Глава первая

АРМИЯ И ВОЕННО-МОРСКОЙ ФЛОТ ЯПОНИИ В XIX — конце 30-х годов ХХ в

Создание регулярных сухопутных войск и военно-морского флота. Агрессия Японии против Китая в 1894–1895 гг. Русско-японская война 1904–1905 гг. Участие Японии в первой мировой войне

Формирование в Японии регулярных вооруженных сил на базе обязательной воинской повинности началось вслед за незавершенной буржуазной революцией 1867–1868 гг., в результате которой к власти в стране пришел феодально-буржуазный блок под эгидой монархии. Буржуазия играла вначале подчиненную роль в блоке, что нашло свое отражение, в частности, в сохранении на долгие годы за военно-феодальным сословием (самурайством) всех высших командных постов в создаваемых вооруженных силах: за представителями прежнего феодального княжества Тёсю — в сухопутных войсках и феодального княжества Сацума — в военно-морском флоте. Кадры правительственных чиновников также пополнялись из среды самураев.

Слово «самурай» означает «слуга», «услужающий». На протяжении нескольких столетий японской истории понятие «самурай» существенно видоизменялось. В VII–VIII вв. самураями именовался небольшой слой «дворовых» крестьян, непосредственно обслуживающих феодальную знать. Затем появляются самураи нового типа — вооруженные слуги, образующие зачатки феодальной дружины. В XII в. самурайство, имевшее земельные участки, представляло уже определенное сословие, которое можно назвать военным дворянством. Основная масса самураев существовала за счет эксплуатации крестьянства, работавшего на землях своих господ. Крестьяне отдавали самураям не менее половины урожая.

В своем поведении самураи руководствовались неписаным кодексом поведения — «бусидо» («путь воина»), главными принципами которого были верность своему хозяину, презрение к смерти.

Обычаи, существовавшие в феодальной Японии, освящали самые дикие проявления самурайского произвола. Примером может служить так называемая «проба меча», позволявшая самураю испытать качество нового меча на любом встречном «простолюдине», и если он с одного удара сносил клинком голову этого несчастного, то убийство оставалось безнаказанным.

Японские самураи были идейными носителями, организатора-. ми и участниками агрессий Японии против соседних стран. Уже в период создания единого японского государства в первой половине XVI в. пз Японии неоднократно снаряжались пиратские экспедиции и берегам Азиатского материка. В 1523 г. японцы напали на Нинбо (пров. Чжэцзян) в Китае. В 1552 г. они осадили Нанкин. Японские пираты совершали набеги и на районы важного Китая, на Филиппины и Индокитай. В 1592 г. японские войска численностью 140 тыс. человек по приказу феодального военного правителя Тоётоми Хидэёси высадились на побережье Кореи, находившейся в вассальной зависимости от Китая. Война продолжалась семь лет. Самураи потерпели полное поражение.

Новое буржуазно-помещичье руководство сразу те приступило к созданию регулярных вооруженных сил, усиленно изучая и заимствуя при этом опыт крупнейших капиталистических государств Европы.

В марте 1871 г. была создана императорская гвардия в количестве 10 тыс. человек из отборных частей войск княжеств Тёсю, Сацума и Тоса.

Обязательная воинская повинность всех граждан вводилась постепенно. Вначале она была принята в виде опыта в пяти провинциях, и только в ноябре 1872 г. был издан закон о введении всеобщей воинской повинности.

Согласно этому закону все граждане мужского пола, достигшие 20-летнего возраста, призывались в вооруженные силы — в регулярные войска и флот, резерв или территориальные части. Страна была разделена на шесть военных округов, штабы которых размещались в городах Токио, Сендай, Нагоя, Осака, Хиросима и Кумамото.

Собственно вооруженные силы включали два вида — сухопутные войска и военно-морской флот. В сентябре 1868 г. были созданы штабы сухопутных войск и военно-морского флота, а в 1870 г. образовано военное министерство, состоявшее из секций армии и флота, а также штабного управления. В феврале 1873 г. военное министерство было преобразовано в два министерства: военное и морское.

В 1872 г. вооруженные силы Японии были еще очень малочисленными. Сухопутные войска насчитывали 17 тыс., флот — 2,6 тыс. человек. Создание военно-морского флота фактически началось еще в 1855 г. с постройкой металлургического и судостроительного заводов и открытием военно-морского училища в Нагасаки, куда были впервые приглашены голландские офицеры для обучения японцев морскому делу — морской тактике, навигации и судостроению. К 1872 г. в военно-морских силах имелось 17 больших и малых военных кораблей общим водоизмещением 13,8 тыс. т.

В январе 1873 г. было принято решение об увеличении вооруженных сил. Численность армии в мирное время определялась в 31,6 тыс., а в военное — в 46,3 тыс. человек. К 1885 г. было сформировано 28 полков. В том же году в Токио была открыта военная академия, куда в качестве преподавателей были приглашены французские офицеры.

Быстрое увеличение японских вооруженных сил и оснащение их — современным оружием явилось следствием экспансионистской политики правящих кругов буржуазной Японии. В. И. Ленин писал о Японии: «Это государство — буржуазное, а потому оно само стало угнетать другие нации и порабощать колонии».

Военно-политическое руководство Японии взяло курс па осуществление вооруженной экспансии на Дальнем Востоке против Китая, Кореи и России. Первым объектом японской агрессии была Корея. В 1876 г. Япония послала в Корею военно-морскую эскадру и заставила корейские власти подписать неравноправный японо-корейский договор, предусматривавший открытие корейских портов для беспошлинной торговли и предоставлявший японским гражданам права экстерриториальности.

В то же время Япония готовила агрессию против другого своего соседа — Китая, привлекавшего ее своими природными богатствами. Японское военно-политическое руководство совершенствовало военные органы управления, увеличивало численность и боевой состав вооруженных сил. В 1879 г. на базе штабного управления армии был создан генеральный штаб вооруженных сил. В 1889 г. генеральный штаб разделился на генеральный штаб армии и штаб флота, в 1893 г. был организован главный морской штаб, наделенный самостоятельностью, а его начальник получил право непосредственного доклада императору.

Одновременно с созданием органов управления сухопутные войска с января 1896 г. стали переходить с бригадной на дивизионную систему. К началу агрессии против Китая (1894 г.) Япония имела 7 пехотных дивизий (14 пехотных бригад), в которых насчитывалось 28 пехотных полков, 7 полков полевой артиллерии, кавалерийские, саперные и другие части общей численностью 60,9 тыс. человек. Состав армии военного времени (7 пехотных дивизий) был определен в 123 тыс. человек, 38 тыс. лошадей, 240 орудий, а с учетом охранных и других частей — 220,6 тыс. человек, 47,2 тыс. лошадей, 294 орудия. В состав флота в 1883 г. входило 42 корабля, в том числе 10 броненосных крейсеров и корветов.

17 июля 1894 г. в присутствии императора Мэйдзи состоялось первое заседание специально к этому времени созданной ставки верховного главнокомандования, на котором был определен курс на войну с Китаем. В ходе этой и последующих войн ставка традиционно состояла из двух секций: сухопутных войск и ВМФ.

Япония объявила Китаю войну 1 августа 1894 г. — через 6 дней после нападения. Фактически война началась 25 июля, когда отряд японских кораблей в составе 4 крейсеров напал на 2 китайских крейсера на рейде Осан, а крейсер «Нанива» потопил недалеко от порта Чемульпо английский пароход с более чем тысячью солдатами на борту. В тот нее день японские части, находившиеся в Корее, разгромили южнее Сеула китайский отряд, остатки которого отошли к Пхеньяну. С началом войны японские вооруженные силы были отмобилизованы по штатам военного времени, и основная их часть использована в войне против Китая.

Перебросив крупные соединения в Корею, японское командование к осени 1894 г. сумело создать превосходство в силах над китайской армией (171 тыс. против 45 тыс.). Японские войска развернули наступление в северном направлении и 16 сентября нанесли поражение китайской армии в районе города Пхеньяна, оттеснив ее к р. Ялу (Ялуцзян). На следующий день японский флот близ устья р. Ялу одержал победу над китайской эскадрой.

Через месяц японцы начали второй этап наступления: 24 октября они форсировали р. Ялу и вторглись в Маньчжурию. Одновременно началась высадка 40-тысячной армии на Ляодунском полуострове. Действуя с суши и моря, японские вооруженные силы оккупировали полуостров и ряд городов в Южной Маньчжурии. 19–21 января 1895 г. еще 30 тыс. японских солдат высадились на п-ов Шаньдунь с целью захвата важной китайской крепости и военно-морской базы (ВМБ) Вэйхайвэй, где были сосредоточены основные силы китайского флота. Крепость имела мощные укрепления со стороны моря, но слабые на суше. Японское командование, блокировав своим флотом гавань, нанесло основной удар по крепости сухопутными войсками. 12 февраля гарнизон крепости и остатки китайского флота капитулировали. В феврале японские вооруженные силы заняли несколько населенных пунктов на юго-восточном побережье Китая, а также о-ва Тайвань и Пэнхуледао (Пескадорские). К весне 1895 г. в боевых действиях против Китая участвовали уже две полевые армии: 1-я (1-я, 3-я, 7-я пехотные дивизии) и 2-я (2-я, 4-я и гвардейская пехотные дивизии), а также 5-я пехотная дивизия и пехотная бригада. Под угрозой оказалась столица Китая — Пекин.

Агрессия Японии против Китая была использована некоторыми империалистическими державами для усиления их собственного проникновения в эту страну, что в значительной степени обусловило сочувственное отношение с их стороны (в частности, Англии и США) к действиям Японии.

Другие соперники Японии, в первую очередь Россия, были встревожены серьезным военным успехом Японии. Тревога царской России разжигалась Германией, заинтересованной в том, чтобы отвлечь ее внимание от европейских дел.

Россия, ее союзница Франция и Германия совместно обратились к Японии с «советом» отказаться от аннексии Ляодунского полуострова, с чем японское правительство вынуждено было согласиться. В виде компенсации за уход с Ляодуна Япония получила от Китая 30 млн. таэлей (свыше 45 млн. иен), общая же сумма контрибуции составила 230 млн. таэлей (350 млн. иен). Остальные захваченные Японией территории и приобретенные преимущества (Тайвань, Пескадорские острова и фактическое преобладание в Корее) сохранялись за нею.

Таким образом, вооруженные силы буржуазной Японии с самого начала их создания были использованы правящими кругами этой страны для агрессии против соседних государств. Сухопутные войска и военный флот Японии разгромили китайские вооруженные силы, которые были хуже вооружены и слабо обучены, приобрели практический опыт ведения боевых действий в Корее и Маньчжурии.

Японо-китайская война привела к более быстрому росту японской промышленности, она укрепила еще раньше оформившийся союз помещиков и капиталистов под эгидой полуфеодальной монархии. Феодальные самурайские элементы из Тёсю и Сацума в руководстве армии и флота еще больше укрепили свои позиции.

Едва закончилась японо-китайская война, как Япония развернула подготовку к схватке с более серьезным соперником — царской Россией.

Россия стояла на пути экспансионистских устремлений Японии. После «боксерского восстания» китайского народа в 1900 г., в подавлении которого принимали участие Германия, Англия, Франция, Америка, Россия, Италия и Япония. Царская Россия ввела войска в Маньчжурию с целью охраны КВЖД, соединявшей железнодорожную сеть России с Порт-Артуром и превращавшей его в сильную сухопутную крепость.

Правящие круги Японии стремились захватить Корею и Маньчжурию, укрепиться на Азиатском континенте. Япония усиленно готовилась к войне. Она пользовалась поддержкой американского и английского империализма, поощрявшего ее к нападению па Россию, в расчете, что война ослабит обе воюющие страны.

Еще с начала 90-х годов XIX в. Япония резко усилила подготовку к войне с Россией. За период с 1886 по 1903 г. расходы на армию и флот составили 773 млн. иен, т. е. сумму в 10 раз большую, чем за десять предыдущих лет. Военная промышленность Японии развернула массовое производство вооружения и боеприпасов. Большое количество оружия и снаряжения импортировалось из-за границы, особенно из Германии. Из 26 крупных боевых кораблей, заказанных военно-морским министерством, 11 строилось в Англии, 2 — в США, 1 — в Германии, 1 — во Франции. Кроме того, 8 броненосцев строилось в Японии: 5 — в Йокосука и 3 — в Куре. Японская судостроительная промышленность, созданная с помощью иностранных специалистов, в начале ХХ в. уже могла спускать со стапелей крейсеры, эскадренные миноносцы и другие современные по тому времени корабли.

К концу 1903 г. артиллерийские заводы выпустили свыше 1000 полевых и горных орудий. Было освоено производство таких новых типов оружия, как пятизарядная винтовка образца 1896 г., пулеметы, 75-мм пушка «Арисака», 280-мм мортира.

Наличие большого торгового флота позволяло японскому командованию перебросить на Азиатский континент в случае необходимости в течение двух суток 6 пехотных дивизий.

К началу агрессии против России японское военно-политическое руководство завершило формирование органов военного управления, создало сильные сухопутные войска и военно-морской флот, оснащеные современным оружием и боевой техникой.

Главнокомандующим японскими вооруженными силами являлся император, возглавлявший ставку (в военное время). Армией и флотом управляли военное министерство и министерство военно-морского флота, генеральные штабы армии и флота. Начальники генеральных штабов армии и флота назначались императором и ведали вопросами стратегии, а также разработкой планов операций. Кроме того, был создан департамент военного обучения и военно-учебных заведений, возглавлявшаяся генерал-инспектором военного обучения.

Сухопутные войска Японии строились по образцу европейских армий. Они делились на постоянную армию, территориальную армию и народное ополчение. Постоянная армия состояла из пехоты, артиллерии, инженерных, обозных и полицейских войск. Она делилась на войска, расположенные в метрополии и за ее пределами (шесть отдельных батальонов на о-ве Тайвань).

К февралю 1904 г. сухопутные вооруженные силы Японии имели в своем составе 18 дивизий и несколько бригад общей численностью 850 тыс. солдат и офицеров, а с учетом территориальной армии и ополчения — 4,25 млн. человек.

Сухопутные войска комплектовались на основе воинской повинности и по территориальной системе. Страха была разделена на 12 дивизионных округов (по числу армейских дивизий постоянной армии), каждый из которых подразделялся на 2 бригадных участка, которые, в свою очередь, делились на 2 полковых. Каждый полковой участок комплектовал пехотный полк. На действительной службе солдат находился 3 года (на флоте 4 года), затем зачислялся в запас первого разряда, через 4 года и 4 месяца — в запас второго разряда и через 5 лет — в ополчение. На 1 июля 1903 г. в японской армии насчитывалось более 17,5 тыс. офицеров, в том числе около 8,8 тыс. — на действительной службе, 5,8 тыс. — в запасе и 2,9 тыс. — в территориальной армии. Подготовка офицеров велась в военных школах и училищах, часть офицерских кадров пополнялась за счет производства в офицеры фельдфебелей и старших унтер-офицеров.

Высшим тактическим соединением армии являлась дивизия, которая состояла из двух пехотных бригад по два полка в каждой. Полк состоял из трех батальонов, батальон — из четырех рот. В состав дивизии входили также кавалерийский полк трехэскадронного состава, артиллерийский полк из двух дивизионов (в каждом из них — три батареи шестиорудийного состава). В дивизии имелись саперный и обозный батальоны. В военное время дивизия имела до 6 тыс. носильщиков.

На вооружении японского солдата была пятизарядная 6,5-мм винтовка образца 1896 г. с дальностью прицельной стрельбы 2000 м. Она стреляла бездымным порохом, при атаке к ней примыкался штык-кинжал. В снаряжение японского солдата входили 3 патронные сумки со 120 патронами, ранец со скатанной шинелью и запасной парой ботинок, а танке двухдневный запас риса. Кавалерия и обозные войска было вооружены саблями и магазинными карабинами образца 1897 г. В дивизиях на испытании находились пулеметы. К началу войны у японской армии было 147 пулеметов, значительно больше, чем у русской.

Полевая артиллерия имела на вооружении 75-мм пушку «Арисака» образца 1898 г. (дальность стрельбы — 4,8 км, скорострельность — 3 выстрела в минуту) — и горную пушку «Арисака» с дальностью стрельбы 4,3 км. Японская артиллерия уступала русской в скорострельности и дальности стрельбы (артиллерия японцев стреляла шрапнелью с предельной дальностью до 4500 м, а русская — до 5500 м). Русская 7,62-мм винтовка образца 1891 г. по своим огневым качествам также превосходила японскую.

Японский военно-морской флот состоял из объединенного флота, имевшего две (1-я, 2-я) эскадры, сформированные на базе современных эскадренных броненосцев, крейсеров и миноносцев, и 3-ю отдельную эскадру. В начале 1904 г. в состав флота входил 101 военный корабль, в том числе 6 эскадренных броненосцев, 8 броненосных крейсеров, 12 легких крейсеров, 28 эскадренных миноносцев, 19 миноносцев.

Японский флот превосходил русский по общему количеству орудий, их скорострельности, бронированию и скорости хода кораблей.

При планировании войны против России генеральный штаб армии использовал опыт военных действий в Корее и Маньчжурии. «Театром войны, — писала японская газета "Ниппон симбун" в сентябре 1903 г., — будет пространство от корейской границы до Ляодунского полуострова включительно. Наша армия знает эти поля».

Японский план войны имел много общего с планом войны против Китая в 1894–1895 гг.: завоевание в первые же дни господства на море; высадка сухопутных войск в Корее; развертывание наступления в северном направлении и форсирование р. Ялу; высадка новых войск у Дагушаня, а затем против Порт-Артура у Бицзыво. Заключительная операция — взятие Порт-Артура. План основывался на точном учете военных сил России на Дальнем Востоке. Задолго до начала войны генеральный штаб японской армии создал разветвленную шпионскую сеть в районах размещения русских дальневосточных частей, а также в Китае и Корее. Агенты информировали штаб о количестве русских войск, уровне их подготовки, материальных запасах, состоянии и работе транспорта.

Оперативно-тактическая подготовка штабов и частей японской армии проводилась под влиянием французской и германской военных доктрин. Японское командование стремилось к тщательной и методической подготовке операций, отдавало приоритет наступательным боевым действиям. Тактика японской армии находилась в целом на современном уровне, хотя пехота наступала обычно в густых боевых порядках. Японский солдат был физически крепок и вынослив, воспитан в духе фанатичной преданности императору и беспрекословного выполнения приказов командиров. Военнослужащим постоянно внушали мысль о превосходстве японской нации и вооруженных сил над вероятным противником. Идеологическая подготовка и суровая дисциплина обеспечивали высокую боеспособность вооруженных сил.

Подготовку к нападению на Россию японское военно-политическое руководство маскировало переговорами, которые начались летом 1903 г. по решению императорской конференции, состоявшейся в июне. Одновременно спешно проводились учения, сборы призывников, уточнялись оперативно-стратегические планы, вводились в строй боевые корабли, построенные в Японии и по ее заказам в других странах.

12 декабря 1903 г. состоялось секретное заседание кабинета министров в связи с предстоящей войной. Обсуждались вопросы подготовки страны к предстоящим боевым действиям против России.

6 февраля 1904 г. армия и флот Японии получили секретный приказ императора начать военные действия. В ночь на 9 февраля вероломно, без объявления войны, японский флот под командованием адмирала Того напал на русскую эскадру, стоявшую на Порт-Артурском рейде. Началась русско-японская война, которая явилась одной из первых войн эпохи империализма. Основной причиной ее было столкновение интересов японского и российского империализма.

Внезапное нападение японских миноносцев на русскую эскадру в Порт-Артуре нанесло урон флоту России — два броненосца и один крейсер были повреждены. Но и японский отряд миноносцев понес потери. Миноносец «Сирагумо» затонул, а ряд других получили тяжелые повреждения.

Днем 9 февраля главные силы японского флота атаковали русскую эскадру в Порт-Артуре и нанесли повреждения нескольким русским кораблям. Однако русский флот дал отпор японцам и заставил их ретироваться. Адмирал Того убедился, что рассчитывать на легкую победу над Тихоокеанской эскадрой не приходится.

Тем временем два русских боевых корабля, крейсер «Варяг» и канонерская лодка «Кореец», пытаясь прорваться из Чемульпо, блокированного японским флотом, вступили в бой с японской эскадрой в составе 6 крейсеров и 8 миноносцев. Этот бой вошел в историю как образец героизма русских моряков. Меткими залпами комендоры «Варяга» сбили мачту на флагманском крейсере противника, разрушили мостик, повредили кормовую башню. Большие повреждения были нанесены крейсеру «Тиода», а один японский миноносец от полученных повреждений затонул. Но и крейсер «Варяг» получил существенные повреждения и понес потери: 31 человек был убит и более 190 — ранены. Был ранен и командир крейсера капитан 1-го ранга В. Ф. Руднев. Около 100 раненых не уходили с боевых постов и сообщили о ранении лишь после окончания боя. С такими серьезными потерями и повреждениями крейсер вести бой не мог, поэтому личный состав был свезен на берег, а корабль затоплен. «Кореец» был взорван.

Использовав фактор внезапности и более выгодное стратегическое положение армии и флота, а также финансовую поддержку США и Англии (за время войны Япония получила иностранных займов на сумму 801 млн. иен), японские вооруженные силы захватили инициативу в войне. Блокада Порт-Артура, где оказалась запертой Тихоокеанская эскадра, позволила им беспрепятственно перебрасывать войска морем на материк.

В феврале 1904 г. японское командование в соответствии с планом высадило в Корее 1-ю армию, которая к середине апреля выдвинулась к границе с Маньчжурией и в бою на р. Ялу разбила русский Восточный отряд. Однако японские войска действовали медленно и не смогли полностью осуществить свой замысел: перерезать главный путь отступления русского отряда и окружить его. Кроме того, японская пехота наступала плотными боевыми порядками и несла большие потери от винтовочного и пулеметного огня русских.

Использовав успех в бою на р. Ялу, японцы 5 мая начали высадку на Ляодунском полуострове (у Бицзыво) 2-й армии, которая 26 мая овладела Цзиньчжоу, прервала связь Порт-Артура с русской Маньчжурской армией и развернула наступление вдоль железной дороги на Ляоян. 24 августа — 3 сентября 1904 г. произошло Ляоянское сражение, в котором с японской стороны участвовали 1-я, 2-я и новая — 4-я армии. Японцы стремились ударами с обоих флангов окружить Маньчжурскую армию или заставить отойти ее на главную позицию. В ходе боев 30–31 августа японские войска не сумели выполнить свои задачи. Однако командовавший Маньчжурской армией генерал А. Куропаткин, неверно оценив обстановку, отдал приказ на отступление. Русское командование проиграло и сражение под Мукденом 10 марта 1905 г. Обе стороны понесли тяжелые потери.

В конце мая 1905 г. японцы перехватили у о-ва Цусима шедшую на Дальний Восток Вторую Тихоокеанскую эскадру адмирала Рождественского и навязали ей морское сражение.

Замысел японцев состоял в том, чтобы, обладая значительным превосходством в скорости хода и мощи артогня (по числу орудий — в 1,7 раза, по числу выстрелов в минуту — в 2,68, в весе выпускаемого металла — в 2,68, в весе взрывчатого вещества — в 1,96 раза), совершить охват головы русской эскадры, двигавшейся в двух кильватерных колоннах, и, ведя сосредоточенный огонь по флагманским кораблям, лишить ее управления. Артиллерийский удар должен был завершиться атаками миноносцев.

27 мая 4 японских броненосца и крейсер залпами из орудий главного калибра вывели из строя русский флагман броненосец «Князь Суворов». Командующий эскадрой адмирал Рожественский был ранен, русская эскадра оказалась без руководства. Японские корабли, пользуясь преимуществом в скорости хода, перенесли огонь (на этот раз уже 12 кораблей) на русский броненосец «Император Александр III». Всего в течение дня были потоплены 4 русских броненосца и вспомогательный крейсер — ядро эскадры. В ходе дальнейшего боя русский флот потерял 8 эскадренных броненосцев, 3 броненосца береговой обороны, броненосный крейсер, 8 крейсеров, вспомогательный крейсер и 6 эсминцев.

Японский флот, участвовавший в Цусимском сражении, оказался более подготовленным к боевым действиям, чем русский. В его состав входили более современные, хорошо вооруженные и технически оснащенные быстроходные корабли. Была более высокой и подготовка личного состава флота. Однако японское военно-морское командование допустило ряд ошибок. Увлекшись охотой за русскими транспортами, японский флот несколько раз терял своего противника. Атаки миноносцев были малоэффективными.

Война, продолжавшаяся 17 месяцев, тяжело отразилась на экономике как Японии, так и России и обострила в них внутриполитический кризис. Население воюющих государств под тяжестью растущего налогового бремени и все больших потерь убитыми и ранеными стало активно выступать против войны. В России нарастала революционная ситуация. В Японии небольшая группа социалистов мужественно противостояла шовинистической милитаристской пропаганде, развернутой по всей стране. Эта группа издавала газету «Хэймин симбун», которая смело обличала военную политику правительства. В разгар войны, в августе 1904 г., на Амстердамском конгрессе II Интернационала произошла историческая сцена обмена рукопожатиями между Катаяма Сэн, делегатом японских социалистов, и Г. В. Плехановым, как представителем русской социал-демократии.

Недовольство населения Японии тяжелым экономическим положением и войной непосредственно отражалось на боевом духе военнослужащих японской армии. «Многие из пленных, — писал А. Куропаткин, — откровенно признавались, что тяготятся войной. Во многих письмах с родины, находимых нами у убитых и пленных, тоже ясно сказывалось утомление войною: сообщалось о тяжелых налогах, которые возросли во время войны в чрезвычайной степени, о дороговизне предметов первой необходимости, об отсутствии заработков. Против расположения 1-го Сибирского корпуса однажды в плен сдалась японская рота полного состава, чего ранее не было».

Английский военный обозреватель Б. Норригаард, находившийся при японской армии во время осады Порт-Артура, свидетельствовал о наступившем в Японии с весны 1905 г. упадке патриотических настроений. По его словам, резервисты ведущих в Японии округов (Йокогама, Кобэ и Осака) высказывали ему желание скорее закончить войну. Он же упоминает, что один из полков японской армии, комплектуемый из этих округов, отказался идти в атаку.

После значительных потерь японских армии и флота в ходе сражения под Мукденом и морского сражения в Цусимском проливе уже не хватало резервов и средств для ведения крупных наземных и морских операций. Японское правительство стало стремиться к скорейшему прекращению военных действий. 31 мая 1905 г. оно обратилось к президенту США Т. Рузвельту с предложением о посредничестве. 8 августа 1905 г. в Портсмуте (США) начались переговоры, а 5 сентября был подписан русско-японский мирный договор. Япония получала южную половину о-ва Сахалин (южнее 50' с. ш.), Южную Маньчжурию с Ляодунским полуостровом со всеми русскими правами и концессиями и право рыбной ловли в русских водах. Царское правительство признало свободу действий Японии в Корее.

