(отрывок из работы "Загадка мегалитов" Киров январь-февраль, 1983 г.) 

Мне нужно будет вернуться к первой главе моей работы «Заратустра говорил не так», поскольку ее мало кто читал: кое-что повторить, кое-что дополнить, кое-что изменить. Напомню, что уже само появление на земле «человека разумного» вызывает бурные споры: где, когда и как? Большинство ученых не считает т.н. классических западно-европейских неандертальцев непосредственными предшественниками современного человека, а относит их к побочной, тупиковой ветви. Нашими же прямыми предками объявляли т.н. высокоразвитых неандертальцев, якобы стоявших на промежуточной ступени между примитивными неандертальцами и современными людьми. Жили эти высокоразвитые типы конечно же в Палестине: множество ученых, включая наших А.Монгайта и Я.Рогинского, отстаивали эту версию – кто ради библейской традиции, кто к вящей славе еврейского народа. При этом ссылались на находки в пещере Схул, но впоследствии обнаружилось самое натуральное жульничество: после новой реконструкции согласно более совершенной методике черепа из пещеры Схул стали «ближе к типичным палеоантропам». [Ископаемые гоминиды и происхождение человека. Труды Ин-та этнографии. Новая серия. Т.92. М., 1966, стр.191.] Настоящие переходные типы найдены в Восточной Европе – в Крыму и в Югославии. [Г.П.Григорьев. Начало верхнего палеолита и происхождение homo sapiens. Л., 1968, стр.6, 125-126.]

Неандертальцев не относят к «человеку разумному», однако какие-то религиозные представления у них уже существовали. Так, например, встречаются неандертальские захоронения черепов без каких-либо других частей скелета, причем череп бывает окружен выкладкой из камней. Значение таких отдельных захоронений черепов для Монгайта «загадочно». Обращает на себя внимание также преднамеренная ориентация по линии восток-запад. В пещере Драхенлох (Швейцарские Альпы) в ящик из известковых плит уложены в определенном порядке медьвежьи черепа и кости конечностей. [А.Л.Монгайт. Археология Западной Европы. Каменный век. М., 1973, стр.125.] На стоянке Регурду во Франции найден скелет медведя в яме, перекрытой плитой весом 400 кг. [Г.П.Григорьев, цит.соч., стр.147-148.] Одно из мустьерских погребений в Дордони накрыто плитой, на поверхности которой, обращенной к покойнику, имеются выемки явно искусственного происхождения. [J.-Ch.Spahni. Les megalithes de la Suisse. Basel. 1950. p.10.]

Мы не зря начали так издалека, с неандертальцев. Знакомые все обряды: отдельно захороненные черепа, массивные плиты, выемки на этих плитах... Все это мы встречали в мегалитической культуре. Вспоминаются также обычаи галлов, описанные римскими авторами: эстетизация смерти, ритуальные расчленения трупов, поклонение мертвым головам. [Г.С.Кнабе. Корнелий Тацит. М., 1981, стр.85.] Если неандертальцы и не оставили физических наследников (в чем, впрочем, можно и усомниться), то духовная преемственность прослеживается довольно четко, если только относить к духовной сфере такую вещь, как ритуальный каннибализм.

Период, в котором жили неандертальцы, именуется в археологии мустьерским. За ним следует ориньяк, который всячески кроят и перекраивают: Брейль разделил его на три стадии – Шательперрон, собственно ориньяк и граветт, а Д.Пейрони объединил первую и третью в т.н. перигорскую культуру. Сложно, но разобраться необходимо: именно в ориньяке появляется человек современного типа, и сразу же возникает вопрос – откуда? Д.Пейрони, Д.Гаррод и идущий у них на поводу А.Г.Кифишин выводят ориньякцев все из той же Передней Азии (бурные аплодисменты в стане евреев и христиан), другие – из Восточной Европы, но наиболее убедительна, пожалуй, точка зрения Г.П.Григорьева, согласно которой «ориньяковидные культуры Восточной Европы оказываются очень различными, для них трудно отыскать хотя бы один общий признак. Невозможно выводить их из одного источника, т.к. они разнообразны по типологии, технике расщепления кремня и изготовления орудий». Памятники, расположенные на территории СССР, Чехословакии, Венгрии, Румынии и Болгарии и относимые обычно к ориньяку, составляют различные культуры. Григорьев считает «твердо установленным происхождение ориньяка Франции от местного варианта мустье – варианта Кина – и поэтому исключает возможность прихода ориньякцев во Францию с Дуная». [Г.П.Григорьев, цит.соч., стр.68, 114-115.] Еще более фантастичен вариант с приходом ориньякцев из Передней Азии. Странный аргумент выдвигает А.Г.Кифишин, будто бы ориньякцы бежали от наступившего там похолодания. Странный потому, что ориньяк распространился в Западной Европе в наиболее холодный период вюрмского оледенения. [А.Л.Монгайт, цит.соч., стр.134.] Интересна в этом отношении статья А.А.Сейбутиса «Проблема этногенеза балтов и славян в свете палеогеографии» (Природа, 1980 г., №11). Анализируя лексику индоевропейских языков, автор установил, что в этих языках много соответствий имеют представители тундровой фауны, а обитатели лиственных лесов чаще всего совсем лишены подобных соответствий. Кроме того, в большинстве индоевропейских языков снег называется общими словами, а жидкие осадки – разнородными. Значит, делает вывод Сейбутис, прародина индоевропейцев находилась в тундровой зоне: к ней тяготеют и названия времен года в этих языках. Согласно его теории, в самое суровое время последнего оледенения (вюрмского по западной номенклатуре, валдайского – по нашей) предки племен индоевропейского праэтноса были вынуждены кочевать по перигляционной Европе. Существование ностратического надэтноса А.Сейбутис относит к предшествующему межледниковью, а под воздействием валдайского оледенения одна часть надэтноса отошла, по его мнению, на Южный Урал (финно-угры), другая – на острова Средиземного моря, в Африку и Переднюю Азию (семито-хамиты), а индоевропейский праэтнос остался в пещерах гор Центральной Европы.

