Кроме самого Клайда, Наставника Роско и премудрого Дуперона в состав экспедиции к Черте входил только пилот «вертушки», которого Клайд сперва принял за глухонемого. И вертолет, и пилот ждали своих пассажиров у подножия невысокого холма. Провожающих было двое - Высший производитель работ и ее высочество принцесса Феста.
В лучших традициях, в путь они отправлялись ранним утром, точнее - на исходе ночи.
Дед Всех Дедов приосанился и торжественно, уже не останавливаясь на не подлежащих разглашению деталях, напутствовал Исполнителя Высокой Миссии и его провожатых и, в знак великого доверия, осенил Клайда Белым Знаком Власти, болтавшимся на массивной золотой цепи, возлежавшей на его плечах. Клайд, хотя и был всю жизнь человеком, не сведущим в эзотерических аспектах жизни Обитаемого Космоса, все-таки чуть удивился появлению на свет божий такого явного свидетельства принадлежности Деда Всех Дедов к «несуществующему тайному учению» Эйч-Эрн. То, что Белый Знак прочно входит в символику учения, знали даже насмотревшиеся приключенческих фильмов дети.
Долго думать Дед ему, однако, не дал. Склонившись к его уху, он с неожиданно закипевшей где-то в глубинах его естества ненавистью прошептал:
- Лишь об одном я прошу тебя лично для себя, капитан Клайд, лишь об одном… Никогда и ни за что не выдай себя и своей миссии моему богами проклятому сыну Рональду Мак-Аллистеру!
Клайд еще не совсем понял смысл сказанного, когда Феста, быстрым шагом подойдя к нему, накинула на его плечи легкую цепь с диковинным металлическим амулетом на ней. Точно таким же, как и тот, что украшал и ее собственную штормовку.
- Средство связи, - объяснила она. - Тоже работа Предтеч. Мы только присоединили микрофон, чтобы эта штука могла воспринимать и передавать человеческую речь. Передача не поддается декодированию на типовой аппаратуре. Но применяй только в крайнем случае. Включается вот так. Если будем тебя вызывать с нашей стороны - штука зазуммерит. Держи всегда при себе. - Она запнулась и добавила, глядя в сторону: - Обидно будет, если ты просто смоешься. Если нарвешься на пулю - тоже меня огорчишь. Но не так.
- Постараюсь, - пообещал Клайд, не уточняя предмет предстоящих стараний, и, отвесив провожающим поклон, легко сбежал по тропинке к маскировочного окраса машине, возле которой его терпеливо ждал молчаливый пилот.
«Вертушка» стремительно скользила над самым пологом насквозь промокшего леса так, что мелкая водяная пыль, поднятая ветром от винтов, стлалась следом. Несмотря на то что движок не так уж и шумел, а кабина была хорошо звукоизолирована, на разговоры никого не тянуло. Только Наставник Роско пояснил, что идут они на минимальной высоте для того, чтобы никто из трапперов, случись он там, внизу, не успел даже вскинуть ствол, пока машина не уйдет из его поля зрения. Для прошедшего в Легионе не одну боевую высадку Клайда это пояснение было совершенно излишним.
Рано ли, поздно, но громада леса иссякла, и ее сменили до горизонта раскинувшиеся топи. Геликоптер нырнул еще ниже, и в приоткрытые иллюминаторы ворвался гнилостный смрад, от которого Клайд уже порядком поотвык в чистом воздухе окрестностей Котлована. Аккурат тогда, когда лес исчез за мглистым горизонтом, а скалистые берега Озерного края - преддверья Черты - еще и не думали замаячить вдали, двигатель противно заныл, а затем стал озлобленно «ругаться». Пилот покрыл клятый механизм трехэтажным матом, открывшим наконец Клайду ту истину, что был он вовсе не глухонемым.
Некоторое время пилотские словоизлияния удерживали геликоптер на курсе, но минут через пять летчик сообщил своим пассажирам, что забирает круто к юго-востоку, чтобы не садиться «в жижу».
«Интересно, не Советник ли Георгиу нам помогает?» - подумал Клайд, с тревогой глядя, как медленно-медленно из мглы выползает навстречу им скалистая громада мыса Ветров.
Забрав чуть повыше - было уже не до конспирации, - «вертушка» дотянула-таки до обреза берега и даже относительно плавно опустилась в полусотне метров от него.
- Приехали, - коротко известил пилот. - Дальше господа идут пешком, а я в одиночку попытаюсь починить чертов драндулет. Ближе к вечеру, когда господа отойдут подальше, выйду в эфир, вызову подмогу. Так что за меня не переживайте.
В конце концов, конечный отрезок пути все равно предполагалось пройти по поверхности - воздушное пространство близ Черты хорошо контролировалось «с той стороны» на предмет отлова трапперов. Так что оставалось проделать переход за полдня, чтобы добраться до заранее оставленных под охраной егерей коней и к следующему вечеру уже достичь приграничных рощ скок-деревьев. За пилота, остающегося в одиночку у машины на голом побережье, было страшновато, но выходить в эфир было нечего и думать. Миссии было предписано строгое радиомолчание.
Путь от мыса Ветров до начала Южной сельвы был отменно скучен, и разнообразили его только налетавшие порой порывы пронизывающего осеннего ветра, приносившего с собой каждый раз порцию ледяного дождя. Поневоле пришлось разговориться. Говорил в основном премудрый Дуперон, - в конце концов, это была его профессия - говорить. Во время коротких привалов он пускал по кругу свою необъятной вместимости флягу и излагал предания о временах Великой Разборки и последующих периодах чистки и консолидации.
Пара егерей и тройка надежных лошадок исправно дожидались их в зарослях здешнего кровавого бамбука, в которые равномерно перешла сельва. Ночевка прошла на удивление спокойно. Утром, выбравшись из палатки, Клайд пригляделся к начинавшему светлеть небу и заметил на довольно большой высоте пару скок-деревьев, тянувшихся к югу вслед за установившимся, видно надолго, высотным ветром.
Бог любит троицу - и вот третий раз кемарил Дмитрий Шаленый наискосок от прохода с Сурабайя на Гранд-Театрал. Третий раз сомлевший коп в патрульном каре швырнул на мостовую рубиновый огонек окурка, а когда старший по чину - тот, что отоваривался пиццей у Каштоянца, вместо фирменных - в полоску - пакетов со снедью забросил на заднее сиденье своего «козла» дюжину стандартных упаковок с гамбургерами, Шишел оценил это как вопиющее отклонение от сценария.
Патруль убыл восвояси, а таинственный восьмой клиент все заставлял себя ждать. От скуки Шишел тихонько врубил радио. Гнали сводку новостей по Столице. Комитет по экологии норовил наложить вето на строительство западной ветки монорельса. Забастовка планетарных служб Космо-терминала, намеченная на четверг, признана Профсоюзным арбитражем незаконной. Мэр и все шесть префектов пресильно озабочены волной уголовных разборок, захлестнувшей город. Разбойным нападениям подверглись семь казино, контролируемых небезызвестной итальянской Семьей. С другой стороны, как нам сообщают, ряд лиц, известных своей принадлежностью к так называемой латинской мафии, похищены и насильно удерживаются, по всей видимости лицами, связанными с упомянутой итальянской Семьей. Среди похищенных следует отметить…
Тут из переулка вывернул и медленно, словно катафалк, заскользил вдоль Сурабайя, надвигаясь на дешевенький «горби» Шишела, «Черный Принц-700». Погашенные фары порядком усиливали ощущение загробности происхождения наконец явившегося на встречу партнера. Шишел заглушил радио.
«Не слабо, - умозаключил Шишел. - Таких машинок на Планете немного найдется - чтоб пересчитать, пальцев на руках с верхом хватит… Господин Президент и то стесняется такую заводить - налогоплательщики живьем съедят…»
Призрачная громада «Принца» с еле слышным рокотом обогнула тачку Шишела и стала к нему встык - кабина к кабине. Бесшумно опустилось боковое стекло салона, и Щишел сподобился узреть своего Восьмого Покупателя.
Узрел он, собственно, сперва лишь слабый блеск пенсне, впившегося в обильную плоть переносицы. Затем слабая подсветка салона позволила различить и сам нос, придававший его обладателю сходство с совой, и наконец острые маленькие глазки, безмолвно буравившие Шишела. Одет Восьмой Покупатель был как на похороны: черную тройку дополняли кипенно-белая сорочка, острые углы воротничка которой, казалось, светились в темноте, и строгий галстук с еле заметным рисунком.
Шаленый сосчитал про себя до ста сорока четырех и взял инициативу на себя.