Русско-японская война 1904–1905 гг. подтвердила известное положение основоположников марксизма-ленинизма об определяющем влиянии экономики на строительство вооруженных сил, ход и исход войн. «Связь между военной организацией страны и всем ее экономическим и культурным строем, — указывал В. И. Ленин в 1905 r., - никогда еще не была столь тесной, как в настоящее время».

Говоря о поражении царской России в войне с империалистической Японией, которая «в 1863 году была нулем по сравнению с Россией…», В. И. Ленин подчеркивал высокие темпы ее экономического развития. Он писал: «После 1871 года Германия усилилась раза в 3–4 быстрее, чем Англия и Франция, Япония — раз в 10 быстрее, чем Россия».

Экономический потенциал Японии, будучи полностью мобилизовал на военные нужды, позволил вооружить армию и флот новейшими средствами борьбы, построить дорогостоящие корабли.

В сражениях русско-японской войны участвовали громадные людские массы. В конце войны в военные действия было вовлечено более 1,5 млн. человек.

Война дорого обошлась народам воюющих стран, а также населению Китая и Кореи, на территории которых велись боевые действия. Россия потеряла около 270 тыс. человек, в том числе 50 тыс. убитыми, Япония — 270 тыс., в том числе 86 тыс. убитыми.

В 1907 г. на совещании японского высшего военно-политического руководства в присутствии императора были выработаны дальнейшие направления внешней политики и стратегии Японии. В качестве главных вероятных противников рассматривались Россия и США.

Это свидетельствовало о том, что наряду с японо-русским империалистическим соперничеством, которое продолжало существовать и после войны 1904–1905 гг., возникли и углублялись японо-американские империалистические противоречия, анализ которых впоследствии позволил В. И. Ленину предсказать неизбежность столкновения Японии и Соединенных Штатов «из-за Тихого океана и обладания его побережьями».

Японское правительство, исходя из того, что для борьбы с Россией требовались в первую очередь сухопутные войска, а против Соединенных Штатов — военно-морской флот, поставило своей целью создание армии, превосходящей по мощи русские сухопутные войска на Дальнем Востоке, и военно-морского флота, способного вести борьбу с американскими военно-морскими силами на Тихом океане. В соответствии с этим совершенствовались структура войск, уставы и наставления, создавались новые типы оружия и боевой техники, повышалась эффективность обучения и воспитания военнослужащих.

Численность сухопутных войск в мирное время была определена ориентировочно в 250 тыс. человек, в том числе около 15 тыс. офицеров и 23 тыс. унтер-офицеров. В 1907 г. японское командование держало в строю 25 пехотных дивизий. В случае войны предусматривалось довести их число до 50.

Учитывая опыт войны с Россией, в пехотных частях были введены специальные подразделения тяжелого стрелкового оружия. Вместо четвертых рот в батальонах создавались четвертые огневые взводы в ротах. В тактику сухопутных войск было введено понятие «группа поддержки и развития наступления». Это было первым шагом к введению вторых эшелонов, а также резервов для развития успеха в наступательном бою.

С учетом опыта действий русской армии в обороне в японские уставы и наставления были внесены разделы о полевой фортификации и огневой системе обороны, а также о проведении ночных операций.

По качеству вооружения к началу первой мировой войны японская армия достигла уровня армий Англии и Франции, приблизилась к Германии и опередила США. С 1912 г. начали поступать на вооружение карабины «Арисака» образца «44», станковые пулеметы образца «3», новые 75-мм горные и полевые орудия.

Накануне и во время первой мировой войны был построен ряд линкоров, в том числе «Фусо», «Ямасиро», «Иса» и «Хьюга». При их сооружении был использован опыт строительства в Англии для Японии линейного крейсера (впоследствии переоборудованного в линкор) «Конго». Линкоры «Нагато» и «Муцу» являлись первыми в мире (по времени готовности) линкорами с орудиями главного калибра 406 мм (их проект на 4 месяца опередил аналогичный американский проект). До 1914 г. подводные лодки для японского флота строились в Великобритании, Франции, Италии и США.

Таким образом, к началу первой мировой войны Японии удалось создать современные по тому времени вооруженные силы. Еще ранее, в 1910 г., Японии удалось, опираясь на военную мощь, подавляя с помощью вооруженных сил освободительное движение корейского народа, осуществить аннексию Кореи. Первую мировую войну Япония использовала для дальнейшего расширения своей колониальной империи.

Накануне войны правительство пристально следило за положением в Европе, тщательно взвешивало расстановку сил великих империалистических держав перед вооруженной схваткой. В конечном счете в Токио решили выступить против Германии, которая не имела значительных сил на Дальнем Востоке, и за счет захвата ее колониальных и зависимых территорий (Шаньдуна в Китае, Маршалловых, Каролинских и Марианскпх островов в бассейне Тихого океана) укрепить свои позиции в Китае против России и на Тихом океане — против Соединенных Штатов Америки.

В ночь на 8 августа 1914 г. японское правительство приняло решение о вступлении в войну, а 15 августа Япония предъявила Германии ультиматум (сроком до 23 августа). Она потребовала немедленно отозвать из японских и китайских вод все германские военные корабли и вооруженные суда, разоружить некоторые из них, передать арендуемую Германией территорию Цзяочжоу на п-ове Шаньдун без всяких условий и компенсаций в течение месяца японским властям.

Германия, намеревавшаяся закончить войну в Европe за 2–3 месяца, надеялась удержать в продолжение этого времени и свои колонии. Поэтому германское правительство оставило японский ультиматум без ответа. 23 августа 1914 г. Япония объявила войну Германии. Однако непосредственная подготовка японских вооруженных сил к военным действиям началась раньше: 17 августа выделенная для захвата Шаньдуна пехотная дивизия была погружена на корабли. Одновременно на о-вах Садо и Осима в Японском море проводились маневры флота и пехотных частей, отрабатывавших взаимодействие при высадке десанта. Для этой операции было подготовлено 78 тыс. солдат и офицеров при 120 орудиях, 17 боевых кораблей со 136 орудиями корабельной артиллерии.

Непосредственно для десанта предназначались войска численностью 30 тыс. Для переброски десанта было зафрахтовано до 50 судов, а для прикрытия операции с моря был специально сформирован 2-й флот.

Правительства США и Великобритании были озабочены активностью Японии в Китае. Они не прочь были сами приобрести германские «арендованные территории». Поэтому подготовка японских вооруженных сил к операции велась под прикрытием миролюбивых заявлений представителей японских властей. Даже по истечении срока ультиматума, предъявленного Германии, когда японские корабли с десантом находились уже в 80 милях от побережья Китая и первый эшелон вторжения приступил к выполнению приказа о высадке, японский премьер-министр Окума продолжал заверять США, что Япония не имеет намерений приобретать чужие территории или лишать самостоятельности какое-либо государство Востока.

Что же касается Великобритании, то ее правительство, занятое войной в Европе, понимало, что не сможет воспрепятствовать высадке японских войск в Шаньдуне, и поэтому решило принять участие в ней на их стороне, чтобы иметь возможность оказывать влияние па развитие событий в этом районе.

Целью операции был в первую очередь портовый город-крепость Циндао (40 тыс. жителей). Со стороны моря его защищали восемь батарей калибра 150–280 мм с дальностью стрельбы до 13,5 км. Со стороны суши крепость имела две линии хорошо оборудованных оборонительных сооружений. Гарнизон Циндао к началу военных действий составляли 183 офицера, 4572 рядовых и унтер-офицера.

Отправка японского десанта на континент началась 28 августа и осуществлялась четырьмя эшелонами. Высадка производилась со 2 сентября по 5 октября в бухте Лункоу в Чжилийском заливе на территории нейтрального Китая (150 км севернее Циндао) и в бухте Ляошань (Родзан), в 40 км к северо-востоку от Циндао. Помимо японских войск в операции принимали участие английские силы: линкор, эсминец и отряд из 1,5 тыс. солдат и офицеров.

Опасаясь провала своих планов, японское командование внимательно наблюдало за ходом боевых действий в Европе и действовало с большой осторожностью. После высадки японцы лишь к 25 сентября подошли к границам германской концессии в 20–25 км от Циндао, где произошли первые стычки с германскими частями. К 28 сентября крепость была блокирована с суши.

Подготовка штурма велась 10 дней. В ночь на 7 ноября японцы предприняли разведку боем, во время которой им удалось захватить форт в центре оборонительной линии. Оттуда японские подразделения проникли в глубину обороны. К этому времени у немцев кончились боеприпасы, поэтому комендант крепости отдал приказ о капитуляции. Область Цзяочжоу на Шаньдунском полуострове оказалась в руках японцев. За пределами Цзяочжоу японские войска захватили принадлежавшую германскому капиталу железную дорогу Циндао — Цзинань, находившуюся в совместном владении Германии и Китая (около 400 км), ряд горнорудных и других промышленных предприятий. Фактически японцы поставили под свой контроль весь Шаньдун, создав в ряде мест этой провинции свою администрацию.

Одновременно действовавшая в Тихом океане английская эскадра уничтожила несколько германских военных кораблей в районе Маршалловых, Каролинских и Марсианских островов. Группа японских кораблей, находившихся на близких подступах к этим островам, уже с 18 августа, т. е. в период, когда срок ультиматума Германии еще не истек, теперь воспользовалась благоприятной обстановкой и без труда захватила их.

Японские потери в период первой мировой войны составили лить около 2 тыс. человек убитыми и ранеными.

Относительно легкий захват германских владений в Китае и на Тихом океане, увеличение ввоза из Китая и Кореи золота, серебра и стратегического сырья, рост экспорта японских товаров на рынки Азии позволили Японии упрочить свое положение на Дальнем Востоке.

В годы первой мировой войны Япония продолжала укреплять свой военно-экономический потенциал. Были построены и введены в действие 33 новых дока и ремонтные базы. Их число выросло до 271; они позволяли одновременно строить и ремонтировать 443 корабля общим водоизмещением более 540 тыс. т. Увеличилась и военно-промышленная база производства вооружения для армии.

В июле 1917 г. в Токио возвратилась из Европы первая группа японских офицеров, направленных туда в 1915 г. формально для связи с союзным командованием, а фактически — с целью изучения опыта боевых действий и состояния вооруженных сил стран Антанты. Они представили командованию ряд докладов, в том числе об организации артиллерийского огня, групповой поддержке авиацией наземных войск, о применении в бою танков и бронемашин, о возникновении теорий «танковой войны» и воздушной войны». Что касается боевого духа войск Антанты, то японские офицеры отмечали его снижение и все более частые случаи участия военнослужащих в антивоенных выступлениях. В докладах делался вывод о необходимости перевооружения японских вооруженных сил новейшими видами оружия и усиления идеологической обработки личного состава.

Японская интервенция против Советской России

Победа Великой Октябрьской социалистической революции и создание первого в мире рабоче-крестьянского государства явились стимулом к активизации борьбы за социальное и национальное освобождение трудящихся во всем мире. Это вызвало глубокую тревогу империалистических держав, поставивших своей целью любыми средствами, вплоть до интервенции, удушить Советское государство и ликвидировать прорыв в системе мирового капитала. В Токио также начали спешно разрабатывать планы преграждения пути «коммунистической революции» на восток от Уральского хребта.

Представители Японии приняли активное участие в совещаниях стран Антанты, на которых составлялись планы военной интервенции против Советской России. На Японию возлагались большие надежды, как на силу, которая сможет нанести серьезный удар по Советской России с востока. Один из вдохновителей интервенции, У. Черчилль, писал: «В Сибири был только один союзник, который мог действовать быстро и с надлежащей мощью. Япония была близка, свежа и сильна, готова и глубоко предана делу». На конференции представителей стран Антанты, состоявшейся в конце ноября 1917 г., территория революционной России была разделена на «зоны действия», причем японцам и американцам отводились в качестве такой зоны Сибирь и Дальний Восток.

Япония стала сосредоточивать войска в Корее и Северо-Восточном Китае для интервенции против Советской России. Военное командование принимало меры по усилению соответствующей идеологической обработки японских военнослужащих.

Уже в январе 1918 г. японская военщина начала демонстрацию силы. На Владивостокском рейде, где уже находился американский крейсер «Бруклин», появились японские крейсеры «Ивами» и «Асахи». Вслед за ними на рейде бросил якорь английский крейсер «Суффолк».

Поводом для интервенции послужило организованное агентами японской разведки в ночь на 4 апреля 1918 г. нападение «неизвестных лиц» на японскую контору «Исидо» во Владивостоке и убийство двух коммерсантов. На следующий день, не дожидаясь расследования, японский адмирал Като высадил десант во Владивостоке. В обращении и жителям города он лицемерно заявлял о «глубоком сочувствии» положение России и выражал пожелания «блестящего осуществления революции».

В. И. Ленин предвидел дальнейшие действия японцев. В телеграмме Владивостокскому совету 7 апреля он указывал: «Не делайте себе иллюзий: японцы наверное будут наступать. Это неизбежно. Им помогут, вероятно, все без изъятия союзники».

Действительно, японский генеральный штаб надеялся на захват Дальнего Востока и Сибири. В основу замысла боевых действий на территории России был положен «План национальной обороны империи», разработанный еще в 1905 г. и уточненный в 1914 г. План интервенции предусматривал быструю переброску войск, захват Приморья, Забайкалья и стремительное продвижение японских дивизий в глубь страны по сибирской магистрали. Союзники по интервенции должны были оказывать Японии финансовую и материально-техническую помощь и участвовать небольшими силами в отдельных операциях. Главной целью вторжения была ликвидация Советской власти на Дальнем Востоке и в Сибири. Для осуществления своих целей японские генералы считали необходимым привлечь внутренние контрреволюционные силы и марионеток в лице казачьих атаманов Семенова — в Забайкалье, Гамова и Кузнецова — в Амурской области, Калмыкова — в Приморье, а также чехословацкий корпус.

29 июня 1918 г. в результате мятежа белочехов была временно свергнута Советская власть во Владивостоке. В Приморье высадились крупные десанты японских, английских, а затем и американских войск. В августе к ним присоединились канадские и французские войска. Командующим союзными войсками на Дальнем Востоке стал японский генерал Отани.

Весть о победе Великой Октябрьской социалистической революции достигла Японии и становилась стимулом для подъема японского рабочего и демократического движения. Непосредственным откликом на революцию в России были так называемые «рисовые бунты», охватившие страну в августе 1918 г. В них участвовало около 10 млн. человек. Рабочие и крестьяне захватывали рисовые амбары, раздавали рис нуждавшейся бедноте, уничтожали дома спекулянтов, сжигали полицейские участки. «Рисовые бунты» были жестоко подавлены, в карательных операциях наряду с жандармерией принимали участие и вооруженные силы Японии, выполняя функцию стража капиталистического государства.

Правящие круги Японии торопились ликвидировать Советскую власть на Дальнем Востоке. Начав с высадки небольшого контингента войск в апреле 1918 г., японское командование в августе — сентябре 1918 г. ввело на Дальний Восток 70-тысячную армию.

Японские интервенты продвигались в глубь советской территории по железным и шоссейным дорогам, захватывая прежде всего города, железнодорожные станции с подвижным составом, промышленные предприятия. Вслед за японскими войсками шли банды Калмыкова и Семенова. О том, что они собой представляли, генерал Грэвс, руководивший тогда интервенционистскими войсками США в Сибири, пишет следующее: «Солдаты Семенова и Калмыкова, находясь под защитой японских войск, действовали в стране подобно диким животным, убивали и грабили народ». Атамана Семенова генерал Грэвс характеризует как «убийцу, грабителя и самого беспутного негодяя», а Калмыкова — как «знаменитого убийцу, разбойника и головореза».

С помощью японских войск Семенов захватил центр Забайкалья г. Читу, а Калмыков — Хабаровск и ряд других городов Приморья. В руках японцев оказалась Амурская область, 18 сентября 1918 г. они вошли в Благовещенск и захватили корабли Амурской флотилии. Одновременно, опираясь на военное соглашение с китайским правительством, японские интервенты заняли КВЖД (там хозяйничал белогвардейский генерал Хорват) и превратили Северную Маньчжурию в плацдарм для дальнейшего развертывания интервенции.

Японские монополии использовали оккупацию советской территории для грабежа ее природных богатств — леса и рудных месторождений. Из захваченного белогвардейцами в Казани и вывезенного в Омск золотого запаса России Япония получила 2672 пуда (Англия — 2883 пуда, США — 2118, Франция — 1225 пудов). Японские капиталисты начали скупать у вернувшихся русских помещиков и капиталистов земельные участки, заводы и фабрики. Японские монополии (Мицубиси, Мицуи, Кухара) и банки открыли на оккупированной территории советского Дальнего Востока свои конторы и отделения.

Японские интервенты с помощью русских белогвардейцев установили режим террора и насилия на оккупированных территориях. За время пребывания только в Амурской области интервенты ограбили 5775 крестьянских хозяйств, сожгли 1617 построек. Ущерб, нанесенный крестьянам, достигал суммы 25 млн. руб. золотом.

Японское командование перебрасывало на территорию Советской России все новые контингенты войск. В октябре 1919 г. на Дальнем Востоке и в Сибири было уже 120 тыс. японских солдат и офицеров. Американский экспедиционный корпус насчитывал 10 тыс. человек, войска других стран — 28 тыс..

Население Дальнего Востока под руководством подпольных большевистских организаций создало партизанские отряды, героически боровшиеся против японцев и белогвардейцев.

Победа Красной Армии над белогвардейскими войсками к концу 1919 г. заставила правительства стран Антанты пересмотреть свою политику в отношении Советской России. Они на деле убедились, что свергнуть Советскую власть путем интервенции не удастся. Кроме того, в армиях интервентов началось революционное брожение. На совещании в Лондоне 16 декабря 1919 г. союзные правительства были вынуждены принять решение об отзыве своих войск с Дальнего Востока и из Сибири. В начале 1920 г. английские, французские и американские войска были в основном эвакуированы (американская эскадра оставалась во Владивостоке до 1922 г.).

В это время на советской территории находились 11 японских пехотных дивизий (из 21 имевшейся в то время в японской армии) общей численностью около 175 тыс. человек, а на рейде Владивостока и в районе города — крупные боевые корабли и морская пехота. Помимо войск, действовавших совместно с воинскими частями других стран, Япония направила на советский Дальний Восток и в Сибирь соединения, действовавшие независимо от союзных войск и руководимые штабом Квантунской армии в Порт-Артуре и генеральным штабом армии в Токио.

Японское правительство решило использовать уход войск союзников с Дальнего Востока и из Сибири, чтобы установить единоличный контроль над этими районами. Оно заключило соответствующие договоры с атаманом Семеновым, которого еще Колчак назначил своим преемником «на всей территории Российской восточной окраины».

Для того чтобы как-то оправдать «необходимость» сохранения своих войск на Дальнем Востоке (более того, Япония продолжала наращивать их численность), японские власти спровоцировали кровавые события в Николаевске-на-Амуре. В начале 1920 г. партизанские отряды осадили город. Располагая значительным превосходством в силах, партизаны имели полную возможность разгромить небольшой японский гарнизон. Во избежание излишнего кровопролития и в надежде на благоразумие японского командования партизаны трижды предлагали противнику начать переговоры о перемирии. Однако посланные от них парламентеры были зверски убиты. 28 февраля партизанам все же удалось заключить с японским командованием соглашение «о мире и дружбе японцев и русских», предусматривавшее полное разоружение белогвардейцев и передачу караулов в городе частям Красной Армии по мере их подхода. Но японская сторона вероломно нарушила соглашение. В ночь на 12 марта 1920 г. японцы напали на партизан, убив и ранив многих бойцов и мирных жителей. В городе развернулись ожесточенные бои, в ходе которых японцы были разбиты. Остатки японского гарнизона, укрывшись в помещении консульства и в казарме, продолжали оказывать упорное сопротивление. Здания были обстреляны партизанской артиллерией, в них возник пожар, который привел к гибели засевших там японцев. Пожар уничтожил значительную часть города.

Этот инцидент, ответственность за который полностью несет японская военщина, был немедленно использован правящими кругами Японии, поднявшими шумную антисоветскую кампанию. День гибели японских военнослужащих был объявлен днем траура. По всей стране были проведены «митинги мщения». Парламент в присутствии членов императорской семьи провел траурное заседание. Было решено соорудить памятник «жертвам большевизма».

Еще одним характерным примером вероломства японского командования явились события в ночь на 5 апреля 1920 г. в Приморье. В нарушение достигнутого соглашения с владивостокскими властями — Приморской областной земской управой, объявившей себя 1 апреля Временным правительством Дальнего Востока, японские войска внезапно атаковали партизан, а также воинские части Приморской земской управы, расположенные во Владивостоке, Хабаровске, Никольске-Уссурийском, Спасске и ряде других городов и разоружили их. Жертвами японской провокации стали свыше 5 тыс. человек (убитых, раненых и арестованных), в том числе мирные жители.

Этой военной акции японских войск предшествовало заявление генерала Сиродзу, командовавшего японскими частями в Хабаровске. Стремясь замаскировать подготавливаемую провокацию, он объявил о предстоящей эвакуации войск и поместил в местной газете статью, где, в частности, говорилось: «В стране водворился долгожданный порядок и мир, за сохранение и поддержание которого японцы боролись… Жалко покидать население Дальнего Востока, с которым мы познакомились так близко, так кровно, питая к нему самую теплую дружбу. Желаем полного успеха в строительстве и сохранении мира и порядка».

Временное правительство Дальнего Востока обратилось к происходившему во Владивостоке совещанию консулов Великобритании, Франции, США, Японии и других стран с резким протестом, настаивая на освобождении арестованных, возвращении оружия и принесении извинений со стороны японского командования. Совещание консулов высказалось за восстановление власти Приморской областной земской управы, и 7 апреля она возобновила свою деятельность.

Новые попытки японского командования перейти к активным действиям имели ограниченный успех. Тылы и коммуникации японских войск систематически подвергались ударам со стороны партизан. Кроме того, части 5-й Красной Армии, громившие остатки колчаковских войск, в начале марта 1920 г. дошло уже до Верхнеудинска.

Вместе с тем Советская Россия не хотела допускать прямого столкновения частей Красной Армии с японскими войсками, чреватого войной с Японией. По указанию В. И. Ленина предпринимались усилия по созданию на Дальнем Востоке самостоятельной республики в качестве буферного государства между РСФСР и японцами. Это облегчило бы использование в интересах борьбы против иностранной интервенции японо-американских противоречий, их соперничества в получении концессий и установлении сфер влияния и политического господства на Дальнем Востоке. Решено было создать такой буфер в форме буржуазно-демократического государства, но под руководством большевиков. 6 апреля 1920 г. съезд трудящихся Забайкалья провозгласил образование Дальневосточной Республики (ДВР), объявив ее парламентской демократической республикой. 14 мая ДВР была признана правительством РСФСР.

Правительство ДВР решило в первую очередь покончить с семеновскими бандами, находившимися в районе Читы. Поддерживаемые японцами, они мешали объединению Забайкалья с Амурской областью и Приморьем. В апреле 1920 г. Народно-революционная армия ДВР и партизаны начали наступление на семеновцев и, разгромив их, дошли до Читы. Одновременно начала действовать Амурская армия, организованная из партизанских отрядов.

Поняв, что японским войскам не удержаться в Забайкалье, и боясь их окружения Народно-революционной армией, японское правительство заявило 3 июля 1920 г., что оно эвакуирует свои войска из Забайкалья, но оставит их во Владивостоке, Хабаровске и их окрестностях.

25 июля японские войска приступили к эвакуации Читы. Уходя из Забайкалья, японское командование решило оккупировать Амурскую область. 2 августа генерал Оои послал в Хабаровск командиру 14-й японской пехотной дивизии секретное указание начать не позднее конца августа наступление на Благовещенск.

Однако это наступление не состоялось вследствие усиления мощи РСФСР, ухудшения международного и внутреннего положения Японии. Японское правительство сообщило 4 августа 1920 г. штабу сибирской экспедиционной армии: «Общее положение в Европе, победы советских армий на польском фронте, возрастающее давление со стороны советского правительства, ощущаемая антипатия со стороны США и Китая, шаги, предпринимаемые Америкой в вопросе о Сахалине, общая подготовка Соединенных Штатов к войне… заставляют нас не осуществлять полностью наши политические проекты в Сибири… Настоящее положение вынуждает нас отказаться на некоторое время от оккупационных планов в отношении ее, оставаясь, однако, в тех районах, где расположены наши войска… Операцию против Амурской области необходимо приостановить, но войска должны находиться в готовности».

В Японии тем временем нарастало движение протеста против интервенции в Сибири, даже в буржуазных кругах высказывалась тревога в связи с начинающимся разложением в армии, появлением среди военнослужащих революционных настроений.

Японские войска полностью очистили Забайкалье, а затем и Хабаровск. После их ухода семеновские банды были разгромлены войсками Народно-революционной армии и их остатки отброшены в Монголию и Маньчжурию. Оттуда японцы перебросили их по КВЖД в Приморье. Под прикрытием японских штыков белые банды засели в Гродеково, недалеко от маньчжурской границы.

31 марта 1921 г. японцы руками белогвардейцев предприняли попытку свергнуть народную власть во Владивостоке, но потерпели неудачу. Однако 26 мая им все же удалось организовать во Владивостоке контрреволюционный переворот. Во главе приморского правительства японцы поставили крупных купцов братьев Меркуловых. Одновременно японское командование предприняло «общее наступление» на ДВР силами зависимых от него белогвардейских банд атамана Семенова, барона Унгерна и генерала Сычева. Однако барон Унгерн, пытавшийся вторгнуться со своими войсками в Забайкалье из Монголии, был разбит, банды генерала Сычева, находившиеся в Маньчжурии на китайском берегу Амура, под давлением правительства ДВР были разоружены китайскими властями, а действия атамана Семенова были блокированы революционными частями. «Общее наступление» на ДВР провалилось.

Японцы были вынуждены пойти на переговоры с ДВР, открывшиеся 26 августа в г. Дайрене. Но и во время переговоров японское командование вновь предприняло попытку организовать наступление против ДВР силами так называемой «белоповстанческой армии» из остатков семеновских и каппелевских (бывших колчаковских) отрядов. В ноябре 1921 г. эта «белоповстанческая армия» начала наступление. 22 декабря она захватила Хабаровск. Но уже через несколько дней ее наступление было приостановлено. Белые с помощью японцев укрепили свои позиции под Хабаровском. 7–8 февраля 1922 г. Народно-революционная армия ДВР совместно с партизанами перешла в наступление. 12 февраля в решительном бою под станцией Волочаевкой белые потерпели поражение. 14 февраля Хабаровск был освобожден Народно-революционной армией. Белые укрылись под защитой японских войск.

Поражение белых войск вызвало отставку «правительства» Меркуловых во Владивостоке. Их заменил генерал Дитерихс. Японское правительство приняло решение об эвакуации экспедиционный войск из Приморья, о чем объявил 15 августа командовавший ими генерал Татибана. Однако оно не спешило с выполнением этого решения.

