На следующий день на третьем этаже здания Двенадцатого отделения милиции в тридцать четвертом кабинете собрались майор Соловец, капитан Ларин, старшие лейтенанты Дукалис и Волков и эксперт-криминалист Калинин. Соловец и Ларин уже были введены в курс вчерашнего дела.

— Смерть Михеева наступила мгновенно, — сказал Калинин. — Выстрел был очень точным.

— Не у каждого самоубийцы это получается, — заметил Соловец.

— С самоубийством загвоздка, — возразил эксперт.

— Поясни.

— Я осмотрел тело Михеева и обнаружил, что правый указательный палец у него не сгибался.

Оперативники переглянулись.

— То есть как? — спросил Ларин.

— Меня самого это заинтересовало, тем более что Михеев посещал тир «Ворошиловский стрелок». Я позвонил в этот тир и поговорил с тренером, неким Александром Панченко. Оказалось, три года назад Михеев попал в автомобильную катастрофу. У него была сломана кисть руки. После травмы указательный палец правой руки не сгибался.

— Как же он стрелял? — поинтересовался Волков.

— В том-то и дело, что стрелял он левой. Тренер говорит, при этом добивался неплохих результатов.

— Любопытно, — произнес Соловец.

— Выходит, это все-таки убийство? — предположил Ларин.

— Тогда главный подозреваемый пока — шофер Гена. Он единственный, кто находился в квартире, — сказал Дукалис.

— Но дверь была заперта изнутри, — возразил Волков.

— А откуда ты знаешь, что у него не было другого ключа? — заметил Соловец.

Оперативники задумались.

— Я думаю, пока рано делать выводы, — резюмировал майор. — Поступим так. Мы с Андрюхой поедем в офис «Фундамента» и поговорим с коллегами Михеева. А вы, — Соловец посмотрел на Дукалиса и Волкова, — поезжайте на Каменноостровский. Еще раз осмотрите все там. И поговорите с соседями.

Через десять минут оперативники покинули кабинет. Соловец и Ларин сели в милицейский «уазик», а Дукалис и Волков — в потрепанные милицейские «Жигули». Полчаса спустя Соловец и Ларин подъехали к высотному зданию на улице Народного ополчения. Узнав у охранника, на каком этаже находится офис «Фундамента», оперативники прошли в вестибюль и остановились у дверей лифта. Тут же выяснилось, что из четырех имевшихся в здании лифтов работают только два. Образовалась очередь. Идти пешком на одиннадцатый этаж не хотелось, поэтому милиционеры терпеливо прождали десять минут, переминаясь с ноги на ногу возле металлических дверей. Наконец скоростной лифт доставил офицеров на нужный этаж. Выйдя на площадку и пройдясь по коридору, они оказались возле двери, на которой красовалась табличка «АОЗТ "Фундамент"».

— Похоже, здесь, — сказал Ларин.

Соловец нажал на звонок, за дверью раздалась мурлыкающая мелодия.

— Вам кого? — спросил голос по трансляции.

— Уголовный розыск, — ответил Соловец.

— Проходите.

Раздался щелчок. Соловец дернул дверь, и оперативники оказались в приемной.

За столом перед компьютером сидела девушка лет двадцати семи.

— Добрый день, — сказал Ларин.

Оперативники представились.

— А вас, как я понимаю, зовут Светлана? — спросил капитан.

— Нет, я Лена. Светланы сегодня не будет. Она просила меня подменить ее. Сами понимаете, такой день...

В «Фундаменте» с утра знали о смерти директора.

— Понимаем, — сказал Соловец. — Нам бы хотелось поговорить с заместителем Михеева и главным бухгалтером.

— Григорий Петрович в кабинете Виктора Сергеича, вторая дверь по коридору, а Татьяна Борисовна в бухгалтерии. Это по коридору до упора, левая дверь.

— Спасибо, Лена.

Ларин направился в бухгалтерию, а Соловец — в кабинет Михеева. В бухгалтерии трудились три женщины. Кроме Ермаковой, там были девушка лет двадцати двух в обтягивающей футболке и крашеная дама лет сорока пяти. Работницы сидели за компьютерами, усердно стуча по клавишам.

— Здравствуйте, — сказал Ларин, открыв дверь.

Женщины оторвались от работы и посмотрели на оперативника.

