Янек Белецки, действительно, и не думал в столь поздний час отвечать на трезвон своего блока связи. Он сидел перед телевизором, смотрел «ретро-хоккей» и прихлебывал светлое пиво. Это милое сердцу старого холостяка занятие разделял с ним такой же как он добродушный и склонный к полноте «двортерьер». Ему пиво было нацежено в блюдечко.
Несколько неожиданным гостям пиво было предложено после некоторого замешательства, вызванного необходимостью удалить со стола бренные остатки какой-то копченой рыбины и заменой этих последних солеными крекерами. Ни малейшей суетливости и заискивания в этих действиях, впрочем, не было - свидетель Белецки явно не ощущал себя в чем-то виноватым.
- Собственно, мы не собираемся засиживаться у вас, - Ким кротким жестом пресек попытку наполнить поставленный перед ним стакан. - Всего несколько вопросов, и мы вас покинем.
- Полностью к вашим услугам, господа… О, Господи - какой гол! - последнее относилось к кадрам, сменявшим друг друга на экране телевизора. - Что бы вы не говорили, а в двадцатом веке умели заколачивать шайбу в ворота…
Ким откашлялся.
- Расскажите нам, пожалуйста, господин Белецки, где и при каких обстоятельствах вы расстались с Леоном Файолем… Напомню вам, что это был тот молодой человек, которого покусала собака в номере шестьдесят восьмом гостиницы, где вы работаете… Вы взялись доставить его в «Амбуланс».
Янек недоуменно и простодушно воззрился на Агента на Контракте.
- Парня действительно звали Леоном. Только никакие собаки его не кусали. И ни в какой «Амбуланс» его вести не надо было…
Тут пан Белецки чуть смутился - настолько, что даже отвел взгляд от экрана «Ти-Ви», воззрился на Кима виноватым васильковым взглядом и приопустил светло-пшеничного окраса усы.
Двортерьер над своей мисочкой тоже смутился.
- Вообще-то, я, может, и помянул «Скорою помощь», - уточнил Янек. - Так, знаете, для красного словца больше… Иначе кто отпустил бы меня с рабочего места посреди смены?… А парень был прямо-таки в ауте: отпусти его одного и такой лунатик прямо под грузовик ухнет, и из-за него невинного шоферюгу укатают года на три.
- И жена шофера пойдет на панель, а дети вырастут бандитами, - помог ему Ким дорисовать ужасную картину того, что последовало бы, останься дежурный администратор Белецки на своем постылом дежурстве.
Янек крякнул и перевел взгляд на загривок своего пса. Тот ткнулся мордочкой в пиво. Янек тоже пригубил немного. Из кружки, разумеется.
- Серьезно, парень очень перетрусил там, с этим псом - еще та животина, поверьте. Сроду такой не видел… Без малого в штаны напустил парень этот. На него икота напала. Все икал и икал - и ни слова толком выговорить не мог…
- От чего, черт возьми? - комиссар, молчавший до сих пор, наконец, взорвался раздраженным вопросом. - Что ему псина такого устроила?
Вез он ее вез от Космотерминала больше часа и затем - через полгорода, и хоть бы хны! А потом вдруг на него сразу напала со страху икота. Где тут, по вашему, логика?
- Ну знаете, бывает, что у человека получается заскок на чем-нибудь таком, что другим, как вы говорите - хоть бы хны, а ему одному - как серпом по… - пан Белецки неопределенным, но довольно выразительным жестом уточнил, что именно он имеет ввиду. - Этот Леон за каким-то чертом выпустил пса из клетки, а собака, видно, на него зарычала или залаяла как-то… Да пускай он сам, в конце концов, вам расскажет!…
- Он и расскажет, - уверил его комиссар, - обязательно расскажет, как только я доберусь до стервеца. Только вот кто бы мне сказал где и с каким фонарем искать дурня?
- А его и искать нечего! - пожал плечами Янек. - Спит он у меня на веранде. И пускай спит - пока не проветрится как следует…
Не говоря ни слова, Роше встал и быстрым шагом прошел в направлении, указанном ему кивком пана Белецки. Ким не замедлил последовать за ним. С легкой задержкой их примеру последовал охваченный недоумением хозяин дома.
«Виновник торжества» - светловолосый и молоденький парень, одетый словно на сельскую свадьбу - пожизненная униформа министерского люда
- спал глубоким, но, похоже, не слишком спокойным сном, раскинувшись на скамье, служащей в иное время для отдохновенного созерцания коллекции кактусов пана Белецки.
Шум открывшейся двери заставил его скорчиться на своем ложе и, не покидая объятий сна, тоненько заскулить, словно умоляя кого-то о спасении жизни. Вместе с этой отчаянной мольбой паренек испускал из уст еще и основательный аромат перегара сливовицы. Роше энергично потряс его за плечо, и Леон Файоль, с трудом продирая глаза, перешел в положение «сидя».
- Зачем вы напоили парня? - гневно осведомился Роше у пана Белецки.
И тут же безнадежно махнул рукой.
- Я, кажется, представляю, как это у вас получилось… - комиссар присел на скамью, препятствуя попыткам юного Леона вновь занять горизонтальное положение. - Вы убедились, что парень жив и здоров - только сильно напуган…
- Парня бил мандраж, - с достоинством пояснил Белецки.
- И вы предложили ему пропустить по рюмочке в ближайшем «бистро».
- В конце-концов «бистро» французы для того и выдумали… - задумчиво заметил Янек.
- Но слово-то это почему-то русское, - досадливо парировал Роше. - Это чисто ваш - славянский бизнес - спаивать молодежь. Так вот - лекарство помогло плохо, вы повторили, парня развезло…
- Д-дядя Жан… - проявил первые признаки удивления окружающим юный Леон.
- Сварю-ка я для него кофе… - рассудительно решил Янек. - Так бы и сказали, что это - ваш родственник… А то я с перепугу уж решил, что парень и впрямь натворил чего…
Он направился на кухню. Не вовремя случившийся под ногами двортерьер придушенно взлаял и Леон вскочил, словно узрев привидение. Киму до сих пор не случалось видеть, чтобы волосы у человека вставали дыбом вот этак - как наэлектризованные.
- Да у тебя рожа - белее мела, - констатировал Роше. - Успокойся и присядь… Не дай бог, такое чучело и впрямь сочтут за моего троюродного племянника…
- Т-там… - выдавил из себя Леон, протягивая плохо слушающуюся его руку в сторону двери. - Т-там ЭТО…
- Нет, - успокоил его комиссар. - Там обычная дворняга. Обычная, понимаешь? А не та псина, что довела тебя до икоты.
- Да? - засомневался Леон. Хмель из него выветрился моментально.
- Вот ты бы нам и рассказал, - вкрадчиво продолжил дядя Жан, - что там у тебя вышло - в номере шестьдесят восьмом…
- П-понимаете… Я уже пока только вез ее - псину эту - в этом… в фургончике, обратил внимание, что как-то не так с ней что-то обстоит… Ну, когда стали запирать ее в клетке этой… Нормальная собака, она как себя в таких случаях держит? Она - если не спятила, конечно, ну там огрызается или в угол забьется… А эта…
Некоторое время Леон подбирал слова.
- А эта… зверюга даже и не подумала волноваться. Стоит себе так, независимо и смотрит как служащий замочек ключиком запирает… Будто удивляется нашей глупости. Или…
- Кстати, о ключе… - перебил его Ким.
- У меня ключ, у меня, - чуть испуганно захлопал по карманам Леон. - Вот он - облегченно вздохнув, он протянул блестящий ключик комиссару.
Тот принялся рассматривать его, словно предмет антиквариата.
- И потом… - продолжал, чуть заикаясь, Леон. - Уже в дороге… Я, понимаете, сел не к водителю в кабину, а в фургончик - чтобы со зверем чего не вышло… Как-никак - дорогая тварь, по всему видно. И не здешняя к тому же… Ну и там - началась… Чертовщина какая-то…
Он смолк и ссутулился.
- Ты уж поточнее давай, «племянничек», - подтолкнул ход разговора Роше.
- Ну, понимаете… - Леон пожал плечами, постаравшись придать этому жесту максимум выразительности. - Пока на нее - на собаку в клетке - прямо смотришь, все, вроде, в порядке. А отвернешься чуть - и нет ее. Пустую клетку везу, вроде… А снова прямо посмотришь - да нет, вот она… Собака… Сидит на месте и только смотрит на тебя…
Пристально так… И, вроде, завывает как бы - тихо так, про себя…
Он передернул плечами.
- И потом… Другие странности… В общем, еще в пути мне не по себе как то стало…
- Какие еще - «другие странности»? - поинтересовался комиссар, внимательно приглядываясь к подопечному.
- Знаете… - Леон замялся. - Мне трудно, как-то объяснить… Ну, с часами там как-то странно получилось и еще…
- Ладно, потом расскажешь, - Роше извлек и стал задумчиво разглядывать свою носогрейку. - Когда сможешь м-м… сформулировать.
А сейчас - к делу. Как пес попал на волю?
- Ну, значит, мы его довезли чин-чином, и водитель помог мне клетку эту в номер доставить… Притом, хозяин багажа еще не приехал. Не знаю почему. Они почти на десять минут раньше нас тронулись… Ну и портье или как там его меня попросил подождать в номере: чтобы зверя с рук на руки передать владельцу и чтобы этот владелец в квитанции расписался. И еще клетку надо было назад в Космотерминал отправить… Одним словом, оставили они меня с этой тварью наедине. В пустом номере…
Последовала длительная пауза.
- Хозяин теперь подаст на меня в суд? - с ноткой надежды на то, что все ж таки пронесет осведомился Леон.
Вид у него стал вконец несчастным.
- Видно будет, - строго отрезал комиссар. - Рассказывай все-таки как это получилось…
- А дальше - опять эта мура началась… - Леон тяжело вздохнул. - Пес этот по клетке ходить начал - ловко так… Она же ведь очень тесная для него - клетка эта… И поскуливает при том этак - тихо-тихо. И подвывает - вроде как поет… Я подальше отошел - номер разглядываю… Дорогой такой номер - прямо квартира целая… И обставлен роскошно… А хозяина все нет… Ну а потом - подошел посмотреть - как там собака, в порядке ли? И… И мне снова показалось, что клетка-то - пустая… Ну, я внимательно, напрямую смотрю - все равно, пустая! Ну и я с перепугу ее полез открывать…
Мол, может… Сам не пойму, зачем я это сделал - наваждение какое-то…
- Ты до этого не пил, мальчик мой? - для порядка осведомился Роше…
- Да нет, что вы, дядя Жан!!! Святым распятием клянусь!…
- Продолжай, мальчик, продолжай, - успокоительно прогудел комиссар.