Народно-революционная армия, возобновив 6 октября 1922 г. наступление против белогвардейцев, разбила отряды Дитерихса, взяла штурмом укрепления Спасска и 19 октября подошла к Владивостоку. Японские солдаты были вынуждены 25 октября 1922 г. покинуть Владивосток, однако на Северном Сахалине они оставались до 1925 г. — вплоть до установления дипломатических отношений между СССР и Японией.

События 1918–1922 гг. развеяли в прах далеко идущие намерения Японии в отношении восточной части Советской России. Японские интервенты вместо перспективы удержать захваченные районы на Дальнем Востоке и эксплуатировать их богатства столкнулись с необходимостью вести затяжную, кровопролитную войну против народа, руководимого большевиками. Участник интервенции — японский офицер Т. Мори впоследствии писал: «Порой казалось, что земля под нами полна таинственной враждебности, готова поглотить нас». Японцам становилось ясно, что «идеи большевизма близки народным массам и никакие обещания и посулы, никакое насилие не в состоянии их повернуть спиной к большевикам, которым они верят и за которыми идут».

Солдаты и офицеры японских сухопутных войск тяжело переносили тяготы войны, зимнюю стужу. Имели место случаи массового обморожения со значительным числом смертельных исходов. Отмена командованием наказаний за насилия и грабеж населения привела к еще большему разложению войск. Росло недовольство среди солдат, которое все чаще проявлялось в их неповиновении офицерам. Японская газета «Хоти» в январе 1920 г. писала: «Число солдат, осужденных военным судом в Сибири к тюремному заключению, все время возрастает. Не было случая, чтобы шедший из Владивостока пароход не привез нескольких арестованных».

Цели, поставленные военно-политическим руководством Японии при принятии решения о направлении своих войск на Дальний Восток, не были достигнуты. Разумеется, японская оккупация нанесла большой ущерб нашей стране, но она не смогла повернуть вспять развитие событий. Дальний Восток остался советским.

Сухопутные войска Японии оказались неподготовленными к интервенции не только в морально-политическом, но и в техническом отношении. Японская армия, прошедшая школу русско-японской войны 1904–1905 гг., хорошо натренированная для наступательных действий и для штыкового боя, столкнулась с незнакомой ей маневренной партизанской тактикой. Командиры частей и подразделений сетовали на то, что большевики ведут войну не по правилам: они появляются неожиданно там, где их совсем не ждут, и исчезают, как только японцы открывают ответный массированный огонь и готовятся к атаке. Офицеры жаловались на невозможность определить как численность противника, так и границу между тылом и фронтом, ибо воюют не только регулярные части и партизанские отряды, но и все население.

Таким образом, опыт русско-японской и первой мировой войн мало пригодился японской армии во время ее интервенции против Советской России. В сложной политической обстановке успех в борьбе с революционными силами России не мог быть достигнут действиями хотя бы и умелыми, но рассчитанными на борьбу с регулярной армией. Успех, и то временный, достигался лишь посредством организации военных переворотов, поддержкой марионеток-белогвардейцев, блокированием районов с целью создания условий для массовых расправ с населением, поддерживающим большевиков.

Вместе с тем японский командный состав приобрел навыки офицеров колониальных войск, действующих особыми методами в новой, чрезвычайно сложной обстановке гражданской войны и иностранной интервенции. Эти навыки были использованы несколько лет спустя японской армией в Маньчжурии, а затем и в других районах Китая.

Агрессивные действия Японии против СССР и стран Азиатско-Тихоокеанского региона (1927–1939)

Курс на дальнейшее развитие японских вооруженных сил был выработан в 1923 г. на совещании военно-политического руководства в присутствии императора. Было определено по-прежнему совершенствовать японскую армию и флот с учетом того, что вероятными противниками Японии являются в первую очередь Россия (теперь уже Советская Россия) и США. Что касается первого из противников, Советского Союза, то он вызывал особую тревогу Японии как новый фактор, появившийся на Дальнем Востоке, оказывающий на народы этого региона революционизирующее влияние и мешающий тем самым японскому империализму в осуществлении его экспансионистских планов. Что те касается США, то империалистические противоречия между ними и Японией продолжали углубляться. Поэтому японское высшее руководство поставило перед собой задачу иметь сухопутные войска, превосходящие по мощи соединения Красной Армии на Дальнем Востоке, и военно-морской флот, способный вести успешную борьбу с американскими ВМС, дислоцированными в бассейне Тихого океана. Это, по расчетам японского командования, должно было бы обеспечить Японии «свободу рук» как в осуществлении ее агрессивных замыслов в Китае, так и на Азиатском континенте в целом.

Военщина продолжала форсировать планы перевооружения, невзирая на экономические трудности, с которыми Японии пришлось столкнуться сначала в связи с крупным землетрясением, разрушившим важнейший промышленный район страны — Токио — Йокогама в сентябре 1923 г., а затем в связи с началом мирового финансово-экономического кризиса в 1929 г.

В 1925–1930 гг. сухопутные войска получили новые образцы оружия, в том числе ручной пулемет, батальонную пушку, 105-мм орудие, зенитное орудие японской конструкции.

Однако общая слабость промышленной базы не позволяла осуществить современную по тому времени механизацию войск, в частности создать крупные танковые и механизированные соединения, необходимость использования которых подсказывал опыт первой мировой войны на европейском театре военных действий. Первая танковая группа в японской армии была создана в апреле 1925 г. В нее входили устаревшие английские и французские танки типа «А» и «Рено». Первый танк собственной конструкции японская промышленность выпустила лишь в 1929 г.. В целом к 1931 г. японская армия по качеству и количеству вооружения значительно уступала армиям крупнейших империалистических держав.

Что касается военно-морского флота, то он за годы первой мировой войны был основательно пополнен.

Учитывая ограничения, наложенные на Японию Вашингтонской конференцией 1922 г. в отношения числа линкоров, японские военно-морские круги форсировали строительство кораблей других классов. В 1922–1926 гг. было построено 11 крейсеров, 29 эскадренных миноносцев и 28 подводных лодок, всего 68 боевых кораблей общим водоизмещением примерно 120 тыс. т. Строительство подводных лодок осуществлялось на основе иностранных образцов. Если до 1914 г. Япония заказывала подводные лодки в Великобритании, Франции, Италии и США, то в 20-х годах в Японию были приглашены немецкие инженеры-кораблестроители. С их помощью на верфях Куре и Йокосука были построены подводные лодки дальнего действия «Г-1», «Г-8» со стандартным водоизмещением 1970 т и скоростью хода до 17,5 узла; подводные лодки большого и среднего типа; подводные заградители; подводные лодки-малютки. Всего за 1920–1931 гг. в Японии было построено 68 подводных лодок (за эти же годы Франция построила 67 подлодок, Англия — 20, США — 14), причем большинство их было новейших конструкций.

Еще до окончания Вашингтонской конференции 1922 г. Япония спустила на воду авианосец «Хосё» (вступил в строй в 1922 г.). Стремясь обойти ограничения на строительство линкоров и крейсеров, Япония переоборудовала в авианосцы линкор «Кага» и линейный крейсер «Акаги»; в 1929 г. оба авианосца были введены в строй. С учетом опыта постройки трех авианосцев в 1930 г. на верфи в Йокогама был заложен авианосец «Рюдзё», который в апреле 1931 г. был уже спущен на воду. Эти три первых авианосца имели на борту 134 самолета, в основном истребители «Т-3» с моторами «Бристоль-420».

Военно-политическое руководство Японии, считавшее, что достигнутый уровень вооружений армии и флота недостаточен для осуществления широких завоевательных планов, осуществило ряд мер по дальнейшему развитию отраслей военного производства. В сентябре 1928 г. правительству был представлен «План подъема национальной экономики», в соответствии с которым предлагалось увеличить государственные субсидии компаниям военной промышленности. Были ассигнованы дополнительные средства на развитие металлургической и машиностроительной промышленности. На ряде металлургических и металлообрабатывающих заводов были созданы орудийные цеха. Частные компании при субсидировании со стороны правительства построили к 1931 г. восемь самолетостроительных и шесть авиамоторных заводов. Создавались заводы и цеха по выпуску приборов, радио— и телеграфной аппаратуры.

Наращивая свои вооружения, Япония внимательно следила за развитием событий в соседнем Китае. Китайская революция 1925–1927 гг. чрезвычайно обеспокоила японские правящие круги, рассматривавшие Китай в качестве объекта дальнейшей колониальной экспансии японских монополий. Совместно с другими империалистическими державами Япония стремилась помешать развитию революционного процесса в Китае и использовать борьбу различных сил в этой стране для упрочения своих позиций за счет других империалистических стран-конкурентов. В 1925–1926 гг. Япония оказала прямую военную поддержку своему ставленнику в Северо-Восточном Китае (Маньчжурии) генералу Чжан Цзолиню.

Особенно усилились провокационные действия японской военщины в Китае после контрреволюционного переворота Чан Кайши в апреле 1927 г. 28 мая 1927 г. на основании принятого накануне кабинетом министров решения японские войска были отправлены из Маньчжурии в Шаньдун, в частности в крепость Циндао, откуда они должны были помогать Чжан Цзолиню удерживать за собой Северный Китай. В апреле 1928 г. Япония вновь ввела войска в Шаньдунь якобы для защиты жизни и имущества своих подданных, в действительности же для того, чтобы поддержать прояпонское пекинское правительство перед лицом продвигавшихся на север войск нанкинского правительства. Японская военщина спровоцировала так называемый Цзинаньский инцидент, когда под тем предлогом, что китайцы якобы стреляли по японским солдатам, японские войска (6-я японская дивизия в Цзинани и высадившаяся в Циндао 3-я японская дивизия) с 3 по 11 мая вели военные действия против китайских войск (за эти дни было убито и ранено около 5 тыс. китайских солдат и гражданских лиц).

Несмотря на поддержку японцев, пекинское правительство (формально считавшееся Центральным правительством) прекратило свое существование. Северный Китай оказался под властью нанкинского правительства Чан Кайши. Генерал Чжан Цзолинь бежал из Пекина в Маньчжурию. По дороге в Мукден поезд Чжан Цзолиня был взорван. Сам Чжан Цзолинь погиб. Последующие события показали, что его убийство было организовано японцами, которые подозревали Чжан Цзолиня в связях с Соединенными Штатами. В условиях возрастающего сопротивления народных масс Китая японскому проникновению сын Чжан Цзолиня генерал Чжан Сюэлян номинально признал нанкинское правительство центральным китайским правительством.

Япония не отказалась от своих намерений в отношении Китая. В сентябре 1930 г. штаб Квантунской армии приступил к разработке плана захвата Северо-Восточного Китая (Маньчжурии). Наиболее активную роль в подготовке агрессии играла фашизированная военщина, деятельность которой инспирировалась высшим военным командованием и финансировалась представителями так называемых «новых» концернов.

В ночь на 19 сентября 1931 г. японские войска, провокационно обвинив китайцев в разрушении полотна железной дороги близ Мукдена, напали на их казармы. К утру 19 сентября в руках японских войск оказались Шеньян (Мукден) и другие крупные города на ЮМЖД: Далянь, Инькоу, Ляоян, Фынхуанчен, Порт-Артур. Численность Квантунской армии, которая насчитывала до сентября 1931 г. всего 11,5 тыс. солдат и офицеров (2-я пехотная дивизия и части усиления), к 15 декабря того же года выросла уже до 50 тыс. человек.

Маньчжурские войска в 1931 г. численно превосходили японцев (они имели в своем составе 12 пехотных и 3 кавалерийские бригады общей численностью 115 тыс. человек). Однако Чан Кайши под нажимом США запретил китайской армии оказывать сопротивление японцам. Лишь отдельные части войск Чжан Сюэляна, вопреки его распоряжениям, оказывали сопротивление японцам.

В течение сентября — декабря 1931 г. японские войска, почти не встречая сопротивления со стороны армии Чжан Сюэляна, заняли значительную часть Северо-Восточного Китая. В середине ноября они начали продвигаться к Большому Хингану и Барге. В конце 1931 г. началось наступление японских войск на южный маньчжурский город Цзиньчжоу. Одновременно японские военные корабли стали прибывать в Шанхай, создавая угрозу вторжения в бассейн Янцзы. В Тяньцзине переодетые в штатское японские солдаты совершили нападение на китайскую полицию и население.

К концу 1931 г. весь Северо-Восточный Китай с населением 35,8 млн. человек был оккупирован японскими войсками. Там был создан марионеточный режим под строгим контролем японцев. В марте 1932 г. было объявлено о создании «независимого» государства Маньчжоу-го. Для внешнего мира Маньчжоу-го выглядело как государство, где есть император, конституция, правительство, суд, полиция, армия. Но за «национальным» фасадом скрывался механизм жесточайшего японского контроля, превращавшего государственный аппарат в фикцию. Этот контроль осуществлял командующий Квантунской армией — он же чрезвычайный и полномочный посол Японии в Маньчжоу-го. Жизнь марионеточного государства регулировалась многотысячной армией японских советников, большинство которых являлись офицерами резерва императорской армии.

Японская оккупация Северо-Восточного Китая не встретила противодействия со стороны США и Великобритании, несмотря на то что она затрагивала их интересы в Китае, поскольку оккупация проводилась под антисоветскими лозунгами. Империалистические круги Соединенных Штатов и других стран рассчитывали, что Япония вслед за захватом Маньчжурии приступит и осуществлению агрессии против СССР.

Действительно, усиление Квантунской армии (к началу 1933 г. ее численность была доведена до 100 тыс. солдат и офицеров) имело целью подготовку нападения на советский Дальний Восток и МНР. Однако вместе с тем оно представляло и прямую угрозу распространения японской агрессии на Северный Китай.

Десантная операция в районе Шанхая — Ханчжоу, начатая японским командованием вслед за оккупацией Маньчжурии 23 января 1932 г., серьезно встревожила американское, английское и французское правительства, надеявшихся, что острие японской агрессии будет направлено против СССР.

С 23 по 28 января корабли японской эскадры высадили на берег 2800 морских пехотинцев, которые должны были «поддержать шанхайский, японский охранный гарнизон и подавить антияпонский выступления и антияпонскую пропаганду в Шанхае».

19-я китайская армия, поддержанная населением, оказала японским морским пехотинцам упорное сопротивление. Японцам не удалось с ходу захватить Шанхай. 7 февраля 24-я японская смешанная бригада высадилась севернее Шанхая и начала наступление на 19-ю армию с тыла. 13 февраля в Шанхай прибыла 9-я японская дивизия. Японцы попытались развернуть наступление, но не смогли продвинуться дальше побережья. После этого в район Шанхая были переброшены 11-я и 14-я дивизии. Всего в районе было сосредоточено около 100 тыс. японских солдат и офицеров, 60 боевых кораблей и 100 самолетов. При поддержке авиации и флота японская армия предприняла новое наступление. К 1 марта японским войскам удалось захватить северную часть Шанхая. Однако упорное сопротивление китайских войск и протесты со стороны США, Англии и Фракции, империалистические интересы которых были ущемлены, вынудили японцев 5 мая подписать японо-китайское соглашение о перемирии. Войска агрессора были выведены из Шанхая.

Военно-политическое руководство Японии сделало вывод, что и широкомасштабной войне против Китая японская армия еще недостаточно подготовлена. Поэтому в Токио было решено принять меры по наращиванию мощи вооруженных сил, ускоренно создания в Маньчжурии военно-экономического плацдарма. Кроме того, разрабатывались планы «ползучей» агрессии против Китая путем поддержки сепаратистов в соседних с Маиьчжоу-го китайских провинциях и насаждения там своих марионеток.

Особое внимание уделялось оснащению сухопутных войск новым вооружением, особенно танками, самолетами, противотанковыми и зенитными орудиями. В 1930 г. армия имела 720 танков, 600 самолетов, 1184 орудия, 5950 крупнокалиберных, станковых и ручных пулеметов. В течение 1931–1935 гг. сухопутные войска получили 574 танка, 1070 самолетов, 1651 орудие, более 10 тыс. пулеметов. В составе артиллерийского вооружения в армию поступили 498 противотанковых и 170 новых 105-мм орудий. Количество 75-мм пушек увеличилось вдвое, а зенитных возросло в семь раз. Однако по-прежнему была слаба моторизация армии. Японские танки по своим тактико-техническим данным уступали советским. Средний японский танк модели «2594» (1934 г.) имел скорость до 45 км/ч, но толщину брони — всего лишь 11–17 мм. В другой модели — «2597» (1937 г.) — толщина брони была увеличена до 22–25 мм, однако скорость одновременно снизилась до 25 км/ч.

К началу 1937 г. японскому командованию не удалось перевооружить армию в такой степени, чтобы она могла быть с успехом использована против хорошо вооруженных войск.

Военные приготовления Японии были нацелены не только против Китая. Летом 1936 г. японское правительство приняло секретную программу достижения господства Японии в Восточной Азии и бассейне Тихого океана. 11 августа на узком заседании кабинета (в котором участвовали пять членов кабинета: премьер Хирота, министр иностранных дел Арита, военный министр Тэраути, морской министр Нагано и министр финансов Вада) был подписан документ «Основные принципы государственной политики Японии», по сути дела являвшийся программой создания обширной японской колониальной империи. Характерно, что в нем ставилась задача достижения Японией такой мощи, чтобы она могла «противостоять любым вооруженным силам, которые СССР сможет выставить и использовать на Дальнем Востоке». Особое внимание уделялось усилению японской военной мощи в Корее и Маньчжурии, с тем чтобы Япония могла «нанести решающий удар русским в самом начале войны». Военно-морские силы страны планировалось довести до такого уровня, который позволил бы обеспечить превосходство над флотом Соединенных Штатов в западной части Тихого океана.

После принятия японским правительством упомянутой выше программы подготовка широкой агрессии против Китая и «большой войны» стала проводиться ускоренными темпами. Своего союзника по реализации агрессивных планов передела мира Япония видела в фашистской Германии. 23 октября 1936 г. в Берлине между Японией и Германией был подписан «Антикоминтерновский пакт», который 25 ноября был ратифицирован Тайным советом Японии. В конце 1936 г. командование ВМФ освободило себя от всех обязательств по ограничению военно-морских вооружений в связи с истечением срока действия Вашингтонского договора (31 декабря 1936 г.). Вслед за этим 20 января 1937 г. японские подмандатные территории — Марианские, Маршалловы и Каролинские острова, находящиеся в центральном районе западной части Тихого океана, — были переданы правительством в административное управление японскому военно-морскому флоту. На этих островах спешно стали создаваться военно-морские базы.

Японские вооруженные силы в ' 1937 г. насчитывали 1084 тыс. человек, в том числе сухопутные войска — 950 тыс.

В 1937 г. в составе сухопутных войск было 25 дивизий (1 — 3-я гвардейские, 1 — 20, 26, 101-я пехотные). Из них в Маньчжурии к 1937 г. было сконцентрировано 6 дивизий, свыше 400 танков и до 300 самолетов.

Военно-морской флот Японии имел в строю 289 кораблей, из которых 235 — основных классов, в том числе 6 линкоров, 3 линейных крейсера (и 1 учебный), 14 тяжелых и 17 легких крейсеров, 4 авианосца, 112 эсминцев и 79 подводных лодок. С 1928 по 1936 г. численность личного состава ВМФ увеличилась с 80599 до 107641 человека.

План кораблестроения, принятый в 1937 г., предусматривал постройку еще 70 военных кораблей, в их числе 2 линкоров, 2 авианосцев, 18 эсминцев и 14 подводных лодок. За 3 года (1938–1940) было построено 62 военных корабля, часть которых заменила устаревшие.

В июле 1937 г. японское военно-политическое руководство начало широкомасштабную агрессию против Китая с целью превращения его в японскую колонию. Поводом для нападения стал спровоцированный японской стороной инцидент у моста Лугоуцяо близ Пекина. В ночь на 7 июля 1937 г. японские войска, проводившие здесь учения, напали на китайские части. Бои продолжались до 9 июля, после чего было заключено перемирие. На 10 июля генеральный штаб японской армии принял решение послать крупные подкрепления японским войскам в Северном Китае путем переброски двух бригад из Маньчжурии, одной дивизии из Кореи и трех дивизий из Японии. Это решение получило одобрение японского правительства. Сосредоточив в районе Тяньцзиня и Пекина 20 тыс. войск и более 100 самолетов, 14 июля японские войска возобновили боевые действия. 26 июля, получив новые подкрепления, японское командование предъявило ультиматум, потребовав, чтобы в течение 48 часов из Пекина была выведена 37-я китайская дивизия. Китайское командование отклонило ультиматум, и с 27 июля начались крупные военные действия. С тех пор война не прекращалась в течение восьми лет (вплоть до разгрома и капитуляции Японии). В этот день (27 июля), выступая в парламенте, премьер-министр Ф. Коноэ заявил о решимости правительства добиться установления «Нового порядка в Азии».

Одновременно началась мобилизация 2-й очереди призывников, в результате которой были сформированы три пехотные дивизии, а также танковые, артиллерийские и инженерные части общей численностью 209 тыс. человек. К концу сентября количество японских войск в Китае достигло 350 тыс., из которых около 100 тыс. участвовало в военных действиях в районе Шанхая. С моря их прикрывал японский флот в составе 38 военных кораблей.

Руководствуясь положением военной доктрины о «молниеносной войне», японское командование рассчитывало завершить войну в течение трех месяцев. План войны предусматривал, что вооруженные силы Японии на первом ее этапе, «июле — августе 1937 г., захватят Пекин и Шанхай и образуют два изолированных фронта — Северный и Центральный, а затем ударами по сходящимся направлениям объединят их. На втором этапе — после захвата в Южном Китае городов Гуанчжоу (Кантон), Шаньтоу (Сватоу), Сямынь (Амой) — будет создан Южный фронт и встречными ударами этого нового, Южного, и Центрального фронтов их войска соединятся и овладеют южной частью Китая. Затем японское командование планировало ударом из района Гуанчжоу и Нанкина па запад прервать пути сообщения, связывающие Китай с французским Индокитаем и Бирмой. Кроме того, предусматривались бомбардировки городов западной части Китая. Все это, по мнению генерального штаба армии, должно было привести к быстрой капитуляции Китая.

Однако японские стратеги просчитались. Они не учли способности китайского народа противостоять агрессии, возможности создания антияпонского фронта и эффективности советской помощи Китаю. Наступательные операции японской армии затянулись. Сосредоточив в Северном Китае до 300 тыс., а в Центральном Китае — более 100 тыс. солдат и офицеров, японское командование потратило пять месяцев на захват Пекина и Шанхая с прилегающими районами и еще столько же — на объединение Северного и Центрального фронтов.

Лишь осенью 1938 г. японское командование приступило к операциям на юге Китая, захвативший октября Гуанчжоу. Одновременно 240-тысячная группировка японцев, наступавшая от Нанкина вверх по Янцзы при поддержке 180 танков и 150 самолетов, заняла Ухань и перерезала связь между военными районами гоминьдановской армии. Гоминьдановское правительство эвакуировалось в Чунцин (пров. Сычуань), где находилось до окончания войны.

Ведя военные действия в Китае, японские войска в соответствии со своей теорией «тотальной войны» наносили удары с воздуха по гражданскому населению. Только с июля 1937 по июнь 1938 г. 275 уездов в 16 провинциях Китая 2472 раза подвергались налетам авиации, в результате чего было убито и ранено 38 тыс. человек, главным образом женщин и детей.

Японская армия творила на китайской земле неслыханные злодеяния. Массовое уничтожение жителей городов и сел было повседневным явлением. Захватив столицу Китая г. Нанкин, японские солдаты уничтожили более 200 тыс. его жителей. Международный военный трибунал в своем приговоре дал следующую картину того, что произошло в этом многострадальном городе: «К моменту вступления японской армии в город утром 13 декабря 1937 года всякое сопротивление прекратилось. Японские солдаты бродили толпами по городу, совершая различного рода зверства. Многие солдаты были пьяны, они проходили по улицам, без разбору убивая китайцев: мужчин, женщин и детей, пока площади, улицы и переулки не были завалены трупами. Насиловали даже девочек-подростков и старух. Многих женщин, изнасиловав, убивали, а их тела обезображивали. После ограбления магазинов и складов японские солдаты часто поджигали их».

Взятие Нанкина сопровождалось массовым убийством десятков тысяч китайских военнослужащих, сдавшихся в плен. Выступивший на заседании Международного военного трибунала капитан санитарного корпуса китайских войск Ли Тинфан рассказал, что произошло с ним и другими пленными китайцами в ночь на 17 декабря 1937 г.: «Японцы приказали нам отправиться на берег реки Янцзы. Нас было пять тысяч человек, и мы шли в колонне, которая растянулась на три четверти мили. Когда подошли к реке, нас расставили вдоль берега, с боков и сзади стояли японские солдаты с пулеметами, нацеленными на нас. На двух грузовиках привезли веревки, пленных начали связывать по пять человек. Кроме того, каждому связали за спиной руки. Я видел, как первых расстреливали из винтовок и трупы сбрасывали в реку. Нас привезли на берег в семь часов вечера… расстрел пленных продолжался до двух часов ночи».

Основной способ проведения японским командованием оперативно-стратегических операций состоял в том, что подвижные группировки войск при поддержке авиации прорывали фронт на сравнительно узком участке в направлении железнодорожных и шоссейных дорог и стремились окружить противника. Однако китайским войскам, как правило, удавалось выйти из окружения. Упорство вооруженных сил Китая возрастало. С помощью советских военных советников командный состав гоминьдановской армии совершенствовал навыки управления войсками в бою. Китайские соединения и части создавали на направлениях наступления японских войск оборонительные рубежи, выводили из строя железнодорожные пути и шоссейные дороги, затопляли отдельные участки территории. Китайские войска применяли контратаки, замедляя наступление врага. Если в начале войны тактические темпы продвижения японских частей составляли 10–20 км в сутки, то в Уханьской операции они не превышали 1–3 км. Темп продвижения японцев в оперативном масштабе был еще ниже. В первый год войны японские войска продвинулись на 1100 км, а в первую половину второго года — менее чем на 300 км.

Сухопутные войска Японии несли в боях все большие потери. Если в Шанхай-Нанкинской операции их потери по отношению к китайским составляли 1:5, то в Уханьской операции они почти сравнялись (японцы потеряли до 120 тыс. солдат и офицеров убитыми и ранеными). План «молниеносной войны» против Китая провалился.

В это время правящие круги империалистических держав, все еще надеясь на столкновение Японии с Советским Союзом, не предпринимали для прекращения ее агрессии в Китае каких-либо эффективных мер, ограничиваясь лишь дипломатическими жестами. Более того, в 1937–1939 гг. США предоставили Японии военные материалы и стратегическое сырье на сумму 511 млн. долл..