- Ну, здравствуй, друг любезный. Прости, что, как звать, не знаю… - начал он разговор.
- Мое имя не должно интересовать вас, - властно прервал его собеседник. - Вас должно заинтересовать то, что скажу вам я.
- Да уж не скрою - интересно тебя послушать, - согласился Шишел. - Всегда полезно выслушать человека умного, особо когда еще и при деньгах…
- Не слишком умничайте, - неприязненным тоном посоветовал Восьмой. - Вы, я вижу, уже думаете, что ухватили бога за бороду. Вы глубоко ошибаетесь…
Шишел задумчиво наклонил голову набок.
- Я имел возможность наблюдать за вашей деятельностью, милейший, - продолжил Восьмой. - Правда, несколько… издалека. Издалека, сказал бы я, - он причмокнул мясистыми губами, смакуя ему одному понятную соль сказанного. - Вы влипли в нехорошую историю, милейший… В нехорошую. И сделали, и продолжаете делать все, чтобы еще более усугубить свое положение… Неужели вы воображаете, что та распродажа подделок, которую вы затеяли, имеет хоть какие-то шансы на успех?
«Да не наблюдал ты, едрена вошь, за мною, а заложил тебе нас всех из своих сучий потрох какой-то, - подумал Шишел. - Оно и неудивительно: до хрена народу в дело взял. Только вот про ложные камушки всего-то и знают трое-четверо…» А вслух сказал:
- О чем это вы?
- Мы зря тратим время. Перестаньте прикидываться идиотом! - Пенсне Восьмого грозно сверкнуло. - Я имел возможность поинтересоваться вашим досье. И знаю о вас, господин Шаленый, такое, чего вы о себе не узнаете ни-ко-гда! Вы же обо мне не знаете ровным счетом ничего. Мне хорошо известно, что приключилось с вами и с Камнем. Мне очень хорошо понятны ваши наивные планы: сбыть шесть подделок и как-нибудь избавиться от истинного Камня. По кривой объехать Дьявола захотели? Ха, ха и еще раз ха…
К тому моменту, когда крючконосый тип закончил свой монолог, Шишел уже проделал нехитрый анализ ситуации и принял определенные решения.
- В конце концов, это мой бизнес, мистер, - уточнил он, тяжелым взглядом упершись в едва заметные за стеклышками пенсне зрачки собеседника. - Не ваш. Так что оставим в покое тех шестерых. И мое досье - тоже. Вам, мистер, угодно иметь подлинную вещь. Мне от вещи угодно избавиться. Вы еще соизволили написать, что ЗНАЕТЕ КАК… Вот об этом и будем говорить.
- Об этом и поговорим. - Восьмой извлек из массивного, черепахового с золотом портсигара здоровенную, как полено, «гавану» и принялся серебряным ножичком обрезать ее кончик.
Занятие это его поглотило надолго. Справившись с делом, он вернулся к разговору:
- Если вы хотите иметь со мной серьезное дело и получить в конце концов серьезные деньги, вам придется напрочь отказаться от вашей, простите, дешевой авантюры. Вы не представляете даже, каких чертей вы разбудили…
- Ну, раз уж вы так круто ставите вопрос, мистер, то уж извольте и о себе немного рассказать. Я втемную играть не буду… - Шишел продолжал их странную игру в гляделки.
- Честно говоря, впервые вижу такого упорного осла, - с досадой произнес Восьмой Покупатель, раскуривая свою сигару от скрытого где-то в недрах салона прикуривателя.
Собеседника он сигарой угощать не стал. Нелюбовь Шишела к табаку была отражена во всех заведенных на него досье.
- Вы поставили всю свою затею на грань провала, Шаленый, - поучительно продолжил он. - Поймите, что существует не совсем обычный, но легкий в исполнении способ установить подлинность камня, сколь искусно ни был бы он подделан. Прямо на месте действия. И ваши партнеры этим способом непременно воспользуются. Это должно вас беспокоить больше, чем моя скромная персона.
- Вот это уже ценная информация, - согласился Шишел. И тут же вернулся на исходную звуковую дорожку: - Но и без знакомства нам не обойтись-таки. Так что колитесь, дядя, - без этого дело не пойдет и не поедет.
Крючконосый обладатель пенсне довольно долго давил в себе приступ раздражения. Это выражалось в методичном пережевывании свежезакуренной сигары и утробном, неудобопонятном завывании. Наконец, овладев собой, господин Покупатель перешел на членораздельную речь:
- Собственно, большого секрета в том, кого я здесь представляю, нет. Я имею полномочия вести с вами переговоры от имени Свободного Лесного Народа.
- Так вас что, туземцы наняли, что ли? - озадаченно спросил Шишел. - Им-то, голодранцам. Камушек пошто сдался?
Пенсне Покупателя злобно блеснуло. Словно в ответ на это, по стенам погруженной в темноту Сурабайя скользнули отсветы фар стремительно приближающихся одновременно с двух сторон флайеров. Шишел нащупал рукоятку своего кольта и осторожно снял «пушку» с предохранителя. Его собеседник тоже отреагировал на неожиданное изменение обстановки - тревожно кивнул кому-то в глубине салона, где тускло блеснула в отраженных огнях сталь ствола.
Но - пронесло. Оба флайера разминулись в десятке метров от высоких переговаривающихся сторон и проследовали восвояси. И Шишел и Восьмой вздохнули с облегчением.
- Эти, как вы изволили выразиться, голодранцы, - как ни в чем не бывало продолжил Покупатель, - способны оплатить труды, которые вам предстоят для того, чтобы освободить… э-э… предмет нашего торга от постоянного контакта с вами, по самой высокой ставке. А вот зачем Скрижаль Дурной Вести необходима Свободному Лесному Народу, то это, простите, уже не сфера вашей компетенции…
- Ну так что, - не ослабил своего давления на собеседника Шишел. - Вот так, на веру, и прикажете принимать насчет Лесного Народа или как?
Покупатель понимающе усмехнулся:
- Ну что ж, все, что я вам сказал, вы легко можете проверить у моего доверенного лица…
- А что лицо это - доверенное, так это проверять у вас, мистер? Этак мы по кругу до-о-олго ходить будем… - подначил его Шишел.
Покупатель снисходительно прервал его:
- Ну, то, что доверенное лицо, к которому я адресую вас, является вторым директором Банка Туземных территорий, вас убедит в правдивости моих полномочий? Вот, держите эту карточку и не козыряйте ею направо и налево. Посетите центральный филиал банка и предъявите ее Лемюэлю Квентину - это он тот самый второй директор. Он исчерпывающим образом ответит на все ваши вопросы Кстати, с ним вы и произведете все денежные расчеты. Когда мы договоримся с вами…
Шишел взял пластиковый прямоугольничек и повертел его перед глазами. «Советник народа по вопросам безопасности», - прочитал он и хмыкнул про себя: «Большая, получается, шишка на меня вылезла…» Потом снова поднял глаза навстречу буравящему взгляду господина Советника и, взяв немного иной тон, перешел уже к сути дела:
- Раз уж вы в курсе моих дел лучше меня самого, как вы говорите, то вы должны понимать, что деньги для меня - дело немаловажное, но все ж таки второе. Первым номером идет - чего от меня этой хреновине угодно…
Снова фары приближающихся с разных концов Сурабайя-стрит флайеров взяли их в перекрест. Снова наступила тревожная пауза. Снова Шишел нащупал рукоятку «пушки» в наплечной кобуре, проклиная не ко времени разъездившиеся «бибики», а невидимый спутник Советника взял на изготовку свой бластер.
И снова пронесло.
С еле слышным шелестом, под приглушенную музыку, звучащую в кабинах водителей - то ли по радио, то ли с магнитофонов, - флайеры разминулись вблизи от кормы «Принца» и растаяли в пелене начинающегося дождя. Советник откашлялся:
- Задача не из легких, но мы сделаем все возможное для того, чтобы решить ее. Если вы, конечно, пойдете нам навстречу…
- Навстречу - это как? Стремно говоришь, дядя, - укоризненно заметил Шишел.
- Я имею в виду, что вы должны, по крайней мере, не ставить нам и самому себе палки в колеса и не останавливаться ни перед чем, когда станет ясно ваше Предназначение. История Камня показывает, что, когда Предназначение выполняется, всегда льется кровь, и порой кровь немалая. Вас не должны при этом останавливать дурацкие сантименты…
- Ты постой, дядя… - злым медведем глянул на Советника Шишел. - Я народ мочить не приучен! Не мой профиль.
