- Поберегись! - задорно выкрикнула Марика и стала отводить рукоятку управления старенькой лебедки.

Кайл поберегся и не пожалел об этом: уже вышедшая из своего гнезда, которое она занимала века и века, древняя каменная плита перекособочилась в крестовине захвативших ее тросов и с дьявольским треском и грохотом обрушилась в образовавшийся провал.

Тьму пещеры-кельи, обнажившейся в нем, прорезали лучи света с полуденного неба - радостные и беспощадные, почти вертикальными колоннами вошедшие в открывшийся провал. Серыми струйками заклубилась в них каменная пыль, золотистыми - труха, в которую превратилась древняя древесина.

- Варвары мы, - с ленивой печалью констатировал Кайл. - Вандалы. За такую археологию в три шеи с раскопок гнать надо.

- Пусть тогда присылают наконец настоящих гробокопателей, - обиженно отозвалась Марика. - А то, пока господа из академий раскачаются, здесь все самое интересное пойдет под бульдозер. Так что пусть будут благодарны любителям вроде нас.

С этими словами она спрыгнула в подвал и восхищенно чихнула.

- Давай сюда! - крикнула она Кайлу. - Поторопись, пока не выветрился аромат веков.

- Как бы нам боком не вышел аромат этот, - скептически крякнул тот, с грацией медведя повторяя прыжок своей добровольной помощницы, которой этот номер удался значительно лучше. - Вот наглотаемся вирусов древних и, как говорится, почим в бозе. Тут ведь война шла, - добавил он, поднимаясь на ноги. - По всей системе. И даже на Старой Сковородке нашли такие вот соо…

Тут он замолчал и через плечо Марики посмотрел, на что с удивлением уставилась его подруга. Он взглянул в короткий туннельчик - тускло освещенное ответвление кельи. Там в кружок сидели пятеро.

* * *

Трудно сказать, какими были они при жизни. Не людьми - точно. Вернее, совсем не теми людьми, которых Кайл привык видеть в учебниках анатомии, на улицах и в зеркале. Вряд ли с ними что-то случилось с той поры, когда смерть настигла их. Только вот время обратило в ничто выражение их лиц и, может, что-то еще, что некогда делало мертвецов более похожими на людей.

Будь они людьми, наверное, можно было бы сказать, что смерть они приняли достойно. А может, они просто не заметили смерти. Слишком были погружены в какое-то свое занятие.

Кайл, словно завороженный, вошел в круг, составленный пятью иссохшими мумиями.

- Господи! Настоящие Воины Зу! - выдохнул он, словно боясь громким вскриком превратить в прах пять полускрытых пыльной тенью фигур.

Опустившись на колени, от лихорадочно стал расстегивать футляр видеокамеры. Кивнул, указывая подбородком Марике:

- Смотри - у них на груди Белый Знак.

Его подруга была не столь оптимистична и вдобавок не хуже Кайла эрудирована в этом вопросе. Она осторожно вошла в жутковатый круг и, склонив голову, присела рядом с одной из пыльных фигур:

- Но у Воинов Зу знак был не такой. На металле. А это - вроде глина. Или дерево.

Марика потянулась к табличке-медальону с еле различимыми символами, висевшей на тускло поблескивающей цепочке, накинутой на плечи мумии.

И тут же получила по рукам.

- И не думай прикасаться! - зашипел на нее Кайл. - Это, девочка, наш пропуск в бессмертие!

Он вздохнул, набирая воздух. Впервые Марика слышала, чтобы вечно ерничающий насмешник Кайл Васецки говорил такое вслух.

- Отныне и навеки, - продолжил он громким шепотом, - мы с тобой не просто гробокопатели, а ТЕ, КТО… ТЕ, КТО НАШЕЛ! Те, кто обнаружил третье захоронение Воинов Зу на Джее. - Шепот его был преисполнен пафоса. Подумав, Кайл добавил более привычным тоном: - А то, что амулеты… медальоны у них керамические, говорит, скорее всего, о том, что это - не посвященные еще воины. Ученики, скорее всего. Оруженосцы.

Марика уважительно щелкнула языком, отступила на шаг назад и чуть не лишилась жизни, споткнувшись об угловатый предмет, покоившийся на каменной плите, вокруг которой и сидела молчаливая пятерка. Кайл, запоздало попытавшийся воспрепятствовать тому, чтобы его школьная подруга свернула свою изящную загорелую шейку, упав с этого постамента, зацепился носком правой ноги за ту же непонятную штуковину и ласточкой канул в пыльную мглу. Из мглы раздались страшный треск, дребезг и проклятия.

Балансировавшая до того мгновения на грани падения Марика с размаху села не столько на пол, сколько на крестец копошившегося на полу археолога-любителя и разом свела на нет его попытку подняться на ноги.

Пятеро так и недоучившихся Воинов Зу молча созерцали пустыми глазницами все это безобразие.

- Я тут стеллаж какой-то башкой своротил, - с раскаянием в голосе констатировал Кайл, помогая своей подруге подняться. - А на нем керамики, камней и металла всякого - видимо-невидимо, просто до…

Он только сейчас оценил масштаб их находки, а заодно и размер произведенных разрушений.

- Да-а-а. Археологи мы - еще те… - тяжело вздохнув, еще раз признал он очевидную истину.

- Я чуть шею себе не свернула из-за этой штуки. - Марика с досадой пнула плоскую каменную штуковину, из-за которой и приключилась беда.

- Да тише ты! - машинально с испугом воскликнул Кайл, но тут же махнул рукой: расположение предметов в келье было все равно безнадежно изменено.

Он нагнулся и, назвав виновную в их падении вещь заразой, подобрал ее с полу. Они отступили в столб света, сочащегося через проделанный ими пролом в потолке. Марика положила подбородок Кайлу на плечо и вместе с ним принялась рассматривать находку.

Это был ларец. Или, может, лучше сказать - плоская каменная коробка. Впрочем, не то чтобы каменная: материал, из которого была изготовлена странная древность, больше напоминал янтарь.

Она была занятной: сначала казалось, что ее крышка украшена странным геометрическим узором, и только потом становилось понятно, что крышки, как таковой, вообще-то и нет. Ларец был наполнен плотно пригнанными друг к другу крупными кубиками, выполненными из разного материала - и выкованными из металла, и вроде деревянными, пропитанными лаком или смолой, и янтарными, и сделанными из чего-то еще. Всего их было не так уж много - дюжина. Грани кубиков немного возвышались над обрезом боковых стенок ларца. На каждом из них стояли один или два знака языка Империи Зу. По верхнему обрезу стенок ларца бежала надпись - тоже на Зу, только сделанная не завораживающими, асимметричными знаками Магического Письма, как на кубиках, а стремительными, летящими знаками Письма Воинов.

Кайл с восхищением осмотрел ларец со всех сторон. Вещь таинственно притягивала к себе. Расставаться с ней не хотелось.

Смахнув с ларца пыль, Марика перевернула его, чтобы взглянуть на дно. Испуганно подхватила кубики, но те и не думали вываливаться наружу. В дно коробки были вплавлены знаки. Снова Магическое Письмо, но на этот раз - характерный стиль Наставления. Довольно длинный текст. У Кайла екнуло сердце.

- Ты вроде разбираешься в таких головоломках? - не без вызова в голосе спросила Марика. - Что здесь написано?

Приятель фыркнул:

- Ну вы, ей-богу, спросите, мэм! Ты знаешь, сколько всего текстов Зу расшифровано на сегодняшний день? Всего девяносто. Из них два - вашим покорным слугой, мэм!

Предмет гордости Кайла - две небольшие настенные надписи, им же найденные в храме Кошек, в его неполном переводе занимали, правда, вместе с вариантами, не более одной страницы в тысячестраничном «Полном собрании текстов на Зу Колонии Джей», изданном аж в Метрополии под редакцией Волкова и Фрейтага: текст тексту рознь. В комментариях к этому толстенному фолианту содержалось, правда среди прочего, ядовитое примечание о том, что рядом исследователей (следом шла череда ссылок, в том числе и на К. Васецки) за исходные тексты переводившихся ими надписей были, возможно, взяты графические орнаменты, выполненные на различных предметах и сооружениях утратившими письменную речь варварами, сменившими Империю Зу за четыре века до Первой Высадки, поэтому таковые (орнаменты то бишь) и должны рассматриваться как лишенные смыслового значения артефакты. Читая это, Кайл каждый раз возмущенно фыркал.

Зато теперь перед ним было сразу несколько текстов Зу, в подлинности которых уж никто не сможет усомниться!

Кайл снова перевернул ларец - вложенные в него кубики не шелохнулись, то ли плотно прижатые друг к другу, то ли как-то закрепленные на своих местах.

- Вот это, - он бережно провел кончиками пальцев по верхним краям стенок ларца, - еще поддается. Типичное смысловое наименование. А вот эта часть, длинная такая, - хорошо известный фрагмент - название этого мира.

- Вселенной? - удивилась Марика, тоже чуть сведущая в Зу.

- Нет, скорее, надо понимать - Ойкумены. Обитаемого Мира. Этой планеты, - последовательно уточнил Кайл.

- Джей? - с удовольствием произнося это хорошо всем известное слово, переспросила Марика.