- А дальше - что? - собравшись с силами, продолжил Леон. - Дальше - как только я дверцу отворил - она как ломанула - псина эта - как ломанула!…
- Значит, собака все-таки была в клетке? - попытался внести в обсуждаемый вопрос ясность Ким.
- Получается, что - да… - Леон совсем скис. - Получается, что глюк у меня вышел… Ну я тогда здорово испугался и - прямо в двери и… и не помню, как меня в коридор вынесло… А пес этот - ну прямо по головам, по головам и, значит…
Все помолчали немного.
Вошел Янек с подносом, на котором в основательных, толстой керамики чашках дымился кофе - на всех. Явно контрабандный. Роше выпил свою порцию залпом - сосредоточенно глядя перед собой.
- Вот что, Лео, - твердо сказал он. - О деле этом - не болтай. Или ты хочешь, чтобы тебя свезли в психушку?
- Я не буду никому ничего говорить, дядя Жан! - горячо заверил Лео комиссара.
Должно быть авторитет комиссара среди родни - даже отдаленной - был непререкаем.
- А вот к доктору ты сегодня же сходишь, - комиссар вытянул из кармана плаща потертый кожаный блокнот и принялся, близоруко щурясь, крапать в нем записку. - К доценту Чертоватых - это у нас, на Козырной, по этой вот записке, третий этаж. Ему можешь рассказать все как на духу. И никому больше. Он с тобой прокрутит пару тестов и может и скажет мне что-нибудь умное… А с вас, пан Белецки, я беру официальную расписку о неразглашении - дайте ему бланк, господин Яснов. И не таскайте больше мальчиков в питейные заведения, иначе я лично заинтересуюсь вашими наклонностями…
Пан вспыхнул, как майская роза. Намек комиссара явно уязвил его сверх всякой меры. Но пан промолчал.
Выйдя на улицу, комиссар потратил еще пару минут на то, чтобы вызвать патрультный «луноход», с почестями увезший юного Леона на Козырную, и только после этого повернулся к молча ожидавшему этого момента Киму.
- Должно быть, вы правы, и у этих типов с Чура псы не совсем то, чем кажутся… Как вы думаете - не случится ли такого, что эта тварь отыщет дорожку к своему хозяину скорее, чем мы - грешные?
- В чужом-то мире? Где даже сила тяжести - другая, - с сомнением пожал плечами Ким.
- Ну, даже если и так, то такая вот ниточка - это по моей части, - задумчиво буркнул Роше, усаживаясь на сидение кара. - Как по вашему: может такой заметный пес проскочить мимо здешнего народа, промышляющего кражей собак? Я таких скорохватов знаю наперечет. У кого-нибудь пес этот да отметится… Хотя голыми руками его, видно, не взять. В любом случае лучше будет, если зверек этот окажется у нас - не наделал бы бед…
Он принялся выбивать свое курительное приспособление о наружную дверку кара и, справившись с этим делом, добавил:
- Тем более, что в этом деле фигурирует слишком много собачек… Я имею ввиду показания этого несчастного водилы…
«Не так то уж господин комиссар невнимателен к материалам предварительного следствия, как он это изображает… - кашлянув, отметил для себя Ким. - А туда же: рассеянная дальнозоркость, антикварные очки для помахивания в воздухе, «тараканы»…»
- Да, - согласился он вслух. - Второй песик тоже приметный… Мог и запомниться кому-то. Описание Позняк дал предельно точное - еще бы: он битых два часа любовался этим зверюгой. Не слезая с торчка.
Только вот круг поисков получается широковат…
- Мир тесен… - задумчиво заметил Роше, разглядывая пребывающую не у дел трубку. - Это дело рук местных любителей самодеятельности - поверьте мне. Залетный не сориентировался бы так в деталях. Значит есть некто - обладатель хорошо натасканного пса черно-белой масти.
Приметы этого «некто» тоже не секрет. Свою внешность он мог «подработать» идя на дело. Но с порядочной собакой такие номера не проходят… Псы нервничают, когда хозяин меняет внешность. Ну и вряд ли он загодя долго содержал псину в изоляции - такие номера четвероногих травмируют. Думаю, что до того, как ему в голову пришла вчерашняя его затея, наш клиент любил с собачкой своей прогуливаться, заходил пропустить рюмочку-другую в бар… В «Канары», например. Кстати, в городе не так уж много баров, куда можно зайти с псом на поводке… Одни словом я займу двух наших - Филдинга и Старинова - на этом направлении. Оба в собаках смыслят и постоянно крутятся в соответствующем обществе. У Юрия - прекрасный дог, а Джон - тот, вообще, работал у нас в кинологическом подразделении до тех пор, пока… Впрочем, это - уже другая история…
- Не буду препятствовать, - снова пожал плечами Ким. - А я себе уже нашел дело: Управление перекачало мне на терминал списки лиц, выполнявших на Прерии «заказную работу» на Комплекс и Дальние Базы. Есть и другие соображения…
Зазуммерил блок связи. Роше врубил прием. Минуту-другую послушал щебетание трубки и дал отбой.
- Действие второе, - объявил он. - В приемной министерства юстиции сидит посетитель с фотографией Торвальда Толле и предлагает свои услуги в конфиденциальных переговорах «об освобождении этого типа».
С ним сейчас работает Смирный. Предварительные условия стандартные - отсутствие слежки и миллион федеральными кредитками. По здешнему - «лимон лимонов». Никакой политики. Нас требуют в штаб операции.
Который раз за этот вечер Киму пришлось преодолеть легкий ступор. Вызванный удивлением.
- Это что - шутка? Насчет миллиона кредитками… - повернулся он к комиссару. - У вас тут наредкость низкие расценки на оружейников с Чура…
Комиссар уныло шевельнул усом.
- Хотел бы я, чтобы это было шуткой… Но это - всерьез: помяните мое слово - за дело взялись еще те олухи Царя Небесного! Мы с ними намучаемся… Но в штаб придется переться. Собачки чуть повременят…
- На кой черт мы там нужны? - раздосадованно пожал плечами Ким. - Решение вполне могут принять без нас…
- Да просто, чтобы не спугнули, так сказать, вторую высокую договаривающуюся сторону… - Роше тяжело махнул рукой. - Ну и для видимости коллегиальности…
- А что известно об этом «посетителе»? - поинтересовался Ким, врубая движок. - Эти условия смахивают на дурную шутку, но я как-то плохо представляю себе этого шутника…
- Гонсало Гопник - адвокат, - устало вздохнул Роше. - Таких у нас несколько - он, Шидловский, Полинелли… Темные, как говорится, лошадки, но без них было бы много проблем… Гм… Седой Гонсало…
Можно было догадаться…
Ночное небо над ними трепетало от молний надвигающейся грозы.
Киму, да и комиссару не доставляла большого удовольствия идея восседать китайскими болванчиками на новом сборище высокопоставленных особ - это в тот-то момент, когда следственные действия еще практически и не начаты. Так что оба вздохнули с облегчением, когда выяснилось, что объединенная комиссия не стала дожидаться их появления на горизонте и обсуждение вопроса благополучно началось и кончилось в их отсутствие.
Штаб операции заседал в бункере под новыми корпусами Объединенных Министерств и, чтобы попасть туда, Киму и Роше пришлось поплутать по лабиринту переходов, сравнимому разве что с кошмаром любителя компьютерных игр. К тому моменту, когда слегка запыхавшаяся пара появилась в просторном вестибюле комнаты заседаний, навстречу им из-за поднявшейся стальной гильотины двери уже валили озабоченные сотрудники трех теперь уже министерств и люди в форме.
Особо высокопоставленных лиц среди присутствющих на этот раз почти не было, впрочем, Ким не без радости заметил спешащего к нему навстречу своего старого знакомого. Секретарь Азимов, видно, благополучно пережил вызов пред высочайшие очи и настроен был довольно агрессивно. Он явно не одобрял принятого коллегами решения.
- Хорошо, что вы избежали этой процедуры! - воскликнул он, подхватывая Кима под локоть. - Поднимемся ко мне в кабинет…
Господин э-э… комиссар - вас я тоже имею ввиду…
Он решительно направился к блоку лифтов, увлекая Кима и комиссара за собой. За ними быстрым шагом увязался сверкавший полированной словно биллиардный шар лысиной полковник в форме Внутренних Войск. Очевидно его присутствие в комплекте подразумевалось само собою.
Представляете, - с досадой вещал господин секретарь. - Несмотря на то, что сделанное нам предложение вызвало у всех - без исключения - недоверие, высказано мнение, что следует пойти на разумный риск и ассигновать на выкуп пострадавшего запрошенную сумму. И вообще - до момента истечения некоего разумного срока не нарушать требований м-м… противной стороны. И такое вот решение прошло большинством голосов! Этот тип получил деньги на руки и убыл восвояси! Мы потащились на поводу у отпетого жулика! Я знаю Гонсало Гопника как облупленного. Это человек, с которым не станут связываться в кругах, где планируют такого рода операции! Гопник просто-напросто узнал - невесть откуда - что Толле похищен и решил хапнуть куш и смыться. Он даже не представляет масштаба игры!
- Дело обстоит сложнее, - вздохнул лысый полковник. - Из разговора с господином адвокатом я понял, что он или и в самом деле не представляет о ком идет речь - он даже ни разу не назвал Гостя по имени - или изображает из себя полного идиота и нас мыслит таковыми…
- Гм, разрешите вам представить полковника Ваальде, - торопливо отрекомендовал говорившего секретарь Азимов. - Он координирует наше взаимодействие с армейской разведкой…
Он повернулся к полковнику.
- Думаю, нет необходимости представлять особо мсье комиссара, а господин Яснов уже также известен вам…
- Генрих Ваальде, - коротко представился военный. - Короче, я нахожу сложившуюся ситуацию крайне темной… И категорически возражаю против приостановки хода следствия.
Ким пожал плечами в знак согласия. Сказанное представлялось очевидным. Роше промолчал. Лифт остановился и вся компания - в том числе и довольно длинноногий Ким - чуть ли не вприпрыжку последовала за господином секретарем, решительно преодолевающим километровые пространства министерских коридоров, стремительными шагами своих по-кавалерийски скривленных и отменно коротких нижних конечностей.
Это был уже вовсе не тот сентиментальный восточный человек, что всего несколько часов назад любовался закатом из окна Ратуши. Это была сама воплощенная энергия уязвленной бюрократии. Чиновник, поставленый перед выбором «быть или не быть». Зрелище не для слабонервных.