Председатель сенатской комиссии по иностранным делам конгресса США Питтман заявил в сенате: «Заблуждаются те, кто думает, что США являются нейтральной нацией и не участвуют в уничтожении человеческих жизней. Мы участвуем в массовом убийстве в Китае, помогая военными материалами Японии, которая покупает у нас 80 % бензина, а также железного и стального лома, нужного ей для вооружения». Китай имел к началу войны с Японией до 1900 тыс. солдат и офицеров, 500 самолетов, 70 танков, 1000 орудий различных калибров, 10 крейсеров, 15 сторожевых и торпедных катеров. В решающих боях за свою столицу китайские вооруженные силы потеряли практически все самолеты, танки, артиллерию и боевые корабли. В этих условиях жизненно важное значение для Китая имела военная помощь СССР. К весне 1938 г. СССР поставил Китаю 297 самолетов, 82 танка, 425 артиллерийских орудий, 1825 пулеметов, 400 автомашин, 360 тыс. снарядов и 10 млн. винтовочных патронов. В ноябре 1938 г. были доставлены в Рангун, а затем переправлены в Китай 100 37-мм противотанковых пушек, 2 тыс. ручных и станковых пулеметов, 300 грузовых автомашин, а также боеприпасы. Поставки Китаю оружия и боевой техники осуществлялись и в последующем.

Благодаря советской военной помощи, а также поставкам из других страх и середине 1939 г. Китай развернул крупные вооруженные силы: 245 пехотных, 16 кавалерийских и одну механизированную дивизию (всего 3 млн. человек, имевшие на вооружении в первой линии 800 тыс. винтовок, 50 тыс. пулеметов, 1075 орудий, 213 танков, 150 самолетов).

В Токио хорошо понимали, что без изоляции Советского Союза никакие военные усилия Японии не могут привести к победе в Китае. Поэтому летом 1938 г., используя напряженную обстановку в Европе в связи с подготовкой Германии к захвату Чехословакии, японское военно-политическое руководство решило предпринять агрессивные акты против СССР и МНР.

15 июля 1938 г. японское правительство потребовало от Советского правительства вывести пограничные войска с высот Заозерная и Безымянная, якобы принадлежавших Маньчжоу-го. Оно отказалось принять во внимание представленный советской стороной текст Хуньчуньского протокола, подписанного Китаем в 1896 г., с картами, из которых было видно, что претензии японской стороны незаконны. Одновременно японское правительство обвинило СССР в нарушении границ с Маньчжоу-го и развернуло вокруг этого широкую пропагандистскую кампанию.

К 29 июля японское командование, подтянув к границе 19-ю пехотную дивизию, несколько других частей (в том числе маньчжурские), танки, самолеты и бронепоезда, отдало приказ о наступлении. После двухнедельных ожесточенных боев силами 32-й, 40-й стрелковых дивизий и 2-й механизированной бригады японские войска были разбиты и отброшены за пределы советской территории. 12 августа открылись переговоры о прекращении военных действий, Япония вынуждена была признать суверенитет Советского Союза над высотами Заозерная и Безымянная. Победа советского оружия морально поддержала бойцов китайских вооруженных сил в их трудной войне против захватчиков.

После стабилизации фронта в Китае генеральный штаб армии Японии осенью 1938 г. приступил к разработке нового плана агрессии против Советского Союза, получившего наименование «План операции № 8». Этот план включал два варианта: «А» и «Б». Вариант «А» предусматривал нанесение главного удара в направлении советского Приморья, вариант «В» — в направлении Забайкалья. Военное министерство настаивало на проведении плана «А», генеральный штаб с командованием Квантунской армии — плана «Б». С весны 1939 г. развернулась подготовка к осуществлению агрессии против МНР и СССР согласно плану «Б».

Японское командование, готовясь к проведению операции, приступило к строительству в дополнение к бывшей КВЖД новой стратегической железной дороги из Солуня на Халун-Аршан и далее на Ганьчжур. Новая железная дорога также велась через хребет Большой Хинган, а затем шла параллельно монголо-маньчжурской границе, местами на удалении от нее всего в 2–3 км.

Японское командование решило захватить часть территории МНР восточнее р. Халхин-Гол, чтобы создать плацдарм для агрессии против этой страны, а также против СССР, подписавшего 12 марта 1936 г. советско-монгольский протокол о взаимной помощи против агрессии.

Стремясь оправдать свои захватнические действия, японцы пошли па подлог. На своих топографических картах они обозначили границу Маньчжоу-го по р. Халхин-Гол, хотя фактически граница проходила восточнее реки.

Советское правительство заявило в начале 1939 г., что «границу Монгольской Народной Республики, в силу заключенного между нами договора о взаимопомощи, мы будем защищать так же решительно, как и свою собственную».

Несмотря на это заявление, японское командование начало осуществлять вооруженные провокации па границе МНР и сосредоточило здесь части из состава 23-й пехотной дивизии и несколько полков баргутской конницы. В районе Хайлара находилась японская авиационная группа, имевшая в своем составе бомбардировщики, истребители и разведчики. 11 мая 1939 г. произошло серьезное нарушение границы МНР японским подразделением. На другой день японцы ввели в бой пехотный полк, поддержанный авиацией, и вышли к р. Халхин-Гол. Началась неспровоцированная японская агрессия Японии против МНР.

Сосредоточив у границ МНР значительные силы (38 тыс. солдат и офицеров, 310 орудий, 145 танков и бронемашин, 225 самолетов), японское командование 2 июня ввело их в действие. Но ударная группировка агрессора была наголову разгромлена советско-монгольскими войсками. 8 июня противник возобновил наступление. После четырехдневного кровопролитного боя его войска были вынуждены отступить. В течение всего июня и июля, то затихая, то разгораясь, на берегах Халхин-Гола шли бои. Вначале превосходство в количестве войск и основных видов техники было на стороне противника. В августе положение изменилось. Из Советского Союза в МНР подошли подкрепления. На рассвете 20 августа советские войска под командованием комкора Г. К. Жукова при мощной поддержке авиации и танков перешли в наступление. Захватчики были окружены и разгромлены.

Конец японской агрессии против МНР практически совпал с началом второй мировой войны.

Идеологическая обработка населения и вооруженных сил

Характерной чертой японского милитаризма было большое внимание, уделяемое правящими кругами Японии военно-идеологической обработке населения страны и личного состава вооруженных сил. Это было обусловлено рядом причин.

Во-первых, высшее военно-политическое руководство и японские монополии («дзайбацу»), оказывавшие огромное влияние на формирование милитаристской политики, учитывали, что военный потенциал страны, несмотря на его быстрое развитие, недостаточен для успешной борьбы с такими мощными индустриальными государствами, как СССР, США и Великобритания, и поэтому стремились компенсировать этот недостаток путем создания высокого боевого духа у военнослужащих и идеологического единства населения, являющегося необходимым условием прочного тыла.

Во-вторых, идеологическая обработка, пропаганда необходимости «сплочения нации против общего врага» и других милитаристских идей должны были способствовать, с одной стороны, укреплению единства народа, а с другой — создавать условия для усиления эксплуатации трудящихся с целью повышения прибылей капиталистов.

В-третьих, правящие круги принимали меры для противопоставления идеям социализма, получившим широкое распространение после Великой Октябрьской социалистической революции, реакционных, милитаристских идей. Пропаганда идеи «общности судьбы народов Восточной Азии», распространение лозунгов о необходимости их объединения для «освобождения от белых колонизаторов», с одной стороны, помогали японским монополиям конкурировать с американскими и европейскими монополиями и овладевать рынками сбыта и сферами влияния экономическими методами, а с другой — создавали более благоприятные условия для захвата азиатских стран. Вместе с тем идеям паназиатизма придавалась антисоветская и антикоммунистическая направленность: японская пропаганда изображала коммунистов, Советский Союз главными противниками национального освобождения азиатских народов.

Особенностью военно-идеологической обработки населения Японии явилось использование в милитаристских целях идей не только буржуазного, но и феодального общества, а также — в самых широких масштабах — религии.

Идеологи военщины пропагандировали принципы морально-этического хчо1хекса самураев «бусидо» («путь воина»). Главными принципами этого кодекса являлись: преданность императору и своему хозяину (командиру), храбрость, презрение к смерти, скромность в быту (умение довольствоваться малым).

«Бусидо» тесно связан с национальной японской религией синто. Синтоистский культ почитания душ умерших героев (погибших, выполняя приказ командира, хозяина) был использован для включения в правила поведения воинов принципа храбрости и презрения к смерти.

Догматы буддизма также оказали влияние на формирование морального кодекса самураев. Буддийский догмат о перевоплощении, утверждающий, что в случае «добродетельного» поведения простой солдат, рабочий или крестьянин может перевоплотиться в человека высокого общественного положения, содействовал формированию одного из принципов «бусидо» — дисциплинированность. Повиновение своему хозяину — командиру, считавшееся, согласно буддийской религии, «добродетелью», являлось одним из главных правил кодекса поведения самураев.

Известно, что ортодоксальный буддизм категорически запрещает убийство. Однако японских милитаристов явно не устраивал этот принцип. Поэтому в Японии получила широкое распространение одна из относительно самостоятельных ветвей буддизма — школа секты «дзэн», предусматривавшая различного вида «искупления» своего жизненного пути, на котором убийства как бы носили характер «профессионально-бытовой» необходимости. Японская военщина, отдавая определенную дань буддизму, чтила также различные синтоистские божества, менее взыскательные в отношении пролития крови, особенно бога войны Хатимана.

Особенно широко использовался для идеологической обработки населения и военнослужащих синтоизм, который в отличие от других религий, выбравших в качестве объекта религиозных спекуляций внутренний мир и переживания отдельного человека, с самого начала возник как государственная религия, обожествлявшая главу японского государства. Японское правительство 3 августа 1935 г. выступило со специальным раз выяснением сущности национального государственного строя: «Государственный строй Японии определился еще тогда, когда по божественному повелению спустились на землю потомки Аматэрасу (богини Солнца — Примеч. ред.). Непрерывная в веках линия императоров правит нашей страной». Используя чувства верующих японцев, которые считали императора живым богатством, правящие круги сделали «тенно» («божественного императора») знаменем агрессии, провозгласив лозунги: «Император за народ, а народ за императора!», «Сто миллионов — одно сердце!». Буржуазная пропаганда вносила свою лепту в усыпление классового сознания народа, называя рабочих «бойцами производства», а семьи, у которых мужчина ушел воевать, — «домами славы».

Фашизация Японии, проводившаяся военщиной и «дзайбацу» особенно интенсивно в конце 30-х и начале 40-х годов, в период непосредственной подготовки к расширению японской агрессии, осуществлялась в обстановке оголтелой пропаганды идей, почерпнутых из своего рода библии японских фашистов — книги К. Икки «Программа реформ Японии». Важное место в пропаганде занимало абсолютизирование роли государства, которое якобы имеет «право» объявления войны, например, «во имя освобождения Индии от английского ига, Китая — от иностранного гнета», а также «тем нациям, которые владеют чрезмерными территориями или управляют ими бесчеловечным образом, например, для отторжения Австралии от Англии и дальневосточной Сибири от России».

Главное внимание уделялось обоснованию «необходимости» ведения большой войны «во имя процветания» японцев и других народов Азии. Японские проповедники агрессии использовали для своих целей идеи «хакко ити у» и «кодо».

Понятие «хакко ити у» («восемь углов под одной крышей», т. е. объединение всех «углов» мира в одну «семью») взято из древней японской рукописи «Нихонсёки», где оно выдавалось за высказывание мифического императора Дзимму, который, как гласит предание, правил Японией в 660 г. до н. э. В своем традиционном значении оно означало всеобщий принцип гуманности, который, как предполагалось, в конце концов распространится на весь мир. Однако в период Токугава (XVII–XIX вв.) это изречение стало толковаться как идея господства Японии над всем миром.

«Кодо» является сокращением фразы, которая буквально обозначала «единство императорского пути». В эпоху феодализма считалось, что идея «хакко ити у» должна быть осуществлена в результате правления императора. Принцип «хакко ити у» в трактовке идеологов феодализма являлся целью, а преданность императору была тем путем, который вел к ней.

Эти идеи были связаны с императорской династией и в период незавершенной буржуазной революции 1867–1868 гг. Император Мэйдзи провозгласил их в рескрипте, обнародованном в 1871 г. Они интерпретировались вначале правящими кругами как призыв к патриотизму японского народа. Однако в 20-30-х годах ХХ в. японские пропагандисты милитаризма призывали во имя этих двух идей и территориальной экспансии, и постепенно понятия «хакко ити у» и «кодо» стали символами мирового господства, осуществляемого при помощи военной силы.

Так как Советский Союз и мировое коммунистическое движение рассматривались японскими правящими кругами в качестве главного препятствия в деле реализации их агрессивных планов на континенте, то понятия «хакко ити у» и «кодо» приобрели также антисоветскую и антикоммунистическую направленность.

Понятие «кодо» часто связывалось милитаристами с термином «национальная оборона», под которой подразумевался захват чужих территорий. «Национальная оборона, — заявлял военный министр С. Араки, — не ограничивается обороной самой Японии, но включает также оборону "пути, по которому идет страха", а именно "кодо"». Араки ясно показал, что национальная оборона «означала завоевание других стран», а «кодо» является путем агрессии. Что касается «хакко ити у», то этот принцип все более приобретал смысл господства Японии в Восточной Азии и бассейне Тихого океана.

В пропаганде милитаристских идей среди японского населения и военнослужащих широкое распространение получило выражение «жизненная линия» Японии. Когда японские милитаристы решались на захват какой-либо страны или района, они объявляли, что именно там пролегает «жизненная линия» Японии, т. е. линия, от которой якобы зависит жизнь или смерть японского народа. «Военщина всегда стремилась оправдать свои агрессивные военные авантюры, — свидетельствует Приговор Международного военного трибунала для Дальнего Востока, — претендуя на то, что они были оборонительными. Именно в этом смысле Маньчжурия рассматривалась как "жизненная линия" Японии».

Важное значение для обоснования агрессивного курса Японии имели утверждения государственных деятелей и буржуазных пропагандистов о перенаселенности страны и бедности ее полезными ископаемыми, что якобы дает право на захват новых территорий и источников сырья. Эта теория появилась еще до японо-китайской войны 1894–1895 гг. Однако и после того, как Япония в результате войны с Китаем захватила Тайвань, а затеи фактически превратила в свою колонию Корею, она не только не отказалась от войн, но, наоборот, использовала эти факторы для подготовки к еще большим по своим масштабам войнам. По мере того как расширялись захваченные территория и сферы влияния Японии, теория о «перенаселенности» страны пропагандировалась все настойчивее. Особенно широкое распространение эта теория получила между двумя мировыми войнами. О необоснованности этой «теории» весьма откровенно высказался премьер-министр И. Хара, записавший в своем дневнике в связи с его беседой на эту тему с советником императора (гэнро) Ямагата: «Нам выгодно убедить иностранцев в том, что в связи с перенаселенностью страны японцы должны эмигрировать за границу, и нам нужно получить на это согласие иностранных держав. Фактически же процент прироста населения нашей страны весьма сомнителен, а территория ее вполне достаточна для расселения населения внутри страны, и нет оснований беспокоиться о перенаселенности. На самом деле, когда мы за последнее время добились некоторого подъема промышленности, мы столкнулись с нехваткой рабочей силы».

Большое место в идеологической обработку, населения и вооруженных сил занимали уже упоминавшиеся ранее идеи паназиатизма. В метрополии и на территориях, намеченных японским военно-политическим руководством в качестве объекта агрессии, широко пропагандировалась «великая миссия» Японии по освобождению цветных народов от гнета белых, установлению на Востоке благоденствия, укреплению там «военного мира».

Конкретным выражением идей паназиатизма явился лозунг о создании «сферы сопроцветания» стран «Великой Восточной Азии», впервые провозглашенный японским министром иностранных дел Мацуока 1 августа 1940 г.. Правительственные органы пропаганды изображали «сферу сопроцветания» в качестве союза «независимых» государств Восточной Азии, который будет создан после изгнания (с помощью Японии) белых колонизаторов. На самом деле речь шла о японской колониальной империи, в состав которой, по замыслам военщины, должны были войти оккупированные японскими войсками территории, где власть будет принадлежать (по типу Маньчжоу-го) марионеточным правительствам, действующим целиком в интересах и по указке японских «дзайбацу» и «гумбацу».

В распространении милитаристских идей принимали участие органы государственной пропаганды, пресса, кино, радиовещание, милитаристские организации, школы, высшие учебные заведения, храмы, аппарат идеологической обработки вооруженных сил.

В 1939–1941 гг. правящие круги Японии приняли дополнительные меры с целью усиления милитаристской пропаганды среди населения и военнослужащих. В марте 1939 г. по указанию министерства культуры было введено военное обучение в высших учебных заведениях, а в мае того же года — в начальных школах, где пяти-шестилетним мальчикам стали внушать принципы «бусидо».

С 1 сентября 1939 г., со дня начала второй мировой войны, в Японии первое число каждого месяца было объявлено «днем служения процветанию Азии». В этот день особенно широко пропагандировались идеи паназиатизма.

В апреле 1939 г. власти провели ряд мероприятий по милитаризации кино. Были изданы распоряжения, вменявшие в обязанность кинокомпаниям: не подрывать воинскую дисциплину, не высмеивать армию; не изображать в преувеличенно мрачных тонах военные действия; не притуплять боевой дух Народа; не подрывать моральное состояние мобилизованных и их семей; избегать развлекательных и упаднических фильмов. Фильмы, поставленные в соответствии с инструкциями властей, активно пропагандировали японскую агрессию против китайского народа. Они выходили обычно с начальными титрами: «Сплотим нашу страну», «Защитим наш тыл» и т. д..

В 1939 г. в стране была развернута подготовка к празднованию 2600-летия основания государства («кигэнсэцу»), которое состоялось 11 февраля 1940 г. К этой дате было выпущено много верноподданнических статей и книг, в которых представители официальной японской исторической науки, признавая существование нескольких сильных родов (удзи) в VII в. до н. э., давали совершенно извращенную картину присутствия наряду с ними единого «императорского дома», якобы непрерывно и безраздельно правившего Японией с 660 г. до н. э. Одновременно была развернута травля тех историков, которые трактовали древнюю историю не в соответствии с официальной точкой зрения, например известного ученого С. Цуда, который в ряде своих трудов на основании изучения конкретного материала опровергал официальную точку зрения и показывал, что все якобы «точные» данные о жизни первых императоров сочинены гораздо позже.

Осенью 1940 г. под руководством Ассоциации помощи трону, созданной вместо распущенных политических партий, было проведено объединение интеллигенции в различного рода общества «служения отечеству». К концу 1941 г. в такие общества вынуждены были вступить почти все писатели и журналисты, художники и артисты. Общества «служения отечеству» строго регламентировали их творческую деятельность, добивались того, чтобы она упрочивала дух милитаризма.

В конце 1940 г. было создано Управление информации при совете министров на базе бюро информации и отделов информации министерств: военного, военно-морского, внутренних дел и иностранных дел. Это Управление, укомплектованное офицерами армии и флота и чиновниками других министерств, получило значительную самостоятельность и взяло в свои руки руководство милитаристской пропагандой среди населения. Ежемесячно Управление проводило совещания руководителей издательств, на которых участникам сообщалось о военной обстановке и давались указания о направлении их деятельности. Была введена система предварительного представления рукописей, подлежавших сдаче в печать. Заметную роль в милитаристской пропаганде играла так называемая репортажная литература — публикации наиболее известных писателей, направленных на фронт Управлением информации.

Роль самой армии в таких условиях заключалась в закреплены идеологического влияния на военнослужащих и соотнесении его с требованиями военной дисциплины.

На командиров всех степеней возлагалась ответственность за «моральное воспитание» солдат. В одном из руководящих армейских документов указывалось: «Духовное воспитание является мозгом обучения, и об этом командир не должен забывать даже во сне». Командование жестоко наказывало офицеров за упущения в «моральном воспитании». На Шанхайском фронте, например, взбунтовавшаяся рота 24-й бригады была расстреляна в полном составе, включая офицеров: солдаты — за мятеж, а офицеры — за то, что не смогли предупредить бунт и справиться с ним.

Основным звеном в идеологической обработке солдата японское командование считало роту, а организатором «морального воспитания» — командира роты. Значительная часть работы по милитаристскому воспитанию проводилась в «учебной комнате», где вывешивались портреты генералов, агитплакаты, велись беседы.

В батальонах, полках, дивизиях, полевых армиях организаторами и руководителями идеологической обработки личного состава являлись их командиры, при которых в качестве исполнительных и совещательных органов были созданы «комиссии по моральной подготовке». В их состав входили соответствующие начальники штабов, по одному офицеру из нижестоящих подразделений, частей и соединений, офицеры штабов и жандармские офицеры. «Комиссии по моральной подготовке» изучали вопросы политико-морального состояния военнослужащих и населения в районах их дислокации, разрабатывали меры по идеологической обработке военнослужащих и населения и по предотвращению появления революционных, пацифистских и других настроений.

Непосредственно в частях и соединениях «моральное воспитание» личного состава осуществляли «отделы подготовки и воспитания», которые составляли планы идеологической обработки и руководили ее проведением.

При частях и соединениях па фронте имелись постоянные служители религиозных культов, а также агитационные отделы для пропаганды среди населения.

Основной формой идеологической обработки являлись уроки по «моральному воспитанию», а также ежедневные получасовые наставления командира подразделения. В частях проводились также лекции, доклады, выставки, демонстрировались фильмы, торжественно отмечались праздники — особенно день армии и день флота (приуроченные к очередным годовщинам Мукденского и Цусимского сражений русско-японской войны), праздник в честь императора Мэйдзи, а также полковые и дивизионные праздники.

Вся пропаганда, проводимая в армии, как правило, была окрашена в религиозные тона и имела антисоветскую, антикоммунистическую направленность. Догмат о божественном происхождении Японии и императора, догматы, культивирующие «обожествление» героев, использовались в целях восхваления японского милитаризма и агрессии.

В методике пропаганды в императорской армии требовался строго индивидуальный подход к солдату, тщательный отбор аргументов. Командиры заводили переписку с семьей солдата. По настоянию офицеров родители нередко присылали своим сыновьям письма с наставлениями и советами «служить честно», а иногда и с угрозами лишить наследства и т. п. Солдату повседневно внушалась мысль, что «нет цветка краше вишни и человека лучше военного», что «военная слава — наивысшая слава».

Японские правящие круги, ведя подготовку к агрессии против СССР, США и Великобритании, стремились убедить народ своей страны в вынужденном, справедливом характере предстоящей войны. Органы пропаганды изображали Советский Союз агрессором, стремящимся поработить народы Китая, в первую очередь Маньчжурии, и захватить Японию.

США и Великобритания также обвинялись в подготовке агрессии против Японии, а шаги американского и английского правительств по введению некоторых ограничений на торговлю с Японией в период развертывания ею агрессии против Китая изображались как попытка задушить японскую нацию путем организации экономической блокады. После оккупации японскими войсками северной части французского Индокитая, когда в США были установлены некоторые ограничения па экспорт в Японию стратегических материалов, японские газеты писали, что «состояние экономической войны уже имеет место на Тихом океане». Летом 1941 г. после объявления Соединенными Штатами запрета на ввоз нефти в Японию «японские газеты с таким отчаянием убеждали своих читателей, что Японию "окружают", как будто петля голода уже затягивалась на шеях редакторов», хотя запрет не прекращал, а лишь ограничивал американо-японскую торговлю.

Осенью 1941 г. выступления японских государственных и политических деятелей приняли особенно провокационно-истерический характер. Так, депутат Т. Симада заявил в японском парламенте, что «Япония является объектом невидимого воздушного балета», что США и Англия «не перестают издеваться над Японией», но «даже над Буддой нельзя смеяться больше трех раз». Далее Симада сказал: «Раковая опухоль на Тихом океане находится в умах высокомерных американских лидеров, которые стремятся к мировому господству». Он утверждал, что для борьбы с раком необходим «большой нож», и вопрошал: «Когда нее правительство разрешит нации взять скальпель?».

В конце ноября 1941 г. ряд членов японского правительства выступили с резкими нападками на США и Англию, а пресса стала публиковать статьи 00 «антияпонской политике этих стран».

Правящим кругам Японии удалось путем усиленной идеологической обработки населения, а также широкого применения террора сделать его послушным исполнителем воли эксплуататорских классов, военно-фашистского режима. Вооруженные силы, где милитаристская пропаганда проводилась особенно интенсивно, превратились в послушное орудие агрессивной политики японской военщины.

Разумеется, в Японии существовали силы, которые вели борьбу против разгула милитаризма. Это были прежде всего коммунисты и левые социалисты. Антивоенная борьба, разоблачение агрессивных планов и действий правящих кругов приняли после победы Великой Октябрьской социалистической революции более массовый характер, чем в период русско-японской войны 1904–1905 гг. Профсоюзы, прогрессивные студенческие и женские организации в период японской военной интервенции против Советской России и агрессии против Северо-Восточного Китая, несмотря на политику репрессий в отношении антивоенных демократических сил, проводили митинги протеста против экспансионистской политики правящих кругов, требовали возвратить японские войска на родину.

Катаяма Сэн отмечал в 1933 г., что с 1928 г. арестовано «свыше 25 тысяч революционных рабочих, крестьян, интеллигентов».

В конце 1937 г. после начала широкомасштабной агрессии Японии против Китая были произведены массовые аресты противников войны. КПЯ в результате жестоких репрессий и полицейских провокаций была сильно ослаблена: по существу, борьбу продолжали лишь отдельные нелегальные группы коммунистов. Со второй половины 30-х годов в стране имела место лишь «разобщенная деятельность некоторых групп коммунистов, борьба отдельных коммунистов».

Таким образом, при помощи усиленной идеологической обработки населения и вооруженных сил, репрессий и террора против демократических антивоенных сил правящие круги Японии готовились к осуществлению своих далеко идущих агрессивных планов, к расширению территориальных захватов, активному участию в надвигавшейся второй мировой войне.

 

Глава вторая

ВООРУЖЕННЫЕ СИЛЫ ЯПОНИИ ВО ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЕ

Стратегические замыслы Японии

Взгляды политического руководства и генералитета милитаристской Японии на сущность и цели военной стратегии во второй мировой войне во многом совпадали со стратегическими воззрениями, господствовавшими в фашистской Германии: оба государства считали своей главной целью достижение собственного мирового господства. Как и гитлеровцы, японские милитаристы, руководствуясь расистской теорией, что «японец рожден для того, чтобы гордо промаршировать по всему свету», стремились установить свой «новый порядок» в Азии и на Тихом океане под демагогическим лозунгом «освобождения» желтой расы от белых колонизаторов и создания здесь «сферы сопроцветания Великой Восточной Азии».

Причем этот «новый порядок» в Азии японские милитаристы уже со времени нападения на Китай насаждали, по словам Д. Кинана, главного американского обвинителя на Токийском процессе, «совершая зверства невероятной жестокости как по характеру, так и по масштабам… Бесчеловечный метод ведения войны носил всеобщий характер». Он именовался японским командованием «политикой трех лучей»: «сжигай, убивай, грабь».

На оккупированных Японией Филиппинах был установлен жестокий режим военной диктатуры. За каждый случай попыток «причинить вред» японским солдатам или частным лицам грозил расстрел десяти заложников. Любые действия, «противоречащие интересам японских войск», карались смертной казнью. По подозрению в содействии партизанам целые семьи, включая детей, сжигались заживо в своих домах. Часто такой участи подвергалось поголовно все население деревни или городка. Против китайского населения японские милитаристы применяли химическое и бактериологическое оружие, проводили бесчеловечные опыты на живых людях, что впоследствии взяла на свое вооружение гитлеровская Германия.