- Судя по тому, что Камень избрал именно вас, - криво усмехнулся Советник, - вы заблуждаетесь насчет своего, как вы выразились, профиля… И вообще, вы заблуждаетесь насчет многого в своей судьбе…
Советник задумчиво пожевал свои пухлые губы и, не дождавшись должной реакции собеседника, продолжил:
- Мы всячески поможем вам справиться с вашим Предназначением, но вы-то сами не мешайте нам! Прежде всего - немедленно сверните всю эту вашу авантюру с широкой распродажей Дьяволовых Камней! Затем…
- Едрена вошь! - взвыл Шишел. - Все, как один, готовы мне помогать по части Предназначения, а в чем оно, ни одна сволочь рассказать не может!… А еще обещали, мистер, что ЗНАЕТЕ КАК…
- И действительно знаю, - горделиво выпрямился на сиденье господин Советник. - Никто не обещал вам открыть Предназначение, но вот КАК ЕГО ОТКРЫТЬ, я вам подскажу по секрету…
- Так не тяните кота за хвост, дядя, - досадливо поторопил его Шишел.
И, вздрогнув, напрягся, вновь ухватив рукоять кольта: почти подсознательно он уловил уже слишком хорошо знакомый звук - еле слышимый шелест движка флайера. Не одного, - по крайней мере, двух, а то и больше. Как и оба прошлых раза, машины приближались к ним с двух разных сторон. Вот только фар они в этот раз не включали. Фары они врубили только тогда, когда остановились: четыре машины вокруг Шишела и Советника. Кольцом.
- Это ловушка?! - взвизгнул Советник.
Но отвечать на дурацкие вопросы Шаленому было недосуг.
Из всех флайеров горохом посыпались нападающие - человека по четыре из каждого. Все при оружии. На долю секунды раньше Шишел броском покинул свой «горби» и, сгруппировавшись за его хлипким корпусом, взял свой кольт на изготовку.
- Если это ваши штучки… - каркнул из окошка «Принца» Советник и отгородился от окружающего мира бронированным стеклом.
Секунды три царила мертвая тишина. Затем спокойный, даже добродушно-печальный голос скомандовал:
- Не двигайтесь! Если вы не будете делать глупостей, никто не тронет вас, господа. Нам нужен только один человек - Дмитрий Шаленый. Вы меня слышите, Дмитрий?
Слышать-то Шишел слышал, да вот отзываться не торопился.
- Дмитрий Шаленый, по кличке Шишел-Мышел! Перестаньте играть с нами в прятки, бросьте оружие и выходите… Вы же знаете, что мы не настолько глупы, чтобы пытаться вас уничтожить. Именем Янтарного Храма мы гарантируем вам жизнь…
«Так вот это кто до меня добрался, - пораскинул умом Шишел. - Им только сунься - сберегут тебе жизнь, вон как попу тому - Ди Маури… Будешь у них целый век в силовом коконе да в заколдованном месте мухой засушенной висеть… Хоть живой, а - нежить. И полиция куда-то к хренам вся подевалась… Нет бы сейчас патрулю сюда нагрянуть - та еще была бы сцена у фонтана…»
- А кто со мною говорит? - выкрикнул он, не высовываясь из-за корпуса кара.
- С вами говорит брат Дилан - помощник Настоятеля Храма Желтого Камня. - Выйдите к нам, мы не будем стрелять в вас. Вместе мы найдем, как вам выйти из той ситуации, в которой…
«Еще один помощник выискался, зар-р-раза!» - прокомментировал про себя слова брата Дилана Шишел.
«ВЫЙДИ К НИМ, - приказал ему откуда-то из-за левого плеча НЕНАЗЫВАЕМЫЙ. - ВЫЙДИ И ПОМНИ - Я С ТОБОЙ…»
Шишела передернуло.
И тут неожиданно из темноты, что стеной сгустилась там - за прожекторным огнем фар, раздался женский крик:
- Не слушайте их, Шаленый! Бегите! Они хотят с вами…
Крик резко оборвался. Последовало только несколько нечленораздельных звуков, чей-то - далеко не женский - вскрик - и снова слово взял брат Дилан.
- Вы только что слышали… - начал он.
- Знаю я, кого я слышал, - с досадой оборвал его Шишел, выходя из-за корпуса своего драндулета и заслоняясь рукой от слепящего света. - Поубавьте… - Он ткнул рукой в сторону фар.
Как ни странно, его послушались, и два из четырех флайеров погасили огни.
- А теперь пусть Энни покажется… - потребовал Шишел.
Человек в типовой камуфляжной куртке, - очевидно, сам брат Дилан - кивнул кому-то в темноту, и мгновение спустя в освещенное пространство еще двое в камуфляже втолкнули Энни Чанг.
Вид у собственного корреспондента «Галактического бюллетеня» в Малой Колонии был не слишком помятый - Энни умудрялась сохранять свой стиль в любой ситуации. Только вот рот был наспех заклеен здоровенным куском пластыря. Вид у нее был вполне независимый.
- Мы не соврали вам, когда сказали, что не будем стрелять в вас, - все так же спокойно и доброжелательно продолжил брат Дилан. - Неприятности будут у ваших приятелей. У одного за другим. Начнем с госпожи Чанг…
- Погоди начинать, - сурово оборвал его Шишел. - Тут много таких всего-всякого поначинало…
Словно по волшебству его «пушка» оказалась направленной в лоб брату Дилану. Однако реакция Брата оказалась ничуть не хуже - ствол бластера уперся в висок Энни на долю секунды раньше.
- На вашем месте я не стал бы играть в ковбоев. Сейчас и здесь, - сухо комментировал свои действия брат.
- Что-то я не слыхал раньше, чтобы ваша контора действовала этак вот, - прогудел Шишел, не опуская ствола. - Криминала за вами вроде не числилось…
- Вы сами вынудили нас пойти на крайние меры, - неприязненным тоном парировал брат Дилан. - Еще немного, и вы оказались бы в лапах адептов Ложного Учения или того хуже - людей Комплекса… Они бы превратили вас в чудовище…
- А вы что - оплаченный отпуск на Багамах мне предлагаете, что ли? - возразил Шишел.
- Отнюдь нет. - Брат Дилан продолжал морщиться, словно в горле у него стояла рыбья кость. - Мы намерены изолировать вас от мира. Надолго. Не скрою, может быть, до конца жизни. Однако это не будет тюрьмою. Вы будете иметь все необходимое для достойной жизни. Вам будет предоставлена возможность общаться с вашими друзьями и близкими. И пусть ваш человек не забудет вернуть нам то, что взял.
- Про одно ты забываешь, мил-друг, - не опуская ствола, Шишел левой рукой поскреб свою пегую бороду. - Камушек-то меня в покое не оставит. А значит, вам со мной мороки будет - не оберешься. Да и мне лично не светит на такую вот пенсию на прикол становиться… А мои люди, прости уж, ничего такого у вас не брали. И брать не думали…
Брат Дилан склонил голову набок, вздохнул, как вздыхают взрослые над словами неразумного дитя, запутавшегося в собственном вранье. Но ствол бластера по-прежнему упирался в висок Энни. Брат Дилан, словно неразумному ребенку, стал объяснять Шишелу:
- Мы - Люди Янтарного Храма - вот уже не одно поколение имеем дело с Камнем и с его Избранниками. Ясно, что он причинит вам много неприятных минут. Но совесть ваша будет чиста. И есть еще одно соображение… - Он запнулся, видно оценивая, как то, что ему предстоит сказать, отзовется на поведении Шишела. Оба ствола недвижно застыли, готовые в любой момент сделать свое дело. - Ваш человек совершенно напрасно взял ту вещь… Видите ли, - продолжил наконец брат Дилан, с каким-то затруднением выговаривая слова, - теперь осталось уже совсем немного времени до того момента, когда Камень… когда само существование Скрижали Дурной Вести утратит всякий смысл…
«Да про какую вещь он мне талдычит, козел его забодай? - подумал Шаленый. - Разобраться надо с Уолтом… или с Гариком…»
- Ну, утратит, - недоуменно спросил он вслух. - И что тогда?
БратДилан, продолжая болезненно морщиться, посмотрел Шишелу в глаза:
- Сам Бог на небе не знает, что будет ТОГДА… - Это было последнее, что он сказал в жизни.
Пуля снесла полчерепа брата Дилана и просвистела в полусантиметре от левого уха Шишела. Брызги крови и мозга ударили ему в лицо. Не говоря худого слова, он грянулся ничком оземь и недоуменно заглянул в ствол своего кольта. Тот был ни при чем. Ни сном ни духом. Потом Шишел отыскал глазами Энни - та, слава богу, была жива и невредима. Как и Шишел, она вовремя упала на землю и теперь вертела головой, пытаясь сориентироваться в происходящем. Брат Дилан неподвижно лежал рядом. К счастью, его бластер так и не выпалил прежде, чем душа его хозяина рассталась с телом. Шишел махнул Энни - «давай сюда!».