- Никто и не говорит о прекращении следствия! - резко, не оборачиваясь, выкрикнул он. - Мы будем полными идиотами, если не вытряхнем из Гопника всего, что этот пройдоха…
- Господа Ротмистров и Кречмарь имели неосторожность поручиться перед этим проходимцем… Эти сентиментальные славянские души… - запыхавшийся Ваальде покосился на Кима. - Слово офицера и все такое…
- Офицерские погоны господа Ротмистров и Кречмарь сняли перед тем как сесть в министерские кресла! - зло отрубил Азимов, сходу вылетая на финишную прямую. - И поручились они только за то, что за господином Гопником не будет установлена слежка! Никто не мешает господам Роше и Яснову развивать работу по своему направлению…
- Ну и каков же прогноз господ Роше и Яснова? - осведомился полковник, косясь на спутников и стараясь не сбиться с рыси.
- Прогноз могу сообщить вам я! - господин секретарь явно вознамерился пробить дверь своего кабинета круто опущенным лбом, но автомат успел сдвинуть дубовую панель в сторону, прежде, чем получилось что либо худое. - Фокусы! - означил он свое видение ситуации, влетая в кабинет.
Навстречу ему, со стола, заливался мелодичной трелью видеофон.
- Фокусы, фокусы и еще сто раз фокусы! - рубил секретарь Азимов свое пророчество, хватая трубку. - Гонсало Гопник будет изводить нас фокусами и под занавес - смоется с денежками!
Он выслушал нечто, окончательно наполнившее его душу исключительно едким и сладостным ядом, и швырнул трубку на стол, как совершеннейшее доказательство своей правоты.
- Вот! - удовлетворенно воскликнул он. - Началось! Адвокат Гопник, видите ли, недоволен тем, что госбесопасность не выполняет условий переговоров. За ним, изволите ли видеть, ведется слежка!
- Где он находится сейчас? - деловито поинтересовался Роше, решительно двигаясь к столу господина секретаря.
- Хотел бы я это знать! - господин секретарь энергично воздел руки в жесте полного недоумения. - Ведь за ним же действительно не велось наблюдения! А сейчас наши умники не могут с ним связаться.
Уже почти как час - покуда мы там препирались в бункере - как Гонсало Гопник изволили убыть. И теперь Гонсало Гопник изволит не выходить на связь - он, видите ли, обиделся, что кто-то якобы сел ему на хвост! Гонсало Гопник изволит мудрить!!!
Гонсало Гопник в означенный момент и впрямь мудрил. Только совсем не в том смысле, что придавал этому слову господин секретарь. Мудрил он вовсе не на предмет денег - о них уже и речи не было - Гонсало спасал свою жизнь.
- Как Бог свят, клянусь: не знаю я, как зовут этого типа на картинке! Сколько можно не по делу долбить человека такими вот вопросами?! - как можно более убедительно простонал он, стараясь заглянуть в глаза человеку с удочкой, меланхолично сидевшему на полузаброшенном причале одясную от того места, где - мордой в озерную влагу - пребывал он сам, придерживаемый двумя коротко стриженными ребятами в положении «на четырех костях». Еще двое парней крутого вида - еле заметные в темноте почти беззвездной ночи
- старательно изображали рыбаков-любителей в дюжине метров по ту и по другую сторону от места проведения беседы. Только далекие молнии подсвечивали их силуэты. Еще двое дежурили у флаера. Человека с удочкой звали Геннадием Фигманом. И кличка у него была, естественно,
- «Кукиш».
- Не по делу, говоришь? - задумчиво спросил Кукиш, разглядывая тлеющий кончик сигареты, словно антикварную вещицу времен Второй Демократии. - Ребята, обслужите-ка клиента еще раз - ему полезны водные процедуры… Ты не бойся, Седой: второй раз - за счет заведения…
Оно и верно - пакет с наличностью, что Гонсало честно собирался доставить своим партнерам, был у него изъят. Изъят был и бумажник.
Так что было только справедливо, что за продолжение этого времяпрепровождения, каким бы оно ни было - плохим или уж и вовсе ужасным - платил не он.
И под ценные указания - «Тщательней, ребята, тщательней…» голова Гонсало - действительно седая - была вновь погружена в прохладные воды Ближнего озера на время, потребное для того, чтобы все остальные части тела адвоката пришли в конвульсивное движение, свидетельсвующее о его окончательной готовности расстаться с бессмертной - хотя и порядком грешной - душой.
Вообще-то душой этой Гонсало кривил даже в эту жутковатую минуту. В том, что утопят его не в этот раз, он был уверен - не полные же дурни с ним работали. И изображая ужасные мучения, он тщательно нащупывал языком болтающиеся у него во рту капсулы. Обе они вылетели из контейнера-коронки еще тогда, когда он попытался уйти из рук ребят, блокировавших его кар на выезде из Центра. Теперь главной его задачей было не перепутать проклятые фитюльки. Обе содержали весьма сильнодействующие комбинации хитрых веществ. Только действие имели совсем разное. Обошлись они Гонсало в целое состояние, но в таком деле, которым выпало ему заниматься всю жизнь, скупиться на средства безопасности не приходилось.
Железная рука, удерживавшая его голову под поверхностью воды, наконец, выдернула ее на свет Божий и рывком перевела в положение, благоприятствующее продолжению беседы.
- И ты будешь мне рассказывать сказки о том, что не знаешь, зачем человечек этот прилетел к нам на Прерию? - устало спросил Кукиш, не отрываясь от изучения кончика сигареты.
В промежутках между вспышками молний тьма кругом стояла - хоть выколи глаза. И только еле заметное зарево на западе напоминало, что не более чем в полусотне километров отсюда разгорается ночная жизнь столицы и, вообще, о том, что раскаленная, еще не начавшая остывать после тридцати с лишним часов палящего зноя Степь не проглотила все мироздание вокруг. Это убивало всякую надежду.
- Господи! - как можно более внятно выговорил Гонсало. - Ну почему вы не можете мне задавать такие вопросы, на которые я могу хоть что-то вам ответить? Почему вы меня не спрашиваете кто послал меня, где прячут этого чудака, когда и как собираются его передавать властям с рук на руки?
- А ты вот так просто и собираешься мне все это рассказать? - иронически заломил бровь Фигман. - Так вот запросто и сдашь своих клиентов?
- По-вашему это называется запросто? - Гонсало попытался пожать плечами, что удалось ему не без труда. - Да вы думаете: хоть один дурак может такое подумать, что я - я! - буду отдавать жизнь за какие-то его - дурака этого - секреты? Я, простите, на это никогда не подписывался…
- Нет, - согласился Фигман. - Таких дураков нет.
- Ну так чего тогда и болтать - «сдашь не сдашь»?… Мне одно нужно
- как можно скорее с вами попрощаться. Желательно - живому… Это, кстати, для вас куда как больше желательно, может, чем для меня со всеми моими болячками и при том, что вы меня по миру начисто пустили
Он шевельнул густой бровью с явным намерением распорядиться о повторении полезной для клиента водной процедуры, но Гонсало торопливо встрял в процесс созревания роковой команды:
- А с того, что человечек ваш сейчас находится в гостях у вам небезызвестного Адельберто Фюнфа и…
- У Мепистоппеля? - с искренним удивлением осведомился Кукиш.
- И у Энтони Пайпера… - торопливо добавил Гонсало. - У Счастливчика… - уточнил он для ясности. - И, поверьте мне, они его очень хорошо принимают… Во всяком случае, вам без моей помощи до него не добраться…
- Ты, Седой, всерьез меня напугал, - иронически скривился Кукиш. - Ну конечно - найти Счастливчика на пару с Мепистоппелем, это просто неразрешимая задача! Эти двое только и умеют, что у народа под ногами путаться… Теперь еще и в это дело влезли!
- Вы, конечно, можете думать о господах Пайпере и Фюнфе все, что вам заблагорассудится, но без меня вам на них не выйти, - воспользовавшись предоставленным ему послаблением, Гонсало с четверенек перешел на корточки. - По крайней мере, до тех пор, пока товар не уйдет… - добавил он с трудом ворочая языком.
Чертовы капсулы были на ощупь похожи, как две капли воды, и мысль о том, что шансов у него ровно пятьдесят на пятьдесят сковывала Гонсало, не давала ему решиться на что-то определенное. Он тянул время и мямлил - благо невнятность произношения его мучители относили за счет расквашенных ударом рукояти «Кольта» губ и не додумались заглянуть ему в рот.
«А что? - и уйдет, ведь, - озабоченно подумал Фигман, разглядывая слабо подсвеченную фонариком физиономию Гопника. - И, ведь, что самое подлое, так это то, что уйдет, вполне возможно, к тем самым заказчикам, на которых горбатимся тут мы… Задешево уйдет!» В слух он поинтересовался только, не принимает ли его Гонсало за дурака?
- Если это так, и ты собираешься водить меня за нос со своими засранцами, - уведомил он адвоката, то я и не подумаю свернуть тебе шею… Нет. Я тебя, милый мой, отпущу на все четыре стороны…
Только перед этим звякну Рваному Руди - просвещу старика на предмет того, кому он обязан тем, что денежки «Лотос-инвеста» ушли налево…
Гонсало передернуло.
Кукиш тем временем воткнул удилище в щель утлого покрытия причала, вытянул из набрюшной сумки плоскую трубку блока связи и, почтительно набрав доверенный ему номер канала, с совершенным почтением сообщил кому-то невидимому:
- Рамон, рыбка готова… Спеклась. О, да - не так-то просто… Да нет, обошлось без сыворотки, но намучиться пришлось… Крепкий, скажу тебе, Рамон, орешек - эта наша рыбешка… Как и быть с нею дальше не знаю…
Рыбешка горько усмехнулась явным передержкам, имеющим место в описании ее - рыбешки - сопротивляемости мерам дознания, и напряглась, чувствуя приближение решающего мгновения.
Далеко от заброшенного причала, в просторном кабинете старого особняка Рамон - импозантный и корректный, словно метрдотель хорошего ресторана слегка поморщился. Потом выпустил к резного дуба потолку еле заметный клуб дыма от легчайшей сигареты. Провожая его взглядом, чтобы не встретиться глазами с тем, кто сидел напротив, он осведомился в трубку:
- А по делу - тебе нечего мне сказать?
- По делу - все очень смешно, Рамон, - тоном уверенного оптимизма сообщил Кукиш.
Он чересчур сильно напирал на то обстоятельство, что ему позволено называть шефа по имени.
