* * *

Из всех четверых членов координационной группы один только Лорх сохранял хотя бы внешнее спокойствие. Штуббе нервно гонял по экрану своего ноутбука какие-то таблицы и графики, Петр Николаевич нервно мерил шагами не слишком просторное пространство бокса, выделенного под помещение выездного Центра координации проекта «Страж», а номинальный руководитель операции — Людвиг Шефт, пребывавший в звании адмирала ОКФ, солидной, грозной глыбой неподвижно сидел во главе Т-образного стола и просто молча источал из себя раздражение.

— Вообще-то, по-идиотски мы распорядились с выездной миссией, — раздраженно бросил Борода.

Так просто — лишь бы сказать хоть что-нибудь.

— Мы практически не можем вмешаться в ситуацию, — продолжал он развивать и без того всем давно понятную мысль, — если возникнет экстренная ситуация. А она может возникнуть вот-вот. Через подпространство мы не сможем забросить туда никого и ничего. Слишком близко. Обычный десант высадить тоже не можем. Слишком далеко. В дополнение ко всему — радиослышимость преотвратная. Какого черта мы торчим здесь, когда с тем же успехом могли бы оставаться в Метрополии?

Адмирал Шефт, почувствовав, что нелепый вопрос в какой-то степени адресован ему, мрачно фыркнул, переложил с места на место увесистый электрокарандаш и произнес, не глядя на вздорного штатского «шпака»:

— Мы находимся от Бродячей на расстоянии, которое соответствует максимально допустимому риску для кораблей типа нашего «Тирсиса». Если это вас интересует, можете свериться в Лоции относительно того, сколько кораблей и техники вообще угробилось в окрестностях этого шарика. Нестабильное гравитационное поле — это еще полбеды. А вот «пустотные молнии» это штука вконец непредсказуемая. И наш крейсер для одного только такого разряда — не более чем пустое недоразумение. Насколько я помню, ваша наука, господа, им — молниям этим — еще объяснения не сыскала? Кроме того, это не Космофлот, это Спецакадемия настаивала на том, чтобы операцией руководили с максимально приближенной точки. Не так ли?

Петр Николаевич выслушал этот — вполне справедливый и уже набивший всем оскомину — попрек стоически и обернулся к задумчиво-спокойному Лорху — если не за поддержкой, то хоть за утешением.

Тот улыбнулся ему.

— Не стоит так накручивать себе нервы, Петр... Да, мы не в силах быстро прийти на помощь Руслану. Да, ему приходится полагаться на самого себя. Но ведь не только на себя одного. Вы должны доверять тем, кто обратился к нам за помощью. Они — те Пятеро — не самая последняя сила из тех, что скоро сойдутся там...

Он выразительно поднял глаза на огромное окно-провал голографического экрана, в котором медленно поворачивался тускло мерцающий шар Мира Молний.

 

Глава 11

СЛОВО ТАЙНЫ

В городе лишь немногие знали Посланца в лицо. И эти немногие вовсе не склонны были афишировать свое знакомство с тем, за кем уже прочно утвердилась репутация «второго я» Неназываемого. Да и далеко отсюда, от неприметной кофейни, что возле Скобяного рынка, обретались те немногие посвященные. И уж совсем никто в городе не знал в лицо Сестру Хло. Так что ее встреча с неприметным, приятной, в общем-то, наружности незнакомцем не могла привлечь чьего-либо особого внимания. Не могла и не привлекла.

— Мне передали ваше послание, Сестра, в час Тьмы, — бросил Посланец, усаживаясь в плетеное креслице у приютившегося в углу столика, за которым ожидала его Хло. — Пришлось пожертвовать несколькими часами сна. Надеюсь, не напрасно?

— Вы не пожалеете об этой потере, — усмехнулась Хло. — Если мы с вами, конечно, найдем общий язык.

Хозяин кофейни удостоил вниманием пару посетителей, выглядевших явно более зажиточно, нежели обычный контингент его заведения, и лично приблизился к угловому столику. Его ждало небольшое разочарование — многообещающие на вид клиенты ограничились двумя чашечками двойного кофе и рогаликами. Посланец терпеливо дождался, пока заказанное появится на столе. Когда содержатель кофейни, пожелав почтенным госпоже и господину приятного аппетита, скрылся из виду, он покашливанием напомнил собеседнице о том, что не прочь выслушать ее аргументы.

Хло неспешно пригубила кофе и бросила на Посланца косой взгляд.

— Мы с вами остановились на вопросе о гарантиях... О взаимных гарантиях того, что ваш шеф — и вы с ним вместе — покинете Сумеречные Земли. И Мир Молний — вообще. Это — с одной стороны. И то, что вам не будет причинено никакого вреда, — с другой. Ну что ж... Сейчас я могу вас заверить в том, что нам есть что положить на стол переговоров. Вы не догадываетесь, о чем идет речь?

— Боюсь, что у нас слишком мало времени для того, чтобы говорить загадками, — сухо заметил Посланец. Хло понимающе поморщилась.

— Что ж. Вы правы. Не буду мудрить. Вам, стало быть, не известно, что уже больше года в Мире Молний пребывает человек, способный снимать Заклятие Неназываемого?

Ни тени эмоций не отразилось на лице Посланца.

Хло с минуту или две играла с ним в «гляделки». Допила кофе. Потом откашлялась.

— Ну, значит, это не интересно для вас, господа... Тогда...

— Закажите нам еще по чашечке кофе, Сестра!

Голос Посланца стал резок и шершав, как наждак.

— Нам, похоже, есть о чем поговорить...

Сестра подняла взгляд на собеседника.

— Значит, я не открываю для вас великой тайны?

Она снова пригубила кофе.

— Может быть, я действительно зря потревожила вас в час Тьмы, Князь?

— Я же уже сказал: нам есть о чем поговорить! Ведь вы принесли на продажу Слово Тайны?

В голосе Посланца зазвучал металл. Но Сестру Хло не так легко было обескуражить.

— В таком случае, — вздохнула она, — примите к сведению, что как только я получу от вашего э-э... покровителя надежную гарантию того, что он действительно не станет далее обременять этот Мир своим присутствием...

Посланец поморщился.

— Бога ради, дорогая Сестра! Разве вам не ясно, что вы меня втягиваете в порочный круг? Пока вы не покажете нам этого человека, ваши слова ничем не подтверждены. А если вы его нам покажете, вы — не стану лицемерить — вводите Пославшего меня в большое искушение от человека этого избавиться. И это вы называете взаимными гарантиями?

Лицо Сестры украсила улыбка, которая сделала бы честь гюрзе. Или кобре.

— Предположим, что заботу о безопасности этого человека берем на себя мы...

Посланец молча смотрел на собеседницу. Краешек его губ — слева — свело еле заметной усмешкой. Потом он, словно вспомнив об этикете, поднес чашку ко рту.

— Мне кажется, — предположила Хло, — что мое предложение вводит в искус не только Пославшего вас, Князь...

Голос Сестры был благостен. Посланец встретился с ней глазами и произнес:

— Что ж... Если вы согласны так рисковать... Тогда выкладывайте карты.

Сестра вздохнула.

— Тот, кому я обязана этой информацией... — Она отодвинула от себя недопитый кофе. — Этот человек испытывает определенные... э-э... материальные затруднения. Но вы же лучше меня знаете, что мы — Меченные Мглой — вечно бедны, как монастырские мыши...

Вообще-то Посланцу приходилось иметь дело с мышами. В том числе и с монастырскими. Среди них попадались порой и весьма упитанные особи. Но сегодня у него не было настроения шутить.

— Так вы еще и вымогательством решили заняться, — мрачно констатировал он.

— О, речь идет о совершенно ничтожной сумме!

Сестра вскинула руки в жесте, долженствующем означать оскорбленную невинность. Затем небрежным движением бросила на столик листок бумаги, словно по волшебству появившийся в ее руке.

— Только и всего, — пожала плечами она. Посланец взглянул на листок и щелкнул в воздухе пальцами. Тут же за его спиной материализовался содержатель кофейни.

— Перо и бумагу! — распорядился порученец Неназываемого. — Вас устроит моя записка на имя братьев Гоцци?

— О, — улыбнулась Хло. — Весьма уважаемый банк. Весьма...

— Когда я могу рассчитывать на получение информации, за которую плачу? — осведомился Посланец, протягивая ей листок бумаги, украшенный парой строчек, содержащих распоряжение о выплате подателю сего истребованной Сестрой суммы.

— Пожалуй, не позже часа первой стражи... — подумав, ответила Хло. — Вам следует искать меня в это время в Храме Вод. Сегодня.

Посланец с демонстративным удивлением заломил бровь.

— Уже сегодня? Вы, право, стремительны в своих действиях, Сестра. Можно подумать, что для вас избавиться от этой информации важнее, чем для Пославшего меня заполучить ее.

— У каждого из нас в этом деле свой интерес.

— Ну что ж... Мы обо всем договорились.

Посланец поднялся из-за стола.

— До встречи в Храме Вод, Сестра Хло.

* * *

Некоторое время Посланец шагал, сосредоточенно глядя себе под ноги. Ему было о чем подумать сейчас. Двигался он машинально, словно не задумываясь о выборе пути. Но путь этот привел его к часовенке Пестрой Веры — той самой, в которую заглянула несколько часов назад Сестра Хло.

Собравшиеся в Сумеречных Землях потомки выходцев из всех уголков Обитаемого Космоса украсили здешние города и веси храмами всех, пожалуй, существующих религий. И Пестрая Вера, распространившаяся там, за Небесами, еще в период расцвета Империи, не была исключением. Что-то притягательное было для самых разных людей в этом пестром и противоречивом конгломерате суеверий и бесхитростных обрядов. Вот и сейчас, зайдя в пропитанный запахом горячего воска, освещенный трепетным светом полудюжины горящих свечей полумрак, Посланец ощутил прикосновение к чему-то по-детски простому. К чему-то такому, о чем давным-давно скучала его душа.

