1

— Значит так, господин Хариус. Давайте посчитаем: замена сустава манипулятора — девять бонов, рихтовка корпуса — два, парковка четыре недели — один бон, сорок центов. Дисконтная карта объединённой сети Парковок — минус пять процентов, пять кэгэ шестьсот граммов лом цветных металлов — минус бон шестьдесят восемь. Заправка входит в сервис. Итого с вас десять бонов и десять центов, — хозяин хоть и выглядел заспанным, но считал бойко.

— Снимите с моего счёта, — небрежно махнул рукой Алекс.

— Позвольте вам заметить сударь, что ваш счёт у нас на данный момент, без последних расчётов, составляет минус пятнадцать центов.

— Ну, тогда запишите на мой счёт. Я ожидаю скорого поступления средств, — ещё более небрежно ответил Алекс.

— Как вам будет угодно. Однако вы долго не появлялись, а ваш счёт давно не пополнялся. Если вы не сможете погасить задолженность до конца месяца, то ваш дрон будет взят в залог под проценты, до оплаты, — сквозь любезность хозяйской речи просвечивало непонятное Алексу злорадство.

«Чем это, интересно, занимался предыдущий владелец дрона, что наделал долгов и заработал неприязнь владельца Парковки? Пока ясно лишь, что имя его Хариус. Как и логин. Значит я теперь — Хариус. Вот, блин, рыбья кличка! Рыбка, правда, неплохая. А что делать? Светиться мне никак нельзя. Будем соблюдать «инкогнито», как сказал Василий Васильевич».

— Хорошо-хорошо, непременно оплачу, до конца месяца, — уже с раздражением сказал он.

— Добро пожаловать на Остров, сударь! — хозяин поклонился и разблокировал дверь стойла.

«Так-так-так, — мрачно подумал Алекс, — ещё ничего не успел сделать, а десять бонов уже должен. Интересная жизнь у шпионов. До конца месяца три дня. Мне что, из своего кармана платить?»

— Не подскажете ли, сударь, — выходя из бокса, спросил он хозяина, — а нет ли сейчас какого транспорта или попутчиков к парковке PK24, или хотя бы к Среднеземной Фактории?

— Не знаю, — позёвывая, вяло ответил хозяин. — Регулярного туда ничего не ходит. А нерегулярного, кто знает? Потолкайтесь во дворе, может, с кем и скомпонуетесь…

И он удалился досыпать в хозяйский бокс.

В холле парковки Алекс осмотрел своё отражение у зеркальной стены. Фы-ы-ы… Средний дрон начального уровня, серенький козлик типа «газель». Слабый аппарат — хилые манипуляторы, дохлый аккумулятор, слепая оптика. Движок нижнего уровня, да ещё, похоже, почти убитый. Процессор проиграет в быстродействии даже древнему зэт-восемьдесят. Дизайн дрянь, словно для Голливуда штамповали. Отстой короче, и никаких наворотов. И тотема нет. Одинокий, серый, неприметный. Может им ещё и дрона раскрутить по ходу дела? Индейская национальная изба называется фигвам.

«Ну-ка, хватит стонать, — сказал он себе. — Спасибо ещё, что хоть так зайти удалось. Ситуацию надо раскручивать, а не стонать. Вот когда раскрутим… Не забыть бы, что я сейчас агент. Может, всем агентам так и положено карьеру начинать, с трудностей?»

Вот что удивительно — он уже почти два года на Острове, а никакой Службы Безопасности раньше и в глаза не видел. Военные патрули видел. Раз пять. Полицию и не сосчитать сколько. Даром что они за Фактории редко выходят. Рейнджеров видел много, часто и общался с ними постоянно. И знакомых имел. Даже в одной операции вместе с ними участвовал. Был такой провальный штурм Центра управления береговой артиллерией Второго Бастиона. С год назад. Он ухмыльнулся, вспоминая тот дикий бедлам, что творился тогда. Народу положили уйму! И его в том числе.

А теперь он работает на Службу Безопасности. И на нём нигде не написано, что он на них работает. Выходит каждый, на ком не написано, что он чей-то агент, может оказаться агентом кого угодно. Неприятно, но об этом надо будет помнить всегда, чтобы не нарваться на замаскированных «головоглазов». Не может быть, чтобы у них не было скрытых информаторов и боевиков.

Раньше он над этим как-то не задумывался. Хотя… Если таким образом рассуждать, то везде будут одни агенты мерещиться. Но, с другой стороны, Базука ведь ясно сказал — «найдём везде». А кто будет искать? И как? Объявления что ли по соснам развесят — «разыскивается дронер, звать Алекс, нашедшего ждёт вознаграждение»?

«Наверное, смешно читать объявление на сосне, где за тебя назначена награда», — он криво усмехнулся, глядя в глаза своему отражению — робот в зеркале не сумел отобразить даже такую несложную мимику. Ясное дело — отстой.

Как-то совсем по-другому стал видеться ему Остров после таких рассуждений. Ну, вот буквально только что, была игра. Интересная игра со своими радостями, горестями, захватывающими приключениями и не очень серьёзными опасностями. Всего лишь игра, и ничего более. И вдруг раз, и он уже не играет, а работает. А опасности приобретают совсем неигровой характер. И захватывают уже не в шутку, а всерьёз.

Кстати, совсем не ясно, как он должен работать. Ну, хоть бы ему какую-то подготовку организовали, что ли. А то — «связи не будет» и всё. Даже спросить не у кого. Если что…

«А вот интересно, как с меня эту работу спрашивать будут? Вот, к примеру, старший механик в депо половину рабочего дня тратит на заполнение всякого рода электронных таблиц, где отражается буквально всё — кто, когда пришёл на работу, кто какое задание получил, на сколько процентов с ним справился. Сколько времени потратил на него, сколько на обед, сколько на перекуры… Да, где-то полдня у него и уходит. Затем приходит инженер из отдела кадров, и они начинают разбирать всё тоже, но уже вместе. Так что каждая минута на учёте, ни копеечки даром не заплатят. А здесь как? Ну, вот я сейчас плюну и пойду в игрушки играться. Кто докажет, что я не сачковал, а дело делал? Хотя… Я же в дроне. Наверняка весь мой трафик проконтролировать несложно. Записали же они мой рассказ Кузнецу. Может они и сейчас всё, что я вижу, записывают. И всё, что слышу. И чувствую. Идут же сигналы от дрона на обруч, и обратно. Хорошо, хоть не мысли, — он передёрнул плечами, — как это противно, чувствовать себя под тотальным контролем. Откуда-то всплыла фраза — «Всё в порядке, шеф, он у нас под «колпаком»!» Б-р-р-р…

А не зря ли он так волну погнал с обращением к Кузнецу? Нельзя было в горячке действовать. Подождал бы недельку, может, всё бы и утряслось. А сейчас, поздно. Влип.

«Живыми от нас не уходят. От нас уносят. Трупы. Так что, берите, Билл, саблю, и вперёд, на штурм!».

О-о-о-о, какой бред! Всё! Хватит париться, пошли работать. Может, мне ещё понравится? Не будем падать до выстрела, а? Не будем. Вперёд, «Билл», на штурм!

Сначала надо определиться с местоположением. В центре холла, под потолком, так, чтобы всем было видно при выходе из боксов и при входе с улицы, висело информационное табло с надписью большими, светящимися буквами — «Добро пожаловать на парковку PR20!».

Он подошёл к висящей на стене, красиво оформленной 3d-карте Острова. Парковка PR20, Южные Уделы. Двадцатый квадрат по букве «R». А ему необходимо в Среднеземье, в двадцать четвёртый квадрат по букве «K». Именно там расположена «Карчма». В которой обитает Карчмарь. Который тоже агент. Это более двух километров. Через минное поле, однако.

Тут он вспомнил, что эта парковка и строилась специально для минокопателей. Он бывал в ней несколько раз в начале своей островной жизни. Здесь ещё приёмка большая и солидная. Делали с запасом — поле-то нехилое. Ближний край его, если напрямую через сопку, метрах в двухстах. А по магистральной тропе значительно дальше. Никто не строит капитальные сооружения в непосредственной близости от опасных объектов. И так, помнится, сюда осколки долетали, когда на поле что-то мощное грохало.

Сзади негромко щёлкнул замок бокса. Он обернулся. Не обращая на него внимания, гордо задрав нос, прошлёпал на выход крутой, навороченный по самое это самое дрон с престижным корпусом «росомаха», с торсом «андроид-7», с изящными, но мощными манипуляторами и с великолепной оптикой. Комплектация щёголя на удивление близко совпадала с его собственным пропавшим модулем. Алекс даже вздрогнул и обрадовался — показалось, что это он и есть, и никуда идти уже не придётся, так как пропажа нашлась. Но, всмотревшись, с грустью осознал свою ошибку и только завистливо вздохнул:

«Эх, моего бы родного дрона сюда. Я бы живо сбегал к Карчмарю и обратно».

«Ага, — ядовито встряло его второе «я», — может тебе сразу и чёрного дрона подать?»

«А ведь, действительно, — подумал он, — какой бы шикарный модуль получился! Мечта любого дроннера. Говорящий спинной мозг — это что-то. Так вот, входишь в сеть, соединяешься с ним и говоришь: — «Привет, дронелло, как спалось?» А он тебе: — «Привет, хозяин! У меня всё путём — аппарат начищен и блестит, а ещё я насобирал для тебя кучу дорогих артефактов». Хотя нет, «хозяин» как-то не так звучит, рабством отдаёт. Товарищ или партнёр. Товарищ дрон? Хм-м… Лучше уж — дрон-партнёр».

Он всё стоял у карты и внимательно разглядывал Западные Уделы. И конкретно то место, где мог сейчас обретаться этот его гипотетический дрон-партнёр. Километров шесть отсюда, не меньше.

«Может быть, всё-таки, сразу рвануть туда, а? — задумчиво подумал он, и скептически хмыкнул. — В таком-то драном корпусе, с таким дохлым аккумулятором, «рвать» будет не «туда», а прямо здесь. Нет уж, сначала доберёмся до Карчмаря, выкопаем заначку и проапгрейдим этого доходягу. Хотя бы поверхностно. На сколько там у меня заначки? Бонов на сорок от силы. Ну вот, аккумулятор заменить и джипиэс поставить хватит. Кстати, джипиэс лучше брать системы «ГЛОНАСС», чем «НАВСТАР» — у амеров хоть цена и выше, зато точность хуже. Типо — шутка. А у наших наоборот. И за парковку заплатить? Ну, уж хрен! Пусть сами платят. А я за день обернусь, и поминай, как звали. Или за два, на крайняк».

Тут он вспомнил о своём счёте в Среднеземном банке. Там около ста. Итого сто сорок. Можно будет ещё и двигатель заменить. Хотя, всё одно, модуль хилый получается. Такого апгрейдить не рационально, всё равно, как на «Оку» мотор от джипа лепить — и дорого, и толку никакого.

«Так. А кто это тут, только что, не хотел дрона апгрейдить за свой счёт?» — язвительно выскочило второе «я».

«Как проапгрейдим, так и разапгрейдим. Дело сделаем, всё своё с этого чувачка и снимем. Так, чтобы остаться с ребятами из СБ по нулям. Логично? Кстати, счёт надо проверить».

Алекс направился к стоящему неподалёку банкомату. Выбрал в списке Среднеземный банк, ввёл свой номер и стал ждать приглашение на ввод пароля. Дождался. «Счёта с таким номером не существует. Уточните номер». Он даже как-то и не удивился. Денег, конечно, жалко. Почти сто бонов. Вот тебе и движок…

«Ну, спасибо тебе, дронелло, что денежки мои обрезал!»

«Да не за что, хозяин, то есть партнёр, всегда, пожалуйста! Приходите ещё!»

Алекс вздохнул и побрёл на выход: — «Теперь, дронелло, ты мне должен. И не только дрона моего, но и сто бонов, плюс моральный ущерб. За нахождение под шпионским колпаком».

Местное время шесть тридцать — пора действовать. Его теперешний дрон не имел приёмника джипиэс, ни ГЛОНАСС-овского, ни НАВСТАР-овского, так что добираться придётся, ориентируясь только по местности. Кстати, джипиэс любой системы выдавал координаты, не в единой общепланетарной системе, а исключительно привязанные к Острову. По этому поводу игровое сообщество находилось в недоумении, с какой целью оно сделано? Может, до сих пор действовала военная закладка, которая сбивала работу систем наведения? Возможно, по игровым соображениям вносились поправки в данные навигаторов уже непосредственно в сети дронов — всё, что получает пользователь от своего модуля проходит через единую сеть. И естественно в этой сети с данными можно сделать всё, что угодно. Вопрос — зачем оно кому-то угодно? Неясно.

Так или иначе, ещё задолго до прихода Алекса в игру, на Острове несколько раз возникали стихийные компании по самостоятельному расчёту глобальных координат. Благо есть интернет, где можно найти кучу способов. От метода инженера Сайруса Смита, великолепно описанного Ж. Верном. До изготовления и применения секстантов и прочих угломерных инструментов. Так что сами координаты секрета не представляли. Ну, разве что официально.

Он вышел во двор и огляделся. Во дворе было рано и пусто, и общий вид выражался двумя словами — всё серо. На невысокие серые сопки с серыми невзрачными кустами льётся ровный серый свет с низкого серого неба, плотно затянутого беспросветными серыми тучами.

«И тут на крыльцо, выхожу я, весь такой, серый-серый… Ну, и так, что у нас тут имеется ещё, серенького?»

Во дворе имели место: собственно двор — слегка вытянутая, с востока на запад утоптанная площадка, метров сорок в длину. Серая, надо сказать, площадка. Супермаркет со встроенной Приёмкой. Да, неплохой серый супермаркет. Недавно, видать построен. А старая приёмка где? Помнится, у тропы была. Ага, вон и ангар от неё остался, как раз у тропы. Далее наблюдались, две широкие магистральные тропы: на запад к минному полю и далее к парковке PM20; и на восток — к Фактории Южных Уделов. Направления пояснялись указателями — крупные синие пластиковые стрелы на деревянных столбах, с надписями серыми буквами на трёх языках, русском, английском и… э… эльфийском?

Во-о-от. Ретранслятор торчит по-над ангаром — как же без него! Без него нет связи. А без связи дрон, не жилец. С полгода назад, рубанулась сеть ретрансляторов, как раз здесь, в Южных Уделах. Так в хрониках показывали, как где попало, валяются без движения сотни брошенных модулей. Как мёртвые. Словно эпидемия чумы. Или холеры. Граберы тогда поживиться на халяву хотели, умники. Ломанулись сюда дружно и всем скопом, чуть не со всего Острова. И ровненько так, по границе выключенного поля и полегли. Вот смеху-то было! Через два дня связь врубили, а дроны, все, поразряжались — их же никто в режим покоя не успел перевести. Робот, конечно, переводится в энергосберегающий режим автоматически при пропадании связи с оператором. Но этот режим отличается от режима покоя тем, что постоянно держит псевдо-мышечную ткань в разогретом состоянии, потому что считается, что владелец может вернуться в любое время. Плюс поиск сети. А в режиме покоя вырубается всё, за исключением приёмника. Так что, развозчики энергозарядки неплохо тогда подзаработали.

Сам Алекс в то время уже в Шухарте обосновался. Эта деревня сталкеров находится на границе с Западными Уделами, поэтому до них отключение не дошло. Только из новостей и узнали. Собственно, он и сейчас, так бы и обретался в Шухарте, если бы… Если бы не тот зловредный камень.

Он, совсем уже было, собрался сплюнуть, в сердцах, но вовремя спохватился — не плевать же на ковёр, или в монитор.

На юго-восточной окраине Парковки находилась конечная станция монорельсовой дороги, идущей в Южную Факторию. Алекс мимолётно пожалел, что до Среднеземной Фактории такой дороги ещё не проложено, а то сейчас бы доехал сразу и без напряга. Правда, если бы у него были деньги. А деньги появятся только после посещения Карчмаря. До которого необходимо как-то ещё добраться. Замкнутый параллелепипед какой-то…

Как он уже отметил, во дворе и окрестностях не было ни души, лишь вдалеке, у станции монорельса наблюдалась толпа дронов, в количестве трёх единиц. Большой, маленький и средний. Что-то они там активно обсуждали, взмахивая то и дело руками.

«Пойти, что ли, подкатиться к этим? Раз больше никого не наблюдается, чтобы «потолкаться». Может им как раз надо в Среднеземную Факторию? А то без попутчиков, одному идти опасно, в таком не прокачанном дроне. Мало ли что может случиться? Аккумулятор сядет или движок сдохнет. Или на граберов, не дай бог, нарвёшься. Не уйти ведь. Будет как с теми молодыми сталкерами, которых он подставил, когда от «головоглазов» драпал. — Угрызение сурово куснуло его за совесть. — Ладно, ладно, сам знаю, что плохо».

Алекс неторопливо направился к тройке. Те продолжали общаться, не обращая на него никакого внимания. Долетали фразы — «…да Пузырёв её создал, а не Дьяконов. И в сороковом, а не в тридцать третьем… Дурак ты, это же РПГ-40, а не РГД-33!», «Что ты понимаешь! Сам ты олух!».

