Отставник

Федор Иванович Умельцев, полковник госбезопасности в отставке, сидел на кухне и вяло собирал рюкзак для поездки на садовый участок. Мобилизованный в эту структуру, как тогда говорили в партии, «от токарного станка» он, молодой, сообразительный и трудолюбивый еще почти юноша прошел все ступени, познавая «арифметику и высшую математику» этого трудного, опасного, но такого нужного дела его Родине, окруженной империалистическим, глубоко враждебным кольцом. Везде, куда бы его ни направляли, он, что называется, «выкладывался» по полной программе, не щадя себя, своего здоровья, ибо для него честь и безопасность отечества были превыше всего. Получив множество наград и прожив значительную часть жизни вдали от семьи за рубежом, где нелегалом, где под прикрытием «дипломатического иммунитета», он вернулся, в конце концов, на Родину. Вернулся и был потрясен увиденным. Нет, конечно, он многое знал по своим делам о бардаке и развале страны. Но такого он не мог представить даже в страшном сне. Всё, что было свято для него, нагло, глумливо растаптывалось грязными сапогами невесть откуда-то появившимися благодетелями или бывшими функционерами, мгновенно, как самые настоящие хамелеоны, перекрасившиеся в рьяных демократов. Они «на всех углах» кричали, перекрывая друг друга, спеша о торжестве демократии, правах человека и преимуществе капиталистической системы. А его славное прошлое, его Родину теперь уже называли не иначе, как тоталитаризмом, диктаторским режимом. Разгром был основательный, разрушалось всё, что мешало грабить и уничтожать великую страну, национальную идентичность. В первую очередь, «забугорные кукловоды» своих холуев «квислингов», выпестованных наспех в закромах спецслужб направили против «щита и меча Родины» КГБ. Какие только ужасы не полились на головы обывателей из-под пера продажных, купленных «за пятачок – пучок» писак и экспертов. Все делалось, дабы испоганить некогда могущественный, самоотверженный облик защитника, запечатленного в памяти народа. Тут же появились толпы жертв этой страшной, ужасной, бесчеловечной системы, большинство которых составляли осужденные расхитители государственной собственности, разных мастей предатели от недобитых фашистских холуев и бандеровцев до нынешних любителей красиво пожить, торгуя государственными секретами, но исключительно по гуманности не получившие пулю в лоб, а затем выпущенные на свободу неадекватным руководителем, мало чего мыслящим в делах управления страной. Полезли, как тараканы, из всех щелей всякого рода эксперты, по большей части иностранные, из тех, кто сумел в свое время сбежать из родного отечества. Вот эти то, уже основательно поднаторевшие под руководством специалистов спецслужб в выливании грязи на великую страну и «распелись». Множество проходимцев, не имевших никаких знаний, оснований и опыта, ставленники создаваемого режима, полезли порулить структурами этого, некогда действительно могущественного органа. Как и следовало ожидать, полные ничтожества, холуи по природе, нацеленные только на воровские комбинации, они под пристальным присмотром пославших их хозяев, а так же ставленников спецслужб разных стран неумолимо, как раковые метастазы разрушали этот жизненно важный для безопасности страны орган. Все, кто честно работал ранее в КГБ и не пожелавший лакейски, как того требовали эти новые начальники, прогнуться перед ними, а главное, перед пославшими их на управление, безжалостно изгонялся. На смену им пришли те, кто принял во имя своего благополучия эти «правила игры». Не имеющие морального стержня, безыдейные, с низким профессиональным уровнем, малым опытом, этот новый контингент был призван окончательно довершить разгром некогда могущественный структуры, но при этом ещё требовалось показать верховному управителю, что цели реорганизации достигнуты. Защита «дерьмократии» в надежных и крепких руках. Недалекому, неадекватному управителю легко было «втереть в очки». Да он, отдавший сей приказ о реорганизации, вскоре и забыл напрочь о нем. Федор Иванович застал уже конечную стадию погрома, ему в некотором роде даже повезло он успел вернуться домой целым и невредимым, а не оказался на нарах того государства и не был переправленным в секретную тюрьму США. Ведь это же аксиома холуй всегда ищет нового, более богатого с большими, в его понятиях, полномочиями. Такими для них, этих новых спецов, не без основания считались, в первую очередь, американские спецслужбы, а затем уже спецслужбы Израиля, Англии, Франции и Германии, а спустя некоторое, впрочем, не такое уж и продолжительное время, разного рода мусульманские террористические организации, наркокартели и прочая. Эта новая поросль теперь уже в ФСБ, оглядевшись и присмотревшись, быстро поняла: их непосредственные начальники, повязанные крепкими узами с теми, кто их посадил на эти места, а они в свою очередь денежными мешками, фактически управляющие делами государства, мало обращали внимание на неадекватного, зачастую просто нетрезвого, способного во хмелю «подмахнуть» любой документ, сами не прочь поторговать внезапно попавшими в их руки секретами. До человеческих судеб, коих они сдавали в руки карательных органов в других странах, им не было никакого дела. Для них главное получить иудины деньги, чем больше, тем лучше, а затем «смыться» с ними в какую-нибудь тихую, теплую страну.

Как он догадался, анализируя последние дни своей зарубежной командировки, было продано и его дело. Вопрос ареста уже решался, но он успел! Осмотревшись, в свою очередь понял работать с этой «братией» он не в силах. Новый начальник отдела, бывший у него некогда в учениках и, надо сказать, неплохим, сумевший однако вовремя установить нужные контакты, стать «полезным человеком», по старой памяти попытался удержать его на службе. Ему же, тоже прошедшему все ступени службы, получившему хорошую школу под руководством своего наставника, было отчетливо ясно: в этой службе, если она реально должна исполнять свои обязанности, решать вопросы безопасности страны и даже пусть управляемой «этими», а он хорошо знал, кем они являлись в прошлом и являются в настоящем, деятелями, без настоящих профессионалов не обойтись. Ведь не эти же «неуки» и горе-руководители, для коих задница поставившего его хозяина видится неким солнышком, будут проводить довольно сложную специфическую и опасную работу, принимать на себя ответственность. Но он быстро получил «грозный рык» поставившего его на данное место высокопоставленного деятеля, решившего сделать из него свое личное недреманное око и исполнителя всех делишек, которые ему взбредут в голову:

Нечего рассусоливать, гони такого в шею, пусть сидит и сосет свою лапу «мудак», если уж такой принципиальный! Не ему беспокоиться о безопасности государства. У нас теперь, как говорит наш главный Босс, есть и друг Билл, и друг Коль, а они же не допустят ничего такого.

С трудом, не особенно афишируя, используя прежние связи со старым, почему-то еще не изгнанным кадровиком, отлично знавшим послужной список Федора Ивановича, сумел пробить для него пенсию. Пробив, позвал его и, прячась за закрытой дверью, выпить с ним на посошок. Особого разговора у них не получилось, да собственно о чем? Ведь для него было не секретом, какую роль уготовил его ученику за генеральские погоны этот благодетель хозяин. Но расстались они, «не затаив на сердце обиды». Просто расстались, так сказать, разошлись по своим полочкам. Полученная пенсия давала возможность разве что не умереть с голоду, а ведь у него же семья жена, взрослая дочь. Жена заслуженный Учитель страны, из-за длительных неплатежей даже нищенской Учительской зарплаты была вынуждена пойти к бывшему её нерадивому ученику, некогда «цеховику-подпольщику» внезапно, как по «мановению палочки» под дождем Горбачевских перемен, облагодетельствующим фарцовщиков, спекулянтов и вот таких теневиков, быстро разбогател. Он ранее жутко, до колик в животе, боялся, чётко понимая «попади он под недреманное государево око», ему пощады не будет! А перспектива была еще та пуля в затылок! Сейчас, обретя немалые капиталы, а, следовательно, и власть, ибо ясно знал законы этого волчьего режима, называемого капитализмом, но в самом худшем его проявлении коррупционно-криминальном с главенством порядков «Дикого Запада». Эта власть была товаром, причем довольно ходовым, вопрос только в одном сколько?! Новоявленный бизнесмен миллионер, властитель определенного масштаба, обретя законную поддержку со стороны установленного режима, тут же, как змея, скинул шкуру пресмыкательства, угодничества перед теми, кто тогда представлял это «недреманное государево око». У него стало своеобразным хобби, как бы местью за своё тяжкое прошлое подбирать в штат своих фирм бывших заслуженных и уважаемых людей, правда, на мелкие хозяйственные должности. На другое-то, что продвигало и развивало дела его фирм, он считал их в принципе неспособными. Однако не в пример нынешнему поганому режиму, обрекшему большую часть населения на нищенское существование, сей благодетель платил несравненно больше. Зарплата жены Федора Ивановича у него в десять раз превышала зарплату заслуженной Учительницы и в пять раз пенсию его самого. Дочь-студентка и, как ни «крути», а требовала расходов и не малых. Капиталов он на своей честной и многолетней службе не нажил. Всего-то: двухкомнатная квартира «распашонка» с небольшой кухней и совмещенным санузлом, садовый участок в шесть соток с небольшим, выстроенным собственноручно домиком, огородиком и десятком кустов с плодовыми деревьями, да машина «двадцать четверка». Все сбережения в одночасье погибли в результате фактически преступных, а уж с экономической точки зрения просто безмозглых реформ, сначала Павлова, а уж затем и новоявленного экономического гения, мало смыслящего в экономике Гайдара. Правда, последний придумал эту людоедскую реформу не сам. Ввиду его неспособности анализировать и оценивать последствия своих шагов в этом плане, да, в сущности, откуда этим способностям было появиться? Незначительный функционер в иерархии комсомольской верхушки СССР, подвизавшейся на ниве встреч, провожаний и развлечений гостей сей верхушки. Эта деятельность с трудом, очень большой натяжкой могла быть названа экономической. Возведенный на эту должность громким именем деда, да и отца тоже, толстенький, угодливый человечек, тем не менее, использовал эту ступень для своего последующего старта, обретя нужную ему подпорку в лице американских советников специалистов, почти не скрывающих, кто является их заказчиком. Посидев, осмотревшись и поразмышляв, Фёдор Иванович понял: ни в какие структуры и конторы, созданных этим режимом, не пойдет. Видеть рожи жуликов, громогласно заявлявших, что теперь именно они являются радетелями и управителями народа, не мог просто физически. Они вызывали у него тошноту и омерзение. После какого-либо контакта с ними ему хотелось тут же взять мочалку с мылом и долго скрести себя, смывая исходящую от них заразу. Вспомнив свою молодость, тот коллектив, который его тогда воспитывал и в котором он начинал свою трудовую деятельность, под влиянием ностальгических и где-то наивных воспоминаний о пролетарском единстве, пошёл на сильно разросшийся к тому времени завод. Но жизнь быстро показала всю наивность его представлений о действительности. Никакого единства не было и в помине. Брошенные на произвол судьбы режимом, купленными профсоюзными деятелями, рабочие и ИТР завода выживали, как могли, каждый сам по себе. Лишенный по велению недоумков и откровенных предателей, с подачей своих американских экономических советников, исполнявших приказ начальства о скорейшем разорении могущественного ОПК, государственных заказов с разрушением всех многочисленных экономических связей, завод, некогда составляющий гордость отечественной промышленности, стремительно катился в пропасть. И в этом ужасающем падении те, кто имел хоть какую-то возможность, власть и не имел совесть, стремились обогатиться, урвать. Но все довольно быстро упорядочилось. Полуграмотные, доморощенные и натасканные в инкубаторах американских спецслужб экономисты, вещавшие с пеной у рта, что капиталистический метод ведения экономики быстро все расставит на свои места, и она заработает «на всех парах», были правы только в одном: все, кто обладал меньшей силой, меньшими возможностями были быстренько «съедены», изгнаны. Главным победителем среди появившихся, словно чёрт из табакерки, хапуг и рвачей, определился заместитель генерального по хозяйственной части. Им было организовано ЗАО, в котором фактически хозяином стал именно он. Началась так называемая реорганизация. Огромный столярный цех, напичканный вполне современными деревообрабатывающими и столярными станками с приличным энерговооружением и коммуналкой, вдруг превратился в самостоятельное предприятие с хозяином дочкой владельца ЗАО. Затем тоже огромный гараж с целым рядом прекрасно оснащенных мастерских также был преобразован в самостоятельное акционерное общество с хозяином женой владельца ЗАО. Имеющиеся на территории заводы, огромные ангары, современные склады с ж/д и бетонными дорогами были преобразованы по той же схеме, но хозяином новоявленного ООО стала уже племянница владельца ЗАО. Оставшиеся куски завода, имеющие определенную ценность, были также оторваны по этой схеме и розданы в управление, где подставным лицам, а где тем, кто пошел в подчинение этому современному выкормышу создаваемого режима. Оставшиеся производственные помещения, влачащие жалкое существование под нынешним «мудрым управлением» прозябали, исполняя кое-какие гражданские заказы. Две трети персонала и рабочих были уволены, зарплату не индексировали, хотя рост цен был бешенный, да и платили её нерегулярно. Подавляющую часть прибыли украденных от завода его кусков, да даже и за выполнение госзаказов, хозяин и его подручные тратили на себя, строя коттеджи, обучая своих чад за границей, уезжая на заморские курорты, приобретая дорогие машины и яхты. Ни о каком вкладывании средств в развитие, амортизацию не шло и речи. Доведенные до отчаянья рабочие и ИТР, в конце концов, объединились, объявили забастовку и блокировали входы и выходы в кормушки хищника. Тот уже настолько был развращён вседозволенностью, близостью к власти, что, не долго думая, нанял частное агентство, специализировавшееся на такого рода делах. Задача была одна разогнать этот сброд, исключительно покалечив наиболее горластых организаторов. Однако вышло так, как никто из своры хозяина и не ожидал. На помощь заводским пришли те, кто уже испытал методы такого рода подонков хозяев. Они-то и объяснили им, что надо сделать. Были выбиты двери гаража и на улицу, преградив проезд к входу на территорию завода, несокрушимой стеной встали три бульдозера, два крупных экскаватора и мазы на внешней линии, а на второй с полдесятка самосвалов. Держиморды частного агентства попытались взять штурмом эти две чисто технические линии укрепления. Произошла свалка и, как всегда это случается в такого рода свалках между рабочими и держимордами, часть машин сгорела, а атака отбита. До наблюдавшего из окна своей машины этот штурм, при виде уничтожения бульдозеров, крана и машин вдруг дошло ведь это же гибнет его техника! Его! Пусть она досталась воровским путем, подтасовкой, крупными откатами нужным чиновникам, но это уже его собственность! И еще ему также внезапно стало ясно: в своем беспределе он довел людей «до ручки». А что из этого следует вспомнилось ему из тех уроков марксизма-ленинизма, коими его пичкали всю жизнь. Далее последует консолидация, поддержанная со стороны других доведенных до ручки такими же управителями, их организация в некое единство, перерастание из местных чисто экономических требований в политические. Он даже ужаснулся, только представив себе этот путь развития. Ему же было прекрасно известно:

За него только власть режима, ибо он один из её столпов. Но она, согласно законам волчьей стаи, в которую сбилась все та челядь, кормящаяся возле своего хозяина, тут же сама его разорвёт. Разорвёт и не поморщится. Ибо это будет грозить уже ей самой. Выбросит как кость на растерзание. Так уже было в истории России и не раз. Лучше уже пожертвовать понесенным убытком, но прекратить эту смуту. Ведь далее, если смутьяны додумаются они же просто перенесут поле битвы с гаража на другие украденные куски столярный цех, склады и прочее, тут ему стало просто плохо. Сердце у него забилось, как у загнанной волками лошади. С трудом сглотнув возимую по совету врача таблетку в специальном серебреном пенале, более-менее овладел собою, дал отбой действиям, уже основательно побитой команде держиморд. Тут же созвал своих приближенных и выпустил одного из них, кто не так сильно был замаран в глазах рабочего люда, с приказом «договориться». Начались переговоры сначала с профбонзами. Но рабочие быстро поняли, кем эти жирующие крысы, жрущие с рук хозяина, являются. Их с позором отстранили от переговоров. Заводчане предупредили с территории они не уйдут, пока не добьются своего! Хозяин был вынужден согласиться на продолжение переговоров с выбранным заводчанами комитетом. В него предложили, в том числе, и Федора Ивановича. Но он уже насмотрелся в других странах, как власть умеет гасить такого рода события, как обманывать и не согласился. А события на заводе меж тем развивались своим чередом. Пока шли эти переговоры туда, на эту горячую точку, вдруг вспыхнувшей и того и гляди способной разжечь пожар, зачастили представителей СМИ, общественные деятели всех мастей и сортов. В целом их задача была проста отработать свой хлеб, не дать путем диффамации, грубого искажения действительности происходящего разгореться пламени, способного смести этот гнилой режим, слепленный руками подонков, «квислингов и забугорными спецами». А на хозяина, виновника данного события, стали давить, поначалу предупреждая его. Ведь установленный ими в этом плане закон прост и понятен. Тот, кто «потихоньку» ворует, грабит, давая нужным людям откаты, тот может спокойно продолжать свое дело, имея от власти покровительство и поддержку. Как же? Новый хозяин! Опора власти вырастает! Но тот, кто умудряется «заварить кашу», позорящую перед всем миром и народом белоснежные одежды насаждаемого нового порядка, рыночной экономики и ускорение развиваемой всеми способами «демократии», не достоин распоряжаться наворованным и место ему либо возле параши, либо в яме, где-нибудь в глухом месте. Проявил себя и хозяин, как его почтительно, а, может быть, с насмешкой называла его челядь, чьими руками разорялась некогда могучая держава. Даже ему, не всегда адекватному, а чаще всего, находящемуся во хмелю, но обладающему, как потом будут писать его сторонники, звериным чутьем на опасность, стало ясно! Это же какой прецедент для народа?! Да стоит этому народу треснуть кулаком, и она эта власть вместе с ним, как грязная короста, плесень сгинет. Ведь он и его челядь прекрасно понимают они в народе не пользуются никакой поддержкой, уважением. Всё их влияние держится на наглом обмане, сказках о будущем рае и массированном промывании мозгов как своими купленными на корню СМИ, так и «забугорных вещателей», поднаторевших на выдаче черного за белое. Испугавшись, выступил по телевидению, тряс кулаком и грозил страшными карами тем нерадивым хозяевам, которые не платят зарплату, уходят от налогов, нарушают хоть и куцее, несовершенное, но законодательство. Но веры этому обрюзгшему, всё более теряющему облик того борца за светлую жизнь народа, который ему удалось с помощью умелых кукловодов напялить на себя, выглядевшему даже при всех усилиях придворных косметологов откровенно больным и где-то вообще опустившимся, уже не было. Его нескладная, малограмотная, с большими паузами, как у дауна, речь уже никого не могла ввести в заблуждение. У всех на слуху уже вовсю гуляли разговоры о деяниях его «семейки». Каким поистине варварским, наглейшим и преступным способом она, эта семейка, сколачивает свое благополучие и своё «светлое будущее». Кукловоды этого, теперь уж маразматического чучела, понимали не удайся погасить разгорающееся пламя, присоединись и поддержи его другие обездоленные, ограбленные и «гнобимые» поганым отребьем, выдающих себя за благодетелей, так на смену чисто экономических требований пойдут и политические, среди них самые страшные кто разграбил и присвоил созданные неимоверным трудом предков национальные богатства, по какому праву? В помощь была направлена комиссия, включившая в себя местную власть, некоторых членов правительства. Федор Иванович, отлично представляющий себе суть этой затеянной показательной возни с забастовкой, на работу не выходил, а основное время тратил на выращивание овощей, справедливо полагая, что полученные им продукты пригодятся зимой, весной, будут неплохим подспорьем в их трудной жизни. Собрав рюкзак, он присел, ожидая соседа по участку, которого он, как правило, забирал с собой. Раздался звонок, Фёдор Иванович встал, пошёл к двери. Открыл, ожидая увидеть соседа. Открыв, не спрашивая, «остолбенел». Перед ним стоял, смущенно улыбаясь, его бывший ученик, а ныне генерал, начальник ведущего отдела ФСБ. За ним маячил невысокий мужчина, судя по всему, водитель с большой сумкой в руках.

 

Предложение

Все также улыбаясь, генерал спросил:

– Пустишь или в дверях поговорим?хозяин посторонился.

– Проходи!

Пришельцы, войдя в маленькую прихожую, потоптались в ней недолго и прошли в кухню. Там мужчина установил сумку на пол:

– Я больше не нужен, товарищ генерал? спросил водитель.

– Да-да, иди и жди меня в машине.

– Есть, крутанулся он и ушёл. Осмотревшись, генерал уселся на табурет за кухонный стол и спросил:

– Куда-то собираешься? На рыбалку? Охоту?

– Нет, на садовый участок, жить-то надо.

– Понимаю, работаешь «за кошкины слёзы», да ещё и те не платят? Фёдор Иванович промолчал. А чего скажешь-то? Ведь так сейчас проживает более двух третей страны. Генерал, не дождавшись ответа, а, может быть, и вообще не ожидая его, полез в сумку и стал выкладывать на кухонный стол доставленные водителем припасы, кои венчали три бутылки фирменная водка, престижный в высших кругах новоявленного общества коньяк и французское шампанское. Хозяин запротестовал:

– Я же за рулём, мне нельзя, надо ехать, скоро сосед придёт.

– Ничего, ничего, Учитель, думаю, после моего предложения ты больше не будешь ездить на свой участок, не нужен он будет тебе. Садись лучше за стол, да выслушай меня.

Фёдор Иванович твёрдо сказал:

– Послушать, послушаю, но пить не буду, за рулём.

– Ну что же, вольному воля, а я выпью. Эх, давненько я тебя не видел, надо бы раньше зайти, да всё дела… Будь они прокляты и те, кто их организовывает и требует исполнения.

Он ловко скрутил «головку» с коньячной бутылки, поискал подходящую посудину, увидев в висящем на стене шкафчике фужеры, бокалы, встал, ухватил пару из них. Налил. Хозяин все также молча стоял в проходе. Окинув его взглядом, поднял бокал:

– Ладно, со свиданьицем, хоть ты, вижу «мне не очень рад!»

Он одним глотком выпил, крякнул, поискал глазами в наваленной на стол снеди, сдёрнул обёртку с колбасной нарезки, ухватил прямо пальцами крупный кругляш копченой колбасы и стал тщательно жевать, задумчиво поглядывая на хозяина. Кончив жевать, снова наполнил бокал, поднял:

– Чтобы мое предложение тебе понравилось и изменило твою жизнь к лучшему!

Выпил, зажевал ещё одним кругляшом колбасы:

– Ладно, не хочешь со мною пить, твое дело. Я приехал к тебе ни оправдываться, ни виниться. Нет моей вины перед тобой, ты хорошо это знаешь. Лично я все сделал, что мог.

Он задумался, постучал пальцами по крышке стола и, наконец, продолжил:

– Так вот, насчет моего предложения. Начну с того, что ты можешь получить в случае нашего обоюдного согласия: небольшой, но приличный коттеджик в отличном месте в зеленой зоне пригорода столицы, неплохую машину-«загранку», к которой ты так привык в своей последней командировке за бугром, пятьдесят тысяч баксов на твою книжку или открою новую, приличную, хорошо оплачиваемую работу твоей жене, а не должность лифтера. Поверь, Учитель, а ты до сих пор остался им, мне пришлось приложить много сил, чтобы пробить такой гонорар.

Фёдор Иванович усмехнулся:

– Да, гонорарчик по нынешним временам для таких, как я, находящихся в этих условиях, неплох. Совсем неплох. Но ведь меня учили, и ты об этом знаешь не хуже меня бесплатный сыр бывает только в мышеловке!

– М-да, Учитель, правильно судишь, помнится мне, что ты приводил не менее умную пословицу «Замуж идет песни поет, а вышла слезы льет!» Так вот, дабы слезки-то не лить потом, сразу предупрежу работа не простая, да и поработать за этот гонорар придется напряженно.

– И что же моя ныне весьма скромная персона должна сделать за такую щедрость?

Генерал хмуро, но внимательно изучил его лицо, снова не спеша налил, выпил, но закусывать не стал.

– Вообще-то об этом ты можешь узнать только после того, как дашь согласие на работу. Сам должен понимать, раз такое предложение и в таком виде следует, то дело весьма серьёзное, информация не для посторонних и только для действующих лиц.

– Значит в тёмную? Генерал пожал плечами:

– Твою кандидатуру мы тщательно рассматривали. Я лично за тебя поручился. Лучшего профессионала на эту работу в настоящее время не найти. Да уверен и по плечу тебе такое задание, ты и похлеще исполнял.

Фёдор Иванович усмехнулся:

– Григорий, ты меня знаешь. В тёмную не играл и не буду играть. Карты на стол. Со своей стороны гарантирую сказанное никуда не уйдет.

Генерал забарабанил пальцами о стол, мрачно изучая лицо собеседника. Затем плеснул полбокала коньяка, выпил, некоторое время жевал, о чём-то думая. Наконец, заговорил:

– Ты делаешь меня заложником перед очень большим человеком. Ты ведь хорошо знаешь, что происходит с носителем информации, если он в деле?

Хозяин усмехнулся:

– Разумеется, но брать на себя неизвестно чего, сам понимаешь, не в моих правилах. Да и зачем мне это? Если сие такой секрет, ищите себе кого-нибудь другого. Например, из молодых да ранних. Те точно, копытом землю начнут рыть, сразу же ноздри начнут раздувать. Ну, а я уж как-нибудь обойдусь этой квартиркой, работой и садовым участком. По крайней мере, цел буду. Вот тебе мой сказ.

Генерал снова молча забарабанил пальцами по столу, мрачно глядя ему прямо в лицо. Затем, похоже чего-то вспомнив, снова налил, выпил, зажевал. Закончив сию процедуру, сказал:

– Ладно, Учитель, я тебя хорошо понимаю, и сам бы на твоем месте также бы потребовал. Суть дела. На одного видного деятеля нашего государства готовиться покушение. Готовит очень серьезная и богатая контора. Денег у неё хватит на всё, уж поверь мне. Я ведь тоже зря словами не бросаюсь. Требуется для дальнейших действий ФСО добыть информацию: кто, где, когда? Ну, а более подробно расскажу уже после согласия работать.

– Так, протянул Фёдор Иванович. Кое-что прояснилось. Наезжающая фирма скорее какой-нибудь крутой мафиозный клан, скажем наркотического направления. У них точно денег не клюют, да и к тому же наши великие государственные деятели помнится мне еще в бытность мою профессионалом, как в соплях, запутались в сетях наркодельцов. А что? И выгодно, очень выгодно, да и аппарат протаскивания наркотрафика под рукой. Да и кто вякать-то об этом будет. Все же знают себе дороже. Но большие деньги большие соблазны. Это аксиома. Наверняка этот деятель скрысятничал, как говорят урки. Не почину замахнулся, вот и получил в свой адрес покушение. У этих дельцов по-другому нельзя, не по понятиям. Прихлопнут, нового купят, на это место в аппарате господина президента много желающих. Так я рассуждаю, Григорий?

Тот только мрачно окинул его взглядом, еще раз «плесканул», выпил и зажевал. Хозяин усмехнулся:

– Так, молчание знак согласия. Тогда такой вопрос, где находится штаб-квартира сей малопочтенной, но богатейшей конторы? Ну, хотя бы примерно!

– Северная Европа.

– Ага, понятно, скорее всего, какой-нибудь крупный порт, город в Голландии. Сейчас там центр всякого отребья. Тут тебе наркоши разных мастей, от китайцев, южноамериканцев до других азиатов, торговцы женским телом, современные бутлегеры, а самое подлое торговцы человеческими органами. Думаю я прав.

Генерал промолчал, остро взглянул на него и задумался, но на этот раз просто обдумывал услышанное, затем усмехнулся:

– Я же говорил этому остолопу, что только тебе это по плечу, вон как сразу же врубился в ситуацию.

Хозяин покачал головою:

– Нет, Григорий, спасибо тебе за высокую оценку моих профессиональных качеств, за лестное предложение, но буду честен перед тобою, а я всегда был с тобою таким, ты не сможешь привести ни одного примера против. Оно мне не подходит! Это не моя «епархия», у меня там никого нет. Лезть одному в логово хорошо, думаю, просто великолепно организованной преступной группировки, на которую, уже будем говорить прямо, работают и купленные власти, себе дороже. Кроме того, Григорий, для тебя не секрет продали меня твои корешата или хозяева одной очень влиятельной зарубежной спецслужбе. Не хватает ещё мне бегать от них. Нет, я откажусь. Своя голова дороже.

Генерал мрачно усмехнулся:

– Твоя голова идёт отдельно, сто тысяч зелени в случае чего твоей жене.

Фёдор Иванович задумался:

– Мне надо всё обдумать. Время-то бежит, его, как и прогресс, не остановишь. Теперь другие люди, другие методы, другое снаряжение.

– Всё понимаю, Учитель, заверяю тебя, чем смогу, тем обязательно помогу. Сделаю все, что в моих силах. Но основное, конечно, всё равно придётся делать самому. Привлеки свою агентуру, которую ты не сдал нынешним, потряси запасников, о коих ты умолчал, поговори кое с кем. Да что? Мне учить тебя? Но свою помощь и то, что предложил гарантирую. Можешь мне верить. Если согласишься, то в тот же день или на следующий поедешь смотреть коттеджик и машинку, получишь книжку с двумя суммами, а жена твоя поедет знакомиться с новой работой.

Фёдор Иванович твёрдо ответил:

– Мне надо всё обдумать, риск огромный, а погибать мне рано, надо ещё свою дочь на ноги крепко поставить, так сказать, вырастить.

– Ну что же, думай! Три дня у тебя есть.

Он снова налил, выпил, поднялся и вышел, но в проходе остановился:

– Думай, Федор Иванович. Через три дня снова заявлюсь к тебе в это же время. А сейчас не прощаюсь. Очень надеюсь, что ещё поработаем вместе.

Хозяин присел на стул и принялся по давней привычке анализировать это предложение. В это время опять зазвенел входной звонок, на этот раз пришёл уже сосед, с кем он должен был ехать на садовый участок. Вошедший весело загалдел, его болтовня как-то «вернула» Фёдора Ивановича к действительности. Еще раз прикинув результаты своих размышлений, хлопнул его по плечу:

– Ну что, сосед? Едем, плевать мы хотели на эти предложения и на них самих, мы тоже кое-чего умеем «не лыком шиты!» Тот удивлённо посмотрел на него:

– Да на кого плевать-то? Зачем?

Тут взгляд пришедшего остановился на столе, заваленном невиданной для него провизией, украшенном бутылками. Сглотнув невольную слюну, «ошарашенно» спросил:

– Что это? Откуда такое?

Фёдор Иванович махнул рукой:

– Так, приходил один бывший сослуживец проведать. Ну вот и осталось, но я не пил, не беспокойся, помнил о нашей поездке, так что всё в порядке. Сейчас всё уберу и едем. Он быстро всё убрал со стола в холодильник, сунул в рюкзак бутылку водки, на которую жадно поглядывал его сосед, и они вышли к стоящей во дворе «Волге». Вёл он машину аккуратно, соблюдая практически все правила, внимательно посматривая по сторонам и на идущие за ним легковушки. Вскоре вычислил хвост:

– Так, ясно, прицепили! Ну что же, это и должно быть по нашей науке, вслух заключил он.

Сосед вновь удивился:

– Да что сегодня с тобой? Никак заговариваться стал и, вспомнив о засунутой в рюкзак бутылке, да о своей, домашнего изготовления, уверенно посулил:

– Ну, ничего, вот приедем, я тебя от этой напасти легко вылечу. Средство верное, многократно проверенное.

Фёдор Иванович усмехнулся:

– Не беспокойся, Василий, это просто мысли вслух, не обращай внимания, это есть результат беседы с сослуживцем, давно с ним не общались. Вот и вспоминаю наше былое.

 

Подготовка

На даче он пробыл всего один день, причем практически хозяйством не занимался, а о чём-то усиленно размышлял. Вечером за традиционным ужином с соседом с «беленькой» неожиданно для того попросил позвонить по одному телефону и передать взявшему трубку несколько слов. Убедившись, что тот все запомнил, предупредил:

– Об этом звонке не должен никто узнать! Собеседник усиленно закивал:

– Понял все, Фёдор Иванович, немаленький. Надо, так сделаю. От товарища позвоню сегодня же вечером. Он недалеко от нас работает, на станции, схожу и позвоню.

Он так проникся этим заданием, что временно прекратил «лечение» собрался и ушёл со словами:

– Чего тянуть, сейчас и схожу.

Подумав, сунул пустую бутылку в карман, подмигнул и объяснил:

– Чтобы те, кто за ними ехали, думали, будто бы нам одной не хватило, вот и пошёл собутыльник за следующей.

Подумав, хозяин сунул ему в карман ассигнацию:

– Вот возьми, что бы уже всё было натурально. Ты молодец, правильно мыслишь.

– А чего, я в армии в разведроте был, понимаю кое-чего. Не зря нас обучали чему надо. Ты не беспокойся, занимайся своим делом. А я всё сделаю как надо.

Отсутствовал часа три, пришёл подшофе, но весёлым и довольным. Оглядевшись по сторонам, шёпотом, подмигнув, доложил:

– Исполнено как надо. Правда, пришлось с другом «чёкнуться» пару раз. Но он мужик понятливый, вместе служили, ни о чём таком не расспрашивал, посидели, повспоминали. А эти, которые за тобою следят, за мной до станции не ходили. Только до магазина, поболтались рядом, увидели чего я закупил и смылись. А как же, им ведь за тобой приказано приглядывать, чего за мной смотреть. Да и похоже пьяницей меня посчитали. Они для конспирации, так выразился довольный собою сосед, допили принесённую бутылку, на которую в основном «налёг» сосед и разошлись, договорившись уехать завтра пораньше.

Утром они уже были в Москве. «Хвост» катил за ними до самого дома. А во второй половине дня Фёдор Иванович, оторвавшись от приставленной к нему наружки, уже встречался в условленном месте со своим бывшим сослуживцем по управлению полковником ФСБ Сергеем Сергеевичем. Они хоть и работали в одном управлении, но в разных отделах, практически по делам не пересекались, однако знали друг о друге достаточно и питали взаимное уважение из-за порядочности и профессионализма. Предварительно избавившись от слежки, он, просчитав генеральский ход, связался ещё с одним своим бывшим учеником Максимом. В отличие от генерала, тот не сделал себе карьеры в новоявленной госструктуре безопасности, возникшей на обломках КГБ. Более того, вернувшись, как Фёдор Иванович и многие другие, из заграничной продолжительной командировки он обнаружил такое, что полностью противоречило его убеждениям. Будучи человеком честным, глубоко порядочным, преданным своему отечеству и народу, Максим, зная, кто встал у руля его бывшей родной организации и кто собственно поставил их на эти места, категорически отказался быть прихвостнем у этих с тёмным прошлым руководителей и тут же был изгнан. Помыкавшись, он нашёл неплохое место в системе безопасности одного крупного коммерческого банка. Присмотревшись по уже въевшейся в него привычке к деятельности хозяев сего заведения, созданного при нынешнем режиме, Максим быстро обнаружил основная деятельность банка заключается в отмывании грязных, либо криминальных, либо коррупционных денег. Он стал, используя свой высокий профессионализм, собирать компромат и данные о преступной деятельности хозяев, а заодно и подыскивать себе новое место работы. Перед тем как дать официальный ход собранным материалам, он решил посоветоваться с одним своим знакомым, занимающим довольно высокую должность в МВД и специализирующемуся как раз на таких делах. Но тот очень доходчиво объяснил ему всю неактуальность, а главное для него высочайшую опасность такого действия. Ведь хозяева этого банка, как считается, относятся к элите этого режима, одни из главных его столпов и опор. Посоветовал продолжить копить материалы до лучших времен или искать конкурентов этих хищников. Но опять же, предупредил, хотя это «пауки в одной банке», но плывут же они в одной лодке, и топить её они не позволят никому. Могут просто-напросто договориться меж собой полюбовно, а вот тогда крайним окажется он со всеми вытекающими для него последствиями. Эти же пауки при этом режиме фактически овладели силовой и судебной госмашиной, все рычаги власти в их руках, карательная служба тоже. В общем, Максим внял этому совету, не высовывался, продолжал исправно служить этому учреждению, копить материалы одновременно всё больше и больше вникая в «их кухню» и раскрывая связи в их преступном сообществе. Надо сказать, специалистом он был неплохим, «прошёл свои университеты» под руководством Фёдора Ивановича, а тот в свою очередь был просто классным специалистом. Выполнить свои замыслы ему не составило большого труда. Более того, он был искренне удивлён примитивизмом мышления этих хозяев, их низким уровнем интеллекта, образованности. Ранее при советском строе их преступную деятельность любой мало-мальски опытный следователь «расщёлкал бы как орешки» за весьма короткое время. Ведь единственное, что хорошо они умели делать это придумать очередную воровскую комбинацию, скооперироваться с нужными чиновниками и, пользуясь близостью к телу, либо войдя в долю с кем-нибудь из «пресловутой», ненавистной народу семейки, провести эту комбинацию. Основным движителем их мозговых усилий, как Максим определил, была алчность, всепоглащающая, неистребимая! Нет, конечно, яхты, коттеджи в теплых странах, самолёты, счета, девочки и прочее им были не чужды. Но всё это было только антуражем, обрамлением их, как им казалось, личностей, деятелей. Так было принято в их среде, в их правилах. И ещё он отметил страх! Животный ужас! Творя свои преступные аферы, фактически грабившие государство, они понимали, помня ещё по своему грязному прошлому о возможности расплаты хотя и надеялись избежать её с помощью защиты, созданного им такого же преступного режима. Но иногда этот ужас расплаты заползал в их тёмные души, в сущности ничтожных, трусливых людей, получивших в свои руки возможность безнаказанно осуществлять свои преступные деяния, да и саму власть, которая по своему назначению как раз и должна защищать народ вот от таких хищников. Звонок от своего Учителя, наставника много сделавшего для него, сыгравшего одну из главных ролей в его жизни, бывшим для него образцом настоящего мужчины, специалиста, был для него своеобразным «гласом». Да и как могло быть иначе? Ведь это именно он спас студента второго курса престижного московского вуза, попавшего в сети тех, кого сейчас называют героями диссидентами, а тогда государство считало их деятельность подрывной, направленной против его основ и идеологии. Фёдор Иванович, которому было поручено одно из дел диссидентов, увидел в этом ещё юноше, увлеченного риторикой и подвижничеством этого весьма незначительного по своим масштабам движения, талантливого, честного человека. Он сумел объяснить и даже наглядно показать «ослиные уши» зарубежных, прежде всего, американских спецслужб, а зачастую просто подлость тех, кто с подачи кукловодов, дёргающих за нити из-за рубежа, рулит этим движением. Фёдор Иванович спас его от неизбежных в ту пору «кар», смог привлечь его на сторону борющихся с этим фанатическим сектантством, искусственно внедряемого под всякими демократическими лозунгами. И Максим оправдал его веру в себя, сумел многое сделать по разоблачению и разрушению деятельности в сущности оплачиваемых наймитов западных стран, люто ненавидящих Советский Союз и его главную человеческую силу русский народ. Приняв участие в его судьбе, помог ему стать профессионалом высокого класса в делах защиты своего родного Великого Отечества Советского Государства. Максим сразу же отозвался на просьбу Федора Ивановича и пообещал сделать всё то, что было им сказано.

Встреча с Сергеем Сергеевичем состоялась в одном из многочисленных, появившихся за последнее время коммерческих кафешек. Ввиду большой дороговизны выставленных в меню блюд и напитков, посетителей в нём было немного. Фёдору Ивановичу, прибывшему за полчаса до назначенного времени и успевшему отследить обстановку, не пришлось ждать. Встретились они настороженно, внимательно, будучи очень не плохими физиогномистами, всмотрелись друг другу в лица. Удовлетворенные увиденным, облегчённо вздохнули и улыбнулись друг другу. Пожали руки. Пригубили за встречу, поинтересовались жизнью, в общем, провели краткий, как это рекомендовано, расслабляющий курс терапии. Но сие продолжалось недолго. Первым его нарушил Сергей Сергеевич. Демонстративно вытащил глушилку, поставил её рядом с вазой:

– Фёдор Иванович, не будем больше тянуть. Я так полагаю, у Вас ко мне некая просьба. Зная Вас, как очень порядочного специалиста, одного из лучших в нашем бывшем управлении, не сомневаюсь, она достаточно серьезна и значима для Вас.

– Да, действительно, Сергей Сергеевич, мы давно знаем друг друга и можем достаточно откровенно поговорить. Вы правильно охарактеризовали цель нашей встречи. Я хотел бы получить у Вас совет по одному, важному, очень важному для меня и моей семьи вопросу. Обращаюсь к Вам, как настоящему специалисту, до сих пор ещё работающему в разгромленном КГБ. Хочу также сказать, что моя просьба никак не связанна с безопасностью государства, а носит довольно частный характер. Я к тому же уже довольно долго не занимался нашей прежней деятельностью по вполне уважительной причине не захотел быть лакеем у темных личностей, заправляющих сейчас делами в нашем заведении.

– Так ты, Фёдор Иванович, считаешь тех, кто как раз и прогнулся под них, достойными уважения людьми и специалистами?

– Нет, Сергей Сергеевич, так я не считаю. Просто знаю, что даже для идиотов, авангажированных и не специалистов ясно действительно трудные задания может выполнить только настоящий профессионал. А как раз большинство из них, не захотевших продаться грубому нажиму и ломке, были изгнаны. Вот эти недоумки спохватились, а с кем же им придется работать, кто же будет решать задачи? Пришлось им, «скрипя сердцем», переступить через себя, смирить свой гонор и оставить хоть кого-то из настоящих профи.

– М-да, Фёдор Иванович, да у Вас целая теория!

– Нет, это элементарный вывод, который мною был сделан ещё во время моей отставки, на основании того, что я увидел в конторе. А теперь по существу нашей встречи.

Его рассказ был недолгим, уложился в менее десяти минут. Собеседник молча слушал, внимательно всматриваясь в его лицо. Ему хорошо был понятен этот человек, он его неплохо знал, уважал как настоящего специалиста, честного и порядочного. Отлично представлял себе жизнь, судьбу выкинутого из такого серьезного учреждения специалиста, отдавшего делу служения Родине лучшие годы, здоровье и получившего в результате пинок под зад или в лучшем случае нищенскую пенсию. Крохи этой пенсии позволяют только выживать. Ему так же было ясно такой человек, как Фёдор Иванович, никогда не пойдёт на службу в организацию, которая управляется такого рода субчиками, что и в его конторе. Их судьбу Сергей Сергеевич хорошо себе представлял. Нет у них будущего, перспектив при этом режиме «Влачи жалкое существование козёл, если не захотел служить!» И вот ему выпадает карта: на одной стороне его явная гибель, ибо то, что предлагается выполнить в нынешних условиях, без поддержки, опоры, смертельно опасно. На другой стороне вроде бы обеспечение будущего его семьи, но уже без него. Ему стало жалко этого человека сильного, мужественного, порядочного. Очень жалко, захотелось как-то помочь. Но вот как? Он понимал: Фёдор Иванович практически принял решение ради семьи, её будущего. И помочь ему остаться в живых смогут только те, кто там в этом гадючьем месте имеет определенные возможности.

Задумался, взвешивая разные варианты. Возможности некогда самого могущественного в мире управления КГБ пришедшими недоумками практически полностью утрачены, да и сама контора «течёт, как решето». Там просто опасно что-либо затеивать с привлечением её сил, средств и ресурсов. Заложат! Ещё на подходе к стране, где расположилось это гадючье гнездо. Нужны другие силы. Но кто? ГРУ? У них свои задачи и они, хоть и сохранили более менее свою структуру, хоть и подрастеряли и разогнали довольно основательно свои кадры, но всё-таки кое-кто остался, да и технически всё ещё сильна. Но станут ли они ввязываться в такое опасное дело? Это вопрос и ответ на неё однозначен нет! Следовательно, нужно искать какую-то другую структуру из профессионалов высокого класса. Ему была известна одна такая. Ею руководил отставник как раз из ГРУ, контр-адмирал морского спецназа элитнейшего подразделения ГРУ. Основной костяк её составляли члены некогда легендарной интернациональной команды, руководимой именно им. В отличие от ряда других, она уцелела и практически сумела сохранить себя как боевая единица, сохранить и упрочить свои связи в нынешних условиях. Но пойдет она на это дело? У них свои задачи в основном экономического характера и они, как ему известно, вполне успешно их решают. Защита бизнеса от оголтелых конкурентных войн, наскоков, рейдерских захватов при нынешнем режиме очень выгодное дело… А имея под рукой такую команду, ранее наводящую страх на зарубежные военные и секретные организации, успешно решающую сложнейшие задачи разведывательно-диверсионной деятельности страны, можно спокойно браться за все дела, организуемые нынешними специалистами конкурентной борьбы. Вот им, этой команде, конкурентов нет, это точно. Она опасна, в ней собраны уникальные специалисты почти любого профиля, она спокойно может работать и собирать нужную ей для дела информацию практически в любых странах, особенно в европейских. Легко, несмотря на всякие там визы и прочее, способны проникнуть в любую страну. К тому же, что немаловажно за рубежом, как и в России, осталось не мало «закладок» с оружием и необходимым оснащением, закладываемых непосредственно под руководством командира этой команды. Эти своеобразные мини-склады могут быть использованы ими в любое нужное им время, об их существовании и месте расположения знает только сам командир. Кстати, о командире, официально он, Сергей Сергеевич, хорошо об этом осведомлен, так как сам принимал участие в составлении такого заключения, погиб в одном из боев, происшедших на территории несчастной Югославии, той которую натягивающие белоснежные одежды на свои окровавленные мундиры и сапоги Натовские душегубы, возглавляемые мировым жандармом США, кричащие на всех углах и во всю мочь «мы миротворцы, спасители и главные охранители народов», разбомбили в своём миротворческом раже ракетами и интеллектуальными бомбами. Даже фотографию гроба с его телом он сам, собственноручно приложил к этому делу. А вот, поди ты, на самом то деле оказался живой, да ещё какой живой. Скольких бандитствующих бизнесменов-беспредельщиков уже извёл, предварительно заставив их вернуть награбленное! Так вот, за время своей деятельности уже при «демократическом режиме», служащим поистине настоящим инкубатором по выведению убийцхапуг, убийц-бизнесменов, убийц банкиров, его команда уже успела аккумулировать на своих счетах немалые средства. И это, несмотря на ту огромную помощь, которую она оказывает ветеранам и фондам ветеранов спецподразделений. Он уже сам непосредственно убедился в высокой эффективности сей команды, действующей под непосредственным руководством этого необычного человека. Знакомство с ним произошло с помощью одного полковника МВД, работающего в Академии, специалиста в области безопасности. Ему, Сергей Сергеевичу, для решения одной задачи экономического характера, направленной на приглашение для дальнейшей с ним оперативной работы ряда крупных зарубежных учёных, понадобился человек их же ранга, ну или, по крайней мере, основательно владеющий их проблематикой и известный им по печатным работам. После определенной работы над потенциальными кандидатами, он остановился именно на этом полковнике. Тот однако, быстро поняв опасность сего мероприятия для него, отказался наотрез. Давление на него не подействовало. Это уже не те времена, да и вознаграждение, которое ему посулили, вызвало разве только кривую усмешку. Пришлось тогда Сергею Сергеевичу находить точки соприкосновения и, так сказать, размениваться, он проделывает нужную для них работу, а они нужную этому МВДешному полковнику. Мероприятие действительно оказалось опасным, так как спецслужбам США приезд этого полковника «слили» едва он уселся в самолет. И только помощь отставника контр-адмирала ГРУ и его коллег по команде позволила ему избежать нар где-нибудь в секретной тюрьме сего, насквозь «демократического» государства. Своё задание он выполнил, да ещё как! С этого у Сергея Сергеевича и начались взаимоотношения с полковником. Постепенно они начали к обоюдному удовлетворению развиваться, становиться более доверительными что ли. Ему ещё раз удалось послать полковника уже с другим заданием, инициируемым одним из руководящих бонз государства, искренне считающего, что теперь эта ФСБ должна обеспечивать и вот решения его, личных проблем. На этот раз они, полковник и контрадмирал, съездили уже двое. Там, помимо этого задания, решили и свою задачу по уничтожению террористического центра, специализирующегося на обеспечении решения проблем крупных наркоторговцев. Правда, вернулся полковник, можно сказать, сильно побитый, но живой и довольно быстро оправившийся. С тех пор их взаимоотношения ещё больше упрочились. Он, используя свои знания, опыт, профессионализм, помогал в тех случаях, когда в его помощи и советах эта команда нуждалась, а она в лице её командира компенсировала его труд определённой суммой дензнаков. Надо сказать, этот отставник, видимо отлично знавший специфику работы Сергея Сергеевича, никогда «не перегибал палку». Ни в одной его просьбе ни разу не было той, которая бы наносила хоть какой-то ущерб безопасности государства. За пару лет их вот такого сотрудничества Сергей Сергеевич, как теперь это принято говорить, смог создать себе «запасной аэродром» на будущее, в одном из зарубежных банков на его счету лежала вполне приличная сумма для нормальной, безбедной жизни уже тоже в качестве отставника. А то, что в результате такого сотрудничества очередной высокопоставленный или имеющий возможность покупать этих высокопоставленных мерзавцев находил свой бесславный конец, так это наоборот находило положительный облик в его душе. Как говорили предки: «По делам вору и мука!» Ему так же было известно, что именно МВДешный полковник по чистой случайности «заварил эту кашу», приведшую к столь неожиданным результатам с наркотрафиком. Подробностей ему не сообщалось, но из имеющихся в его распоряжении данных следовало:

– Был пойман один из главных «охранников» крупного наркотрафика из Афганистана через Россию в Европу. При попытках отбить его был убит один из генералов МВД и пострадали ещё несколько «шишек» из этого же министерства. От них и потянулись нити к высокопоставленному бонзе в правительстве, фактически левой руке хозяина. Тут же нашлись желающие свалить этого бонзу, занять его место, так как оно приносило огромные дивиденды, если умело использовать неадекватность хозяина и его склонность во хмелю швыряться кусками народного достояния, а также практически полное неумение и нежелание следить за управлением. Как подмечали предки, «чего бы дурак не сделал, всё равно будет по-дурацки!» Развернулась весьма крупная подковёрная борьба за место «возле тела» и «семейки». В ход пошли и запрещённые приёмы, в том числе и данные о «крышевании наркотрафика» этим бонзой, создавшим для этого целую структуру. Кресло под его задом закачалось и весьма ощутимо. Особенно когда «хозяин» вдруг «прозрел», чем занимается его «левая рука». Но «ситуацию развела» дочь «хозяина», объяснившая ему, что все гонорары и премии, кои ему представлялись от издателей, восхищённых его мастерством писателя, поступали отнюдь не от них. Кроме того, оплата его избирательного шоу тоже отнюдь не от демократических сил мира. Все эти средства, в первую очередь, проистекали из сумм оплаты транснациональным наркокартелем крышевания их наркотрафика через Россию, ставшего за последние годы этого режима по сути дела главным путём поставки в Европу отравы. Она, правда, умолчала, что кое-чего и очень немало перепадало и этому бонзе. В принципе, это разруливание ситуации обошлось, хоть и не дёшево (пришлось кое-чем расплатиться из своей империи и привилегий), но, можно сказать, вполне удачно. Как говорится, могло быть и хуже, может быть, даже очень, ведь такие делишки почти во всех странах караются очень жестоко. Однако, как показали дальнейшие события, этим этапом для него, бонзы, беды не кончились. Сергей Сергеевич опытнейший разведчик, талантливый аналитик из имеющихся в его распоряжении сведений, в том числе и из данных, поступающих к нему по служебной линии, установил:

– Эта команда была вынуждена вмешаться в сей, плавно затухающий процесс отмывания позорнейшего и вонючего пятна на одеждах управителей режима. Толчком к этому выводу послужило следующее сообщение, полученное по каналам ФСБ. Потеря очередного трафика – это, конечно, убыток пусть и большой, но не смертельный удар по картелю, а вот захват главного сопровождающего, отвечающего за товар, это уже опасно, это уже звонок. Естественно на место происшествия была выслана «Зондер-команда» во главе с главным смотрящим этого канала Эмиром Безари, опытнейшего и беспощадного волка. Но эта команда была уничтожена по пути из аэропорта. Все погибли за исключением шефа Эмира. Среди трупов его не обнаружили. Почерк нападающих, применённое оружие специалисты определили как типично «Чеховский», именно так они «крушили» в своём волчьем логове из засад походные колонны российского ограниченного контингента, наводящего в этом зверинце конституционный порядок. Цель этого нападения очевидна захват главного управителя и носителя информации по этому трафику. А вот для кого захватили и с какой целью это конечно вопрос. И после очередной команды от небожителей управленцев режима ФСБ перестало копать. Ну напали «Чехи», ну уничтожили охрану, ну убили или захватили этого Эмира. Что от этого стране хуже? А с какой целью? Да мало ли с какой? Может, решили на себя «одеяло натянуть» или в долю войти… В общем, прекратили копать. Но вот Сергей Сергеевич не прекратил, уж больно сие походило на обрыв концов к бонзе. Поднял на этого Безари имеющиеся архивные материалы. Оказалась личность ещё та. В Афганистане работал в Царандое, не на самых высоких постах, но имеющий доступ к большому блоку информации о взаимодействии Вооружённых Сил Советского Союза и Афганистана. Окончил военную академию в Москве, числился хорошим специалистом и организатором. Но оказался американским шпионом. Разоблачил его тогдашний помощник командующего ограниченным контингентом по разведывательной части, как следовало из документов не кто иной, как упомянутый командир. Безари, получившего от предателя из высшего эшелона этого контингента предупреждение об аресте и сбежавшего, в результате довольно сложной операции, сумел перехватить опять же этот командир и доставить в следственный отдел контрразведки. Но и там Безари недолго находился, завязанные на него предатели вновь сумели помочь ему сбежать, причём с жертвами среди личного состава охраны. Командир, узнав об этом, очень сожалел, что просто не пристрелил его как собаку во время отлова. Всё время нахождения в Афганистане он отслеживал кровавый путь Безари и сумел разрушить многие его операции, а вот вновь захлопнуть капкан ему не удалось, мешали покровители. Кое-кого из них ему, в конце концов, удалось разоблачить, но вот самого хищника, ставшего его личным врагом, поймать не сумел. Знакомясь с анкетными данными этого командира, он уяснил для себя, не тот человек этот командир, который забывает о прошлом, память о подонках человечества у него вечная и всегда, когда есть хоть один шанс, этот шанс будет реализован. А организовать «подделку нападения» по хорошо изученному им почерку хищников, защитников малой, но гордой Ичкерии для такой команды не предоставляло никакого труда. Но это эмоциональная сторона. Есть же и практическая цель нападения. А она тоже не секрет. Стравить этого небожителя бонзу с «чехами». Те-то ведь не прощают, когда на них указывают пальцем. И, следовательно, в самое ближайшее время последуют ещё акции, переводящие стрелки карающей десницы «пятой колонны» подполья дудаевского движения на бонзу. А далее уже натравливание наркокартеля непосредственно на бонзу. А сил и возможностей у этого сообщества вполне достаточно. Но это, конечно, его Сергея Сергеевича предположения, хотя и основанные на знании характера этого удивительного командира. Отслеживание развития событий, а также характер обращений к нему командира показало Сергею Сергеевичу всю правильность хода рассуждений и выводов. Вскоре был захвачен силами подконтрольной бонзе охранной структуры один из видных руководителей этой диаспоры. Естественно, оставить без ответа такое «пятая колонна» не смогла, последовал ночной штурм центра сей охранной структуры. Были многочисленные жертвы с обеих сторон, в том числе убит руководитель службы безопасности алюминиевого концерна, домашней силовой структуры бонзы. Т. е. с этой стороны костёр был запалён. А ещё спустя несколько дней ФСБ получило информацию о прибытии в страну небольшой, но с большими деньгами и связями группы, главной целью которой было установление кто, с какой целью перехватил товар, кто с какой целью захватил смотрящего за этим наркотрафиком. За ней, хотя и последовал соответствующий «рык» этих «не трогать», начали потихонечку наблюдать, правда, подконтрольными им силами МВД. Но спустя пару дней, руководитель этой группы внезапно сумел выйти из-под зоркого ока наружки и улететь за рубеж. Арест в последний момент в аэропорту оставшихся членов этой группы и их жестокий допрос показал:

– Они следовали установленному плану работ, но внезапно рано утром получили сигнал «работа закончена, срочная эвакуация». По всему было видно, картель теперь выяснил кто и зачем «заварил всю эту кашу?». И вывод весьма неутешителен для бонзы. По их мнению, главный виновник крышеватель! Он скрысятничал! Сволочь! И ещё подонок пытался перевести стрелки на свободолюбивых горцев, чтимых всем миролюбивым сообществом и ведущих трудную освободительную войну от империалистов русских. Есть теперь от чего «затрясти кишками!» и надолго «усесться на горшок!» В этом Сергей Сергеевич нисколько не сомневался, ибо хорошо знал эту породу, вынырнувших из серого небытия и ухвативших свою долю внезапного богатства, применяя все мыслимые и немыслимые по подлости и преступности средства, благо доступность к «телу» и его «семейке» позволяла это делать без всякого опасения за свою поганую, трусливую шкуру. Но, как они не рядились в тогу мудрых решительных руководителей самим небом поставленных на эти должности, в душе они все, без исключения, оставались теми, кем они и были на самом деле подлыми, трусливыми, легко впадающими в панику, а от того ещё более жестокие и мстительные. И он не ошибся! Этот бонза, почуяв смертельный холодок, нахлынувший по его душу, тут же превратился в истеричную базарную бабу. Не рискуя лезть со своим ужасом к хозяину, ибо придётся и его окунать в то дерьмо, в котором он уже так долго сидел, принялся созывать под ружьё всех и всё, кто хоть какие «объедки и крохи» подбирал с его барского стола. Конечно, в первую очередь, досталось тем, кто имел касательство к безопасности. Главный удар приняли на себя: известный генерал недреманное око в ФСБ; новый руководитель службы безопасности концерна; личная команда телохранителей; да тот отряд, который был щедрой рукой хозяина отражён на его защиту. Кроме того, у него были свои люди и в МВД. Правда, после схватки с конкурентами за место возле тела и семейки, их сильно проредили. Он, правда, был уверен, что сие ненадолго, пройдёт какое-то время, и его позиции в этом МВД восстановятся. Да и разборку с чехами он считал недолгой, каким-то недоразумением. Они же партнёры! Это низы, народишки пусть воюют, а верх всегда договориться, когда есть чего делить! Но картеля он боялся, может быть, даже не меньше гнева народа, потребующего от него ответа за все его прошлые деяния. Многолетнее сотрудничество с этой мафиозной преступной организацией убедила его в наличии у неё таких возможностей, которые и не во всяком даже богатом по нынешнем временам государстве встретишь. И что самое страшное, она, эта организация, зря словами не бросается. Ей такого нельзя, конкуренты враз оценят как слабость, а сие война! Генералу сразу же было дано задание узнать: кто, где, когда, каким способом? Матеря и костеря этого урода «во все корки», по полной-то своей дурости и из страха разрушившему такой отлично налаженный и работающий механизм КГБ с его огромными возможностями, он принялся подбирать исполнителей. Но его обращение к немногим оставшимся работать в конторе профессионалам высокой пробы остались без ответа. Те, как услышав ради кого им придется лезть в смертельную петлю, тут же отказывались, правда, находя обтекаемые аргументы, но в их глазах генерал отчетливо читал презрение и гадливость по отношению к попавшему в западню хищника. Никакие посулы, уговоры и угрозы на этот раз не действовали. Да к тому же этим профессионалам было отлично известно, насколько их контора дырява, сколько и с какой скоростью из неё сливается на сторону. А в таких условиях браться за такое дело – смертельно опасно. Обращался генерал и к Сергею Сергеевичу, но получил такой же отказ. В отчаянии, под истерический вой не слезавшего с горшка благодетеля, он похоже стал перебирать старые кадры, которых с таким идиотизмом и гонором повыбрасывал этот бонза и иже ему подобные ставленники, которые также рулили ныне конторой. Тут генерал тянул, как ему казалось, беспроигрышную карту. Жизнь отставников, лишённых в одночасье средств существования была безрадостна. Они, в чём был твёрдо убеждён этот насмерть перепуганный благодетель, должны с радостью ухватиться за возможность ухватить кусок с его стола. Кроме того, сей бонза, будучи патологическим Гобсеком, тут же посчитал, что на этих обнищавших отставниках можно и здорово сэкономить, не платить же, в конце концов, как действующим спецам. Те-то уж точно знают действующие расценки. Попытки генерала договориться с парой другой отставников окончилась ещё большим конфузом для него лично, получил, можно сказать, прямой, грубый отказ.

– «Такой сволочи самый тот конец!» Он очень не хотел впутывать в это дело своего Учителя, который столько сделал для него лично, не считаясь ни с чем. Но вот, впавший в истерику бонза, заставил «скрипя сердце» обратиться к Фёдору Ивановичу. Сергей Сергеевич слушал сейчас его рассказ о предложении известного ему генерала, с удовлетворением осознал его логическая цепочка верна и безупречна. На этого генерала ему лично было наплевать полез в подручные к такой твари, ну и получай, чего заслужил. Но вот Фёдора Ивановича ему искренне было жаль и ему от всего сердца захотелось помочь этому мужественному, глубоко порядочному, настоящему человеку, столько сделавшему ради защиты отечества. Но вот как помочь? Это для него ещё не виделось. Хотя некоторые соображения уже стали проявляться, но они требовали обязательного согласования с Палычем – под этим именем он знал упомянутого командира. По той логической схеме, цепочке, которую он уже выстроил, ему казалось, что поучаствовать в планируемой операции через Фёдора Ивановича должно его заинтересовать, ведь это же продолжение игры с бонзой и наркокартелем, затеянной им. Но говорить об этом преждевременно пока не стоит. Выслушав вводную Фёдора Ивановича, Сергей Сергеевич усмехнулся:

– Бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Вам об этом хорошо известно. Впрочем, принимая во внимание Ваше нынешнее состояние, лучше сказать по-другому: «по пташке и клетка!»

– Вот именно, клетка, понимаешь! Мне надо, оказывается, добыть информацию относительно готовящейся некой мафиозной структурой в Западной стране на одного из высокопоставленного чиновника России. Вот за эту информацию и сей гонорар, впрочем, ты прав это клетка и не золотая причём!

– Ты прав на все сто, до золотой ей далеко, очень далеко. Ты хоть представляешь, на какие суммы это дело тянет? Сколько думают на тебе сэкономить? Ладно, от меня-то ты чего хочешь?

– Понимаешь, я уже не владею обстановкой в конторе, что за люди, какие у них возможности?

Сергей Сергеевич усмехнулся:

– Ну какие специалисты набраны этими благодетелями и по каким критериям, думаю и ты сам понимаешь. Для зарубежки они почти что нуль. К тому же контора течёт как решето. Оказывается, ты только вдумайся, и за неё платят и к тому же покупателей полно, благо много эти продавцы сведений не просят. Если хочешь совет, то с ними, если надумаешь сунуться в логово бандитов, лучше не связываться. Разрабатывай операцию сам, используй своих агентов и помощников, свои и только свои возможности.

– Понятно, но у меня в Северной Европе нет агентов и не было. Я же работал в другой её части. Это же, если мне не изменяет память, ты там действовал!

– Э-э, Фёдор Иванович, ты забыл наше одно из главных правил. Никто, никогда, ни при каких обстоятельствах своих агентов не сдавал и в аренду не давал. К тому же ты, действительно, вижу не понимаешь нынешней ситуации. Как только информация о конторских делах стала товаром, то одними из первых об этом узнали сами агенты. А узнав, либо залегли глубоко на дно, либо стали менять хозяев, ибо теперь с нашей стороны их за сие никто не спросит и не накажет. Так что, извини, дорогой.

Он помолчал некоторое время, затем, грустно улыбнувшись, добавил:

– Хочу тебе сказать по секрету. Твой генерал ведь не только к тебе с этим делом сунулся. Сдаётся мне, ты у него где-то с краю стоишь. Сначала он было хотел «захомутать» кадровых профи, но те сразу же отказались, правда благозвучно отказались, сам же знаешь, кто ими руководит сейчас. Но он понял суть отказа класть голову на плаху за прохиндея, обворовавшего целый народ, извините! Не отечество он для них. Так что, конкурентов в этом вопросе не бойся, нет их у тебя. А поэтому требуй гонорар побольше и побыстрее, в общем как говорили: «деньги на бочку!». Сразу же предупрежу:

– Дело очень опасное, по лезвию бритвы пойдёшь! К тому же в окружении этого бонзы, раз он с мафиозной структурой, которая наверняка располагает колоссальными средствами, чего-то не поделили и они по своему обыкновению решили его стереть с лица земли, кроты уже наверняка объявились, если заранее не были внедрены. Не тебе мне объяснять, они сейчас везде, во всех управляющих звеньях. Ведь эти деятели их сами плодят, а они, необременённые как ими считается «чепухой патриотизма», высокими моральными принципами, ради гонорара на всё готовы! Кто больше даст! К тому же за кормою почти у всех столько тухлятины, что их нетрудно взять «за жабры». Поэтому информацию о госте от хозяина и каких его целях мафиози быстро узнают и из конторы, и из окружения бонзы, если конечно уже не узнали и не принялись отслеживать.

Фёдор Иванович задумался:

– Так что ты советуешь? Ведь у меня по существу нет выхода. Я единственный в целом свете, кто может и должен позаботиться о будущем моей семьи даже ценою головы.

Сергей Сергеевич молчал, чего-то обдумывал, наконец, прервал молчание:

– Если хочешь моего совета, то послушай. Я лично ни за что не взялся бы за это дело. Но если ты уже решился, то требуй деньги вперёд, да в несколько раз больше! Не потом, когда и так далее, а сейчас. Ты должен знать, чего представляет собою эта публика, они за копейку удавятся, хоть и нахапали миллиарды. Требуй сразу же, пусть даже и часть, но основную! Как получишь их тугрики, коттеджик и машину, так сразу же «угоняй» деньги на другие счета, а коттеджик и машину пусть застрахуют на год, не менее, да по полной оплате в случае чего. Все эти документы и счета на жену или кому доверяешь, да клади в банк с определённым условием. Не мне тебя учить. Вот только когда распорядишься этим, тогда и говори с ними более-менее конкретно, да и то осторожненько о делах. И не бойся, ещё раз говорю конкурентов у тебя нет, а на твоей персоне этот миллиардер-хапуга норовит сэкономить. Вот ведь сволочь какая, даже на собственной жизни и то пытается надуть кое-кого. Далее, говорить-то говори, соглашайся на разработки только лично генерала, на все остальные просто плюй, но и сам втихую разрабатывай свой план операции, и причём никто, а особенно генерал, а через него бонза не должен об этом знать. Вот первый-то план ради успокоения генерала выдай, ведь ему же перед хозяином придётся отчитываться, как же разработал операцию! Да не мне тебя учить, сам кого хочешь научишь. И ещё, помимо гонорара требуй с этой «сладкой парочки» денег и побольше на расходы. Заламливай суммы и не бойся. Этот бонза столько награбил, что для него эти расходы просто «тьфу». Правда соплей, вони и слёз будет множество. Но ничего, проглотят, делать всё равно нечего, спецов поразгоняли, базу разведки разрушили, распродали, да к тому же всех ещё и обозлили против себя. О своём личном плане его деталях никому не говори. Мне тоже не надо. Ни к чему мне это знать, когда детали в этом плане появятся, а главное, в каком городе тебе придётся действовать, в каком объёме и сколько времени, то за день до начала операции свяжись со мною. Постараюсь тебе помочь. Но тебе придётся кое-чего и немало отложить из расходных средств, не мне лично, а тому, кто захочет тебе оказать помощь. Я ему сам сообщу, он на тебя там выйдет, и ты с ним обговоришь. Если сойдётесь в цене, то, думаю, поможет. Но хочу тебя сразу предупредить дензнаки он любит большие. Впрочем, тебе-то что от этого? Чего жалеть деньги живоглота. Трясёшься за свою жизнь, вот и плати! Нечего на халяву лезть! Вот тебе мой совет Фёдор Иванович: деньги вперёд, на расходы крупную сумму!

На другой день Сергей Сергеевич с утра пораньше позвонил на работу МВДешному полковнику. Как у них было принято, договорились о встрече сегодня в том же месте в тоже время. Когда Сергей Сергеевич прибыл, его уже ожидали. На столе, как всегда, были пивные бокалы, салаты. Поприветствовав его, полковник пригласил:

– Садись, шашлык скоро принесут, но, взглянув на его озабоченное лицо, спросил:

– А может быть чего покрепче, но учти, придётся одному, у меня ещё дела.

Он махнул рукой.

– Не помешает, такие дела, что хрен поймёшь, чем заниматься. Официант принёс два широких блюда, на которых ещё дымились шампура с нанизанными на них шашлыками, поставил, но ему пришлось выслушать дополнительный заказ Сергея Сергеевича.

– Двести граммов армянского, но не подделки, а из дубовых бочек, иначе твоя задница это пойло выпьет.

Официант разбитной парень, обижено скорчил физиономию:

– Обижаете, у нас серьёзное заведение, у нас приличные посетители и мы такими делами не занимаемся.

– Рассказывай басни. Да к коньяку лимончик прихвати, только порежь, официант скорчил обиженную «мину» и ушёл.

МВДешный полковник молча слушал эту перепалку, а его партнёр также молча принялся за салаты. Официант не заставил себя долго ждать. С гордым видом принёс обёрнутую салфеткой бутылку, ловко раскупорил. Но Сергей Сергеевич протянув руку, приказал:

– Покажи, чем ты хочешь нас потравить? Тот гордо ответил:

– У нас клиентов не травят, а ублажают, а коньяк действительно армянский без подделок. Это Вам не в тошниловке сидеть.

– Ладно, ладно, посмотрим.

Он развернул салфетку, посмотрел на этикетку, поднёс горлышко к носу, ладонью помахал и удивлённо, под усмешку служителя заведения, воскликнул:

– Смотри-ка, Леонидыч, а ведь это «Ахтамар», разрази меня гром. И где же ты, друг ситный, раскопал такой раритет?

– А это мне велел хозяин передать тому полковнику, он кивнул на коллегу Сергея Сергеевича:

– Он сказал, что это хороший человек, уважаемый, его знакомый. Сергей Сергеевич присвистнул:

– Ничего себе полковник, какие у Вас знакомые? Теперь всё, будем только здесь встречаться. Как друг не подсунешь чего-нибудь из контрафакта или неликвидов, так кажется в Вашей братии называют непотребное?

– У нас не подсовывают, мы не тошниловка какая-нибудь. У нас приличное заведение!

– Ладно, ладно, не обижайся, это я так для порядка. Официант обиженно шмыгнул носом и убежал.

– Леонидыч, ты тоже не обижайся, но мне одному такого раритета многовато. Ещё надо встретиться с твоим старшим, кое о чём посоветоваться. Думаю, это его заинтересует. Да и к тебе это относится, поэтому отложи свои дела и давай прикончим вместе сей нектар армянских горных плантаций. Подумав, полковник согласно кивнул головою. Просидели они чуть более часа. Спросив:

– Сколько тебе ещё надо, чтобы сделать посудину чистой? – полковник, выслушав ответ, ушёл сказав:

– Жду в нашей машине.

Через пятнадцать минут, заметно покрасневший Сергей Сергеевич неловко влезал в салон машины. Дождавшись пока тот не усядется и не утвердится на сидении покрепче, приказал:

– Олег, поехали к Фёдору.

Тот кивнул в знак согласия. Через час уже подъезжали к хорошо известному ему заведению, в котором прикармливались и любили бывать все, кому выпала честь быть в команде Старика. Хозяин, тоже бывший из них, получил тяжёлое ранение. Еле выжил и был «списан подчистую». Командир выделил ему на обзаведение, уж не знаю, где он раздобыл их, по тем временам не малые деньги. На них была закуплена в то время ещё столовая, от которой старался избавиться новоявленный хозяин крупного завода, в чьём распоряжении оказалось и это кирпичное, расположенное отдельно в небольшом парке заведение, выполняющее для местного люда ранее функцию недорогой столовой и кулинарии. К моменту приобретения Фёдором оно, это заведение сильно, «опустилось». Местные женщины, для которых кулинария ранее была «палочкой-выручалочкой», перестали её посещать, а сама собственно столовка превратилась в типичную забегаловку со всеми её похабностями, грязью, матом и вонью. Фёдору и его жене Марии пришлось немало потрудиться, да и товарищи помогли. Постепенно оно сначала восстановило прежнюю славу, а затем и существенно превзошло. Фёдор оказался на редкость рачительным хозяином. Пошли различные пристройки: гараж, склад, цех, несколько жилых номеров. На всё это нужны были вложения. Командир всегда помогал ему. А уж Фёдор старался и все, кто из команды были во временном затруднении, всегда могли здесь рассчитывать на стол и кров. Все свои встречи и праздники команда проводила у Фёдора. Такими встречами он всегда гордился, считая, что сопричастен к их делам, пусть таким вот образом, что и он ещё в строю. Разбудив уже спящего ФСБешника, прошли в зал, где обычно собирались члены команды. Там, в обществе хозяина заведения восседал со своей неизменной трубкой командир. Увидев входящих, встал, пошёл на встречу, протягивая руку. Поморщился, почувствовав запах алкоголя. Леонидыч виновато пожал плечами. Командир тем не менее поприветствовал вошедших, повернулся к хозяину:

– А ты, Фёдор, чего молчишь? Поздоровайся да приглашай за стол, окинув их ещё раз взглядом, добавил:

– Они, правда, где-то уже поели и, похоже, также и попили. Но ты же знаешь, у тебя такой порядок пришли, за стол, а уж потом всякие там дела. Или я не прав. Во всяком случае, все хлопцы так считают и такой порядок ценят и уважают, а тебя просто обожают, он снова усмехнулся:

– Даже больше своего командира, хотя так и не положено. Фёдор запротестовал:

– Ты чего, командир, на ребят-то напраслину говоришь. Сам же знаешь, что не прав. Даже обидно за них. Что они за похлёбку отца командира сдадут, да не бывать такому никогда.

– Это, смотря за какую похлёбку, за ту, которой ты кормишь, может сдаться и заменят. Вон Олег не даст соврать, скажи вот всем нам, какая еда у Фёдора?

– По мне лучше не едал нигде, ни у нас, ни в других странах.

– Вот слышал, а ты отрицаешь. Ну, ты всё-таки поздоровайся. Фёдор подошёл поближе, обнял Олега, затем уже поприветствовал как радушный хозяин Сергея Сергеевича и уж потом, виновато, глядя неуверенно, протянул руку Леонидовичу.

– А ты чего так здороваешься с ним? спросил Палыч.

– Ты разве виноват перед ним. Он хоть с нами в операциях не был, пороху с нами не нюхал, по болотам, джунглям и пескам не бегал, не ползал, но в душе наш и ты в этом не раз убеждался. А раз наш, то должен знать. У нас в команде все братья и никто никому никогда вреда не сделает. Никогда! Так у нас было заведено и так будет, пока я живой. Всё что делается, это на пользу всем. А он толковый мужик, соображать умеет, я из него хорошего аналитика сделал бы, попадись мне его персона в те времена, так что, в конце концов, сообразит, поймёт. Ты и Мария нам всем на пользу, в том числе и ему самому. Поэтому «не виноватся», обними гостя и тоже к столу. Пусть подправят своё здоровье и настроение твоими кулинарными изделиями. А я Вас прошу, гости дорогие, присесть, поесть, а уж потом и делом, за которым Вас нужда привела, заняться.

Фёдор тут же исчез. Командир, покуривая свою трубку, попыхивая ароматным дымом, посматривал на них, но помалкивал. Вскоре в зал вкатил тележку хозяин. Палыч поднял крышку большой супницы, вдохнул и помотал в знак восхищения своей большой лобастой головой:

– Да тут за один запах что хочешь отдашь. Ну, уважил Старика, прямо скажу. Вон парни не дадут соврать… А Вы чего сидите, половник, ложку в руки, тарелку на стол и наливайте, кто сколько хочет, кому как погуще, пожиже. Ты бы ещё, Фёдор, чего-нибудь добавил нет не для аппетита, твой супец только одним запахом, кого хочешь «разбередит», а для поднятия настроения. Хотя чего это говорю, да твой харч любому, кто его попробует, лучше всякого тонизирующего поднимет.

Фёдор мгновенно исчез и объявился, как чёрт из табакерки, с бутылкой в руках:

– Вот, специально для дорогих гостей держу.

Командир деловито взял её, вытащил очки, внимательно прочитал этикетку, посмотрел на просвет, поболтал:

– Да-а, хозяин, это точно пьют только дорогие гости ржаная, пятьдесят градусов, из воды артезианской скважины, глубиною тысячу восемьсот метров. Помнится мне только раз сие снадобье дегустировать, да и то у тебя. Ну, уважил, ничего не скажешь. Садись на скамью.

Хозяин засмущался, принялся отнекиваться. Но он был остановлен:

– Ты что, теперь уже сам по себе? Мы тебе не пара? Бизнесмен?

В общем, вскоре все, за исключением Олега, перед которым опять же хозяин поставил бутылку «Боржоми», уже держали в руках по стопочке с отливающим хрустальный блеск напитком. Выслушав тост командира, все дружно «опрокинули», а потом усилено заработали ложками. Как только тарелки опустели, а хозяин прикатил ещё тележку со вторым мясным, были в очередной раз наполнены стопочки и под назидательный его тост, на который все знали, он был таким мастером, снова «опрокинуты». Но больше они не наполнялись, хотя у ФСБешника явно глаза «разгорелись» Дав им доесть и уйти сначала Олегу, а затем Фёдору, он спросил, снова попыхивая ароматными клубами дыма из своей знаменитой трубочки:

– Так о чём Вы, Сергей Сергеевич, со мной хотели посоветоваться, я Вас внимательно слушаю. Хочу Вас сразу предупредить, от Леонидовича у меня нет секретов, а здесь никаких жучков, клопов и прочих мерзопакостей не водится. Тот перевёл дух, собрался с мыслями и изложил свой разговор с Фёдором Ивановичем и свою просьбу помочь ему. Его внимательно выслушали, дали выговориться. Наступило молчание, прерванное командиром:

– А ты, Леонидыч, ничего не хочешь спросить, сказать?

– Я думаю, надо помочь, вмешавшись в данное задание. Оно просчитано, важно направить его в нужное русло, чтобы затем использовать в наших целях. Палыч усмехнулся и кивнул ФСБешнику, – слышал?

– Готовый аналитик для Вашей конторы. Вон как отщёлкал, враз тебе доверился. А ну как это подстава, чтобы проверить кто высунется? Кому нужно было заваривать эту кашу? Ты-то, Сергей Сергеевич, надеюсь, не считаешь нас такими кашеварами?

– Полной уверенности в том нету, но подозрения имеются.

– Так вот почему ты к нам обратился?

– И в том числе тоже.

– Что-то я такой трогательной заботы от служивцев в вашей конторе не замечал ранее.

– Везде служили разные люди, просто Вам не попадались такие.

– Любопытно, но предположим мы имели косвенное отношение к тому, что произошло. В результате чего, если я правильно понимаю, некий небожитель нашего государства прочно уселся на горшок, и страх перед расплатой за свои грешки не даёт ему быть адекватным. У него же целая охранная структура под рукой, а для неё всё лучшее, что есть в стране, мире. Неужто с террористом ему не справиться? Зачем ему тратить свои личные, таким трудом, потом и кровью, скопленные? Ну, ограничил бы поездки, сидел бы подольше либо в апартаментах своего хозяина, или ещё лучше у себя в своём гнезде неприступном, так, Леонидыч?

– В гнезде долго сидеть нельзя, надо возле хозяина всё время вертеться, иначе «ототрут», переубедят желающие близости к телу и семейке. А насчёт охраны, то тут тоже не всё гладко. Во-первых, она нацелена, прежде всего, на защиту хозяина, а на других ещё как сказать. Там ведь тоже люди собраны разными, не только этим небожителем, как Вы его назвали. Они же слушаются, в первую очередь, своих хозяев. Скажут те, чтобы не торопились с защитой, так и будет. А он об этом хорошо знает, чего-чего, а придворные интриги и подковерные игры ему хорошо известны.

– Ну тогда напряги свою частную армию. У него же средства какие, целый алюминиевый концерн, созданный народом, под рукою! А служба там я слышал очень и очень…так, Сергей Сергеевич?

– И в этой службе тоже можно кого надо перекупить. Сами же знаете, кто нацелился на него. У тех капиталов не менее, а может быть и по более, так что думаю, найти им нужного человека или нескольких не составит проблемы, вопрос в цене. Да я и по своим каналам знаю есть такие в этой службе, в администрации, вот только нам хода к таким вопросам не дают. Они же небожители! Вот они все должны знать, а о них и их окружении шиш!

– М-да, тут Вы, Сергей Сергеевич, похоже и правы. Загнал себя этот небожитель на горшок, вернее не он, а насквозь продажная система. Тут действительно впору запаниковать нормальному мужику, а не такой слизи, вынырнувшей из тёмного прошлого. Он же в панике может таких дров наломать, пока его остановят. Ведь на него управляющих рычагов, кроме хозяйских, никаких. Да к тому же им создана целая структура крышевания сего поганого дела. Она же не исчезнет никуда после его ликвидации. Просто рычаги управления его перейдут к другому. М-да, задача. Но вот, если он подольше на горшке просидит, сохраняя управление этой структурой, но ничего не делая, так как партнёры в нём разуверились, то полагаю, польза от такого сидения будет многим в нашей стране, сколько молодых жизней и судеб за это время можно спасти. Тут, пожалуй, резон в Вашей просьбе есть.

– Я так думал, когда просил совета. Ну и, кроме того, личное. Фёдор Иванович очень порядочный человек. Талантливый, один из не многих специалистов своего дела, много сделал для Отечества. Но вот не захотел прогнуться под этих небожителей и получил пинка под зад, живи, как хочешь, раз не желаешь нам служить. А у него же семья, дочь. Кто им поможет кроме него. Они же, эти господа, всё просчитывают вот насчёт таких людей. Загонят в капкан и дают щёлочку, вылезай, но под нашу музыку. Да Вы и сами хорошо это знаете.

– Да-а, знакомая картина. Значит, говорите, большой специалист, порядочный человек? Но это же было ранее, а как теперь? Может, сломался и от отчаяния обменять свою голову на хоть что-то, ради будущего своей семьи. Как Вы считаете?

– Нет, не сломался, мне думается, такие люди ищут выход до последнего. К тому же у него огромный опыт и он будет строить свою операцию, исходя из реальных условий, возможностей. А если он выкрутится с Вашей помощью и Вы найдёте с ним общий язык, то это всем пойдёт на пользу, уверен в этом.

Командир усмехнулся:

– Значит ручаетесь?

– Нет, к сожалению, стопроцентно поручиться не могу, но вот полагаю, думаю в отношении его правильно. Уверен в том, что партнёром он по делу будет верным и толковым, он же профессионал высочайшей пробы.

– Ну а ты, Леонидыч, чего молчишь?

– Я своё уже сказал, считаю, Сергей Сергеевич прав, но кое-чего попроверить, присмотреться бы стоило. Ведь не завтра же он отбудет на задание, даже если уже сегодня даст согласие. Время-то ещё есть, чтобы кое-какие выводы сделать.

– Тут дельный совет даёшь, как считаешь, Сергей Сергеевич?

– Думаю, пустая будет трата времени. Он, повторяю, профессионал величайшего класса, имеет огромный опыт работы за рубежом. А там тоже работают спецы, не лыком шитые.

– Хорошо, мы подумаем, поприкидываем. Свяжитесь с Леонидовичем через четыре дня. К этому времени мы примем решение. Хорошо бы его дело посмотреть. Как, это возможно?

– У меня отличная память, я бы смог его включить в какую-нибудь разработку, ознакомиться с ним, но мне его не дадут долго рассматривать, генерал-начальник отдела тут же отберёт. От силы час-полтора удастся смотреть. А там досье пухловатое. Он столько успел уже сделать, такие операции провернуть в южной части Европы. Но вот, что запомню за это время, то смогу передать. Правда, я могу попасть под колпак, если Фёдор Иванович согласится. Впрочем, ежели уже завтра возьму смотреть дело, то вряд ли это вызовет подозрение, просто запретят, отберут. Но, конечно, такой возможности исключить нельзя. Сейчас начальником его бывший ученик, а у него плохих не было, все штучной его личной выделки, тоже специалист высокой пробы. Правда, после того как встал порученцем небожителя и принялся работать под его руководством, квалификация пошла вниз. Сами же знаете, каково их руководство. Но, как говорят мастерство настоящее не пропьёшь. Тут как раз именно так. Может и придётся предпринять определённые меры. Мы, правда, с ним в разных отделах, у меня свой начальник. Тоже из таких, но под другим небожителем. Так хозяин решил, принцип известен «разделяй и властвуй. Друг за другом следите». Так ещё римляне вовсю действовали.

– Сергей Сергеевич, я Вас понял и Ваши опасения мне понятны. Обещаю со своей стороны присмотреть со стороны за Вами, всё это время, пока Ваш визави не начнёт действовать там, у наркодельцов.

После разговора с Сергеем Сергеевичем Фёдор Иванович позвонил своему ученику и попросил о встрече. Встретились у него дома. Там включил воду в ванной, на кухне и пылесос. Услышав про предложение генерала, ученик принялся возбуждённо ходить, ругаться и отговаривать его от принятия.

– Ради чего? выкрикивал он.

– Ради спасения одного из мерзавцев, самое место которому на виселице? Ехать туда, в самое логово мафии? Ни за какие блага!

Но, повыпускав пар, уже по-деловому принялся обсуждать соображения своего Учителя. Помочь он ему не отказался, более того, начал прикидывать, как привлечь к этому ресурсы банка, в котором трудился. По его словам, сей банк в силу его криминального направления имел связи и неплохие с банками Северной Европы, более того, в ряде стран работали его дочки. Видя, что его ученик уже серьёзно стал обдумывать способы помощи, Фёдор Иванович не стал отвлекать, зная его любовь всё продумать, обсчитать в одиночестве. Они расстались, договорившись ещё раз встретиться и обсудить детали этой помощи, если конечно сам Учитель вопреки его предупреждением, да и всякой логики, решит сунуть свою голову в крысиную нору мафии.

Через два дня, точно в оговоренное время ему позвонил генерал:

– Ну что решил?

– Это не телефонный разговор? Собеседник хмыкнул:

– Вроде бы не по чину, хотя ты же как ни как, а мой Учитель.

– Это не всегда, так у нас было принято ранее.

– Ладно, жди через пару часов, приеду.

В указанное время в дверь позвонили, открыв её, Фёдор Иванович снова увидел туже знакомую картину генерал с водителем, держащим в руке такую же, как и ранее, сумку. Войдя, генерал поздоровался, прошёл вместе со своим спутником на кухню. Там водитель быстренько разгрузил сумку на стол и ушёл. Соорудив бутерброды, добавив к застолью огурчики с помидорчиками, капустку и сковородку с жареной картошкой, аппетитно пахнущей. Хозяин уселся за стол напротив генерала. Тот снова, посмотрев на него, ухватился за бутылку коньяка, плеснул в бокалы, коротко произнёс:

– За встречу! Чтобы она на этот раз была удачной и больше напоминала встречу ученика с Учителем, и «опрокинул» бокал. Фёдор Иванович только пригубил. Посмотрев на него, гость спросил:

– А что? Новые хозяева отучили пролетариат пить?

– Наоборот, изо всех сил стараются, им же не люди нужны, а тупая масса, да и то, чем меньше, тем лучше. Ну а замену им найти легко, сколько всяких азиатов, африканцев готовы за похлёбку и горстку денег работать. Правда, работники из них ещё те. Ну да, у нынешних, хорошей работы днём с огнём не очень-то и найдёшь. Сверкнув глазами, но сдержавшись, генерал снова налил, произнёс тост:

– За благополучное решение наших проблем. Заел, подумал и решительно начал:

– Давай перейдём к делу, раз ты компаньоном по мужской встрече не желаешь быть. Ты моё предложение получил? Чего решаешь? Возьмешься?

Фёдор Иванович твёрдо ответил:

– Возьмусь по выполнении моих условий. Гость «вскинулся»:

– Каких ещё условий? Разве моих предложений тебе мало?

– В принципе не так уж и много, но даже и не в этом дело, вопрос в порядке действий. Сначала деньги, а потом работа, не тебе меня учить, какое ныне время, какие взаимоотношения между людьми стали. Ты же сам хорошо понимаешь, куда посылаешь и к кому. Голову сложить раз плюнуть, а что потом? Жена должна требовать? Не смеши! Вот когда они будут выполнены, и я всё устрою, тогда и приступим к операции, вернее её разработке.

– А чего приступать? Она уже разработана, тебе только её выполнить, всё продумано!

Хозяин усмехнулся:

– Ну каких разработчиков набрали знаю не понаслышке, да ты уж прости меня, я и близко к сему произведению не подойду. Скажу откровенно:

– Ей грош цена в базарный день и ещё уж больно сильно течёт контора, слишком много у Вас там развелось любителей поторговать секретами.

Генерал мрачно задумался, но вдруг хлопнул широкой ладонью по столу:

– Ладно, чего это я торговаться начал со своим Учителем. Похоже, ты прав, имея дело с таким боссом, лучше всё получить сразу, до начала дела. Завтра поедешь с моим замом смотреть новую квартирку и коттеджик, тогда же и получишь счёт. Жена твоя может уже завтра идти на работу, сначала позвонив по этому телефону, он передал карту.