— Могу я поговорить с Татьяной Борисовной Ермаковой? — обратился к ним милиционер.

Главный бухгалтер сидела за ближайшим к Ларину столом.

— Можете, — сказала она.

Оперативник вынул и показал женщине удостоверение.

— Капитан Ларин Андрей Васильевич.

Ермакова встала из-за стола.

— Пойдемте.

Милиционер и бухгалтер вышли из кабинета.

— У нас есть кухня. — Ермакова показала рукой в конец коридора. — Там будет удобнее.

Она зашагала вперед, Ларин последовал за ней. Кухня представляла собой небольшое чистое помещение, где находились стол, несколько стульев, шкаф и плита, на которой стоял чайник.

— Присаживайтесь, — сказала Татьяна Борисовна.

Ларин сел за стол.

— Хотите кофе или чай?

— Пожалуй, кофе.

Бухгалтер набрала воду в чайник и, поставив его на плиту, зажгла огонь. Затем достала из шкафа чашки, ложки, банку растворимого кофе и сахарницу. Закончив приготовления, она села напротив оперативника.

— Вы, конечно, понимаете, Татьяна Борисовна, по какому поводу я сюда пришел, — сказал Ларин.

— Да, разумеется. Когда мы утром узнали о том, что случилось, все были потрясены.

Ермакова вздохнула.

— Татьяна Борисовна, сколько лет вы проработали с Михеевым?

— Я пришла в «Фундамент» три года назад.

— Где работали раньше?

— В турфирме «Европа». Можно сказать, меня переманили в «Фундамент».

— Михеев предложил вам работать под его началом?

— Нет, инициатором был Гриша Вяткин.

— Заместитель Михеева?

— Да. Кадровые вопросы в фирме курирует он.

— Почему вы решили перейти из «Европы» в «Фундамент»?

Увидев, что чайник вскипел, Ермакова встала и подошла к плите.

— Кладите себе кофе, — сказала женщина.

Открыв банку, Ларин положил в чашку пару ложек кофе и ложку сахара. Бухгалтер выключила огонь и поставила чайник на стол. Затем она насыпала кофе в свою чашку и разлила кипяток.

— Дело в том, Андрей Василич, что руководство «Европы» было склонно, так сказать, к авантюрному стилю работы.

Ермакова заговорила медленно, аккуратно подбирая слова.

— Что вы имеете в виду? — спросил Ларин.

— Вам, наверное, приходилось сталкиваться с нечеткой работой туристических фирм.

— Лично мне нет.

— Я имею в виду по работе.

— Наслышан об этом, — уклончиво сказал оперативник.

— Так вот, в адрес «Европы» постоянно сыпались жалобы со стороны клиентов. Но это касалось той части работы, к которой я не имела отношения.

— И это послужило причиной вашего ухода?

— В основном да. А через полгода после моего ухода «Европа» вообще прекратила существование.

— Разорилась?

— Не совсем. Фирма продала партию дорогих путевок в Арабские Эмираты. А когда туристы прилетели, выяснилось, что принимающая сторона слышит о них впервые.

— То есть людей попросту кинули?

— Совершенно верно. Директором был некий Феофанов. Когда все открылось, он ударился в бега. Потом были разбирательство, скандал, одним словом, неприятная история. Я рада, что к этому времени уже работала в другом месте.

— Как шли дела «Фундамента»?

— Последнее время весьма успешно. А не далее как вчера мы заключили очень выгодную сделку. Подписали контракт с «Петербургскими авиалиниями» на строительство коттеджного городка на берегу Финского залива.

— Были у «Фундамента» серьезные конкуренты?

— В нашем бизнесе конкуренция очень сильна. Но, вы сами знаете, строительство сейчас переживает бум. Работы хватает на всех.

— И все-таки.

Ермакова сделала пару глотков из чашки,

— Когда я пришла сюда три года назад, в городе существовал мощный строительный трест «Монолит». Тогда он отнимал у нас все лакомые заказы.

— Даже я слышал это название.

— Вот видите. Но два года назад «Монолит» развалился. Руководство поделило его на несколько фирм, часть из которых впоследствии разорилась.

— И с тех пор дела у «Фундамента» пошли на поправку?

— Да. Не могу сказать, чтобы нас никто не теснил, но количество заказов значительно увеличилось.

Ларин допил кофе и поставил чашку на стол.