«Ага, — подумал Алекс, — минокопатели. Помню, помню, сам когда-то с этого начинал, приходилось зубрить взрывную матчасть. Вот чудаки! Спорят о боеприпасах, а у каждого наверняка справочник развёрнут. Получается, не от себя спорят, а лишь справочники озвучивают. Чудаки».

Модули спорщиков, были слабой прокачки, хотя и гораздо лучшей, чем у «хариуса». Пожалуй, их возраст на Острове можно оценить в полгода. Вряд ли больше. И судя по некоторым косвенным данным, даже скорее по ощущениям, — это рейнджеры. А рейнджеры — это хорошо. Их сильный клан, занимался на территориях Среднеземья и Юга охраной правопорядка, оказанием помощи нуждающимся и борьбой с граберством и пиратством. Они охраняли торговые и транспортные караваны, помогали Службе Спасения, патрулировали основные дороги и тропы. А с граберами и пиратами вели настоящую беспощадную войну.

«Это удача, — обрадовался Алекс, — они должны помочь».

Ещё вначале своей карьеры на Острове, ему тоже хотелось стать рейнджером. Как это здорово — принять участие в таком важном и трудном деле. Рейнджеров уважали, даже граберы, которые, в конце концов, не были преступниками в прямом, человеческом понимании.

Разве является преступником тот, кто расстреливает из нарисованного пулемёта нарисованных людей? Разве является преступником тот, кто нарисованными армиями захватывает и уничтожает целые страны на придуманных территориях придуманных земель? В прямом человеческом понимании, они не являются преступниками, даже если бомбят своих противников ядерными и биологическими бомбами. Нарисованными бомбами.

Так и граберы не были настоящими преступниками, в прямом человеческом понимании.

Однако на Острове подобная игровая идеология давала сбой. Эффект присутствия стирал границы между нарисованным миром и миром реальным. Человек начинал чувствовать себя человеком в образе дрона. И всё человеческое в этом образе становилось ему не чуждым. И граберы, потрошившие прохожих на большой дороге, становились преступниками в прямом смысле этого слова. Хоть в образе, хоть нет, были они бандитами, и по человеческому пониманию с ними следовало бороться. И с ними боролись.

Правда, надо сказать, бандит бандиту рознь. Большинство из них, всё-таки, были обычными дроннерами, имели свои, официально зарегистрированные кланы, и больше назывались граберами, чем грабили на самом деле. Понтовали, так сказать. Типа — «Ва-у, я, крутой грабер, то, сё, не подходи, моргала выколю!» А на деле — молодёжь просто развлекалась.

Но, бывали и с патологическими отклонениями. И с ними надо было по всей строгости — или дубинкой по кумполу, или ноги в руки, и спасать свою стальную шкурку… Да-да. У меня это недавно прекрасно получилось.

«Однако, — подумал Алекс, — что-то во мне, за эти дни, изменилось. Я стал думать как-то по-другому. Вот мне сейчас, не кажутся странными слова Серого Шока, сказанные им перед своей «смертью», о знаке судьбы. Ведь именно после его гибели, как дрона, я не пошёл в рейнджеры, а сделался вольным старателем. Захотелось одиночества, что ли. Потому, что терять друга тяжело, даже если у него треугольная голова и шесть ног…»

«И вот теперь судьба свела меня с Чёрным дроном, — Алекс впервые подумал о нём с большой буквы. — И не известно встретился бы я с ним, стань я рейнджером».

Наконец, он приблизился к троице, и с высоты его нового мироощущения, они показались ему несчастными невеждами даже и не представляющими себе, что в мире существуют спецагенты и чёрные дроны.

И ему ужасно захотелось подойти вразвалку и, небрежно так, сказать новичкам, что-нибудь типа — «Привет, салаги! Как живётся вам, в этом сложном мире всеобщего безумия? Не одиноко ли вам на трудном пути познания себя и постижения Вселенской Мудрости? Не терзают ли ваши неокрепшие души тёмные демоны зла, коварства и подлости? Граберы не обижают ли?» Корче, сказать, что-нибудь остроумное, что бы они сразу почувствовали в нём матёрого островного волка. Он подошёл и неожиданно для себя ляпнул:

— Привет, дронеллы! Как жизнь молодая?

— Закусывать надо, — немедленно отозвался крупный.

— Вот именно, или не пить, — подхватил мелкий.

— Хи-хи-хи! — тонко пропищал средний. — Мальчики, какой же он смешной! И совсем не прокачанный. Видать только-только на Остров попал. Я сама такая была полгода назад.

«Медь твою! — в сердцах подумал Алекс. — И что меня дёрнуло выпендриваться?»

Хорошо, что дроны не умеют краснеть. Пока не умеют. В отличие от оператора.

Всё представление было сбито и скомкано — он стоял и неловко переминался с ноги на ногу, благо их было четыре штуки. А рейнджеры стояли и неприветливо, с усмешкой глядели на него.

Шелестел серо-жёлтыми листьями недалёкий низкорослый лесок, пахло холодным сырым серым утром, и совершенно было непонятно, с какой стороны восходит Солнце, да и восходит ли оно вообще.

Пауза неприлично затягивалась.

— А… в общем, неважно. Я, ребята, подошёл поинтересоваться, не идёт ли кто из вас, случайно, до Среднеземной Фактории? Или хотя бы до парковки в ка-двадцатьчетвёртом квадрате? Мне попутчики нужны.

Они, молча, смотрели на него. Один, большой, в мощном корпусе тяжёлого воина — шестиногий «краб» серо-зелёной раскраски. Лёгкая маскировочная накидка пятнистого тона скрывала клановый тотем. У ног крепкая дубинка из ствола местной узловатой берёзки, удерживаемая крупным манипулятором. Сильный боец.

Второй мелкий, разведчик с мощной оптикой и обонянием. Лёгкий корпус, «мангуст», серо-коричневого тона. Тотем тоже скрыт под лёгкой лоскутной рубашкой. Тело его напоминало скорее кузнечика, чем мангуста. Хотя, вполне возможно, у дизайнера фирмы-производителя были свои взгляды на эти образы.

Девушка, а судя по хихиканью, это и впрямь была девушка, смотревшая на него с доброжелательным сочувствием, носила изящный корпус жёлтого в крупную серую крапину цвета, среднего размера и неизвестной ему марки. Она была без накидок и рубашек, но и без тотема. Её движения были плавны и стремительны, и почему-то очень хотелось сказать ей «кс-кс-кс».

«Чёрная родинка, пустынная рысь. Вот непонятно, почему его ассоциации, обозначились таким образом?»

— Ну, так что, рейнджеры, столкуемся, или нет? — продолжил Алекс, понемногу оправившись от позорного конфуза.

Те удивлённо переглянулись, девушка фыркнула, а «мангуст» резко спросил:

— С чего это ты взял, новичок, что мы рейнджеры?

— Да, так, как-то, догадался, — криво усмехаясь, ответил Алекс.

«Не озвучивайте свои догадки. Пятёрки вам за это не поставят». Чёрт… А я тут разошёлся…

— Ну-ну, и откуда ты такой догадливый взялся? — недобро спросил его «краб» поигрывая узловатой дубинкой.

— Да с Фактории я, Среднеземной, — соврал Алекс, торопливо пытаясь в уме выстроить легенду своего появления на Острове в образе «хариуса».

— Как оказался здесь в такую рань? — «краб» пристально смотрел на него сверху вниз.

— Да увязался, понимаешь, за группой сталкеров. Они во Второй Бастион шли. Классные говорят там подземелья, можно быстро прокачку себе сделать, и хабара кучу набрать, — продолжил вывёртываться Алекс. — А, не доходя до места, на минном поле ногу мне оторвало. Они ушли дальше на Бастион, а у меня ушли все деньги на ремонт. Ещё и должен остался. А хозяин говорит, до конца месяца не заплатишь, дрона в залог возьму. Вот мне и надо, до Среднеземной Фактории добраться, там у меня есть, где деньги достать.

— А сам-то ты кто? Что-то тотема я у тебя не вижу, — «мангуст» тоже не светился приветливостью.

— А вон у неё, тоже нет, — Алекс кивнул головой на девушку. Та кокетливо улыбнулась и, слегка повернувшись к нему боком, сказала:

— А я ещё не определилась с ориентацией. Кругом так много соблазнов — и тем хочу быть, и этим…

— Так ведь и я, ещё не определился! — развёл руками Алекс, и на боку её жёлто-серого дрона прочёл — «РЫСЬ».

«Ага, вот как у тебя корпус называется, — подумал он со странным чувством, — вот тебе и «кс-кс-кс».

«Краб» с «мангустом» между тем снова переглянулись. «Краб» пожал плечами, а «мангуст» спросил:

— А, что же ты транспортировкой не воспользовался?

— Да ё моё! Я же дроновским языком говорю — денег у меня ноль. Даже минус.

— А в кредит взять? — не унимался тот.

— Ага, спасибо. В кабалу залезешь, не выцарапаешься.

«Мангуст» замолчал и задумался, глядя на него, а «рысь» сказала:

— Мальчики, давайте его до Третьего Бастиона доведём, оттуда недалеко до монорельса к Среднеземской Фактории, вдоль его трассы и доберётся. А?

— У нас подряд на три человека, — тихо, сквозь зубы, сказал «мангуст». — Торгаши не любят неожиданных изменений в составе охраны.

— Да ладно тебе, Джон, — вмешался «краб», — скажем — стажёра готовим. Не видишь, у парня безвыходное положение.

«Мангуст» отвернул голову и задумчиво стал смотреть на просеку вдоль линии монорельса. Очевидно, он был старшим в группе, и на нём лежала вся полнота ответственности в принятии решения. Судя по репликам, они ждали торговый караван, или отдельного торговца. Чтобы сопроводить его в качестве охраны. И тут подходит неизвестно кто, задаёт глупые вопросы и сразу узнаёт в них рейнджеров.

«Да-а-а… Василь Василич, пятёрки я сегодня не заработал, это точно», — с досадой подумал Алекс.

Наконец «мангуст» решился:

— Хорошо, пойдёшь с нами учеником охранника грузового каравана. Караван идёт на строительство Парковки в верховьях Гремучей Змеи. Знаешь такой ручей? Это недалеко от Третьего Бастиона. Можешь соскочить и раньше, если захочешь. Твоё дело. Но учти, тебя в контракте нет, так что пойдёшь без оплаты. Можешь считать это платой за проезд, — он усмехнулся и хлопнул Алекса по плечу манипулятором. — Как тебя кличут-то, новичок?

— А… Хариус я, — сказал Алекс.

— А это что такое?

— Это? Да рыба такая, вроде сига, только лучше. Пошустрее.

— А сиг, что за рыба? Ни разу не слышал.

— Ну, ты даёшь! — удивился Алекс. — Сиг вроде чира, только менее жирный. А чир похож на пелядь, только та шире и дороже.

Дроннеры засмеялись, а девушка аж взвизгнула:

— Ну, ты парень завертел! Точно: хариус — шустрая рыбка!

Сами они не посчитали нужным представиться ему.

Пока ждали торговцев, Алекс успел попить чаю и сходить в туалет. А также поправить шторы — на небе разогнало тучи, и яркий свет мог создать помехи восприятию изображения с виртуального экрана. Пока он гулял, дрон его мирно дремал у входа в Парковку. Днём его здесь никто не тронет, а вот ночью, могли бы и граберы подлезть.

Через полчаса к парковке подошли три грузовика на гусеничном ходу. Они тащили на буксире фуры, гружённые оборудованием для строящейся, по словам его новых знакомых, станции новой Парковки.

Дело в том, что верховья ручья Гремучая Змея относились ещё к Южным Уделам и оттуда было рукой подать до Третьего Бастиона, который стоял на землях Среднеземья. Несмотря на то, что границы Уделов прозрачны и весьма условны с точки зрения игроков, удельские администрации старались этим не злоупотреблять. Поэтому игровая инфраструктура не выносилась за пределы своих земель. Но близкое расположение от важного, интенсивно посещаемого объекта, гарантировало неплохой доход для Парковки, и удобство дроннерам в посещении интересного места. Это обычная практика.

С караваном прибыло несколько попутчиков воспользовавшихся удобным и недорогим способом добраться до интересующей их локации. Они распрощались с грузовозами и рейнджерами охраны и потянулись по своим делам — кто на минное поле, кто в Парковку на заправку, или ещё для чего. А кто и просто — в лес за приключениями.

В основном это были начинающие дроннеры в слабых модулях. Опытные игроки не боялись самостоятельных прогулок по Острову. Они умели противостоять его опасностям. Алекс сам как достаточно опытный уже полтора года не ходил с караванами. Он стал настолько опытным бойцом, что даже не побоялся в одиночку бросить вызов самым крутым островным бандитам. Жаль только, что вся его опытная крутизна ушла в мышцы, а не в разум…

— Эй, малой, иди сюда! — позвал его «мангуст».

Алекс подошёл. Будь он в старом корпусе, он бы показал ему «малого». Хотя, вряд ли бы его тогда так назвали.

«Его» рейнджеры стояли у первого грузовика вместе с двумя прибывшими дроннерами охраны.

— Вообще-то, согласно договору, мы оплачиваем только троих охранников, — монотонно гудел грузовик. — А там вы можете нанять хоть десять. Это нас не касается, главное — обеспечьте защиту. Единственное, что нас несколько раздражает, это то, что вы приняли решение без консультации с нами. Ну, хотя бы, проинформировали заранее…

— Согласно договору, мы не обязаны информировать вас о своих профессиональных приёмах и методах, проведения охранных мероприятий, — так же монотонно возражал «мангуст». — Мы не должны вам объяснять, чем мы руководствовались, когда увеличили численность охранной команды. И мы не требуем оплаты его услуг. И вообще, непонятно, чего это ты, Казимир, таким законником заделался? Мы тебя что, подводили когда-нибудь?

— Да-да, он прав! Казик, ты становишься занудой. Давай переводи бабки на наш счёт, и мы уже отвалим по своим делам, — нетерпеливо сказал один из вновь прибывших охранников. На широкой груди его дрона гордо красовалась серебряная звезда рейнджеров.

— «Занудой, занудой»… Сами вы зануды, — отвечал грузовоз по имени Казимир, — вам всё хиханьки, а у меня товар ценный. Я за него расписывался, и если с ним что случится, меня по первое число выдерут, на забор повесят и высушут… то есть, высушат.

— Да брось ты баки нам забивать, можно подумать, что компания с тебя за груз удержит. Спишут всё на непредвиденные расходы, и всего делов-то!

— Умный, да? А премия как? Премии сразу лишат, а мне деток кормить надо, да и сам я от пивка пока не отказываюсь.

— Ну, ты и куркуль, — с деланным удивлением возмутился второй из прибывших рейнджеров, — никогда бы не подумал, что ты такой куркуль! Ну ты своим жадным башком подумай, тебе б е с п л а т н о дают четвёртого человека, а ты сомневаешься! Груз же целее будет! А с ним и пиво.

— «Куркуль, куркуль»… Сам ты…, — Казимир посмотрел на Алекса. — Кто его знает, что это за человек. Вот и тотема у него нет. Может он граберский шпион?

— Он наш стажёр, — раздельно сказал «мангуст», — и мы за него отвечаем. Чего не ясно?

При этом он так взглянул на «стажёра», что тому сразу стало понятно — если бы не дело принципа, давно бы турнули его куда подальше.

«Интересно, — подумал ученик охранника, — а что бы сказали рейнджеры, если бы узнали, что я на самом деле шпион? Наверно они бы очень удивились. Особенно «рысь»»

 

2

Когда все формальности утряслись, и обслуга парковки поставила новые аккумуляторы грузовикам, а старые забрала на зарядку, а так же сняла и погрузила попутный груз, время приблизилось к девяти. В серых тучах, наконец, обозначилось светлое пятно на месте, где полагалось быть Солнцу.

— Ну, что тронулись? — громко спросил старший грузовоз Казимир. Он спрашивал рейнджеров, а не остальные грузовики. Потому что те были боты, и их мнение ни кого не интересовало.

Сделать из дрона бота не представляло собой, сколь ни будь сложной задачи — берётся стандартный робот и его связь замыкается на управляющую программу. Всё, бот готов. Правда, такие вот программы, довольно сложны, так как задачка перед ними стоит не тривиальная. Трудно учесть все изменчивые факторы, воздействующие на дрона в суровых условиях Острова. А потому боты выполняли в основном простые задачи типа перевозки грузов в режиме следования за лидером.

Были ещё, правда, боты-бойцы. Их использовали на Арене начинающие дроннеры, для прокачивания себя и своих модулей. Ну и, естественно, кодеры, которые писали для бойцов программы, использовали эти бои для совершенствования своих навыков программирования. Чем не та же прокачка?

Рейнджеры дали добро, и они тронулись. Медленно, лязгая гусеницами, караван потянулся по уходящей на запад тропе. Алекс с облегчением вздохнул и занял своё место в строю — рядом с дроном-грузовозом Казимиром.

Указывая ему это место, «мангуст», снявший свою рубашку, и обнаживший свой значок рейнджера, сказал:

— Не пытайся изображать из себя рейнджера, от тебя этого не требуется. Просто старайся не очень мешать. И имей ввиду, мы тебя из-под земли достанем, если из-за тебя будут какие-то неприятности.