– Ей объяснят куда идти и во сколько. Ну, надеюсь, это всё?

– Коррекция, Григорий. Квартирку и коттеджик смотреть поедет жена, а вот счёт мы оформим вместе, вернее, получу его лично из Ваших генеральских рук. Это раз. Далее, сумма в пятьдесят штук баксов меня не устраивает, её нужно увеличить минимум в три раза, а лучше в четыре. Сейчас расценки на эти дела таковы. Это два. Далее, какую сумму Ваш босс рассчитывает выложить на расходы по этому делу там, в бандитском логове? И последнее слишком дёшево он оценил мою голову, сам же говоришь: Учитель и не плохой.

– Полагаю, тоже раза бы в три поднять её как минимум. Генерал остолбенел, угрожающе поднялся:

– Да ты, что? Торговаться вздумал. Да он же тебя в порошок сотрёт! Хозяин спокойно ответил:

– А ты его вразумишь, что его баранья башка, умеющая только, заметь, всего-навсего строить воровские комбинации, стоит значительно дороже. С собою в могилу он ничего не сможет потащить.

Генерал бешено посверкал глазами, вновь налил, выпил, сел и задумался, но ненадолго. Снова налил, выпил, покачал головой, а потом усмехнулся:

– А что? Похоже ты прав! Его голова стоит в тысячу, может быть, в миллион раз дороже, если считать, сколько она сумела вытрясти из государственных закромов в свой карман. Пусть платит. Я так понимаю, это твоё твёрдое решение?

– Да, без этого будем считать наша сделка, так, кажется, теперь такие вопросы называют, не состоится, пусть ищет другого.

– Ну, лады, только ты пойми, я такие вопросы не решаю. Объясню, как ты назвал баранья башка? Так вот ей и объясню твоё решение, а он пусть думает сам, в конце-то концов, это его голова, чего тут выжимать копейки, которые для него это тьфу. Нет, вру, для него это главное, после его жизни и здоровья… Далее чтобы уж подвести последнюю черту. На расходы в той стране тебе даётся пластиковая банковская карта на двести штук баксов. Надеюсь, хоть это тебя устраивает?

– Нет, объясни этому боссу. Ранее, до того как он и иже с ним громил контору, с натягом, может быть, и хватило, а сейчас, когда всё продано, агентура распущена, вернее разбежалась из-за их «умелого» управления, такой суммой только можно смешить деловых людей, подвизающихся в этом бизнесе. Полагаю, минимум в четыре, а для надежности и в пять раз следует ее увеличить.

Генерал развеселился:

– Как… как ты назвал «баранья голова?» Отсмеявшись произнёс:

– Всё равно не мне решать, пусть думает. Завтра в это время встречаемся здесь, сообщу тебе выводы этой головы. Но рёву и стенаний мне придётся послушать, знал бы ты сколько.

– Генерал снова налил, выпил, крякнул с аппетитом, заел капусткой с огурчиком и ещё не остывшей жареной картошкой.

– Уф, давно такого не едал, а как идёт, мать честная, не хочешь, а снова выпьешь. Чёрт, может и мне податься в пролетарии, глядишь, каждый день ел был такой экологический чистый продукт. Ты же ведь сам выращивал эти овощи?

– Сам, сам, никаких удобрений, гарантирую. Ешь, вспомни свою молодость.

Генерал снова налил, выпил, поел, откинулся.

– Да-а, была молодость, были свои радости, делали нужное, важное дело и полагали так всё и надо. А теперь? Ну да, чего об этом говорить. Ну а насчёт экологических чистых продуктов не получится. Моя жёнка и уже повыросшие детки привыкли потреблять совсем другую пищу и не перейдут вот на такую. Хотя совсем вот не понимаю. Сынок сейчас в Англии учится и как приедет, заставляет нашу Настю, приходит такая к нам готовить, жене-то ведь некогда домашними делами заниматься, варить ему овсяную размазню. Я как взгляну, так меня от одного её вида тошнит. Хорошо, хоть жрёт её только в каникулах своих. Вот такие дела Учитель.

Он встал грузный, поседевший, заметно полысевший и как-то неловко поплёлся на выход. Но в дверях внезапно остановился, обернулся:

– Фёдор, не шути с огнём, прошу тебя, постарайся сделать как надо, а за мною не пропадёт, как говорится, не заржавеет. Твёрдо обещаю.

Дверь громко хлопнула. На следующий день он не подвёл, всё-таки научился у своего Учителя зря словами не бросаться. В это же время подъехал и опять с сумкой. Поприветствовав, принялся выкладывать сам продукты. Но вдруг остановился, взглянул смущённо на хозяина:

– А может, снова своей экологической, а эту… тут он брезгливо пнул сумку, дочке с женой что ли отдашь, а то знаю, наверняка соскучились по этой гадости.

– Нет проблем, Григорий. Тогда я тебе предложу наш полный комплект экологический щи, картошка тушёная с мясом, селедка с лучком и компот. Пойдет?

У генерала даже глаза заблестели.

– В самый раз, Учитель! Давненько я такого не едал!

Все-таки он остался в душе тем, кого принял некогда Фёдор Иванович под «свое крыло», и с кем ему пришлось долго «возиться», перенацеливая в нужное государству русло его не всегда управляемую, но всегда энергичную, кипящую замыслами натуру.

– Ждать тебе, Григорий, придётся, но недолго. Всё в духовке плиты стоит, ещё не остыло. Так, немного подогреть. А пока начни с селедочки, капустки и огурчиков.

Гость посмотрел на вытащенную бутылку марочного коньяка, поприкидывал чего-то и решительно переставил её на тумбу возле плиты:

– Под твоё экологическое лучше всего подойдёт нашенская. Он вытащил бутылку водки, осмотрел и сплюнул:

– До чего дошли, даже наш исконный напиток и то из-за бугра везут. Неужели разучились?

– Ничего подобного, здесь экономическими рычагами приучают народ пить самодельную отравленную заразу и завезенную для простого люда палёную. Надо же территорию расчищать.

– Фёдор, ты говори да не заговаривайся. Я же всё-таки при делах.

– Ну, извини, похоже ты в таких высотах витаешь, что не знаешь того, о чём каждому в стране давным-давно уже известно. Это же политика твоих хозяев.

Посмотрев на его мрачное лицо и большие ладони, вертевшие бутылку, с явным намерением раздавить её, кивнул на стол:

– Садись, наливай. Водка не виновата, хоть и чёрт знает из чего и кем сделана. По-моему, ты уж извини, все эти медали и подписи самая настоящая туфта, для тех, у кого денег «куры не клюют», а соображаловка ещё с тёмных времен, когда они в подполье сидели.

Генерал сел, поставил бутылку, но молчал и ничего не делал.

– Впрочем, у меня есть и чисто нашенская, сосед по участку делает для дачных расслаблений после трудовых будней. Одну мне презентовал для домашнего лечения способом внутрь и наружу. Только предупредил: огонь, а не питьё. Для любого немца карачун, – с этими словами он вытащил из холодильника 0,75 бутылку с прозрачной жидкостью. Глаза генерала сверкнули. Взяв привезённую бутылку, сунул её хозяину.

– А эту ему отдашь, так сказать бартер.

– Ну, не знаю будет ли он её пить?

– Будет, будет. Да из чистого любопытства, как настоящий мастер, для сравнения или доводки до совершенства.

C этими словами генерал ухватил двумя крепкими пальцами конец пробки, туго забитую в горлышко, поднатужился, выдернул, нюхнул и передёрнулся.

– Что, пахнет не так? Как эта забугорная?

– Да та вообще ничем не пахнет! возмущённо ответил гость. – Понимаешь, стерильная какая-то.

Он быстро разлил по вытянутым из настенного шкафчика стопкам.

– Ну, с богом, Учитель. Пьём и эту самую, экологическую под экологическую нашенскую закуску. Решительно влил себе в широко открытый рот, чисто по-пролетарски, занюхал куском чёрного хлеба и сипло произнёс:

– Это точно, от неё любому немцу смерть! Крепка! И такой народ эти сволочи мечтают погубить. Хрен им не получится.

– Ты, Григорий, налегай на экологическую закуску, а то сам видишь, крепка нашенская домашней выделки.

Тот не стал упрямиться. Пока он расправлялся с селедочкой, капустой и огурчиками, хозяин в две большие тарелки разлил густых щей. И сам, не чинясь, наполнил стопку гостя. Поднял свою:

– Ну, давай, выпьем за то, чтобы наши корни не забывались, а мы сами не канули в тёмном небытии.

– Ну и тост ты произносишь, Учитель. А впрочем уместный, вполне уместный. Вот я смотрю эти, как ты их там назвал, бараньи головы, повыкидывали специалистов, не пожелавших прогнуться под них, думали ну всё конец им, этой соли народа, ан нет! Выживают и ещё крепче становятся от экологических. Скорее эти головы сдохнут, чем отставники. Хотя тут конечно есть особенность, так могут только те, у кого ещё здоровье сохранилось.

Он решительно выпил, крякнул и принялся за щи. Ел он молча, то ли весь поглощенный этим действом, то ли задумавшись о чем-то. Закончив, потянулся к бутылке, налил и спросил:

– Сам освоил сие кулинарное изделие или жинка всё ещё готовит?

– Когда как, сейчас, пока работы нет, готовлю в основном сам.

– Здорово у тебя получается. А мне вот не до этого. А иногда, веришь, так хочется поесть настоящей нашенской еды щи вот такие, борщ, лапшу. У меня бабушка, царство ей небесное, умница была большая.

Он задумался.

– А ты давно у ней на могилке был? спросил вдруг хозяин.

Генерал махнул рукой, снова налил, «опрокинул»:

– Прости меня, бабушка. Закрутился я, «как бык в ярме», всё делаю и делаю какие-то дела.

Он снова замолчал. Хозяин тоже молча встал, заменил тарелки и положил тушеной картошки, а рядом поставил кружки с компотом:

– Ладно, Григорий, я понимаю. Служба у таких хозяев всё человеческое вышибает, да по-другому и не могло быть, нелюди они. Он, помолчав, добавил:

– Ешь лучше.

Генерал всё также молча принялся за картошку, съел половину, отодвинул:

– Извини, Фёдор, больше не могу, сыт я, хотя честно скажу, давненько я такой вкуснотищи не едал, да и разбередил ты мне душу своими экологическими. Давай, пока я окончательно не размяк перейдём к делу. В общем, говорил я с этой, как ты назвал, бараньей головой. Поначалу тот взбеленился, начал угрожать стереть тебя в порошок. Даже своего главного телохранителя вызвал и при мне стал давать указания, как это сделать. Кипит, ножками сучит, ручками с сжатыми кулачками размахивает. А этот шкаф, стоит и поддакивает: «Есть, будет исполнено в лучшем виде, ну и так далее».

Посмотрел я на это представление и спрашиваю:

– А что ты, господин, кровавых дел умелец, сам к бандитам в их штаб-квартиру полезешь? Тот аж позеленел, на хозяина глаза вылупил, губами шлёпает. А тот увидел такую метаморфозу, враз сообразил одно дело угробить человека, а другое операцию провернуть.

Нету у него таких. Нету и не будет. Ведь знает же, сколько навредил людям, что те никогда не придут к нему на помощь, а у настоящих специалистов он только брезгливость и ненависть вызывает. Не согласись ты и всё, хана! Остыл, кивнул шкафу, тот на цыпочках исчез. Начал ныть, сиротскими слезами обливаться грабят бедного, пользуются его трудным положением, ну и всё такое. Сам, наверно, догадываешься, какую песню затянул. Это у него ещё, наверное, от прошлого осталось. Я молчу, стою. Надоело мне этот вой слушать, спрашиваю:

– Так Вы не согласны на его условия? Так мне ему передать? Но учтите, у меня это последний профессионал к кому по моему мнению можно обратиться. Тут-то он враз свой «белужий плач» прервал:

– «Чёрт с ним», говорит, пусть работает, но ты с него глаз не спускай. Они, все эти профессионалы, так и норовят надуть, получит мои кровные, последние и смоется. Проследи, ты теперь за него отвечаешь головой.

– Вот такие дела, Фёдор. Повязал нас этот благодетель одной цепью.

Он снова замолчал. Хозяин тоже. Посидев некоторое время, генерал спросил:

– Ты всё понял. Завтра и начнём. А как получишь, то сколько тебе времени ещё надо, чтобы управиться со своими делами?

– Если свою наружку снимешь, гарантирую, ты моё слово знаешь, никуда не сбегу с этими его деньгами, то дня через три-четыре, ежели наружка останется, то смело добавляй неделю, дней десять, да ещё придётся часть денег из тех, что предусмотрены на расходы, потратить. Сам понимаешь, такие дела даром не делаются, придётся в наш торговый век гуманного капитализма проценты отстёгивать.

– Фёдор, ты же понимаешь, не дадут мне снять наружку.

– А ты этой голове объясни, я всё равно вынужден буду делать это, но уже за деньги, по моим прикидкам, чтобы я ничего не потерял, придётся от четверти до трети расходных денег уже здесь потратить. Ты же хорошо знаешь его натуру. Выбросить такие денжищи из своего не государственного кармана, да ещё затянуть начало операции на пару недель… Думаю, хоть у него и баранья голова, но инстинкт, страх у него звериный, тут же быстро сообразит, чего ему сейчас дороже.

– Так-то оно так. Впрочем, возьму-ка я на себя это решение, а ему если возникнет, объясню, пусть выбирается? Он от хозяина уже столько плевков вытерпел, тот и ноги об него не раз вытирал. Так что сие ему знакомо и привычно. А тут сила на силу и нету у него другой возможности. В общем, считай, договорились, но завтра при передаче счёта сообщу, если возникнет ненужная ситуация.

На следующий день жена созвонилась с фирмой по телефону, названному генералом, и договорилась. Сразу же после этого звонка поехала вместе с дочкой осматривать коттеджик и квартиру. Фёдор Иванович встретился со своим бывшим учеником в генеральских погонах. Тот в машине передал ему книжку в одном из крупных московских банках и несколько кредитных карт на согласованную сумму. Передав, он усмехнулся:

– Ну, что Фёдор, проверяй, распределяй три, максимум четыре дня я тебе гарантирую, никто за тобой не будет мотаться и ещё, держи, тут он протянул ему ключи, техпаспорт и купчую на машину, владей, она стоит вон на том углу, садись и поезжай по своим делам. Уверен, тебе понравиться. Люкс, а не машина. Постарайся уложиться за эти дни, очень прошу тебя. Когда будешь готов, позвони по этому телефону, коротко скажи, где встретимся и во сколько. Удачи тебе, Учитель! Да, если твоей жене и дочке квартира и коттедж понравиться, то завтра же будут оформлены право собственности на них. Я правильно понял на жену?

– Правильно, Григорий, мне и моя квартира с садовым участком подходят и к тому же кто знает, как там дальше дела сложатся.

– Сложатся, сложатся, должны сложиться! Я очень на это надеюсь.

Распрощавшись с генералом, он проехал на стоянку, где стояла его «двадцать четвёрка», оформил на стоянку свою новую, пересел на всякий случай на свою верную и поехал. Покрутившись по городу и убедившись, что наружка действительно снята, добрался до банка Максима. Вскоре он сидел у него в кабинете. Рассказал ему о первоочередных делах. Тот внимательно его выслушал.

Насчёт проверки карт. Тут нет проблем, и проверим, и заменим, дабы ты не беспокоился, на наши карты. Гонорар Ваш погоняем по другим счетам и положим на тот, который Вам нужен. А впрочем, я на последнем перегоне передам тебе реквизиты, сам доделаешь. Знаю же, что у Вас остался с прежних времён и зарубежный счёт. Вот и воспользуйтесь им. Относительно продажи коттеджа, квартиры и машины дело канительное, да и придётся заплатить, ведь сделка-то должна быть конфиденциальная. Но и это в настоящее время решаемая проблема. За время Вашей командировки, думаю, решим. Теперь о главном. Я тут обдумал ситуацию, предлагаю следующее. Вы в Гаагском банке нашей дочки выступите в качестве моего консультанта-эксперта по безопасности. На этот счёт такой удостоверяющий документ Вы получите. Особенно там им не размахивайтесь, об этом будет знать только начальник службы безопасности того банка. Зовут его Иост, его предупрежу. У них сейчас пошли непонятки, похоже кто-то из сотрудников стал сливать служебную информацию, помогите ему разобраться с этим вопросом. Временем сами будете распоряжаться сколько потратить на банк, а сколько на своё дело. Советую чего-нибудь раскопать в этом банке, чтобы я свою задницу мог прикрыть, да и, извините, Вашу тоже. Свои соображения я изложил, они на этой флешке. Вот Вам ноутбук, дома посмотрите, обдумайте. Завтра обсудим. Полагаю, для Вашей работы это будет наилучшим прикрытием. Встретимся вот по этому адресу завтра в одиннадцать часов, там обсудим наши мысли. Эта квартира принадлежит банку, предназначена для конфиденциальных переговоров. За её чистотой следят хорошие специалисты. Далее вот возьмите бланк, заполните его, сейчас принесу камеру сделать для документа Ваше фото. Документ вручу завтра при встрече.

Вернувшись домой, Фёдор Иванович перекусил, прошёл в комнату, которая ранее служила ему кабинетом, а теперь «прочно» перешла к дочери. Она обычно возвращалась из института не ранее семи часов, а сегодня вообще могла задержаться, так как свои полдня ей придётся поездить с матерью, осматривая новые хоромы. Включив ноутбук, вставив флешку, принялся изучать подготовленные Максимом материалы, изучал дотошно, внимательно, даже уловил себя на мысли соскучился по работе-то, соскучился! Из них ему стало ясно какой-то агент, скорее всего из завербованных то ли конкурирующей фирмой, то ли спецслужбой Нидерландов, а может быть, ещё какой-то страны, работает сравнительно недавно. С помощью технических средств снимает информацию для передачи своим хозяевам. Набросал план действий по Амстердамскому банку. Затем сходил на кухню, заварил крепкого чая, налил и принялся набрасывать план операции уже для генерала с решением не «светить» его в конторе, причём, тот мог только с его согласия вносить свои изменения и добавления. Какую-либо помощь в деле он сразу же обозначил как «втёмную». Ему, конечно, было ясно всё недовольство его бывшего ученика. Но его голова, голова Фёдора Ивановича стоила того, да к тому же генералу и деваться некуда. А так хоть и «фиговый листок» план операции создан с соблюдением всех необходимых мер предосторожности. Он существует для хозяина. Чем больше он думал над ним, тем больше он этот план ему импонировал. В основу его положил использование возможности Международного Золотого клуба. Этот клуб во многих странах Европы имел свои отделения. В него входили бизнесмены, производители товаров, услуг, владельцы супермаркетов и прочих заведений. Члены клуба, отоваривающиеся независимо от назначения, в перечисленных в карте заведениях, торговых точках, имели довольно приличные скидки. Величина этих скидок, правда лимитировалась качеством карты. Наивысшую скидку имела платиновая карта члена, несколько менее золотая, ещё менее серебряная, а самую меньшую – обычная, но всё равно они были довольно значительны. В число представителей клуба входили несколько довольно крупных как отечественных, так и международных туристических агентств. Оформление поездок для членов клуба фактически превращалась в пустую формальность. Он слышал от своего товарища, что в Российском отделении быстро растущего, кстати, ради привлечения новых членов практиковались различные поощрения вновь вступающим. В их число входила и оплачиваемая от трёх до десяти дней туристическая поездка в ряд стран, в которых был развит сервис клуба. Обдумав хорошенько это соображение, отыскал визитку одного из своих знакомых завсегдатая этого клуба. «Не откладывая в долгий ящик», договорился с ним о встрече и своём интересе к сему заведению. Тот как раз планировал посетить очередное мероприятие в нём и сходу предложил ему пройтись с ним. В клубе его представили вице-президенту Российского отделения клуба. Симпатичная, прекрасно одетая с умело наложенным макияжем, любезно улыбаясь, выслушала представление Фёдора Ивановича, объяснила:

– Если Вы поторопитесь вступить, то можете оказаться юбиляром-пятитысячником. В этом случае Вам вместо золотой карты клуба дадут платиновую. При этом предоставят проехать и в течение семи дней пожить за счёт клуба в одной из стран Италии, Франции, Дании, Нидерландах, Германии. Кроме того, на свою платиновую карту Вы получите возможность приобретать товары и услуги в этих странах, правда у членов клуба владельцев этих товаров и услуг с учётом части оплаты стоимости непосредственно клуба в размере не менее сорока процентов.

Проводя довольно весело и непринуждённо вечер, получив ещё массу информации о клубе, он вернулся домой. Там его встретили восторженные, можно сказать, потрясённые жена и дочь. Они наперебой принялись расхваливать и коттедж, и квартиру. Фёдор Иванович слушал и хмуро улыбался, видя их загоревшиеся глаза. Внезапно вдруг жена, словно очнувшись от гипноза, смолкла. Дочь тоже, видимо, чего-то почувствовав, тоже умолкла и ушла к себе. Но тут же вернулась, неся в руках ноутбук:

– Папа, это чей?

– Мне дали для выполнения одной работы.

Дочь огорчённо вздохнула и ушла обратно. Жена внимательно посмотрела на него:

– Фёдор, объясни мне, откуда и за что всё это?

Он долго молчал, вглядываясь в обеспокоенно лицо своей верной подруги, много пережившей за это время:

– Знаешь, Мария, я не должен ничего говорить, поверь, это ради твоей и дочкиной безопасности. Чем меньше Вы будете знать, тем лучше.

– Фёдор, я не боюсь опасности, но скажи мне это… Это очень страшно?

– У меня и раньше были дела потяжелее.

– Но тогда за твоими плечами была Родина, а не эти, которые её погубили. Кто тебе поможет? Не они же?

– Не так все безнадёжно, как ты себе представляешь. Не такие уж мы одинокие. У нас же целая страна была порядочных, смелых людей. Что же они в одночасье сгинули? Не верю в это.

Жена горестно вздохнула:

– Чего-то я за последнее время перестала таких встречать. Уж не тот ли, который набил наш холодильник такими деликатесами, коих я с дочкой уже много лет не имела удовольствия пробовать?

– Не суди, да не судима будешь, так, кажется, в библии говорилось. А насчёт порядочности людей в нашей стране, пусть находящейся в тяжёлой ситуации, они были, есть и будут! Понимаешь, у нас народ такой. Это заложено в генах, даже в религии положено «во главу угла» – соборность! Слышала такое слово?

– Фёдор, я знаю, ты мастер заговаривать. Ну ладно, чего с этим «данайскими дарами» делать?

– Завтра оформят право собственности и на коттедж, и на квартиру, и на машину, которую ты ещё не видела, но поверь хороша. Счёт на сто пятьдесят тысяч долларов ты получишь уже от меня через парутройку дней.

Она заплакала:

– Фёдор, мне ничего не надо, я согласна с тобой жить в этой квартире и с нашим садовым участком. Только ты бы был жив и рядом, слёзы текли по её лицу, внезапно он отчётливо заметил, как похудели, впали эти, некогда розоватые с ямочками щёчки. Подойдя, прижал её опять же с какой-то нежной жалостью, ощутил, как она похудела. Скрипнул зубами от ненависти. Она сразу же прекратила плакать, взглянула в его потемневшее лицо. А Фёдор, чуть подрагивающей ладонью гладил её по щеке, шейке, спинке:

– Ничего, Мария. Нас просто так не возьмёшь. Мы ещё поживём с тобой. Обещаю, и уже овладев собою, добавил, мне, видимо, придётся уехать в командировку, думаю, недельки на две, а может быть, и немного более. Придётся Вам вдвоём.

Мария уткнулась лицом в его плечо, прижалась словно бы вот так сросшись с ним, пыталась удержать от какой-то, она её ясно чувствовала, грозной опасности. Они стояли и молчали. Наконец, он улыбаясь предложил:

– А не поужинать ли нам. Обед я сготовил, да и других припасов полно. Чего тужить о том, что ещё не случилось! Давай, зови дочку, пусть у неё будет сегодня праздник, да и ты приведи себя, а то стоишь вся опущенная, заплаканная. Чего дочь-то подумает? Решит, поругались из-за богатства, которое свалилось на голову.

– Да уж, свалилось. Век бы его не видать.

– Всё, Мария. Я иду на кухню, а ты тут стол раздвигай, доставай посуду и мне в помощь.

С этими словами он ещё раз погладил её по спине, резко развернулся и ушёл. Ещё полчаса они ждали дочку за праздничным столом, уставленным давно невиданными ими яствами. Посреди стола гордо высилась бутылка шампанского. Войдя в комнату, та изумлённо остановилась и «захлопала ресницами»:

– Это что? Папа тебя взяли на работу и так здорово заплатили? Он пожал плечами:

– Да, можно так считать. На временную, хорошо оплачиваемую работу.

– А коттедж, квартира?

Фёдор Иванович снова пожал плечами:

– Это в счёт аванса. Придётся всё отработать. Ну ладно, кончай разговоры, наверняка от восторга так и не успели поесть. Время-то уже позднее. Завтра тебе с утра в институт, маме на новую работу, да и мне тоже надо будет кое-куда сходить и поговорить. Всё! Как, дамы, сами откроете шампанское или мне поухаживать, как в добрые старые времена?

Мария только горестно улыбалась, вновь по её щеке потекла слеза. Дочка погладила её:

– Мама, ну всё же хорошо. У папы, видишь, теперь какая работа и у тебя тоже. Давайте пить шампанское. Мы так давно вот так не сидели вместе.

– Ведь верно же говорит дочь. Как, Мария, считаешь? Верно?

Та с трудом сдерживаясь, чтобы не разрыдаться, только смогла закивать головой. Но после первого бокала и залихватского тоста мужа более менее уже овладела собой. Дочка, не переставая, тараторила, рассказывая о своих впечатлениях от увиденного ими. Их праздничный ужин так и прошёл под неумолчное щебетание их раскрасневшейся от шампанского и впечатлений дочери и грустной, покачивающей то ли в знак согласия с ней, то ли своим печальным мыслям женой. Утром он встал пораньше, жена тоже поднялась спозаранку, принялась готовить себя к визиту на новую фирму, а вот дочку еле-еле растолкали. Накормив и выпроводив их, Фёдор Иванович принялся редактировать, уточнять свой план операции. В девять позвонил генералу. Тот сообщил адрес и время встречи. До неё оставалось почти четыре часа. Всё это время он провёл за своим планом.

Встретившись, сразу же принялся его излагать. Генерал слушал, молча, хмуря брови. Выслушав, заключил:

– Ерунда какая-то. Золотой клуб… Юбиляр… Платиновая карта… Бесплатная туристическая поездка от влиятельной фирмы.

– Напротив, сие наилучшая ширма. Смотри сам, влиятельный благонадёжный для западных служб клуб. Для них же бизнесмен это опора власти! Кроме этой опоры, ещё и служивых полно юристов, адвокатов, менеджеров и это в их глазах уважаемые люди, ну а про пенсионеров слов нет. У них, в отличие от наших голов управителей, сию часть общества тоже уважают. Тем более они в этих странах, опять же в отличие от наших, имеют возможность путешествовать, да и любят заниматься сим увлекательным занятием.

– Ладно, от меня-то какая помощь нужна?

– Организовать мне легальность в качестве юбиляра международного Золотого клуба, обладателя платиновой карты, путешествующего на средства этого клуба.

– М-да, ну и задание. Хорошо поручу кому-нибудь из моих.

– Нет, Григорий, ты уж извини. Это дело тонкое. Тут надо всё делать аккуратно, но быстренько, так как юбиляры не многочисленны, можно и пролететь. К тому же всё необходимо сделать на новые документы для меня, которые тоже надо сделать. А в целях сокрытия утечки информации сие надо проделать собственноручно. Так я это представляю себе.

Генерал выслушал, сплюнул.

– Ну ты, Учитель, и даёшь, чёрте что?! Ладно, сегодня же выясню, сколько там человек осталось до этого юбиляра, и сделаю. Послезавтра утром передам. Документ тебе изготовим уже сегодня. А чтобы ты не паниковал раньше времени, скажу: «Делать буду не в конторе, которую ты считаешь „текущей“, как дуршлаг, а у верных мне людей. Те знают, чего с ними будет, если только где-нибудь вздумают вякнуть».

Он сжал крепкий кулак, покрытый с тыльной стороны рыжеватыми волосами, помахал им по сторонам. Затем спросил:

– А твой план в одном рукописном экземпляре?

– Да, так надёжнее всего. И то его уничтожу после прочтения тобою. Я же знаю, Григорий, твою память, ранее тебе писание бумажек не было нужным. Прочитал, и как в винчестере. Продумать ты сможешь и по памяти, а свои замечания и добавления скажешь мне при встрече.

– Но мне же нужно будет для отчётности перед…, кхе-кхе, этой головой план операции предоставить. Чего же я ему покажу?

– А ничего не надо показывать. Вот доложить придётся. Доложите свой уже план разработанный, который Вы мне решили навязать. Вот его и никаких письменных. Объясните, что заложником секретности данного мероприятия является его жизнь, голова и моя тоже. Если он хочет рисковать ею из-за гонора, то, пожалуйста, но я своей нет, категорически нет. Скажите, что так всегда поступали ранее, когда проводили супер секретные мероприятия. И убедите его в уникальности своей памяти. Пусть он прочитает Вам на слух полстранички какого-нибудь текста, а Вы через несколько минут повторите слово в слово. Надеюсь, не растеряли память-то. Для таких как он, вылезших из тёмных нор, такое производит впечатление сногсшибательного циркового фокуса. При этом добавьте:

– А у того, кто взялся за это дело, ещё лучше. И вообще, ранее все агенты, работающие по такого рода супер секретным операциям, обязаны были иметь аналогичную память. Никто никогда не писал для них письменных планов, только устные задания. А он разведчик старой школы, лучшей в мире. От неё нельзя было ничего спрятать. Такие были тогда специалисты. Ныне только в пенсионерах сохранились.

Генерал задумался, несколько раз провёл ладонью по своей крупной уже заметно полысевшей голове.

– Пожалуй, это должно сработать. Уж чего-чего, а за свою жизнь трясётся так, что кишки «Камаринскую» играют во всю, так и норовит на горшок. Он, правда, жаден, скуп и никому не доверяет. Обязательно «рванётся» попроверять, а чем ты там занимаешься на его потом и кровью добытые денежки. И тут такое! Нельзя! Супер секретность! Он же сам не ринется, а кому-то должен доверить. А так чего проверять-то, вряд ли он сможет детали кому-нибудь повторить. Хотя, пожалуй, глушилочку-то прихвачу, дабы он не вздумал позаписывать, пусть и не действующий план. Д-а, пожалуй, ты, Учитель, как всегда прав. Вздумай он рискнуть попроверять твою работу там, в Нидерландах, то смог бы и узнать, что по нему ничего не делается. Чего бы тут тогда произошло? Не хочется даже и представить! Ну всё, Фёдор, договорились. Послезавтра встретимся. Да-а, как твоя жена? Порадовалась?

– Дочка в восторге, а вот Мария – нет, плачет, лучше бы ты был жив. Сам знаешь, сколько вместе живём, всего насмотрелась.

Генерал помрачнел:

– А вот моя уже и забыла про такое. Ей только подавай! И откуда у простой фабричной бабы такие запросы? И дети тоже пошли в неё. Им тоже, чем больше, дороже тем лучше. Ладно, за своих не беспокойся, не дам Марию с дочкой в обиду. Я старое не забываю. Помню, как она меня, ещё жёлторотого, у коего ничего не получалось, успокаивала и убеждала, да обедами с чаями кормила. Ты только сделай, очень прошу, постарайся, тряхни стариной. Чего-чего, а умения тебе не занимать, какие операции проделывал, молодняк только рот разевает, да не верит… «Легенда, мол, это?» Ну, до послезавтра. Задал ты мне задачу, юбиляр хренов!

Затем у него была, как и договаривались, встреча с Максимом. Тот передал ему реквизиты счетов, на которых уже «лежали» его деньги:

– Вот, переводите далее сами, куда Вам надо. А в этой барсетке – платёжные карты, мы Ваши «переиграли» на наши, на всякий случай – «бережёного Бог бережёт!» В ней же лежит и Ваш документ для Гаагского банка. Главного по безопасности уже предупредил о Вашем приезде и конфиденциальности. Он мужик надёжный, хотя, кто сейчас надёжный. А теперь приступим к тому делу, с которым Вам придётся заняться в банке. Вы посмотрели? Подумали?

– И посмотрел, и обдумал. Мои соображения таковы, а план действий моих такой, он протянул ему исписанный его размеренным, спокойным почерком две странички. Максим внимательно прочитал, ещё раз перечитал. Вздохнув, сказал:

– Коротко, но чётко, ясно. Могу только подивиться. Лично мне добавить нечего. Да к тому же там Вам на месте будет виднее. Если понадобится моя помощь, свяжитесь со мной через Иоста, это и есть шеф безопасности Гаагского банка. Обязательно, что смогу, сделаю. Насчёт затрат на оформление продаж, не беспокойтесь, оплачу из своих, отдадите, как вернусь.

– Нет, Максим, я оставил на одном счёте на всякий случай определённую сумму. Жену предупрежу, она и выдаст столько, сколько надо и не будем более об этом. Надеюсь, мой телефон не забыли. Но лучше я ей скажу, чтобы она Вам сама позвонила, скажем, через недельку. И ещё, мне нужны данные на сотрудников банка.

На том расстались. Вернулся домой усталый, весь почему-то «выжатый как лимон». Вяло поел и стал обдумывать план действий в Нидерландах. Так и просидел за ним сначала до возвращения жены, а затем уж и дочери. Снова вместе поужинали. Дочь уже не тараторила, а слушала, о чём рассказывала мать. А у той, было чего рассказать, чем поделиться. Самое удивительное, прежний хозяин, узнав, что она увольняется, тут же посулил удвоить зарплату и, похоже, огорчился, услышав: не могу, извините и спасибо Вам за всё. Работа, персонал ей понравился. Зарплата была как раз та, которую ей посулил прежний хозяин. В общем, посидели. Сходив к соседу, он позвонил от него Сергею Сергеевичу по номеру переданного ему. Взявший трубку, услышав условное слово передал: «Завтра на том же месте, прибавьте три часа».

Недолго поговорил с соседом, выпил с ним для порядка стопочку его домашней, лечебной и ушёл к себе. С утра поехал на центральный телеграф и оттуда передал команды банкам, на счета которых были переведены суммы, перевести их на другой. Он продиктовал. Через два часа снова приехал и перезвонил уже в свой банк. Ему сообщили, сколько на его счету в данный момент. В общем, перевели всё. Сразу же поехал на встречу. Приехал за полчаса, отследил на всякий случай обстановку. Ничего подозрительного не обнаружил. Сделал скромный заказ по пиву и по шашлыку и стал ждать. Буквально через пять минут после того, как принесли заказ, в кафе вошёл его бывший сослуживец. Прошёл прямо к столику, уселся. Они под пиво завели незатейливый типичный для таких вот уже не молодых людей разговор. Постепенно, опорожнив по бокалу, перейдя к другому, перешли к интересующей Фёдора Ивановича теме. Но разговор этот закончился довольно быстро. Сергей Сергеевич протянул салфетку, в которую был вложен листочек и пояснил:

Там написан телефон. Его зовут Алекс. Как объявишься в городе, где тебе придётся действовать, так сразу же позвони. Но поберегись на всякий случай, вдруг тебя «поведут». Он сам объявится. С ним был разговор.

Убедившись, что номер прочитан, закурил, а спичку бросил в пепельницу, где уже лежала салфетка. Покурив и дождавшись превращения салфетки в пепел, размял его, допил пиво. Попрощался:

«Удачи тебе, Фёдор Иванович», и ушёл.

Вернувшись домой, снова стал продумывать план операции, но уже с учётом возникших обстоятельств. На следующее утро встретился с Максимом, забрал у него флешку с данными на сотрудников банка. Встретился с генералом, получил от него платиновую карту вместе с новыми документами и биографией на новую личность. Передавая карту, тот посетовал:

– Пришлось из-за тебя, юбиляр, и срочности моим десяти сотрудникам за счёт этой головы стать членами клуба, правда, по простым картам. Ты стал одиннадцатым, как и требовалось. Сегодня вечером там тебя ждут. Будут поздравления. Сам договоришься, куда и когда тебе ехать. Оформление за счёт клуба. Дашь свой паспорт, сделаешь копии и скажут в какой день придти за всеми проездными.

Усмехнувшись, добавил:

– Опять разорили голову, правда, на этот раз хоть польза была очевидной. Мои сотрудники повеселились в этом клубе, им понравилось. А чего? Пусть ходят, лишь бы головы не теряли. Всё хоть с людьми будут встречаться. Ну а денег этой головы мне не жалко, у него их мешками.

Фёдор Иванович прервал его:

– Григорий, подбери срочно, уже сегодня подробные карты Гааги, Амстердама, дорог между этими городами, СД-диск с альбомами открыток видов этих городов, главных достопримечательностей, гостиниц, отелей, разных супермаркетов, заправок и фирм прокатов машин.

Генерал опять заскрёб свою голову, забурчал:

– Срочно всё, срочно, у меня что, других дел нет? Но подумав, махнул рукой:

– Ладно, раз надо для дела, так надо. Сегодня к пяти часам подбирайся сюда, получишь, чего запросил.

Вдруг его, что-то осенило:

– Фёдор, я так понимаю, ты вскоре уже отбываешь, а про спецсредства-то забыл? Пойдем сейчас в техотдел, выберешь всё, чего надо будет. Гарантирую, отказа не будет.

Но он категорически отказался от такого свидания с конторой, однако добросовестно выслушал сообщение генерала о запланированных им лично явках в Нидерландах на всякий экстренный случай и «окно срочной эвакуации». Слушать-то слушал, но сразу решил «не использовать, ни при каких обстоятельствах». Выбираться своими силами, а не с помощью конторы. Поговорив с ним, вернулся в свою квартиру, вставил флешку, переданную Максимом, в ноутбук, принялся просматривать данные на сотрудников Гаагского банка. Из тридцати семи девять вызвали у него подозрение, а четверо так просто очень насторожили. Но, конечно, разбираться там придётся непосредственно на месте. Ведь кроме «сухих» данных, очень важно посмотреть на них в рабочей атмосфере, их рабочие места, распорядок дня, а может быть, проследить и за тем, чего ими делается вне рабочее время. Да и как живут. В общем, для опознавания крота помимо этих данных нужно еще многое. Его также удивило, что среди клиентов этого банка числится и интересующая его мафиозная структура. Более того, в числе директоров банка находился и сам вице-президент этой структуры. За этим занятием время незаметно пролетело. Решив ещё раз на свежую голову поработать с данными, быстренько собрался и поехал к генералу на его явочную квартиру. Тот встретил его злым, сердитым.

– Уже какая-то сволочь заложила насчёт членства в клубе. Голова насторожилась:

– А почему это ты на мои кровные своих людишек пристраиваешь на всякие развлекаловки. Я тебе их не для этого даю.

– Пришлось объяснять, сие есть мероприятие отвлекающего характера. Это всегда предусматривается. Причём, не одно, а несколько. Вот и мы такое проводим. Пусть шляются по ложным следам, лишь бы главный путь не нащупали. Он, конечно, не поверил. Но я его предупредил, если сунутся со всякими проверками с подключением своих людишек, то за результат операции несёт он сам, под свою личную ответственность. Причём, намекнул, почти в открытую, сразу же вынужден буду об этом предупредить агента. А у того всё будет просто исчезнет вместе с его бабками. Вряд ли захочет подставлять свою голову под страшные муки. Да и мне тоже придётся исчезать, так как я с тобою повязан одной цепью. Вот тут он и задумался, посидел на своём горшке, похоже оное место теперь у него главное кресло, где принимается им решение. Вышел и объявил:

– Впредь должен хоть в общих чертах докладывать об предпринимаемых нами действий, а уж решать проверять или нет, это он сам будет и никого об этом спрашивать не намерен. Вот на этот раз мы с тобой, похоже, пролетели удачно. Но я, конечно, руку держу на пульсе. У него ведь тоже дыры есть, обязательно узнаю, ежели вздумает попроверять до того, как ты отбыл. Ну а этого сукиного сына, который вместо благодарности за возможность на халяву погулять с нормальными людьми, вздумал закладывать, найду и мало ему не покажется, он потряс крепким кулаком, поросшим рыжим волосом.

– Григорий, не мне тебя учить, ты и сам кого хочешь поучишь. Но сдаётся мне, что ты под руководством этой «головы» стал терять квалификацию. Не гнобить вычисленного перевёртыша, а использовать, начиняя дезой. Пусть врёт хозяину. Глядишь, когда тот распознает это враньё, сам его придавит, но время-то уйдёт. А нам сие на руку.

Генерал снова поскрёб свою лысоватую голову.

– Похоже ты прав, Учитель. Надо использовать эту тварь. Пусть отвлекает голову ради пользы дела. Ладно, этим сам займусь, зря что ли проходил твою школу. Да и не больно трудное занятие. Эти новяки глотают всё, чего не дашь, как пескари какие-то, сразу же в свои кишки, ничего не обдумывая. Ну а про голову молчу. Тому, чем гаже – тем лучше. Из-за своего пещерного недоверия любую гадость начнёт переваривать. Вот пусть и развлекается, да обдумывает каверзы на своём новом троне. Все, Фёдор, эту тему прошли, по ней моя работа. Держи, чего просил. Сам отбирал, никому не поручал и не в конторе, ещё по старым адресам, он передал ему туго набитую папку.

– Посмотри сам, выбери чего тебе надо для работы. Но желательно ненужное уничтожить, не оставлять следов тем, кто вознамерится проверить, а куда это ты пенсионер нацелился.

– Я так и собираюсь сделать, Григорий. И ещё, настаиваю на продлении моратория по наружке. Минимум дня четыре. О последствиях мы уже с тобой говорили, повторять не буду. Мне нужно спокойно всё обдумать, хорошенько поприкидывать. Сам же знаешь, куда иду и каковы шансы возвратиться.

Генерал ожесточённо сплюнул:

– Я-то прекрасно понимаю, сам ходил и не раз на такое. Тут же важен настрой, упорядоченность, а для этого нужно время и спокойствие для последнего продумывания. Но вот этот сукин сын, сидящий на горшке, так не думает. Пытает: а кто следит за его семьёй, почему не докладываешь о их поступках, действиях?

Вот ведь урод. Из-за своей патологической недоверчивости и просто глупости так и норовит подставить свою башку. Каждый раз, как тупому, приходится повторять:

– Нельзя теребить агента перед сложнейшей операцией действиями, которые отработаны для уголовников. У этих агентов такая интуиция, они умеют так анализировать и просчитывать, каких у него в штате не было и ещё долго не будет. Они специалисты старой школы, старой закваски. А как всё просчитает, обнаружит, то все последствия возложит на вас лично. Тот посидит на горшке, подумает и объявит, ну ты уже слышал: он сам все решает, докладывать ему обо всех деталях ну и прочее. Ну, вот хрен ему! Обо всех, чтобы он все испортил! Не допущу. Не тревожься, Фёдор, в обиду твоих не дам и тревожить их пока ты на операции не позволю. А там видно будет, как карта ляжет. И с наружкой вопрос решу. Правда опять этой голове придётся объяснять. Ну, ничего недолго осталось. Главное чтобы результат от всего этого был. В общем, действуй, как наметил. С моей стороны только поддержка и какая нужна помощь. Чего ещё надо будет, говори, номер знаешь, встречаться будем здесь же. Ну, всё Фёдор, пока!

Распрощавшись с ним, вернулся домой, переоделся и поехал в клуб. Как только он вошёл, представился охраннику и дежурящей там даме, его тут же ухватили и провели в секретарскую. Вежливо улыбаясь, попросили паспорт, забрали и пояснили: его вместе с остальным вернёт сама вице-президентша Российского отделения Золотого клуба.

Пожав плечами и раздевшись, он прошёл в зал, где уже собралось практически всё большинство завсегдатаев. Вице-президентша интеллигентного вида, довольно элегантная дама объявила программу встречи. В первом номере этой программы прозвучало поздравление пятитысячного юбиляра-члена клуба. Поздравление было обставлено, как положено, аплодисменты, цветы, шампанское, речи, в числе которых было и письмо самого президента Международного Золотого клуба. В заключение этого поздравительного мероприятия эта милая, элегантная дама, приятно улыбаясь, вручила ему конверт, объявив присутствующим о его содержимом. Под гром аплодисментов и завистливые улыбки пришлось Фёдору Ивановичу а по документам Николаю Васильевичу вытаскивать из конверта платиновую карту и помахать ею. К его удовлетворению знакомый, приведший Фёдора Ивановича в клуб, стараниями сотрудников генерала отсутствовал.

Далее вечер в клубе пошёл своим чередом. В одном из перерывов его позвала в кабинет заместительница вице-президента и обстоятельно разъяснила дальнейшие действия, а также когда, во сколько и откуда уходит международный экспресс-автобус, а также, где он сможет задержаться и на сколько дней, чтобы не опоздать на возвращающийся обратно в Москву экспресс. Он внимательно её выслушал, задал интересующие вопросы, поблагодарил. Но долго на встрече членов клуба не задержался и вскоре отбыл к себе домой на своей новой престижной иномарке. Дома его встретила жена. Ей явно очень хотелось знать, куда это ездил её муженёк, да ещё одетый в лучшее. Но по старой привычке ничего не спрашивала, если муж не говорит, то ей интересоваться этим не положено, он скажет только то, чего посчитает нужным и когда это нужно. Спросила:

Ужинать будешь?

И заметно повеселела, увидев соглашающийся кивок. Вскоре он, переодетый в привычное домашнее одеяние, умытый, уже восседал за столом рядом со своей Марией и вернувшейся из каких-то гостей дочкой. Стол и на этот раз был достаточно празднично сервирован, правда, к великому огорчению дочки, без шампанского. Снова тараторила их дщерь, уже великовозрастная, но ещё не утратившая готовность всему радоваться, делиться впечатлениями, в общем, жить и чувствовать все по-молодому. Они и Мария только улыбались, слушая её трескотню, и поглядывали друг на друга.

Утром, покормив и проводив жену с дочкой, принялся внимательно изучать материалы, переданные генералом. Просидел за этим занятием весь день, до самого возвращения близких домой. Снова совместный ужин под рассказы дочери и уже жены, тоже полной впечатлений о работе на фирме.

Признаться, Фёдор Иванович очень устал от проделанной работы, ему хотелось лечь, забыться, чтобы всё крутящиеся в его голове улицы, площади, дороги куда-то исчезли, вернее «улеглись» на свои положенные места в его мозгу. Но он по старой памяти хорошо знал это не минутное дело, нужны часы! Но, в конце концов, сумел заставить себя успокоиться и заснуть.

На следующее утро, опять проводив жену и дочку, положил перед собой паспорт, выданный ему на новое имя Николай Васильевич, принялся его внимательно изучать. После часового рассматривания страниц этого документа в сильную лупу, пришёл к выводу, что сойдёт. Затем полез в чемоданчик, который у него сохранился с ещё благословенных времен его службы Родине, повытаскивал из него аксессуары трансформации облика. Работа у него заняла более двух часов. Задача была непростая, хотя фотография на паспорте и была искусно сделана, черты понемножку изменены с очевидным сохранением сходства с оригиналом, но требовалась определенная доработка. Такая, когда незначительные детали, быстро заменяемые, это основное условие, могли бы для не специалиста сделать его неузнаваемым. После многочисленных проб и замен остановился на некоторых: очки со стеклами «хамелеон», окраска волос и бровей рыжеватой краской, короткая стрижка, трехдневная щетина на лице, кстати, модная среди интеллигентствующей и богемной публики, крем, слегка стягивающий кожу, делал его заметно старее. Используемая краска была из специальных разработок техотдела КГБ, всё остальное менялось и смывалось очень быстро. Потренировавшись некоторое время, засекая время процедуры, остался более-менее довольным. Осталось вырастить щетину на лице, но сие уже от него лично не зависело, но времени хватит, согласно словам администратора клуба, его отбытие в тур поездку должно произойти через три дня, считая сегодняшний. Сразу же после этого собрался и проехался по магазинам, в которых закупил новое белье, носки, верхнюю одежду и плащ со шляпой. С покупками, оставленными в машине, разыскал стоящую на окраине города парикмахерскую, гордо названную «Салоном стрижек и причесок». Подстригся, выбрав нечто вроде той, которую носят полевики-командиры – ровная, короткая… Поездив, поискав, выбрал и очки со стёклами хамелеон. Вернулся домой уже когда была дома жена и готовила ужин. Тут же, не дожидаясь дочери, усадила его за стол, они вместе поужинали. За едой вели малозначащие для неё, да и для него разговоры. Но внезапно Мария задала вопрос:

– Ты когда уезжаешь?

Застигнутый врасплох, виновато опустив голову, ответил:

– Послезавтра, вечером.

Лицо у неё как-то дёрнулось, по щекам потекли слёзы, он неловко обнял её:

– Будет, Мария, не надо. Так нужно.

– Кому надо? Зачем? Мне нужен ты, а не этот дом и квартира.

Мы же жили и без этого, и ничего…

Он погладил её по спине, вытер платком слёзы.

– А ну, улыбнись! Тебе это впервые что ли видеть и слышать? К тому же ничего нельзя изменить. Положимся на Бога и моё умение, а я буду очень стараться. Мне есть что терять!

Она тут же начала вытирать слёзы кулачками, как маленькая девочка:

– Прости, родной, я ведь понимаю. Ты это делаешь только ради нас, чтобы мы далее жили не в бедности. Но я не могу с этим примириться и никогда себе не прощу, если что с тобою случится.

Он снова погладил её по спине:

– Успокойся, Мария, скора дочка придёт. Чего она подумает?

Опять богатство никак не поделим.

Мария грустно засмеялась, махнула рукою:

– Болтун, любишь зубы заговаривать. Но тут ты прав. Слёзы лить ни к чему, слезами этому не поможешь. Ты только знай, чтобы с тобой ни случилось, я обязательно к тебе приеду. Чего бы мне это ни стоило.

– Опять ты про какую-то беду. Я уже сказал тебе: буду очень стараться, а умения ещё достаточно, столько лет тренировался. Неужели квалификацию потерял? Быть такого не может. Наоборот, по логике, мудрость должна появиться, мне же не надо по крышам бегать и отбиваться, мне больше надо мозгами шевелить. А с этим, я уверен, у меня пока ещё всё в порядке.

Она снова грустно улыбнулась:

– Да-а, с этим, вижу, всё в порядке, вот как зубы заговариваешь, лучше чем раньше.

И внезапно вдруг продолжила:

– А давай с тобой попьем чайку, я торт твой любимый купила, правда, теперь уже таких, как ранее, не умеют делать, но всё-таки?!

Они снова накрыли стол, но уже с чайными припасами, а тут, кстати, влетела дочка, схватила кусок торта и глотая куски, принялась спрашивать:

Чего отмечаете? Мамину работу? Премию уже выдали?

Мамину, мамину премию. Садись с нами, только руки и лицо вымой, а то смотреть на тебя смехота.

Дочь охнула, мазанула ладошкой по губам, щекам, взглянула на неё и убежала, но вернулась довольно быстро. Сразу же уселась за стол и принялась за чай с тортом, причём, не переставая говорить. И как только у нее это получалось пить, есть и говорить? Родители помалкивали, погруженные в свои мысли. Так и закончилось на этой невеселой ноте их чаепитие. Утром, накормив и проводив жену и дочь, он снова уселся за изучения городов Гааги и Амстердама, их окрестностей и дорог. Заодно довольно дотошно изучил список тех заведений членов клуба, в которых обозначены скидки для счастливых обладателей вожделенных карт. Сей список он обнаружил в конверте вместе с документами и турпутевкой. Так и просидел весь день до возвращения жены. На этот раз она, зная, что завтра ему уже придётся отправляться на неизвестное ей дело, но сердцем чувствуя, что оно очень опасно, сумела взять себя в руки, старалась быть такой, какой она была ранее, ласковой, нежной, любящей. Он это понимал и ассистировал, как умел. И на этот раз Мария принесла к чаю, правда, не торт, а пирожные. Снова влетевшая дочь ловко выхватила пирожное, ловко засунув его в рот, убежала, увернувшись от полотенца матери. Фёдор Иванович только улыбался, глядя на это безобразие. Вернулась дочь умытая и почему-то очень серьёзная. Усевшись за стол, вдруг задала вопрос:

А ну, предки, признавайтесь, что случилось. А то я смотрю Вы уже который день как в воду опущенные ходите?

Папа уезжает в командировку, тихо произнесла Мария.

Какую командировку? Он же отставной!

Ну ты взрослая уже и должна сообразить, коттеджи и квартиры за так не дают.

Дочка задумалась ненадолго и решительно объявила:

Верни им всё обратно, жили мы и без этого, проживём, так папа?

Он пожал плечами:

– Конечно, возможно, но лучше с этим и со счетом побольше. Дочь махнула рукой.

– А ну тебя, папка, всё смеешься, а нам переживай за тебя.

Думаешь, мы каменные, не знаем, с чем тебе приходилось иметь дело. Да нам лучше самим там быть.

– Э…э нет, малышка, туда вам не следует ходить. Там такие Бармалеи, лучше с ними маленьким детям и женщинам не встречаться. Лучше всего вам здесь меня дождаться, и давай на эту тему закончим говорить. Ты нам поведай о своих делах успешных, чтобы мне было спокойнее.

Далее они уже слушали её рассказы об весёлых и не очень происшествиях, некоторых недотеп-преподов, ну и так далее. Уже ночью, лёжа в обнимку с женой, Фёдор Иванович сказал:

– Я свидетельства о праве собственности и прочие документы на коттедж, квартиру и машину вместе с одним счётом на сто пятьдесят тысяч долларов в одном банке и двести пятьдесят тысяч на другом счёте в другом банке положил в коробку и спрятал в известном тебе месте. Дня через три после моего отъезда позвони Максиму, его конфиденциальный телефон там же лежит. Сделай так, как он скажет. Я считаю от этой собственности надо избавиться, а вырученные деньги положить на третий счёт. Так будет надёжнее. Он по моей просьбе и будет этим заниматься. Никому, даже дочери об этом ни звука. Ну а вернусь, тогда и посмотрим, как далее быть. И вообще старайся вести себя так, как обычно себя вела. Если чего заметишь непонятное, сообщи Максиму. Он решит, чего надо делать. Я ему верю. И ещё никому не верь, только Максиму, поняла. Чего бы тебе ни сулили, ни говорили. Стой на том, что ты ничего не ведаешь. Делами занимался и занимается муж, вот вернётся из командировки со своей Сибири, вот с ним и говорите, а ты не при каких делах. Ещё раз предупреждаю дочка об этом не должна знать и вообще ей лучше помалкивать о коттедже, квартире и машине.

– Да я её уже об этом предупредила, не маленькая. Знает, в какой теперь стране живет.

– Ну и правильно сделала. Вернусь и решим, как дальше жить. Утром он тщательно собрался, сложил белье, носки, туалетные принадлежности, флешку и CD-диски в свой фирменный, но уже устаревший кейс, с которым хаживал по Европам. Но для пенсионера сия принадлежность в таком возрасте смотрелась вполне объяснима. Собравши себя, взялся за приготовление еды для своих. Он по опыту хорошо знал первые дни после его отъезда жена не в силах ничего готовить, ничего есть. А так, только из желания прикоснуться к тому, чего касались его ладони, снимет накал тоски и хандры. Вытащив кулинарную книгу, долго и тщательно выбирал блюда. Съездил в магазин, не скупясь, закупил целый ряд рекомендуемых составляющих этих блюд. Дома, не спеша, следуя в точности описаниям, принялся за великое поварское искусство. Провозился почти до самого вечера. Попробовал ничего особенного! То, к чему привык, ему показалось намного аппетитнее, может быть, женщинам более понравятся эти кулинарные изыски, кто их поймёт. Жены ещё не было, но время уже истекало. Написал ей целое послание, вложил в конверт, переоделся.

Как было ранее им заведено, посидел на кухне, взял кейс и пошёл.

Шёл, поглядывая по сторонам, но ничего подозрительного не обнаружил, похоже, генерал держал своё слово. Спустился в метро и через час был уже на Белорусском вокзале. Там после долгого бестолкового толкания, наконец-то, обнаружил свой автобус-экспресс. Действительно, экспресс, размером слегка уступая вагону, но значительно выше. Пассажиры сидели фактически на втором этаже. В нём был и мини-бар, и крохотный биотуалет. До его отправления ещё было полчаса. Многие пассажиры почему-то были обременены большими сумками и, толкаясь, нервозно запихивали их в багажные отсеки. Как только они расселись по своим местам, по проходу прошли две дамы и один крепкий с хмурым лицом в непонятной для него форме. Одна из дам представилась, объявив она гид, будет их сопровождать до Парижа. Другая строгая тётя, ничего не сказав про себя, потребовала приготовить для проверки документы и билет. Объявив об этом, принялась в сопровождении молодца свою проверку. Просматривала документы, билет и физиономию предъявлявшего весьма тщательно. На Фёдоре Ивановиче она почему-то задержалась, несколько раз сравнивала оригинал с фото на паспорте. Молодец сразу же, как сторожевая собака, насторожился, подобрался. В конце концов, тётка вернула всё и поплыла далее. Проверка затянулась минут на сорок и, признаться, надоела доселе смирно сидевшим пассажирам. Они начали переговариваться, а некоторые стали перемещаться к своим друзьям. Чем явно вызвали недовольство проверяющей тётки. Та было попробовала по «совковской» привычке одернуть их, но тут же получила ответ, явно показывающий теперь другие времена, за хамство можно и получить так, что мало не покажется. Быстро сообразив это, вся её «монументальность» человека при важном государственном деле сразу слетела, как картофельная шелуха. Гид, видимо, многократно видевшая эту сцену, сидела в своем кресле и лениво листала какой-то глянцевый журнал. После того, как тётку поставили на место, она быстренько «закруглила» своё шествие. Молодёжь, которая ехала уж не знаю куда на этом экспрессе, принялась расслабляться, как это стало привычным в последнее время, кто пивом, а кто и покрепче. Гид для порядка высказалась на эту тему, но её слова на пассажиров, похоже, не произвели никакого впечатления. Водитель, пожилой седоватый мужчина, и его напарник переглянулись, оба одновременно сплюнули, и вскоре этот дорожный мастодонт уже величественно плыл по реке из запрудивших улицу автомашин. Все время топтания у автобуса и сидения Фёдор Иванович незаметно сканировал всё окружающее, но опять ничего подозрительного не обнаружил. Не увидел он и какой-либо пасущей автобус шустрой машинки. Достав книгу, отрегулировав свет, принялся читать.

 

Выезд

Ехать было довольно комфортно. Кондиционер в отличие от отечественных авто работал исправно, регулировке поддавался, кресло располагало к отдыху. Почему-то не трясло, хоть он не понаслышке знал качество отечественных дорог. Правда Минская трасса его удивила более-менее своей похожестью на то, что он видел в своё время в Западных странах.

В Минск прибыли уже ночью. Многие, несмотря на поздний час, вышли, прошли в рекомендованный гидом ресторанчик члена клуба, где их сытно и относительно недорого, опять же со скидкой, накормили и напоили. Молодняк, ехавший в автобусе, попил пивка, закупил целую коробку в дорогу. Фёдор Иванович тоже неплохо поел, выпил вопреки своим правилам бокал светлого пива. Как ни осматривался он, никаких следов наружки не обнаружил. Честно говоря, ему это было удивительно. В принципе это же азы. Такого рода агентов всегда ранее сопровождали, да хотя бы ради подстраховки и выведения его из-под удара. Неужели генерал растерял былую квалификацию, или всё-таки решил соблюдать правила игры, предложенные ему. Хотя разве это удивительно?

Слежка означает только одно, по крайней мере, на этом этапе, голова всё-таки не решилась контролировать, а генерал отлично понимал последствия этого дурацкого шага. Такой профи, как Фёдор Иванович, сразу же вычислит её и примет надлежащие меры, а как же? Ведь в этом случае провал почти неминуем и операция развалится уже на самой ранней стадии. Его ученик это прекрасно понимает и уж если решится, то наверняка по своим каналам пробьёт маршрут и уже где-нибудь на другом участке, подальше прицепит хвост. Таким участком, скорее всего, будет где-то в Нижней Саксонии или уже в Оверэйсселе Нидерландов. Там, во всяком случае, не придётся им долго «мозолить» ему глаза и подвергаться риску засветки. Но всё равно, он решил не расслабляться. Усевшись поудобнее в кресло, опустил спину, убавил насколько это было возможно свет и постарался заснуть.

Остановку в Варшаве он не проспал. Было промозглое утро, слегка моросил дождь. Их отвезли в какую-то гостиницу тоже члена клуба, где им дали по часу привести себя в порядок. Бриться ему к счастью не надо было, только почистил зубы, умылся, сменил носки и нижнее бельё. Всё сложил в пакет, засунул его в кейс, и с ним зайдя в кафе гостиницы, успел поесть. И снова в путь. Познань довольно крупный промышленный старинный город Польши, уже весь в атрибутике дикого капитализма, проехали, почти не задерживаясь, правда, несколько готических костёлов XIII–XIV века и ратушу в стиле Ренессанса тоже примерно этих же времён успели чуть ли не бегом осмотреть. Тамже гостям пояснили некогда он являлся резиденцией польских князей, а после восстания в 1918-1919 гг. вообще представлял созданное государство. Ещё быстрее, в смысле ознакомления, промчались мимо небольшого польского города Гожув Великопольский, тем не менее, являющегося центром Гожувского воеводства. Вместо осмотра дали немного времени на ужин. До Берлина, в который приехали рано утром, ехали уже в спящем состоянии. В нём опять же в гостинице члена клуба им дали пару часов, то ли доспать, то ли привести себя в порядок и позавтракать. Никаких достопримечательностей им не показывали, но «население» автобуса убавилось на треть.

Далее уже ехали по Германии, по великолепным автобанам чистеньким городам, ухоженными полями, вычищенными лесочкам. Проехали мимо центра автомобилестроения этой страны автозавода «Фольксваген», который им показали хоть и вблизи, но по территории не водили. Но вот в Ганновере, довольно старинном городе, известном с XII века, крупном центре, известного своей ежегодной международной ярмаркой, их задержали тоже на пару часов. Опять в гостинице члена клуба им дали с часик передохнуть, поесть и повезли на территорию ярмарки. Там они побродили под «рулады» гида и уехали. В Оснабрюке не задержались, проехали под сведения о нём, рассказанных гидом. В Мюнстере центре земли Северной Рейн-Вестфалии довольно большом промышленном городе, не задержались, но гид успела о нём поведать его богатую историю. Уже ночью въехали на территорию Нидерландов и остановились в гостинице опять же члена клуба городка Энсхеде. В нём им дали поспать с пару часов, поесть и повезли далее. Гид об этом городе почти ничего не рассказывала.

Следующий городок Амерсфорт проехали не задерживаясь. Но вот в Амстердаме крупном портовом городе Нидерландского королевства – гид, похоже, наверстала своё предыдущее молчание. Их под неумолчную её трескотню повозили по различным городским достопримечательностям, различным храмам разных конфессий, завезли и в пользующийся мировой славой исторический музей Ворота Сантт-Антониспорт. Завезли в ресторанчик опять же члена клуба, где их отменно обслужили. И здесь значительная часть пассажиров по каким-то своим надобностям осталась. Во второй половине дня напичканные впечатлениями о городе, его истории, отягощенные едою, оставшиеся пассажиры уселись на свои места и экспресс величественно поплыл по великолепным, хоть и узким шоссе мимо изумрудных полей, чистеньких городочков, многочисленных каналов и ветряных мельниц, а через три с половиной часа въехали в столицу этого королевства Гаагу.

В этом городе пришла и его очередь оставаться. С экскурсией он не поехал, поговорив с гидом и предупредив её, получив взамен целый ряд рекомендаций, а также предупреждение, когда и в какое время он сможет уехать обратно на этом же автобусе, он забрал свой кейс и направился в рекомендованный ему отель, владельцем которого был опять же член клуба. В нём величественный портье, приняв его документы с указанием принадлежащей ему платиновой карты, тут же превратился в саму почтительность. Его сразу же проводили в выделенный люкс, пояснив, что документы ему вернут, как только закончат оформление.

Люкс был действительно хорош три комнаты: гостиная, спальня и кабинет с уже готовой оргтехникой. Просторная ванная, приличных размеров санузел. Из окна открывался прекрасный вид на город, вдали темнела водяная гладь Северного моря. Обставлен и оборудован этот люкс без всяких преувеличений превосходно. Не успел он толком осмотреть свой номер, как в дверь вежливо постучали. Вошла величественная дама, вернула ему его документы и прочее. Стала объяснять особенности проживания, предоставляемых льгот, вручила целую кучу визиток, а также приглашение на одно из торжеств, которое устраивает администрация отеля в честь национального праздника, которых оказывается в этом государстве полным полно. Дама одинаково помимо своего родного языка владела ещё немецким и английским. Так что их беседе ничто не мешало, он также прекрасно владел этими языками. На часах было около семи вечера, подумав, решил пройтись по улицам этой столицы, освежить свою память, мучимую им несколько дней назад, заодно и посмотреть пасут ли его или нет. Он принял душ, поменял белье, носки, одел верхнюю одежду и спустился вниз. На улице, в отличие от Москвы, никто не бегал, не толкался, народ в основном после рабочего дня уже начинал искать, где бы можно развлечься, но крупные супермаркеты ещё работали. Он, ориентируясь по памяти, направился в один, которым тоже владел член клуба. Походив по залам, сделал выбор приличный ноутбук, цифровую камеру, пару навороченных сотовых, новую шляпу, в тон ей плащ, туфли и несколько пар белья и носков, и непременный атрибут в этой стране зонт. Был приятно удивлён, когда предъявив свою платиновую карту члена клуба и одну из платёжных карт, встретил такое радушие, а главное умопомрачительную скидку в семьдесят процентов. Старший менеджер собственноручно обслуживший его, спросил куда доставить покупки и был приятно удивлён услышанным адресом. Сразу же после посещения сего торгового центра в приподнятом настроении, опять же вспомнив карту города, запечатлённую в его памяти, пройдя пару кварталов по уже ночному городу, нашёл рекомендованную фирму по прокату автомашин. Она также принадлежала одному из членов клуба.

Побеседовав довольно обстоятельно, выбрал довольно ходовую в этом городе «Вольво». Увидев при расчёте платиновую карту, менеджер, извинился и куда-то исчез. Но ненадолго. Вскоре он вернулся с ещё одним господином. Тот пригласил его в кабинет, предварительно забрав у него платиновую карту, водительское удостоверение и передав её менеджеру. В кабинете хозяин проявил редкостное радушие, высказав свою радость по поводу посещения их фирмы таким гостем. Тут же в кабинете дама приятной наружности вкатила на тележке поднос с непременным кофе, бисквитами и прочим. Хозяин, извинившись несколько раз за своё любопытство, поинтересовался: сколько времени он намеревается пробыть в их столице, собирается ли съездить в другие города их страны. Принялся объяснять: такие сведения ему нужны, чтобы сделать его пребывание в стране удобным, комфортным. Передал список заправок, на которых его заправят за полцены, и перечень телефонов на всякий экстренный случай, довольно нудно перечислил какие дополнительные прибамбасы к выбранной машине положены обладателю сей карты. Тут принесли счёт, карту. Хозяин встал и торжественно объяснил: прокат уважаемому клиенту обойдется на шестьдесят процентов дешевле…

В заключение своего радушия добавил: их фирма всегда будет рада обслужить такого клиента, на том и распрощались.

Машина уже стояла у раздвижных ворот, садись и поезжай. С возвращенными документами ныне новоиспечённый Николай Васильевич уселся и поехал. Память его не подводила, но ехал он, соблюдая все положенные правила. Проехав несколько кварталов и выбрав стоянку, оставил машину, пошёл искать таксофон. К счастью, он находился невдалеке. Набрал номер, данный ему бывшим коллегой. Немного подождав, услышал на голландском, но так как этим языком не владел, ничего не понял, произнёс на немецком условленную фразу, стал ждать оговоренный ответ. Но не услышал. Собеседник тоже понемецки чего-то начал объяснять, но, как говорится, не по теме. Опустив трубку, отошел в сторону, перешёл на другую сторону улицы и занял столик в кафе возле окна, из которого прекрасно был виден тот злополучный телефон. Заказав кофе, попил его, посматривая в сторону таксофона. Посидев там с час, вышел и на машине, покружив по улицам, вновь припарковался невдалеке от другого аппарата. Опять набрал этот же номер, услышал на немецком, но с явным акцентом обычное начало телефонного разговора. Дав тому высказать несколько фраз, прервал и вновь произнёс условленную фразу. На этот раз услышал требуемое. Помедлив, собеседник спросил:

– Вы ориентируетесь в городе?

– Да, ориентируюсь.

– Найдете следующую улицу, а на ней заведение «Таверна Батавских моряков»?

– Найду.

– Сколько времени Вам понадобится, чтобы там оказаться?

– Час.

– Хорошо, в баре этой таверны Вы найдете меня.

Связь прервалась. Несколько обескураженный этим Николай Васильевич вернулся к машине и поехал. Через сорок минут он, уже тщательно осмотрев обстановку, входил в таверну. Пройдя большой зал, вошёл в бар, сделав заказ, уселся перед кружкой эля, развернул по примеру некоторых посетителей газету, принялся её просматривать, при этом весьма внимательно сканируя то, что происходит в этом баре. А там, в принципе, не было ничего подозрительного, всё там было обычно.

Посетители попивали кто пиво, кто более крепкие напитки, кто, как и он, почитывал газету, кто вёл какие-то разговоры с собеседником, кто тискал путанистую спутницу. В углу пошумливала компания, похоже, из бравых американских матросов. Спустя час в помещение бара уверенной, решительной походкой вошёл невысокого роста, ничем не примечательный, не выделяющийся ни в какой толпе господин. Он быстрым профессиональным взглядом окинул бар, брезгливо поморщился на галдящих янки и также уверенно направился к стойке. Взобрался на высокое сиденье, сделал заказ, закурил, положив перед собой пачку сигарет и зажигалку. За ним никто более не последовал, никто ничем не проявил себя. Оставив на столе слегка отпитый бокал, газету, Николай Васильевич, не спеша встал, прошёл к стойке, уселся рядом с господином. Вытащил тоже коробку сигарет, сделал заказ и обратился к сидящему господину с просьбой закурить. Тот, услышав его голос, не поворачивая головы, кивнул на зажигалку и предложил ещё и сигарет. Николай Васильевич узнал голос, он явно принадлежал тому, кто час тому назад говорил с ним. Поблагодарив, предложил ему свои сигареты. Тот кивнул головой, взял предложенную пачку, допил, встал и ушёл.

Николай Васильевич, неспеша выпил поданное барменом, забрал пачку, оставленную незнакомцем и пошёл к машине. За ним никто не последовал. Неторопливо дошёл, уселся, достал из кармана тюбик с какими-то таблетками, одну из них проглотил, посидел недолго и поехал, снова тщательно сканируя обстановку. Покружив по улицам, не доезжая квартала до отеля, оставил машину на стоянке и вернулся к себе в номер. В нём связался со службой, попросил подать в номер ужин. Его минут десять «мытарили» своим меню, но, наконец, всё согласовали. А ещё через пятнадцать минут он, уже умытый, сидел за столом сервируемым пожилым, но ловким господином. Закончив, тот пожелал ему приятного аппетита и ушёл. Николай Васильевич, вытащил пачку сигарет, прошёл в ванную, там вскрыл её, вытащил вставку, на которой был написан адрес и телефон, а в маленьком календаре одна из дат была зачёркнута. Запомнив написанное, изорвав листок с номером и, перейдя в санузел, спустил в унитаз. Снова помыв руки, уселся за ужин, обдумывая ситуацию. Зачёркнутая дата ориентировала на завтра. Решив с утра связаться по данному номеру с Алексом, спокойно поужинал. Тут ему постучали в номер, извинившись за задержку, привезли закупленное им в торговом центре. До самого сна он распаковывал, просматривал и раскладывал свои покупки. Утром встал, привёл себя в порядок. Заказал завтрак и, пока его доставляли, поработал с ноутбуком, просматривая в очередной раз флешку с теми данными на наркокартель, которые ему передал генерал. Прервавшись на завтрак, ещё с часик поработал над ними, сделал копию. Переоделся, посмотрел с балкона, моросил дождик. Повесив несколько меток, с зонтом вышел и направился к стоянке. Вскоре он «колесил» по достопримечательностям столицы этого государства и снимал на свою цифровую камеру. Сие занятие прервал только на «лёгкий» перекус в одном из многочисленных заведений такого назначения. Поев, уже в машине позвонил на номер, данный ему вчера. На немецком произнёс условную фразу, дождавшись нужного ответа, переспросил:

– Я, видимо, ошибся, номер у вашего телефона две последние цифры двенадцать?

И получил:

– Нет, семнадцать.

Ещё раз извинившись, нажал отбой. До встречи оставалось ещё три часа. Это время он потратил вновь на съёмку достопримечательностей Гааги. За полчаса до назначенного времени он, оставив машину в одном квартале от обозначенного дома, прошёлся по улице пару раз, осматривая её внимательно, на всякий случай примечая, проходные дворы и прочее, где можно скрыться в случае необходимости. В точно назначенное время нажал нужные кнопки домофона. Его не спросили ни о чём, а просто сработал замок двери. Ещё раз оглянувшись, решительно готовый ко всему и зажав в ладони флешку, пошёл на третий этаж. Как только он поднялся на лестничную площадку, дверь нужной квартиры сразу же распахнулась. Стоящий в проёме мужчина внимательно посмотрел на него и посторонился. Чуть помедлив, Николай Васильевич вошёл. Из другой комнаты вышел ещё один мужчина, в нём он узнал вчерашнего собеседника в таверне. Окинув его взглядом, спросил:

– Вы ничего подозрительного не заметили?

Увидев отрицательное пожимание плеч, спросил своего коллегу:

– А как наши? Ничего не обнаружили? Тот по-военному ответил:

– Никак нет, всё было чисто.

Тогда мужчина, улыбнувшись, предложил:

– Проходите, располагайтесь, я Алекс, и, повернувшись, «бросил», Марк, кофе, коньяк и чего-нибудь к ним.

Они оба прошли в комнату, видимо, служащей нечто вроде гостиной. Предложив гостю усесться на кожаный диван, хозяин спросил:

– Как мне Вас звать?

– Меня зовут Николай.

– Значит, Ник, ну что же пусть будет Ник. Вы курите? Да, я рискнул сам выбрать коньяк, а может быть, Вам лучше виски, водку или сейчас почему-то модную кактусовую заразу текилу?

– Нет, Алекс, я за рулём и мне встречи с полицией совсем не нужны, я, пожалуй, ограничусь кофе.

– Ну что ж, не смею возразить. Тогда, может быть, сразу перейдем к делу? Что Вам от меня надо? Говорите и ничего не опасайтесь, за пределы этой комнаты ничего не выйдет, никаких записывающих устройств Вы в ней не обнаружите, с этими словами, он, как добропорядочный хозяин, разлил кофе, подлил сливки, придвинул вазы с бисквитами, фруктами.

– Прошу, не стесняйтесь. Вам должно быть не очень приятна местная погода… Дождик…

– Да. а, сыровато и прохладно, вообще безрадостно как-то, но позвольте, не откладывая, начать. Мне Вас рекомендовал один уважаемый господин, убежденный в Ваших способностях и возможностях помочь в одном деле.

Алекс хмыкнул, встал, прошёлся по комнате, пытливо поглядывая на него, но промолчал. Подождав несколько минут, Николай Васильевич продолжил:

– Он заверил, что Вы человек слова.

– Ну, если Вам рекомендовал меня этот господин, то постараюсь соответствовать его рекомендации. Но, конечно, прошу учесть, что я не всесилен и берусь только за то, что мне ясно, понятно и возможно.

– Я в этом не сомневался, разрешите, я Вам кое-что покажу в качестве вводного, а потом продолжим наш разговор.

Алекс пожал плечами:

– Действуйте, как Вам удобно, лично мне всё равно, с чего Вы начнёте, главное понять задачу и оценить её.

Николай Васильевич раскрыл ноутбук, поискал глазами розетку, поставил ноутбук на стол, подключил его. Как только экран монитора загорелся, пощёлкал клавишами и вставил флешку. Пригласив Алекса сесть поближе и смотреть в монитор, стал демонстрировать файлы. Просматривали они почти полтора часа. Закончив смотреть, Алекс закурил, плеснул в бокал коньяка, не спеша покатал в ладонях бокал, сделал несколько глотков, запил кофе и обратился к Николаю Васильевичу:

– Ник, я вижу по этим материалам, дело-то очень серьёзное. Сразу же хочу Вас предупредить, прежде чем начнёте излагать суть Вашего дела, стоить оно будет немало, разумеется, если мы сочтём возможным взяться за него. Ну а Вы смотрите, располагаете ли сами такими финансовыми возможностями или нет. Судя по тому впечатлению, что Вы производите, человек Вы опытный, и примерно представляете, в какие суммы выльется Ваше задание. Ну как Вы готовы?

– Да, я готов.

– Ну, тогда слушаю Вас.

Он перекинул ногу, отставил бокал, положил в пепельницу сигарету.

– Задание следующее, эта фирма, которую Вы увидели на экране, запланировала покушение на следующего российского чиновника, приближенного к президенту страны. Причина банальна для этой страны крышеватель наркотрафика не удержался.

– Ясно, не надо об этом, тут всё понятно, продолжайте.

– Мне поставлена задача получить информацию об этом готовящемся покушении:

– Понятно: кто, где, когда, с кем? Правильно?..

– Именно так и поставлена проблема, но, конечно, могут быть нюансы, различия. Любые наведённые данные, уже оплачиваемая информация.

– Сколько времени Вы нам даёте?

– Официально я здесь на пять дней, на остальные придётся искать место, но это не должно быть долго максимум неделя.

– Вы кому-нибудь обязаны докладывать в течение этого времени о ходе операции? Вы должны понять меня правильно, Ваша страна, насколько мне известно, просто кишит информаторами.

– Нет, лично я докладывать не собираюсь и вообще с кем-либо, кроме Вас, говорить не буду.

– У Вас есть какие-либо соображения по этому вопросу? Ну, например, какое слабое звено в их структуре Вы видите, кто наиболее подходит для проведения работы с ним, ну и так далее.

– Да, есть, но я их изложу после того, как мы договоримся об условиях.

Алекс усмехнулся:

– Разумно. Похоже, тот человек, который Вам меня рекомендовал, неплохо знает Вас. Наши условия таковы полтора миллиона долларов после получения Вами надлежащей информации, конечно, если Вы её сочтёте соответствующей. Если нет, то оплата работы пойдет уже за каждый, как сейчас принято говорить, бит информации. Это нам за работу. Половина миллиона тому человеку, который Вам рекомендовал нас. Сто тысяч аванс нам на сбор данных, оценку их и принятие решения о проведении работы. Эта сумма, хоть и входит в полтора миллиона, но в случае нашего отказа продолжить безвозвратна. Поймите меня правильно. Мы не можем и не будем браться за то, что превышает наши возможности и ресурсы.

– Я так понимаю, торг господа неуместен?

– Правильно, Ник, понимаете. Мы люди деловые и не торгуемся, таковы в наше время расценки. И то, могу Вас заверить, если бы не наше уважение к приславшему Вас господину, мы взяли по самым низким ценам.

– Ну что же, будем считать, условия согласованы, но хочу тоже предупредить Вас. Это тот верхний лимит, который мне выдан заказчиком. Более я уже ничего, кроме собственных средств, Вам дать не сумею. А увеличить сию сумму не смогу по причинам, уже сказанным. Не будет у меня с заказчиком до полного завершения дела никаких связей.

– Ник, спасибо за откровенность. В наших партнёрах, поверьте мне, мы это очень ценим. А теперь, прошу изложить Ваши соображения. Следующий час Алекс внимательно его слушал, предупредив: никаких бумаг, записей, только устно, лично он все запомнит.

Выслушал, встал и принялся ходить по комнате, что-то взвешивал, обдумывал. Ник не мешал, сидел молча и посматривал на него. Наконец, Алекс уселся напротив его:

– Поступим следующим образом, как только Вы расплатитесь за аванс, мы принимаемся за работу. Три дня на принятие нами решения. После этого встречаемся, уточняем наши взаимоотношения. Предупреждаю, никакого отчёта о проделанных мероприятиях не будет. Если мы решим продолжить работу, то свяжемся с Вами сами. Мы знаем, где Вы остановились. Про эту квартиру и номер можете забыть, она съёмная и то на пару дней. Флешку попрошу Вас оставить, мы ещё поработаем с нею.

Ник встал:

– Я готов расплатиться с Вами, если кто-то из Вас проедет со мною до приличного банкомата. У меня есть платёжная карта.

Алекс встал, прошёл в прихожую, одел куртку, взял зонт.

– Прошу, я поеду с Вами. Они вышли вдвоем на улицу.

– Ник, где Вы оставили свою машину?

– В паре сотен метров от этого дома.

– Подъезжайте сюда, увидите серебристый БМВ, поедете за ним.

Минут через двадцать он уже обналичил требуемую сумму и вручил её Алексу. Тот быстренько в машине Ника пересчитал, пожал ему руку и, бросив: «Ждите, через три дня, встретимся», вышел.

Был уже поздний вечер, Ник поездил, поснимал часика полтора достопримечательности уже в свете реклам, ночного освещения и вернулся к себе в отель. На этот раз свою машину он оставил на ближайшей стоянке, рекомендованной ему хозяином автопрокатной фирмы. В номере у себя проверил оставленные метки, всё было так, как он и заложил их. Снова поговорив насчёт меню, сделал заказ, привёл себя в порядок, поел принесенный в номер ужин и уселся за ноутбук, перенося в его память сделанные им снимки города. Затем принялся их форматировать, работать с ними, удаляя ненужные, по его мнению, детали, подробности. Провозился до глубокой ночи, но усталый и довольный, улёгся спать.

Утром снова заказал в номер завтрак, привёл себя в порядок, пока его доставляли и затем с аппетитом поел. После завтрака оделся, взял зонт и пошёл к своей машине. Вскоре он подъезжал к банку, который назвал ему Максим. С ближайшей к нему автостоянки позвонил по известному ему номеру и, услышав ответ, представился, как рекомендовал его бывший ученик. Начальник службы безопасности на это «представление» тут же спросил:

– Сколько Вам понадобится для того, чтобы прибыть к проходной банка?

– Через пять минут.

– Хорошо, я Вас сам лично встречу.

Так и произошло. Начальник службы безопасности оказался ещё сравнительно не старым, с решительным лицом, вдумчивым взглядом. Протянув ему свою широкую крепкую ладонь, назвал себя Иост, пригласил следовать за собою. Они поднялись на третий этаж и прошли по длинному коридору в его кабинет. Там, в небольшой приёмной, приказав секретарше организовать для него и гостя кофе, прошёл вместе с ним в кабинет и усадил его в удобное кожаное кресло. Некоторое время оценивающе осматривал, молча ожидая кофе. Как только секретарша сервировала приставленный буквой «Т» столик к его столу, гостеприимно разлил кофе, придвинул вазочки. Затем неспеша, прихлебывая из чашечки крепкий горячий кофе, принялся его расспрашивать. Но Ник прервал его.

 

Найти крота в банке

Может быть, сразу перейдем к делу. Мне нужно из ваших уст услышать, что Вас так насторожило, сколько времени это длится, какие действия Вами предприняты, каковы результаты?

Иост поморщился, но видимо, вспомнив инструкцию Максима, кого и зачем он прислал этого господина с серьёзным лицом, вдумчивыми глазами, сразу же перешёл к изложению. Говорил он скупо, сжато, но чётко и аргументировано. Не прерывая, выслушал, принялся задавать ему вопросы. По ним сразу же Иост определил перед ним профессионал высокого класса. Попытав его с полчаса, попросил выделить кабинет с компьютером, но питанием от аккумулятора. Выделенное помещение должно быть гарантированно «чистым». Принести ему дела следующих господ, затем схему установки видеокамер и прослушивающих устройств внутри банка. Схему расположения устройств, реагирующих на несанкционированный доступ к документации.

Его провели в отдельный кабинет невдалеке от кабинета шефа службы безопасности. Вскоре сначала принесли дела названных им господ, затем через два часа запрошенные им схемы. При этом приносил сам Иост. В столовую банка он по договоренности не ходил, но кофе с бутербродами он пил в кабинете шефа после приглашающего звонка. Проработал до двадцати вечера. Затем встретился с Иостом и предложил ему организовать наружку минимум на двое суток за следующими господами и попутно выяснить их доходы и расходы за последние полгода. Шеф возмущённо покачал головой, хотел было чего-то возразить, но, увидев сосредоточенное лицо, а главное глаза, излучающие волю и понимание предложенного им, осёкся, только спросил:

– А частную фирму можно привлечь, у нас в банке такой службы нет и расходов на неё не предусмотрено.

– Если фирма надежная, квалифицированная и не торгует секретами своих клиентов, то, разумеется, можно. Но, учитывая, извините, дырявость Вашего банка, расходы на оплату её работы Вы должны произвести по статье, не вызывающей подозрение. Впоследствии, конечно, Вам придётся объяснить правлению, на что в действительности Вы потратили, но это когда ещё будет, к тому же к тому времени источник утечки информации уже будет найден, и Вы сможете реально оценить нанесенный ущерб, а также сравнять его с понесёнными затратами. Уверен, разница будет значительная. С этим и расстались. Он проехал до стоянки отеля и вернулся в свой номер. Заказав ужин, привёл себя в порядок, поужинал и лег спать.

Следующий день Ник снова посвятил изучению переданных ему материалов. «За кофе» в кабинете шефа, он сказал:

– Ему лично надо осмотреть все линии питания, информационные кабели, устройства контроля. Сделать это целесообразнее всего тогда, когда в банке остаётся только дежурный наряд охраны. При этом шефу придётся организовать всё так, чтобы этому никто из охранников не смог помешать и, кроме того, не было бы в нём утечки информации ни внутри банка, ни снаружи.

Тот попросил время на организацию данного мероприятия и во второй встрече за кофе объявил:

– В двадцать один ноль-ноль в банке остаётся только дежурная смена, и он сам лично проведёт Ника по тем помещениям, которые ему понадобятся. С дежурными уже проведён соответствующий инструктаж, они строго предупреждены им.

Ник передал ему перечень приборов, необходимых ему лично для проверки силовых, контрольных и информационных кабелей. Шеф только устало вздохнул:

– Ну, раз надо, так надо. У нас есть соответствующая служба, вот она пусть и занимается и попробует только не выполнить мои указания на этот счёт.

Договорились, что шеф сам зайдет к нему, проводит в кабинет, где будут сложены эти приборы. Ровно в двадцать один час они уже были в указанном кабинете. В нём Ник с часик проверил выставленные на столе приборы и устройства. Выбрав сначала те, которые тестируют силовые кабели, пошли их осматривать. За два часа управились. Ему удалось найти место, судя по всему используемое кем-то для подключения к питанию группы компьютеров индукционного съёмного датчика. Самого его не было, похоже, его подключали в нужный кроту момент. Вернулись в кабинет шефа, там Ник определился, с каких именно компьютеров может сниматься информация. Когда он их назвал, шеф схватился за голову, принялся грязно ругаться и угрожать тяжелейшими карами. Ник остановил этот поток угроз, предложил продолжить работу. Тщательный осмотр информационных внутрибанковских сетей позволило определить, самую современную миниатюрную систему съёма информации и передачи полученных данных по радиоканалу. Так как источник питания был маломощным, а снимать и исследовать эту систему Ник посчитал преждевременным, то подумав, поприкидывал, примерно в каких помещениях сигнал с неё может приниматься. Потенциальные он пометил на схеме здания банка. Иост только тяжело вздыхал и всё порывался расправиться с подозреваемыми. К счастью, интуиция и опыт не подвели Ника, трое из подозреваемых им работали в отмеченных помещениях. Это уже было нечто! Снова они вернулись в кабинет шефа. Там Ник объяснил план действий по завершающей фазе идентификации крота. В нём предусматривалось: установка видеокамер скрытого видеонаблюдения в трёх помещениях, в которых работали подозреваемые; установка двух видеокамер, одна из которых, позволяла фиксировать обстановку в инфракрасном свете; установка в окрестности закладки системы двух пеленгирующих приёмников радиосигнала, включающего и выключающего эту систему съёма информации; выработка варианта подключения индукционного датчика дезинформации для её запуска по установленным каналам, но предназначенных к обработке её подозреваемыми. Время уже было первый час ночи, Иост попросил сутки на то, чтобы всё организовать, но Ник твёрдо заявил:

– Это надо сделать уже сейчас. Пусть он достанет следующие устройства, а он их сам установит и выведет по каналам связи на монитор, расположенный в его кабинете.

Тяжело вздохнув и выругавшись, шеф повел его ещё в одно помещение, там за железной дверью с кодовым и дактилоскопическим шифрозамками на стеллажах находилось довольно большое количество всяких датчиков, устройств, проводов и электротехнических компонентов. Имелись и несколько кейсов для профессиональных монтажников. Выбрав всё то, что ему нужно, Ник сам всё установил, вывел на экран своего монитора. Дав помелькать в нужных местах своему помощнику, он всё проследил на экране. Полученное качество картинок его полностью удовлетворило. Осталось последнее, по крайней мере, намеченное на сегодня подготовка дезы. На часах уже было половина пятого утра. Вошел Иост, устало потянулся, зевнув, спросил:

– Как устройства? Работают? Всё можно различить?

– Да, для идентификации негодяев и их действий на рабочих местах, вполне подходят. Различим всё, чего необходимо. Ты мне скажи, «зарядил» ты фирму на указанные мною действия?