- Да, по-нашему - Джей, - ответил Кайл. - Мы же ведь и понятия не имеем, как они на самом деле произносили свои слова. И произносили ли их вообще - в обычном смысле. Вся фонетика языков Зу - чистая условность, придуманная землянами для землян. Нам-то ведь тоже надо как-то все эти… слова произносить, ну хотя бы для того, чтобы знать об их назначении. А дальше идет вот эта часть надписи… «экзамен», «проверка», «испытание»… «тест»… - Он стал перечислять. - Логично.

- «Тест»? - снова попробовала слово на язык Марика. - Получается «Джей-тест».

- «Джейтест» - по их правилам это должно быть одно слово, - уточнил Кайл. - «Джейтест».

* * *

- Ox!.. - Марика ошеломленно уставилась через плечо приятеля.

Тот обернулся в пыльную полутьму, пытаясь понять, что там, в мерцающем мраке, так испугало девушку. Но только пустые глазницы пяти мумий да слабо поблескивающие цепочки на их плечах можно было рассмотреть в сумраке. Еще несколько минут назад это зрелище было для него всего лишь жутковатым, а на Марику и вовсе не произвело особого впечатления.

- Ты что? - спросил Кайл.

- Так, примерещилось, - по-детски исковеркав слово, пошутила девушка.

Словно потревоженная их взглядами, с плеча одной из мумий - крайней справа - серой змейкой сползла и, еле слышно звякнув, скользнула на пол цепочка, удерживавшая медальон.

Марика нагнулась, подняла ее и, повертев в руках, протянула приятелю.

- Ладно, пусть ты будешь оруженосцем, - усмехнулась она.

- Каким таким оруженосцем? - не сразу понял Кайл.

- Ну, учеником. Будущим Воином Зу.

Он усмехнулся и бережно спрятал знак в нагрудный карман рубашки.

- Вот что, - сказал Кайл, застегивая футляр видеокамеры. - Не будем дергаться, а то вместо приглашения на «Ти-Ви» заработаем по шапке за разорение захоронений. Пока сделаем все как было, пролом замаскируем.

- Это - до ночи работа, - возразила Марика. - А мне не хотелось бы оставаться здесь до темноты.

- Ничего - приналяжем и успеем к ужину, - оптимистически заверил ее Кайл. - А я созвонюсь с Суховым: ради такого уж случая он обязательно выкроит время приехать, хоть у него и полевой сезон. Покажем ему все это хозяйство, а уж они со Стариком сумеют представить все это своим коллегам в наилучшем виде. И с прессой Павел все устроит как надо. Нам-то он, конечно, всыплет по первое число.

- Нытьем изведет, - подтвердила Марика, соглашаясь.

Кайл повертел в руках тяжеловатый ларец:

- А это я пока прихвачу с собой - помозговать над древней писаниной. А потом с Павлом вместе сделаем так, словно… Все равно мы эту вещь залапали совершенно вдрызг. Обидно будет, если какая-нибудь кабинетная клизма возьмет и опубликует переводы текстов, - он бережно провел ладонью по граням ларца, - без ссылки…

- На Кайла Васецки, - иронично вздохнула Марика. - Ладно, я ничего не видела и не слышала. Пошли - нехорошо как-то здесь.

Они уже устраивались на сиденьицах «москита», взятого на воскресенье у добряка Спады, когда девушка вспомнила что-то.

- Послушай, Кайл, - встрепенулась она. - Эта штука… Она ведь не порвалась?

- Кто не порвался? - не понял он и включил движок.

- Цепь. Ну, цепочка, на которой Белый Знак.

- Цепочка… Нет, конечно. Только этого бы не хватало. Я бы обратил внимание.

- Вот и я - тоже. Странно.

- Что, собственно, странно? - спросил Кайл, следя за уходящей вниз пыльной равниной и начиная понимать суть вопроса.

- Ну… - Марика пошевелила в воздухе тонкими загорелыми пальцами. - Ну, чтобы снять цепь с шеи - не через голову, а так, - ее ведь надо расстегнуть. Или порвать. Так ведь?

- Вроде так, - согласился Кайл, сосредоточившись на управлении старенькой машиной и думая о том, что в девичьи головы разные вопросы всегда лезут в самый неподходящий момент.

Он машинально похлопал по нагрудному карману, где лежала цепочка и прикрепленный к ней амулет. И тут же забыл о них.

* * *

Уже когда они стали ясно различать возникшие на горизонте угловатые контуры пригородов Вестуича, Марика вдруг словно очнулась ото сна и уставилась на приятеля своими громадными васильково-фиолетовыми глазищами:

- Послушай, Кайл… Ты у нас как - сам по себе везучий или?..

- Или что? - невозмутимо спросил тот. - И по-твоему, это большое везение - найти уникальное захоронение и этак там насвинячить, как мы с тобой?

- Да нет, просто с тобой всегда так получается… - Марика дернула плечом. - Вот так, как тогда - взял и надумал в храме Кошек заночевать. Все мы, словно малые дети, побоялись, на свежем воздухе палатки разбили и, словно бойскауты, у костра уселись страшные истории друг другу травить. - Она усмехнулась, вспомнив то время. - Кончилось все это тем, что очертенный ливень хлынул и чуть нас всех не смыл в реку со всеми нашими палатками и рюкзаками. Промокли все как цуцики, а ты - на высоте оказался: и сухим остался, и надписи свои открыл - при свете костра.

- Их на самом деле в свете трех лун высматривать надо было, - мрачно поморщился Кайл. - Это уж я просто с отчаяния начал костерок жечь, когда понял, что дождь всерьез зарядил. А надписи не я первым углядел, а та китайская девочка. - Он оторвал руку от руля и неопределенным жестом попытался изобразить, кого имел в виду. - Ну, та, которую я еще за мальчика сначала принял.

- Цинь? - удивленно спросила Марика.

- Да, Циньмэй. - Кайл улыбнулся какому-то воспоминанию. - Она, собственно, даже раньше меня в храм забралась. Тоже от дождя, что ли. И сидела там, тихо-тихо так, словно мышонок.

- Цинь - не мышонок, - задумчиво заметила девушка. - Цинь - это кошка, которая гуляет сама по себе. Причем очень дикая кошка. Так что храм этот ей - самое подходящее убежище.

Васецки хмыкнул:

- Кстати… где же эта кошка гуляет сейчас? Она все кружилась около тебя. И раскопками интересовалась как-то всерьез очень. А вот в этот сезон не видно ее что-то.

- Мать забрала ее к себе в столицу. У них там беда вышла с братом ее. В общем, теперь маленькая Цинь - очень важная персона. Ты, наверное, этого и не знаешь, она ведь теперь - единственная наследница всей этой фармакологической империи - «Линчжи». Ну, знаешь, адаптационные сыворотки: биохимические препараты. Почти половина производства лекарственных средств на планете.

- Помню, - не без удивления констатировал Кайл. - Был большой скандал с торговлей трансплантатами. Какие-то связи с мафией. С Якудзой. Не знал, что… Маленькая Циньмэй - и такая компания.

- Ну, ее близкие и не стремились афишировать все это. Да она и сама умеет держать язык за зубами. Девочку и определили сюда, к отдаленной родне - от столичных дел подальше. С перспективой определить в университет. Как-никак Вестуич котируется повыше, чем оба столичных политеха. Она со мной так и познакомилась - я ее репетировала по ранней истории Джея. Сущее мучение, доложу тебе: девчонку с детства начиняли этими историями про воинов Древних Империй и про их души, которые вселились в первопоселенцев. Как ты знаешь, среди тех, кто первыми начинали обживать Джей, чуть ли не половина были китайцами, в том числе и предки Цинь. Она, естественно, этим гордится, но, боюсь, у нее легкий сдвиг на почве семейных преданий.

- Ага, - согласился Кайл. - Она, между прочим, просто кладезь этой народной премудрости. Назубок выучила все глупости, которые насочиняли со времен Первых Высадок. Мне тогда, в храме, пришлось выслушать их все. Я было попытался ей объяснить, что все это - просто древнекитайский фольклор, еще с Земли привезенный, да куда там… - Он безнадежно махнул рукой. - Сначала молчала-молчала, а потом, когда попросил ее мне подсвечивать факелом - я копировал надписи, - как пошла излагать… И интересная сама по себе мифология, только бредовая сильно. Но тут я большой мастер поспорить: мне с детских лет тоже немало такого пришлось выслушать.

- Угу, - хмыкнула Марика. - Хорошо помню, как Квинт с Павлом сражались друг с другом за твою молодую душу…

Она осеклась и на минуту задумалась.

- А часом, не Квинт тебя на эти архивы вывел? Понимаешь, как-то все у тебя всегда связано. И к храму тому ты нас повел, потому что вспомнил какую-то историю, которую тебе рассказывал старый чудак. Знаешь, хоть ты и не пошел тогда в люди Джея, что-то такое в тебе осталось все же.

Кайл зябко поежился:

- Ну и интуиция у тебя, сказал бы я. А ведь точно: я был почти уверен, что эти файлы с данными аэросъемок мне подвернулись случайно. Те, на которых просматривались контуры этих подземных монастырей. А ты меня заставила задуматься. Ведь Квинт еще до меня бывал в архивах Ратуши. И он был так огорчен, когда узнал, что как раз в этих местах будут строить Терминал. Даже не огорчен, словно испуган как-то… Обеспокоен…

- И поэтому ты додумался тащить меня сюда? - вздохнула Марика. - Ну, а почему сам-то он здесь не появлялся? Или?..

- У них свои отношения с Джеем - у его людей. В общем, мне как-то надо поговорить со Стариком.