Алекс вздрогнул, перед глазами всплыл образ Базуки Билла с пистолетом, и нехорошо похолодело в животе. «Мангуст» пару секунд вглядывался в честные глаза «стажёра», затем ушёл на своё место впереди каравана.

«Я чокнусь со всеми этими делами», — подумал Алекс, нашарил сбоку стола банку кваса и отпил два больших глотка.

Прошло несколько минут, пока караван, растянувшись по тропе, набрал привычный для себя ритм движения. Грузовики были мощными, но тихоходными, груз тяжёл и громоздок, посему их скорость не превышала километра в час. Размерено урчали моторы, и слегка пылила дорога, на которой медленно разворачивался всё удлиняющийся рубчатый след широких гусениц.

Парковка в квадрате PR20 стала еле заметно отступать назад. Следом за ней потянулись невысокие, заросшие низкорослым кустарником сопки. Росший вдоль магистральной тропы кустарник, проявляя чудеса подвижности, смещался назад значительно быстрее Парковки и сопок, но недостаточно быстро, чтобы это можно было считать «бегом». Медленно и монотонно уползала под гусеницы грузовиков и ноги охранников каравана, утоптан о-укатанная дорога. Местами каменистая, местами глинистая. Но в основном глинисто-каменистая, припудренная тонким слоем реликтового мелового песка.

И от этого монотонного движения даже мысли начали ползти медленно и неохотно.

«Вот, наконец, я и пошёл, — вяло думал Алекс, шагая вровень с Казимиром. — Наверно часа через полтора будем проходить Парковку PM20. Возле неё отворот к Парковке у Карчмы. Там нужно отстать. Надо только придумать надёжный повод для «соскока». Хотя это совсем не обязательно. Но чтобы уж, никаких подозрений… До Карчмы там меньше километра, и можно пойти одному, что гораздо быстрее, а не так как сейчас — променад хромых черепашек».

Размеренно переставляя ноги, он задумчиво, но в то же время бдительно, осматривал проходимые караваном окрестности. Южные Уделы славились своими пышными лесами, не то, что Запад — сплошь голые сопки, дебри колючей проволоки и битый в щебёнку камень. Говорят, там развернулись главные сражения во время последнего штурма Острова. И потом тамошние места в бытность уже военным полигоном, не раз основательно утюжились огневыми ударами с учебно-боевыми целями.

«Остров, Остров… как же хорошо, что я и снова здесь. Всего-то и не был — два дня, с копейкой, а уже соскучился. Чем же ты нас так, привораживаешь? Что же это нас так, из тёплых квартир, тянет во всё это… буйство, огня и стали? Загадка века… Что же это меня так на лирику разморило? Никогда не буду охранником караванов или погонщиком. Меня от этой монотонности просто по земле плющит. Я даже, кажется, начинаю забывать о главном деле. Так, давай-ка, не будем о нём забывать, а будем о нём думать».

«Хорошо, что Карчмарь всегда дома. Как Кузнец. Интересно, они как-то связаны друг с другом? Можно предположить, что через Василия Васильевича. Так, пока допустим, потом узнаем точно. Далее, сколько я в Карчме не был, месяца два? Да, где-то около. Занёс для своей заначки пару серебряных монет и поболтал с хозяином об их ценности. Интересные, кстати, монетки. Странный у них номинал — «три четверти рубля или 75 злотых» — так прямо и написано. Злотые, это же, вроде в Польше раньше были. А рубли это наши. Кто тогда кого оккупировал? Хотел же полазить в инете, да обломался. Далее болтали об автоматических пулемётах. Основная масса этих монстров относится к восьмидесятым годам прошлого века, по крайней мере, так датированы микросхемы в цепях управления и электромоторы сервоприводов. А вот оптические системы наведения в них, как и в зенитных установках, кстати, относятся уже к нашему веку. Нестыковочка, как сказал тогда Карчмарь. Словно вояки старое оборудование переделали под новые цели. Хотя, чему тут удивляться, остатки наших дроновских тел для будущих исследователей тоже не добавят ясности в этом вопросе. Если они сохранятся, эти останки. Далее.

А Карчмарь-то оказывается, тоже, агент. Вот ведь! Больше года я с ним знаком, а и близко не подозревал. Чем же это его купили? Со мной всё ясно — я дурку свалял, а вот с ним, что не так? Да-а, дела-а…

Вот, так вот, ходишь на Остров, ходишь, а потом бац — и хороший знакомый оказывается агентом СБ. Какие нам ещё сюрпризы преподнесёт Василий Васильевич? Где у него ещё агентура обретается? Кто ещё скрытым агентом окажется, из тех, кого я знаю?

Надо будет в институте поосторожней, а то ляпну чего не так, про Службу Безопасности, и шлёп! Всё. «У вас такой больше не учится, по семейным обстоятельствам». Вот, хрень. И при чём тут турникет?»

Тут он вспомнил о пароле и, переключив внимание с виртуального экрана, который окружал его голову на триста шестьдесят градусов, на экран монитора, нашёл запись и перечитал ещё раз.

«У вас продаётся славянский шлейф?» — тьфу, зачем эта дурь? Нельзя что ли просто сказать: «Я от Вась-Вась, готовь бабки. И всё».

Колонна шла молча, никто ни с кем не разговаривал, все старательно выполняли свою работу. Глухая тоска.

«И правильно я сделал, что не пошёл в своё время в рейнджеры. Таскался бы сейчас по Острову с такими же унылыми караванами. С серыми караванами. И от тоски бы…»

Вдруг слева, невдалеке, на густо заросшем невысоким леском бугре, что-то хлопнуло, и сейчас же раздалось звонкое «та-та-та». Автоматический пулемёт. Недалеко, метров сто или меньше. Над тропой, значительно в вышине засвистели пули — короткие светящиеся трассеры, вырвавшись из кустов со склона одной сопки, с глухими шлепками увязли в глинистом боку другой напротив. Изредка пели рикошеты.

— Ложись! — заорал «мангуст» и как подкошенный рухнул на землю.

«Чудак, — улыбаясь про себя, подумал Алекс, — если бы пулемёт взял нас на прицел, мы бы уже лежали. Покоцанные и без связи. Скорее всего, это кто-то, из ранее ушедших за приключениями дроннеров, напоролся на дот, или того хуже, пытался его штурмовать».

Команду «ложись» выполнили только «мангуст» и «краб». Транспортники физически не способны были этого сделать, а Алекс с «рысью» так и остались стоять, прижавшись к дрожащим бокам грузовиков, и теперь, молча, переглядывались, ожидая продолжения.

Пулемёт внезапно смолк, и наступила тишина. Лишь гуляло, затихая эхо по лесу между сопок, да орали потревоженные пичуги. Некоторое время никто не шевелился, затем «мангуст» с «крабом» поднялись. И «мангуст», возмущённо сопя, направился к Алексу и «рыси».

Неизвестно, во что вылилось бы его возмущение, но вдруг, из кустов со стороны только что строчившего пулемёта, с шумом выпал на тропу, недалеко от Казимира, раненый дрон. У него не действовала часть ног, и в корпусе зияла сквозная дыра. Из дыры тянулся сизый дымок, и внутри вспыхивали искорки коротких замыканий. Подранок перевалился через спину и упал набок, хаотично перебирая ногами. Было слышно, как он всхлипывает и что-то невнятно бормочет. Алекс кинулся к нему, и став на колени, подхватил за узкий, насекомообразный торс.

— Чёрт, чёрт, — таращась в пространство безумными линзами видео-глаз, всхлипывая, бормотал тот, — всё как в жизни — опять растяжка и дурацкий пулемёт… Уйду на хрен отсюда… пошли вы на хрен со своими дронами, уйду… уйду…

Он ещё раз всхлипнул, и индикатор связи потух. Оставшийся без управления, модуль попытался принять позу покоя, но полученные повреждения не позволили ему этого сделать. Немного пожужжав движками и, видимо, отчаявшись, он затих.

Подошли рейнджеры, Алекс поднялся с колен и сказал:

— Надо взять его с собой, на парковке сдадим.

— А чего это он так? — спросила «рысь» с испугом в голосе.

— Да кто ж его знает? — ответил Алекс. — Ясно только, что очень уж он обиделся на этот пулемёт…

— Я слышал, что среди нас есть такие, кто из разных конфликтов инвалидами вернулись, — тихо сказал «мангуст». — Их вроде как тянет сюда, довоёвывать.

Алекс наклонился над раненым, открыл корпус и отключил аккумулятор, чтобы не разряжался попусту.

— Возможно, — сказал он, подхватил стихшего калеку, и вместе с «крабом» потащил к Казимиру. Среди своих знакомых он не знал ни одного такого. Хотя… Кто же будет афишировать, что инвалидом вернулся из конфликта?

— Прими груз, трейлер, — сказал «краб» грузовозу, когда они подтащили раненного дрона.

— Сам ты «трейлер», — обиделся тот. — Вы тут в игры играть будете, а я развози потом ваши трупы. Знали бы, сколько я таких перетаскал, не острил бы.

— Ладно, не ворчи, шуток не понимаешь?

— Вам бы всё шутки шутить, — мрачно буркнул Казимир.

Алекс с «крабом» закинули бедолагу в небольшой кузов грузовика, где уже лежало много всякой всячины, необходимой в дороге — ремкомплект с инструментами, запасные траки, бензиновый генератор электрозарядки и много всего такого, что берёт с собой в дорогу всякий, уважающий себя, дальнобойщик.

Инцидент был исчерпан: пулемёт больше не стрелял, из леса никто не вываливался. И «мангуст» дал команду трогать дальше. На предложение сбегать посмотреть, что там и как, ответил кратко — «не царское это дело». На том и успокоились.

Однако, проходя мимо Алекса, на своё место в колонне, он недобро и хмуро покачал головой, но ничего не сказал, а только махнул рукой, и колонна, взревев движками, продолжила свой монотонный рух.

Алекс, пристроившись сбоку от грузовоза, вознамерился, было, продолжить свои неспешные, мысленные рассуждения. Но, растревоженный происшествием Казимир, принялся невнятно ворчать и бурчать об «этих психах, что лезут везде, где ни попадя, курочат технику, тратят нервы и вообще… какой идиот придумал эту заморочку с дронами и Островом? …вон, есть Полигоны, тусуйся там с девахами… и нечего лезть в это гиблое место… стреляют бу-бу… взрывают бу-бу-бу… убивают бу-бу и бу-бу… придурки…»

Алекс, долго и молча, слушал, а затем не выдержал и спросил:

— Ну, а сам-то ты, Казимир, зачем здесь находишься? Шёл бы на Полигон, там, я знаю, тоже грузовики нужны. Или охранники.

— «Сам-то, сам-то», — передразнил его тот мерзким голосом. — Много ты понимаешь в жизни. Я, между прочим, хорошим дальнобойщиком был в реале. Жена, дети, всё путём. Пока в аварию не попал. Сейчас вот сижу тут, за компом без ног… Да, если бы не Остров, так бы и сидел на шее у семьи, дармоедом. А тут и деньги неплохие, и работа интересная, и в семье порядок. И общение с вами олухами, тоже много значит. Только хлопот бы поменьше от вас было… А на Полигоне тоска, и платят не так.

Он тяжко вздохнул и замолчал, и больше не бубнил. А Алекс, поражённый, задумался над сказанным сейчас и ранее. Надо же! Вот он, взрослый уже человек, скоро двадцать лет живёт на земле без особых хлопот, в хорошей семье, и всё у него хорошо и ладно. И работа и учёба. И родители не снобы, без причины не пилят и в личные дела не суются. Да и просто его любят. Как и он их, впрочем.

И вот он встречается с людьми, у которых такие серьёзные проблемы в жизни. Он вот бегает по Острову, в игрушки играет, прокачки устраивает, хабары всякие ищет, а люди тут, оказывается, живут по-настоящему, со всеми этими своими нешуточными жизненными проблемами. Какая уж тут игра?

Интересно другое, как же он всё это раньше-то не замечал? Ну, не слепой же он, и не глухой, и видел и слышал кое-что. Выходит, не хотел замечать? Странное чувство возникло у него, словно он не опытный боец дроннерского сообщества, а молодой, начинающий салага, только-только попавший на Остров. И всё ему ещё только-только предстоит, увидеть и узнать. И попытаться понять.

Вся его прежняя островная жизнь стала казаться ему пустой и никчёмной, как прошедшее детство. И представился ему, почему-то, Серый Шок, как ласково смотрит он на него и тихо кивает своей треугольной башкой: «Молодец, сынок! Взрослеть начал».

— Эй, Хариус, чего отстаёшь?

Алекс тряхнул головой и огляделся. «Рысь», идущая, по регламенту, следом за ним, в центре колонны, смотрела на него с насмешливой улыбкой:

— Чего тормозишь, говорю? Давай, подтянись. Хватит мечтать о своих невестах, — и она звонко засмеялась.

— Какие невесты, чего ты несёшь? — возмутился Алекс, и кинулся догонять Казимира.

Через десяток шагов он оглянулся — «рысь» смотрела ему вслед и по-прежнему улыбалась.

«Женщина отличается от человека органически» — вспомнил он фразу из какого-то старого фильма, отвернулся и размеренно пошагал дальше вровень с грузовозом.

Через полчаса этого размеренного движения, когда грузовики натужно урча, стали взбираться вверх по тропе, поднимающейся на седловину между двух крутых сопок, впереди за перевалом глухо хлопнул негромкий взрыв.

— Эхе-хе… — прокряхтел Казимир. — Похоже какой-то молодой абалдуй, на мину напоролся.

Алекс посмотрел на, шедшего впереди метров на десять-пятнадцать, «мангуста». Тот оглянулся и махнул рукой — «продолжать движение».

— Ничего, научатся, — сказал Алекс, передав сигнал «рыси» с «крабом». — Пару раз подорвутся — живо вспомнят, чему в учебке учили. Иначе будут всю жизнь в наёмных работниках болтаться, или с Острова вылетят обратно на Полигоны. С девахами тусоваться.

— Гляди-и, какой умный! — проворчал Казимир. — Сам-то давно здесь жить научился?

«Тьфу ты! Опять прокол. Да, что же я за балда? Контролировать себя надо, и думать прежде чем ляпать. Пока не рассекретили к чёрту».

— Странно ты спрашиваешь, Казимир, — сказал он вслух, — дураку же понятно, что если ты тупой, то не сможешь добиться на Острове приличного положения.

— Дураку, может и понятно, да только умному, понятно больше, — пробурчал тот и ещё громче заурчал двигателем, преодолевая последний крутой подъём перед перевалом через седловину.

Алекс устремился следом, но тут в глазах у него потемнело, дрон его споткнулся и сбился с шага. Что за… Он потряс головой. Нет, зрение в порядке, экран монитора виден хорошо, а вот виртуальный экран, потемнел. Ну, ёкэлэмэнэ! Ещё не хватало сейчас видеоадаптеру полететь! Он ещё раз потряс головой, похлопал по обручу рукой и, совсем уже было, собрался перегрузить систему, но тут всё восстановилось само сабой. Он перевёл дух. Вот ещё, почему опасно ходить одному — от глюков домашнего компьютера ещё никто не застрахован.

— Хариус, у тебя что, в ушах звенит, или это невеста звонит? — снова засмеялась «рысь».

«Она, что, так и будет меня невестами всю дорогу доставать?». Он не удосужил её ответа, тем более что они выбрались, наконец, на перевал и за ним раскрылся красивый вид на центральную часть Острова. И можно было честно сосредоточиться на его обзоре. И не обращать внимания, на всяких пигалиц.

Перед ними, как на ладони, простиралась долина ручья Безымянный. Ручей тёк на юг и по его пойме открывался удобный проход к географическому центру Острова, а посему, эта пойма, была давно и тщательно минирована, на протяжении почти километра и на всю свою ширину. Из-за обилия мин по берегам и большому числу «погибших» здесь дроннеров, ручей носил народное название — «Минерва».

«Да, да, — подумал Алекс, вспоминая свою первую удачную вылазку за минами. — Вот с такого же поля, недалеко от Среднеземной Фактории, вдоль Гремучей Змеи, я её и пёр. Свою первую мину. Летит время… Тоже, кстати, осень была. Только, более поздняя, листьев уже не было и дожди постоянно шли».

Раньше здесь была старая Парковка, невдалеке. Но однажды рванул в ней склад боеприпасов, и осталась от неё заросшая травой яма. Говорят, технику безопасности не соблюдали. Мины, говорят, со взрывателями притаскивали и на хранение складывали. Некоторые, менее удачливые, сталкеры. А более удачливые с Третьего Бастиона, грандиозный фейерверк наблюдали.

А вон, кстати, и наш любимый Третий Бастион. Его отсюда хорошо видно, если смотреть вдоль ручья на северо-запад. Больше двух километров, однако, а как хорошо просматривается. Самая высокая точка Острова. Самый большой и раздолбанный бастион, из четырёх. Самые большие, и вечно не вовремя, обваливающиеся подземелья. Самое любимое место для крысиных охот. Сколько эти твари дронов попортили, не пересчитать.