– Да, завтра нет, уже сегодня, к вечеру будут сведения.

– Так, Иост, у нас осталось последнее мероприятие это разработка дезы, которую тебе надо с утра запустить в банковский информационный канал.

Однако шеф безопасности замахал руками:

– Нет, он без согласия руководства банка на это не пойдёт. Сие превышает его служебные полномочия. Такие вещи он не только должен согласовывать у них, но и получать просто разрешение.

– С кем же ты хочешь согласовывать, у кого просить разрешение? Иост перечислил должности руководства банка и ту иерархическую лестницу, которую пройдёт его просьба. Ник усмехнулся.

– А если на этой лестнице одна из ступенек гнилая? Тогда что? Вся наша работа впустую? Нет, Иост. Так дела не делаются. Скажи-ка мне, кто в наблюдательном совете банка самое авторитетное лицо?

К своему удовлетворению он услышал того, кто по свидетельству ещё и руководил в наркокартеле многими делами, в том числе и курировал безопасность. На всякий случай принялся расспрашивать об этом господине. Иост немного смог о нём рассказать, но и то, чего поведал, показалось Нику достойной информацией. Подумав, предложил:

– Знаешь, Иост, если у тебя есть такая возможность, лично, минуя все «ступени» в Вашем банке, выйти на этого члена наблюдательного совета и с ним обсудить этот вопрос, то это будет то, что необходимо для успешного завершения операции. Объясни ему важно не только поймать кротов в банке, но и вычислить их хозяев, а также путём подачи ложной информации ещё их подразорить, тогда с ними с этими конкурентами проще расправиться. Думаю, если он согласится с такой постановкой задачи, то защита тебе будет обеспечена, да и в рост карьерный пойдёшь.

Иост зачесал голову.

– Так-то оно так, но вдруг не согласится, тогда ведь пинка под зад и иди ищи себе другую работу. Риск-то большой.

– Думаю, никакого. Ты организовал операцию по поимке кротов, фактически они уже на крючке. Что в твоей дирекции идиоты? Дадут пинка, а ловить-то кто будет? Они? Или новенькие. Так тем ещё долго соображать, планировать, проводить операцию придётся. А за это время кто убытки-то будет покрывать? Ты же, я так понимаю, ничем делиться со своим сменщиком не будешь? Залез на моё место и флаг тебе в руки, работай? А мы с тобой уже завтра, ну, в крайнем случае послезавтра установим, кто в этом доме пакостит. Так что, не бойся, твоё дело правое. Не будут рисковать. Уверен!

Иост задумался, изредка оценивающе поглядывая на своего собеседника:

– Как-то у тебя всё просто выходит. И суток не прошло, как ты у нас объявился, а уже говоришь сегодня, завтра поймаем!

– Пойми, Иост, не твой банк первый, кто влез в лапы экономической разведки. Кто-то очень интересуется через Ваш банк потрясти кое-кого из верхушки наблюдательного совета. Это, правда, моё мнение. А методы, используемые в экономической разведке, довольно шаблонны, их давно не меняют, вот техническое оснащение-то непрерывно совершенствуется. Сам видел, какую систему приспособили умельцы Вашего конкурента. Так что, в Вашем случае ничего нового нет.

– М-да, Ник. Может ты и прав, но мне это, скажу прямо, было не под силу. Я как ни прикидывал, всё спугну сволочь, заляжет на дно, а потом тяни его.

– Ладно, давай-ка, скажи мне, чего ты будешь говорить авторитету из наблюдательного совета?

Шеф подумав, добросовестно изложил предполагаемое. Подумав, Ник начал поправлять:

– Во-первых, сократи раза в три. Эмоции убери. Во-вторых, акцентируй на постановке задачи не просто поймать, а вычислить заказчика, ввести его в заблуждение ложной информацией и разорить. В-третьих, свести к минимуму экономические потери в банке. Вчетвертых, на основе проведенной операции значительно усовершенствовать систему защиты банка. Детали операции не раскрывай никому. Это твой якорь спасения. Тут есть разные способы. Вот послушай. Далее он привёл ему несколько вариантов ухода от прямых вопросов на эту тему:

– Главный момент в них это секретность операции, иначе всё пойдёт насмарку. Чем меньше о ней знают, тем вероятнее успех. Ну а по её завершении гарантируй этому члену полную её раскладку. Если этот член не дурак, а я уверен не дурак, то всё поймет, как надо. А ты стой на своём и не бойся. Охотника, вышедшего на тропу поражения тигра – людоеда, никому не придёт в голову менять!

– Ладно, Ник, поступлю так, как ты советуешь. А сейчас давай-ка хоть немного поспим. Мне нужно быть уже к восьми, принимать сдачу и смену дежурных. Тебя подниму в девять. В это время как раз начинается рабочий день в банке. Поспишь в этом кабинете, я сейчас принесу тебе спальный мешок, в нём и спи, с этим и распрощались.

Проснулся он за полчаса до намеченного подъёма. Умылся, просмотрел на мониторе записи с видеокамер и запись на пеленгаторе. Пока всё было, как говорится, в штатном режиме. Пока он этим занимался, пришёл Иост. Он хоть и выглядел усталым, не выспавшимся, но, тем не менее, был заряжён на действия. Поприветствовал его, забрав спальный мешок, собрался уходить, пояснив:

– Сейчас принесу кофе с бутербродами, поешь и займемся делами.

Но в это время следящий за мониторами Ник позвал его:

– Ну-ка, Иост, иди сюда и посмотри на экран с этой камеры. Шеф безопасности посмотрел повнимательнее, всмотрелся и принялся грязно ругаться:

– Подожди, задержи «свои эмоции», сейчас нужно трезво, хладнокровно действовать. Ты узнал этого господина, который подсоединяет индукционный датчик?

– Да, это же наш инженер, он обеспечивает силовое питание всех устройств банка, гневно воскликнул он.

– Ясно, тогда поступим следующим образом. Сейчас ты мне назовешь номер его рабочей комнаты, укажешь на каком этаже и где она находится, быстро принесёшь ключи от неё, обеспечишь мне проход к ней так, чтобы никто меня не заметил. Передашь мне в руки жучок для телефона и мини-видеокамеру с необходимым для подсоединения устройствами. Затем, как всё это выполнишь, вызовешь к себе этого субчика и начнёшь его инструктировать или кое о чем расспрашивать по его работе, тут мне тебя не надо учить. Главное, чтобы этот паразит не догадался о своей засветке. В общем, задержи его у себя не менее часа. Мне это время понадобится, чтобы закончить в его комнате все нужные для нас работы. Ясно? Сколько времени тебе на подготовку?

– Не более двадцати минут. Да-а, а кофе и прочее?

– Это подождёт, никуда не денется.

– Хорошо, я буду тебя ждать у себя.

Через пятнадцать минут с двумя коробками в руке и небольшой кожаной сумочкой они уже шли по коридору. Не доходя до рабочего помещения инженера, Иост по рации приказал инженеру прибыть к нему на инструктаж в девять десять. Они зашли в туалет, приоткрыв слегка дверь. Вскоре мимо по коридору простучали тяжёлые шаги. Иост выглянул, кивнул головой:

– Пошли, Ник, он уже прошёл.

А ещё через пару минут они уже были в небольшом помещении, уставленном приборами и разного рода инструментами. Как только шеф ушёл, он принялся за работу. Через сорок пять минут, закончив свою работу, вернулся в отведённый ему кабинет. К своему удивлению обнаружил на столе кофейник с ещё горячим кофе и груду бутербродов. Вымыв руки, неспеша уселся за стол, принялся за кофе, одновременно следя за экранами монитора, на который подавались картинки с установленных им видеокамер. Так прошёл час-другой. К нему несколько раз заходил Иост, спрашивал: «Есть ли какие новости?»

Услышав отрицательный ответ, разочарованно пожимал плечами и уходил. Была уже середина рабочего дня, как на одном из экранов монитора, на который выходили снимки с видеокамеры, контролирующей рабочее место подозреваемого оператора банка, он заметил то, чего так долго ждал. Тут же по внутреннему телефону связался с шефом безопасности. Через пять минут тот был уже у него. Показал ему запись действий оператора. Тот всмотрелся:

– Вот сволочь, копии делает!

– И не только это, посмотри и радиопеленгатор сработал. Надо искать пульт. Скорее всего, он спрятан в каком-то из этих двух помещений: один туалет мужской, другой чисто технического назначения. Ты обеспечь мне с полчаса свободных поисков данного устройства.

Через десять минут Ник уже вовсю «шмонал» техническое помещение, сие заняло у него двадцать минут. Вышел, кивнул Иосту, они прошли в кабинет. Там вытащив завернутый в платок довольно тяжёлый пульт, значительно отличающийся от обычных телевизионных.

– Вот он, голубчик. Раздобудь мне всё, что надо для дактилоскопии, снимем отпечатки с этого устройства, посмотрим сколько субчиков им пользовались и кто?

Шеф, кивнул головой и быстро ушёл. Пока он ходил, Ник просмотрел записи с двух камер, контролирующих оператора и инженера. Оператор повозился с копированием минут семь, перевёл нужную информацию на флешку, сунул её во внутренний карман пиджака, повешенного на кресло и занялся обычной рутиной. Видеокамера с рабочего места инженера показала, что тот кому-то звонил по своему сотовому, говорил, судя по мимике лица, очень сжато, похоже, условленными фразами. Снова позвонил шефу, тот тут же пришёл. Показав ему две записи, потребовал:

– Нужно срочно, во-первых, заменить флешку у оператора; вовторых, списать разговор инженера с установленного жучка.

Минут десять пообсуждали, как это лучше сделать и приступили к действиям. В первом случае шеф зашёл к оператору в его кабинет, взял за руку и с какой-то просьбой увёл в соседнее помещение, а Ник заменил флешку, запрятанную оператором в небольшой почтовый конверт, и, кроме того, прикрепил жучок прямо под стол оператора. Закончив, вышел и направился по длинному, почему-то совсем пустому коридору. Но идти пришлось недолго, вскоре его догнал шеф:

– Ну как, удалось?

– Да, всё в порядке, пошли дальше.

Они прошли на технический этаж, где Ник, по прикидывав на взятой с собою схеме, вырубил автомат на одном из силовых кабелей питания, обеспечивающих работу кондиционеров в ряде помещений. Вырубив, сразу же направились к помещению инженера. Снова зайдя в туалет, шеф по рации обругал инженера и приказал непременно восстановить работу группы кондиционеров. Как только прозвучали по коридору тяжёлые шаги, Ник скользнул в помещение, а шеф направился по коридору в ту сторону, куда побежал инженер. Ник снял жучок, заменил его и тоже пошёл по коридору, вскоре догнал Иоста, тот спросил:

– Ну как, заменил?

– Да, жду тебя у себя в кабинете, приходи послушаем.

В кабинете прослушали запись. Она была очень короткая:

– Всё включено, работа идёт.

– Ну вот, пошла работа со связником. Сможешь сам определить с кем, вернее, с каким номером он говорил, иначе придётся разрабатывать операцию по просмотру его сотовика, а это сам понимаешь, может его насторожить. Да и то, что сегодня с ним происходило непонятное, опять же может привести к некоторым ненужным размышлениям. По-моему, лучше всего оплатить эту информацию, да и дело с концом. Есть у тебя кто-либо в этой компании?

Иост задумался, махнул рукой:

– Найдём!

– Тогда поторопись, не тяни, сейчас время очень дорого. Это же отрезок пути к заказчику.

– Ник, я всё понимаю, сделаю как можно быстрее.

– Ну тогда посмотрим, чего скопировал оператор.

С этими словами он вставил флешку в свой ноутбук, вывел на экран какие-то таблицы, схемы, даты. Иост, просмотрев внимательно копию, схватился за голову:

– Ведь эта сволочь совершенно конфиденциальную информацию записал. Если её увидит шеф по экономике, он мне голову оторвёт за такую утечку.

Ник похлопал его по плечу.

– Вот с ней и иди к своему члену наблюдательного совета, ведь, я так понимаю, тут кое-какие данные о движении капиталов его фирмы скопированы? Об инженере подожди рассказывать до тех пор, пока не установите связника и по нему канал связи с заказчиком или его представителем.

Шеф отчаянно заскрёб свою голову.

– Не отчаивайся, все козыри у тебя впереди. Думаю он, этот член, даст, обязательно даст согласие на дезу, ну а не даст, тогда грубой силой тряси этих подонков. Но полагаю, много не добьешься. До заказчика несколько звеньев. А как пойдет непорядок, так их сразу же начнут обрывать. Это аксиома. И ещё на всякий случай дай фирме команду немедленно установить камеры и прослушивающие устройства в квартирах установленных фигурантов.

До самого конца рабочего дня ничего нового, необычного не происходило. Но вот под занавес оператор позвонил кому-то по сотовому, камера четко зафиксировала тот номер, который он набирал. Ник тут же связался с шефом: «Выдерни-ка минут на пятнадцать этого субчика-оператора».

Тот так и сделал, вскоре жучок был у Ника в кармане, а на его месте водружен другой. Разговор, который был исправно записан, гласил:

– У меня есть материал. Готовьтесь.

– Хорошо, на старом месте, в то же время. Шеф, прослушав эту запись, спросил совета:

– Как лучше поступить? Ведь через пятнадцать минут конец рабочего дня, а ему минимум надо полчаса для постановки фирме ещё одной задачи.

– Ты сделай вот чего. Тормозни-ка его за пять минут до ухода под каким-нибудь предлогом. Но опять же, смотри, чтобы не спугнуть.

Шеф задумался:

– Ладно, сделаю.

Ник продолжил своё наблюдение. Инженер сходил, снял индукционный датчик с кабеля, унёс его с собой. А по другой камере было видно, куда он его спрятал. Больше никуда не звонив, дождался конца рабочего дня и ушёл. Оператор тоже принялся собираться, отключил компьютер, одел пиджак, нервно несколько раз прощупал внутренний карман, в который он засунул флешку с копией. И тут вошёл шеф безопасности, усадил его обратно в кресло и о чем-то стал нудно расспрашивать и так же нудно записывать. Просидели они так минут тридцать. Поговорив с ним, Иост дал расписаться оператору, пожал ему руку и ушёл. После его ухода хозяин кабинета нервно принялся мерить шагами комнату, что-то обдумывая. Наконец, принял решение. Снова по сотовому связался, судя по номеру, с тем, с кем говорил ранее. Принялся оправдываться, но там, похоже, сильно на него насели. Правда, и на этот раз разговор был хоть и подольше, но всё равно коротким. Снова, но уже вместе с шефом посетили комнату оператора, заменили жучок, прослушали сначала беседу шефа с оператором, а затем уже и последнюю запись. Первую они не стали долго слушать, Иост сказал:

– Лучше я тебе сам расскажу суть нашего разговора, чего столько времени терять.

Но вот последнюю запись прослушали несколько раз. Сравнили с первым разговором. И в том, и в другом случае отвечал один и тот же голос, но вот звуки, служащие фоном, были разные. Ник задумался:

– Знаешь, мне кажется его связник, не дождавшись оператора, подъехал к банку и принялся его пасти, проверяя ситуацию. Будем надеяться, что фирмачи сумеют отследить их встречу. И тут два варианта: либо связник сразу понесёт флешку заказчику, либо отнесёт его в то место, что служит логовом, посмотрит сам лично. В любом случае будет установлено, что она пустая, и они вынуждены будут среагировать на это. Деньги-то они ему отдадут из рук в руки он флешку, ему деньги. Ситуация, что называется, пиковая, то ли агент решил их надуть, то ли расхлябанным стал, то ли ему её подменили. Но столь ценного агента им не захочется гробить, сначала попытаются что-либо разузнать. Полагаю, поручат это инженеру и своим топтунам. Но для начала всё таки попробуют с ним поговорить. И вот тут и возможен прямой выход на Заказчика, тот ведь тоже не доверяет связнику вдруг он и подменил, ведь его же за руку не схватили. В общем, надо быть готовым ко всему. Скорее всего, оператор сильно перетрусит, начнёт уговаривать о том, что завтра снова сделает копию такого документа и сможет передать тому, кого ему пришлют на встречу. Ник задумался:

– А знаешь что, пошли-ка к нему, подправим цифры.

Так и сделали. Вскоре шеф безопасности уже сидел за компьютером, своим универсальным паролем открыл искомый файл и принялся менять цифры. Проработав с полчаса, удовлетворённо откинулся:

– Пусть сволочь копирует. А мы ещё завтра и дезу к тому же подкинем. Ладно, Ник, я вижу ты вымотался за эти два дня. Иди отдохни, а мне надо встретится ещё с членом наблюдательного совета.

Они поработали с полчаса, отобрали те материалы, которые полностью изобличали оператора. Иост проводил его, а сам уселся в своё «Вольво» и уехал. Ник, усталый, доехал до автостоянки, оставил там свою машину и направился в отель. Но внезапно откуда-то сбоку вышел человек, в котором он узнал мужчину, встретившего его на конспиративной квартире Алекса. Тот бросил ему несколько фраз и свернул в ближайший переулок. Там уселся в стоящий невдалеке «Ситроен» и принялся ждать. Подошедший к машине Ник заглянул в салон, там сидел и спокойно ждал, «попыхивая» сигареткой, Алекс. Когда он уселся рядом, мужчина дал команду:

– Генри, походи, понаблюдай обстановку.

Тот вылез и ушёл. Алекс начал первым:

– Вас почти двое суток не было в Вашем номере, мы и не знали чего подумать.

– У меня есть ещё одно дело, вот им-то я и занимался. Но, к счастью, похоже, моя роль в нём практически исчерпана.

Алекс пытливо посмотрел на него:

– Об этом надо было предупредить нас, ну я имею в виду то, что Вы будете отсутствовать двое суток.

– Я исходил из названного Вами периода принятия решения, как раз к этому сроку я и освободился. Если Вы приняли решение, то я Вас слушаю.

Алекс ещё раз пытливо посмотрел на него, покачал недоверчиво головой, помолчал и начал:

– Да, мы решили взяться за предложенное дело. Получены первые результаты, позволяющие выйти на нужную информацию. Но повторяю это только первичные данные. Они требуют дальнейшей проверки. Запомните этот номер и этот адрес. В нём встречаемся, спустя час после связи меня с Вами или Вас со мной, если будет такая необходимость. Но в любом случае завтра в восемнадцать часов я Вас жду, мне нужно кое-чего уточнить по Вашему плану.

– Хорошо, буду в это время по указанному адресу.

На этом они и распрощались. В номере Ник предварительно проверил свои метки, затем заказал ужин, принял ванну, хорошо поужинал и завалился спать. Спал крепко, без сновидений. Утром встал, сделал свой обычный моцион, заказал завтрак, с аппетитом поел, взял свой зонтик, цифровую камеру, нацепил метки и вышел. Полдня катался по городу и его окрестностям, снимая всё попадающиеся на глаза достопримечательности. Во второй половине дня снова был в банке и сразу же прошёл в кабинет шефа. Тот был в непонятном состоянии. С одной стороны, вроде бы выглядел человеком, сбросившим огромный груз со своих плеч, с другой чем-то обиженным. Он встал, тепло поприветствовал, тут же распорядился насчёт кофе и принялся докладывать:

– Связника-оператора вычислили, квартиру его сегодня «зарядят» чем положено. От неизвестного оператору был грозный звонок, его строго предупредили, чтобы больше таких фокусов с пустой флешкой не было. Тот клятвенно заверял, что сам лично переписывал и не выпускал её из виду ни на секунду до встречи со связником. Сегодня же обещал передать повторную копию. Его предупредили, что встречать его будет уже другой, возле магистрата в то же время. Тот человек сам к нему подойдет. Телефон звонившего был специальный, его номер не удалось установить. Там же был звонок и инженеру, от него потребовали проследить обстановку вокруг оператора. И этот номер звонившего не удалось установить. Результаты работы фирмы, осуществлявшей наружное наблюдение за фигурантами и «зарядку» их квартир, вот в этой папке. Можешь ознакомиться, но только сегодня. Далее состоялся разговор с членом наблюдательного совета. Он дал добро на работу с дезой, все проблемы с дирекцией банка по этому вопросу берёт на себя. Приказал все материалы, полученные в ходе операции, передать ему. Установлением заказчика и принятием к нему необходимых мер будет заниматься специальная служба его картеля. У неё гораздо больше возможностей, сил и средств нежели у банка. Выделил мне из своего фонда премию в размере годового оклада. Приказал никому, кроме него, не докладывать ни о проведенной операции, ни о результатах работы с дезой.

 

Добыть информацию

– Насчёт тебя, Ник, я был вынужден рассказать о твоём участии и роли. Мне он сообщил следующее: из своего фонда пересылает в Московский банк, чьим филиалом мы являемся и который послал тебя, пятьдесят тысяч премиальных тебе, ему хочется с тобой встретиться и переговорить лично. Вот держи этот пригласительный. Завтра в его усадьбе у него по какому-то случаю приём, вот там и переговоришь. Вот такие дела, Ник. В общем, спасибо тебе за помощь. Жаль, что на этом придётся расставаться, но вечер в ресторане за мной. Называй, в котором и когда.

Ник покачал головой в раздумии:

– Вот как оно обернулось. Не знаю только, как для тебя лично… С одной стороны спихнул грязноватое, да может и кровавое дело, кто знает, как оно дальше будет развиваться. Насколько мне известно, мальчики из этого картеля не очень-то церемонятся, да и полиция у них на поводке. А с другой он же только один из членов наблюдательного совета, пусть из самых влиятельных, но других такой бесцеремонностью обращения с общим делом могут и возмутить. С ним-то ничего не сделают, а вот на тебе смогут вполне отыграться и я очень сомневаюсь в его помощи. Такие люди прагматики и сдать своего для них ничего не стоит. В общем, будь внимателен, продумай хорошенько свою линию поведения, а главное упирай на то, что тебе удалось снизить в значительной степени наносимый банку ущерб. Для них это главный аргумент. Правда, после того, как командные вожжи в этом вопросе перехватил этот делец, ни о каком возмещении ущерба банку и речи идти не может. Этот заказчик теперь будет выплачивать только этому картелю. Что тоже для тебя минус. Ну ладно, Иост, мне тоже было приятно работать с таким партнёром, о чем я расскажу Максиму. Удачи тебе. Относительно вечера в ресторане, я пока не знаю, сколько времени пробуду в Гааге, может быть так сложится уеду уже завтра. Но я тебя в любом случае предупрежу.

Иост даже переменился в лице:

– Ты что? Можешь не пойти на встречу? Если так, то мои дела могут обернуться для меня весьма плоховато. Не делай этого, Ник, прошу тебя. Это очень опасный человек, он никому ничего не прощает, а тем более пренебрежения. Да и твою премию может запросто отозвать, а я уже сообщил о ней Максиму. Думаю, он тоже не захочет ссориться с этим дельцом, да и его руководство не позволит себе такого из-за какого-то, уж прости меня, эксперта. Сделай так, чтобы смог с ним встретиться.

– Постараюсь, Иост, а ты-то будешь на этом вечере? Тот грустно усмехнулся:

– Я то для него мелкая сошка. Думаю, даже из дирекции банка будут там только самые избранные.

Они посидели, попили кофе, правда недолго и разошлись. Ник, выйдя из банка, тут же позвонил по своему сотовому Алексу и поехал на встречу. Приехал за двадцать минут. Прошёлся по улице, где располагался указанный дом, зашёл в магазин, купил пачку сигарет и развернувшись, направился на встречу. Ничего подозрительного во время этого дефиле он не обнаружил.

По домофону произнёс условленную фразу, электронный замок щёлкнул. Вскоре он сидел вместе с Алексом в довольно просто обставленной гостиной двухкомнатной квартиры. Тот гостеприимно угостил его кофе, сигаретами. Выкурив и поговорив практически ни о чём за этим занятием, перешли к делу. Ник вытащил пригласительный и объяснил, куда и зачем его приглашают. Алекс насторожился, попытался выяснить причину такого желания побеседовать. Пришлось кое-что рассказать, но в разумных пределах и вкратце. Его выслушали внимательно, но, похоже, не очень-то поверили. Собеседники помолчали обдумывая ситуацию. Первым прервал это молчание Ник:

– Я думаю, Алекс, нам можно воспользоваться этим приглашением в рамках решаемой нами задачи. Тут ведь есть разные варианты. Я, к сожалению, не знаю Ваших возможностей, но мне кажется, нет просто уверен не воспользоваться этой встречей, посещением особняка персоны номер один, согласно нашему «табелю о рангах» грех. Раз уж судьба даёт такой шанс, то его надо использовать на все сто! Собеседник выслушал, снова закурил сигарету, чего-то обдумывая и поглядывая на удивившего его человека. Он знал командира команды под чьим руководством ему удалось поучаствовать во многих тяжелейших и просто уникальных операциях и кто прислал этого специалиста, а в его профессиональных качествах он уже нисколько не сомневался, зря не направит к нему. Правда, придётся корректировать уже работающий в полной мере разработанный план операции, но в том, что предлагает Ник, есть свои плюсы, в случае их реализации. Но и риск большой. Он уже за эти дни убедился в том, каковы возможности служб этого наркодельца, какова профессиональная выучка используемых им специалистов. Тут нет ничего непонятного. За такие деньги можно, действительно, нанять классного профи. Он сидел, взвешивал и обдумывал предложенное. Тут ведь, как у сапёров, один неверный шаг, неверное движение и всё летит на воздух. Но Алексу приходилось решать и потяжелее задачи. Правда, тогда всё обдумывал их командир, он-то умел всё взвесить, предусмотреть. Ему очень хотелось посоветоваться с ним. Однако время торопило, надо принимать решение. Ещё раз посмотрев в спокойное мужественное лицо Ника, произнёс:

– Хорошо, Ник, мы воспользуемся этим приглашением, хоть риск и великоват. Вы оставите мне Ваш пригласительный, завтра до десяти Вам вернут. Будьте до этого времени в своём номере отеля. Детали предстоящего Вам знать ни к чему, единственное о чём хочу предупредить Вас, если встретите меня там среди приглашённых не показывайте свою радость и наше знакомство. Я тоже постараюсь сего не показать. Они некоторое время покурили молча. Ник задал вопрос:

– Есть ли результаты проводимой работы?

– Да, есть, правда несколько преждевременно говорить о них. Сейчас мы плотно работаем с двумя сотрудниками картеля. У нас на них очень серьёзные материалы, кроме того, они имеют довольно приличный доступ, правда к косвенным фактам фирмы-поставщики специального снаряжения, оформление всяких накладных, грузоперевозки и в таком духе. Но по этим данным наши специалисты могут многое спрогнозировать. Работаем и с одним сотрудником, скажем так, секретного подразделения службы безопасности. Его курирует сам вице-президент картеля, который Вас и пригласил на встречу. Тому очень надоели кровавые дела, капиталы он меж тем сколотил немалые. Хочет выйти из этой мясорубки. Но ты, Ник, знаешь выйти по собственному желанию из такой службы невозможно. Вот и идёт торг о гарантиях. Ему нужны надёжные гарантии. Его условия жёсткие. Однако такой торг уместен и с нашей стороны, в его руках порядочно нитей кровавых дел этого картеля. Он является организатором ряда таких преступлений в разных частях мира. Этот фрукт опытный специалист, но и у нас тоже профи того же класса, если не выше. К тому же он догадывается мы располагаем приличным досье на него, коли вышли с таким предложением. Мы же можем просто развернуть такую шумиху в СМИ и прочих балаганах, что его шеф запросто прикажет его убрать, дабы скрыть своё обгаженноё бельё. И ему сие хорошо известно, сам так не раз действовал. Но ничего, поторгуемся, а нет, припугнём. Тем более ему о нас ничего неизвестно, а мы о нём многое уже накопили. Пытался выяснить кое-чего, но «нарвался» так, что лишился пары своих наиболее доверенных помощников. Формально автокатастрофа в нетрезвом виде в одном случае, несчастный случай в другом передозировка. Была у того такая слабость. Ну ещё есть перспективные направления, пока мы их отрабатываем. Вот вкратце интересное для Вас. Теперь о дальнейшем. Связь ежедневная пока по старой схеме, после визита к этому вице-президенту картеля переходим на другой вариант.

Он написал на листочке номер телефона и адрес. Дал прочитать и, увидев кивок головы, сжёг, приказав:

– Тот телефон, по которому Вы звонили, лучше передайте мне, для возможной игры со спецом. Советую приобрести ещё пару, но на другие документы. Этот, полагаю, Вы приобрели ни на тот документ, под которым находитесь в отеле?

– Он куплен на водительское удостоверение.

– Вот как? Тогда Вам придётся уже завтра уехать из отеля. С жильём мы Вам поможем. С новым водительским и паспортом тоже. Правда Вам придётся завтра заплатить порядка двадцати-двадцати пяти тысяч долларов. Если Вы согласны, то мой коллега прямо сейчас снимет Вас цифровым аппаратом. Однако кое-чего в Вашем «фейсе» придётся изменить. Не беспокойтесь, он в этом деле специалист. Машину мы для Вас снимем сами уже по новому документу. Прежнюю сразу же после рандеву с вице-президентом вернёте на любую автостоянку фирмы арендодателя. Насчёт телефонов мы, пожалуй, сами позаботимся. Запомните ночь после встречи Вы ещё ночуете в отеле, а утром переправим уже в другое жилье.

Следующие полтора часа ему тщательно изменяли доступными средствами «фейс» и, добившись более-менее желаемого, сделали несколько снимков. На этом и расстались.

Вернувшись к себе в номер, проверил метки. Они были в том же состоянии, в котором их установил. Снова заказал ужин, принял душ, поел и улёгся спать. Утром позавтракал, взял камеру, неизменный зонт и поехал по городу и его окрестностям, снимая все достопримечательности. Во второй половине дня заехал в уже известный торговый центр, объяснил:

– Ему надо прилично выглядеть среди высокопоставленных господ, так как он приглашён на весьма почитаемый в Гаагском обществе ужин.

Вновь его обслужил сам главный менеджер. С помощью двух почтенных дам ему подобрали необходимый «прикид», пару комплектов белья и пару обуви. Посмотрев на себя уже в этом наряде с аккуратно подстриженными усами, бородой, он себя не узнал интеллигентный, породистый, серьёзный мужчина не аристократ, но и не из тех, кого во многих странах называют средним классом. Расплатившись вновь со значительной скидкой, с упаковкой вернулся в отель. На всякий случай заказал ужин, принял душ с вручённым ему в качестве презента набором гелей, о которых реклама прожужжала все уши, поел. И тут ему коридорный вручил конверт, дав тому на чай, вскрыл, там оказался его пригласительный. В восемь вечера привёл себя в надлежащий для этого вечера вид, на машине направился по адресу, указанному в билете. В назначенное время он подъехал к помпезному въезду в особняк. В проезде через кирпично-чугунную ограду, окружающий сей «жилой храм», стояло несколько одетых в типичную для секьюрити форму чёрный пиджак, чёрный костюм, чёрные ботинки, белая рубашка, чёрный галстук. Все крепкие, с короткой стрижкой и подозревающим всё и вся взглядом. В руках они держали по носимому металлоискателю. Один из них указал, где поставить машину, другой проверил своим ручным агрегатом наличие у него оружия, а третий, взяв билет, сунул его в другой прибор. Увидев, что на этом приборе загорелся зелёный сигнал, озарился дежурной улыбкой, скорее выглядевшим оскалом, показал на роскошный вход в сей кирпичный жилой мавзолей с колоннами. Пройдя огромную прихожую, в которой то тут, то там стояли и о чём-то, покуривая, говорили то пара, то тройка мужчин, вошёл в просто огромный зал с колоннами, антресолями, на которых расположился довольно большой оркестр. Зал постепенно заполнялся элегантными дамами и лощёными мужчинами. Между ними лавировали с подносами, на которых красовались всевозможные напитки, черно-белые официанты. К нему тут же подошёл один из них и предложил на выбор заполненные бокалы. Ник выбрал знакомый ещё с давних времен коктейль и принялся, дегустируя его мелкими глотками, осматривать публику. Всё было как всегда, когда он ещё под дипломатическим прикрытием могущественной страны посещал такого рода рауты. Среди этой негромко говорящей толпы он вдруг заметил почти неузнаваемого элегантно одетого Алекса с эффектной дамой. Прошло чуть более часа такого пустого времяпрепровождения, как он услышал явно обращение к нему лично:

– Прошу прощения, господин Малий. Вас ждут. Прошу следовать за мной.

Обернувшись, увидел сравнительно молодого человека всего «вылизанного» с двумя крепкими молодцами, хотя и одетых во фраки, но выглядевших, тем не менее телохранителями. Скорее всего, один из секретарей с телохранителями шефа, решил он и последовал за этим секретарём. Они поднялись на второй этаж, прошли анфиладу комнат и вошли в большое помещение. Судя по обстановке, оно явно служило его хозяину в качестве кабинета. В нём в офисном кресле за огромным письменным столом восседал господин лет под шестьдесят, полный, лысоватый. Выражение его лица было холодным с лёгкой презрительной усмешкой уверенного в своих силах и возможностях. Сквозь стёкла очков на него, не мигая, смотрели, как два дула, серые с набрякшими мешками и веками глаза. И хотя его полноватое лицо с мокрыми пухлыми губами силилось изобразить приветливую улыбку, но в сочетании с этими глазами впечатление производилось не из приятных. Слегка картавя, что явно выдавало в нём семитское происхождение, не представившись, поприветствовал гостя, назвав его уважаемым Ником. Указав на глубокое кожаное кресло, пригласил присесть. Дождавшись, когда гость усядется поудобнее, спросил:

– Виски, джин, текилу, а может быть, водку и сигару?

Ник вежливо отклонил крепкие напитки и попросил коктейль с мартини, а от сигары не отказался. Господин кивком головы подозвал секретаря, «бросил» ему несколько фраз. Тот тут же тихо удалился вместе с молодцами. После завершения ритуала раскуривания сигары, во время которого Ник умудрился вместе с зажигалкой вытащить миниатюрный, но весьма чувствительный и дающий сигнал, с действием до пяти километров и засунуть его в складку между сидением и спинкой кресла. Господин, завершив сей волнительный процесс, с удовольствием посасывая сигару, принялся вежливо, но обстоятельно расспрашивать его. Допрос, к удивлению Ника, вёлся очень умело, можно сказать, профессионально. И хотя он был готов к нему «на все сто», пришлось быть очень аккуратным в ответах, тщательно взвешивать и сами вопросы, и свои ответы. Судя по реакции господина, моторике губ, мышц лица, движениям рук, кистей, хозяин кабинета был раздосадован полученным результатом сего допроса. И это даже удивило Ника: он что решил вот так с ходу, с наскоку «просечь» его? Слишком уж примитивно это, или он так уверен в себе?

Тут вошёл секретарь с одним из челяди в черно-белой униформе, катившим тележку, всю уставленную бутылками. Среди них скромно высился уже наполненный бокал. Хозяин сам налил себе в бокал виски, долил тоника, бросил пару кубиков льда. Осмотрев столик тележки, Ник со средней полки вытащил бокал и принялся смешивать коктейль. Хозяин удивился:

– Вот же Вам Ваш коктейль, уверяю Вас, его приготовил один из лучших барменов Гааги.

Глазные дула сначала подозрительно уставились на Ника, а затем разгневанно засверкали. Но надо отдать ему должное, он быстро справился с собой. А справившись, принялся за второй «тур встречи». Высоко оценил его работу по раскрытию крота, восхитился предложенной игрой в дезу, похвалил его профессионализм, намекнув, что такое он наблюдал только у классных профи спецслужб. Пошлёпав в раздумье губами, господин внезапно спросил его:

– Не желает ли он поработать в его концерне по этому профилю. Плату он положит высокую, полностью удовлетворяющие запросы господина Ника. Конечно, придётся пройти проверку у специалистов концерна, это обязательно для всех.

Внимательно выслушал его, поблагодарил за столь лестное предложение, но отказался. Свой отказ мотивировал тем, что он уже на конфиденциальном контракте, так сказать, некоторое время несамостоятельный человек, связан с определёнными обязательствами. А он их привык исполнять. Это его принцип. Вот после завершения контракта он готов обсудить это предложение. Владелец кабинета с презрением слушал его, но опять быстро вернулся в образ гостеприимного хозяина. Принялся участливо переспрашивать, а какие бы условия он хотел и так далее. Получив уклончивый ответ, опять же со ссылкой на контракт, тут же принялся выпытывать. От кого зависит сей контракт, может он с ним договориться, выплатив тому отступного. Но и тут ничего не добился, так как по условиям. записанным в контракте, сие есть конфиденциальная информация. Потеряв к Нику интерес, правда вручив ему одну из своих визиток, указал телефон, по которому он может с ним связаться, если примет его предложение, он кивком подозвал секретаря с молодцами, распрощался с Ником, произнеся пару фраз, приличествующих этому случаю. Секретарь проводил Ника опять в тот же зал, пожелал ему хорошо отдохнуть и удалился.

Побродив по залу, послушав прекрасный ансамбль, полюбовавшись великолепным салютом и сногсшибательным фейерверком, Ник, что называется, «тихо» покинул этот кирпично-мраморный ансамбль. В дороге он тщательно сканировал обстановку, но, несмотря на все старания, хвоста не обнаружил. Загнал свою машину на одну из указанных ему фирмой автостоянку. В номере все метки были на своём месте. Утром он, оплатив до вечера свой номер, как и договаривался, с большим пакетом вышел на площадь перед отелем, к нему тут же подъехала машина со знаками «такси». На водительском сидении он узнал спутника Алекса. Усевшись, назвал адрес, через десять минут они подъехали к автостоянке. Ник, прихватив две большие сумки, приготовленные водителем, сходил к своей машине, вытащил из неё приготовленные ещё вчера вещи и с ними вернулся в такси. Водитель кружил часа полтора по столице, наконец, в чём-то удостоверившись, свернул в тихий переулок и остановился возле металлических ворот, сказал что-то в трубку. «Полотно ворот» поднялось вверх, пропуская их.

– Вот Ваш новый дом. Идите. Алекс Вас ждёт. Ваши вещи мы внесём сами. В доме, сравнительно небольшом двухэтажном с приличным пристроенным гаражом и небольшим палисадничком его в неожиданно просторной прихожей встретил улыбающийся Алекс. Пожав ему руку, пригласил в большую комнату, явно служащую в качестве гостиной:

– Присаживайтесь, гостеприимно указал на кресло, как встреча прошла, удалось ли Вам то, что наметили?

– Один засунул в шов кресла. Второй не удалось. Всё время был под контролем.

– С одного Вашего уже идёт информация, с нашего тоже. Хотите послушать, чего там наговорили, в том числе и о Вас, он усмехнулся. Слава Господу, что он так самоуверен! Как же, хозяин! Чего хочу, то и ворочу, ничего не боюсь!

Алекс вздохнул:

– Но мне кажется, несмотря на всё его фанфаронство, спецы всё-таки не дадут нашим датчикам долго поработать, от силы дня дватри.

А уезжая, Алекс его проинструктировал: в этом доме он будет жить до тех пор, пока не возникнет необходимость его покинуть, или не будет решена поставленная им задача. Жить он будет один, правда в дом станет приходить женщина. Она займётся хозяйством. Ему же предоставляется право действовать, так как намечено им самим. Но он, Алекс, настаивает ему должно быть известно, куда Ник направляется. Связь с ним по обычной системе.

Первые пару дней он никуда не выходил, тщательно анализировал ситуацию, уточнял и корректировал ранее разработанный план своих действий. На третий день в изменённом виде съездил в торговый центр, приобрёл несколько вариантов внешней одежды, шляп, плащей, очков. Уже в новом виде ещё денёк поездил под видом туриста по Гааге, добрался до Амстердама. Поснимал всякие достопримечательности и везде тщательно отслеживал обстановку. За время своей поездки, он не обнаружил никакой слежки за собой, не почувствовал опасности. Вернувшись поздно вечером, принял душ, намереваясь поужинать, принялся накрывать стол. В это время в гостиную вошёл Алекс, посмотрел на него, усмехнувшись, произнёс:

– А знаешь, я бы тоже не отказался поесть, уж очень день у меня был напряжённым, но и продуктивным.

Ник гостеприимно указал на стул.

– Садись, вместе поужинаем.

Вскоре они сидели, отдавая должное кулинарным способностям приходящей хозяйки, ведя, в общем, обычный разговор. Их ужин уже подходил к своему логическому завершению, как вдруг Алекс достал из кармана кассету, произнёс, указывая на неё:

– Ник, тут интересная запись, похоже, та, которую ты так ждёшь. Мне, откровенно говоря, и самому ещё раз её хочется прослушать. Давай закончим с ужином и перейдём к делу.

Через пятнадцать минут они сидели в комнате, которую ему отвели в качестве кабинета, и слушали запись, а там было чего послушать. Из магнитофона послышался голос, легко узнанный им. Он принадлежал тому вице-президенту картеля, который по не совсем понятным ему причинам вдруг озаботился пригласить Ника к себе в особняк на беседу:

– Генрих, у нас два вопроса. Первый заказчик, второй русский чиновник. Начни с первого.

Далее послышался другой голос. Алекс пояснил: это «правая рука» хозяина. Он планирует и реализует по указаниям шефа все поставленные ему задачи:

– Согласно Вашим указаниям, нами было установлено полное наблюдение и контроль за оператором банка, не буду рассказывать детали, но через него мы вышли на тех, кто спланировал эту операцию в банке. Они оказались работниками фирмы, специализирующейся по экономической разведке. Пришлось принимать ряд крутых мер. В результате глава фирмы и его два ближайших помощника были «выпотрошены», уничтожены, а документация по этому делу изъята.

– Подожди, Генрих, ликвидированы, как?

– Несчастный случай, автодорожное происшествие, в результате которого машина несколько раз перевернулась и все, кто в ней находились, погибли, вот подготовленные для Вас материалы.

– Ладно, оставь, я просмотрю отдельно. Продолжай.

– Далее ввиду того, что фирму использовали в тёмную, пришлось разрабатывать новую операцию по передаче данных непосредственно заказчику. Подробности операции и расходы вот в этой докладной.

– Оставь, я просмотрю. Не отвлекайся. Кто оказался заказчиком?

– Наши конкуренты по линии южно-американской «коки».

– Та. ак. Это точно установлено? Тут нет ошибки. Ведь до сих пор у нас с ними был нейтралитет. Мы к ним не лезли, они к нам. У нас свои сферы действий. С чего это их понесло на нас. Они же должны знать о последствиях. Ведь, по сути дела, это же начало боевых действий. Ты, Генрих, отдаёшь отчёт о том, чего говоришь? У тебя есть точные доказательства?

– Да, есть. Вот запись допроса одного из знающих деятелей нашего конкурента. Пришлось принимать экстренные меры.

– Почему не доложил?

– Шеф, события развивались так стремительно, так получилось, не было возможности придти к Вам.

– М-да, похоже начал забываться или терять квалификацию.

Что с этим информатором?

– Сердечный приступ, скончался до прихода скорой помощи.

– А не насторожит сие руководство?

– Да-а, они не поверили поставленному диагнозу, стали проверять сами. Но мы использовали такое средство, которое полностью разложилось в организме до начала проведения судебно-медицинских экспертиз. А всё другое было полностью зачищено.

– М-да, Генрих, ладно, мы это ещё обсудим. Что предлагаешь?

– Нужна демонстрация нашей решимости. Жёсткая, сильная, чтобы отбить надолго охоту «налезать» на нас!

– Но это же может вызвать войну?

– Она и так началась уже, не по нашей вине. Своими жёсткими, но ограниченными действиями мы покажем ответ дадим существенный, но с возможностью перемирия…

– Так…Значит ты предлагаешь. Они полезли на наш банк, а мы на них. Только в жёстком демонстративном варианте. Правильно понял, глядя в план операции?

– Так точно, шеф!

– Ладно, Генрих, оставь мне этот план, я подумаю. Сколько времени даёшь на раздумье?

– До завтра. Иначе они могут подготовиться. А так сделаем их «тёплыми».

– Вот как? Что же мне ночь не спать? Так…так. Ну, ладно.

– Ладно, я тебя понял. Завтра к десяти у меня. Получишь моё решение. Кстати, что с этим специалистом, вычислившим так быстро крота и предложившего поиграть в дезу:

– На следующий день он выехал из отеля в неизвестном направлении. Следов его нахождения не удалось установить. Мои люди сейчас усиленно этим занимаются. Задействованы информаторы и в России. Но тот, кто его послал в Гаагу, бывший работник разведки КГБ. Скорее всего, он кто-то из его бывших сослуживцев. Сейчас пытаемся с одним из кадровиков поработать, может тот сможет его идентифицировать, у нас его физиономия запечатлена на видеокамере. Уже переслали в Россию. Ждём – два дня, наверное, пройдёт. Быстрее вряд ли получится.

– М-да, заинтересовал меня этот специалист. Уж очень профессионально сработал и предложил. Ладно продолжай его искать. Найдёшь, ко мне. Хочу ещё раз с ним побеседовать.

– Понятно, шеф.

– Так, перейдём ко второму вопросу. Что у тебя по нему?

– Вот, держите.

– Что это, какая-то тяжёлая странная штука, с парой кнопок.

Ты проверял?

– Да, проверял. Мои специалисты объяснили. Спутниковая связь с дешифратором и шифратором. Предназначена для односторонней связи. По ней можно только слушать абонента, а вот вызывать не получится. Похоже изделия из АНБ штатов, супер секретное, но уже устаревшее. Сейчас есть и посовременнее. Правда и это изделие хорошо продумано. Определить, откуда звонят точно, не возможно, только регион. Например север или юг Германии. Точнее не определишь. Эту трубку мне передал шеф безопасности того французского магната, которого мы попросили поделиться с нами своим супер киллером.

– Он что сразу же согласился?

– Нет, сначала категорически отрицал своего знакомства с ним. Пришлось ему напомнить о кое-каких событиях, что мои раскопали. Так он имел глупость и смелость отказаться. Вот тогда-то мы провели ряд демонстраций наших возможностей, показавших ему какие будут от этого последствия. Он не глупый, дошло до него, если хочет продолжать свой бизнес и сохранить свою жизнь и жизнь близких, лучше с нами соглашаться.

– Что опять операция и я о ней не знал ничего?

– Да, шеф, Вы же приказали достать этого супермена и не особенно церемониться. Вот я и выполнил. А то, что одному из партнёров этого магната стоило потери бизнеса и жизни, так он сам виноват. Ничего дошло! Понял на своём острове век не просидишь, если хочешь управлять. Пришлось ему идти на уступки и переговорить со мной. Отвёз меня к нему его шеф безопасности. Вот от него и получил эту трубку с предупреждением дождаться от супермена звонка. Встречаться со мной тот не намерен. Несколько часов назад тот позвонил, приказал, понимаете, мне приказал передать Вам: если Вы намерены с ним договориться о заказе, то пусть Вы ждёте его звонка. Больше ни с кем об этом говорить не намерен. Встречаться лично тоже не будет.

– И что же ты предпринял?

– Вновь обратился к шефу безопасности. А тот объяснил: он и с хозяином точно так же обращается. Только по телефону и поступает так, как решит сам. А Вам, если он нужен, то сами и договаривайтесь, мы на него рычагов влияния не имеем.

– Понятно, придётся поставить на место этого молодчика.

Сможешь?

– Если честно, то не уверен. Мои ребята такого о его делах порассказали, что вроде легенд каких-то. Но конечно, будем пытаться. Он человек земной, а не дьявол какой-то. У него тоже должны быть слабости, промахи. Но для нашего вопроса он, по-моему, самый подходящий специалист. Пусть сделает чего надо, а там решим, как лучше поступить с ним.

– Не нравится мне такое, Генрих. Бесконтрольность это очень плохо. Зумер телефона.

– Генрих, спроси кто?

– Шеф, это он, предупреждал же. Сами переговорите. Со мною говорить не намерен.

– Ладно, давай, посиди, не уходи. Прикажи определить, откуда звонит и записать разговор.

– Я, конечно, попытаюсь, но мои специалисты уже предупредили, бесполезно, да и к тому же всё шифровано. Хотя они сидят готовыми.

– Вот пусть и работают, а ты сиди здесь, ещё понадобишься. Я слушаю, с кем говорю?

– Вы меня искали, я нашёлся. Какой вопрос? М-м, по Вашей специальности, того кто сильно помешал нам, дабы другим неповадно было.

– Понятно. Тогда кто, когда и сколько?

– Правая рука русского хозяина. Две недели, семь миллионов.

– Послушайте, давайте перейдём на Ваш родной язык. Мне Ваш акцент режет уши, да и разговор будет проще, а Ваш пёс, который сидит рядом, ничего не поймёт.

– Вы забываетесь, молодой человек. Я такого не прощаю! Настаиваю, чтобы Вы об этом хорошенько помнили. А насчёт другого языка, что же, отчего не перейти на него, если Вы им владеете.

– И не только русским, а ещё более десятка. Мой ответ Вам таков. Заказ очень крупный, за него будет работать вся силовая государственная машина. Она хоть в последнее время и основательно разболталась под руководством таких как он, но недооценивать её чревато большими последствиями. Поэтому тут необходима как минимум трёхкратная страховка, то есть попытки. А это связано с большим расходами. Посему названную сумму придётся утроить, а срок увеличить до месяца. Учтите, я не торгуюсь. Это моё условие. Для Вашего картеля это копейки, а понесённый Вами от крысятничества сего деятеля ущерб во много раз превышает названную сумму.

– Молодой человек, Вы опять забываете с кем разговариваете?

– Отчего же, с господином вице-президентом некого очень крупного картеля, правда занимающегося не очень этической, да и с правовой точки зрения непозволительным бизнесом. И ещё, моё непременное условие: половина названной мною суммы аванс. Работать начну только после того, как эти деньги упадут на названный мною счёт. Далее никакой слежки за мною, повторяю, никаких даже попыток, обнаружу пеняйте на себя мы не партнёры более. Вторая половина суммы должна быть переведена на вновь указанный мною счёт в день завершения подготовки акции. Не будет не поеду!

– Так Вы, молодой человек, предлагаете мне верить Вам на слово, я же Вас не знаю совсем, даже не видел ни разу.

– Меня многие не видели, но я всегда выполнял то, за что брался. И верить Вам надо не мне, а согласованным нами устно условиям контракта. Свои условия я изложил, менять их не намерен. Это мой стандартный набор, благодаря ему я живу и работаю. Если Вы согласны, то через час проверю счёт. Будет на нём переведённые Вами деньги поговорим более детально. Говорить буду только с Вами. Так надёжнее и безопаснее и для Вас, и для меня. Всё, запоминайте реквизиты банка, счёт. У Вас мало времени.

– Ну и наглец!

Далее последовали указания директору уже известного Гаагского банка о срочном переводе десяти с половиной миллионов долларов на продиктованный ему счёт в банке, расположенный на Кипре. Ровно через час новый звонок и тот же уверенный голос. На русском языке, произнёс:

– Ну что же, считаем наш контракт подписанным. Начинаю работать. Мне нужны пять торговых фирм. Три более-менее солидные, уже с не менее годичным стажем работы с российскими партнёрами. Или имеющие в ней торговые склады, офисы и центры. Две другие пойдут туда для установления нужных коридоров по переброске необходимого снаряжения и оборудования. Разговаривать с этими фирмами буду я сам, лично. От Вашего имени, как Ваш агент, скажем Мюллер. Способ общения с ними я выбираю сам, предупредите. Перечень всего необходимого для акции, оборудования и оснащения я найду, как Вам передать. Это будет только после того, как у меня будет установлен контакт с фирмами и взаимоотношения. И ещё, оплата фирмам за их работу, закупка снаряжения за Ваш счёт. Считайте эти суммы расходными. Кроме того, мне должны быть известны Ваши люди в окружении этого чиновника и в администрации хозяина. Думаю, о плотной работе с ним Вы заинтересованы даже больше меня. В противном случае мне придётся самому находить агентов, но от этого увеличится и названная мною сумма и продолжительность акции, выбирайте. О ходе акции в России Вы будете узнавать от своих кротов в ФСБ, администрации хозяина и службы ФСО. Со мною связи не будет, предупреждаю. Я работаю, организую сам, один. Полагаю, Вам трёх дней на решение вопроса с фирмами хватит. Предлог для переброски моего товара придумайте сами, а реализацию поручите своему помощнику, который до сих пор, я так думаю, сидит рядом с Вами. Если будет какая утечка, то только от него. Запомните это хорошенько!

– Молодой человек, Вы переходите все границы дозволенного в таких делах, учтите, я этого не прощаю. И если вы попытаетесь улизнуть вместе с деньгами, ничего не сделав, мы найдём Вас на земле, куда бы Вы не решили спрятаться.

– Господин вице-президент, мой рейтинг в этом, так сказать, бизнесе очень высок и я дорожу им. Свои обязательства, если только партнёр по сделке не нарушает согласованных условий, всегда выполнял и намерен исполнять. Я рад, что у меня такой деловой партнёр! Приступаю к разработке акции. Через четыре дня свяжусь с Вами.

Далее ещё продолжался разговор с этим Генрихом и с другими, но Алекс, выключив аппарат, сказал:

– Остальное уже не по нашей теме. Это то, чего нам надо. Теперь у нас есть серьёзные основания не выпустить этого Генриха. Теперь ему не выкрутиться. Узнай об его докладе и конкуренты, и прокуратура, закрывшая за отсутствием состава преступления по убийству двух и более людей. Да и сам его шеф первый же даст указание своему главному вершителю судеб чужих, неугодных ему людей. А он сие очень хорошо знает. Никуда не денется, будет болтаться на крючке.

– Алекс, подожди, ты мне скажи. Эта запись с какого датчика?

– Судя по характеристикам переданной записи работал тот датчик, который поставил ты сам, в его кабинете. У других, установленных мною и Джени, в его резиденции отличаются частотные характеристики.

– Какова длительность работы моего датчика?

– Он хоть и немного устаревшей конструкции из арсенала АНБ, но довольно современен, надёжен и высокочувствителен. Включается автоматически, только при фиксации речи, разговоров. Так что ещё, скорее всего, с недельку поработает, должен поработать.

– А машина, что принимает и фиксирует сигнал с датчика, разве она не насторожит службу безопасности?

– Там нет рядом с резиденцией таких машин. Мы установили через дорогу ретранслятор, скрыв его в листьях и ветках дерева, а записываем уже вне всякой видимости его службы безопасности. Конечно, твой датчик можно и обнаружить при какой-нибудь уборке.

– Нет, я его засунул в щель между боковинками спинок кожаного кресла. Визуально его найти практически невозможно, если, разумеется, сам не выпадет. Ну а судя по качеству записи, его чувствительности ещё вполне хватает. Ну да ладно, думаю тебе надо дождаться следующего разговора этого Мюллера с заказчиком, узнать какие фирмы Генрих задействовал и какое снаряжение потребовал закупить. Вот тогда и «ломай его через колено».

Алекс подумал:

– Пожалуй, ты прав. Лучше, действительно, дождаться.

– Вот и договорились. Дождёшься и можно считать, что основная часть нужной информации добыта.

– Ник, но тебе придётся из этой страны уехать, раз тебя здесь вовсю начали искать. Сегодня побудешь здесь, а завтра перевезём. Будешь в другом месте, но в пределах досягаемости.

 

Срочная эвакуация

Они распрощались, Ник пошёл спать, а его новый друг уехал. Рано утром, когда он ещё приводил себя в порядок, в гостиную вошёл, тот, кто всегда сопровождал Алекса. Войдя, поприветствовал и приказал:

– Десять минут на сборы и уезжаем. Переоденьтесь в другую одежду, а не в эту, в которой ездили вчера по городу. Позавтракаете в другом месте. Я жду. В машине он передал ему другой паспорт, водительское удостоверение и какие-то бумаги. Как только они выехали из ворот, посоветовал:

– Просмотрите внимательно все бумаги. Тут всё, что нужно дабы удостоверить Вас в качестве бизнесмена из Бельгии, приезжавшего по делам в Нидерланды. Я Ваш секретарь и по совместительству водитель. Своя роль мною хорошо разучена, только бы Вы не подвели. В общем, вникайте.

Ехали они не останавливаясь более шести часов. Заехали в крупный город. Водитель сказал Антверпен, здесь поживёте, мы «сняли» Вам дом, будете в нём жить, пока Алекс не приедет. Старайтесь лишний раз из дома не выходить, но и не сидеть в нём непрерывно, это насторожит соседей. А они все законопослушные и обязательно заложат полиции о подозрительном съёмщике.

Дом был небольшой, но уютный, окружённый газоном, подстриженным кустарником и лёгкой металлической оградкой. Открыв пультом воротца, въехали, остановились перед небольшим кирпичным гаражиком, пристроенным к боковине дома. Водитель опять же пультом поднял створку ворот, указал на небольшую машину «Опель».

Эта оформлена на Вас, пользуйтесь, все нужные документы – в бардачке машины. Потом просмотрите.

Они прошли в дом. Ему всё показали, продемонстрировали и, убедившись, что Нику всё понятно, водитель сунул ему в руку пульт, указал, какая кнопка какие ворота открывает, вложил в ладонь ключ:

«А это от двери в дом». Распрощался и уехал.

Проводив его, вернулся, разделся, умылся, пошёл на кухню. Выбрал в холодильнике то, чего ему показалось наиболее аппетитным, принялся кухарить. Через час, глотая слюни, уселся уже обедать. Сытно поел, принялся форматировать снятые на цифровую камеру снимки. Думать о другом ему совсем не хотелось, а работа над снимками его увлекла. Так и просидел до самой ночи. Закусил тем, что осталось от обеда, и лёг спать.

Утром поднялся, приготовил завтрак, уселся за карты и принялся изучать улицы, переулки, площади, вокзалы Антверпена. Через два часа, почувствовав лёгкое одурение, прекратил это занятие, выехал в город. Покатался почти до вечера, перед тем как направится домой, накупил продуктов и ещё добрых полтора часа готовил себе ужин. После ужина уселся форматировать уже снимки Антверпена. Утром снова «привёл себя в порядок», позавтракал и поездил по городу и его окрестностям, наблюдая обстановку. Но нигде ему не удалось засечь опасность. Вечер был тот же, что и вчера, позавчера. И следующий день не принёс ничего нового. Опять покатался, доехал до Брюсселя, поснимал и вернулся уже поздно вечером. В доме его ждал Алекс. Поприветствовав, сам пригласил его в гостиную, где его неизменный сопроводитель не спеша накрывал стол. Они поужинали втроём, затем, когда водитель ушёл по каким-то делам, снова вытащил кассету:

– Давай, Ник, послушаем. Эта сегодняшняя дневная, так сказать, свеженькая. Опять те же голоса.

– Докладывай, Генрих. Начни с главного.

– Беседы с хозяевами фирм, названных Вами я, провёл. Те сначала начали возражать, ну знаете: это опасно! Риск большой! Потеря имиджа и всё такое. Пришлось применить действующих на этих проходимцев меры. Показали, чем можем запросто поломать их торгашеский бизнес. Вот телефоны конфиденциальные этих хозяйчиков. Позвоните сами и прикажите, они уже это поняли отлично, кто будет с ними говорить. Ну а я проверю их реакцию. У меня уже есть способы проверить. Да никуда они от нас не денутся, будут делать!

– Хорошо, оставь, я после нашей беседы с ними переговорю.

Дальше, что у нас с этим специалистом?

– В России с этим начальником службы безопасности ничего не вышло. Это мой агент, а я их не сдаю. А на наши угрозы он плюёт. В банке за него крепко держатся. Выходили на кадровика, но он не ко всем делам имеет ход. Некоторую часть дел у него отобрали по распоряжению одного генерала, чьи распоряжения никто не в силах отменить. В тех делах, которые у него остались по фотографии с видеокамеры наблюдения нашего банка, он никого не смог опознать. Охрана банка ничего не смогла рассказать, даже на какой машине приезжал. Судя по всему, этот спец её где-то недалеко оставлял. Мои походили по окрестности банка, пораспрашивали. Две подозрительные машины засекли. На всякий случай стали проверять стоянки возле отелей. Одна из этих машин несколько раз припарковывалась у отеля «Хилтон». Портье, посмотрев на снимки спеца в банке, неуверенно указал на одного господина высокого члена Международного клуба, гостя самого владельца отеля. Но он очень уважаемый, пожилой, в основном ведёт себя как турист, ездит по самым посещаемым местам, снимает. И к тому же он уже съехал, судя по всему, обратно на своём автобусе. Такая практика в этих турах клуба очень часто практикуется. Задержался в понравившемся ему городе, пожил и обратно. Мои пытались в этом направлении поработать, но там, сами знаете, «чёрт ногу сломит». Выезжают из России много туристов, но часть задерживаются в Европе по разным причинам. Их учёт никто не ведёт, никакого порядка в этом деле нет. Послали нашего человека в Российское отделение этого клуба. Он там пораспрашивал, но тоже без какого-либо толку. Владелец платиновой карты, а только он смог бы в нашем городе быть гостем владельца отеля «Хилтон», не сам получал, он по каким-то делам не смог, а его компаньон. Пробовали найти и по этой линии, но она оборвалась довольно быстро. То ли криминал, то ли большой человек, но если мерить их мерами, то ли из спецслужбы. Другие мои парни принялись работать с машиной и компаниями, сдающими жильё приезжим. Удалось вычислить дом, где похожая машина несколько дней простояла. Мои негласно в это жильё проникли, походили, посмотрели. Там уже никого нет, но одежда практически новая осталась. С ней съездили в тот центр, который её и продал. Показали снимок спеца менеджеру. Он, вроде, признал в нём покупателя, но не очень уверенно. За домом установили наблюдение, если вернётся, то возьмём. Арендная плата ещё не кончилась, пошли искать свидетелей. Одного нашли, он показал, что четыре дня назад из этого дома отъехала другая машина. Вот её марка. Мои парни влезли в базу данных дорожной полиции и по имеющимся в архиве снимкам видеокамер проследили путь этой машины. В Антверпене она затерялась. Мои аналитики полагают, он направился в Брюссель, скорее всего, в аэропорт, но по каким-то причинам задержался в Антверпене. Сейчас мои его усиленно там ищут. Аэропорт и въезд в город блокирован моими людьми.

– Так, интересно! Не простой оказывается господин-то. Приложи все силы, но найди его. Тому, кто его обнаружит, будет премия и большая, объясни своим. «Пусть землю роют»… М-да, «чует моё сердце», неспроста этот спец к нам заявился! Не только по нашему банку! Какие-то ещё он ставил задачи. А банк для него это просто прикрытие. Как бы он не прибыл по «нашу душу». Вот чего меня беспокоит. Я даже сейчас беспокоюсь о том, зачем пригласил его к себе. Не продумал такой ход. А ведь это же очевидно. Спец такого уровня на столь мелкие для него задачи не ходит. Вон ведь как «расщёлкал» за пару дней всего. В общем, Генрих, напряги всех и вся, но найдите его. Нам нужно выяснить, зачем он явился к нам. Жду от тебя успеха быстрого, понял быстрого!

Внезапно зазвонил телефон. После некоторой паузы голос вице-президента:

– Чёрт, вышел на связь Мюллер… Слушаю:

– Здравствуй, компаньон. Как идёт выполнение согласованных нами условий?

– Звони через день, скажу.

– Так ты что ещё фирмы до сих пор не выбрал, предлагаешь мне за дополнительную плату сие проделать?

– Слушай, ты, специалист! Не переходи грань, я же тебя предупреждал. Со мной опасно хамить! Сказал через день, значит через день!

– Нет, это ты, компаньон, послушай. Мы с тобой в одной лодке, у нас общее дело. Ты платишь, заказываешь, я выполняю, но при определённых условиях и только при их исполнении! Не хочешь, не можешь, это твоё дело, я просто умою руки и всё! Больше ты меня не увидишь и не услышишь. Я любые нарушения тобой моих условий считаю нарушением конвенции с твоей стороны и вся ответственность на тебе. Только так, компаньон! Столько дней прошло, а он такого простого дела не сделал. Так заставь, чёрт возьми, если тебе самому некогда, своего «добермана» побегать, покрутиться.

– У меня и у него кроме тебя ещё куча дел!

– Так бы и сказал, я бы тогда твой заказ растянул на полгода, а может быть, и на год, пока у тебя руки дойдут до него. Может так и переиграем? Решишь свои проблемы, тогда и начнём заниматься поставленной задачей. Обещаю, до этого времени пересланные тобой деньги будут целыми и невредимыми.

– Ты спец! Предупредил же, не хами! Я своих решений не меняю. Сказал через день, значит через день!

– Ты тоже, компаньон, не хами. Я этого не люблю, очень не люблю. Могу и рассердиться, да так, что твои «доберманы» меня не остановят. Учти, последний раз предупреждаю, всё, о чём договорено, должно выполняться и выполнять в указанный срок. Меня твои другие дела совсем не волнуют. Давай диктуй фирмы, с кем говорить и какая связь с ними?

– Ну что ж, слушай, запоминай, но если напутаешь, то это твоя беда, оплошность, спрошу!

– Я не твой «доберман», не напутаю, лишь бы ты сам сейчас не напутал! Говори, не стесняйся.

Минут пятнадцать ему перечислялись названия выбранных фирм, их реквизиты, владельцев и конфиденциальные номера. Прошла пара минут после перечисления, и голос спеца приказал:

– Проверь, правильно я запомнил твоё перечисление?

Через десять минут голос вице-президента произнёс с явным удивлением:

– Да, всё так, как у меня записано.

– Компаньон, если хочешь живым остаться, советую таких записей не держать, а всю информацию хранить в своей голове. Это же прямой след к тебе! Ты разве уверен в том, что твои «доберманы» тебя защитят? Не смеши меня. Давай впредь договоримся о следующем: более никаких записей. Только одна будет это список требуемого оборудования и снаряжения и по каким трём грузам их распределить. И всё! Запомни это хорошенько. Этот список ты получишь послезавтра. Сегодня ты говоришь о своём агенте Мюллере, завтра я говорю с этими владельцами, послезавтра список у тебя и начинай приобретать. Неделю срока. Через неделю начнётся подготовка к отправке, понял? И ещё, раз ты уже наверняка Мюллера засветил своему «доберману», я для тебя отныне буду «Мёрдером». Знаешь, чего означает сия кликуха? Далее с тобой общаться буду только лично. На других заботы свои не перекладывай. Как всё будет готово, то даёшь мне своих людей по ту сторону. Всё, до следующего рандеву по телефону.

Затем послышалась долгая злобная ругань в адрес этого зарвавшегося урода спеца и посулы его угробить самой позорной казнью, только после того, как он сделает этого говнюка крысу рышевателя, Алекс решительно выключил аппарат:

– Это всё, чего нам надо. Теперь придётся кое-чего порешать. Моё предложение: во-первых, тебе надо срочно отсюда убраться. Охота развернулась нешуточная. У этих, как их назвал, Мюллер-Мёрдер, доберманов возможностей полно, да и зубки у них клыкастые, попадёшься запросто разорвут. Мы тут поприкидывали до встречи с тобой, предлагаем помочь. Но, конечно, не бесплатно. По нашим прикидкам тебе на эту операцию придётся выложить не менее шестидесяти тысяч долларов. Но у тебя, разумеется, остаётся право выбора либо сам, либо с нами, но не бесплатно. Убираться будем срочно! Так что решай тоже срочно!

– Алекс, я, как ты знаешь, прибыл в эту страну не бегать и прятаться, а сделать дело. Пока не будет определённых результатов, мне отсюда хода нет! Не хватает ещё, чтобы за мной гонялась вся рать «правой руки» хозяина, пусть и неадекватного, малообразованного и к тому же туго соображающего в тех делах, которые не касаются его лично. Но там тоже доберманов полно, может даже и поклыкастее. Всё-таки не всех специалистов эти недоумки, ухватившиеся за юбку государства, разогнали. За предложение большое спасибо, поверь, я его очень ценю. Однако дело есть дело.

– Ник, подожди, ты не дослушал меня до конца или не понял. Никто и не думает прекращать эту работу, за неё мы взялись и доведём до конца, так учил меня мой командир. Просто рисковать тобой в этой ситуации не вижу смысла. А результаты уже есть и в значительной степени благодаря твоему умению. Вот эти результаты и заберёшь с собой. По ним многое можно предпринять для защиты, надеюсь, ты со мной согласишься. Сейчас наша работа выходит, как говорят, на более высокий уровень. У нас все козыри для, так сказать, взаимодействия с этим Генрихом. Некуда ему от этого деваться, если, конечно, не фанатик, жить всем хочется. К тому же ему прекрасно видно, после завершения операции развернётся схватка между Мюллером и его боссом, и результат совершенно не очевиден. Да, если он ещё и примет посильное участие на нужной стороне, то перспективы его жуткие станут значительно светлее. А уж мы примем все меры конфиденциальности работы с ним. И ежели он не плохой специалист, то быстро всё сумеет оценить. Выбор-то у него небогат или кукан от нас, или зверская, мУчительная смерть от того же шефа или его конкурентов. К тому же мы многого не будем требовать, так как уже немало знаем. И ещё, Ник, тот, кто тебя послал к нам, очень много значит для нас и мы его никогда не подводили и не подведём. Да и он исповедует такие же принципы. Всю добытую информацию сверх той, которой ты увезёшь с собой, он оперативно будет получать. А твоя задача повзаимодействовать с ним там, у себя в России. Уверен, он пойдёт на такое сотрудничество, тем более, что, по моему мнению, ты перед своим исчезновением из этого города, да и досягаемых для доберманов стран с нами расплатишься. Вот теперь, Ник, выслушав до конца моё предложение, принимай решение. Мы не знаем твоих возможностей, но поняли ты специалист высокого уровня, умеешь просчитывать ходы. Ник встал, принялся расхаживать по комнате, тщательно обдумывая услышанное: в нём был, конечно, резон. Подвергать себя огромному риску вряд ли стоило, даже ради дальнейшего уточнения деталей планируемого покушения этим, похоже, первоклассным киллером. Если сумеют «зацепить» Генриха, а дело вроде бы идёт к этому, то такие детали обязательно появятся. Тут главное надо будет держать руку на пульсе развития событий. Сие можно делать и там, в России, если предложенный канал в самом деле работоспособен. Для генерала я всё равно в работе, где бы ни находился, ему главное давай информацию. И вовсе не обязательно делать это лично. С помощью Максима найду тихое, укромное место, под другими документами и буду доделывать задание. Главный вопрос в Алексе, вернее, в договорённости с ним, выполнит ли то, что сейчас обещает. Да и к тому же, доберманы могут и его зацепить, если широко будут размахиваться в поисках меня. Ведь этого же тоже нельзя исключать. Ну и последнее, если я оплачу согласно договорённости, то у меня практически не остаётся средств для маневра или дополнительных действий, ведь сам же я буду отрезан от активных действий по этому заданию. Видимо, его партнёр, был прекрасным физиономистом и психологом, и понял, o чём он думает. Прервал его размышления:

– Ник, я понимаю тебя прекрасно. Ты ставишь себя своим решением под удар, так как придётся полагаться на доверие. Это, как показывает практика такого рода дел, не очень весомый аргумент. Но тут есть особенность, тебя к нам прислал человек, который для меня, как говорят, во многих странах, Учитель. Он очень много сделал для меня, да в сущности и сделал таким, каким я сейчас есть. Подвести его для меня хуже смерти и этого никогда не будет. Я не знаю, по каким таким соображениям он послал тебя к нам, но мне верится, не ошибся мой Учитель, да он и не ошибался ещё никогда в людях. Уж поверь мне. Не было такого случая. Фактически он поручился за нас, и мы не подведём. Насчёт оплаты. Сам видишь, непредвиденные обстоятельства, так сказать, «форс-мажор», и они требуют дополнительных расходов сверх запланированных. Да к тому же этот Генрих нам обойдётся в копеечку. И эти средства нужны уже сейчас. Если бы не Учитель, то мы бы потребовали значительного увеличения суммы. Вот такие дела, Ник.

Ещё походив по комнате некоторое время, он решился. Вытащил две платёжные карты, протянул их Алексу:

– На них полтора миллиона, Вам хватит и на сумму моей эвакуации. Пусть будет так, как ты предлагаешь. Хотя, скажу тебе честно, раньше я бы на такое ни за что не повёлся.

– Думаю, Ник, ты правильно сделал, что доверился нам. Тогда к делу. Полагаю, твоему Заказчику не нужны детали о тебе, поисков тебя и прочее. Поэтому, пойдём поработаем над записями, скажу тебе прямо, их значительно больше. Выберем самое главное, с ним и выйдешь поначалу на своего заказчика. Но копии полных версий ты всё-таки для себя получишь. Подумаешь, как их использовать. Кроме того, у нас подготовлен ещё ряд материалов, разберёшься с ними сам, не будем на них тратить время. Они уселись за двумя аппаратами, привезёнными спутником Алекса. Свою работу они закончили через три часа. Попили кофе, посидели, почти не разговаривая, каждый обдумывал что-то своё. Закончив, стали бегло просматривать предоставленные Алексом материалы. Ник задавал вопросы, тот комментировал чётко, быстро, внятно. И эта работа заняла не менее часа. Уже ранним утром работа по подготовке информационных материалов была закончена. Ещё раз попив кофе с бутербродами, принялись готовиться к эвакуации. Ника коротко подстригли, подобрали парик, сбрили усы, подобрали бородку. Примерили другие очки, шляпу и другую, более строгую, консервативную одежду. Кейс заполнили какими-то бумагами и его личными вещами. И с ним изменённый он прошёл в машину. Она быстро отъехала, было промозглое раннее утро. На дорогах движения почти ещё не было. Покрутившись по улицам, трассам, машина внезапно свернула в один переулок, другой и остановилась. Водитель, оглянувшись по сторонам, произнёс:

– Чисто, идите вон к той машине, на ней дальше и будете ехать.

Ник взял кейс, похлопал водителя по плечу, поблагодарил, вылез и пошёл к указанному «Мерседесу». Как только он подошёл, задняя дверка открылась и из салона послышалось:

– Заходите, садитесь. Сидящий на месте водителя плотный мужчина с замкнутым выражением лица, одетый в типично секретарско-офисный вариант одежды, протянул ему барсетку.

– Вот тут всё для замены усы, брови. Плащ на сидении. У Вас десять минут. Приводите себя в нужный вид. У нас дальняя дорога.

Ник, глядя в зеркало, быстро сменил растительность на лице, заменил плащ. Мужчина молча на него поглядывал. Наконец, увидев, что изменения достигли нужного варианта, удовлетворённо вздохнул, посмотрел на часы и сказал:

– Управились? Теперь поехали. В папке Ваши новые документы. Вы довольно значительный бизнесмен, бельгиец, едете в сопровождении своего секретаря во Францию. Дела. Меня зовут Клод, прошу запомнить. Ну а как Вас теперь величать, узнаете из бумаг. Выходить из машины будем только по необходимости, в основном, на заправку. Еду приготовили, она в сумке, есть будем на ходу.

Машина, тихо заурчав мощным двигателем, выехала из путаницы переулков на большую магистраль и, чуть покачиваясь, понеслась. Клод вёл машину уверенно, в тоже время профессионально сканируя окружающую обстановку. Сразу видно было опытный водитель, бывалый! Ник не терял времени, принялся под одобрительные взгляды своего спутника изучать документы. Тщательно их просмотрев, несколько раз повторил про себя прочитанное, также изучил и деловые бумаги. А тем временем «Мерседес» проехал Антверпен, вылетел на трассу, ведущую не в Брюссель, а на Гент и буквально полетел по ней. Расстояние около семидесяти километров они пролетели немногим более чем за полчаса. Из Гента «долетели» до приграничного с Францией городка Мускрон, пересекли границу и вот они уже приближаются к крупному центру Франции Лилль. Не останавливаясь, полетели дальше. Замелькали Фретен, Орши, Рем, Кьеврешен, Валансьен, Души-Ле-Ман, Комбре, Сен Контен. Не доезжая города Ла-Фер, Клод свернул с трассы на местную дорогу и, проехав по ней с десяток километров, въехал в тихое поселение.

Уже смеркалось, движения почти не было, кругом разливалась типичная патриархальная тишина. Жители уже рассиживались по своим домам, мужчины собирались по своим излюбленным, давно выбранным заведениям, где обычно коротали свои вечера. Машина остановилась у небольшого, обвитого виноградником дома. Клод, подъехав к низким решётчатым воротам, несколько раз мигнул дальним светом. Глухо залаяла собака. Дверь дома распахнулась. Из неё вышел мужчина, чем-то похожий на водителя, приветственно помахал рукою, отпер замок ворот, распахнул и отстранился, дав им въехать в небольшой дворик. Клод, подъехав к самым дверям домика, вылез и пошёл к мужчине, запирающему ворота. Они обменялись рукопожатием, несколькими фразами, подошли к машине. Хозяин открыл дверку, пригласил:

– Выходите, господин Франц, Вы мой гость. Прошу не взыскать за скромное гостеприимство. Мне поздно сообщили, что Вы приедете, моя хозяйка уже ушла. Но принять душ, по-крестьянски поужинать и поспать на мягкой постели я Вам гарантирую. Ник вылез, пожал широкую, всю в мозолях крепкую ладонь.

– Не беспокойтесь, пожалуйста, это мы должны извиняться… Дом был типичным для тружеников этой части Франции. Достаточно удобный, тёплый, комфортный, несмотря на современную технику на кухне, всё равно время, десятилетия, а может быть, и даже столетия пробивались в большом камине, в потемневших от времени балках на потолке, в тёмной скрипучей лестнице, ведущей в мансардную часть. Ник с любопытством оглядывался, хотя признаться и «приморился» в своём лимузине. Клод же был весел, жизнерадостен, несмотря на то время, которое он провёл за рулём. Хозяин и Клод, которые по видимому были друзьями, но не часто встречающимися, явно были рады, да что рады, просто «лучились» от этой нежданно, негаданно встречи. Они быстро спровадили Ника в душ с тёмным, крепким мылом, сунули ему величиной с простыню, пахнущее какими-то цветами полотенце, а сами отправились кухарить и накрывать стол в просторной, темноватой комнате.

Заметно «посвежевший», он вышел к ним. Стол уже был накрыт добротной, сытной едой, а в середине среди блюд с копчёным мясом, колбасами и зеленью утёсом гордо высился на несколько литров кувшин. По их лицам Ник сразу же определил дегустировали изделие хозяина и хорошо продегустировали. Его тут же усадили за стол, поставили не то тарелку большущих размеров, не то просто маленький фаянсовый поднос, расписанный весёленькими цветочками, не спрашивая, принялись накладывать. Вскоре перед ним высилась горка из мяса, зелени, салата, сыра и ещё чего-то очень аппетитно пахнущего, а самое «завлекательное» это приличных размеров глиняная кружка, заполненная таинственно поблескивающей в отражённом свете люстры тёмной жидкостью. Хозяин извиняющим тоном пояснил:

– Он по совету своего друга, сказавшего, что Вы не спали всю ночь, и весь день ничего практически не ели, решил сам по-простому, по-крестьянски поухаживать. Вот когда утолите первый голод, то попробуйте другие блюда. Их у меня готовит приходящая хозяйка, достойная женщина. Муж погиб, дети выросли, вот она и подрабатывает таким образом. А что? Мне не жалко, да и как-то веселее, всё же живой человек приходит, есть с кем поговорить и посоветоваться, она разумная женщина, жизнь не зря прожила. Не то, что нынешние вертихвостки. Он сплюнул осуждающе. Ник в прошлом много лет проработал нелегально на юге Франции. Хорошо изучил быт, устои и правила жития простых тружеников. Не задумываясь, ответил шуточкой, весьма распространённой в этих краях. А шуточка-то была не простая с типичным юмором о взаимоотношениях между мужчиной и женщиной. Хозяин от удивления даже рот раскрыл. Ник добавил ещё несколько в этом роде, чем окончательно покорил его. Он покачал головой в знак уважения и спросил:

– А откуда Вы это знаете? Вы что у нас жили? Вон говорите не хуже наших, правда, есть какой-то акцент, не пойму чей?

– Так говорят преимущественно в Бордо-Ла-Рошели, в этом регионе.

Хозяин снова уважительно покачал головой. Подумав, посмотрев на Клода, усмехнулся:

– А я-то думал удивить важного заморского гостя нашим гостеприимством! Мне-то Клод сказал, что Вы большой бизнесмен, но за Вами какие-то гангстеры охотятся. Но Вы не беспокойтесь, сюда они не сунутся, у старого Жака есть чем встретить непрошенных гостей, да и мой друг поможет, он большой умелец в таких делах. Враз забудут свои бандитские наклонности. В общем, Вы пейте, ешьте, отдыхайте, а остальное наша, вернее, здесь моя забота.

Он вздохнул и грустно произнёс:

– Жаль, что Вы рано завтра уезжаете. Мне хотелось бы с Вами поговорить. А ты, он обратился вдруг к Клоду, обещай на обратном пути завернуть к старому Жаку, да выпить с ним несколько кувшинчиков моего винца. Говорю тебе точно от него голова не заболит, а вот настроение обязательно поднимется. Я, как вспомню ниши дела, да нашего командира, сразу кружечку приму и вроде бы легче становится. Веришь, вот уж сколько лет крестьянствую, а всё никак не забуду. Всё мне кажется это «перекур», так у русских говорят, вот позовут, и снова начнём вместе.

Он вздохнул:

– Ну ладно, как говорил в таких случаях наш командир, наш Учитель по-русски, вон даже хорошо запомнил его слова «За встречу братишки!»

Он снова вздохнул, помолчал, глядя куда-то вдаль и видя только одно ему ведомое. Потом «мотнув» головой, решительно поднёс кружку ко рту и в несколько глотков опустошил её. За ним и гости выцедили свои посудинки. Хозяин спохватился и тут же, как маленького ребёнка, принялся потчевать уважаемого гостя и своего боевого друга. Клод с усмешкой посматривал на его действие, но не вмешивался. Видимо, у него на душе были такие же мысли. Затем пошли и другие тосты, несколько из них произнёс и Ник, вспомнив свою лихую молодость в таких же краях с такими же хлебосольными тружениками. Чем признаться ещё раз поразил в общем-то, несмотря на его бойцовскую жизнь, довольно простого, где-то даже и не защищённого от этой новой жизни человека. В общем, застолье «катилось по той известной колее», какая всегда возникает вот в таких компаниях, в которых встречаются хорошо понимающие друг друга люди, доверяющие друг другу. Оборвал, надо сказать, с большим сожалением эти дружеские «посиделки» сам хозяин:

– Ник, ты, уж прости меня за фамильярность, но Клод мне так велел тебя называть. Я вижу, хоть Вы и умеете себя держать, но Вам надо отдохнуть. Завтра утром выезжать, да ещё и так рано. Пойдёмте, провожу Вас, поспите в мансарде, там замечательный воздух, а за выпитое вино не беспокойтесь, гарантирую встанете, как говорил командир, словно «огурчик». Вон какие слова от него принял. У нас так не сравнивают. Правда он такое говорил после его водки, ух и крепка «чертяка».

Он весело засмеялся:

– И почему-то хлебом занюхивал, но всегда хмурился.

– Не тот, плохо хлебом пахнет. Вот почему, я никак понять не могу. Хлеб он и есть хлеб, ежели, конечно, свежий, только испечённый.

Ник усмехнулся:

– А вот побываешь в России, так сразу поймёшь почему. Жак грустно улыбнулся:

– Я бы с радостью туда к братишкам съездил. Столько вместе дел сделали. Но мне сказали, что командир погиб от этих «сраных черножопых» албанцев. Но! тут он крепко стукнул кулаком по столу.

– Не верю я в это! Не мог погибнуть от этих голодранцев мой командир, для которого вся их дельта, зелёные береты, да и наши с немецкими спецназовцами не выглядели равными противниками. Не мог!

Похоже Клод тоже разделял эту мысль, но помалкивал.

– Ладно Ник, пошли провожу, чего душу то зря терзать! Вскоре гость, буквально проваливаясь в мягкую перину, крепко спал, так как спится у себя дома, когда рядом спит его родная, всё понимающая подруга. Рано утром его разбудил Жак, извиняющим голосом произнёс:

– Пора Ник, лучше выехать пораньше. Ехать долго. У тебя десять минут привести себя в порядок, завтрак и в дорогу. Так и произошло. Ровно через десять минут он и Клод сидели за столом. Жак отмахнулся:

– Провожу, посплю до хозяйки и уж затем поем. Ник обратил внимание на лица боевых товарищей. Похоже, они не ложились спать вообще и, что называется, «приняли» по случаю встречи. Клод, поняв по его взгляду ощупывающему, оценивающему, смущённо пробормотал:

– Я не усердствовал, гарантирую это никак не скажется на моём вождении, проверено, к тому же у меня и нужные средства предусмотрены!

Но Ник был твёрд:

– Клод, тебе нужно поспать. Выбирай: или ты спишь в машине или остаёшься у своего боевого товарища, но сообщаешь мне маршрут и к кому обратиться.

Клод начал было оправдываться, уговаривать, однако, получив твёрдый отказ обсуждать создавшееся положение, удручённо замолчал. Хозяин тоже виновато отводил глаза и помалкивал.

– Так, ситуация выяснена. Жак давай карту, а ты, обратился он уныло молчавшему водителю, доложи маршрут, по которому мы должны проследовать. Тот, не особенно вглядываясь в карту, принялся перечислять, а Ник прослеживал маршрут:

– Лак Суасон Нейи Сен Фрон Одуан Аттиши Эстре Сен Дени. Объезжаем Париж Версаль Этамп Шаторен Вандом. Объезжаем Тур Шательро Ангулем. Объезжаем Бордо Байона – пересекаем границу Сан Себастьян Бильбао, а там сворачиваем на трассу Бильбао Миранда и через десять километров останавливаемся в нужном месте. Он смолк, наблюдая за тем, как его гость внимательно изучает карту. Минут через десять изучения, посыпались вопросы. Клод вяло отвечал на них. Наконец, вмешался Жак:

– Ник, Клод не раз ездил по этому маршруту, он проверенный, хотя, конечно, поберечься всё равно надо независимо по какому ты едешь. Всего же не предугадаешь. А мой друг, хоть и спит, всегда готов. Как учил командир «спать в пол-уха, в полглаза». Ты только сам будь внимательным и сразу же Клоду сообщи, если что углядишь. Он не подведёт, гарантирую. А так ведь и шеф может захотеть порулить, кто ему в этом помешает, лишь бы права были правильные да документики как надо. А я уж постарался, не подведут, гарантирую. Ник посмотрел на унылых Жака и Клода, подумал и махнул рукой:

– Хорошо, я согласен. За вождение не беспокойся, у меня опыт в этом деле более чем значительный.

Через двадцать минут на более-менее современной модели «БМВ», слегка подгримированный с новым фасоном усов, бородки, бровей, парика, очков, переодетый в другую одежду и с новым комплектом документов, с большой корзиной зелени, копчёностей и хлеба, а также несколькими запечатанными сургучом бутылями вина, он распрощавшись с расчувствовавшимся Жаком, выехал из ворот. Клод как уселся на заднее сидение, как пристроился поудобнее, так и заснул «мёртвым сном».

В Лане Ник залил полный бак и, выдерживая нужную, но не противоречащую правилам дорожного движения, скорость, мчался по запечатлённому в его памяти маршруту. Возле Тура вновь заправился и снова в путь. Ехать было легко, трасса приличная и почему-то легковых машин было маловато, а вот фур предостаточно, но они были «учёные» и в крайнюю левую полосу не лезли. Так что маневрировать особенно не приходилось, но, конечно, посматривать пришлось. У Ангулема притормозил и со спящим богатырским сном Клодом завернул на площадку открытого кафе. Официант, юркий юноша, притащил кофе. Будить он не стал, вытащил из корзинки немного зелени, копчёного мяса с хлебом поел и запил принесённым кофе. И снова в путь. Возле Бордо снова заправился, но тут зашевелился Клод, приподнялся в сидении, принялся всматриваться:

– Мы что? К Бордо подъезжаем? Ник удивился его ориентации.

– Что, проснулся? Тогда закуси, приходи в себя. На границе сменишь.

С этими словами он припарковал машину на обочину. Клод вылез, умылся, сделал в кустах своё дело, сполоснул руки и с корзинкой уселся на заднее сидение. Надо отдать ему должное, первым делом наделал бутербродов с копчёным мясом, зеленью, овощами для Ника, разложил на салфетку переднего сидения, а только затем уж принялся и сам насыщаться. Сто семьдесят километров между Бордо и границей проскочили немногим более за час.

Уже темнело, когда подъехали к границе. Встали, поменялись местами, Клод, поприветствовав пограничников сначала с одной стороны поста, затем с другой, въехал в Сан-Себастьян, двухсотысячник Испании, курортный и культурный центр Басков. Ещё сорок пять минут и они, минуя нескончаемые лимонно-апельсиновые и оливковые рощи с виноградниками, въехали в Бильбао. Довольно большой, свыше полумиллиона жителей портовый, старинный город с его старинным, знаменитым Собором XIV века, не менее старой ратушей. Нику не удалось полюбоваться ими, хотя в бытность своей работы в этом уголке Испании он не раз специально заезжал сюда именно из-за этих архитектурных достопримечательностей и всегда находил для себя в них нечто новое, открывал неизведанное. Клода, похоже, они несколько не трогали, и он буквально пронзил город, вырулил на шоссе, ведущему до городка Миранда. Не доезжая его, свернул на местную дорогу, покружил по ней по закоулкам и въехал в небольшое белое селеньице.

Уже здорово стемнело, когда их машина упёрлась в ворота в каменном, тоже белёном заборе. Клод посигналил пару раз дальним светом, за забором начался надрываться от лая, судя по голосу, довольно большой пёс. Спустя минут пять-семь, калитка, почему-то вделанная не в плотнище ворот, а непосредственно в каменную кладку ограждающего забора, приоткрылась, и из неё выглянул мужчина, чем-то напоминающий Жака. Он настороженно оглянулся по сторонам, закинул винтовку за плечо и вышел. Подойдя к машине, вгляделся в салон и спросил:

– Кто? Зачем пожаловали?