- Товар забрали два пентюха из мелкоты, - объяснил он. - Можно брать тепленькими хоть сейчас…
- По именам, пожалуйста, - бархатным тоном попросил Рамон, не проявляя ни малейших признаков нетерпения, но жестко прерывая ненужный треп. - Не бойся, мы болтаем по кодированному каналу…
- Рамон, вам приходилось когда-нибудь слышать о таком Мепистоппеле?
И о Счастливчике Тони… Господин Толле гостит именно у этих господ…
Услыхав истинное имя Гостя, Гонсало внутренне одревеснел. Так его еще не подставляли никогда!
В десятке километров от Ближнего Рамон резко выпрямился в кресле.
- Запомни! - голос его стал резок. - Рамону приходилось слышать об этих людях. - И никогда - ничего хорошего! У Адельберто Фюнфа - дурной глаз! С чего это он занялся киднеппингом?!
- Седой, - поинтересовался Фигман у Гонсало, - шеф хочет знать: с чего это Мепистоппель занялся киднеппингом?
- Он мне не докладывал, - хрипло ответил Гопник. - Думаю - не от хорошей жизни. Он сильно погорел на своей затее с «домашними любимцами».
Кукиш отрапортовал шефу.
- Шеф спрашивает: с какими любимцами? - ядовито улыбаясь, снова спросил он «рыбку».
- С домашними!!! - чуть не подавившись от злости капсулами, сдавленным голосом ответил Гонсало. - Не в этом дело! Денег у Фюнфа нет, вот и пошел он необычным ходом…
- С домашними, - передал Кукиш шефу. - А пес их знает! Короче говоря, денег нет у Мепистоппеля - вот он и выкинул номер.
Тот, кто сидел напротив Рамона, положил наушник на стол.
- Нет денег… - сказал он в пространство. - Купи у него гостя.
Тогда у Мепистоп… пеля будут деньги. Все будет хорошо. Не надо много насилия. Дай ему много кредиток… Большое количество…
- Здесь кредитки не принимают - сколько раз объяснять, - Рамон надавил глушилку на своей трубке. Кредитки - там, в Большом Космосе.
А здесь - штуки и лимоны. Как на Святой Анне. А там - у них - все как на их любимой Древней Руси, при Демократии. Причем, в лимоне вовсе не сто штук, как обычно у нормальных людей устроено с деньгами, а тысяча. Это ты тоже все время путаешь…
- Нет, - подумав, сказал тот, что сидел напротив, - при Демократии в Древней Руси были рубли. И копейки. А при Республике - штуки. И лимоны. Так назывался фрукт…
- Он и сейчас так называется! - с досадой остановил речь собеседника Рамон. - Могу угостить.
- Очень хорошо. Значит, дай Мепис… топ… пелю большое количество лимонов. Только не таких, которыми угощают. Таких не надо… У вас все очень запутано…
- Очень, - согласился Рамон.
Отпустил глушилку и продолжил - в трубку:
- Слушай, я думаю - не надо крови… Просто передай Фюнфу, что Рамон заплатит вдвое против господ акцизных - и все…
- Лады, - с некоторым разочарованием вздохнул Кукиш. - Значит так:
запускаю к Мепистоппелю нашу рыбку…
Рыбка облегченно вздохнула.
Тот - напротив - снова положил наушник на стол.
- Не надо запускать рыбку, - сказал он Рамону. - Не надо много свидетелей.
Рамон потер лоб.
- Не надо… - сказал он Кукишу. - Не надо большого количества свидетелей… Тьфу…
- Как? - переспросил Кукиш. - Каких свидетелей?
Рамон вздохнул.
- Лишних. Я говорю - лишних свидетелей не нужно… Ты сам только что говорил, что можешь брать эту компанию тепленькими. Сам с ними и поговоришь… Без посыльных рыбок.
Лик Кукиша омрачился. Но голос не дрогнул.
- Без проблем. Ну, рыбку тогда - что? Рыбку тогда прикопаем. В лесополосе…
Гонсало дернулся и раскусил капсулу. Наугад.
- Шеф, - прервал Кукиша один из подручных, - у вас клюет…
Он кивнул на почти невидимый во мраке поплавок.
- Ишак, - сухо заметил Фигман. - Это я не вам, шеф…
Он придавил глушилку.
- Там наживки - никакой, дубина!…
Рамон задумчивым взглядом провожал к потолку еще одно невесомое колечко легчайшего табачного дыма. Он не спешил с санкцией на захоронение адвоката Гопника в пригородном лесонасаждении. Как всякий опытный руководитель он избегал принимать решения, ведущие к необратимым результатам.
- Все равно - клюет… - настаивала на своем упрямая шестерка.
И впрямь: поплавок демонстрировал все признаки наличия клева.
Все уставились на него как загипнотизированные.
Адвокат Гопник с облегчением прислушивался к тому, как по его телу разливается неприятное, покалывающее тепло. Он раскусил ТУ капсулу.
- Здесь раньше корейцы карпа разводили… - задумчиво заметил второй из подручных. - Глупая, между прочим, рыба… Пузырь ставлю…
- Решай сам… - определил Рамон свой вердикт.
Запоздав на две-три десятых секунды.
Не дожидаясь, пока ее прикопают в лесополосе, рыбка резко - и совершенно неожиданно - сиганула головой вниз - под мостки, солидно обдав брызгами всех присутствующих.
- Стрелять? - осведомилась первая шестерка, утираясь и держа пушку на готове.
- Нет, зараза - глаза таращить!!! - заорал Кукиш, всаживая в потревоженную воду заряд за зарядом из своего армейского бластера.
Проклятое оружие, к сожалению, работало почти бесшумно и не давало никакой психологической разрядки. Только вода вскипала там, куда ударял заряд - громадными пузырями - да выброшенный из них пар туманом стлался по-над темной гладью.
Вся компания сосредоточенно расстреливала поверхность Ближнего минуты три-четыре, и всю дорогу Рамон интересовался по блоку: что там у них происходит. Потом Кукиш махнул стволом самому мрачному из своих ассистентов и тот полез под мостки причала. Долго там сопел, светил фонариком и матерился. Кукиш, тем временем, приглушенно объяснялся по блоку с шефом, используя по инструкции иносказания - код кодом, а все-ж береженого Бог бережет… Ясности выдаваемому им тексту это не прибавляло.
- Парень, кажется, вконец спятил, - сказал в пространство Рамон и, морщась, положил трубку на стол. - Но так или иначе, Гопника они, видимо, только что угрохали. При попытке…
Сидевшему напротив это было совершенно безразлично.
Первая шестерка озабоченно наклонилась над темной водой.
- Во, какая херня вышла… - задумчиво сказал мордоворот. - Кажется, и впрямь, утоп…
Кукиш зло рванул из настила удилище. Здоровенная рыбина описала в ночном воздухе широкую дугу, грянулась в пучину вод и там исчезла.
- Сорвалось… - констатировал положение дел мрачный «водолаз».
Небо прорезала ослепительная молния и на землю Прерии обрушился дождь.
Короткая гроза уже сходила на нет, когда запыхавшийся и мокрый Тони подоспел к «Фольксвагену» в котором, приняв максимально скептический вид, его поджидал Адельберто Фюнф. «Фольксваген» был припаркован в заброшенном дворике полуобитаемого и давно намеченного под снос квартала.
- Контрольное время кончилось, - доложил Счастливчик, - и в контрольном месте Гонсало не появился…
- Значит, ложимся на дно, - сухо распорядился Адельберто.
- Ключи от «Проката» у тебя? - деловито спросил Тони, хлопая себя по карманам.
- У меня, - пожал плечами Мепистоппель. - На кой черт они тебе сдались? Там нам сейчас и носу показывать не стоит…
- Понимаешь… - Тони смущенно почесал в затылке. - Кисет у меня там остался. А в кисете - Трубочник…
- Совсем ты рехнулся с этими бабушкиными сказками! - фыркнул себе под нос Адельберто.
Однако ключи все-таки кинул на сиденье. Суеверия своего партнера он таки уважал.
- Если завалишься, я тебя, дурака, вытягивать не стану… - сварливо предупредил он.
И, подумав, добавил:
- Напрасно мы его одного оставили… Хоть и под замком, а все же…
- Бинки его держит под контролем не хуже, чем мы оба вместе взятые… - скорее предположил, чем уверенно заявил Счастливчик.
- Знаешь, - тоскливо глядя в пространство, продолжал Адельберто, - мне кажется, что он - наш гость - напрочь не представляет себе своего положения… Он и в самом деле воображает, что он у нас в гостях… И потом… Не обижайся, Тони, но у меня такое впечатление, что… Что Бинки на него как-то не так реагирует… Это аномалия какая-то… Я имею ввиду этого чудака… У него, вроде, что-то вроде общего языка с собаками…
Словно вспомнив о чем-то, Тони вытянул из наплечной кобуры свою «пушку», проверил глушитель и, прицелившись в мелкое архитектурное излишество на глухой стене напротив, нажал спуск. Револьвер послушно и сравнительно тихо пукнул, и цементная финтифлюшка разлетелась в пыль. В стенке осталась здоровая - в палец - дыра.
Адельберто вздрогнул.
- Что за идиотские шалости? - спросил он зло.
- Так… - задумчиво ответил Тони, вертя револьвер в руках. - Ничего… Просто, похоже, наш Гость имеет общий язык не только с собаками… Ну ладно, я пошел. Скоро вернусь.
Дождь рушился на лобовое стекло кара, в котором, нахохлясь, сидели двое удрученных выпавшей им задачей сыщиков, гудел по его крыше, с плещущим шелестом заливал все пространство вокруг. Бледными пятнами проглядывали сквозь него огни уличных фонарей, усилиями муниципальных служб в изобилии понатыканные окрест.
Провал миссии адвоката Гопника, точнее - его исчезновение с вверенными деньгами и секретами, снова взвалило на плечи Кима и усатого комиссара ответственность за немедленное разыскание Гостя.
Это, само по себе, было достаточным поводом для кручины - и не малой.
И, все-таки, что-то еще мучало Кима - что-то, вроде, совершенно постороннее и, в то же время что-то такое, что занозой сидело в его подсознании еще с момента разговора с блаженным доктором Кушкой. Нет
- это началось где-то раньше - еще до того, как его вызвали пред светлые очи господ министров.
Ким энергично потер лоб, помял в ладонях уставшее лицо.
Вспомнил.
Вообще-то, это - то, что пришло ему на ум - было «совсем из другой оперы», но все-же… Агент на Контракте положил руки на руль и тронул кар в направлении Ратуши. Роше, устроившийся на заднем сидении, не выразил никакого возражения против такого вот выбора маршрута - он, похоже, вообще задремал в тепле и скупом уюте салона полицейской «тачки». Или - может быть - впал в глубокую задумчивость.