Стрельба стояла на Сурабайя - тихий ураган еле слышных хлопков, изредка прерываемый вскриками, короткими командами и другими разнообразными звуками, сопровождающими втихую идущее побоище. Между темневшими вокруг корпусами флайеров и каров перебежками проскакивали тени то ли братьев, то ли, неведомых нападавших, изредка подсвечиваемые вспышками выстрелов и разрядов.
«На полицию вроде не похоже, - прикидывал в уме Шишел, - те бы всю компанию окружили и в мегафоны орали бы - сдавайтесь, мол… Так кого же на мою голову хрен принес?..»
Тем временем Энни короткими бросками по-пластунски добралась до него.
- У вас все лицо в крови… - ужаснулась она.
- Жми туда! - махнул Шишел в сторону прохода на Гранд-Театрал. - Я прикрою сзади. Я - заговоренный…
И тут им неожиданно помог, приняв на себя всеобщее внимание, сам Советник Георгиу. «Черный Принц-700» взревел движком, что для такой машины означало выход на какую-то запредельную мощность, и ломанул прямо на нападавших. До смешного тихо захлопали выстрелы, и зло затрещали разрядники. Но цели своей все эти виды огня не достигли. Отшвырнув к противоположной обочине неслабого вида флайер и словно кегли сбив подвернувшиеся ему на пути две или три еле различимые в темноте фигуры участников сражения, «Принц» рванул по прямой вдоль Сурабэйя и, своротив пожарный гидрант - со всеми вытекающими из этого последствиями, - завернул за угол на Квинт-авеню и исчез из поля зрения.
Пригибаясь до самой брусчатки Сурабайя-стрит, они зигзагами кинулись в направлении еле заметной в наступившей тьме щели между зданиями. Дождь уже стоял стеной над Столицей, и превращенный в фонтан гидрант добавлял, сколько мог, к этому потоку воды, грозившему затопить узковатую, словно горное ущелье, улицу.
При самом входе в достославный проход они натолкнулись на высокого дистрофика в грязном балахоне и с армейским бластером наперевес.
- Избранник, - зашипел он. - Следуйте за мной, Избранник… Черная Вера защитит и направит… - Он потянул Шаленого в глубину прохода.
«Так вот ты откуда, друг сердешный… Как это я раньше не сообразил?..» - с досадой подумал Шишел.
- Защитит, говоришь… И направит… - повторил он, озираясь в узкой каменной щели. - Направит и защитит… - Он поставил «пушку» на предохранитель и кивнул провожатому: - Смотри сюда…
Когда голова вооруженного дистрофика развернулась в указанном ему направлении, Шишел аккуратно - чтобы, не приведи господь, не убить - приложил того рукоятью кольта в лоб. Зрачки послушника Ложного Учения сошлись на переносице, и он мягко осел на сваленные у выхода мусоропровода черные пластиковые мешки.
- Ходу, Энни! - скомандовал Шишел и, вжавшись, насколько позволяли его габариты, в стену, протолкнул хрупкую китаянку вперед, к выходу на Гранд-Театрал.
Если бы не проливной дождь, их появление на одной из самых фешенебельных площадей Столицы произвело бы небольшой фурор. Но сейчас их - промокших до нитки и изгваздавшихся в грязи Сурабайя-стрит - заметил только водитель антикварного такси - «роллса».
- Здравствуй, Шишел, - радостно улыбнулся он, притормаживая у обочины. - Однако, с дамой гуляешь, да?
- Да! - ответил Шишел, впихивая Энни и сам забираясь вслед за ней в салон машины. - Ходу отсюда давай, однако! Ходу!
До намеченной встречи с профессором Мак-Аллистером оставалось не так много времени.
Конец пути снова пролегал через сочащиеся влагой болота, но уже не такие, как там - на севере, не разящие гнилым дыханием затянувшегося навечно лета, наоборот, пронизанные какой-то зыбкой, до костей пронимающей свежестью… Ветер дул над мокрыми равнинами и временами доносил гомон птичьих стай - странный, неземной гомон: где-то совсем рядом начиналась Озерная страна. Одну такую стаю Клайд увидел издалека утром. Он принял ее сперва за клубящееся грозовое облако.
Они спешились и двинулись дальше на своих двоих, а немногословные егеря остались поджидать в укромной низине возвращения двух спутников Клайда.
- Начиная с тех мест, когда начнут встречаться деревья, старайтесь изображать из себя траппера, - посоветовал Наставник. - Почаще меняйте направление. Черта - меньше чем в сотне километров. Вообще-то по ту сторону - такая же пустошь, но тем не менее они, - он кивнул головой в сторону туманного горизонта, - временами бдят за этими местами со спутника. Вам светиться ни к чему…
Наставник остался сидеть в первой же встретившейся им роще - нахохлившейся серой птицей, на камне у тропинки, сгустком уже ставших заметными сумерек… Были у него еще какие-то дела здесь. И Клайду вовсе не обязательно было знать, куда тронется Наставник отсюда, от кромки Черты.
Первое скок-дерево они встретили под вечер. Было оно неказистое и сильно ободранное. Наверное, его принесло сюда ветром, и оно ненадолго укоренилось, отращивая новую гроздь пузырей-парусов. Изощренно изогнутый, свившийся в сплошную сетку ствол, полузанесенный болотной грязью, выглядел непрезентабельно. Никто бы не поверил, что даже за это небольшое деревце на том полушарии любой краснодеревщик заплатил бы целое состояние.
Затем скок-деревья стали встречаться чаще. В конце концов они забрели в целый лесок этих причудливых творений природы. Некоторые из них, еще плотно укорененные, только поскрипывали под порывами вечернего ветра, другие - довольно заметно раскачивались, готовясь к многочасовому полету-скачку. Легкий гул стоял в роще от характерного трепета пузырей-парусов.
Дуперон со знанием дела бродил между ставшими зловещими в лучах закатывающейся за горизонт Звезды нагромождениями переплетенных стволов и летательных пузырей. Раскачивал то одно дерево, то другое. Прислушивался к поскрипыванию и постаныванию древесины. Пощелкивал языком и причмокивал. Наконец остановился на средних размеров экземпляре, явно уже покачивавшемся под действием вечернего бриза. Хлопнул рукой по стволу.
- Полезайте, капитан. Закрепляйтесь вот в этой развилке между верхушечными пузырями: самое безопасное место. Скок-дерево никогда макушкой не приземляется…
Убедившись, что его подопечный взгромоздился в указанную развилку, он стал сноровисто то тут, то там подрубать еще вцепившиеся в почву корни.
Притянутый эластичными ремнями к корявой древесине, рельеф которой хорошо давал себя знать даже через прокладку из двух спальных мешков, Клайд ощущал себя не слишком удачной пародией на Иисуса Христа, совмещающего процесс распятия сразу с вознесением.
Последнее состоялось несколько неожиданно - после очередного несильного удара Дуперонова топора по натянувшимся корням раздался треск гораздо более громкий и дружный, чем раньше, и Клайда рвануло вверх и развернуло так, что он не сразу сообразил, что там - над его головой - уходит в бездну, в предзакатное море сумерек земля. Не земля, впрочем. Поверхность Планеты. И с поверхности этой, еле слышный, доносил нечто прощально-поучительное голос старого колдуна.
Клайд и сам прокричал что-то в том духе, чтобы не поминали его лихом, и стал осторожно, подтягивая ремни, ориентировать свою «люльку» так, чтобы голова находилась хотя бы немного выше ног. Дерево довольно сильно раскачивало, ветер посвистывал в ветвях и заставлял победно гудеть кожистые паруса. Внизу - теперь уже далеко внизу - уверенно сгущался мрак.
Несмотря на исправно работающий электроподогрев своего костюма, Клайд основательно промерз за эту ночь. О том, чтобы выспаться, вообще не было речи. Пару раз не то чтобы вплотную, но и не слишком далеко от одиноко парящего дерева прошло звено истребителей Службы Черты. Ближе к утру «летательный аппарат» Клайда вошел в стену шквального ливня, что, конечно, не повысило его настроения. Несколько раз проклятое растение рывком меняло высоту и положение в пространстве. Когда лучи насупленной с утра Звезды осветили простирающуюся внизу твердь, Клайд, вооружившись биноклем, постарался произвести хотя бы приблизительную рекогносцировку на местности. Разглядеть удалось только кусок большой дороги. Скорее всего, федерального шоссе А-8. В остальном вокруг простиралось такое же покрытое лишайником болото, что и по ту сторону Черты.