– Эге, эге, Мигель, ты чего так вооружился, с кем собрался воевать, неужели со своим боевым товарищем Клодом.

– Есть с кем, ещё не перевелись любители чужого. А ты, Клод, весёлая твоя душа, как посмотрю, не перестаёшь зубоскалить? Приехали? Я уж было решил, сегодня не доедешь. Вон сколько ехать, почти на краю света обитаешь. Они крепко пожали друг другу руки, многократно гулко похлопали друг друга по спинам. Пока они обнимались, Ник вылез и молча стал смотреть на них. Прервавшись, Мигель взглянул в него.

– А это кто? Дон какой-то? Ник ответил по-испански на этом же наречии.

От удивления хозяин остолбенел и смущённо заворошил свои уже седые волосы крепкой широкой ладонью. Клод засмеялся:

– Ты не смотри на то, что он похож на штатского. Мне наш старший объяснил: ему многие из нас могут позавидовать, сам командир взял бы его в свою команду.

– Ну ты скажешь, Клод, взять в команду?! Сколько он нас гонял, сколько потов заставил пролить, прежде чем обучить воинскому ремеслу, а сколько мы мук приняли, пока разные языки не обучили. Мне сам алькальд из Миранды сколько раз предлагал, уговаривал, чтобы их жандармерию взялся бы привести в порядок. А то толком ничего не умеют, только вырядятся, как петухи, и думают этого достаточно. А оружие не чищено, не пристреляно, он с отвращением сплюнул, но тут же развернулся, крикнув, залезай в свою тачку и заезжай!

Через несколько минут ворота распахнулись, лаявший барбос взвизгнул и затих. Они въехали в небольшой, мощёный булыжником двор. На каменном крыльце в чёрном платье стояла и строго смотрела на них пожилая женщина. Мигель сразу же потеряв свой воинственный вид, смиренно «забурчал»:

– Камилла, это мои товарищи, я с ними воевал вместе, они проездом, решили посмотреть, как я живу. Ты уж распорядись, чтобы гости смогли умыться, поесть и отдохнуть. Та ещё раз молча взглянула на своего богом данного, недоверчиво с каким-то явно выраженным сомнением посмотрела на гостей. Ник, хорошо зная местные обычаи, с «небольшим» акцентом выступил и произнёс «цветистый» комплимент достойной хозяйке, у которой двор вычищен и блестит не хуже чем у некоторых в их поместьях. Хозяйка сразу же расцвела, засмущалась, пригласила их войти в дом, при этом она извинилась:

– Вот не приготовилась к встрече, её муженёк не удосужился предупредить, приходится всё самой делать, за всем самой следить, а годочки-то бегут. Сил всё меньше и меньше остаётся, на сыночка никакой надежды, пошёл по стопам своего папаши, тоже в армию подался.

Пришлось Нику её утешить тем, что она по своему виду ещё сколько молодух может заткнуть за пояс, ну и ещё несколько таких фраз. От них Камилла буквально расцвела, гордо взглянула на всё ещё сникшего муженька и приказала:

– Мигель, займись гостями, а я столом. Как только она скрылась, шурша тёмными юбками за дверью, хозяин вытер пот со лба и с уважением посмотрел на Ника, сумевшего укротить его дражайшую, явно мегерочку. Выпрямившись и взяв в руки, вытащенную из багажника корзину Жака, с презрением взглянув на торчащие горлышки бутылок, повёл гостей в дом. В большой темноватой комнате, явно служившей для хозяев гостиной, две девушки молча, но скоро под твёрдым руководством, конечно, Камиллы накрывали стол. Увидев проходящего в сопровождении её муженёчка этого, так ей понравившегося седоватого мужчину с приятным, явно интеллигентным лицом, она тут же приказала своему «дражайшему»:

– Мигель, отведи гостя в душевую. Пусть примет душ. Федина, подай господину полотенце и мыло. Да побыстрее. Чего ковыляешь, словно утка!

Всё было исполнено без звука, и вскоре Ник с удовольствием стоял под струёй тёплой водички и смывал пот, пропитавший его за многочасовое управление автомобилем. Хорошенько сполоснувшись, вытеревшись насухо и одевшись, в сопровождении девушки, терпеливо ожидавшей его возле душевой комнаты, прошёл в гостиную. Хозяин, Клод уже сидели за столом и вели беседы под бдительным взором строгой хозяйки. Вино, к его удивлению, было мягкое терпкое, всё-таки встреча и явно не частая, боевых товарищей. Видимо, Мигель и в самом деле предпочитал не связываться со своей ворчливой супругой, а поступать вот таким, самым естественным мужским способом распить по кружечке терпкого, приготовленного своими руками винца. При виде Ника глаза хозяина полыхнули удовлетворением, видимо, ему было ясно, какое впечатление тот произвёл на неё, и что теперь можно и приняться за кувшинчик, не опасаясь ни окриков, ни критики. Но Камилла, оставалась той, которой она была, есть и будет, чего бы не происходило на этом свете, тут же приказала:

– Федина, налей гостю, и помолчав некоторое время, осуждающе глядя на муженька и его застольного друга, добавила, и его друзьям.

Девушка, «стрельнув» своими тёмно-карими очами на Ника, Клода, ловко крутанулась, подхватила кувшин и наполнила кружки слегка пенистым, тёмным напитком, благоухающим виноградом и ещё каким-то запахами. Помедлив, Мигель встал и произнёс традиционный тост для этих, а впрочем, и для множества других мест. В нём заявлялось гости в его доме, дорогие, уважаемые люди. Всё, что в нём есть, отныне их. Он и его Камилла всегда любили гостей и стараются сделать самое радостное, самое приятное для них и так далее…

Гости выпили. По молчаливому кивку Камиллы Федина вновь наполнила кружки. Теперь уж говорил Ник. Свой тост он посвятил восхвалению высших качеств хозяйки её порядочности, скромности, большому уму, распорядительности, умению встречать гостей и так далее. Его тост явно очень понравился Камилле. Она, уже «размякшая» от его слов, снова, добродушно глядя на троицу, сидевшую за столом, кивнула головой. И опять Федина, лукаво поглядывая на Ника, явно посмеиваясь в душе над хозяйкой, быстренько заполнила кружки. Но та, видимо, отлично зная нрав своего муженька, строго спросила его:

Мигель, когда гостю вставать.

Тот спохватился, зачесал голову, уж больно не захотелось ему прерывать столь удачно начавшуюся застольную «вечерню». Камилла, и это сразу же понявшая, тут же распорядилась:

– Всё, Мигель, побойся Бога! Человек весь день был за рулём, да ещё к тому же встал очень рано, а ты не даёшь ему нормально отдохнуть. Не гневи Господа! Федина, проводи нашего уважаемого гостя в его спальню.

Откуда она всё это взяла? Только Святая Дева Мария знает! Потупив свою очаровательную головку, «стрельнув» своими тёмными глазками, девушка, скромно опустив свои очи, поплыла куда-то вглубь дома. Делать нечего, признаться и на самом деле, Нику хотелось прервать сие застолье, он и в самом деле вдруг почувствовал себя, словно «выжатый лимон».

Встав подошёл к Камилле, взял её неожиданно крепкую ладонь, поцеловал, поблагодарил и направился вслед за девушкой. Догнал уже около какой-то двери, та испуганно вздрогнула, насторожилась, приоткрыла дверь. Он прошёл, коснувшись своим плечом её крепкой девичьей груди. Федина неожиданно задрожала и начала медленно оседать. Ник подхватил её на руки, внёс в маленькую комнату. Оглянулся кровать деревянная, стол со стулом, шкаф с зеркалом, перенёс явно находящуюся в обмороке девушку к кровати и положил. Ещё раз оглянулся, заметил большой кувшин и кружку. Быстро наполнил её, нагнулся над ней. Она лежала, плотно сомкнув глазки, прерывисто дыша. На её высокой белой шейке виднелся плотно застёгнутый ворот платья, подсунул руку под плечи, приподнял безвольное девичье тело, поднёс к губам кружку, ласково шепнул:

– Выпей, Федина, легче станет.

Неожиданно, она мотнула головой, расплёскивая жидкость, вскрикнула:

– Нет, не надо, я боюсь, хотела было вскочить, но он её с трудом удержал:

– Федина, чего ты боишься, разве тебе кто-то угрожает. Выпей воды, легче станет.

Но та оттолкнула кружку, резко приподнялась, села и бессвязно выкрикивая слова, заплакала. Растерявшись Ник, не знал что и сказать. Отступил, уселся на стул, всё ещё держа кружку в руках. А она продолжала выкрикивать:

– Это не вода… это вино… И я боюсь Вас… Все мужчины такие, напоят, а потом девушке будет очень плохо… Не хочу… Ник неожиданно засмеялся:

– Так ты меня боишься? Думаешь, что специально положил тебя на кровать да вина даю?

У неё тут же слёзки на глазах «высохли» и засверкали на щёчках, как омытые дождём драгоценные камешки, внезапно проступившие из почвы.

– И все Вы такие мужчины. Вам бы только девушку соблазнить, а потом бросить.

Ник выпил кружку, подошёл к ней:

– Всё, Федина, иди спокойно к себе, никто тебя не обидит, не соблазнит, таким диким способом. Запомни, ты такая красивая, тебе ещё много будут говорить ласковых слов, от которых у тебя будет сладко кружиться голова, и ты сама захочешь этого.

– Нет, это большой грех, Дева Мария такого не прощает, это можно только после венчания в костеле. Только тогда не будет грехом.

– Всё, Федина, иди к себе спокойно. Спасибо, что проводила.

Она, почти успокоившаяся, вдруг затеребила ворот и опустила головку, крупная слеза повисла у неё на длинной чёрной реснице.

– Ну что ещё, Фединушка?

– А-а Вы никому не расскажите?

– О чём, Фединушка?

– Ну…., что вот я тут…у Вас на кровати лежала с расстёгнутым… платьем…

Он погладил её по головке, не зная чего и сказать. Что это? Результат строгости Камиллы, её почти монашеского воспитания? Скорее всего, так.

– Иди, Фединушка, я никому ничего не скажу. И вообще, ты проводила меня до двери и ушла.

– Да-а, а тётушка Камилла всё равно обо всём догадается и будет меня за это долго ругать, заставит идти на исповедь, а там хочешь не хочешь всё расскажешь, убеждённо твердила она.

– Ну, ты и объясни. Плохо стало, воздух в комнате долго не проветривали, а ты весь день на кухне работала. Ну и расстегнула пуговку, чтобы легче было дышать, а вино ты не пила и никто тебя не тронул, так и объясняй, если тебя Камилла направит на исповедь. Ведь так же всё и было.

Она с сомнением смотрела на него. Но встала, неожиданно коснулась губами его щеки и буквально упорхнула. Только каблучки простучали мелкой дробью на лестнице. Быстро раздевшись, он улёгся спать.

Утром его разбудила Федина. В окно уже сияло солнышко. Её чистое, милое личико просто сияло, глазки блестели:

– Хозяйка велела Вас разбудить, затараторила она, скоро Мигель с Вашим другом вернутся из Бильбао, а Вы ещё не готовы. Вставайте, спускайтесь, я Вас внизу подожду. Вы умойтесь, а потом поедите. Хозяйка в костел ушла, она всегда в это время туда ходит, и нас всегда берёт, вздохнув, добавила она.

– Так иди, я один управлюсь. Чего со мною возиться, не ребёнок же?

Федина «прыснула»:

– Ребёнок, тоже мне.

– Вот-вот, не маленький, умываться уже умею, вилку, ложку тоже умею держать. Так чего за мной ухаживать.

– Не-ет, хозяйка приказала помочь. Вы же важный Дон, так она сказала.

– Фединушка, опять ты споришь со мной. Чего тебе со стариком сидеть, беги в свой храм, наверно, тебя подруги заждались, а я уж сам управлюсь. Скажи Камиле, что Дон тебя отпустил, вернее, приказал нельзя молодым девушкам службу в храме пропускать.

Она задумалась ненадолго, потом сверкнула глазками, крутанулась и только её каблучки простучали по доскам лестницы. Ник быстро застелил кровать. Спустился, разыскал душевую, там умылся, побрился. В гостиной стол уже был накрыт. Блюда, которые ему приготовила Федина, были накрыты крахмальными салфетками, а под тёплой накидкой явно высился кофейник. Не спеша уселся за стол и принялся за еду, а тут и подъехали Мигель с Клодом. Они, весело галдя, можно сказать, раскрепощёно галдя, всё-таки без строгого ока, тоже принялись за еду. Как принято в таких случаях выпили по кружечке. Мигель с тоскою оглядел кувшин, вздохнул:

– Больше нельзя. За рулём. У нас такие правила. Одну ещё можно, но других никак нельзя. Непорядок. Да и то такое разрешают только проверенным. Меня тут все уважают, советуются, всё-таки столько повидал, столько умею. Одна только Камилла этого не ценит. Всё попрекает, что столько времени ерундой, не настоящим делом занимался. А вот другие даже очень за это меня уважают. Вон Клод не даст соврать, как со мной встречавшиеся люди разговаривают, а как в кассе нас обслужили. Да, вот держи, Ваши билеты. Рейс через два с половиной часа. Сейчас поедим на дорожку. Тут Камилла приказала племянницам продуктов на дорогу Вам дать, а я тоже приготовил Вам кувшинчик. Полетите, с голоду не умрёте, а всякую там еду, что дают в самолёте, лучше не ешьте, от неё всякое может быть. Клод только усмехнулся. По всему было видно, встреча с другом, боевым товарищем для него была в радость. Через полчаса, загрузив в багажник довольно увесистую сумку, они мчались в аэропорт Бильбао. В машине Клод объяснил:

– Они летят вдвоём до Болгарского аэропорта в Бургасе. А там делают пересадку, но дальше, если будет всё спокойно, он уже полетит один. В Москве его встретят, да и в Бургасе тоже. В общем, отследят.

Ник принялся его уговаривать:

– Он и один спокойно долетит, чего ему такие круги делать, ведь ещё надо обратно возвратиться.

Но Клод, твёрдо ответил:

– Такой порядок, такое задание ему дал Алекс, а он привык все задания выполнять. И тут обсуждать нечего. Прибыли к началу регистрации. Мигель провожал их до выхода в паспортный и таможенный контроль. Похоже, у него здесь были все друзья. Все эти контроли он и Клод прошли, что называется, формально. В назначенное время борт взлетел, а в намеченное благополучно приземлился. Пройдя все необходимые процедуры и получив багаж на выходе, Клод вдруг развернулся и оказался в крепких объятиях чем-то похожего на Жака, Мигеля мужчины. Они хлопали друг друга по плечам, спине, радостно обнимались. Но вскоре эту дружескую встречу были вынуждены прервать, всё-таки поток прибывших ещё не иссяк. Выйдя на заполненную машинами площадь перед аэровокзалом, Клод представил Ника мужчине. Они обменялись крепкими рукопожатиями. Тот представился:

– Тодор друг Клода.

Ещё раз окинув Ника оценивающим взглядом, то ли сказал, то ли приказал, подведя к поддержанной иномарке с затемнёнными стёклами:

– Садитесь и ждите, я возьму билет и вернусь. Думаю, за полчаса обойдусь.

Усмехнувшись, добавил:

– Клод оставь своему другу стаканчик испанского и французского. Обязуюсь возместить болгарским. Уверяю, оно ничуть не хуже!

С этими словами под грустный взгляд Клода они расселись на заднем сидении. Он распорядился:

– Ты, Ник, смотри за своим сектором, а я за своим. Кто знает, может, и просчитали нас, хотя и не должны. А винца мы попьём у него дома. Время будет.

Через сорок минут, как чёрт из табакерки, у машины вынырнул Тодор. Весело блеснув белыми зубами под уже седыми усами и чёрными глазами под чёрными, как смоль, бровями, он нырнул на водительское место. Вытащил из кармана куртки паспорт и билет, протянул Нику:

– Вот, держите, рейс до Москвы через пять часов. А сейчас поедем ко мне, только предупреждаю, хозяйка уехала в Черноморск к сыну. Одному придётся Вас встречать. Но она у меня правильная, знает, как встречать моих друзей. Всё приготовила. Два часа у нас с Вами есть. Чего тут толкаться в духоте.

Через тридцать минут они оказались в небольшом домике на одной из окраинных улочек Бургаса. Загнав машину, Тодор провёл гостей в небольшую комнату. Стол уже был накрыт. Все блюда прикрывались белыми салфетками. Хозяин махнул рукою:

– А горячее томится в духовке, а ещё кое-чего разогреем в СВЧ-печи, не пропадём, так братишка, хлопнул он Клода по плечу, тот усмехнулся:

– А если чего не хватит, выпотрошим из сумки.

Вскоре они уже умытые, в одних рубашках по совету Тодора, расселись за столом. Началось типичное мужское застолье, подогретое тем, что встретились два боевых товарища. Тодор поначалу не пил, так сказать воздерживался, но, наконец, плюнув, сказал:

– Чего мне тут, как монаху, с Вами сидеть и глазами лупить, видя, как Вы пьёте. Что мы не доедем?

Он встал, прошёл до телефона, поговорил и вернулся:

– Всё, гуляем, Клод, правда, в меру, нам ещё гостя надо посадить, да отследить обстановку, а вернёмся – всё наверстаем.

В общем, встреча и проводы прошли на должном уровне. В указанное время в хорошем настроении, тепло распрощавшись с Клодом и Тодором, напутствовавшего его словами:

– В Домодедовском аэропорту тебя, Ник, встретят.

Он, пройдя все положенные процедуры, уселся в своё кресло и крепко заснул, а проснулся уже в аэропорту.

 

Возвращение на Родину

Было темно, сыро, можно сказать, промозгло, к его удивлению никто не встречал. Как же так, ведь потеряв след, Генрих наверняка усадил своих парней во все Московские аэропорты, это же очевидно! Может чего не состыковалось, это тоже случается, правда у него такого в его бытность не происходило. Но кто знает, когда в стране такой бардак? Повесив на плечо сумку с продуктами и вином, хоть и уполовинённым, но с добавками чисто болгарской кухни и виноделия, направился к выходу, намереваясь взять такси, заехать в какой-нибудь подмосковный городок и там осесть на некоторое время, продумать ситуацию.

Уже у самого выхода на него буквально «налетела» тётка с чемоданом на колёсиках, одна из тех, которые частенько опаздывают на всё, в том числе и на авиарейсы. Он ощутил лёгкий удар краем чемодана, почувствовал царапину на ноге. Дама на ходу бросила своё извинение и на все парах, расталкивая попадающихся ей на пути встречных, «полетела» к стойке. В общем, ничего особенного, типичная для России картина, особенно в нынешнее «огрубевшее» время. Фёдор Иванович уже, а не Ник, прошёл метров десять и вдруг ощутил, что земля под ногами начала уплывать куда-то. Какие-то люди, идущие рядом, заботливо подхватили его и сумку с кейсом, усадили уже почти ничего не соображающего в быстро подъехавшую машину. Всё проделано так естественно, что окружающий аэровокзал люд не обратил на это мелкое происшествие никакого внимания. Далее он уже ничего не ощущал. «Пришёл в себя» в какой-то полутёмной комнате, судя по виду из окна, вернее его краешка, комната располагалась в загородном доме. Он лежал раздетым под одеялом на широком диване. Над головой горел ночник, но был уже явно рассвет. Чувствовал себя на удивление неплохо, ничего не болело, и даже голова была практически ясной. Фёдор Иванович попытался собраться с мыслями и понять где он? Что с ним? Одно ему было ясно с ним провели классического типа операцию захвата. Вот только кто сие проделал? Если судить с качественной стороны этой операции, её проделали специалисты, причём высшего класса, в самом деле он даже не смог вычислить эту опасность. В это время раздался спокойный, вежливый голос:

– Как Вы себя чувствуете? Отдохнули?

Вглядевшись повнимательнее, рассмотрел сидящего в кресле невдалеке от него пожилого мужчину.

 

Трудный выбор

– Благодарю Вас, чувствую себя неплохо, но мне бы очень хотелось узнать у кого я оказался вопреки моему желанию и причину такого похищения?

– Ну, насчёт Вашего желания я бы поостерёгся так категорически заявлять. Вы же прекрасно отдаёте, Фёдор Иванович, что Генрих Вас прежде всего будет ожидать в Москве. Вы же знаете, его босс приказал доставить к нему Вашу особу, дабы Вы смогли прояснить для него некоторые моменты Вашей деятельности. Вот нам, чтобы избежать очень тяжёлых последствий для Вас лично от такой приватной беседы, пришлось позаботиться вот таким способом. Надеюсь, Вы не в обиде?

Фёдор Иванович хмыкнул, но вопросы всё-таки принялся задавать:

– Кто Вы, почему принимаете во мне такое участие? Собеседник усмехнулся:

– Ну, раз Вы так щедро с нами расплачиваетесь, то мы и решили довести дело до конца.

– Не знаю, как Вас величать, но хочу сразу же предупредить финансируемая мне для выполнения задания сумма уже закончилась и дать мне больше нечего, а работодатель мой, вряд ли чего более добавит. Он, знаете ли, из тех, кто над каждой копейкой дрожит и скорее удавится, чем вынуть её из своего кармана. Сейчас вот, к сожалению, такие пошли миллиардеры.

– Добавит, добавит. Не сомневайтесь! Такие вот миллиардеры свою шкуру ценят превыше всего! Тут главное всё преподнести в нужном ракурсе доходчиво, но твёрдо.

Он помолчал:

– Ладно, оставим меркантильную тему добавит, не добавит, перейдём к делу. Вы хорошо понимаете, сейчас Вас разыскивают две хорошо организованные службы: одна наркокартеля, другая этого миллиардера государева служивого. Вы носитель информации для одной очень опасной, для другой жизненно важной. Уверен, что после того, как из вас «выкачают» эту информацию и мне не надо объяснять каким способом всё будет проделано, Вы же будете им не нужны, более того опасны! А вот нам не хотелось бы терять столь опытного и ценного специалиста, к тому же прямого свидетеля грызни двух сцепившихся крыс. Разумеется, как говорится, на свой страх и риск, но никто Вас здесь задерживать не будет. Тем более что вы уже расплатились.

– Я-то расплатился, но Алекс мне вроде бы гарантировал, что оставшуюся информацию, кстати, уже оплаченную, я буду получать по мере её добычи уже в России, от некого господина.

– Алекс Вас не обманул. Вы действительно будете её получать, даже в том случае, если решите действовать далее в одиночку, при условии установления между нами канала связи. Хотя ещё раз подтверждаю Ваша совместная работа с Алексом была весьма продуктивной и, по его словам, Вы опытный специалист в этом деле. Советую Вам прислушаться к моим словам, по крайней мере, на первых порах, прежде чем чего-либо предпринимать. Вот осмыслите ситуацию, выработаете свой план действий, тогда и идите в свободное плавание, а пока всякое движение без надёжной опоры крайне опасно.

Фёдор Иванович задумался:

– Что же Вы предлагаете? задал вопрос своему странному собеседнику.

– Во-первых, иметь дно, куда можно безопасно залечь. Вовторых, всё-таки встреча с Вашим генералом, а то он, судя по всему уже весь извёлся от угроз своего хозяина и отсутствия от Вас информации, должна состояться. Вы оба в ней заинтересованы, но по-разному. Вы – в получении гарантии своей жизни и жизни своих близких, он в передаче боссу информации, скинувшей с его плеч тяжкий груз. Поэтому мы считаем разумным выдавать информацию по частям. Но учтите, как только они поймут, что больше у Вас за душой ничего нет, они наплюют на все данные Вам гарантии. Поэтому Вам к этому надо серьёзно подготовиться. Как говорят сейчас прикоснувшиеся к «европейской культуре» и блатному жаргону «срубить капусты поболее». А это торг, игра. Кто кого? Полагаю, в этом случае наша помощь для Вас крайне желательна и мы постараемся Вам помочь так же, как и в славном городе Гааге. Кстати, как он Вам показался?

– Ничего, город чистенький, приглаженный, как и все города Европы. Но у меня вопрос Ваша помощь, конечно, за вознаграждение?

– Кстати, Фёдор Иванович, Вас не удивило то, что Алекс запросил с Вас смехотворную сумму? Вы же понимаете, такие дела стоят гораздо больших денег. Он же, как рисковал, не мне Вам говорить. Ведь у этого Генриха какие возможности, они же на свои подлейшие деньги в состоянии купить всё и вся в этом чистеньком, ухоженном королевстве. И можете нисколько не сомневаться, таких прикупленных у них предостаточно. Поэтому сразу же Вам скажу, мы будем помогать Вам не только за те деньги, которые мы заставим выложить этой крысе-миллиардеру. Мы, понимаете, заинтересованы по причинам, которые сможем Вам объяснить позже, если наше сотрудничество укрепится, в получении информации о развитии событий вокруг планируемой мафиозной группировкой операции покушения на этого, с позволения сказать, государева человека, вздумавшего крысятничать. Лучше всего это сделать, сохранить Вас в качестве крупного игрока. Не мне Вам объяснять, выдавая по частям информацию генералу, а через него этому боссу, Вы остаётесь игроком, да ещё каким ценным и важным.

– Мне нужно подумать, взвесить, но сначала привести себя в порядок, всё-таки столько дней нервотрёпка, на колёсах, дать понять семье, что со мной всё в порядке, а то они, наверное, с ума сходят от неизвестности.

– О последнем не беспокойтесь. Мы уже поставили их в известность. С Вами всё в порядке, Вы живы, здоровы, передали Ваши снимки с видами Гааги и Антверпена, Ваши подарки, которые Вы, как я понимаю, собирались им приготовить.

– М-да, оперативно, всё продумано, а я вот не успел эти подарки собрать, так всё стремительно закрутилось. Да-а, а откуда Вам известен их адрес?

– Фёдор Иванович, ну Вы нас удивляете. Думаете, раз отослали их подальше, благоприобретённую собственность решили сбыть, служба крысы вопреки обещанию, данного Вам генералом, не принялась их отслеживать и искать. Пришлось нам вмешаться и переправить их в другое место, более безопасное с нашей точки зрения.

Фёдор Иванович сразу же насторожился:

– Они что, заложники в планируемой Вами игре?

– Помилуйте, об этом даже и не может идти речи с нашей стороны, а вот со стороны государева человека сие не только возможно, а просто очевидно. И мы не хотим, чтобы Вас держали как какого-то карася на крючке. У Вас должны быть руки свободными. Ну а адрес, где они сейчас пребывают, мы готовы Вам передать в любой момент.

– М-да, логично! Но всё равно мне надо обдумать Ваше предложение. Надеюсь обойтись в три часа. Даёте это время?

– Это Ваше право, но я бы Вам советовал не особенно медлить. Сейчас надо действовать! И решительно, и быстро! Нельзя доводить до бешеного кипения спецслужбы ФСБ, ФСО и Алюминиевого концерна.

– Я всё понимаю, но, тем не менее, мне надо не менее трёх часов для анализа. Так меня учили, прежде чем начинать действовать. И, похоже, уже не переделаешь.

– Хорошо, договорились. Вы у нас гость. Встанете, разберётесь, что к чему, что где. Ваши вещи в комнате. Правда, пищевые подарки на кухне, им здесь не место. Через час Вам принесут завтрак. А через три часа мы переговорим по телефону о принятом Вами решении. К сожалению, у меня ещё много других дел.

Собеседник встал и буквально скользнул из комнаты. Полежав некоторое время, поднялся, обошёл, найдя выключатель, включил. Помещение, в котором он находился, было небольшим, меблировано весьма рационально диван, письменный стол, шкаф, пара кресел, на столе стоял телефонный аппарат, так же лежала стопка писчей бумаги, компьютер. В одной из стен увидел дверь, которая, как оказалось, вела в ванную и туалетную комнату. Было и окно, зашторенное тяжёлой тёмной занавеской, отодвинув её, всмотрелся. Увидел то, чего и ожидал небольшой сад, высокую кирпичную стену и синеющий за ней лес. Постояв возле окна, занялся собой принял душ, побрился. Пока он занимался собой, принесли завтрак простой, сытный. Покончив с ним, уселся в кресло и принялся размышлять. Собеседник по всему было видно опытен и решителен, многое знал, и, похоже, вёл свою игру. Его оценки, советы и суждения верны, тут и спорить нечего, как говорится, «на все сто прав». Фёдору Ивановичу не надо рассказывать, как поступают с носителем ценной информации, после того как её «выкачают» особенно в это поганое время беспредела, организованного самой же властью предержащей. Ему не надо было говорить, что представляет собой эта личность хозяин генерала. Уходить же из жизни ему совсем не хотелось, у него ещё много забот, главной из которых является поставить на ноги свою дочь. И тут помощь этой, уж не знаю, как назвать, организации, команды однозначно нужна. Одному ему не справиться с возникшей проблемой, даже если и привлечь возможности Максима. Опыт взаимодействия с указанной командой показал её организованность, её возможности, она в лице Алекса и его группы проявила себя с самой лучшей стороны в качестве партнёра. Их работа просто неоценима, чего уж тут скрывать. Одному ему вряд ли удалось бы достичь нужного успеха, будем говорить прямо. Хорошо бы переговорить с Сергеем, товарищем по бывшей работе, он-то, похоже, знает, кто они, эти ребята. Но он сейчас наверняка под «колпаком» генерала, это просчитываемый с его стороны ход, и вряд ли захочет ввязываться, светиться. Нет, с Сергеем и Максимом нельзя встречаться. Вот когда ситуация стабилизируется, тогда это вполне возможно. Сейчас лучше держаться от них в стороне, чтобы не было для них греха. Сие очевидно. Стабилизация ситуации вот ключ возникшей проблемы. А для этого нужно заставить играть команду этого государева человека по своим, то есть тем правилам, кои и приведут к желаемому результату. Тут его собеседник прав, тысячу раз прав. Логика элементарна будет ценность, будет и жизнь! Фёдор Иванович пытался и так, и эдак крутить этот вывод, но каждый раз упирался в конечном итоге в один и тот же вопрос: с кем ему придётся иметь дело? На мафию, или, как в стране принято теперь говорить, ОПГ пусть и очень своеобразную, эта команда не похожа. На госструктуру? Он о такой бы наверняка слышал, да и не стала бы та так играть и Вашим, и нашим. У неё всё значительно проще. Но то, что она профессиональна, спаяна и крепко сколочена, ему было очевидно. Похоже, они по каким-то причинам, неведомым ему соображениям, действительно, заинтересованы в контроле развития мафиозной операции. Но вот с какой стороны? Пока что они действуют против наркокартеля и явно в пользу этого грабителя миллиардера. Но, чёрт возьми, он готов свою голову положить об заклад, этот упырь им также, если не более ненавистен, чем международные наркоторгаши. Фёдор Иванович очень не любил ввязываться в такие дела, в коих ему не понятно главное, его так учили «не играть в тёмную», и он свято следовал этому правилу. А тут вот такая постановка: вступай в игру и не рассуждай, всё узнаешь в своё время, главное организовать её так, чтобы ситуация стабилизировалась, жизнь сохранилась да ещё и этот упырь оплачивал. М-да, задачка! Он так и не смог решить её до внезапно прозвеневшего телефонного звонка. Взяв трубку, услышал уже знакомый спокойный голос:

– Так что Вы решили, Фёдор Иванович?

– Я, простите, не знаю, как Вас величать, скажу честно, не могу понять, какие слои общества нашей страны Вы представляете и потому сложно принять Ваше предложение, хотя оно очевидно логично, разумно.

Собеседник усмехнулся:

– Об этом Вы узнаете в своё время, если начнёте с нами взаимодействовать, да и то в пределах Вашей компетенции, поймите меня правильно мы действуем в стране, где беззаконие, беспредел и самодурство власть предержащих очевидны. Одно могу Вам сказать наша работа выполняется во имя брошенных, обманутых и подвергаемых фактически геноциду этой продажной, гнилой властью. Тут Вам за нас краснеть не придётся, ведь Вы и сами так думаете. Вас тоже простонапросто выкинули, хотя Вы по-прежнему классный специалист и очень нужен Родине. Очень нужен, ведь Вы же знаете, какая свора на неё накинулась. Все бывшие волки-враги, борьбе с которыми Вы посвятили лучшие годы, накинув на свои волчьи шкуры овечьи, прикинувшись лучшими друзьями России, с помощью купленных ими же своры предателей с демагогическими лозунгами о демократии и капиталистическом рае, ринулись грабить и разрушать страну. Не мне Вам об этом говорить. К тому же, буду говорить прямо на кону Ваша жизнь и жизнь Ваших близких, а отдавать их этим ублюдкам без борьбы, считаю просто глупым. Да и не такие же они умные, откуда им знать искусство противостояния. Вот строить воровские операции, предавать, подкупать этому эти крысы, вынырнувшие из небытия, подполья, научились, но сие же совсем другое. И ещё, как бы они не хорохорились, животный страх перед расплатой, хоть он и запрятан ими в их глубины, довлеет над ними ежечасно, ежеминутно. И в этой ситуации ими допускается масса ошибок, просчётов. Э…э да чего мне Вам об этом говорить, Вы и сами можете рассказать. Ладно, давайте подведём итоги.

– Хорошо, я согласен взаимодействовать с Вами, но предупреждаю сразу в пределах компетенции этого дела, этой операции.

– Что ж разумно, согласился собеседник. Поступим далее следующим образом. Через десять минут Вас проводят в один кабинет. Там с Вами поговорит и обсудит план действий мой помощник, смею вас заверить очень неплохой специалист. На время этой операции Вы будете Пенсионером, а с кем Вы будете обсуждать Матанализ. Работаете только с ним или, если надо, со мною.

Вскоре он сидел в точно такой же комнате, как у него и говорил с интеллигентного вида господином. Тот вежливо поприветствовал его. Фёдор Иванович сразу оценил его умный, рассудительный профессионал. Обсуждение плана действий, изложенного Матанализом, показало ему, что в своих первых оценках он не ошибся. Говорил тот коротко, толково со знанием дела. По всему было видно, такие дела для него не в диковинку и ему не раз приходилось планировать операции и потяжелее. И он уверенно владел нужной информацией. В целом изложенный план, после определённых раздумий и взвешиваний, ему показался вполне разумным и достаточно реальным. После обсуждения, уточнения этот план был принят за основу. С ним Матанализ вышел, отсутствовал с полчаса. Придя в комнату Пенсионера, объявил:

– Шеф его утвердил, но внёс некоторые изменения, вот они.

Выслушав эти изменения, Пенсионер удивился, как это они упустили такие детали, ведь казалось бы всё продумали. После корректировки с учётом внесённых дополнений уже стали готовиться. Последующие события стали развиваться стремительным образом, по крайней мере, для Фёдора Ивановича. По переданной ему трубке, которая как пояснил Матанализ не прослушивается, а её местонахождение невозможно засечь точно. Он позвонил генералу.

 

Подготовка

Тот, как услышал его голос, сразу же принялся орать, материться. Пенсионер отключился минут на десять и снова позвонил, сразу же предупредив о прекращении ругани, если желает встретиться с ним для получения интересующей его информации. Генерал, услышав сказанное, надо отдать ему должное, сразу взял себя в руки, остыл. Подумав, предложил уже известное место, но получил твёрдый отказ, так как оно, по его твёрдому убеждению, уже засвечено службой его хозяина. Ему было предложено ехать через три часа от Калужской площади по Ленинскому проспекту в сторону Внуково и быть на связи. В нужном месте ему укажут, куда далее двигаться. Снова начав ругаться:

– Конспиратор хренов, забыл, с кем имеешь дело, генерал бросил трубку.

У поворота на Ломоносовский проспект генерал получил указание: «Второй поворот налево». Как только его машина свернула, шедший за ней и так же поворачивающий огромный МАЗ с прицепом, внезапно заглох, перегородив поворот. Тут же образовалась «пробка». Машины загудели, засигналили, подскочивший ГАИшник ещё более внёс сумятицу. В конце концов, всё зарегулировалось. МАЗ снова завёлся и, чадя, отъехал в сторону, где блюститель и принялся за водителя. К этому времени «Волги» генерала уже не было видно. Генералу вновь было дано указание свернуть во двор и там перейти в серую «Волгу». Матерясь, он вылез, пересел, но увидев в ней Пенсионера, внезапно успокоился, только спросил, выложив демонстративно глушилку:

– К чему такая конспирация у нас в России, в Москве?

– За мной там была погоня, пришлось отрываться и помотаться по разным странам. Сейчас мои загонщики работают по Москве. Задействованы все источники, в том числе кроты у тебя, Григорий, в администрации президента и, конечно, в Алюминиевом концерне у твоего хозяина.

Генерал недоверчиво покачал головой:

– Не преувеличивай Фёдор, не такие уж они всесильные.

– У них, как ты знаешь, денег полно, а раз таковые имеются, то купить нынешних служивых для тебя не секрет, не так уж и сложно. К тому же, и это тебе хорошо известно, за многими из них тянется грязный след из прошлого.

– Ишь ты, разговорился, осмелел. С чего бы это?

– Я уже с ними вплотную столкнулся, не в пример твоему хозяину. Они готовятся к ликвидации весьма серьёзно, а я для них серьёзная помеха на этом, по крайнем мере, этапе. И они об этом знают. Ваши кроты, господин генерал, меня слили. Ваши!

Он взревел:

– Фёдор, ты не зарывайся, когда чего говоришь, то отвечай за свои слова. Те, кто со мной в этом деле, не знали никаких подробностей и посему не могли слить!

– Подробности, допускаю, не могли слить, а про засылку туда казачка вполне могли подсказать. Кому надо? Что разве исключено?

Генерал озадаченно, снял фуражку, заскрёб свою голову, но упрямо заявил:

– Мои не могли, я их загрузил на это время так, что им было не до сливания.

– Мне верится в это с трудом, тогда значит это от твоего хозяина.

– Но я же его предупредил, ему же хорошо известно, что его шкура на кону, не мог он проболтаться. Себе же дороже.

– Проболтаться, конечно, не мог, а вот попытаться проследить за тобой, твоими действиями, вопреки твоему требованию, вполне мог, ты что, ручаешься за него и за его служивых? Не смеши меня, такие людишки всегда стремятся перестраховаться. Это у них в крови – «доверяй, но сто раз перепроверяй». Мне-то, в конце концов, без разницы, кто продал твои или его. Важно, чтобы второй раз не засветиться. Вот поэтому и такая конспирация.

Генерал мрачно буркнул:

– Ладно, проехали, я всё понял, приму со своей стороны меры.

Докладывай результаты.

– Хорошо, Григорий. Начну с неприятной для твоего хозяина. За погоню и моё спасение я должен доплатить помогавшим мне людям двести тысяч долларов. Слава Богу, что они поверили в долг. Иначе мне придётся им вернуть всё то, чем вы собирались вознаградить меня, оставив себя, свою семью, как говорится, «в нулях». Моё требование ещё умеренное, я же предупреждал о секретности. В ответ услышал ворчание и наконец, обещание поставить этот вопрос хозяину, ибо только он может решить этот вопрос.

Выслушав его, Фёдор Иванович предложил:

– Встретимся, когда данная проблема будет разрешена. Залогом решения служит его голова и информация о готовящемся покушении. Решать эту проблему нужно оперативно, время не терпит.

Генерал рассвирепел, матерясь, принялся угрожать свернуть башку этим проходимцам, а его найти и прокачать, как следует. Дав ему возможность поругаться, спустить пар, Фёдор Иванович, как это и было предусмотрено планом, стал прощаться со своим бывшим учеником. Тот сразу же спохватился:

– Эй, Фёдор, ты же понимаешь, к хозяину с пустыми руками не пойдёшь, надо же знать, за что платить?

Однако получил твёрдый отказ:

– Раз заложил, то пусть платит. Его предупреждали. А я лично, не тороплюсь, это ему надо торопиться и очень, а без сей информации, вряд ли удастся спастись. Можешь так ему и передать. И не бойся ты его, ему его шкура дороже всего. Причём ликвидировать собирается видный специалист сего дела и, кстати, за это потребовал от наркошей в несколько раз большую сумму, чем раскошелился твой босс. К тому же для него такая сумма копейки, заплатит, никуда не денется. Бесплатно работать на него, пусть ищет других.

Выслушав его, генерал задумался:

– Пусть будет по-твоему, действительно, раз проштрафился по собственной глупости, то плати. Кто же будет жизнью своей бесплатно рисковать. Таких дураков среди специалистов я не знаю. Это ранее – за Родину, Отечество. А ныне… он махнул рукой, помолчав, спросил:

– Как с тобой связаться?

– Я сам завтра выйду на тебя, но ещё раз хочу предупредить, встречаться будем с глазу на глаз, без посторонних, мне уже и одного раза хватило, не хочу более рисковать и обращаться за помощью опять к этим людям. Они, конечно, помогут, но не бесплатно. Учти это и передай своему хозяину.

Собеседник усмехнулся:

– А за своих разве не боишься?

– Не боюсь, Григорий, они уже в надёжном месте и будут там столько, сколько надо. Так что сей крючок на меня пусть он выбросит из своей дурной головы. Это же аксиома. Сам, наверное, так поступаешь?

– Ишь ты, какой умный, предусмотрел…Ну смотри, хоть ты и Учитель, но сам понимаешь, кто сейчас командует в стране. Они таких умных и самостоятельных не очень-то жалуют, стремятся всё более к их ликвидации, не мне тебя учить.

– Вот поэтому-то и делаю как надо. А этот субчик, что же, хочет спасти свою шкуру, раз нагадил, то пусть платит. И ещё доведи до него следующее если начнёт охоту за мною, то сумма будет увеличена во много раз. Во много! Пусть подумает об этом. Хорошенько подумает и решит чего для него дороже? Шкура или копейки от награбленного?

– Ладно, ладно не грози, тоже мне! Сдаётся мне ты не в такой позиции, чтобы диктовать. Но, тем не менее, я согласен, платить ему надо. В общем, Учитель, выходи на связь. Лично я за тобою охотиться не буду, обещаю. А он… за него, сам понимаешь, не могу ручаться. Ты его предупредил, вот пусть и смотрит. Я всё ему передам в точности. В это время зазумерила телефонная трубка, Фёдор Иванович её взял, послушал, положил обратно в карман и, хмуро глядя на своего бывшего ученика, произнёс:

– Так, Григорий, сейчас скомандуешь своим, чтобы быстренько разбежались куда подальше, ты же обещал.

Собеседник мрачно произнёс:

– Уже доложили?

– А ты как думаешь, я же сказал жизнь дороже!

Генерал резко вытащил свою трубку, нажал несколько кнопок и «бросил в трубку»:

– Второй, отбой!

Там что-то возразили и это возражение вызвало в нём гнев:

– Я кому сказал отбой! Повторить! А на его приказы мне начхать, понял! выматерившись несколько раз, пробурчал, ему, видишь ли, приказали меня беречь. Сопляк! Ладно, Учитель, поезжай спокойно, от меня пакостей ты не увидишь, мне самому это грязное дело вот где. Скорее бы оно закончилось. Ты своё дело, насколько я понимаю, сделал профессионально! Правильно делаешь, что бережёшься. Эти хозяева людей не жалеют, они для них быдло! Только свои шкуры, вот чем они дорожат, более всего. Доложу ему, а он уж пусть сам решает.

Через полтора часа Фёдор Иванович, покрутившись в сопровождении двух известных ему машин и понаблюдав за обстановкой, свернул во двор пятиэтажки, поднялся в указанную квартиру. Там его ждал Матанализ. Тот внимательно выслушал доклад Пенсионера, задумался. Решили:

– Завтра он подъедет с утра, и они прикинут дальнейшие свои действия в свете происшедшей встречи.

В квартире кроме Пенсионера остался ещё один, тоже молчаливый, крепкий мужчина, очень похожий на Клода и его боевых товарищей. Матанализ пояснил:

– Это хороший специалист, прекрасно знает, как вести себя в критических ситуациях.

Утром, как и договаривались, «прикинули» чего говорить, как вести себя. В десять часов он связался с генералом. Тот хмуро буркнул:

– Я готов с тобой встретиться, говори где и когда. Обещаю, никто не будет мешать.

Но ему не очень-то поверили. Снова было сказано:

– Поедешь в одиннадцать по Профсоюзной улице от Калужской площади в сторону МКАДа, по пути получишь, как далее ехать.

Генерал выругался и бросил трубку. В середине двенадцатого он, едущий по указанной улице, получил чёткие указания, где свернуть, куда проехать и где остановиться, а ещё через десять минут генерал входил в кафе. Там его встретил мордастый служитель и с вежливым поклоном проводил в кабинет. Вместе с ним неожиданно, по крайней мере, для Пенсионера, приехал ещё один высокий, худой господин с сердитым лицом. Войдя, генерал представил своего спутника:

– Этот от хозяина, он хочет задать тебе вопросы, моих слов недостаточно, он ожесточённо сплюнул. В общем, пообсуждайте тут сами, а я посижу, понаблюдаю, как Вы сможете договориться.

Пенсионер недовольно окинул взглядом вошедших, вытащил трубку и коротко «бросил»:

– Заходи… Тебя не хватает для количества. Так они распорядились, парами беседовать.

Сказав это, пригласил их за стол. Они молча сидели, ждали, причём господин явно «наливался» злобой, а генерал ухмылялся. Наконец, дверь в кабинет открылась и вошёл Матанализ. Он вежливо их поприветствовал и, последовав совету своего партнёра, уселся напротив парочки. Пенсионер пояснил:

– Этот господин тоже заинтересованное лицо, по моему приглашению он будет присутствовать на нашей встрече, раз Вы решили беседовать в таком составе. Пришедший вместе с генералом господин, вскочил и возбуждённо заговорил:

– Никаких заинтересованных лиц кроме Вас, он не собирается признавать. И вообще эту пакостную игру пора прекратить. Ваши условия были выполнены полностью, теперь очередь за Вами. Выкладывайте свою информацию и «катитесь на все четыре стороны». Никто никаких гарантий не давал, а тем более уж дополнительно платить не намерен. Выслушав его вздорную, хамскую по существу речь, Матанализ встал, взглянул на Пенсионера и произнёс:

– Нам тут больше делать нечего. Как видно, наши требования не собираются выполнять. Ну что же, это их право.

С этими словами он и его партнёр пошли к двери. Первым «очнулся» генерал:

– Эй, погодите! Нельзя же так сразу. Встали и пошли. Матанализ не спеша произнёс, не повышая голоса:

– Мы Вас предупреждали, пятьсот.

– Что пятьсот? нервно спросил генерал.

– Баксов, разумеется, раз Вы уж решили нам угрожать. Работа потребовала дополнительных расходов по Вашей же вине. Теперь, ввиду Ваших угроз, а мы их воспринимаем вполне серьёзно, придётся ещё и дополнительно поработать.

Господин не выдержал, опять вскочил и заорал:

– Вы чего себе позволяете? Вы что? Не понимаете с кем связались? Да мы из Вас эту информацию вместе с Вашей сраной охраной и душёнкой вытрясем.

Но в ответ услышал тихое, но внушительное:

– Семьсот пятьдесят!

Генерал смачно захохотал, отсмеявшись, вытащил свою трубку, набрал известный ему номер и коротко изложил суть дела, представив присланного господина сущим идиотом. Выслушав ответ, передал трубку уже не бледному, а какому-то синеющему спутнику. Тот молча выслушал указание, как побитая собака, тупо осмотрелся и побрёл к выходу под грозный рык: «Подожди в коридоре». Когда он ушёл, генерал сказал:

– Доложил, Ваше условие принято, получите двести пятьдесят тысяч, сдаёте информацию и разбегаемся.

Но в ответ услышал твёрдое:

– Семьсот пятьдесят тысяч, мы Вас предупреждали и Ваши угрозы воспринимаем не как детские шалости.

– Ребята, да Вы что? Пенсионер остановил его:

– Григорий, остановись, послушай меня, я же тебя предупреждал. Чего будет, если твой хозяин начнёт поднимать «хвост трубой». Сумма ведь только будет расти, вот она и стала расти. Остановись!

Генерал разъярённо обвёл их взглядом, но потом какая-то мысль мелькнула у него в голове, ещё раз, уже более спокойно осмотрел их. Матанализ сидел, скучающе рассматривал свою ладонь, а Пенсионер уставился в окно. Наконец, Матанализ любезно пояснил:

– Господин генерал, мы надеемся, что сумеете объяснить своему хозяину суть дела и неразумность такого рода действий. Время тикает отнюдь не в его пользу. Операция готовится, и смею Вас уверить очень энергично. Упустить это время, значит дать шанс опытнейшему ликвидатору. Остановить его будет очень трудно. Мы считаем самым разумным в создавшихся условиях придти к обоюдному согласию и начать разработку на основе полученной Фёдором Ивановичем информации контроперации по предотвращению как минимум покушения, а ещё лучше поимке ликвидатора. И уж затем искать заказчика или перевербовать этого ликвидатора, ориентировав на уничтожение головки наркокартеля. Это сейчас главное для Вашего хозяина, а не торговаться, как базарная баба, в сущности, за гроши.

Генерал, уже овладевший собой, произнёс:

– Хорошо, я изложу ему суть Ваших доводов, но поймите меня, говорю Вам очень серьёзно: «Вы играете с огнём». Он таких штучек не понимает, а под рукой у него почти вся карательная машина государства.

Но они, Пенсионер и Матанализ, остались спокойными, по крайней мере, внешне. Генерал ещё раз взглянул на них, махнул рукой, встал и пошёл. У двери остановился:

– Учитель, свяжись со мною вечером, по моему домашнему, надеюсь не забыл. Напомню, это в коттедже, там не прослушаешь.

С этими словами он вышел, хлопнув дверью, издав там в коридоре: «Эй, ты, иди за мной!» За ним почти следом, но в другую дверь вышли и Пенсионер, и Матанализ. Они прошли чёрным входом во двор, уселись в машину и выскочили на параллельную улицу. За ними рванулись две сопровождавшие их машины. Снова полтора часика покрутились по улицам Москвы, сканируя обстановку и, наконец, остановились возле уже знакомого дома. В квартире они пообедали тем, что приготовил их молчаливый телохран. Затем принялись обсуждать результаты встречи. Фёдор Иванович засомневался было:

– Может быть, очень круто начали, как бы «не перегнуть палку».

Но его визави возразил:

– С этими можно говорить только так, они ещё по своему тёмному прошлому боятся, причём очень боятся силу, и ещё своя шкура им дороже всего. Кроме того, эти господа, если можно только считать их людьми, всегда кончают с носителями информации об них, для них это азбучная истина. Поэтому уважаемый, Фёдор Иванович, в отношении Вас такое решение уже принято, а после нашей беседы с его представителями и в отношении нас будут развёрнуты определённые действия. Поэтому сейчас наша главная задача напугать его, заставить думать о своей шкуре. Спасти её, спасти во что бы то ни стало, а вот потом, когда опасность пойдёт, то взяться уже и за Вас, и за нас. Ну и ещё что важно. Для таких, как он, вторым на очереди после собственной шкуры что стоит? Деньги! Всех тех, кто легко управляется с большими суммами, они, эти Гобсеки, люто ненавидят, но и побаиваются. Вот увидел этот грабитель-государев человек, как мы запросто утроили сумму, так сразу задумается. Что это? Блеф или реальность? Вот пусть сидит и думает. Ну а мы посмотрим. Это у него под задницей раскалённая сковорода. Это под ним тикает часовая мина. Чего-чего, а такие вещи эти крысы отлично чуют. У них это генетически. Пусть немного повыпендривается, пока не осмыслит, что время-то летит! А вот когда его медвежья болезнь за глотку схватит, он за соломинку начнёт хвататься. Подождём, у нас время есть. Позвонишь своему Григорию не вечером, а утром, когда я приеду. Им полезно погреметь, потрясти своими нервишками, им это полезно. Впрочем, Фёдор Иванович, мы и сами ему позвоним, а Вы уж поскучайте в обществе.

Утром заехал, как и договаривались, Матанализ. Они попили кофейку, приготовленного молчаливым охранником. За кофе вели, можно сказать, светскую беседу, о деле ни слова. Но, как только закончили, гость сразу же перешёл к делу:

– Вы должны знать. Генерал, судя по всему, по заказу своего босса, сам бы он вряд ли затеял бы такую глупость, развернул поиски Вас и Ваших близких. Скорее всего, хозяин приказал ему «взять Вас на короткий поводок». Нам на всякий случай пришлось перевезти Вашу семью в другое надёжное место и поменять им документы. Пришлось им объяснить это связано с Вашим заданием и госинтересами. Ваша же безопасность под угрозой, скажу Вам откровенно, её надо воспринять серьёзно. Сито поисков довольно частое, закинутая сеть довольно обширная. Пока они не могут понять, что за организация или команда патронирует Вас. В их руках мало информации, конечно, задействована агентура в той стране, где Вы действовали. Но, полагаю, эта агентура уже «на слуху» службы Генриха. Слишком уж дырявой стала контора, слишком много любителей поживиться за счёт такой информации развелось при этом торгашеском режиме. Здесь же, в нашей стране им фактически не от чего оттолкнуться. Они сейчас усиленно ищут по номерам машин, хозяину и служащим кафе, по фотороботам. Вас, меня. Однако, полагаю, это мало чего даст номера «липовые», мы загримированы профессионально. А самое главное у них мало времени, оно играет на нас. Генерал это очень хорошо понимает. Сковорода под задницей этой крысы накаляется всё больше и больше. Она вскоре это осознает, ведь у них инстинкт самосохранения на животном, генетическом уровне. Когда же она запаникует, а сие обязательно произойдёт, когда она увидит, что их поиски ни к чему не привели, она вынуждена пойти на попятную. Те деньги, которые мы от него потребовали, сущие гроши. У этой крысы украденная у народа целая алюминиевая отрасль. Поэтому очевидно наша задача затаиться в безопасном месте и выждать. Сразу скажу, для нас это разрешимая задача. Мы продумали данную ситуацию. Решили пригласить Вас на тройку суток порыбачить и пожить, так сказать, походной жизнью, простой, но интересной для всякого истинно русского мужика.

Фёдор Иванович задумчиво поскрёб подбородок:

– Примерно такого и ожидал от этого хозяйчика, и думаю, Вы правы. Он вскоре, если не будет результата, начнёт паниковать. Вопрос только в одном не дать ему этих результатов. Конечно, затолкать меня в глушь, дебри это мысль. Пока вычислишь, пока найдёшь, да ежели ещё и пути подхода контролировать, то «золотое времечко» улетит. Не будет же «вселенской облавы», не рискнут, да и не сумеют, не те времена. Правда, коллега, вижу в этом один минус. Ведь я же в этом случае полностью выхожу из игры… Не исключено же, что генерал, а он, смею Вас уверить, профессионал, неплохой профи сам учил, сумеет убедить эту крысу в неразумности траты сил и средств на мои поиски и на взятие в свои руки кукана на меня. И в этом случае моё присутствие будет необходимым.

– Коллега, этот вариант, тоже нами просчитывался. Мы имеем возможность, самое большое через шесть часов доставить Вас в нужную нам точку с места сей рыбалки. Полагаю, этого времени с лихвой хватит. Мы тем временем займём Вашего ученика разговорами и выяснениями.

Они помолчали, обдумывая то, о чём было сказано:

– Коллега, продолжил Матанализ, мы считаем, что Вы им будете нужны помимо источника информации ещё и как потенциальный руководитель и разработчик контроперации. Другой кандидатуры они вряд ли найдут. Вы больше всех в теме, Вы владеете такой информацией о покушении, которой нет ни у кого, кроме того, генерал о Вас самого высокого мнения и к тому же последние события им покажут, «кто есть кто»! Конечно, официально главой контроперации будет сам генерал, тут нет сомнения, хозяин никому другому не доверит свою драгоценную жизнь, к тому же у него под началом довольно мощная, чего бы там не говорить, контора с приличными силами и средствами. Но сам твой ученик понимает, отлично понимает, как только он начнёт привлекать эти силы и средства, разрабатывать план, она почти сразу «потечёт». Не сумеет он заткнуть течь, деваться-то ему некуда. И вот тут-то он вынужден обратиться к профессионалам, коих этот недоумок и иже с ним «вытурили» из конторы. А к кому? К тем, кто уцелел после погрома «Щита и Меча Родины?» Во славу жуликов, проходимцев, предателей? Эти уже отказались работать на него ранее, откажутся и во второй раз. Другие тоже объяснили плати по нынешним расценкам, да и сразу поймут нечего в это дело лезть, время-то уже бездарно упущено. Только Вы, наш коллега! Меньше всех запросили, да и, наверное, до сих пор сия крыса считает, что Вас проще всего надуть и прихлопнуть так, как это у них принято. Теперь, когда Вы уже полностью влезли в это дело и добились результата, сам Бог велит генералу в этой неофициальной операции, а она таковой и будет, уж поверьте мне, задействовать именно Вас. Во всяком случае, наш прогноз выглядит именно так. И вот тут-то, дорогой коллега, нам и нужно будет всё хорошенько обдумать и просчитать. Эта крыса должна понять, проникнуться, пропитаться, страхом за свою жизнь и от того факта, что сие покушение готовит профессионал высочайшего класса, да ещё и за большие деньги. Не те, на которые он бы не раскошелился. Генералу сие ясно, он тоже профи, но полагаю, его хозяин не очень-то ценит тех, кого купил. Купленные для него это люди второго сорта, вроде обслуги поди, подай! А как такие, внезапно разжиревшие, не шибко образованные, обращаются с челядью, сами знаете требует, стучит кулаком, угрожает, да с «вселенским» плачем раскрывает свою «мошну». Твоего генерала можно понять, даже где-то посочувствовать. Не захотелось ему «куковать» в нищете на пенсии, пожелал жить получше, вот и вынужден был продаться. Теперь вот совмещает, так сказать, государеву службу с прислужничанием хозяину. Знакомая ныне ситуация, хорошо знакомая, будь она трижды проклята и те, кто её устроил. Вот такие дела, уважаемый коллега. Вы порыбачите в хорошем обществе несколько деньков, а мы выждем некоторое время, отследим обстановку, у нас есть такая возможность. Мы полагаем приказ «Сыскать! Доставить!» по времени долго не протянет. Как эта крыса не глупа, но инстинкт самосохранения заставит понять сейчас самое главное, не амбиции, как же посмели пойти против его воли, а это время упустишь его, потом уж не наверстаешь. Думаю, эта крыса поначалу прикажет исполнить его повеление своим костоломам и скороспелкам, готовым на всё. Те, конечно, развернут бурную деятельность, а как же иначе. Но результат будет нулевой, мы уж постараемся. Вот ими-то генерал и прикроется и что, самое главное, убедительно докажет этому «оборзевшему в беспределе» государеву человеку, кто является настоящим профессионалом, не чета его людишкам, купленным или прихваченным на «кукан». Мы же, отследив ситуацию, в которой кто рулит, сами выйдем на генерала и поможем ему в его положении. Если убедимся, что его хозяин уже «созрел» до понимания простых истин, проведём беседу, попробуем договориться, только после этого и отзовём Вас от приятного рыболовства, уверен сие занятие Вам очень понравится. Кстати, коллега, Вы когда-нибудь вот так рыбачили?

– Нет.

– Я так и думал. Ничего, Бог даст, ещё влюбитесь в такое время провождения.

Фёдор Иванович внимательно слушал его. Ничего нового он, по сути дела, не услышал. Своего ученика он изучил ещё тогда, когда тот ходил у него, уже опытного «зубра», асса в подмастерьях. Не очень-то и удивился, поняв его нынешнее положение, но не осудил строго, считая, что каждый сам выбирает свой путь. И ещё он был уверен на подлость против народа не пойдёт, найдёт выход, но всё равно не пойдёт. Размышляя на досуге об этом, он, зная нынешнюю ситуацию, в которой кто рулит, посчитал даже положительным то обстоятельство, при котором профессионал такого уровня всё-таки остался, да ещё и не на маленьких должностях, к тому же имея за плечами такую мощную, по крайней мере, с виду, поддержку, как эта особа, приближённая к телу. Хватка и аналитические способности у Григория были, дай Бог, ещё кому-нибудь такие. Он-то наверняка уже прокачал ситуацию и понял просто так ему его Учителя не сдадут, а будут выжидать, пока этот «горластый петух» наконец не осознает свою перспективу в скором времени «попасть в суп!». Вот тогда-то и начнётся настоящее дело, если, конечно, будет ещё не поздно. Коллега прав в своих рассуждениях насчёт краткости затеянных поисков. Это время как раз необходимо для приведения в разум личности, привыкшей строить комбинации, подсидки, подставки соперников, оболванивания своего недалёкого босса, да грабежа народного достояния и строительства своей империи. Но это же другой профиль! Совсем другой! Тут однозначно необходимо по-другому мыслить, да и вообще нужны другие знания и необходимо просто-напросто быть другим человеком с аналитическим взглядом. Таких ранее отбирали весьма тщательно, это был «штучный товар», да к тому же его ещё много лет натаскивали специалисты. И, как бы не хорохорился этот «горластый петух», но в глубине души, ещё по прошлому, когда он был серой, невзрачной личностью совершенно негодной для такой вот работы, ему ясно не его это профиль, не по зубам ему сие. Ну а как осознает, то вынужден будет прислушаться к генералу, всё-таки тот в его глазах был и останется специалистом, пусть и купленным им. И ещё он трус! Они все, толпящиеся у трона, трусы! Более всего, они боятся своего народа. Хорошо знают никто не придёт к ним на помощь в трудную минуту. Никто, кроме тех, кого они купили, да и те, слиняют при первой же серьёзной опасности для них. По своей торгашеской, жуликовской сущности, он, этот хозяйчик, знает и преотлично знает кого ты лично купил, того и другой может перекупить, правда за большую цену. А как узнать, кто уже в команде куплен? Ему же ясно такие есть! Покупателей много, будь они прокляты! И конкуренты «на близость к телу», и забугорные службы, да и те же мафиози, всех не перечесть. Вон генерал сколько раз тыкал ему в нос, в Вашей команде крот! Да и как не поверить? К примеру, как только службист, главный его телохран угробил по дурости этого черного смотрителя их диаспоры, так и дня не прошло, как его самого сожгли гранатомётом. Всего-то меньше дня прошло и нате Вам! Тут и к гадалке не ходить, точно кто-то из окружения сдал. М-да, коллеги, похоже, нет, вернее, точно просчитали. Но вот вопрос: сами-то они чего хотят? Деньги? Похоже, но по всем статьям это для них не главное? Предотвратить покушение? Похоже, но зачем им это? Судя по их высказываниям, оценкам, они не очень-то жалуют новоявленных благодетелей народа. Более того, впечатление такое, что чем больше их перебьют, чем злее они передерутся, тем лучше для страны. А с другой стороны, не похоже и на то, что они желают удачи этому покушению, иначе зачем бы они с таким трудом помогали раздобыть информацию о планируемой киллером операции? И тут вопрос? Похоже на то, что им по каким-то причинам нужнее, «подвешенность» этой крысы. Чем дольше, тем лучше для них. Правда, неведомо как они собираются использовать находящуюся в панике личность? Не понятно! И ведь не спросишь прямо. М-да, по всему видно мне уготовлена роль, конечные замыслы которой мне не ведомы. Ладно, мне не впервые разгадывать загадки. Проходили! Разберёмся! Сейчас, по крайней мере, наши направления совпадают. Но правы эти ребятки эти несколько дней я должен провести где-то «на дне». И тут их предложение порыбачить самое то!

Его собеседник внимательно смотрел на него и по этому вниманию Фёдор Иванович понял, а ведь его коллега прекрасно разбирается в фазиомоторике и многое из его дум вполне доступно его пониманию… Н-да, расслабился, надо быть повнимательнее, собраннее. Кто их знает? С какой целью используют его? Постаравшись сделать более-менее «нейтральное» лицо произнёс:

– Я согласен с Вашим предложением, считаю разумным выждать несколько дней и в эти дни «не светиться». В принципе готов выехать хоть сейчас.

Коллега усмехнулся:

– Ваша переброска на рыбалку тоже своего рода операция. Ваш ученик, вернее его доблестные помощники, исполняя волю их настоящего хозяина, перекрыли все выходы из Москвы. Ну, почти все. Посему нам придётся самим подготовиться и Вас подготовить, а на это нужно определённое время, по нашим оценкам, не менее трёх часов.

Фёдор Иванович пожал плечами:

– От меня, чего надо?

– Вы сейчас займётесь своей легендой, Вас загримируют, подготовят необходимые документы. Вы вникните в бумаги основательно, тут не должно быть прокола.

– Ясно, я готов.

Его собеседник вышел в другую комнату и, кому-то позвонив, переговорил: «Придётся подождать минут сорок».

Фёдор Иванович, хмыкнув, прошёл в комнату, служащую ему кабинетом, уселся за свой ноутбук, принялся редактировать голландские пейзажи. В указанное время в комнату вошёл не высокий, плотный господин с большим кейсом. Оглядевшись, снял в прихожей зеркало, повозился некоторое время, устанавливая его на столе в нужном положении. Затем подвинул к столу торшер, опять повозился с ним, устанавливая нужный угол освещения. Отошёл в сторону поприкидывал, затем взял свой кейс, принялся вытаскивать из него разные баночки, пакетики, косметические и прочие принадлежности. Эта процедура, судя по его виду, полностью захватила его, сейчас он выглядел истым художником, принимающимся за лучшее своё произведение. Движения его стали точными, короткими, а глаза внимательными, всё видящими. Он что-то даже «замурлыкал» негромко, принявшись за работу. Это действо продолжалось тоже минут сорок, наконец, ещё раз взглянул в отображениие в зеркале, устало вздохнул:

– Конечно, не шедевр, сами понимаете, не те условия, но вроде бы не плохо. Да-а, не плохо!

Фёдор Иванович, как-то отрешенно воспринимавший процедуру своего преобразования, всмотрелся в зеркало, сам себя не узнавал, совсем другой человек. Мастер, довольный его реакцией, не смог удержать торжествующей улыбки. А вошедший коллега тоже удивлённо споткнулся:

– Который раз вижу Ваши преображения и всё никак не могу к ним привыкнуть. Надо же так изменить человека. Он взял мастера за руку и вышел с ним, но тут же вернулся с другим. Тот вошёл с сумкой и сразу же принялся вытаскивать свитерок, рубашку, брюки, пиджак, беретку, полусапожки. Заставил переодеться и вышел. Минут через десять вернулись молчаливый телохран и этот господин. В руках они несли осветительную аппаратуру и белый экран. Быстро всё расставили, повесили. Господин включил аппаратуру, принялся её устанавливать в нужное положение. Найдя нужное освещение экрана и стула, вышел, но вскоре опять вернулся с парой цифровых фотоаппаратов. Усадив Фёдора Ивановича на стул, ещё подрегулировал освещение, принялся манипулировать фотоаппаратурой. Закончив съёмку, ушёл, телохран, наблюдавший за всей этой процедурой, собрал все принадлежности и вынес их в два приёма. Практически тут же объявился коллега с бумагами. Он разложил их на столе, принялся объяснять:

– Пока будут готовы остальные документы и справки, изучите по этим листам Вашу легенду.

Вглядевшись в бумаги, он понял:

– Теперь его новое имя Иван Семёнович Штильман, профессия – экспедитор, а едет он в люберецкую птицефабрику для закупки её продукции, яиц и тушек цыплят. Память у Фёдора Ивановича была отменная и вскоре ему уже досконально была ясна его роль. Как только закончил с вживанием в новую роль, в комнату вошёл коллега. В руках он нёс потёртый паспорт, замызганное удостоверение, водительское удостоверение. После непродолжительной, но довольно скрупулёзной «прогонки» по навязанной роли, ему предложили одеть лёгкую куртку с капюшоном и следовать за ними. Спустя несколько минут они шли по улице. Впереди телохран, за ним он, а коллега замыкал шествие. Быстро обогнули дом, вышли в переулок, дворами проскочили на широкую улицу. Там подошли к стоящей серой машине, сели и поехали. Спустя полчаса езды остановились у какого-то крупного универсама. Тут же к ним подъехал мини-фургон. Коллега ободряюще похлопал по плечу:

– Ну всё, экспедитор, карета подана. Не забывайте… Удачи. Фёдор Иванович пересел в кабину мини-фургона, поздоровался с водителем. Тот что-то пробурчал в ответ, окинул его хмурым взглядом и включил движок. По дороге, понаблюдав за обстановкой, заметил за ними на некотором расстоянии следует всё та же серая машина. Водитель о чём-то сосредоточенно размышлял, но вёл свой фургон весьма аккуратно. На выезде из Москвы у пункта ДПС их остановили. К ним подошли двое ГАИшник и мужчина в штатском.

Фёдор Иванович, как и было оговорено, смежил веки и изобразил из себя человека уставшего, задремавшего в повседневной рутине своей работы. ГАИшник приказал водителю выйти, предъявить документы и открыть отсек. Через некоторое время после завершения осмотра и выслушивания безразличных усталых ответов водителя, он потребовал разбудить спящего Фёдора Ивановича:

– Ваши документы? Изображая из себя застигнутого врасплох, едва проснувшегося трудягу, стал шарить по карманам. Подошедший к ним штатский, сначала настороженно следивший за его поисками, стал быстро раздражаться:

– Нельзя ли побыстрее? приказал он. Его торопливость была понятна, так как ГАИшник, убедившись по документам и виду водителя мини-фургона и этого недотёпы экспедитора, что всё соответствует его представлениям, пошёл останавливать другую машину. Чтобы не переиграть, Фёдор Иванович, внезапно хлопнув себя по лбу, полез в бардачок и вытащил свой затасканный бумажник. Штатский нетерпеливо выхватил его, принялся вытаскивать и проверять содержимое. Очень внимательно сличил фотографии с оригиналом. Почему-то поколебавшись, ещё раз полистал паспорт, удостоверение, быстро сунул всё в руку Фёдора Ивановича и направился к остановленной машине ГАИшником. Водитель, уже залезший в кабину и молча следивший за ними, сплюнул, невнятно буркнул и «врубил» передачу. Далее они ехали опять молча.

У пункта ДПС на въезде в Люберцы их снова остановили. Но на этот раз проверка была чисто формальной. Быстро осмотрев документы и заглянув в грузовой отсек, ГАИшник махнул жезлом. На выезде из Люберец их опять остановили. Эта проверка мало чем отличалась от предыдущей. Отъехав от города пару километров, водитель свернул к обочине и встал. Фёдор Иванович захватив свой бумажник вылез из кабины и пошёл по шоссе. Краем глаза успел заметить, как из подъехавшей автомашины вылез человек в такой же одежде, как у него, и влез в кабину мини-фургона. Тот сразу же рванулся вперёд. Не успел пройти и сотню метров, как его догнала всё та же серая машина. На этот раз в ней в качестве водителя восседал телохран и больше никого не было. Водитель махнул ему рукой: «Садитесь». Проехав километров десять, машина остановилась. Водитель показал на заднее сидение и лежащую там сумку: «Переоденьтесь». Когда Фёдор Иванович, переодевшись, взглянул в зеркало, то увидел в нём типичного отставника невысоких должностей, стремящегося побыстрее скрыться от домашних и прочих забот, на лоне природы, к своим друзьям рыбакам, с которыми можно и по душам поговорить, и водки попить, а даст Бог, то и рыбки наловить. Телохран, наблюдавший за ним, одобрительно усмехнулся: «Похож, рыбак! Садись, поехали!».

Далее езда до самой Шатуры была ничем не примечательна. Водитель, похоже, классный ездок, развил на пустынной трассе довольно приличную скорость, однако у постов ГАИ соблюдал все правила дорожного движения. У самой Шатуры и водитель, и Фёдор Иванович пересели в «Джип», оставив свою машину на вылезшего из «Джипа» человека, проехали город, свернули на разбитое асфальтовое шоссе, направились вглубь лесного массива. Вскоре асфальтовое шоссе сменилось булыжной мостовой, а затем уже на заросшую травой почти неезженной дорогой. Ехали по ней около часа, наконец, подъехали к сравнительно приличных размеров озеру, посреди которого располагался небольшой, весь заросший ивами и ещё какими-то кустами островок. Водитель вытащил из «Джипа» рыболовные снасти, котелок, топор, съестные припасы в рюкзаке и скатанную в рулон надувную лодку. Быстро, компрессором накачал её, спустил на воду. Сложив в неё всё привезённое, сунул телохрану пару небольших вёсел. Ещё раз всё осмотрел, вспомнив о чём-то, вытащил из бардачка блок простых сигарет, с десяток коробков спичек и передал их:

– Ну, всё, хорошей рыбалки. Там, на острове, стоит избушка, вот в ней и проживёте.

Махнув на прощание рукой, уселся в «Джип» и уехал. Телохран усмехнулся:

– Ну что? Будем знакомиться поближе, нам здесь жить. Меня зовут Платон, а Вас Фёдор Иванович. У меня предложение обойтись без церемоний.

Фёдор Иванович протянул руку:

– Согласен, Платон, обойдёмся без церемоний.

– Тогда залезайте в лодку и поплыли.

Вскоре они причалили к берегу, вынесли привезённое, вытащили лодку. Походив и осмотревшись, перенесли её под нависшее ивовые кусты, так что с другого берега её нельзя было бы заметить. Затем перенесли всё привезённое в избушку. Платон оставил Фёдора устраивать быт, а сам, забрав небольшой бредень, ушёл. Вернулся через некоторое время, разделся до трусов и, протянув ему тюбик, предложил тоже раздеться и натереться мазью от комаров, которых здесь видимо невидимо:

– Поможете мне затянуть бредешок, пояснил он.

Фёдор тоже быстро разделся и натёрся. Выйдя из избушки, сразу же окружённый облаком назойливо гудящих комаров, увидел Платона на том конце острова, где ива почему-то не росла. Тот помахал ему рукой, приглашая. Выслушав его указания, под его руководством, они затянули в воду бредень, причём Фёдор зашёл в воду только по пояс, а Платон, почти плывя и вытянув бредень на всю длину, завёл его и поволок свой конец к берегу. После длительных усилий и стараний сетка была вытащена на берег. Платон принялся отбирать пойманную рыбу. Отобрав пригодных, по его мнению, рыб, остальных выбросил в воду. Полюбовавшись пойманными водяными красавицами, сложили в ведро и вернулись к избушке. Неподалёку от неё на нескольких вбитых в землю столбах были смастерены стол и скамейка. Платон поставил ведро с рыбой на стол и приказал почистить их, а для наглядности показал, как это надо делать. Пока Фёдор осваивал эту такую нужную для любого мужика науку, он успел развести костёр, на рогульках и на палке подвесить ведро с водой. Понаблюдав некоторое время за костром, сходил в избушку, покопался в привезённых припасах. Вскоре вернулся, неся несколько луковиц, морковь, соль, перец, немного пшённой крупы, несколько стеблей укропа и штук шесть картофелин. Пока Фёдор заканчивал разделку рыб, он успел почистить картошку, лук, морковь. Началась варка ухи.

Судя по всему, Платону не раз приходилось заниматься этим делом, и это занятие доставляло ему удовольствие. Да и поваром он оказался отменным. Во всяком случае, уха Фёдору очень понравилась. И вообще, ему всё тут нравилось и местность, и скроенная из слегка очищенных от коры еловых брёвен небольшая, но прочная на вид избушка, и его молчаливый, много знающий и умеющий партнёр, и то, что он не жеманясь, вытащил из рюкзака поллитровку. Так в полном единении с природой, обществом и ухой разлили по кружкам. Платон пояснил:

– Настоящую уху предваряют хорошей чаркой.

Они выпили. После ухи всё убрали, помыли, покурили. Платон помолчав, затягиваясь дымом сигарет, предложил:

– Фёдор, иди отдохни, я порыбачу ещё. Вечерний клёв скоро должен начаться, попробую ещё поймать.

Однако, полежав на широкой лавке, застеленной тулупом, Фёдор не выдержал и вышел. Платон удил в несколько удочек с лодки. Но заметив его, подплыл, сделал приглашающий жест, спросил:

– Что? Желаешь порыбачить? Залезай.

Вскоре они уже посреди озера таскали карасей и прочую живность озера. Но эта благостная картина продлилась сравнительно не долго, меньше часа всего:

– Хватит, клёв на сегодня закончен, подвёл итог Платон. Если желаешь, возьму на утренний клёв в пять утра.

Довольные и усталые вернулись к избушке. Там процедура, правда, несколько изменённая, повторилась. Фёдор чистил рыбу, вернее, потрошил и мыл, а Платон засыпал её крупной солью и укладывал рядками в большой пластиковый таз. Когда вся рыба была выпотрошена, засолена и уложена, он положил сверху струганный кусок берёзовой доски и придавил его большим камнем. Поставил тазик на стол, накрыл куском брезента.

– Завтра попробуем повялить, пояснил он.

Затем Платон опять же быстро, ловко на костре в чайнике вскипятил воду, заварил круто чай и они с удовольствием под сухарики и колотый резкими чёткими ударами ножа сахар, напились почти чёрным, духовитым напитком. После Платон объявил:

– До четырёх моя вахта, твоя с четырёх до утра.

Ночь прошла тихо, Фёдор спал, что называется, «без задних ног», впервые за последнее время. Никаких переживаний, тяжёлых мыслей, ничего не мучило его. Последующие два дня были очень похожими на первый, потом все проведённые здесь дни вызывали в нём наилучшие воспоминания. Он вдруг, как-то обнажёно почувствовал всю прелесть и притягательность русской природы, земли, за которую его предки отдавали жизнь, защищая её от многочисленных завоевателей, а поколения, за поколениями трудились, возделывая, украшая её. Мягкость, этакая плавность в очертаниях невысоких холмов, отсутствие резких переходов в свете и тени, так характерный для южных стран, негромкий, успокоенный шелест осоки, тихий плеск небольших волн на озере, шорох ветвей ивовых кустов при небольших дуновениях ветерка, неумолчный гул комарья, да весёлый щебет невидимых птиц, голубоватое небо с белыми пушистыми облаками, тёплое, не жгущее, как на юге, ласковое солнышко по-матерински обогревающее и освещающее всё вокруг, всё это наполняло его душу покоем, чистотой, радостью бытия! Всё видимое и слышимое умиротворяло, успокаивало, прогоняло все тягостные мысли о предстоящем. Фёдору Ивановичу внезапно стало ясно, почему большинство русских мужиков так подвержено этому занятию рыбалке. Оказывается, это не пресловутая тяга к пьянству на природе, как расписывает захлёбываясь всяко чистоплюи из Европы. Они, например, с Платоном приняли всего-то по чарке и то перед священнодействием, перед ухой! Именно приняли, да и только. И ничего тут плохого, зазорного не виделось, просто это как-то органически сливалось с природой, их характерами и отношением к окружающему, да и к той же, рыбалке с последующей ухой. Не увидел Фёдор Иванович ничего позорного, ущемляющего мужское достоинство в данном мероприятии. Хотя, к своему стыду, он, как и большинство обывателей, уже пропитанных отравой ложных мифов, насочинённых европейскими борзописцами, для которых оплаченная истина «всё, что для русских хорошо, для вот них омерзительно, отвратительно», тоже считал основным элементом тяги русского мужика к рыбалке является именно склонность к пьянству. Теперь-то ему было просто стыдно за эти мысли, оценки, особенно тогда, когда бросал взгляды на Платона. Видя, как тот спокойно, уверенно с достоинством и характерным для русского мужика мастерством, справляется со всеми тонкостями и особенностями этой истинно русской забавы рыбалки в глуши, в гордом одиночестве, вернее, наедине с природой.

Но всё хорошее, а то, что им было испытано за эти дни, именно таким и было, как всегда внезапно оборвалась, и жизнь снова повернулась к нему тёмной стороной. Утром четвёртого дня с берега озера послышался автомобильный сигнал. Платон, уже некоторое время наблюдавший в бинокль за появившейся машиной, махнул ему рукой: «За нами, собираемся!» Пока Фёдор Иванович собирал вещи в рюкзак, он снял уже начавшую подвяливаться рыбу, слил тузлук, завернул сначала её в марлю, а затем уж в полиэтилен, положил в мешок утренний улов. Вскоре они со всем своим грузом переправились на берег. Водитель «Джипа», всё тот же неразговорчивый мужчина, открыл багажник. Платон показал ему на полиэтиленовый свёрток и мешок:

– Это передашь от нас своему шефу.

Тот понимающе кивнул головой. Далее они уже мчались по известному маршруту и где-то через час у въезда в Шатуру увидели стоящую у обочины серую машину. Из неё вылез коллега, тепло поприветствовал их и похвалил за явно оздоровевший от такого мероприятия вид:

– Отдохнули? Набрались сил? По себе знаю, рыбалка лучший способ восстановления от стрессов. Теперь можно и за работу.

По дороге он объяснил:

– Охота за Вами уже закончилась, правда не полностью, поиски Ваших соратников, лежбищ пока ещё не приостановлены. Но это вопрос времени. Недолгого времени! Никуда генерал не денется. Раз уж он сумел образумить своего хозяина, то и этот вопрос в скором времени разрулит. Мы с ним, как только узнали о его решении приостановить охоту за Вами, связались. Но он желает говорить только с Вами лично. Похоже, у него есть к Вам предложение. Мы проанализировали имеющиеся данные и пришли к выводу о том, что с хозяином он намерен предложить Вам поиски и обезвреживание киллера. Им стало понятно время катастрофически упущено! Ну а нам это на руку, поторгуемся! Пусть эта крыса ради своей шкуры раскошелится, она же дороже всего для него. Ну а нам сие поможет решить уже наши задачи. Но о них позже, после разговора с генералом. Встреча с ним согласно нашей договорённости сегодня в шестнадцать часов. Мы его ещё раз, на всякий случай, предупредили об условии любые меры защиты нашего клиента, вызванные неумным желанием его хозяина проконтролировать Вас, приведут только к одному результату удвоению Вашего гонорара! Мы настоятельно рекомендовали довести это условие до разума хозяина, если у него таковой в наличии имеется. Мне почему-то думается, что Ваш ученик сделает сие с большим удовольствием.

Далее разговор перешёл «в житейскую плоскость», в воспоминания о его рыбалках и впечатлениях Фёдора Ивановича, о проведённых на острове дней. Их возвращение не было ознаменовано никакими эксцессами. Но приехали они сначала не в Москву, а в какой-то загородный дом. По наблюдениям Фёдора Ивановича тот находился в Чеховском районе. В нём его покормили, переодели, дали с часик отдохнуть. Затем состоялся его разговор с уже знакомым пожилым, усталым господином, любителем покурить трубочку. Его коллега при этом присутствовал, но в их разговор вступал, только тогда, когда этого требовал этот господин. Сначала ему передали подготовленные материалы по интересующей генерала с его хозяином теме. Туда были помимо записей разговора вице-президента с его помощником Генрихом вложены и материалы, собранные командой Алекса. Ему дали с часик изучить их, он обнаружил, что помимо известных ему разговорах записаны ещё два. Особенно последний:

– Компаньон, почему не выполняешь условие нашего контракта? Почему твой «доберман» со своими шавками лезет туда, куда я запретил лезть! Для меня это означает одно, опасность! Это возможный канал утечки информации о нашем деле. Ты не сможешь мне гарантировать отсутствие крота в твоей команде. Мы же договорились действующими лицами являются только двое. Вы и я. А твой Генрих выполняет только отдельные твои поручения и всё! Какого чёрта он лезет в фирмы, пытается кого-то заагентировать, прослушку с наружкой организовать? Ему что? Жить надоело? Или это Вы его науськиваете? Так я просто сделаю, плюну на всё и займусь своими делами. Разве этого Вы не понимаете? Учтите это последнее моё предупреждение! Дальше пеняйте на себя, а аванс в этом случае будет не возвращён, так как я уже многое истратил на подготовку. Она практически завершена, осталось совсем немного. Если твой «доберман» не будет лезть, то это вопрос ещё нескольких дней. Советую Вам обратить внимание на его любознательность, желание вынюхать. Обычно такие бывают, когда он работает ещё на кого-то. А вот этого допустить никак не могу. В таких случаях я просто рублю концы! Ясно? И учти компаньон, у меня эти фирмы под контролем.

Коллега, присутствующий при изучении материалов, усмехнулся, увидя реакцию Пенсионера:

– Понял, каков зубр? Похоже, он понял поведение Генриха правильно. Как бы он не раскусил ещё и Алекса. Этого никак допустить нельзя. Алекс, правда, умеет постоять за себя, однако шеф указал ему на опасность и потребовал на время связь с Генрихом прервать, как бы нам не хотелось и дальше собирать сведения о покушении. Я с шефом поработал над материалами, которые Вам придётся передать генералу, кое-что вычистили. Если у Вас возникнут какие-нибудь соображения по этому поводу, то вы их изложите на встрече с шефом, всё-таки Вы лучше знаете своего ученика, ну а далее с Матанализом прикиньте, как и о чём будете беседовать.

Фёдор Иванович быстро прикинул и заявил:

– Да, у меня таковые есть.

С этим и пошли на деловой разговор. Спустя час господин по своему обыкновению попыхивал трубочкой, внимательно не прерывая, выслушал Пенсионера, минут десять, обдумал и стал разбирать, что называется, «по полочкам» эти предложения. С некоторыми он согласился, а вот другие отверг. Его вывод был прост это след к Алексу и к Вам, такого нельзя допустить. На том и порешили. Матанализ был сразу же отправлен подработать и подготовить «эти вставки». Как только он ушёл, шеф со вздохом отложил трубочку, принялся инструктировать, весьма подробно, скрупулёзно, вникая и обращая внимание на кажущиеся незначительными деталями в предстоящей встрече Фёдора Ивановича с генералом. Инструктаж он прекратил, убедившись, что его «слушатель» понял главное, а в умении последнего провести свою игру он не сомневался. Время уже поджимало и вскоре Матанализ и Пенсионер выехали из ворот усадьбы и направились в Москву. В дороге они оба молчали. Каждый обдумывал и «раскладывал по полочкам» то, чего предстояло сделать, чего достигнуть. Въезд в Москву прошёл без происшествий. Никто их не останавливал. Они с часик покружили по Москве и, наконец, заехали во двор девятиэтажного многоподъездного кирпичного дома, расположенного между Большой и Малой Пироговкой. Они поднялись на третий этаж. Их машина отъехала в другой конец дома, а сопровождавшая уехала.

– Ждём, объявил коллега.

Через пятнадцать минут раздался телефонный звонок. Матанализ взял трубку, выслушал, спросил:

– Хвоста видели? Нет? Ещё немного покатайтесь за ними и мне доложите.

Через двадцать минут, снова звонок:

– Значит ничего не видно? Ладно, пересаживайте гостя и действуйте по инструкции.

А ещё через двадцать минут, ровно в шестнадцать часов «затренькал» уже дверной звонок.

– Встречаем будущего партнёра.

Генерала встретили, проводили в комнату, где был «накрыт» стол и, надо сказать, весьма неплохо «накрыт». Войдя, гость остановился, огляделся, хмыкнул и пошёл к Фёдору Ивановичу:

– Ну, здравствуй, беглец! Жив?! Здоров?! И я вижу, позволяешь себе, он кинул на стол.

– Ну что же, это по-русски! Как в старые времена, хоть и поливают их каждая собака, успевшая вырвать кусок своего. Мы как? Сначала «за встречу», а потом о деле? Или наоборот?

– Григорий, давай начнём «за встречу», а потом о деле.

– Ишь ты, как заговорил, после того как набегался. А помнится мне, ты вообще со мной перестал «чокаться»… Ладно, твой ученик всё понимает. Ну а то, что ты не в обиде на меня, за свою беготню, это правильно. Я тут не причём, на мои доводы и соображения этот просто начхал. У него мол «своя голова», его не надо учить, чего делать, а чего нет! Ну, вот и дождался, пока задница не закипела. Слава Богу, дошло.

Они выпили, Фёдор Иванович снова налил, но не притронулся.

Генерал усмехнулся:

– Правильно делаешь, а я приму. До того было тошно на душе. Хоть и знал, что не дашься этим костоломам в руки, а всё-таки червячок грыз, да ещё и как. А теперь вот вижу тебя, Учитель, здоровым и вроде бы даже посвежевшим, наверняка где-нибудь в лесной избушке отсиживался, на листики и цветочки любовался, не то что мне? Его рожу смотреть. «Докладывай, наши результаты поисков», передразнил он. А как же, когда недоумки и «жополизы» ловят асса, которого спецслужбы Штатов и Европы безрезультатно ловили много лет в своих краях. Да никаких! Глупо это было с самого начала, да и бессмысленно для дела. В общем, Учитель, я всё-таки выпью за тебя. Есть ещё порох в пороховницах. Есть, вижу. Будь здоров!

Он выпил, крякнул. Решительно отодвинул рюмку:

– Это потом, а сейчас о деле. Значит, те баксы, что Вы вполне справедливо по-моему затребовали с этого служителя хозяина страны, Вам готовы выдать в любой момент, в обмен на ту информацию, ну ты понимаешь!!

– Григорий, она, ввиду действий твоего босса, подорожала до двух миллионов. Сам понимаешь, пришлось моим коллегам потратиться, дабы его охота не увенчалась успехом.

Генерал усмехнулся:

– Я-то понимаю, я ему говорил о Вашем условии. А он! тут генерал махнул рукой, за свой кошелёк держится до последнего, вот и додержался. Сейчас ему передам Ваше предложение о сотрудничестве, пусть поразмышляет, да попинает своих советчиков, насоветовавших ему кучу глупостей.

Он вытащил трубку, посмотрел на Фёдора Ивановича и спросил:

– Есть ещё комната?

Увидев кивок в сторону ещё одной двери, направился к ней.