Но душа эта была сейчас стиснута сомнением. Зажата разрывающими ее клещами неразрешимого противоречия. Он сгорбился и некоторое время сжимал лицо руками. Здесь — без свидетелей — он мог позволить себе хоть на несколько минут стать самим собой.

Постепенно стальной захват, лишавший его воли, ослаб, отпустил его душу. Посланец выпрямился и, пошарив глазами в теплом полумраке, нашел спрятавшийся в затененной нише алтарик Так'ль Така — Неумолимого Бога Выбора. Потом похлопал себя по карманам и выудил из них зажигалку и еще одну вещь — вконец вроде не нужную никому в этих краях. Стобаксовую купюру Федерального Резервного, неведомо как и когда попавшую в этот Мир. Мир, в котором такие денежные знаки, разумеется, не имели решительно никакого хождения.

Купюру Посланец аккуратно подпалил и поместил на алтарик перед ликом Неумолимого. Сдвинул ладони в молитвенном жесте и снова сгорбился. На него опять накатило. Князь Миров Обреченных стал на колени, потом скорчился и принялся кататься по пыльному полу часовенки, стараясь удержать рвущийся сквозь зубы стон. Потом замер и несколько минут лежал не шевелясь. Со стороны его легко было принять за покойника. Да, может быть, он и в самом деле пребывал там — за той, такой тонкой, завесой, что разделяет сущее от того, чего нет и не было.

Но отправляться к праотцам Посланец все-таки повременил. Медленно и неловко, словно после тяжелого обморока, он поднялся на ноги и принялся приводить свой наряд в божеский вид. Через несколько минут из часовни вышел уже вполне респектабельно выглядевший, просто заметно усталый человек из зажиточных приезжих, которых в Гавани пруд пруди. Постепенно бодрость возвращалась к нему, и, когда на Речной набережной Посланец остановил свободного рикшу, никому и в голову не пришло бы, что всего четверть часа назад этот ничем не приметный господин пребывал на грани безумия и небытия.

* * *

Клайв Бродячий был необыкновенно мрачен. Он даже не вышел встретить Сестру Хло, когда та по крутым ступенькам спустилась в его нору. Только лишь расторопный Хош встретил дорогую гостью в лавке и, не теряя времени, провел ее во внутреннюю комнатушку, где нахохленный маг делил свое одиночество с давешней — еще не до конца опустевшей пока — бутылью. Кроме бутыли и недоеденного засохшего куска сыра на столе поместился еще набор гадальных костей и неплохой работы хоннский стилет. Такую дорогую вещь в подобном крысином гнезде Хло увидеть не ожидала. Поморщившись, она смахнула затянутой в перчатку рукой крошки, усеявшие стол.

— Надеюсь, ты не передумал, Бродячий? — с нарочитой небрежностью бросила она, выкладывая на расчищенное пространство один за другим два увесистых кошелька. — Это твои долги, Клайв. Так и быть — рассчитайся с кредиторами сам. А это... — Она добавила к выложенным на стол кошелькам пару упакованных в плотную бумагу с сургучными печатями королевского монетного двора столбиков монет новой чеканки. — Это на обзаведение конурой получше... Итак?..

— Дав слово, — мрачно прогудел маг, — Клайв Бродячий никогда не брал его обратно!

Многих в Тершоале это заявление весьма позабавило бы.

— В таком случае — считай! — распорядилась Хло, двинув деньги к рассыпавшейся по столу бороде мага.

Глаза спившегося кудесника вспыхнули, словно в них зажглась яркая лампочка.

— Деньги... — прогудел он, вытряхивая перед собой содержимое кошельков. — Деньги, вот что погубит меня... Кости не лгут...

Хло покосилась на расклад гадальных камней, видно недавно выброшенных на стол. Ничего хорошего — насколько она в том смыслила — расклад этот и впрямь не сулил.

Пальцы мага тем временем с невероятной быстротой тасовали разнокалиберные монеты, выстраивая их в стопки разной высоты и диаметра.

— Кости не лгут, — продолжал гудеть он. — Ты, Сестра, ввергла меня в искус, поддавшись которому старый Клайв сделался игралищем злых сил... И — чует мое сердце — посланцы тех сил уже стоят на пороге моего жилища...

— Так вот почему вы достали на свет божий эту игрушку...

Хло кивнула на тускло посверкивающий на столе стилет.

— Фамильный... — пояснил маг. — Старая работа. Хорош и для ближнего боя, и для метания...

Он взял оружие со стола, полюбовался тонким клинком и принялся острием его выковыривать застарелую грязь из-под ногтей.

— Однако не довольно ли нам рассуждать о возможных неприятностях? — намекнула Сестра.

— Ну что ж...

Клайв взвесил на ладони упаковки с монетами новой чеканки и, не вскрывая, отложил их к уже пересчитанным монетам. Потом поднялся, подошел к дверям, отвесил тумака притаившемуся снаружи Хошу и плотно затворил двери комнаты. Потом уселся напротив Хло и тяжело вздохнул.

— Видишь ли, Сестра... — начал он, уставившись в стол, словно исцарапанная древесина, открывавшаяся его взору, несла на себе какие-то таинственные письмена. — То, что существует Дар, Отпирающий Заклятие Власти, записано еще в Книгах Древних. И случаи проявления этого Дара описаны в некоторых легендах и преданиях. И когда Неназываемый попытался стать властелином Сумеречных Земель, опираясь на силу заклятых им носителей Даров, то... То самым мудрым из нас стало ясно, что свою попытку этот Пришлый повторит еще и еще раз. Пока не победит. Или не будет уничтожен!

Маг приподнял тяжелую бутыль, взболтнул ее содержимое и приложился к горлышку.

— И еще самым мудрейшим из нас стало понятно, что избавиться от этой напасти можно только одним способом. Противопоставив Заклятию Власти Дар Снятия Заклятия. Для этого надо было обрести носителя такого Дара. Но, как вы знаете, Сестра...

Последовал тяжелый вздох и выразительное бульканье оплетенной бутыли.

— Как вы знаете, Мир Молний не наделяет Дарами тех, кто обитает тут, у нас. Они приходят Извне. И Дар почти никогда не передается потомкам. Даже если оба родителя наделены им. Думаете, приходится рассчитывать только на то, что судьба пошлет нам обладателя нужного Дара именно тогда, когда этот Дар нам понадобится позарез? Думать так — смешно. Можно ждать тысячу лет и не дождаться.

— Я знаю об этом, — сказала Хло.

Пока что ничего нового для себя она не услышала.

— Но в том-то и состоит одна из тайн Высоких Магов и тайна Пятерых, что можно отыскать и привести в Сумеречные Земли обладателя Дара из других Обитаемых Миров.

Клайв Бродячий перегнулся через стол и, дыша перегаром в лицо Сестры, горячо зашептал:

— Есть, есть тропинки, по которым Посвященные бродят между Мирами! Испокон веку бродят!... И Неназываемый — лишь один из тех, кто нащупал секрет одной такой тропинки... Он привел оттуда — из своего Мира — Дарящую Смерть. И наложил на нее свое Заклятие! И — что много хуже — привел вдобавок еще и это свое второе «я» — того типа, которому заставил Гильдию дать титул Князя Миров Обреченных!...

Клайв откинулся на спинку кресла и снова приложился к бутыли. Та, видимо, была и в самом деле бездонной. Потом маг снова нагнулся поближе к физиономии собеседницы.

— Но не он один так хитер, Сестра... Не он один! Бывали и среди нас такие, кому открывались дороги, связующие Миры... К сожалению, нынешнее поколение посвятивших себя магическим ремеслам обеднело Посвященными. Одни из них ушли в другие Миры. Других свели на нет старость и интриги врагов...

Он нахмурился и на несколько секунд замкнулся в себе. Его глубоко посаженные глазки-буравчики почти полностью скрылись под развесистыми кустами бровей. Должно быть, Клайва Бродячего целиком поглотила мысль о вредоносности вражеских интриг для благополучия бытия людского.

— Но Судьба милостива, — наконец соизволил продолжить он. — Среди нынешних Пятерых нашелся наделенный Даром находить Пути! И с его помощью были восстановлены связи с нашими друзьями в Мирах Обитаемых... Они издавна ищут — и находят — для Сумеречных Земель и носителей нужного Дара, и предметы Магии, и многое другое. Несколько человек — из наших — были посланы на поиски обладателя Дара, Отпирающего Заклятие Власти. И такой обладатель был найден. Найден и послан к нам.

Маг снова взялся за бутыль. Та сказала: «Глок!» — и иссякла. Клайв Бродячий воззрился на нее с немым укором.

— Не отвлекайся! — железным голосом распорядилась Сестра. — Скоро сможешь утопиться в этой дряни. Или даже в чем-нибудь получше... А сейчас — дело!

Клайв еще раз — теперь уже с глубоким презрением — воззрился на не оправдавший надежд сосуд и отшвырнул бутыль в угол.

— Дело так дело... — угрюмо согласился он. — Вся беда, Сестрица, состояла в том, что единственный обладающий Даром снимать Заклятие Власти оказался несмышленым ребенком. Да и сам Дар его не был раскрыт полностью. Смешное дело: там — за Небесами — его использовали как взломщика. Потому что Дар Отпирать Заклятие, как и всякий другой Дар, Сестра, прежде чем созреть и раскрыться в полной своей силе, проходит разные стадии... В том числе и такие смешные. Поэтому парнишку решили отдать в обучение тогдашнему Целителю. Он умел раскрывать Дар... К сожалению, с отправкой этого ребенка вышла заминка. Наш человек надолго потерял его где-то на Шараде. Кое-кто из наших думает, что здесь не обошлось без вмешательства Неназываемого. Он забросил туда, в Обитаемые Миры, своих, покорных его воле людишек. Установил связь с тайными силами Обитаемых Миров... Он пытается взять под контроль все пути, что ведут оттуда в Мир Молний... Так или иначе, но время было потеряно. А за это время успело произойти многое...