На подъезде к Ратуше Ким уже собирался окликнуть своего напарника - тому не мешало глотнуть еще кофе и просушить шляпу в мало-мальски удобном кабинете, но тот во-время встрепенулся сам и даже подал повелительный жест, показывая, что причалить к тротуару стоит поближе к служебному входу. Ким и в самом деле позабыл, что на Прерии не штрафуют полицию за нарушение правил парковки.
Пустынные ночные коридоры Ратуши встретили их готической, таинственной тишиной, заполненной, сочившимся извне шелестом дождя и неистребимым - тонким и прогорклым - ароматом присутственного места ночью. Единственный служащий, кемаривший в стеклянном загончике у пульта электронной охраны, откровенно удивился столь позднему появлению господ из полиции, так не к стати аккредитованных во вверенных его заботам аппартаментах. Такого в Ратуше, судя по всему, отродясь не видали.
Отперев кабинет, Ким крепко почесал в затылке и решительно направился к сейфу и принялся вытаскивать из него унылые папки распечаток по делам прошлых лет - те самые, которые он надеялся позабыть на те несколько дней, которые - о Господи, как давно это было - господин секретарь столь любезно предложил ему провести в компании высокого Гостя планеты.
Роше некоторое время не без любопытства наблюдал за ним, потом, не задавая вопросов, прикрыл дверь кабинета, сунул себе в усы свою «носогрейку» и, раскочегарив ее, занял позицию у окна, с живейшим интересом наблюдая низвергающуюся вниз по стеклам Ниагару.
- Заварите кофе, комиссар, - бросил ему через плечо Ким. - Не стесняйтесь, - вытаскивайте пакет из моего стола… Я вот только разберусь с этой канителью…
Тут, наконец, искомая папка попалась ему в руки.
«Дополнительные материалы, - было означено на потертой этикетке, - к представлению Прокурора Объединенных Республик, Председателю Высшей Комиссии по вопросам аппеляций и ужесточений. Тема: Предприятие «ШЕСТЬ ПОРТОВ» - судебный процесс над.» Папка эта - точнее, ее содержимое - в свое время поразили Кима только тем, что никакого отношения к порученному ему архивному розыску не имели и иметь не могли. Киму платили за то, что он проводил анализ дел полувековой давности по причине предъявления потомками невинно пострадавших имущественных претензий к Федеральному Управлению Расследований, как к правоприемнику какого-то филиала Имперской ГБ. «Дополнительным же материалам» было от силы лет пять-шесть. Ну - семь.
Вообще, трудно было сказать, к чему они могли иметь отношение - уровень допуска на папке «Дополнительных материалов» был означен как восьмой, уровень допуска Кима на тот момент, когда папка легла на его стол был означен как пятый, а сам процесс предприятия «Шесть портов» здешние особисты загнали аж под третий уровень доступа, и в тот момент, ознакомиться с сутью дела у Агента на Контракте было значительно труднее, чем узнать лично у Бога точную дату Апокалипсиса и Страшного Суда. То, что архивный робот отоварил его еще и этой папкой было типичным примером бюрократического маразма:
где-то - как и полагается в таких случаях - на предпоследней странице - в «Доп. материалах» ни к селу ни к городу упоминался невинно осужденный - за сорок лет до того - Клаус Мильштейн, и вот - извольте, господин Агент, перелопатить триста девятнадцать страниц под копирку отбитого неразборчивого текста, чтобы сообразить, что непосредственной причиной твоим трудам послужила всего-навсего идиотская фигура красноречия в записи «особого мнения» адвоката Александра Пареных. Чтоб ему ни дна ни покрышки!
Пареных… Так - хорошо, что он запомнил эту забавную фамилию. Это где-то здесь… Так… Так - вот оно:
«… Материалы, относящиеся к контактам подсудимого, имевшие место непосредственно на планете Чур, в частности его контакты с представителем Оружейного Цеха Толле…» Того самого Толле?
«… включены в материалы Процесса необоснованно. Более того, лица, инициировавшие расследование таких контактов должны быть подвергнуты административному наказанию в связи с прямым нарушением действующего Дипломатического Протокола по Цивилизации Чур и распоряжений Аппарата Президента от…» Так. Это - мура. Дальше… Где еще упоминается этот Тор-Оружейник?
«… Имеется прецедент - более, чем тридцатилетней давности - речь идет о приснопамятном процессе Дорна, Мильштейна и Кучкина - когда подобного рода некомпетентное расследование повлекло за собой…» Вот оно - дурацкое упоминание о несчастном Клаусе…
«… В этой связи, в обвинительном акте следует сохранить лишь формулировку, характеризующую деятельность подсудимого как…» Так - про Тора больше ни слова, только про подсудимого… Как этого-то хоть зовут? Или звали… Нигде в «Особом мнении» - как это они ухитрились? Кстати - резолюция премьера… Отменно неразборчиво.
Глава кабинета министров мог бы писать по-понятнее… Ага - расшифровка: «Особое мнение адвоката Пареных принять ко вниманию, дело направить на повторное слушание в ВС». Надо до господина адвоката непременно добраться… Надо! Так как все-таки зовут подсудимого? Ведь - Черт возьми! - читал же тогда… Какая-то скандинавская фамилия, простая очень… Нет - лучше склероз, чем такая память! Ищем в других распечатках… Подсудимый, подсудимого, подсудимым, о подсудимом… Блин! - Ведь зовут же его как-нибудь!?
Или звали… - снова та же мысль… Ага - вот: «Обвиняемый П.
Густавссон…» Обвиняемый и подсудимый - это одно и то же лицо? Или разные? А информационная сеть нам на что? У нас теперь доступ могучий…
«- SUBJ 1: Густавссон П., SUBJ 2: Предприятие «Шесть Портов», SUBJ 3: Процесс по делу - см предыдущий. SUBJ» - ВАШ ДОПУСК, СЭР?» На тебе мой допуск, скотина!…
Ким откинулся в кресле, ожидая ответа Сети. Заинтересовавшийся его занятием комиссар подрулил к нему сзади, имея на вооружении объемистую чашку с кофе и булочку. Значит успел не только заварить кофе, но и потревожить буфет-автомат в коридоре. И когда только?
- На «Дело «Шести Портов» вышли? - поинтересовался он у Кима. - Темное было дело. В духе Имперских политических процессов. Такое тогда было м-м… поветрие… Народу посадили - тьму. И пресса - ни гу-гу. У нас могут заставить молчать, когда надо…
«- ГУСТАВССОН ПЕР, - Сеть выдала дату рождения, номер сертификата страховки и прочие стандартные параметры по личностному запросу, - СПЕЦИАЛЬНОСТЬ - ОБОРОННАЯ ФИЗИКА. ДОКТОР ФИЛОСОФИИ. ОСУЖДЕН ЗА РАЗГЛАШЕНИЕ ГОСУДАРСТВЕННЫХ СЕКРЕТОВ ОБЪЕДИНЕННЫХ РЕСПУБЛИК ПРЕРИИ-2 В КОРЫСТНЫХ ЦЕЛЯХ (ШПИОНАЖ) НА ПРЕБЫВАНИЕ В ИСПРАВИТЕЛЬНОМ УЧРЕЖДЕНИИ СВОБОДНОГО ТРУДА СРОКОМ 10 ЛЕТ. В НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ ОТБЫВАЕТ НАКАЗАНИЕ В ИУСТ N 45/812. ПОВЕДЕНИЕ - ПРИМЕРНОЕ, N ЗАКЛЮЧЕННОГО П-1414.
ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ СВЕДЕНИЯ: ПРИНИМАЯ ВО ВНИМАНИЕ ПОСЛЕДСТВИЯ ПСИХОХИМИЧЕСКОЙ ОБРАБОТКИ («СТИРАНИЕ ПАМЯТИ») ПРИМЕНЕННОЕ К SUBJ НЕПОСРЕДСТВЕННО ПЕРЕД АРЕСТОМ И ПОВЕДЕНИЕ SUBJ В МЕСТАХ РЕАЛИЗАЦИИ СВОБОДНОГО ТРУДА SUBJ ПЕРЕВЕДЕН НА ОБЛЕГЧЕННЫЙ РЕЖИМ СТ - АГРОТЕХНИЧЕСКИЕ РАБОТЫ.» «Психохимическая обработка…» - пробормотал Ким.
Роше многозначительно хмыкнул. Потом щелкнул в воздухе пальцами.
- Однако, тип вменяем. И еще как, если ему вкатили-таки полную десятку…
Не говоря плохого слова, Ким вызвал на дисплей своего «ноутбука» меню уже загруженного туда накануне досье на Торвальда Толле. Выбрал «трекболом» пункт «титулы» и прочитал:
«Торвальд Толле из стаи Толле, Подопечный Харра. Оружейник». Вот так. Читать надо определения. Ким выбрал пункт «контакты» и уточнил:
«Густавссон Пер». Без всякого промедления на экране высветился аккуратный прямоугольник текста:
«Т.Т. поддерживал постоянный контакт с П.Густавссоном в течение 10,5 лет, во время пребывания последнего в служебной командировке в Системе Чур. Мотивировка: совместная работа по проекту «Клеймо». В дальнейшем, активно поддерживал переписку (см. файл «Correspondence»)».
- Кто там у вас заведует Заведениями Свободного Труда? - повернулся Ким к Роше. - Надо срочно выдернуть этого Густавссона сюда…
Ким вывел на экран бланк стандартного вызова-запроса.
- Да, этот человечек может оказаться полезен… - задумчиво промычал Роше и переложил трубку из одного угла рта в другой. - Но не вздумайте посылать официальный запрос Верховному Коменданту. Тогда сдвиг крыши вам обеспечен. Потревожьте Азимова. Ему слово достаточно сказать - и вашего шведа сюда припрут спецрейсом..
- Разумно, - согласился Ким, пододвинул к себе блок связи и залпом проглотил успевший остыть кофе.
Харр остановился. Здесь было безопасно - в густых зарослях на краю невероятно огромного по его - Харра - представлениям парка. В нем только центральные аллеи были подсвечены декоративными светильниками, хитроумно спрятанными от глаз гуляющих. Гуляющих, впрочем, почти и не было.
Все в этом новом для него мире было необычно. Прежде всего, это был мир, пропитанный жизнью. Запахи тысяч живых существ пронизывали его.
Запахи неведомых трав и пыльцы неведомых цветов, запахи старых, хорошо обжитых человеческих жилищ, запахи выделанных кож и дерева - словно пропитанного прикосновениями людей. И очень мало было так хорошо ему - Харру - знакомого запаха мертвого металла, смазки и ржавчины. Оружия и ненависти. И почти совсем не было здесь радиации.