Вернулся минут через пятнадцать, распаренный, но довольный и ухмыляющийся:

– «Проняли» Вы его, дошло! Особенно после того, как я объяснил следующая Ваша цена уже будет значительно выше. Вот это довод! Тут он хлопнул себе по ноге. Такое для них яснее ясного. Не проторговаться! В общем, с вселенским воем, караул, грабят, последнее честно заработанное… ну и так далее, десять минут этот вой слушал! Куда переслать?

Фёдор Иванович вытащил свою трубку, сказал несколько фраз и передал её генералу. Тот взял её, выслушал говорившего, вернул. Затем вытащил свою. Продиктовал реквизиты. После этого направился к столу, сам наполнил свою рюмку, поднял её:

– С почином тебя, Фёдор, выпив, сказал, а теперь давай свой улов.

– Сначала дождёмся перевода, сам знаешь правило – доверяй, но проверяй!

– Нечего тут проверять, я сказал послали, значит послали.

Ты меня знаешь, я своему слову хозяин.

– В тебе, Григорий, не сомневаюсь, а вот твоему боссу не верю ни в грош. К тому же, сам понимаешь, сии деньги в сущности-то не мои.

– Ясно, ясно, ну что же подождём, стол накрыт, посидим. Чего не посидеть. Устал я Фёдор, забегался, а чего ношусь «савраской» какой-то? Ради чего? он сплюнул.

Через сорок пять минут зазвенел телефон в кармане Фёдора Ивановича, он взял трубку, выслушал, взглянул на генерала, сходил в другую комнату и вернулся с большим пакетом, протянул его генералу:

– Вот та информация, за которую заплатил твой босс. Как будешь здесь изучать или там у себя с хозяином вместе?

– Фёдор, я тоже это правило слышал и руководствуюсь им. Здесь просмотрю, тем более этому государеву человеку надо всё передавать.

– Тогда пошли, там есть необходимая аппаратура, послушаешь, просмотришь. Как будешь изучать один или тебе помощник нужен?

– Нет, дорогой ты мой, исполнитель. Сдавать отчёт, так по всем правилам и на вопросики мои тебе придётся отвечать. У меня времени на это дело отпущено достаточно, подождёт босс, хотя наверняка экземой уже покрываться стал ожидаючи.

Надо отдать ему должное. Читал, слушал и смотрел переданные ему материалы, хотя и достаточно быстро, но вдумчиво, цепко, намечая для себя нестыковки, непонятки. Прослушав отчёт Генриха об организации и проведении розыска своего Учителя, зачесал свою большую голову и пробурчал:

– И такого вот профессионала эти школята-несмышлёныши решили поймать, а этот недоумок ещё, помнится мне стучал кулаком по столу и орал гнать в три шеи, пусть подыхает с голоду, найдём других не хуже, подумаешь, много лет проработал в разведке… Вот и выгнал придурок, на свою шею выгнал! Не только тебя, Учитель, а вообще всех, кто умел на самом деле пахать. Вот и получил! Иди теперь на полусогнутых, да раскошеливайся… Защити, охрани. И это при наличии целой армии держиморд! он сплюнул с презрением.

Закончив изучать, на это у него ушло почти полтора часа, принялся выяснять все отмеченные места, правда, перед этим, как он пояснил:

– Схожу прочищу мозги, уж больно ты заковыристый материал насобирал.

Вернулся в гостиную комнату, там позвенел посудой, явно «принимая на грудь» очевидно понравившийся ему коньяк. Но сие, похоже, нисколько не повлияло на его мышление, оно по-прежнему оставалось чётким, логичным да проницательным что ли. Фёдор Иванович, помня советы господина с трубкой, отвечал на них, всегда обдумав, грамотно, стараясь не вдаваться в детали, а имея в виду их сущность. Через час генерал встал, протянул ему руку:

– Ну, Фёдор, скажу тебе откровенно порадовал, поразил! Такую работу провернул, а особенно тем, какую ты многоходовку осуществил ради проникновения в самое логово этого вице-президента. И вся их щедро оплачиваемая служба так и не узнала, что их шефа элементарно слушают. Только можно удивляться! И ещё, правильно я понял, когда ты мне заявил о кроте в моей или хозяйской команде, этот вывод ты сделал после того, как услышал басни этого вицепрезидента о своей проницательности, чутьё и прочей чепухе?

– Григорий, это же очевидно. Лапшу он стал вешать Генриху, лапшу. От крота, а может быть и от кротов узнал.

– Ладно, Учитель. С этим вопросом кончено. По идее мне бы тебе сказать «благодарю за науку», да, как говорится, отпустить с Богом, живи, пользуйся тем, чего своим умением заработал. Да не могу. Есть ещё один вопрос. Из твоих материалов ясно киллер практически на своей площадке подготовку закончил. Теперь действие должно в скором времени начаться уже у нас. Тут ему надо провести подготовительную часть. Лучшей кандидатуры на фактического руководителя контроперации, чем ты Учитель, я не вижу и постараюсь объяснить боссу. Подумай о моём предложении, скажи свои условия.

Можешь привлечь свою команду, она, похоже. та ещё. К сожалению, уже очень мало времени остаётся, долго я тебе не дам думать. Завтра утром позвони. Если возьмёшься, то встретимся, он усмехнулся.

– Снова, но знай, в любом случае от меня подлянок не жди, а с другими и сам разберусь. Всё, на этом давай нашу встречу завершим, поеду к этому, покажу, он вздохнул, как бы на горшок от увиденного и услышанного прочно не уселся. Ты же знаешь, медвежья болезнь у них профессиональная болезнь. С одной стороны, полезная, они на стульчаке принимаются более трезво думать, без всяких там гиперамбиций. Как же в его же дерьмо носом суют. С другой – мозги-то вращаются медленно, сколько времени придётся с ним обсуждать, объяснять взвоешь! Ладно, Учитель, сие уже моё дело, сам в это дерьмо сунулся, ранее надо было соображать, с кем придётся иметь дело. Пойдём по человечески закроем сделанное и разбежимся.

Они вернулись в гостиную, приняли по рюмашечке, пожали друг другу руки. Генерал ушёл, а Фёдор Иванович, выждав положенное время, тоже вышел, спустился, и тут же к нему подъехала машина, он юркнул в неё и она рванулась. За ней рванулась другая. Водитель пояснил:

– Наша, отслеживала обстановку, впереди ещё одна. Пока всё чисто. Вашего генерала пересадили в его машину и проводили, правда, недолго. Ничего подозрительного не заметили.

На всякий случай они покрутились по Москве часика полтора и поехали уже в известный загородный дом. Его опять накормили, «развлекли» светской беседой и «за кофе» принялись «потрошить» выспрашивая все подробности и нюансы прошедшего рандеву. Ему только пришлось удивляться, насколько внимательно и конструктивно они анализировали его встречу. Господин с трубкой, которого, как оказалось, величают Палычем, подвёл итоги:

– Фёдор Иванович, мы не ошиблись в своих расчётах, да и Вы отменно сыграли свою роль. Уверен, этот господин на горшке внемлет доводам Вашего ученика, особенно после того, как ознакомится с полученными материалами, да послушает комментарии генерала. А тот, похоже, не будет выбирать выражения в адрес советчиков сего государева человека. Думаю, с первым этапом нашей операции покончено, пора переходить к другому. Принимайте решение, Фёдор Иванович, но хочу отметить у нас Вашей замены нет, вернее, очень трудно Вас заменить. Все-таки Вы его очень хорошо знаете, да и он Вас, к тому же по всему видно доверием Вы у него пользуетесь, а это немаловажно для совместной работы. Очень важно.

– Для того чтобы принять решение, Палыч, мне всё-таки хотелось бы знать конечные цели Вашей операции.

Установилось молчание, длительное, не менее пятнадцати минут. Наконец, услышал:

– Поверьте, Вы всё узнаете в своё время. Это не государственная тайна. В основе положено простое соображение. Наши действия направлены на то, чтобы как можно дольше продлить тот период, в который в нашу страну поток наркотиков резко снизился. Это сей господин крышевал данный наркотрафик. И пока он жив, эти наркогоспода не в силах здесь этот поток отравы вновь запустить. Это вот вкратце.

– Ну что ж, удовлетворюсь сказанным. Поверю Вам. Моё решение продолжить работу с Вами. Палыч вместе с Матанализом встали, подошли к нему, пожали руку, а главный распорядился:

– Вы, Пенсионер, тут он усмехнулся, с завтрашнего утра привыкайте к этому имени, вместе с…, тут опять усмехнулся, Матанализом сейчас пойдёте и проработайте встречу с генералом. Уверен, он согласиться, вернее, убедит своего хозяина в необходимости принятия выработанных Вами условий. Сумму не задирайте, но и не спускайте, эти господа всегда ценят тех, кто ворочает или требует за свои услуги приличную сумму. Киллер затребовал семнадцать миллионов еврейчиков и получил. Вот и Вы тоже потребуйте, однако учтите параноидальное отношение нашего миллиардера и то, что в данном случае изымаем у него его кровные «честно заработанные». Полагаю, где-нибудь двенадцать миллионов будет вполне разумным, но можете и опустить на один-два. Всё равно жизнь заставит этого грабителя своей страны выплатить больше. Известно же, что скупой платит дважды. Но, разумеется, эта сумма должна быть сопряжена с работой команды генерала. Тем более, что этот хозяйчик только ему доверит свою драгоценную жизнь, если конечно советчики не вылезут со своими «умными советами», слишком умными и решающими сразу, навсегда все его проблемы. И ещё, Пенсионер, Вы должны обязательно ввести в игру Матанализа, официально, как бы Ваш ученик не протестовал. Важно убедить его он активный участник всех предстоящих боёв на этом фронте! Как завершите разработку ролевой игры, так ко мне. Посмотрим со стороны, тут он усмехнулся:

– Я и буду такой стороной. Как говорится два ума хорошо, а с тремя ещё лучше. В общемэ, жду.

Через три часа «мозгового штурма» вдвоём, они, согласовав между собой план, сидели в кабинете у Палыча. Тот по обыкновению, попыхивая своей неизменной трубочкой, внимательно выслушал их, а затем принялся «раскладывать всё по полочкам», «отмывая каждую косточку». Его анализ был очень точен и в тоже время конструктивен. Пенсионеру даже стало обидно – «вот он, можно сказать, „собаку съел“ в таких делах, ему казалось он сам, кого хочешь научит, а вот сейчас его не то, что тыкают носом, а вполне корректно, но по делу учат»! После своей разборки Палыч дал им высказаться, так сказать, спустить пар, ибо эти профи не могли вот так согласиться с замечаниями и предлагаемыми коррекциями. Затем подвёл черту, указав:

– Время позднее, почти утро, а завтра у Вас голова должна быть, тем не менее, готовой к разным неожиданностям, хорошо, а главное точно соображать. Идите отдыхайте, а в девять у меня в кабинете.

Так и поступили. Ровно в девять часов собранные и, как ни странно, успевшие отдохнуть, они входили в известный кабинет. Хозяин внимательно вгляделся в их лица, покачал головой:

– И когда же Вы успели отдохнуть? А вот меня, если говорить откровенно, всё ещё тянет ко сну.

Через полчаса после краткого пробега по ролевой игре Пенсионер связывался с генералом. Предложил ему встретиться для обсуждения условий совместной работы по контроперации. Тому явно понравилась такая постановка. Быстро обговорив где, когда и каким образом, стали готовиться, вернее, собираться. А ещё через два часа они уже вдвоём входили в квартиру на третьем этаже. А ещё через двадцать минут в неё вошёл и генерал. Оглядев пустой стол, усмехнулся:

– Что, Учитель? Опять не пьём с генералом?

– Григорий, сейчас самое время заняться делом, а всё остальное потом.

– Ишь ты, я-то думал по-другому, припас, с собой принёс, тут он вытащил из кармана приличных размеров серебряную фляжку. Ты не смотри на посудину, это всё блажь жены, подарила, дабы я не позорил её своими плебейскими посудинами, нержавейка и так далее. Но содержимое, скажу тебе без приукрашивания, такое, которого мало кто в самой Франции пьёт. Так, слышать слышали, да в рот не попало.

Специально для нашей встречи приберёг. В прошлый раз замотали меня, вот и забыл, а вот сегодня послал всех к чёрту. Почему это я со своим Учителем не могу принять по чарочке королевского коньяка? Ну, не хочешь, твоё дело. А я приму за наше совместное дело, будь оно трижды проклято!

Он поискал глазами бокал, подошёл к стенке, вытащил оттуда посудинку, налил, поднёс к носу, сладостно вдохнул:

– М-да, действительно, нектар. Первый раз такой вижу и пью.

Ладно, Фёдор, со свиданьицем.

Генерал медленно выцедил, блаженно закатил глаза, выдохнул и тихо произнёс:

– Действительно, нектар, без всяких приукрас.

После этого аккуратно завинтил пробку, сунул фляжку обратно в карман. И тут вроде бы впервые заметил коллегу:

– А он здесь зачем? Мы же вроде договаривались без свидетелей?

– Григорий, он по тому же делу. Сам понимаешь, профессионалы нам с тобой очень нужны. Не на твоих же, простите, скорохватов и костоломов хозяина опираться. Тут другая работа, нужны те, кто соображает, прежде чем начать действовать. Быстро, решительно и грамотно. А он как раз из этих. Наверно, ты и сам уже убедился.

– Убедился, убедился… деньги умеет вымогать. Ладно, чёрт с ним, правда не знаю, как босс к этому отнесётся? Лишний свидетель!

– Он что, идиот? Неужели думает мы вдвоём этого киллера за белы рученьки возьмём и повяжем? Да этот киллер сам кого хочешь повяжет. Сам слышал.

– М-да, по словам-то крутоват, ничего не скажешь. Мой хозяин, как услышал его, так сразу на горшок. И между прочим, долго не слезал. Уж я было хотел уходить. Произвёл на него впечатление сукин сын, произвёл, не то осуждающе, не то в восхищении произнёс генерал. Полагаю, не тот случай боссу ерепениться по поводу ещё одного интеллектуала-профессонала. По мне пусть работает вместе с тобой, ты за него в ответе, ловко ввернул он. Так, с этим покончили, хотя нет, твой подельник ведь тоже потребует с хозяина гонорар, а тому такое нож острый, сам знаешь?

– Не беспокойся, его гонорар войдёт в мой, так что можешь со своим хозяином не обсуждать эту тему, а лучше вообще не касаться.

– Я-то не коснусь, мне, откровенно говоря, на это наплевать, главное, ты за него поручился, считаешь его профессионалом. Остальное не имеет значения. А вот босс, тот обязательно коснётся…

– Караул, ещё один грабитель, по мою душу объявился, кровные, честно заработанные отнимает…

– Ну, ты сам знаешь эту песню. Давай дальше излагай свои условия и за дело. Самое важное для начала озвучь. Сколько, Вы братьяразбойники, с этого грабителя хотите содрать?

– Григорий, прикинь сам. Киллер потребовал с наркобарона семнадцать миллионов еврейчиков. По идее обычно такие дела идут баш на баш. Но учитывая, что мы уже кое-чего узнали, выяснили и за это кое-чем твой босс расплатился, то думаю, двенадцатью миллионами мы обойдёмся. Ну и, конечно, все деньги вперёд вот на этот счёт. Сам понимаешь, кто такому поверит. Мы-то уж точно. Так Матанализ?

Тот кивнул головой в знак согласия. Генерал усмехнулся:

– Как… как ты его назвал? Матанализ? Он что математик?

– Вроде того аналитик, практик высшего разряда.

– Не слышал о таком. В нашей системе такого не было, иначе я бы о нём знал.

– Григорий, я тебе сказал правду, а не верить мне у тебя нет оснований.

Генерал покачал головой, почесал наметившуюся лысину и «протянул»:

– Названная тобой сумма превышает тот лимит, который отпустил мне босс, поэтому решать придётся ему. Как поступим? Я так понимаю, названная сумма конечна ниже ты не спустишься, так?

– Правильно понимаешь, это низший предел. Не тебя мне учить. Сколько придётся попотеть, пока мы здесь киллера сможем вычислить, какие силы придётся задействовать? Как бы вообще-то не выскочить из этой суммы.

– А мои возможности? возразил генерал, они же тоже не маленькие.

– Возможности-то большие, это так, спору нет, но, Григорий, давай уж будем между собой не лукавить. Не мне тебе говорить «дырявое твоё оружие-то!» Конечно не все, однако такие есть. Сие следствие кадровой, моральной и прочей политики пришедших к власти. Сливают информацию по мере своих сил и возможностей эти кротики тем, кто платит. Не исключаю, отнюдь! И наркобарону, да и твоему господину.

Генерал выругался:

– Будь он проклят!

– Вот-вот! Думаешь, он не сделает всё, дабы знать, что творится? Да он скорее сдохнет, чем таким не будет заниматься. Так вот, учитывая сказанное, ты можешь опираться не на всю команду, а только на самых-самых проверенных. Это, во-первых, а во-вторых, тебе же хорошо известно подготовка специалиста-профессионала требует годы кропотливой работы и, самое главное, огромных моральноволевых усилий со стороны самого него, так и его воспитателей. И я спрашиваю где всё это? Ответ знаешь лучше меня. Скорохваты они! Их ещё учить и учить, воспитывать. А ты хочешь ввязать в борьбу «с супером». Не серьёзно, им в лучшем случае можно поручить рутину нашего дела, да и то под личным контролем. Не будем, Григорий, заблуждаться, по крайней мере, между нами. Однако скажу тебе прямо, ввиду чрезвычайной нехватки времени, твои возможности будут задействованы на полную катушку, но в пределах возможного и с учётом слива. Тебе лично я доверяю, чего бы у тебя в твоей карьере не случилось, а вот… Ну ладно, и так всё ясно. На мой взгляд, работа предстоит большая, противник очень серьёзен и наверняка у него свои люди и в твоём окружении, и у твоего хозяина, и, не сомневаюсь, в администрации Всея Руси. Ну а про финансовые возможности молчу. Не забудь объяснить своему боссуьдля него это самый страшный, убийственный аргумент. Времени и так очень мало, если вообще не упущено окончательно, поэтому работа предстоит очень напряжённая и каждый потерянный по его жадности и глупости, да… да говори ему об этом не стесняйся, нечего щадить его гнусную натуру, чреват большими последствиями и затратами с нашей стороны. Поэтому мы будем вынуждены увеличивать сумму гонорара каждый потерянный день два миллиона евреек и это минимум. Впрочем, если ему эти условия не подходят, то пусть действует сам. В конце-то концов, у него под рукой пара служб. Эти господа сами отбирали в них специалистов. Вот пусть и отрабатывают свой хлеб. Это вот главное, о чём тебе надо переговорить со своим боссом.

Генерал сплюнул:

– Ну, ты и насоветовал. Да пойми ты, этот субчик на горшке сидит! Неадекватен он. К тому же патологически жаден!

– Вот и сыграй на его жадности. Ведь чего-чего, а считать он умеет, вероятно, ещё говорить не умел, но уже складывал, вычитал. Начнёт на толчке своём складывать, вычитать, умножать и дойдёт до него, сам же говорил, сие сидалище приводит этих господ в разум.

Генерал махнул рукой:

– Ладно, Фёдор, в конце-то концов, не я рискую своей головой, а он. Правда и мне достанется, но тут уж ничего не поделаешь, сам влез в дерьмо. Придётся принять кое-какие меры. Вот жене и деткам сильно достанется, уж вросли в роли, вседоступность, и учёба за границей, и всякие вещички, шмотки, и еда заморская. Ладно, вернутся к тому, что было ранее, главное живыми останутся. Не вечны же эти управители. Поехал я, поговорю, попробую пробить его лобовую кость, но не уверен, ох, не уверен! В общем, свяжись со мной через три часа, продолжим нашу встречу, если в этом ещё будет необходимость. А нет, так останемся друзьями что ли. После его ухода Пенсионер принялся вместе с Матанализом анализировать результаты встречи. Коллега Фёдора Ивановича был настроен оптимистично:

– Некуда деваться этому хозяйчику, подвешен он на временном крючке, крепко подвешен. Если твой ученик ему это правильно объяснит, то нужный результат будет. Хотя, кто знает, какие мысли у него вспенятся, особенно когда его советчики начнут раскладывать всё по своим воровским и холуйским полочкам. Он же, похоже, внушаем, хотя изо всех сил пыжится показать себя сильной личностей. Пенсионер однако не был столь уверен. За время своего взаимодействия с этим «властителем» убедился, насколько тот вероломен, непредсказуем в своём поведении, насколько слабоват в анализе. Да впрочем, откуда ему этим владеть-то? Посидев, пообсуждав результаты, на всякий случай спланировали свои действия на оба решения босса генерала. Затем пообедали тем, что привезли хлопцы, а тут и сам генерал объявился. Выглядел он взмыленным, озлобленным, часто плевался, ругался, переходил на не нормативную лексику и чем-то неприятным припахивал. Заметив, что его собеседники брезгливо принюхиваются, с омерзением произнёс:

– Вот, понимаете, какая атмосфера у него в кабинете. Беседовали то как? Слезет с горшка, бросит несколько фраз, поорёт и обратно на горшок, по-моему, даже задницу свою не очень-то и вытирал, тошнота. Уж я у него пока тот на толчке сидел все окна пооткрывал, вентиляцию включил, всё равно не помогает. Похоже, он на своём стульчаке даже спит. Вот правда не знаю, где ест и пьёт. Хотя чем чёрт не шутит, может и там оборудовал себе. Это помещение такое, что эта комната. Так что, господа, извините за вот такое неудобство, не моя в том вина. Как вернусь домой, так всё это сниму и в печь, чтобы вони не было. Теперь по существу, не буду рассказывать о нашей беседе, ты, Фёдор, наверняка представляешь, как она протекала. До самого последнего момента, эта сука торговалась, как последняя базарная баба. Я, правда, скажу Вам честно, накинул на Вашу сумму по вполне понятным причинам, что мне его вонь задаром нюхать? В конце концов, когда я уже встал, уже дверь открывал, тот сдался, с плачем, верите слёзы мутные потекли, сдался. Согласился на Ваши условия.

Тут генерал, вытащил из кармана фляжку, открыл пробку, поболтал, выматерился:

– Кончился коньячок! Слушай, Учитель, нет ли у тебя здесь заначек иначе стошнит, вот только этим и сдерживал рвоту? он сплюнув, добавил, обещал через час оплатить. Но Вы, конечно, проверьте. Я его предупредил работа не начнётся, пока деньги не упадут на указанный счёт. Кстати, у этих управителей, только так и делается. Это ему хорошо известно, однако снова такой вой поднял… Ну ты, сам знаешь, чего в таких случаях они говорят, о чём плачут.

Фёдор Иванович молча достал из бара стенки бутылку коньяка и передал ему.

– На, держи. Это, конечно, не твой королевский, но, полагаю, немногим ему уступает.

Генерал скрутил пробку и прямо из горлышка глотнул. Задумчиво к чему-то прислушался там внутри у себя, удовлетворённо вздохнул:

– Неплох, неплох. Как сейчас эти болтуны и русофобы из Штатов и Европы не кричат, что в России всё плохо, отвратительно, а вот этот коньяк другой пример. Вряд ли они сами сумеют чего-нибудь подобное сотворить. Да похоже эти болтуны сами себя уговорили поверить во весь свой вздор, что не умолкая в своём снобизме и презрении к русскому народу, который, вот уж тут-то я соглашусь, по своей сердобольности они, правда, называют сие глупостью, многократно спасал их от полного уничтожения.

Он помолчал, посмотрел на бутылку, сделал ещё один глоток, снова прислушался к себе, ухмыльнулся. Затем, чуть-чуть налил в свою широкую ладонь, протёр шею, лицо, руки. Принюхался и довольный заулыбался:

– Надо бы раньше догадаться, а то вонь от этого деятеля просто достала. Ну что? Поговорим далее о наших делах?

– Нет, Григорий, дождёмся поступления. Сам же говорил неадекватный он, да к тому же когда согласился на горшке не сидел, где ему нормальные мысли приходят. Подождём, недолго осталось, ты уж потерпи.

– Ну, как знаете, а я опять за Ваш коньячок, что-то снова вонь стала прошибать.

Но тут Матанализ вытащил свою трубку, понажимал кнопки и спросил о поступлении на такой-то счёт и какова сумма? Выслушав ответ, кивнул головой Фёдору Ивановичу. Тот спросил:

– Григорий, говори счёт и свою сумму.

Затем выслушал продиктованное и вышел. Генерал на всё это смотрел с ухмылкой. Вернувшись, помолчав, Фёдор Иванович начал говорить:

– Мои требования, Григорий, считайте их как один из шагов, направленных на обеспечение моей безопасности следующие: я буду иметь дело только с Вами; всё, чего нам в работе будет необходимо, должен получать только от Вас; Вы даёте два номера телефонов один для экстренной связи, другой для текущей; эти телефоны должны быть не прослушиваемы и вообще по полной программе защищены. Давайте сразу поставим точки над «и». Эти мои требования должны выполняться, безукоснительно! В противном случае снова ухожу в подполье, а вина за срыв контроперации ложится на Вас.

– Ладно, ладно, не грози! Всё-таки, Фёдор, отвык я вот от таких указаний, вроде бы мне не почину самому низовую работу выполнять. Но тебя я понимаю. А что, если выделю тебе одного надёжного человечка, он будет полностью в твоём распоряжении, вот через него и будешь свои требования, информацию и результаты мне передавать.

Фёдор Иванович усмехнулся:

– А где же ты такого надёжного, да ещё с гарантией найдёшь у себя в такое время, лично я поостерёгся бы давать какие-либо гарантии. Кроме того, тебя же учили передаточное звено резко ухудшает взаимодействие, а сейчас просто опасное. Сам знаешь в нашей работе сейчас главное это оперативность и конфиденциальность. Кроме тебя я не вижу никого, кто бы мог сие осуществить.

– Н-да, Фёдор, я же государев человек. На мне, кроме этого господинчика, висит ещё куча других дел, я же их не могу бросить, в конце-то концов, не могу же разорваться.

– Григорий, ещё раз повторяю с посредником работать отказываюсь!

– М-да, Фёдор, ставишь ты меня, что называется, «раком», он задумался, сделал ещё глоток, почесал свою большую голову. Ладно, будь по-твоему, поработаю на старость лет ещё раз твоим подмастерьем, тряхнём сединою, мне это будет полезно, а то, что не почину, да кто об этом узнает…. Ну и лады, порешили…

Снова сделал глоток, блаженно жмурясь, просипел:

– Слушай номера… Первый для экстренной, второй для рутинной связи. Запоминай адреса… Гарантирую, никаких диктофонов, жучков, скрытых видеокамер и прочей нечисти. Ну что? Будем считать договорились. Тогда держи оперативную сводку, накопившуюся за время твоего подполья, изучай коллега. Её будешь получать ежедневно в десять утра на следующей конспиративной квартире. К завтрашнему утру я бы хотел узнать твою оценку и план действий по нашей контроперации. Если надо, свяжешься со мной и договоримся о встрече. Ну всё!

– Нет, Григорий, не всё, осталась мелочь. Меня теперь зовут Пенсионер, тебя Чиф, ну а моего коллегу ты уже знаешь Матанализ.

– Чиф? Это же шеф. Какой к чёрту я шеф, когда ты меня собираешься гонять?

– Думаю, именно Чиф, мне-то «гоняться» придётся по более твоего, так что по чину эта кликуха, по чину.

– Но раз мой Учитель считает «по чину» для своего ученика, то чего мне возражать. Тогда, Пенсионер, скажи своим, чтобы доставили генерала на его прежнее место, сплюнув, добавил, дожили, генерала ФСБ доставить на место!

Ещё раз сплюнув и сделав глоток, вышел. Коллега, дождавшись его ухода, спросил:

– Как Вы считаете, на него можно сейчас положиться?

– Лично бы я на него положился. Но Вы же знаете под кем ходит. Вот эта личность уже развращена до нельзя вседозволенностью, близостью к телу, награбленным у народа и теми возможностями и благами, которые оно даёт. Для него кроме «тела», его самых близких, так называемых «семейка» и его самого остальные не люди, быдло, челядь одним словом. Наш генерал, кстати, тоже в его глазах таков. Что взбредёт в голову ему один только дьявол знает. Его же мозг настроен только на определённую волну, мыслить глубоко, аналитически, кроме подковерных интриг и очередной аферы, он не умеет, да и, похоже, считает сие ниже своего достоинства. Как же? Он теперь на Олимпе, взобрался, вскарабкался! У него при его деньгах и положении для такого рода работы «людишки есть». Эта личность из-за элементарного самодурства, глупости, внушаемости может внезапно вмешаться и, как говорится, «побить горшки». Наш единственный козырь, которым мы, вернее, генерал с нашей подачи, можем ещё рулить этой личностью это страх, вернее, ужас перед неминуемой расплатой, причём животный страх. От него он теряет рассудок! Именно с такой личностью мы и имеем дело.

– Я Вас понял, Фёдор Иванович, будем исходить из этой оценки, «доверяй, но проверяй!» Так что ли?

– Никакого сомнения, проверка обязательно должна быть, контроль обязателен.

– Рад, что мы пришли к единой точке зрения в этом важном и принципиальном вопросе. Решим далее так: мы едем на базу, там посоветуемся с командиром, проанализируем все имеющиеся материалы и наши данные и решим что делать, вернее, прикинем план первоочередных действий. В общем-то, кроме базы жить Вам придётся на одной из наших квартир вместе с Платоном, надеюсь, что он Вам пришёлся по душе. Вы-то ему вполне подходите. Встречаться после получения данных от генерала и встречи с ним на всякий случай будем на другой квартире. Полагаю, возражений с Вашей стороны не будет. Кроме того, с Вами будет непосредственно работать ещё один наш экипаж, на другой машине. Хотя в принципе это уж наше дело обезопасить Вас. Он-то, этот экипаж, очень профессионален, уж поверьте мне, сможет отследить ситуацию, а надо будет и обезопасить. Непосредственно с Вами буду работать я, однако в нужный момент, по мере необходимости сможет подключиться и командир.

Фёдор Иванович пожал плечами:

– Лично меня это вполне устраивает, а в вопросе моей безопасности полагаюсь на Ваш профессионализм.

– Тогда не будем терять времени.

Вскоре они уже ехали в машине, водителем которой стал Платон, и уже через час с небольшим въезжали в знакомые ворота загородной усадьбы. Фёдор Иванович с коллегой поднялись на второй этаж, где в своём кабинете их встречал командир. Он внимательно выслушал доклад, задал целый ряд вопросов. Задумался над ответами, попыхивая своей трубочкой и внимательно поглядывая на них. Закончив сие действо, явно доставлявшее ему удовольствие и помогающее анализировать, предложил:

– Сделаем так. Вы сейчас поужинаете, затем проанализируете имеющиеся материалы о покушении вдвоём. После того как закончите свой анализ, мы встречаемся уже втроём и вырабатываем план действий, ну или для начала предварительную схему действий. После Платон отвезёт нашего Пенсионера на его новую квартиру. Далее так и сделали, как предложил Палыч. Анализ данных занял у них свыше двух часов. Работали довольно дружно. Коллега оказался настоящим профессионалом, выискивая в материалах нюансы, которые Фёдору Ивановичу не были видны, но в коих он убеждался после обсуждения со своим партнёром. Он даже досадливо подумал «теряю квалификацию со своими рабоче-крестьянскими буднями». Но и ему удалось обнаружить в них то, чего не смог заметить коллега. В общем, они остались довольными друг другом. Один факт бросился в глаза. Алекс, видимо, не раз обращавшийся к первому докладу Генриха, решил всё-таки кое-чего разузнать о киллере. Искать нужные сведения он послал своего помощника в те края, в которых проживал и действовал этот французский магнат, сдавший наркобарону своего незаменимого. Тот, поразведывав ситуацию, сумел, за приличные деньги разговорить одного из служак, в службе шефа безопасности этого магната. Тот правда видел предполагаемого киллера всего несколько раз, да и то, что называется, мельком, но многое успел запомнить. Описание этого человека приводилось в отчёте помощника Алекса. В качестве первого этапа операции они решили взять под контроль таможенные пункты предполагаемой доставки снаряжения киллера. Таких было множество, даже если ограничиться только Европейской частью России: Брест-Белорусский, Санкт-Петербугр, Белгород, в Кусимненте и Белиджи в Дагестане, несколько таможен вокруг Москвы. По данным Алекса, груз вряд ли можно будет доставить простым багажом, но вот появление киллера и его помощников, а по оценкам Алекса, да и самого Фёдора Ивановича, их должно быть не менее трёх, можно было бы установить как минимум, устроив засаду в аэропортах и вокзалах Москвы, Питера. Хотя, конечно, он сможет воспользоваться и другими аэропортами России, куда направляются международные борты, а уж оттуда спокойно добраться до Москвы автобусом, частным транспортом, да и электричками. Ясно, оперативной работой придётся вычислять наиболее вероятные и ими ограничиться. Для её начала, необходимо отследить и разобрать все непонятки самых последних дней, происшедших с руководителями таможенных служб в первую очередь Москвы, Санкт-Петербурга и Бреста. Установить максимально возможный контроль за действиями отобранных киллером фирм. В первом случае следует как можно шире опереться на службы генерала, а во втором привлечь к этому Алекса. Кроме того, основной упор в первом случае сделать всё-таки на Москву. Логика тут проста оборудование и снаряжение должно быть в пределах его, киллера, оперативней досягаемости, тем более, это покушение запланировано с трёхкратной страховкой, а объект покушения в Москве. С этим соображениями и пошли к командиру. Тот внимательно, как всегда покуривая свою трубку, выслушал их соображения. Задумался:

– Для начала попробуем нарисовать нашего смертоносца, с этими словами он кому-то позвонил, предложил ему объявиться у него. Выслушав ответ, заключил:

– Добро, через полтора часа у меня со всем твоим снаряжением. Ну а теперь давайте подумаем над тем, чем Вам придётся заняться в первую очередь.

Разговор затянулся почти на два часа. Закончился инструктажем Пенсионера и уже отдельно, после того, как тот уехал Матанализа. Через полтора часа Фёдор Иванович подъезжал к своей новой квартире. Это была двухкомнатная квартира в типичной «хрущобе», затерянная в сонмище таких же «хрущоб» в Новых Черёмушках. Пятиэтажка утопала в зелени и имела целый ряд подъездных путей, судя по всему, выбор квартиры был достаточно хорошо продуман. День у Пенсионера был напряжённым, насыщенным, так что по приезде и он, и Платон просто приняли душ и улеглись спать. В семь утра его компаньон разбудил Фёдора Ивановича. После лёгкой физической разминки, утреннего туалета и завтрака они поехали на конспиративную квартиру, определённую Чифом. Не доезжая один квартал, Платон остановился и минут на десять зашёл в ближайшее кафе. Выйдя, снова уселся за руль, сообщил «чисто», включил передачу. У самого нужного подъезда притормозил. Фёдор Иванович выскользнул из машины прямо к входной двери. В это время из неё выходила какая-то семейная парочка, так что он сразу же вошёл в дом. Проехав на лифте мимо нужного этажа ещё раз, он спустился, осторожно сканируя обстановку. Всё было тихо, спокойно. Всё так же настороженно всматриваясь, подошёл к двери, прислушался. На всякий случай позвонил, затем осторожно вставил данный Григорием ключ в замок, повернул его слегка, приоткрыл дверь и скользнул в прихожую. Квартира была явно нежилой. Обошёл её, внимательно осмотрел, слегка отодвинул шторку, выглянул, понаблюдал за происходящим во дворе, за окнами в доме напротив. Ничего подозрительного не заметил. Как только он закончил свой осмотр, в замке чуть скрежетнул ключ и вошёл в гражданском Чиф. В форме он был солиднее что ли, в шляпе, плаще смотрелся даже как-то нелепо. Фёдор Иванович вытащил глушилку, положил на стол в комнате, явно служившей кому-то гостиной. Генерал сразу же прошёл в неё, осмотрелся. Увидев глушилку, усмехнулся:

– Доверяй, но проверяй! Так?

В ответ молчание, только пожимание плеч.

– Ладно, всё правильно, Пенсионер! Я тоже так поступаю, с этими словами он выложил на стол свою глушилку.

– Значит так, у меня всего десять минут максимум. Вот тебе новая сводка.

Он передал ему несколько листов.

– У себя посмотришь. А теперь говори свой план.

Фёдор Иванович изложил то, чего они решили вчера. Генерал схватился за голову:

– Да ты, понимаешь, чего от меня требуешь? Пенсионер пожал плечами:

– Чиф, нами установлены пять фирм, которыми киллер собирается доставить, скорее всего, в Москву своё снаряжение. Две из них пустышки, для обнаружения поисков. Перед нами стоит задача это снаряжение отследить и приняться за поиски команды, предположительно из четырёх человек. Фоторобот, составленный по воспоминаниям видевшего киллера, мы тебе, скорее всего, завтра передадим. Полагаю, работа сия долго не протянется. Как видишь, мы уже многое сделали без Вашей помощи. Постарайся, Чиф, собрать за два-три дня из имеющихся у тебя сводок всё то, чего, пусть даже и на первый взгляд пустые данные, произошло с работниками таможенных служб. И ещё, мне нужны данные на тех руководителей таможенных служб в Москве, Питере и Бресте, которые способны растаможить груз без досмотра.

Генерал задумался, но ненадолго:

– Хорошо, Пенсионер, данные по кадровому составу названных тобой таможенных пунктов дадим тебе уже сегодня. Есть у меня человек, который за этими службами наблюдает с нашей стороны. Правда, он уже «погряз» в их дела, ну сам понимаешь: в дерьме возиться, да не запачкаться, такого не бывает. Но я ему прикажу, хорошенько прикажу.

Он потряс своими большими кулаками, поросшими рыжеватым пухом:

– Он, сукин сын, знает есть у меня на него! Есть! Враз может пойти на нары и никакие крыши ему не помогут. Мой, как узнает, что этот субчик отказывается помочь в операции по его спасению, так все крыши поотрубает. Это он может, его держиморды умеют, да просто заберут у меня компромат, данные и «под белы рученьки», никто и не пикнет, да и не успеет. А в их застенках он так «расколется», что крыша сама попытается его убрать. Он об этом догадывается, а я ему досконально распишу, как это получается. Данные получишь в пятнадцать часов. Со мной встречи не получится. Материалы доставит мой человек, он не в курсе, сие обычная практика мои типичные поручения. Со мной встречаемся завтра утром на второй квартире, в это же время. Жду от тебя конкретики. Учти, государев человек, левая рука хозяина. На горшке сидючи чего только не измыслит, и на все его дурости давай ответ, приходится! Чтоб его медвежья болезнь прихватила посильнее, так и сидел бы пень пенёчком и никого не мог «зазря дёргать». Всё, Пенсионер, до завтра.

Он посмотрел ему в глаза, развернулся и вышел. Фёдор Иванович положил дискетки в карман, подождал минут десять и тоже вышел. В это время мимо подъезда проезжала машина Платона. Он быстро скользнул в неё, на заднее сидение. Проехав с квартал, Платон остановился, но уже у табачного киоска, там купил пачку сигарет и вернулся обратно. Усевшись на своё место, пояснил: «Чисто, проследили!». Миновав ещё квартал, спросил:

– А теперь куда?

– На старое место, домой.

Через час они уже были в своих Черёмушках. По дороге Пенсионер связался с коллегой, коротко доложив:

– Материалы у меня, я дома.

По приезде Фёдор Иванович сразу же принялся изучать переданные генералом сводки. Ему ассистировал коллега. Ничего подозрительного в них не обнаружили. В шестнадцать часов он и Платон поехали на явочную квартиру № 2. Всё повторилось. Платон остановил машину у киоска, стоящего в половине квартала от дома, купил бутылку минералки, вернувшись, доложил: «Чисто!». Проезжая мимо нужного подъезда слегка притормозил, дав своему пассажиру выскользнуть, предварительно спросив:

– Во сколько подъезжать?

Благополучно миновав входную дверь, Фёдор Иванович по обыкновению проскочил на лифте нужный этаж, затем спустился уже пешком, внимательно отслеживая обстановку. Пообследовав квартиру и посмотрев в окно, подошёл к столу, на котором лежала коробка, по виду с лекарствами. Не заглядывая в неё, сунул в карман и вышел. Когда выходил из подъезда, опять мимо его проезжала машина Платона. Он быстро скользнул в неё. Проехав с квартал, водитель вновь остановил машину у киоска, купил сигареты. Отъехав с квартал, доложил: «Чисто» и спросил:

– Куда дальше?

– Домой.

В Черёмушках его коллега во всю кухарничал, жарил отбивные. В малогабаритной распашонке стоял приятный, домашний запах, напомнивший ему те счастливые денёчки, когда он приезжал вечером с работы и встречал свою жёнушку, вовсю орудовавшую в кухне у плиты. Коллега радушным жестом пригласил вошедших за стол. Раздевшись, умывшись, уселись ужинать. Предложенная стряпня оказалась, хоть и неприхотливой, но довольно аппетитной. За едой велись нейтральные разговоры. Но, как только ужин закончился, коллега взял Фёдора Ивановича за руку и увёл в комнату, служащую кабинетом.

Усевшись за компьютер, полистали файлы, сводки и данные по кадрам указанных таможенных служб. Закончив просмотр и изучение кадрового состава, попили кофейку, приготовленного, надо сказать, весьма умело Платоном, принялись методом «мозгового штурма» анализировать материалы касающихся кадров. Судя по материалам сводки, обнаруживались попытки подхода киллера к таможням, дабы получить режим беспрепятственного пропуска намеченного снаряжения. Им было понятно этот режим не разовый, требует достаточно прочной связи с таможенниками и по сути дела на его реализацию потребуется специально произведённая операция. Как Фёдор Иванович и предполагал к трём основным таможням в Москве, Питере и Бресте, в материалах, переданные генералом пусть и не очень отчётливо просматривались следы первоначальной обработки ряда сотрудников указанных таможен. Впрочем, не исключено, что киллером с его финансовыми возможностями готовятся ещё несколько коридоров. Прервав своё обсуждение, решили снова попить кофейку. В конце сего приятного занятия коллега вдруг вытащил из кармана СД-диск, вставил и к своему изумлению Фёдор Иванович вдруг увидел на экране свою жену и дочь, услышал их звуковое послание. Судя по всему, они находились в отеле, пусть и «не высочайшей пробы», но вполне комфортабельном, классном. По некоторым признакам окружающей природы он определил его местонахождение Испания! Где-нибудь в районе Кастельон-де-ла-Плана. Там ему неоднократно приходилось бывать по, так сказать, чисто служебным делам и эти места он был вынужден хорошо изучить. Жена в этом послании выглядела грустноватой, а вот дочка просто искрилась радостью и удовольствием от обилия солнца, моря, цветов, фруктов. Тоска по родным для него людям вдруг нахлынула на него, ему захотелось послать всё «к чёрту» и «рвануть» к ним, хоть ненадолго, пусть всего на несколько часов. Коллега, надо отдать ему должное, сразу же почувствовал его настроение и сочувственно произнёс:

Мы обсуждали такой вариант, но к нашему и Вашему сожалению, пришли к выводу сейчас это никак невозможно. Однако обещаю, как только ситуация разрядится, мы обязательно организуем Вам такое свидание. Главное они сейчас в безопасности, под нашим присмотром и к тому же устроены довольно комфортно.

Посидев молча, вздохнув каждый своим мыслям, вновь принялись «мозговать» над кадровыми характеристиками. В них, в основном составленных на тех, кто обладал необходимыми правами и возможностями, были даны довольно исчерпывающие характеристики, их послужные списки, реквизиты, отмечены слабости и склонности. Просеивание этих данных заняло ещё три часа. Наконец, были отобраны кандидатуры на намеченную роль. Усталые и опустошённые длительным «мозговым штурмом», они, попив ещё раз чайку, решили пройтись вместе с командиром по списку.

Через полтора часа уже в кабинете командира принялись выкладывать свои соображения по отбору кандидатов. Он внимательно выслушал коллегу, задал ряд вопросов Пенсионеру, стал сам просматривать материалы, присланные генералом. Смотрел их внимательно, молча «попыхивая» своей трубочкой, распространяя в помещении приятный душистый дымок. Закончив это дело, снова принялся уточнять их решения. В результате они получили указание подготовить к завтрашнему утру для его утверждения планы вербовки отобранных кандидатов, посоветовал никуда не ездить, а прямо здесь и сейчас заняться этим вопросом. Они спустились вниз, ещё раз перекусили, поднялись в кабинет коллеги и там принялись за дело. Фёдор Иванович отлично владел практикой вербовки и был в данной связке явным лидером. Основываясь на представленных данных, склонностях и слабостях выбранных лиц, почти не заглядывая в материалы, довольно быстро набросал схемы их вербовки, переплетая причудливым образом методы «кнута и пряника». Затем он принялся, как говорится, защищать эти схемы под напором вопросов коллеги. Прозанимались этой проблемой до утра, при этом им пришлось опустошить поочерёдно пару довольно вместительных кофейников крепкого кофе. Поспав пару часиков и проглотив завтрак, поднялись к командиру и объяснили предлагаемые схемы вербовки. Он особенно в детали не полез, но поставил условием уточнить с помощью службы генерала некоторые особенности кандидатов, вызвавших у него сомнения. Так как времени катастрофически не хватало, предложил получить эти уточнения в течение суток. Оставив коллегу, Фёдор Иванович направился на встречу с Чифом. Она произошла уже по известной схеме. Чиф увидел осунувшееся лицо своего бывшего Учителя, поинтересовался:

– Что и тебя гоняют, вижу ночь не спал?

– Ничего не поделаешь, Чиф, время торопит, а поспим уже после завершения операции.

– Тебе легко, а мне опять в вонь предстояло съездить. Тот как слез с горшка, так сразу докладывай! А чего мне ему докладывать? Пришлось с умным видом, применяя наши термины, запутать ему окончательно мозги и заодно попугать – мол, вот-вот начнётся! Слава Богу, новый приступ начался, а я тем временем распрощался дела не терпят! Ну да ладно, это всё пустое только трата времени. Вот тебе сводки, что ещё надо?

Пенсионер передал листок с теми уточнениями по определённым персонам, которые вызвали сомнение. Генерал принялся ругаться:

– Ну я этому сукину сыну покажу, как халтурить. Ты извини, я в них не вникал, некогда мне было. С этим слугой народа столько времени потерял, в общем, к вечеру будут. Ещё что?

– Нужны бумаги точно такие же, но на служивых в московских аэропортах и Санкт-Петербургского.

Чиф забурчал недовольно:

– Опять всё срочно, опять вынь да положь, а у меня ещё куча других дел.

– Григорий, мы тоже дурака не валяем, работаем не менее твоего, сам знаешь, какова ситуация. Скажи спасибо своему боссу, дай Бог успеть.

– Ладно, это я так, для порядка. Сам вижу, ночь не спал, анализировал да и к этим «ханыгам» «мосты» прикидывал. Дело понятное, нужное. Жаль, что не могу подключиться. Сам видишь, как савраска мотаюсь. В общем, сегодня получишь вечером на той же квартире.

Он ушёл, а Фёдор Иванович вернулся с Платоном на квартиру. Там их ждал коллега и опять жарил, на этот раз шницеля. Они поели, попили кофейку и в кабинете принялись анализировать сводки. В них всё отчётливее просматривалась работа киллера. Просидели до пятнадцати часов и поехали уже втроём на новую встречу. Оставив коллегу и Платона в машине, скользнул в дверь и вскоре оказался в известной квартире. Почти сразу, следом за ним, вошёл Чиф. Подошёл к нему, посмотрел в лицо, сочувственно покачал головою:

– Смотри парень, не сорвись! У меня-то таблетки есть, хочешь дам?

– У нас тоже есть, но пока держусь, чего психику зря будоражить.

– Ну, смотри, тебе виднее. То, чего заказывал, держи. Пришлось погонять кое-кого, а этого сукина сына, что халтурку припёр, чуть к стенке не поставил, будет теперь знать, с кем дело имеет, он стукнул кулаком.

– Надо же и авторитетом слуги народа напрямую воспользоваться, а то всё об этом откуда-то знают, а вот так реально ещё не приходилось грозить. Подействовало, похоже, даже в штаны налил. Вот офицеры каковы у нас, Учитель…

Он вздохнул, недолго подумал и грустно добавил:

– А мне опять ехать к слуге народа, вернее своего хозяину. Снова выслушивай докладывай обстановку и проведённые мероприятия и всё в вони мужика с медвежьей болезнью. Тварь паскудная! Сам, скотина, напакостил, наркошей озлобил, накрысятничал, а другие «отдувайся» за него. А у меня ведь и основная работа есть, так он паскудина заявляет: «Нет, ты сначала мой вопрос реши, а государство подождёт!». Вот ведь как считает! Себя выше государства ставит. Хотя, с горечью заметил он, какое государство сотворили? Все говорят Верхняя Вольта с ракетами! Все, кому не лень, плюют в нас, да за сущих идиотов принимают и делают всё, чего хотят, в нашей стране. Ничего не бойся, а в случае чего, когда уж настолько оборзеют, что мы наша служба вынуждена таким хвост прищемить, сразу вой права человека! Демократия! Международное право! Вот сволочи! У себя за такое, сразу же на всю катушку пожизненное, а у нас всё дозволено. И чему удивляться? Сразу же найдётся «слуга народа» вроде нашего, тьфу, хозяина, который и отмажет такого мерзавца. Они ведь, эти слуги, если слегка только копнуть, все в дерьме, да из дерьма и вышли. А нам категорически запрещают копаться в их «послужных списках». Хорошо, что бардак такой, всё равно можно. Да ведь они и не больно-то скрывают, действуют просто нагло. Особенно, когда имеют дело с финансами и экономикой. В открытую! У меня столько данных. Хочешь не хочешь, а сами приходят сведения, их и искать не надо, всё на поверхности. Уверовали суки в своём праве творить беспредел. Одна «семейка» чего стоит. Та вообще вне всякой критики. Попробуй, пикни против них, враз вся их ржавая машина заскрипит, задёргается.

– Это точно, сотворённая ими карикатура на Отечество не тянет. Всякий крупный хищник, успевший хапнуть, уже голова, а остальные быдло, нужное только прислуживать им, да обеспечивать рост их благосостояния.

– Ладно, Пенсионер, «жми на газ», жми изо всех сил, иначе этот поганец нас со свету сживёт, во всяком случае сделает всё ради этого. У него чего сейчас в голове страх, ужас, паника. А от этого чего не напридумываешь, да ещё советчики мать их! Тоже такие, только ещё хуже! Им же тоже хочется порулить, покомандовать шестёрками, посмотреть сверху на быдло! А в их башках только одно угадать, угодить! Ну а с этого, сам понимаешь, их советы чего стоят. Но он же слушает, ведь упаковочка-то какая, ласкает его подлую душонку, хотя есть ли таковая у него, сомневаюсь, очень сомневаюсь. Как из небытия вылез, так сразу за ненадобностью выкинул. Помеха она для таких делишек.

Фёдор Иванович молча слушал Чифа. Всё, чего тот говорил, ему было хорошо известно. На эту публику он насмотрелся в других странах, правда там не так оборзели, действовали потише, позакрытей что ли. А уж в тех, где происходили такие перевороты, там они были в точности такими же, как сейчас в его стране. Вынырнувшая из серости, внезапно обретшая власть и возможность пограбить, она, эта публика, руководствовалась всего несколькими стремлениями, правда весьма жгучими и непреодолимыми. Во-первых, уцелеть, уцелеть любыми способами, использовать всё доступное и возможное для них, оказавшееся у них под рукой. Естественно, когда в голове сидит страх за содеянные преступления никаких преград, моральных угрызений тут уж и в помине нет. Единственное, на что эта публика может уповать, опираться, так это на благосклонное отношение к нему своего господина, ну, в крайнем случае, правда для этого необходимо занимать определённое положение или быть перспективным для замены, на кукловода. Хоть этот господин и туповат, малоразвит в общечеловеческом смысле, жесток, прямолинеен, но любит лесть, особенно во хмелю и чего уж там управляем, но, конечно, не без внезапных всплесков самодурства. Ну, ещё в своём стремлении выжить им помогает, видимо, полученное генетически «звериное чутьё на опасность», да, пожалуй, ещё и отточенное до совершенства искусство подковерной борьбы и управления сим в сущности недалёким уже морально и физически деградирующей личностью сюзереном. Сия челядь знает, очень хорошо знает живёт она в море людской ненависти, чего бы там им не напевали купленные СМИ, в океане горя, рек слёз.

Во-вторых, пока есть возможность и власть любой ценой, как можно больше награбить, нахапать, оттяпать у некогда могущественного и процветающего государства. Она, эта публика, хорошо знает при этом, что истинные их хозяева, зарубежные кукловоды дают им такую возможность, поставив основную задачу обезлюдить страну! От того, как успешно они решают эту задачу, зависят и размеры их нахапанных. И ещё одно непременное условие основные, стратегические богатства страны должны перейти в их руки, руки кукловодов! И не дай Бог ослушаться их, тут же последуют санкции. Они, между прочим, просты: замораживание их зарубежных активов, в которых сия публика прячет награбленное; арест зарубежного имущества; выведение на свет Божий часть их грязных делишек, афер. Всё это будет, конечно, сопровождаться демагогической трескотнёй во всех крупных и влиятельных СМИ о правах человека, демократических принципах, борьбы с коррупцией и мафией.

В-третьих, опьянение властью, властью безраздельной! Возможностью порулить некогда наводившими ужас на их подлые и трусливые душонки силовыми структурами; возможностью безнаказанно творить всё, чего заблагорассудится им лично, лишь бы Вашингтонский Обком не заметил, не рассердился, да сюзерен не психанул, ну и, разумеется, лишь бы сотоварищи по этим делишкам не решили спихнуть «под горку вниз».

Фёдор Иванович не хуже генерала понимал:

Сейчас эта крыса, угодившая в капкан наркошей, больше всего мечтает запрятаться поглубже в какую-нибудь нору и там переждать страшное, ужасное время. Но это ей, крысе, невозможно! Всё-таки какое ни есть, пусть даже полуразрушенное, но государство-то есть, существует, пусть вопреки всякой логике. Ведь государственные дела никто не отменял! Вон их хозяин, как сообщает СМИ, даже в реанимации и то с бумажками работает. И она эта крыса хорошо знает – многое зависит при таком сюзерене, кто готовит эти бумажки, как их преподносит. Стоит отойти, пусть и ненадолго, как тут же «окажешься за бортом» плывущей лодки с челядью, управляемой буйным, недалёким рулевым. Знание своего хозяина, методик и способов управления им, умение угадывать его настроение, желание и впутывание его в свои подковерные мероприятия это по сути главное в их работе с шефом. Да и не удивительно, все они выплыли из мрака серости, ничтожества, малообразованности!

Встреча закончилась, как всегда. Чиф резко поднялся, усмехнулся:

– Некогда мне с тобой, Пенсионер, лясы точить! У меня в отличие от тебя полно ещё и государственных дел, да и ты не забываешь своего ученика вон сколько подкинул дел. Ладно, получишь вечером на той же квартире.

По известной, ставшей уже привычной схеме, выскользнул из квартиры и вскоре Платон вёз его по Москве. Покружили по Москве, убедились, что их никто не пасёт, направились домой. Там их уже ждал коллега и ещё двое незнакомых Фёдору Ивановичу. Коллега представил их и сообщил:

– Они займутся под Вашим руководством вербовкой таможенников. Ваша задача их хорошенько проинструктировать. Сразу же скажу Вам: они люди весьма опытные, во многих операциях участвовали, в том числе и вот с такими, правда, тогда у них задачи были другие. Постарайтесь объяснить им сами Вашу методику. Других у нас всё равно нет, да и время уже сильно поджимает.

Фёдор Иванович кивнул головой. Они все, кроме Платона, прошли в кабинет. Там примерно с час объяснял основные приёмы и технику вербовочного дела, внимательно приглядываясь и анализируя их реакции. Как он понял, основами они в принципе владели но, похоже, им приходилось действовать в весьма специфических условиях и с вполне определённым контингентом, падким на известные грешки – деньги, девочки, мальчики, наркотики, алкоголь и ещё, конечно, страх. Действия их, как правило, были прямолинейны, грубоваты и жестоки. В принципе и в данной ситуации в основе успеха лежали склонности их клиентов к тем же самым грешкам. Однако действовать предстояло значительно тоньше, ведь кого сейчас этими грешками удивить? Да почти все эти службы так или иначе погрязли в них, да и не испугаешь их этими разоблачениями. Они сами «поднаторели», сейчас в разоблачении таких очень даже «хлебных делах». Фёдор Иванович выделил два других направления: страх угодить в разборку организаций или вышестоящих начальников, в котором как хорошо им известно, крайним «стрелочником» будут «сошки» поменьше, коих можно легко подставить, коими можно закрываться: страх за своих близких детей, жену. Вот ведь удивительно, в их сердцах, погрязших во многих паскудных делах, почему-то особенно беспрерывно тлел этот страх, хотя назвать их примерными мужьями язык бы не повернулся. Все они имели любовниц, основательно попивали, были несдержанны на язык, да и руку тоже. Но, тем не менее, страх особенно за детей у них был достаточно силён. Об этой слабости потенциальные шантажисты отлично знали. Вот на это он настоятельно просил обратить внимание. Важно вызвать этот страх наяву, а затем уж и разруливать ситуацию. В том, что эти два незнакомца сумеют навести не просто страх, а ужас, Фёдор Иванович уже не сомневался. Об этом ему наглядно поведали их реакции. Ещё час он отвечал на их вопросы. Затем, исходя из имеющихся в его распоряжении данных, разрисовал несколько схем вербовки потенциальных служивых. Увидев, что они поняли его, добавил:

– Завтра утром будет окончательная «сверка», отработаем схему на одном из клиенте вместе, а уж с другими будете работать сами. Матанализ, внимательно всё слушавший, кратко подвёл итоги, назначил время и ушёл вместе с ними.

Проводив гостей, Фёдор Иванович с Платоном пообедали, затем он присел за компьютер, принялся анализировать материалы, переданные ему Чифом. Для себя лично он определил московский регион, как наиболее перспективное и, в тоже время, самое опасное направление. Главными объектами в нём, этом регионе, являлись таможня, Белорусский вокзал, аэропорт Шереметьево. В таможне в качестве потенциального агента был определён некто Семён Исаевич Гузерман. В прошлом доцент мясомолочного института, примерный семьянин, отец двух детей дочки пятнадцати лет и сына семи лет. И, хотя он, как и все его сотоварищи позволял себе и любовницу и загулы, к своим детям относился не в пример другим весьма не плохо. Баловал их сам, не как другие, перевалив сию обязанность на жену. Должность его вполне позволяла ему провести груз через таможню без проверки. С вернувшимся коллегой ещё раз обсудил схему вербовки. Тот доложил:

– Прослушка кабинета этого служивого уже установлена. Запись пошла со второй половины дня. К концу рабочего дня можно уже послушать и посмотреть. Аналогичные работы ведутся по выбранным агентам аэропорта Шереметьево и ж/д вокзала Белорусский. После этого они «переключились» на Санкт-Петербург, где предстояло действовать самому Матанализу. Там тоже налаживаются аналогичные работы. А вот на границе Беларусь-Россия пока ещё ничего не сделано, но это вопрос времени и денег, что вполне «решаемо». В назначенное время в обусловленном месте Фёдор Иванович изъял коробку с материалами и благополучно вернулся домой. Там вместе с коллегой принялись их изучать. Поработали до одиннадцати часов. Коллега уехал на Ленинградский вокзал, предупредив, что вербовщика на границе Беларусь-Россия доставят завтра без него.

Попив чайку с Платоном, улёгся спать. И во сне он «всё вербовал и вербовал таможенника». Утром проснулся с «разбитой» головой, но после хорошей физической разминки, душа и крепкого кофе почувствовал себя в нормальной форме, готовым к предстоящим делам. Платон передал ему доставленные поздно ночью, когда он уже спал, материалы прослушки. С час поизучал и поехал на встречу с генералом. Тот, как всегда, забурчал, стал требовать конкретики, плана действий и прочее. Судя по всему «крыса» всерьёз начала паниковать и наседать на своего ставленника. Дав ему выпустить пар, посоветовал почаще напоминать этой крысе кто потерял такое драгоценное время; перешёл к деловой части. Изучив подготовленные Пенсионером запросы, Чифу стало ясно пошла уже практическая часть операции. Это сразу же «встряхнуло» его, ободрило.

– Давно бы так, а то всё теория, теория! А что я этому «слуге хозяина» скажу, если он почти с горшка не слезает? Ладно, я всё понимаю, Учитель, время бездарно потеряно из-за чего? Из-за каких-то копеек для него и «сраной злобы» этого, с позволения сказать, государственного деятеля. Ты уж не подведи Фёдор, нажимай, шевели своих-то, а я уж приложу всё своё умение и свои возможности, обещаю. Сегодня в шестнадцать часов всё получишь.

Они распрощались и разъехались сначала генерал, а за тем он уж и сам. На квартире с учётом полученных данных он уточнил схему вербовки как своих будущих подопечных, так и отправляющемуся на границу Беларусь-Россия коллеге. Только он закончил эти приготовления, как раздался условный телефонный звонок. Они тут же с Платоном доехали до условленной улицы, где «пересеклись» с известной ему машиной. На ходу, не останавливаясь, в их окно влетела, перевязанная скотчем коробка и машины разъехались. Через полчаса Фёдор Иванович прослушивал запись разговоров таможенника, просматривал снимки двух молодцов, усаживающихся в светлую «Ауди» с такими-то номерами, затем высаживающихся у одного из офисов на Малой Каляевской улице.

Записанный разговор был весьма интересен, причём настолько, что он связался с командиром и попросил прислать небольшую команду, специализирующуюся по «наружке». Сам же уселся за компьютер и до приезда команды анализировал имеющиеся у него данные. Старший из команды представился Олегом, внимательно выслушал указания отследить всех входящих и выходящих из такого-то офиса, постараться узнать, чем в нём занимаются, доложить, начиная с двадцати часов. Если будет какое-либо экстренное сообщение, то связаться с ним сразу. Олег задал несколько вопросов и ушёл. После обеда Платон отвёз Фёдора Ивановича на конспиративную квартиру. Там он произвёл выемку подготовленных Чифом материалов. В восемнадцать часов они уже были у московской таможни. Туда же по его просьбе подъехал и Олег. Передал цифровую камеру со снимками входящих и выходящих, рассказал, что удалось уже узнать о характере деятельности фирмы, снимающей сей офис. Просмотрев бегло снимки, перекачал их в ноутбук. Затем указал на двух уже замеченных молодцов.

– Вот этих надо проследить, все их движения, вплоть до места их ставки. Сейчас для Вас это главная задача. Ждать его указаний. Олег кивнул головой и уехал, а он принялся ждать возле машины, которую обозначила информация с установленной прослушки. Через минут сорок, услышав голос Семёна Исаевича, отпускавшего секретаршу, вылез вместе с Платоном, быстро прошёл к машине чиновника. Там тот оперативно отключил сигнализацию и вскрыл её, пропустил на заднее сидение Фёдора Ивановича, отошёл сравнительно недалеко, но не в поле видения камер, установленных на фасаде здания. Он был готов вмешаться, если возникнет такая необходимость. Ждать пришлось недолго, минут пятнадцать. Как только чиновник сел, удручённо вздыхая, включил двигатель и тронул с места машину, с заднего сидения он услышал:

– Семён Исаевич, продолжайте движение, не дёргайтесь, за Вами наблюдают, ведите себя как обычно.

Тот испуганно замямлил:

– Кто Вы? Почему оказались в моей машине?

– Я Вам обязательно всё расскажу, только не суетитесь, не привлекайте внимание Вас пасущих.

Тот испуганно завертел головой:

– Кто пасёт? Я ничего не замечаю.

– Будете специалистом, тогда заметите. Эти ребятки, похоже, в этом деле профессионалы. Слушайте меня, попробуем «оторваться» от них.

Далее они ехали под его указания. Выполнив несколько довольно крутых манёвров, пару раз проскочив на жёлтый свет, заехали в какую-то незнакомую водителю улицу. Проехав до самого конца, завернули в переулок и сразу же встали возле освещённой вывески кафе «Балерина».

– Ну всё, приехали, оторвались! Выходите, поговорим в кафе. Они прошли в слабо освещённый зал, на низком потолке которого «мерцали», как звёздочки, маленькие светильники. Выбрали стол, уселись. Подошедшая официантка в фирменном «прикиде» приняла от Фёдора Ивановича заказ и ушла. Семён Исаевич, дождавшись её ухода, вновь задал свой вопрос:

– Кто Вы? С какой стати занимаетесь им? И, вообще, что Вам надо от меня?

– Семён Исаевич, мы знаем, что Вас шантажируют. Знаем, что у них шантажистов в заложниках Ваши дети и жена. Понимаем Ваше тяжёлое положение. Предлагаем Вам помощь от имени Федеральной службы безопасности. Если Вы последуете нашим советам, то избавитесь от этих гангстеров и их угроз. Заодно окажете помощь государству в борьбе с мафиозной международной группировкой. Сразу скажу, мы всё организуем таким образом, что на Вас не падёт и тени подозрения. Ну, а если не согласитесь, то предупреждаю, мы не только умоем руки в Вашей проблеме со своими близкими, а наоборот, привлечём Вас к ответственности за помощь международным бандитам-террористам, причём для начала Вами займётся Ваша же служба собственной безопасности, а уж потом и мы. Надеюсь, вы догадываетесь, какие факты Вашей деятельности они раскопают, а мы им в этом поможем. И не надейтесь на помощь своего начальства, с кем пришлось делиться. Они сразу от Вас откажутся со всеми вытекающими для Вас последствиями. Полагаю, Вам известно, как в таких случаях поступают? «Тонуть» будете один!

Семён Исаевич, хотя на языке у него вертелось масса вопросов, молчал, лихорадочно пытаясь в тоже время осмыслить услышанное. Собеседник тоже молчал. Наконец, выдавил из себя:

– Каковы гарантии того, что Вы сказали? Чем можете подтвердить всё Вами сказанное?

В ответ собеседник вытащил несколько моментальных снимков, кассету и портативный магнитофон.

– Послушайте и просмотрите снимки.

Семён Исаевич прослушал, просмотрел, аккуратно снял наушники, положил их на стол, подумав, произнёс:

– Но они ничего не доказывают. Да-а, меня шантажируют, но где мои действия? Я же просто жертва!

– Пока жертва, до тех пор, пока Вы не начнёте плясать под их дудку, вот тогда сразу же станете преступником, сообщником террористов. Но этого мы не хотим допустить. И, Вы, уверен, поможете нам. Не захотите лезть в их петлю.

Семён Исаевич молчал, лихорадочно пытаясь найти выход. Он же знал, в каком сейчас состоянии находится сия служба, но и очень опасался тандема служба собственной безопасности плюс ФСБ. Он-то хорошо знал, какой за ним тянется шлейф. И пусть ему доставалась только часть преступных денег от махинаций, он знал хорошо, в таких случаях всегда готовят стрелочника, а кто пойдёт в качестве такого, не надо и гадать. Собеседник прервал его не весёлые размышления.

– Ну и что? Узнаёте этих молодцов? Это террористы из мафиозной группы, мы уже некоторое время работаем по ним. Сами понимаете, в конце-то концов, можем обойтись и без Вас, расхлёбывайте свои проблемы с близкими сами, но совершить преступление мы Вам не дадим, а вот отвечать за пособничество Вам придётся. В общем, отведённое мне время на получение ответа уже истекает, принимайте быстрее решение, пока я Вас не покинул. Ну, тогда пеняйте на себя! Я, пожалуй, дам ещё Вам десять минут на размышление, но не больше. Кушайте, принимайте решение. С кем Вы пойдёте! Внезапно в голове Семёна Исаевича промелькнула мысль: не подстава ли это? Не проверка ли этими молодцами? Но тут же другая мысль: предложен выход из тяжелейшего положения, да ещё и, по всей видимости, даётся шанс на индульгенцию за прошлое.

Его собеседник, наблюдавший за ним и, видимо, хорошо читавший его мысли, сказал:

– Вы напрасно сомневаетесь в нас. Мы заинтересованы в пресечении деятельности этой террористической группировки, пока она не натворила бед в нашей стране. Заинтересованы в быстрейшем раскрытии и пресечении, без жертв и в этом Ваша помощь может сыграть определённую роль. Поверьте, ею готовится серьёзная операция, последствия которой могут быть довольно тяжёлыми с многочисленными жертвами. Ваше участие в разоблачении этих преступников будет оценено службой надлежащим образом.

Именно этот казённый, «тяжёлый» слог почему-то убедил таможенника. Так говорят обычно «государевы люди», он-то это хорошо знает, он не первый год живёт на земле, наслушался, насмотрелся…

– Хорошо, чего я должен сделать? Подписать какое-то обязательство?

Собеседник усмехнулся:

– Ничего не надо подписывать, требуется просто выполнить наши указания, но неукоснительно. Давайте для начала озаботимся, так сказать, техническими деталями. С Вами буду работать я, так принято в нашей системе. Я для Вас Пенсионер. Запомнили? Ну а Вы пойдёте у нас как Вещевик. Советую крепко накрепко запомнить – Пенсионер Вещевик. Вот Вам аппарат. Это не просто сотовик, хотя он способен выполнить и эту функцию. Вы говорите в микрофончик Ваше сообщение и нажимаете вот эту кнопку. Оно дойдёт до адресата, то есть меня. Никто не сможет засечь это сообщение. Ясно? Помните и хорошенько усвойте простую истину:

– Вас плотно пасут! Обложили основательно, используется самая современная техника. Риск должен быть связан к минимуму. Тем не менее, эти Ваши сообщения придётся передавать из мест общего пользования туалет, курилка, коридор. Про кабинет, квартиру и тому подобное забудьте. В них только рутинные, обычные разговоры. Эти молодцы, насколько мы их действия просчитали, снова завтра выйдут на Вас. Вы соглашайтесь с ними сотрудничать. Однако поставьте следующие условия: немедленное освобождение Вашей дочери, сына и жены; за два часа до запланированного ими действия у Вас в машине должны лежать информация о том, что Вам необходимо выполнить, и десять штук баксов. Мотивируйте тем, что Вам придётся кое-кому заплатить. Никто бесплатно ничего делать не будет. Так уже давно принято в Вашей конторе. Минимальный срок исполнения Вами мероприятия не менее суток, как бы они не настаивали. Объясните и стойте на этом. Пломбы, печати будут заменены, груз досматриваться не будет, а для этого нужны соответствующие люди на местах. Ни на какие другие предложения не соглашайтесь, как бы эти террористы не настаивали. Сие вне Вашей компетенции и сделать другого Вы не в силах. Предупредите их об этом, чтобы не было недоразумений. Как получите инструкции и деньги, сразу же сообщите с помощью переданной трубки адресату. Далее мне надо знать данные на двух сотрудников, наиболее одиозных и способных проделывать названную операцию. Важно для Вас, чтобы они работали в другой службе и не были непосредственно подчинены Вам.

Семён Исаевич подумал и назвал две фамилии, отдел в котором они числились, их должности. Внимательно выслушав его, Пенсионер кивнул в знак понимания.

– Учтите, Вещевик, в самые ближайшие дни этих сотрудников заменят. Один из вновь нанятых найдёт возможность связаться с Вами, назовёт «Пенсионер», Вы его будете знать, как «Сотрудник». Ваша задача по обычным служебным каналам, так как Вы это делаете всегда, оповестить его о начале операции. Он знает чего делать. Вы же выполняете обычные свои служебные обязанности. Ещё раз напоминаю, Вас плотно опекают, но Вы под нашим контролем. Эти гангстеры должны протащить свой груз через Вашу таможню. На это у них потребуется от силы неделя-дней десять. Ну и у Вас тоже. После того забудьте о них, им будет не до Вас. Да, полученные деньги две трети отдадите Сотруднику, а остальную часть открыто положите на какой-нибудь счёт, желательно вновь открытый Вами. Террористы должны увидеть это действие, убедиться в том, что Вы, хоть и напуганный, но обычный взяточник, который никогда не забывает, в любой ситуации о взятке. А сейчас посидите с полчасика, поужинайте и смело поезжайте домой. В машине у Вас будет сумка с продуктами, не удивляйтесь. Они, эти молодчики, наверняка встретят Вас у дома. Вот Вы и покажите причину Вашей задержки покупали продукты, Вы же по их милости стали холостяком, а пить, есть-то надо! Ещё раз ничего не бойтесь, в обиду Вас не дадим, но всё равно помните о том, что я Вам говорил.

Сказав это, собеседник на удивление Семёна Исаевича буквально растворился. Он всё сделал, как ему то ли приказали, то ли посоветовали. И в самом деле у своего подъезда дома увидел незнакомую иномарку, а в ней, в глубине салона усмотрел уже запомнившуюся ему ненавистную рожу шантажиста. Тот, покуривая, цепко осмотрел его. Увидев в руках сумку явно с продуктами, презрительно усмехнулся, что-то приказал водителю и иномарка тихо урча, мягко укатила.

С «сильно бьющимся сердцем» поднялся к себе в квартиру, обессилено уселся на тумбу, принялся лихорадочно обдумывать увиденное и услышанное. Первой мыслью было сообщить своему новоявленному шефу. По мере того, как восстанавливался нормальный ритм биения сердца, и он стал «приходить в себя» пришли уже другие соображения. А собственно чего случилось-то экстраординарного? Ведь его же предупредили пасут! Вон даже позаботились об его алиби, сумку с продуктами положили. Да и объяснили же:

В обиду не дадим. Под контролем!

Н-да, хорошо бы всё так и было. Ладно, будем выполнять инструкцию «не суетиться». Семён Исаевич переоделся, разложил продукты в холодильник и, хотя есть не хотелось, всё-таки, помятуя слова своего нового шефа, разогрел ужин, поковырялся, попил чайку. Правда не удержался и «хлопнул» пару бокальчиков вина. Они хорошо подействовали на него, как-то успокоили, прогнали остатки сомнений. Правда страх, глубоко сидящий в нём, не прошёл окончательно, но на душе всё-таки стало легче, да и надежда на благополучный исход кошмара не прошла. Далее уже рутина, как и советовал этот новоявленный шеф. С утра в обычное время прибыл на работу, стараясь выглядеть спокойным и держать себя в руках.

Фёдор Иванович, вернувшись с рандеву с новым агентов, уселся анализировать процесс вербовки и поступившие данные. Поздно вечером заехал Олег и привёз данные прослушки и передвижений указанных ему молодцов. «Попытав» его некоторое время и отпустив, задумался. Похоже, его прогноз и план действий вполне адекватны намерениям террористов. Видимо, приближается решающее действие, завтра уж точно будет тяжёлый день. Он быстро подготовил вопросы к Чифу и свои требования. Попытался «привести себя в порядок», успокоить свои мысли, снять напряжение. С трудом достигнув более менее успокоения, улёгся спать. Но сон, как это было в прошлые годы, когда ему приходилось заниматься своей резидентской деятельностью, долго «не шёл», однако, в конце концов, ему всё-таки удалось забыться. Но утром он, как ни странно, чувствовал себя в норме, жаждущим деятельности. Платон привёз ему данные прослушки отобранных чиновников аэропорта и ж/д вокзала. В них была в основном рутинная, служебная и бытовая «трепатня». Похоже, их ещё террористы не «теребили». В назначенное время он был на встрече с генералом. Начал Пенсионер с требованиями как можно быстрее, уже сегодня заменить вот этих двух чиновников таможни на указанные лица. Чиф возмутился:

– Но это же нереально! Их же ещё надо вывести из игры, да так, чтобы всё было естественно.

Однако Пенсионер решительно прервал его возмущённые «стенания».

– Благодари за это своего хозяина, процесс идёт, набирает силу, пойми ты это, наконец. Нет времени у нас. И учти не сделаешь сказанного, это уже срыв операции. И тут не твой хозяин виновен, а ты сам. Давай, подключай все свои возможности, в крайнем случае вводи своего босса. Но это должно быть сделано сегодня!

Получив неожиданно резкую отповедь, генерал заматерился, но ненадолго. Выпустив пар, приказал:

– Ладно, давай данные на своих молодцов.

– Во-первых, они наши, во-вторых, их наняли, но парни проверенные. Сделают всё, как приказано. И ещё, наняли их за определённую сумму, так что пусть твой босс раскошелится по «полтине» на каждого.

– Сто тысяч баксов за неизвестную ему работу? Да ты, Пенсионер, в уме? Кроме того, он же считает оплатил все текущие расходы.

– Чиф, объясни ему сие незапланированные траты. Ты разве с таким ранее в своей работе не встречался? Скажи спасибо, ещё обошёлся с расходами по работе в Питере и Бресте, хотя хочу предупредить и там возможны незапланированные траты. Они же, эти субчики, о чём кричат на всех углах коммерция, коммерция. Вот и приучили людей всё продавать и за всё требовать оплату. В созданном ими государстве, вернее, похабном режиме ни один служака пусть даже и на госслужбе и пальцем не шевельнёт и задницу не сдвинет без вложений в его потную руку, ну или если его хорошенько пнуть компроматом. Но на последнее нужно время, а его твой босс по жадности и глупости упустил.

Генерал сплюнул в сердцах, матюгнулся.

– Дожили, «мать его!» Ладно, чего уж там. Ты, Учитель, прав, как всегда, всё так. Упустил скотина время, теперь пусть слезает с горшка, да теребит свою мошну. Не такие уж для него эти траты, будь всё неладно! Для него своя шкура всё же дороже. Только вот что, Учитель, я, пожалуй, потребую с него в десять раз дороже, остальные оставлю про запас, не буду же каждый раз просить, нюхать его вонь да слушать «белужий вой»: «Караул… разорили… ограбили… Я не бездонная бочка». Ну и всё в таком роде, с омерзением сплюнув, задумался:

– Значит так, Пенсионер, завтра с утра будет наша встреча, а вот после оформление их в должности вместо тех, кого попрут. Твою мать. Ну и задачи ты мне ставишь! К сожалению, сегодня при всём моём уважении к тебе, не смогу их оформить. Ты уж прими это в своих планах, сделай нужную корректировку. Деньги на оплату их работы будут. Гарантирую! Ответы на твои запросы ты получишь как всегда. Всё, бывай!

Он развернулся и вышел, сердито сопя. По уже привычной схеме Фёдор Иванович отъехал от конспиративной квартиры. Тщательно проверился и поехал на встречу с Олегом. Тот передал ему данные наблюдений и прослушки за молодцами. Как и предполагал он, террористы посетили с утра Вещевика, имели с ним беседу, записать её, правда, не удалось. Беседа, очевидно, шла с глушилкой. Забрав данные, Фёдор Иванович поехал домой. Там с ним связался Вещевик и изложил суть своей беседы с террористом. Проанализировав её, пришёл к выводу, его план работает! Террорист было воспротивился требованиям Вещевика, попытался угрожать, но тот держался твёрдо. В конце концов, террорист плюнул и приказал:

– Он свяжется с шефом, доложит о его требованиях. О решении шефа, таможенника известят уже сегодня.

С учётом этого сообщения, Фёдор Иванович подкорректировал план действий. Главным теперь выходило найти шефа террористов и на это направить основные силы. Связался с Палычем, потребовал встречи с ним. Через пару часов он уже сидел и беседовал с командиром. Обстоятельно изложив ситуацию, потребовал дополнительные силы за контролем молодцов, дабы был решён этот важнейший вопрос. По мнению Фёдора Ивановича, от этого шефа наверняка потянется ниточка непосредственно к киллеру. Эти молодцы, скорее всего, расходный материал, и их уберут, как только операция покушения войдёт в определённую стадию. На этом и расстались.

Как только Пенсионер уехал по своим делам, Палыч связался со своим полковником МВД, изложил ему свою просьбу и настоятельное желание как можно скорее её выполнить. Денежный вопрос – не проблема. В течение часа этот полковник связался со своим другом, вице-президентом фонда ветеранов «Бетта» и договорился о встрече. А ещё через час сотрудники этого фонда заменили Олега и принялись за работу. К вечеру шеф был установлен. Им оказался заместитель начальника службы безопасности концерна, фактическим хозяином которого является босс генерала. Он, как показали наши прикидки, был весьма информирован о действиях как самой крысы, так и её секретариата. Всю свою информацию он получал наверняка от сети агентов из числа сотрудников хозяина, коих он успел сначала развратить своими денежными и прочими подачками, затем запугать и, наконец, завербовать. Всю эту сеть придётся отыскать. Однако двоих уже хлопцам фонда «Бетта» удалось засечь. Получив поздно вечером от Палыча эту информацию, обсудили и решили резидента не трогать, а попытаться обложить его контролем, причём одного из выявленных сотрудников перевербовать. Подготовили вопросы генералу. Утром он их получил. Опять начался «всемирный плач»:

– Это же из аппарата президента, он ими не занимается, у них своя спецслужба, ну и так далее.

Но после того как Пенсионер объяснил ему:

– Нужна только информация да и то на одного. Всеми остальными займутся другие. К тому же не является большим секретом в администрации есть его ребята, как есть в его службе из администрации. И хотя самого босса не надо в это дело посвящать, но в случае крайности он же может всегда прибегнуть к его помощи, ведь это же оперативная информация, необходимая для самого хозяина.

Остыв, Чиф, в конце концов, согласился выполнить требования Пенсионера. Затем отдал сто штук и сказал:

– В кадрах ждут твоих, пусть идут сразу не тянут. Там сошлются на Виктора Степановича, его рекомендации. Но особенно языком не мелят, чего бы их не выспрашивали. Меньше слов, рекомендация и баста! Этому кадровику мы мозги уже вправили. Хорошо понял, чем ему грозят его взятнические делишки. Тут срыва не должно быть, но всё-таки пусть парни постерегутся, не мне тебя учить, чего стоит эта публика. Наверняка попытаются их подставить. Этому они, шкуры, уже обучились, да ещё и чужими руками. А сами – мы, мол, не при чём! Предупреди! Ну а насчёт субчика из администрации получишь требуемую информацию уже сегодня, многого не обещаю, но крючок будет. Этой челяди сейчас море по колено. Спрятались «за стальной забор» и плюют на всех. Это ты и сам знаешь.

Они распрощались и разъехались. Фёдор Иванович вернулся домой, куда вскоре прибыл и Олег. Тот выложил данные прослушки и наблюдений, выслушал приказ и получив десять штук, отбыл к кадровику, прихватив с собой назначенного Палычем соратника по боевым и другим делам. Отпустив Олега, связался с Матанализом, тот в краткой форме условленными фразами доложил:

– План реализован, особых проблем не возникло, слишком тёмный след тянулся за кормой. Правда придётся кое-чего доплатить. Но ничего мы по окончании сочтёмся. Сам он сегодня вечером выезжает обратно, за него остаётся проверенный товарищ. Он в теме. С ним установлена надёжная связь.

Фёдор Иванович выслушал это сообщение, поразмышляв, уселся за компьютер, принялся ещё раз просматривать данные на намеченных к вербовке лиц. Но тут к нему на связь вышел тот, кто занимался Брестом, и коротко доложил:

– Работа идёт, окончательный результат, скорее всего, будет к вечеру, но может быть и завтра в первой половине. Есть чисто технические трудности. Ещё раз поизучав материалы на будущих агентов, решил начать с аэропорта. Через полтора часа он уже входил в служебный вход. Милиционер, стоящий на посту, мельком взглянул на полураскрытое удостоверение ФСБ, изготовленное умельцами генерала, вяло козырнул и отвернулся. Поднялся на второй этаж, быстро определился с кабинетом аэропортовского служаки, прошёл и, не стуча, распахнул дверь. Невысокий с заметным брюшком, лысоватый господин с рыжими бровями и почти такими же рыжеватого оттенка глазами, как у хищной лесной кошки, уставился на вошедшего. Его выпуклые, нагловатые глаза цепко взвешивали Пенсионера. Он огляделся. В большом кабинете, обставленном хоть и казённой, но по высшему разряду мебелью с большим кожаным диваном и трёхэтажным холодильником. Кроме хозяина никого не было. Фёдор Иванович молча прошёл к большому письменному столу, за которым сидел служака, также молча, обстоятельно уселся на стул, перекинул нога на ногу, закурил и только после этого не спеша вынул удостоверение, глядя пристально в глаза, сразу же забегавшие под рыжими кустистыми бровями. Несколько раз мазнул им перед лицом хозяина кабинета, затем опять молча убрал его в карман, вытащил глушилку, поставил её на стол. Тот явно сражённый видом бордового документа и глушилки, назначение которой, похоже, ему было хорошо известно, обессилено сполз в кресло. Его нижняя губа отвисла, а на выпуклых глазах появилась мутноватая плёнка. Слегка запахло почему-то мочой. Фёдору Ивановичу даже показалось, что этот господинчик даже обмочился.

– Что Вы хотите? просипел он.

Но надо отдать ему должное, быстро «взял себя в руки» прокашлялся и уже нормальным голосом сказал:

– Я слушаю Вас.

Фёдор Иванович молча протянул ему листок, на котором была перепечатана часть информации о его «подвигах» на месте своей работы, переданная генералом. У того, увидевшего ещё только некоторые слова, совсем отвисла губа и ещё острее запахло мочой. Сплюнув от отвращения и с трудом удерживая желание дать по этой наглой ранее, а теперь затравленной физиономии махрового взяточника, резко приказал:

– Прочтите полностью, а затем уж и переговорим.

Тот схватил листок трясущимися руками, «впился» в него глазами. Но долго не читал, положил обратно на стол и, «как кролик на удава», уставился на теперь уж точно страшного для него господина.

Тот посмотрел на него:

– Так, всё ясно. Учтите, в этом листке отражена только часть ваших подвигов на ниве взяточничества, всё остальное, снимки, диски, плёнки и прочее отложены пока про запас. На всякий случай, если мы пустим всё то, что имеем, в ход, Ваша судьба незавидна.

Хозяин, услышав сказанное, встрепенулся, сразу же ожил. Как же! Он нужен спецслужбе, ему даётся шанс! Но пришедший охладил его:

– Ваши дальнейшие действия по поимке террористической группы будут учтены в дальнейшем, трибунал учтёт, имейте это в виду.

Сломленный и поникший хозяин кабинета выдавил из себя.

– Я к Вашим услугам, сделаю всё, чего прикажете.

– Вот это правильное решение, полагаю Вы не пожалеете о нём, ну а мы со своей стороны учтём Вашу помощь. Теперь о деле. Вы должны идентифицировать крупного террориста по этому фотороботу. Скорее всего, он в течение десяти-двух недель, начиная с завтрашнего дня, должен прибыть в Ваш аэропорт из Нидерландов или Бельгии.

Тут он ещё положил с десяток распечаток и указал на них:

– На этих снимках тот же господин, но в разных обличиях. Мы понимаем, что сама идентификация Вам не под силу, Вы же не специалист в этом деле, к тому же не следите за монитором. Но Вы управляете этой службой. Ваша задача заменить двух сотрудников на наших и максимально содействовать им, следовать их указаниям. Срок исполнения задания один день. Послезавтра они должны занять свои места. Всё необходимое о них материалы в этом файле, он протянул хозяину прозрачный зеленоватый файл, ознакомьтесь.

Оживший хозяин кабинета замахал руками:

– Это же не реально! Эти вопросы решает только кадровик, да и то, если так срочно по указанию либо владельцев аэропорта, либо начальника администрации аэропорта. Моих возможностей здесь не хватает.

– Э-э, Исай Матвеевич! Мне что? Напомнить Вам о некоторых Ваших делишках с этим господином и какие Вы суммы положили в свои карманы? А ну прекратить нытьё! Начинайте искупать своё позорное прошлое, приступайте к делу. Времени у Вас на этот жалобный вой мало. Ну а сидящих за монитором бездельников, устроенных за деньги, не мне Вас с кадровиком учить, как надо их спихивать утратили доверие или служебный проступок. У Вас разве на них ничего не найдётся, да кто Вам поверит при Вашем тщательном подборе подельников! Короче, говорите, когда нашим явиться к кадровику на оформление. И ещё, запомните крепко-накрепко этот номер. По нему от Вас должна поступать информация о состоянии этого вопроса.

Тот услышав сей окрик, снова сник.

– Не надо, Исай Матвеевич, превращаться в кисейную барышню, работать с Вами будем до тех пор, пока не идентифицируем этого террориста. Я жду!

Господин сглотнул слюну и промычал:

– Завтра к четырём часам, прямо ко мне. Вот пусть по этому телефону позвонят, когда подъёдут. Я встречу и провожу к кому надо.

Фёдор Иванович встал и, не прощаясь, вышел. Через два часа входил в кабинет служаки Белорусского вокзала. И здесь для начала был продемонстрирован компромат, быстро «сломавший» холёного, дородного хозяина кабинета. Далее словно на репетиции всё повторилось:

– Ставится задача идентификации международного киллера по этим фотороботам. Продумайте, как Вы это будете делать и доложите по этому номеру телефона. Но предупреждаю никакой халтуры. Я знаю, Вам, правда за деньги мафии, приходилось и не раз идентифицировать курьеров, так что сие дело Вам знакомо. Как только такое лицо или похожее на него объявится на Вашем горизонте, так сразу же, слышите? Сразу сообщить по указанному номеру телефона. По нашим данным киллер должен выехать из Нидерландов или Бельгии. И запомните хорошенько дело на контроле у очень высокого лица, если прошляпите, Вас просто сотрут в порошок.

Тот испуганно заныл:

– Но это же какой труд? Сколько людей надо привлечь и всем плати.

Однако его быстро поставили на место:

– Работать и жить, сука, хочешь? Вот и зарабатывай себе право на это! Не надо было раньше пускаться во все тяжкие. Всё, завтра с утра ждём Вашего решения, как будете идентифицировать. Крайний срок до двенадцати часов дня. Забыл сказать террорист объявится в течение двух недель, если нет, то мы Вам скажем. Ясно?!

Не прощаясь, снова испытывая острое желание изувечить эту холёную благообразную морду и с трудом подавляя её, он вышел.