Лихо, но сомнительно. Лингвисты датируют отделение индоевропейских языков от ностратической общности гораздо более поздним временем. Сейбутис правильно обратил внимание именно на период оледенения, но неправильно осмыслил происходившие тогда этногенетические процессы.

Ориньяк – термин археологический, индоевропейцы – лингвистический (индоевропейский расовый тип существует только в воображении профанов), антропология же имеет свои наименования. Ориньякской культуре соответствует т.н. кроманьонский расовый тип, но он, как и сама эта культура, тоже разбивается на подтипы. Из него выделяется брюнн-пржедмостский тип, сохраняющий некоторые неандертальские черты (покатый лоб, развитое надбровье). Именно с этим типом Монгайт связывает культуру граветт, истоки которой он ищет в русских верхнепалеолитических памятниках. [Там же, стр.128,136.] Если же исходить из классификации Пейрони (шательперрон + граветт = перигор), то можно представить себе такую схему. Культура шательперрон появляется в интерстадиале Вюрм I/II – 40-35 тысяч лет назад. [Там же, стр.129.] Ее носители – кроманьонцы брюннского типа, первый европейский вариант человека разумного, поэтому неудивительно, что он еще отягощен некоторыми неандертальскими чертами. Чистому ориньяку (32-20 тыс. лет назад) в Западной Европе (Испания, Франция, Бельгия) соответствует чистый кроманьонский тип. Исходный брюннский тип занимает в это время огромные пространства Восточной Европы и Сибири (культура граветт, 20-26 тыс. лет назад). Этот исходный тип просуществовал довольно долго, вплоть до древнеямной культуры [Происхождение человека и древнее расселение человечества. М., 1951, стр.436.] IV-III тыс. до н.э. в наших причерноморских степях, сегодня уже несомненно признаваемой за арийскую. Но не следует путать этот протоевропейский тип с «нордическим» типом в понимании германских расистов и не следует думать, будто белокурые и голубоглазые кроманьонцы эпохи верхнего палеолита – это некие «протоарийцы». Индоевропейцы тогда еще не выделились из ностратической общности, представители одного исходного расового типа позже оказались среди разных языковых семей и никого не должны удивлять белокурые и голубоглазые ливийцы в Африке и тюрко-монголы в Азии. И никому не советую строить разные домыслы по этому поводу. За расовую мифологию однажды уже было заплачено очень дорогой ценой.

Нельзя говорить ни о каких индоевропейцах, семитах или тюрко-монголах в верхнем палеолите. Тогда этих языков еще не было, существовали лишь ностратические диалекты, а что они собой представляли, можно в какой-то степени судить по такому реликту глубокой древности, как баскский язык, который любители распихивать все по полочкам никак не могут никуда приткнуть. И не смогут: невозможно соотносить с языковыми семьями образование, возникшее гораздо раньше их. Так же неоднозначно обстоит дело и с расовыми типами. Расы палеолита это еще не совсем те расы, какие мы знаем сегодня, кроманьонский тип сохранился лишь в единичных экземплярах. Мы уже говорили о том, что брюнн-пржедмостский тип, который энтузиасты могут считать «протоарийским», сохранял еще ряд неандертальских черт, сохранял следы происхождения от существ более низкой стадии развития. Но кроме разновидностей кроманьонской расы палеолитическую Европу населяли и другие типы, тоже не совсем вписывающиеся в современную расовую классификацию, в частности, т.н. тип Гримальди. Этот тип мы встречаем в верхнем палеолите в таких довольно неожиданных и весьма удаленных друг от друга местах, как южная Франция и Воронежская область. По ряду признаков – прогнатизм, широкий нос, пропорции конечностей – он сближается с негроидами, но о степени этой близости идет спор. Одни считают возможным включение этого типа в негроидный расовый ствол [Ископаемые гоминиды и происхождение человека, стр.245.], для других перечисленные признаки не являются достаточно специфичными, а тип Гримальди соответственно классифицируется как вариант тех же кроманьонцев, только с негроидными чертами, для третьих же гримальдийцы – общая стадия развития негроидной и европеоидной рас (точка зрения Г.Ф.Дебеца) [А.Л.Монгайт, цит.соч., стр.127.]. Последний взгляд представляет особый интерес. Раньше наши антропологи из боязни впасть в расизм шарахались от теории полицентризма, когда речь шла о происхождении современных рас, но позже стали подходить к делу спокойней и научней, и В.П.Алексеев уже допускает возможность раздельного происхождения монголоидной расы с одной стороны, европеоидной и негроидной с другой. Исходным для двух последних рас мог быть какой-то промежуточный вариант, вроде современных австралоидов или древних гримальдийцев. Австралоиды, кстати, ближе всего по типу к неандертальцам [М.Ф.Нестурх. Человек и его предки. М., 1934, стр.198.], т.е. вполне могут быть реликтом древней переходной расы – прародительницы двух больших современных рас.