«Скачок» явно подходил к концу. Уже почти незаметной стала дымка по-над тундрой. Надвинулся горизонт. Пора было приводить в действие парашют. Клайд вытерпел, однако, довольно долгий промежуток времени, дожидаясь, пока не подтянулась поближе темная полоска шоссе, и только тогда, расстегнув замки «люльки», отпустил ремни и пошел вниз. Отсчитав десяток секунд, он выдернул кольцо.
- Тебя подвезти, парень? - осведомился водитель неспешного «лендровера» у прихрамывающего путника с военного образца потертым вещмешком.
- До города. - Клайд устало бросил свой груз на заднее сиденье и сам устроился рядом с шофером.
Дав наконец отдых ноге, изрядно пострадавшей при приземлении, он еще раз в уме помянул допотопный парашют и собственное раздолбайство - хотя в годы его службы в Легионе и пользовались куда более совершенными устройствами индивидуального приземления, справиться с особенностями доставшегося ему приспособления он был обязан. «Вышел из формы, с дурнями этими намаявшись», - заключил он, разглядывая унылый пейзаж, неторопливо ползущий за окном.
- Ну вот, уже Куни-Пойнт городом называть стали… - лениво прокомментировал его слова водитель.
Был он немногословен, небрит и одет в до дыр затертый войсковой комплект. Временами он делал глоток-другой из банки «Гиннесса». Автопилот машины был вдрызг разломан.
Клайд попытался припомнить, на каких именно чертовых куличках расположен этот самый Куни-Пойнт, но вскоре оставил это занятие. Лучше было заняться измышлением объяснений того, что ему в этой дыре, собственно говоря, нужно.
Кар крупно заложил в сторону.
- По грунтовке попилим, - лаконично сообщил водитель.
Извлек изо рта здоровый ком изжеванного чуингама и пристроил под панелью управления - в дополнение к уже накопившемуся там сталагмиту такого рода украшений. Закончив эту манипуляцию, он снова скосил взгляд на попутчика.
- По хайвею чуть не у каждого столба - контроль, - объяснил он суть своих навигационных действий. - Парашютиста какого-то ловят, дурни. Житья от них нет…
- Да, - согласился Клайд, - дурачья у нас хватает. И как их земля носит…
На Клайда Француз-Дидье посмотрел как на привидение. А «липу», которой Свободный Лесной Народ оснастил своего агента, и вовсе не оценил.
- Ты лучше посиди тихо, не дергайся, - посоветовал он, - а я тебе за пару-другую суток ксиву понадежнее достану. Где на дно залечь - сам знаешь, или…
- Не надо «или», - хмуро остановил его Клайд. Перспектива попасть в полную зависимость от Француза его вовсе не прельщала.
- Вот, - добавил он, - возьми аванс. Вторую половину получишь завтра, в обмен на порядочное удостоверение. Как видишь, плачу за скорость…
- Заметил, не дурак. - Француз похрустел кредитками. - Потребуются твои отпечатки и голограмма физиономии… Зайди в мастерскую Томаззо - ты знаешь где… Я созвонюсь с ним. Только этот парень берет наличными…
- Значит, заплачу наличными, - успокоил его Клайд.
- Вижу, ты бабками поразжиться успел, - констатировал Француз. - Дело протолкнул или спонсора нашел?..
- Об этом - потом. - Клайд поморщился - раньше Дидье не был так настырен: что-то сдвинулось тут в его отсутствие, что-то изменилось… - Ты лучше меня с Мергеном сведи. И с другими… моими. Как они там?
Француз подошел к столику работы времен заката Империи, налил себе и гостю по глотку абсента и задумчиво присел на край стола.
- Слушай, Дейл, - ответил он вопросом на вопрос. - Ты ненароком не думаешь тут разборку устраивать? До меня тут слухи доходили - ну, пока ты за покойника здесь проходил, - что тебя на каком-то деле сильно обштопали…
- Да нет. - Клайд пригубил противный напиток и криво усмехнулся. - С ребятами у меня счетов нет. А что - не так что-нибудь?
- Да все так. Только все они сейчас на дно залегли… Но для тебя постараюсь выковырнуть кого-нибудь… Не Мергена, так Глазастого… Не Глазастого, так Мириам. Только они знать должны - за каким ты их ищешь… Здесь после истории той, - Француз невинно поднял глаза к потолку, - с Камушком Чертовым, все очумелые ходят… Так что ты уж, будь добр, намекни…
Клайд секунд двадцать задумчиво рассматривал на просвет свою емкость с остатками выпивки, а затем, будто очнувшись, вскинул взгляд на собеседника:
- Намекаю: есть возможность закончить начатое. И заработать больше, чем думали. Надеюсь, Дидье, ты точно передашь кому-то из ребят мои слова?
- На память не жалуюсь, - несколько обиженно буркнул Француз. - И все-таки еще раз говорю: не дергайся сейчас. Все тут на рогах ходят. Говорят, ко всему еще Сапожник с Папой чего-то не поделили, и заварушка впереди - крупная. Крупнее не бывает. Поэтому…
- Я поостерегусь, - с кривой улыбкой заверил его Клайд. - Ты уж мои заботы в свою голову не бери… Тем более что и Папа Джанфранко, и Сапожник-Маноло мне как шли, так и ехали.
Он встал, подхватил дорожную сумку и чуть заметно поклонился:
- Ну, до завтра.
- До завтра, - ответил Француз и, сокрушенно покачивая головой, проводил Клайда до дверей своей «имитации мансарды».
Проследив из окна, куда направил свои стопы воскресший из мертвых Клайд - а направил он их в сторону ближайшей станции монорельса, - Француз-Дидье ухватил трубку блоха связи и набрал условленный номер. С того конца линии ему ответил очертеневший от бесплодного ожидания Трюкач. Выслушав взволнованный монолог Француза, он пообещал «доложить наверх» и вырубил связь.
Француз набрал второй номер.
Мерген выслушал его и, помолчав минуту-другую, предложил через час собраться в ресторанчике у Влада - обмозговать ситуацию.
Только после этого Француз, выполняя свое обещание Клайду, набрал номер мастерской Томаззо.
На монорельсе Клайд никуда отправляться не собирался и до станции добираться не стал. Обогнув квартал по периметру, он пристроился в заранее намеченном для этой цели неприметном кафе, из которого по диагонали неплохо просматривался выход из обиталища Француза-Дидье. Минут пять-шесть у него ушло на то, чтобы в туалете привести в действие свой камуфляж: белокурый парик, пышные усы - в тон шевелюре, только чуть потемнее - и старинной работы, в половину лица кристально прозрачные - светозащитные только привлекли бы внимание - очки. Сменил Клайд и пиджак. Франтоватая личность, усевшаяся за столик у витрины, не более напоминала Клайда Ван-Дейла, чем любую другую особь мужского пола чуть выше среднего роста.
Терпеливый сервисный робот принес ему уже полдюжины разовых стаканчиков «мокко», а поднос с дармовыми сухариками, украшавший его столик, опустел наполовину, когда Француз появился в его поле зрения. Быстро сунув кредитную карточку в щель терминала оплаты, Клайд последовал за торопливо поспешающим неведомо куда Дидье. Порядком мешала благоприобретенная при давешнем приземлении хромота, но анестезирующая инъекция помогала более или менее справиться с этой напастью. Чтобы не привлекать к себе внимания, он даже пару раз обогнал Француза - благо по маршруту следования хватало зеркальных витрин - и даже позволил себе на десяток секунд вообще потерять его из виду. Француз, слава богу, не собирался ни ловить такси, ни садиться на какой-либо из видов муниципального транспорта. Особой осторожности он тоже не проявлял, хотя чисто машинально и проделал пару маневров - довольно детских на взгляд Клайда, - чтобы оторваться от гипотетического «хвоста». Закончил он свой маршрут в небольшом тихом ресторанчике с вывеской: «У Усатого Влада. Старинная балканская кухня. Карпатская кухня прошлых времен. Принимаются заказы на доставку на дом». Далее шел номер телефона, по которому упомянутый заказ можно было сделать. Одним словом - милый двадцатый век… Впрочем, заведение, кажется, не бедствовало: за то время, пока Клайд присматривал за входом в ресторанчик, не менее полудюжины коробок с заказами было развезено недалеко, видать, обитающим заказчикам двумя наряженными под гуцулов светловолосыми, с высокими скулами мальчишками-рассыльными на велосипедах - наверное, младшими отпрысками того самого Влада.