— Спасибо, — сказал оперативник.

— Последние полгода, правда, положение несколько изменилось, — продолжила Ермакова.

— Что изменилось?

— На рынке появилась и начала быстро набирать вес одна строительная фирма, профиль которой очень близок к нам.

— Что за фирма?

— «Ренессанс». Они тоже специализируются по коттеджам.

Ларин задумался.

— У «Фундамента» были какие-нибудь отношения с «Ренессансом»?

— Нет. Отношений не было и быть не могло.

—Почему?

Ермакова тоже поставила перед собой опустевшую чашку.

— Это непростая история, — сказала бухгалтер.

— Готов ее выслушать.

— Директором «Ренессанса» является Дмитрий Константинов. Очень талантливый организатор и, как мне известно, весьма непростой человек. Так вот, этот Константинов когда-то работал вместе с Виктором Сергеичем.

— Давно это было?

— Лет восемь назад они вместе начинали в «Фундаменте». Насколько я знаю, у них тогда уже были сложные отношения, хотя внешне, на людях, они никогда не конфликтовали.

— Значит, вашу фирму организовали Михеев и Константинов?

— Совершенно верно. С тех пор, однако, кадровый состав «Фудамента» целиком сменился.

— А Константинов?

— Константинов покинул фирму через год после ее основания.

Ларин задумался.

— Скажите, Татьяна Борисовна, откуда вам известны эти подробности, ведь вы начали работать в фирме значительно позже?

— Я всегда интересуюсь местом, где работаю. К тому же женщины, работающие в бухгалтерии, весьма слово охотливы.

— У вас есть телефон Константинова?

— Только телефон его офиса.

— Ну хорошо. А в каких отношениях лично вы были с Михеевым?

— Видите ли, Андрей Василич, главный бухгалтер — очень серьезная должность.

— Я это понимаю.

— Поэтому, если бы моя работа не устраивала Виктора Сергеича, он не стал бы меня держать на этом посту. Тем более что желающих занять его было немало.

— Я сейчас говорю не о работе. Как складывались ваши личные, так сказать, человеческие отношения?

— Мы мало общались вне стен офиса. Но у нас очень дружный коллектив. Можно сказать, коллектив единомышленников. Мы всегда отмечаем дни рождения сотрудников, а также праздники. Новый год, Восьмое марта. Делаем это прямо здесь. Покупаем шампанское, пирожные, делаем бутерброды... Не знаю, что будет дальше.

— А что, по-вашему, может случиться?

— Последнее время Виктор Сергеич вел переговоры с двумя очень важными для нас заказчиками. Делал он это лично, не хотел передоверять переговоры на первой стадии никому.

— С какими заказчиками?

— С табачным концерном «Пальмира» и гостиницей «Палас». Теперь, конечно, заказы, которые ожидались от этих предприятий, перейдут Константинову, в «Ренессанс»...

* * *

В это время Соловец разговаривал с Вяткиным в кабинете директора «Фундамента».

— Григорий Петрович, — сказал оперативник, — расскажите, пожалуйста, о вашей фирме.

Вяткин вынул из ящика стола стопку красочных проспектов и разложил их перед милиционером.

— Мы, Олег Георгии, строим коттеджи. Если надумаете стать владельцем такого загородного дома, милости просим к нам. — Вяткин показал на одну из фотографий.

— Спасибо, у меня уже имеется загородный дом.

Соловец вспомнил свою дачу, расположенную в Рощино. По сравнению с виллой на фотографии это была просто собачья конура.

— Чем еще, кроме строительства, занимается ваша фирма? — спросил майор.

— Ничем.

— Григорий Петрович, вчера руководителя «Фундамента» нашли мертвым, с пулевым отверстием в голове и пистолетом в руке. Существует версия самоубийства. Как вы полагаете, что заставило Михеева пойти на такой шаг?

Вяткин пожал плечами:

— Ума не приложу.

— Как шли дела вашей фирмы?

— Успешно. А в ближайшее время должны были пойти еще успешнее. Виктор Сергеич собирался уехать на пару недель в Испанию, в Пальма-де-Майорка. Как раз вчера он мне об этом сказал.

— Вы были последним, с кем он общался в офисе?

— Пожалуй, да.

— Значит, в бизнесе ничто не предвещало неприятностей?

— Абсолютно. Если бы что-то было, я бы об этом знал.

