В палисаднике Зотовых растут четыре берёзы. Высокие, толстые. Захаркин дедушка Прохор ещё в молодости их посадил. На каждом дереве по скворечнику.

Весной в них поселились скворцы, и теперь в ограде Зотовых весело. Каждый день птичий концерт, особенно по утрам. Скворцы будили Захарку, он вскакивал, выбегал во двор, садился на лавочку и, щуря глаза на солнце, слушал их щебетанье.

— Это они солнышку радуются, — говорила бабушка Вера. Она садилась рядом с внуком и тоже слушала. — Славят дом свой, солнце и весну.

— И дедушку славят? — спрашивал Захарка. — Это ведь он им скворечники сделал.

— И дедушку.

— А меня? Я тоже дедушке помогал, гвозди забивал, доски держал.

— Конечно, и тебя славят, и тебе песни поют. Слышишь, какие трели выводят? Прямо соловьи!

— А когда у них птенчики будут?

— Ну, до птенчиков ещё далеко. Сначала гнёзда намостят, потом скворчихи яйца снесут, а уж после из яиц птенцы выведутся, — разъясняла бабушка Захарке.

— Бабушка, а как мы узнаем, что у них птенчики появились?

— Как появятся, так о себе и заявят. Слушай внимательно — и обязательно услышишь.

Захарка с нетерпением стал ждать появления птенцов. Он часто сидел на лавочке и наблюдал за птицами. Захарка видел, как скворцы по-хозяйски расхаживали по двору, собирали соломинки, перьинки, пушинки и носили их в скворечники.

В кладовке Захарка нашёл узелок с перьями, забрался на крышу сарая и там перья высыпал. Их ветер разбросал по всему двору. Бабушка увидела — руками всплеснула.

— Что же это ты наделал? Я собирала перо на подушку, а ты его куда? На ветер?

— Не на ветер, — упрямо сказал Захарка. — На гнёзда скворчикам.

— Ишь ты, скворчикам, — бабушка поутихла, внимательно посмотрела на Захарку и сказала: — Ладно уж, на первый раз прощаю. Но в следующий раз спрашивай, прежде чем взять.

Каждое утро подходил Захарка к берёзам, долго стоял и слушал. «Когда же они появятся?» — думал он. Только в скворечниках было тихо.

Но однажды утром вдруг услышал Захарка странный писк.

Он был очень тихий, так что мальчик слышал его еле-еле.

— Скворчата! Бабушка, у скворчиков появились птенцы! — закричал радостно Захарка. — Слышишь, слышишь, пищат?

— Дождался? Вот и заявили о себе, — улыбнулась бабушка и погладила внука по голове.

Через два дня и в других скворечниках послышался писк. Захарка теперь часами сидел на лавочке и слушал. Часто к нему приходил Дюша и тоже слушал. Старые скворцы уже не пели. С утра и до позднего вечера носили они птенцам еду.

— Вот едят, так едят! — удивлялся Захарка. — Это потому, что растут, — объяснял он Дюше.

Первые дни скворчата пищали тихо, еле слышно, но с каждым днём писк становился всё громче и настойчивее. Птенцы быстро росли и требовали есть. Старые скворцы старались во всю. От громкого писка даже куры стали вытягивать шеи и подозрительно косить на скворечники глаза. А петух ходил сердитый и никак не мог понять: откуда писк? Он даже взлетал на ограду и громко кричал своё: «Ку-ка-ре-ку!» Но скворчата на петушиный крик внимания не обращали, пищали по-прежнему.

Все было хорошо до поры до времени. Скворчата быстро росли и уже стали высовываться из скворечника.

Сидели Захарка с Дюшей однажды на лавочке, разговаривали. И вдруг Дюша как закричит:

— Захарка, смотри! Смотри, Вавила на скворечнике!