Имелось определенное сходство и в подготовке Японии и Германии к решению главной стратегической задачи — уничтожению силой оружия Советского государства, в котором они видели основное препятствие на пути к завоеванию мирового господства. Всячески подчеркивалось, что СССР для Японии — враг номер один, столкновение с которым неизбежно. Поэтому главная задача империи должна была заключаться в том, чтобы на первом этапе «вытеснить СССР с Дальнего Востока, изолировать его от народов Азии», захватив территории Приморья, Забайкалья и Сибири, а на втором — совместно с Германией и ее европейскими союзниками «зажать Советский Союз в тиски с запада и востока» и в конечном счете низвести его на уровень полуколонии. При этом учитывалось, что направленность Японии на войну против СССР встречала одобрение определенных реакционных кругов США, Англии и Франции. В Токио были уверены, что на Западе «Японию не будут строго судить за нападение на коммунизм».

С началом второй мировой войны японская императорская ставка подготовила два варианта стратегического плана ведения военных действий на Азиатско-Тихоокеанском театре войны: северный — против СССР и южный — против США, Англии и их союзников. Считалось, что «для достижения великой цели войны оба направления, как южное, так и северное, являются двумя сторонами одной медали». Очередность осуществления каждого из них ставилась в зависимость от конкретно складывающейся международной обстановки.

По замыслам сторонников «движения на север» (т. е. сначала нападение на СССР, а затем продолжение завоевания Восточной и Юro-Восточной Азии), война против Советского Союза должна была не только реализовать планы по захвату советских территорий, но и оказать решающее влияние на окончание затянувшегося «китайского инцидента». Двинуться на север и дойти до Иркутска предлагал министр иностранных дел И. Мацуока. Он считал, что если японские армии пройдут даже половину этого пути, это окажет воздействие на Чан Кайши и приведет к окончательному миру (имеется в виду окончательная капитуляция Китая. — Прииеч. ред.).

Антисоветизм в политике и стратегии японских правящих кругов рассматривался ими вместе с тем как одно из наиболее действенных средств маскировки планов войны со своими империалистическими конкурентами в Азии. Расчет строился на том, что, уверовав в исключительно антисоветскую направленность политики и стратегии Японии и Германии, западные державы будут и дальше проводить курс на их «умиротворение» в целях поощрения их к войне против СССР. Однако, как свидетельствуют японские военные исследователи, практическая подготовка к боевым действиям сухопутных войск по крайней мере до 1940 г., когда впервые был разработан конкретный план войны против США и Великобритании, была целиком направлена на обеспечение готовности к ведению войны против СССР. Эта направленность в подготовке войск совершенно четко отражалась в «конских уставах и различных руководствах. Так, руководство «Действия мелких частей японской армии» было составлено с учетом необходимости в будущем для японской армии «скрестить шпаги» с противником на местности, представляющей собой равнину «обычно с незначительным количеством препятствий, с недостаточным количеством местных средств, слаборазвитыми и плохими путями сообщения, чрезвычайно неблагоприятными климатическими условиями и другими отрицательными факторами». Иначе говоря, это руководство по тактике было составлено не вообще, вне времени и пространства, а как руководство по тактике мелких подразделений японской армии в природно-климатических условиях Сибири и Дальнего Востока. Более того, примеры донесений японских командиров о бое иллюстрировались показаниями «пленных… уральских казаков».

К разработке новых оперативно-стратегических планов против СССР генеральный штаб японской армии совместно с военным министерством, командованием Квантунской группировки войск, Экспедиционных сил в Китае и морским генеральным штабом приступил сразу после заключения соглашения о прекращении военных действий на монгольско-маньчжурской границе. Первый вариант плана был закончен к октябрю 1939 г., месяц спустя после начала второй мировой войны.

В марте 1940 г., после доработки и уточнения, этот план был утвержден сначала начальником генерального штаба, а затем и императором Хирохито. В начале апреля оп был направлен командующему Кваптупской группировкой войск в качестве основного плана войны против Советского Союза на 1940 г. В плане, как и в 30-е годы, предусматривался разгром Советской Армии па Уссурийском направлении, захват территории вплоть до линии Рухлово (Сковородино) — Большой Хинган с последующей оккупацией Забайкалья, Северного Сахалина и Камчатки.

В соответствии с новым планом у границ Советского Союза намечалось сосредоточить крупные силы на трех направлениях: Восточном (Приморском) — 1-й (восточный) фронт в составе 19 дивизий; Северном (Амурском) — 4-я армия (3 дивизии); Западном (Большой Хинган) — 6-я армия (4 дивизии). Для действий на Сахалине и Камчатке выделялась 7-я отдельная дивизия, смешанная бригада «Карафуто» («Сахалинская») и ряд других частей.

В ходе военных действий предполагалось перебросить в состав Квантунской группировки пять дивизий из метрополии и десять дивизий из экспедиционный армии в Китае, которые планировалось «ввести в сражение на направлениях за пределами Маньчжурии».

Стратегический замысел плана войны против СССР сводился к тому, чтобы рядом стремительных ударов на нескольких операционных направлениях разгромить группировку вооруженных сил СССР в Приморье, затем в Приамурье и Забайкалье, перерезать основные коммуникации, захватить военно-промышленные и продовольственные базы и принудить советские войска к безоговорочной капитуляции.

Война, по примеру гитлеровского вермахта, должна была начаться внезапным массированным ударом японской авиации, перед которой ставилась задача быстро уничтожить советские ВВС на Дальнем Востоке и завоевать господство в воздухе до перехода в наступление японских сухопутных войск. В целом японские войска должны были закончить войну, выйдя к Байкалу через шесть месяцев после начала наступления.

План войны против Советского Союза на 1940 г. лег в основу оперативно-стратегического планирования и в 1941 г. Однако на этот раз предусматривалось резко сократить численность японских войск в Китае. Здесь намечалось оставить лишь 9 (из 26) дивизий и 20 отдельных бригад, которые в период военных действий против Советской Армии должны были «противостоять китайским войскам, не предпринимая Наступательных действий».

После нападения гитлеровской Германии па Советский Союз японское командование стало интенсивно готовиться к боевым действиям в «северном направлении». По мнению генерального штаба и военного министерства, агрессия вермахта против СССР должна была создать «эпохальное улучшение стратегического положения Японии» и обеспечить такую благоприятную возможность для решения «северной проблемы», которая «предоставляется один раз из тысячи». Считалось, что советское командование под натиском вермахта будет вынуждено перебросить значительную часть войск с Дальнего Востока на Западный фронт, в результате чего на Дальнем Востоке и в Сибири останется не более 15 советских дивизий, которые по своей мощи будут соответствовать 11 японским дивизиям военного времени.

Поэтому для успешного наступления считалось достаточным 22 японских дивизий, которые создадут двойное превосходство в силах и средствах над противником.

Такая группировка японских войск была сосредоточена в готовности к наступлению на территорию Советского Союза к началу августа 1941 г. Она включала 16 штатных дивизий и 750 различных частей и подразделений, общая численность которых соответствовала 25 дивизиям. Кроме того, была сформирована Квантунская армия обороны, которая выполняла роль резерва. Всего в ходе мобилизации на территории Маньчжурии и Кореи было сосредоточено 850 тыс. солдат и офицеров. Специально для участия в войне против Советского Союза в районе Оминато был создан 5-й флот, который должен был взаимодействовать с армией.

По признанию японских военных специалистов, Квантунская армия «была превосходно вооружена». «Летом 1941 г., — свидетельствует очевидец событий тех лет Д. Гомикава, — мощь Квантунской армии достигла пика, и ее называли в Японии "непобедимой". В то время считалось, что Квантунская армия является самым сильным фронтовым объединением. И действительно, с точки зрения тогдашнего уровня производства в Японии эта армия оправдывала название "самой передовой и современной"».

Наиболее рьяными сторонниками немедленного нападения на СССР среди монополистических кругов страны были представители «молодых» концернов (Мангё, Накадзима, Окура и др.), а в армейских кругах — так называемая «квантунская группа» (в нее входили, в частности, генералы Й. Умэдзу, Т. Ямасита, К. Доихара и С. Итагаки). Они опасались, что в случае быстрого разгрома Советского Союза Германией Япония может оказаться обделенной, не будет допущена к дележу «русского пирога». Основанием для таких опасений служили поступавшие из Берлина сообщения о том, что Германия «сможет через три месяца продвинуться до Владивостока».

Министр иностранных дел И. Мацуока на заседаниях совета по координации действий правительства и ставки, которые проходили в конце июня 1941 г., доказывал необходимость скорейшего вступления Японии в войну против СССР. «Когда Германия победит и подчинит себе Советский Союз, мы не сможем воспользоваться плодами победы, ничего не сделав для нее, — заявил он. — Мы должны пролить кровь либо прибегнуть к дипломатии. Лучше пролить кровь».

В целом в вопросе стратегической направленности агрессии Японии против СССР принципиальных разногласий в Токио но возникало. Японские милитаристы в осуществлении поставленных целей стремились опираться на своих союзников по «тройственному пакту». Особенно активно эту позицию отстаивали представители сухопутных войск. «После поражения на Халхин-Голе армия почувствовала, что пора заключить военный союз трех держав — Японии, Германии и Италии». Однако, несмотря на совпадение многих стратегических концепций Токио и Берлина, политика и стратегия милитаристской Японии имела и свои специфические черты.

Японские правящие круги при решении важнейших политических и стратегических задач, а также при выборе основных направлений агрессии не были склонны безропотно следовать в фарватере «третьего рейха». Они исходили прежде всего из собственных империалистических интересов, стремясь в максимальной степени использовать результаты германо-итальянской агрессии и «тройственный пакт» для укрепления и расширения своих позиций в Азии и на Тихом океане. Ст. III «тройственного пакта» предусматривала вступление Японии в войну на стороне Германии и Италии, но и японские правящие круги добились того, что ст. II этого же пакта «признавала и уважала лидерство Японии в установлении "нового порядка" в Великой Восточной Азии».

Уже в ходе обсуждения вопроса о заключении военно-политического союза трех держав влиятельные политические деятели Японии требовали не допускать подчинения страны германским стратегическим интересам. Так, видный политических и военный деятель К. Судзуки, выступая на заседании Тайного совета, предлагал во взаимоотношениях с Германией действовать, исходя прежде всего из собственных интересов: извлечь из «тройственного пакта» все те выгоды, которые предоставлялись Японии, а когда договор станет для нее невыгодным, попросту пренебречь им. Член Тайного совета К. Исии призывал не допускать такого положения, когда «Германия окажется в роли "наездника", а Япония — в роли "осла"». В конечном счете возобладали осторожность и прагматизм: было решено для применения вооруженных сил выждать «наиболее благоприятный момент», когда «Советский Союз, подобно спелой хурме, готов будет пасть на землю», и тогда «одним ударом разрешить северную проблему».

В течение июня и июля военно-политическое руководство Японии внимательно следило за событиями на советско-германском фронте, ожидая скорого падения Москвы и Ленинграда и выхода германских войск к Волге, что рассматривалось как условие вступления Японии в войну против СССР. Однако советский народ продолжал героическую борьбу, что стало порождать сомнения в японских правящих кругах в возможности «блицкрига» вермахта против Советского Союза. В «секретном дневнике войны» японского генштаба появились тревожные записи: «22 июля. Прошел месяц после начала германо-советской войны. Переброски советских войск с Дальнего Востока не наблюдается. Что касается наступления благоприятного момента для начала боевых действий против СССР, то вероятность завершения войны в результате операции только Германии по меньшей мере сократилась…

25 июля. В оперативном отделе мнение о том, чтобы выступить против севера в течение этого года, постепенно ослабевает… Необходимы ярко выраженные перемены в советско-германской войне».

«Перемены» наступали, однако, не в пользу фашистской 1'ормании и ее союзников. В такой обстановке правящие круги Японии стали с повышенным вниманием относиться к предупреждению японского посла в Москве генерал-лейтенанта Татэкава, который накануне нападения вермахта на СССР сообщал: «Советский Союз не покорится. Компромисс здесь невозможен. Война должна быть затяжной». В Токио все больше и больше стали прислушиваться к мнению таких военно-политических деятелей, которые утверждали, что для ведения «большой войны» против СССР «Япония должна собрать все ресурсы желтой расы и мобилизовать для тотальной войны», имея в тылу 500-миллионный Китай, который должен стоять за японскими самураями, как «громадный рабочий батальон», а ресурсы Маньчжурии и экономический потенциал Японии должны быть подвергнуты полной промышленной «рационализации», иначе говоря, — считалось, что Япония должна поступить подобно Германии, которая перед нападением на СССР поставила себе на службу военно-промышленные и людские ресурсы Северо-Западной, Центральной и Южной Европы. Таким образом, осуществление «южного варианта» стало теперь вырисовываться перед правящими кругами Японии как «необходимая» предварительная ступень аккумуляции сил перед нападением на Советский Союз, этого «противника Японии № 1» и основного препятствия на пути создания великой «азиатской желтой империи» под эгидой Японии.

6 сентября 1941 г. на императорской конференции по предложению высшего военного командования были утверждены «Принципы осуществления государственной политики империи», определившие курс на войну против США, Великобритании и Голландии (в последнем случае имелся в виду захват Голландской Индии). При этом считалось, что «удар в южном направлении одновременно решит и китайский вопрос». Взятый правящими кругами Японии курс на войну на юге не вносил существенных изменений в планы антисоветской агрессии. В императорском решении совершенно четко указывалось, что в случае благоприятной для империи обстановки «северная проблема будет решена в ходе или даже до использования силы на юге».

Японское командование неукоснительно следовало указанию уделять первоочередное внимание «северной проблеме». К середине июля 1942 г., например, генеральный штаб подготовил план «Операции № 51», предусматривавший сосредоточение войск и наступление в глубь советской территории. 14 июля он был рассмотрен военным министром генералом Х. Тодзио. Весной 1943 г. были изданы директивы о подготовке к наступлению против СССР Квантунской группировки войск, Экспедиционных сил в Китае и японских ВМС. Всем этим и некоторым другим планам, однако, было не суждено сбыться из-за все более мощных ударов Красной Армии на Западе при сохранении достаточно сильной группировки советских войск на Востоке.

Согласно японской конституции, принятие решения па использование войск в боевых действиях являлось прерогативой императора и находилось вне сферы полномочий правительства. Начальники генерального штаба армии и морского генерального штаба, действуя независимо друг от друга, обладали высшей ответственностью за принятые решения. Только они имели право, минуя кабинет министров, докладывать императору по вопросам использования вооруженных сил. Каждый из возглавляемых ими штабов параллельно и самостоятельно планировал и разрабатывал операции. Координацию действий этих штабов осуществляла ставка, в которой объединялись две секции — сухопутных войск и военно-морская.

Разработка наступательных операций в «южном направлении» осуществлялась отдельно в генеральных штабах армии и флота. Затем были установлены контакты между штабными офицерами-операторами высшего командования сухопутных войск и ВМФ, которые отрабатывали проблемы взаимодействия и непрерывно проводили совместные учения на картах. После того как план в основном был закончен, генеральные штабы видов вооруженных сил проработали его на своих штабных учениях. Под руководством главнокомандующего Объединенных флотом адмирала И. Ямамото 10–13 сентября 1941 г. в Военно-морской академии была проведена игра с участием командиров и штабных офицеров флота, в которой изучались две операции — «осуществление контроля» над юго-западной частью Тихого океана (операция по захвату важных районов на юге) и внезапное нападение на Гавайские острова.

Армия, в свою очередь, провела с 1 по 15 октября 1941 г. игру в Военной академии, в которой приняли участие офицеры-операторы генерального штаба, командиры и начальники штабов всех армий, запланированных для действий в южном направлении. В ходе игры генеральные штабы армии и флота обменивались информацией, вносили предложения и уточнения.

К концу октября высшее командование армии и флота, каждое в отдельности, утвердило свои генеральные планы и «заключило центральное соглашение» о проведении совместных операций в южном направлении. Затем начальники штабов в начале ноября поочередно доложили свои планы императору и «получили его высочайшее одобрение». Только после этого секция сухопутных войск ставки на основе утвержденного плана взяла на себя функции координирующего и директивного органа по проведению основных операций на юге. Ставка действовала на основе «соглашения», которое определяло общие цели военных действий на театрах и важнейших стратегических направлениях, распределяло силы по театрам и направлениям, указывало способы их действий, состав стратегических группировок и взаимодействие между ними, распределяло ресурсы, транспортные средства и решало друга вопросы организации боевых действий.

Специфика Тихоокеанского театра военных действий, где основными противниками Японии являлись великие морские державы — США и Англия, безусловно, требовала повышения роли и самостоятельности флота.

Вместе с тем планирование и ведение боевых действий на Азиатском субконтинента cтавили перед японским командованием задачу на создание таких сил, которые были бы способны вести успешную вооруженную борьбу с великими континентальными державами — СССР и Китаем. Это, в свою очередь, требовало повышения роли и самостоятельности сухопутных войск.

Раздвоенность и нереальность поставленных перед вооруженными силами задач сказывались на методах руководства войной: каждый из начальников генеральных штабов обычно стремился доказать свое превосходство. Такая система командования затрудняла разработку оперативных планов, требовала много времени на согласование параллельно разработанных проектов мероприятий, неизбежно порождала горячие и длительные споры, что в конечном счете приводило к затяжке принятия решений. К этому следует добавить, что если общее руководство совместными действиями в какой-то мере и обеспечивалось, то снабжение видов вооруженных сил осуществлялось раздельными органами, что вызывало в боевых условиях ряд осложнений.

Взяв курс на войну с США и Англией и выжидая наиболее благоприятных условий для нападения на СССР, японские правящие круги, конечно, отдавали себе отчет в том, что делают вызов крупнейшим мировым державам, военно-экономический потенциал которых намного превосходил возможности Японии. Однако, принимая такое решение, японские милитаристы руководствовались двумя основными соображениями. Во-первых, подобно фашистской Германии, они надеялись на молниеносный разгром вооруженных сил этих государств на Азиатско-Тихоокеанском театре войны. Во-вторых, в вооруженной борьбе с западными колониальными империями Япония не ставила столь решительных целей, как в борьбе с СССР, и планировала завершить здесь в кратчайший срок «ограниченную войну», чтобы захватить колониальные владения западных держав и обеспечить себя сырьевыми ресурсами. Это позволило бы Японии вести длительную войну, на которую, как считали в Токио, ни США, ни Англия не решатся и, следовательно, будут вынуждены пойти на «компромиссный мир».

Осенью 1941 г. командование японских армий и флота закончили разработку четырех вариантов плана наступательных действий в «южном направлении», причем все они предусматривали сосредоточение основных усилий армии и флота против вооруженных сил западных держав на Тихоокеанском театре военных действий. Китайскому фронту отводилась второстепенная роль. В связи с тем что вооруженная борьба приняла здесь затяжной характер и не могла в ближайшее время привести к решающим результатам, было решено ограничиться на этом фронте частными операциями по улучшению положения японских войск и нарушению коммуникаций, связывавши с Китай с Великобританией и США.

В конце концов был выбран вариант, рассчитанный на одновременное нападение на Филиппины и Малайю, а затем на быстрый захват Голландской Индии (Индонезии) и Бирмы. Предусматривался массированный удар авианосной авиации по главной ВМБ Тихоокеанского флота США в Пёрл-Харборе, удаленной от Японии на 3400 миль.

Удар японского флота и авианосной авиации по Пёрл-Харбору и вывод из строя основных сил флота США позволяли японцам завоевать господство на море, что являлось согласно плану войны основным условием успеха дальнейших действий.

Выбор направления главного удара на Филиппины, Малайю, Голландскую Индию с точки зрения решения стратегических задач Японии в южном направлении являлся наиболее выгодным: оно было кратчайшим к основному объекту агрессии — странам 10жпых морей, позволяло поддерживать непосредственную связь с действовавшими в Китае Экспедиционными силами. Находясь па пути между Австралией, континентальной частью Азии и Японией, Филиппины являлись ключевой позицией в западной части Тихого океана. Их стратегическое значение определялось также тем, что они располагались в относительной близости от Китая и Индокитая. С овладением о-вом Ява и всей Индонезией под контроль Японии переходили не только богатые источники стратегического сырья, особенно нефти, по и морские пути между Индийским и Тихим океанами.

Ход боевых действий японских вооруженных сил

В соответствии со своими стратегическими планами японское военно-политическое руководство принимало меры по увеличению военной мощи Японии.

В 1939–1941 гг. военный бюджет страны возрос с 24 519 млн. до 36 900 млн. иен, или с 35,9 до 44,6 % по отношению к общим расходам по государственному бюджету. Если в 1938–1941 гг. общее промышленное производство Японии увеличилось меньше чем на 30 %, то военное — в 1,5–2 раза.

Данные о значительном увеличении выпуска оружия и боевой техники в Японии в 1939–1941 гг. приводятся ниже:

Из приведенных данных видно, что в 1939–1941 гг. промышленность Японии выпустила в общей сложности более 1,4 млн. винтовок, 60 тыс. пулеметов, около 5,5 тыс. орудий, 2609 танков, 98 военных кораблей и около 13 тыс. самолетов. Однако план увеличения производства винтовок был выполнен на 72 %, орудий — на 75, танков — на 87, самолетов — на 73 %.

Сухопутные войска вооружались новыми видами оружия, в том числе легким пулеметом типа «99» (1939 г.), 47-мм противотанковой пушкой типа «1» (1941 г.).

Рост выпуска вооружения позволил увеличить численность вооруженных сил с 1420 тыс. (1939 г. до 2421 тыс. (1941 г.), т. е. более чем на 1 млн. человек. Количество дивизий в сухопутных войсках возросло с 41 до 51, а личный состав армии — на 829 тыс. человек. Это объясняется тем, что большинство призванных в сухопутные войска направлялись не во вновь формируемые дивизии, а на увеличение штатов существовавших и создание усиленных дивизий типа «А» и «А-1». Соотношение между боевым составом обычной и усиленных дивизий приводится ниже:

Усиленные пехотные дивизии были сосредоточены в Маньчжурии, где, кроме того, были дислоцированы 24 из 58 бригад, имевшихся на декабрь 1941 г. К осени 1941 г. численность Квантунской армии увеличилась вдвое по сравнению с июнем и составила 700 тыс. солдат и офицеров.

В эти годы военно-морские силы получили около 100 боевых кораблей. К декабрю 1941 г. состав ВМФ Японии был следующий:

Военно-воздушные силы армии и флота имели к декабрю 1941 г. 6946 самолетов, в том числе 3740 боевых. В первую линию, т. е. для боевых действий, было выделено 2600 новых самолетов, из которых 2275 было предназначены для действий против вооруженных сил США, Великобритании и Голландской Индии в бассейне Тихого океана.

Как уже отмечалось, после нападения фашистской Германии на Советский Союз ряд военных и политических деятелей Японии предлагали нанести первоначальный удар по СССР. 2 июля 1941 г. императорская конференция постановила: «Если германо-советская война будет развиваться благоприятно для нашей империи, она, прибегнув к вооруженной силе, разрешит северную проблему».

Однако в связи с более медленным, чем ожидалось, наступлением вермахта на советско-германском фронте императорская ставка 9 августа 1941 г. приняла решение начать наступление на юге, а агрессию против СССР отложить до весны 1942 г. Окончательное решение о начале военных действий против Соединенных Штатов, Великобритании и Голландской Индии было принято 1 декабря. На следующий день ставка отдала секретный приказ, объявлявший 7 декабря днем начала войны.

Утром 7 декабря 1941 г. японские вооруженные силы вероломно, без объявления войны, напали на основные базы США и Великобритании в бассейне Тихого океана и в Юго-Восточной Азии.

Война между Японией, с одной стороны, и США, Англией и Голландией — с другой, являясь составной частью второй мировой войны, была результатом обострения империалистических противоречий между этими странами, вызванного стремлением японских правящих кругов к захвату колоний и установлению экономического и политического контроля над Китаем и другими странами бассейна Тихого океана. Японская агрессия была реализацией части замысла стран фашистского блока, ставивших своей конечной целью установление мирового господства.

В начальный период войны японские вооруженные силы нанесли мощный удар по Пёрл-Харбору, военно-морской базе США на Гавайских островах, и провели операции по захвату Филиппин, Малайи и Сингапура, Голландской Индии и Бирмы.

Вывод из строя в ходе налета на Пёрл-Харбор восьми из имевшихся на Тихом океане девяти американских линкоров, а затем потопление японской базовой авиацией у берегов Малайи английского линкора «Принс оф Уэлс» и линейного крейсера «Рипалс» вызвали у американского и английского военно-политического руководства глубокую тревогу, так как линейные корабли считались главной силой флота и без них не мыслилась успешная борьба с японским флотом, имевшим 11 линкоров и 9 авианосцев.

Впечатляющий психологический эффект первых ударов облегчил японским вооруженным силам дальнейшие активные агрессивные действия, в первую очередь проведение Филиппинской и Малайской наступательных операций.

Практически одновременно с Гавайской операцией началась операция по захвату Филиппин. Японская авиация внезапными ударами вывела из строя около половины американских самолетов на о-ве Лусон (Филиппины), затем передовые отряды 14-й японской армии при поддержке флота овладели районами Апарри и Виган. На располагавшиеся там аэродромы были перебазированы части 5-го авиационного соединения, имевшего 200 самолетов. Одновременно на юге о-ва Лусон, в заливе Легаспи, высадился другой японский десант, а 22–24 декабря — главные силы 14-й армии, которые начали наступление на Манилу. Еще ранее японцы высадились на о-вах Минданао и Холо. Командование американского Азиатского флота (45 боевых кораблей основных классов) не решилось без поддержки авиации использовать против десантов надводные корабли. 130-тысячная американо-филиппинская группа войск, оставшаяся без поддержки авиации и флота, неся большие потери, отступила на п-ов Батаан, а затем в крепость Коррехидор, которую японцы захватили 7 мая 1942 г., взяв в плен 12 тыс. солдат и офицеров.

Малайская операция проводилась одновременно с Филиппинской. Первый десант был высажен японцами в ночь на 8 декабря 1941 г. в районе Кота-Бару, где три пояса укреплений обороняла 8-я бригада 9-й дивизии англо-индийских войск. На рассвете японская авиация, базировавшаяся в Индокитае (оккупированном японцами в июле 1941 г.), совершила налет на британские аэродромы. Одновременно главные силы десанта высадились в Южном Таиланде — в Сингорра и Патани, куда сразу же перебазировалась японская авиация. В тот же день войска 25-й и 15-й армий вторглись в Таиланд с территории Индокитая и начали продвигаться на юг, к Малайе.

После уничтожения японцами основных сил английской авиации, потопления линкора и линейного крейсера войска Великобритании оказались без прикрытия с воздуха и поддержки с моря. 25-я японская армия развернула наступление вдоль восточного и западного побережий п-ова Малакка, быстро продвигаясь через джунгли с севера на юг. Английские войска отошли на о-в Сингапур. 8 февраля 1942 г. 25-я армия, форсировав узкий Джохорский пролив, высадилась на острове, захватила аэродромы и водохранилище, а 15 февраля овладела крепостью. Английские войска капитулировали. Общие потери англичан в Малайской операции составили 140 тыс. человек, включая попавших в плен. Японцы потеряли приблизительно 10 тыс. человек убитыми и ранеными.