Маг замолк и некоторое время созерцал выстроившиеся перед ним стопки монет. Потом наугад взял серебряную крону шаггарской чеканки и, сосредоточив на ней внимание, продолжил свой рассказ.

— Пришли Новые Пятеро. Неназываемый попытался поссорить их со старой Пятеркой. И кое-что ему в этом отношении удалось... Старый Находящий Пути ушел по дороге Предтеч. Старый Целитель избрал судьбу простого смертного. И сгинул в круговерти здешних междоусобиц. А мальчишка чуть было не пропал, оказавшись в наших краях. Оно и сейчас рискованно в одиночку по Сумеречным бродить. А в то время...

Маг махнул рукой. И тут же приободрился.

— Но Судьба — я это уже говорил — милостива! Старый Находящий Пути ушел дальше по дорогам, проложенным Предтечами. Но на смену ему пришел другой... Этот человек много принес с собой. Много знаний... Он... Мы решили доверить этого ребенка ему. Тайно. Под другим именем. Он — этот Пришлый — очень энергичен. Он собрал все, что смог разузнать о скрытой механике нашего Мира. И, кажется, ему удалось найти секрет Раскрытия Дара.

— Вот как... — тихо произнесла Хло. — И он — этот мальчишка — сейчас скрывается у Находящего Пути?

— Это — последнее, что я о нем знал, — тяжело вздохнул маг. — Но он в надежных руках, этот мальчишка. У Находящего Пути один только недостаток...

— Какой же? — поинтересовалась Сестра.

Клайв Бродячий поморщился, словно ему вместо красного вина поднесли касторки.

— Этот человек совершенно не верит в магию! — хрипло выговорил он.

* * *

Колокол на воротах полузаброшенного монастыря — позеленевший от времени, украшенный древним узором и наделенный тихим, но на редкость далеко слышным звуком — запел свою нехитрую песню. Легко постукивая по плитам двора деревянными сандалиями, к воротам поспешил старый сторож.

Кайл заглянул в комнатку, где над разложенными перед ним листками сидел и потирал кончиками пальцев уставшие глаза Рус Рядов. Кайл тихо окликнул его.

— У нас гости. Вам, Руслан, будет полезно поприсутствовать при наших разговорах. И на сегодня забудьте о том, чтобы ломать голову над моими каракулями. Нам, скорее всего, придется отправиться в путь. Теми переулками, которыми вы теперь учитесь ходить. Пойдемте.

Он кивком пригласил Руса пройти в свой тесноватый кабинет.

Послышались голоса и скрип узких ворот. Потом в дверь аккуратно постучал Сонни и после разрешающего «Войдите» отворил двери кельи, пропуская впереди себя гостя. Перед Учителем предстал чеани в маске Путника. На Руса, впервые видевшего чеани вживе, он произвел довольно большое впечатление.

Слегка коверкая слова, гость сообщил, что Целительница уполномочила его передать Находящему Пути, что она согласна с его предложением провести встречу членов Союза Пятерых и их гостей. С этой целью она ожидает Находящего Пути в часовне Четырех богов. Его самого и его гостей, если таковые имеются.

Учитель стоял напротив чеани — лицом к лицу — и улыбался самым милостивым образом. Однако ни проходить в комнату, ни тем более присаживаться он гостю предлагать и не думал. Очевидно, таков был здешний этикет.

— Передайте Целительнице, что ей не придется ждать нас долго... — заверил он чеани. — И не стоит провожать нас. Мы знаем путь...

Герольд Целительницы ответил странно изысканным полупоклоном — так мог бы поклониться богомол — и поспешил к воротам, за которыми, привязанный к вбитой в стену скобе, нетерпеливо перебирал копытами его конь.

Учитель повернулся к Русу и улыбнулся. В улыбке той проскользнула еле заметная снисходительность по отношению к посыльному Целительницы.

— Мы будем в Часовне раньше него, — бросил он. — Для вас, Руслан, это будет еще одним испытанием вашего Дара. Ты, — он повернулся к Сонни, — пойдешь с нами. Прихвати те сумки, что я велел тебе собрать.

* * *

На этот раз Рус чувствовал, что его внутреннее зрение явно прибавило в силе. И если бы не страх ударить в грязь лицом перед строгим экзаменатором и его любознательным учеником, то он мог бы считать, что уверен в себе.

Стоило ему тонким занавесом век отсечь себя от залитого трепещущим светом Небес реального пространства вокруг, как все менялось. Но, открыв глаза, он видел все тот же Мир Молний. Тот же, но каким-то странным, неуловимым образом преображенный. В этом мерцающем, сумеречном, словно звездной пылью покрытом мире ничего не прибавлялось и ничего не убывало. Просто становилось заметным то, чего он не замечал раньше. Не то чтобы не видел, именно не замечал.

Как не замечал этой вот открывшейся ему теперь дорожки, уходящей вниз, к основанию нависших над монастырем скал. Дорожки, сворачивающей прямо к каменному карнизу, скрывающемуся под «занавесом» бесшумно низвергающегося вниз, в туманные долины, водопада. Рус обернулся, ловя взгляд Кайла. Тот еле заметно утвердительно кивнул ему.

Когда они ступили на скользкую, ступень карниза, Сонни судорожно ухватил Руса за руку. Впервые за время их знакомства он дал понять, что напуган.

За стеной падающей воды им открылся вход в лабиринт. Он был скрыт в щели между наложившимися друг на друга, словно страницы каменной книги, скальными стенами. И там — в том пространстве, куда открывался этот узкий проем, — царила тьма. Но для Руса она была только помощницей. Его Дар словно раскрепостился, заработал теперь уже в полную силу. Теперь он шел уверенно, не боясь ошибиться. И каменные коридоры лабиринта, по которому шли эти трое, вели их все ниже и ниже.

Порой что-то предупреждало Руса о том, что впереди их поджидает встреча с чем-то таким, что лучше не беспокоить. И он, не проявляя излишнего любопытства, проскальзывал мимо притаившихся в темноте тварей — далеко не безобидных, немыслимо уродливых. Руслан сам поразился собственному спокойствию.

Оно лишь раз изменило ему — в Зале Гигантов, как он окрестил для себя это место.

Коридоры вдруг прервались там. И сменились вновь узким карнизом над пропастью. Эта пропасть была не так темна, как остальные пространства лабиринта. Призрачный, больной свет источали ее неровные стены и нависшие над нею своды. Гнилой плесенью какой-то источаемый свет делал все вокруг не то чтобы видимым, но ощущаемым.

И становилось ясно, что не пропасть перед путниками. Точнее сказать, пропастью той была громадная пещера, под самыми сводами которой и проходил карниз, по которому они шли. Призрачный свет, заполнявший каменный зал, скрадывал его размеры, оставлял невидимыми дальние углы. Но его хватало на то, чтобы понять, что гигантский каменный зал далеко не пуст.

В нем нестройными рядами высились десятки, а то и сотни каменных истуканов. Каждый, пожалуй, в неполную сотню метров ростом. Этот лес каменных великанов почти подпирал своды пещеры. Лица их — одинаковые, грубо намеченные — были словно скованы мертвым сном. И хотя решительно ничего живого не было в этих фигурах, страх холодной иглой кольнул душу Руса. Чересчур услужливое воображение вдруг оживило для него эти нелепые громады. Ему показалось, что вот-вот шершавая рожа, которой он сам едва от подбородка до бровей будет, с каменным скрипом повернется к нему и веки-заслонки начнут — тоже со скрежетом — подниматься... Чтобы горящий желтым безумием взгляд голема испепелил чудака, осмелившегося нарушить покой каменного сна каменных воинов.

— Големы, — еле слышно прошептал он. Сонни шмыгнул носом — тихо и восторженно.

— Големы, — тоже очень тихим голосом подтвердил Кайл. — Боевые мегароботы Древних... Но не стоит их опасаться. Тот, кто мог разбудить их, сейчас далеко отсюда. Был среди предыдущих Пятерых такой человек — Тальбот. Но, я думаю, он теперь не в этом Мире. Это долгая история. А следующий обладатель такого Дара, будем надеяться, появится здесь не скоро...

Карниз привел их ко входу в очередной лабиринт. На этот раз в совсем короткий. Пройдя всего неполную дюжину поворотов, Рус и оба его спутника оказались в пещере, освещенной уже не светом фосфоресцирующей плесени — гнилым и зыбким, а вечно трепещущим светом Небес Мира Молний. Пещера — не в пример Залу Гигантов — была невелика и вполне уютна.

И в ней их ждали.

* * *

— Ну что же... Это хорошо, что ты поставил меня в известность о существовании этого... э-э... феномена, — задумчиво произнес Неназываемый, поднимаясь из кресла.

Он подошел к окну, украшенному примитивной стеклянной мозаикой, и некоторое время молча рассматривал игру разноцветных бликов сквозь толщу вина в своем бокале.

— Очень хорошо, — продолжил он. — И Месс прекрасно справился со своей задачей... Передай, что я доволен им. Но мне не нравится то, как ты хочешь продолжить партию...

В лучших покоях «Дракона и Короны» воцарилось молчание. Посланец терпеливо ожидал, чтобы его шеф соизволил разъяснить свою мысль. Торопить его не стоило. Опережать полет мысли Неназываемого своими догадками — тоже.