Вечером он получил сообщение от Вещевика, в котором тот сообщал: его условия приняты, жена и дочь уже дома. Он тут же сообщил об этом командиру, а тот при нём кому-то дал указание перевезти их в надёжное и безопасное место. Кроме того, Платон привёз из квартиры № 2 данные на установленного и выбранного для вербовки чиновника из аппарата Президента. Тщательно изучил их. Обдумав принялся разрабатывать план вербовки Павла Гургеновича Самосяна. Из всех грехов один наиболее подходил. Он ещё по прошлой работе помнил, скольких агентов удалось заполучить с помощью «медовой ловушки». Помимо жены этому деятелю каждые две недели требовалась новая пассия. Их ему поставлял за его опеку и защиту один довольно известный московский сутенёр, вычислить его не доставило труда. Уже утром его поставили на прослушку и контроль. В середине дня засекли разговор последнего с Павлом Гургеновичем, в котором этот сутенёр расписывал прелести одной дамы, попавшей по случаю в его сети. Надо отдать должное, он знал о сексапильности женщин многое, если не всё. Расписал свою пассию так, что у чиновника похоже слюнки потекли. Поэтому предложение о покровительстве этой, словно «наливное яблочко», дамы было встречено Павлом Гургеновичем сразу же. Смотрины этого «наливного яблочка» были назначены на сегодняшний вечер. Обговорив все детали, в том числе и компенсацию за постельные труды дамы и самого сутенёра, собеседники подтвердили место и время смотрин. Снова на связи Палыч, он посетовав на нехватку состава, порекомендовал вернувшегося из кадров Олега. И тот вскоре был уже у Пенсионера.

Вдвоём обсудили план вербовки чиновника прямо на месте, как говорится, в самом «медовом капкане». За её квартирой тут же было установлено наблюдение и, как только её посетил сутенёр, видимо, приказавшего ей «подмыться» хорошенько, привести своё оперение в порядок и нанести боевую раскраску к восьми вечера. Там же он оставил ей задаток на все эти процедуры. После его ухода дама тоже не медля направилась по магазинам. Тут же её «любовное гнёздышко» посетил присланный Палычем технарь. Им оперативно были установлены скрытые камеры наблюдения и аудио аппаратура. Смазал петли, замок, слегка ослабил саморезы, крепящие внутреннюю щеколду. К половине восьмого к этому дому подъехал обшарпанный «Рафик» из числа тех, коих добивают водилы, перевозя различные грузы с ж/д станции по магазинам. Таких ездящих по Москве развалюх было, как «блох на бродячей собаке». Приличные АТП и хозяева всеми силами пытались избавиться от этого громыхающего и стучащего дорожного катафалка, сбывая их почти за бесценок.

Так что эти железные коробки были весьма обычным явлением в московских дворах и уже не привлекали ничьего внимания. Но в подъехавшем «Рафике» внутри была установлена прекрасная аппаратура, позволяющая видеть и слышать всё, что творится в «медовой ловушке». Дав с часик Павлу Гургеновичу разойтись в порыве сладострастия с новой, явно понравившейся ему пассией, Фёдор Иванович, технарь и Олег поднялись на тот этаж, на котором вовсю упражнялся в сексуальных утехах чиновник. Тихо открыли дверные замки, оттянули дверное полотно от щеколды специальной пластинкой. Не спеша, стараясь не шуметь, прошли в небольшую спальню, в которой на большой двуспальной кровати упражнялся в сексе голый, весь поросший шерстью будущий агент. Он так вошёл в раж, что ничего не слышал, а его дама, видимо уже измученная этим «половым гигантом», безропотно, закрыв свои глазки и ни на что не обращая внимания, подчинялась его командам. Подойдя поближе к кровати, сделали ряд снимков. И только тогда их заметили. Женщина испуганно вскрикнула, задёргалась пытаясь вылезти из-под грузноватого волосатого тела. Он же, сначала растерявшись и впав на некоторое время в прострацию, однако довольно быстро пришёл в себя. Слез с женщины. Его тут же засняли в нескольких ракурсах. Но когда он прошёл к креслу, чтобы одеться, Олег преградил путь, обыскал карманы, забрал все документы, имевшиеся в них. Чиновник взбешено заорал:

– Вы что себе позволяете, да Вы знаете, кто я? Да я сейчас вызову службу физической защиты, она Вас в порошок сотрёт! А ну, верните документы и сотовик и убирайтесь вон!

Фёдор Иванович выступил вперёд, махнул удостоверением перед носом всё ещё голого чиновника:

– Я майор милиции, по нашим данным в этой квартире филиал подпольного публичного дома, контролируемого ОПГ через своего сутенёра, проходящего у нас под кличкой Жорик. Согласно нашим должностным обязанностям, мы составим протокол, пригласим свидетелей, проедем в отделение. Там Вы напишите собственноручно объяснение, его мы передадим в Вашу службу безопасности, конечно удостоверившись, что Вы действительно тот, за кого Вы себя выдаёте. Ну а после этого отпустим Вас. «Капитан, прошу Вас, пройдите по соседним квартирам, подберите нескольких свидетелей, желательно из женщин постарше, хорошо знающих эту даму. Мы после составления акта с ними побеседуем».

Чиновник сразу заорал на женщину:

– Продала, сука, тварь, этим ментам. Тебя с твоим Жориком размажу по стенке!

Но его разъярённый рёв прервал Фёдор Иванович:

– Если Вы не прекратите орать, ругаться, мне придётся принять соответствующие меры. Не забывайтесь, мы при исполнении служебных обязанностей. Капитан наденьте на него наручники, а то ещё чего доброго драться начнёт!

Как только Олег шагнул, резко вывернув ему руку, согнул его в три погибели, ловко нацепил на обе руки наручники и буквально швырнул на кресло, тот сразу же стих и тихо предложил:

– Не надо свидетелей, не надо протокола, майор. Снимите наручники. Больше не буду, попробуем договорится.

Фёдор Иванович, подумав и поглядывая то на чиновника, то на выглядывавшее из под одеяла до нельзя испуганное лицо дамы, кивнул на кухню:

– Хорошо, завернитесь в полотенце и проходите. А Вы, сержант, указал он технарю, побудьте здесь с дамой, пусть дама себе полежит спокойно, поразмышляет о будущем, да и за одеждой присмотрите.

На кухне Олег поставил на стол диктофон.

– Ну что же, начал Фёдор Иванович, побеседуем, но сначала посмотрите эти материалы.

Тот начал читать, просматривать, и прослушивать. По мере ознакомления его физиономия стала багроветь:

– Это же шантаж, я так дело не оставлю, Вы не имеете никакого права на чиновников нашего ведомства.

Фёдор Иванович спокойно вытащил портативный магнитофон, включил запись:

– Похоже тех материалов недостаточно, послушайте этот разговорчик. Хотя полагаю, уже за эти данные Ваша служба безопасности уцепится и вряд ли оставит Вас в покое.

Послышался разговор двух мужчин. Лицо чиновника стало бледнеть. Аппарат тут же был выключен.

– Ну что, господин хороший! Этого уже достаточно или послушаем ещё диалоги? Они очень занимательные уж тем, что Вы, служащий аппарата Президента, так доверительно общаетесь с резидентом террористической организации.

Тот опустил голову, крупный пот большими мутными каплями стал стекать с его лба, лица и застревать в чёрной поросли на груди. Через некоторое время задал вопрос:

– Кто Вы? Ведь не из милиции же?

– Правильно, я нет, а вот этот капитан из милиции и сержант тоже. Это совместная операция, правда, милиция работает втёмную. Знает только-то, чего ей положено знать и не более того. Надеюсь, Вы теперь поняли, что Вас ждёт? За вот эти Ваши загулы в филиалах публичного дома, контролируемого ОПГ, с Вас, конечно, спросят, но после того, как Вы по полной программе ответите за предательство. А что с такими делает служба безопасности у Вас, не мне Вам объяснять.

– Чего Вы хотите от меня?

На кухню, постучав, вошёл Олег:

– Товарищ майор, свидетели готовы, когда их приглашать.

– Подождите капитан, пройдите к сержанту, по-моему, он никак не может найти общий язык с дамой. Побеседуйте с ней сами, знаете о чём? Пусть побольше расскажет о своём участии в этой сексбанде.

Когда капитан вышел, Фёдор Иванович, внимательно посмотрел на чиновника, помолчал несколько минут и начал:

– Мы сейчас ведём дело по предупреждению крупного теракта в нашей стране, который запланирован крупной международной преступной группировкой. Вы вычислены нами, как один из главных пособников резидента этой группировки:

– Нет… Я не главный… Я просто рядовой информатор, меня впутали, запугали…

– Не главный, говорите, ну что же, это меняет дело. Но Вам придётся ещё доказать сие, убедить меня. Вот вам диктофон, начинайте убеждать. Только учтите, Павел Гургенович, нам уже многое известно, врать не советую и утаивать тоже. Чем откровенней Вы расскажите о своей преступной деятельности, тем больше шансов у Вас выбраться из этой западни. Обещаю Вам.

Чиновник подумал минут десять, постоянно облизывая пересыхающие губы и мотая головой, скидывая с лица капли пота. Наконец, тщательно выбирая слова, чётко произнося каждое слово, начал говорить. Его речь длилась минут сорок. Закончив, попросил налить вина и дать ему напиться. Выпив заключил:

– Я всё сказал, что знаю, больше мне нечего рассказывать.

– Павел Гургенович, Вы же понимаете, нам придётся всё проверить, для принятия нами решения по Вам.

– Да, понимаю, всё понимаю, но ещё раз говорю мне нечего более Вам рассказывать.

– Ну раз понимаете своё положение, то Вам придётся с нами поработать до тех пор, пока мы не закроем это дело. А там посмотрим. Обещаю, Ваше раскаяние и желание помочь нам в раскрытии опасного террористического акта будет учтено. Гарантирую. Впрочем, решайте сами, будете ли Вы работать с нами или придётся об этом просить Вашего подельника резидента, по совместительству зама шефа безопасности алюминиевого концерна. Впрочем, Вам отлично известно, кто является хозяином этого концерна и что он с Вами сделает, узнай он, что творится у него за его спиной.

Чиновник совсем стал белым и испуганно замямлил:

– Я готов включиться с Вами в это дело. Готов, только помогите, не извещайте его. Только скажите чего надо делать.

Фёдор Иванович внимательно следил за его фаземоторикой. Помолчав, прервал бормотание этого практически сломленного господина.

– Ваша задача всё, чего потребует от Вас Ваш криминальный шеф, немедленно, слышите?! Немедленно передать нам. Вот Вам аппарат, он как сотовик, но в нём особенность, говорите в микрофон, нажимайте вот эту кнопку и всё. Информация будет у нас. Но Вы на этом не останавливайтесь, через час Вас будут ждать в машине синее «Вольво» возле ресторана на Варварке, знаете его? Он там один, чиновник кивнул головой. Там получите инструкцию, что делать далее. Ясно? он снова кивнул головой:

– Понял.

– Ну, тогда будем считать договорились. Но хочу Вас предупредить от необдуманных действий. Не вздумайте чего-либо утаить или хитрить! Сразу же эти материалы вместе с Вашей покаянной речью будут в службе безопасности администрации и на столе у хозяина концерна. Последствия Вам известны, а тяжесть полученного Вами будет зависеть от того, кто вперёд получит эти сведения. Далее с милицией мы договоримся и решим этот вопрос. Да-а, даме надо оплатить её услуги.

– Сержант, принеси одежду.

Когда тот оделся, снова послышалось новое указание:

– Капитан, проводите гостя до его машины. Время тёмное. Не дай Бог парни из ОПГ проведали о происшедшем, тогда я не дам и гроша за его жизнь.

Дождавшись их ухода, Фёдор Иванович прошёл в спальню. Женщина, лежащая под одеялом, натянутым почти до самого носа, испуганно смотрела на него.

– Алевтина Сергеевна, Вы понимаете, всё происходящее уже в прошлом. В принципе, своей встречей с Вами этот господин остался доволен, надеюсь Вы тоже гонораром остались довольны. Своему сутенёру передайте про своё удовольствие и гонорар. Упаси Вас Боже сказать что-нибудь другое, тогда Вы просто не жилец на этом свете, от Вас избавятся бандиты, крышующие этого Жорика, как только пронюхают о происшедшем. Вам понятно?

Женщина закивала головой:

– Ну вот и ладно. Сейчас мы Вас покидаем, но помните наш разговор. От того, как Вы поведёте себя дальше, зависит Ваша жизнь. Постарайтесь отвязаться от этого Жорика, но не сразу. Думаю, пару недель-месяц Вам на это хватит, продумайте как следует. Обо всём, о чём Вы будете договариваться с ним за это время, надо сразу же сообщить. Я так понимаю, он и сам к Вам захаживает, пользуется бесплатно Вашими услугами?

Женщина потупилась.

– Ладно, не об этом речь. Постарайтесь, чтобы во время своих посещений, он больше пил и был поразговорчивее. Кстати, как он себя ведёт в этих случаях?

– Хам, пьёт, хвалится, ругается, ну и всё лезет под юбку, она «передёрнулась» от отвращения.

– Мой совет побольше наливайте и побольше восхищайтесь этим уродом. В этом Ваше спасение, советую как специалист. Такие субчики любят «хвост пораспускать» перед такими униженными… Сутенёр хренов. Но ничего недолго ему командовать Вами, топтать Вас и других женщин. Обещаю, он помолчал, Вам, всё понятно?

Женщина закивала головой, в её глазах зажглась надежда…

– Ну, тогда мы прощаемся. Вот, возьмите номер телефона, по нему будете рассказывать, пока не отвяжитесь. Советую, очень советую этот номер вызубрить, а бумажку сжечь и как можно скорее. Ясно?

Вошёл технарь, взглянул на Фёдора Ивановича, тот развернулся и вышел.

Прошло два дня, всё чего было запланировано, уже сделано, оставалось только ждать. По всем признакам это ожидание не должно быть долгим, киллер наверняка начал действовать. К сожалению, командир из предосторожности насторожить его, приказал Алексу прекратить работу по нему. Так что вся надежда оставалась на устроенную западню. Фёдор Иванович непрерывно отслеживал ситуацию, по мере возможности «укреплял» западню. Стояло определённо затишье, какое бывает в природе перед бурей, штормом. И этого затишья не выдержало самое слабое звено в цепи, выстроенное Фёдором Ивановичем. Попавший в психологический капкан, насмерть напуганный, в сущности слабый, ничтожный человечек, вознесённый наверх, он по настойчивым советам приближённых, слез с горшка, решил действовать, приказывать. Будучи как все, кто сумел отхватить за преданность своему сюзерену и Вашингтонскому обкому кусок народного достояния, он отлично понимал всё равно придётся отвечать. А он, вынырнувший из серости, безвестности, страшно боялся этой ответственности. Боялся до ужаса, до паники, до колик в животе. Объявившаяся неожиданно для него опасность пусть и не от кинутого и ограбленного им народа, а от наркобаронов приводила его то в бешенство, то в отчаяние, то в панику. В один из таких моментов генерал услышал, вернее, увидел это ничтожество «во всей его красе». И хотя генерал, не зная латынь, не черпал знаний и мудрости из накопленного за тысячи лет римлянами, но он бы полностью согласился с ними, увидя этого господина, мнящего себя повелителем в часы испытания, увидев его истинное мурло «Невооружённая рука и разум, представленный самому себе, немного стоят». Впавший в панику деятель, объятый животным страхом за свою жизнь, совершенно не владевший собой, издавал продиктованные этим страхом приказания одно нелепее другого. И только его благодетельница любовница, да шеф службы безопасности ещё как-то могли повлиять на него. Но и они потребовали немедленного результата. Все попытки генерала объяснить им, что «форсаж» в таких делах не только бессмысленен, но и просто разрушителен для операции, не были приняты ими во внимание. Немедленного результата и баста! При этом в адрес самого генерала, правда, только из уст этого теряющего человеческий облик господина сыпались оскорбления и угрозы. Вот на этой ноте и началась встреча Фёдора Ивановича с Чифом. Дрогнувший и «прогнувшийся» генерал потребовал от него результата. Все попытки объяснить Чифу пагубность, вредоносность таких требований не привели ни к чему хорошему. Чиф, впавший в бешенство от пережитых им унижений, принялся орать на Пенсионера. Дав ему поорать, выдохнуться, начал рассуждать, как быть в этой ситуации, как решить проблему, «чтоб волки были сыты, и овцы целы». Собеседник, опустошённый своей выходкой, подавленно молчал. Его нынешнее состояние было вполне объяснимо, хотя и непростительно. Стыд, гнев, презрение к себе за то, что им заслуженным, столько лет своей жизни отдавшим благородной и опасной службе защите Отечества, управляет и помыкает невесть откуда взявшийся прощелыга, буквально раздавливали его. Замолкнувший было генерал выдавил:

– И ещё они грозятся всё передать Федеральной службе охраны Президента, а ты знаешь, что за личность управляет ей. Он-то не посчитается с нами, а постарается стереть по случаю нас с лица земли. Уж мне-то хорошо известны его поступки и дела.

Он снова удручённо замолчал. И хотя Фёдор Иванович практически не знал этого человека, сделавшего карьеру из майора Девятки, но понимал, ничего хорошего от неё ни ему, ни генералу ждать не приходится. Каков поп таков и приход, этим всё сказано! Ему было ясно частью с таким трудом устроенной западни по прихоти этого испуганного идиота придётся пожертвовать. Конечно, наиболее эффективной жертвой был бы Вещевик, как же формально завербованный террористом. Прекрасно подошёл на роль жертвы и заместитель шефа безопасности концерна. Однако они оба являлись ключевыми элементами той западни, игры, которую он искусно плёл. На них к тому же затрачены огромные силы и средства, времени их заменить нет, да и некем. Нет, сдавать их, даже в условиях возможных неадекватных действий паникующего грабителя, нельзя ни при каких обстоятельствах. Но чем же пожертвовать? Чёрт бы побрал этого идиота! Подумав, поприкидывав, решил. Московское направление это главное, оно наиболее пригодно для свершения запланированного киллером акта. К тому же он наверняка от своего агента в службе безопасности концерна узнает о заготовленной ему там западне. И, если чего и будет там делать, то только в качестве отвлекающего и разведывательного маневра. Конечно, он может и использовать Украинское, Дагестанское или какое-нибудь Прибалтийское направление. Его заказчики тоже же требуют! Эти личности, как говорится, одного разлива из одной грязной посудины. «В грязный сосуд что ни влей, всё равно непременно прокиснет», так считали умные римляне. Для начала перед принятием решения принялся убеждать Чифа подождать некоторое время. Он же не главный в этой операции, ему ещё надо связаться с командой, обсудить и ситуацию, и выход из неё. Но Чиф снова «взбеленился»:

– О каком времени ты говоришь? О каком ожидании? Ты не видел этого субъекта. Он совершенно не соображает, что говорит, чего требует! А дальше будет всё ещё хуже. Я должен от тебя сразу ехать к нему и обязательно чего-то привезти, иначе за последствия не ручаюсь.

– Чиф, успокойся, не к лицу тебе из-за какой-то разбушевавшейся крысы терять самому разум. Поступим так передашь службе этого господина нашу часть западни вместе с личностями, данными и результатами их разработки по Питерскому и Белорусскому направлениям. Пусть теперь сами пасут и опекают, но взамен потребуй от них информацию о ходе проводимой ими операции.

Генерал скривился:

– Потребуй?! Потребуй?! «Чёрта с два» от них чего-нибудь потребуешь! Вот они могут!

– Всё равно потребуй, объясни ему ради же дела, ради спасения его же жизни, ведь люди же продолжают работать!

Генерал сплюнул:

– Будь оно всё проклято! Будь проклята эта шваль, да я и сам, попавший в лапы этого проходимца. Веришь, Учитель, иногда хочется прихватить с собой «игрушку» и стереть с лица земли эту пакость и наиболее близких к нему «челяди», а уж и затем и кончить с собой. Ведь я же всё-таки русский офицер, а не шлюха какая-то!

Фёдор Иванович молчал. А что скажешь-то? Да и нужно ли? Ведь свой выбор генерал ранее сделал сам. Что он не понимал? Не видел, с кем имеет дело? В чьи руки попадает? Помолчав некоторое время, он начал выкладывать Чифу то, что по его мнению тот должен передать своему хозяину. За точность передачи он не беспокоился, так как ещё по прежней службе знал о его блестящей, профессиональной памяти. Тот выслушав его молча, принялся было терзать своими вопросами, но тут уж Пенсионер возмутился:

– Слушай, Чиф, сказанного мною вполне достаточно для «отмазки» от этого идиота, пусть далее берут продолжение в свои руки. Думаю, его служба безопасности уцепится за эти данные и сами утихомирят своего патрона. Но если провалят, то это будет их личной заслугой, так и предупреди. В конце-то концов, это будет уже не наше дело. И ещё, постарайся долго у него не сидеть передал, коротко пояснил и отчаливай много других дел, жалко время тратить на них. Ясно?

Чиф сокрушённо вздохнул:

– Тебе легко учить? Вот уж не думал, Фёдор, что мне придётся быть в таком дерьме, так позориться перед тобой!

Он покачал головой, сокрушённо развёл руками:

– Да-а, не думал. Ну да ладно, никуда не денешься. Попробую как-то успокоить эту пакость. Конец, как я понимаю, уже недолог?

– Чиф, не мне тебя учить. Мы приготовили западню. И именно теперь зависит от профессионализма киллера и тех дыр, из которых к нему течёт информация.

На этом и расстались. Сразу же после его ухода и своего возвращения, он связался с Палычем и попросил срочной встречи. Эта встреча состоялась на новой квартире, прежнюю решили законсервировать. На ней присутствовали командир, Матанализ и он. Фёдор Иванович доложил о возникшей ситуации и своём решении. Эту ситуацию и решение «прокачали методом мозгового штурма». После тщательного анализа всех «за и против» согласились с принятым им решением. После этого принялись корректировать ранее разработанный план. Решено было: поменять Платона и машину; прекратить на время встречи с генералом, а необходимые для него сведения, запросы передавать по запасному варианту, разработанному как раз для этого случая; организовать плотный контроль резидента из службы безопасности (Службист) и сотрудника администрации президента (Жиголо); привлечь для этого уже многократно проверенных профессионалов фонда «Бэтта»; наладить присмотр за двумя частями западни отданных на откуп хозяина концерна, причём в происходящее не вмешиваться, только наблюдать.

После этого события стали развиваться довольно стремительно. Первым прорезался Жиголо. Он получил задание от Службиста подготовить данные по Питерскому морскому порту, причём очень срочное и довольно обширное. Получив это известие, Фёдор Иванович понял киллер уже знает о подготовленной ему там западне и решил поиграть со службой своей жертвы, отвлекая у неё как можно больше сил и средств. Конечно, жертвуя при этом какой-то частью снаряжения и рядом пешек, заготовленных им заранее.

В тот же день вышел на связь и Вещевик. Его оповестили о скором поступлении груза и, как условились, оставили в его машине деньги. После совместного анализа Пенсионер и Матанализ решили груз не трогать, ибо его наверняка послали в качестве «пробного камня», а вот за людьми, принявшими его, проследить. Так и сделали. Фирма, получившая данный груз, оказалась весьма заурядной, не богатой, как говорится, близко не стояла с террористами. На всякий случай дали задание. Чифу «прокачать» её и сотрудников. Но данные показали правильность сделанных выводов. Через день в Питерском морском порту была тревога, суета людей в форме и погонах. Арестована группа служивых, изъят груз. В общем, подстава киллера сработала «служба его жертвы», сглотнула крючок. На следующий день вновь вышел на связь Жиголо. Он передал задание Службиста по таможенному пункту на границе с Белоруссией. Как и предполагалось хвост начал гоняться за собакой, отвлекая силы и средства понапрасну. Прошли ещё два дня в томительном ожидании и вновь поступило сообщение Вещевика о поступающем грузе. И на этот раз проанализировав данные грузополучателя, решили груз не трогать. Хотя были очень большие сомнения, а вдруг это не очередная проверка, а реальное снаряжение киллера.

На следующий день на таможенном пункте на границе Беларусь-Россия была очень похожая на Питерскую суматоха, суетня людей в форме и погонах. Снова была арестована группа служивых, конфисковали груз, явно принадлежащий киллеру. А ещё через пару дней вышел на связь Вещевик и доложил об очередном грузе. Вот тут уж Олегу и его товарищу пришлось поработать целую ночь. Было выявлено более десятка коробок, ящиков и свёртков. С помощью портативного рентгеновского аппарата эти коробки, ящики и свёртки были просмотрены. В них были обнаружены оружие, боеприпасы и непонятные устройства. Грузопоручателем являлась российскоголландская компания, созданная месяц тому назад. Олег и его товарищ тут же заболели и по бюллетеню не вышли на работу. Им Фёдор Иванович поручил разработку хозяев этой фирмы. Им в помощь придали небольшую команду из «Бэтта», оснащённую спецтехникой известной фирмы в области технической безопасности.

За день тотального контроля были установлены места, в которых были размещены коробки, ящики и свёртки. Таких мест оказалось три. Судя по этим размещениям, киллер запланировал три варианта покушения. За новоявленными хозяевами груза тут же начали осуществлять слежку. В этой работе прошёл день, ещё один и тут события снова «посыпались» одно за другим. Сначала поступили сведения из ж/д вокзала, о появлении несколько человек из Дании, напоминающих чертами лица того, кто был нарисован на фотороботе. За ними тут же из самых опытных спецов по наружке в фонде «Бэтта» было установлено наблюдение. Этой наружке удалось скрытно сделать несколько снимков. Анализ этих снимков показал, что они напоминают, скорее всего, типичных двойников киллера. Они добрались до своих «точек» и «затихли». Ни с кем не встречались, ни с кем ни говорили, и ни с кем не связывались. В общем, самое настоящие «легли на дно». Установив эти точки, попытались выйти на хозяев квартир, но те оказались в месячных туристических поездках: одни в Таиланде, другие в Мексике, третьи аж в Африке, такие любители Сафари. Сдача квартир была зарегистрирована в соответствующих агентствах на разных людей. Опрос сотрудников агентств показал квартиры снимали за несколько дней до приезда гостей другие люди. Изъяли предъявленные копии паспортов и передали их в работу службе генерала. Там было быстро установлено фальшивки! Досмотр за этими гостями перепоручили генералу, с требованием не допустить утечки информации. Генерал пообещал, что только лично им отобранные, не зная существа дела, будут наряжены на контроль. Но тут уж Фёдор Иванович ничего не мог поделать, пришлось смириться. Утешало, что в случае утечки об этом контроле сразу же узнал бы Службист, а по нему и сам Пенсионер. За этими делами пролетел один день, другой и вновь вышел на связь Вещевик, сообщивший о поступлении груза. Его не стали осматривать, а сосредоточились на грузополучателе российскобалтийской недавно созданной компании. Эта фирма под этот груз арендовала большой кирпичный гараж в гаражном кооперативе во Владыкино. Этот кооператив был типичным и проникнуть в него незаметным не составляло труда.

Ночью его посетил Олег с технарём, проверили коробки, ящики, в нескольких местах на своё усмотрение установили маячки. В тот же день парни из «Бэтта» засекли встречу Службиста с незнакомой личностью, о чём шёл разговор, кстати, занявший всего минуту, не удалось записать. Но вот ряд снимков они смогли сделать. Парни сумели, используя четыре команды с машинами, засечь место «лежки» этого незнакомца. По его поведению было ясно это очень опытный, профессионально подготовленный человек, он так умело пытался уйти от предполагаемой им слежки, что командам пришлось изрядно потрудиться, привлекая все свои ресурсы и возможности, вплоть до пневматики, стрелявшей маячками из липкой пластики. Наблюдаемый умелец трижды сменил такси, пока не подъехал к нужному месту, откуда пешком направился к известному ему дому. Путём сложных сопоставлений, работы с агентствами и паспортным столом этаж и квартира умельца были вычислены уже на следующий день. И в тот же день на следующем этаже в квартире под контролируемой квартирой поселилась пожилая интеллигентная супружеская пара, въехавшая вместо срочно отбывших по горячей турпутёвке с большими скидками хозяев. Анализ произведённых парнями из «Бэтта» снимков показал высокую вероятность того, что на этот раз прибыл уже сам киллер, а не его двойник. Круглосуточный контроль за ним Пенсионер отрядил вновь парней «Бэтта», оснащённых самой совершенной аппаратурой из фирмы «MOVA».

 

Первое покушение

После «прокачки методом мозгового штурма» сложившейся ситуации Палычем, Пенсионером и Матанализом было решено: в целях максимальной концентрации усилий контроля действий киллера, склады его двойников сдать службе генерала. Причём, сдать не сразу, а по мере установления того, кто из двойников каким складом будет пользоваться и в какой последовательности.

Чифа предупредили строго-настрого:

– Под его личную ответственность. Ни складов, ни двойников, ни в коем случае не трогать, а только наблюдать и сообщать обо всех их передвижениях, действиях, посещениях сразу же Пенсионеру. Сразу же! Тот час! Вся ответственность за утечку информации, нарушение в данном случае категорического указания ложится на него, а команда просто «умоет руки!» Своему обгадившемуся боссу сообщать только ту информацию и в такой форме, которая не сможет вызвать в конечном случае неприятные разрушающие контроперацию последствия.

Генерал был хотя и сильно озадачен тоном Пенсионера, его требованиями, но тем не менее обрадован. Снова служба босса обгадилась, «села в лужу», купилась на приманку, да ещё и как. Как говорится, шуму, треску много пользы мало. Непрофессионально! А вот есть команда, под его руководством свою работу делает усмотрела, выследила! В общем, есть как этого «говнюка» носом ткнуть в его же дерьмо. Что он и сделал с великим удовольствием, слушая смущённое бормотание этого государственного деятеля и жалкое оправдание в непрофессиональных действиях шефа безопасности концерна. Вернувшись с этого, отрадного для его сердца рандеву, Чиф с удвоенной энергией взялся за решение поставленной Пенсионером задачи. Выбрал только тех сотрудников, о которых точно знал «не сливают», бедствуют, но не поступаются совестью, простимулировал каждого приличной суммой из тех запасов, коих он вырвал у босса, внушил он лично будет контролировать работу каждого со всеми вытекающими для них последствиями. Проинструктировав поочерёдно и снабдив необходимой аппаратурой отправил работать.

На следующий день поступило сообщение от Жиголо. В нём он сообщил: «Службист требует от него данные о запланированных на эту неделю передвижениях и встречах „деятеля“». Жиголо приказали сделать такой график, причём не искажая его, копию передать Пенсионеру. К вечеру он получил эту копию. Её стали тщательно анализировать. Утром парни из «Бэтта» доложили:

– Службист сделал закладку недалеко от дома, где залёг киллер. Днём, существенно и профессионально изменив не только внешность, но и походку, киллер произвёл ревизию заложенного в кирпичном гараже во Владыкино оружия и снаряжения. По наблюдениям наружки, отобранное сложил в большую спортивную сумку. И ещё, он сменил лёжку, опять же, как показала срочная проверка, снятую заранее неким господином по фальшивому паспорту. Кроме того, киллер обзавёлся неприметным, уже довольно примелькавшимся на улицах Москвы «Фольксвагеном». И эта машина тоже была подготовлена заранее и оставлена в известном киллеру месте. Тот просто подошёл к ней, открыл, бросил в багажник сумку и поехал. Целые сутки киллер провёл в новой квартире, никуда не выходил, ни с кем не связывался, но по истечении суток, сделав один звонок, уехал. Наружка проследовала за ним, используя насаженный на его машину маячок, проехав до Внуково, свернул на почти заросшую дорогу вдоль ограды аэропортовского лётного поля. Остановил машину, и судя по всему, покинул её. Отсутствовал не менее четырёх часов. Чем он занимался в это время, установить не удалось. Вернувшись к машине, вновь выехал на Киевское шоссе и уже другой дорогой вернулся на свою «лежку».

Матанализ взяв пару бойцов из команды Палыча, рано утром тщательно обследовал местность, где киллер оставил машину. Из их вывода следовало, он выбрал место для наблюдательного пункта между двумя взлётно-посадочными дорожками и всё указанное время провёл за наблюдением. В хороший бинокль отлично было видно и здание аэропорта, и всё то, что творится на поле. Следующий день киллер провёл дома, никуда не выходил, сидел тихо, ни с кем не связывался. Но вот на следующее утро опять собрался с большой сумкой, уселся в машину и уехал. Снова за ним ехали по маячку. Как только было выявлено, что он снова едет по Киевской трассе, послали несколько парней понаблюдать за ним в районе его прежней лежки, но только понаблюдать и никаких действий не предпринимать. Как и прежде, он проехал поворот на Внуково, свернул на полосу вдоль ограды лётного поля, проехал и встал. Замаскировав машину, переоделся, с сумкой двинулся по опушке вдоль ограды. Дойдя до облюбованного им ранее места остановился, накинул маскхалат, влез на разлапистую ель и принялся наблюдать в бинокль обстановку на лётном поле и в аэропорту. Так он просидел два часа, затем слез и углубился в чащу. Идти за ним было большим риском расшифровки слежки, поэтому наблюдатели остались на месте. Вернулся он через сорок пять минут с явно уже опустошённой сумкой. Судя по всему, им был заложен тайник. Осторожно, сканируя обстановку, двинулся к машине, вновь переоделся, соблюдая всяческую предосторожность, выехал на трассу, затем проехал до окружной и вновь тем же путём, что и ранее, вернулся домой. В этот же день генерал передал очередные данные контроля за двойниками. Из них следовало:

– Первый, по условленному обозначению, вёл «затворническую жизнь», практически за исключением выходов в недалеко расположенный универсам, из дома «не вылезал». Но вот после того, как получил непонятый слежкой телефонный звонок, засуетился. Эксперт Палыча и генерала, которым передали для анализа запись краткого телефонного разговора, пришли к выводу шифровка! Текст гласил:

Незнакомый голос:

– Позовите, пожалуйста, Сергея Ивановича?! Ответ первого:

– Вы ошиблись, такой здесь не проживает. Незнакомый голос:

– Это Внуково, дом 28, кв. 14, корпус 1?

Ответ первого:

– Нет, другой адрес. Незнакомый голос:

– Прошу прощения, я ошибся.

Когда Пенсионеру передали текст и заключение экспертов, он задумался. Но тут ему попался на глаза график встреч, посещений и командировок босса генерала. Одна из строк гласила: «28 вылет в Екатеринбург в 14 часов, аэропорт Внуково».

Ему сразу же стало ясно. Совпадения не могло быть случайным. По всем признакам это дата и место покушения, а последняя цифра, скорее всего, вариант акции запланированной заранее. До покушения оставалось всего два дня. Место акции киллер уже выбрал, хотя и не понятно какое. От того места, где он провёл столько времени, до места посадки в самолёт было довольно далеко, хотя из некоторых снайперских винтовок, поражающих цель на расстоянии до 1600 метров, вполне можно было бы провести прицельный выстрел. Но это, как ему объяснил Палыч, требовало величайшего умения. Такие специалисты чрезвычайно редки, их готовят годами. Вряд ли киллер, каким бы профи он ни был, способен на такое. В общем, тут есть над чем поразмышлять. Похоже получивший шифровку двойник, где-то по дороге в аэропорт от поворота с Киевской трассы устроит засаду или подрыв. Пришлось связаться с генералом. Тот ему сообщил:

– После разговора двойник собрался, вышел. В одном из дворов угнал «девятку» и поехал. Удалось проследить его до склада, координаты которого ему передал Пенсионер. В нём он пробыл с полчаса, затем с большой сумкой вернулся в машину и уехал. От наружки ему удалось вскоре оторваться. Вернулся домой через шесть часов на общественном транспорте без сумки. Угнанная машина найдена в одном из дворов города Подольска. Эксперты досматривающие эту машину, отпечатков, кроме отпечатков владельца, не обнаружили, зато установили на её шинах имеются остатки почвы, хвойных и лиственных деревьев. Сейчас идёт их идентификация специалистами в целях установления тех мест, где побывал этот транспорт. Вернувшись домой, двойник затих, никуда не выходит, ни с кем не связывается, даже универсам не посещает. Ещё генерал доложил:

– Второй двойник ведёт себя более раскрепощённо. На второй день он «клюнул» на подставленную ему сотрудницу. С ней проводит всё время за исключением выходов в гастроном за спиртным и едой. Судя по всему, её никуда из квартиры не выпускает, мобильник, имеющийся у сотрудницы, не работает по неизвестным причинам. Правда она успела только сообщить он почти сразу же раздел её догола, под видом любовной игры, тщательно исследовал её тело. Похоже, подсыпав во время этой «игры» снотворного, затем также тщательно исследовал её вещи, бельё и сумочку. Что случилось с сотовиком, она не знает, но он не работает. Выйти ей не представляется возможным. Попытки наружки связаться с ней пока не увенчались успехом, но она жива и здорова. Её неоднократно замечали в окнах квартиры. Сейчас разрабатывается план общения с сотрудницей. К вечеру будут результаты. Обдумав ситуацию, Пенсионер порекомендовал генералу привлечь службу безопасности объекта, прочесать «частым гребешком» местность от поворота с Киевской трассы до самого аэропорта. Сделать сие необходимо так, чтобы не привлечь внимания, возможно, оставлены наблюдатели. Если таковые будут обнаружены или кто-нибудь в этом будет заподозрен, их всех следует изолировать, по крайней мере, на время, конечно, проверив как надо. Генерал забурчал:

– Где ещё он наберёт такую команду? Видимо, ему не очень-то хотелось связываться со службой хозяина, однако Пенсионер категорически настаивал на этом и он не ошибся. Буквально через пару часов после разговора с Чифом в квартире киллера раздался телефонный звонок. Судя по происшедшему диалогу он был явно шифрованным сообщением. Киллер тут же умело, профессионально изменив свою внешность, лицо, походку, покинул «лежбище». Парни из «Бэтта» сумели его проследить на всём пути до возвращения домой. Отсутствовал киллер сорок пять минут. Нигде, за исключением одного места, не останавливался, ни с кем не общался. Эта единственная остановка была у киоска, где им были куплены штук пять разных газет. И всё! Сопоставив маршрут движения киллера с маршрутом движений Службиста, Пенсионер пришёл к выводу киоск является местом передачи информации, но какой и каким образом пока не ясно. За киоском, как ни возражал генерал, установили наблюдение, а ночью этот киоск оснастили необходимым техническим снаряжением. Поразмышляв, Фёдор Иванович решил:

– Скорее всего, Службист сообщил о принятом решении «прочесать» местность от поворота с Киевской трассы до аэропорта. Встал сразу же вопрос: каковы будут действия киллера? Предупредит ли он двойника? Является ли тот запланированной на этот случай жертвой, отвлекающей от основного действия переключающей основные силы и средства всех задействованных служб безопасности.

Последующие действия киллера подтвердили предположение Пенсионера. За день до акта парни из «Бэтта» сообщили ему: «Объект выехал на машине». Решено было, как и прежде, не сопровождать его, а встретить у поворота на дорожку вдоль ограды лётного поля. Но там киллер не появился. Прождав киллера у поворота четыре часа, принялись за розыски его машины, но безрезультатно. Пенсионер срочно потребовал от генерала сводку происшествий за этот день в окружающих Внуково районах. Через час она уже была у него в руках. Просмотрев её, наткнулся на следующее сообщение: «Четыре часа тому назад из Чеховских „электросетей“ пропала машина с двумя сотрудниками, выехавшими на устранение аварии». На поиски пропавшей автомашины по его требованию служба генерала немедленно отрядила небольшую группу, но пока никаких результатов нет. Внезапно у Фёдора Ивановича промелькнула мысль, а не связано ли это с планируемым покушением? Не раздумывая, приказал парням из «Бэтта» проехаться вновь по дороге вдоль ограды лётного поля. С помощью генерала нашли техничку из водоканала и вот она через пару часов следует по этой дороге, тщательно сканируя край лесной просеки. А ещё через пару часов снимки этой просеки были уже у Пенсионера, от встретивших машину парней из «Бэтта» у поворота на дорогу Киевская трасса аэропорт. Их анализ показал: на съезде с Киевской трассы на исследуемую дорогу, обнаружены следы проследовавшей по ней грузовой машины технологического типа электросеть, водоканал, газовые сети. Обратных следов выезда вообще не установлено. Установлено место нахождения угнанной технологички, замаскированной срубленными берёзами и ёлочками. С этими данными он вернулся домой, где его ожидали коллега и Палыч. Было уже за полночь, но они всё равно, напившись крепкого кофе, принялись анализировать ситуацию, пытаясь понять действие киллера и его план покушения. Утром, в день покушения Пенсионер получил сообщение от генерала:

– Место засады установлено. Захвачены и изолированы двое наблюдателей, сейчас идёт установление их личностей. Вблизи места засады замаскировались несколько специалистов из ФСО. Выслушав это сообщение и обсудив его с Палычем и коллегой, он всё-таки решил самолично выехать на место. Проехав по трассе Киевское шоссе аэропорт, понял: выбранное киллером место чистая туфта. Попасть из снайперки в бронированный «Мерседес», движущийся к тому же с большой скоростью, конечно, для снайпера не проблема. Но вот из гранатомёта тут большие проблемы. Похоже, двойник оборудовал ещё одно место. Но вот какое? Вместе с генералом они повернули и вновь поехали. Недалеко от съезда с Киевского шоссе над дорогой, ведущей к аэропорту, нависал путепровод, спросил:

– А этот путепровод Вы проверяли?

Генерал обернулся к своему помощнику и тот тут же ответил:

– А как же, в первую очередь.

– Когда?

– Вчера.

Фёдор Иванович потребовал от Чифа:

– Остановите машину, я пройдусь пешком до путепровода. Генерал сплюнул под понимающие усмешки своего помощника:

– Ну как хочешь, я буду ждать тебя у этого моста. А ты, иди с ним, приказал он своему заму.

Фёдор Иванович вылез, огляделся. До путепровода было метров двести. Вытащив пистолет пошёл, впереди него на расстоянии пяти метров, довольно быстро двигался зам. генерала. Он, судя по всему, полностью разделял мнение своего начальника о бессмысленности действий этого похоже на типичного штафирку и поэтому шёл, небрежно поглядывая по сторонам, даже не вытащив своего оружия. Однако Пенсионер не спешил, тщательно осматривал окрестности этой дороги. Метрах в двадцати от путепровода его внимание привлекла непонятно зачем и откуда взявшаяся довольно большая куча хвороста. Расстояние между ним и замом достигло уже более десяти метров. Остановившись и прикинув, он осторожно свернул с дороги. Зам обернулся, матюгнулся и, стараясь не поскользнуться, не запачкать брюки и ботинки, не скрываясь, направился к куче. Когда расстояние между кучей и ним достигло пятнадцати метров, раздался глухой стук, будто одна деревяшка ударила о другую. Зам вскинув руки упал навзничь. Раздался ещё один стук и возле сразу же упавшего и откатившегося Пенсионера взвизгнула пуля, срикошетившая о бетонное полотно дороги. Он тут же выстрелил в кучу несколько раз. Из-под неё, низко пригибаясь, делая зигзаги в разные стороны, выскочила в пятнистом маскхалате фигура и из пистолета-пулемёта, висевшего у него под мышкой, дала очередь по объявившемуся противнику. Но Фёдор Иванович уже успел скатиться в кювет и уже оттуда сделал несколько довольно прицельных выстрелов. Фигура, видимо, решив не связываться с ним, метнулась сначала в кусты, затем за деревья и скрылась. Из засады, расположенной метрах в ста от кучи, к ним метнулись парни из ФСО и устремились в погоню. Тут же подъехал генерал, с помощью Фёдора Ивановича вытащил своего зама на бетонку. Они вместе осмотрели раненого, тот был в тяжёлом состоянии. Виновато взглянув на Пенсионера и выругавшись: «Вот, ничего нельзя поручить, всё провалят», принялся отдавать приказания о присылке сапёров, санитарного вертолёта и группы захвата. Пока они ожидали их, мимо пронеслась не задерживаясь кавалькада из пяти машин. Прошло ещё с полчаса. Подлетел санитарный вертолёт, в него погрузили раненого, врач оказал ему первую помощь, командир экипажа подошёл к генералу, получил указание: «Доставить, с Вами не полечу, у меня дела!»

Прошло ещё десять минут. На часах было без пятнадцати четырнадцать. Фёдор Иванович обратился к нему:

– Чиф, у тебя есть прямая связь со своим хозяином?

– Ну, есть, а что?

– Тогда распорядись: рейс срочно отменить. Хозяина немедленно эвакуировать в здание из самолёта; блокировать дорогу, идущую вдоль лётного поля, у выезда на Киевскую трассу; направить группу захвата на участок дороги напротив взлётно-посадочной полосы. Пусть этим займётся служба твоего хозяина. Сам не лезь! В случае чего сваливай на его молодцов.

Генерал заорал:

– Да ты чего советуешь! Вот он террорист! Вот место его диверсии!

– Чиф, всё это туфта, дублирующий вариант. Настоящее место диверсии там, где я тебе только сейчас указал. У Вас всего несколько минут, когда самолёт выкатится на взлётно-посадочную полосу будет уже поздно.

Глухо матерясь, генерал выдернул трубку, быстро нажал несколько кнопок и проревел требования Пенсионера. В ответ он чего-то услышал такое, что окончательно взбесило его:

– Исполнять, если хочешь остаться в живых!

Трясясь от бешенства, нажал ещё одну кнопку, отключился. Но она тут же заиграла. Чиф всё ещё трясясь от бешенства поднёс её к уху. Из микрофона послышались крики, слышимые даже Пенсионеру. Послушав несколько минут, снова заорал:

– Исполнять, сволочь! Кому приказано! У тебя, мразь, всего несколько секунд! Учти…, если от твоей бездеятельности погибнут десятки людей и ты сам, обещаю всех твоих близких «сгнобить»! Всё! Немедленно исполнять! он снова нажал кнопку. То же мне, холуй хозяйский. Что я себе позволяю? Ничего сволочь, пусть потрудится, но тут о чём-то вспомнив, спросил:

– А ты всё точно определил? Накладки не будет? Иначе нас же живьём сожрут!

– Не бойся, Чиф, всё точно! Будешь ныне ты спасителем своего босса. Учти, если удастся захватить киллера этой службе, то наша миссия закончена. Подробности давай отложим на вечер. Я, понимаешь, эту ночь не спал. На встрече послушаю результаты. Ну а сейчас я отбываю, выдохся, столько ночей практически не спать. Жду результатов от тебя в двадцать часов, с этими словами он пошёл по бетонке к Киевской трассе. Сзади послышался гул мощной машины, вертолёта. Из него выскочили человек десять в форме спецназа ФСБ и два человека с аппаратурой. Они тут же получили приказания от генерала и направились к путепроводу, на ходу разматывая провод, а остальная группа бросилась бежать в лесок, в указанном им направлении.

Фёдор Иванович шёл, не оборачиваясь и не обращая внимания на всё происходящее. Уже у самого шоссе его встретила машина, в водителе которой он узнал Платона. Дверка приоткрылась, быстро скользнул в неё и машина помчалась в сторону окружной дороги. Он как сел, так и отключился крепко заснул. Спал до самого приезда на базу, не проснулся даже, когда его на руках вынесли и положили на диван, укрыли одеялом. Но в шесть часов вечера его разбудили, быстренько «привели в порядок», напоили крепким кофе, минут двадцать побеседовали уже ставшей обычной троицей, и в девятнадцать часов он мчался в Москву. Ровно в двадцать часов он входил в конспиративную квартиру. Там его уже ждал Чиф. Он молча мерил шагами комнату и сердито вздыхал. Увидя гостя, вытащил из бара бутылку водки.

– Будь оно всё проклято! И эта власть, и эта сука сраная. Давай немного расслабимся, Учитель, с этими словами разлил по фужерам, протянул:

– Я тоже последние сутки на ногах, вымотался, словно верблюд какой.

С этими словами поднял фужер, чокнулся с другим, который держал Фёдор Иванович и одним глотком осушил эту чарку. Его гость только слегка пригубил и поставил на стол. Генерал взглянул и усмехнулся:

– Что, Учитель, не хочешь пить за благополучное окончание дела?

Снова налил, осушил, сморщился, выдохнул, нагнулся и шутовски разведя руки, пробасил:

– А нету его, этого окончания-то! Сериал, так сказать, продолжается. Они, эта служба, упустила террориста, а твоего крестника, который подстрелил моего идиота зама, прихлопнули. Мои вместе с ФСОшниками окружили, ну в общем, они умеют только курок нажимать, а приказы взять живым это не для них! Так что вот такие делишки. Ты прав и относительно путепровода, заминирован он был, да ещё как умело! И техничку нашли, а в ней противотанковый гранатомёт. Там, где ты указал, Киллер заминировал, успел и сбежал. Шесть человек из службы хозяина уже на том свете, сунулись борзые высунув язык, как же доложить хозяину кто первый, тот и на коне, ну и полетели в ад. Ещё троих этот киллер положил уже у самого выхода на Киевское шоссе. Там у него оказывается мотоцикл был замаскирован. Вот ведь сукины дети, ты же им сказал блокировать этот участок. А они… У них своя голова. Он замолчал, с тоской поглядел на бутылку, снова налил и опорожнил. Помолчав, добавил:

– Мои специалисты по фрагментам восстановили его стрелковое оружие оказалось дальнобойный противотанковый станковый гранатомёт. Он бьёт на полтора километра противотанковыми или осколочными гранатами. Лайнер, в котором собирался лететь и чуть не долетел до ада, катится метров шестьсот и начинает взлёт, до ограды он ещё низко летит, примерно метров пятьсот, так что этот киллер вполне, если он, конечно, умеет с ним обращаться, мог прихлопнуть этого деятеля вместе с его челядью, как муху. Вот так-то, Учитель! Да-а, противотанковый гранатомёт СПГ-9 серьёзная штука и где он его только достал?

– Ну, генерал, не смеши меня. Да в нашей стране за деньги чего хочешь достанешь, сам же знаешь, кто такой порядок установил. Вот он и обернулся против них самих. Правда для деятеля всё обошлось благополучно на этот раз, а то была бы только смердящая кучка дерьма от твоего босса. Он-то хоть это понял? Дошло до него, что его «грёбаные инвестиции» в идеологию, мораль сработали? Он-то понял, что его охрана стоит?

Генерал усмехнулся:

– Ну, сейчас он снова неадекватен и с горшка не слезает. Это после того, как я ему показал кино о том, как действует этот противотанковый, и объяснил, что было бы с лайнером и всеми теми, кто там находился, если бы его шайка не послушалась твоего приказа. Но до него дойдёт, быстро дойдёт, когда очухается. А ещё я ему доходчиво объяснил:

– Его спецы бездарно с большими потерями упустили киллера, которого ты им «на блюдечке с голубой каёмочкой» выложил. Вот пусть и сравнивает после своего горшка, «кто есть кто», как говорят американцы. Смотришь, спесь-то хоть немного и слетит, а то награбил, империю создал, набрал холуёв и всё он хозяин! Ан нет, настоящие-то спецы не захотели с ним связываться, правда одного всё-таки уговорили, да и то пришлось мошной потрясти изрядно. Ну да ладно, тут всё ясно. Объясни-ка мне, Учитель, как ты понял суть покушения.

– Сейчас сам удивляюсь, как это я раньше не понял. Ведь ясно же было, что террорист, коего Вы пасли, это отвлекающий манёвр. Правда сделанный добротно, грамотно, убедительно, вот и повелись, попались на крючок. Не знаю, был ли киллером этот его двойник заранее предназначен в жертву, или что-то не сработало, а может быть просто был основным вариантом. Твои-то путепровод прошляпили и, если бы я не появился, то наверняка бы обрушился этот мост на голову твоего хозяина.

Генерал выругался:

– Ну, я этой команде, что проверяли, задницу надеру, будут знать. Правда тут в основном хозяйничали парни из ФСО. А у тех гонору только отбавляй и моих-то держали на заднем плане. Но всё равно надеру, да и с себя ответственность не снимаю. Надо было бы проверить, самому посмотреть, пройтись как ты… Извини, прервал.

– Поправлю тебя, Григорий, закладка произведена после того, как служба весь этот путепровод облазила и до того, как эти ФСОшники взяли его под контроль. Я же тебе говорил о дуршлаге в службах, прикинь сам это же очевидно! В общем, учтя этот фактор, после твоего сообщения, Чиф, решил сам посмотреть на месте. Посмотрел, прикинул и понял. Низка надёжность этого варианта. Положиться только на него этот киллер вряд ли бы стал. Вон лежку даже спецы из ФСО обнаружили, а вот кучу хвороста на самом виду просмотрели, да и как в неё террорист умудрился влезть, тоже не увидели. Но это же всё на глазах, всё видно! Как говорится, дело случая. Нет, должен быть ещё один вариант, да с более высокой надёжностью и чтобы какая-либо случайность не помешала. А на погибших бы в самолёте, где в основном была только челядь этого деятеля, киллеру наплевать. Похоже он их за людей не считает, как и твоего босса. Уж не знаю, чем они ему так досадили? А как сделать без осечки? Где ему работать? Ты вот спросил откуда я узнал о другом. Ты же сам читал распечатку разговора террориста с кем-то. Значит, был ещё один, по крайней мере, рангом не ниже, как говорится. Тут как смотреть или информатор, или старший. На месте понял старший! Так вот, что делать этому старшему. Он же слышал взрыва нет, значит, первый вариант не сработал, теперь его очередь. В аэропорту точно не получится, охраны там столько, во много раз больше разумного, все же хотят «грудью своей защитить» босса, особенно когда их собирается целая рать. При посадке в лайнер, сам знаешь, не получится. Остаётся угробить самолёт вместе со всеми пассажирами. Ну и как логичнее всего? Когда он подлетит по полосе как можно поближе к ограде. Тут он как вальдшнеп, бей его на взлёте. Вот правда я не знал, чем будет бить, но предполагал нечто в таком роде. Современное оружие, коим можно угробить лайнер, бьёт до полутора километров, а стрелой и вообще можно ссадить уже до пяти. Я-то, когда запасной вариант просматривал, радиусом выстрела посчитал километр, а это только взлётнопосадочная полоса, да и то в конце неё. Ну и, кроме того, не давала мне покоя украденная технологичка. Потом сообразил, если будет бить из леса, то обязательно нужна платформа, чтобы кусты не загораживали, так сказать, прямой наводкой по приближающемуся и взлетающему лайнеру. Вот отсюда и вывод.

Генерал покачал головой:

– Складно, ничего не скажешь! Снова налил, выпил, подумал.

– Ну, а далее как быть-то, Учитель?

– Чиф, это же очевидно. Киллер не остановится. Использован пока только один вариант, сам же знаешь, сделаны три закладки, остались ещё две. Значит, какие-то другие варианты последуют. Он не остановится, ему гонорар надо отрабатывать. Честно говоря, Чиф, мы своё дело сделали, то, что нам заплатили, мы уже отработали. Надо было этому упырю, нормальными спецами обзаводиться, а не поделками, бравыми молодцами. Если бы грамотно сработали, послушали моей команды, то точно бы либо убили киллера, либо захватили. Уж слишком малы были его шансы уцелеть, выскочить из лесочка, где перекрыть выход не стоило и труда. В общем, доложи своему боссу: мы свой гонорар отработали. Клиент жив остался, ну а то, что его служба, коей он так гордится, коей он так верит вместе с госслужбой «лопухнулись», то тут уж не наша вина. Лично у Вас, Чиф, хороший конец в руках, ещё два террориста с местами закладки снаряжения. Полагая и эти параллельные киллеровским вариантам, но учти эти парни будут работать без дураков, сам уже убедился в их профессионализме. Но брать их нельзя, надо вычислить связку киллертеррорист. Похоже, у них всё обговорено заранее, правда террористы вряд ли знают о планах своего старшего, может быть даже уверены они исполнители заказа. Выходов на него у них нет. Связывающую ниточку можно установить только во время их контакта, а он наверняка будет. Недолго ждать осталось. И ещё, Чиф! Советую Вам хорошенько изучить материалы наружки. Может, где и мелькнёт подозрительная личность. И не только за террористами, но из их окружения. Тоже следует внимательно последить. Может квартирки-то выбраны с определённым прицелом. Это же азбука, не мне тебя учить. Ну а как выявите, то под тотальный контроль. Брать не советую, только после того, как исчерпают свою возможность, конечно, все покушения контролировать и срывать! Пусть подольше время потянут, а то мафия, эти наркобароны, новую смену подготовят, сейчас сие не проблема. За большие деньги дельных спецов нанять можно запросто. Их в Европе сейчас много бродят. Это мы вернулись на Родину, а многие плюнули на эту шваль, которая так управляет государством. Не захотели им служить, жить в нищете, да злобу на них затаили. Я вот грешным делом думаю, что этот киллер как раз из таковых! Мой совет, лучше будет, если этот спец будет действовать под Вашим контролем. Но конечно, тут надо Вам поработать. А на службу этого олигарха плюнь, толку немного, только информацию сольют, однозначно. Вон Вы только собрались бетонку посмотреть, а там уже наблюдатели. Откуда узнали? Да всё оттуда! Ясно?

Генерал задумался, почёсывая намечающуюся лысину:

– Мне-то всё ясно, полностью с тобою согласен, Учитель. Предлагаю сейчас не разбегаться окончательно, а встретиться ещё раз, после моего разговора с боссом, позвони вечером.

Фёдор Иванович пожал плечами:

– Честно говоря, Чиф, не вижу смысла в нашей встрече, по крайней мере, лично для меня. Я сильно устал, хочу побывать в кругу семьи и вообще, забыть об этом деле, будь оно проклято, вместе с твоим боссом. По мне, на горшке ему самое место. Пока он там сидит и не слезает, то будет жить.

– Да не может он только там сидеть. Ему же надо и возле своего сюзерена крутиться, а то ототрут да пол-империи его, а может быть и больше откусят. Благо поводов полно. Прибыль на себя, налогов с гулькин нос, от выдаваемой зарплаты работники грозятся дороги перекрыть, ну и так далее, сам знаешь, каковы эти хозяйчики. А ну царю доложат. Не умеет отраслью управлять, только разор один государству от этого управления. А он, знаешь, каков, да ещё во хмелю:

– Отобрать, отдать в правильные руки!

– Честно говоря, мне на это наплевать, я устал! Больше не хочу! Но о Вашем предложении доложу кому следует, им, в конце-то концов, решать, я там не главный. Может, она кого-нибудь другого на эту роль поставит, а меня отпустят, как между нами было договорено.

Генерал встал, повторил:

– Завтра в это же время, в этом же месте окончательно всё и решим.

 

Второе покушение

Следующий день, в принципе, ничем не был знаменательным. Контроль за киллером по-прежнему осуществляли парни из «Бэтта». Он вёл себя тихо, никуда не выходил, ни с кем не переговаривался и не встречался. Второй двойник тоже сидел тихо со своей медовой ловушкой и даже ещё дневную прогулку до универсама не изволил по каким-то причинам делать. Подосланная дива на связь не выходила и вообще не проявлялась, заставляя своего куратора гадать. Генерал днём переговорил со своим хозяином. Тот более-менее уже пришёл в себя до прибытия генерала, но снова впал в бешенство, услышав от него:

– Команда, осуществляющая его защиту от покушения, считает свою задачу выполненной.

– А как же террорист, киллер? Кто же за ним теперь будет гоняться, ловить?

На это получил ответ генерала:

– Профи не виноваты, что Ваша служба просто «лопухнулась», сработала не профессионально, ей этого киллера «на блюдечке с голубой каёмочкой» выдали, да ещё в такой тяжелейшей для него ситуации, а она его умудрилась упустить в лесочке насквозь просматриваемом.

Новоявленный шеф уже не владел собой, подлетел к генералу, ухватил за отвороты кителя, брызгая слюной заорал:

– Работу продолжать до конца, пока эту сволочь не изловят и никаких разговоров!

Но вдруг услышал, впервые услышал:

– А ну, отпустить и прекратить орать. Я боевой офицер! У меня столько наград, сколько у Вас и Вашей челяди нету вместе взятых!

А потом последовало вообще совершенно уже много лет невозможное для этого обгаженного вельможи сильные руки охватили его за запястья, крепко, будто железными тисками, сжали, легко оторвали от отворотов и брезгливо отбросили в стороны. Ошеломлённый случившимся вельможа только беспомощно разевал и закрывал рот, силясь то ли что-то проорать, то ли что-то сказать. Генерал стоял и молчал, не глядя на него. Прошло некоторое время, видя наступление очередного этапа вразумления хозяйчика, он снова начал говорить:

– Профессионал со своей командой прав, они свою задачу выполнили, покушение сорвали, одного террориста всё-таки отправили на тот свет. Вам сохранили жизнь, обоих и киллера, и террориста преподнесли Вам так, только бери. Но Вы же понимаете, никто, буду говорить Вам прямо, не то что Ваши лизоблюды, слышите, никто из профи ради Вас и не почешется бесплатно. Так почему эти парни должны такое делать? Они уже Ваши тугрики отработали. Если Вы хотите продолжения их работ, то извольте платить им. Договаривайтесь сами, при условии их желания на то. Мне они из-за Вас, Ваших капризов и прихотей, Вашего нежелания вникнуть в ситуацию уже перестали доверять. Мне, боевому офицеру, столько лет жизни отдавшему Родине, уже не верят из-за Вас! Их спец мне уже заявил:

– Он больше не желает копаться в этом деле, выдохся… Хорошо, хоть не слышал то, чего мне Вы тут говорите, а то точно давно бы уже прекратил с Вами всякие взаимоотношения.

– Но я же плачу… заскулил пошедший на попятное вельможа.

Генерал только отмахнулся:

– Разве это плата за свою-то жизнь?! Вы что? Решили снова возродиться? Миллиарды нагр… накопили, а какие-то гроши за свою же жизнь жалеете. Вы же их с собой не потянете, как не потянете и свою алюминиевую империю. Помните, как поступил Александр Македонский, сам великий Александр Македонский! Он потребовал, когда умрёт, чтобы из гроба торчали две его руки ладонями вверх. Для чего? Чтобы всем было понятно на тот свет идёшь пустым! Там ничего не надо, там всё решает сам Господь Бог, каждому по его заслугам воздаст. А Вы от своих миллиардов отщипнули маковую крошку и кинули. Иди спасай, рискуй жизнью, гробь своё здоровье! На хрена им это надо? Они что? Не знают, сколько у Вас этих миллионов, да загляни в рейтинг Форбса, там всё прописано!

Тот снова заскулил:

– Попробуй уговорить их. Я доплачу. Тут его голос окреп:

– Конечно в разумных пределах, и уже по-хозяйски произнёс, – всё, дебаты окончены! Иди и договаривайся, как ты будешь это делать, мне безразлично, главное результат. Учти я не бездонная бочка. К тому же у меня десятки тысяч людей работают, а мне их поить, кормить, одевать и прочее, сам знаешь. А как договоришься, то сразу ко мне. Доложишь о чём есть договорённость, ещё раз напоминаю в разумных пределах.

Он повернулся и ушёл. Генерал сплюнул, чертыхнулся и тоже ушёл. Вечером на конспиративной квартире вновь встретились Чиф, Пенсионер и Матанализ. Чиф начал первым:

– Объект настаивает на продолжении работы до полного завершения. На это он выдаёт дополнительные средства.

Пенсионер пожал плечами:

– Надо же, он ещё и настаивает. Как на это смотрите, коллега? Тот тоже пожал плечами и усмехнулся:

– Сначала давай послушаем, во что он ценит свою жизнь и прикинем, есть ли у него такое право. Ну и ну! У него же целая служба, считай, нелегальная армия! Вот пусть и отряжает её на защиту себя. Это же их главная обязанность! Пусть те и отрабатывают «барский хлеб». А мы людишки маленькие, от него не зависимы, нас можно только попросить, да за нормальную плату! Так, Иваныч?

Чиф перебил его:

– Не мне тебе объяснять, кого он набрал, да и кого он вообще мог насобирать? Только за деньги? А кто идёт за ради них, да возможность безнаказанно самому поживиться? Чего уж говорить об этом! Настоящие-то специалисты не соблазнятся и не будут ложиться под этого благодетеля нации! Им-то хорошо известно, кого такая личность представляет. Ты же, Учитель, отлично знаешь по себе, как ведут себя эти новые хозяйчики. Когда всё в цвете хуже разгулявшихся купчиков море по колено, чего хочу то и ворочу! Ну а когда тучка наползает, так просто гадят в штаны! Вон его даже «жареный петух» клюнул прямо в задницу, а он, наложив в очередной раз в штаны, по новой начал ерепениться. Как же… Хозяин Земли Русской! Соль Земли! Элита! Что об он… но не договорив, махнул рукой. Помолчав, продолжил:

– Ничего эти молодцы, косая сажень, да лизоблюды не сделают, не смогут, они не этому обучены.

Тут вмешался Матанализ:

– Чиф, Вы же не его ребятки, отлично всё понимаете, ну по крайней мере, мне так Пенсионер объяснял Ваши профессиональные качества. Быстро брать киллера нельзя, мафиози-заказчики тут же пришлют другого и что? Начинать всё по новой? Опять просить Пенсионера ехать в их логово? Да не поедет он туда больше? Это же ясно и, как говорится, ежу! Да к тому же для твоего хозяина новые большие, очень большие затраты. Вы профессионал, не раз такие операции проводили и как Вы поступали в таких случаях? Не мне Вам об этом рассказывать осуществлять плотный контроль за террористом, предугадывать его планы, кои он заготовил уже заранее и без всякого сомнения обеспечил их реализацию всем необходимым, вплоть до подставы. Вы же это видели по первому покушению. Вон даже такой прожжённый волк, как Вы и служивые из службы ФСО, купились на подставу и, если бы не Пенсионер, Ваш хозяйчик бы лежал уже в гробу, вернее, не он, а ошмётки от него. Видели же, каков уровень у этого киллера! К тому же Ваша служба, я уж не говорю об охране Вашего хозяйчика, уж простите меня за откровенность, «течёт», да ещё как! Начни как его, так и Ваша команда, действовать самостоятельно, так об этом сразу же киллеру доложат. Все Ваши планы ему тут же преподнесут, денег у него хватит оплатить, за такую информацию. И тут, к сожалению, ничего не поделаешь! Такие порядки установили эти хозяйчики «деньги товар, товар деньги»! А информация сейчас ходовой товар. Поэтому успешно действовать против террориста и его команды может только независимая от Вас, неизвестная никому команда, конечно, с Вашей помощью, вернее, с теми, кому Вы лично доверяете, кого сто раз проверили, да и то, как говорится, используете «втёмную». Надеюсь, не обиделись за мою откровенность, но «слов из песни не вынешь», такова реальность. И ещё, что для нас очень важно, да и Вы сами наверное поняли на предыдущее покушение, вернее, на его предотвращение ушла большая часть гонорара. Получается «эта игра не стоит свеч!» Кроме того, наш уважаемый специалист Пенсионер, за эти дни просто выдохся! Мы, наша команда, ассистирующая в этом деле, обещали, как говорится, отпустить его «на все четыре стороны», куда лично ему надо. У него есть семья, личная жизнь. С какой стати её тратить ради какой-то сволочи? И мы его отлично понимаем. Правда в этом деле есть один нюанс, на который мы остановили внимание специалиста. Он связан с тем, что этот прощелыга-вельможа, потянет за собой на тот свет десятки ни в чём неповинных людей. Это же очевидно! Такие покушения не снайперский выстрел в криминальных разборках! Это много крови! Русской крови! Вот этого-то он, как настоящий человек, глубоко переживающий за свой народ, Родину, которой он присягал и до сих пор не изменил присяге, не сможет допустить. Да Вы и сами его хорошо знаете, чего тут объяснять, да и кому? Это Вашему хозяйчику на жизнь русских людей глубоко наплевать, но не ему! Мы об этом с ним уже беседовали и не раз. Специалисту данная ситуация прекрасно известна. Но, конечно, решать-то ему самому. Но одно нам ясно за мизер от Вашего живоглота ни он, ни наша команда и пальцем не пошевелим. Это очевидно!

Он замолчал, молчали и Чиф, и Пенсионер. Да и чего тут говорить, им обоим сие было прекрасно известно. После некоторого раздумия Матанализ продолжил:

– По нашему мнению, сию задачу надо решать радиально не только блокировать киллера с его командой и осведомителями, но давить самих заказчиков. И тут сразу же встаёт вопрос, а пойдёт ли на это сей прощелыга? А даст ли ему это сделать власть предержащая, ведь они же жрут из одного корыта? Для нас, Чиф, очевидно уж, если Вы решаете, причём твёрдо решаете благополучно, закончить это дело с нашей помощью, то Вам, прежде всего, нужно добиться от своего хозяина заказа на ликвидацию самого заказчика. Но, если говорить честно, мы не верим в это, мы не верим в то, что у него самого хватит смелости на данное решение, ведь, как ни крути, ему же при этом придётся покуситься на саму систему, в коей он столько вертелся, да и наверняка до сих пор крутится бабки-то отмываются, куда денешься? Но это наше условие! Решится на Заказ заказчика, тогда можно продолжать разговор нет, по нашему мнению, наша работа не имеет смысла. Конечно, даже если удастся ликвидировать заказчика, киллер будет доводить дело до конца. Он уже получил аванс и немалый. Это же его работа, а как всякий профи ему очень важен его престиж специалиста. Высокий рейтинг, как сейчас говорят это высокий заработок, высокие гонорары! Генерал почесал затылок, задумался, осмысливая услышанное. Ничего нового для себя он не узнал. Но вот так резко всё поставить, обнажить! М-да!

– Вы правы, Матанализ. Хозяйчик человек сей системы. Он крутился и крутится в ней сейчас. Идти против неё для него самоубийственно. Ему такого, конечно, не простят и там, и здесь. На этих грязных деньгах кормятся многие и там, и здесь. На их деньги замешаны многие дела не только в их странах, но и в нашей, чего уж тут говорить. И даже те, кто выкормил и пестует сию свору, спущенную с цепи на Россию, тоже, по уши завязаны в этих грязных деньгах. В общем, не знаю, как он поступит, но Вы своё слово сказали, Ваши доводы сформулировали, пусть решает. В конце-то концов, у него целая империя, «оттяпанная» у народа, может и хватит её? Жизнь-то дороже, не будет её ничего, уже не надо! Значит так, господа, завтра в это же время, здесь же! И ещё, Вы совершенно правы, этому прощелыге, как его назвали, в высшей степени наплевать на гибель десятков невинных русских людей, но мне лично, как и тебе, Учитель, нет, не наплевать! До такого ещё не опустился, а теперь уже точно не опущусь и вообще после завершения этого дела, я с ним разберусь! Больше такого позора, такой грязи, душа не примет, пропади оно всё пропадом! Живут же люди на пенсии, но зато совесть чиста. Конечно, эта прощелыга на моё место найдёт другого, свято место пусто не бывает. Хотя, думается мне, выбирать-то ему будет трудновато, толковых-то она, эта «кодла», давно разогнала, профи отлично поняли кто эти субчики, что они собой представляют. У меня к Вам просьба хотя бы ради жизней безвинных продолжите работу, пока я этого упыря не уговорю согласиться на Ваше условие. Не знаю как, но все Ваши затраты возмещу. Резерв, отпущенный этим живоглотом на всякий случай в десять миллионов, так сказать, на самые что ни на есть крайние расходы, конечно с отчетом у меня имеется. Полагаю, мне понадобится от силы пара-тройка дней. Нельзя этого киллера оставлять без внимания, а то он ещё чего-нибудь запустит. Всю информацию, какая Вам необходима, разобьюсь, но подготовлю!

– Хорошо, Чиф, договорились. Мы продолжим нашу работу, а Вы решайте этот вопрос.

Информация о поведении киллера от парней «Бэтта» за прошедший день была в сущности пустой никуда не выходил, ни с кем не связывался. А вот на следующий она уже заставила «поработать мозги». В одиннадцать часов он, изменивший свою внешность, одежду, даже походку, по чердаку перебрался в конец здания, вышел через крайний подъезд. Его сумели засечь в самый последний момент. Он юркнул в свою машину и уехал. Тщательно соблюдая все меры предосторожности, его сопровождали практически по маячку, прикреплённому умельцами «Бэтта» к номеру. Киллер, сделав довольно большой круг по Москве, внезапно и довольно часто менял направление и делая попытки оторваться от вероятных наблюдателей, в конце концов, оказался у второго склада. В нём он провозился около часа, вышел с большой спортивной сумкой, уселся в машину и поехал. По дороге сделал из автомата один звонок. Засечь номер и прослушать из-за боязни расшифровки слежки не смогли. После звонка киллер снова принялся кружить со всеми своими «выкрутасами» по Москве, но в конце концов, заехал в какое-то кафе, плотно поел, но ни с кем при этом не общался. Под самый вечер подъехал к уже известному газетно-папиросному киоску, купил газеты, сигарет и, «перекинувшись» несколькими фразами с подъехавшим к ларьку Службистом, уехал. Ехал недолго и остановился во дворе довольно большого многоподъездного дома. Остановился недалеко от среднего подъезда и стал чего-то ждать. Через час к этому подъезду подъехала громыхающая из всех динамиков серая «девятка». Из неё с сумкой, в которой обычно носят корреспонденты камеры, вылез джинсовый молодец. За ним вылезла блондинистая, фигуристая молодка. Не успел «джинсовик» закрыть двери машины, как проходящие мимо два ничем не примечательных парня стукнули его кулаком по голове, оттолкнули молодку так, что она перевалилась через кусты, высоко задрав ножки, резанули у скорчившегося молодца ремешки сумки, рванули её и исчезли. Потирая ушибленную голову и вытащив из кустов молодку, «джинсовик» всполошился, обнаружив исчезнувшую сумку. Тут же вытащил из кармана сотовый, начал звонить в милицию. Парни из «Бэтта» тут же связались с Пенсионером, доложили о ситуации. Тот приказал: «Слежку за киллером не прекращать, организовать контроль за пострадавшим».

Террорист, явно проследив за нападением, не стал мешкать тут же уехал с места происшествия. К жертве, ожидавшей приезда милиции, подошёл мужчина специалист из «Бэтты», стал его расспрашивать, советовать, предлагать какую-то помощь. Во время этой, в общем-то бестолковой говорильни, ему удалось прикрепить жучок под воротник джинсовой куртки. Как только послышались завывания подъезжающей милицейской машины этот мужчина под каким-то предлогом распрощался и ушёл недалеко, к припаркованной во дворе машине. В ней сидели двое, ожидая его, выслушав доклад, стали наблюдать далее. Из подъехавшей милицейской машины вылезли двое служивых в форме, подошли к пострадавшему. Тот принялся, возбуждённо размахивая руками, рассказывать об ограблении. Послушав потерпевшего некоторое время, один из служивых пригласил пострадавших в машину, а второй, сплюнув, вошёл в подъезд. В машине им предложили написать заявление об ограблении, предварительно записав их данные. Оказалось, он репортёр довольно известной газеты, она его гражданская жена, а украдено у него самое ценное для всякого репортёра цифровая видеокамера. Пострадавший тут же принялся предлагать довольно приличное вознаграждение за быстрый возврат украденного. Мотивировал он своё решение тем, что ему завтра вечером по заданию главреда надо осуществить съёмку первых лиц правительства на представлении ими новой экономической программы. Служивый стал расспрашивать его о происшествии, пытаясь установить особые приметы грабителей. Репортёр и молодка, что смогли, то и рассказали. К этому времени вернулся второй служивый, коротко доложил, уселся в машину и они все уехали.

Записав всё услышанное, спец «Бэтта» тут же доложил Пенсионеру. Поразмыслив недолго, приказал продолжить наблюдение за репортёром. Ругнувшись, спец толкнул водителя:

– Догоняй нашу милицию. Около отделения, куда вошли служивые и пострадавшие, машина «Бэтты» припарковалась, а спец принялся за прослушку. Она ничего нового не дала, за исключением ряда деталей, которые вспомнили потерпевшие. После полуторачасовой говорильни репортёр с молодкой вышли из отделения, поймали такси и уехали. У своего дома расплатились с таксистом. Забрали из машины пакеты, судя по всему с едой и питьём, зашли. Через некоторое время спец услышал:

– Ленка, давай готовь стол, а я пока «пошарю» по интернету в поисках подходящей камеры. На этих остолопов мало надежды.

Помимо спецов «Бэтта», за репортёром принялся следить и киллер, успевший вернуться и всадить жучок в окно квартиры потерпевшего. Сам факт этого «всаживания» спецы не смогли зафиксировать, но вот прослушку они точно обнаружили. Послушав репортёра с час, до того момента, пока он не прервал свои поиски по интернету и не приступил к намеченной ранее программе ужину и сексу с Ленкой, киллер уехал вместе со своими наблюдателями. Через пару часов, когда репортёр и его подруга вовсю пытались заглушить «гормональными взрывами» тягостное происшествие, спец услышал раздавшийся в квартире телефонный звонок. Очнувшийся от сладостного дурмана репортёр слез с повизгивающей Ленки, выматерился и, натянув трусы, взял трубку. То, что он услышал, его очень обрадовало! Ему некто, согласно заявке на сайте редакции, предложил приобрести со скидкой высокопрофессиональную видеокамеру, как раз ту, о коей он просто мечтал, не раз видя такую в руках корреспондента из CNN. Сговорившись с ним на завтра на пятнадцать часов, репортёр на радостях снова «завалил» Ленку, а спец опять услышал его шумное сопение, повизгивание молодицы, да возмущённый скрип раздолбанной тахты. Полученная информация довольно быстро была доведена до Пенсионера. Подумав недолго, приказал: «Отдыхать, но вот с утра завтра снова взять этого репортёра под наблюдение».

Наблюдатели за киллером доложили:

– Он снова встретился со Службистом у газетно-папиросного киоска, передал ему вывезённую из тайного склада сумку, в которой, по их оценкам, репортёры обычно носят видеокамеры, и уехал к себе. Снова вошёл в другой подъезд, поднялся на последний этаж, взобрался на чердак, по нему прошёл в свой подъезд, спустился на этаж, в котором находилась снятая им квартира. Войдя в квартиру и тщательно заперев её на все запоры, занялся обычным для него делом душ, ужин, новости и спать.

Разложив на столе полученные за этот день листы с информацией от наблюдателей за киллером и двойником, Пенсионер задумался. По «зрелому» размышлению пришёл к следующим выводам: завтра готовится покушение, главным орудием этого покушения «назначен» репортёр. Его в этой операции используют втёмную: он даже не подозревает о той роли, которая ему отведена; не совсем понятно как, но по всем данным орудием убийства вельможи должна послужить видеокамера, которую так настойчиво пытаются всучить этому деятелю СМИ; совершенно непонятна роль двойника в этом покушении. Не может быть, чтобы террорист его не задействовал, подстраховка или отвлечение должны быть обязательно предусмотрены. А вот из данных наблюдений сотрудниками генерала этого невозможно понять. Фёдор Иванович и так, и этак перекладывал листки, прикидывал, но ничего другого не мог сообразить. Было уже поздно, он понимал ему надо выспаться, чтобы встретить завтрашний день во всеоружии, трезво, хладнокровно соображающим. Но ничего не мог поделать с собой. В голове у него всё время вертелся вопрос: «чего же он не досмотрел или просмотрел?» Так и не решив сей вопрос, уселся за своё рабочее место, ставшее уже для него успокаивающим, приводящим в порядок его мысли. Принялся перебирать и заново форматировать голландские снимки. Через минут сорок это занятие дало свои результаты, маячивший перед ним вопрос постепенно исчез, и мысли о предстоящем дне пришли в определённый порядок. Он попытался на этой волне вновь проанализировать результаты наблюдений, но всё равно он натыкался на все те же нестыковки и непонятки. Так и не придя к окончательному решению, связался с командиром и потребовал встречи с ним, а после этого вновь улёгся спать. На удивление на этот раз быстро заснул и спал весьма крепко. Утром, проснувшись, проделал привычные у утренние мероприятия долгий контрастный душ, хорошая разминка, крепкий кофе. И только после этого вновь уселся за листки с данными наблюдений за киллером и его двойником. Поработал более часа, как подъехал командир и Матанализ. Он рассказал им о своих выводах, поделился своими сомнениями. Пообсуждав представленные им листки, они в принципе согласились с его выводами и решили до окончательного принятия решения встретиться с генералом, послушать его. Пенсионер позвонил ему и потребовал срочной встречи с ним. На эту встречу поехали он и Матанализ, командир остался, так сказать, в резерве, ибо всё-таки последнее слово будет за ним.

Генерала ещё не было, когда они прибыли и, хотя их обоих «терзали» мысли о предстоящем покушении, смогли заставить себя вести разговоры на общие темы. Чиф вопреки своей пунктуальности на сей раз опоздал почти на час. Шумно ворвался, ругаясь и матерясь, возвестив:

– Я от хозяина, чтоб он сдох, скряга «сраная», вытащил три карты. Тут аванс, пронял я «живоглотину», дошло до него наконец-то, хоть и с зубовным скрежетом, бабьими причитаниями и крокодиловыми слёзами: «Караул, грабят, последнее отнимают! Но готов заплатить за дальнейшую Вашу работу». А вот на ликвидацию заказчика пока, думаю, пока не решается.

Матанализ выслушал его, встал, отодвинул выложенные Чифом карты:

– В таком случае, Чиф, наша миссия прекращается, сами понимаете корень подорвать, корень! Сидеть же на двух стульях, как сидит этот прощелыга, и делать бесполезную работу мы не собираемся. Так и сообщите этому хозяйчику. И ещё, пусть знает, мы не оставим без последствий этот ответ. За это ответят его близкие. В чём пусть не сомневается, сделаем, как сказали.

Чиф, вскочил:

– Это что? Ультиматум?

– Да, господин генерал, причём, да будет Вам известно, по нашим соображениям события развиваются таким образом, скажу Вам не для распространения, но уже сегодня эта тварь может распроститься со своей поганой жизнью, ад ему готовят. Если уже решил он таким образом к сатане уйти, это его дело, но гибель других мы ему не простим.

Генерал опустился в растерянности на стул и задумался. Однако, надо отдать ему должное, аналитические способности у него были развиты неплохо:

– Не идти на презентацию новой экономической программы да ещё в такое время, когда каждому, кому не лень, плюётся в правительство и Президента, хозяин не позволит ему, ведь это его «правая рука», все знают и именно он обязан её представить! М-да, и, тут Вы правы, предотвратить это покушение его костоломы без большой крови вряд ли смогут, да и вообще спасти этого прохиндея тоже не смогут, против спеца, коим является этот киллер, они просто дворовые псы!

– Всё правильно, господин генерал, не получится без нас…

– Ну что ж, это совершенно другое, это полностью меняет расклад. Раз так получается, то пусть сам выбирает, что ему важнее жизнь или «контрик» с системой?

Он прошёлся в раздумье по комнате, налил в бокал конька, залпом опорожнил, ещё раз прошёлся и остановился перед молча сидящим и наблюдающими за ним собеседниками:

– Ну что, Учитель? Дело обстоит именно так, как Вы сказали?

– Всё именно так, Георгий, по-другому мы не видим выхода.

И генерал решительно вытащил трубку, нажал несколько кнопок и твёрдо заговорил:

– Мне только что старший команды объяснил. На Вас сегодня киллер совершит покушение. Они будут заниматься предотвращением покушения, только в том случае, если Вы примите решение о ликвидации заказчика, и ещё Ваши близкие становятся заложниками этого решения. В случае гибели при покушении ни в чём не повинных людей, они ответят своей жизнью. Я всё Вам передал, решайте. Учтите, время идёт уже на минуты, так как, если Вы примите их условие, то им предстоит многое сделать ради предотвращения Вашей гибели и гибели других людей.

В ответ на эту тираду, судя по вибрации трубки сотовика, раздалась такая брань, понеслись такие угрозы, что он не выдержал и рассвирепел:

– Послушай, ты! Не понял что ли? Чего тебе объясняют? У тебя выбор, проще пареной репы! Или твоя жизнь и жизнь твоих близких, или этот заказ! Нету у тебя альтернативы! И не грози мне, тебе жить-то осталось всего несколько часов, а ты всё ерепенишься! Просрал ты, эту альтернативу! По своей жадности, да глупости! Ушло время-то! Нет больше его!..А впрочем тебе решать, чего это я объясняю. Ни к чему! Во всяком случае парни из команды умоют руки и всё! Не хотят они заниматься бессмысленной работой! Я тебе уже объяснял. Больше повторять не буду. Против тебя действует высококлассный профессионал, хорошо оснащённый, с большой «мошной», с агентурой и огромной поддержкой тут внутри и у тебя самого. А заплатили ему за твою гибель на порядок больше, чем ты оценил парням свою жизнь. И ещё, твоя служба это дерьмо, к тому же течёт, как решето. Откуда у киллера сведения, где ты бываешь и когда бываешь? Пораскинь своим умишком-то! Учти, я тоже умою свои руки, за тобой на тот свет не собираюсь идти по твоей жадности, глупости. Вляпался в дерьмо, сидишь в нём, вот и выбирайся.

Выговорившись, наконец-то, выложив этому прохиндею своё истинное о нём мнение, неслыханное для этого господинчика, по крайней мере, с тех пор, как он оказался в челяди у хозяина и на виду спецслужб вашингтонского обкома, генерал, опустошённо смолк, снова наполнил бокал, одним глотком опустошил и уселся, безвольно опустив свои большие «крестьянские» руки. Установилась тишина, прервал он её сам:

– Ну всё, Учитель, распрощался я сейчас с ним! Он мне таких слов не простит, так что, принимай в свои ряды, принимай ещё одного Пенсионера.

– Чиф, если этот прощелыга каким-то чудом или даже с нашей помощью останется жив, то он, действительно, не простит. Зная натуру этих субчиков, полагаю, сначала грядёт Ваша отставка, а затем уж и гибель.

– Но вот дудки ему! Я что идиот? Не знаю, как такие действуют? Об этом быстро догадался после того как понял с кем связался! Дудки, я ему не шелупонь, которая его окружает.

Внезапно раздался мелодичный сигнал, генерал взял трубку, нажал кнопку, молча выслушал сказанное. Отключил, снова положил её в карман. Взглянул на Фёдора Ивановича:

– Дошло, наконец-то!

Он снова замолчал, спустя некоторое время спросил:

– Ну что далее делать будем?

Матанализ встал, тоже прошёлся по комнате:

– Давайте, Чиф, решим так. Стоимость ликвидации заказчика эквивалентна стоимости заказа его самого. Десять процентов от этой суммы Ваша, так как мы понимаем, что Ваша служба этому хозяйчику, да и Родине тоже на сим заканчивается. Это послужит Вам компенсацией. Однако работать нам с Вами придётся до завершения всего дела. Придётся Вам постараться и поберечься. В этом Вы можете рассчитывать и на нас.

Генерал молча выслушал, потарабанил пальцами по столу, встал, прошёлся, но бокал не наполнял, только взял его почему-то понюхал и вернул на место. Остановился напротив Пенсионера:

– Ну что ж, Учитель! Буду рад ещё раз поработать с Вами, завершая сие дело. Только учтите, работаем на прежних принципах без подписей, записей и прослушек. И, кроме того, Вы должны иметь в виду, пока я на службе, государев человек и на мне кроме этого «висит» ещё много других дел и я говорю Вам прямо, не пойду против государства.

– Обещаю Вам, Георгий, этого не потребуется, исполняйте свой долг до тех пор, пока на Ваших плечах этот мундир.

– Считаю, договорились. Вот Вам сводка происшествий и результаты наблюдений и прослушки.

С этими словами им были переданы два диска. Пенсионер взял их, отложил:

– Чиф, ситуация следующая. В семнадцать часов нам надо будет обязательно встретиться, нам сегодня потребуется Ваша помощь.

Посмотрев Фёдору Ивановичу в глаза, ответил:

– Хорошо, договорились. Встретимся на этот раз по другому адресу.

Он быстро на листочке написал адрес, дал прочитать, затем сжёг, а пепел тщательно размяв, отнёс и спустил в унитаз. После этого «бросил» короткое:

До встречи, ушёл.

Подождав некоторое время Матанализ и Пенсионер, соблюдая все меры предосторожности, перебрались на свою явочную квартиру. Там тут же уселись и стали быстро просматривать и прослушивать переданную информацию о наблюдении за двойником. Их внимание привлёк сделанный утром в квартире, которую занимал агент:

Неизвестный: «Это секретариат конференц-зала Президентского отеля?» Двойник: «Вы ошиблись!» Неизвестный: «Последние цифры Вашего номера 27-19?» Двойник: «Нет, другие». Неизвестный: «В таком случае, прошу прощения, я действительно ошибся».

Фёдор Иванович задумчиво произнёс:

– Ну, вот ещё один кирпичик, двойник задействован, правда не знаем как, но уже в работе. Похоже, его роль была заранее определена. Вот только место и время ему сообщили отдельно, скорее всего, кто-то из агентов Службиста. Так, за двойником следит служба генерала, за киллером парни из «Бэтта». До семнадцати получим от них информацию, как получим, так и проанализируем, затем уж и определимся окончательно. Уверен, однако, что мне самому придётся поприсутствовать на этой презентации, да проследить за репортёром с его замечательной камерой. Хотел бы так же иметь подстраховку и ещё, пока мы не знаем, чем будут заниматься двойник, думается мне, нужно проследить чего будет твориться за кулисами. Хоть там всё семь раз перепроверено, но эти профи тоже не лыком шиты.

Матанализ твёрдо пообещал:

– Вас будут страховать двое, а ещё один повертится там, где Вы определили. Мы успеем подготовить документы на репортёров из четырёх подмосковных газет. Вас мы подгримируем, парней тоже преобразим. Но пропуска пусть готовит генерал. Ему это сподручнее.