Операцию по захвату Голландской Индии японские вооруженные силы начали в декабре 1941 — январе 1942 г., овладев базами и аэродромами на о-вах Борнео, Целебес, Амбина, а 6 февраля — портом Макассар, расположенным на южной оконечности о-ва Целебес. Перебазировав сюда авиацию и флот, они под прикрытием 3-ro авиационного соединения начали силами 16-й армии (три дивизии и отдельная бригада) вторжение на Яву. Высадку десанта обеспечили 3-й военно-морской флот и 11-й воздушный флот во взаимодействии с Малайским оперативным объединением флота. Им противостояли голландские войска численностью около 50 тыс. человек, до 200 самолетов и объединенная американо-англо-голландская эскадра (8 крейсеров и 12 эсминцев).

С выходом японцев на подступы к Яве голландский адмирал Доорман, командовавший союзной эскадрой, силами 5 крейсеров и 10 эсминцев атаковал десантные отряды противника в Яванском море. В ходе морского сражения 27–28 февраля японский флот под командованием адмирала Такахаси потопил 2 крейсера и 3 эсминца и повредил 3 крейсера. В последующие дни флот союзников был почти полностью уничтожен.

Разгромив флот союзников, японцы высадили десант на Яву, с 5 по 14 марта захватили Батавию, Сурабаю и развернули наступление в глубь острова. К 15 марта вооруженные силы Японии овладели всей Голландской Индией.

В декабре 1941 — апреле 1942 г. японские войска захватили Бирму. После уничтожения большей части английской авиации на аэродромах японская 15-я армия перешла бирманскую границу через Куакарейский перевал и начала наступление на Рангун.

Англо-индийские войска силами двух дивизий и нескольких отдельных частей общей численностью 35 тыс. человек (в том числе 5 английских батальонов) задержали японские войска у Моулмейна, на реках Ситтанг и Билин, но японцы применяли обходной маневр и вынудили их отступить.

После этого английское правительство согласилось на предложенный ранее Чан Кайши ввод китайских войск (четырех армий) в Бирму, однако последние не сумели удержать ее северную часть.

Японское командование после захвата Рангуна ввело в сражение две новые дивизии, развернуло наступление через Шанские княжества к китайской границе. 29 апреля японские войска захватили конечный пункт Бирманской железной дороги — Лашо, а затем вступили на территорию Южного Китая.

Одновременно с проведением операции в Бирме японское командование осуществило с 1 по 10 апреля операцию в Индийском океане силами авианосного соединения адмирала Т. Нагумо, переброшенного сюда после удара по Пёрл-Харбору, и соединения флота адмирала Одзава.

Японский флот разрушил английские базы на Цейлоне, потопил авианосец, 2 тяжелых крейсера и 28 торговых судов. Английское командование вынуждено было привести оставшиеся корабли на базу Килиндини (Момбаса), находящуюся на восточном побережье Африки.

К маю 1942 г. (см. карту 3) японские вооруженные силы овладели Гонконгом, Малайей, Филиппинами, Голландской Индией, Бирмой, о-вами Новая Британия, Новая Ирландия, Адмиралтейства, Гуам, Уэйк, Гилберта, частью Соломоновых островов, оккупировали Таиланд и вышли на подступы к Индии и Австралии. Япония захватила территорию общей площадью 4242 тыс. кв. км с населением 204 млн. человек, а с учетом оккупированной японскими войсками части Китая — 9801 тыс. кв. км с населением около 400 млн. человек.

Союзники потеряли убитыми, ранеными и пленными 300 тыс. солдат и офицеров. Были потоплены и выведены из строя 1 авианосец, 9 линкоров, 1 линейный крейсер, 10 крейсеров, 17 эсминцев, 4 подводные лодки, сбито 600 самолетов.

Наряду с наступлением на южном направлении Япония активно готовилась к осуществлению планов агрессии против СССР.

Еще 3 декабря 1941 г. в приказе ставки № 578 генералу Й. Умэдзу было указано: «Командующему Квантунской армией оборонять Маньчжоу-го и Квантунскую область. И вместе с тем в соответствии с § 2 приказа по сухопутным войскам осуществлять подготовку к войне против Советского Союза». В соответствии с этим приказом в тот же день было передано указание ставки № 1043 «усилить подготовку к войне против СССР с расчетом начать боевые действия весной 1942 г.».

В течение первой половины 1942 г. в Маньчжурию направлялись дополнительно войска из Северного и Центрального Китая и с южного направления. Впервые в июле 1942 г. в Японии была сформирована 1-я танковая армия, которая вошла в состав Квантунской группировки войск. Одновременно из ее соединений были сформированы так называемые 1-й и 2-й фронты. К середине июля генеральный штаб сухопутных войск подготовил план «Операции № 51», предусматривавший сосредоточение у границ СССР 30 пехотных дивизий и танковой армии, нескольких смешанных бригад и 2-й воздушной армии, усиленной тремя авиадивизиями.

Проводя подготовку к войне с СССР, японское командование внимательно наблюдало за развитием событий на советско-германском фронте.

На Тихоокеанском театре военных действий, после того как 18 апреля 1942 г. в японские воды вторглось американское авианосное соединение и его самолеты подвергли бомбардировке Токио, а также другие города Японии, секция флота ставки с согласия секции армии приняла решение провести операции против Порт-Морсби на Новой Гвинее и о-ва Мидуэй.

В начале мая 1942 г. 4-й японский флот под командованием адмирала Иноуэ, базировавшийся в Рабауле, приступил к захвату о-ва Тулаги, лежащего близ о-ва Гуадалканал в группе Соломоновых островов и Порт-Морсби на юго-восточной оконечности Новой Гвинеи. 3 мая Тулаги был взят. Затем 7 и 8 мая в Коралловом море произошло морское сражение между авианосными силами Японии и США, в результате которого японцы потеряли один авианосец, один был поврежден, а третий понес потери в составе авиагруппы. У американцев был потоплен авианосец «Лексингтон» и сильно поврежден авианосец «Йорктаун». После боя корабли японского и американского флотов покинули Коралловое море. Операция по захвату Порт-Морсби была отложена японцами.

В сражении за о-в Мидуэй, развернувшемся 3–6 июня 1942 г., американская сторона смогла упредить противника и первая нанесла удар. Японцы потеряли 4 авианосца и 1 крейсер, американцы — 1 авианосец и 1 эсминец. Союзный флот впервые добился успеха, в результате которого создалось более благоприятное для него соотношение авианосных сил. Однако после сражения у о-ва Мидуэй союзники в 1942 г. не смогли перейти в наступление, стремясь в первую очередь защитить коммуникации, связывающие США с Австралией и Новой Зеландией.

7 — 8 июня японские войска высадились на о-вах Кыска и Атту (Алеутские острова). Американцы узнали об этом лишь через четверо суток.

7 августа 1942 г. командование США высадило на о-ве Гуадалканал, захваченном японскими войсками, 1-ю дивизию морской пехоты. Бои за Гуадалканал велись несколько месяцев. Имея превосходство в силах, японское командование осенью 1942 г. создавало реальную угрозу вторжения в Австралию. Однако после получения известия о начале наступления советских войск под Сталинградом оно, понимая бесперспективность дальнейшего наступления па Тихом океане, приняло решение об эвакуации японских войск с Гуадалканала. В период с 1 по 7 февраля 1943 г. японские войска скрытно эвакуировались с острова.

В 1943 г. численность японских сухопутных войск увеличилась с 2400 тыс. до 3100 тыс. человек, а военно-морского флота — с 429 тыс. до 708 тыс. человек. Командование армии сформировало дополнительно 11 пехотных и 2 авиадивизии и к концу года имело 73 пехотные, 3 танковые и 8 авиационных дивизий. Корабельный состав флота в 1943 г. сократился с 211 до 208 боевых кораблей основных классов.

На начало 1943 г. Квантунская группировка войск и военно-морской флот еще продолжали подготовку к нападению на СССР. Однако, вынужденные учитывать победы Советской Армии на советско-германском фронте и наличие мощной группировки войск СССР на Дальнем Востоке, японские вооруженные силы перешли к стратегической обороне на Тихом океане и одновременно стремились укрепить свои позиции в Китае.

В 1944 г. с целью соединения Северного фронта с Центральным и Центрального с Южным в Китае японская ставка осуществила операцию «Итиго» («№ 1»). В ходе операции японские войска захватили 45 городов и несколько американских аэродромов, вывели из строя около 100 гоминьдановских дивизий общей численностью 600–700 тыс. человек.

На Тихом океане японские вооруженные силы не смогли удержать летом 1944 г. о-в Сайпан, оборонявшийся группировкой войск, насчитывавшей 32 тыс. человек, и силами флота. Потеряв 3 авианосца и 395 самолетов, японский флот не смог помешать американцам, имевшим большое превосходство в силах, высадить десанты и захватить Сайпан и другие острова.

В морском сравнении за Филиппины в ноябре — декабре 1944 г. победа американского флота, обеспечившего высадку десанта на о-ве Лейте, была также обусловлена прежде всего количественным и качественным превосходством в силах, особенно в авиации. Лишившись поддержки с моря и воздуха, ведя бои с превосходящими силами союзников, японские войска на Филиппинах потерпели поражение.

Аналогичное положение сложилось в сражениях за о-ва Иводзима и Окинава в первые месяцы 1945 г. В боях за Иводзиму японский гарнизон (23 тыс. человек), не имея поддержки с моря и воздуха, в течение 36 суток оказывал сопротивление американскому десанту, насчитывавшему 111,3 тыс. человек, поддержанному 1,5 тыс. самолетов и 680 боевыми, транспортными и другими кораблями.

Для обороны о-ва Окинава японское командование располагало силами, не превышавшими 120 тыс. человек. США сосредоточили для захвата острова 1300 кораблей (в том числе 55 ударных и эскортных авианосцев и 22 линкора) и 183 тыс. солдат и офицеров. После высадки американских войск на Окинаве в районе Кадена японское командование послало на помощь гарнизону отряд кораблей: сверхмощный линкор «Ямато», крейсер «Яхаги» и 8 эсминцев. 7 апреля отряд, не имевший прикрытия с воздуха, был атакован американским авиасоединением. Линкор, крейсер и четыре эсминца были потоплены.

Несмотря на подавляющее превосходство в силах, американским войскам потребовалось около трех месяцев, чтобы овладеть Окинавой.

Летом и осенью 1944 г. японцы потерпели также поражение в Бирме. Английские и китайские войска разгромили пять японских дивизий и нанесли значительные потери еще трем дивизиям. Из участвовавших в Импхальской операции 100 тыс. японских солдат и офицеров было убито, ранено и вышло из строя по болезни 72 тыс..

К августу 1945 г. численность вооруженных сил Японии достигла 7,2 млн. человек, из них в армии — 5,5 млн. К концу войны Япония имела 171 пехотную, 4 танковые, 13 авиационных и 4 зенитные дивизии. Военно-морские силы насчитывали 109 боевых кораблей основных классов, в том числе 1 линкор, 3 авианосца, 3 крейсера, 44 эсминца и 58 подводных лодок, авиация — 8920 самолетов, из которых 5 тыс. — боевые.

Таким образом, Япония имела еще мощную сухопутную армию. Надеясь затянуть войну, чтобы выторговать более мягкие условия мира, японское правительство отвергло Потсдамскую декларацию, требовавшую от Японии безоговорочной капитуляции.

В этих условиях Советское правительство, выполняя свои союзнические обязательства, заявило 8 августа японскому послу в Москве, что со следующего дня СССР будет считать себя в состоянии войны с Японией. «Советское правительство, — говорилось в заявлении, — считает, что такая его политика является единственным средством, способным приблизить наступление мира, освободить народы от дальнейших жертв и страданий и дать возможность японскому народу избавиться от тех опасностей и разрушений, которые были пережиты Германией после ее отказа от безоговорочной капитуляции».

В ночь на 9 августа 1945 г. Советские Вооруженные Силы перешли в наступление против японской Квантунской группировки войск.

6 и 9 августа США сбросили свои атомные бомбы на города Хиросима и Нагасаки; однако, несмотря на большой ущерб, полученный в результате атомных бомбардировок, японское командование не отказалось от намерения продолжать упорное сопротивление.

В течение 24 дней 1-й и 2-й Дальневосточные и Забайкальский фронты совместно с монгольской Народно-революционной армией и при поддержке Тихоокеанского флота и Амурской флотилии прорвали японскую линию обороны, расчленили Квантунскую группировку войск и нанесли ей сокрушительное поражение.

Разгром советскими войсками крупнейшей японской группировки сухопутных войск явился решающей причиной принятия правительством Японии решения о капитуляции.

Особенности ведения боевых действий вооруженных сил Японии на сухопутных театрах

В ходе войны сложились следующие основные группировки японских войск и сил флота: Квантунская группировка войск, Экспедиционные силы в Китае, Южная группа армий, Объединенная армия национальной обороны (на собственно Японских островах), войска 5-го фронта (о-ва Хоккайдо, Сахалин, Курильские), 10-ro фронта (о-ва Тайвань, Окинава, Огасавара), 8-го фронта (Марианские, Каролинские, Маршалловы, Соломоновы острова), 14-го фронта (Филиппины), Бирманского фронта, Корейская армия и Объединенный флот.

Принципы «блицкрига», особенно внезапность нападения и стремление достичь решающих результатов в первом ударе, являлись характерными чертами и основными предпосылками всех стратегических планов Японии. Скрытно развернув свои вооруженные силы и заблаговременно создав стратегические группировки на избранных направлениях, японское командование обычно начинало агрессию внезапными действиями, которые заставала противника врасплох и деморализовали его.

Внезапность ударов и их высокая результативность достигались целым комплексом мероприятий, в которых участвовали не только командование и вооруженные силы, но и многие другие государственные органы страны. Так, сосредоточение и развертывание сухопутных войск, ВМФ и авиации для нападения на вооруженные силы США и Англии японские власти проводили под прикрытием системы тщательно продуманной дезинформации, в том числе дипломатических переговоров с американской администрацией, которые были формально прерваны лишь за 30 минут до нападения на Пёрл-Харбор. Для достижения внезапности широко применялись новые технические средства вооруженной борьбы. Например, внезапный удар с воздуха по американскому флоту в Пёрл-Харборе явился образцом неожиданного для противника массированного применения авианосной авиации при завоевании господства на море. В результате авианосцы утвердились в качестве главной силы флота, отодвинув линкоры па второй план. Новым явлением в использовании оружия явилось применение японцами торпеды со специальным стабилизатором для уменьшения ее заглубления при сбросе с самолета на мелководье, что также было неожиданным для американцев, хотя применение как авианосной авиации, так и торпедоносцев против надводных кораблей было впервые осуществлено англичанами в ноябре 1940 г. в акватории итальянской военно-морской базы (ВМБ) Таранто (подробно об этом см. История второй мировой войны 1939–1945 гг. Т. 1 — 12. М., 1973–1982, т. 3, с. 166).

Фактором первостепенного значения в достижении внезапности являлись достоверные сведения о противнике, которыми обычно располагало японское командование в результате тщательно организованной предварительной разведки (воздушной, агентурной и др.). Достоверные разведданные в сочетании с широкой дезинформацией противника позволяли, в частности, японской авиации наносить первые удары по неприятельским аэродромам без доразведки, что являлось одной из важнейших предпосылок достижения внезапности нападения. Важное значение придавалось выбору времени и погодных условий для нанесения ударов. «Чем более неожиданным будет наше наступление, — подчеркивалось в "Полевом уставе японской армии", — тем значительнее будут результаты наступления».

На приморских направлениях сухопутные войска обычно действовали при поддержке флота. На Тихоокеанском театре военных действий (ТВД) оно велось объединенными усилиями обоих видов вооруженных сил при ведущей роли ВМФ.

В ходе стратегического наступления японскому командование приходилось решать ряд чрезвычайно сложных проблем ведения наступательных действий на обширных театрах со сложными географическими условиями. К этим проблемам относятся: организация взаимодействия на разобщенных операционных направлениях между видами вооруженных сил и стратегическими группировками; ведение военных действий в джунглях, в пустынной и горной местности; осуществление крупных совместных десантных операций армии и флота по захвату отдельных островов и архипелагов; обеспечение наступления на большую глубину и в высоких темпах; организация снабжения войск в удаленных районах.

В наступательных операциях сухопутных войск японское командование, как правило, ставило целью окружение и уничтожение группировок противника. Для этого обычно применялось специфическое оперативное построение: незначительные силы находились в центре, а па заходящих флангах создавались более сильные группировки. Между наступавшими по фронту и на флангах группировками в связи с недостатком сил допускались большие разрывы, достигавшие порой нескольких десятков километров. Однако такой способ наступательных действий не всегда приносил желаемые результаты. Значительные промежутки между наступавшими группировками, недостаток в них танков, например, позволяли китайскому командованию успешно выводить свои войска из-под угрозы окружения, а в некоторых случаях наносить сильные контрудары. Так, 15 сентября 1939 г. японское командование силами 11-й армии начало операцию с целью окружения и уничтожения китайских войск в районе Чанша, который, «занимая важное стратегическое положение, являлся в то время аванпостом в защите Юго-Западного Китая». Верховное китайское командование решило без боя оставить Чанша и накануне наступления японцев «в течение ночи девять раз отдавало приказ по телефону оставить город». Однако командующий войсками генерал Сюэ Юэ в конце концов принял решение «стоять насмерть при обороне Чанша».. Вначале операция развивалась для японцев успешно. Однако гоминьдановским войска и партизаны Новой 4-й Народно-революционной армии, используя промежутки между наступавшими группировками и их открытые фланги, нанесли по японским войскам ряд внезапных контрударов. В результате наступление было сорвано, и японские войска отошли в исходное положение.

На Азиатском субконтинента в силу особых климатических и географических условий, обширности территорий, бездорожья и недостатка сил и средств японцы осуществляли стратегическое наступление методом проведения наступательных операций на отдельных направлениях, в основном вдоль железнодорожных магистралей и крупных рек, а также вдоль морского побережья.

Типичной в этом отношении являлась Бирманская наступательная операция 15-й японской армии (две дивизии общей численностью 35 тыс. человек при поддержке 200 самолетов) под командованием генерала Иида, начавшаяся 22 декабря 1941 г. внезапным нападением японской авиации на главный город Бирмы — Рангун. Наступление в глубь страны японская пехота начала при активной поддержке с воздуха вдоль железной дороги и крупнейших рек страны — Иравади и Салуин. Быстрота продвижения японцев через джунгли буквально поразила английское командование, которое признавало: «Они теснили нас всюду, нанося удары по нашим позициям с тыла». пробиваясь сквозь тропические джунгли и применяя обходные маневры, японцы заставили англо-индийские и китайские войска спешно, бросая оружие, отступать на север, и индо-китайской границе. 29 апреля японцы захватили конечный пункт Бирманской железной дороги, затем подошли к границе Индии и вторглись на территорию Китая в пров. Юньнань.

Японцы применили против китайских войск и населения бактериологическое и химическое оружие. По приказу японского командования летом 1940 г. в район боевых действий в Центральный Китай была направлена специальная бактериологическая экспедиция во главе с начальником «отряда № 731» генералом Исии, которая в районе Нинбо произвела с самолетов заражение китайской территории чумными блохами, в результате чего там вспыхнула эпидемия чумы. В 1941 г. была заражена чумой тем же способом китайская территория в районе г. Чандэ.

В ходе развития стратегического наступления японских вооруженных сил выявились их сильные стороны: активный и решительный характер боевых действий, непрерывность наступления, отсутствие значительных пауз между последовательными операциями и ведение боевых действий в высоких темпах вплоть до полного выполнения заранее разработанных оперативных планов, широкий маневр силами на театре с особыми условиями (в горах, джунглях, на островах и т. п.); особая мощь первых ударов, нацеленных на деморализацию, максимальное ослабление противника и захват стратегической инициативы; одновременность осуществления стратегического наступления по нескольким операционным направлениям; высокая дисциплина и большая выносливость личного состава в ходе совершения маршей (до 50 км в сутки), способность проводить наступление ночью, в дождливый период времени и в условиях сильной жары; высококвалифицированная и тщательная подготовка операций при высокой боевой готовности и облученности войск, в результате чего в начальном периоде наступления, как правило, достигались крупные результаты над численно превосходящими силами противника, как это было в Гавайской, Филиппинской, Малайской, Бирманской операциях.

Вместе с тем в ходе наступательных операций японских войск допускалась распыленность сухопутных сил по многим разобщенным театрам и операционным направлениям, что постоянно создавало напряженность в силах и средствах.

Действия зачастую осуществлялись слабыми группировками, сила которых не обеспечивала выполнение поставленных задач (например, под Чанша в 1939 г., где 150-тысячная группировка японских войск должна была наступать против 400-тысячной китайской группировки).

Японские войска имели низкую по сравнению с вооруженными силами США и Англии техническую оснащенность, не хватало танков и артиллерии, что снижало огневую мощь, маневренность и темпы продвижения наступающих войск.

Одноэшелонное построение войск не обеспечивало наращивания силы ударов в оперативной глубине, ощущалась недооценка роли резервов. Пагубно сказывалось отсутствие у японского командования опыта в проведении крупных наступательных стратегических операций объединенными силами нескольких фронтов против сильного, оснащенного современной техникой континентального противника, а также переоценка собственных возможностей и воспитание в войсках пренебрежения к силам любого противника.

В целом значительная часть наступательных операций была проведена японскими вооруженными силами против слабовооруженных гоминьдановских войск и немногочисленных гарнизонов на островах Тихого океана, что наложило свой отпечаток на характер подобных операций. Вплоть до второй половины 1943 г. японские вооруженные силы продолжали удерживать стратегическую инициативу в своих руках, хотя ВМС США в июне и августе 1942 г. добились заметного успеха у атолла Мидуэй и о-ва Гуадалканал, который президент США Ф. Рузвельт оцепил как «часть стратегии сдерживания, характеризующей эту фазу войны» для Соединенных Штатов Америки.

Оборонительные операции японские войска в начальном периоде войны недооценивали. Такие операции рассматривались как временная мера, к которой допустимо прибегать только с целью подготовки нового наступления. «Сущность обороны заключается в том, — говорилось в "Полевом уставе японской армии", — что войска, используя выгоды местности и систему фортификационных сооружений, подготавливаются к бою с целью разбить наступающего противника путем сочетания огня с контратакой. Этим они создают выгодную обстановку для последующего наступления». Всячески подчеркивалась необходимость активного ведения обороны. «Обороняющийся, — требовал устав, — может легко впасть в пассивность и лишиться свободы действий. Поэтому все командиры должны с твердой волей выполнять свой план, не упуская в то же время инициативы». Ориентируясь, как и гитлеровский вермахт, на доктрину «молниеносного» разгрома противника, т. е. на наступление, военно-политическое руководство милитаристской Японии постоянно подчеркивало несовместимость обороны с моральными и боевыми качествами японского солдата.

Коренной перелом во второй мировой войне в пользу антигитлеровской коалиции, достигнутый в основном под влиянием побед Советской Армии на советско-германском фронте, резко ухудшил военно-политическое положение Японии. По мере того как выявлялись колоссальные масштабы поражения немецко-фашистских армий и их союзников на советско-германском фронте, особенно под Сталинградом, а затем на Курской дуге, японская ставка была вынуждена вносить существенные изменения в план дальнейшего ведения войны. В начале 1943 г. были приняты планы, предусматривавшие переход к стратегической обороне.

Однако, сначала распылив усилия своих вооруженных сил по многим операционным направлениям Тихоокеанского и Азиатского театров военных действий и растянув их коммуникации на тысячи километров, а затем потерпев ряд поражений, японцы были вынуждены спешно изучать опыт других армий в деле ведения оборонительных операций и боев и приспосабливать этот опыт к специфическим условиям театров, к имеющимся у них силам и средствам, а также к морально-боевым качествам японских солдат.

Вместе с тем на Тихоокеанском ТВД стало все отчетливее выявляться превосходство Соединенных Штатов и Англии над Японией и в средствах вооруженной борьбы, особенно в количестве и качестве флота и авиации. Японское военно-политическое руководство, сознавая бесперспективность дальнейшего соперничества с западными противниками в сфере военно-экономического потенциала, предприняло попытки найти дополнительные резервы повышения боеспособности своих вооруженных сил за счет усиления идеологической обработки и использования национально-этнических особенностей японской нации. Была сделана ставка на религиозные чувства и слепой фанатизм, особенно молодежи. Был поднят на щит уходящий в далекое прошлое кодекс поведения японского воина — «бусидо», в соответствии с которым солдат, отдающий жизнь за императора, якобы получал возможность «через смерть уйти в живую вечность».

Особый упор пропаганда делала на средневековую легенду о «камикадзе» — священном «ветре богов», который, по преданию, уничтожил огромный вражеский флот, направлявшийся к берегам Японии. Большое распространение получила вербовка среди летчиков (сначала морских) смертников — «камикадзе», целые части которых готовились к тому, чтобы под лозунгом «Один самолет за военный корабль!» нанести «сокрушающий удар» по американскому флоту. По примеру морской авиации «камикадзе» стали применяться и в корабельных соединениях флота: против кораблей противника использовались человеко-торпеды «кайтэн», взрывающиеся катера и пловцы-подрывники. В сухопутных войсках (особенно это проявилось в ходе оборонительных операций Квантунской группировки войск в августе I945 г.) активно использовались специальные подразделения смертников, которые выставлялись, в частности, на путях выдвижения танковых войск противника.

В 1944 г., когда впервые стали активно применяться «камикадзе», американскому флоту был нанесен ощутимый урон, что оказало серьезное моральное воздействие на личный состав американских ВМС. Однако в целом попытки японского командования компенсировать материально-техническую слабость своих вооруженных сил морально-психологическим фактором к существенным результатам не привели.

В силу обширности Азиатско-Тихоокеанского театра войны и недостатка сил и средств японская армия была вынуждена сравнительно небольшими силами оборонять огромные пространства, удерживать многочисленные острова изолированными друг от друга гарнизонами на широком и уязвимом фронте. В Китае и в районе Южных морей линии фронта в обычном классическом понимании не существовало. Важнейшие ключевые позиции на стратегических и операционных направлениях прикрывались сравнительно небольшими силами.