— К чему, например, тебе эта встреча с сестрицей Хло в Храме Вод? — пожал тот плечами. — К чему дальнейшие переговоры вообще? Мы ведь теперь знаем, где они прячут своего гаденыша. Остается прийти и избавиться от него. А вместо Храма тебе лучше поскорее посетить Его Величество. Он слишком уж нервничает...

«И его можно понять», — подумал про себя Посланец. Но вслух сказал другое:

— Если они поймут, что нам все уже известно, то...

— То? — презрительно поморщился Неназываемый. — То что, собственно говоря? Мне кажется, что это только к лучшему, если они поймут, что о них вытерли ноги...

— То мы просто спугнем их, — закончил фразу Посланец. — Они поймут, что их главный козырь под угрозой, и...

Неназываемый улыбнулся и пригубил вино.

— Свой главный козырь они вынуждены будут выложить в Скальном Храме завтра в час смены суток. Они вынуждены будут поступить именно так, потому что кроме Тана Властительного поблизости будет находиться Мэри-Энн — Дарящая Смерть. Разве ты не понял, что мы раскинули для них силки? Единственное, чего мы не знали до сегодняшнего дня, так это того, как будет выглядеть этот их главный козырь. Теперь — благодаря тебе и Мессу — знаем...

— Значит, война... — бесцветным голосом произнес Посланец.

— Война. А ты сомневался в этом?

— Быть может, это покажется вам смешным, шеф...

Посланец осекся и отвел глаза.

— Ты, кажется, перестаешь быть искренен со мной? — Удивленно заломил бровь Неназываемый.

Посланец заставил себя снова встретиться глазами с тем, чьей воле не мог противостоять.

— Быть может, это вам покажется смешным, но... Я всерьез относился к вашему намерению... К вашим планам сменить декорации...

— А кто тебе сказал, что к моим планам направиться в Миры Федерации следует относиться не всерьез?

Теперь Неназываемый цепко удерживал взглядом зрачки своего раба и не давал тем ускользнуть в сторону.

— Но...

— Я действительно собираюсь покинуть эти прогнившие подмостки, дружок. Покинуть и отправиться на завоевание Миров этой хлипкой Федерации. Хлипкой, но отменно богатой. Федерация Тридцати Трех Миров как раз достаточно созрела для того, чтобы можно было взять ее со всеми потрохами. Как спелую грушу с ветки. Однако...

Неназываемый отхлебнул вина.

— Кто сказал тебе, что я собираюсь уйти из этого мирка побежденным? Это не в моих правилах, приятель. Да дело не только в этом.

Он улыбнулся нехорошей, больной улыбкой.

— Не только в этом, дорогой мой... Мне... Нам нужен какой-то тыл... Ведь Господь не дал нам никакой гарантии, что в иных Мирах Магия будет работать так же, как и здесь, под Пылающими Небесами? Что она будет работать вообще? Так что, как видишь, прежде чем бросить перчатку этим недоумкам, что правят теми Мирами, что лежат Извне, нам придется дать последний и решительный бой — здесь и сейчас!

Он опять отхлебнул вина.

— Вы не опасаетесь, шеф, что Пятеро в компании с магами все-таки переиграют нас?

Снова нездоровая улыбка исказила правильное, медальное лицо Неназываемого.

— Думаешь, им удастся снова сделать тебя, Мэри-Энн и других теми ничтожествами, какими вы были, пока дорога не привела вас ко мне? Не-е-ет... И знаешь почему?

— Я... Я догадываюсь, — чуть запинаясь, ответил Посланец. — Но... Но я хотел бы услышать это от вас, шеф.

Снова их глаза встретились, и снова взгляд Неназываемого сковал, подчинил себе взгляд Посланца.

— Ты не хуже меня знаешь, — ласково проговорил Неназываемый, — что для того, чтобы наложить на обладателя Дара — такого, как ты или Мэри-Энн, — Заклятие Власти, необходимо его, этого обладателя, внутреннее согласие с этим. То же самое и со снятием Заклятия. Без внутреннего согласия носителя ничего не получится. Только и всего, малыш.

— Я именно так и полагал...

Неназываемый улыбнулся — теперь уже доброй, почти отеческой улыбкой.

— Ты рискуешь прогневать государя...

В его голосе прозвучала ирония.

— Он ждет тебя еще с утра. Я не задерживаю тебя. Надеюсь, ты не боишься оставить на меня эти твои роскошные апартаменты?

Неназываемый жестом обвел окружающую обстановку. Для проезжих купцов — постоянного контингента «Дракона и Короны» — покои, снятые Посланцем, были действительно верхом роскоши. Наличествовал даже неведомо зачем нужный клавесин.

Посланец поклонился, улыбкой давая понять, что ценит юмор шефа, повернулся и покинул комнату, осторожно притворив за собой двери.

Неназываемый задумчиво постоял у окна, потом подошел к клавесину, откинул крышку и попытался сыграть несложную мелодию. Инструмент, видно, никто и никогда не настраивал. Неназываемый поднял недопитый бокал на уровень глаз и уставился в толщу янтарной влаги, его наполнявшей.

— Внутреннее согласие, — тихо произнес он. И бокал треснул в его руке.

— Ч-черт! Порезался... — пробормотал обладатель Дара Власти. — Совсем ни к черту стали нервы...

Вино, смешанное с кровью, закапало на пожелтевшие клавиши.

* * *

Парре пришлось дать о себе знать тихим покашливанием, настолько он был незаметен в залитой тенью нише чуть поодаль от выхода из лабиринта. Обернувшись к нему, Рус слегка вздрогнул. На такую встречу в пути он не рассчитывал.

— Ей-богу, мне впору было бы обидеться на вас, Васецки, — доверительно произнес знаток здешних «переулков». — Уж не могли дождаться, когда мы обсудим с вами намерения вашего гостя...

Кайл рассматривал неожиданного собеседника, наклонив голову набок, словно решая некую не имеющую пока решения головоломку.

— Но в конце концов за вами вины нет, — продолжил Парре, не смутившись отсутствием видимой реакции Находящего Пути. — Это я сплоховал — не догадался, что по вашему приглашению сюда прибыл ваш, так сказать, коллега по Дару... И все равно — вы могли бы позволить себе хоть какой-то... э-э... жест вежливости. Особенно принимая во внимание, что ваша кандидатура рассматривается в нашем кругу самым серьезным образом. Ведь вы не можете этого не знать.

— Вообще-то, я заявления о вступлении в ваш круг не подавал, господа неназываемые, — сухо оборвал его Кайл. — Хотя ничего против вашей компании не имею. А на жесты вежливости у меня, к сожалению, просто не осталось времени. Вы бы могли догадаться, что назревают события довольно неприятные. Такие, что требуют мер срочных... И хватит о вежливости. Вы ведь не за тем нас тут поджидали, чтобы пожурить за невоспитанность?

— Не за тем... — согласился Парре.

Лицо его стало несколько кислее обычного. Настолько, что Рус мог это различить в сумраке пещеры.

— Я, видите ли, числюсь чем-то вроде вашего куратора, Васецки, — уныло произнес он. — И отвечаю перед нашей Кастой за то, что от вас не будет исходить никакой непредусмотренной угрозы для нее.

Судя по всему, эта обязанность не слишком радовала его.

— А то, что назревает очередная ваша с бывшим нашим человеком свара, — продолжил он, — догадаться не трудно. Так же как и о том, что Пятеро наконец решили забыть друг другу ошибки и обиды прошлой такой свары. Ведь вы торопитесь на встречу с вашими друзьями, если я не ошибаюсь?

— Не ошибаетесь, — вздохнул Кайл. — У вас хорошо поставлена служба информации.

— Сами знаете, — все так же кисло отозвался Парре, — за тропинками между Мирами глаз да глаз нужен... И за теми, кто много о них знает... Но не в этом дело. Мне поручено кое-что передать вам. И кое-что услышать в ответ.

— Валяйте, — пожал плечами Кайл. — Как я понимаю, вы хотите означить позицию вашей Касты в предстоящей, как вы выразились, сваре? Оговорить какие-то условия?

— Именно так, — согласился Парре. — В прошлый раз именно из-за того, что мы слишком плохо понимали друг друга, мы пожали большой урожай неприятностей. Сегодня мы не хотим повторить эту ошибку. В сущности, мы намерены практически безоговорочно принять вашу сторону. И не сочтите это за пустой жест. Наша помощь может сыграть решающую роль — в определенной ситуации.

— Ну что же...

Кайл осмотрелся и, приметив удобный выступ каменной стены, устроился на нем, чем-то напоминая царствующего монарха. Жестом он пригласил своего «куратора» занять место рядом с собой. Рус, чувствуя, что момент того требует, тоже нашел себе более или менее подходящий валун и присел на него. Рядом — на корточках — пристроился и весь обратился в слух Сонни.

— Излагайте... — угрюмо бросил Кайл. — И ваши условия. И то, какую ситуацию вы имеете в виду...

Парре расположился на предложенном ему месте так, чтобы быть лицом к собеседнику, и наконец согнал с лица унылую досаду.

— Мы сильно ошиблись в одном из нас... — начал он, видно, издалека. — Вы уже привыкли именовать его Неназываемым, но... Но этот термин не подходит для нашего разговора. Звучит даже несколько оскорбительно для Касты... Среди нас мы его зовем Отщепенцем...

— Когда-то вы говорили о нем просто — Крис, — напомнил Кайл.

Напоминание это было неприятно Парре. Он поморщился.

— Ну что же... Будем называть кошку кошкой. Если это вам так нравится. Так вот — мы признаем, что ошиблись в Кристофере Денджерфилде, хотя он долго и не без пользы работал с нами. Был одним из наших лучших агентов в Обитаемых Мирах. Но... Но происшедшие события показали, что все знания и умения, которые Кристофер получил от Касты, он использовал только для того, чтобы возвыситься самому. Более того, он нанес Касте огромный ущерб, втянув многих из нас в междоусобную свару. Ныне мы отторгаем его.