Археологические культуры, пришедшие на смену ориньяку и граветту, солютре (18-17 тыс. лет до н.э.) и мадлен (16-10 тыс. лет до н.э.), не изменили этническую картину Европы. Правда, уже в эти эпохи начался процесс брахикефализации (и неандертальцы, и кроманьонцы были долихокефалами, т.е. длинноголовыми), но этот процесс вовсе не обязательно связывать со сменой населения. Брахикефализация вызывается какими-то причинами как внешнего, так и внутреннего характера, механизм действия которых до сих пор до конца не раскрыт и не познан. Одна из возможных причин – влияние горных местностей на еще не устоявшиеся расовые типы, которые отличаются повышенной приспособляемостью и могут развиваться в различных направлениях в зависимости от того, в какую среду попадут, но этой причиной вопрос не исчерпывается.

Более интересные и для климатологов и для этнографов времена начинаются с отступлением ледника и переходом к новой эпохе – эпохе мезолита. То, что переживала тогда Европа, можно с полным правом назвать великим доисторическим переселением народов. Для мезолита характерна т.н. микролитическая техника, открытие которой Монгайт называет одним из гениальных изобретений человечества [А.Л.Монгайт, цит.соч., стр.179.]. Тогда же были изобретены лук и стрелы и приручена собака. Микролитический культурный комплекс начал свое победное шествие по материкам Старого Света. Пионером микролитической техники специалисты довольно согласно называют т.н. капсийскую культуру Северной Африки (местность, давшая ей название, находится в Тунисе и называется теперь Габес). На её влияние указывает тот же Монгайт [Там же.]. Согласно концепции Г.Чайлда, в эпоху мезолита на территорию Европы, заселенную автохтонными «лесными» племенами, разновременными волнами переселились из Северной Африки, прародительницы капсийских племен, носители микролитической кремниевой индустрии [У истоков древних культур (Эпоха мезолита). М.-Л., 1966, стр.96.]. Впечатляющее зрелище экспансии капсийцев – карты в книге В.Даниленко «Энеолит Украины» [В.Н.Даниленко. Энеолит Украины. Киев, 1974, рис.70 и 71 на стр.144 и 145.].

В Западной Европе в эпоху мезолита соперничают две культуры – азиль и тарденуаз. Азильская культура развилась на основе местной поздне-палеолитической культуры [Происхождение человека..., стр.422.], ее носители – потомки франко-кантабрийских мадленских племен [А.Л.Монгайт, цит.соч., стр.176.], которые крепко уцепились за свои родные места (северную Испанию и южную Францию) и не дали капсийскому наводнению себя смыть. Район их обитания позволяет довольно точно идентифицировать их этнически. Это, несомненно, предки басков, которые именно тогда оторвались от ностратической общности, в результате чего язык их законсервировался на стадии, достигнутой в момент отрыва, и сегодня остается для нас бесценным реликтом ностратического периода. Часть азильцев в конце VII тысячелетия была оттеснена с территории Франции в южную Германию, где оставленные ими отдельные захоронения черепов [Там же, стр.177-178.] свидетельствуют о том, что неандертальские традиции продолжали свято сохраняться, если только у кого язык повернется говорить о святости подобных традиций. Другая палеоевропейская культура, свидерская, переместилась под натиском пришельцев на Русскую равнину [В.Н.Даниленко, цит.соч., стр.144.].

Западная Европа оказалась во власти тарденуазской культуры (провинциально-капсийской, по выражению В.Даниленко) [Там же.], захватившей Испанию, Францию, Британию, Германию, Чехословакию и Польшу, дошедшей до Литвы и Днепра. На востоке Европы микролитические племена через южно-русские степи дошли до Среднего Поволжья и Прикамья, а позднее и бассейнов Вычегды и Печоры [У истоков древних культур, стр.96,205.]. В Средней Азии капсийским импульсам обязана своим возникновением кельтеминарская культура, а пределом сферы их действия была Индия. [Там же, стр.96.]