Кайл потер лоб, потом решительным движением отключил автопилот: они уже мчались мимо домов предместья.

* * *

Маленькие и яркие, злые луны Джея наперегонки плыли в безоблачном ночном небе кампуса. И от домов, деревьев, кустов зыбкими, плывущими веерами падали двоящиеся, троящиеся, множащиеся разных цветов тени. Рябая громада Джея II - безжизненного спутника планеты, более известного в миру под прозвищем Старой Сковородки, - еще только дожидалась за горизонтом своего часа, чтобы взгромоздиться на небосклон.

А если отвести взгляд от небес, то можно было вообразить, что академический покой замершего в ночной тишине Вестуича - покой, воплощенный в замшелом камне и кирпичной кладке стен, - длится вот уже который век. Но они выросли на глазах мальчишки Кайла Васецки - эти старинные на вид коттеджи университетского городка и его дом (одним из первых), как вырос из сухой земли этой степи весь Вестуич - взамен того, старого города, что остался в предгорьях Шепчущих хребтов обугленным призраком, заставляющим истерически верещать счетчики Гейгера.

Кайл и вырос вместе с этим городом, прилепившимся на стыке мрачного массива Озерных лесов и Великой степи, на полдороге от гор к океанскому побережью. Вырос под треск радиоактивной смерти и под бравые сводки радиационной обстановки. Под бравурные марши и сообщения об уничтожении последних големов, бродивших по планете после Катаклизма. И каждый раз все верили и твердили друг другу, что это был и в самом деле последний боевой мегаробот Древних Империй.

Странно, что все это словно осталось в каком-то другом Мире - там, вместе с веснушчатым мальчишкой, который не боялся в одиночку добираться по лесу до дальних скитов и подолгу бродить в распадках со стариком Квинтом. Потом, много позже, когда Павел научил его этой русской привычке меняться разными мелочами - «махаться не глядя», он подумал, что, сам того не зная, вот так - не глядя - «махнулся» судьбой с кем-то другим - благополучным и обыкновенным. С кем-то таким, с которым с детства ничего не могло случиться. Кайлу не нравился этот его выигрыш.

Впервые после жаркого степного лета с предгорий Шепчущих хребтов потянуло осенней ночной свежестью, чуть тронутой ароматом тления. Кайл завороженно смотрел на эту привычную и ставшую вдруг совсем незнакомой картину, зябко ежась перед распахнутым окном своего кабинета - бывшей детской, а потом бывшей спальни бывшего школяра. Затем вернулся к столу.

«Скоро начнутся туманы…» - потирая виски, подумал он и отодвинул в сторону массивный, словно потяжелевший, ларец. К находке был уже прикреплен образцово заполненный ярлычок, и уголки ярлычка потерлись, чуть завернулись. Ларец был аккуратно протерт слабым мыльным раствором и петролейным эфиром, отчего окончательно приобрел вид музейного экспоната.

В освободившемся круге света на столе осталось только множество исчерканных ксероксов с текстами, сфотографированными с разных частей ларца, да несколько листочков факса.

«В целом ты, Кайл, неплохо справился с переводом большей части текста, - писал ему с противоположного полушария Джея доцент Сухов. - Прими только во внимание, что в текстах такого объема известное тебе сочетание «эс-цэ-цэ» никогда не означает сокращенного выражения для понятия «уважать», «уважение». Это - самостоятельное труднопереводимое понятие - смотри об этом у Ямагавы. Фрагмент в конце (точнее, его перевод) ты, конечно, взял с потолка - не огорчайся: Старик и я мучались с ним все эти две недели. Вот что там действительно можно вычитать…»

Кайл еще раз потер виски, с отвращением посмотрел на недопитую чашку кофе, вытащил из ящика стола и бросил в круг света ощетинившийся закладками томик Ямагавы, встал и вышел на крохотную веранду в надежде снова уловить хотя бы тень дыхания осеннего ветра.

Если бы не влекомые невидимыми факельщиками через черную бездну небосвода огни здешних низких лун, можно было бы подумать, что на дворе стоит восемнадцатый, от силы - двадцатый век и двор этот вместе с небольшим садом и сам коттедж мирно дремлют где-то на окраине университетского городка в какой-нибудь Новой Англии. На Земле.

Но он стоял на Джее - этот краснокирпичный университетский городок. И слепое пятно «угольного мешка» заслоняло от Кайла малую звездочку под названием Солнце. Шестая планета здешней «солнечной системы» так и сохранила своим именем буквенное обозначение по каталогу Праттера. Вместе с именем этот Мир сохранил патриархальную склонность к краснокирпичной готике уютных маленьких городков, основанных еще первопоселенцами, и к пуританской строгости нравов здешнего общества. Все волны переселенцев с Земли миновали ее. Обе попытки массированной колонизации Внутренних Пространств кончились пшиком. Они так и остались необжитыми - эти взятые в кольцо гор, залитые гнилыми болотами, заросшие непролазными джунглями низинные просторы материков планеты. Конечно, досадно сознавать, что там, за призрачными, тающими в небе вершинами Шепчущих хребтов, остается заброшенным пространство, по величине общей поверхности чуть превышающее земную сушу, но уж слишком крепко запечатлелись в памяти народа Джея совпавшие с отчаянными экспансиями в глубь материков легендарные Катаклизмы, потрясшие планету. С тех пор неспешное увеличение его населения зависело от не слишком впечатляющего превышения средненькой (если брать по Обитаемому Космосу) рождаемости над тоже ничем не выдающейся смертностью да от тоненького ручейка иммиграции.

Извне сюда поступали (и вовне уходили) в основном не товары материальных производств и не люди, а информация. Сорокамиллионный, разбросанный по городкам Побережья и Прерии пуританский мирок Джея не знал особенных врагов - ни внешних, ни внутренних, был строг к себе, самодостаточен - в общем, довольно гармоничен. И не любопытен.

Так и оставшейся неисследованной Terra incognita лежали за цепями Шепчущих хребтов Внутренние Пространства, ставшие могилой для тысяч неустрашимых первопроходцев и источником славы и незыблемого авторитета для полудюжины уцелевших экспедиций. Так и осталось слухами и россказнями изустное наследие Огненных Паломников, которые знали тайные тропы в самые сердца тех, вечной мглой застланных пределов здешнего мироздания.

Кайл временами ощущал себя безнадежно рехнувшимся человеком: решительно никому на Джее, кроме неполных двух десятков специалистов, научившихся в конце концов зарабатывать себе на жизнь подобными вещами, не было никакого дела до диковинных находок, притягивающих его к себе всю жизнь. Находки делали редкие экзоархеологические экспедиции, наведывающиеся из Метрополии, и местные - как правило, совершенно бестолковые - энтузиасты. А чаще всего - просто строительные рабочие. Ну, был Джей населен когда-то… ну, не один, говорят, раз… ну, разумными существами… ну, шли на нем и в космическом пространстве вокруг древние звездные войны… ну, находят в горах и пустынях Джея такое, такое, что… Ну-ну. Всем это известно, всем это надоело. Для того чтобы организовать надежный, неиссякаемый поток туристов сюда - Джей далековат и неустроен, для того чтобы извлечь пользу из находок и открытий - у здешней науки кишка тонка. В общем, ну и что, в конце концов?

Нет, он не прав: есть целый народец, искренне и бескорыстно интересующийся древними обитателями Джея, - дети. Уж они-то готовы часами с квадратными от удивления глазами слушать рассказы того же Сухова или даже его, Кайла, про звездные войны, в которых дважды была уничтожена цивилизация Джея, про то, что удалось узнать об облике Древних, их языке, обрядах, рассматривать украшенные белыми пятнами глобусы Джея и таинственные рисунки со стен храмов и крепостей. Этот-то народ и был основным потребителем книжек и фильмов про Древний Джей, про Империю Ю и Империю Зу, томиков и дискет, которым суждено было потом долгими годами пылиться на чердаках и подвалах до прихода нового поколения юных обитателей Джея.

При мысли о том, сколько дикой чуши открыл он, повзрослев, в этих книжках, а особенно в фильмах, Кайла передернуло.

И кто бы объяснил, почему, не успев войти окончательно в скучный мир взрослых, этот галдящий, жадно заглядывающий в рот рассказчикам, лазающий по окраинным свалкам в поисках древних кладов народец превращается в скучное долговязое племя, совершенно равнодушное к занятиям так и не повзрослевших с годами чудаков, таких вот, как Васецки.

«Впрочем, я несправедлив, - опять признал свою неправоту Кайл. - Нельзя же обвинять людей за то, что, взрослея, они перестают слушать сказки про Белоснежку и играть в куклы. Хотя кому-то на роду предназначено стать сказочником или кукольником. И еще есть категория людей, сохраняющая повышенный интерес к экзоархеологии…»

Тут его передернуло еще раз. И подумать страшно, что может произойти, узнай кто из тех проныр, которые дважды ночами взламывали скромный музей здешнего университета, что в никем не охраняемом особнячке на окраине, где и живут-то всего старый вдовец, профессор на пенсии, да его далеко не крутой сын, в незапертой комнате, даже газеткой не прикрытая, валяется вещица, за которую можно выручить целое состояние, - других-то таких не описано.