И, вот ведь что, живучие, гады, до невозможности. Дубинкой её не взять — абсолютно бесполезно. Только нож, или штык, или ещё какой на холодную протыкающий инструмент. И, в брюхо её, в брюхо. Если только сноровки у тебя хватит, и крови не испугаешься, иначе, хрусть — шея пополам, и всё. Выходи с Островной сети, и жди, пока дрона на ближайшую парковку, Служба Спасения приволочёт. Или хотя бы то, что от него осталось. Если вообще приволокут…

Хорошо, что сейчас научились дронов неаппетитными для крыс делать, а то раньше, бывало, найдёшь, где-нибудь, в каземате бедолагу, весь обглоданный лежит. Все псевдо-мышцы съедены, провода изгрызены, и нас… вокруг. Брррр, Алекса аж передёрнуло, от таких неприятных воспоминаний.

Вообще-то, животный мир Острова — это особый разговор. Здесь, кроме упомянутых крыс, обитали зайцы, ящерицы, змеи, разные птицы, и разные вредные и безвредные насекомые. Мыши и представители семейства куньих, не стоили упоминания, одни по причине слишком большой численности, другие — слишком малой.

Некоторые дроннеры специально занимались животными — наблюдали, фотографировали, проводили даже исследования. Но основная масса обитателей Острова Дронов, к животным относилась нейтрально, за исключением, разве что, крыс. Соответственно и звери относились к дронам равнодушно, за исключением, опять же таки, крыс. Ну, а крыса — есть крыса, либо ты её, либо наоборот…

Через долину проходило несколько, отмеченных вешками, широких троп. Во многих местах она была истоптана и перекопана, но большая часть её всё ещё была нетронутой. Лишь кое-где, на этой, поросшей редкой, жухлой травой, поверхности, виднелись проплешины от старых взрывов.

Прямо на той тропе, по которой им предстояло пройти, красовалась свежая тёмная клякса развороченной земли, вокруг которой были разбросаны растерзанные остатки дрона. Над кляксой вился лёгкий дымок.

«Мангуст» впереди свистнул и махнул рукой. Караван остановился, стихло урчание могучих моторов, все начали оглядываться по сторонам и негромко переговариваться.

— Вот оболтус! Он что же на тропе мину разбирал, что ли? — возмутился подошедший сзади «краб».

— Не похоже, — сказал Алекс. — Видишь, вывал грунта показывает, что мина взорвалась в земле, а не на поверхности. Стало быть, он её либо из земли не успел выковырять, либо просто подорвался на ней, когда по тропе шёл.

«Краб» фыркнул и хотел что-то сказать, но его прервала «рысь», возникшая сбоку:

— А ты верно подметил. Хорошая у тебя наблюдательность. Похоже, тропа-то плохо расчищена. Хотя, нет, не может быть, мы же тут сто раз ходили! И не только мы.

Она растерянно посмотрела на «краба».

— Да ты его больше слушай, он тебе ещё не то наплетёт. Что он тут может знать, салага?

— Наверное, её кто-то вновь заминировал, — проигнорировав его выпад, сказал Алекс — Давайте, я пойду вперёд, и всё проверю. А вы сзади, метров на тридцать за мной. Только мне щуп нужен. Есть у кого?

— Знай, своё место, падаван — здесь работа для мастера, — сказал, подходя спереди «мангуст». — Я сам пойду, а вы тут, сверху постойте. Как расчищу дорогу, свистну.

— Без команды — ни шагу, — сказал он, обращаясь к Казимиру.

И удалился, вытащив на ходу, откуда-то сбоку своего корпуса, тонкий щуп, похожий на велосипедную спицу.

— Только аккуратно, Женя, — крикнула ему вдогонку «рысь».

«Мангуст», не оборачиваясь, махнул рукой.

Некоторое время все, молча, наблюдали, как он медленно ползает вокруг свежей воронки, и неспешно погружает щуп в верхний слой почвы, сантиметр за сантиметром, зондируя землю. Затем метрах в трёх, по тропе от воронки, он остановился, отставил щуп и начал что-то осторожно откапывать.

— Нашёл что-то, — неуверенно проговорил «краб».

А Женя-«мангуст» тем временем, внезапно застыл, в явно неудобной позе. Было видно, как он еле-еле вертит головой, но при этом, его ноги оставались неподвижными.

— Сейчас я его спрошу через сеть, что там у него такое, — «рысь» замолчала, а через пару секунд торопливо воскликнула. — Там у него мина с ловушкой, и она щёлкнула! Он не знает, что делать! Надо на помощь звать, кого-нибудь из наших, кто ближе. И кто сможет помочь…

— Вика, я не смогу…

Удивительно, но дроновская морда «краба», сумела-таки изобразить всю его растерянность.

— Да знаю я, погоди, не мешай, я по сети ищу.

«Ну вот, всегда так с новичками — сперва хорохорятся, потом вляпываются, потом приходится идти и вытаскивать», — подумал Алекс, а вслух сказал:

— За мной не ходить, — и, не дожидаясь ответа, потрусил по тропе.

Казимир сказал:

— Поосторожней там, сынок…

«Краб» что-то пискнул, а «рысь», не прерывая внутреннего сетевого разговора, отчаянно замахала рукой. Но Алекс этого уже не видел. Он быстро двигался по тропе к «мангусту». Всколыхнувшееся чувство опасности оживило его прежние «сапёрские» ощущения.

«Мангуст» лежал очень неудобно — четыре ноги в стороны, корпус на боку, манипуляторы под миной. Алекс приблизился и первым делом внимательно оглядел диспозицию — ничего страшного он не увидел. То есть, пугаться было уже поздно.

Ловушки, то есть установки на неизвлекаемость, не наблюдалось. Обычная противопехотная мина времён Второй мировой. Сразу и не разберёшь, наша или немецкая, и те и те имели деревянные корпуса и схожее устройство. Уже нажата. Странно, чтобы нажать необходимо усилие килограммов пять. Человек легко создаст такое давление, а вот дрон нет. Скорее всего, её перестроили именно под дрона. Плохо, должна была взорваться, но не сработала, возможно, из-за переделки. Чёрт, надо было наплевать на всё, и идти самому. Хорошо, что парнишка не шевелился с тех пор, как обнаружил момент срабатывания спускового механизма. Правильно, нельзя шевелиться. Когда спусковой механизм сработал, делать что-то уже поздно. Сейчас может рвануть от чиха. Может и просто рвануть, от балды. Ладно, не будем о грустном. Может ведь, и не рвануть. Алекс осторожно приблизился и заглянул «мангусте» в лицо:

— Не подскажете, как пройти в библиотеку?

— Ч-ш-то? — не понял тот, с трудом сфокусировав на нём свои лупоглазые окуляры.

— Не убирай руки, пока я не скажу. И не шевелись.

— А-ха… — «мангуст» шумно выдохнул.

— И не дыши, — Алекс внимательно ещё раз всё осмотрел. Мина старинная, но ещё в хорошем состоянии, словно недавно со склада. Ну, с богом. Он перехватил его манипуляторы своими, и шепнул. — Медленно убираем…

Они, очень осторожно, даже песчинки не осыпались вокруг мины, отползли на полметра. И тогда Алекс отпустил «мангуста» и попросил его:

— Верёвочку дай, длинную.

— В бардачке…

— Иди ко всем, я сейчас.

Он взял моток бечёвки, захлопнул бардачок, проследил, как ушёл «мангуст» — тот всю дорогу полз, словно не мог встать. И вернулся к мине. Из подобной ситуации выход по идее только один — дистанционный подрыв, так что будь он здесь вживую, сроду бы не решился на такой сомнительный эксперимент. Но он сейчас в дроне.

В такие напряжённые моменты, слияние с модулем казалось особенно полным. Сознание, словно бы целиком, переносилось на Остров, бросив человеческое тело и поселившись в железной машинке.

«Какие мы, нафиг, сапёры?» — думал он, обвязывая концом бечёвки обломок вешки.

«Никакие мы, нафиг, не сапёры», — думал он, аккуратно прилаживая этот импровизированный якорь под миной.

«Да нас бы всех, давно поубивало, не будь мы дроны», — думал он, отползая и разматывая моток.

«Сапёр ошибается только раз, а дроннер — сколько хватит денег», — он отполз метров на десять, пока бечёвка не натянулась. Устроился поудобней, и крепко упёрся ногами в плотный, вытертый и утоптанный дёрн тропы.

— Ну, — сказал он вслух, и резко дёрнул за конец бечёвки — мина слегка подскочила и выехала на тропу. Алекс замер, плотно вжавшись в землю.

— Хариус, Хариус! Что там у тебя? — донёсся издалека голос «рыси».

Он не успел ответить — мина грохнула. Пробежали по экрану квадратики, сбитого взрывной волной, изображения — чёрт, только бы видюха не глюкнула снова. Визгливо пропели в вышине осколки, посыпались клочья земли, поплыло вверх по ручью дымно-пылевое облако. Алекс встал, поднял с земли, отлетевший в его сторону, «мангустов» щуп. И быстро, но очень тщательно, обследовал тропу, вплоть до переправы через ручей, выискивая свежепотревоженный грунт. Перед ручьём остановился, обследовал переправу — набросанные поперёк ручья плоские камни. Ничего не нашёл — ладно, дойдём сюда, обследую дальше. Вернулся, поднял бечёвку, и, сматывая её ходу, направился к каравану.

— Ну, вот и всё, можно идти дальше, — он отдал моток «мангусте», тот взял и начал неловко засовывать его в бардачок.

Все стояли и, молча, смотрели на Алекса. Затем «рысь» натянуто сказала:

— Сейчас прибудет команда сапёров. Наших. У них уже прошла информация, что тропу вновь заминировали граберы, предположительно из клана Усатого Ли.

«Краб» и «мангуст» молчали. И тогда Алекс сказал:

— Ну, что ж, посидим, покурим.

— А я бы уже пошёл, — сказал Казимир.

Но Женя-«мангуст», молча, покачал головой, и они стали ждать сапёров.

Через пятнадцать минут с юга, вдоль ручья, стелясь низко над землёй, прилетели два жужжащих мини-вертолёта, высадили четырёх сапёров и забрали остатки подорвавшегося дрона, чтобы доставить его до Парковки. А там на ремонт, если это будет иметь смысл. Похоже, залетел хозяин на копеечку.

И также трескуче жужжа, низко-низко над землёй, вертолёты улетели обратно. Оставшиеся сапёры переговорили с рейнджерами охраны и с Алексом: — «Ты, что ли, Хариус? Ну, молодец, запомним тебя». И ушли на тропу через минное поле. Прошли её от начала до конца и назад, не нашли больше ничего, дали им добро на проход, и переключились на тропы других направлений.

Караван заурчал моторами, и потянулся по расчищенной дороге к переправе через ручей Безымянный, иначе именуемый Минервой.

 

3

Ручей преодолели бы без особых происшествий, но «мангуста», как самого мелкого и лёгкого в группе, сбило и унесло потоком, когда он поскользнулся, неловко приземлившись после прыжка, на камень посредине ручья. Пришлось бежать за ним метров десять, вылавливать, вытряхивать и высушивать.

Это было неприятно для него, но совершенно не опасно — современные дроны не боялись воды и могли бы вообще путешествовать по дну моря. Если бы не одно препятствие — радиосвязь. На глубине уже в несколько сантиметров вода экранировала радио-поле сети дронов, и связь с оператором обрывалась. Для подобных путешествий необходимы были другие способы связи, но на Острове их не использовали.

Алексу доводилось видеть брошенные модули, которые, по той или иной причине, оказывались под водой на большой глубине. Большой, естественно, с дроннеровских позиций…

…Как-то однажды он «загорал», сидя на большом плоском прибрежном валуне, на две трети омываемом водой. Погода была чудесная, шла вторая половина июля, и на море был штиль. Вода, обычно мутная у берега, по причине полной неподвижности, прояснилась, и он, с большим интересом, наблюдал за рыбами. Те шустро носились среди лохматых, бурых водорослей, тускло посверкивая на солнце чешуёй, блики от которой, вкупе с бликами от слегка колышущейся зеркальной глади, навевали дрёму и душевный покой.

В море недалеко от берега так же дрёмотно качались чайки. Похоже, их тоже убаюкали блики до состояния созерцательной прострации, так как на рыбу им было глубоко наплевать. Небо, пронзительно голубое по всей своей шири, на юге, у горизонта, темнело, подёрнутое смутным серым маревом. Это марево неба смешивалось с маревом моря, и вид этого смешанного коктейля вносил странный напряжённый диссонанс в тишину души и природы.

Глубина у края камня достигала от силы метр. И Алекс, разморённый созерцанием природного аквапарка, тихо кимарил в кресле у себя дома. Благо дело было на выходных, и родители уехали в лес, отчаявшись забрать его с собой, после длительных и безуспешных уговоров.

Внезапно, чувство острой опасности толкнуло его изнутри, он встрепенулся, а дрон его подскочил и быстро завертел из стороны в сторону своей приплюснутой головой, осматриваясь вокруг. Всё было спокойно, ни граберов, ни крыс и ни каких других вредных созданий не наблюдалось. Но ощущение опасности не отступало, и тогда он почувствовал взгляд.

Медленно-медленно он повернул, ставшую чугунной голову, и опустил взор свой на воду. И вздрогнул так сильно, что чуть не выпал из кресла, а дрон его удержал равновесие на камне просто чудом. Сказалась-таки длительная муштра кристаллического болвана.

То, что смотрело на него из глубины, вначале показалось ему гигантским спрутом, вышедшим из пучины вод, дабы поживиться таким незадачливым наблюдателем. Однако, преодолев липкий страх, он всмотрелся. И напугался ещё больше. Это оказался мёртвый дрон-разведчик типа «тушканчик», с длинными ногами и громадными линзами оптики на маленькой, «ушастой» голове.

Благодаря обилию лёгкого пластика, «трупик» парил в воде на глубине приблизительно в полметра, и медленно дрейфовал, увлекаемый течением, по таинственному подводному царству.

Первой трезвой мыслью Алекса было — бежать. Затем возникла мысль — достать. Затем он отбросил первую и стал думать над второй. Но, как он тогда не изгалялся, заманчивая добыча так и уплыла. А он, после нескольких безуспешных попыток, разделить с бедолагой подводное путешествие, так и остался на камне один.

А к вечеру над Островом разразилась грандиозная гроза со свирепым штормом. Почерневшее море швыряло грязную пену на скалы, а чёрно-синие тучи секли тугими, упругими струями ледяного дождя, и берег, и сопки, и бушующее море. А Алекс сидел, сжавшись, в своём тёплом кресле дома, и приглушив звук ревущей стихии, потрясённо наблюдал за всей этой, исхлёстанной молниями, вакханалией. А дрон его, спрятавшись от грозы, сидел в раскрыве, обрушившегося вентиляционного тоннеля, Третьей артиллерийской установки, Третьей береговой батареи, Третьего Бастиона…

Когда «мангуст» просох и отматюгался, наступил полдень по местному времени, и Казимир объявил, что согласно регламенту транспортной компании и его жены, у него сейчас обед. А потому, давайте организовывать привал. Все согласились, однако на минном поле никто останавливаться не захотел. И грузовозы, грозно рыча моторами, устремились, в сопровождении рейнджеров, на противоположный берег долины ручья Безымянный, перекрыв все свои скоростные характеристики.

Они вылетели с бешенной, для себя, скоростью — полтора километра в час, на крутой обрыв берега, и чуть не столкнулись с шестёркой дронов, шедших во встречном направлении.

Это были тяжело гружённые, разномастные сталкеры. Строем, в колонну по два, они тащили хабар на Приёмку.

От тяжести модули их скрипели и пищали, но всё равно дружно в такт шлёпали ногами. А их дроннеры дружно пели, старинную киношную песню, задавая темп ходьбы. Высокий, чистый голос, одного из сталкеров, выводил:

— дружно гаркнули остальные, дружно шлёпнув ногами, —

Поравнявшись с караваном, не прерывая песни, они кивками ответили на приветствие и ушлёпали по тропе в сторону переправы через ручей и далее, вероятно, к парковке PR20.

Сталкеры протопали мимо, унеся с собой песню и оставив после себя ощущение задорного настроения, здорового оптимизма и крепкой, мужской дружбы.

«Какая тут игра? Вот это жизнь!», — Алекс, завистливо провожал их взглядом. Затем взгляд его упёрся в насмешливые глаза «рыси», и он отвернулся. Этого ещё не хватало — насмехаться.

Привал решили организовать прямо здесь, на высоком берегу долины ручья, возле группы живописных валунов, на свежем осеннем ветерке с ароматами недалёкого моря. Казимир врубил электрозарядку — обычный бензиновый электрогенератор вроде бытового, только меньшего размера. А сам — «всё, всё, мужики, не могу больше, моя убьёт» — отключился. Индикатор связи его дрона погас, взгляд уплыл и потускнел.

За ним вырубился «краб». Подключил свой модуль к зарядке, сказал, «я шустро, мухой», и ушёл. Дрон его как-то разочарованно вздохнул, поджал к бокам шесть своих крабьих ножек и уснул.

«Мангуст» сказал: «Ну, бдите тут, если что, орите в ухо, я буду недалеко», — и не оборвал связь, а просто застыл лицом и замолчал.