— Михеев во всем вам доверял?

Вяткин развел руками:

— А как же! Я, можно сказать, был его третьим плечом.

Он грустно улыбнулся. Ему понравилось собственное высказывание.

— У вас курят? — спросил Соловец, кивнув на стоявшую на столе пепельницу.

— Виктор Сергеич запрещал. Он заставлял выходить на лестницу. Но сейчас... — Вяткин махнул рукой. — Курите. Я ведь сам курю и большинство наших сотрудников тоже.

Соловец достал сигареты и закурил.

— Значит, на работе у Михеева было все в порядке. А как насчет личной жизни?

— Думаю, о его личной жизни можно сказать то же самое.

— Он был женат?

— Разведен. Насколько я знаю, уже полтора или два года. Его прежняя жена работает в конструкторском бюро. Они учились с Михеевым в одном институте. Ее зовут Алена. Раньше они жили вместе, потом она переселилась на Гражданку, в квартиру, доставшуюся ей от родителей.

— У вас есть ее телефон?

— Да.

— Вы не знаете, что послужило причиной развода?

Вяткин достал из пачки сигарету.

— Виктор Сергеич не часто говорил со мной о своей личной жизни. Только иногда, когда мы позволяли себе пропустить по стаканчику после работы. — Работник «Фундамента» прикурил и глубоко затянулся. — Насколько я понял, их брак не сложился с самого начала, — сказал он, выпуская дым.

— Отчего?

Вяткин наморщил лоб.

— Знаете, бывает, внешне все благополучно, а гармонии в отношениях нет.

— Кто был инициатором разрыва?

— Михеев. Видите ли, два года назад к нам в фирму устроилась на должность секретаря Светлана Смирнова. Не могу сказать, что это особо талантливая девушка. Но, как говорится, сердцу не прикажешь.

— Значит, у Михеева возник роман с секретаршей фирмы?

— Увы.

— Почему же «увы»?

— Я противник служебных романов. Убежден, что это наносит урон работе. Вот и в данном случае. Нет, не могу сказать, чтобы Светлана не выполняла своих служебных обязанностей. Но с тех пор как Виктор Сергеич стал общаться с ней во внеслужебное время, в ее поведении начало проскальзывать, как бы поточнее выразиться... высокомерие, что ли. Словом, она понимала, что в любом случае увольнение ей не грозит.

— Как относились к этому роману сотрудники фирмы?

Вяткин вздохнул.

— С пониманием, — произнес он.

— Но может быть, в отношениях Михеева и Смирновой возникли какие-то сложности?

— Не думаю.

— А были у Михеева враги?

Вяткин задумался.

— Серьезных нет. Он старался со всеми вокруг поддерживать ровные отношения.

— И с вами?

— Со мной Виктор Сергеич подчас бывал менее корректен, чем с окружающими. Но это случалось именно из-за неформальности наших отношений.

— Что вы имеете в виду?

— Мы так хорошо понимали и чувствовали друг друга, что, можно сказать, уже стали больше, чем коллеги.

— Вы стали друзьями?

— Правильнее будет сказать, крепко связанными партнерами.

— Скажите, Григорий Петрович, кто теперь возглавит фирму?

— Этот вопрос будет решаться коллегиально.

— И все-таки. Каковы ваши шансы занять место Михеева?

Вяткин затушил сигарету.

— Думаю, мои шансы приближаются к ста, — сказал претендент на директорское кресло.

Соловец взял у него телефоны любовницы и бывшей жены Михеева и, простившись, вышел в коридор. Там он встретил Ларина, которого провожала Татьяна Ермакова.

В пустом лифте коллеги кратко обменялись полученной информацией. Жаркий летний воздух ударил милиционерам в лицо, когда они вышли на улицу. После кондиционированных помещений «Фундамента» город показался душным и пыльным. Ларин вынул сигареты и предложил Соловцу.

— Спасибо, у меня есть, — ответил майор.

Оперативники закурили. Шофер Витя терпеливо скучал в стоящем неподалеку «уазике».

— Как тебе это? — спросил Ларин.

— Похоже, у них тут все запущено, — ответил Соловец. — Вот что, Андрюха, поговори с бывшей женой Михеева. А я пообщаюсь с его любовницей.

Докурив, милиционеры сели в машину. Включив мотор, Витя направил автомобиль в центр города.