Он поспешил в дом, сел за стол и дочитал конец письма Сухова:

«…Разумеется, Кайл, ты здорово заинтересовал меня своей находкой, и, если это розыгрыш, сидеть тебе голым задом на сковороде еще в этой, заметь, жизни. Привожу дела в порядок и последнюю половину Шестой Луны - так, кажется, выражались Древние? - рассчитываю встретить в твоем (приятном, несмотря ни на что) и Марики (несколько более приятном) обществе, в разрытой вами - совершенно по-хулигански, кстати, - норе. Встречать меня на Терминале не стоит - не люблю. А потому точную дату, час и рейс прибытия не сообщаю, заявлюсь сам, как всегда в самый неподходящий момент.

Твой Павел Сухов

P. S. Привет отцу, целую Марику (не бойся, в щечку).

П.С.»

Кайл вздохнул, засунул письмо в битком набитый секретер, отпер единственный в комнате шкаф, имевший более или менее приличный замок, взял ларец со стола и стал напоследок рассматривать его в мерцающем свете дисплея. Не смог преодолеть искушения и, рискуя поцарапать реликвию, попытался подцепить ногтями и вытащить один из кубиков.

Как ни странно, он поддался легко.

* * *

От того места, где сходит на нет заброшенный проселок, пешком по берегу речки - к озерам. Холодному Соленому и Ледяному Пресному. Вдоль черных, словно выгоревших, опушек. Туда, где начинаются скалы.

В распадке Кайл опустился на колени в тени одного из Высоких Камней, где даже тень ветерка, словно подгонявшая его в пути, сошла на нет в тишине, которую нарушал только скрип черных гиффовых сосен, там, глубже, в ущельях. Стонущий скрип, приглушенно-гневный, совсем не вписывающийся в этот - один из последних осенью - теплый день затишья.

Кайл не торопясь сложил из просохшего хвойного опада, веток и сучьев костерок, очистил грунт вокруг, потом от Звезды вогнутым зеркальцем-талисманом разжег его. Когда ввысь потянулась терпкая, еле заметная в осенних тусклых, словно запыленных, столбах рушащегося со стынущего неба света струйка дыма, он стал осторожно вынимать из наплечной сумки-рюкзачка и подкладывать в несмелый, словно догадывающийся о своем непростом предназначении огонь то, что предписывал Уговор: за весну и лето - в заговоренные дни - подобранные куски местного «самородного» каменного угля, корявые бусинки «горного янтаря», высушенные травы и ягоды, позвонки диковинных тварей - здешних и земных, а напоследок - несколько темных, космическим огнем обожженных колец и легкую, почти невесомую, цепь. И когда над Высокими Камнями ввысь потянулся золотистый, словно не замечающий ветра дымный столб, стал ждать.

Это было ему не в тягость - вот так, на корточках, свесив впереди себя положенные на колени руки, прикрыв глаза и подставив лицо теплу осеннего дня, ждать. И впервые за много дней не думать ни о чем. Кайл, пожалуй, не смог бы сказать, сколько ему пришлось ждать - минуты, часы, мгновения, - пока не услышал наконец за спиной тихие знакомые шаги.

- Здравствуй, Квинт, - сказал он, легко поднимаясь навстречу тому, кто пришел из леса.

Квинт - это было одно из имен высокого, очень сухого и легкого на вид человека. Как и все люди Джея, он был одет в свободную, чуть мешковатую, скрадывающую фигуру одежду: серую с зеленым, домотканого полотна, накидку с капюшоном и подобие комбинезона из шкур местных тварей. Ноги Квинта обтягивали сделанные из чего-то напоминающего замшу сапоги, которые при движении, казалось, не издавали никакого звука, кроме тишайшего шороха. Бедноватый, аскетичный на вид и страшно дорогой - если учесть цены натуральных материалов - наряд. Как всегда, Кайл так и не смог определить, каков же все-таки цвет глаз этого человека, с которым с детства связан был странной дружбой: глаза эти были посажены глубоко и всегда, казалось, приобретали иной оттенок - в зависимости от многих причин.

Точно так же никто толком не смог бы на глазок определить возраст человека Джея: Васецки всю жизнь помнил его таким - высоким и легким моложавым стариком.

- Здравствуй, Кайл. - Квинт бесшумно опустился на сухую траву. - Ты все-таки выбрал…

В его словах не было ни скрытого вопроса, ни потаенного упрека. Так путник говорит себе где-нибудь посредине пути, окинув взглядом беспредельность небес: «Птицы полетели…» И шагает дальше своей дорогой.

- Выбрал, - пожал плечами Кайл, опускаясь на траву рядом с ним. - Собственно, я давно уже выбрал. Я - не человек Тайны. Если ты не хотел, чтобы люди узнали… Если что-то из того, что мы там нашли, не должно было стать известным, то тебе не стоило… Не стоило наводить меня на след. На те аэрофотоснимки.

Квинт задумчиво улыбнулся и подкинул в костерок пригоршню мягких, похожих на миниатюрные еловые шишки плодов здешнего черного кустарника. Костерок дохнул ароматной осенней горечью.

- Не только мы выбираем, Кайл, - вздохнул он. - И не только мы находим. Это еще вопрос: ты нашел нечто в тех развалинах или нечто нашло тебя. И ты выбрал, как поступить с этим нечто, или это нечто будет теперь выбирать, как поступить с тобой. Это ведь не я решил с тобой расстаться, когда ты хотел уйти в люди Джея. Тогда я гадал на твою судьбу, и получилось, что это - не твой путь. Вот и теперь, когда я нашел эти снимки - они бы до скончания века пылились в архивах Ратуши, - я тоже гадал. И в этот раз Джей подсказал тебя.

Кайл осторожно прикусил губы - это была его с детства сохранившаяся привычка покусывать губы перед тем, как задать вопрос, который может оказаться неприятен собеседнику.

- Ты… Я давно тебя об этом спрашиваю, Квинт. Но ты всегда отвечаешь так… Словно в шутку. Ты действительно веришь в то, что Джей… Что у Джея есть душа, с которой так вот можно разговаривать, задавать ему вопросы… Раньше я был мальчишкой и тоже… Почти верил в это. Но вот теперь я вырос, наукой занимаюсь. Ведь это… Ну, суеверие какое-то. - Он осторожно взглянул на Квинта - не обиделся ли тот - и продолжил: - Ну, я бы понял, если бы ты говорил это иносказательно. Как метафору. Но когда ты хочешь, чтобы я действительно поверил, что все эти Сгинувшие Империи не просто понастроили по всей системе свои крепости, заводы, оборонительные комплексы… Что они не просто были в далеком прошлом, но еще и вселили в планету какую-то свою душу, свой разум… Который с тобой может общаться… Прости, но как-то это все…

- Ты всегда был недоверчивым пареньком. - Квинт усмехнулся. - И всегда тебя тянуло именно к тому, во что не хотел верить. Не хочешь верить в то, что Джей - это совсем не то, за что его принимают… Это, конечно, очень тяжело - сознавать, что мир, к которому ты привык с детства, привычный, как собственная рубашка, - это только маска, за которой прячется совсем не человеческое лицо, а что-то совсем другое. Но Джей заставляет это осознать. Неужели история с Катаклизмом ничему никого не научила?

Кайл дернул плечом:

- О Катаклизме так много говорили и говорят, что просто в разговорах этих все и тонет. У каждого из тех, кто жил в то время, непременно есть на эту историю своя точка зрения. Отец вот совсем на эти темы говорить не любит. Это из-за того, что мама тогда погибла. И оба его брата.

- Тебе стоило бы все-таки как-нибудь разговорить его. - На мгновение глаза Квинта укоризненно блеснули из-под капюшона. - На эту тему и на многие другие. Он был далеко не последним участником событий. Тогда…

- Он кое-что рассказывал. - Кайл осторожно тронул замирающее пламя костерка прутиком. - О том, как вы встретились. И как это было, когда эвакуировали поселенцев с Внутренних Пространств. Он с тех пор по-другому относится к людям Джея. Не как все. Считал, что это - не дело нашего поколения. И что вообще Внутренние Пространства… ну, они как бы имеют свои, особые права на существование без вмешательства извне.

- Он многое понял тогда, твой отец. - Квинт прикрыл глаза, вспоминая что-то свое. - Знаешь, он никогда не поддерживал потом тех, кто призывал снова начать поход туда, в проклятые джунгли. - Потом, чуть встряхнув головой, он вернулся к тому, о чем, собственно, и спрашивал его, бывшего наставника, бывший ученик: - Все вы просто не хотите смотреть правде в глаза: вам удобно жить, когда все просто вокруг. Все должно быть так, как всюду, куда приходят люди. Джей - это просто большая землеподобная планета, на которую когда-то, много тысяч лет назад, высадились воины древних Галактических Империй. Вели на ней сражения, строили всякие крепости, космодромы, подземелья. Потом сгинули, оставив все это хозяйство догнивать потихоньку под здешними небесами. А то, что стряслось во время Катаклизма, это не более чем трагическое стечение обстоятельств. Достаточно только поосторожнее быть со всеми этими древними катакомбами и ракетными колодцами - и все будет, как говорится, о'кей. Очень удобная, успокаивающая точка зрения. Одно в ней плохо: она не про Джей. Для любого другого Мира все это было бы правдой, но не для этого.

Несколько мгновений он молча провожал взглядом истекающую в осеннее небо еле заметную струйку дыма, потом продолжил:

- Джей - это вовсе не заброшенный Мир. Он нас ждал. А теперь выбирает из нас тех, кто ему нужен. Посмотри правде в глаза: ведь ни в одном Мире люди не находили так много странного, не соответствующего всем нашим теориям - планетологическим, палеонтологическим… Просто здравому смыслу не соответствующего. Но никто не хочет признаваться самому себе, что живет он над пропастью, в которой могут обитать чудища.