Пунктом наблюдения Клайд избрал сначала табачную лавку, где долго изучал расположенный у витрины стенд с образцами курительных трубок, а когда это стало действовать на нервы ожидавшему его решения хозяину, коршуном нахохлившемуся за стойкой, купил дешевенькую «носогрейку» из корявого корня какого-то здешнего деревца и переместился в единственное подходящее для дальнейшего наблюдения за заведением Влада место - турецкую кофейню по соседству.
Он уже начал подумывать о том, не суждено ли ему сегодня загнуться от острого отравления кофеином, когда наконец увидел спешащего к объекту его наблюдения Н'Бонго. Почти сразу вслед за ним в поле зрения появились Мерген и Мириам.
Клайд подождал, пока его команда войдет в ресторанчик, рассчитался за с натугой выпитый кофе и проследовал в уютный полумрак владений Усатого Влада.
Он остался неузнанным - профессиональная привычка менять походку и осанку значила все-таки очень много: на него даже не обернулись. Жестом заказав бармену «двойное красное» - благо язык жестов интернационален за стойками всех питейных заведений Обитаемого Космоса, он прошел в туалет, где успешно проделал обратную метаморфозу, снова обретя привычные черты старины Клайда Ван-Дейла, по которым уже успел соскучиться.
Журчащий сигнал блока связи застал Шишела за рулем прокатного «плимута», на котором он направлялся на высочайший конфиданс к генерал-академику. Выслушав довольно бестолковый доклад Трюкача, он коротко распорядился «присмотреть за ребятами» и минуты четыре размышлял, сосредоточенно разглядывая чертову стекляшку, украшающую безымянный палец его левой руки. Прошедшая ночь выдалась отменно кошмарной. После благополучной доставки Энни к «Юнайтед медиа», где ее с рук на руки приняла неполная дюжина порядком перепуганных коллег, он по залитым хлещущей с неба водой улицам не без труда добрался до своего убежища и забылся зыбким, прерывистым сном. И во сне этом, как и все последние ночи подряд, НЕНАЗЫВАЕМЫЙ шел за ним по узким, залитым мерцающим янтарным светом проходам какого-то дикого лабиринта и все объяснял, объяснял, втолковывал ему что-то… И словно нарастающий набатный гул заполняло его душу ощущение близящейся беды, которую надо было предотвратить - во что бы то ни стало предотвратить.
А напоследок НЕНАЗЫВАЕМЫЙ сунул ему в руку что-то гладкое и теплое, греющее изнутри. И с этим «что-то», зажатым в кулаке, Шишел и вынырнул из кошмара. Снова - которое уже утро - в холодном, ядовитом поту. Сел на кровати и поднес судорожно сжатый кулак к глазам. Раскрыл его. На ладони лежал ОТТУДА, из сна прихваченный предмет - янтарный медальон с вырезанным на нем непонятным знаком. И был этот медальон мокр от крови. Шишел остервенело метнул ЭТО в угол и пошел отмываться от ночного морока ледяной водой. Потом, уже проглотив чашку густо заваренного чая, он обыскал всю комнату и так и не нашел поганой вещицы. То ли сгинула она, то ли с самого начала была просто очень стойкой иллюзией, глюком, Шаленый так и не понял, но воспринял все это как некое предупреждение. Знамение опасности.
Поэтому он и принял меры предосторожности, идя на встречу с генерал-академиком. Не воспользовался своей машиной, а взял прокатную. К месту встречи - гостинице «Гэлакси Империал» - подъехал на часок пораньше и, неприменно приткнувшись среди припаркованных поблизости каров, стал вести наблюдение.
Спустя несколько минут стал подавать признаки жизни его блок связи. Шишел поднес трубку к уху и услышал голос Уолта.
- Ты неудачно стал, - сообщил тот со своего наблюдательного пункта в «Бинем билдинге» - точно напротив «Гэлакси»… - Легко смотришься из гостиницы. К «нашему» номеру подходили двое. Один заходил внутрь. Видимо, оставил «жучка». Профессор прибыл загодя - на своем «паккарде». Оставил машину в переулке за памятником Рабиновичу. Кстати, без охраны. Прошел к фургончику с эмблемой «Тошибы» - там у них что-то вроде штаба. Поговорил там с четырьмя типами. Двое с какой-то аппаратурой пошли сюда, ко мне, в «Бинем билдинг»… Гос-с-споди, да это же у них «винты» с оптическими прицелами…
Подождав в снятом для переговоров номере-офисе без малого час и так и не дождавшись ни появления Шишела, ни вообще ничего хорошего, Рональд Мак-Аллистер пожал плечами, дал «отбой» своей команде и, не торопясь, пошел к своему кару. Когда он пристегнул ремень и сунул ключ в замок запуска движка, в затылок ему уперся ствол.
- Здравствуй, друг сердешный, - тяжело глядя на профессора, сказал Шишел. - Вот и встретились наконец.
- Наконец, - согласился Мак-Аллистер. - Вам не кажется, что нам будет удобнее поговорить, если вы уберете с глаз эту штуку? - Он кивнул на никелированный кольт. - И вообще, мы договаривались встретиться на несколько иных условиях…
- А ты не смущайся, - успокоил его Шаленый. - Сиди себе как нет его - и все тут. Хошь - отвернись. Главное - не дергайся. Тогда и поговорим по-хорошему… Насчет снайперов в окошке напротив мы тоже не договаривались…
- Они были вооружены только парализующими зарядами, - возразил профессор.
- И насчет «жучков» - тоже не договаривались… - продолжал гнуть свою линию Шишел. - Трогай машинку - тут невдалеке и поговорим без свидетелей…
После того как Лысый Крокодил послушно припарковал свой «паккард» на пустыре за громадой Южного парка, Шишел решительно забрал у него ключ запуска и пересел на переднее сиденье. После чего стал сверлить собеседника тяжелым взглядом.
Профессор пожал плечами и предложил перейти наконец к делу.
- А дело у меня вот какое. - Шаленый развернул перед профессорским носом свою - с саперную лопату - ладонь. Камень злобно сверкнул, словно подмигивая генерал-академику.
И для Рональда Мак-Аллистера перестал существовать весь остальной окружающий мир вместе с треклятым Кольтом и с самим, собственно, Шишелом-Мышелом.
Тот, однако, внимательно наблюдала реакцией собеседника и в нужный момент, со словами «эт-ты поаккуратнее…», отвел руку в сторону и слегка ткнул профессора стволом под ребра.
- Ну что? - спросил он. - То оно или не то?
Рональд Мак-Атлистер вернулся в земной мир и слегка пожал плечами.
- Я возьму прибор…
- Не бери прибора, - посоветовал ему Шишел. - И резких движений не делай. А то будешь лежать как огурчик нежинский. Я тебе и без прибора скажу - самое оно то! Столько с ним тоски натерпелся, и чтоб не то - шутишь… И еще скажу - если мы сейчас обо всем без дури договоримся - каждый свой интерес на все сто справит… Мне этот камушек, как сто лет на торчке сидеть, не нужен. А тебе - нужен. По всему видно - нужен! Ну так как нам не разойтись по-хорошему?
- По-хорошему… - Профессор наклонил голову набок. - Если это действительно Скрижаль Дурной Вести, а не квалифицированная подделка, то, чтобы избавиться от нее вам придется выполнить некие условия… И не знаю, будет ли это называться «по-хорошему»…
- Ты не сомневайся - условие хошь какое выполню, - торопливо заверил профессора Шишел. - Ты хоть мне растолкуй - хрена эта чертовина мне покоя не дает, хрена мучает так, что аж глаза на лоб лезут?!
- Не торопитесь соглашаться насчет условий… - Профессор облизнул пересохшие губы. - Все предыдущие случаи такого рода были весьма… трагичны. Условие освобождения, как правило, бывает страшным… Вы говорите, он мучает вас? Вы что - испытываете боли?
- Кабы боли были - к врачу бы пошел… Тут - не боль, а одурь ужасная. И страх - страх такой, что тоска берет смертная… Голова эта, мертвая, отрезанная… И глюки… От такого и ангел со страху усерется, а не то что наш брат медвежатник…
- Вы - охотник на медведей? - не разобравшись, спросил профессор, не сведущий в древнекриминальной терминологии.
- Ага. Точно - на медведей. - Шишел даже чуть развеселился. - Которые о четырех лапах и с замком в пупке… И это… Одним словом, Черт ко мне приходит…
- Черт? - с интересом спросил профессор.