Порядок дежурства на привале он определил за минуту до этого. Как всегда долго думал, затем сказал:

— Значит так, дежурить будем по парам. Казимир обедает не спеша, ещё и вздремнуть может, пару минут. У него золотое правило — война войной, а обед по расписанию. Так что, час у нас есть, покушать успеют все. Первыми обедаем мы с Сеней. Да, Хариус, прости, мы тебе не представились. Я Евгений — «Джон», а это Семён, просто — «Сеня», а это…

— Рысь, — сказала «рысь» и заговорщически улыбнулась Алексу. — Можно Вика. Но не нужно.

— Хариус, — сказал Алекс, ненавидя себя в эту минуту, за то, что приходится врать и называться чужим именем. Пусть они ещё не друзья, но хорошие знакомые уже точно.

— Ага, — сказал Джон, почувствовав его колебание, — твоё право. Значит так, дежурить будем… а… это я уже говорил. В общем, делимся по весовым категориям, я с Сеней, а Вика…

— Рысь! — сказала Вика.

— Да, извини. Э… Рысь с Хариусом. Хариус, хоть у тебя корпус и дохлый, и сам ты ещё здесь зелёный новичок, но в боевой обстановке ориентироваться можешь, я видел. Так что, не подведи. Ну и, всё. Минут через двадцать мы вернёмся.

И они отчалили.

Сразу повисла неловкая пауза.

— Ну, что, Хариус, как дежурить будем? — невинно улыбаясь, спросила Рысь.

— А, что тут думать? Сядем на камушек, повыше и будем смотреть в разные стороны — ты на запад, я на восток.

— Ну, ну… Пошли.

Они вскарабкались на самый большой, плоский валун, и уселись на его краю. Тучи на небе приподнялись и утончились. Солнце просвечивало уже сильнее, и даже слегка пригревало. Свежий ветерок с приятным запахом моря, шелестел листвой недалёкого леска и стелил волнами траву на минном поле. Они смотрели на него с другого берега, и от этого оно выглядело совсем по-иному — казалось, перед ними течёт широкая река, а по ней бегут ровные, буро-зелёные волны. Немного портили картину натоптанные тропы и редкие оставшиеся заграждения из колючей проволоки. Но при известной доле воображения, их можно было принять за перекаты и заросли камыша.

Вдоль ручья снизу вверх на высоте не более десяти метров, стремительно, со свистом разрезая воздух, пронеслась тройка уток. Сделала крутой вираж и утянулась на северную часть острова к воякам.

Интересно, подумал Алекс, а почему системы ПВО по уткам не стреляют, ведь их тут весной и осенью большущие стаи пролетают? Вертолёты рейнджеров с такой трассой полёта, уже бы раз пять срубили, даже воздушные шары сносят, а уток нет. Как они их отличают? И автоматические пулемёты тоже. Крыс не трогают, зайцев не трогают, а тебе, стоит нос высунуть — сбреют, в один момент. Словно настроили их специально под нас, как…

— Так и будем молчком сидеть? Может, расскажешь чего-нибудь? — Вика-Рысь сидела на краю камня, подогнув под себя задние и правую переднюю ноги, левой же, свесившись, болтала в воздухе.

«Ага, щас, спою», — недовольно подумал Алекс, а вслух произнёс:

— А чего тут говорить? Смотри, какая природа кругом красивая, да радуйся себе тихо.

— Такое чувство, что ты меня как-то невзлюбил, — сказала Рысь, глядя на него искоса, склонив голову набок. — Смотришь сердито и недобро, говоришь грубо…

— Я грублю!? — возмутился Алекс. — Да я с тобой и не говорил вовсе ни разу!

— Ну, вот и поговори, — насмешливо сказала Рысь. — А то всё молчишь и молчишь…

От возмущения Алекс не нашёлся, что ответить, и стал подчёркнуто внимательно, осматривать окрестности. Вот, блин! И пары слов сказать не успели, а уже отношения выясняем. Что за народ эти женщины. Взлюбил, невзлюбил… С чего она это взяла?

— А тебя, почему Хариусом прозвали?

— По знаку судьбы, — недовольно буркнул он.

— О-о! Ты веришь в Судьбу?

— Не важно, веришь ли ты в Судьбу, важно, верит ли Судьба в тебя, — он так и не понял, слышал ли он подобное где-то, или выдумал только что.

— А ты философ, — сказала Рысь смягчившимся голосом, но было непонятно, осуждают его, или наоборот. — А зачем ты новичком прикидываешься?

— Я!? Прикидываюсь!? — Алекс потерял дар речи.

— Ага. Не я же, — её просветлённая оптика с радужным отливом искрилась лукавством.

— Много будешь знать, скоро… скоро целлюлит заработаешь!

— Ага, я же говорила, что грубишь, — с удовлетворением сказала Рысь.

— А чего ты цепляешься ко мне? — возмутился Алекс.

— Я цепляюсь? Ещё скажи, что вешаюсь на тебя! Больно надо…

Алекс надуто молчал, в голове у него не было ни мыслей, ни слов — одно сплошное возмущение.

— Я к нему как к человеку, а он грубит, оскорбляет, обзывается…

— Я обзываюсь!? — Алекс привскочил. — Да ты знаешь, кто ты после этого!?

— Ругаетесь? — спросил, неслышно возвратившийся Джон-«мангуст». — Ну, как тут у нас обстановочка? Боевая?

— Боевая, — сказала Вика, и дрон её окаменел в позе сфинкса.

— Ну, что? Иди, обедай, — сказал Джон Алексу, — а я подежурю…

Алекс скинул обруч и швырнул перчатки в монитор компьютера. Резко встал из-за рабочего стола и, пиная на ходу мебель, устремился на кухню. Наливая себе морсу, плеснул через верх на стол. Ч-чёрт! Вот… ведьма! Развела, как кролика. Что я ей сделал? Он, торопливо, выпил морс. Пристала, как репей. Кошка… серая.

Он открыл холодильник, тоскливо посмотрел на засохшую корку сыра, затем достал из морозилки брикет сливочного масла и пакет с окорочками. Окорочки он положил в раковину, оттаивать, а от масла отскрёб ножом ломкую стружку на чёрствую корку хлеба. Пока закипал чайник, он растёр перемороженное масло по краюхе, и посыпал его немного солью, а затем слегка поперчил.

«Ладно, успокоились. Я что, с девчонками ругаться на Остров прибыл, или спецзадание выполнять и дрона своего выручать?» Чайник закипел и выключился. Алекс заварил из двух пакетиков кружку крепкого чая, насыпал в него три полных ложечки сахара и с хрустом стал грызть чёрствый хлеб с маслом.

«Вот, балаболка. Новичком прикидываешься… Да сама-то… Оп-па-на. Он перестал жевать. Это, что это было?» Он медленно задвигал челюстями, отпил чаю, глядя невидящим взором в кухонное окно. «Это меня раскрыли, что ли? Уже? Так быстро? И кто — какая-то… деваха, с рысьими замашками? И что же мне теперь делать?»

В детективных фильмах, в таких случаях, свидетелей ликвидируют. Мысль пришлась ему по душе, и он в подробностях представил себе несколько заманчивых методов ликвидации. И в подробностях не стеснялся.

До конца обеда осталось пять минут, он помыл кружку и убрал со стола крошки. И в магазин бы надо, да денег нет. Ха. Ха. Ха. И здесь я тоже на мели! Ладно, вечером наскребу на хлеб и пожарю окорочки, как мама советовала. Он вздохнул, и пошёл будить своего дрона.

А с этой, Рысью, сделаем вид, что ни-че-го-не-по-нял.

Алекс воплотился в дроне в том же месте, где и оставил его — на вершине приплюснутого валуна, на правом берегу долины ручья Безымянный. И первая его мысль была: — «Вот, чёрт! Из-за этой… в туалет не сходил…»

«Этой» на камне уже не было. Грузовозы прогревали движки, а Джон-«мангуст» махал ему рукой:

— Давай в строй, падаван, отправляемся…

Он твёрдо решил даже не смотреть в сторону Рыси, но не выдержал и глянул. Та, как ни в чём, ни бывало, стояла на своём месте, скромно опустив глаза долу. У-у-у, мегера…

— Поехали! — скомандовал Джон, и грузовозы, дружно взревев, тронулись в путь.

До парковки PM20 оставалось немногим более половины километра. Дорога пролегала по высокому берегу вдоль долины ручья. Свежий ветерок обдувал тела дронов, способствуя лучшему охлаждению механизмов, а солнышко, что пыталось пробиться сквозь редеющие тучки, радовало глаз и веселило душу. Сытое послеобеденное настроение и улучшающаяся погода убаюкали бдительность охранников каравана, и поэтому, когда Джон, шедший, как положено по регламенту — впереди, подорвался на взрывпакете, никто сразу и не понял, что случилось.

Взрывпакеты на Острове были, в основном, самодельными, и в их задачу не входило убивать и травмировать, главное — оглушить и напугать. Взрывной волной лёгкого Джона сбило с ног, и теперь он валялся в поднятой пыли, судя по всему, в полной прострации. А в это время из близкого леска с воплями и улюлюканьями вылетела банда граберов, в количестве пяти экземпляров.

Очевидно, они заранее распределили цели для нападения и в силу своего неведения, заранее были обречены на неудачу. Дроны у них не выделялись из среднего уровня ничем особенным, ни крупными размерами, ни крутой прокачкой. Зато очевидно выделялись слабой прокачкой мозги их владельцев — нападать на факторианский караван, да ещё охраняемый рейнджерами, было очень глупо. Фактории никогда и никому не спускают подобную наглость, а рейнджеры действительно были настолько сильным кланом, с обширной зоной влияния, что не учитывать это совершенно непростительно. Возможно, благодаря перевесу в силе, граберам и удалось бы разгромить бригаду охраны и разграбить караван, но, позднее, их всё равно бы вычислили, и привлекли к суду рейнджеров, со всеми вытекающими последствиями. Вплоть до отлучения от Острова.

Как бы то ни было, а цели бандиты распределили следующим образом. На Алекса с Джоном напали два лёгких разведчика, так как они представлялись им самыми слабыми звеньями в цепи обороны. Их рассчитывали быстро выбить из игры и перейти к подавлению главной цели — «краба» Сени, на которого сразу отрядилось два средних грабера. Рыси же отводилась роль закуски, на неё налетел средний дрон с главной целью — связать боем и отвлечь от помощи главному бойцу. В этих, в принципе верных размышлениях, не учитывалось одно — боевой опыт неприметного «новичка».

Своего визави Алекс вырубил сразу — просто метко врезал ему прямым ударом передней ноги в лоб, отчего у того вмялась обшивка лица и съехали к переносице окуляры глаз. И он, мгновенно потерявши пространственную ориентацию, и движимый инерцией своего разбега тупо проехал мимо. Быстрым и точным движением клешни Алекс разорвал у него интерфейсный кабель, идущий от антенного блока, расположенного в голове, к центральному блоку управления, расположенному в торсе. Данный приём требовал большой ловкости и сноровки, и хорошего знания анатомии дронов. Алексу приходилось не раз применять его, когда они с Педро Кротом совершали вылазки на земли, принадлежащие «головоглазам».

Итак, первый грабер был напрочь выведен из строя уже в первые секунды сражения. Алекс быстро огляделся. Вика визжала на немыслимо высоких нотах, отбиваясь когтистыми, рысьими лапами, от нападавшего на неё бандита, бестолково размахивающего толстой палкой. Тяжёлый и мощный Сеня, азартно хекая, звонко отбивал удары дубин своих оппонентов. А вот Джону-«мангусте» было плохо. Не успевшего оправиться от контузии, его сейчас беспощадно избивал древком лёгкого копья дрон-траппер марки «пионер». Подхватив с земли дубинку своего поверженного противника, Алекс в несколько прыжков достиг места отвратительного побоища и расправился с нападающим жестоким способом — одним ударом сбоку выбил ему оба глаза.

И оставив Джона разбираться далее со своим ослепшим обидчиком самому, устремился на помощь Рыси, ибо та орала уже столь нестерпимо, что это безобразие надо было немедленно прекращать. С её противником он тоже не стал церемониться — двумя резкими ударами выбил из его клешнёй узловатую палку, длинным взмахом подсёк передние ноги, а когда тот упал на брюхо, ударом сзади по кумполу напрочь вывел из строя связевой блок.

«Убитый» грабер всё ещё падал, когда Алекс устремился на помощь Семёну. Нападавшие на того два оболтуса, так и не смогли за весь бой, достичь хоть какого-то успеха. А видя явный неуспех своих неудачливых сотоварищей, покидали дубины и во всю прыть припустили наутёк. В след им летел грозный рык Казимира, который только так и мог принять участие в скоротечной баталии. Догонять их никто не стал.

Далее, согласно классике, — «… считать мы стали раны». Ран оказалось немного и все у Алекса. Ну, во-первых, он порвал себе одну мышцу из трёх на передней ноге. И теперь ходил прихрамывая. Во-вторых, критически перегрузил аккумулятор и сорвал ходовой движок. Теперь их надо было только менять — вся индикаторная панель сияла оранжево-красным цветом, и зеленеть не собиралась. Всё-таки не стоило, наверно, так перенапрягаться в этом хилом дроне.

Ну, а с бандитами, всё оказалось в полном порядке — двое лежали в полной отключке, без связи. А третий, словно натуральный зомби, медленно ходил шажками по замысловатому кругу, вытянув перед собой манипуляторы, и растопырив клешни. Как выяснилось, Алекс не только выбил ему глаза, но и повредил уши. И теперь этот несчастный, не имея обратной связи в виде звука и изображения и не догадываясь о результатах боя, очевидно, ждал — когда же друзья отведут его в ремонт.

Оценивая результаты сражения, наиболее кратко выразился Казимир. Он с уважением посмотрел на Алекса и сказал:

— Ну, ты — зверь!

На что сияющая Вика немедленно встряла:

— Он не зверь. Он рыба. Пиранья!

— Цыц, пигалица! Только и умеешь, что — верещать! — одёрнул её Казимир. — Тебе немного громкости добавить, и бандиты сдохли бы ещё на подходе от ультразвукового шока.

— Да-а-а, Хариус, а ведь ты, практически, спас караван, — сказал оправившийся Джон. — Мне уже почти конец приходил, и если бы не ты… В общем, Сеня против пятерых не выстоял бы. А Вика, своим рысьим рыком, и одного-то не смогла побороть, не то чтобы Сене помочь.

— Да, ладно вам! Накинулись все на одну. Я, если вы заметили, тоже, без дела не стояла — один на один с грабером билась.

— Да, ты молодец, мы заметили, — иронично сказал Джон, — мы все тебя прекрасно слышали.

— Да, ну вас…

— А я, если честно, — смущённо сказал Семён, — сразу и не понял, чего это мои спарринг партнёры в бега бросились. Я, между прочим, до сих пор не верю, что Хариус троих завалил.

— Это ты брось, я всё прекрасно видел, как он их тут укладывал. Я всё записал и уже отправил в ваш штаб, — Казимир смотрел на Алекса с огромным удовольствием. — Парень, действительно, мастерский боец, даром что новичок. И это надо будет отметить.

— А ты со звуком послал? — непривычно робко спросила Вика.

— А как же! Всё как положено — квадро, во всей полосе частот — от писка до визга.

— Все меня обижают… — понурив голову, сказала Вика. — Никто меня не любит.

— Не расстраивайся, — пожалел её Алекс. — Ты хорошо сдерживала этого козла, пока я не подоспел.

— О-о-о! Великий воин меня похвалил, — Вика подняла руки и закатила глаза в гору.

«Да, тьфу, — подумал Алекс, — что бы я ещё когда…»

— Ладно, всё, хватит лясы точить. Пора трогать, а то набежит шакальё, а у нас главный боец небоеспособен.

— Да, я в норме! Хоть сейчас в бой, — с подъёмом вскричал Семён, взмахивая дубинкой.

— Вот и молодец, — сказал Джон. — Давай Хариуса в кузов закинем, а то он сам не дойдёт — рассыплется по дороге.

— Я дойду, — сказал Алекс с сомнением, — только вот зарядиться надо.

— Некогда нам уже заряжаться, — с раздражением сказал Казимир, — давайте уже, закидывайте Хариуса ко мне, а этих дохляков, в боты. И поехали, поехали. Да вырубите тому перцу, наконец, связь! А то он так и будет там елозить до второго пришествия!

До Парковки PM20, так и осталось — немногим более половины километра, и они прошли весь путь за полчаса, и их никто не тронул. Они тоже никого не трогали, поэтому всё обошлось без эксцессов и приключений.

Когда подошли к Парковке PM20, было уже половина второго дня, и на её улицах толпилась масса народу. Это место в силу удобства расположения являлось популярным транспортным узлом, имело много хорошо устроенных ремонтных и коммерческих заведений и по праву владело тем, что принято называть «улицами». Солнце, наконец, разорвало тучи, и окрестные сопки засветились ярко-жёлтыми красками увядающей листвы низкорослых, искрученных берёзок, на фоне которых низкорослые, корявые сосенки темнели неувядающими зелёными пятнами.

Первым делом выгрузили Алекса у ремонтных мастерских. Его дрон совсем скис и еле-еле управлялся. На слабые возражения его о том, что нет денег на починку, Казимир категорически заявил — весь ремонт за счёт фирмы. Согласно договору. И чтобы никаких пререканий.