— Каста порывает свои связи с ним? — уточнил Кайл. — Все и всякие?

Парре снова уныло поморщился.

— Мы отторгли Отщепенца, но вынуждены порой поддерживать с ним контакты. Хотя бы для того, чтобы оставаться в курсе его замыслов.

— Но однако же, — продолжал гнуть свою линию Находящий Пути, — в предстоящей «сваре» вы собираетесь поддержать все-таки Пятерых?

— Да, мы сделали свой выбор.

Парре вскинул ладонь, предупреждая следующую реплику, готовую сорваться с губ Кайла.

— Мы сделали свой выбор. Мы прекрасно понимаем, что вы не начнете очередной раунд борьбы с Отщепенцем, не имея в рукаве козырного туза.

Теперь поморщился Кайл. Он снова открыл было рот, чтобы вставить в разговор свою реплику.

— Можете держать его в секрете, — торопливо остановил его Парре. — Нам не нужны ваши секреты. Важно только то, что вы должны учесть те обстоятельства, которых, нам кажется, вы совсем не берете в расчет.

Он доверительно нагнулся к Находящему Пути.

— Он не сдастся!

Произнес это Парре тихо, но твердо.

— Даже если вы испепелите его огнем небесным, это не будет означать вашей победы, — продолжил он, напирая на каждое слово, словно вколачивая гвоздь за гвоздем в конструкцию некоего доказательства, которое хотел представить своему оппоненту в самом прочном и крепко сбитом виде. — Он пришел в этот Мир раньше вас. И узнал о нем много больше. Ему знакомы такие тайные пружины здешней механики и такие разрушительные силы, о которых не все догадываются даже среди людей Касты!

— Вы считаете, что я не понимаю этого? — прервал его Кайл.

— Вы этого недооцениваете!

Парре воздел длинный, сухой палец и покачал им в воздухе.

— Вы можете разрушить его планы. Можете отнять у него часть его силы. Но упаси вас боги от того, чтобы припереть его к стенке. И тем более уничтожить! Вам знакомо понятие «закон мертвой руки»?

— Думаете, что в этом случае откроется ящик Пандоры? — с еле заметной иронией осведомился Кайл.

— Не думаю, господин Васецки, — отчеканил Парре. — Знаю!

И, снизив накал своего голоса, продолжил:

— Вы лучше меня знаете, что мы, Проводники, — не благотворительная организация и не пансион благородных девиц. Мы — Каста. И нами управляют традиции древние, мудрые и порой жестокие. Вы воображаете, что мы спокойно снесли бы присутствие в нашем кругу изменника и авантюриста? Да черта с два! У нас хватило бы сил растереть его в порошок! Но...

К Парре снова вернулась его угрюмая, унылая личина.

— Но он слишком хорошо подстраховался. Что поделать — он злоупотребил Даром Власти. В свое время Крису было оказано излишнее доверие, и он сумел проникнуть к секретам, которые мы оберегаем тщательно и даже никогда не упоминаем их всуе... Он смог вмешаться в программный механизм этой чертовой машины, что называется Миром Молний. Слава богу, он не мог внести в ее работу уж слишком больших изменений. Его вовремя остановили. Лишили доступа к «кнопкам». Эта система очень хорошо защищена от глубоких вмешательств. Но, для того чтобы устроить нам всем здесь небольшое светопреставление, многого и не надо.

— Итак, — вздохнул Кайл, — «закон мертвой руки»... Если Кристоферу Денджерфилду будет причинен вред...

— Нет, — покачал головой Парре. — Такое у него не вышло. Условие звучит однозначно: «Если Кристофер Денджерфилд будет уничтожен или лишен Дара...»

— То тогда... — подтолкнул маховик речи Проводника Находящий Пути.

— Тогда активизируется механизм сразу нескольких Испытаний, — сказал Парре. — Они и так здесь происходят сами по себе, в порядке выполнения программ, что правят этой планетой. Но уничтожение Криса запустит сразу десятки их. Драконы выпорхнут из подземных ангаров, люди станут превращаться в чудовищ, железные травы вырастут в полях...

— И големы выйдут из пещер... — припоминая недавние видения, невесело усмехнулся Кайл.

— Может быть, и это тоже, — пожал плечами Проводник. — Но хуже всего то, что изменится система переходов между Мирами. Для Касты это будет тяжелым ударом.

— О да... — с еле заметной иронией согласился Кайл. — Тогда только на Находящих Пути и останется вся надежда...

Парре молча проглотил эту пилюлю. Кайл провел рукой по коротко стриженным волосам.

— Это называется: «Я вам бучу отчебучу!» — сказал он. — И нет возможности исправить эти... Эти изменения в программе?

— В таком случае нашего разговора просто бы не состоялось, — ответил Парре. — То, что натворил Крис, было отчаянным риском. А пытаться исправить то, что он наделал, риск еще больший. Надеюсь, вы не желаете, чтобы, например, океаны вышли из берегов или...

— Все ясно, — оборвал его Кайл. — Подведем черту. Какой выход вы предлагаете? Новое перемирие?

— Оно невозможно, — усмехнулся Парре. — Да оно ничего и не даст. В лучшем случае — оттянет время. Выход совершенно в другом. Вы можете поставить Денджерфилда перед выбором. Если, конечно, я не ошибаюсь относительно того козыря, что вы прячете в рукаве. Либо он продолжит существование в Мире Молний, но всего лишь как носитель своего Дара и отставной Проводник. Само собой, при этом все его претензии на триумфальное возвращение в Обитаемые Миры, как говорится, обнуляются. Либо... Либо он уходит по Тропе Испытаний. Вместо одного из Пятерых. Уход из Мира Молний опознающие системы не зачтут ни за потерю Дара, ни за уничтожение. Каста может это обеспечить.

Молчание воцарилось в пещере. Проводник и Находящий Пути внимательно смотрели друг другу в глаза.

— Назовем вещи своими именами, — произнес наконец Кайл. — Вы предлагаете заменить одного из пришедших сюда Тропой Испытаний на забредшего сюда совсем другими тропами авантюриста. Пожалуй, он согласится на такой размен. И вы, конечно, наметили среди нас кандидатуру для такого размена?

— Вы верно догадались, Васецки. — Парре улыбнулся своей не слишком приятной улыбкой. — Речь идет именно о вас. Вам же недаром предлагают место в Касте. Это же ваше призвание. Стоять на вратах между Мирами и узнавать все новые и новые тайны Предтеч...

Снова тишина повисла в пещере. Потом Парре достал из складок одежды недлинную, замкнутую в кольцо, тусклого металла цепочку. Протянул ее Кайлу.

— Наденьте это на запястье. Можете размышлять сколь угодно долго. Когда наступит время нам играть свою партию — порвите цепь. Она не слишком прочна. Это сигнал. Мы не заставим себя ждать.

Не дожидаясь ответа, он поднялся, коротко кивнул всем троим, остающимся в пещере.

— Передайте Лорри, — неожиданно сам для себя Рус окликнул уже повернувшегося к нему спиной Проводника, — что я не обижаюсь на него. И он пусть уж простит меня.

Парре обернулся и ответил ему улыбкой — тусклой, но понимающей.

— Обязательно передам, — пообещал он и неторопливым шагом удалился в темноту лабиринта.

— Как он вычислил нас? — тихо спросил Рус. — Мы ведь еще час назад не знали, куда отправимся...

Кайл сухо пожал плечами.

— Проводники внимательно приглядывают за каждым из нас. Вы же слышали — Парре назвал себя моим куратором. Есть свои кураторы и у остальных членов Пятерки. И им легко было догадаться, где находится место нашей встречи. И потом... Проводники в большой дружбе с чеани. И те никогда не отказываются отвечать на их вопросы.

Рус задумчиво посмотрел вслед Парре.

— Должно быть, мне никогда не понять здешней дипломатии, — вздохнул он. — Алисе в Стране Чудес было полегче...

Кайл задумчиво вертел цепочку в руках. Потом, не сказав ни слова, просунул в нее левое запястье. Поднялся и кивнул на выход из пещеры.

— Пойдемте.

Выход из пещеры открывался на небольшую полянку, расположенную на террасе над котлованом, тонущем в тени, отбрасываемой вознесшимися над ним скалами. Вниз, на дно котлована вела довольно узкая тропа.

— Спускаемся, — бросил Кайл. — Там, внизу — Часовня.

* * *

Часовня Четырех Богов вообще-то была не столько часовней, сколько неким гибридом мини-монастыря и несколько экзотического постоялого двора для избранных. Она была своего рода перевалочным пунктом на перекрестке путей и религий. К ней сходилось сразу несколько троп традиционного паломничества обитателей Сумеречных Земель, которые надумали приобщиться к той святости, что дарует простым смертным посещение мест, отмеченных богами и пророками в пору их пребывания в этом удивительном Мире.

Забредали сюда и странствующие монахи различных вер-религий самого различного толка мирно уживались под огненными Небесами. А бывало, Часовня с ее довольно просторным Залом четырех алтарей и пристройками, удобными для поселения гостей, служила местом проведения встреч, участники которых вовсе не стремились об этих встречах оповестить всех и каждого. Как, например, вот в этот раз.

И сама Часовня, и ландшафт, в который она была вписана, буквально очаровали Руса. Здание, похожее на ламаитскую пагоду, только менее яркое, приютилось на берегу причудливой формы озерца. А само озерцо располагалось на самом дне глубокой скальной воронки на стыке отрогов нескольких горных хребтов, разбегавшихся отсюда во все стороны света. В озерце этом мочили свои — и без того отчаянно мокрые — «бороды» с полдюжины водопадов — больших и маленьких. Но ни речки, ни даже малого ручейка не вытекало из странно спокойного и неподвижного озера. Сток, вбиравший в себя весь объем рушащихся с заросших зеленью скал вод, был скрыт от людских глаз.