Она скорее всего просто почудилась ему пару раз - только и всего.
Это настораживало. Даже гроза и электричество грозы здесь были другими. Но он все же воспользовался случаем, чтобы подзарядить себя и почувствовал, что сил у него прибавилось.
Это был мир разрушенных стай - он понял это сразу и теперь находил этому все новые и новые подтверждения. Люди здесь бродили в одиночку и толпами, группами по двое-трое - но не стаями. И Братья - это было больнее всего - Братья: одинокие, потерянные, одичавшие и забывшие язык…
Не удивительно, что Тор потерялся в этом мире. Это была его - Харра
- вина. Нельзя было давать этим здешним - вконец одичавшим - людям никакой возможности разделить их… Но ведь они были так добры…
Добры и деловиты… Вот это и должно было насторожить его - именно это! Здесь в этом мире никто - разве что малые дети были исключением
- не несли в себе Подвига. Все были зараяжены Делом… И еще было странно - Тор не звал его. Если бы Тор был мертв, Харр догадался бы об этом. Нет - Тор был жив и не звал его! Он всегда был непослушлив и непредсказуем - младший Тор. Но сейчас это превысило все границы!
Харр успокоил себя, несколько раз вдохнув прохладный и очень вкусный после грозы - надо это признать - воздух чужого мира, и попробовал снова настроиться на душу непослушного Тора. Здесь это было дьявольски сложно: души жителей Прерии, похоже, вовсе не знали порядка. Все они галдели одновременно, заполняя череп Харра какой-то бестолковой, суетливой и неприятной хмарью. И каждая душа галдела по-своему и о своем. Положительно, с этим народом невозможно было иметь дело…
Харр послушал этот нестройный хор и так и эдак и уже собирался бросить это пустое занятие, выкинуть из своей души эту галдящую пустоту и очистительным спазмом вернуть хотя бы своей душе подлинное равновесие, когда странная и острая тема вторглась в эту разноголосицу и повела его душу за собой. Одинокая - как соло на трубе глухой ночью.
Харр дал этой теме войти в себя, постарался хотя бы недолгое мгновение жить одной с ней жизнью… И сразу оттолкнулся - резко, словно нырнул по ошибке в ледяную прорубь. Это не была душа человека. И это не была душа Брата. Чуждая, полная чужой - совсем ни на что не похожей тоски и странного, неземного страха и отчаяния душа…
«Другие… - сказал себе Харр. - Чужие. ТЕ?» Это не вязалось само с собой. Не укладывалось в то, что твердо знал и привык чувствовать Харр. Страдание, страх, отчаяние… Пусть даже нечеловеческие страдание, страх и отчаяние - нет! Все, что он знал о ТЕХ, говорило ему, что не эти чувства будет читать он в их душах…
Если у ТЕХ, вообще, есть души. Говорят, однако, что есть… Те, кто имел с ними дело и остался живым, рассказывали и показывали как могли… Да и сам он - тогда, в драке на корабле - ощущал нечто совсем другое. Хотя то, конечно, было в бою… Нет, все-таки, что-то иное встретилось ему на пути. Но имело ли оно отношение к Тору?
Тут не оставалось ничего, кроме как прислушаться к тому, что люди называют то интуицией, то памятью предков - к самому себе, короче говоря. К той части своей души, что не слушается ни логики, ни знаний и навыков, накопленных за Умные Века…
Харр прислушался, потом поднялся, отряхнулся и побежал на странный зов.
Отправляться на Козырную им все-таки пришлось - невзирая на строгий запрет афишировать деятельность специальной следственной группы.
Правда, Роше остановил кар не у главного корпуса Полицейского управления, гранитной громадой нависшего над водами Малой излучины, а к скрытым за ней, утопающим в зелени старого сада белым корпусам госпиталя следственной части. Именно здесь - увешанный датчиками клинического мониторинга, покоился на больничной койке невезучий помсекретаря Братов.
- Как вы и просили, мы подготовили больного к допросу, - сообщил Роше дежурный по блоку - приземистый и лысый как колено молодой ординатор. - Четыре часа глубокого сна, укрепляющее… Можете работать нормально.
- Так что с ним приключилось? - полюбопытствовал еще не успевший вчитаться в сунутую им подмышку распечатку Роше. Как его еще и под колеса угораздило? С горя что-ли полез?
- Сейчас он сам вам объяснит, - заверил его дежурный - Забавная, если разобраться, история…
- Куда уж забавнее! - прокомментировал уловивший последнюю реплику Николай. - Чертова дура эта - монашка, что за рулем была… Этой - «черепашки» идиотской… Она как увидела - труп, кровь, все такое…
Так, видно, и сбрендила - направила на меня эту колымагу свою и вместо того, чтобы по тормозам, по газу вдарила, стерва старая…
Хорошо еще, что там у нее автоблокировка была… Обе ноги мне «починила», зараза, три ребра и сотрясение обеспечила…
- Примите наши соболезнования… - вздохнул Роше, устраиваясь на заботливо поданом ему стуле и поправляя накинутый на плечи белый халат. - Однако давайте перейдем к делу…
- Давайте, - уныло согласился Братов, устало прикрывая глаза. - Сегодня вы - четвертый, кому я всю эту историю рассказываю. Или пятый. Тут недавно совсем двое были с этой штукой - мнемостимулятором - фоторобот делали…
- Да, вот он тут у меня… - Роше взял из рук Кима распечатку. - Это
- водитель. Уровень достоверности низковат… А это - тот, второй, которого вы, вообще, видели мельком. Тут просто не о чем и говорить… Тут уж совсем - кто угодно мог быть. Исключить можно только грудных младенцев и калек. Вы - вот что - постарайтесь-ка припомнить лучше что-нибудь из деталей поведения того - первого, что был за рулем. Ну, может быть, он о чем-нибудь говорил вам - такое, что вам как-то запомнилось, или что-нибудь что-то такое характерное у него в поведении было… Ну, знаете, кто носом пришмыгивает, когда говорит, кто покашливает, кто, извините, репу чешет беспрерывно…
Николай только поморщился.
- Меня тут об том же самом битый час расспрашивал кто-то из ваших - еврейчик такой симпатичный, в очках… Так ничего путного и не удалось припомнить. У меня тогда, правда, башка и вовсе не варила…
Ну что тут сказать можно… Ну, вообще-то, я на него - на водителя - особого внимания, как на зло, не обращал вовсе… Ну он из англоязычных - это однозначно… Так их много таких здесь… Но это, в общем, не типично для водилы. И волосы… Думаю, что то парик был… А так…
- Посмотрите вот на эти снимки, - Ким через плечо Роше протянул Братову увесистую пачку распечаток из папки, на которой второпях фламастером было начертано: «Г. Гопник - знакомые и клиентура».
Братов уселся в койке поудобнее и принялся сосредоточено тасовать разного качества портреты. Это заняло довольно много времени - у адвоката Гопника была наредкость обширная и разношерстная клиентура и не менее широкий и разнообразный круг знакомств. Поскольку сей персонаж уже не раз участвовал в переговорах, не афишируемых властями, фотографировали всех, кто так или иначе входил в контакт с Гонсало, давно и систематически. На оборотах снимков, по запросу Роше, компьютер педантично отметил, имеет ли данный фигурант собаку и если да, то какую.
- Вы бы уж сразу мне весь город на просмотр лучше дали бы, - с досадой вздохнул Братов, перебрав первые два десятка фото. Здесь кого только нет. Уж негров-то и баб могли бы и откинуть…
- Дам? Гм… Знаете, всякое бывает… - Роше неопределенно пошевелил в воздухе пальцами. - Не торопитесь, лучше потерять с полчасика, чем…
Потерять пришлось побольше, чем полчасика. Дождь шумел за окнами, неимоверно хотелось спать - очень уж поздняя ночь была на дворе.
Может, уже раннее утро…
Наконец Братов протянул Роше тонкую - с пол-дюжины - пачку снимков.
- Вот… - устало вздохнул он. Эти - еще туда-сюда… А остальные здесь - ни к селу, ни к городу…
Роше принялся тасовать снимки, всякий раз заботливо заглядывая на оброротную сторону каждого портрета. Отложил три.
- Гм… Вот эти двое - Ганс Фрай и Петр Левада. Оба имеют собачек…
А про этого - информации нет… Присмотритесь к этой тройке, господин Братов.
Братов добросовестно присмотрелся. Устало вздохнул и протянул снимки комиссару.
- Не стану вам голову морочить, любой из них, вроде похож… А так…
Он, мученически морщась, пожал плечами.
- Ну, тогда - последний вопрос, - в свою очередь вздохнул Ким. - Скажите, у вас не сложилось впечатления, что Гость - Торвальд Толле
- он… Ну, допустим, что он уже знаком был с этим человеком за рулем?
- Да ну… Что вы…
Братов вяло улыбнулся.
- Он никого и ничего не знал здесь - наш Гость. Он, вообще, чудак, по всему судя: только и делал, что головой крутил да вопросы задавал. Глупее - некуда…
- Ну хорошо… Отдыхайте… - Роше поднялся и бросил на дежурного многозначительный взгляд. - Если что вспомните - немедленно свяжитесь с нами - вот через вашего доктора…
Он повернулся к Киму и постучал пальцем по циферблату часов:
- Гната Позняка уже везут в Ратушу. Мы только и занимаемся тем, что не даем спать людям… Но давайте потеряем еще с десяток минут.
Пройдемте в главный корпус - здесь переход по второму этажу. Володя Чертоватых через полчаса заканчивает дежурство… Стоит-таки уточнить, что все-же было с собакой у того паренька - у Леона…
В коридоре они с Кимом на минуту задержались, рассматривая снимки.
- Кто-то из этих трех пробормотал Роше. - Или - ни один из них: Петр Левада, Ганс Фрай и Энтони Пайпер.
Упомянутый комиссаром доцент Чертоватых занимал аппартаменты, которые в другом ведомстве приличествовали бы заместителю министра. Но на Козырной, видимо, высоко котировалась следственая психиатрия.
Кабинет почти не содержал в себе ничего медицинского, если не считать декоративных золоченых корешков многотомных трактатов, украшавших строгие дубовые полки позади рабочего стола хозяина кабинета.
Нежно окрещенный комиссаром Володей, доцент Чертоватых внешностью и манерами больше соответствовал своей фамилии, нежели мягко звучащему имени. Был он сед, носат, черноглаз и напорист. Роше - тоже крутого вида личность - против него смотрелся прямо-таки пудингом на манной каше.