Об антропологическом типе капсийских племен можно говорить с достаточной уверенностью, как это делает тот же Даниленко, по словам которого, «в самом конце палеолита в присредиземноморские, причерноморские и приазовские части южной Европы проникают значительные массы средиземноморского (а отчасти и негроидного) капсийского населения» [В.Н.Даниленко, цит.соч., стр.143.]. Г.Ф.Дебец, Т.А.Трофимова, Н.Н.Чебоксаров тоже связывают экспансию тарденуазской культуры до Литвы и Днепра, с одной стороны, и вдоль атлантического побережья Западной Европы, с другой, с распространением на юге Франции, на Пиренейском полуострове, в Италии, в Северной Африке и на восток вплоть до Индии грацильных долихокефальных черепов, причисляемых обычно к средиземноморской расе, причем и эти авторы отмечают негроидные черты, часто встречающиеся у средиземноморцев вплоть до III-II тысячелетия до н.э. [Происхождение человека..., стр.424,432.] Именно со встречей в период потепления средиземноморских обитателей пещер и северных охотников на дуге северо-западного Атлантического побережья от Бискайского залива до Балтики десять тысяч лет назад Ф.Хитчинг связывает «туманное начало мегалитического комплекса». [F.Hitching. Earth Magic. London. 1976. p.168.] В самой северной Африке капсийская культура не была единственной, ее основной зоной являлись Тунис и алжирский департамент Константина (отметим про себя, что именно на этот район приходится и основное сосредоточение мегалитов в Северной Африке), а в Алжире и Марроко сохранилась другая культура, т.н. иберо-мавританская, более примитивная, восходящая к местному палеолиту [У истоков древних культур, стр.175-176.]. А.Алиман носителями капсийской культуры называет племена средиземноморского типа, иногда с негроидными признаками, а иберо-мавританской – местный мектинский вариант кроманьонцев. Капсийская культура в Африке распространилась на Киренаику и достигла Кении [Там же, стр.175.]. Негроидный деготь, который несли на себе капсийцы, оказался очень липким, – хотя и в ослабленном виде негроидные признаки прослеживаются аж до нашего Волго-Камья. [Там же, стр.205.]

Спрашивается, откуда сие? Да совсем не издалека, вовсе незачем путешествовать в Африку. Достаточно вспомнить о гримальдийском типе в южной Франции и у нас в Костенках Воронежской области. Именно у гримальдийцев микролитическая техника существовала уже в ориньяке, а в солютрейское время ее продолжала совершенствовать сальпетриерская культура в той же юго-восточной Франции. [А.Л.Монгайт, цит.соч., стр.136-137.] На польской мегалитической стоянке Хвалибоговица найдены орудия гримальдийского типа [У истоков древних культур, стр.21.], а П.Ефименко в книге «Первобытное общество» (Киев, 1953) проводит прямую параллель между Костенками и капсийской культурой.

Средиземноморский антропологический тип, по теории Чекановского, возник как гибридный, в результате смешения гримальдийцев с кроманьонцев, но в действительности, пожалуй, главную роль играло вовсе не смешение. Гримальдийский тип имел гибкую организацию и мог потенциально развиваться в сторону усиления как европеоидных, так и негроидных признаков в зависимости от того, в какие условия попадет. В Европе он со временем дал средиземноморский тип – т.н. негроидная примесь мезолитического и неолитического периодов была всего лишь сохранением исходных негроидных признаков, со временем исчезнувших, а в Африке столь же закономерно исчезли европеоидные признаки и остался чисто негроидный тип.

А вот на каком языке, точнее, на каком диалекте разговаривали потомки гримальдийцев, разносчики капсийской культуры, – вопрос гораздо более сложный. Согласно концепции Даниленко, «главным для решения вопроса об этнокультурной принадлежности ностратического единства является присутствие в нем в качестве важных, возможно, близких к прототипу составных частей формировавшихся хамитской, семитской и кавказской (картвельской) диалектических групп... Ядро ностратического массива X-XII тыс.лет назад могло иметь в качестве своего эпицентра лишь юго-восточное Средиземноморье, где обитали капсийские мезолитические племена с особым тарденуазским обликом культуры. Распространение провинциально-капсийской культуры на юго-западную Европу, в области Кавказа, Приуралья и даже Индии было равнозначно ностратизации местного населения и распаду ностратического диалектического единства» [В.Н.Даниленко, цит.соч., стр.131.]. Лишь в материалах капсийского ареала мезолитической эпохи, считает Даниленко, может найти обоснование родство басков, хамито-семитов и протокартвелов [Там же, стр.157.]. Концепция Даниленко уязвима с двух сторон. Во-первых, ничем не подтверждается, что эпицентр распространения капсийской культуры находился именно в юго-восточном Средиземноморье, ничем, кроме все той же библейской традиции, на мельницу которой льет воду Даниленко. Носители этой культуры, гримальдийцы, еще в палеолите жили от французской Ривьеры до Дона, и попытка вывести их непременно из Палестины такая же натяжка, как в случае с человеком разумным, монополия на появление которого была, как мы уже видели, отдана Палестине необоснованно. Во-вторых, Даниленко неверно видит ностратическую общность именно в ареале капсийской культуры – эта общность возникла раньше, еще в палеолите, когда кроманьонцы расселились на огромных территориях, включая Восточную Сибирь и Северную Африку. Если руководствоваться словарем ностратических языков, который составил В.М.Иллич-Свитыч, то обнаружится, что наибольшее число соответствий приходится на долю трех языковых семей: индоевропейской, семито-хамитской и алтайской, а это значит, что представители этих трех семей дольше всего сохраняли связи между собой. Их общий ареал включает Восточную Сибирь – это прямое указание на кроманьонцев, а не на капсийцев.