- Мне сложно об этом судить, Квинт, - вздохнул Кайл.

- Но проще все-таки, чем многим другим. Ты учился у людей Джея…

- Ну… Ты знаешь, чем эта учеба кончилась. - Кайл то ли улыбнулся, то ли поморщился от своих воспоминаний. - Ты, наверное, жалеешь, что потратил столько времени на такого плохого ученика.

Квинт беззлобно махнул рукой:

- Я с самого начала знал, что ты не уйдешь с нами. Павел напрасно гордится тем, что не дал тебе уйти из дома, что наставил на путь истинный. Все дело в твоем отце - ты никогда бы не оставил его одного. Да и я с ним дружил в старые времена. Тебя может удивить это: он просил меня приглядывать за тобой.

- А почему вы сейчас не встречаетесь? - Кайл зябко потянулся к тлеющему огоньку костра.

- Я еще, может, зайду к нему на чашку чаю, - мягко улыбнулся Квинт. - Но знаешь, близость с людьми Джея не принесет пользу университетским профессорам. С тобой проще - ты вырос в другое уже время. - Квинт прикрыл глаза, о чем-то задумавшись. Потом решительно поднял голову: - Но ведь ты послал мне знак не для того, чтобы я пришел сюда поболтать с тобой о пустяках?

- Нет. - Кайл тяжело вздохнул. - Нет. Дело в том… - Он достал из брошенной на траву сумки и протянул Квинту стандартный «кодаковский» конверт: - Вот. Это я принес оттуда. К себе.

Квинт вынул из конверта снимок, и в воздухе перед ним возник голографический призрак янтарного ларца. Несколько минут он его рассматривал, слегка поворачивая голограмму: изображение представало перед ним то так, то этак. Кайл давал короткие пояснения. Старик слушал его не перебивая. Потом он положил снимок на траву рядом с собой:

- Хорошо, что ты не взял эту вещь сюда.

- Мне не надо было ее брать вообще. - Кайл поморщился. - По закону, таким вещам место в музее. Я потом…

- Ни тогда, ни потом. - Квинт осторожно положил руку на колено молодого человека. - Ты ведь не сделал этого сразу? Не стал отдавать то, что нашел, в чужие руки?

- Напрасно это я. - Кайл чуть поежился. - Надо было действительно - сразу. Но как только Павел прилетит… я отдам…

- Этого ты еще не знаешь, захочешь ли ты эту вещь отдать и захочет ли то, что ты нашел, уходить от тебя. Ведь можно сказать, что ты нашел что-то, а можно и так: что-то нашло тебя. - Квинт протянул к шее Кайла свою узкую ладонь и осторожно отогнул воротник: - Это ты тоже принес оттуда?

Кайл встревоженно взглянул на тускло сверкнувшую на загорелой коже цепочку:

- Ч-черт… Да я и забыл совсем про это. Странно. Да, это тоже оттуда. Такие я видел только в коллекции музея Ламберта. Нехорошо получается. Эта штука немало стоит, а я ее взял поносить, как какую-нибудь побрякушку из сувенирной лавки.

Длинные сильные пальцы Квинта подцепили цепочку и вытянули неправильный керамический диск с впечатанным в его поверхность Белым Знаком. Старик осторожно провел над ним ладонью, но не коснулся его, а даже чуть отдернул руку, словно обжегшись невидимым огней.

- Ну что же… - Он осторожно отпустил цепочку. - Это действительно не побрякушка. И давно на Джее никто не возлагал на себя этот Знак. Для этого, знаешь ли, нужна большая смелость. Но ты уже сделал свой выбор. А может, и впрямь, Джей выбрал тебя.

- Я уже отвык думать так, как ты меня учил. - Кайл пожал плечами. - Так все-таки, что это такое? - Он кивнул на снимок. - В «Старых словах» про это есть что-нибудь?

- А почему ты думаешь, что в «Старых словах» должно что-то быть именно об этой вот вещи? Тебе приходилось находить разное. И там, где ты нашел это, - там были, наверное, и другие… вещи. Но ты спрашиваешь только про эту.

- Ну… - Кайл сам не знал, почему ему так не хочется отвечать именно на этот такой простой вопрос. - Ну, на ней самый большой текст из всего, что находили после Ламберта. И потом… Потом, когда я хотел… Когда попытался рассмотреть кубики, то… Мне почудилось, что… Что все стало меняться вокруг. Наверное, это совпадение, но что-то такое было во всем… Какой-то неожиданный туман встал.

- Да, это была странная ночь, - согласился старик. - Не тебе одному так показалось. И конечно, это могло быть совпадение. - Он помолчал, словно вычисляя что-то в уме. - Я не знаю, что это такое. Точнее, не уверен, что это то, о чем я подумал. - Квинт с силой сжал свои переплетенные пальцы. - Это было бы уж слишком большим совпадением. Но ты правильно сделал, что не стал ничего делать с этой вещью. Будь осторожен. И твои друзья пусть будут осторожны. Те, кто нашел, и другие. Лучше, если вы…

- Ты хочешь, чтобы… - Кайл наклонил голову, заглядывая в глаза своего бывшего наставника и проводника по лабиринтам магии Джея.

- Нет! Нет… - отмахнулся от него Квинт. - Вовсе не то, о чем ты подумал. Хорошо, что ты не принес эту вещь сюда. Для того чтобы мы встретились. Все должно сойтись совсем по-другому. Просто лучше было бы, если бы ты оставил ее там, где нашел. Но, наверное, уже поздно. Джей выбрал тебя, и игра началась.

- Какая игра? - нервно спросил Кайл. - О чем ты?

Старик поднял на него глаза:

- Если это все-таки то, о чем думаю, то я слишком мало знаю об этом, чтобы быть советчиком. Мне придется поискать ответы на вопросы - твои и мои.

- Возьми этот снимок. - Васецки протянул ему пакет. - И вот тут у меня другие - с увеличенными текстами. И с проработкой по цветовому разрешению в нескольких вариантах. И вот мои наброски перевода текстов.

- Люди Джея по-другому понимают эти знаки, - усмехнулся Квинт, отстраняя жестом пачку распечаток. - А за снимки - спасибо. Прости, что мало чем могу быть полезен. Правда, я предупредил тебя, но не думаю, что это что-нибудь изменит. Нам еще придется встретиться. Если меня не будет… здесь, Рао передаст тебе письмо.

Кайл некоторое время провожал взглядом бесшумно ступающую, быстро сливающуюся с калейдоскопом лесных теней фигуру, но потом вспомнил, что, прощаясь, люди Джея никогда не смотрят вслед уходящим, и отвернулся, глядя на гаснущий костер.

* * *

Сухов был, как всегда, огромен, светлоглаз, весел и мило, по-русски, бестактен.

- Свинья ты, Кайло, порядочная, - сказал он приятелю, стоя над проломом, открывшимся после того, как были разбросаны маскирующие его доски и камни. - Сразу, как ты эти аэрофотоснимки засек, надо было выходить на связь со мной - мы бы уж сообразили, что и как. А ты додумался мехподъемник арендовать. Ты б еще динамитом тут все поразворотил! Пороть за такое надо.

- Подъемник - это я додумалась, - не без гордости оспорила заслуги Кайла Марика.

- Вы помолчите, молодая леди, - иронически скосил на нее глаз Павел. - С вами - разговор особый. А пока - вот.

Он опустил в провал шнур походного анализатора с сосиской воздухозаборника на конце и врубил прибор. Потом, чуть посерьезнев, осведомился:

- А вам вообще-то как, ребята, - не поплохело «после того как»? Ведь вы, по идее, должны были медобследование пройти. Сразу, как слазили в эту дыру. И пройдете за милую душу: вы ведь прикиньте - от чего-то они ведь там померли - те, как ты говоришь, - он повернулся к Кайлу, - Пятеро Воинов? Есть, знаешь, такие факторы, которые и через тысячу лет продолжают действовать. «Проклятье пирамид»…

- Мне лично даже в поясницу не вступило, - пренебрежительно ответил тот. - Только снились эти пятеро друзей по ночам.

- По ночам - это ничего, - задумчиво произнес Павел.

- А я сплю спокойно, - вставила Марика. - Даже слишком.

Она искоса присматривалась к Кайлу. Не такой он был, как обычно. Вот уже как пару дней. Чувствовался в нем напряг какой-то.

- День сегодня дурацкий. Смурной, - сказала Марика. - И солнечно, и зябко как-то. Осень, наверное. И небо - высокое такое.

Анализатор запел чистым музыкальным тоном, и Павел стал неторопливо читать выходящую из щели принтера распечатку.

- Ничего страшного, - констатировал заглядывавший ему через плечо Кайл, как-то торопливо, сдавленно.

- Много вы понимаете, молодой человек! - фыркнул на него Сухов. - Страшного, впрочем, и впрямь - ничего. Полезли.

В этот раз в пролом были спущены раскладная лесенка и пара осветителей. В их лучах келья-склеп приобрела какой-то уж совсем искусственный вид. Действо стало напоминать съемки в павильоне.

- Вот они. - Кайл указал правой рукой в «аппендикс» кельи, левой защищая глаза от света микрософитов. - Все пятеро.