- Ну и пациентика ты мне подкинул сегодня, Жан! - с чувством произнес он, разливая по цветастым чашкам крепчайший - и отвратительно заваренный - чай. - Берите печенье и расскажите-ка, если не секрет, как парнишка попал под такую обработку?
- Сначала уж ты мне, Володя, расскажи, что за такая обработка там была, - уклончиво парировал комиссар, усаживаясь в кресло и придирчиво выискивая в хрустальной вазочке какое-то особо полюбившееся печиво.
Ким, приютившийся в сторонке от закадычных друзей, чувствовал себя здесь, в общем-то, лишним. Его основательно клонило в сон и начинало тревожить отсутствие хоть какой-нибудь реакции на запрос, который он передал секретарю Азимову. Судьба заключенного Густавссона основательно беспокоила его.
Старые друзья - комиссар криминальной полиции и той же полиции эксперт-психиатр, - между тем неторопясь, обсудили вопрос, отчего, как ни заваривай этот местный чай, всегда выходит этакая гадость и какой чай из той же заварки получался у покойной Валентины Гавриловны - дамы, уж и вовсе Киму неизвестной. Затем, комиссар взял-таки быка за рога и крякнув, отставил чашку с недопитой отравой в сторону.
- Так что же - тебя я вижу основательно заинтересовало, то, что приключилось с младшим Файолем? - осведомился он. - Взяло, так сказать, за живое?
- Первый случай на Прерии, когда можно безоговорочно диагносцировать программирование на третьем уровне. Гипнопрограммирование. И второй случай в моей практике за десять лет. На этой милой планетке.
Док Чертоватых со значением обмакнул бисквитную финтифлюшку в чай и присмотрелся к лицу Роше.
- И оба эти случая отделяет немногим более суток, Жан. Это - совпадение?
- Если ты, Володя, мне расскажешь немного про тот - первый случай, то я, может и умозаключу что-нибудь толковое… А заодно - просвети меня, да и господина Яснова - что специалисты разумеют под гипнопрограммированием третьего уровня.
Доцент задумчиво помешивал чай порядком размокшим куском печенья и с мрачной сосредоточенностью обдумывал нечто, что ему явно мешало жить.
- Насчет того, чтобы просветить - это всегда пожалуйста, Жан…
Первый уровень - это когда дело идет на уровне сознания, семантики, смысла… Ну и немного психофизиологии. Монотонная музыка, спецосвещение и все такое… Второй - это подпороговые эффекты… Ну - двадцать пятый кадр и все такое… А третий - это аура, поле…
Видишь ли - сейчас этому в школе, конечно, учат, но мы, в большинстве своем, люди в уме долго такого не держим… Наш организм генерирует массу разных полей - и электромагнитное и тепловое и электрическое. И химический состав воздуха вокруг живого организма чуть изменен… По-отдельности все эти эффекты трудно поддаются и измерению и анализу… А в совокупности своей - по некоторым обобщенным показателям - несут массу информации. И могут модулироваться извне. Для программирования третьего уровня. Это - далеко не безопасная штука… Нарушаются очень глубинные структуры… Психики, сознания… Такого рода вещи широко практиковались на Харуре… И разведслужбы временами их используют… А тут вот - как раз насчет того, чтобы случай тот тебе рассказать… Это по линии нашей ГБ идет и ФУР'а… Меня попросили как консультанта в одной экспертизе тут поучаствовать… Так что я и не знаю… Может быть, ограничимся тем, что ты, Жан, мне поподробнее расскажешь…
Роше молча протянул доку свой идентификатор. Тот сунул его в щель своего терминала. Потом история повторилась с карточкой Агента на Контракте. Прочитав высветившиеся на дисплее строчки, доцент пожевал губами и откашлялся.
- Да, Жан, впечатляет… Тебе, кажется, привесили-таки какое-то политическое дельце. - Впрочем, не буду вникать… Уровень доступа у вас обоих - что надо… Ну - в общих чертах - сам понимаешь, со мной тоже особенно не вдавались в пояснения… Имело место нападение…
Точнее некий вооруженный инцидент на борту пассажирского корабля.
Там… - Крючковатый палец доцента ткнул в потолок. - При этом, получилось так, что помощник капитана на этом кораблике оказался обработан именно на третьем уровне гипнопрограммирования… И что интересно: как и в случае с этим мальчиком… С Леоном… Медиатором воздействия было животное… А именно - собака. Вот тут и задумаешься…
- А как назывался кораблик-то этот? - Роше навалился на стол, вперив свой взгляд в зрачки старого друга.
- Видишь ли… - старый друг был порядком смущен. - Ты уверен, что тебе это нужно, Жан? Дело в том, что это все связано с этой возней с «червями»… С подпространственной формой жизни… Сам знаешь, какие штуки тут понаверчены…
Ким напрягся. Какой-то переключатель щелкнул у него в голове. Совсем недавно он слышал это… «Подпространственная жизнь»…
- Не знаю я, что там понакручено! - резко ответил Роше. - Я в этой ерунде не разбираюсь и разбираться особо не хочу. Ты мне скажи - что за кораблик пострадал-то.
- «Дункан», - вздохнул Чертоватых. - Грузопассажирский корабль класса «Гонец», «Дункан».
Гнат Позняк уже минут с сорок томился в приемной кабинета Кима в Ратуше и, естественно, особого восторга это занятие у него не вызывало, Как, впрочем, и появление припозднившихся «начальников».
Проклятая история с «левым» пассажиром и его псиной вот уже почти сутки выматывала его нервы. Пройдя в кабинет, он устроился на предложенном ему стуле с видом человека, проглотившего живого таракана и теперь прислушивающегося к поведению этого гостя своего организма.
Роше не стал разводить больших формальностей и просто придвинул к стулу монитор и сунул в щель терминала заранее припасенную карточку загрузки.
- Меня уже… - мрачно начал Гнат, но Роше движением руки предотвратил дальнейшие словоизлияния.
- Да, мы уже знаем, что вас «прокручивали» на мнемостимуляторе… Вы выдали неплохой фоторобот… Но э-э… недостаточно однозначный.
Сейчас мы, как говориться, попробуем решить э-э… обратную задачу… Мы вам выдадим серию м-м… уже известных нам людей, а вы среди них попробуйте - хотя бы приблизительно - подобрать кандидатуру на роль того жука, что этак вот подвел вас под монастырь… Учтите, что «опознание преступника - дело чести пострадавшего». Так говорили древние.
- Найти бы этого…!
Интонация, с которой это было сказано, не оставляло сомнений в том, чем бы закончилась для супостата его встреча с Гнатом.
- У вас, господин водитель спецдоставки, было больше времени, чем у всех участников этой истории, чтобы познакомиться и э-э… пообщаться с одним из преступников. Возможно, мерзавец был в камуфляже, гриме… Но есть такие вещи, которые замаскировать невозможно - во всяком случае, очень трудно. Вот тут - на этих распечатках - основные м-м… персонажи, которые нас интересуют, - Роше протянул Гнату уже просмотренную Братовым папку. - А вот здесь, - он похлопал по приемной щели терминала, - записаны эпизоды.
Сценки, в которых эти люди двигаются, разговаривают, одним словом, как-то ведут себя. Все снято скрытой камерой. Они не знают, что за ними наблюдают… Постарайтесь прикинуть - кто из них напоминает вам того типа, что одурачил вас…
Тяжело вздохнув, Гнат поудобнее уселся перед экраном и стал выслушивать объяснения о том, как управляться с клавиатурой аппарата.
- А с собакой как? - осведомился он.
- С той собакой, которая?… - догадался Ким.
- Которая час без малого меня над очком продержала! - без обиньяков объяснил Гнат. - Мужика того я еще туда-сюда - не без труда, признаюсь, вспоминаю, а вот сволочь эту блохастую - теперь по гроб жизни не забуду! Из мильона узнаю!
- У нас нет специальных сьемок по животным… - озадаченно поскреб в затылке Роше. - Но… Вот - сейчас посмотрим…
- Вот это не подходит? - Ким подошел к своему терминалу и, поковырявшись в клавиатуре, вывел на экран монитора, установленного перед Гнатом, меню проспекта последней «собачьей олимпиады». - Здесь, по-моему, есть все породы, которые…
- А неплохая мысль! - встрепенулся комиссар. - Вы даже не знаете, насколько она хороша! Здешние собачники просто помешаны на этой «Олимпиаде» - все как один лезут на первый тур. Жители Столицы - так даже с облезлыми болонками наперевес. И если владелец вашего, мсье Позняк, х-хе… четвероногого друга, не лишен хоть капли честолюбия, он вполне мог отметится в каталоге. Хотя бы где-нибудь среди публики. Вы, кхэ… внимательнее отнеситесь к этому материалу, мсье…
Роше в волнении достал из кармана трубку и коршуном изогнулся над плечом Гната, вперившегося в экран, на котором один за другим менялись коротенькие, похожие на рекламные ролики эпизоды. Ким вздохнул и принялся отстукивать на клавиатуре своего блока вызов личного канала связи адвоката Александра Пареных. Но черти носили адвоката где-то вдали от своего индивидуального радиовидеофона. Или он просто выключил его на ночь. Ким помассирован набрякшие веки и уткнулся в распечатки.
- Вы, господин комиссар, - довольно угрюмым голосом попросил Гнат, - над ухом у меня не сопите. Отвлекает. И трубкой этак вот мне по стулу не постукивайте. У меня, знаете, за последние сутки нервы сдавать стали…
Роше послушно спрятал трубку в карман, отклеился от Позняка и принялся, тяжело скрипя половицами, расхаживать позади него.
Довольно долго этот звук, да еще угрюмое посапывание Гната составляли единственное звуковое сопровождение процесса дознания.
Ким оторвался от так и остававшихся для него китайской головоломкой материалов дела заключенного П-1414, скосил глаза на часы и подумал, что будь они на Земле, за окнами бы уже начало рассветать. Но над городом и Степью по-прежнему царила тьма.
И тут Позняк мрачно сообщил:
- Вот она - эта сволочь! А вот и ее хозяин… Действительно - в публике… Так… Выше пупка не показывают гады… Хозяина, в смысле. Ублюдка, мать его… Да и собачку - все мельком как-то… Но это он, точно он - кобель чертов!
Роше энергично пододвинул к монитору второй стул, столь же энергично надел очки, наконец-то найдя им толковое применение, и принялся на пару с Гнатом пытаться вытянуть из чертовой машинки изображение хозяина проклятущей псины или хотя бы сведения о ком то из них.
Ким поднялся из-за стола и взялся за приготовление кофе. К тому времени, когда он принялся разливать дымящийся напиток по чашкам, Гнат с комиссаром, не преуспев в своих попытках, уже сортировали изображения персонажей из многочисленной клиентуры Гонсало Гопника.