(Позднейшее примечание. Советский лингвист Н.Д.Андреев, автор книги «Раннеиндоевропейский праязык» (Л., 1986), вообще не признавал ностратической теории. Он доказывал, что существовала бореальная общность, в которую входили индоевропейцы, уральцы и алтайцы. По-видимому, правы обе стороны, просто речь идет об общностях разных периодов, бореальной палеолитической и ностратической мезолитической.)

Чаще всего в ряду ностратических соответствий отсутствуют картвелы, следующее место за ними занимают дравиды, затем уральцы. Это можно понимать как указание на очередность откола названных языковых семей от ностратической общности. Первыми откололись картвелы, и не случайно именно их давно уже пытаются сближать с басками. Причиной откола могли служить расовые различия – гримальдийцы отделились от кроманьонцев. Средиземноморский тип, происшедший от гримальдийцев, представлен как раз среди картвелов и дравидов – их предков и следует видеть в капсийцах. Что же касается уральцев, т.е. угро-финнов, то им принадлежала уже упоминавшаяся кельтеминарская культура в Средней Азии, имевшая капсийское происхождение, – поэтому не случайно угро-финские языки, как это ни странно на первый взгляд, ближе всего к дравидским [М.С.Андронов. Дравидские языки. М., 1965, стр.99-100.], а многочисленные урало-алтайские схождения – явление вторичного порядка.

Даниленко порою вводит читателя в заблуждение, говоря, например, о родстве басков с хамитами [В.Н.Даниленко, цит.соч., стр.133.] или о хамитских компонентах в додинастическом Египте [Там же, стр.136.]. Всегда нужно уточнять, о каких именно «хамитах» идет речь, потому что языкознание сегодня отказалось от этого общего термина и делит семито-хамитскую семью на пять ветвей: семитскую, берберо-ливийскую, египетскую, кушитскую и чадскую [И.М.Дьяконов. Семитохамитские языки. М., 1965, стр.7.]. Когда же Даниленко пытается вносить такие уточнения, он попадает пальцем в небо. Так, он связывает басков с хамито-берберской этноглоттогонической средой [В.Н.Даниленко, цит.соч., стр.147.], в то время как эта связь как раз и не подтверждается [Ю.Н.Завадовский. Берберский язык. М., 1967, стр.8.]: баски оказываются ближе к кушитской ветви «хамитов» [J.Karst. Essai sur l'origine basques, iberes et peuples apparentes. Strasbourg. 1954.], а берберо-ливийцы, которые ближе всего к семитам [И.М.Дьяконов, цит.соч., стр.51.], жили первоначально на берегах Нила и подчинили себе Сахару лишь во II тыс. до н.э. [Ю.Н.Завадовский, цит.соч., стр.66.] Все это надо знать, чтобы более четко представлять себе, какие именно этносы сталкивались в доисторической Европе. Это поможет нам решить и нашу основную задачу – найти народ, создавший мегалитическую цивилизацию.

В конце VII тыс. до н.э., как пишет Даниленко, «в обстановке продолжающейся капсийской инфильтрации» на крайнем юго-западе Европы возник ареал земледельческого неолита, т.н. «импрессо» (штампованной) керамики, который быстро расширился за счет балкано-дунайского пограничья [В.Н.Даниленко, цит.соч., стр.146.]. Его-то Даниленко и связывает с «хамито-берберской этно-глоттогонической средой». Этот ареал охватывал средиземноморское побережье Испании, Южную Францию, ряд местностей Италии, Корсику, Сицилию, Мальту, южную Анатолию, Сирию и северную Африку, но Монгайт считает неподтвердившейся гипотезу о появлении этой керамики впервые в Северной Африке и Испании и выводит ее из Сирии [А.Л.Монгайт, цит.соч., стр.324-325.]. Восточные пришельцы, по его словам, вели активную колонизационную политику на Западе и пользовались при этом каботажными судами. [Там же, стр.293,296.]

Мы уже где-то очень близко от наших строителей мегалитов. Перед нами морская цивилизация, которая прокладывала пути финикийцам, пришедшим, как и положено семитам, на готовое: мы знаем, что до них на территории Сирии и Ливана существовали важный торговый центр древности Библ и государство Угарит. Мы знаем, что предшественниками семитов в этих областях были хурриты, родственные по языку урартам; и тех и других сближают с народами иберийско-кавказской языковой семьи [Г.А.Меликишвили. Урартский язык. М., 1964, стр.10-14. В.Георгиев. Вопросы родства средиземноморских языков. «Вопросы языкознания». 1954. № 4.]. Однако сквозь кавказские языковые пласты проявляется древнейший дравидский языковый субстрат, причем черты, объясняемые на материале дравидских языков, прослеживаются параллельно с древнейшим распространением протосредиземноморской расы [Б.А.Куфтин. Археологические раскопки в Триалети. Тбилиси. 1941, стр.126.]. И хурриты, возможно, сами не были пионерами на морских путях: им предшествовали дравиды.

