В этот вечер у всех наших героев было полно забот. Казанова подловил в коридоре отделения Дукалиса.

—  Толян, выручай! — налетел на него Казанова.

—  Что случилось?

—  Я вчера познакомился с девушкой. Знаешь, такая скромная, застенчивая студентка. Договорились сегодня вечером встретиться.

—  Ну, и в чем проблема?

—  Она боится одна идти ко мне в гости. Говорит, что возьмет подругу. Составишь компанию?

—  Когда вы встречаетесь?

—  В семь часов.

—  Эх, я до восьми дежурю... Ладно, начинайте без меня, я позже подойду.

—  Хорошо. Только я им сказал, что мы оба бизнесмены. Смотри, не проколись.

—  Не боись. Не впервой.

—  Тогда до вечера. Не задерживайся...

В это время в Парке Победы на скамейке сидели Соловец и милицейский осведомитель Петрович, который часто помогал оперативникам в сборе информации. За это милиционеры закрывали глаза на его собственные небезобидные делишки. Накануне Соловец попросил Петровича кое-что разузнать для него, и сегодня тот назначил встречу.

— Ну, рассказывай,— сказал Соловец.— Что удалось узнать?

— Левитин торгует как новыми, так и подержанными машинами,— начал Петрович,— год назад открыл второй салон.

—  Это мы знаем.

—  Так вот, все шло хорошо, но недавно начались неприятности.

—  А что случилось?

—  Какие-то угонщики хотели продавать машины через его салоны. Он отказался, на него стали давить. Кстати, мне сегодня уже задавали вопросы по поводу Левитинского магазина.

—  Кто задавал?

—  А черт его знает, какие-то ребята, я их раньше не видел. По виду не бандиты, но платят хорошо.

— Ладно,— подытожил Соловец,— еще будут новости, звони...

Пока происходил этот разговор, в квартире Казановы уже сидели две скромные студентки. Играла негромкая музыка. На столе стояла полупустая бутылка шампанского. В вазе — цветы.

Казанова ухаживал за своими новыми знакомыми, одну из которых звали Наташа, а другую — Катя.

—  Ну что, девочки, в выходные на шашлыки на залив?

—  Мне нужно все выходные дома сидеть,— возразила Наташа,— курсовик писать.

— А меня мама за город одну не пускает,— поддержала подругу Катя.

—  Ну, с мамой я договорюсь, а курсовик мы вместе напишем! — воскликнул Казанова.— Какая тема?

—  Средневековая японская поэзия.

—  Так это же моя любимая эпоха в японской поэзии! — не унимался Казанова.— Читал в подлиннике... Давайте выпьем, и я вам что-нибудь процитирую.

Казанова разлил шампанское, встал в театральную позу и начал декламировать:

В этот момент раздался звонок в дверь.

— Это пришел Толя, мой коллега, сейчас я вас познакомлю,— сказал возбужденный Казанова и вышел в коридор.

Он открыл дверь Дукалису, который по случаю вечеринки надел красный пиджак, купил цветы и сухое вино. Казанова был разгорячен.

—  Толян,— шепотом сказал он,— там одна девушка — Наташа, она специально для тебя. Ты понял?

—  Не волнуйся, Вовчик,— успокоил друга Дукалис.

Они вошли в комнату. Казанова шел первым.

—  Знакомьтесь,— торжественно сказал он,— Наташа, Катя, Анатолий!

В комнату с цветами и вином вошел сияющий Дукалис. Однако, когда он увидел девушек, улыбка медленно сползла с его лица. Из круглого оно превратилось в продолговатое...

На следующий день в отделении и в отсутствии Казановы Дукалис рассказывал Соловцу, Ларину и Волкову о вчерашнем вечере.

—  И вот вхожу я в комнату,— описывал он,— а там Люська Даниленко и Ирка Герцвольф, клофелинщицы. На них клеймо ставить некуда, а они под студенток косят! Пока Казанова дверь открывал, они в шампанское нам такую дозу подмешали, слона можно свалить. Предыдущий раз я их месяц назад брал.

—  Наверное, они по тебе соскучились,— предположил Ларин.

— Теперь мы долго не увидимся,— махнул рукой Дукалис.

Внезапно раздался телефонный звонок. Волков снял трубку.

—  Твоя звонит,— сказал он Ларину, протягивая ему трубку.

—  Привет,— произнес Ларин.— Ну, где ты?

—  Давай встретимся в семь на нашем месте,— услышал он голос Маши,— вещи я забрала, хочу отдать тебе свой ключ.

—  Хорошо, давай.

Ларин положил трубку.

— Что, помирились наконец? — спросил Волков

—  Какой там помирились! — вздохнул Ларин. Она хочет встретиться, чтобы свой ключ мне отдать. Вещи уже забрала.

— Дела...— подивился Дукалис.

В этот момент в кабинет зашел Мухомор. Оперативники встали, приветствуя шефа. Тот махнул рукой.

—  Сидите,— сказал он.— Вот что, узнал я информацию по старшему Левитину. Действительно, это тот самый Контрабас, которого я тогда брал. Интересно взглянуть на него.

Сказал это подполковник задумчиво. Он вспомнил годы, когда сам, будучи молодым бойцом, принимал участие в задержании матерого преступника.

Но Ларину в этот день было не до преступников. Предстояла встреча с Машей, на которой нужно было произносить какие-то покаянные слова, дарить цве-ы, одним словом, ломать комедию, на которую не было ни времени, ни сил.

В семь часов Ларин с цветами стоял возле одной из скульптур в Александровском парке. Маша почти не опоздала. Это было плохим признаком.

—  Машенька,— начал Ларин,— давай мириться.

—  А мы и не ссорились,— возразила Маша.— Меня принципиально не устраивает такая жизнь.

—  Маша, ты же знаешь мою работу...

—  Ну, и работай, я тебе больше мешать не буду.

—  Ты мне и раньше не мешала. Давай серьезно поговорим.

—  Извини, Андрей, у меня нет времени. Вот твой ключ. А цветы давай.

Маша забрала цветы у оторопевшего Ларина и быстро ушла. Ларин долго смотрел ей вслед, пытаясь понять, что произошло.