- Четверо, - уточнил Павел и, выставив вперед универсальный щуп, шагнул в круг мумий. - Так… - добавил он, наклонившись к шкале и не обращая особого внимания на загробные декорации происходящего.

Кайл же остолбенело уставился на горку праха, образовавшуюся на месте одной из тех пяти мумий, которую они видели в прошлый раз. Первую справа.

- Рассыпалась, - сказал он негромко.

Марика не сказала ничего - просто стояла замерев.

- Вижу, что рассыпалась, - сердито согласился Сухов. - Трогали?

- Н-нет… - как-то испуганно пробормотала Девушка. - Цепочка… сама упала…

Павел недоуменно повел коротко стриженным затылком.

- Ты что такой? - спросил он Кайла. - Я еще там, - он кивнул наверх, - смотрю: кручинится Кайло мой что-то.

- Т-так… - неопределенно пробормотал парень. - А мумию никто не трогал.

- Ладно. Здесь - остаточное наведенное излучение. С типичным спектром. Нейтронное облучение. Это совпадает с другими данными по этому региону. Не вибрируйте - все теперь уже на уровне фона. Сейчас точно сказать нельзя, но думаю, это эпоха первой атаки Ю.

- Это когда излучением стерилизовали весь Джей? - осведомился Кайл.

- Почти. Во всяком случае, эти четверо… пятеро - последние из Воинов Зу Первых Войн.

- Так это - все-таки не ученики? - спросила Марика.

Она бесстрашно нагнулась к иссохшему лицу одной из мумий и протянула руку, подхватив керамический талисман.

- Вот эти штуки, - сказала она. - Они не из…

- Это Посвящаемые. Проходящие последнее испытание. Конечный тест, - пояснил Сухов.

- Кстати, о тесте. - Кайл расстегнул брезентовую сумку и не без усилий вытащил из нее странный ларец. - Вот здесь он лежал. Прямо перед ними.

Он попытался придать реликвии то положение, которое она занимала до того, как двое бестолковых археологов-любителей чуть не сломали об нее ноги.

- Так вот что это за штука. - Сухов бережно, профессиональным жестом подхватил коробку и стал рассматривать ее. Потянул из гнезда янтарный кубик.

- Н-не надо! - Напряжение Кайла неожиданно прорвалось наружу. - Не стоит… - как-то смущенно добавил он, пытаясь замять возникшее впечатление.

Павел внимательно посмотрел на него, пожал плечами и втолкнул вынутый было кубик на место.

- Это, я думаю, что-то вроде системы проверки каких-то умственных качеств. Сообразительности, быть может, - сказал он, задумчиво разглядывая коробку.

- Может, просто головоломка? - спросила Марика, перехватывая ларец у него из рук. - Ну, развлекались рыцари на досуге. А тут Империя Ю их нейтронным зарядом и - шарах!!!

- Что «шарах!!!», это уж точно. - Сухов провел ладонью по ежику светлых волос на своем затылке. - Только развлекаловкой это быть не может. Пятерка будущих рыцарей Зу проходила испытания. Тут не до расслабухи. Да и вообще, ни в текстах Ю, ни в текстах Зу нет даже упоминаний о том, что в обеих Империях было заведено хоть что-то похожее на игры. Это, видимо, понятие им не известно. Древним. Сгинувшим.

- Ну, значит, действительно это они какое-то испытание проходили в тот момент, когда… - задумчиво резюмировал Кайл.

- Я еще тогда по твоему факсу заметил, что знаки на этих… - Тут Сухов задумался.

- На гранях кубиков, - подсказал Кайл.

- Угу, на кубиках. Они образуют текст, имеющий смысл. Примерно так: «Погасивший огонь использует совет несущего венец». Или, скорее, вот так: «Тот, кому предстоит погасить огонь…»

- И что сие означает? - озадаченно потерла нос Марика.

- Тему для очередной пары диссертаций, - довольно равнодушно отозвался Павел. - Может, просто случайное совпадение. Интересно, что на других гранях?

Где-то наверху небо зазвенело колоколами: гром-птицы разорались вдруг неожиданно в небесной выси. Странное, стонущее эхо ответило им из предгорий. Не смолкло, стало переходить в скрежет.

- Наверное, тут тоже что-нибудь написано. - Марика скорее машинально, чем по злому умыслу сделала то, от чего Кайл только что остерег Сухова: выковырнула ногтем крайний кубик и тряхнула каменной коробкой.

Пять кубиков полетели на пол, шестой остался у девушки в ладони.

Павел с досадой крякнул. Кайл издал короткий нечленораздельный звук.

Марика подняла на него глаза, полные раскаяния за содеянное, но вместо того, чтобы пробормотать что-нибудь вроде «вот так штука!..», ошеломленно охнула:

- Что это с тобой? У тебя глаза как… как у рыбы.

- Тихо, ребята, слышите? - Сухов остерегающе поднял руку.

Скрежещущий стон несся над степью, и в такт ему приглушенно вздрогнула древняя кладка стен кельи.

- Тектоническая подвижка. Ходу отсюда, пока не завалило, - скомандовал Павел.

Кайл, не говоря ни слова, упал на колени и принялся дрожащими пальцами всовывать детали древней головоломки на их места. Поставил первый кубик, второй. Озадаченно остановился.

- А действительно, знаки на всех шести гранях, - заметил Сухов, подобрав один из кубиков и вертя его перед глазами.

Потом протянул его Кайлу.

- Ч-черт, забыл, как они там стояли, - пробормотал тот, даже не глядя на друзей.

- Ну что ж, ставь как попало, потом сверишься по фото, - благодушно посоветовал ему Павел. - И давайте-ка отсюда, други.

Ругать своих молодых - один на три, другая на четыре года моложе его - добровольных коллег за очередной ляп Сухов, видно, счел делом вконец бесполезным. Его даже начало несколько забавлять происходящее.

Кайл молча посадил в гнездо третий кубик и четвертый.

Вздохнул с каким-то странным облегчением.

Поставил пятый.

Взял у Марики шестой. («М-может н-не-е?..» - как-то неопределенно спросила она.) Задумчиво повертел в руках. Вложил в единственное оставшееся свободным гнездо.

Еле слышный, но уверенный гул повис в воздухе. Софиты неожиданно мигнули. Погасли совсем.

- Ч-черт… - пробормотал Сухов.

- Смотрите! - воскликнула Марика.

Внезапно янтарный свет заполнил келью. Не сразу можно было сообразить, что источником его, так же как и странного этого гула, был ларец в руках Кайла.

Он странно изменился, этот ларец, словно стал сплошной отливкой раскаленного металла, излучающей жутковатое теплое мерцание.

Каменные плиты дрогнули под ногами. Какая-то древняя труха посыпалась с потолка. Скрежет стал невыносимым: низкий, прерывистый, утробный рев добавился к нему.

Марика с трудом сдержалась от крика: в наступившей темноте ей почудилось, что ТЕ ЧЕТВЕРО…

«Нет - ерунда, чушь…» Она стала уверенно карабкаться по лестнице вверх.

Выбравшись наружу, девушка растерянно охнула.

Туман стлался над степью. Неведомо откуда взявшийся в середине дня туман. Еле заметный ветер нес перед лицами слегка ошалевшей тройки друзей белесую мглу.

- Ох ты, Господи, - пробормотал Сухов. - Сколько живу, такое впервые вижу.

Несущийся с гор скрежет почти заглушил его слова. Слился с захлебывающимся, клокочущим ревом и наконец разразился чудовищным, каркающим громом, до небес расколовшим Мир вокруг.

Все трое зажали уши, присели, словно ожидая прихода ударной волны. Задрав голову, Кайл увидел, как, словно вздернутый нервным движением невидимой руки, метнулся вверх, разрежаясь, истаивая, занавес тумана, и в этом редеющем, пронизанном светом мареве далеко - над синеватой кромкой горных кряжей - косо метнулась вверх и в сторону чудовищная - нечеловеческих, геологических размеров - тень. Нечто вконец нереальное - гигантский, с горным массивом сравнимый гибрид нетопыря со сказочным драконом. Хриплый гул расколол небо вслед чудовищу, и все смолкло. Только туман таял мглистыми островами по степи, только звон утихал в ушах.

А потом сквозь звон этот прорвался другой звук - низкий, со всех сторон, кажется, идущий грохот тысяч и тысяч тамтамов.

По степи мчались табуны. Потоки, океаны местных псевдогиппусов и моря одичавших, с самой Земли завезенных когда-то лошадей. Словно вдоль невидимых силовых линий потоки взмыленных, стремительно несущихся тел обтекали холм, на котором заворожённо стояли трое.

Сколько длилось это? Кайл не мог дать себе ответ.

А потом осталась только пыль. И знойный полдень над степью.

Неузнаваемо изменившейся.

Молча они стали спускаться к притулившемуся около иссохших кустов флаеру.

- Аппаратуру пока оставим, - сказал где-то на середине спуска Сухов. Скорее всего, для того только, чтобы сказать вообще что-то. - Тут долго разбираться надо. - Он отвел глаза в сторону.

- Птичку видела? - хмуро спросил Кайл Марику.

- Видела, - передернула она плечами. - Что это?

- Вы про что, ребята? - осведомился Павел.

- Так… Может, и померещилось… - неопределенно сказал Кайл. - Это… - он чуть поднял руку с «Джейтестом», - это что? Испытание?