Стратегическая оборона на Тихом океане предусматривала удержание ключевых позиций на завоеванных территориях, далеко выдвинутых от метрополии. К началу 1943 г. японскими вооруженными силами в зоне Тихого океана было создано три линии обороны: внешняя (передовая), первая и вторая линии. Внешняя линия проходила через Алеутские острова, о-в Уэйк, Маршалловы и Соломоновы острова. Основой обороны этого рубежа являлись отдельные укрепленные острова, сеть передовых аэродромов и опорных пунктов ВМС на них. Первая линия стратегической обороны проходила через о-ва Волкано, Марианские, Каролинские и Новую Гвинею. Она прикрывала коммуникации между метрополией и странами Южных морей. Ее оборона также строилась на системе укрепленных островов путем создания на них специально оборудованных оперативных баз морского и воздушного флотов и гарнизонов сухопутных войск. Вторая линия, фактически являвшаяся тыловой полосой стратегической обороны Японии, проходила через Курильские острова, метрополию, о-ва Рюкю, Тайвань, IOжнo-Китайское побережье. Эта полоса включала в себя главные морские и воздушные базы и прикрывала коммуникации Японии вдоль побережья Азиатского материка.

Оборона, по японским взглядам, делилась на позиционную и маневренную. Однако в первое время позиционной обороне (за исключением советско-маньчжурской границы) уделялось мало внимания. Но именно она с конца 1943 г. стала основным видом японской обороны. Тактическая зона обороны готовилась пи глубину до 9 — 12 км и более. В ней располагались основные силы. В оперативной глубине создавались резервы.

Широко применялось инженерное оборудование рубежей, особенно укрытия пещерного типа.

Жесткая позиционная оборота обычно сочеталась с настойчивыми и многочисленными контратаками и контрударами, которые проводились чаще всего ночью с наращиванием силы удара из глубины.

В джунглях оборонительные операции осуществлялись, как правило, по отдельным направлениям ограниченными силами, однако с применением широкого маневра облегченными отрядами во фланг и тыл противника. Оборонялись главным образом дороги и те проходы, которые могли быть использованы наступающим противником для продвижения крупных сил. Сплошного фронта в джунглях не создавалось. Оборона состояла из отдельных узлов сопротивления и опорных пунктов, созданных по принципу круговой обороны.

Наиболее крупной оборонительной операцией японских войск на материке была операция Квантунской группировки общей численностью свыше 1 млн. человек против перешедших в августе 1945 г. в решительное наступление советских войск.

В целом опыт второй мировой войны показал, что наиболее сильной составной частью японского военного искусства являлась тактика. Особенно это проявлялось при боевых действиях в сложных условиях местности — в джунглях, горах, в пустыне. Действия японских войск всегда отличались нестандартностью решений, высокой активностью и настойчивостью в наступлении (стремление к охватам и обходам, ударам по открытым флангам, просачиванию в тылы для создания у врага видимости окружения и т. д.), стойкостью и фанатичным упорством пехоты, ее умением приспосабливаться к условиям местности и применять различные инженерные сооружения и препятствия в оборонительной бою.

Всю тяжесть боя в тактическом звене несла пехота. Однако слабая насыщенность войск артиллерией и танками снижала ударную мощь пехоты и повышала ее потери. Стремление возместить эту слабость активной поддержкой авиации не всегда приводило к положительным результатам, особенно в условиях ограниченной видимости, а также в горах и джунглях. В свою очередь, отсутствие в японских войсках крупных соединений и оперативных объединений бронетанковых и механизированных войск, а также сильных соединений артиллерии ограничивало возможности японского оперативного искусства.

Характерной чертой японского военного искусства было несоответствие далеко идущих стратегических замыслов реальным возможностям военной экономики страны, прежде всего в части технического оснащения сухопутных войск, что отчетливо проявилось при столкновении с сильным противником, каким являлись вооруженные силы государств антифашистской коалиции, особенно Советские Вооруженные Силы.

Основные черты подготовки и ведения операций японскими вооруженными силами на Тихоокеанском театре военных действий

Опыт второй мировой войны на Тихом океане показал, что воюющие государства широко использовали морские пространства для перенесения вооруженной борьбы на территорию противника. Удары по военно-морским и авиационным базам, десантные и противодесантные операции составляли здесь основное содержание военных действий, для ведения которых нередко привлекались основные силы флотов и авиации противоборствующих сторон, а такте крупные контингенты сухопутных войск. Часто морские сражения носили вспомогательный характер.

Развертывание сил и средств в ряде операций проходило на огромных пространствах, требовало длительного времени и четкого взаимодействия видов вооруженных сил, которое приобретало в особых условиях здешнего ТВД практически решающее значение.

Военные действия японское командование начало здесь с внезапного массированного удара по военно-морским и военно-воздушным базам противника, с тем чтобы сразу же решить на этом театре главнейшую стратегическую задачу начального периода войны — захватить господство на море и в воздухе и таким образом обеспечить себе свободу действий на огромных пространствах, где морские и воздушные коммуникации, подобно нервной системе организма, являлись практически единственными связующими звеньями обширного района.

Главнокомандующий Объединенным японским флотом адмирал И. Ямамото предложил решающий удар нанести по кораблям американского Тихоокеанского флота в его главной базе — Пёрл-Харборе (Гавайские острова). Разработанный им план Гавайской операции предусматривал создание мощной ударной группировки в составе 32 кораблей, в том числе шести авианосцев (360 самолетов), двух линейных кораблей, трех тяжелых крейсеров, трех подводных лодок и флотилии эсминцев, которая должна была в течение 11 суток совершить переход почти в 4000 миль (7400 км), скрытно подойти к Гавайским островам на расстояние около 200 миль к северу от о-ва Оаху и нанести внезапный удар по американским кораблям в Пёрл-Харборе. Основным объектом атаки авианосной авиации были намечены американские линкоры и авианосцы.

Замыслы адмирала Ямамото натолкнулись на серьезное противодействие со стороны начальника морского генерального штаба адмирала О. Нагано, сторонника выжидательных действий. Он считал, что «предложенный план рискован и бесполезен. Если американский флот попытается войти в японские воды, то, — предлагал Нагано, — сначала следует измотать его с помощью легких сил флота, а затем уничтожить основными силами».

В начале сентября 1941 г. план Ямамото проигрывался па военных учениях. Оппозиция этому плану еще более возросла. К мнению начальника морского генерального штаба присоединился командующий авианосным флотом адмирал Т. Нагумо, который утверждал, что предлагаемый замысел операции слишком опасен и может обойтись флоту потерей двух авианосцев из имеющихся шести. Однако Ямамото, угрожая отставкой, продолжал настаивать на своем плане. Он считал, что в вооруженной борьбе с таким мощным противником, как Соединенные Штаты, следует сразу же делать ставку на быстрый и решительный первоначальный успех, с тем чтобы заставить американцев пойти на переговоры с Японией (Ямамото не верил в возможность победы над США в длительной войне).

Однако борьба мнений не мешала японскому командованию задолго до принятия окончательного решения приступить к тщательной отработке отдельных составных частей плана. Так, уже с середины января 1941 г. в районе о-ва Курахаси (преф. Хиросима) была проведена отработка действий специальных (карликовых) подводных лодок против крупных надводных кораблей. В сентябре этого же года в бухте Накадзё залива Сукумо (о-в Сикоку), напоминающей бухту Пёрл-Харбор, были проведены учения по борьбе с заградительными сетями.

Содержание проекта приказа о проведения Гавайской операции было впервые доведено до командного состава сил, предназначенных для участия в этой операции, только 2 ноября, т. е. примерно за месяц до начала боевых действий. После этого были проведены трехдневные совместные учения авианосных ударных сил. Первое и второе соединения этих сил, выйдя на позицию, удаленную от о-ва Кюсю на расстояние 250 миль, в соответствии с планом Гавайской операции стали отрабатывать удары с воздуха по игравшим роль противника основным силам Объединенного флота, находившимся в заливе Саэки (конфигурация этого залива по своей сложности также напоминала Пёрл-Харбор). Особое внимание уделялось проблемам взаимодействия при осуществлении совместных ударов нескольких авианосных соединений по скоплениям кораблей противника.

Судьба всей операции, по мнению японского командования, зависела прежде всего от сохранения замысла операции в тайне и скрытности его осуществления. Разработкой плана с самого начала занимался 1-й отдел штаба Объединенного флота. Со временем к этой работе были подключены начальники штабов авианосных ударных соединений. Эти же лица в основном принимали участие и в командно-штабных учениях.

Специально отрабатывались проблемы радиомаскировки. Обычно позывные радиосвязи менялись раз в полгода. Но в этом случае они были сметены 1 ноября и 1 декабря, что должно было создать для американцев определенные трудности в сборе информации. После выхода ударной авианосной группировки из залива Саэки кораблям надлежало прекратить всякий радиообмен. Одновременно в целях дезинформации противника оставшиеся в базах на о-ве Кюсю боевые корабли должны были вести ложные радиопередачи, чтобы создать у американцев впечатление, что никаких изменений в дислокации сил флота на театре военных действий не произошло.

Авианосная группировка под командованием адмирала Нагумо сосредоточилась в районе о-ва Итуруп (Курильские острова) и, выйдя 25 ноября из залива Хитокаппу, направилась, соблюдая радиомолчание, через северные воды Тихого океана, где судоходство не было интенсивным, к о-ву Оаху. Три отряда подводных лодок в составе 27 кораблей (в том числе 5 кораблей — носителей карликовых подводных лодок) к тому времени уже завершили развертывание и занимали предусмотренные планом позиции у Гавайских островов.

Ночью 1 декабря группировка получила по радио условный сигнал: «Восходите на гору Ниитака 1208», означавший, что 7 декабря назначается днем «Х». Встретив на своем пути всего лишь одно судно, японская ударная группировка к утру 7 декабря скрытно вышла в район нанесения удара. Когда она приблизилась к Пёрл-Харбору на расстояние 230 миль, с авианосцев поднялись самолеты первой волны (40 штурмовиков-торпедоносцев, 49 штурмовиков-бомбардировщиков, 51 бомбардировщик и 43 истребителя). Через 1 час 15 минут за первой волной последовала вторая в составе 171 самолета.

В это воскресное утро в Пёрл-Харборе стояло 8 линкоров, 8 крейсеров, 29 эсминцев, 5 подводных лодок, несколько кораблей других классов и вспомогательных судов. Более трети личного состава находилось в увольнении. Заканчивалась подготовка к проведению торжественной церемонии подъема флага. В ожидании утренней поверки на кораблях были открыты двери и люки водонепроницаемых переборок. На аэродромах самолеты стояли ровными рядами, вплотную друг к другу, представляя собой удобную мишень для японской авиации. Появление японских самолетов над гаванью не встретило противодействия, и только когда в 7 часов 55 минут стали падать первые бомбы, стало ясно: это — нападение. Таким образом, американский гарнизон в Пёрл-Харборе был застигнут врасплох.

Гавайская операция была осуществлена японским командованием практически без противодействия американского флота и авиации. В небо поднялись лишь четыре американских истребителя, атака которых была отбита.

Командующий американскими миноносными силами Тихоокеанского флота контр-адмирал Фэлонг, который в это время был старшим на рейде, поднял сигнал тревоги: «Всем кораблям выйти из гавани». Однако выполнить эту команду основным силам Тихоокеанского флота не представлялось возможным, так как первыми же атаками японских самолетов было поражено большинство линкоров, стоявших у своих причалов. Зенитный огонь, открытый кораблями и отдельными береговыми батареями в ходе налета первой волны, был слабым. Было сбито лишь 9 самолетов. Налет второй волны был встречей более плотным огнем, в результате которого японская авиация потеряла еще 20 самолетов.

В то время в море за сотни миль от Пёрл-Харбора находились два американских авианосца — «Энтерпрайз» и «Лексингтон». Командование отдало им приказ «перехватить и уничтожить противника». Однако поставленные цели были нереальны: противник имел многократное превосходство в силах, к тому же авианосец «Лексингтон», получил приказ, направился в противоположную сторону от фактического местонахождения противника,

В итоге двух ударов японской авиации по Пёрл-Харбору были уничтожены или выведены из строя все линейные корабли. 6 крейсеров, эсминец и 272 самолета. Потери в людях составили 3400 человек, в том числе 2402 убитыми. Это был, безусловно, крупный успех, однако японское командование не решилось развить его и добиться окончательного уничтожения Тихоокеанского флота США и разрушения его главной базы. Командующий авианосной ударной группировкой адмирал Нагумо, опасаясь находившихся в море американских авианосцев, проявил колебание и не пошел дальше выполнения первоначально полученного приказа. После нанесения двух запланированных ударов с воздуха по Пёрл-Харбору он отдал приказ подчиненным ему кораблям лечь па обратный курс. Если бы он направил третью волну самолетов на ВМБ противника, то были бы уничтожены находившиеся на поверхности огромные хранилища горючего, без которого американский флот не смог бы длительное время действовать в водах Тихого океана. Подводные лодки в этой операции практически не сыграли никакой роли.

Широкое развитие в военном искусстве Японии в годы второй мировой войны получили морские десантные операции, что в значительной мере объяснялось спецификой Тихоокеанского театра и направлением агрессии японского милитаризма. В целом для десантных операций, осуществленных японским командованием, было характерно большое удаление пунктов посадки от пунктов высадки войск (до 7 тыс. км и более). Переход десанта морем иногда занимал до 20 суток. Все это диктовало необходимость тщательной всесторонней подготовки высадки десантов с использованием всех мер оперативного и боевого обеспечения. Выход из баз и переход морем десантных сил проходили скрытно. и десанты, участвовавшие в первых операциях, покидали базы и направлялись морем к замеченным районам еще до объявления войны. Десантные отряды совершали переход и производили высадку десантов под прикрытием авиации и крупных надводных кораблей. В ходе морских десантных операций нередко использовались воздушные десанты.

Первыми на берег высаживались передовые отряды, состоявшие обычно из частей морской пехоты. Эти отряды быстро захватывали плацдармы на берегу, после чего высаживались главные силы и тылы десанта.

Авиация непрерывно наносила удары по войскам противника, подавляя его противодесантную оборону и срывая контрудары сухопутных войск. Силы флота, осуществляя блокаду побережья, не допускали переброски морем подкреплений противника. Одной из первоочередных задач высаженных войск был захват ближайших аэродромов, на которые затем перебрасывалась армейская и морская авиация. Завоевав полное господство в воздухе, японская авиация целиком переключалась на поддержку десантируемых войск.

Как правило, морские десанты высаживались одновременно в нескольких пунктах на широком фронте. Это распыляло усилия обороняющихся, маскировано направления главных ударов и обеспечивало одновременное наступление на нескольких направлениях.

Выбор районов высадки и направлений главных ударов сухопутных войск определялся стратегической важностью объекта, характером обороны противника и географическими особенностями района операции. Например, в Филиппинской операции объектом главного удара японского десанта являлся о-в Лусон со столицей Филиппин — г. Манилой. Замыслом японского командования предусматривалось нанесение внезапных мощных ударов авиацией по аэродромам и ВМБ на Филиппинах, завоевание господства в воздухе и на море, высадка морских десантов на севере и юго-востоке Лусона с задачей разгромить американо-филиппинскую армейскую группу под командованием генерала Д. Макартура, захватить столицу Филиппин и одновременно высадить десант на юге Филиппинских островов для содействия главным силам и захвата ВМБ.

Для проведения операции выделялись 14-я армия под командованием генерала Хомма, Филиппинское оперативное объединение флота (5 тяжелых крейсеров, 5 легких крейсеров, 29 эсминцев, авианосец и 3 авиатранспорта), 5-е авиационное соединение сухопутных войск (200 самолетов), 11-й воздушный флот морской авиации (300 самолетов), а также около 100 транспортов и вспомогательных судов.

Японским вооруженным силам противостояла 130-тысячная американо-филиппинская группировка. В составе ее американской части насчитывалось 31 тыс. человек, более 270 самолетов. С нею взаимодействовал Азиатский флот США (45 боевых кораблей основных классов).

8 и 9 декабря 1941 г. японская авиация внезапными ударами по американским аэродромам и ВМБ уничтожила половину тяжелых бомбардировщиков и более трети истребителей, не успевших подняться с земли. Была также выведена из строя ВМБ Кавите и уничтожены находившиеся там 200 торпед, что обезоружило подводные лодки Азиатского флота США.

К концу пятого дня операции японцы захватили полное господство в воздухе над Филиппинами. Лишенный поддержки с воздуха, Азиатский флот США фактически был отстранен от участия в отражение японского вторжения па Филиппины.

В целом действия японских десантных войск отличались маневренностью, высокими темпами наступления на большую глубину и тесным взаимодействием сухопутных войск с флотом и авиацией. Широко используя морские пространства для маневра и осуществляя высадку десанта на флангах, японские войска наносили удары с других направлений, рассекая оборону, быстро продвигаясь в глубь территории противника, окружали и прижимали к морю его сухопутные группировки. Окруженные войска блокировались с моря, подвергаясь усиленным бомбардировкам с воздуха и принуждались к сдаче в плен. Авиация в руках японского командования служила главной ударной силой, расчищавшей путь сухопутным войскам массированными ударами с воздуха.

Наступление в островных районах осуществлялось с использованием последовательных высадок десантов на нескольких операционных направлениях. Сначала захватывались острова, имевшие аэродромы и ВМБ, куда перебрасывались авиация и силы флота. Подавив авиацию противника и завоевав господство на море и в воздухе, японское командование высаживало морские и воздушные десанты на другие острова. В целом внезапные и стремительные десантные действия на широких пространствах архипелагов приводили к изоляции отдельных группировок противника на островах и не позволяли ему создавать устойчивой линии обороны.

Наряду с широким размахом десантных наступательных действий японское командование приобрело в годы второй мировой войны большой опыт оборонительных противодесантных операций. При их осуществлении первоначально применялся метод «активной обороны». Считалось, что противник должен быть уничтожен по возможности еще на переходе морем, до подхода к объекту захвата. Эта задача возлагалась на ВМФ и авиацию. Сухопутные гарнизоны островов имели задачу уничтожить противника на воде до его высадки или на берегу в момент высадки. При этом основные силы гарнизонов островов располагались на побережье. Сильных резервов в глубине островов обычно не создавалось. Однако на завершающем этапе войны японское командование было вынуждено отказаться от методов «активной противодесантной обороны», что объяснялось прежде всего резким изменением соотношения сил сторон.

Японскому командованию приходилось считаться с тем, что американцы при подготовке высадки на острова всегда создавали решающее превосходство на море, в воздухе и в районе операции, надежно прикрывали десант от ударов авиации и флота противника, широко применяли специальные десантно-высадочные средства и плавающую боевую технику. Действия против того или иного островного японского гарнизона обычно начинались с установления блокады с моря и воздуха, длительных и интенсивных бомбардировок стратегической и авианосной авиации, систематических обстрелов корабельной артиллерией береговых укреплений и прибрежных районов. Например, против 23-тысячного гарнизона японцев, спешно организовавшего оборону на о-ве Иводзима площадью всего 8 кв. миль, американцы провели очень длительную (72 дня) и чрезвычайно интенсивную (сброшено 6,8 тыс. т бомб) бомбардировку. Из корабельной артиллерии, в том числе крупных калибров, по гарнизону в общей сложности было выпущено около 80 тыс. снарядов. Непосредственно для захвата острова американское командование выделило более 680 боевых, транспортных и десантных кораблей, 111,5 тыс. десантников и 1,5 тыс. самолетов.

В подобных условиях обычно немногочисленные японские гарнизоны, лишенные снабжения и поддержки извне, еще до высадки американских десантных войск несли большие потери не только от мощного огневого воздействия, но и от тропических заболеваний, недостатка медицинского обслуживания, воды, продовольствия. Последнее иногда приводило даже к людоедству.

Большие потери во время авиационной и артиллерийской подготовок, проводимых американцами обычно по кромке берега, заставили японское командование в последующих операциях оставлять на побережье лишь подразделения охранения. Основные же силы располагались в глубине острова на заблаговременно подготовленных рубежах, которые строились па системе взаимосвязанных укрепленных пунктов, соединенных подземными тоннелями, имевшими специальные убежища для укрытия личного состава от артиллерийского огня и ударов авиации и запасные ходы.

Недостатком такого, хотя и вынужденного, способа ведения противодесантной обороны являлось то, что американские войска получали возможность почти беспрепятственно высаживаться на побережье. Сопротивление японского гарнизона они встречали, как правило, лишь в глубине острова. Но даже в условиях абсолютного превосходства американцев в силах и средствах японские гарнизоны оказывали ожесточенное сопротивление. Например, гарнизон о-ва Иводзима продолжал борьбу в течение 36 дней. Только убитыми американцы потеряли здесь около 7 тыс. солдат и офицеров.

Имели свои особенности и боевые действия на морских и океанских сообщениях Тихого океана. В отличие от Атлантики, где вооруженная борьба отличалась решительностью целей, большой продолжительностью и напряженностью, на Тихом океане действия японского флота на коммуникациях США и Англии носили ограниченный характер. Делая ставку на «молниеносную войну», японцы здесь не создавали сильной противолодочной обороны (ПЛО). Перевозки стратегического сырья вплоть до 1943 г. они осуществляли почти без всякого охранения. Мобилизация большого количества рыболовецких судов и переоборудование их под корабли ПЛО не решили проблемы, так как на этих судах отсутствовали эффективные средства обнаружения и уничтожения подводных лодок.

Эффективность вооруженной борьбы ВМС Японии на морских и океанских коммуникациях непосредственно зависела от взглядов японского командования на использование сил флота в специфических условиях Тихоокеанского ТВД. Командование японских ВМС полагало, что уничтожение флота противника и достижение господства на море в сочетании с захватом портов и ВМБ является лучшей формой обеспечения своих коммуникаций и нарушения перевозок противника. Поэтому оно использовало силы флота и авиации, как правило, лишь для конвоирования транспортов при перевозке войск и грузов непосредственно в районы боевых действий. В немалой степени такая практика объяснялась обширностью океанского ТВД и недостаточностью сил и средств японских ВМС. В кратковременной войне, к которой готовилась Япония, подобные просчеты могли и не привести к серьезным последствиям. Однако при переходе к войне затяжной они стали совершенно очевидными.

Одна из важнейших особенностей Тихоокеанского ТВД состояла в том, что американцы были вынуждены проводить морские десантные операции на большом расстоянии от территории США, что требовало огромного количества судов. Так, на базе обеспечения вспомогательных судов на атолле Эниветок за один месяц побывало около 1700 кораблей и судов. Такое интенсивное движение создавало исключительно благоприятные условия для применения подводных лодок. Однако японское командование фактически не учло опыта войны на Западе, где подводные лодки проявили себя главной силой в борьбе на океанских коммуникациях. Оно рассматривало их лишь как средство для совместных действий с крупными кораблями. Во время боя подводные лодки, расположенные в завесах, должны были осуществлять разведку и воспрепятствовать подходу резерва и району сражения, наносить торпедные удары по крупным боевым кораблям. Атаковать транспорты вначале вообще запрещалось, затем командование дало разрешение использовать против них не более одной торпеды.

Подводные лодки не планировалось систематически привлекать к действиям на коммуникациях. Командующий императорским подводным флотом вице-адмирал С. Мива в 1944 г. заявил: «Основное назначение наших лодок — быть вспомогательным средством для нашего надводного флота».

Снижало результативность боевого применения лодок и отсутствие четких взглядов на направленность их строительства: до начала второй мировой войны насчитывалось 11 типов подводных лодок, а до августа 1945 г. было построено 129 единиц 15 типов. Такая многотипность не только затрудняла материальное обеспечение боевых действий подводных лодок, но и снижала уровень боевой подготовки экипажей и качество самих лодок.

В ходе войны на Тихом океане создалось такое положение, когда американцы, осуществляя наступление, обошли большое количество островов, удерживаемых японцами. В результате сотни, а иногда и тысячи солдат, находившихся на них, остались без продовольствия и боеприпасов. Из-за превосходства союзной авиации и флота надводные корабли не могли обеспечить их снабжение и эвакуацию раненых. Поэтому значительная часть японского подводного флота была привлечена для транспортной деятельности, что ранее не предусматривалось н не отрабатывалось. Так, к январю 1943 г. перевозку грузов осуществляли 20 лодок, включая самые новейшие, — боевые корабли превратились в транспорты.

Большое значение японское командование придавало разведке, в которой подводные лодки играли заметную роль. Так, в декабре 1941 г., по данным японской подводной лодки «И-165», были перехвачены и уничтожены японской авиацией английский линкор «Принс оф Уэлс» и линейный крейсер «Рипалс», гибель которых отрицательно сказалась на обороне Малаккского полуострова.

Япония стала первой страной, где была осуществлена программа серийного строительства (46 единиц) лодок, приспособленных для транспортировок самолетов в герметичных ангарах. Это значительно увеличило их разведывательные возможности. Однако гидросамолеты с лодок в основном использовались для разведки береговых объектов и заметного влияния на ведение вооруженной борьбы на коммуникациях не оказали.

В целом действия подводных лодок на коммуникациях носили эпизодический характер и оказались малорезультативными. И хотя в количественном отношении по этому классу кораблей Япония не уступала Соединенным Штатам (в боевых действиях приняли участие 192 японские подводные лодки и 190 американских), результативность их действий была чрезвычайно низкой: на одну погибшую американскую подводную лодку приходилось 98 тыс. рег. т грузоподъемности потопленных судов, а на японскую — 6 тыс. рег. т, т. е. в 16 раз меньше.

В связи с переходом японцев к обороне важнейшее значение для них приобрели войсковые перевозки морем между метрополией и океанскими оборонительными рубежами, а также доставка стратегических материалов из захваченных районов Южных морей в Японию. Однако эти перевозки явились наиболее уязвимым звеном в системе японской обороны. И когда инициатива перешла к американцам и они начали наступательные действия, японцы оказались не способными ни к маневру силами на рубежах обороны в океане, ни к защите подвоза стратегических материалов в Японию из стран Южных морей. Борьба на морских коммуникациях в Тихом океане приобрела своеобразный, в значительной степени односторонний характер. Японские подводные лодки, как и надводные корабли, действовали против крупных боевых надводных кораблей противника и не использовались на его путях сообщений. Поэтому американские морские перевозки остались, по существу, без воздействия японского флота.

Таким образом, сильные стороны японского военного искусства в ведении операций на Тихоокеанском ТВД проявились в основном в начальный период войдя, когда оригинальность замыслов, четкое и решительное их исполнение, умелое использование фактора внезапности, применение новых средств и методов вооруженной борьбы, тесное взаимодействие видов вооруженных сил, высокая боеготовность и выучка войск приводили к крупным поражениям противника и захвату японцами стратегической инициативы на обширных пространствах Тихоокеанского театра.

В «быстротечной войне» такие победы могли бы оказаться решающими. Однако затяжной характер, который приняла вторая мировая война после нападения фашистской коалиции на СССР, дала возможность противникам Японии — США и Англии — сначала восстановить свои силы на море, а затем, используя время и огромные возможности своего военно-экономического потенциала, создать решающее превосходство сил и средств в вооруженной борьбе с Японией на море. Таким образом, слабость материально-технической базы японских ВМС, чрезвычайная обширность театра войны с преобладанием морских пространств явились одними из основных причин поражения Японии на море.

Поражение Квантунской группировки войск. Безоговорочная капитуляция милитаристской Японии

После капитуляции Германии положение Японии резко ухудшилось. Ее внешнеполитическая изоляция дополнялась усугубившимся экономическим кризисом, тяжелым положением японского народа, тяготившегося войной. Япония лишилась важнейших морских коммуникаций, питавших промышленность страны стратегическим сырьем, а население — продовольствием. Некогда мощный военно-морской флот потерял свою былую силу, а авиация оказалась неспособной защитить метрополию от массированных бомбардировок противника.