В.Грозный в статье «Доисторические судьбы Передней Азии» (ВДИ, 1940 г., № 3-4) относит семитов в антропологическом отношении к восточным средиземноморцам: этот тип, представленный и среди индоевропейцев, в чистом виде сохраняли аккадо-вавилоняне, а в наше время сохраняют арабы, тогда как евреи, ассирийцы и арамейцы смешались с субарейцами и хурритами, характерными признаками которых были брахикефалия и нос известной формы: так возник современный еврейский тип. Появление этого типа, обычно именуемого антропологами арменоидным или ассироидным, по мнению Б.А.Куфтина, следствие явлений более биологического порядка, независимое от языковых образований, а именно результат постепенной регенерации ряда признаков древнего автохтонного типа, измененных и усиленных метисацией, внутри уже ранее образовавшихся языково-племенных групп, как хуррито-субарейской, так и протохеттской и даже семитской (Ассирия) [В этом процессе ряд характерных признаков, в частности, форма носа, получили оформление, завися от вторичной долихокранной среды. Б.А.Куфтин, цит.соч., стр.127.]. Таким образом, антропологический тип евреев, ассирийцев и армян развился в результате естественной эволюции средиземноморского типа еще во времена господства хурритов в странах Леванта. Однако, зная ближневосточный «прикол» Монгайта, мы можем и не поверить в его версию о происхождении культуры импрессо-керамики именно из Сирии. Движение средиземноморцев через страны Азии шло с Запада на Восток через Сирию и Ирак в Индию. Почему бы и через Средиземноморский бассейн они не могли двигаться в том же направлении? Тогда прав будет Даниленко, а не Монгайт. Исходный пункт – Испания. Ошибся Даниленко лишь в этнической идентификации. В цивилизации импрессо-керамики мы впервые встречаем жуткий обряд, который роднит ее с мегалитической цивилизацией, а именно трепанацию черепа. Особенно много черепов со следами трепанации находят в южной Франции, откуда эта практика пришла на Пиренейский полуостров. Эта операция, по словам Монгайта, производилась кремневым ножом и немногие из пациентов ее пережили [А.Л.Монгайт, цит.соч., стр.326.]. Ниэль сообщает, что в департаменте Лозер находят черепа детей с круглыми дырами, относящиеся к мегалитической цивилизации, и высказывает предположение, что целью трепанации было искусственное создание сумасшедших [F.Niel. La civilisation des megalithes. Paris. 1970. p.277.].

В Центральной Европе имел место контакт культуры импрессо-керамики с культурой т.н. ленточной керамики [В.Н.Даниленко, цит.соч., стр.136.] – авангардом индоевропейцев, которые уже выделились к тому времени, как особая языковая семья, из протоевропейской кроманьонской общности. Даниленко видит в носителях линейно-ленточной керамики конкретно предков иллирийцев, кельтов и италиков [Там же, стр.149.]. В своем продвижении на Запад племена линейно-ленточной керамики поглощали местные племена с более примитивной культурой, жившие на стадии мезолита в горах между Дунаем и Рейном, в Тюрингии, и Польше. Результатом этого смешения была т.н. культура накольчатой керамики и ее вариант – культура Рёссен в Германии и Чехословакии в середине IV – начале III тыс. до н.э. [А.Л.Монгайт, цит.соч., стр.234.] Факт смешения подтверждается и антропологическим материалом: в могильниках линейно-ленточной керамики массивные и узконосые кроманьонские черепа соседствуют с очень грацильными, долихокефальными, с сильно выраженными негроидными чертами. [Происхождение человека..., стр.432.] Дунайский центр, один из двух европейских центров усиления негроидных признаков (вторым являлась Сардиния), образовался не в мезолитическое время, а именно в эпоху развития ленточной керамики. [Там же, стр.425.] Это интересный факт: его можно попробовать объяснить происходившими тогда в Европе этническими сдвигами. Мезолитические гримальдийские племена испытывали двойной нажим: с востока двигались индоевропейцы, с юго-запада – новая волна импрессо-капсийцев, эти две волны сбивали гримальдийцев в центр Европы, где и образовалось их скопление в виде «дунайского центра».

Надо будет еще раз вернуться к вопросу о языковой принадлежности гримальдийцев. Мы предположили, что среди них были предки картвелов и дравидов, но, возможно, не только они. Если принимать за исходный ориентир в вопросе о распаде ностратической общности басков, то следует помнить, что их сближают не только с картвелами: Ж.Карст указывает на параллели между басками и кушитскими языками, а нам нужно нащупать не только чистых средиземноморцев, но и найти негроидную примесь. Кушитские народы по типу принадлежат к эфиопской расе, занимающей промежуточное положение между европеоидами и негроидами, а поэтому представляют для нас интерес.