Все это — и вздымавшиеся в огненные Небеса черно-зеленые скалы, и стремительно-неподвижные потоки падающей воды, и замершее, словно заколдованное озерцо, и отраженная в нем, но странно непохожая на свое собственное отражение Часовня — словно появились из сна. Очень спокойного и отрешенного сна усталого путника, закончившего свой путь.

— Спускаемся, — повторил Кайл. — Народ уже подтягивается. Видите — лошадки. Там, у коновязи. Это Павел. С кем-то еще. Со своим гостем, наверное.

* * *

Его Величество Тан Алексис XXIII был, безусловно, вне себя. Находясь в здравом уме и твердой памяти, он ни при каких обстоятельствах не позволил бы себе возвысить голос на Посланца Неназываемого. Тот, впрочем, полностью игнорировал высочайший гнев и слушал словоизвержение государя, отрешенно разглядывая узор на потолке городского особняка «графа Черни».

Особняк этот, уютно укрытый в тени старого, больше похожего на выросший посреди города дремучий лесок парка, был жемчужиной архитектурного искусства времен позапрошлого царствования. Того, что проходит он по статье монарших апартаментов, не знали в Гавани разве что только новорожденные младенцы. Старожилы Тершоала, по старой памяти недолюбливавшие Танов, династию-выскочку, всегда поминали Нечистого, когда им случалось проходить мимо фигурной ковки ворот владений «графа».

— Вы ввергли все дела в государстве в полнейшее расстройство! Вы добились результата, прямо противоположного тому, что требовался! — срывающимся голосом объявил государь, вскочив из-за стола и двинувшись навстречу вошедшему в его кабинет Посланцу.

— Вы так полагаете? — холодно осведомился тот.

— Я намекнул вам... Точнее, я рассчитывал, что через вас намекну ему — Пославшему вас... Намекну на то, что следует припугнуть того же Озрика... В конце концов им действительно можно было и пожертвовать... Но вместо этого Пославший вас устроил в имении Магнуса Равновеликого настоящую бойню... И зачем прикончили его самого?! После такого... После такого злодеяния... После того, как я не только не защитил авторитетнейшего члена Гильдии, но получается даже и соучаствовал в его умерщвлении...

Государь торопливыми шагами обогнул свой необъятных размеров письменный стол, достал из выдвижного ящика лист гербовой бумаги с предложением Верховному Магу Гильдии, Тану Властительному, явиться на экстренное и всеобщее собрание Гильдии и швырнул его на раскрытый бювар перед Посланцем.

— Вы понимаете, что это значит?! — прошипел он, сверля собеседника глазами, которые сейчас казались белыми, словно у сваренной в кипятке рыбы.

Посланец взял лист и пробежал его глазами.

— Мятеж? — усмехнулся он. — Бунт на борту? Ну что ж... Неназываемый хотел, пожалуй, именно этого...

— Да вы в своем уме?! — воззрился на него вседержитель Сумеречных Земель. — Вашему... Пославшему вас взбрело в голову сместить меня с поста главы Гильдии? Неужели не понятно, что экстренное и всеобщее собрание созывается именно для того, чтобы выразить мне недоверие и изгнать из Гильдии?! Это... Это беспрецедентно. Но возможно. Весьма возможно, черт возьми!

Посланец небрежно бросил лист на стол.

— Пославшему меня, — процедил он сквозь зубы, — взбрело — как вы изволили выразиться — в голову нечто иное. Ему взбрело в голову, что настала пора дать решительный бой всей этой самоуправной вольнице... Чтобы эта гидра больше никогда не посмела поднять голову...

Государь еще раз обогнул свой стол и тяжело опустился в старинное резное кресло.

— И как прикажете мне его вести — этот бой? — со злой тоской в голосе осведомился он.

— Собственно, — усмехнулся Посланник, — бой вести придется не вам, Ваше Величество. Вы уже убедились, что это у нас неплохо получается. Я думаю, что вы задались не тем вопросом, которым следовало бы задаться...

Их Величество смотрел на собеседника с непониманием.

— Неужели вы и в самом деле думаете, что причиной этого мятежа послужило лишь то, что вы разрешили Неназываемому разделаться с парой строптивцев из верхушки Гильдии? Точнее, просто не смогли воспротивиться этой расправе? Поверьте мне, храбрецов средь магов — раз-два и обчелся. Да вы и сами это знаете лучше меня, государь. Они проглотили бы ту оплеуху, которую получили за непослушание, и утерлись бы. Если бы не туз в рукаве.

Недоумение монарха лишь возросло.

— Какой туз? Я все меньше понимаю, о чем вы говорите, сударь!

— Видите ли, Ваше Величество... — Посланец хрустнул пальцами. — Опыт предыдущей Смуты уже научил магов тому, что противостоять Неназываемому они не могут. По крайней мере, до тех пор, пока он способен налагать на сильных мира сего Заклятие Власти. И пока никто, кроме него самого, не может лишить это Заклятие его силы...

Недоуменно разверстые очи государя обрели осмысленное выражение, и очи эти начали сужаться, вновь приобретая привычную щучью холодность.

— Вы полагаете... — начал он.

— Не полагаю, — оборвал его Посланец. — Уверен! Я уверен, что маги, да и вся эта шайка, что крутится вокруг Пятерых, вообразили, что теперь Заклятие им по зубам. Что у них есть ключ от него!

— Они... Они действительно получили такой ключ? — с глубокой тревогой в голосе осведомился государь.

— Дей-стви-тель-но, — четко произнес Князь Миров Обреченных, перегнувшись через стол так, что лицо его чуть было не коснулось физиономии Тана Алексиса. — Но Неназываемый просил меня уведомить вас, что это ненадолго. Повторяю: не-на-дол-го!

— Не-на-дол-го... — повторил государь с механической обреченностью.

— А поэтому, — снова оборвал его Посланец, — действуйте смело и решительно, Ваше Величество. Помните, что за вами если не Право, то Сила!

* * *

Сестра Хло еще раз окинула Храм Вод внимательным, цепким взглядом.

В Храме было на что посмотреть. Почти весь он — огромный и величественный — был изваян Древними из единой скалы. Воздвигли Храм в те времена, когда на месте Тершоала еще только ютились у берегов океана и двух впадающих в него рек несколько рыбацких деревенек. На равнинах, сплошь застроенных сейчас домами, домишками и домищами, спокойно паслись в те времена буколические стада вымерших нынче тоненсов и тогда только недавно появившихся в этих краях овец.

Из скалы били холодные ключи и горячие источники — сочетание довольно редкое. Внутренность Храма заполнял белесый туман, в котором, однако, хорошо различались бассейны для ритуальных омовений, многочисленные искусственные водопады, величественные изваяния полузабытых богов и святых и прекрасная резьба каменных стен. Много чего можно было рассмотреть в этом тумане. Одного только Посланца не было решительно нигде.

Нельзя сказать, что для Сестры это было большой неожиданностью. Криво усмехнувшись, она омочила кончики пальцев в ритуальной чаше и торопливо покинула Храм. Чтобы не терять времени, ей пришлось нанять рикшу. Тот довольно живо доставил ее к арке, ведущей во дворы, в ближайшем из которых располагалась лавчонка Клайва Бродячего. Убедившись, что за ней не наблюдают, Хло проворно спустилась по крутым ступенькам и толкнула незапертую дверь.

На этот раз встречать клиента не вышел никто. Из-за приоткрытой дверцы во внутреннюю конуру Клайвова жилища доносился приглушенный, но настойчиво повторяющийся звук.

Хло громко откашлялась. Один раз, второй... Потом осторожно обогнула прилавок и присмотрелась к полумраку, царившему за внутренней дверцей. Набралась духу и вошла в этот полумрак.

* * *

Золотые и серебряные монеты валялись на столе и под столом. Сам Клайв Бродячий сидел за столом, уронив голову на руки. Он был мертв. Рукоять его собственного — чудесной хоннской работы — стилета неприметно торчала у него из-за уха. Крови почти не было заметно. То немногое ее количество, что все же выплеснулось из раны, стекло покойнику за воротник.

Подозрительный звук меж тем продолжал раздаваться в сумраке.

Исходил он из огромного темного шкафа в углу. Такого огромного и такого темного, что его вполне можно было и не заметить при здешнем неважном освещении. Просто принять за обшарпанную стену. Хло осторожно приоткрыла его дверцу и рассмотрела в темноте скорчившегося в три погибели Хоша. Тот пялился на Сестру полными ужаса глазами и тихо, но отчетливо икал.

Хло ухватила его за отвороты потрепанной куртки.

— Успокойся! — коротко скомандовала она. — Кто сделал это? Кто?!

Как ни странно, ее отрывистые, словно лающие окрики почти привели мальчишку в чувство.

— М-месс, — ответил он хрипло. — У-учитель называл его Месс...

— Этот... Месс. Ты его знаешь?

Хош отрицательно помотал головой.

— Он приходил сюда раньше?

Хош судорожно кивнул.

— Месс сразу убил Учителя? Или...

— П-пытал... Он его п-пытал... — выдавил из себя мальчишка.

Страх стоял в его глазах. А воспоминание о том, что происходило в этой пыльной, замусоренной комнате какие-то полчаса назад, превращало его из мальчонки в маленького, отчаявшегося старика.

— А тебя Месс не видел?

— Н-нет... К-когда он вошел, У-учитель выглянул в лавку и м-махнул мне — чтоб я прятался...