Далее грузовозы направились на терминал сдавать и забирать попутный груз, менять, если надо, аккумуляторы, и вообще, пройти положенный техосмотр. Семён с Викой пошли с ними, чтобы по дороге скинуть граберов у местного отделения штаба рейнджеров, для дальнейшей разборки. А Джон, оставшийся с Алексом, спросил у него:

— Ну, ты как, идёшь с нами дальше или тут останешься?

— Нет, извини, Джон, но мне действительно надо по своим делам.

— Ну, твоё право. Я не знаю, сколько ты там должен на парковке… В общем, дело такое, мы тут посовещались и решили выплатить тебе твою долю за охрану. А Казимир ещё назначил премиальные. За разминирование тропы, проявленное усердие в сохранении груза и захват троих граберов. И, вообще, ты ему чем-то понравился. Готовьте, говорит, его, скорее к вступлению в рейнджеры, будем вместе караванами ходить.

Джон засмеялся, а Алекс грустно улыбнулся. Эх, если бы не Чёрный дрон, мог бы и пойти вместе с ними. Хорошие ребята, хоть и неопытные пока. Да и Казимир, неплохой мужик. Вот ведь, калекой остался, а не спился, не отчаялся, нашёл себе дело по душе, жизни радуется.

— Спасибо, Женя, деньги мне не помешают, конечно. И с вами бы я с удовольствием пошёл, ребята вы хорошие, боевые, только вот, Вика, то есть, Рысь… Неудобно говорить, но…

— Э-э, да ты не напрягайся! У нашей Вики, манера такая знакомиться — загонит человека в угол, и смотрит, как тот выпутывается. Язва, а не девчонка. Знаешь, как она меня развела первый раз? А, да ладно, давай свой счёт, я тебе деньги переведу. А то мне ещё с делами надо управиться, с некоторыми.

— Понимаешь, какая штука, Женя. Счёта у меня нет. То есть, он, конечно, был, только сейчас заблокирован.

— То есть, как заблокирован? Пароль забыл?

— Нет… В общем, нету, и всё.

— Знаешь, Хариус, а ты интересный человек, как я погляжу! Всё у тебя, как-то… не так. Выглядишь, как новичок, а по поведению — ветеран. Может, у тебя проблемы какие-то? Может, помощь нужна?

— Да, нет Женя, спасибо. Я сам.

— Ладно, давай так. Ты сейчас лечись, а я пока сбегаю по делам. Надо тех гавриков оформить, как положено, ну и там… разное. А потом подойду сюда. Только ты не пропади, раньше времени. Ну, всё, я полетел.

И он умчался, а Алекс, вздохнул и, хромая, побрёл в цех, где его уже ждали, поигрывая инструментом, мастера. Он немного понаблюдал, как чинят его нового дрона, затем, убедившись, что мастера попались хорошие, не бракоделы какие-то и, узнав, что ремонт затянется минут на сорок, покинул сеть дронов.

Сняв перчатки и обруч, он вышел в свою квартиру. Послонялся туда-сюда, улёгся на диван. Включил телевизор и сразу выключил. Встал с дивана и осмотрелся. Его квартира сейчас выглядела как-то не так, не по-настоящему. Словно это он не из неё в сеть дронов заходил, а из сети дронов выпал на минутку в нереальное, абстрактное пространство, и сейчас толком не знает, зачем он здесь и чем ему тут заниматься.

«Не хватало ещё глюконавтом заделаться», — пробурчал он про себя и отправился на кухню.

Окорочки ещё не оттаяли, холодильник, как был пустой, так пустым и остался, а потому он взял с полки копилку, выковырял из неё заглушку и высыпал содержимое в ладонь. О, класс! Двести десять рубликов десятирублёвыми монетами. Да я, миллионер!

Он направился в прихожую, напялил на себя, ещё влажную куртку и не просохшую до конца кепку. Ссыпал десюнчики в боковой карман, а из внутреннего достал бумажные и пересчитал — отлично, ещё двести. Вышел из дому и отправился в поход по магазинам.

Во время его похода граберы не наблюдались, и разминировать ничего не пришлось, а потому, он обернулся быстро. Он так и подумал — надо же, такое большое расстояние и так удачно прошёл. И добыл неплохие трофеи — колбаса, сыр и батон хлеба. Забежал в квартиру, глубоко и часто дыша — не захотел ехать на лифте, и до своего десятого этажа протопал пешком. А чего вы хотите? Надо же бороться с гиподинамией — и так чуть не целый день, сиднем сидит.

Первым делом он опять повесил куртку и кепку на просушку, хотя на улице мороси уже не наблюдалось. Затем направился на кухню, включил чайник, помыл руки. И сварганил себе громадный бутерброд из скибы свежего, мягкого батона с хрустящей корочкой и толстенного куска душистой докторской колбасы.

Когда он откусывал от бутера, распахнув рот так, что чуть не вывихнул челюсти, у него радостно и голодно заурчало в животе.

«Ничего-ничего, — интенсивно работая уцелевшими челюстями, невнятно думал он, — вот выполним боевое задание и поедим на славу. Устроим себе пир по всем кулинарным правилам».

Попив горячего чаю, сжевав ещё один супербутерброд, добавив к нему ещё и свежий сыр, он прибрал за собой, постоял пару минут на кухне, оценивая порядок и ощущая в желудке приятную сытую тяжесть. Заглянул в холодильник — там уютно устроился, приличный ещё, кусок колбасы со свежим куском сыра. Взял старый, засохший, и отправил его в мусоропровод.

Ну, всё, к бою готов. И пошёл в свою комнату включаться в сеть дронов. По дороге не забыл посетить заведение, отмеченное на местности маркером с писающим мальчиком.

Дрон его уже был готов и заряжен, а на выходе ждал Джон.

— Значит так, мы скоро уходим. Давай махнёмся аськами и сетевыми адресами, если что, сразу звони. Да и просто так, звони. Поболтаем. А деньги… Идём к банкомату, откроешь новый счёт. Я тебе туда скину. Добрые дела, должны поощряться! — наставительно сказал он. — Кстати, поздравляю, тебе объявлена благодарность от Союза Рейнджеров. За пленение граберов. Их, оказывается, давно уже ищут. Объявлена, заочно, так как ты не член Союза. Надеюсь, пока. Если надумаешь вступать, мы с Сеней, дадим тебе рекомендацию без всяких оговорок.

И они пошли к зданию Парковки, к банкомату. Женя болтал по дороге об Островных делах и пытался найти общих знакомых, а Алекс, в меру сил, поддерживал беседу. Общих знакомых они, как ни старались, не нашли. А вот общее дело практически сразу. Оказалось, в том провальном штурме, на Втором Бастионе, они участвовали оба. Только Женя, с отрядом южноудельских рейнджеров, штурмовал Центр управления береговыми батареями, сверху. А Алекс, с отрядом среднеземных пластунов, снизу, по лабиринтам подземных воздуховодов и электро-связных коммуникаций.

…Они шли по кабельному тоннелю. Трое пластунов впереди, а Алекс, как самый младший, сзади тащил переносной ретранслятор — глубоко под землёй, при обилии железобетонных перекрытий, связь пропадала.

Приходилось пригибаться, так как навстречу, плотными клубами, даже, какими-то кручёными струями, под потолком и почти до середины тоннеля по высоте, валил горячий, чёрный дым удушающего запаха.

Ушедшая вперёд группа из четырёх пластунов «погибла». Через сеть они сообщали, что нарвались на огнемётную ловушку и просили хотя бы посмотреть, что осталось от их дронов. Они так же информировали, что за поворотом тоннеля идёт прямой коридор, длиной почти тридцать метров. Вот, где-то посередине его, их и накрыло. Как сработала ловушка, и что послужило запускающим фактором, они не успели понять. Сказали только, что откуда-то сверху полилась нефть, а затем вспыхнул фальшфейер. Всё вокруг заволокло огнём и дымом, стало очень жарко, и связь оборвалась.

Подсвечивая себе габаритными огнями, группа Алекса дошла до поворота и остановилась. И старший группы (Алекс не расслышал его имени, когда знакомились, а потом не представился случай переспросить), сказал:

— Чтобы не гибнуть зря, за здорово живёшь, делимся на двойки. В паре один идёт впереди, второй — пять метров сзади и всё внимательно отслеживает. Зиг и ты, Алекс, первые — Зиг ведущий. Мы за вами по вашему сигналу. Алекс, дай сюда катушку. Ну, вперёд!

И они пошли вперёд. Пригнувшись, чтобы не попадать в струи вонючего дыма, завернули за поворот, протопали несколько десятков шагов и увидели первую группу — оплавленные «трупики» в луже догорающей нефти.

— Наверно, тут хрен пройдёшь, — сказал Зиг, ему было страшно. — Я хочу вернуться. Пошли вместе, а?

— Иди, кто тебя держит? — равнодушно сказал Алекс. — Колхоз — дело добровольное.

Но Зиг не ушёл, а, пропустив его вперёд, стал держаться позади. Алекс же, мелкими шажками, стараясь хоть что-то рассмотреть в пляшущем свете от дымных языков пламени, стал приближаться к горящим останкам.

— Ни черта не разобрать, — он остановился, присел, и включил на дроне встроенный поисковый прожектор. И в ту же секунду, в лицо его, ударила тугая, горячая струя пламени…

Общие воспоминания так захватили их, что они чуть не прошли здание Парковки.

— Ну, ты даёшь! — восклицал Женя, звякая его по плечу своей клешнёй. — С пластунами только опытные бойцы шли! Стало быть, ты гораздо старше меня на Острове, если не врёшь, конечно. Я ведь тогда совсем ещё салагой был, на вспомогательных ролях. Вот, как и у тебя сейчас — вид обычного салаги. Что такое случилось, что ты так поизносился? Ты, смотри, не стесняйся, если что будет нужно, я Сеню возьму — поможем!

Он так внимательно и серьёзно смотрел Алексу в глаза, что тот не выдержал:

— И на «головоглазов» со мной пойдёте, да?

— На голово… Кого? Это ты серьёзно? Не шутишь?

— Хотел бы шутить, да не получается.

— Это не может быть шуткой. То есть, я хотел сказать, это не может быть правдой! То есть, зачем на них идти-то? Смысл-то, какой?

— Не может быть того, чего не может быть, — машинально ответил Алекс, он уже не слушал Джона, он смотрел мимо него, на деревянную стену здания Парковки. И было ему в тот момент совершенно не до смеха.

На панели стены, пришпиленная ржавыми гвоздями, криво висела мятая листовка. На ней осыпающимися чёрными буквами, видимо углём, крупно и коряво, было написано: «Вендетта!!! Клан Воинов Великого Саурона объявляет розыск преступника против интересов клана и всего Западного Содружества кланов. Каждому, кто сообщит координаты нахождения или сетевые данные этого преступника, будет вручена щедрая награда в 400 бонов и бессрочный пропуск в земли клана Воинов Великого Саурона».

Ниже прилагалась фотография хорошего качества формата А-4, на которой был изображён Алекс, в образе своего пропавшего дрона, висящий над обрывом, уцепившийся одним манипулятором за ветку сосны. Во втором манипуляторе, отставленном в сторону, ничего не было. То есть, вообще ничего.

«Фотошоп», — рассеянно подумал Алекс, ощущая себя не очень уютно.

Снимал, по-видимому, траппер — в нижней части кадра виднелся набалдашник его боевого посоха. На заднем плане, не резко, плескались волны в камнях, и смутно маячил модуль второго охотника, со свёрнутой головой. Сам Алекс вид имел отчаянный, даже немного наглый, и под изодранным его маскхалатом, чётко красовался фиолетовый тотем вольного старателя Среднеземных Уделов.

— Интересно, где это они фотографии распечатывали? — прозвучал сбоку чей-то голос.

Алекс повернулся. Два каких-то незнакомых дроннера, средней раскрученности, разглядывали листовку рядом с ними. На Алекса с Джоном они не обращали никакого внимания.

— Да не проблема, — небрежно сказал второй незнакомец, — и ты можешь заказать. С материка привезут.

— Конечно, — согласился первый, — только, вот, во что это выльется?

— Ну, если они за какого-то несчастного дают 400 бубликов, то, наверное, могут себе это позволить.

— Да, наверное, — сказал первый. — Будь я на его месте, то не стал бы появлялся на Острове ни в коем случае. И ни в каком виде. Очень уж серьёзный заказчик на него охотится.

И взглянул Алексу в глаза.

— Ни в каком виде, — повторил он вроде бы про себя. Повернулся и, вместе с товарищем направился в сторону местного супермаркета.

— Эй! Тебе говорю: не спи — замёрзнешь! — Джон дёргал его за руку. — Это ты серьёзно, на счёт «головоглазов»?

— Несерьёзно, — ответил Алекс. Он ощущал острое желание убежать в лес, забиться в нору, навалить сверху дёрну и придавить вход громадным камнем.

— Как не серьёзно? Ты чего мне тут загадки разводишь? То серьёзно, то несерьёзно… У Вики научился? — тут Джон обернулся и увидел листовку.

— Вот, гады, — сказал он через несколько секунд, — уже и сюда пролезли! Наглеют с каждым днём. А парнишка-то ловкий, видишь, как смело он по крутому склону лезет. Я бы и не сунулся туда.

«Я бы тоже, — подумал Алекс, — если б знал. Что мне теперь делать-то? Очень как-то нехорошо складывается. Вендетта — это плохо. Это значит, никому нельзя верить. Четыреста бонов — это много. Не каждый устоит. Точнее, каждый может не устоять перед соблазном. Что-то мне, всё меньше и меньше, нравится затея, с чёрным дроном. Надо быстрее уходить отсюда. К Карчмарю, а там посмотрим, зачем мне надо с ним встречаться. Что задумал Василий Васильевич, загнав меня на встречу с ним? «Делай, что хотел, только сначала сходи к Карчмарю». Ну, вот мы и пойдём. И быстро. А там…»

После Карчмы он хотел прямиком направиться в Шухарт, взять Педро Крота за пластиковую шкирку и вытрясти из него всё, что тому известно об этих «глазастиковых артефактах». А так же, в мягких выражениях, объяснить, что подставлять людей нехорошо, особенно если они твои близкие знакомые. Далее он рассчитывал сходить на место, хм… битвы с «головоглазами» и поискать кристалл своего дрона — он ещё питал слабую надежду, что тот лежит где-то в камнях, и никем не подобран…

— Да, что с тобой? Ты вырубился, что ли? Стоишь как в ступоре. Тебя спрашиваю — парень тебе этот не знаком? Предупредить же его надо, что вендетту ему объявили…

— Извини, Женя, я пойду. Не могу я уже тут оставаться. Идти мне надо.

— Подожди… Да, стой ты, в конце концов! Что ты там про «головоглазов» говорил? — Джон пристально уставился в лицо Алексова дрона. — Что ты, только что, мне говорил? Что ты имел в виду, когда упомянул «головоглазов»? Ты как-то связан с этим? — И он махнул рукой в сторону листовки.

— Да тише ты, не ори, — прошипел Алекс, оглядываясь по сторонам.

Дроннеры занимались своими делами, у листовки никто больше не торчал, кроме них. Видать висела она не первый день.

— Идём уже к банкомату, раз премию обещал. Мне сейчас деньги могут понадобиться.

— Идём, — Джон как-то сразу сник. — Я понимаю, доверять ты мне не можешь. Мало мы ещё вместе каши съели…

— Соли, — машинально поправил Алекс. — Кашу едят для силы, а соль — это пот трудных совместных дел.

Они нашли банкомат, и Джон перевёл на новый Алексов счёт пятнадцать бонов. Сумма приличная, учитывая тот не очень значительный объём работ, что проделал он на пользу транспортной компании. Видать и верно, чем-то он пришёлся по душе ворчливому грузовозу.

— Идём к каравану, — сказал Алекс Джону, — хочу сказать спасибо Казимиру. И с остальными попрощаться по-человечески надо.

— Ну, и где вы лазите, вохры? Двигать пора. У меня рабочий день до пяти, а ещё груз надо сдать и все документы оформить. Болтаются, бог знает где, а ты жди их тут…, — Алекс усмехнулся, издали бурчания Казимира, напоминали рык двигателя грузовика, работающего на подъёме с повышенной нагрузкой.

— Не шуми, Казимир, Хариусу нужно срочно уходить, он попрощаться зашёл, — прервал его Джон.

— «Прощаться, прощаться…» Встретиться не успели, прощаться уже… Эх, молодёжь, ветер в голове. Только-только сработались, а ты уходить. Чем мы тебе не угодили, а?

— Да, нет, Казимир, всё нормально, просто мне действительно очень надо быть в одном месте. А вы мне понравились, вот сделаю свои дела, может и впрямь, к вам в охранники подамся.

— Ну, коли без обид, так давай друг, лапу, — и суровый водитель протянул Алексу мощный манипулятор, исполняющий роль крана, при погрузочно-разгрузочных работах. — Спасибо тебе за охрану. Жаль, что уходишь, ну да, ладно — дело твоё. Надеюсь, ещё увидимся. Остров маленький. Удачи тебе в пути, боец!