Иллич-Свитыч в своем ностратическом словаре дает семито-хамитские соответствия в 231 случае, но лишь в 72 из них приводит конкретный материал по остальным четырем ветвям этой языковой семьи, кроме семитской. Вопрос: не счел нужным приводить больше или не нашел? Автор теперь уже не сможет нам ответить, но если не нашел, то мы сочтем правомерным поставить некоторых членов этой семьи на уровень картвелов по степени близости к ностратической первооснове, прежде всего – чадскую и кушитскую ветви. Можно попробовать проследить дальнейшую роль негроидного, предположительно чадско-кушитского субстрата, в судьбах европейских народов. Дунайский центр, благодаря своей негроидной основе, дал очень стойкий вариант средиземноморского типа, который потом не смогли стереть ни время, ни территориальные перемещения, ни смешение с другими народами. Этот тип Т.Трофимова называет силезским (Сов.этнография, 1948, № 2). Из области унетицкой культуры он был занесен в Польшу венетами, а затем в России их потомками – вятичами, у которых он сохранился. Речь идет все о том же долихокефальном, узколицем темно пигментированном средиземноморском типе. [Происхождение человека..., стр.460-461.] В свое время я проследил в работе о венетах генезис этой народности только до периода унетицкой культуры, но умышленно не стал тогда копать глубже. Как известно, Дж.Баттисти считал этот народ неиндоевропейским: индоевропейский слой только наложился, по его мнению, на иной первоначальный субстрат, предположительно, – крито-эгейский [З.Майяни. Этруски начинают говорить. М., 1966, стр.314-315.]. Теперь, на мой взгляд, можно с большей уверенностью говорить об этом субстрате: речь идет о мезолитических племенах средиземноморского типа с сильной негроидной примесью, диалекты которых, возможно, были близки к чадским и кушитским языкам. Племенное имя венетов до сих пор никем удовлетворительно не объяснено. Ф.П.Филин предполагает, что оно уходит своими корнями в такую глубокую древность, что мы никогда не узнаем его значения. Не исключена возможность, что оно не индоевропейского, а субстратного происхождения. Но вот что любопытно: среди чадских племен народов Африки до сих пор существует один, называющий себя мандара или вандала. Чередование «м/в» в разных диалектах не должно смущать. Точно такое же чередование характерно для кельтских языков. В чадских языках менде – человек, мен – люди, совсем как в английском, в кушитском ман, мен обозначает женщину в противоположность германскому слову, обозначающему мужчину. Так или иначе, чередование «м/в» может превратить «мен» в «вен» и направить нас на интересный след.

Шарниром круговращения народов в доисторической Европе была Испания. И поэтому именно в ней легче всего подстеречь строителей мегалитов на их весьма замысловатых путях и потом уже больше не упускать их из вида. В ней же можно уяснить себе и отношения между строителями мегалитов и другими народами, что необходимо для решения проблемы этнической идентификации.

Особый интерес в этом отношении представляет неолитическая Альмерийская культура в Южной Испании (IV-III тыс.до н.э.). Монгайт считает, что наиболее древние мегалиты в Западной Европе появились именно в области этой культуры, а также в Португалии [А.Л.Монгайт, цит.соч., стр.263.]. По его словам, была распространена точка зрения, что неолитическая культура Испании возникла на основе североафриканской капсийской культуры, однако, хотя эта гипотеза до сих пор целиком не отвергнута, капсийская культура в чистом виде не достигла Испании [Там же, стр.302.]. Более детальную картину нам дает А.В.Мишулин: согласно его трактовке, альмерийскую культуру Испании создал народ африканского происхождения, от которого ведут начало иберы, а в Африке – нумидийцы, мавританцы, берберы и туареги [А.В.Мишулин. Античная Испания. М., 1952, стр.159.]. Археология, продолжает он, установила на Иберийском полуострове под иберийским и кельтским слоями две группы племен, твердо сохраняющих свою этническую физиономию: капсийцев и пиренейцев... Подобный же вариант имеется и во Франции. Народы юга Франции – это смесь пиренейцев и капсийцев. Признаки альмерийской культуры характерны, по мнению Мишулина, именно для иберийской археологии. «Культура Альмерии проникла до самой Португалии, хотя там продолжала процветать знаменитая туземная мегалитическая культура, давшая памятники, не имевшие себе равных в других областях Испании», в то время как в Андалузии «новая волна капсийцев, вторгшись в эту область, уничтожила местную мегалитическую культуру». [Там же, стр.150, 152-153.] В последнем случае Мишулин допустил оговорку, которая может запутать дело: новая волна иберов, а не капсийцев. Он ведь четко отличает иберов от капсийцев, носителями культуры Альмерии считает иберов, а народ мегалитов, оттесняемый альмерийцами, т.е. иберами, может быть только остатком капсийского населения, консервативную же пиренейскую культупу можно без малейшего сомнения связать с басками. Мишулин видел в альмерийских иберах родичей берберов, но это верно лишь частично: мы уже говорили о сравнительно позднем появлении ливийско-берберских племен в Северной Африке, культура же Альмерии относится к более раннему периоду. Даниленко устанавливает преемственность между альмерийцами и культурой «импрессо-керамики» [В.Н.Даниленко, цит.соч., стр.148.]. Преемственность эта прослеживается и в ритуальной трепанации черепов [А.Л.Монгайт, цит.соч., стр.303.]. Но альмерийцы были брахикефалами [А.В.Мишулин, цит.соч., стр.160.], что для берберов нетипично: брахикефалический тип сохранился среди них, как реликтовый, лишь в том же Тунисе. Значит, культуру Альмерии правильней связывать не с берберами и не со средиземноморцами вообще. Мы уже говорили о том, что берберо-ливийцы не были автохтонами Магриба. В ливийском языке, наряду с берберскими элементами, прослеживается какой-то неизвестный субстрат. Кому он мог принадлежать?