Сухов не сразу понял его. Потом фыркнул:

- Чушь! Землетрясение от этой штуки получиться может, как и от воскресной проповеди.

- Получилось, как только я…

- Не бери себе в голову такую чушь, Кайло. Вот жужжалка какая-то в это дело вделана - это точно. И подсветка.

Они усаживались в тесноватый «чак», все еще не до конца понимая, почему, собственно, их так неудержимо уносит прочь от этого пыльного холма. Марика бросила на сиденье тускло сверкнувший предмет.

- Черт, все-таки утащила. - Сухов подкинул на ладони медальон со странным знаком. - Слушайте, ребята, вы все захоронение твердо решили растащить? Вы это бросьте - никаких больше сувениров.

- Да я собиралась только рассмотреть получше, а он… она сама в руку соскользнула. Как в тот раз… у тебя. - Она посмотрела на Кайла с каким-то недоумением: - А потом… началась эта чертовщина, и я… Я потом положу на место.

Приятель молча нащупал под рубахой свой - точно такой же - медальон. Странно, он, Кайл, в общем-то для того и нацепил эту штуку на шею, чтобы в келье положить ее на место. На плечи Посвящаемого. Но тот превратился в прах. А потом и вообще стало не до того.

«Ни для меня, ни для Марики такие штуки вовсе не характерны, - подумал он. - Спятили мы, что ли? Нет. Не те слова. Неужели… Неужели ЧТО-ТО ДВИЖЕТ НАМИ?»

* * *

Вытоптанная тысячами копыт степь летела под днищем флаера. Сухов поставил машину на автопилот и повернулся к Кайлу.

- Давай сюда эту штуку, - сказал он властно. - Посмотрим, что ты там на ней нарисовал.

Он призадумался над рисунком, получившимся из знаков Магического Письма на верхней грани ларца. Потер лоб.

- Во всяком случае, ничего о землетрясении. Надо помозговать над этой штукой. Таблицы Джордана неплохо бы глянуть. Господи, что это?

Сиплый, клекочущий свист обрушился на степь из поднебесья.

Взмыл над самыми головами, перешел в грохочущий гул и свалил к западу. Стих.

Все трое проводили звук движением задранных голов, но так ничего и не увидели. Может, не успели.

- Нет… Ничего не было там, - сама себе сказала Марика.

- Без виски в этом разобраться невозможно, - зло прокомментировал Кайл возобновившиеся потуги Павла постичь смысл кроссворда, сложившегося на повернутых вверх гранях кубиков.

Тот грозно цыкнул на него и стал набрасывать в блокноте магическую мозаику. Флаер потряхивало, и Павел время от времени чертыхался - более или менее крепко.

Впереди, в пыльном мареве, стали проявляться далекие очертания башенок и остроугольной готики Вестуича. Кайл облегченно вздохнул.

И тут Марика заорала как сумасшедшая.

Над далеким силуэтом городка взмыла изысканно-угловатая тень. На мгновение заслонила его. Чудовищной аркой зависла над игрушечными домиками и церквами, извергла струю белого пламени и, вытянувшись призрачным, из дурного сна пришедшим облаком, понеслась по-над горизонтом. Канула во мглу между громадами горных гряд.

Наступила тишина.

* * *

Город, куда они возвращались, уже не был тем патриархально-умиротворенным Вестуичем, который они покинули ленивым воскресным утром. Он стал фронтовым городом, заполненным воем пожарных сирен, треском и шипением вырвавшегося на свободу пламени и непривычной бестолковой суетой ошалевших жителей. Черный, копотью оседающий на лица дым стлался над крышами.

У горящего склада «Чаттерс и Чаттерс» цепочка добровольцев споро передавала друг другу ведра с водой, хлещущей из неподалеку расположенного гидранта. Видно, парк городской пожарной части исчерпал свои возможности. Зрителей, впрочем, было значительно больше, чем добровольных помощников.

В общем, ситуация уже была взята под контроль. Кидаться на помощь уже нигде и никому не требовалось.

Витрина закусочной Джила и Джима была начисто выбита, и осколки стекла устилали проезжую часть Мэйн-стрит. Поворот на кампус завален грудой кирпича, бывшей ранее башенкой с часами методистской церкви. Сам кампус почти не пострадал. Только зевак высыпало на свежий воздух невероятно много.

Отец Кайла, стоя у крана для поливки сада, отмывал с лица копоть. Рядом на скамейке валялся его воскресный пиджак - вконец прожженный и испачканный. Видно, пожилой джентльмен принял посильное участие в борьбе с огнем где-то неподалеку. С сыном и его приятелями он обменялся приветственными жестами, но разговора затевать не стал: видно, не был настроен.

Прежде чем компания вошла в дом, с неба снова раздался стремительно приближающийся сипящий гул. Все взгляды испуганно устремились ввысь.

Словно выпущенные из пращи, не слишком высоко над городком прошли истребители Ополчения - два звена. И тишина снова спустилась с небес.

* * *

Мерцающим окном в мир во мраке гостиной светился экран «Ти-Ви». Диктор экспромтом, временами сбиваясь и повторяясь, сообщал зрителям, что учинившее обстрел города летающее устройство неизвестного происхождения удаляется в настоящий момент примерно на четыреста сорок километров от Вестуича к восточной части Шепчущих хребтов. Для борьбы с агрессивным феноменом направлены подразделения региональных ВВС.

Кайл отправился на кухню умыться и сварганить что-нибудь на стол, Марика оккупировала ванную, Сухов уселся за стол в кабинете Кайла, как за свой, и стал разбираться с рисунком, сложившимся на ларце. Сам ларец уже и не думал светиться, гудеть или учинять какие-либо еще непотребства. Лежал на столе и являл миру непонятную весть.

Васецки-старший вернулся из сада, молча уселся перед экраном и мрачно внимал экстренным новостям. Чем-то был он подавлен, но не спешил делиться своими чувствами ни с гостями, ни с сыном.

Пришедший из кухни немного очухавшийся Кайл распределил по тарелкам наскоро сделанные сандвичи с сыром и ветчиной и кое-как нарубленные овощи. Расставил стаканы и налил всем пива. Отцу - на два пальца виски со льдом. Позвал Павла. Тот ворча спустился в гостиную. Через полминуты в комнату впорхнула посвежевшая, только чуть взволнованная Марика.

Никто не задавал предельно глупого вопроса: «Так что же это такое было?»

- Городок разворотило основательно, - наконец констатировал Кайл. - Лоу из «Тотал иншуранс», верно, на голове сейчас ходит. Почему не сообщают про жертвы?

- Ерунда, - возразила Марика. - Полдюжины домишек пострадало, да кожевенная фабрика сгорела. Ты бы посмотрел кадры про то, что на Таунсенде творилось.

- Главное, чтобы этот летающий фейерверк не повернул назад, - задумчиво процедил Сухов. - Ну да ладно, сие от нас не зависит,

- Эту штуку уже разбомбили, наверное, - предположила Марика.

- Это нам по «Ти-Ви» доложат, - продолжал гнуть свою линию Павел. - Давайте лучше про ту штуку. Я тут помозговал - примерно такой текст ты, Кайл, выложил: «Дать бой ужасу своей земли тебе предстоит на Поле Девяти Лун. Там меч». «Предстоит», или «надлежит», или «придется». Особого смысла я в том не вижу.

- Лун здесь только семь, - заметила Марика и решительно расправилась с сандвичем.

- Возможно, при Империи Зу их было девять, - пояснил Кайл. - Или от календаря это - во всяком случае, они год делили на девять месяцев. Или времен. Про это много написано. Можно, наверное, читать не «Поле Девяти Лун», а «Поле Календаря», «Календарное Поле».

Тут диктор, словно по заявке Кайла, перешел к перечислению жертв и потерь. Госпитализированы девятнадцать человек. Погибли - в основном от ожогов и под развалинами - шестеро. Заявлены пропавшими без вести на данный момент трое. Видимо, последняя цифра будет расти. Разрушены полностью восемь зданий. Получили повреждения или подожжены еще двенадцать. Продолжаются пожары в двух местах - на топливных складах и в центральном супермаркете. Учинившее агрессию устройство, условно обозначенное военными как Дракон, уклонилось от контакта с истребителями региональных ВВС и атаковало расположенные по ту сторону Малого хребта населенные пункты Нижние Мельницы и Нидербау. Имеются разрушения и жертвы.

- Дьявол! - неожиданно резко произнес Васецки-старший. - Это страшно напоминает начало Катаклизма.

Все повернулись к нему.

- Действительно, - сказал Кайл. - Землетрясения, драконы. Я, правда, думал, что предки малость преувеличили.

- Этот район всегда был абсолютно сейсмобезопасен, - продолжил его отец. - Все, что произошло, типично для первой стадии Катаклизма.

- Будем надеяться, что дело так далеко не зайдет, - мрачно добавил Сухов.

Воцарилась тишина.

Потом Павел одним глотком допил пиво и мотнул головой в сторону лестницы, которая вела в комнаты наверху:

- Пошли, Кайл, помозгуем немного.

Тот молча потопал следом за ним.

Марика расставила посуду в моечном агрегате, сложила несъеденные сандвичи на одно блюдо и убрала их и пиво в холодильник, смахнула крошки со стола и тоже упорхнула наверх, в кабинет Кайла.