— Спасибо, Казимир, за премию. Очень ты меня этим выручил, — сказал Алекс, пытаясь пожать протянутый крюк.

— Ну, Хариус, бывай! Удачной тебе дороги, — подошедший Сеня, поклацал его по плечу. — И как ты этих троих завалил… Ума не приложу.

— Ничего удивительного, у меня спарринг партнёры были хорошие, вот и научился. Бывай Семён!

— Ты на меня не сильно обижаешься? — спросила Вика-Рысь, хлопая ресницами-очистителями оптики. — Я же не виновата, что у меня характер такой… яркий.

— Да нет, ничего, терпеть можно.

— Ну, тогда пока, терпеливая рыбка Хариус! — в её голосе прозвучало слабо скрытое разочарование.

Джон прощался последним. Он пожал руку и сказал коротко:

— Звони, — и, сейчас же, без задержки. — Трогай, грузовозы!

И караван тронул, взревев моторами. А через пять минут уже скрылся за близким поворотом широкой дороги, ведущей в верховья ручья Гремучая Змея, где шло строительство новой парковочной станции. Вот так всегда, встретились — разошлись. Обычное течение жизни.

 

4

«Отсюда до Карчмы менее километра, — прикинул Алекс, — минут за двадцать пять — тридцать доберусь. Если ничего не помешает, конечно».

— Шумно себя ведёшь, Алекс, — раздался сзади тихий, вкрадчивый голос. — Особенно, если учесть, что на тебя идёт охота.

Он резко обернулся. Это был тот, первый незнакомец, встреченный им возле объявления.

— Вы кто? — холодно спросил Алекс.

— Это не важно. Важно то, что здесь много лишних глаз. Делай, что должен и без причины не задерживайся.

И он неспешно удалился.

«Ага, — подумал Алекс, — похоже, контроль на линии. Ну, как бы то ни было, а он прав — тормозить нельзя».

Ему пришлось пройти через всю Парковку, прежде чем он нашёл тропу на Карчму. Тропа эта раньше была хорошо утоптана и много ходимая, теперь же несколько заросла. На таких заросших тропах не бывает засад. Незачем. Редко по ним пройдёт путник, заслуживающий внимания. Поэтому Алекс, осмотревшись на всякий случай по сторонам, безбоязненно шагнул в лес.

Отремонтированный дрон вёл себя хорошо, новый двигатель работал ровно, шаг не дёргал. Индикаторная панель сияла зелёным цветом. И новый аккумулятор был заряжен на девяносто девять процентов — под завязку. Тучки на небе почти совсем разошлись. Солнышко, склонившееся к вечеру, светило почти по-летнему, ветер стих. Лесные пичужки звонко допевали свои дневные песни, где-то далеко орали очумелые чайки, а под сенью леса прело пахло прошлогодней листвой и опавшей хвоей. Стояла сырая, тёплая осенняя тишина, и минут через пять хода, он совсем успокоился и стал смотреть на жизнь более оптимистично. Но как оказалось, зря.

То ли ветка хрустнула где-то, на грани слуха, то ли птицы изменили свои голоса, он не мог этого сказать точно. Но погоню, он почувствовал сразу. И сразу стал принимать меры предосторожности. Соскочил с центра тропы на травянистую обочину и стал более тщательно выбирать места, куда ставить ноги. И увеличил ход.

Метров через двадцать, осмотревшись внимательно — не наследил ли лишнего, свернул в кустарник и метрах в пяти параллельно тропе, быстро вернулся к тому месту, с которого начал заметать следы. И залёг. Такой способ разобраться с погоней, он вычитал в какой-то книжке про диких зверей. Дескать, они делают петлю, выходят на свой след, и нападают на незадачливых охотников…

«Дай нам бог незадачливых».

Со стороны, оставленной им Парковки, приближались двое. Они шли не торопясь. Два траппера, похожие на тех, «головоглазов», только без нарисованных «глаз». А корпуса совпадают — один «кентавр», второй — «x-траппер».

«Ага, головы поменяли, чтобы на земли Южных Уделов пройти, и думают, что их не узнают, — Алекс затаился, стараясь не дышать. — Шалишь, парниша, я вам не ламер, какой-то. Одно плохо, узнать-то я их узнал, а вот справиться с ними, даже поодиночке, вряд ли теперь под силу. Модуль у меня больно дохлый, а они очень уж накручены, гады. Будь я в своём старом корпусе, они бы у меня и мявкнуть не успели…»

«Гады», тем временем, подошли ближе. Они остановились у места, где он спрыгнул с тропы, внимательно осмотрели землю, и старший свистящим шёпотом сказал:

— Гляди, он с тропы сошёл, вот здесь. Или просто так, или, что-то почувствовал.

— Слушай, Вобла, а может это и не он вовсе, а мы за ним зря попёрлись, пост оставили…

— Да он, не боись. Жестянка слышал, как они у листовки переговаривались. Тот ему: «Ты к этому причастен?», а он тому: «Тише, не ори». И дрон у него дохлый, а слух прошёл, что он троих граберов замочил в сухую. Помнишь, как он тебя киданул? Мастерство не пропьёшь. Точно он, без балды. Непонятно только, зачем это его на юг понесло… Хэ-хэ, а красиво ты тогда летел! Жаль, не успел я тебя в полёте щёлкнуть на память…

— Хорош уже издеваться! Сам-то тоже спланировал в море, а мне одному от Базуки досталось, по самые помидоры… Будто я один виноват, что он ушёл. Чё делать-то дальше будем?

— Ты, давай иди по следу, только не спеши. А я тут пошарю, вокруг. Вдруг чего найду. Потом догоню. Не-ет, второй раз обвести нас вокруг пальца я ему не дам.

И они разошлись, а Алекс, обмирая, смотрел, как старший траппер стал по спирали раскручивать следы вокруг тропы. Ё-моё, надо линять. И на кой ляд, понесло его устраивать тут засаду, в таком-то слабом дроне? В войнушку заигрался? Ноги, ноги. И быстро.

Медленно и очень тихо, прикрываясь бугорком, за которым лежал, он начал отступать. И возможно, ушёл бы, но, зацепившись за ветку, качнул куст.

— Сюда, сюда! Здесь он, паразит! — Злорадно заорал старшой, надвигаясь на него. — Ничего, ничего, без прототипа ты от нас не уйдёшь! Сейчас мы твою флэшку выдерем, а там дознаются, откуда ты такой шустрый завёлся…

Алес капут. Флэш-память, это серьёзно. Там хранились драйвера, сетевые протоколы и все логи соединений. А также пароли и сценарии входа в сеть дронов. И в каком-то из них айпи-адрес его провайдера. А это уже информация для выхода непосредственно на Алекса — кто он такой, и где конкретно живёт. Флэш-память недоступна оператору ни из какого режима — стереть её он не сможет никак. Ему захотелось завыть от безысходности положения, но он, молча, встал в полный рост и изготовился к бою.

Траппер по кличке Вобла, между тем приближался с наглой улыбкой, и было слышно, как по тропе бежит второй, шлёпая многочисленными ногами. Алекс медленно пятился, прикидывая в уме возможные варианты защиты или бегства. Вариантов было много, но, ни один из них не сочетался с физическими возможностями его слабого модуля.

«Пусть быстрее нападает, — решил он. — С одиночкой справиться шанс есть».

Но опытный траппер не спешил. Он явно пришёл к такому же выводу, что и Алекс.

— Давай быстрей, ёлоп! Где ты там застрял? — заорал Вобла оборачиваясь.

И тут Алекс обратил внимание на то, что топота бегущего он не слышит, а слышит непонятную возню на тропе и приглушённые вскрики. Ах, как не нравится нападать сзади! Но выхода не было, и он прыгнул на траппера. Изо всех сил, плевать на мышцы! Траппер в последний момент дёрнулся, попытался оглянуться, но поздно — выдранный интерфейс связи, уже был у Алекса в клешне.

«Сдохни, собака Сауронова!» — чуть было не заорал он вслух.

И не обращая больше внимания на увядающего противника, весь сосредоточился на тропе. Там было тихо. Что за чёрт? Алекс осторожно высунулся из кустов и огляделся.

— Выходи, не бойся. Я так и предполагал, что ты с ним сам справишься, — это был давешний таинственный незнакомец. Он стоял у второго поверженного траппера, и вытаскивал флэшку из вскрытого корпуса. — Ему она больше не понадобится, а вот нам, наверняка. Надеюсь, ты у своего вынул?

Алекс, рассеяно посмотрел на «мёртвого» охотника — опять сломана шея, затем на обрывок интерфейса, который всё ещё сжимал в руке и, молча, покачал головой.

— Кто вы такой?

— Я тебе уже ответил — неважно. Важно, чтобы ты шёл и делал своё дело. Ты не возражаешь, если я осмотрю твоего крестника?

Алекс не возражал. Только сейчас до него стал доходить весь драматизм ситуации. Тот Алекс, что сидел в кресле дома, без сил откинулся на спинку и закрыл глаза. Ингидрид твою хибины мать, как любил, иногда, говаривать его отец. Именно ингидрид, и именно хибины. Тот Алекс, что стоял на тропе у неподвижного траппера, с омерзением вытряхнул из клешни кусок шлейфа и пнул дохлятину ногой.

Начало темнеть. Незнакомец забрал память и ушёл, так и не ответив на вопросы Алекса. А тот постоял на месте побоища, постоял, да и пошёл прямо в чащу кустарников. Побродил кругами, нашёл удобную ямку, метров за пятьдесят от тропы, насобирал веток. Затем угнездился в ней, прикрылся ветками, перевёл дрона в экономичный режим покоя, да и вышел из него домой.

Дома тоже был вечер, в комнате царил полумрак, а горизонт, с западной стороны, затянуло плотными тучами. Он ещё долго сидел перед компьютером, снявши обруч и перчатки, и тупо смотрел, как антивирусник, воспользовавшись паузой, трудолюбиво шерстит папки на предмет наличия вредоносных программ.

«Устал. Я чертовски устал. Какой насыщенный выдался день».

Он закрыл глаза и минут десять сидел расслабившись. Затем ушёл на кухню, вытряс почти оттаявшие окорочки из пакета в раковину. Четыре крупных бройлерных ножки специально для жарки. Достал из посудного шкафа и поставил на плиту массивную чугунную сковороду, включив прогрев на максимум. Плеснул в неё подсолнечного масла, чтобы покрыло дно, и стал мыть окорочки горячей водой, для быстрого оттаивания. Вымыл, отряс воду и сложил их в глубокую миску из тонкой нержавейки. Посолил, посыпал обильно пряностями из пакетика «Приправа для жарки птицы» и вдумчиво перемешал, причём руки его просолились и промариновались не меньше ножек. Когда масло достаточно прогрелось и стало потрескивать, убавил мощность плиты ниже среднего, осторожно и быстро выложил в сковороду окорочки. И накрыл плотно стеклянной крышкой со стравливающим клапаном. И оставил жариться. Тщательно вымыл руки и сел за стол, боком к тёмному окну. Теперь подождём.

«Итак, что мы имеем? Главное — инкогнито не получилось. Только ли я сам виноват, что «шумел» много? «Головоглазы» знают, что он на Острове, их только удивляет, чего это он на юг идёт. Значит, ждали, что я пойду сразу на запад, а меня, видите ли, понесло на юг. Ключевое слово здесь — ждали. Вот теперь и думай, то ли они просто ожидали наугад, то ли знали, где, когда и кого следует меня караулить. Значит, либо они такие умные, либо у них была информация от кого-то. Может даже из окружения Василия Васильевича. У-у, как тут всё запутано. У меня сейчас башка треснет от всей этой шпионской канцелярии…»

Он встал, выпил морсу, и пошёл в зал на диван. Бухнулся на него, нашарил пульт и врубил телевизор. Попал на какой-то сериал, не стал вникать, быстро переключил и попал ещё лучше. «Дом-4». Тошнилово… Вот бы их на Остров, да не в дроне, а живьём. И подсматривать, как они там выкручиваться будут. Проект века — «Остров-4». Хотя нет, не пойдёт, слишком уж по садистски… Переключил. Какой-то американец из NASA, долго и путано объясняет, куда подевались четыреста килограммов лунного грунта, доставленного на Землю в прошлом веке. Они что, за столько лет не смогли придумать более серьёзной отмазки? Ну, тупы-ые… Переключил. Политика. Переключил. Реклама. Переключил… Переключил. О. Пусть идёт. Мультики, трансформеры… Детская сказочка…

«Интересная мысль — может эти трансформеры, чьи-то выросшие дроны… Хм, с этой точки зрения странно смотрится весь сериал… Эти двое трапперов наверняка сообщили своим, и завтра, если уже не сегодня, их там будет туева куча. И это меня как-то уже не пугает, всё мне уже побоку».

«Второе главное — за мной следят. Или, вернее, присматривают, предположительно, гм… свои. Нет, но помог он мне реально, я бы двоих не одолел. Да и одного-то… Кстати, а что этот… Вобла, о прототипе говорил? Что, мол, без него, я от них не уйду… Значит, Чёрный дрон — это какой-то прототип. Или, чей-то. Ну, вот, осталась мелочь — выяснить, какой и чей. Но сначала надо его найти. Так. Окорочки».

Он встал и пошёл на кухню. Под стеклянной крышкой, в горячем, ароматном пару, доходили до готовности пышные куриные ножки. Алекс взял из пачки зубочистку, приоткрыл крышку, и осторожно потыкал. Мясо мягкое, сок прозрачный — практически готовы. Закрыл и, не откладывая, стал варить макароны. Процесс варки прошёл успешно, если не считать ошпаренного паром пальца, в момент пересыпки готовых макарон в дуршлаг для слива воды.

Наконец всё было готово. Он выбрал самую большую тарелку, наполнил её макаронами, сверху водрузил два самых больших окорочка и обильно полил подливкой, образовавшейся при жарке. Достал из банки, стоящей в шкафу с консервантами, два ядрёных солёных огурчика и выложил на блюдце. Подумал… и добавил к ним третий. Затем неторопливо сел за стол, отломил от батона крупную краюшку, взял трясущейся от голода рукой вилку… И всё это великолепие, с удовольствием и грома-адным аппетитом съел. И мысли в этот момент у него были о еде, и только о еде.

Когда он наелся, а затем, превозмогая лень, навёл на кухне порядок, на улице почти совсем стемнело. Он вернулся в комнату и прилёг на диван. Мультики кончились и из студии гидрометеоцентра молодая симпатичная женщина в красивом костюме, что-то объясняла про погоду, какие-то там у них фронты, куда-то опять смещались, а посему, в их области будут затяжные дожди. А над Островом-то, погодка наладилась, сонно подумал он. Подремлю чуть-чуть…

— Он спит, — негромко сказал первый.

— Нет, он дремлет, — возразил второй.

— … — неуверенно промолчал третий.

— Откуда вы знаете? — спросил он неизвестно у кого.

— Скоро и ты узнаешь… — ответил ему неизвестно кто.

— … — скромно промолчал третий.

Чёрные дроны тянули сеть. А он не знал, что это за сеть, хорошо оно или плохо. Хотел знать, но не мог…

Утром он ничего не помнил. Лишь туманные обрывки ощущений.

Солнце ещё не взошло, а он уже топал к морю…

Тропа перевалила водораздел к Сухому ручью и пошла на спуск. Лёгкий ветерок посвежел, и вовсю сыпал жёлтыми листьями с шумящих деревьев и кустарников. Листья падали на землю и шуршали под его ногами. Пахло влажной свежестью и немного деревенской баней. Грибами пахнет, как говаривала мама, во время их редких совместных выездов за город.

А он терпеть не мог, когда его силком выволакивали на природу, полдня раздражённого таскали по лесу и, тыча под нос каждый найденный гриб, в непонятном восторге вопрошали: «Ну, разве не прелесть, смотри — какая красота, где ты ещё такое увидишь? А как здорово будет их замариновать!»

Ему всё это казалось глупой, бездарной тратой времени. А дома его ждал сиротливый комп и дроновская сеть. И, вернувшись из лесу, он уже никакого участия в дальнейшей судьбе грибов не принимал, а бегом врубал железо, надевал на голову обруч интерфейса, входил в сеть и оказывался в мире, который уже давно стал для него более реален и важен, чем все их дачи, природы и грибы вместе взятые…

Обруч и был самой важной частью современной сети дронов. Из мягкого пластика с тремя индукторами, у висков и на затылке. Он снимал сигналы нервной системы человека, преобразовывал их в импульсы сети компьютерной и передавал на комп, где они превращались в обычную электронно-кодовую информацию, которая пролетев по каналам связи тысячи километров, управляла роботом-дроном. В свою очередь данные от дрона, проделав обратный путь, через индукторы наводились прямо на мозговые центры восприятия. Вот и всё — человек видел, слышал и чувствовал, то же, что и дрон, и мог управлять им как самим собой.

Конечно, вся сложная электроника и программная идеология недоступны пониманию простого юзера, да он в этом и не нуждается. Вы же не задумываетесь над тем, какие сложные, недоступные вашему пониманию нервно-химические процессы происходят в организме, когда вы, например, чешете себя за ухом?