- Глотните для бодрости… - сказал он, протягивая чашку Гнату. - Может…
Его прервала трель блока связи. Ким поднес трубку к уху и выслушал сообщение компьютера Центрального Пересылочного Изолятора о том, что отозванный из мест реализации Свободного Труда для производства дальнейшего дознания заключенный П-1414 доставлен в его, агента Кима Яснова, распоряжение.
- Я выезжаю, - Ким положил трубку и развел руками. - Свой кофе завещаю вам…
- Ну что ж… - комиссар поднялся, жестом попридержав Гната у монитора, - пора нам бежать - каждому по своей дорожке. - Вот посмотрите на дорогу - что нам удалось вычислить, - Роше подхватил Кима за локоть и подвел его к уже облюбованному широкому подоконнику. - Четыре кандидатуры. Вам будет интересно.
Почерк у комиссара был корявый, детский, но относительно разборчивый.
«Лозинский Глеб, - прочитал Ким, - весьма вероят. Есть овчарка. Врач.
Родни Майкл - лицо без опр. зан. Привлекался за кражу собак. Весьм. вероят.
Зауэршмидт Ганс-Теодор - оперный певец, здесь - на гастролях. Собаки нет. Маловероят.
Пайпер Энтони - предпринимат. Сведений о соб. нет. Маловероят.»
- Послушайте, не стоит изображать из себя большего дурака, чем вы есть на самом деле! Не стоит!
Человек с бородкой закоренелого интеллигента близоруко уставился снизу вверх на застывшего перед ним строго одетого, измазанного грязью ночного мокрого леса и до предела виноватого подчиненного.
Разговор происходил вовсе не в кабинете, как это можно было бы подумать, а на лоне природы - в сырой после сошедшего на нет дождя и мрачной как склеп рощице, невдалеке от Ближнего озера, воды которого совсем недавно вернули миру плоть и душу Гонсало Гопника. Этот последний факт, впрочем, не был известен участникам столь неприятной беседы. Они были из другой стаи.
- Я с самого начала говорил, что ваша команда неправильно настроила себя! Бог его ведает почему вы решили, что операция, которую вам поручили, это - просто пикничок какой-то на свежем воздухе! То, что объект находится под опекой здешних компетентных служб, вас не насторожило: ну - конечно! Они же здесь - сплошная деревенщина и лопухи! Их вы уже давно отвыкли брать в расчет!
- Н-но… - виновато сгорбленный тип попытался хоть как-то смягчить гнев шефа. - Но ведь именно охрана-то тут и не при чем…
- Вы в этом уверены, Комски? - Шеф привычным жестом поправил воображаемое пенсне и впился в физиономию проштрафившегося подчиненного взглядом, полным сарказма. - Я не уверен, что господин Азимов не разыграл эту шутку, чтобы м-м… скажем, не переправить Толле тайком в Метрополию… Вы, я вижу, не удосужились рассмотреть такой вариантик? А то, что Гостя могли просто купить у Прерии господа из Колонии Святой Анны, вы прикидывали? И этого от господина государственного секретаря вполне можно ожидать. И этого - тоже!
Вполне!
- В конце концов, герр Саррот… - опять норовя умерить гнев собеседника, осмелился возразить Комски, - мы полагались на данные наших осведомителей - весьма надежных осведомителей - вы их прекрасно знаете…
- И именно эти люди оказались совершенно не в курсе дела! - Хотя бы частично перенес герр Саррот свою немилость на посадивших его в лужу дармоедов из раздутого, словно грузовой аэростат, госаппарата Объединенных Республик. - Они прохлопали затею нашего лучшего друга Магира, они…
- Но мы-то как раз не прохлопали тут ничего… - не без гордости отметил Комски. - Группу Магира мы отслеживали почти сразу - с того момента, как они начали интересоваться визитом Гостя…
- Суп - все-таки отдельно, мухи - отдельно, Альфред… - ядовито возразил герр Саррот. - Контрразведкой у нас занимается Андрей Волков, а вам я поручил захват и доставка заказчику объекта. И именно эта часть задачи провалена! Ей богу, больше всего мне хочется собственноручно вздернуть вас на одной из этих осин…
Саррот кивнул на обступившие их деревца. Деревца были, правда, в основном березами, завезенными из Метрополии, но смысл сказанного от этого менялся мало. Совсем, собственно, не менялся. Комски нервно дернул щекой.
- Впрочем, и лаврам Волкова я бы на вашем месте не завидовал бы, - успокоил его шеф. - Он, видите ли, отслеживал группу Магира… Тут одна только накладочка, один сбой: группа Магира не менее успешно отслеживала нас, дорогой Альфред. И то, что вместо того, чтобы блокировать неохраняемый кар спецдоставки и без шума и грома доставить нашего Гостя по месту его, так сказать, назначения, вы с Фигманом блокировали друг друга, обработали инфразвуком, разбили пару машин и еле ноги унесли с места действия - это самое страшное, из того, что могло получиться при таком вот раскладе. А Гость просвистел себе спокойно мимо, так и не заметив ваших засад, и исчез без следа…
- Но, все-таки, обошлось без жертв и без вмешательства полиции… - полуутвердительно полувозразил Альфред.
- А зачем ей, собственно, вмешиваться, если мы оказались такими ослами, что сами выполняем ее работу? - Саррот кисло улыбнулся. - К тому же, я не сказал бы, что дело обошлось без жертв: двое наших людей после того, как заработали по инразвуковому пакету, теперь для оперативной работы потеряны. А мы - как никак, всегда обеспечивали своих пострадавших и их семьи… Но если так, то стоило бы воздержаться от таких операций, которые плодят инвалидов…
Комски тяжело вздохнул. Саррот жестко продолжал:
- Но это - только первый ваш прокол, Альфред. Второй будет еще похлеще: наш человек, рискуя головой, докладывает, о появлении Седого Гонсало с условиями выкупа… И вы умудряетесь упустить старого жулика из-под носа. Прямо-таки дожидаетесь того момента, когда его вычислят и возьмут люди Магира!
- Но не мог же я взять Гопника прямо в корпусе Объединенных Министерств? - резонно возразил Комски. - А вот то, как быстро Магир вычислил адвоката, наводит на определенные мысли…
- Если вы хотите сказать, что подозреваете, что Тихоня работает не только на нас одних… Или даже не на нас в первую очередь, то вы меня не очень удивите, Альфред, - Саррот пожал плечами. - Но тем более оперативно вы должны были действовать. Мы живем в ненадежном мире, населенном ненадежными людьми… И с погоней вы опоздали: потеряли след Кукиша буквально в чистом поле… Я не собираюсь дальше прочесывать с вами эти леса и буераки. За то время, что нами упущено, Седого Гонсало уже выпотрошили и хорошо, если Магир еще не заполучил Гостя… Я думаю, что если в дело впутан был адвокат Гопник, то справиться с задачей ему будет несложно: те, кто нанимает таких типов, - явно не гении конспирации…
- Если вы считаете дело безнадежным… - Комски поправил галстук. - То…
Ему стало душно. И было от чего.
- Дело не так безнадежно, как кажется… - улыбка Саррота из кислой сделалась хищной. - Просто мы не можем не выполнить приказа… Или Гость будет доставлен в заданное время в заданное место, или он должен быть уничтожен. Гарантированно уничтожен. Даже если нам придется для этого термоядом взрывать Космотерминал. Но дело не зашло еще так далеко. Пока мы еще можем выкупить Гостя.
Комски не удержался от скептической улыбки.
- Я понимаю, что наш филиал не сможет заплатить такую неустойку, какую выставят Магиру его заказчики. Хотя нам так и не удалось установить, кто они, подозрения на этот счет у меня есть… Дай-то Бог, чтобы они не оправдались. Но в любом случае, я думаю, что Магир ни за какие деньги не станет подводить этих своих нанимателей.
- Тогда, как я понимаю, герр Саррот, речь пойдет не о деньгах?
- Рад видеть, что сообразительность вам временами, все-таки, не изменяет… - шеф изобразил на лице поощрительную гамму чувств. - У нас есть товар, который Магир поменяет на Гостя. Нехотя, но поменяет…
- Вы говорите…
- Я говорю про его собственную - Великого Магира - жизнь. Ты правильно догадался, Альфред… Твоей группе придется заняться этим в ближайшие часы. Оставить глупейшее прочесывание буераков и вплотную заняться обработкой Магира. И его близких. Тебе в помощь даю группы Волкова и Муна.
Комски стало еще более не по себе, чем при обещании быть вздернутым на осине. Он запустил пальцы за тугой воротник и машинально пытался оттянуть его.
- Начать войну кланов - это не здорово, шеф… - глухо сказал он. - Пока у нас со здешним «обществом» были приемлемые отношения.
Натянутые, но приемлемые… Если мы пойдем на похищение одного из здешних столпов… Вся здешняя Мафия сцепится с нами. Людей Комплекса просто будут уничтожать…
- Приказы, Альфред, не обсуждаются. Ясно, что придется туго. Но, может быть, существование нашего филиала в этой дыре полностью оправдывается одной - вот такой - операцией…
Со стороны стоящего поодаль - на опушке - кара им просигналили фонариком. Оба молча зашагали к машине. Помощник шефа уже торопился к ним, протягивая зажатый в руке блок связи.
- Только что из Филиала сообщили, - торопливо отрапортавал он. - На связь выходил «Седой». Он хочет говорить с Комски… Они переключили связь на нас.
- Логично: Альфред с ним работал, - пожал плечами Саррот, доставая свой - маленький как пудреница - блок. - Но почему он жив? Говорите, Альф - я буду на параллельном…
Он подрегулировал свой аппарат и поднес его к уху.
- Алло… Это вы, Альфред? - хрипло спросил Гонсало с того конца линии связи. - Мне надо срочно видеть вас… Вы помните, где мы встречались последний раз? В связи…
- Я помню где и в какой связи… Жди меня там… - Комски скосил глаза на часы, - через тридцать минут. И немедленно уйди из эфира…
- Понял, - каркнул Гонсало, и в трубке воцарилось унылое завывание сигнала отбоя.
- Поторопись, Альфред, - сухо подтвердил намерение своего подчиненного Саррот и машинально поправил несуществующее пенсне. - Или Бог любит Магира или… Бог любит старого прохиндея Гопника. Но скорее всего это - ловушка. Еще не понял какая, но - ловушка… Будь осторожен. Мы тебя подстрахуем. Тащи его на явочную - на Линиях.
Комски молча нырнул в кар.