Рассадник брахикефалов в Средиземноморье – Пердняя Азия. На морские пути, освобожденные дравидами, могли выдвинуться их преемники в Сирии – хурриты, причем идти тем же путем, что и позже финикийцы – сначала захватить Северную Африку, а потом Испанию. Культура Альмерии, согласно Мишулину, принадлежала иберам. Историков давно уже занимает вопрос, что общего между Иберией-Испанией и Иберией-Грузией. Возможно, что переносчиками этнонима были именно хурриты, наведшие морской мост между этими странами.

Берберы следовали за хурритами по суше, финикийцы – по морю. Но и сами хурриты, как мы уже видели на материале Передней Азии, тоже лишь позднейшая надстройка на еще более древнем субстрате – средиземноморском, предположительно дравидском. Дравиды? В Западной Европе? А почему бы нет? Это теперь мы знаем дравидов только в южной Индии. А когда и откуда они туда попали? Вопрос до сих пор неясен. Во всяком случае, чем древней времена, тем дальше на запад от Индии мы застаем дравидов. Например, родственными по языку дравидам были древние эламиты [М.М.Дьяконов. Очерк истории древнего Ирана. М., 1961, стр.34.], а это уже приводит нас в юго-западный Иран. Б.А.Куфтин выявил древнейший дравидский языковый субстрат в хурритском языке и тем самым уже вывел нас на берега Средиземного моря. Идем дальше. Когда были измерены черепа, найденные в Бадари (додинастический Египет, VI тыс.до н.э.) совершенно неожиданно обнаружилось, что они имеют сходство лишь с черепами дравидов и веддов. Ученые вместо того, чтобы заинтересоваться этим фактом, реагировали на него, как анекдотический дурак на жирафу: «Не может быть!», «Случайное совпадение». На том они (ученые, конечно, а не дравиды) и остановились, хотя антропологический материал подтверждается лингвистическим: древнеегипетский язык имел много общих элементов с дравидскими языками [Х.А.Кинк. Египет до Фараонов. М., 1964, стр.113-114.]. Идем дальше. В.Бунак в своей работе [Краниологические типы западноевропейского неолита. Краткие сообщения Ин-та этнографии им. Миклухо-Маклая, XIII, 1951.] пишет о «дольменном типе», что аналогов ему в палеолите Западной Европы не установлено, зато сходные формы обнаруживаются в Египте и Нубии, еще более ясно в Ираке (Эль-Обеид, Киш). Предшественниками шумеров в Двуречье были протоэламиты – черепа очень раннего времени из Месопотамии принадлежат к тому же типу, что и черепа из Мохенджо-Даро в Индии [Э.Маккей. Древнейшая культура долины Инда. М., 1951, стр.35-36.], где они почти неотличимы от английских. Возможно, заключает В.Бунак, это ветвь обширной группы, другие части которой – протодравиды Индии и Ирана и протоэфиопы Восточной Африки. Круг, таким образом, замыкается, тот самый круг, который отмечен сооружениями мегалитических построек. Неохваченной осталась, как будто, одна Корея, но и до нее дойдет черед. Хюльбер считал корейский язык родственным дравидским и выводил корейцев из Южной Индии [См. предисловие Б.Пашкова к книге Г.Рамстедта «Грамматика корейского языка», М., 1951, стр.6.]. И здесь та же связь. И австралоидные айны, древнейшие обитатели Японии, тоже хорошо укладываются в общую картину. Подозрения в адрес австралоидов, как мы уже говорили, прямых потомков неандертальцев, высказываются уже давно. Л.Шапошникова прямо пишет, что мегалитическая культура юга Индии «в первую очередь была связана с австралоидным населением. Племя курумба, например, до сих пор сооружает дольмены и отмечает погребения кольцом камней» [Л.В.Шапошникова. Австралоиды живут в Индии. М., 1976, стр.290. Примечание. Правда, современные антропологи не считают «австралоидов» Индии просто разновидностью австралийцев, а видят в них самостоятельную расовую группу, столь же своеобразную, как и основные расовые ветви человечества (Г.Л.Хить, Н.А.Долинова. Расовая дифференциация человечества. М., 1990, стр. 28.]. Еще сто лет назад ставило менгиры племя кхаси [F.Niel, цит.соч., стр.323.]. Оно живет в Ассаме и входит в языковую группу мон-кхмер [В.Д.Бабакаев. Ассамский язык. М., 1961, стр.8.], но на их языке «мен», как и в кельтских языках, «камень» [F.Hitching, цит.соч., стр.6.]. На этом фоне в каком-то новом свете предстают и людоедские обряды японской военщины во вторую мировую войну (большой процент самураев – айнского происхождения), и злодеяния «красных кхмеров» во главе с Пол Потом.

Мегалитическая цивилизация, как мы видели по испанской схеме, была не иберийской – иберийская культура Альмерии, наоборот, вытеснила ее с юга Испании. Она не могла принадлежать и баскам – при изоляционизме этого народа трудно представить себе его всесветным путешественником. 3начит, в Испании должен был существовать третий этнический компонент, в расовом отношении, судя по всему, потомок гримальдийцев, по языку предположительно протодравидский.