* * *

- Ну вот что, - решительно сказал Павел, прикрывая за ней дверь. - Давайте так: суп все-таки отдельно, мухи - отдельно. Вы, ребята, вижу, здорово ошалели от всего этого. До утраты логики. Так вот, ну на самом деле: неужели вы думаете, что вся эта потеха стряслась оттого, что Кайл повертел немного этими вот костяшками?

- Как только я до них дотронулся… - начал тот.

- Да поймите же вы, что тут с ночи еще что-то такое назревало… Я еще обратил внимание, что кошки с собаками прямо сами не свои. Да и в воздухе что-то такое чувствовалось. Тектоническая подвижка вышла. Вот, наверное, и проснулась какая-то древняя система вооружений. Заработала. То, что от Империи Ю или Империи Зу осталось. Как при Катаклизме. Ведь Катаклизм - это что было? Это ж активизировались древние боевые системы Империй. Автоматические. Автономные. Тысячи лет назад построенные и законсервированные. И начали долбить друг друга. И нас, грешных, заодно.

- Не дай бог сейчас опять… - судорожно вздохнула Марика.

- Вряд ли, - успокоил ее Павел. - Они друг друга в капусту покрошили. После этого лет двадцать разные экспедиции, сколько ни ковырялись, ничего путевого не нашли.

- Так и до этого не находили, - поморщилась девушка.

- До этого и не искали как следует. Не знали - что и где.

Кайл вздохнул:

- Мы с Марикой, может, и дилетанты, но, по-моему, и такому спецу в экзоархеологии, как ты, Павел, должно быть понятно, что по-настоящему Джей не ковыряли еще ни разу. Ведь все Внутренние Пространства - вообще сплошное белое пятно. Только спутниковые съемки и пара неудачных экспедиций. Живем по принципу - он нас не трогает, и мы его не трогаем.

У Сухова упоминание о Внутреннем Континенте вызвало взрыв чисто профессионального раздражения.

- Внутренние Пространства - это, дорогие мои, особый вопрос - джунгли и болота на тысячи и тысячи миль. Там и до Империй, и при них, и после ничего не строили и строить не могли. Там только еще три года назад три новых вида квазиящеров открыли. И вообще, мы, ребята, как-то уклонились от темы разговора.

- Тогда - по теме. Если это, - Кайл коснулся лежащего на столе ларца, - простые, говоришь, костяшки, то отчего они засветились? ТОГДА. И звук…

Павел смутился немного:

- Ну, я думаю, это - что-то. Вторичный эффект, в общем. Может, перед толчком какое-то излучение пошло. А эти материалы, - он тоже коснулся ларца, - способны флюоресцировать. И…

- Слушай, это бред какой-то, - запальчиво возразил Кайл. - Мы тогда страшную дозу должны были хапнуть. А твои датчики ничего путевого не зарегистрировали.

- Ионизирующего излучения они не зарегистрировали, - возразил Сухов. - Но ты прав. Эту штуку надо физикам показать. Ты не против?

- Еще как не против. Но при одном условии…

- Понимаю, не дурень, - вздохнул Павел. - Лично буду присматривать, чтобы кубики эти не вертели.

- Н-нет! - вдруг воскликнула Марика, реагируя, скорее всего, на какую-то свою мысль. - Не может быть, чтобы из-за этого… Чтобы из-за того, что я эти штуки вытряхнула, а, а…

Она смолкла, как-то сгорбившись и не глядя ни на кого.

Кайл двинул ларец по столу в сторону друга:

- Кстати, что ты думаешь о том… О том, что теперь на нем написано?

- «Дать бой ужасу своей земли тебе предстоит на Поле Девяти Лун. Там меч», - процитировал Павел. - В конце концов, стоит ли искать смысл в случайной комбинации знаков?

- А откуда ты взял, что в случайной? - Васецки наклонил голову так, чтобы видеть лицо собеседника.

Тот задумался, тихо трогая кончиками пальцев знаки на гранях кубиков.

- Вообще, - вдруг сказал он, - речь может идти о вполне конкретном месте. Поле Девяти Лун - так иногда даже мы говорим. Знаешь Храмовое плато? Календарное Поле? Это же все оттуда пошло, от нашего брата археолога.

Кайл кивнул. Чуть подумал:

- Там в самом деле - девять храмов. Но это может быть и совпадением. Надо…

- Сейчас ничего не надо, - взял его за локоть Павел. - Сейчас практически военное положение.

- Интересно, - продолжал интересоваться Кайл, - про какой меч тут говорится?

- Это - условно «меч». - Сухов поскреб в затылке. - Правильнее сказать - «оружие» вообще. «То, чем разят».

- А там что - есть что-то такое? - спросила Марика, выйдя из своего транса.

- Нет, конечно, - пожал плечами Павел. - Это - чисто культовые сооружения.

- Если военные ничего не держат в секрете, - заметил Кайл. - Они все раскопки обязательно обследуют.

Павел махнул рукой:

- Я бы знал. Такие штуки в среде специалистов секретами надолго не остаются.

Кайл включил программу новостей, нагнулся под стол, вытащил оттуда пластиковую сумку и осторожно стал укладывать в нее «Джейтест». Телевизор тем временем сообщил, что объект, уже окончательно окрещенный Стальным драконом, был атакован наземными зенитными установками и истребителями планетарных ВВС. Потери составляют два самолета. Один из экипажей в составе двух человек погиб. Экипаж другого аппарата успешно катапультировался, однако был атакован чудовищем в ходе приземления на поверхности планеты. Судьба пилота и оператора боевого оснащения выясняется. Дракон изменил направление движения и приближается к береговой линии в районе Джолипорта.

- Так… - вздохнул Павел. - Я пошел. Вернусь поздно. Потревожу физиков. Если им сейчас до того… Тебя подвезти, Марика?

Девушка молча соскочила с краешка стола, на котором до сих пор сидела, и потопала следом за Суховым. Кайл подошел к окну и махнул друзьям на прощание сверху, пока те усаживались во флаер Павла. Потом спустился в полутемную гостиную. Там отец по-прежнему сидел, сосредоточенно глядя на мерцающий экран. Стакан с так и не тронутым виски стоял рядом на полу. Лед в нем, конечно, давно растаял.

Кайл подумал, что отец хорошо должен помнить, как это было тогда. Как заработали упрятанные в недрах гор пусковые колодцы и обрушились на Джей удары мегатонных зарядов. Как отворились тайные ангары в недрах скал и выползли словно из ниоткуда кошмарные стальные твари. Как налетела на города огненная саранча.

- Где у нас ключ от джипа? - спросил он отца.

- Висит на двери в кладовке, - ответил тот. - Ты куда собрался? Сейчас лучше не высовываться. Посиди дома, прошу тебя.

- Я не сейчас… Завтра… - задумчиво сказал Кайл. - Там все равно движок разрегулирован. - Он уже сделал шаг в коридор, потом остановился, словно споткнувшись, и вернулся в гостиную. - Отец… - спросил он глухо. - Отец, ты знаешь… Мы никогда с тобой не разговаривали о матери. Только когда я был еще совсем маленький. Тогда ты много мне рассказывал о ней, а я ничего не понимал. Всего и запомнил из тех времен, что всюду строили дома вместо разрушенных и по радио все время передавали сводку радиационной обстановки. Как получилось тогда, что я уцелел, а мама…

Отец долго смотрел на него, потом отвернулся и сказал в пространство перед собой:

- Колонна с эвакуированными тогда напоролась на голема. Погибли почти все. Только несколько малышей уцелели… и их спасали в лесных скитах люди Джея. Ты до года жил там. А потом Квинт… Он меня нашел и привел к своим - за тобой. Слава богу, что всех нас - от мала до велика - тогда пометили. Да ты и сам видел свою татуировочку на сгибе локтя.

- Ты мне никогда про это не рассказывал. - Кайл потер лоб. - Я, впрочем, и не спрашивал.

- Квинт тогда так и сказал, что не надо тебе об этом говорить, пока ты не спросишь сам.

С машиной Кайл провозился до ужина. Ел, почти не замечая, что отправляет в рот. Отец по-прежнему был мрачен и тоже ел молча, погрузившись в себя. По «Ти-Ви» гнали выступления политиков разного калибра. Теперь о Драконе гудел весь Джей. Через полслова вспоминали эпоху Катаклизмов. С часу на час ожидали выступления заместителя Главнокомандующего. Президент как на грех очередной раз гостил в Метрополии. Дракон спалил пару причалов Джолипорта, разогнал эскадрилью перехватчиков и в гордом одиночестве барражировал теперь вдоль гор.

С отцом они не обменялись и парой слов. Тот, если о чем-то и догадывался, не вмешивался в планы сына и продолжал сидеть перед экраном, а Кайл отправился на кухню. У него были свои дела.

Под мягкое шипение моечного агрегата он привычно, словно собираясь на очередную вылазку «на раскопы», наготовил себе на два дня сандвичей и упаковал их. Залил кофе в пару термосов. Все это отнес в машину и сунул в камеру с охлаждением. Потом загрузил в багажник миноискатель, интроскоп и еще кое-что из своего оснащения. Постоял под душем, заставил себя проглотить снотворное и, не дожидаясь возвращения Павла, свалился спать.

* * *

Дважды за вечер из-за горной гряды ветер доносил отдаленную канонаду. Где-то работали системы зенитного огня. А ночью через Вестуич, завывая сиренами, прошла первая колонна тяжелых военных грузовиков. Судя по маркировке, это уже не было Ополчение. В ход пошли Федеральные Войска. За ночь через город прошли еще три такие колонны.