На этом и распрощались. В шестнадцать часов ему доставили результаты наблюдений за киллером и репортёром. Он сразу же принялся их просматривать. Киллер никак себя не проявлял, сидел тихо в квартире, никуда не выходил, ни с кем не переговаривался. Однако в пятнадцать часов у него раздался телефонный звонок. Звонивший попросил Валентину Николаевну и, услышав, что ошибся номером, извинился и пожелал всего хорошего. Репортёр долго спал с Ленкой, по пробуждении с полчаса прозанимался сексом с ней. Затем, пока она готовила завтрак, связался с милицией, разыскал капитана, стал дотошно приставать к нему с вопросами, как идут дела в поисках его камеры. Получив стандартные ответ: «Делаем всё возможное, уже определён круг подозреваемых, идёт работа по ним», выругался и бросил трубку. Позавтракав и снова потискав повизгивающую Ленку, связался с главредом газеты, который битый час растолковывал ему важность задания, необходимых качественных, крупным планом снимков первых лиц государства. Особенно он упирал на снимки вицепремьера, главы администрации президента, олицетворявших на этой презентации саму власть. Также главред приказал: «Сделав снимки, не мешкая, без всяких фуршетов сразу же доставить сделанный материал в редакцию, где ему будет дан „зелёный свет“».

Поддакнув где надо необходимое количество раз, репортёр, позавтракав, снова завалил на тахту Ленку. Опять наблюдатели слушали его сопение, удовлетворённое мычание, взвизги молодицы, да старческий скрип тахты, возмущённой столь длительным насилием над ней. В тринадцать часов репортёр прервал столь сладостное занятие, судя по всему весьма любимое им. Они «на скорую руку» пообедали, и он поехал на запланированную встречу. Переговоры о покупке камеры вёл профессиональный маклер, похоже, тоже используемый «втёмную». Судя по всему ему просто поручили за определённую маржу продать её. Он добросовестно и весьма профессионально объяснил, как пользоваться этой «навороченной» видеокамерой, какие её данные, особенности. Одно из пояснений насторожило Фёдора Ивановича:

– А вот этот красный рычажок предназначен для самых качественных и ценных снимков. Вы должны иметь в виду, во время использования этого рычажка все ресурсы камеры направлены на обеспечение качества снимка. После выключения рычажка камера будет, так сказать, «отдыхать» минут десять. Это эксклюзивное дополнение и только в данной камере, так что учтите эту особенность в работе. Время использования этого рычажка не более пяти минут.

Репортёр позадавал свои вопросы, потренировался, спросил насчёт гарантии. Ему было объяснено:

– Если на камере не будет видно следов вскрытия, следов ударов и прочего, то срок гарантии на неё истечёт через полтора года. Камера была ещё очень мало времени в употреблении. Так сложилось, что клиент должен вернуться срочно в свою страну, вот он и избавляется от многих вещей, поскольку у себя сможет всё снова закупить, да ещё более современные варианты. Дешевизна камеры объясняется срочностью продажи.

Удовлетворив любопытство репортёра, получив аванс в пятьдесят процентов и договорившись оплатить остальную сумму послезавтра утром, после того, как он лично убедится в её работоспособности, они расстались. Счастливый репортёр направился домой, где ещё раз закусив, завалил Ленку на тахту.

Фёдор Иванович, ознакомившись с полученной информацией и получив документы от вернувшегося Матанализа, отправился на встречу с генералом. Ему пришлось прождать его минут двадцать. Встреча была недолгой. Пенсионеру вручили диск с результатами наблюдений за двойником. По словам Чифа, тому удалось уйти дважды от наружки один раз, когда он вдруг уселся в стоящий во дворе автомобиль, а во второй раз, когда, выйдя из тайника, куда-то исчез. Где он сейчас, что делает? Наружка не знает. Автомобиль пока не найден, хотя всё, что можно, поднято «на ноги».

Фёдор Иванович, выслушал всё молча без вопросов и комментариев, передал ему документы и потребовал оформить на них пропуска в Президентский отель на сегодняшнее мероприятие. Тот покривился, но взял. Договорились: пропуска вместе с документами вернут за двадцать минут до начала презентации у въезда в отель. Вернёт он сам, так как хозяин потребовал его личного присутствия на нём. Генерал усмехнулся:

Проникся субчик! Ведёт себя тише воды ниже травы! Похоже, стал ходить с памперсами, в них гадит! Очень боится. Окружил себя целой «кодлой» битюгов, те ему, конечно: «Загородим… спасём… не дадим… уничтожим… ну и всё такое». Да где там, похоже, стало доходить, что кроме мяса, мышц для этого дела ещё и голова нужна, да и не всё решается за деньги. Впервые это стал вроде бы понимать, но думаю, ненадолго, как только испуг пройдёт, сразу же «запоёт свою старую песню». Всё выспрашивал меня: будете ли Вы на этой презентации сами или нет? Пришлось заверить: раз заплатили всё взяли под контроль, не то, что у его службы.

Фёдор Иванович не стал затягивать время, быстро распрощался и они разъехались. Сначала генерал, а затем уж и он сам, предприняв необходимые меры предосторожности.

По возвращении на свою квартиру обнаружил в ней четырёх мужчин и Матанализа. Трое были одеты и выглядели типичными репортёрами, четвёртого он сам узнал. Тот, который его уже однажды гримировал. Матанлиз представил троих:

– Степан, Николай они будут Вас страховать, а вот Фёдор, Ваш тёзка, присмотрит за кулисами. Он умеет такие дела делать. Они знают: всё сказанное Вами закон для них! Все они профессионалы высочайшего класса, не сомневайтесь. Ещё что надо Вам знать: на мероприятие поедете на двух машинах, водители тоже профессионалы, они же проконтролируют обстановку снаружи отеля и в случае необходимости выручат. Вам оружие не даю, его обязательно обнаружит служба, они это умеют делать, а вот водителям дам всё необходимое. Стоять они будут на внешнем периметре оцепления, дабы не светиться, но будут видеть многое, мы уже присмотрели нужные для них места. Кроме них будут ещё двое, но действовать будут самостоятельно, Вам же придётся пешочком пройти до генерала и ловить его у внешнего въезда, вот в этом месте.

Он достал схему оцепления и указал ручкой, где надо ждать:

– Полагаю, Ваш Чиф очень заинтересован в Вашем личном присутствии и не станет проезжать мимо Вас. Вот те двое, о которых я говорил, подстрахуют на всякий случай, хотя думаю эксцессов не должно быть.

После инструктажа его ещё сорок минут гримировали, переодевали. Стараниями гримёра он тоже, по крайней мере, внешне стал выглядеть типичным репортёром. Ещё полчаса вся команда просидела и договорилась о знаках взаимодействия. Матанализ в их разговоры не влезал, но внимательно всё выслушивал. Похоже, он доверял и Пенсионеру, и тем, кого к нему прикрепили. По окончании их разговора, пожелал им: «Ни пуха, ни пера!» Получил в ответ: «К чёрту!»

Отбыли, как и было обусловлено на двух машинах: в одной Фёдор Иванович со Степаном, Николаем и Фёдором, в другой он сам и ещё двое приехавших к тому времени. Пенсионеру поначалу было «не по себе», но по мере приближения к Калужской площади он почувствовал себя всё более уверенным и «собранным». Всё, что можно было сделать ранее, уже сделано, а случайности, коих нельзя сбрасывать со счетов, что же? Они всегда бывают и к ним тоже надо готовиться. Главной целью, как он себе представлял сделать так, чтобы не пострадали невинные люди, а этот, будь он проклят, живоглот тоже выжил.

Без двадцати восемь под подозрительные взгляды двух крепких молодцов в штатском и пары милиционеров, вооружённых короткоствольными автоматами, Фёдор Иванович остановился в оговоренном месте. Штатские, понаблюдав за ним некоторое время, двинулись проверять его документы. В это время мимо проезжала чёрная «Волга» генерала. Фёдор Иванович вскинул, привлекая внимание, руку. Её тут же заломил штатский. Эта возня привлекла внимание генерала, машина остановилась, он высунулся:

– Что происходит? Штатский козырнул:

– Вот, подозрительный, хотим проверить документы! Фёдор Иванович, слегка придушенный, прохрипел:

– Товарищ генерала.

Тот, вглядевшись повнимательнее, всё-таки узнал ничего не скажешь, профессионал! Приказал:

– Оставить, это мои сотрудники с докладом. Садись и докладывай!

В машине он передал ему папку:

– Тут все Ваши документы и пропуска. Я буду в зале, там найдёшь меня, а сейчас извини, тороплюсь, надо проверить посты моих и связь. С папкой в руках Пенсионер вылез из машины и под недоумевающие и всё ещё подозрительные взгляды штатских и милиционеров пошёл к своей машине. В ней раздав документы и пропуска, пошли в отель.

Без пяти восемь они уже были в зале. Через несколько минут репортёр был найден и Фёдор Иванович вместе со страхующими его бойцами приблизился к нему. Тот находился в окружении двух дам, похоже, тоже репортёров или журналисток. Он рассказывал им очередные анекдоты. Девицы повизгивали, хлопали его кулачками по спине. Но, как только на сцену поднялась власть, девицы «обратились во внимание», принялись негромко наговаривать в свои диктофоны, а сам репортёр деловито стал снимать сцены шествия и рассаживание нынешних вельмож, среди которых явно выделялся своим поведением хозяйчик Чифа. Он поминутно озирался, вытирал пот и вообще вёл себя, как нагадивший кот, ожидающий крепкую взбучку за это. Ведущий, известный журналист, комментирующий обычно на подобных мероприятиях экономические потуги самозваного правительства, пытающийся своим острым словом закамуфлировать бездарность и безграмотность всех ныне причастных к экономике людишек, открыл под аплодисменты презентацию новой программы.

Поснимав некоторое время, репортёр оставил девиц и принялся продвигаться поближе к сцене. Тем временем на трибуне «витийствовал» вице-премьер, рассказывая о новой политике правительства, убеждал присутствующих, что главные трудности уже позади, настало время экономического роста и социального благополучия. Вместе с репортёром продвигался и Фёдор Иванович, внимательно сканируя ситуацию и окружающих. Наконец, репортёр пробился в первые ряды, вскинул камеру, начал снимать. Какое-то шестое чувство сработало у Пенсионера, он резко повернулся и увидел стоящий в паре шагов человек, поднял зажигалку и направил её на камеру репортёра, который в это время передвигал на ней красный рычажок. Их глаза встретились. Они сразу же узнали друг друга, несмотря на годы и соответствующие преображения.

Это было лет восемь тому назад. Он работал под прикрытием дипломатического статуса в посольстве в Испании. Однажды его вызвал к себе первый заместитель посла, приказал взять японский внедорожник с большим багажником, максимально освободить его и через полтора часа быть в заданной точке на дороге от Мадрида до побережья Бискайского залива. В ней забрать раненого бойца с документами и доставить всё в посольство. Машина имеет дипломатический иммунитет, так что остановить её и досматривать официальные лица Испании не имеют право. В указанной точке, съехав с трассы, он увидел троих в странном комуфляже с оружием, рядом на импровизированных носилках лежал без сознания ещё один. Раненого сноровисто уложили в багажник на плед и какие-то рюкзаки, положенные в машину заботливым хозяйственником. Один из бойцов, молодой парень с лицом в ещё в боевой раскраске и явно не остывший от боевой схватки, подошёл к нему и предупредил:

– Командир серьёзно ранен, ему вкололи чего надо, без сознания пробудет около трёх часов, далее обязательно надо им заняться профессионально. Если он его не довезёт или с ним чего-нибудь случится в дороге, то они разыщут его хоть на дне морском.

Другой боец передал ему рюкзачок со словами:

– А это передадите кому надо в посольстве. Учтите это очень важные бумаги, очень. Они никому другому, ни при каких обстоятельствах не могут попасть. Это приказ!

Фёдор Иванович хорошо запомнил этих бойцов, особенно глаза первого, выделяющиеся своим блеском на раскрашенном лице. Этот же парень заторопил его:

– Уезжайте скорее, скоро будет погоня. Мы постараемся задержать её. Не успел он выехать на трассу и проехать с полсотни метров, как его настигли три «Джипа». Один из них обогнал, перегородил дорогу. Из второго вылез тоже в камуфляже крепкий мужчина. Он подошёл к машине Фёдора Ивановича с акцентом потребовал открыть багажник. На его протесты и ссылки на дипломатический иммунитет, тот только усмехнулся:

– Какой иммунитет? Здесь же нет сейчас «испашек». Здесь только мы и ты! Нам не нужен Ваш иммунитет. Не откроешь сам, откроем силой, но тебе это плохо кончится. Ты пьяным потерпишь аварию, именно так эта сраная полиция и зафиксирует, можешь не сомневаться пьяный! Разбился!

Но тут негромкий хлопок и говоривший, дёрнувшись, головой ничком повалился на асфальт. За этим выстрелом последовали ещё три, уже громких, просто оглушительных. Все «Джипы» в миг превратились в кострища. Из обочины снова выскочил этот же боец и выкрикнул: «Чего стоишь, рот разеваешь? А ну живо убираться! Сейчас здесь такое начнётся!»

Фёдор Иванович резко рванул, проехав километров пять переехал на другую трассу, по ней проскочил километров десять, переехал на третью и таким путём добрался до Советского консульства в морском порту Бильбао. Из него сообщил в посольство о происшедшем. В консульстве раненому была оказана необходимая медицинская помощь, а вскоре его переправили на борт советского парохода, тут же отошедшего от причала. Как он узнал в последствии, на американскую авиабазу, находящуюся в Испании, было совершено дерзкое нападение диверсантами. Базе причинён большой ущерб, есть убитые и раненые. Нападавшим удалось скрыться, идут интенсивные поиски. Начато расследование. И вот теперь новая встреча! И этот парень киллер?! Ну и ну! Когда через несколько секунд замешательство прошло, он увидал только его спину. Тот быстро проталкивался через толпу. За ним по знаку Пенсионера устремился один из страхующих бойцов. А сам Фёдор Иванович подскочил к репортёру, рванул камеру, направив её объектив вниз. Ошеломлённый репортёр на некоторое время замер, затем ругаясь, принялся вырывать её. К ним тут же, расшвыряв окружающих, подскочила сначала одна пара крепких молодцов, затем другая. Их быстро скрутили и потащили под гул толпы из зала, а затем поволокли в какое-то помещение. Репортёра волокла одна пара, а Фёдора Ивановича другая. Внезапно пара, тащившая Пенсионера, упала на пол, выпустив его руки, а сам он был втянут в какую-то комнату. Мимо протопали тяжёлые шаги, в коридоре стал собираться служивый люд. Наконец, появился генерал, стал командовать. Услышав его голос, Фёдор Иванович вышел и обратился к нему. Тот сразу же всё понял, взял за руку, завёл в какой-то кабинет, приказав:

– Сидеть и ждать, он скоро вернётся, вышел, приказав двум молодцам:

– Стоять и без его приказа никого не впускать. Минут через тридцать генерал вернулся, сел напротив, тоскливо посмотрел по сторонам, вздохнул:

– Сейчас бы, Учитель, неплохо бы по бокальчику. Такое дело ты сделал. Как только сообразил. Камера это фактически пулемётавтомат, вот ведь умельцы! Киллер использовал, похоже, этого репортёра втёмную. Сам он скрылся, сейчас его ищут, всё перерывают! Но это не всё! Кто-то ликвидировал двойника, переодетого в пожарного, со всеми необходимыми документами, когда тот тоже, уже вооружённый, собрался сжечь хозяйчика. Он что? Тоже из твоей команды?

Не услышав ответа, пожал плечами:

– А эти, из службы, докладывали: «Всё проверено! Всё под контролем!» он сплюнул. М-да, против настоящих профи у них кишка тонка. Разогнали спецов, вот теперь и ведут себя, как щенки, а вот гонору, хоть отбавляй! Посидев, очевидно чего-то дожидаясь, услышал по рации доклад, поднялся бросив на ходу:

– Пошли, теперь можно. Киллеру удалось скрыться, он успел при этом укокошить четверых из службы хозяйчика. Подробности завтра утром при встрече.

Он вывел его в коридор, приказал двум крепким молодцам в штатском: «Этого вывести из отеля, сопроводить до внешнего периметра. Отвечаете головой за него. Исполнять!»

В машине Фёдора Ивановича сидел и настороженно осматривался водитель. Он сразу же «газанул». За ней тот час «рванулась» и другая. Всмотревшись, он различил в ней ещё три силуэта.

– Ну, Слава Богу, живы все!

Погони за ними не было, но они всё равно покатались по Москве с часик, исполняя разные манёвры «по отрубанию хвостов» и наконец, прибыли на квартиру. Вскоре к ним присоединился и Матанализ. Они все попили кофейку, затем приступили к анализу происшедшего. Боец, обряжённый под электрика в отеле, доложил, как всё произошло:

– Мне было ясно, судя по охране конференц-зала, двойник должен быть кем-то вроде из технического обслуживания: электрик, механик, пожарник, ну и так далее. Поэтому решил присмотреться к ним. Чтобы мне не помешали в этом, пришлось одного из электриков обездвижить и в его амуниции, с его инструментом и пропуском приступить к наблюдению. Охрана меня не останавливала. Довольно быстро моё внимание привлёк одетый в мундир МВД подполковник. Он как-то странно держался в окрестности пожарного щита. Пройдясь пару раз мимо его, заметил, что почему-то брандспойт с частью рукава почти вытащен из щита. Я срисовал этого подполковника и, как он не гримировался, опознал в нём двойника. Согласно Вашему приказу постарался доложить Вам, но рация не работала. Пришлось действовать по своему разумению, по обстановке. А она стремительно развивалась. Как только в самом зале началась суматоха, шум и этот президиум поднялся убираться, подполковник схватил брандспойт и направил его на окружённого двумя телохранителями указанного мне чиновника. Я понял, что сейчас произойдёт. Поэтому метнулся к нему, намереваясь его обездвижить, чтобы потом с ним уже разбирались. Но он оказался шустрым, перевёл брандспойт на меня. Я его выбил, он выхватил пистолет с глушителем и направил на меня. Однако выстрелить не успел. Мой чемоданчик с инструментом влетел ему в голову и на некоторое время оглушил его. На шум охрана чиновника развернулась и давай палить. Прикрытый двойником, я метнулся в сторону и скрылся. Последнее чего я заметил, террорист падал, похоже, уже изрешечённый пулями охраны. Эвакуация хоть и с небольшими приключениями прошла благополучно. В машине был только водитель. Мы стали ждать остальных.

Боец, отправленный за террористом, показал:

– Тот вскоре буквально «напоролся» на двух из службы безопасности. Убил он их весьма профессионально, что называется, голыми руками. Те, видимо, посчитали его уже пойманным, понадеялись на свои боевые возможности, но крепко просчитались. Убив этих служивых, киллер выхватил у одного из них пистолет вырвался из зала, ранил ещё двоих, стоящих в коридоре, и рванулся по лестнице вверх. Мне тоже преградили путь, пришлось тоже применять силу. Пока я это сделал, киллер уже успел скрыться, но перед этим слышал два выстрела. За мной была организована погоня, пришлось отрываться, а затем, оглушив одного из охраны, переоделся в его форму и с новыми документами эвакуироваться из здания. Эвакуация прошла благополучно. Выслушав их Матанализ, распорядился им ехать на базу, а Фёдору Ивановичу отдыхать, но предварительно доложить ему о происшедшем.

– Мы своё дело сделали, убийство предотвратили, правда всё-таки двоих киллер убил. Но это непростые люди, эти знали, на что идут, нанимаясь на службу, и тут мы ничего не могли поделать. Я доложу командиру, завтра утром свяжемся и решим как далее быть. Матанализ вышел вместе с бойцами, но отсутствовал недолго, вскоре вернулся и потребовал обстоятельного доклада о происшедшем. Выслушал, не перебивая, подумал:

– Хорошо, Пенсионер, похоже, всё идёт по нашей задумке.

Так?

Фёдор Иванович пожал плечами:

– Пока да, но сколько это везение будет продолжаться, я не могу сказать. Этот киллер оказывается Ваш бывший коллега, я узнал его.

Он участвовал в известном Вам нападении на американскую авиабазу в Испании восемь лет тому назад. Командовал этой разведывательнодиверсионной группой, как мне потом удалось узнать, некий специалист с позывным Дед, он, кстати, и был тяжело раненым, его-то я и выручал в то время, в посольстве Испании.

Матанализ ошеломлённо присвистнул:

– Ну и дела?! Деда мы хорошо знали, правда практически не общались. У нас были разные задания, не пересекались с ним. О его парнях наслышаны, это действительно были профессионалы высочайшего уровня, так сказать, основные наши конкуренты в то время. То-то я смотрю, кого этот киллер мне напоминает?

– Я бы тоже его не узнал, уверен, он сделал пластическую операцию, но глаза-то не изменишь, даже если и линзы положишь на них. В критические минуты они одни и те же. Вот по ним-то я и узнал того парня. Похоже, и он меня узнал, так как сразу же рванулся на выход. А зажигалку его успел я подобрать. Слишком быстро тому пришлось удирать. Сдаётся мне это своеобразный пульт. Он должен блокировать или запускать стрельбу из автомата камеры репортёра. Придумано всё профессионально, правда недостаток плана есть надо в нужный момент находиться рядом с камерой и ждать, когда тот начнёт снимать крупным планом именно этого госчиновника. Я это понял, как только увидел сию чёртову зажигалку. Уж больно ни к месту она там была. Хотя в толкотне, суетне кто бы обратил внимание на неё, к тому же зажатой в кулаке.

Матанализ уважительно пожал ему руку:

– Фёдор Иванович, Вы классно поработали, сейчас отдыхайте. Но пока работа продолжается, отбоя нет, Вам предстоит встреча с генералом, к ней ещё надо подготовиться. Подумаем завтра с утра вместе. Он ещё раз пожал ему руку, пожелал спокойной ночи и ушёл. Фёдор Иванович, оставшись один, прошёл на кухню, налил полстакана водки, сделал бутерброд с сыром, колбасой и разрезанным пополам солёным огурцом. Выпил одним глотком, крякнул, заел и пошёл спать. Заснул сразу, как только его голова коснулась подушки. Утром встал почему-то весь «разбитый», с трудом привёл себя в порядок, делать ничего не хотелось, всё валилось из рук. Нехотя позавтракал. Таким его и застали, приехавшие Матанализ и командир. Тот внимательно посмотрел на него, молча уселся в кресло, принялся сосредоточенно раскуривать свою трубку. Закурил и попыхивая клубами ароматного дыма произнёс:

– Фёдор Иванович, мне Ваш коллега доложил о проделанной работе. Его мнение всё сделано профессионально, согласно нашей задумке. Но мне бы хотелось послушать Вас лично и узнать Ваше мнение о достигнутых результатах. И затем, уж опираясь на это, подумать о предстоящей встрече с генералом. Что он скажет, чего мы от него потребуем, от вельможи.

Он внимательно, не перебивая, попыхивая трубочкой, выслушал его доклад. Предложил прерваться, попросил кофе покрепче. Пока Матанализ готовил, принялся расспрашивать о самочувствии, как спалось, припомнил пару случаев из своей, явно очень бурной жизни в аналогичной ситуации. Похоже, таким способом Палыч пытался дать ему возможность окончательно придти в себя для предстоящего «мозгового штурма». За кофе Палыч принялся рассказывать разные анекдоты. Внимательно отслеживая реакцию своего собеседника, вдруг предложил немножечко коньяка к кофе и весьма обстоятельно рассказал, почему так рекомендуется. Надо сказать, хотя Фёдору Ивановичу не раз приходилось не только бывать, но и жить в тех краях, где коньяк служит основным крепким напитком для настоящих мужчин, но он с большим интересом выслушал пояснение командира, найдя в них много нового для себя. Закончил это приятное, расслабляющее кофепитие с коньячком неожиданным предложением сам Палыч:

– Ну а теперь, коллега, мне бы хотелось послушать Ваши выводы.

– На мой взгляд, они очевидны. Согласно нашим данным, у киллера в запасе остался только один вариант. После него ему придётся либо импровизировать, готовя здесь, на территории России, новое покушение, либо возвратиться обратно в Европу и спланировать очередную серию. Правда это для него чревато, ведь заказчик может и не понять, озлобиться. Заказ-то, по существу, провален. Мы, к сожалению, не знаем его возможности здесь, в России. Чем он располагает, какие связи помимо установленных нами у него есть. Одно пока ясно, финансовых возможностей у него хватает и специалист он высочайшего класса. Лучший вариант, по моему мнению, дать ему попытку провести третье покушение, а затем, сорвав его, постараться переориентировать на ликвидацию самого заказчика, с последующей гарантией от нас не препятствовать очередному его покушению. А этот профи не остановится, слишком у него высокий уровень, ему о своём рейтинге, так сейчас принято говорить, необходимо заботиться и каждодневно подтверждать. Ну а наш подзащитный должен раскошелиться за продолжение своей жизни. Бесплатно я и пальцем не пошевелю. А вообще-то, я устал, хочу к семье. Но понимаю, времени на это киллер не отпустит. Думается мне, последнее покушение должно быть наиболее продуманным, масштабнее что ли. Он же практически кладёт на карту свою репутацию высококлассного специалиста в этом деле, ему прокалываться нельзя! А поэтому и денег с этого прощелыги необходимо требовать поболее. И делать это надо прямо сегодня, пока тот ещё после вчерашнего не очухался и, как говорит наш генерал, с горшка не слезает! Ну а нам нужно сейчас напрячь все усилия по установлению местонахождения киллера и контролю за его действиями. Почему-то мне думается встречаться лично со Службистом он теперь не будет, только кодовые фразы. Ему же ясно, кое-что из его действий прослеживается кем-то, теперь он узнал своего противника в моём лице. Сейчас он будет выяснять по своим каналам, каким образом и в каком качестве я замешан в этой борьбе. Кто за мной стоит? Это, конечно, на некоторое время отвлечёт его от основного задания, но ненадолго, пока не решит для себя этого. Полагаю, скорее всего, с подготовкой покушения подзадержится, хотя надолго вряд ли. Ведь это покушение должно готовится к определённому, заранее установленному, мероприятию. Думается мне, что его можно будет выявить только у склада и тем попытаться отследить. Ещё пропал этот третий двойник, но Вы же знаете, как он работает с ними. Тут надежды мало, хотя кое-чего можно и прояснить. В общем, отслеживание, и прослушка Службиста, контроль склада и контроль двойника. По результатом этих наблюдений можно выявить контуры, время и место покушения.

Командир молча, не перебивая, слушал его, «попыхивая» своей трубочкой. Выслушав, молча выбил из неё табак на свою крепкую ладонь, поморщился, отыскивая глазами пепельницу. Не найдя её, пересыпал с ладони на блюдце. Задумчиво, размышляя произнёс:

– Вот Вы как думаете. Ну что ж, Ваши выводы мне понятны и кажутся разумными. А теперь, что скажите Вы? обратился он к Матанализу. Тот встал и буквально отчеканил:

– По-моему, товарищ командир, Пенсионер всё точно изложил.

Усмехнувшись, Палыч произнёс:

– Сговорились? Сработались?

– Скорее второе.

– Ну, лады в таком случае. Примем за основу. Детальный план дальнейших действий обсудим сегодня вечером, после Вашего разговора с генералом. Обязательно потребуйте от него аванса на заказ, пусть тот раскошелится, на его обещания мы плюём, ибо знаем чего они стоят на самом деле. А вот когда отстегнёт часть, то поневоле будет реальным участником, хотя от него другой помощи не надо, категорически не надо, он только будет путаться у нас под ногами. Как говорили римляне: «Redde, guod debes» «отдай, что должен!» На этом и порешили. Палыч вытащил SD-диск, флешку и протянул:

– Вот, Фёдор Иванович, весточка от Ваших. К сожалению, пока другого предоставить не можем. Они под нашей защитой, не беспокойтесь о них, работайте спокойно. Обещаю, как только обстановка более-менее разрядится, мы сразу же переправим Вас к ним.

Он встал и вышел. Матанализ тоже вышел, сказав: «Вернусь через час, поедем к генералу».

Фёдор Иванович сначала просмотрел диск, а затем и флешку. В них он увидел счастливую дочку, уже полностью освоившую радости бытия в приличном отеле в райском месте и грустноватую жену. Они знали, что эти съёмки попадут к нему и постарались, особенно жена, передать в них свою печаль и грусть от сознания невозможности ему разделить с ними их радость и печаль в этом замечательном месте, где много цветов, моря, солнца, фруктов. Всё есть, но нет его!

Он просидел, вновь и вновь просматривая дорогие для него снимки, до самого возвращения его партнёра. Тот, войдя, сразу же понял его состояние, подошёл слегка потрепал по плечу:

– Извини, но нам надо идти.

– Да-да, я готов.

Ехали они молча, каждый думая о своём. Фёдор Иванович пытался перенастроить себя от увиденного на беседу с генералом, правда, это до самого подъезда явочной квартиры практически не получалось. Но вот, когда за ними захлопнулась дверь, как будто какой-то занавес опустился, ностальгия по дорогим ему людям ушла куда-то в глубины его сердца, мозга. Он ощутил себя снова бойцом! Генерала ещё не было. Матанализ приготовил кофе, они принялись его пить, обсуждая детали предстоящей беседы. Проговорив почти час, наконец, в комнату буквально влетел потный генерал. Он сходу извинился, кинул взгляд на чашечки с кофе, сморщился, достал из бара бутылку коньяка, огляделся. Увидел третью пустую чашечку, наполнил её из бутылки, одним глотком вылил содержимое в себя. Некоторое время прислушивался к происходящему у него внутри. Уловив ожидаемое, усмехнулся:

– Ну, всё, дорогие коллеги, теперь можно и поговорить. Сами понимаете, после встречи с этой личностью надо целый литр влить в себя, чтобы более-менее нормальным человеком стать. Вот ведь урод! К моему приезду уже оклемался, как же жив скотина остался! Хвост тут же поднял, принялся командовать и ведь что главное, вроде бы Вы не при чём! Вроде бы всё закончилось и можно Вас кидать! Пришлось этой сволочи кое-что напомнить. Кино показал, которое мои спецы сделали, про камеру и брандспойт. Чего ж эти штучки с ним могли сделать мешок с дерьмом! Вот тут-то он опять на горшок уселся. Вернулся уже тихим. А я еще ему так ласково напомнил:

– Сие покушение не последнее, за ним грядут и другие. И кто же его защитит? Ни его же службисты? Им только кулаками махать, да и то не супротив настоящего профи. Вон двое из них с оружием на киллера безоружного набросились и где они теперь? В аду! Он же их голыми руками, как каких-то «тетёх» сработал! Посоветовал подумать, хорошенько подумать, кто же на самом деле оставил его в живых, а кто упустил Киллера. Где теперь его искать, может быть, служба скажет! Опять на горшок, вернулся, вроде бы отошедшим и снова командовать:

– Продолжать, киллера найти и уничтожить! Ну, я ему объяснил:

– Командовать он может только теми, кого сам насобирал по своим принципам. Вы его тугрики с лихвою отработали. К тому же он ещё и за заказ ничего не дал. В общем, пусть сам со своими разбирается, а Вы, как говорится, и пальцем не шевельнёте без выполнения поставленного условия и, ежели он хочет, чтобы и дальше ваша помощь работала, то пусть лезет в свою мошну. Тут полились крокодиловы слёзы грабят, караул, последнее честно заработанное отнимают, последнюю рубаху снимают и так далее. Постоял я, правда, недолго и пошёл к двери. Тот тут же прекратил свой дешёвый спектакль, – заорал:

– Куда, я тебя не отпускал? И услышал?

– У меня есть дела поважнее, нежели здесь спектакли выслушивать и время зря тратить. Не хочет, не надо – хозяин барин. Я с пустыми руками и с пустыми обещаниями к спецу не пойду, чего мне позориться пред ним, идиотски выглядеть. Если он хочет таким казаться, то это его личное дело!

Тот рот разинул, я уже думал его кондрашка вот-вот хватит, плюнул и дверь раскрыл. Так тот в раз очухался, подскочил, вцепился в меня, орёт своим держимордам:

– Не отпускать, задержать.

Пришлось мне его отшвырнуть, пистолет в руку и гаркнуть:

– Мордой в пол, не шевелиться, пристрелю Вас вместе с Вашим хозяином.

Ну и улеглись, а хозяин их на заднице сидит и только рот раскрывает и закрывает. Повернулся к нему, так тот обгадился, шипит чего-то. Плюнул, пошёл на выход. Только уселся в машину, как звонок по сотовому. Звонит сука:

– Григорий, мы погорячились! Понимаете мы!!

– Давай спокойно всё обсудим. Чего нам после стольких лет совместной работы ссориться. Я тут тебе большую премию приготовил, да после вчерашнего немного не в себе, с этого хотел начать, да вот расстроил ты меня, но я не обижаюсь, понимаю, тебе же тоже вчера досталось!

– Вот ведь сука, за свои дешёвые приёмы взялся подачками хочет мозги запудрить! – помолчал для приличия и сказал, хорошо, если хочешь спокойно поговорить, спускайся со своего нашеста и иди в мою машину. Спокойную обстановку гарантирую. Но что бы шёл без держиморд, иначе всех перестреляю, мне теперь терять нечего, это вот ему надо подумать, что он без меня будет делать, кто об его делах будет со Спецом говорить! Ничего, явился, а куда ему деваться. Залез в машину суёт чек на сто тысяч:

– Вот, возьми, Григорий, это тебе за службу.

– Вот ведь падла какая!? За службу ему!

Молчу, что дальше скажет. Тот повертелся, видимо задницу-то об пол отшиб, не привык, вернее, отвык, когда её кидали об пол:

– Я согласен оплатить за их предстоящую работу и внести аванс за заказ, поезжай и скажи Спецу об этом.

Я руку протянул:

– Чеки давай, они твоим словам не верят. Знают хорошо, с кем связываются, а я без денег к ним не пойду.

Тот завыл:

– Ты же знаешь, мне надо их ещё из оборота вывести. Я же их в сундуке не держу, ну всё в таком духе, с каким он с лохами разговаривает:

– Ты, мол, иди, договорись, а я как только получу, сразу же расплачусь.

Пришлось ещё раз напомнить:

– Вот когда получишь, тогда и будет разговор, да и то, если не поздно. Ведь покушение-то никто не отменял, а они и пальцем не пошевельнут, чтобы чего делать. Хотя ему же должно быть хорошо известно упустишь какую-нибудь деталь работы киллера, потом всё упустишь. Вон ведь как в отеле наворочал, если бы не Спец, был бы сейчас в гробу. Тут ведь время дорого. Снова начал ныть:

– Попробуй, договорись, я за это тебе ещё подниму! Ну и ну! плюнул я, зову водителя, так этот субчик, полез в карман, вытаскивает ещё два чека, протягивает суёт мне:

– Вот, для других неотложных дел приготовил, да уж ладно, раз такая спешка и нельзя подождать, попробую договориться, может, подождут.

Я эти чеки посмотрел, ничего такого не заметил, только спросил:

– А по какому курсу они идут. Если не по номиналу, то придётся ему доплачивать. И еще этот Спец не верит ни на грош тебе, поэтому их решение будет только после проверки. А вообще-то, им решать, будут ли они работать или нет! Я передам эти чеки, но больше уговаривать не буду, не хочу позориться перед ними. Пусть решают сами!

Тут водила влез, смотрит на меня, я на этого субчика. Тот посидел немного, махнул рукой и вылез с мордой как у кота, который на собаку смотрит. Вот так и распрощались. Теперь я помимо Вас, его злейший враг. Как же задницей об пол приложил, его держиморд в пол ткнул, да ещё его и кровные с потом и кровью добытые забрал. Вы правда, парни, хорошенько с этими чеками разберитесь. Такому доверять только идиот может, заодно и мой чек проверьте. С этими словами он протянул им три чека. Матанализ взял, внимательно изучил, положил в карман, допил холодное уже кофе. Дал генералу ещё наполнить чашечку из бутылки, выпил и только после этого спокойно сказал:

– Знаешь, Чиф, работа за последующее покушение увеличена в полтора раза, вот по какой причине.

Генерал выругался, но задумался, стукнул кулаком по столу:

– Правильно, парни, согласен. Сейчас я этому живоглоту объясню. Не захочет его дело, верну чеки. Пусть нанимает кого другого. Он даже повеселел от сказанного. Тут же вытащил трубку сотовика и коротко, но решительно объяснил условия Спеца. На другом конце принялись возмущаться. Но он прервал:

– Не хочешь, не надо. Это их условие и, по-моему, они правы. Работы по третьему покушению предстоит намного больше. Раньше надо было об этом думать, а не вести себя, как цыган на базаре.

Не дрогнувшей рукой выключил сотовый, положил его на стол:

– Всё, конец нашему взаимодействию! Эта трубка мне больше не нужна!

Генерал вновь наполнил чашечку, одним глотком выпил и почему-то повеселивший, как будто сбросил тяжелейшую ношу, произнёс:

– Придется мне действовать по запасному варианту. Мои в Англии. Сможете продать моё имущество без меня, я Вам необходимые документы передам уже сегодня. Мне придётся тоже уезжать, документы уже приготовлены. А эти чеки возвращу через своего помощника.

Матанализ вернул эти платёжки ему:

– Говори, где и когда передашь документы и на какой счет переслать. Не беспокойся, мы не твой хозяйчик, кидать не намерены. Если ещё какая помощь нужна, скажи. Поможем. Ну что же, Пенсионер, вот ты и освободился. Ну а тебе, генерал, удачи!

В это время сотовик мелодично заверещал. Чиф плюнул, пошёл к двери, его остановил Матанализ:

– Подожди, послушай, что тебе твой Хозяйчик скажет, чего он ещё придумал?

– Да плевать мне на него, пусть из него дерьмо делают, если он так хочет.

– Ну всё-таки послушай. Время-то есть. Чего гонор-то свой показываешь, тьфу!

Генерал снова наполнил чашечку янтарным напитком, молча выпил, взял всё ещё трезвонивший сотовик:

– Слушаю!

Некоторое время, молча, слушал:

– Вам ясно, что они пока не получат по условию, ничего делать не будут?

Снова выслушал.

– Ладно, я буду у себя в кабинете через час, посылайте кого-нибудь. Учтите, у меня в связи с Вашим делом накопилось много работы, ждать Вашего нарочного смогу не более получаса.

Развернувшись, переспросил:

– Всё понятно, поджал хвост собака! Через два с половиной часа я передам Вам эти чеки, если, конечно, какую-нибудь подлянку не устроит. Вот такие дела. Жить-то хочется. Да и чего ему не жить? Целая алюминиевая империя под руками. Ну вы смотрите, я предупреждаю – этот ничего не прощает, а уж такого обращения точно. После меня Вы следующие на очереди.

С этими словами он вышел. Матанализ сразу же после ухода Генерала связался с командиром. Доложил ему о результатах встречи. Тот выслушал его, приказал на явочной больше не ждать, а перехватить генерала в другом месте. Привезти чеки на явочную и передать их для проверки прибывшему Володе, он умеет такие дела делать, это его конёк.

 

Третье покушение

Киллер всё никак не мог заснуть. Отсидевшись во временном кабинете заместителя начальника службы безопасности госчиновника, спокойно в нём переждав все эти поиски и прочее, он, переодевшись в переданную ему форму секьюрити с соответствующим бейджиком, вышел, и на промежуточных, меняя такси, подъехал к квартире, которая была для него снята заранее. Там привёл себя в порядок, приняв душ, поев приготовленные продукты, запасённые в холодильнике, улёгся спать, но спать не мог. Перед ним раз за разом вставали глаза этого человека, по сути дела сорвавшего в последний момент такое тщательно подготовленное покушение. В них он увидел удивление, презрение, а так же то, что его ожидали! Откуда он узнал? Ведь всё так было продумано, законспирировано!? И ещё они – эти глаза заставляли ностальгически сжиматься его сердце по тем временам, когда он был бойцом могущественного государства, бойцом одного из самых его элитных подразделений. Ему в составе команды этого подразделения фактически в одиночку приходилось противостоять хищнику безжалостному, вооружённому с ног до головы, имеющему под рукой финансовые и прочие ресурсы ограбленных многочисленных народов земли. Ведь он ранее, да и сейчас, что бы с ним не происходило, гордился своей профессией – защитника Отечества и его народа! Командир, товарищи по команде для него заменяли всё: семью, друзей, близких! Нет, конечно, родителей он не забывал, помогал как мог, но вот уделить им необходимое, такое важное для них внимание всё-таки не мог. Слишком трудна была эта профессия, требовала слишком много, да что много, по сути всего самого себя! Ему тогда казалось, впрочем почему казалось? Он и его боевые товарищи были просто уверены, то, за что брался их командир, как бы оно ни казалось неразрешимым, сделают, выполнят. Своему вожаку команды они безгранично доверяли, верили. В то, что он всегда всё спланирует как надо, просчитает, а их задача выполнить пусть даже и кажущимся невозможным. Пероворот грязный, инспирированный на забугорные деньги кукловодами, искусно воспользовавшись предательством верхушки власти и разлагающимся руководством цементирующей государство партии, выбросившим обманутому народу демагогические лозунги о праве личности, демократии и прочее, изменил всю его судьбу. В душе он считал – своей клятве защищать народ, отечество не изменил! Ведь тот, на которого он сейчас покушается, один из тех, кто ограбил, обездолил его народ. Эти воспользовавшиеся грязным переворотом фактически по горло стоят в слезах, крови того народа, который их вскормил, вспоил, дал возможность честно трудиться, расти. Стереть такого с лица земли, заставить расплатиться за все совершённые им преступления, это же нужное дело, важное! И он с некоторой обидой никак не мог понять. Как такой человек, с коим ему в труднейшую для их команды время пришлось столкнуться, который оказался тогда верным соратником, мог оказаться на стороне подонка, грабителя, уничтожителя народа, коему и он тогда служил, коему он давал клятву, в защите, верному служению. Усилием воли, в конце концов, «отогнал» от себя ностальгические воспоминания, принялся анализировать ситуацию, раз уж не получается заснуть. А она хоть и не безнадёжная, но всё-таки тяжёлая. В цепочке где-то оказалось слабое звено. Придётся её укоротить до минимума! Другого нет выхода.

В запасе у него остался только один разработанный ранее вариант со всем не обходимым техническим оснащением и Двойником. Если же и он провалится, то придётся разрабатывать операцию заново. Но вот где? В России или снова в Европе? Это, конечно, нужно обдумать, но только после, после завершения операции. Там видно будет. А сейчас требуется еще и ещё раз просчитать, всё просчитать! Необходимо исключить утечку информации, не дать противнику предугадать его ходы. Вновь принялся тщательно анализировать план операции, пытаясь в свете открытого им, обнаружить в нём слабые пункты и найти те корректировки, которые помогут избежать провала. К утру этой тяжелейшей, бессонной ночи нужные, как ему казалось, решения были найдены. Плюнув на всё, понимая то, что ему надо восстановиться как следует, ведь предстоит немалый труд по реализации плана покушения, принял припасённую таблетку и вскоре впал в тяжёлый, но крепкий сон. Спал до середины следующего дня. Встал уже заметно посвежевший, отошедший от предыдущего, хотя и с всё ещё «тяжёлой головой». Попытался испытанными, надёжными способами восстановить себя. Ему более-менее удалось этого достичь. После этого, памятуя утро вечера мудренее, принялся восстанавливать то, что он решил ранее на основе своего ночного мозгового штурма. В своей решимости провести третье покушение он ни на «йоту» не усомнился, несмотря на открытое им неприятнейшее обстоятельство. Это вопрос принципа, верность той клятве, которую он ещё по сути дела совсем молодой человек, дал народу. Цель-то какая? Обожравшаяся от награбленного крыса, одна из тех, кто руководил разрушением его государства, предал свой народ, занималась разграблением народного хозяйства, созданного трудом многих поколений, зачастую отказывающим себе в самом необходимом, должна быть стёрта с лица земли! Да он поссорился со своими подельниками! Будучи крышей наркотрафика по России, взялся за «крысятничение», отрубать по каким-то причинам концы к себе, а может к своему Хозяину. Но они, эти подельники, такого допустить безнаказанно не могут, не имеют права! Таков главный закон их бизнеса! Этак найдётся ещё один такой же! Нет! Такие язвы эти дельцы привыкли выжигать калёным железом! Им плевать кто он, да пусть хоть правая рука хозяина страны! Эта же власть сама создала такой режим, при котором всё является товаром, всё можно купить! В том числе и всю информацию об этой самой крысе! Киллер прикинул – прихлопнуть эту тварь и тем самых достойно завершить благое дело, вообще отойти от киллерства. Но не дать уйти от заслуженной кары губителю и грабителю русского народа – это для него святое дело. Он бы и без награждения пошёл бы на это, достаточно чтобы только оплатили подготовку операции. Усилием воли приказал себе не думать более об крысе, а переключиться ещё раз на анализ операции. В чём причина провала казалось бы хорошо обдуманных, просчитанных и неплохо оснащённых попыток отправить этого мерзавца на суд Божий? Казалось бы всё продуманно кроты работают, информацию нужную поставляют, механизм операции отлажен, не скрипит, каждый участник досконально знает свой манёвр. На кукане сам помощник шефа безопасности этой крысы и он уже доказал, и не раз, отлично понимает – назад ему хода нет, знает отлично, знает, чем ему грозит невыполнение его указаний. Киллеру прекрасно было известно состояние дел в нынешнем ФСБ, какие сейчас там специалисты, каков их уровень, неплохо осведомлён о службе охраны первых лиц государства. О ней, если судить по данным внедрённых туда кротов и результатам проведенных им лично операций, у него сложилось невысокое мнение – не специалисты высокого класса они, руководители этой службы! Не теми, какими следовало бы, прошли они путями к вершинам руководства этой службы, явно не теми! К тому же, казалось бы, у них всё под рукой, любая самая современная техника, возможность взять любого специалиста, действительного классного умельца. Ан нет! Им, согласно требованиям тех, кого они призваны охранять, нужны только преданные, купленные чем-то, преданные чуть ли не по-собачьи, готовые по их окрику ринуться выполнять их приказы! Лично он что-то среди таких вот молодцов не замечал классных спецов, да и не могут те вот так унизить себя. Из другого теста они должны быть замешаны! Так в чём же причина провала? И ведь всё и в первом, и во втором случае фактически в последние секунды решилось! Ему лично приходилось отрываться! Он вновь ощутил взгляд человека, который помог его команде в труднейшей ситуации испанской операции. А ещё ему также внезапно, вроде бы как в подсознании, всплыл чей-то знакомый образ. Он хоть и мельком видел его, но сразу же обратил внимание на его собранность, готовность к мгновенной реакции на то, как «сканировали обстановку» его глаза, такое мог делать только специалист, прошедший действительно настоящую школу, такую же, как и он сам. А ещё ему припомнилось то, что увиделось, как этот спец ринулся за ним, как его тоже схватили амбалы службисты охраны, как тот умело справился с захватом, обездвижил напавших. Поднапрягшись, вспомнил, как и того человека, помогшему ему в Испании, тоже схватили службисты охраны. Вот так штука?! Ему, киллеру, помешали люди не из ФСБ, не из службы охраны Президента, не из службы охраны алюминиевой империи! Но кто же они? И зачем им это нужно? Он же хорошо знает – такие ни за какие коврижки не пойдут ни охранять, ни служить этой крысе. Для них так же, как и для него и его боевых товарищей по команде, Присяга, Долг, Отечество не красивые слова. Ради этого они не раз ставили свои жизни на кон. Нет, не может быть такого, чтобы их заставили служить охранниками этой крысы! Невозможно это! Такие не пойдут на это! Стоп. А помощник или телохранитель человека из Испании? Я же его тоже где-то раньше видел! Ну, постарайся родная память, напрягись! Принялся мучительно перебирать различные эпизоды своей жизни, в тех, в которых мог с ним встречаться и, наконец, вспомнил! Это было в том закрытом госпитале, где после тяжелейшего ранения приходил в себя их командир. Врачи посоветовали Николаю, временно замещавшего их руководителя в команде, полностью прибирать бразды правления в свои руки. Надежды, по их мнению, на полное физическое и моральное восстановление нет никакой. Николай не стал скрывать сказанное ему от своих боевых товарищей. Но они все не поверили этим словам, они знали, были уверены – их командир сделает всё возможное от него, только бы вернуться в строй, к своим сынкам. Но вот чего такого сделать им, как помочь ему «встать на ноги», он не знал, как и его боевые товарищи. В очередном посещении своего командира, когда тот уже начал приподниматься на кровати, его, тогда ещё Егора, лечащий врач послал за какой-то надобностью за старшей медсестрой. В поисках последней в длинном коридоре встретил дежурную медсестру, спросил, та махнула рукой в конец коридора и назвала номер палаты, куда она, якобы, пошла, он по ошибке открыл другую дверь, увидел в одноместной палате лежащего, всего перебинтованного человека и ещё одного мужчину, сидящего рядом с ним и о чём-то тихо, ласково говорящего. Сидящий резко развернулся и также резко спросил:

– Что надо? Кто таков? Почему не стучишься?

Егор, рассерженный, грубым натиском резковато ответил:

– Кто таков? Тот, кому надо знает, а вам встречным и поперечным не считаю нужным представляться. Мне нужна старшая медсестра, мне сказали, что она в эту палату пошла. Если Вы уж такие секретные, то хотя бы закрывались что ли или, по крайней мере, охрану у двери ставили.

С этими словами он развернулся и собрался уже выйти в коридор, как услышал: «Сам-то, из какой палаты? Крутой!»

Егор ответил. Мужчина внимательно посмотрел на него уже другим, явно потеплевшим взглядом, наклонился к лежащему и тихо произнёс: «Братишка, я быстро, мне надо парой слов перекинуться с парнем из команды Деда».

Он встал, вышел в коридор, догнал Егора и сразу же начал говорить:

– У нашего командира есть возможность помочь Деду. Позвони по этому телефону. Сошлись на Старика, скажи для кого. Тот, кто ответит на твой звонок, постарается всё возможное сделать, чтобы помочь. Старик подтвердит, когда вернётся с операции. Этот специалист и не таких на ноги ставил. Ну всё, парень, мне надо к другу, тут он горько усмехнулся, тоже весь израненный.

Протянул ему руку, крепко пожал ладонь Егора, развернулся, и ушёл. Найдя, наконец, старшую медсестру, передав ей слова врача и выйдя вместе с боевыми товарищами на улицу в парк, поведал им о происшедшем разговоре. Как принято, состоялось соответствующее обсуждение. Кто таков Старик им не надо было объяснять, сам их командир однажды обмолвился: «У Старика он готов в его команде быть рядовым бойцом!»

Они это хорошо помнили. Правда в отличие от их команды, у Старика была интернациональная, в её составе числилось несколько групп, способных действовать в глубоком тылу противника самостоятельно в зависимости от поставленной задачи. Мнение товарищей было однозначным: надо использовать все возможности.

Применяя все свои способности, они умудрились сделать копию истории болезни и лечебного дела Деда. Вот после этого Николай позвонил по телефону, продиктованному Егором. Выслушав его взволнованный рассказ, собеседник задал неожиданный вопрос:

– Каков позывной Вашего товарища?

Услышав, присвистнул от удивления, задумался. Наконец, произнёс:

– Верю, что Старик Вашу ссылку на него подтвердит, постараюсь сделать всё, что в моих силах. Сейчас пусть врачи продолжают свой курс лечения Вашего товарища, я же смогу подключится не ранее чем через неделю. К сожалению, быстрее не имею возможности.

Николай было начал говорить об гонораре, но тот резко прервал:

– Мне достаточно того, что моим пациентом будет Дед и за него просит Старик. Всё!

И действительно помог так, как никто из лечащих специалистов госпиталя. Они просто развели руками, не зная чего сказать, увидев результаты пользования этим специалистом. Их командир, вопреки всем их диагнозам, прогнозам, заключениям сумел встать в строй. Факт есть факт! И вот этот человек, помогший его командиру, его команде, помогал испанскому спецу! Ну и дела?! Боец из команды Старика в этой теме! Но зачем? Почему? Ну, испанец тот из КГБ, а вот ребята Старика это же из их конторы! Сия крыса им не хуже, чем ему лично, поперёк горла. Что же за цель у них? Почему не дают сдохнуть этому упырю? Ведь эта крыса заслужила всеми своими преступлениями идти на скорый суд Божий? И, что важно, по всем признакам, он-то знал не понаслышке, кто такой Старик и этой команде со службой упыря, ФСБ и ФСО сейчас в этом деле по пути? Что же за цель у них? Чёрт возьми? Неужели ему придётся бороться не только с этими службами, но ещё и с самой элитной, правда в прошлом, командой. Хотя мастерство это навечно, если мастер настоящий. Он задумался и вдруг вспомнил, что ему перед отъездом в Европу, поведал Николай:

– Старик трагически погиб в схватке с намного превосходящими силами наёмников в Боснии, руководимых инструкторами из США. Неужели такая команда распалась и каждый действует по своему разумению и понятиям? Не может этого быть? Он же отлично понимал – это монолит, сплочённый стараниями и умениями их командира. Она была сильна этим единством! В этом она служила примером всем другим командам и группам конторы. Надо всё-таки разыскать и побеседовать по душам с этим парнем, но как это сделать? Наверняка он не один. Эти ребята не хуже его самого. Так вести дела и оставаясь незамеченными и не привлекая внимания. Пусть это и небольшая группа, но в ней каждый знает свой маневр, просчитанный заранее это аксиома. Непонятно также и ещё одно обстоятельство – как в неё «затесался» этот КГБешник. Он точно знал, что испанец из другой системы. После выздоровления командира он не раз пытался разыскать его, отблагодарить, как делают настоящие мужчины. Однако всегда натыкался на стену. Пробившись через нее, понял – по меньшей мере резидент ПГУ КГБ. Перехватить его ему не удавалось, как ни старались он и его боевые товарищи. И вот такая встреча! Надо будет выяснить у этого зама по безопасности упыря, что с ним стало с этим испанцем и ещё потом попытаться с ним встретиться. Его мозг, истощённый тяжелейшим напряжением предыдущего покушения, потребовавшим от него чрезвычайного напряжения всех ресурсов, а также вот этими, чего уж говорить, мрачными размышлениями, снова требовал одного – отключения! Он встал, походил по квартире, не придумав ничего нового, налил полстакана водки, сделал бутерброд из солёного огурца, копчёного сала, выпил и снова улёгся спать. Проснулся через пару часов заметно посвежевшим, готовый к продолжению схватки, заряженным на борьбу. Через час загримированный, преображённый так, что его было трудно опознать, он сидел в скверике, напротив ранее оговорённого места рандеву с Замом. Просидел два часа за просмотром газет, тщательно сканируя обстановку, ничего подозрительного не обнаружил. Зам появился, минут пять посидел, покурил и то ли не узнал Киллера, то ли решил тоже не рисковать, ушёл. У них через день была на этот случай оговорена другая встреча уже в другом месте. Но он знал, этот Зам поигрывает в одном из клубов для весьма состоятельных личностей. На всякий случай он, когда изучал данные этого человека, сумел изготовить, вернее, ему достали клубный членский билет. Вот там он и решил его отловить. Покатавшись по бутикам, сделал себе фирменный прикид, приобрёл требуемые к нему аксессуары. В просматриваемых газетах отметил объявления «Сдаю квартиры на неделю, месяц, год». Выбрал несколько и принялся с таксофона звонить, отметил несколько более-менее подходящих, поехал их осматривать. Наконец, остановился на одной из них. Она была удобна тем, что находилась на последнем этаже длинного кирпичного дома. Кроме того, как он выяснил из разговора с хозяйкой квартиры – пожилой интеллигентной женщиной, эта квартира имела ещё один выход – «чёрный». Соседи напротив – пожилая пара, с кумиром в сердце великим драматургом Николаем Александровичем Островским, из любви к нему приобрели дачу возле родового селения, там где сейчас коротают свои летние, несезонные для театра времена, многие из великих артистов. Сейчас эта парочка уехала на свою дачу, домой приезжают не реже одного раза в месяц. Уехали они недавно, а её просили присматривать за их квартирой, чего по мере своих сил и возможностей она и делала. Сама же она тоже живёт в садовом доме в Подмосковье, у своего сына. Присматривает за внуком и по мере своих сил ухаживает за небольшим огородиком. В Москву приезжает раз в неделю. Если клиент согласен, то один раз на пару часиков она будет приезжать, убирать квартиру. Ей же хочется, что бы клиенту тут было комфортно, чисто. У неё правда старая мебель, но она удобна, всё необходимые электроприборы есть. Киллер представился Опанас Григорьевич, бизнесмен из Харькова. Приехал в Москву по делам своей фирмы. Намеревается в ней прожить не менее месяца, а скорее всего значительно дольше, всё зависит от того, как будут продвигаться дела по контракту. Он готов на всякий случай сразу заплатить ей за два месяца, с условием – если ему придётся уехать ранее, то часть суммы, оплаченной им заранее, ему вернут. Он ничего не имеет против решения хозяйки на пару часиков возвращаться в квартиру, но хотел бы, чтобы ему заранее был известен день недели и час уборки. Хозяйка явно обрадовалась сказанному, только попросила никому не говорить о снятии квартиры, иначе ей придётся платить налог, а она женщина не богатая, живёт только на одну пенсию. Киллер пожал плечами. Ему лично на это наплевать. От неё ещё последовало одно предложение – для всех он её племянник с Украины, приехал к своей тёте по делам, а она его пустила пожить. Киллер снова пожал плечами – племянник так племянник. На всякий случай уходя, хозяйка указала на связку из трёх ключей:

– Это от соседей, если чего-нибудь увидите непотребное, то сразу мне позвоните по этому номеру. Я сама вызову милицию, пожарных и так далее.

Она быстро собралась, сложила необходимое в два пакета и уехала. Обойдя квартиру, осмотрев окна, вышел по чёрному ходу на улицу. К своему удивлению обнаружил – по нему он выходит на совершенно глухой переулок. Подумав, вернулся, прошёл в соседнюю квартиру. Она тоже имела чёрный выход, и который также выходил на ещё один переулок. Вернувшись, стал готовить себя к посещению клуба. Тщательно помылся, побрился, вставил контактные линзы. Через час его было не узнать – франтовые усики, бородка, тёмные очки делали его лицо практически неузнаваемым, а в этом прикиде вообще в нём было трудно узнать киллера, которого, правда, в разных ипостасях, приходилось лицезреть Службисту! Проверив свои карманы, вложил в бумажник приличную наличку, несколько платёжных карт, повертелся перед зеркалом, примеривая на себе новое лицо и новое одеяние, одел кожаный плащ и вышел через черный выход. На такси подъехал к клубу. Время было уже начало одиннадцатого. Именно в этот час прибывают завсегдатые. К своей радости на стоянке он увидел машину Службиста – приехал! «Надев» высокомерную, брезгливую маску, пошёл ко входу. Секьюрити что-то процедил ему, но получив в руку ассигнацию и увидев членскую карту, посторонился. Он прошёл мимо прямо в роскошно отделанный вестибюль. Подскочившему служителю сего райского места скинул на руки плащ и принялся изучать сие развлекательно-игральное заведение. Для начала потолкался на первом этаже. Тут был и зал с однорукими бандитами – игральными автоматами, отлично организованный ресторан, бар, комната для различных переговоров. В одной из стен этажа виднелись три двери. Судя по всему, они вели в администрацию, к работникам охраны и кухни. Посидев в баре с полчаса и понаблюдав, установил точно, какая из дверей соответствует своему назначению. Затем поднялся на второй этаж. Он был практически занят залами с различными играми и рулеткой. Опять же имелась комната для переговоров и несколько не понятных для него номеров в отдельном коридоре. Потолкавшись с полчаса по залам и понаблюдав за играющими, в конце концов, понял, что это были за номера. В них периодически уединялись парочки из посетителей и явно служительницами сего заведения. Внезапно он ощутил около своего плеча чьё-то тяжёлое дыхание. Резко развернувшись, увидел крупного мужчину со стального цвета глазами, плотно сжатыми губами. Тот холодно, но всё-таки настолько насколько позволяла ему его мрачная физиономия, вежливо посмотрел в глаза посетителю:

– Я вижу, Вы не очень-то увлекаетесь игрой. Вам, видимо, по душе наши девочки. Ну что ж, я понимаю Вас. Вы, видимо, давно здесь не были, во всяком случае, я Вас не помню когда и видел. Если вы нуждаетесь в женском обществе, то в моих силах Вам помочь.

Он развернулся, бросив на ходу:

– Прошу следовать за мной.

Киллер оглянулся, но ничего подозрительного не заметил и, решив: либо этот тип настолько уверен в себе, либо он простонапросто клубный сводник, в чьи обязанности и входит поставка девиц. Готовый к любому исходу пошёл за ним. Тот шёл не оглядываясь, наконец, они подошли к одной двери, служитель вытащил ключ, вставил, замок щёлкнул, дверь открылась. Посторонившись, произнёс:

– Прошу проходить!

Киллер усмехнулся:

– Я всегда вхожу в незнакомое место только после хозяина. Вы уж извините, уважаемый, у каждого свои причуды.

Служитель передёрнул плечами, ухмыльнулся и молча прошёл к огромному письменному столу, указав на глубокое кожаное кресло, буквально засасывающие в свои недра. Но киллер не стал в него садиться, так, на всякий случай. Просто прошёлся по комнате, внимательно посмотрел по сторонам. Служитель молча наблюдал за ним и предложил:

– Может быть, мы перейдём к делу?

– А зачем же мы сюда пришли? – удивился киллер. Прошу Вас, начинайте.

Пожав плечами, служитель встал, подошёл к стенке и повернувшись, спросил:

– Виски, коньяк, джин, а может быть водка?

– Это, смотря, что у Вас за ассортимент!

Тот быстро перечислил. Подумав, киллер остановился на виски с тоником. Объяснив, в какой пропорции ему надо приготовить, продолжил разгуливать по этому кабинету. Служитель, не глядя на него, ловко, можно сказать, профессионально, приготовил напиток и поставил бокал на журнальный столик:

– Прошу, себе не наливаю, я на службе.

Пожав плечами, киллер взял бокал, нюхнул и продолжил свою ходьбу, периодически прикладываясь к содержимому в нём. Мужчина наблюдал за ним, но помалкивал. Первым, не выдержав этой дурацкой, а главное непонятной сцены, киллер:

– Любезный, не пора ли начать то, зачем мы сюда пришли? Хозяин кабинета встал, усмехнулся:

– Это правильно, не на выпивку сюда пришли. У нас есть кое-что покруче. Хотя это как смотреть. У нас полно посетителей для кого игра заменяет всё, а есть и такие для кого спиртное заменяет тоже всё. С этими словами покопался в стенке, вытащил альбом, положил его на столик:

– Вот, посмотрите, выбирайте. Гарантирую девочки первый сорт!

Киллер подошёл, поставил наполовину опорожнённый бокал, взял альбом и, разгуливая по кабинету, принялся молча листать страницы. На каждой из них красовались две прекрасно выполненные цветные фотографии молодых, юных, даже очень юных дев, а также в возрасте женщин. Все они были в бикини. Снялись, как говорится, «в фас и профиль». На обратной стороне страницы пропечатаны их краткие данные – возраст, размеры и особенности. Полистав, остановился на одной из фигуранток с приятной «мордашкой», с лукавой улыбкой и «шапкой» каштановых волос. Мельком пробежал её данные, но не обратил внимания на пропечатанные особенности. И сразу же получил, Служивый удивлённо спросил:

– Разве Вы любите садо?

И тут до него дошло, он снова посмотрел страничку, внимательно прочитал её.

– Извините, эта девочка, действительно, не по мне. Я лучше остановлюсь на этой. Он ткнул в другую страницу.

Служивый «кинул» на неё взгляд, осклабился:

– Поздравляю с выбором! У Вас хороший вкус. Но я должен сообщить Вам наши условия. В зависимости от продолжительности Вашего свидания Вам придётся заплатить мне либо вот эту сумму, либо вот такую. В них входит стандартный набор спиртного. Если же Вам ещё захочется, то придётся платить отдельно. Продолжительность свидания либо четыре часа, либо восемь.

Киллер произнёс:

– Мне достаточно и четырёх часов. Тот пожал плечами:

– Ваше право, желание клиента для нас закон.

С этими словами взял деньги, сунул ему значок:

– Вот прикрепите к лацкану, на нём указан Ваш номер. Пойдёмте, я Вас провожу, посмотрите.

Они прошли по коридору до ещё одной двери, он вставил в замок ключ, повернул и раскрыл дверь:

– Смотрите!

Киллер заглянул и присвистнул. Отличный сексодром, музыкальный аппарат, приглушённый свет, ковры по обеим сторонам кровати, столик с парой кресел, в углу за шторой душевая кабинка и дверка в стене. Заметив его взгляд, служивый пояснил:

– За дверкой туалет и биде.

Киллер вошёл, более внимательно осмотрел комнату, но нигде не обнаружил следов аудио-, видеоаппаратуры скрытой съёмки и снятия информации. Клубный сутенёр внимательно наблюдал за ним и, видимо, отлично поняв, чего пытается обнаружить этот странный посетитель клуба, пояснил:

– Из этой комнаты никакая информация, в любом виде никуда не поступает! Это наше кредо, у нас бывают высокие гости, и мы никогда не позволим себе такие средства.

Пожав плечами, посетитель развернулся к нему:

– Хорошо, меня устраивает эта комната свидания, где же красотка?

Тот принялся объяснять:

– У нас такой порядок, клиент выбрал, а её привезут через полчаса. Толкаться по клубу этим дамам не позволено. У нас есть и дамычлены клуба и им, сами понимаете, такое общество не к лицу. На это время рекомендую Вам либо поиграть во что-нибудь, здесь полно такого рода игр, либо посидеть в ресторане. Там сейчас как раз «стрип – шоу». Зрелище, скажу Вам, зажигает мужчину до нужного градуса.

Киллер уставился ему прямо в глаза и тот быстро стушевался, но также быстро взял себя в руки:

– Но где бы Вы не были, мы Вас сразу же найдём и оповестим, что дама уже в номере. Вам останется пройти в него.

Помолчав, добавил:

– Приятного отдыха и хороших впечатлений.

Когда он ушёл, киллер пошёл в игровые залы. Вскоре обнаружил Зама по службе безопасности Госчиновника. Тот уныло, глядя на стол, сидел за одним из карточных столов. Тронув его за плечо, кивнул. Службист дёрнулся, посмотрел на него и, видимо, узнав, кивнул головой и поплёлся за ним. Они прошли в туалет. В нём Службист услышал:

– Номер двадцать восемь, через час подойдёшь и три раза стукнешь. Постарайся сделать так, что бы тебя никто не видел.

Службист испуганно огляделся, но рядом его страшного хозяина уже не было. Резко догнал его, уже выходящего из туалета, «заплетающимся языком» попросил:

– Не могли бы Вы мне помочь? Понимаете, не обратил внимания, что на взятой карте небольшой остаток. Я, конечно, при следующей встрече всё верну.

Посмотрев, в его «бегающие глазки», унылый вид, понял – пора взбодрить. А чем такого ещё можно пронять? Либо угрозой, либо дать возможность ещё поиграть. Жёстко глядя ему в глаза, произнёс:

– Идите к банкомату, я буду там. Тот, явно повеселевший, распрямил плечи, вышел. За ним через десять минут вышел и киллер. В банкомате «снял» пять тысяч долларов, сунул к подскочившему Службисту и ушёл в ресторан. Его тут же обслужили. Попивая неплохое винцо, принялся «зажигаться» действом раздетых девиц. Минут через двадцать к нему подошёл молодец в форменном прикиде и наклонившись, шепнул:

– Вас уже ждут.

Тут же подлетел официант, взял карту и вскоре вернулся с чеком. Оставив чаевые, прошёл в кабинет. Там, закинув одну ножку на другую, покуривая, сидела выбранная им девица. Она окинула его чисто профессиональным взглядом. Видимо, оставшись довольной произведённой оценкой, улыбнулась, приподнялась и представилась:

– Меня зовут Жанна.

Киллер тоже улыбнулся, но представляться не стал. Подошёл, сел на другое кресло. Непринуждённо говоря, откупорил шампанское, налил по полбокала, придвинул фрукты, произнёс тост и выпил. Даму не надо было уговаривать, она, улыбаясь, произнесла ответный тост и выпила. После этого чуть захмелевшая, немного помедлила, встала и принялась раздеваться. Оставшись только в одних тонких прозрачных трусиках и в таком же лифчике, загадочно улыбаясь, недолго повертелась перед ним, явив ему свою, надо сказать, складную фигурку, ушла в туалет. Приглушив ещё немного свет, он тоже принялся раздеваться, после чего направился в душевую кабинку, где принял тёплый душ. Когда выходил, то ему на встречу уже плыла дама, имея на своих аппетитных чреслах, полотенце. Она окинула его взглядом. Улыбнулась многообещающе и юркнула в душевую. Киллер завёрнутый в полотенце уселся в кресло, плеснул ещё в бокалы, бросил в её таблетку и принялся ждать. Ждать пришлось недолго. Вскоре тёплая, пахнущая гелем, из кабинки вспорхнула девица, уселась у него на коленях. Опять она не чинилась, произнесла свой тост, который у неё был явно отработанным и опорожнила свой бокал. Дождавшись, когда и её партнёр опорожнит, просто потянула его на ложе, где и принялась демонстрировать ему свои сексуальные возможности. Партнёру оставалось только следовать её игре. Так с перерывами на вино продолжалось с часик. Внезапно она стала вялой и просто «впадать в сон». Очень удивлённая этим успела только восхититься:

– Ты настоящий мачо, смотри, как «загонял» меня. Но это ненадолго! Я ещё покажу тебе, кто в этом деле ведущий!

Приняв очередной бокальчик, она, можно сказать, под киллером, крепко уснула. Убедившись в её глубоком сне, он встал, заботливо укрыл её одеялом под самый носик, а сам прошёл к душевой кабинке, сполоснулся, вытерся и принялся одеваться. Тут и раздался осторожный трёхкратный стук. Открыв дверь, дал прошмыгнуть в номер Службисту. Тот плотоядно раздувая ноздри и посматривая на девицу, уселся в кресло. Удивился? – Как же нужно так заездить девицу-профессионалку, что бы та дрыхла без «задних ног»?! Сие не многим по плечу, ему это хорошо известно – в том числе из собственного опыта. Но рассиживаться и похотливо озирать дамочку ему не дали:

– Докладывай обстановку!

Тот, собравшись с мыслями, принялся излагать своё видение ситуации. Киллер слушал его, не перебивая, затем посыпались вопросы, вогнавшие докладчика просто в пот. Как и ожидал киллер, зная уровень и всех нынешних служак и тех, кто прошёл настоящую школу бойца, схватить ни Испанца, ни кого-либо из бойцов Старика не удалось. Его помощник, который из огнемёта, закамуфлированного под брандспойт, должен был сжечь крысу, погиб, захваченный в начале неизвестным. Но неизвестному удалось скрыться. Поразмышляв, дал ряд указаний, акцентируя его внимание на необходимость выяснить данные и роли в этой операции следующих лиц с приказом – денег не жалеть, это очень важно. А так же обратить особое внимание на возможность утечки информации. Последнее просто поразило Службиста и, надо сказать, привело его в настоящий шок. Он сидел молча, то открывая, то закрывая рот. Далее киллер объяснил:

– Связи быть такой, как ранее, не будет, встреч также не будет. Какие либо новости они могут узнать из объявлений в газете Метро. Кодовое слово «Предлагаю» на третьем месте во фразе!

Подумав ещё недолго, приказал установить слежку за третьим гаражом, используемым вместо очередного склада. Следить надо, соблюдая все меры предосторожности. Если чего заметят, то сразу же объявление в газету со следующим ключевым словом – «Продаётся» на четвертом месте фразы. Его же, когда тот ему будет нужен, он найдёт его сам в клубе. Поэтому тому придётся сюда захаживать по чётным дням. Увидев его враз потускневшие глаза, вытащил карту, произнёс:

– Тут шестьдесят тысяч долларов. За один заход в клуб Вы не сможете потратить более пяти тысяч. Это мой приказ! Попробуйте только его нарушить, предупреждаю сразу. Свои страсти проявляйте на свои кровные!

Тот опустил голову, но молчал:

– Вам чего-то неясно? Вы не поняли? Службист сразу же торопливо закивал головой.

– Хорошо, если поняли, то тогда идите.

Выпустил его. Не торопясь оделся, привел себя в порядок, поправив усики, бородку, посидел, затем зачистил номер, стерев свои отпечатки пальцев со всего, чего мог коснуться. Посмотрел на крепко спящую Жанну и вышел, защелкнув замок. Из отведенных ему сутенёром, четырёх часов прошло всего около трёх часов. Не спеша одел плащ, сунул в торопливо протянутую руку чаевые, вышел. На улице увидел таксиста, ожидавшего богатого клиента. Вскоре он уже ехал. Проехав пару десятков переулков, возле одного из домов приказал остановиться. В переходе между двумя домами его вдруг окружила группа из шести парней в возрасте от 18 до 25. В руках у каждого было по соответствующей их профессии железяке. Один из самых злобных и наглых, судя по всему их вожак, прошипел:

– Мужик, надо делиться с ближним, так Боженька велел! Киллер, оценивая обстановку, молчал.

– Ты чо, мужик? Немой или непонятливый?

Но больше ничего не успел ни сказать, ни сделать. Нога жертвы вдруг описала полукруг, и тело вожака после смачного удара в полной тишине отлетело на пару метров, врезалось спиной в стену дома и бесформенным кулём осело на асфальт. Банда ошеломлённая невиданным для них результатом, молча и торопливо расступилась перед этим, вдруг ставшим для них страшным человеком. Не произнося ни слова, прошёл её и направился далее по переходу между домами. В самом конце оглянулся. В нем уже никого не было. Ну что же, эта банда получила наглядный урок, что с ними может быть, а её вожак теперь минимум пару месяцев будет дышать через раз и это в лучшем случае. Киллер перешёл на другую улицу, перешёл ещё на одну, поймал такси и уехал. Не доезжая до дома со снятой квартирой одного квартала вылез, расплатился и пошёл далее пешком. В квартиру, тщательно сторожась, поднялся без происшествий. Все метки были на месте. Время уже было к утру, не спеша разделся и улёгся спать. Утром съездил на квартиру, которую подобрал ему зам, с часик понаблюдал за проходящими, сидевшими во дворе, в машинах. Ничего особенного не заметил, но решил не рисковать. Вошёл в другой подъезд, поднялся до верхнего этажа, огляделся, пролез на чердак. Из него спустился в «свой» подъезд. Осторожно пешком по лестнице прошёл до своего этажа. Весь настороже, внимательно всматриваясь и вслушиваясь, добрался до двери квартиры. Пристально осмотрел дверь, оставленные метки. Готовый тут же дать отпор, скользнул в квартиру. Там никого не было. Собрав свои немногочисленные вещи в полиэтиленовый пакет, зачистил её и снова пустился в обратный путь. На общественном транспорте доехал до метро, ближайшему к снятой квартире, спустился, покатался, наблюдая за обстановкой и снова вернулся к этому же метро. Вышел из него и тут же остановил частника, ничего подозрительного не заметил. Не доезжая одного квартала до дома со снятой квартирой, остановил машину, расплатился. В ближайшем магазине купил продуктов и с ними добрался до чёрного входа, по которому и поднялся в квартиру. Все метки были на месте. Приготовил себе обед, поел и лёг спать. Проснувшись снова поел, весь день просидел дома, никуда не выходил, ни с кем не общался. Вечером посмотрел новости и лёг спать.

Утром, приведя себя в порядок и позавтракав, вышел на улицу, дошёл до метро, взял там газету «Метро», покатался с десяток остановок, снова вернулся на исходную станцию. Вышел в скверике, изучил газету, задумался. Потом решительно пошёл к высившемуся невдалеке торговому центру. В нем купил кожаную куртку, кепку, кроссовки, джинсы и палку, пару тёплых маек и с десяток разных носков. С двумя большими полиэтиленовыми пакетами вернулся через черный вход в квартиру. Поел, улёгся спать. Утром, приведя себя в порядок, позавтракав, снова вышел на улицу, поездил на общественном транспорте по разным магазинам, купил нужные карты, курвиметр и вернулся. Сразу же уселся изучать карты, измерять по ним разные расстояния. Закончив, поел, посмотрел телевизор и лег спать. Утром, преобразившись в пожилого с палочкой мужичка с большой сумкой на плече, направился к метро. Там опять взял газету, покатался с пяток станций, вышел. В скверике изучил досконально газету. Нужного объявления не было. Ещё раз осмотревшись, пошел по дворам. Наконец, увидел, чего искал. Старенький, но судя по его виду, вполне ещё ездящий «Москвич». Оглядевшись по сторонам, вскрыл его, соединил в замке зажигания напрямую нужные провода. К его удовлетворению движок легко завёлся. Не спеша выехал на улицу и также не спеша, словно «божий одуванчик», соблюдая все правила, направился к известному ему гаражному комплексу. Подъехав, оставил его невдалеке от соседнего гаража, затем прошёл к нему. Оглянувшись, отмычкой вскрыл его и шагнул во внутрь. Им давно не пользовались, было пыльно. Пробитая ранее им и заделанная дыра, в нужный гараж, легко поддалась его усилиям. Вскоре он уже осматривал сложенные в углу сумки. Покопавшись, вытащил из кучи пару, переложил их содержимое в принесённую сумку и снова пролез в дыру. Перетащив сумку через неё, заделал эту дыру, привалив пару листов фанеры к ней, припасённым ломиком расковырял кладку в задней стене гаража. Её, видимо, заново заделали, когда копали погреб и через дыру выносили наружу грунт. Она поддалась его усилиям сравнительно легко. Минут через пятнадцать он, сделав себе нужный проём, вылез, перетащил наружу свою сумку – огляделся. Сзади гаражного комплекса был небольшой лесочек, упиравшийся одним своим краем в жилой массив. До него было метров пятьсот. Заделав проём, перекинул сумку через плечо, спустился в лесок, нашёл тропинку и пошёл до массива. В нем разыскал автобусную остановку, сориентировался и поехал. Сделав, пару пересадок, доехал до Савеловского вокзала. Купил билет на электричку до Дмитрова. В нём на местной автомобильной толкучке сговорился с одним хитроватым мужичком, купил у него видавшего виды УАЗик. Хозяин клялся и божился, что тот на ходу и ещё долго побегает, но тем не менее согласился поездить. Минут через двадцать этой езды, выслушав справедливые замечания покупателя, «скинул» цену. Они заехали в нотариальный офис, оформили на один из паспортов киллера генеральную доверенность. Расплатившись с хозяином, киллер поехал к железнодорожному складу и по товарной ведомости на фирму «Пересвет-Прод» забрал три мешка сахарного песка, по крайней мере, там наименовалось содержимое этих мешков. Далее он, загрузив своего железного коня этими мешками, поездил по базарам и торговым точкам города. Приобрёл палатку на металлическом каркасе, пару складных табуреток и стол, опять же из металлических трубок. Засунув всё в УАЗик, не спеша поехал в Талдом. Приехал уже под вечер. Сразу же направился на местный базар, но он уже не работал. За весь день, довольно насыщенный, он основательно вымотался и сильно проголодался. Хотелось одного плюнуть на всё и где-нибудь завалиться спать. Усилием воли заставил себя ещё немного поездить по этому старинному городку и почитать объявления, расклеенные на тумбах, столбах и заборах. Остановился на одном объявлении. Подъехал, познакомился с хозяйкой Ксенией Петровной, старушкой интеллигентного вида. Она сдавала комнату своего внука, приезжавшего к ней на выходные дни и праздники. Старушка внимательно осмотрела потенциального съемщика, пролистала данный ей паспорт, выслушала его объяснения. Подумав, сказала:

– Вообще-то, она сдаёт комнату не менее чем на пять дней, до вечера пятницы, до приезда внука. Сейчас вот осталось до этого дня всего трое суток. Если он желает, то может, заплатив за эти сутки, пожить у нее. Узнав какую сумму надо заплатить, киллер не торгуясь выложил её. Получив, денежные знаки, Ксения Петровна сразу же засуетилась, провела в комнату, затем в небольшую ванную комнату с туалетом. С гордостью пояснила:

– Это всё внук сделал. У него «золотые руки», – с грустью добавила, не везёт ему в жизни, на вторую стерву нарвался. Хорошо хоть не успел детей нажить!

Киллер утешил:

– Ещё встретит хорошую, Бог-то ведь всё видит, а от таких мужчин трудолюбивых и добрых и ему не плохо видеть потомство.

Она покачала головой:

– Так-то оно так, вон у неё соседка, ещё молодая, пригожая, хозяйственная. Чего же ещё ему надо? А всё никак с ней не сойдётся. Я уже и так, и эдак, как умею, помогаю им в этом.

Ксения Петровна вздохнула и с горьким сожалением добавила:

– Я бы уж так внука или внучку обиходила, у меня и сад, и огород. Уж помогла бы им, да и посидела бы, когда надо. Конечно, пока двигаюсь, тут спору нет. Но пока двигаюсь, то уж точно бы помогла.

Вдруг чего-то вспомнив, взмахнула руками.

– Заговорила я вас своими печалями. А вам же, вижу я, хорошо надо отдохнуть, поесть, умыться с дороги. Никак целый день, наверное, в пути. Вы, мил человек, не беспокойтесь насчёт еды. У меня и щи сварены, и картошечка с огурчиками и помидорчиками есть. А ежели захотите, то и сало отрежу. Я-то его не ем, а вот внук любит, для него одного и держу.

– Спасибо, Ксения Петровна, за приглашение, но я всё-таки съезжу в магазин, неудобно как-то на ваши харчи налегать. Вам ведь и так трудно, а тут ещё нахлебник объявился.

Она запротестовала, но он не стал её слушать, спросил, где найти приличную торговую точку, и уехал. Там купил колбасы, сыра, рыбки, конфет, печенья, чая и булок. С тем и вернулся. Хозяйка ахнула:

– Да ты чего, мил человек, деньгами-то бросаешься. Вон сколько накупил. Да тут хоть гостей созывай, чего только нет!

– Ничего, Ксения Петровна, вы ко мне по-человечески и я тоже. А что не съедим, то останется вам с внуком, да и соседку попотчуете. Глядишь, за столом и разговорятся по душам.

У хозяйки даже слёзы навернулись на глаза. Вытерев их уголками косынки, она заторопилась – тут же принесла ему полотенце, тапочки, тренировочный костюм:

– Вот умойтесь, а может, примите душ. Так я котёл включу. Возьмите этот тренировочный, его Петька носил, пока другой привёз – он чистый, я его стирала. Своё бельё можете мне оставить, я его простирну, мне это не трудно, у меня машина есть, она хорошо всё отстирывает и сушит. Завтра утром оденете чистое.

Киллер не стал спорить, так всё и сделал. Когда он, помывшись, вернулся в горницу, стол уже был накрыт. Посередине гордо пыхтел большой медный, явно старинный самовар. Очень довольная хозяйка суетилась, ставя посуду, вилки, ножи, чайные чашки. Когда они расселись, она вдруг вскочила, хлопнула себя по лбу:

– А это самое-то я забыла. Петенька-то завсегда горячительную перед обедом принимает, – и с гордостью добавила, а более не пьёт. Вот у меня каков внук.

– И правильно поступает, ничего хорошего от такого зелья не бывает, но немного после трудов праведных не повредит.

Хозяйка метнулась куда-то из горницы, но вскоре вернулась, держа в руках запылённую бутылку, заткнутую, сделанной из твёрдой бумаги пробкой:

– Вот, сосед делает. Я, правда, не употребляю, а вот внук говорит хороша!

Она перекрестилась. Тут же из буфета достала гранёный лафитничек, сноровисто подвинула ему тарелку с горячими щами:

– Ты поешь, сынок, поешь сначала. Уж больно крепка эта горячительная. Я её только в виде компрессов использую, да вот Петеньке перед обедом и ужином. Он всегда, когда приедет, в лес сходит, ну там за грибами, ягодами или чего-нибудь по дому мастерит до самой ночи, еле-еле остановишь, то завсегда чарку принимает.

Опять всплеснула руками:

– Опять заговорила. Ты ешь, сынок, слушай и ешь, а можешь вообще не внимать моим словам. Я ведь, когда Петеньки нет – одинока. Так с соседкой и соседом пообщаемся и всё.

Она загрустила. Киллер выпил старушкино зелье и даже крякнул:

– Уж больно крепка Ваша водочка-то!

Она тут же подвинула ему тарелку с солёным огурцом. Он заел и принялся под жалостливым взглядом Ксении Петровны уничтожать выложенные на стол припасы. Дождавшись, когда щи, картошечка с салом, огурчиками и помидорчиками были съедены, вновь заторопилась. Налила из самовара и заварного чайника буквально кипятка, положила в блюдечко варенье и принялась сноровисто пить обжигающий чай. Киллер попытался было пить из чашки, но тут же обжегся. Смущенно поставил чашку на стол, пояснив:

– Уж больно горяч Ваш чаёк! Хозяйка поощрительно улыбнулась.

– А ты, сынок, пей из блюдечка, да дуй, только несильно, а то всё выплеснешь, да закусывай вареньем, оно-то прохладное – жар хорошо снимает. Чай наши предки всегда горячим пили. Уже не знаю полезно это или нет, но пили и вот так жили до ста лет крепкими, не то, что ныне. Этот самовар мне достался ещё от прабабушки, а уж от кого ей – не знаю. Старинный, весь в медалях, а как кипяток «держит» сам убедился.

Следуя её совету и слушая нехитрую речь про житие, бытие, он напился с ней чайку. Заметив, что гость напился, наелся, хозяйка тут же встала и объявила:

– Всё, гость, ты я вижу уже «клюёшь носом», наверняка весь день в дороге был, умаялся, иди-ка ты и ложись спать, отдыхай, постель я тебе постелила. Ты только скажи мне, во сколько тебе надо встать, разбужу. Сама-то я мало сплю, почему это не знаю. Наверно совсем старой стала. Вот бы мне внуков нянчить! Они бы спали, а я бы их обиходила ночью-то, дело известное. Это только по молодости трудно за грудничками ночью вертеться, почему-то спать ужас как хочется. А сейчас ничего. Да вот Боженька почему-то не даёт.

– Ничего, Ксения Петровна, будут у Вас ещё внуки, должны быть! Я уверен!

– Ну, спасибо тебе на добром слове, гостюшка. Ох, как бы я этого хотела!

Но снова хлопнув себя по лбу, сказала:

– Опять старая заговорила тебя, а ты не слушай, не слушай, иди и спи.

Киллер так и поступил. Разделся, улёгся на мягкую постельку и тут же провалился в сон. Утром проснулся, отдохнувшим с полностью восстановленными физическими, да и моральными силами. Сейчас понималось ему – он готов к дальнейшей борьбе. Пока он приводил себя в порядок, Ксения Петровна уже накрыла стол, принесла бельё:

– Вот одевай и садись завтракать.

Снова пыхтел самовар. Быстро покончив с яичницей, принялся пить по известной уже схеме крепко заваренного горячего чая. Поблагодарив её, встал. Пошёл, оделся. Уже садясь в машину, пояснил, стоящей у ворот:

– Я поезжу по магазинам и базару, кое-чего прикуплю, вернусь после обеда. Если всё куплю, то сразу же уеду, если нет – то ещё ночку пересплю.

Хозяйка грустно сказала:

– А тебя, сынок, никто и не гонит. Оставайся и мне одинокой всё веселее. Чую я – хороший ты человек, дай Боже тебе удачи в жизни, – она перекрестила его, с Богом, сынок!

Выехав из ворот, поприкидывал, куда направиться в первую очередь? Решил сначала на базар. Приехав туда, с полчаса потолкался среди толпы. Наконец, увидел стоящую в углу машину с тентом. Из неё бойкий молодой парень продавал желающим всякую продуктовую всячину. И крупы, и сахар, и соль. Подождав некоторое время, пока тот не сделает себе перекур, подошёл к нему:

– Слушай, у меня два мешка сахарного песка. Продам тебе оптом по цене 0,8 от твоей цены, по которой сейчас продаёшь.

Тот сразу же насторожился:

– Куплю после проверки, но по цене 0,6.

Киллер пожал плечами и произнёс:

– 0,75 от твоей.

Они еле сторговались, сошлись по цене 0,7. После этого молодец приказал:

– Подгоняй свой тарантас, проверим.

Подъехав, Киллер вытащил из УАЗика два мешка:

– Давай свои мешки, пересыплем. Мне их вернуть хозяину надо для отчётности, заодно и проверишь товар.

Молодец не стал спорить, вытащил мешки. Они пересыпали песок, причем, тот довольно часто брал ложкой сахар и под усмешку продавца слизывал сахар. Закончив с пересыпкой и, получив деньги, киллер походил по ларькам, закупил рыбачий прикид – резиновые сапоги до пояса, крепкие брюки из непонятной ему материи, крепкую из той же ткани куртку с капюшоном, вязаную шапочку, тёплый, домашней вязки свитер, мазь от комаров. Затем поездил по городу, в одном из магазинов купил ножовку с несколькими полотнами, набор слесарных инструментов, портативный сравнительно невысокой мощности сварочный аппарат, рыбацкий набор – удочки, лески, крючки, поплавки и прочую необходимую снасть. Загрузил всё в багажник. К трём часам был уже у хозяйки. Та, по всей видимости, уже давно его ждала.

Не слушая возражений, отправила его в ванную умываться и усадила за стол, уже накрытый ею – салат, щи, картошечка с салом, огурчиками и помидорчиками. И опять посреди стола пыхтел старый знакомый медный самовар. Она было отправилась за горячительной, но он остановил её:

– Спасибо, Ксения Петровна, но мне надо уезжать, так что отложим до другого раза.