Алекс поскользнулся на сгнившем грибе и чтобы не упасть, растопырившись, присел на все четыре лапы и ухватился рукой за ветку ближайшей берёзки. «Вот тебе и нервно-химические процессы в натуре», — подумал он, отряхивая с правой передней ноги склизкие остатки разложившейся грибной плоти.

А грибов-то здесь много, как-то он раньше на это внимания не обращал. Хотя нет, была у него мимолётная мысль, давно, в самом начале его жизни на Острове — податься в друиды. Те занимались изучением живой природы, сбором различных гербариев, грибов, ягод, всяких там мхов и лишайников. Снадобья какие-то готовили. Неизвестно только для чего. Замкнутая каста. Для большинства вообще непонятно чем они занимаются, и на какие доходы существуют. Наверно, таинственность их окружающая, и потянула его поначалу в этот клан. Но мизерность доходов не устроила и он, чтобы заработать подходящие средства, подался сначала к «жестянщикам», собирать всякий военный хлам — опасная, но хорошо оплачиваемая профессия. Затем к минокопателям, что ещё более опасно, зато ещё более доходно. И, наконец, приобретя достаточно средств и боевого опыта, стал вольным рыцарем островных просторов (ну, хотелось думать, что рыцарем). С формальным членством в совершенно неформальном клане. А главное, его совсем не интересовали все эти грибы-ягоды…

Игровой робот-дрон, как комплекс, вещь очень гибкая. Гибкость комплекса выражается в способности добиться одного и того же разными путями. Ну, например, почесать за ухом можно, либо тривиально рукой, либо оригинально потереться головой о сучок. Либо придумать вообще нечто экзотическое. Так и с модулями — помимо стандартных программ и приёмов, есть недокументированные наборы команд, пиратские прошивки, левые драйвера, любительские разработки, экспериментальные выверты непризнанных гениев — на любой вкус.

А теперь вот есть и разговорчивые чёрные дроны. Правда, какой в этом может быть смысл, пока неясно.

В просветах ветвей деревьев стало промелькивать море. Узенькая тропинка свернула влево и, нырнув вниз, слилась с широкой, идущей параллельно берегу, утоптанной тропой — прибрежный магистральный путь. Очень живописная тропа с великолепными видами на море, сопки, лесную зелень и развалины древних крепостей. Проходит вдоль всего берега Острова с небольшими подъёмами и спусками. На юго-восточном направлении практически безопасна, а в остальных местах по-разному. Где-то и шагу ступить нельзя, чтобы не напороться на какую-нибудь гадость в виде мины-ловушки или граберской засады.

Здесь же давно тихо. А вначале Игры в этих местах находился основной центр былой деятельности дроннерского движения. Бурной и весёлой деятельности. Тогда мало кто рисковал соваться вглубь острова, слишком там опасно для начинающих игроков, а начинающими были все. Вот вдоль берега в окрестностях магистральной тропы и разворачивались основные баталии. Давно это было. Очень давно. Алекс тогда ещё в начальные классы школы ходил.

Он прошёл метров сорок в южном направлении до Парковки PK24. Типичная, редко используемая парковка — пункт связи с контрольно-ретрансляционной башней, пустующие стойла, пустующий ремонтный блок, дремлющие дроны обслуги, заросший паутиной магазинчик «1000 мелочей». Всё засыпано опавшими листьями… Редкий дроннер забредёт в этот квадрат. А если и забредёт, то только транзитом.

Да-а-а… После того, как единственный капонир в квадрате K24 с единственным, уходящим в глубь Острова, широким подземным тоннелем, был разнесён чудовищной силы взрывом, а сам тоннель завален на большую глубину, Парковка опустела. Кстати, при этом, образовавшимся от взрыва оползнем, засыпало весьма богатые прибрежные минные заграждения, сложной инженерной работы. Вокруг не осталось ничего интересного, кроме ботаники и прибрежных видов, вот место и опустело.

А ведь ещё буквально год назад, жизнь здесь била ключом — сотни посетителей в сутки, стойла переполнены, обслуга в запарке, везде шум и гам. На вертолётной площадке танцы до утра. Натуральный бум, наподобие Золотой лихорадки. Начали даже монорельс строить до Фактории.

У развилки, под недоделанной стойкой недостроенного монорельса, он увидел двух дронов, и по манере поведения сразу определил в них явных друидов. Они сидели, скрестив ноги, в пыли у обочины, разложив по сторонам свои друидовские пожитки, и о чём-то горячо спорили меж собой.

Ха, легки на помине.

— Здравствуйте, господа друиды, — поздоровался Алекс, поравнявшись с ними, и помахал правой рукой.

Те оценивающе на него посмотрели, не нашли ничего для себя интересного и почти синхронно, молча, качнули своими круглыми головами, блеснув при этом сложной оптикой, умеющей становиться микроскопом. У обоих были навороченные корпуса типа «богомол» — серо-голубого цвета с серо-жёлтым же камуфляжем. И один из них держал в, слегка отведённой в сторону руке, бледное цветкообразное растение — явный предмет спора.

«Богато живут», — машинально оценил Алекс их дорогие модули.

— А, что, Карчмарь у себя? — не обращая внимания на равнодушный приём, продолжил он.

— Негоже новичкам соваться в Карчму, — неохотно пробурчал тот, что был без цветка.

— Сам ты эндемик, — не к месту сказал второй. — Это просто лёгкая мутация, вызванная местным фактором, вот смотри сюда…

Алекс терпеливо ждал, всем своим видом показывая, что никуда уходить не собирается.

— На месте, на месте, — с лёгким раздражением сказал первый. — Клепает что-то, как всегда. Иди, иди, не мешай… Ему как раз запчасти нужны.

«И чего это я решил с ними заговорить? — подумал Алекс, сворачивая на уходящую вверх по заросшему крутому склону тропинку, ведущую на высокую скалу с плоской макушкой. — Как будто сам не знаю, что Карчмарь всегда на месте. Точно как новичок. Дались мне эти чёкнутые друиды».

Тропу перегораживал упавший ствол небольшого деревца, и Алекс, не задумываясь, попытался его сходу перескочить. Но, уже в полёте, понял, что слишком переоценил скромные возможности своего нынешнего тела. Зацепился за сухие ветки и, раскинув ноги и брякая манипуляторами, кубарем выкатился обратно к развилке в облаке пыли и вороха мелких камней.

Друиды от неожиданности подскочили, тот, что был с цветочком, даже отбежал метров на пять вдоль по дороге. Затем, вникнув в ситуацию, они обидно заржали и, тот, что без цветка, давясь смехом, спросил:

— Что ж вы так неловко, юноша? Этак вы запчасти до Карчмы не донесёте…

От досады Алекс схватился, было за валяющийся рядом толстый сук, но махнул рукой, поднялся на ноги и тоже рассмеялся:

— Виноват, господа, старые раны совсем подвижности лишили!

— Интересно, откуда у такого зелёного новичка старые раны? — всё ещё смеясь, спросил тот, что с цветком.

— А, ничего интересного, — с улыбкой ответил Алекс. — Гораздо интереснее другое — откуда у бедных друидов, такие навороченные корпуса?

Друиды сразу перестали смеяться и быстро переглянулись между собой.

— А ведь это не ваше дело, юноша. Идите себе с миром. Несите Карчмарю его запчасти, а на чужие постарайтесь не обращать внимания.

— А ведь и верно, мне пора. Ещё раз извините, за то, что я вас так сильно напугал, — Алекс с удовольствием заметил, как оба друида синхронно, в досаде дёрнули плечами. Повернулся и снова полез на тропу к Карчме.

«Так твою и перетак! Кто тебя за язык вечно тянет, болтун! — недовольно подумал он, преодолевая крутой подъём. — Но какого они тут ошиваются, и почему так сильно перепугались?»

Карчмарь стоял под навесом у горна и препарировал плазменным резаком чей-то дроновский остов. Карчмаря носил громадный, мощный робот-дрон, чёрного цвета на восьми суставчатых ногах. Этакий гигантский чёрный паук. У него были могучие, но ловкие манипуляторы, сложная многоглазая оптика и занимался он на Острове почти тем же, чем Кузнец на Полигоне. Над живописной лачугой, которая и носила громкое название — Карчма, на коротком флагштоке развевалась выцветшая, истрёпанная ветрами, бледно-серая тряпка с еле заметным изображением черепа с костями. Полагалось думать, что это пиратский флаг. Само здание лачуги имело весьма интересный вид. Построенная не по какому-либо цельному проекту, а просто, по состоянию духа своих создателей, в одних местах своих она резко взлетала вверх над землёй, в других же стремилась слиться с ней заподлицо. Стены её были выложены из того, что подвернулось под руку ваятелям, в тот единственный и неповторимый день творения — от камней и досок, до плит броневой защиты и снарядных гильз. Но, невзирая на такие разнотыки конструкции, здание весьма гармонично вписывалось в окружающую среду и имело высокую прочность и надёжность.

В Карчме помещались: весьма богатый и обширный склад запасных частей и островных артефактов, с бронированными, автоматическими дверями; мастерская Карчмаря со стендами диагностики и ремонта сложной электронно-механической начинки дронов; аварийная энергетическая установка с местами зарядки, а также ряд помещения хозяйственно-бытового назначения. На втором этаже был оборудован пункт наблюдения за морем и окрестностями с отличной стационарной бинокулярной оптикой. Многочисленное электрооборудование в нормальном состоянии запитывалось от ЛЭП, идущей на ретранслятор. А в случае прерывания снабжения, уже от упомянутой аварийной установки — хозяин не был лишён предусмотрительности.

За домом, на скале, у подножия высокого узлового ретранслятора, на двух перекрещенных жердях, был распят ржавый остов, разбитого, старинного дрона. Пустые, без оптики, глазницы его грустно смотрели в осеннее небо, и над ним красовалась почерневшая доска с крупной надписью помутневшей флуоресцентной краской — «КАРЧМА». И ниже, мелко — «заходи — не бойся, выходи — не плачь». А ещё ниже и мельче выцарапано острым предметом — «приют нищих духом». Но эта надпись издали не видна и лишь избранные знали о её существовании. Алекс знал. Не знал только, кто её оставил, и что при этом имел ввиду. Кстати, сказавшему вместо «карчма» — «корчма», был гарантирован нерадушный приём. И это, ещё мягко сказано, учитывая ужасный характер её хозяина. А к ужасному характеру прилагался нестандартно мощный дрон с очень хорошей защитой.

…В стародавние времена некая банда граберов, название которой не уцелело в смертельно-спокойных водах Леты, позарившись на богатство склада с артефактами, предприняла опрометчивый штурм этой необычной микро-фактории. Пятнадцать зверски отважных бойцов шайки с воинственными кличами и устрашающим гиканьем разом кинулись в атаку…

Шестнадцатый находился в засаде на случай какого-нибудь непредвиденного обстоятельства. Он тихо сидел внизу, у самого основания скалы и ничего из происходящего наверху видеть не мог. Зато прекрасно слышал леденящий душу громоподобный рёв хозяина и истерические предсмертные визги и вопли нападающих. Вниз со скалы никто не спустился. Если, конечно, за «кого-то» не считать несколько свалившихся с вершины оторванных конечностей бандитских дронов.

Ошалевший от ужаса пережитого, единственный свидетель чудовищной бойни прибежал в Среднеземную Факторию и добровольно сдался властям. На следствии он безропотно раскрыл все преступные дела своей банды, пароли, имена и явки, и вдобавок живописал подробности неудачного штурма. Судя по всему, хоть он и безбожно врал, но был очень недалёк от истины. Во всяком случае, желающих проверять представленные факты не нашлось. А в ближайших окрестностях Карчмы с этого раза не заводилось ни одной банды.

После знакомства с начальником СБ, Алекс на многое стал смотреть совершенно по-иному. Например, раньше он никогда не задумывался, откуда в Карчме такое богатое оборудование? Теперь же он предполагал, что оно — оттуда. И сама она не просто лачуга, каких довольно много есть в разных местах игрового мира, а база. База Службы Безопасности. Хотя, чёрт его знает? Может быть, вовсе и нет. Не всегда в жизни то, что «кажется» является правдой. Тем более что «кажется» всем по-разному.

Он обернулся назад. Круто вниз, зигзагами уходила тропа, по которой он сейчас сюда поднялся, а по-над мелкорослым, корявым леском был виден берег Острова с Факторией Среднеземья, до которой отсюда больше двух километров. Море серо-стального цвета с мелкими белыми барашками, на далёком горизонте сливалось с сине-серым осенним небом. Там, на грани видимости, явно за пределами запрещённой зоны, маячило какое-то судно, гражданское или военное, не разобрать. Восходящее Солнце ещё висело слишком низко над горизонтом и грело слабо. Ветер с моря шумел ветвями, осыпал листву и швырял редкие, мелкие капли воды на оптику глаз. Сразу и не поймёшь, то ли это брызги от недалёких волн долетели сюда, то ли это редкие тучки рассыпали, походя, свою микроскопическую морось.

Глубоко вздохнув, он отвлёкся от процесса созерцания и потопал к Карчме. Хозяин, не прекращая своего занятия, исподлобья на него посматривал. Мрачно так и недобро.

— Здорово, брат Карчмарь! — весело поприветствовал его Алекс.

— Нет у меня никаких братьев, мелочь пузатая. Вали отсюда, пока я добрый. Иначе на шпильки разделаю, — хмуро рыкнул тот.

Нехорошим взглядом смотрел на него Карчмарь, ох нехорошим. Ещё и плазменным резачком поиграл, как мясник ножом на бойне.

«А ведь правда, будь я и впрямь, «мелочью пузатой», точно рванул бы отсюда без памяти — ишь, как глазищами сверкает, убивец».

— Что ж ты, не накормил, не напоил, в баньке не помыл, а уже разделывать хочешь? Не порядок, брат, так честные «карчмари» не поступают.

— Странные ты речи гутаришь, вьюноша. Подучил тебя кто, или сам со страху насочинял? — Во взгляде хозяина мелькнуло любопытство, хотя мрака не убавилось.

— А старых знакомых мы уже не признаём. Вот стоит только поменять одёжку, и всё — фамилии не помним, и здороваться не хотим, — Алекс безбоязненно подошёл к Карчмарю почти вплотную.

— Голос, и верно, знаком, — нисколько не смутившись, тот продолжал поигрывать резаком. — Ну-ка, напомни себя, ещё чем-нибудь.

— Так-так-так, небось, заначку мою кровную загнал, того и признавать не хочешь.

— А, — сказал Карчмарь и аккуратно положил резак на верстак, — ясно. Ну, подходи, подходи, поздаровкаемся.

И протянул лапищу для пожатия. Алекс протянул свою, тот быстро её схватил и резко вывернул манипулятор на излом. Алекс не сопротивлялся. Во-первых, противостоять мощному Карчмарю абсолютно нереально. А во-вторых, он его знал, и поэтому ожидал чего-то подобного.

— Ну, что, голубь мой, попался? Будешь ещё добрым людям гадости творить? Недавно видел я фотку на сайте объявлений, одного дроннера безрассудного. Корпус у него очень знакомый — не раз я тот корпус правил. Висит он, бедолага, над обрывом, с наглой рожей, и пакостит добрым людям. И такую он им пакость замайстырил, что порешили они, четыреста тугриков, всякому, кто его доставит, заплатить. Вот я и кумекаю о том, что эти тугрики, совсем не лишними будут в моём хозяйстве.

Он замолчал, продолжая удерживать Алекса в неудобном положении. Алекс тоже молчал, и терпеливо ждал. Наконец Карчмарю надоело, и он его отпустил.

— Ответь-ка мне, мил человек, чем я-то тебе таким не угодил, что ты меня, под удар подставляешь? — как ни в чём не бывало, продолжил он разговор.

— Это, каким же образом? — удивился Алекс, проверяя, не вывихнут ли манипулятор. Как ни странно, тот оказался цел.

— А самым простым — три раза ко мне уже наведывались, с вопросами о тебе. Двоих я турнул, а третий упёртый попался, уходить не захотел. Ну, я его и… — он кивнул головой в сторону останков дронова корпуса.

— Надеюсь, он успел достаточно помучиться? — С искренним любопытством спросил Алекс.

— Обижаешь. Ты что думаешь, я изверг, да? Я мягкий и добрый человек. Как я мог лишить его, такого удовольствия? Это ты — чёрствый и бессердечный молодой нахал. Три дня уже с тех пор, как, увидев твою рожу на островной доске объявлений, я мучаюсь в жутком неведении — что ты такого натворил, что так разворошил гнездо этих головоногих мозгляков.

— Там, внизу, два друида торчат. Это не те, которых ты турнул?

— Нет, те двое трапперами были. Один «x-траппер», а второй…

— … «кентавр», — подсказал Алекс, и добавил с досадой. — Эх, лучше бы ты их сейчас разделывал, мне бы вчера с ними драться не пришлось.

— … да, но ты не уходи от ответа. Что ты натворил, и чего теперь от меня хочешь, раз ко мне припёрся?

Алекс ухмыльнулся и, мучаясь от неловкости ситуации и глупости условной фразы, раздельно и внятно произнёс значительным голосом:

— «У вас продаётся славянский шлейф?»

Карчмарь скосил на него кучу своих громадных разнокалиберных окуляров, и очень внятно и раздельно ответил:

— Ну и дурак. Наивный дурак.