— Утри сопли и убирайся отсюда поскорее, — коротко бросила Хло.

Она отпустила Хоша, и тот мешком рухнул на днище шкафа.

И только теперь смог разреветься — дать ужасу выйти из своей души с потоком слез. Хло чуть скривила губы. Но и только. Не до сантиментов ей было сейчас. Не до сантиментов! Она проверила пространство за шкафом — там, как она и предполагала, находилась дверь запасного выхода. Ухватив все еще трясущегося от рыданий Хоша за ухо, она вытолкнула мальчишку на задний двор и жестом приказала ему хранить молчание. Заперла за ним дверцу и поспешила убраться прочь сама — «парадным» выходом. Ей не стоило сейчас попадаться на глаза кому-либо. Особо людям Власти. В потайном кармане своего одеяния она несла завернутый в платок старинный кинжал. Орудие убийства.

Выходя из лавки, Сестра еще раз проверила — никого не было окрест. На улице ей снова пришлось ловить рикшу — времени до часа второй стражи оставалось в обрез.

* * *

Пока уже собравшиеся в Часовне трое из Пятерых обменивались приветствиями и представляли своих «подопечных», Рус, стараясь держаться в стороне, присматривался к остальным двум Пришлым.

Очень они были разными — эти двое. Так же как и те, кто привел их сюда. Но если о Целительнице и Повелевающем Демоном Рус уже был наслышан от Кайла, то оба «гостя» были совершенно ему не знакомы.

Худощавый и выглядевший старше своих лет тип с аристократической фамилией Дю Тампль явно не стремился навязывать кому-либо свое общество. Будучи представлен, он отошел к резной колонне и принялся изучать ее узор. Колонна вообще-то была не колонной, а молельным столбом поклоняющихся Поющему Богу — религии экзотической, но известной и в Обитаемых Мирах. Рус встречал ее храмы где-то на Терранове. Похоже было, что резьба по каменному дереву действительно интересовала Дю Тампля. На его лице сменялись различные оттенки хорошо сдерживаемого восхищения. Само лицо его было довольно ладно, не без изящества скроено природой с большой экономией на мелких черточках, но с хорошо, может даже излишне резко, прочерченными основными деталями. Все это складывалось в портрет не столь привлекательный, сколь своеобразный.

Носитель смешной фамилии Фукс был рыхл, светловолос и добродушен на вид. Осмотру достопримечательностей Часовни он посвятил не более минуты. После чего основной интерес для него представляли уже только люди, в ней собравшиеся. Человек он, видно, был чуткий к настрою собеседника и потому не стал даже пытаться завязать разговор с Дю Тамплем, а сразу подкатился к Русу. Тот, впрочем, не имел ничего против более близкого знакомства.

Никто не спешил занять место за не слишком большим каменным столом, вокруг которого для собравшихся были расставлены каменные же скамеечки. Видимо, серьезных разговоров до того времени, когда кворум наконец станет полным, решено было не начинать, так что завязавшейся беседе никто не мешал.

Минут через двадцать Рус уже знал о собеседнике гораздо больше того, что хотел бы о нем знать. А к тому моменту, когда из-за узких окон-бойниц донесся характерный, трепещущий звук вращающихся лопастей идущего на посадку вертолетика, они уже были на «ты». Уже просто Эйб и Рус — друг для друга.

Вертолетик доставил к Часовне двоих: настороженную и слегка взъерошенную Кончиту Фарга и, как всегда, радушно улыбающегося Тома Роббинса — Менялу Душ.

Конча инстинктивно замерла на пороге, угрюмо приглядываясь к собравшимся, и Тому пришлось, обхватив гостью за угловатые плечи, слегка подтолкнуть ее вглубь Часовни.

— Господи! Кончита! — озадаченно воскликнул отвлекшийся наконец от созерцания резьбы и росписей Форрест. — Откуда ты свалилась! Каким образом, черт возьми?!

— Так я и знала, что все-таки догоню тебя здесь! — сразу чуть охрипнув от волнения, сказала Конча и торопливо кинулась навстречу шагнувшему к ней Форресту. В последний момент она удержалась от того, чтобы броситься старому приятелю в объятия. Просто, глядя ему в глаза, ухватила его за лацканы и с силой потрясла. Видимо, в этом выражался немой укор за то, что приятель втравил ее в такую историю.

— Я потом все объясню, — угрюмо буркнула Конча, отступая в сторону, чтобы не стоять спиной к собравшимся. Том как раз рассказывал им, кого именно ему подкинула в гости запутанная сеть тропинок между Мирами.

Рус осторожно приблизился к странно для здешних краев строго одетому негру.

— Господин Роббинс? — осведомился он.

И получив положительный — и добродушный — ответ, представился сам, а затем, чувствуя себя полнейшим идиотом, произнес пароль: «Полковник Ясиновски просил осведомиться у вас, по-прежнему ли вы любите ежевику на завтрак?» Роббинс сразу поскучнел и стал угрюм. Но ответил правильно: «Кажется, полковник спутал меня с Эдвардом Джонсом».

Рус протянул ему небольшой плоский контейнер из жесткого пластика. С гербом Федерации, вытесненном на замке.

— Меня просили предупредить вас... — начал он.

— Не беспокойтесь, — остановил его Том, пряча контейнер во внутренний карман пиджака. — Я не забыл правил обращения с конфиденциальной корреспонденцией Федерального Управления...

* * *

Последней появилась Видящая След. Разумеется, в сопровождении своего «подопечного». Рус так и не сообразил, каким видом транспорта были доставлены сюда эти двое — изящная ведьмочка с васильковыми глазами в пол-лица и кучерявый и смуглый, как деревенский кузнец, тип. Не иначе как на помеле.

Эйб удивленно охнул и осторожно засеменил по направлению к новоприбывшему. Но тот еще не успел узнать его.

Чернявый тип — точно так же, как до него Конча, — замер на пороге, опасливо набычившись и всматриваясь в царящую в Часовне полутьму.

И полутьму это неожиданно прорезал крик.

— Ник! Ты пришел! Ты пришел за мной, Ник!

Невидимый и неслышимый до этого мгновения, притулившийся на корточках в тени изваяния Проказника, Сонни пулей вылетел навстречу кучерявому бородачу и повис у него на шее, вцепившись в него, словно боялся, что тот растворится в воздухе, как и полагается счастливому сну.

— Николай Чудин, — ни к кому, собственно, не обращаясь, отрекомендовала своего подопечного Видящая и устало облокотилась о постамент безликого Бога Семи Правд. Труд представить гостям ее саму взяла на себя Целительница. Но всеобщее внимание привлекала сейчас не она, а эмоциональная встреча воспитанника Находящего Пути и его старого друга.

— Шега... — растерянно бормотал Николай. — Зараза! Так ты жив-здоров... Вот ты где отсиживался!...

Кайл, стараясь не помешать столь теплой встрече, приблизился к Николаю и тихо заговорил с ним. Тот вертел головой, чему порядком мешал мертвый захват, в который была взята его шея, и одновременно что-то отвечал Васецки.

Сонни-Шега отцепился наконец от своего старшего друга, но тут же ухватил его за рукав и явно не намерен был покидать. На Кайла он посматривал виновато, но без всякой опаски.

Находящий Пути тем временем закончил свой короткий разговор с Николаем и, повернувшись к остальным собравшимся, провозгласил:

— Все мы — в сборе. Не будем терять времени! Присаживайтесь и начнем.

* * *

— Я все-таки представлял себе эсминец ОКФ чем-то более просторным, — уныло вздохнул Штуббе. — На проклятом суденышке невозможно даже найти место для разговора тет-а-тет...

— А вы собираетесь поговорить со мною именно так? — удивился Борода. — С глазу на глаз?

Собеседники действительно впервые оказались только вдвоем в комнате отдыха офицерского состава эсминца разведподразделения Второго Объединенного Космофлота Федерации «Тирсис». Что поделаешь — изобилием уютных уголков космические посудины военного предназначения обычно похвастаться не могут.

Петр Николаевич окинул тесноватый (но зато обшитый красным деревом) бокс задумчивым взглядом и подобрался в кресле. Конфиденциальность предстоящего разговора, которую так ясно обозначил подполковник, его явно тяготила.

— Именно, — подтвердил его догадку Штуббе. — Именно с глазу на глаз. Как-никак в нашей сводной группе контрразведку представляю именно я. И у меня накопились разные — далеко не праздные — вопросы, которые, пожалуй, только вы и можете мне прояснить.

— Как я понимаю, речь пойдет о проблемах, связанных с личностью господина Коули? — неприязненным тоном осведомился Петр Николаевич. — Вы ведь в курсе того, что Спецакадемия — далеко не благотворительное заведение? Временами нам приходится вступать в договорные отношения с весьма и весьма своеобразными личностями.

Штуббе потер переносицу.

— Мы очень много проигрываем, потому, что не бываем откровенны друг с другом, — глухим голосом произнес подполковник. — Боюсь, что ваша и моя «конторы» совсем по-разному смотрят на Странствующих между Мирами. Точнее сказать — на их искренность в отношении нас. Вот мы с вами имеем одну на всех нас головную боль — у нас нет возможности достаточно быстро вмешаться в происходящее на поверхности Блуждающей. А вы уверены, что в самом деле ни у кого из нас нет такой возможности?

Петр Николаевич откинулся на спинку кресла и с выражением мучительного сомнения на лице уставился на Штуббе.

— Вы хотите сказать, что Коули ведет двойную игру? Поверьте, это не в его интересах...

— А хорошо ли вы представляете себе интересы этого человека?

Голос Штуббе стал непривычно резок.