Они поели, попили чайку. На этот раз хозяйка не очень донимала его своими разговорами, т. е. начинать-то она начинала, но быстро сама же обрывала себя. Через час сытной еды, распаренный чаем, киллер уже сидел в машине. И опять Ксения Петровна перекрестила, напутствуя его:

– Дай, Боже, тебе удачи, сынок! Будешь в наших краях, заходи, всегда буду рада тебя видеть!

Из Талдома он взял курс на окрестности Калязина. Дорога, поначалу представляющая собой разбитое шоссе, вблизи границы областей, выходила на федеральную трассу, которая мало чем отличалась от тех, что бытует в нынешней России, асфальтированная двухполоска с многочисленными проплешинами, выбоинами, а местами просто с полностью разбитым покрытием. Соблюдая все правила дорожного движения, неуклонно двигался к районному центру, почти утоплённому энергичными преобразователями природы, сотворившим чудо в лице Угличского водохранилища. Не доезжая немного до этого «утопленника», остановился в придорожном мотеле, в нём перекусил тем, чем была богата его кухня, и улёгся спать в двухместном номере, в котором, «слава Богу», никого не было. Утром пораньше встал, умылся, поел того, чего ему дала с собой в дорогу сердобольная Ксения Петровна, и поехал дальше. Карту он изучил более чем досконально. Не доезжая самого города, свернул на трассу Калязин – Кашино, пересёк железную дорогу и поехал вдоль Угличского водохранилища по просёлочной, наезженной рыбаками и местными аборигенами грунтовой дороге. Доехал до какого-то села, в котором более половины домов пустовало и которое носило все следы тотального разрушения, обнищания так характерного для нынешнего режима. Снять себе ещё крепкий, пусть и неказистый домик оказалось нетрудно. За бутылку водки, попавшийся ему словоохотливый мужичок, сопроводил его к одной вдовушке, муж которой полгода тому назад утонул в водохранилище, то ли запутавшись в сети, то ли хлебнув лишнего. Сама вдовушка проживала в доме умерших родителей. Надо сказать, почти всё мужское население посёлка так или иначе было связано с рыбой. Поэтому его объяснение – решил в отпуск порыбачить, не вызвало никакого сомнения. С вдовой быстренько сговорился, сразу же оплатил своё проживание за две недели. Подкупил у неё картошки, лука, огурцов, помидор и кусок просолённого сала. Вдова, крепко сбитая, ещё моложавая и неплохо смотрящаяся женщина, похоже была готова предложить ещё кое-какие услуги заехавшему в её края молодцу, выгодно отличавшемуся от местной мужской половины. Но он пообещал, вернее намекнул:

– У него на первом месте рыбалка, а вот когда его жажда к сей, истинно мужской забаве утолится, то вот тогда он будет непрочь пообщаться с ней более близко.

На следующий день, экипировавшись как заядлый рыбак, выехал на своём УАЗике к водохранилищу. Проездил, осматривая нужные ему места почти целый день. Ему довольно быстро стало ясно, на этом «джипе» здесь не разъездишься. Вернувшись в село, закупил ещё одну бутылку в местном сельмаге и с ней разыскал всё того же прохиндея. Тот, отведав полбутылки, рыгнул, одобрил:

– Хороша зараза!

Поведал у кого он может арендовать мотоцикл Урал с коляской. Хозяином оказался дедок. Сам он уже по преклонности лет не мог водить своего сверстника, а вот внук, навещая дедка во время отпуска, с него не слезает – рыбак! Мотоцикл, хоть и древний, но ещё крепкий, ухоженный. За ним он сам следит, пока ещё силы на это дело хватает, он ещё долго побегает. Дед, похихикивая, сообщил:

– Он завещал похоронить себя так, что бы его гроб вёз на своей коляске верный друг, верой и правдой служивший ему не один десяток лет.

Киллер покатался на нём минут пятнадцать, вернулся, оплатил аренду за две недели. Вскоре новый железный конь стоял под навесом, рядом с УАЗиком. На следующий день он на УАЗике сгонял в Углич, сделал нужный звонок и поехал ещё в одно село. Там снял домик, оплатил проживание за две недели, предупредил, что его брат приедет завтра и вернулся. На следующий день встретил двойника, отвёз его в село и уехал обратно. Двойник по его совету тоже арендовал мотоцикл, правда, поновее. Больше они не пересекались, каждый работал по заранее разработанной схеме. Только спустя три дня у его двойника коротко звякнул сотовый. Взяв, трубку, услышал:

– Это номер 8 960 308 215, ответ был – Нет! И отбой.

Все три дня у киллера были заполнены работой. Один день он пилил трубки стульев, стола, заваривал один конец, а на второй нарезал резьбу и закручивал гайки. Затем засыпал образовавшиеся пеналы веществом, взятым из третьего мешка, очень похожим на сахарную пудру. И, наконец, закончив засыпку вставлял детонаторы и закручивал гайки. Получилось четырнадцать пеналов, тщательно проложил их в пенопластовой коробке мхом, позаимствованным в сарае у хозяйки. Следующие два дня, хорошо замаскировавшись, наблюдал за железнодорожным мостом через водохранилище, хронометрируя время прохождения поездов, отмечая пики интенсивности движения автомобильного транспорта. День затратил на подготовку к предстоящей операции. Вытащил из рюкзака акваланг, поставил под нагрузку аккумулятора, зарядил дыхательный аппарат нужной смесью. Четвертый день потратил на тщательную рекогносцировку местности. Проездил все дороги, ведущие к водохранилищу. Съездил на УАЗике в Калязин, продал его не торгуясь и купил опять же подержанный, более-менее ездящий запорожец на генеральную доверенность. На нём уже поздно вечером, когда стемнело, вернулся в своё село и загнал его под навес рядом с мотоциклом. Наступил день «Х». С утра он в амуниции морского диверсанта, правда закамуфлированного сверху сапогами, брюками, курткой, с необходимым снаряжением и пенопластовой коробкой в сумке был уже на облюбованном месте. Отогнав мотоцикл метров за сто от этого места, тщательно его замаскировал, а сам принялся наблюдать. В тринадцать часов он увидел, как небольшая команда тщательно, в течение почти часа обследовала фермы моста. Дождавшись её удаления, скинул верхнюю амуницию, надел акваланг, вошёл в воду и поплыл под водой, ориентируясь по компасу. Минут через двадцать он уже был у быков моста. Скинул акваланг, вытащил арбалет, стреляющий кошкой, прицелился, выстрелил. Убедившись, что кошка надёжно зацепилась, принялся взбираться по тросику к нижней ферме. Подъем, хоть и трудный, преодолел за пятнадцать минут. Взобравшись, принялся расставлять в нужных местах свои пеналы. Закончив, отцепил кошку. Крепко привязал к ней заранее приготовленную дощечку, сцепил оба конца тросика специальным карабином, уселся на доску и, тормозя механизмом, спустился к подножию быка. Там огляделся, прислушался. Всё было тихо. Отцепил карабин, стянул конец тросика, аккуратно смотал его, нырнул под водой к своему облюбованному месту. Через двадцать пять минут он уже был на нём, там снова переоделся, сложил амуницию морского диверсанта с аквалангом в сумку, отнёс её в коляску мотоцикла. На нём же проехал к стрелке железнодорожного полотна, уложил под рельс ещё один пенал, тщательно его замаскировав. Ещё раз осмотрел и на мотоцикле вернулся на старое место, поставив своего железного коня в схрон. Сам же улёгся и принялся ждать, тщательно следя за обстановкой. Он даже успел попить из термоса горячего кофе. Через два часа томительного ожидания на участке Волги, примыкающего к водохранилищу показался трёхпалубный речной красавец теплоход. В этом месте фарватер проходил вблизи правого берега. Как только он прошёл установленный киллером рубеж в ста метрах от моста, прогремел мощный взрыв, взметнувший вверх и во все стороны обломки камней и земли. Они обрушились на теплоход, сметая часть третьей и второй палуб. Речной красавец гигант резко осел на корму, на несколько минут замер и затем рванулся вперёд, сильно напоминая собаку, пытающуюся убежать с перебитыми задними лапами. С теплохода, по месту, где прогремел взрыв, сметший скалу, был открыт ураганный огонь. К нему также рванулись два патрульных катера, идущих по бокам теплохода. Киллер, держа в руках пульт, направил его на мост. Речной гигант, рванувшись, проскочил метров семьдесят, замер! Замер на несколько минут повернул к левому берегу, уткнулся носом в мелководье и снова замер, судя по всему уже окончательно. Киллер не мог поверить своим глазам. Теплоход стоял примерно в двадцати пяти метрах от моста и не собирался двигаться далее. Киллер выжидающе наблюдал и вскоре увидел вертолёт, который на тросе спустил на мост троих, явно спецов, которые тут же принялись вновь обследовать фермы. Кроме того, со стороны моста из приземлившегося вертолёта выскочили две команды с собаками и рванулись по обеим берега, прочёсывая их. Медлить больше было нельзя. Быстро зачистив место, он посыпал его и свои следы антисобакином, добежал до мотоцикла, на руках докатил до намеченной грунтовки и, держась деревьев, высоких кустов рванул в сторону села. Там, загнав к воротам старика его верного железного друга, быстренько дошёл до дома, уселся, в стоящий наготове, запорожец и уехал. Двигался он по заранее намеченному маршруту, просёлочными, грунтовыми дорогами. Намеченный путь был извилист и пролегал через Ново-Окатово – Петрецово Плутново – Болдиново. Федеральную трассу, пересекающую выбранный им путь, он пересёк так же в стороне по одной из неприметных дорог, иногда используемых грибниками, охотниками и рыбаками. Далее дорога опять же преимущественно просёлочная вела через Пенья – Рословну – Апухтино – Дидерево – Лихарево – Нагорье – Мериново – Копнино – Купажское. Ехал, не останавливаясь, вернее делая остановки только на заправку, причём заполняя на всякий случай, взятые им три канистры. Более-менее длительную остановку сделал только в мотеле для туристов Золотого кольца, возле Спасо-Преображенского собора. Переодевшись под типичного любителя старины, он для порядка потолкался с камерой среди толпы, поснимал собор, не торгуясь, продал своего Запорожца и так же, не торгуясь, но хорошо осмотрев, купил «Девятку» по генеральной доверенности. Во второй половине следующего дня выехал из этого старинного русского городка, вызвавшего у него ностальгию по прошлому. Но и здесь были ясно видны следы обрушившейся на страну чумы, ханжески воспеваемой СМИ на деньги украденные у ограбленного народа. Их он насмотрелся практически во всех проезжаемых городах, городках, посёлках. Ларьки с контрафактным пойлом и товаром, толкучки, базары и возвышающиеся среди разрухи, грязи, запустения помпезное здание, громко возвещающие в основном нищенствующему населению о своём статусе отелей, торговых центров, авто магазинов. Кое-где они поскромнее извещали о себе, справедливо считаясь типичными борделями. А вот вывески – Дворцы культуры, Дворцы пионеров, клубы, детские сады, ясли таинственным образом исчезли. Грязь, разорение, запустение, в общем, пир во время чумы! Вот что ощущал он в своей душе, проезжая по сердцевине некогда цветущей страны. И это ощущение заставляло сжиматься от гнева его сердце. И ещё неудачная операция покушения на одну из главных крыс, принесших на деньги и по приказу Вашингтонского обкома эту чуму, буквально грызла его. Вновь и вновь пытался проанализировать причины провала этой, весьма тщательно спланированной операции. Но понимая, что путного сгоряча из этого анализа ничего не получится, пытался заставить себя думать о другом. Но ему было ясно одно – он не успокоится, пока эта обожравшаяся крыса не отправится на суд Божий. Вот как? Каким образом? Это предстояло ещё спланировать. Судя по всему и тут спецы Старика сработали. Они ведь тоже тому учились и думают так же, как он. Теперь при разработке новой операции ему придётся отходить от тех канонов, правил, которые ему прививал его Учитель – Дед. Иначе вновь и вновь он будет получать фиаско – тому пример сорванные операции. Ведь как тщательно и скрупулёзно всё было продумано? В последнем покушении, казалось бы, всё было принято во внимание и даже порядок действий охраны, строгие и неукоснительные пункты инструкций. Согласно этим пунктам судно, не потерявшего ход, плавучесть, должно немедленно выйти из опасной зоны. Но, тем не менее, нашёлся среди этой охраны тот, кто не побоялся плюнуть на эти инструкции и принять единственно правильное решение – не идти в западню, в которую загоняли эту крысу. Разгадал Спец! Только многолетняя выучка держать себя в руках, что бы ни произошло, не давала ему сорваться в дороге. А причин для этого было предостаточно – и скверные, запущенные до нельзя дороги, нагловатые, загребущие гаишники и хамоватые водители, особенно из тех, кто, как дерьмо, вынырнуло на поверхность этой грязной пены, называемой кликушествующими работниками пера и СМИ торжеством демократии, пришедшей на смену опостылевшему тоталитаризму. Сдерживая себя в узде, он ехал по фактически разорённой стране, стараясь не обращать внимания на хамство, подлость. Но всё-таки однажды ему пришлось выступить, когда его решила «ошмонать», а может быть просто покуражиться компания на старой иномарке. Вылезшая из машины перегородившей ему дорогу тройка коротко стриженных мордоворотов, изрыгая мат, пары алкоголя, направилась к нему. Первого, сунувшего к окошку свою красную морду с наглыми, тусклыми глазами, он так приложил дверкой, что тот с раздробленным носом и разбитой пастью отлетел и кулём повалился на обочину. Пока его подельники моргали поросячьими ресницами, киллер успел выскочить и сходу ударом ноги уложить ещё одного урода на землю. Третий попятился испуганно бормоча:

Мужик, ты чо? Мы же того, ещё ничего не сделали.

Разговаривать, а тем более объяснять такому ничего не стал, а просто прямым ударом в челюсть «выключил» его и потащил за шиворот к их машине. Однако увидев, что из неё высунулась рука с пистолетом, не раздумывая, швырнул тушу прямо в неё. Раздалась пара выстрелов, прежде чем принявшее выпущенные пули тело бандита, врезалось в эту руку. Раздался крик боли. Но это была последняя боль в жизни отморозка. Этот обнаглевший от безнаказанности урод получил своё – рывком выдернул с сиденья вопящего негодяя, резким ударом ноги в горло оборвал его никчёмную жизнь для народа. Быстро «взял себя в руки», затащил все туши в салон их автомобиля, сел за руль, доехал до ближайшего крутого откоса, перетащил стрелявшего на водительское место и спустил машину вниз. Проехав метров семь, иномарка перевернулась, уперевшись бампером в какой-то пень. Из неё, вернее из пробитого бака, тихо, журча, полилась струйка вонючего бензина. Далее он выдернул из кармана зажигалку, зажег огонёк и кинул её в уже натёкшую лужу. Пламя моментально вспыхнуло и вскоре машина горя и воняя, занялась огнём. Более он не стал смотреть, а вернулся пешком к своей, стоящей на дороге «Девятке», уселся в неё и поехал не спеша далее. Проехав по шоссе Ярославль – Москва от Переславль – Залесский до Двориков, свернул на дорогу, ведущую во Владимир. Когда он проезжал мимо чадящей и горящей тачки бандитов, даже не обернулся. Эти подонки, выкормыши новой власти, получили то, что и должны были когда-то получить за свои преступления. Уже совершенно успокоившись, будто в его сознании лопнул какой-то нарыв, киллер, всё также соблюдая правила, ехал по намеченному пути Александров – Кольчугино, наблюдая одну и туже картину разорения своей страны новым Батыем в лице созданного режима. Он нигде не останавливался, кроме одной заправки возле Александрова. Там залил полный бак и три канистры, которые забрал с собой при продаже Запорожца. Из Кержачей свернул с трассы и поехал уже по менее амбициозному шоссе, хотя и не очень-то отличающемуся по качеству от предыдущего – всё та же двухполоска, с ямами и колдобинами. По нему доехал до Дубков, снова свернул возле Ожерелок на Горьковское шоссе. Проехав по нему километров пятнадцать, опять повернул возле Обухово на дорогу, ведущую в Реутово. В нём он снова продал «Девятку», не торгуясь, но хорошенько обследовав продаваемый ещё не старый «Фольксваген», купил его. Переложив все свои вещи и канистры, поехал в город Железнодорожный. Там поездил по нему, почитал объявления в местной газете и различные наклейки, выбрал несколько адресов, остановился на небольшом, достаточно уютном частном домике, используемом хозяевами в качестве летней дачи. Поторговавшись по телефону для приличия, дождавшись приезда молодой девицы, снял его на три месяца, сразу же оплатив по просьбе хозяйки арендную плату за время проживания. Получив от неё кучу инструкций и рекомендаций, загнал свой «лимузин» в небольшой гаражик. Хотя он предварительно успел поездить по окрестным дорожкам и улицам, решил ещё раз пройтись по ним, но уже пешочком. Походил запоминая особенности, зашёл в небольшое торговое помещение невдалеке от дома, гордо именующего себя «Супермаркет», накупил продуктов и необходимых вещей. С двумя большими пакетами вернулся уже к себе. Там включил отопление, горячую воду. Занёс в дом свои вещи, сложил их не разбирая в небольшой прихожей, разделся и с большим удовольствием залез в небольшую ванную. Поотмокав с полчасика и хорошенько вымывшись, вылез, вытерся, облачился в тренировочный костюм, тапки. Чувствуя себя уже обновлённым и голодным, прошёл не спеша, приготовил из купленных продуктов сытный ужин. Приняв «фронтовую» для снятия стресса, поел, отгоняя всякие мысли, также не спеша помыл посуду и пошёл спать в небольшую спаленку. В ней еле уместились полутораспальная кровать, небольшой платяной шкаф и трюмо. Хозяйка заблаговременно застелила ему кровать, там ему осталось только скинуть тренировочный с тапочками и завалится на мягкое ложе. Приказав себе проснуться пораньше, сразу же заснул. Утром уже в семь часов он был на ногах. Позавтракав, принялся за разборку своих вещей. Долго искал место, где бы ему скрыть от нескромных глаз своё аквалангистское снаряжение и боевую амуницию. Наконец, сложил всё в старый сундук, затащенный непонятно каким образом на чердак, и завалил его непонятной рухлядью. Прочее же разложил и развесил в шкафу и в большом прикроватном ящике. Провозился с перерывами на обед и ужин до вечера, после чего снова помылся и улёгся спать. Утром проснулся бодрым со «свежей головой». Сделал хорошую зарядку, принял контрастный душ, приготовил завтрак. Чувствовал себя готовым к дальнейшим действиям, уселся в небольшой комнатке, явно служившей кому-то кабинетиком, и принялся размышлять над дальнейшими планами. Главное – с чего начать? Первое, что он решил, последить за двумя основными своими подельниками замом шефа безопасности крысы и начальником отдела администрации Президента. Обдумав детально всё известное ему, остановился на последнем. Преобразив свою внешность, уселся в свой лимузин, направился в Москву. Для начала, так как до вечера, конца работы этого служивого было ещё долго заехал на двор, где стоял дом со снятой им квартирой. Забрался на чердак пятиэтажки, непонятно как оказавшейся в этом дворе, и до самого вечера наблюдал за окнами снятой им квартиры. Ничего подозрительного не заметил, но это в данном случае ничего не значило. Следовало сие основательно проверить. Решил завтра с утра этим и заняться. Время уже подходило к концу рабочего времени служивого администрации Президента. Приехал он за полчаса до того, как работники этой администрации принялись покидать свои рабочие места. Припарковал свою машину так, чтобы можно было наблюдать за отъезжавшими лимузинами.

Ждать пришлось более часа. Наконец, тот вышел, уселся в свою «Ауди» и поехал. Внимательно сканируя обстановку, за ним следовал киллер. Ничего подозрительного он не видел. Зная за этим «деятелем» его слабость к прекрасному полу, опасался, что тот домой, по крайней мере, сразу же не поедет. Но, оказалось, нет! Приехал как настоящий семьянин. Правда, в супермаркете возле дома, почему-то закупил довольно большое количество крепкого спиртного, хотя, как ему показалось, этот господин ранее предпочитал фирменное винцо. Сие насторожило киллера. Отчего такое? Куда делась вдруг тяга к дамам, почему алкоголь, да ещё и крепкий? Такие сдвиги, как он знает, бывают у таких избранников судьбы уже вкусившим сладкую жизнь, только после крепких неприятностей. Но что тут можно решить? У чинуш неприятностей и на работе полно! Так и не определив ничего путного, он вернулся в Железнодорожный. Приготовил сытный ужин, поел, отобрал на завтра необходимое оборудование и улёгся спать. Утром встал пораньше, быстро привёл себя в порядок, позавтракал и в путь.

На этот раз он проследил за домом шефа безопасности крысы. Сопроводил его до рабочего места, ничего особенного при этом не заметил. Правда ему показалось, что какая-то машина вроде «Ниссана» оказывалась на пути «Лимузина» этого зама. Решил ещё раз понаблюдать за его движением. Сопроводив того до рабочего места, вернулся опять к своей пятиэтажке. Устроился на чердаке, всадил «жучок» в раму самой большой комнаты квартиры, принялся прослушивать. Но в квартире стояла полная тишина. Правда погромыхивал холодильник, но ничьих голосов, топота или шаркания шагов не было слышно. Решив завтра ещё послушать и затем навестить в зависимости от результатов прослушки, поехал проконтролировать езду зама по безопасности. И на это раз ему показалось, что вроде бы та же машина пару раз мелькнула на его пути. Но всё это могло быть просто случайностью.

Сопроводив его, поехал к себе в Железнодорожный, где вновь сделал поздний обед, плотно поел и лёг спать. Следующий день был копией предыдущего, но больше рисковать наблюдением за чиновником администрации и заместителем шефа безопасности госчиновника посчитал не нужным. С первым никак не смог определиться. Тот вёл себя, как примерный семьянин, чего ранее за ним не наблюдалось. Ему же хорошо была известна его характерная особенность – не пропускать мимо ни одной юбки, ни одной! А тут?! С чего бы это? Конечно, могла его жена, наконец, рассвирепеть и у неё были возможности по родительской линии приструнить горячего кавказца. Однако он знал – и у неё «рыльце в пушку!». Пусть не с такой неистовостью, как у муженька, но и она позволяла себе вольности с сильным полом. Нет, тут нечто другое. А вот что именно? Варианты, конечно, были, но это уже риск и иметь дело с ним уже опасно. Киллер не любил непонятки, не любил риск и где возможно, всегда старался обходить эти варианты. Скорее всего, «деятеля» до поры до времени придётся отодвинуть в «загашник» по крайней мере, до тех пор, пока не будут выяснены мотивы его поведения. Кандидат на эту роль у него был, правда, тот ещё не ведал об этом. И в приручении его киллеру вполне мог помочь убийственный компромат, имевшийся у него на руках. Помощник шефа по безопасности вёл себя как обычно, но киллеру очень не понравилось несколько раз мелькавшая на пути его движения непонятная машина. Подумав, решил встретиться с ним снова в клубе, послушать его, взвесить и уже затем принять решение. На следующий день, закупив продуктов, объявился в квартире, снятой им ранее. Заходил в неё с чёрного входа соседей, страстных поклонников великого драматурга Островского. Понаблюдал за дверью снятой квартиры и, наконец, решился. Правда, он был полностью мобилизован для мгновенного отпора. Однако в квартире никакой засады не было и в помине. Его метки, оставленные ранее, были не тронуты. Успокоившись, принял ванну, приготовил из принесённых продуктов хороший обед, плотно поел. В назначенное им время принялся готовиться к походу в клуб. Снова принял тот образ, который был им использован в первый заход. Секьюрити, осуществлявший фейс-контроль, дёрнулся было к нему, но сразу же, узнав его, потерял к нему всяческий интерес. Отдав свой кожаный плащ швейцару, прошёл в бар. Там посидел с часик, наблюдая за обстановкой, прошёл в игорные залы. В одном из них, где располагались карточные столики, заметил уныло сидящего за бокалом зама шефа безопасности. Проходя мимо, слегка тронул его за плечо. Тот вяло оглянулся, глаза его тут же забегали. Причина такого изменения поведения киллеру сразу же стала понятна – продулся! С его исчезновением подпитка карточной страсти прекратилась и, кроме того, тот страшно боялся нарушить наложенный этим страшным человеком запрет. А на свои кровные не разбежишься! В лучшем случае одна игра и «на вылет, господа, у кого мошна не столь крута»! Похоже, вылет уже состоялся, а страсть всё ещё гложет, не успокоилась где взять проклятые бабки. Киллер не оглядываясь, в полной уверенности в покорности ему этого картёжника, шёл в мужскую комнату. По дороге, глядя в зеркало, убедился следует голубчик следом! Гонит то страсть, да и страх! В туалете, включив воду, коротко приказал: «Через полчаса садишься в свою машину, проезжаешь прямо два квартала, остановишься у универмага и ждёшь меня». Кивнув на салфетку, в которой были завёрнуты несколько сто долларовых купюр, вышел. Сия встреча не заняла и нескольких минут, прошла никем не контролируемая, правда в одной из кабинок ворочался и сопел какой-то мужик, но киллер говорил тихо, к тому же под довольно шумное журчание струи воды из крана, да плюс ещё сей любитель посидеть на стульчике так и не объявился до его прихода. Снова спустившись в бар, из которого отлично был виден выход из клуба, принялся не спеша попивать коктейль. Как и было приказано, через час опять с унылым видом спустился зам и медленно поплёлся на выход, перекинув куртку через плечо. Киллер встал, забрал своё кожаное пальто, оделся и вышел. Машины зама уже не было видно. Усевшись в свою, проехал два квартала внимательно сканируя обстановку. До того, как он увидел машину своего помощника, никаких сюрпризов не заметил. Подъехав почти вплотную к этой машине, встал, опустил стекло и приказал:

– Вылезай, зайдёшь в универсам, купишь чего-нибудь, выйдешь через служебный вход на другую сторону я там буду тебя ждать, время не тянуть!

Зам вылез и уныло поплёлся в этот торговый центр. Через минут пятнадцать, озираясь с небольшой коробкой в руке вышел, оглянулся и неожиданно ловко юркнул в машину киллера. Они покружились по окрестностям сего торгового центра, следя за обстановкой. Убедившись, что за ними никто не следует, остановились в каком-то дворе, хорошо просматриваемом. Киллер приказал:

– Давай рассказывай, что тут было без меня.

Тот изложил и саму версию покушения и принятые меры, но говорил он вяло, «тускло». Решив, что это следствие его испуга, всё-таки пришлось пережить самому удар, обрушившийся на теплоход, а это довольно страшное событие, принялся буквально допрашивать. Из его ответов он понял:

– Помимо собственной охраны, работал ещё один из генералов ФСБ, а тот, пользуясь своими возможностями, деньгами босса, ухитрился то ли нанять, то ли заставить угрозами или посулами по работать какую-то команду. Лично ему эта команда неизвестна. О ней знает только босс, да и то только со слов генерала. Но, судя по результатам её деятельности чего-чего, а в покушениях и терактах она разбирается весьма прилично, профи одним словом. Вот она-то и сорвала в последний момент ликвидацию правой руки хозяина, категорически приказав, вопреки всем инструкциям, приткнуть полузатопленный теплоход к берегу, на мелководье. Капитан, охрана было воспротивилась, но тут вмешался босс, он-то знал, чего стоят на самом деле указание генерала, действующего по указке этой команды. Его приказ был категоричен: «Исполнять и не медленно!» И не прогадал, ещё бы несколько десятков метров и всё бы было бы кончено! Никакой теплоход не выдержал бы падения на него целой фермы моста! Когда ему доложили, что мост заминирован и подготовлен к взрыву в момент прохождения их судна под ним, то с боссом произошёл обморок. А когда на следующий день ему показали детали самодельной мины и реконструкцию того, чтобы произошло, не послушая требования генерала, так он просто при всём народе обгадился от ужаса. Об существовании команды зам узнал случайно, идя на доклад к боссу. В предбаннике услышав истерические вопли своего хозяина, на всякий случай остановился кому охота попадать под горячую руку! Вот так-то он и услышал и понял о команде. Босс орал генералу:

– Сделай всё, чтобы специалисты, работающие по его крыше, напряглись и, в конце концов, поймали и ликвидировали этого террориста. Он же платит им большие деньги!

Генералу пришлось объяснять тоже громко, можно сказать кричать:

– Нельзя этого делать! Наркоши пришлют другого и вся проделанная работа пойдёт насмарку. Лучше, разумнее продолжить работу этой команды. Они доказали уже трижды, что умеют разгадывать планы этого террориста. Но бесплатно они и пальцем не шевельнут ради него.

– Далее уже я не стоял в предбаннике, ведь помощник доложил обо мне, ещё решит, что я специально подслушиваю.

Да, это было неприятное сообщение, чего уж тут говорить. Старик есть Старик, не зря их командир о нём так отзывался. «Хлестаться» с ним дело проигрышное. Надо искать с ним понимание. Ведь и ему же эта крыса стоит «поперёк горла» и не верю я, что такой человек соблазнится грязными деньгами этого упыря, они же все в горе, в слезах и крови! М-да, вот уже и не думал, не предполагал! Кто бы мог подумать? Чтобы парни из команды самого Старика встали на защиту этой крысы? Старик-защитник народа, Родины в полном понимании этого слова, образец для всех тех, кто посвятил этому благороднейшему делу свою жизнь, один из самых умудрённых, опаснейших и вдруг такое? Защищает одного из грязнейших разрушителей того государства, которому он клялся защищать? Что за причина такой трансформации понятий у этого человека? На этот вопрос у киллера не было ответа. Но какая-то очень серьёзная причина всё-таки должна быть и не меркантильная! В неё он не верит и не будет верить! Одно ему стало ясно шансы в борьбе с этой командой, опирающейся на ресурсы ФСБ, охраны Президента и этой крысы минимальны! Можно сказать никаких, если он только сам не придумает совершенно необычное, не стандартное, то, что не шло ни в каких канонах их некогда самой могущественной в мире службы. Нет, сдаваться киллер не собирался, он свято помнил заветы своего командира: «Нет ничего невыполнимого, надо хорошенько всё просчитать, собрать в кулак все ресурсы, тщательно подготовить, исключив любую возможность просачивания информации, и решительно, стремительно одним ударом исполнить!» Да и ресурсы-то у него есть, да ещё и какие, всё-таки «раскулачил» он этих наркошей, и надо будет и ещё потребует, некуда этим упырям деваться! Дадут! И ещё он сразу же отверг всякую попытку опереться на помощь своих бывших боевых товарищей, хотя и знал, точно знал не откажут! Не будет этого, сие его личное дело и пусть он даже на этом деле завершит свой жизненный бег на земле, пусть! Но это крыса должна получить своё! Но вот со Стариком следует поговорить! Как говорится расставить все точки над i. Похоже его парни об этом заказе знают не понаслышке ещё с того момента, когда он взялся за это дело! Где-то кто-то из команды босса наркошей засветился. Сам он лично за себя был уверен. Он действовал так, как учили, а учили его знающие своё дело люди, очень грамотные! Спецы! Он молчал, погруженный в свои невесёлые раздумья, изредка поглядывая на ёрзавшего на сидении зама, наконец, взяв себя в руки, вернулся к деловой части. Молча вытащил пачку «зелени», сунул чрезвычайно образованного этим поворотом подельнику. Но сразу же охладил его желание утолить свою неистребимую страстшику:

– Разделить на пятнадцать частей, проигрывать за раз можно только половину части. Узнаю, что нарушил приказ проклянёшь своё появление на этом свете, гарантирую! И ещё шляться в клуб будешь через два дня! Запомни хорошенько через два дня! Далее встречаться с тобою не будем, связь только через объявления в таких газетах. Запомни и попробуй только пропустить моё объявление. Ключевым словом является «взаимовыгодная», все цифры надо уменьшать на две единицы, остальные слова в прежнем ключе. Придётся тебе заняться изучением прессы.

Тут он посмотрел пристально ему в глаза:

– Ещё раз предупреждаю! Деньги будут, как и оговорено ранее, поступать на твой зарубежный счёт, с него не снимаешь, да бы не засветить свой приработок. Сам понимаешь, против нас работают не костоломы твоего босса и не наспех набранные с миру скорохваты ФСБ, а профи настоящее профи, ещё советской выучил, а тогда умели учить, говорю тебе на полном серьёзе. У них за плечами столько операций, столько тебе сейчас годков, их спецслужбы вражеских государств побаивались, а у тех возможностей было почти немеренно! Учти это, не зарывайся. Ещё лучше бы тебе вообще забросить карточные столы. Игра это прямой путь к разоблачению! Но знаю не сможешь! Баба ты в этом вопросе.

С этими словами он выключил передачу и поехал. Не доезжая половины квартала до торгового центра, остановился и приказал:

– Выйдешь, снова вернёшься в свой универсам через служебный вход, а из него уже, как все нормальные люди, к своей машине и помни сказанное мной.

Выслушав своего подельника, киллер поехал к себе на снятую квартиру. Но откуда ему было знать, что парни из «Бэтта», отслеживающие зама, уже успели повесить ему на машину маячок: нет, они не следили за ним в его повседневной жизни, не сопровождали его машину, не прослушивали телефоны. Да и не возможно сие было сделать технически. Чего-чего, а в службе алюминиевого концерна такие штучки не проходили, но вот о его пагубной страсти им было известно и клуб был быстро установлен. Когда террорист «потерялся», Фёдор Иванович справедливо решил:

– Этот парень не оставит свои замыслы, обязательно должен выйти на своего подельника, обстановку ему надо отслеживать. Но он профи высочайшего класса и выходить на связь будет в такой обстановке, где выявить их контакт станет практически невозможным. Одним из таких мест наверняка может быть клуб, где этот зам хренов спускает свои денежки, утоляя пагубную страсть к игре. Подумав, он решил профинансировать пару парней «Бэтта», дабы те могли последить за сим субчиком. И это решение оправдалось. Отслеживавшие по маячку движения за машиной зама, сообщили Фёдору Ивановичу о приземлении его в игорном клубе. Тотчас туда же были направлены новоявленные члены клуба, кои и засвидетельствовали контакт последнего с неизвестным человеком, что случайно удалось «снять» скрытой видеокамерой. На всякий случай, пока этот незнакомец находился ещё в клубе, на его машину парни из «Бэтта» тоже повесили маячок и принялись по нему отслеживать путь незнакомца. Как только началось отслеживание, результаты видеосъёмки были переданы Фёдору Ивановичу и одному из специалистов Старика. Тот по антропометрическим данным снятого лица установил это киллер! Началась кропотливая работа по установлению квартиры. За домом было установлено наблюдение. На следующий день проследили его отъезд в город Железнодорожный и там выяснили дом, где тот остановился. Получив эти сведения, Пенсионер, Матанализ и командир встретились. Долго обсуждали дальнейшие действия. Предлагались разные варианты. Командир молча попыхивая своей трубкой слушал эти варианты, предлагаемые его коллегами. Выложив свои аргументы и соображения Пенсионер и Матанализ, замолчали, ожидая решения своего старшего. Тот прервал своё молчание:

– Ваши соображения основаны на чисто профессиональной фактуре, но Вы, простите меня, не учли главного. Вашим противникам является бывший член команды Деда! Уверяю Вас, он умел готовить специалистов, да ещё каких. Полагаю, этот парень уже вычислил нас и так просто не поднимет руки. За его плечами поддержка могущественного наркокартеля, плюс его умение! Не заблуждайтесь! У него за плечами столько громких дел, сколько у десятка других команд, и скажу Вам прямо, великолепных команд. Сейчас он, поняв с кем ему на самом деле приходится иметь дело и, не понимая того, почему мы влезли да ещё с такой стороны в это дело, пытается разгадать сей ребус. Один из путей мне видится в попытке пообщаться ему с кем-нибудь из команды и кое-чего прояснить для себя. Думаю, он не намерен отступаться, не такая это личность, просто изобретёт какой-то нестандартный, необычный план. Мне представляется разумным удовлетворить его любопытство и поговорить с ним начистоту, открыть карты. С таким делать по-другому не имеет смысла. И это мне придётся выполнить самому. Ни с кем другим он не будет откровенным, это несомненно. Со мной всё же переговорит. Лично я думаю, свои дальнейшие покушения он не бросит, пока не добьётся своего, так обучен! Считаю, он не только взялся за эти деньги, тут дело в другом в его жизненном принципе. Он защитник! Защитник народа до мозга костей! Его в этом не переделаешь, такие клянутся один раз в жизни, раз и навсегда. А эти новоявленные рулевые нового государства для него просто грабители и угнетатели народа, коих необходимо уничтожать, воздав им по их заслугам. Предлагаю Вам, коллеги, подготовить встречу мне с ним. Очень хочу Вас попросить подготовить сию встречу так, чтобы можно было обойтись без членовредительства и кровопролития.

Поражённые словами своего командира, они молчали. Начался разбор данного предложения, взвешивания всех «за» и «против». Одним из главных вопросов был, конечно, вопрос безопасности командира, но тот только усмехнулся, когда Фёдор Иванович поставил этот вопрос:

– Ну вот ты, Матанализ, и займись этой проблемой, что тебе разве впервые разрабатывать такие операции. Риск, конечно, есть, однако сами знаете без риска в нашем деле нельзя, но свести его к минимуму, если всё хорошо подумать, можно. В общем, так, коллеги, своего решения я не отменю. Прошу к вечеру дать мне план такой встречи. Ну а я к тому времени обдумаю о чём и какими словами буду говорить с этим парнем.

Он встал, встряхнул в пепельницу пепел из трубки и ушёл.

На следующий день спецы из «Бэтта» установили: киллер начал охоту на одного из них довольно крупного чиновника администрации Президента. Этот деятель имел целый ряд обязанностей, в этом числе и контроль за выполнением мероприятий первыми лицами президентской команды. Когда сия информация поступила командиру, он удовлетворённо «хмыкнул»:

– Вот что значит наша школа! Ни за что не отступит, пока задание не будет выполнено! Ладно, пусть ещё поработает, посмотрим за его действиями.

Следующий день опять киллер следил за этим чиновником и даже постарался «навесить» на его машину пару приспособлений, похоже из тех, что применяются для прослушки и контроля движений машины. Снова командир удовлетворённо качал головой:

– Ай да Дед! Какого молодца-умельца подготовил! Ладно, посмотрим далее.

А далее было вот что. В ресторанчике на Варварке, где сей чиновник изволил вечером откушать перед отбытием либо на свою холостяцкую квартиру, либо ещё куда, к нему подсел его «пасущий». Сказав несколько слов, указал кивком головы на конвертик, который он заранее вложил меж страниц глянцевого делового журнала, и вышел. На улице умело вскрыл машину чиновника, отключив сигнализацию с помощью сканера и ещё какого-то устройства. Затем уселся на заднее сидение и принялся ждать. Через минут двадцать, озираясь по сторонам, явно «раздавленный», к своей машине подошёл чин, уселся на водительское место и поехал. Парни из «Бэтта» за ним, тот проехал пару улиц, свернул на переулок и другой дорогой вернулся на старое место, где стояла машина киллера. Тот вылез из неё, уселся в свою и они разъехались. Получив утром эти сведения, командир удовлетворённо заключил:

– Ну всё! Вербовка состоялась. Эта заготовка в конвертике, судя по всему, служит сильнейшим компроматом, ну а в машине тому было ясно показано, чего его ждёт, если не пойдёт на сотрудничество с киллером. В общем, операция покушения продолжается. Пора мне побеседовать с молодцом, а то он, чего доброго, угробит раньше времени босса нашего генерала. Фёдор Иванович, свяжись со своим Чифом. Нужна ваша встреча, срочная. А мы попробуем уговорить молодца сначала «угробить» заказчика. Сия компания на сегодняшний момент для нашего народа пострашнее, чем этот мироед босс.

Через час Пенсионер доложил:

– Чиф будет в тринадцать часов на конспиративной квартире. Палыч тщательно проинструктировал о чём и как надо говорить с генералом. В назначенное время, как и было запланировано, они уже встречались. Чиф был явно обеспокоен:

– Отошедший было от своего горшка босс, снова начал «трясти коленями», как вспомнит, что это было, когда скосило задницу теплохода, да просмотр страшных кадров кино, смоделированного моими умельцами, да о возможных последствиях действия его охраны.

Щёлкнув пальцами и махнув парочку бокалов янтарного напитка с удовольствием произнёс:

– А кино-то очень впечатляет. А как же? Целая ферма плюхнулась бы на их корабль, не прикажи ты, Учитель, встать этим идиотам на мель у берега. Утопли бы они всех, как котят! Ай да террорист, чёрт побери этого умельца! Мои спецы только головой качали от удивления. Надо же так заминировать? Это же уму непостижимо, какими-то трубочками от стульев и столов, а каков эффект?! Где только таких готовят?

Матанализ поправил:

– Готовили, теперь не готовят. Это ещё советской выделки, штучная работа.

Генерал Чиф сразу же насторожился:

– Что? Идентифицировали террориста? Пенсионер усмехнулся:

– Почерк не скроешь? Да и у Вас, в Вашей, конторе ранее готовили тоже умеющих и знающих свое дело спецов.

Генерал молча налил себе чарку, внимательно вгляделся в напиток, залпом выпил:

– Ладно, зачем звали? Может, уже разыскали этого умельца, чёрт бы его побрал, свалился, как сель на нашу голову.

– Благодари за это своего босса, он первопричина этого селя, – Чиф качнул головой:

– И не только он, тут многие поучаствовали в этом, ну а парень этот действительно профи! Вся силовая рать во главе со службой этого госчиновника три губернии перевернула с ног на голову в поисках его, а толку-то пшик!

Он сплюнул:

– Как в воду канули он и его подельник, никаких следов! Чиф снова налил, с ходу махнул чарку и усмехнулся:

– Стало, в конце концов, доходить до поносного босса, кого набрал и с кем связался, и кто его уже третий раз от могилы спасёт. А как же? Вычислить место на самой Волге, самой большой реки Европы, где будет совершено это покушение, да ещё и определить механизм теракта. Это я Вам скажу не мышцами трясти! Тут голова нужна да ещё какая? Нет у него таких голов и не будет! А как ты мне, Учитель, приказал, потребовал рявкнуть на них:

– Стоять суки, если жить хотите! И это в нарушении всех инструкций, которым эти псы верно служат. Он, когда очухался и узнал, кто отдал этот приказ, лично хотел перестрелять всех своих советников, которые толпятся во круг него… Охраним… Защитим.

Он снова сплюнул:

– От падающей формы моста спасут? Идиоты! Умники, чёрт бы их побрал холуёв!

Он снова налил и махнул чарочку, помолчал, прислушиваясь к процессу пошедшему у него внутри, добавил:

– Я ему объяснил, что киллер, похоже, ни чуть не уступает его спасителю. Вон ведь какие выкрутасы выделывает! Только диву дивишься. А к тебе, Пенсионер, этот босс, когда с горшка слезет, похоже, проникается, начинает по-настоящему ценить. Но это до тех пор, пока видит висящий над ним топор. Как увидит, что его больше нет, то сразу: «Как же? Я платил! Ну это обычная сделка! Работа… ну и всё в том роде». Не тебе мне объяснять!

– Это уже лучше, Чиф. Осталось только, чтобы он проникся мыслью: пока заказчик жив, топор никуда не денется. А это большие деньги!

Генерал внимательно посмотрел на него:

– Есть шанс?

– Шанс всегда есть, сам знаешь. Всё зависит от того, кто возьмётся и каков будет гонорар? Сейчас всё так, в их волчьем мире, который они же сами и сотворили, прислуживая забугорным шефам.

– Но он же, вроде, как бы согласился уже, даже оплатил.

– Согласие, сидя на горшке, мало чего стоит. Ты же сам говорил: как с него слезет, штаны потянет, так сразу же свой гонор показывает, да и к тому же, по нашим расчётам, оценил он себя слишком низко. За такие дензнаки только идиот полезет в гадючье гнездо картеля, к тому же находящегося в «насквозь правовом государстве». В нём вся его мощь встанет на защиту упырей, наркошей. Как же? Формально какие к ним претензии? Всё по закону! Лёгкие наркотики, кои разрешены, налоги платят, рабочие места создают, вроде бы с ножичком по улицам ночным не «шастают»! В общем, настоящие налогоплательщики! А то, что это всё фиговое прикрытие, этим блюстителям закона «по барабану», да к тому же самые главные из них прикормлены и на кукане. Ничего нового тут нет. Посмотри на наших, всё едино! По их же образу и подобию сотворено.

Чиф снова налил и махнул чарочку:

– Хорош коньячок у тебя, Учитель, подумав добавил, а, может, я с устатку разохотился.

Пососав дольку лимона, деловито спросил:

– Ну и сколько я должен с него запросить?

– По нашим прикидкам, с учётом уточнённых данных по всем предстоящим расходам не менее ещё двадцати лимонов. На меньшее мы не сможем найти команду даже с нашими данными, готовую взяться за это дело. Время бездарно упущено и чем дольше будет такая операция откладываться тем дороже она будет стоить. Ну и, конечно, придётся заложить организационные расходы, но это оценится после переговоров. Сейчас эту сумму точно невозможно рассчитать. Подумав добавил:

– Да ещё и себя не забудь, сам же знаешь. Как только это дело закончится, так придётся плюнуть на его подачки.

Чиф усмехнулся:

– М-да, тебе бы послушать, каков будет «вселенский вой»: ограбили, раздели… последнюю рубаху снимают!

– А ты ему объясни: у него простой выбор: те, что трижды спасали его шкуру, пришли к выводу стрельба по тарелочкам только на соревнованиях. Бить надо в самый корень! А корень это заказчик! Раз босс умудрился развязать с этим гадючьем картелем войну, то должен воевать так либо он, либо они! Другого тут не может быть, в принципе, не дано! В общем, мы прекращаем это дело. Надоело, да и не очень-то выгодно, слишком большие расходы, его гонорар еле-еле их покрывает. На хрена нам это надо? Работать на сего упыря почти задаром. Для нас что он, что упыри из Картеля все изверги рода человечьего!

Чиф внимательно посмотрел на него:

– Что есть доказательства.

– Чего?

– Ну того, что это именно он развязал эту войну?

– Во всяком случае в картеле именно так и считают. Суди сам: один из наркотрафиков через Россию из Афгана в Европу, который твой босс с помощью созданной им структуры крышует, вдруг исчезает. Большинство из тех, кто был причастен к нему, были либо убиты, либо исчезли; товар пропал; счета опустошены; а следы явно говорят, кто сие организовал. Ну и что дельцы наркокартеля должны подумать? К тому же их дознаватели, побывавшие в России, сделали именно такой вывод.

– А ты откуда всё это знаешь?

– Пришлось подсуетиться, когда в их гнезде побывал.

– Что, так и побывал?

– Вот именно, побывал, сам записи слышал и еле-еле ноги унёс, всю Европу пробежал, удалось только в России-матушке спрятаться. Спасибо друзья помогли, да и ты от своих кротов с умел меня уберечь.

– М-да, генерал повертел в ладонях пустой бокал, поставил его на стол, ладно, Учитель. Я тоже много знаю об этом деле, хотя прямых доказательств у меня нет, да и к тому же босс велел службу не «притягивать» по этому вопросу. Ну что же, Вы своё решение мне изложили, я его понял, согласен с ним. Моё дело теперь его передать, а он уже сам должен решить. Ежели не решит раскошелиться, то пусть его войско и бережёт своего хозяина. Так?

– Именно так!

– М-да, на мой взгляд, если знать этого деятеля, Ваши условия немыслимы, выложить такую сумму… не верится мне, мало верится начнёт хитрить, изворачиваться… известное дело надуть!

– А ты ему сразу же объясни денежки-то вперёд! На указанный нами счёт! Если их нет к указанному времени, то и не о каких движений с нашей стороны не может быть и речи. И ещё дело очень сложное, очень! Тут нужен специалист, классом ничуть не хуже, чем тот, кто пытается его устранить сейчас. Кроме того, большую роль, как и прежде, играет фактор времени кто кого опередит! Вот так-то! Пусть хорошенько поймёт, начнёт вилять всё упустит! Ему ранее объяснили уже об этом и, по нашему мнению, ему бы давно пора принять это предложение. Сейчас он как на мине! Часы её уже тикают вовсю… Несколько раз удалось их остановить. Но так бесконечно не может продолжаться. По крайней мере, мы больше такой работой заниматься не будем. Если не будет платить за заказ, то мы однозначно прекращаем свою деятельность. Если же решиться то продолжаем, а самое главное попосредничаем в этом заказе. За продолжение нашей защиты от покушений в этом случае плата та же. Деньги на заказ, сразу же объяснил своему боссу, пойдут исполнителю и на наши расходы, которые при сем потребуются.

Чиф довольный заулыбался.

– Очень бы мне хотелось, что бы Вы посмотрели на его рожу, когда он всё же услышит.

– Ещё, Чиф, я не всё сказал. Очень важно, архиважно для него самого! Кроме него и тебя никто об заказе не должен слышать. Никто! Хорошенько вбей в него это, иначе его денежки просто пропадут! Сам знаешь, как там у тебя в конторе и в его службе. Учти, как только мы узнаем о протечке, а мы об этом узнаем быстро не сомневайся, так сразу же работу прекращаем.

Генерал заухмылялся.

– Уж я этому обосранному боссу объясню доступно! Рот раскрыл денежки пропали, под задом часы мины затикали. Хорошо, Учитель, сие дело много времени не займёт. Сегодня же доведу Ваше решение, а завтра с утра, к десяти уже доложу Вам результаты моих с ним переговоров.

Он снова налил, покатая в своих больших ладонях бокал, с удовольствием выпил и решительно встал:

– Ну бывай, Учитель. До завтра, и вышел.

Они ещё немного посидели, «перекинулись» по паре фраз и перебазировались на квартиру. Там поели, попили кофейку. Матанализ собрался:

– Поеду доложу Первому, ну а нам, похоже, обсуждать-то и нечего. Надо просто подождать до завтра, тогда всё и определиться кончаем мы с этим делом и ты перебираешься к своим, или продолжим, но уже в другой ипостаси. Хотя скажу тебе честно, Фёдор Иванович, надоели они мне, этот босс, эти наркоши. По мне бы, лучше всего и этого, и тех взорвать, к чёртовой матери, да так, чтобы даже дерьма от них не осталось. Эх жаль, это не я решаю.

В назначенное время следующего дня Пенсионер с Матанализом были на конспиративной квартире. Генерал уже был там и явно злоупотребил запасами напитка. Его лицо заметно покраснело, но движения были точны. Правда речь была несколько громче, да глаза были более возбуждёнными:

– Что празднуем, Чиф? Окончание твоей узды?

– Если бы так, Учитель? Окончание узды! Да я бы сейчас уже не стоял на ногах. Ты даже не представляешь, каково подчиняться этому хаму, этому ничтожеству, да ещё к тому же возомнившему, да чего там возомнившему, уверенному на все сто, что он истинный пуп, уж если не земли, то уж нашего государства точно!.. Как только я ему доложил о Вашем решении, разумеется, с нужными для этого «хамло» комментариями пришлось заранее продумать, с ним нельзя иначе, и с чем оно связано, так сразу же медвежья болезнь, на полчаса – не менее. Затем «вселенский вой»: «Караул…Грабят! Последнюю рубаху снимают, последнее честно заработанное отнимают». Ну и всё такое сами знаете… Я молчу, сижу, пальцами по наколотнику кресла постукиваю. Жду, когда этот спектакль одного актёра кончится. Я уже это проходил и не раз, «почитай» каждую нашу встречу участвую в качестве зрителя. Зачем качалась торговля. Я опять в молчанку! Только один раз, хотя и сто раз уже «зарекался» не сдержался, когда он начал:

– Я не могу довериться… отдать такую сумму, ну и так далее.

Пришлось выдать:

– А они-то уже точно не доверяются Вам, отлично зная Ваши дела. Ваш послужной список не позволяет им этого делать! Тот возмутился принялся орать сколько он сделал для людей, страны, хотя давно уже мог жить где-нибудь на Лазурном берегу. В общем, побегал, поорал и заявил:

– Мне надо всё обдумать и обсудить. Дело не простое! Ну я ему и выдал:

– Они считают времени у Вас на это нет, часы на мине тикают вовсю. И, кроме того, если хотя полслова кому-нибудь скажете о заказе или даже намекнёте, то они просто умоют руки без всяких рассуждений. Исчезнут они для Вас! Исчезнут! У Вас есть специальная служба, сами её собирали, пестовали, вот пусть она отрабатывает свой хлеб. Я лично тоже сделаю соответствующие выводы.

Тот снова «взбеленился», принялся, как всегда он действует в таких случаях, угрожать: «без пенсии, на хлеб и воду» и так далее. Тут же я не сдержался, встал и пошёл на выход. Вот тут-то стало до него доходить, остановил меня, а сам снова на своё любимое место, где ему удобнее всего размышлять, на горшок. Вернулся и изрекает:

– Ладно, раз так поставлено дело, то под твою ответственность!

– А на хрена мне это надо? Не пойдёт, господин хороший. Моей ответственности тут не будет! Вы завязали сами узел, Вы протянули время, всё торгуясь и скаредничая. Теперь уже и отвечайте сами, останавливайте часы под миной…

А этот тип опять заугрожал:

– Тебя-то всегда заставлю работать, таких возможностей полно. Забыл кто ты, а кто я? Слишком ты, генерал, как я посмотрю, борзеть начал. Забываешь с кем разговариваешь?!

Вот тут-то я и решил, наконец, оборвать с ним свой кукан:

– И вы, тоже не забывайтесь! Теперь в этом положении я для Вас вроде маменьки и папеньки вместе взятых, не знаю помните ли Вы о них, или напрочь забыли, кто Вас родил, выкормил и воспитал? Не дай Бог, что со мной случится, Вам конец! Те парни, которые Вас трижды из ада вынесли, с Вами лично никаких дел иметь не пожелают – это точно! Слишком хорошо о Вас наслышаны, слишком хорошо знают Ваш характер и образ мыслей таких, как Вы, Вам подобных и Вашего хозяина! Да и со мной они тоже общаются, когда хотят и где хотят. Вам бы в пору с меня «пылинки сдувать», а не тупо угрожать.

Вот плюну и уйду, подожду немного всего, немного! Этого будет достаточно! Ясно?

Тот сразу же на попятную, сообразил гадюка! Чего, чего, а инстинкт у таких звериный. Свой конец загодя чувствуют, враз запах могилы и серы ада ощущают:

– Давай счёт! орёт!

Я продиктовал тот, который Вы мне продиктовали, время указал, а заодно и предупредил: начнёт копать, проверять парни сочтут это утечкой информации о заказе, на этом всё и кончится, всякая связь оборвётся.

– Молодец, генерал, давно бы так этого упыря на место поставил. Ишь ты, государство это я! Да они по природе холуи! Кто стукнул кулаком, тот и хозяин. Правда при удобном случае норовят нож в спину воткнуть! Не переживай, Чиф, время таких недолгое. Сами же друг с другом перегрызутся. Сам же видишь не выдержал, нарушил бандитские правила игры, крысятничать начал, на чужой каравай рот разинул. Вот и получил, теперь с горшка не слезает. А на его подачки плюнь! Грязные они в крови, слезах и горе народном они! Лучше меньше, но зато честные! Да к тому же, себя в названной сумме не забыл?

Генерал, встал, молча наполнил чарку янтарным напитком, не спеша выпил:

– А как же? Что я задаром это «обосранное» чучело слушаю, да нюхаю? Вот пусть и платит.

– Вот и отлично, пусть платит. Ты только предупреди, когда «упадёт» оплата на указанный счёт, какова твоя сумма и куда её переслать.

Чиф засуетился, принялся шарить по карманам и, наконец, удручённо произнёс:

– Забыл, чёрт бы побрал этого идиота! Надо же помнил и забыл!

– Не переживай. Время ещё есть. Ты ему объяснил к какому времени деньги должны придти на счёт?

– К десяти утра завтра!

– Ну вот, завтра к десяти встречаемся на другой квартире. Подъедешь, скажешь свой счёт и сумму, проверим вместе. Если «упали», то переведём.

Генерал снова налил, одним глотком «махнул», помолчал, снова налил и «махнул». Развернулся и пошёл к двери. Но внезапно, то ли вспомнив о чём-то, то ли решил сдать имеющуюся у него конфиденциальную информацию, вернулся:

– Вот ещё, Пенсионер, возможно. важно для Вас и Вашей команды.

Он чертыхнулся.

– Будь неладно это время, в котором Учителя зовут таким словом! Это личное. То, что сообщу сейчас под контролем нашего главного и главного службы охраны хозяина. Сегодня нас начальников управлений и некоторых наиболее важных отделов вызвал к себе наш председатель. Раздал нам вот эти снимки. Он протянул Фёдору Ивановичу отксеренный фоторобот и мутноватый, но отрегулированный на компьютере снимок с какой-то видеокамеры. По словам председателя, служба охраны Президента в плановом порядке проводит выборочный контроль тех лиц из администрации, которые являются носителями важной государственной информации. Так вот вчера, она зафиксировала встречу одного из проверяемых с подозрительной личностью. Поначалу на него не обращали внимание, вроде бы такие встречи бывают, жизнь есть жизнь. Но вот по тому, как эта личность профессионально ушла от наружки, а она в этой службе не хуже нашей пашет, заявляю ответственно, да и вообще как была обставлена сия встреча, этот молодец вызвал у службы большой интерес. Слава Богу, что в одной из видеокамер он засветился. Вот этот снимок. Сейчас и наша контора вовсю принялась работать, пытаясь его идентифицировать. Результата ещё нет, но этот фигурант по ряду признаков похож на фоторобот террориста, коего безуспешно искали после покушения на босса. Правда вероятность совпадения, которую дают мои спецы, невелика. Но тут, сами понимаете, изменённая внешность, да и к тому же фоторобот составлен со слов пары спившихся мужиков и бабы, у которой других дел полно, нежели рассматривать «добрых» молодцов. Сейчас мы пытаемся привлечь к составлению другого фоторобота лиц, возможно видевших террориста в Президент-отеле. Но это тяжелейшая задача. Кто мог его видеть там? А если и замечали, то буквально на секунду! В общем, работа не на один день. Однако лично мне сдаётся, это киллер! Я, конечно, председателю об этом молчок, чего зря языком молоть. Так вот, Учитель, полагаю, для тебя эта информация важна, похоже данная личность Вам уже известна.

Тут он усмехнулся:

– А, возможно, и уже в контакте с Вами, судя по Вашему предложению боссу. Но мне это неважно! Я теперь с Вами работаю, в одной упряжке. Так сказать, сменил один кукан на другой. Правда, действую, хотя и не совсем мне понятно, но с порядочным человеком, которому я столько времени доверял.

Генерал подмигнул:

– Учитель, Ваша школа! Не совсем я потерял нюх у этого, как Вы его называете, упыря. Ладно, дело-то не в этом, а вот в чём. Уже развёртывается охота на него и, скажу Вам, очень серьёзная. Всех поднимают на ноги!

Пенсионер усмехнулся:

– Что известно одному, то может быть известно и кому надо. Думаю, вскоре Заказчик узнает об этом и предупредит своего Исполнителя, хотя тот похоже узнает об этом быстрее, если уже не знает. А сие очень плохо, очень плохо! Заляжет на дно, где его не сыщешь, а может быть другого пришлют. Средств и возможностей у Заказчика полно. Эх, надо было бы сделать всё по-умному, по-тихому, а не поднимать волну. Ну да ладно, Чиф. Чего сделано, то сделано! Спасибо за информацию. Мы будем думать. Ты же делай, чего тебе приказал председатель, ну а ежели сочтёшь нужным, то поделись с нами своими успехами. Вот странно только то, что твой босс ещё не знает об этом.

– Да чего тут странного? В этих службах, как и везде в государстве, служивые ходят все обязательно под кем-то! Вот те, кто обнаружил сие, следуют указаниям своих боссов. Но думается мне, служивые из Алюминиевого концерна вскоре узнают об этом. Ну а тот не преминёт ткнуть меня носом в своё дерьмо вот мы, мол, какие! Однако, полагаю, ничего путного из этой затеи не выйдет и на этот раз. Вон какую облаву устроили в трёх губерниях, а террорист как сквозь землю провалился и похоже всплыл где? Под самым их носом. Как ты говоришь умелец, штучный товар, советской выделки! М-да, тогда, правду говоришь, умели готовить, не то что сейчас скорохваты, скороспелки, самые простые решения, а главное уловить чего хочет хозяин, да всё выдать, как нужно ему. Ранее мы бы этого молодца за несколько дней бы выловили, а сейчас…

Он махнул рукой и сплюнул, развернулся и ушёл. Матанализ помолчав спросил:

– Как считаешь? Завязал наш Чир свои отношения с этим государевым человеком, прости меня Господи, что называю эту личность таким словом?

– Полагаю, завязал. Как только деньги получит, так сразу же начнёт планировать свою деятельность в будущем, но уже без этой привязи. Конечно, как только упырь оклемается, отойдёт от страха, так сразу же нашему Чифу дадут пинка под зад и это в лучшем случае, а в других либо посадят, причину-то всегда найдут, либо угробят, тут у такого всё схвачено! Как же видел его сущность, видел, чего он представляет на самом деле. Такого они не прощают никому. Он же уверовал в свою непогрешимость, величественность, власть, а тут с горшка от страха не слезал! Однако генерал непрост, знаю его с первых шагов в конторе. Он сию личность насквозь видит. Придумает, как уберечься. По крайней мере, времени у него для подготовки своего запасного аэродрома полно. Но как только угробит Заказчика, так это время пойдёт на часы. Ведь именно тогда этот надутый пузырь и развернётся, как же часы под миной остановлены, будем надеяться, что наш генерал нужный вариант уже найдёт. Но меня, дорогой коллега, сейчас более волнуют вот какие вопросы: каково моё участие в дальнейшем, разумеется, если деньги «упадут»; каково участие генерала?

Матанализ развёл руками:

– Сие не мне решать, об этом знает только Первый. Он даже меня ещё не посвящал в данную проблему. В общем, поживём увидим. Но, думается мне, готовиться тебе надо к встрече со своими. Заждались они муженька-то. И ещё, коллега, ты этот коттеджик с машиной и квартиркой потихоньку «сплавь» они засвечены! Денег теперь у тебя хватит и на пару таких… Не рискуй. Если нужна будет помощь в этом, скажи. Всё сделаем, чего надо. И главное, не тяни! После генерала, следующий на очереди это ты! Это очевидно! Ну а насчёт информации Чифа скажу только следующее она важна и будет сегодня же доложена Первому. Думаю, ему есть над чем поразмышлять. Меня сейчас беспокоит вот что как бы наши досматривающие из «Бэтта» не попали под прицел служб, очень не хотелось бы, похоже, придётся заменить их.

Он задумался ненадолго:

– Давай, Фёдор Иванович, решим сейчас так, мы отбываем на базу и докладываем обо всём Первому.

Через два часа, соблюдая все необходимые меры предосторожности, они уже были за городом, в известной комнате на втором этаже. Первый внимательно посмотрел на их лица, усмехнулся, сказал:

– Вижу у Вас серьёзные новости, но не будем торопиться, не будем в горячке их обсуждать. Сначала предлагаю поужинать, заодно каждый пусть ещё раз осмыслит их.

Через минут десять они спустились в столовую, где уже была приготовлена еда, но без обычной «фронтовой». Первый похоже пытался разрядить обстановку, рассказывал анекдоты, шутил. Ужин на сей раз длился значительно дольше обычного. Наконец, командир, прервав застолье, пригласил их к себе в кабинет. В нём, усевшись на своё обычное рабочее место, не спеша, сосредоточенно раскурил свою трубку, несколько раз «пыхнув», удовлетворённо откинулся на спинку офисного кресла:

– Ну что, коллеги? Кто начнёт? Начните с последней новости, вижу, что она Вас более всего тревожит.

Переглянувшись между собой, Матанализ принялся деловито излагать полученную информацию со своими выводами. Первый молча, сосредоточенно, пуская в потолок ароматный дым, слушал его. Выслушав спросил:

– Это ваш общий вывод?

Снова переглянувшись, Матанализ утвердительно кивнул головой:

– Вы подготовили план по моей встрече с этим молодцом?

Считаю, с учётом Вашей новости разумным с утра его посетить и поговорить. Рисковать больше не следует. В любом случае его надо выводить из игры, пусть и на время. Нам очень важно его перенацелить, пусть даже и за наш счёт, если этот босс раздумает платить. А такое может случится. Он может ухватиться за решение служб, поверить в эффективность поднятой кутерьмы. Как же, есть возможность не платить свои кровные, «честно нажитые»! Правда, как только эта волна спадёт, снова усядется на своё теперь уж точно любимое место, как говорит наш коллега генерал, так сразу же запоёт старую песню. Мне думается, Чифу надо держаться сказанного: не хочешь платить команде спецов, не надо, она просто «умывает руки». А ты уже сам решай, сидя на мине с тикающим хронометром. Пусть его служба спасает и разыскивает в который раз киллера. Он же видел какова эффективность её работы. Считаю, босс вызовет к себе генерала с утра пораньше и начнёт «ерепениться»: «Вот, мол, мы каковы!» Уверен, Чиф даст спустить ему пар и напомнит ему о предыдущих покушениях, да ещё и с видеокадрами. Фёдор Иванович, сможешь ему это посоветовать или он сам сообразит?

Тут Первый усмехнулся:

– Всё таки твой ученик, знаешь его как облупленного?

– Напомню… на всякий случай:

– Ладно, не будем, так вот, когда наш генерал снова усадит его на горшок, а тот обдумает ситуацию, взвесит шансы, риск, то думается мне, придёт к выводу лучше заплатить. Своя голова дороже! Уверен, что так и будет. Ведь горшок это то самое место, где ему после «облегчения» лучше всего думается, анализируется. Не надо заблуждаться, коллеги, анализом он-то владеет, иначе, несмотря на все свои подлейшие дела, ему не пробраться на столь высокий пост и не завоевать пусть и временное, настороженное доверие своего хозяина, если, конечно, тот вообще кому может доверять. Ну а как слезет с этого «рабочего места», штаны натянет, вменяемым, пусть и не надолго, станет, так и сообразит, что лучше для него. Уверен, генерал хорошо изучил эту личность, не ошибётся! К тому же он и за себя родимого старается. У босса время очерчено. Перевести указанную сумму до десяти завтрашнего утра. Вот пусть и думает, и решает… Если не переведёт, то с Чифом прекращаем связь и действуем по нашему варианту сами платим, за перенацеливание… Подробности о нём после моей встречи с киллером. Я жду план операции! Матанализ кивнул головой в знак согласия, и предложил пройти к нему в кабинет, поскольку в нём есть все необходимые технические средства для нужной демонстрации.

Через десять минут они уже сидели в кабинете перед монитором, смотрели снимки окружающих домов, улиц, переулков, план дома, квартиры и слушали пояснения, а затем и сам доклад по плану операции. Выслушав его, Первый принялся дотошно уточнять план. Внеся целый ряд корректив, приказал:

– Идите готовьте команду, инструктируйте, оснащайте, проверяйте. Считаю, за четыре часа до назначенного времени встречи она должна быть на месте и отслеживать ситуацию. Предупредите старшего, пусть мне докладывает лично каждые полчаса. Вы же сами действуйте, как намечено. Встреча с Чифом. Если деньги переведены, то отошлите его часть, которую он предназначил себе лично, на его счёт, а остальное на известный тебе. Если нет, то дадите ему какое-нибудь, сами придумайте, задание и на этом всё. Мы для него исчезли, он для нас будет опасным. Этот босс наверняка всё припомнит ему со всеми вытекающими в волчьей стаи выводами. Не будем рисковать. Хотя надеюсь, что Чиф сам сможет позаботиться о себе. Мне сразу же доклад о результатах встречи.

С этими словами Первый встал и добавил:

– Постарайтесь выкроить несколько часиков на отдых, примите таблетки, если понадобиться, не церемоньтесь. Завтра будет тяжёлый день, во многом определяющий день.

Когда он ушёл, Фёдор Иванович услышал:

– Слушай, коллега. Тебе нечего сейчас со мной делать. Задание мне ясно, не в первый раз, сделаю, как надо, сам, а ты иди и отдохни. Завтра при встрече с Чифом в основном тебе придётся работать. Нужно, чтобы хоть у одного голова на этот момент была «свежей», хорошо работала.

Фёдор Иванович, подумав, согласился, встал, пожелал ему успеха и ушёл. В восемь утра он и его коллега уже ехали на назначенную встречу. На этот раз по приказу командира их сопровождали две машины. Матанализ, как уселся, так сразу же заснул мёртвым сном и не просыпался до приезда в назначенное место. Добрались они без каких-либо происшествий. И уже в половине десятого были в квартире. Чифа не было. Он ворвался в неё без десяти десять, и тут же последовало сообщение из охраны:

– Всё чисто!

Генерал, «влетев» в комнату, метнулся к бару, скоренько наполнил янтарным напитком чарку, «махнул её» и опустился в кресло:

– Ух, после той вони… такая отрада! Знали бы Вы! Наверно, думаете спился генерал. Ну вот нет, просто этот вонючий запах только так и можно перебить. Спасибо тебе, Учитель, что подумал об этом, а то хоть с фляжкой езди!

Стукнув кулаком о подлокотник кресла, уже веселее приказал:

– Проверяйте счёт! Остальное потом!

Ровно в десять двадцать Матанализ по спутниковому связался с банком. Выслушав ответ, сунул трубку в карман, посмотрел на Чифа:

– Говорите свой счёт и сумму.

Тот облегчённо перевёл дух, перекрестился, вытащил бумажку:

– Вот тут всё, чего надо!

Матанализ внимательно изучил написанное и кивнул Пенсионеру. Тот взял генерала под руку и с бутылкой янтарного прошёл на кухню. Просидели беседуя около часа. Чиф пересказал всё, что произошло за это утро: в семь утра его поднял с постели звонок босса. Тот потребовал немедленной встречи. Слушая его рассказ, Фёдор Иванович удивился точности прогноза Первого. Всё произошло так, как им и было предсказано. Только в половине девятого, когда генерал, матерно обругав босса, заявив:

– Команда и он сам тоже «умывает руки», пусть теперь его служба часы под миной сама останавливает, взялся за ручку двери, чтобы выйти, босс, в конец растерявшийся от этих слов и, чего греха таить, снова потянувшийся его на горшок, сообразил!

– Сейчас этот, как он считал продажный, купленный им генерал уйдёт и он останется один, наедине со страшным киллером. В своей службе, вернее, в её эффективности он не заблуждался. Не под силу ей тягаться с этим монстром-террористом, не потянет она! А в то, что всем службам не поймать его, он как-то сразу разуверился, осознал, увидев, что на самом деле значат эти служаки. Тут же ясно, не будет никто из них из кожи лезть ради него. Это дело только его самого! Разве ему не известно сколько мечтает угробить его, поделить наследство и перебраться на такое тёплое, с таким трудом завоёванное место возле хозяина? Это же очевидно, он же и сам так делал, делает и будет делать. Сие азбука их бизнеса! А поняв это, тут же заявил, вопя с диким страхом:

– Подожди, Григорий! Не уходи! Я переведу!

Перевод был недолгим, всего полчаса. Босс уже заискивающе попросил:

– Поспеши, пусть проверят. Не опоздай! Лучше предупреди заранее, ведь тебе же ещё добраться до них надо, а в дороге всё может случиться.

– У меня связи с ними нет, это у них есть! Не надо было хвост поднимать! А теперь как Бог прикажет. Опоздаю, значит, будет так, как они сказали. Они умоют руки и я тоже. Предупреждал!

Босс буквально взмолился:

– Поспеши, Григорий, приложи все усилия и старания, только не опоздай, а я уж не забуду этого. Сам знаешь!

– Знаю, хорошо знаю, буркнул генерал уходя. Вошедший на кухню Матанализ, кивнул Чифу:

– Идите проверяйте! Через час сами услышите переведена ли указанная сумма на счёт.

Генерал снова перекрестился, «махнул» чарочку янтарного напитка и вышел. Пенсионер напомнил:

– Пора Первому доложить о результате. Первый выслушав доклад, коротко приказал:

– На базу, не мешкайте. Там всё и обсудим!

Через сорок минут на кухню вошёл разрумянившийся, буквально размякший от реализации удачно выполненного дела, генерал. С ним корректно попрощались:

– Теперь у Вас есть средства для жизни. Вы независимы, если, конечно, снова не вляпаетесь в это дерьмо, если Вас жадность не «обует». И ещё, учтите, этот босс никому, ничего не прощает. Таков закон в их стае. О нашей деятельности, совместной работе мы Вас сами известим.

Пожав ему руку, они выскользнули, оставив чрезвычайно довольного Чифа наедине с запасами янтарного. Вскоре в сопровождении двух машин ехали на базу. Командир уже вернулся с проведённой операции, встретил их, по обыкновению внимательно посмотрев им в лицо, в глаза. Распорядился:

– Фёдор Иванович, со мной, а ты, тут он ткнул пальцем в коллегу, иди спи, выспишься, приходи. Пару часиков мы тебе даём. Тогда поговорим о дальнейшем.

Тот начал было убеждать:

– Не совсем устал и вполне способен обсуждать. Первый только махнул рукой:

– Иди, иди, отдыхай, время терпит. Ещё успеем наговориться. Пришлось тому шагать спать, а они поднялись в кабинет. Попыхивая трубкой, Хозяин начал:

– Я не зря Вас сюда позвал с собой. Сейчас сюда подойдёт наш киллер. Оказывается, он тоже расшифровал нас и Вас. Так что Вы старые друзья, и к тому же, как он сказал:

– Он твой должник за своего командира.

– В общем, Вам есть о чём поговорить, но это уже будет в свободное время. В двух словах. Я ему доступно объяснил, по какой такой причине сейчас не время убирать этого госчиновника.

– Кстати, командир, может быть и вы мне сие разобъясните? А то приходиться строить всякие догадки.

– Ничего тут нет загадочного. Передрались две большущие крысы-волки. Кто виноват, кто прав, кто первым начал, сейчас нет смысла разбираться. Примем это как факт. Одна из крыс босс генерала, к тому же является, вернее, до недавнего времени являлась крышей наркотрафика через Россию. Правда его поначалу выборы хозяина заставили возглавить этот наркотрафик. Нужны были, очень нужны деньги на переизбрание. Затем втянувшись в сие, обнаружил деньги большие, просто большущие. Ну и пошло поехало! Создал для этого целую структуру, как говорится, и принимая купоны, отслюнявливал кому надо, в этом числе и на самый верх. Не знаю, как он «впаривал» хозяину подачки, не знаю, но ведь у таких полно приёмов подачи зелени. Например, гонорары за великие писательские труды, кои читаются и распродаются огромными тиражами. Зная личность хозяина, его жажду власти и прочее, в такое нетрудно поверить. Но наш прохиндей конечно не всё «отслюнявливал», большую часть оставлял себе. Разумеется, платил и всем, кому надо, не без этого. Однако основной доход прикарманивал. Кое-кто, кому положено сие знать, об этом знали, но помалкивали. А как же, сам хозяин, ну по крайней мере, его семейка, в доле имеет. Попробуй только вякни?! Враз пасть заткнут. Но многие «зубы точили», дожидаясь удобного момента, влезть на это место. И тут всё возможно, в том числе и подстроили конкуренты враги. В общем, не в этом суть, не стоит тут углубляться, куда не кинь везде дерьмо, да ещё и страшно вонючее. Одним словом, похоже «скрысятничал», наш крышеватель, так во всяком случае всё выглядит. Произошла сначала внутренняя «засветка», а затем уже и внешняя. Пришлось ему, дабы погасить внутренний скандал, кое-чего сдать, и на время прекратить крышевание. А это для дельцов из наркокартеля просто чистый разор. Ещё потерю одной единственной проходки они и могли как-то спустить, но вот поломка отлаженного механизма наркотрафика для них немыслима. По их понятиям и результатам проведённого ими расследования виноват во всём босс генерала, хотя скажу тебе честно, исчезновение товара, денег со счетов, пропажа надёжных, по их меркам конечно, кадров для этих наркодельцов, умеющих хорошо считать, весьма критично. Не могут они, хотя бы из-за понятий, действующих о таком бизнесе, такого себе позволить, вот и нашли специалиста-умелица. Теперь почему нам невыгодно сейчас дать убрать этого мерзавца? Пока он жив, на пост крыши из своры главковерха никто не рискнёт посягнуть. Конечно, такое не может долго продолжаться, да и сам хозяин вдруг узреет гонорары за его великие труды куда-то внезапно испарились. Ведь не будет же этот босс из своего кармана их выплачивать? Начнёт копать и докопается! И тогда враз полетели вверх тормашками. К тому же мириться с потерей такого выгодного пути дельцы наркокартеля не захотят. Хотя поначалу, первое время и попытаются наладить пропуск уже подготовленной партии по другим каналам, например, через Азербайджан, Грузию, Украину, или черноморские государства. Наиболее подготовленными из них является Албания. Есть и ещё один потенциально приемлемый путь через Турцию с помощью курдов в Ирак, а там уже в Италию, тут им опять же курды помогут. Но тут для них проблема приходится пересекать много границ, да ещё неустойчивые государства, а это откаты, риски и прочее. В России же много проще вези через всю страну, никто и не пикнет, структура крыши не даст, только отмусоль этой крыше и всё! Да к тому же на этот пост может быть утверждена только личность, которую санкционирует хозяин. И это большие инвестиции. Сам знаешь, какая грызня начнётся. В общем, мёртвый сезон для наркотрафика через Россию, это тысячи, десятки тысяч сбережённых жизней наших парней и девушек. И тут понятно, чем длительнее застой у дельцов в том направлении, тем больше спасённых жизней. Ну а если ещё и рвануть «головку» этого гнойника, обосновавшегося в Европе, то ещё больше увеличится время этого застоя. Правда сей доходный бизнес довольно быстро разорвут на части, да передерутся за куски. Но и это неплохо, пока всё у них упорядочится, пока подберут и согласуют у нас претендента на крышу, пройдёт ещё время, может и немалое. А то, что «обосранная» крыса на крышевателя уже не потянет, это ясно. Не будут новички, зная происшедшее, иметь с ним дело, не захотят. Вот только после этого пусть киллер и займётся разборкой с этой личностью, тут мы ему уже не будем помехой. А этот молодец, как я понял из его действий и разговора с ним, очень стремится воздать ей по заслугам. Для него это, похоже, дело принципа. Поэтому, Фёдор Иванович, возвращаясь к началу нашего разговора, у нас задача номер один помочь ему в ликвидации сего европейского гнойника. Но это, конечно, решать ему самому, он и сам кого хочешь научит в этом вопросе. Не зря же он проходил школу самого Деда, а тот умел учить! Говорю это ответственно. Немного у нас в стране тогда было таких Учителей единицы! Что же касается Вас, то Вы свою задачу выполнили, буду откровенен с блеском! И как бы мне не хотелось, придётся нам расстаться. Но у меня к Вам будет просьба. Как рассказал Ваш подопечный, сейчас поднята большая волна в поисках нашего молодца. И лично мне не хотелось, чтобы она зацепила его. Для этого нам нужна информация об этой волне, что называется, «из первых рук». К их числу несомненно относится и Ваш подопечный, с которым у Вас сложились деловые отношения. И ещё, полученный гонорар обязывает его достойно завершить начатое дело. Суть моей просьбы побыть с ним на связи, пока не спадёт эта волна. Уверен, сие ненадолго. Никто в стае главковерха, кроме самого босса генерала, конечно, по большому счёту не заинтересован в серьёзности, а главное затратности этого поиска. Разумеется, шуму будет поднято много. Всяких планов, мероприятий будет немерено. В общем, бурная деятельность будет налицо, но, повторяю, не верится мне, что будет долгой. Да и сам босс тоже должен понять вставлять нам «палки в колёса» себе дороже. Тем более, что ему уже пришлось инвестировать в заказ. И просто так расстаться с инвестируемой суммой для него немыслимо! Разумеется удержаться от соблазна на «халяву» поймать киллера ему очень хочется, но он же не идиот, понимает на смену этому пришлют другого. По моим прикидкам, эта волна начнёт спадать уже через неделю-другую. Скажу Вам честно, у нас есть и другие каналы отслеживания ситуации, но информация от генерала, как непосредственного участника и организатора, всё-таки предпочтительнее. Наверняка этот босс всё ещё будет передавать свои указания напрямую.

Фёдор Иванович долго не раздумывал:

– Я тоже так думаю и готов продолжить какие взаимодействия.

– Вот и отлично, а вот в последующей фазе операции, которая будет протекать в Северной Европе, я пока не вижу Вашей роли.

Он помолчал и неожиданно переменил тему:

– Мне коллега рассказал о состоявшемся между Вами разговоре. Я считаю, что он прав и мы поможем Вам в решении этого вопроса. Самому Вам светиться в этой проблеме не стоит. Сейчас подойдёт один мой человек, Вы ему всё и расскажите, где хранятся документы и прочее нужное. Он и постарается решить эту проблему. Как смотрите?

Фёдор Иванович пожал плечами:

– Спасибо.

– Тогда ещё один вопрос: Ваш, так сказать, гонорар за проделанную работу составляет вот такую сумму, он показал распечатанную таблицу. За предотвращённые покушения. Если Вы согласны с нашей оценкой, то сообщите счёт и банк, куда нужно перевести эти деньги. Через пару часов можете проверить.

Молча просмотрев таблицу, Фёдор Иванович кивнул головой:

– Я не возражаю. Мои реквизиты следующие, он быстро написал всё, чего необходимо.

Командир взял бумажку, кого-то пригласил и обратившись к собеседнику объявил:

– Будем считать, высокие договаривающиеся стороны пришли к нужному соглашению. Так?

Фёдор Иванович усмехнулся:

– Так, командир. Считаю, пришли.

– Наконец, последнее на сегодня. Сейчас побеседуете с нашим молодцом. Но сначала спуститесь в гостиную, поешьте, попейте, думаю, фронтовая Вам сейчас не возбраняется. Затем идите к себе, как управитесь, наш молодец сам придёт к Вам. Чтобы Вы знали, его имя, по крайней мере, сейчас Войцех. Предупреждаю Вас, об этом знаете кроме меня, только Вы, для всех других у него другое имя. Закончите с ним говорить, сразу же ко мне в кабинет.

Через час он уже был в своём номере, а ещё через минут десять сидел напротив крепкого, лет под тридцать мужчины с сосредоточенным мужественным лицом, внимательным и цепким взглядом. Они некоторое время молча изучали друг друга. Первым нарушил молчание хозяин:

– А вы здорово изменились, вот только глаза остались прежними.

Собеседник усмехнулся:

– Что поделаешь? Сами помните, какие события пронеслись под страной. Вы ведь тоже, простите за нескромность, сильно изменились. Он снова усмехнулся:

– А вот глаза остались прежними. Ну да ладно, чего об этом говорить? Жизнь есть жизнь. Как говорил один мудрец: «Желающего идти судьба ведёт, не желающего – влачит», а мы вроде бы всё-таки идём.

Фёдор Иванович покачал головой:

– Ой ли Войцех? Киллерство, сдаётся мне, не прямой жизненный путь?

– Это как посмотреть на это. Если вы убираете нажившуюся на народном горе, слезах и несчастьях крысу, да ещё за деньги, которые почти все, за исключением необходимых расходов на операцию и проживание, пойдут на помощь бедствующим соотечественникам, то это уже будет другое. Не кажется ли Вам такое, если посмотреть правде в глаза, а не ханжествовать? Ах, жизнь человека неоценима? Никто не давал права самому судить и казнить, когда на это есть суд, ну и так далее. По-моему, если от действий такого субчика в стране поселились нужда, голод, горе, а смерть так и машет своей косой по головам преимущественно народа, но не этих паразитов, то сие правильнее назвать не киллерством, а воздаянием по заслугам!

– Вот Вы как считаете?

– Да, я в этом уверен и нисколько не раскаиваюсь! Жизнь это борьба, так считали римляне, они не зря своё государство на тысячу лет построили. Кроме того, с меня присягу служить Отечеству и защищать его народ, никто не снимал, хотя, скажу Вам, были и такие попытки… были! Я как служил Родине, так и продолжаю служить…

– М-да, вот Вы какой? Но ведь в данном случае это борьба одиночки, она бесперспективна!

– Во-первых, я не одинок! Говорю об этом со всей ответственностью. Многие из тех, с кем мне приходится иметь дело, тоже так считают, думаю, и вы из тех же, хотя и встали на защиту этой крысы. Во-вторых, страх получить воздаяние по заслугам пусть у немногих, но заставит кое-кого из таких действовать с оглядкой, не так нагло по отношению к «отечеству» или народу:

– Отвечу Вам я не встал на защиту этой крысы, как Вы изволили сказать, просто это в данный момент необходимый манёвр и он нужен, как раз тому народу, который Вы защищаете.

Собеседник хмыкнул, но промолчал:

– Далее, хорошо известно, что никакой страх не сможет заставить этих уродов продолжать грабить. На смену Вашим крестникам, отправленным в ад, придут другие и, кто знает, может быть даже и более сильные, им же надо ещё сколотить своё состояние.

– Согласен, многие не испугаются до такой степени, но я, простите меня за откровенность, уже успел на таких наглядеться. У многих из них их жизнь дороже всего и страх основа их существования! Даже кровавые тугрики часто переползают в их действиях на второй план. Важно только загнать эту крысу в такую нору, из которой выход только один, как определяли опять же римляне – «Candidatus crucis!» «Соискатель креста!», т. е. стать висельником!

Тут он вздохнул.

– Правда, встречаются среди них и такие, кои уверены, что смогут всех «надуть», в том числе и самого Господа! Безглазую и с косой. Но и до них в конце доходит, когда набегаются в безумном ужасе из одной норы в другую. Кстати, у таких в конечном итоге именно безумный ужас! Насмотрелся!

– Хорошо, Войцех, не буду Вас переубеждать. Однако откровенно, мне лично этих крыс совсем не жалко, но я считаю, должны быть и другие методы.

– Ну я уверен «Bonis nocet» «qui malis parcit» кто щадит злых, тот вредит добрым, вот и следую этому утверждению римлян, ему же более двух тысяч лет.

Он замолчал, но ненадолго:

– Я просил Старика помочь мне встретиться с Вами. Я у Вас в неоплатном долгу за спасение моего командира, «царство ему небесное».

– Войцех, он что погиб?

Тяжело, будто преодолевая страшную тяжесть, ответил:

– Да. а погиб!

Посмотрев ему в лицо, Фёдор Иванович понял эта боль не прошла, а у этого человека вообще не пройдёт. Возможно даже, что именно она или, по крайней мере, одна из некоторых, стала причиной такой страшной профессии, такого логического «выверта» у этого парня. Известно же месть ведь тоже является одной из движущих пружин решения человека, а в ряде случаев вообще главной.

– Войцех, я тогда действовал так, как повелевал мне долг. К сожалению, мне ничего не удалось узнать о его судьбе. Мы же были в разных конторах, а ты знал, как они тогда «дружили», конкуренты да ещё какие!

Они помолчали, это молчание прервал гость:

– Скажите, чем я смогу Вас отблагодарить. Поверьте, Ваша тогдашняя помощь сделала меня на всю мою жизнь неоплатным должником. Я скажу Вам честно, я не бедный человек и не одинокий. У меня есть возможности, я знаю, как сейчас живут порядочные, заслуженные люди под руководством этих крыс. Вы только скажите, не стесняйтесь!

– Спасибо, Войцех, но и я теперь не бедный, хотя были трудные, очень трудные времена для меня и моей семьи. Но теперь, Слава Богу, всё изменилось. Знаю, Вам предстоит тяжёлое испытание, скажу прямо, мне тоже очень хочется Вам помочь, но не знаю как. Это решать Старику!

Войцех посмотрел ему прямо в глаза:

– Вот что, Фёдор Иванович, у Вас ведь профессиональная память. Запомните номер, который я продиктую. Он спутниковый телефон, не прослушивается. И где бы я ни был, в каком бы положении ни был, обязательно приду Вам и Вашим близким на помощь. Вы только наберите этот код и скажите, где Вы!

Фёдор Иванович выслушал код-номер, повторил и кивнул головой, сказал:

– Обещаю, Войцех, так поступить, желаю Вам удачи!

Они пожали друг другу руки, не зная удастся ли ещё встретиться. Следующий час Фёдор Иванович проговорил с присланным командиром человеком. Тот сразу же принялся задавать вопросы, а затем уточнять полученные ответы. Из этого своеобразного допроса, ему стало понятно: этот господин отлично разбирается в таких вопросах. Выяснив всё, чего ему было надо, он поднялся:

– Мы начнём работать по этому вопросу. Когда Вы понадобитесь, командир Вам сообщит. Полагаю за пару недель мы управимся.

Пожав друг другу руки они расстались. Вскоре он был уже в кабинете Старика, там уже находился Матанализ, окинув его, как всегда, внимательным взглядом, хозяин спросил:

– Поговорили, договорились?

Увидев молчаливый кивок, продолжил:

– Ну тогда перейдём к делу. Нам надо обсудить, как вы будете встречаться с Чифом, в какой квартире? О чём будете говорить?

Далее свои мысли и видения излагали и Пенсионер, и Матанализ. Выслушав их, подвёл черту, закончив:

– О результатах каждой встречи и полученной от Чифа информации мне немедленно сообщать. Прошу Вас быть предельно осторожным. Вам для этой деятельности будет придана охрана. Люди профессионалы, проверенные. Учтите, у генерала после того, как он фактически, если не окончательно, но сильно надорвал свой кукан, наверняка появилась некоторая лёгкость в мышлении. Это естественно расслабляться после освобождения от стольких грубых дёрганий за стальной поводок этим прощелыгой боссом. На сегодня всё. Вы, Фёдор Иванович, займитесь собой, постарайтесь придти в норму. А Вы, коллега, останьтесь. Мне ещё надо кое-чего обсудить с Вами.