Оказывается, слышал птенцов и кот Зотовых Вавила. Как он забрался на скворечник, ни Захарка, ни Дюша не видели. Кот сидел на крыше скворечника и лапой пытался достать из скворечника птенца. Вокруг него летали встревоженные скворцы, возмущённо кричали на разбойника, но Вавила спокойно занимался своим чёрным делом.

— Вот разбойник! — Вначале Захарка даже растерялся. Потом вскочил, побежал к берёзе…

Когда Захарка явился к Юрию Николаевичу, то не мог сказать ни единого слова. По его бледному лицу, по блестящим глазам Шевчук понял: что-то случилось.

Наконец Захарка тяжело выдохнул:

— Одного скворчика слопал, разбойник.

— Не понял.

— Кот Вавила из скворечника птенчика вытащил и съел. Я его оттуда за хвост стащил.

— Что же ты так… Подожди, я тебе ссадины смажу. Ругалась бабушка?

— Ещё не видела. Но это не страшно. А вот кот может ещё залезть на берёзу и птенчиков вытащить.

Захарка вздохнул.

— Конечно, может! Даже вот теперь, пока ты здесь.

— Нет, сейчас он у меня на верёвке привязан. А потом, после. Вавила такой кот… Если повадится, не остановится. Всех птенцов вытаскает. — Захарка тяжело вздохнул.

— Надо что-то придумать, чтобы твой кот не смог на дерево забраться, — сказал Шевчук, осторожно смазывая йодом ссадины на руках Захарки. Тот только морщился от боли.

— А знаешь, что я сделаю? — оживился вдруг Захарка. — Я ему когти обстригу. Он без когтей не залезет на берёзу.

Но Шевчук не одобрил его решение.

— Обстригать коту когти нельзя. Кот мышей ловить не сможет. Надо придумать что-то другое.

Захарка насупился и сел на табурет.

— Давай вместе будем думать, — предложил Юрий Николаевич. — Вместе легче думается. А что, если…

— Есть! Я придумал! — Захарка даже прищёлкнул языком от радости. — Я пояски сделаю. Вавила не сможет залезть на берёзу, скользить будет.

— Не понял, — взглянул на него Юрий Николаевич. — Что за пояски ты сделаешь?

— Очень просто, — стал объяснять Захарка. — Из жести вырежу широкие полоски, оберну ими берёзы. И пусть Вавила тогда лезет. Ха-ха-ха! Вот умора будет! Он цап-царап, а когти по железу скользят. Раза два чебурахнется — не полезет больше.

— Да, действительно, так будет лучше, — поддержал его Шевчук. — Молодец, Захар. Светлая у тебя голова. Прямо изобретатель.

Но Захарка даже не дослушал похвалы, убежал. Не было его часа полтора, потом пришёл. Снова был удручён и необычно тих.

— Ещё одного съел? — встревожился Шевчук.

— Жести широкой нет, — сказал Захарка. — А от консервных банок слишком узкая.

— Ну ты, дружище, не унывай, — успокоил парня Юрий Николаевич. — Безвыходных положений не бывает. Надо подумать. Может у вас есть старые железные вёдра? Без дна, например? Я тебе одно такое дам. У бабушки Вари видел.

— Вёдра есть! — радостно вскочил Захарка.

Юрий Николаевич думал, что Захарка скоро прибежит обратно, но ошибся. Его не было. Шевчук не выдержал, вышел на улицу, заглянул через штакетник во двор Зотовых и увидел Захарку и Дюшу. Они работали. Захарка с молотком и зубилом потел над старым ведром, а Дюша ему помогал: держал ведро.

Шевчук вернулся к себе, вытащил из сарая старые, видно оставшиеся у бабушки Вари ещё от деда, ножницы по железу, и пошёл помогать ребятам. Разрезал ведра по длине, остриг швы, раскроил. Втроём на круглом полене сделали железные рукава и надели их на берёзы.

— Всё! — радовался Захарка. — Теперь скворчикам ни Вавила, ни другой кот не страшен. Ты, Вавила, хитрый кот, но я тебя хитрей, — смеялся он.