- Ну, Дьявол, Сатана… Или не знаю кто уж… - Шишел сделал неопределенный жест. - И все чего-то просит… А чего, не говорит. Мол, сам догадайся. Я уж и голову всю свернул, а так до конца и не понял…
- Не волнуйтесь… - вяло улыбнулся Лысый Крокодил. - Это - не Дьявол…
- И то слава богу. А то ж ведь такого мне понаплела девка эта черномазая… - Шишел тыльной стороной ладони утер бисеринки пота, выступившие на лбу.
- Вы, вообще, имеете дело не с нечистой силой, - пояснил генерал-академик. - Вы имеете дело с самим собой…
- Слушай, друг - ты прям как тот заговорил… - Шаленый скривился как от хины. - Как черт этот - мол, сам себя пойми и потом поди туда, сам пойми куда, и принеси того, хрен знает чего…
- У Камня нет никакого другого инструмента для активного воздействия на Вселенную, кроме Избранника. Вы думаете, что снять Кольцо с пальца вам мешает нечистая сила? Вовсе нет: вы сами не можете заставить себя сделать это. И никому другому не позволите это совершить. Физически Камень не препятствует тому, чтобы Кольцо было снято. Препятствие - в вашей психике, измененной контактом с Камнем. Точно так же Камень не знает заранее, какое именно воздействие должны вы оказать на окружающее, чтобы изменить информационный баланс мира в нужном направлении. Вы сами или с помощью других людей должны определить это. К счастью, вы не первый, кому приходится решать такие головоломки…
- Ты мне давай говори, что-от-меня-надобно… - попросил Шишел, стараясь говорить с высокоученым мужем, как с больным, - максимально доходчиво. - Делать-то чего? Условие свое давай…
- Начнем с того, что чисто теоретически условия этого я не могу знать… Его должен осознать тот, кто надел Перстень…
Кольт уперся в пупок профессору, а сам он, сграбастанный за грудки левой рукой Шишела, повис в нескольких сантиметрах от сиденья.
- Так какого же?! Вы что - сговорились?
- Я могу только помочь понять, что же вам надо предпринять, чтобы мы с вами могли разойтись… - довольно спокойно пояснил профессор - Кстати, бога ради, уберите вашу «пушку». Камень достаточно хорошо защищает вас… Первое, что вы должны знать о нем, - это то, что эта штука направленно оценивает и, может быть, даже изменяет вероятность…
- Какую такую вероятность? - настороженно спросил Шаленый, опуская профессора на место и благоразумно возвращая кольт в наплечную кобуру.
- Вероятность того или иного исхода случайных процессов… Ну а это означает - практически всех. В этом, собственно, и состоит способ его действия… Этот Камень вовсе не камень… Это имеющий вид кристалла пункт взаимодействия вероятностных и информационных процессов Вселенной.
- Темно говоришь… Я-то тут при чем?
- Вы просто оказались самым удобным для взаимодействия с Камнем субъектом. Он умеет выбирать, - профессор криво улыбнулся. - Раз Камень выбрал вас - можете заключать пари на то, что с вами ничего не случится.
- А за хреном тогда было в окна снайперов ставить? - раздраженно осведомился Шаленый.
- Примите во внимание то, что они могли всего-навсего парализовать вас, но никак не убить. И потом - вы же сами видите, что из этого ничего не вышло…
- Ладно, - отрубил Шишел. - Мои условия: ты мне говоришь, как головоломку эту распутать и как правильный Камень от фальшивого отличить. Я - дело делаю… Предназначенье исполняю и Камушек Чертов тебе с рук на руки передаю… В обмен на чистую ксиву и билет до Метрополии, «люксом». На том друг о друге забываем.
- Условия не столь уж глупые. - Лысый Крокодил задумчиво пошевелил челюстями. - Камень идентифицируется очень просто. Он видоизменяет падающее на него излучение. Есть и приборы, которые эти изменения регистрируют… Они изготовлены в моей лаборатории. Кстати, за последние сутки у меня их запросили сразу несколько разных… э-э… лиц. Вы не знаете с чего бы это?
Шишел оставил сей вопрос без ответа.
- Значит, если этот Камушек вставить в прибор ваш… - начал он скорее утвердительно, нежели вопросительно.
- Вставлять не надо, - снисходительно усмехнулся Мак-Аллистер. - Приборы изготовляли не для опознания подделок, а для поисков Камня. Они регистрируют его присутствие на расстоянии до восьмидесяти примерно метров…
- Так… - подумав, сказал Шишел. - Значит, если стоите вы этак вот с прибором вашим, а где-то неподалеку Камушек валяется, так прибор и засигналит?
- Вы правильно уловили мысль, - подтвердил профессор.
И глаза их встретились.
- Ладно. Я чувствую, нам с вами придется еще поговорить на эту тему… А теперь - основное. Только что я сказал, что чисто теоретически не могу знать, чего от вас хочет Камень. Но практически я это знаю. Пришлось поговорить с людьми, которые вплотную занимались этой проблемой.
- Ну так и выкладывай наконец, - с трудом сдерживая накопившееся зло, потребовал Шишел.
- По сравнению с тем, что было предназначено предыдущим Избранникам, от вас потребуется до смешного мало, - тихо сказал профессор. - Вам придется всего-навсего убить человека.
Несколько секунд Шаленый переваривал эту мысль. Потом открыл рот и снова его закрыл.
- Не подумайте, что вам придется прикончить невинного агнца, - усмехнулся Мак-Аллистер. - Этот человек опаснее ста тысяч бомб. Вот что: для того чтобы понять ваше Предназначение, вам придется понять многое из истории Камня. Мне придется говорить достаточно долго.
- Валяйте, док, - глухо пробормотал Шаленый.
- Точное происхождение Дьяволова Камня неизвестно. Видимо, такие образования - это некий… м-м… побочный продукт, возникший при первичном Большом взрыве при рождении нашей Вселенной… Если, конечно, не считать саму Вселенную, - профессор усмехнулся, - побочным продуктом процесса образования множества таких вот камней. Существует гипотеза - достаточно безумная для того, чтобы оказаться верной, согласно которой в структуре Мироздания существует некий предохранительный механизм, не позволяющий этому самому Мирозданию обратить себя в ничто. И что в основе действия такого механизма лежит оценка информационного Тезауруса Вселенной.
- Тезауруса, значит, - без всякого выражения повторил Шишел. - Информационного…
- Ну, богатства… Суммы всей информации. Ее значимости. - Профессор зло сверкнул выкаченными глазами на бестолкового собеседника. - Дело в том, что если что и разрушит Мироздание, так это - информация. Информация, воплощенная в деятельности разумных существ… И функция Камня, точнее, бесконечного множества таких камней состоит в том, чтобы не допустить самой возможности возникновения такой опасной для существования Мира информации. Вероятно, миллионы лет Камень бездействовал, ничем не отличаясь от бесконечного множества твердых тел, усыпавших поверхность этой планеты. А может, бродил в небесах в составе метеоритных потоков. Не знаю.
Не знаю также того, были ли Предтечи первыми разумными существами, в руки которых - я выражаюсь фигурально - попал Дьяволов Камень. Но они оценили его по достоинству. Они знали о Камне много, много больше, чем знаем мы. Они создали несколько систем, посредством которых можно стало обмениваться информацией с Камнем. То, что мы называем Кольцом, Перстнем, в который вправлен Камень, - не что иное, как некий… м-м… интерфейс, посредством которого нервная система Предтеч - если у них была нервная система - взаимодействовала со структурой Камня, передавала его команды исполнителям. Избранникам. Каким-то необъяснимым пока образом судьба и активность Камня связаны с таинственным сооружением, получившим название Янтарного Храма. До последнего времени считалось, что Янтарный Храм - это некое культовое сооружение, созданное Предтечами. Точнее, сооружение, сочетавшее функции храма и, скажем, научно-исследовательского центра. Теперь многие думают иначе. Есть мнение, что Храм и Камень - это некая взаимно сопряженная пара явлений, порожденная Большим взрывом. Впрочем, я увлекся…
Цивилизация Предтеч на этой планете сгинула. И есть мнение, что именно Дьяволов Камень погубил ее. Погубил, так как в своих изысканиях они слишком приблизились к некоему Запретному Знанию. До сих пор не установлено, чем был их конец - термоядерной катастрофой, экологическим кризисом, Исходом в Космос или чем-то, чему мы еще не знаем имени. Так или иначе, а людям, пришедшим на Планету тысячелетия спустя, достались лишь горы занесенного песками страннейшего металлолома, Янтарный Храм, а в нем - Дьяволов Камень.