Однако серьезные изменения, происшедшие в характере вооруженной борьбы на Азиатско-Тихоокеанском театре, создали ряд трудностей и для вооруженных сил союзников. В отличие от прошлых сражений за отдельные острова, в которых участвовали главным образом силы флота, и в первую очередь авианосная авиация и морская пехота, теперь в борьбе за территорию Китая и собственно Японии решающее значение объективно приобретали сухопутные войска. Между тем таких войск, имевших богатый опыт крупных полевых сражений, западные союзники на этом театре военных действий не имели. В создавшейся обстановке азиатский очаг войны мог полыхать еще год или больше, унося миллионы человеческих жизней.

В сложившейся ситуации военно-политическое руководство Японии, ведя курс на затяжку войны и достижение компромиссного мира, делало основную ставку на сухопутные войска, которые в военных действиях на Тихом океане понесли сравнительно небольшие потери. В целом не были велики потери японских войск и в Китае. За все годы войны с июля 1937 по август 1945 г. безвозвратные потери японцев составили здесь 446 500 человек, из них 384 900 человек в сухопутных войсках, 7600 — в ВМС и около 54 тыс. — в ВВС. К середине 1945 г. военно-политическому руководству страны удалось с помощью тотальной мобилизации увеличить численность вооруженных сил почти вдвое. Если в конце 1943 г. они насчитывали 3,8 млн. человек, то к августу 1945 г. — около 7,2 млн. человек.

Решение японского командования в 1941 г. о временном перенесении основных усилий своих вооруженных сил с северного направления на южное, а также сам ход вооруженной борьбы привели к значительному перераспределению сил и средств Японии между различными районами и театрами военных действий. Поэтому со временем изменились первоначальный состав и численность Квантунской группировки войск: начиная с 1943 г. ряд ее частей и соединений был переброшен в сторону Южных морей для усиления начавших отход с тихоокеанских фронтов сухопутных войск. И все же Япония продолжала держать в полной боевой готовности у советских границ мощную Квантунскую группировку — до 30 пехотных дивизий, 4 авиадивизии и около 1000 танков. Это вынуждало советское командование принимать контрмеры. Даже в конце 1942 г., т. е. в самый критический момент для западных союзников на Тихоокеанском театре войны, а для СССР — на советско-германском фронте, Советскому Союзу приходилось держать на Дальнем Востоке против японской группировки почти столько войск и боевой техники, сколько держали на Тихоокеанском театре Соединенные Штаты и Англия, вместе взятые, что видно из следующих данных о количестве сил и средств антифашистской коалиции на Тихоокеанском ТВД (по состоянию на конец 1942 г.) (составлено по История второй мировой войны 1939–1945 гг. Т. 1 — 12. М., 1973–1982, т. 6, с. 253; т. 11, с. 184):

¹ Из них, более тысячи самолетов устаревших конструкций и учебных.

На заключительном этапе войны японское командование стало усиливать свою северную группировку: с началом десантной операции войск США на о-ве Окинава ставка пришла к выводу, что возможность высадки американских войск на побережье Китая стала маловероятной. Наибольшая угроза, по ее мнению, возникала в Маньчжурии со стороны советских войск и в Корее со стороны американцев. Оперативные приготовления в Маньчжурии и на юге Корейского полуострова теперь рассматривались как важнейшие мероприятия в системе обороны самой Японии, на территории которой «находилось 2,6 млн. человек в составе соединений и объединений сухопутных войск. Они практически не понесли потерь и имели высокую боеспособность». Кроме того, на сухопутных фронтах планировалось использовать личный состав флота — около 1,7 млн. человек, из них 1,3 млн. дислоцировались в самой Японии и могли быть быстро переброшены в Корею или Маньчжурию. Одновременно по приказу ставки из состава Экспедиционных сил в Китае в Маньчжурию передислоцировались штаб и управление одной армии и четыре пехотные дивизии, а также другие части.

Вместе с тем Экспедиционным силам в Китае было приказано «перестроиться таким образом, чтобы максимально способствовать повороту японских войск, действовавших на континентальной части Китая, к действиям против советских войск… В целом в конце июля 1945 г. ставка пришла к окончательному выводу: для того чтобы увеличить мощь войск на Маньчжурском направлении, необходимо перебросить туда как можно большее количество войск, действовавших в Китае, и соответственно сократить там масштабы военных действий». Одновременно в Маньчжурии и Корее проводилась тотальная мобилизация местного и японского населения. Только одних корейцев планировалось призвать более 200 тыс. человек. В итоге к началу военных действий у советских границ была сосредоточена японская группировка численностью свыше 1 млн. человек, которая имела 1215 танков, 6640 орудий и минометов, 26 кораблей и 1907 боевых самолетов.

В обороне метрополии от англо-американского вторжения японское командование делало основную ставку на тесное взаимодействие регулярных войск с многочисленными формированиями местной обороны. Считалось, что местом первоначальной высадки десантов западные союзники изберут Кюсюское направление, а затем долину Канто. Поэтому основные усилия по укреплению обороны были первоначально сконцентрированы на о-ве Кюсю. Одновременно в целях повышения готовности всей страны и ведению боевых действий был издан приказ о «добровольческих боевых отрядах», согласно которому все транспортные организации, а также предприятия, занятые в военном производство, обязывались сформировать «боевые отряды» и обеспечивать потребность вооруженных сил в боеприпасах и снаряжении. Создавалась система, призванная обеспечить единство действий армии и местного населения в борьбе с высадившимся противником. В целом военно-политическое руководство Японии считало, что насчитывавшие почти 3 млн. сухопутные войска, за которыми «стояла 100-миллионная нация Ямато, горящая мужеством и преданностью, располагали в метрополии достаточными возможностями для того, чтобы нанести мощный удар по войскам противника в случае их высадки на японской территории».

На Маньчжурском направлении планировалось разгромить советские войска в пограничных районах Маньчжоу-ro. Предполагалось использовать обширные просторы и преимущества сложного рельефа Маньчжурии для того, чтобы не допустить прорыва советских войск в ее внутренние районы.

Квантунская группировка войск согласно приказу ставки от 30 мая 1945 г. вела подготовку к тому, чтобы при ведении боевых действий против советских войск объединить усилия группировки с Корейской армией. Ставилась задача разгромить противника на территории Маньчжурии, не допустить его продвижения южнее ЮМЖД, обеспечить оборону полосы укрепленных районов восточнее железной дороги Чанчупь — Дайрен и повернуть общий ход боевых действий в выгодную для Японии сторону. Чтобы обеспечить длительность и региональную автономность обороны наряду с тесным взаимодействием между войсками, находившимися в метрополии и на континенте, предусматривалось ведение самостоятельных и изолированных боевых действий как в собственно Японии, так и в Китае и Маньчжуро-Корейском регионе. Поэтому материальные запасы в целях наибольшей надежности из всей Маньчжурии перемещались в северную часть Кореи. И хотя командующий Квантунской группировкой генерал О. Ямада получил от ставки приказ о готовности к боевым действиям в Маньчжурии вскоре после капитуляции Германии, среди японского командования преобладало мнение, что советские войска смогут перейти в наступление лишь не ранее весны 1946 г., после передислокации их с запада и необходимой подготовки своих тылов. До этого времени планировалось значительно усилить Квантунскую группировку войск и произвести дополнительные инженерные работы, с тем чтобы повысить устойчивость и эффективность обороны у границ с Советским Союзом.

Осуществляя эти мероприятия, японское командование вместе с тем отдавало отчет в ограниченности собственных сил и средств перед лицом предстоящей вооруженной борьбы с великими державами. Поэтому основная ставка делалась на этот раз на то, что для ведения военных действий на суше японская армия подготовлена лучше, чем американская. Перенос основной тяжести вооруженной борьбы па континент лишал американцев поддержки корабельной артиллерии и морской авиации, которые до сих пор составляли их основную ударную силу на островных и прибрежных операционных направлениях. Осложнялась для Соединенных Штатов Америки и проблема со стратегическими тылами — они все больше удалялись от районов боевых действий.

Большие надежды возлагались и па стойкость японских сухопутных войск в обороне, на массовое применение «камикадзе» которые должны были заставить противника пойти на компромисс перед угрозой больших потерь в живой силе. Именно об этом свидетельствовал опыт вооруженной борьбы с американцами в боях за о-в Окинава, 77-тысячный изолированный японский гарнизон которого в условиях абсолютного превосходства противника в воздухе и па море, при непрерывных бомбардировках и обстрелах корабельной артиллерии почти три месяца противостоял более чем полумиллионной группировке противника, потерявшей в конечном счете около 50 тыс. человек убитыми и ранеными.

Японское командование считало, что такой же упорный, длительный и кровопролитный характер вооруженная борьба приобретет и на Маньчжурском направлении. Поэтому на требование Потсдамской декларации о капитуляции японское военно-политическое руководство ответило пропагандистскими мероприятиями среди войск и населения страны, направленными на разжигание фанатизма, готовности к борьбе до последнего солдата. Так, командование обратилось к личному составу Квантунской группировки войск с призывом: «Пусть нам придется есть траву и грызть землю, но мы должны жестоко и решительно сразиться с врагом».

Значительная часть офицеров ставки выступала за продолжение войны, считая, что «основная масса сухопутных войск еще сохранена. Она вполне способна нанести мощный удар по противнику в случае его высадки на японскую территорию. Японские войска еще не участвовали в решительных сражениях. Как же можно выбрасывать белый флаг, далее не начав сражаться?», — заявляли они.

Такого же мнения придерживался и главнокомандующий японскими оккупационными войсками в Китае генерал Я. Окамура. «Капитулировать, не вводя в бой армию, численность которой составляет несколько миллионов человек, — подчеркивал он, — позор, которому нет равного во всей военной истории».

Командование западных союзников, особенно США, сознавая, что не имеет достаточных сил для быстрого завершения войны на Азиатском ТВД, было вынуждено упорно и систематически добиваться вступления СССР в войну против Японии. «Победа над Японией может быть гарантирована лишь в том случае, если будут разгромлены японские сухопутные силы», — считал главнокомандующий американскими вооруженными силами в бассейне Тихого океана Д. Макартур. Ссылаясь на то, что США и их западные союзники не располагали возможностями для этого, он требовал в канун Крымской конференции союзников «приложить все усилия к тому, чтобы добиться вступления в войну Советского Союза». Вопрос о вступлении СССР в войну ставился правительствами США и Великобритании на Московском совещании министров иностранных дол и на Тегеранской конференции в 1943 г., во время переговоров У. Черчилля и А. Идена в Москве в ' 1944 г., на Крымской конференции в феврале 1945 г. и на Потсдамской конференции в июле — августе 1945 г. Английский историк А. Тейлор справедливо замечает, что такая настойчивость руководства США основывалась на «единогласном мнении» военных советников, администрации и президента, что «без вступления Советского Союза в войну против Японии война на Дальнем Востоке протянется еще 18 месяцев с большими потерями в живой силе». Поэтому, вступая в войну с Японией, Советский Союз стремился прежде всего выполнить свои обязательства перед союзниками, приблизить окончание второй мировой войны, сократить ее жертвы и оказать помощь народам Восточной и Юго-Восточной Азии в их освободительной борьбе.

Чтобы решить эти задачи, Ставка Верховного Главнокомандования планировала, во-первых, быстро разгромить японские войска прикрытия, преодолеть труднодоступную полосу местности, вывести силы трех взаимодействующих фронтов (1-го и 2-го Дальневосточных и Забайкальского) на рубежи, с которых можно было бы развить наступление непосредственно на жизненно важные районы противника; во-вторых, разгромить резервы Квантунской группировки и вывести основные силы наступавших фронтов в центральную часть Маньчжурии, что в последующем должно было привести стратегическую группировку противника к поражению. Основной замысел предстоящей операции состоял в том, чтобы неожиданным, молниеносным и максимально мощным ударом на огромном фронте (около 5200 км) сразу же парализовать более чем миллионную группировку противника, не дать ему времени развернуться и втянуться в длительную вооруженную борьбу и тем самым сохранить жизнь сотням тысяч советских, американских, китайских, да и японских солдат и офицеров. Поэтому по своему замыслу, размаху, быстротечности и исходу завершающая операция второй мировой войны — Маньчжурская — явилась одной из наиболее мощных, о чем свидетельствуют данные таблицы.

У границ с Советским Союзом японцы построили 17 укрепленных районов. Общая протяженность полосы укреплений, в которой насчитывалось свыше 4500 долговременных сооружений, составляла около 800 км. Каждый укрепленный район занимал 50 — 100 км по фронту и до 50 км в глубину. Оп состоял из трех-семи узлов сопротивления, включавших 3–6 опорных пунктов. Узлы сопротивления и опорные пункты оборудовались, как правило, на господствующих высотах, а их фланги примыкали к труднодоступной горно-лесистой или лесисто-болотистой местности.

Во всех укрепленных районах были построены долговременные огневые сооружения с артиллерийскими и пулеметными огневыми точками, бронеколпаками, противотанковыми рвами, окопами и проволочными заграждениями. Помещения для личного состава, хранения боеприпасов и продовольствия, электростанции и линии электропередачи, системы водоснабжения и вентиляции находились глубоко под землей. Развитая сеть подземных ходов соединяла все оборонительные сооружения в единый комплекс.

Таблица

Основные показатели некоторых стратегических наступательных операций Советских Вооруженных Сил [335]Составлено по: История второй мировой войны 1939–1945 гг. Т. 1 — 12. М., 1973–1982, т. 4, с. 284–285; т. 6, с. 35; т. 7, с. 144; т. 11, с. 197; т. 12, с. 218, 284.

Линия пограничных укреплений (первый оборонительный рубеж) выполняла функции полосы прикрытия, которая состояла из трех позиции: первая, глубиной 3 — 10 км, включала передовые узлы сопротивления и опорные пункты, вторая (3–5 км) — основные узлы сопротивления и третья (2–4 км) находилась в 10–20 км от второй позиции.

После линии пограничных укреплений следовали второй и третий оборонительные рубежи, состоявшие преимущественно из сооружений полевого типа. На втором рубеже (1-й фронт) находились основные силы фронта, а на третьем — фронтовые резервы.

Полоса прикрытия, на которой находилась примерно треть войск, должна была обеспечить ведение сдерживающих боев и срыв наступления советских войск. Находившиеся в глубине основные силы Квантунской группировки предназначались для контрнаступления. Однако стремительный удар советских войск по сходящимся направлениям в центр Маньчжурии, разгром японских войск прикрытия на всех участках сорвали планы обороны японского командования, привели к потере управления войсками и вынудили их вести разрозненные оборонительные действия на поспешно занимаемых рубежах. Попытка японского командования собрать в район Муданьцзяна силы, достаточные для нанесения мощного контрудара, провалилась. Контрудар носил фронтальный характер, был слабо поддержан артиллерией и танками и не смог замедлить наступления советских войск.

Не имевшее опыта проведения столь крупных сухопутных оборонительных операций, японское командование уже в первые дни потеряло управление войсками. Замыслы сдержать советские войска на линии укрепленных районов, а затем, остановив их в центральной части Маньчжурии, затянуть войну, избежать безоговорочной капитуляции оказались несостоятельными.

В одержанной Вооруженными Силами СССР победе «малой кровью» были сконцентрированы превосходство советской военной науки и тот огромный опыт, который приобрели советское командование, офицеры и солдаты в борьбе с фашистской Германией. Именно поэтому в Маньчжурской операции проявились такие грани советского полководческого искусства и военного мастерства, как высокий уровень оперативного планирования, небывалый по масштабам и времени маневр вооруженных сил страны на новый театр, удаленный на 8 — 12 тыс. км; организация внезапного и одновременного наступления войск трех фронтов и флота на различных по характеру стратегических направлениях; большая глубина фронтовых и армейских операций; необычайно высокие темпы наступления на отдельных разобщенных направлениях, широкий маневр с применением охватов, обходов и окружения группировок врага; применение танковых соединений для стремительного преодоления обширных пустынно-степных и пустынно-горных районов; тесное взаимодействие сухопутных войск с авиацией и флотом; заброс авиационных десантов для взаимодействия с передовыми частями и захвата стратегически важных объектов и т. д., т. е. здесь все было подчинено единому замыслу — в кратчайшие сроки разгромить мощную группировку противника.

К числу важнейших просчетов японского командования при подготовке и ведении боевых действий против советских войск в Маньчжурии следует отнести:

— неправильную оценку перспектив и сроков вступления СССР в войну;

— недооценку способности советских войск к быстрой переброске на огромное расстояние;

— слабое внимание командования Квантунской группировки к отработке оборонительных операций в ходе боевой подготовки вплоть до начала 1945 г., что связано с общей агрессивной направленностью военной доктрины Японии в годы второй мировой войны против СССР.

Маньчжурская операция, ускорившая капитуляцию милитаристской Японии, по сей день продолжает вызывать различные толкования в зарубежной историографии. Одни авторы, например китайской «Истории второй мировой войны», в попытках принизить значение победы Советских Вооруженных Сил на Дальнем Востоке преднамеренно занимают численность и боеспособность Квантунской группировки, утверждая, что от бывшего «цвета императорской армии», каковой когда-то считалась Квантунская армия, к августу 1940 г. осталось одно воспоминание и что, дескать, победить ее не составляло большого труда и умения.

Однако подобные оценки далеки от объективности, хотя, колечко, к августу 1945 г. не только Квантунская группировка, но и все вооруженные силы Японии претерпели заметные изменения. Но даже на этом этапе сохранившие свою основную мощь сухопутные войска одному противнику оказывали длительное и эффективное сопротивление, а от другого терпели быстрое поражение, хотя и располагали достаточными силами, чтобы превратить вооруженную борьбу в затяжное, требующее больших жертв противоборство.

Общеизвестно, например, что наступающий должен иметь примерно тройное превосходство в силах и средствах над обороняющихся, чтобы рассчитывать на успех в предстоящей операции.

В Маньчжурской все операции советские войска имели значительное превосходство лишь в танках и САУ (1:4,7), а по концентрации живой силы (1:1,7) и самолетов (1:2,7), а также по времени и мощи предварительной огневой обработки противника они значительно уступали американцам. И все же более чем миллионная Квантунская группировка была сокрушена Советской Армией в течение 24 дней.

Другой наиболее распространенной версией является утверждение о якобы «решающей роли» атомных бомб в разгроме Японии, о «вынужденности» применения ядерного оружия, чтобы заставить японские правящие круги пойти на капитуляцию.

Родоначальником этой «теории» являлся У. Черчилль, утверждавший, что «окончание войны с Японией больше не зависело от участия многочисленных армий…». Внезапный удар двух атомных бомб, по мнению бывшего английского премьера, должен был немедленно поставить противника на колени, заменив объединенные усилия массовых армий союзников по антигитлеровской коалиции.

К приверженцам «необходимости» применения атомного оружия против Японии в последнее время фактически присоединились некоторые китайские историки, которые считают, что правительство Японии не ответило на требования Потсдамской декларации о безоговорочной капитуляции и «поэтому американское правительство приступило к непосредственной подготовке атомной бомбардировки Японии».

Однако факты и объективная логика событий опровергают вышеупомянутые «теории». Опыт вооруженной борьбы с фашистской Германией и милитаристской Японией говорит о том, что принуждение противника к капитуляции на завершающем этапе войны сопровождалось не ослаблением, а, напротив, повышением массовости и напряженности усилий вооруженных сил сторон. Это видно из следующих сравнительных данных о численности личного состава вооруженных сил в начале и к концу войны (млн. человек) (подсчитано по: История второй мировой войны 1939–1945 гг. Т. 1 — 12. М., 1973–1982, т. 2, с. 3, 4, 10–12):

Применение атомных бомб, как показали факты, не заставило правящие круги Японии принять немедленное решение о капитуляции. Они, как и прежде, продолжали маневрировать. 8 августа, т. е. два для спустя после атомной бомбардировки Хиросимы, японскому императору, находившемуся в бомбоубежище, было доложено о последствиях бомбардировки. Император, признав необычно большую величину ущерба, счел возможным заявить, что «для того, чтобы добиться выгодных условий (капитуляции. — Примеч. ред.), немедленно прекращать войну нельзя». «Что касается условий, — указал император, — то, как только появится возможность маневрировать на переговорах, надо сразу же прекращать войну».

Таким образом, атомная бомбардировка не заменила массовых армий и не поставила Японию немедленно па колени. Располагая довольно-таки сильными сухопутными войсками, она продолжала сопротивление; когда же советские войска нанесли сокрушающий удар по Квантунской группировке войск, даже ярые сторонники продолжения войны в японских правящих кругах сразу же пришли к единодушному мнению: «Необходимо в кратчайшие сроки принять Потсдамскую декларацию с тем чтобы прекратить войну». Другого пути не было. У японских милитаристов были выбиты из рук военно-промышленная база и такая мощная группировка сухопутных войск, как Квантунская армия, делавшие невозможным достижение каких-либо выгодных условий капитуляции.

Не выдерживает критики и тезис о якобы вынужденном характере применения атомных бомб против Японии. Прибегая к атомным бомбардировкам, правительства США и Англии проявили как политических, так и военный авантюризм. Политический состоял прежде всего в том, что применение этого оружия уже не диктовалось практической необходимостью и было осуществлено лишь с целью политического шантажа. Вступление Советского Союза в войну лишало Японию ее основного козыря — сухопутных войск. Поэтому атомные бомбардировки неизбежно должны были вылиться в бессмысленный террор против гражданского населения. Этой точки зрения в то время придерживался и ряд видных американских военачальников. Например, генерал Дж. Маршалл считал, что «одного объявления войны Россией будет достаточно, чтобы заставить Японию пойти на капитуляцию».

Генерал Д. Эйзенхауэр во время разговора с военным министром CIIIA Г. Стимсоном на Потсдамской конференции в конце июня 1945 г. так резюмировал свою точку зрения: «Я сказал ему о своих тяжких опасениях. Это в первую очередь касалось моей уверенности, что Япония уже потерпела поражение и поэтому применение атомной бомбы не представляло никакой необходимости. Во-вторых, я полагал, что наша страна не должна шокировать мировое общественное мнение использованием атомной бомбы, поскольку это оружие утратило право считаться средством спасения американских жизней».

Стремление же правящих кругов CIIIA и Англии, готовивших «холодную войну», напугать СССР своей «атомной мощью» также не могло привести и успеху. Политика шантажа и запугивания Советского Союза, как это уже не раз показала история, было бесперспективным занятием. Военный же авантюризм заключался в неправильной оценке некоторыми американскими военачальниками и политическими деятелями характера и опыта вооруженной борьбы, что особенно наглядно проявилось в переоценке возможностей стратегических бомбардировок и атомных бомб, которые якобы могли самостоятельно решить исход всей войны.

***

В целом военная стратегия милитаристской Японии, так же как и немецко-фашистская стратегия, носила ярко выраженный агрессивный и авантюристический характер. В своих расчетах она исходила из ведения коалиционной войны странами фашистского блока и делала ставку на быструю победу. В начальном периоде войны на Тихом океане японские вооруженные силы добились крупных успехов и достигли первоначально намеченных целей. Однако после коренного перелома во второй мировой войне, происшедшего в результате побед Вооруженных Сил СССР под Сталинградом, Курском и на Днепре, обнаружилось явное несоответствие далеко идущих стратегических замыслов японского руководства реальным возможностям военной экономики страны, прежде всего в части технической оснащенности войск, что при столкновении с сильным противником, каким являлись государства антифашистской коалиции, привело Японию к поражению и безоговорочной капитуляции.

Историческое значение разгрома крупной японской группировки Советской Армией, ускорившего полное поражение Японии, состоит в том, что он явился закономерным финалом почти пятидесятилетнего этапа грабительских войн, которые вели японские милитаристы против соседей — Китая, России, а затем Советского Союза и стран Юго-Восточной Азии.

Завершающая кампания второй мировой войны — Маньчжурская — еще раз продемонстрировала обреченность замыслов «крестового похода» мировой реакции против СССР. На деле это оборачивалось величайшей трагедией для всего человечества. Путь, пройденный японским фашизмом с огнем и мечом под флагом расизма и антикоммунизма, был залит морем крови и стоил жизни 15 млн. человек, из них более 10 млн. китайцев.

Однако, развязав агрессию, милитаризм пришел к неизбежному и логическому концу — навлек тягчайшие испытания на свою собственную страну: многие города Японии превратились в руины, экономика страны оказалась дезорганизованной и отброшенной на десятилетия назад, а военная машина наголову разгромлена. Вторая мировая война стоила жизни 3,5 млн. японцев.

Разгром Советской Армией совместно с частями монгольской Народно-революционной армии крупной группировки японских войск на северо-востоке Китая оказал огромное влияние на развертывание борьбы китайского народа за свое освобождение. «Вступление Советского Союза на территорию Северо-Восточного Китая, — отмечала газета "Жэньминь жибао" в статье "Победа в антияпонской войне", — в значительной степени приблизило окончание антияпонской войны китайского народа, который смог перейти к заключительному этапу этой войны — этапу всеобщего контрнаступления против японских захватчиков».

Большое значение имело воссоединение с Китаем освобожденной советскими войсками Маньчжурии, на территории которой с помощью СССР была создана мощная революционная база, укрепившая позиции сил, руководимых Коммунистической партией Китая (КПК), и сыгравшая решающую роль в дальнейших победах китайской революции. Советское командование передало народным армиям Китая все трофейное оружие, оказавшееся в руках советских войск после капитуляции Квантунской группировки, а с выводом войск из Маньчжурии — и советское оружие, технику и боеприпасы. Благодаря атому значительно возросли техническая оснащенность и боеспособность вооруженных сил, руководимых КПК. Маньчжурия стала надежным военно-стратегическим плацдармом революционных сил, новым политическим центром китайской революции, опираясь на который китайские коммунисты повели народ на решительную борьбу против прогнившего гоминьдановского режима.

В целом разгром Советской Армией Квантунской группировки войск способствовал привнесению кардинальных изменений в ход национально-освободительного движения в странах Азиатско-Тихоокеанского региона, этого обширного «колониального пояса», созданного международным империализмом. Был дан мощный импульс национально-освободительному движению народов Восточной и Юго-Восточной Азии, и прежде всего народов Китая, Кореи, Вьетнама, Индонезии и других стран.

Разгром японского милитаризма оказал огромное влияние и на внутриполитическое развитие самой Японии. После безоговорочной капитуляции правители этой страны были вынуждены принять условия Потсдамской декларации, в которой излагались основные политические принципы мирного урегулирования с Японией: искоренение милитаризма; отстранение от власти виновников агрессии и суровое наказание военных преступников; устранение всех препятствий к возрождению и укреплению в стране демократических тенденций; введение свободы слова, печати, религии; уважение основных прав человека; запрещение военных отраслей экономики. Благодаря настойчивым требованиям Советского Союза и под давлением мировой демократической общественности эти основные принципы были в целом осуществлены, что оказало положительное влияние на развитие политической жизни в Японии в первые послевоенные годы.