Все это, естественно, засекретили. Империя любила плодить секреты… Секретишки. Тайны. Так что остается только догадываться, что за исследования проводились в Янтарном Храме в те времена и кто проводил их. Есть сведения о том, что эти эксперименты повлекли за собой довольно большие человеческие жертвы. Только потом это стали как-то связывать с активностью Камня. Так или иначе, в самом начале Смутных времен Храм хотели взорвать, но вместо того, чтобы разлететься в клочья, Храм проявил необычные свойства - способность непредсказуемо перемещаться в пространстве, как бы совершать «прыжки», как межзвездный корабль, только в микромасштабе… И осталась секта упрямцев, решивших во что бы то ни стало довести Дело Янтарного Храма до его логического конца. Открыть некую великую Истину… Как стало ясно позже, Истина эта совпадает с тем Запретным Знанием, которое и не должен впустить в мир Дьяволов Камень.
А у Камня судьба сложилась иначе. Трудно сказать, кто были первыми его Избранниками… Сами понимаете. - Тут генерал-академик запнулся. - Действительно - уж вы-то понимаете… Интерфейс Камня был рассчитан на взаимодействие вовсе не с человеческим мозгом… Поэтому все его импульсы, команды, советы воспринимались Избранниками в чудовищно искаженной форме. Калечили их мировосприятие. Все это породило здешнюю планетарную ветвь Черной Веры. На протяжении всего Смутного времени это была довольно влиятельная сила в Малой Колонии, особенно после того, как ее легализовали с подачи аббата Ди Маури. Еще несколько десятилетий изоляции, и мы здесь превратились бы в теократическое государство. С сатанизмом в качестве государственной религии. И не только с Запретными Знаниями - с наукой вообще было бы покончено навеки. Но эпоха изоляции кончилась, Ложное Учение стали искоренять огнем и мечом, а культ Янтарного Храма получил официальный статус, как и несколько десятков других безвредных вероучений. Некоторое время длился относительно спокойный период, сменившийся позабытыми временами - эпохой бесконечных гражданских войн, вконец разоривших Малую Колонию. К этому времени, видно, труды адептов Храма снова подвели их к запретной черте - и Камень невесть откуда снова явился в мир. Кольценосцем стал на этот раз адмирал Отто Шайн. Надо ему отдать должное, он железной рукой покончил с гражданской войной, восстановил экономику… Под его руководством Малая Колония вошла достойным членом в Федерацию Тридцати Трех Миров… Но он же прославился и неслыханными, совершенно необоснованными репрессиями. Пострадали все сословия, но больше всех те, кто проходит по графе «научно-техническая интеллигенция». На какое-то время положение академической науки здесь было практически хуже, чем в период засилья Черной Церкви. Шайну почти удалось объявить вне закона культ Янтарного Храма, но тут Камень отпустил его. Видно, он выполнил предназначенное до конца: искоренил всех, кто приблизился к роковому Запретному Знанию.
- Говорят, что адмирала сам Дьявол забрал… - припомнил Шаленый.
- Чушь, - взмахнул руками профессор. - Его похитили люди Храма. Это-то я знаю достоверно. Рассчитывали заполучить вместе с ним Камень и замуровать проклятую реликвию в скале, чтобы она больше не явилась в мир. Они не учли одного: избавившись от гнета Камня, адмирал Шайн тайно пожертвовал его казне Президента, а себе сохранил лишь его искусную имитацию. Не знаю, как уж там они разбирались со всем этим. У меня лично есть основания полагать, что адмирал окончил свои дни много позже, в одном из монастырей Пестрой Веры. Из казны Камень пропал, естественно, в период Торжества Демократии, как и многие другие ценности. И мы с трудом нащупали его в коллекции господина Апостопулоса. Дальнейшее вам известно лучше, чем мне.
С минуту профессор молчал, собираясь с мыслями. Затем продолжил:
- Это его, - он кивнул на Перстень, - появление здесь и сейчас тоже явно не случайно. Дело в том, что Дело Янтарного Храма, как никогда раньше, близко к завершению. Нашелся некий… э-э… гений, воспитанник адептов Янтарного Храма, который в настоящее время завершает свою работу, результатом которого станет Запретное Знание. Ну а когда Запретное Знание станет достоянием людей, недолго останется и до Конца Света.
- Он что, спятил - этот ваш гений? Или ему не хватает приключений на его задницу? Или… - Шаленый аж воздух ртом ловить начал от злого удивления.
- Он просто очень любопытный человек. Он молится Истине. Только и всего… - Профессор пожал плечами.
- И вы этого идиота вычислили? - Шишел уставился на Мак-Аллистера как на святую икону.
- Да. И очень скоро познакомлю вас с ним…
- Так какого ж черта… Чего ради вы сваливаете мокрое дело на меня? Сами и мочите чудака этого… Я-то вам зачем?..
- Вы сделаете свое дело и убудете в Метрополию. И дальше… А вашему покорному слуге еще долго, смею надеяться, жить здесь, в Малой Колонии. И разбираться со жрецами Янтарного Храма. В моих интересах представить дело так, как если бы я пытался укрыть и спасти их подопечного… Но потерпел в том неудачу…
Видимо, только Православный Бог Шишел а уберег его от греха и не дозволил ему свернуть шею высокоученому собеседнику. По крайней мере, секунд сорок он боролся с сильнейшим искушением сделать это.
- Ну а что, - спросил он наконец, - запретить ему, дурню этому, его работу нельзя? Посадить его, заточить или, ну, там…
- Только смерть остановит его, - решительно отрезал Мак-Аллистер.
Последовала еще одна долгая пауза.
- Ладно, - сказал Шишел. - Давай разбираться. Шаг за шагом.
Под вечер по дороге к своему временному дому Шаленый остановился около неприметной часовенки у обочины. Вылез из своего «горби», зашел в незапертую дверь и минуту-другую адаптировался к сумраку. С Пестрой Верой всегда так - вроде и часовня заброшена, и запустение кругом, а все равно с полдюжины свечек теплится перед несколькими игрушками-алтарями, которыми в беспорядке загромождены каменные ниши-полки. В этом неровном свете Шаленый отыскал нужный ему алтарь и зажег купленную по дороге жертвенную свечку в честь Ранад-Тартара - Безумного Бога Истины.
- Положение далеко не так просто, как кажется, - Француз-Дидье обвел глазами собравшуюся у Влада компанию.
Кроме их четверки в полутемном уютном зале обедали или ждали заказанного еще не больше полудюжины человек. Ничьего внимания четверо собеседников, оккупировавшие столик в углу, не привлекали. Разве что сам Усатый Влад озаботился подойти и принять заказ у такой относительно многочисленной компании клиентов.
- Ваш фирменный гуляш, мсье Цепеш, и острый салат, - распорядился Француз, демонстрируя свое знакомство и с кухней, и с фамилией Влада. - И пару бутылок белого.
- Кофе?
Дидье задумчиво кивнул и проводил хозяина преисполненным благодати взглядом.
- Не стоит привлекать внимание излишне скромным заказом, - пояснил он. - И слишком дорогим - тоже. Гуляш и белое вино - в самый раз.
- Вы так конспирируетесь, словно мы уже под колпаком у полиции, - заметил Мерген.
- Если бы дело шло о полиции, я бы лишь возблагодарил Господа за доброту его, - хмуро пояснил ситуацию Француз. - Вся беда в том, что в дело вошел наш общий знакомый, и все мы знаем, что он от своего не отступится.
- Это точно, - подтвердил Глазастый. - Раз уж он с того света вернулся..
- Вы уверены, что он снова хочет заполучить Камень? - с надеждой в голосе поинтересовалась Мириам.
- Он достаточно ясно выразился: «Есть возможность закончить начатое». Того, что я в курсе дела, он, понятно, не знал.
- Я с Дейлом на контры не пойду, - решительно отрубил Мерген. - Мое мнение - надо взять его в долю.
- Пожалуй, ты прав, - согласился Глазастый. Мириам задумчиво посмотрела на него.
- Надо еще понять… - осторожно подбирая слова, сказала она. - Надо разобраться… Какой он теперь? Ведь мы совершенно ничего не знаем, что с ним было там - на Северном бугре…
- Понимаете, ребята, - уверенно поддержал ее Француз. - Парень вернулся не сам по себе. Его сюда ВЕРНУЛИ. На каких-то определенных условиях. Мы должны каким-то способом узнать - на каких.
- Проще всего - спросить у него самого, - резонно заметил Мерген.
- Я тоже так думаю, - поддержал его Клайд, подходя к столу.
- Официант! - невозмутимо распорядился Француз. - Еще один прибор, пожалуйста.