— Можете ли вы сказать мне со всей определенностью, — продолжил он, — Лорх Коули — это человек Спецакадемии, внедренный в Касту Бродящих между Мирами, или, наоборот, Лорх Коули — человек Касты, внедренный в Спецакадемию? Мы с помощью Касты добиваемся своих целей в Мирах Магии или хозяева Миров Магии заставляют нас добиваться для них того, чего хотят они?

Петр Николаевич почувствовал себе в кресле неуютно.

— Мы, Рихард, — произнес он, — неоднократно обсуждали с вами разные деликатные моменты, связанные с нашим взаимодействием с различными сектами и кастами. И вы тогда вполне резонно соглашались, что без уступок и компромиссов с нашей стороны мы не добьемся ровным счетом ничего. Теперь же вы вдруг считаете нужным обострить этот вопрос. Ни с того ни с сего. Просто потому, что вам на нервы действует наше вынужденное бездействие...

— С того! — оборвал его Штуббе. — С того и с сего! У меня есть основания подозревать, что Коули держит нас в неведении относительно своих возможностей устанавливать контакт с приятелями на Блуждающей. Вы только посмотрите, как он спокоен. Как он убийственно спокоен!

— Чушь!

От возмущения Борода всплеснул руками.

— Полнейшая чушь! Вы не хуже меня подкованы в вопросах теории подпространственных перемещений и должны прекрасно понимать, что просто невозможно без специального оборудования и без огромных затрат энергии такое перемещение осуществить из произвольной точки пространства в другую произвольную точку! Что до спокойствия Лорха, то...

— Я опираюсь не только на психологию! — снова оборвал его подполковник. — Я опираюсь на факты. А факты таковы: этой ночью Лорх Коули отсутствовал на борту эсминца «Тирсис». Он должен был находиться в своей каюте. Отсыпаться перед дежурством в центре управления «Стража». На которое недавно заступил, предоставив нам возможность поговорить наедине. Но его не было в его каюте. И ни в одном из других помещений корабля. У меня была возможность проверить это.

 

Глава 12

СЛОВО ИЗБАВЛЕНИЯ

Каждому из «новоприбывших» уже неоднократно пришлось излагать свою историю еще до общей встречи в Часовне Четырех Богов. Благодаря этому взаимный обмен информацией закончился довольно быстро. Находящий Пути провел эту часть встречи энергично, не давая никому из говоривших растекаться мыслью по древу и отсекая ненужные, на его взгляд, вопросы. Покончив с уяснением того, кто есть кто, он окончательно взял инициативу в свои руки.

— Поверьте, — произнес он, обводя собеседников взглядом, — если бы у нас оставалось хоть немного времени, я и сам был бы не прочь поговорить с каждым из наших гостей. Но, видимо, это придется отложить на потом. Если у нас будет это «потом».

Рус посмотрел на собравшихся. Похоже, ни для кого ситуация, о которой оповестил их Кайл, не была такой уж новостью. Принявшие «гостей» члены Пятерки рассказали им о положении дел.

Кайл коротко и по-деловому подвел черту под историей Неназываемого. Помолчал пару секунд. И перешел к главному:

— Основное столкновение состоится не через месяц и не через неделю. В День Небес, в час смены стражи. На это время в Высоком Храме назначено экстренное и всеобщее собрание Гильдии. На собрание приглашен Император. Но уже не в качестве председательствующего. Гильдия Магов приняла беспрецедентное решение — лишить Его Величество Тана Алексиса титула Верховного Мага и изгнать его из своих рядов. Не удивляйтесь. Для этого есть самые серьезные основания.

Кайл взял со стола конверт с гербом Гильдии и извлек из него лист плотной бумаги.

— Собственно, война уже началась. Погибли двое из руководства Гильдии. Наставник и воспитатель наследника престола Озрик Мегал и покровитель Речного Люда Робин-Книжник. Последний погиб не один. Смерти предано поселение верных ему речных стражей. К сожалению, все указывает на то, что очередной раз выполнила приказ Неназываемого леди Дарящая Смерть...

Лицо Форреста болезненно дернулось.

— Может быть, вам интересно будет узнать, — продолжил Кайл, — что поводом для этих смертей послужило то, что оба мага отказали Его Величеству в его настоятельной просьбе вмешаться в намечающийся конфликт между нами — Старой Пятеркой и теми, кто пришел нам на смену. Это про вас, господа.

Тут Эйб Фукс неожиданно всполошился и взметнулся со своей каменной табуреточки.

— Да упаси Господи! — всплеснул руками он. — О каком конфликте идет речь?! Я лично, господа, только о том и мечтаю, чтобы поскорее смыться из этих краев.

Кайл бросил на него взгляд, в котором отчетливо читалось сочувствие.

— Поверьте мне, когда нам в руки попал Джейтест — эта «посылочка из ада», у нас тоже не было других желаний, кроме желания выпутаться из беды, в которую попали... Если бы маги не отказали Его величеству в его просьбе, нам не удалось бы сейчас сидеть за одним столом и мирно обсуждать наши проблемы.

Он снова поднял над столом лист, вынутый из конверта.

— Этой ночью мне доставили письмо от одного из самых авторитетных членов высшего круга Гильдии. Теперь, после гибели двух других — пожалуй, самого авторитетного. Донагон Молчаливый призывает нас на помощь. Об этом существовала предварительная договоренность между Пятерыми и несколькими посвященными в дело магами.

«Господи, — подумал Рус. — Письмо, писанное на бумаге и отправленное в конверте, с оказией... Словно я попал на съемки фильма о Робин Гуде...»

— Чудовищная может получиться свалка, — продолжал Находящий Пути. — Его Величество поднял знамя войны. Безусловно, на его стороне будет в первую очередь Неназываемый. Его Величество не забудет прихватить с собой на заседание Гильдии Магов ораву вооруженных головорезов, которую именует своей личной гвардией. Но основного удара следует ждать от Неназываемого. Сам он слишком уж грозной силы не представляет. Обычный человек, владеющий обычным оружием, и только. Но под его властью находятся несколько обладателей Дара из так и не состоявшихся Пятерок. Сюда иногда заносит таких... Их принято называть Одиночками. От них можно ожидать всего. Что до наших сил...

Кайл сделал паузу, как будто уже пересчитывал свое войско.

— Здесь нас пятеро — наделенных Дарами, о которых наш противник хорошо осведомлен. И пятеро новых носителей Дара. Каждый — какого-то своего. О природе которого можно только догадываться. И есть еще один... Некто шестой.

Он кивнул Сонни. Мальчик вместо того, чтобы, как положено прилежному ученику, подняться на ноги и почтить уставившихся на него взрослых поклоном, только еще сильнее подобрался, словно хотел вжаться в постамент статуи Бога Проказ и Непослушания. Только глаза его блеснули в ответ на слова Учителя. Но блеснули не страхом, а уверенным вызовом. Он чуть вымученно улыбнулся Кайлу. Тот тоже улыбнулся мальчику — уверенно и ободряюще. Похоже, они понимали друг друга с полувзгляда, эти двое — мальчишка-подросток и начинающий стареть искатель мудрости.

Кайл повернулся к Чудину.

— Вам, Николай, уже известна история того, как Шега попал в эти края... Но не все еще в курсе.

Он окинул взглядом остальных «гостей».

— Нам с большим трудом общими усилиями — нас, Пятерых, нескольких Магов и людей Касты — удалось найти в Обитаемых Мирах человека, несущего в себе скрытый до поры до времени Дар, столь нужный нам. Дар снимать Заклятия. В том числе и Заклятие Власти. Эти поиски начал не я. Это начал предшественник Цинь — Гуго Глосс. Уже тогда он понимал опасность, исходящую от Неназываемого. Этот человек проделал колоссальную работу — перелопатил записи нескольких поколений Союза Пятерых. И не только записи. Вообще поднял все, что мог о них узнать достоверного. И докопался до описания Дара Избавления и его основных признаков. Расшифровал способ его пробуждения. Но не дождался появления в этом Мире ни одного его носителя. Мне стоило больших трудов восстановить его результаты.

Находящий Пути медленно подошел к своему Ученику и положил ему руку на плечо.

— Мне пришлось быть чрезвычайно осторожным, — продолжил он. — Неназываемый слишком много знал и слишком о многом догадывался. В ту пору он еще не утратил своего влияния среди Касты Проводников. Да и сейчас среди них есть такие, кто втайне пребывает под действием Заклятия Власти. К счастью, нам удалось скрыть нашу находку. Правда, пришлось идти на большой риск. Тот, кто искал для Глосса носителя Дара Избавления в Обитаемых Мирах, не стал сопровождать Шегу в Мир Молний. Он остался на Шараде и отводил глаза соглядатаям Неназываемого, продолжая свои якобы безрезультатные поиски. Ну а мне удалось незаметно встретить Шегу и заменить им моего предыдущего Ученика. Того действительно звали Сонни...

— Он, этот Сонни... — встревоженно спросила Конча. — Я имею в виду настоящий Сонни...

— Жив и здоров, — усмехнулся Кайл. — Я уступил его Павлу.

Повелевающий Демоном кивнул в ответ со своего места в уголке.

— Ему как раз пора было брать себе ученика из местных, — пояснил Кайл. — А Сонни только того и надо было. С Повелевающим Демоном ему проще живется. Не нужно вникать в те премудрости, которыми забиваю голову людям я в своем логове. Пришлось только сменить имя — всего-то ничего. И за Пришлого он никак не сойдет — типичный местный парнишка. Так что любая проверка, если бы людям Неназываемого пришло в голову таковую устроить, не даст им ровным счетом ничего. За то время, что Шега провел со мною, мне удалось научить его пользоваться Даром в полную силу. Научить его размыкать не только замки, но и заклятия.

Под взглядом двух десятков глаз мальчишка было сжался еще сильнее, но преодолел пробивший его озноб и выпрямился. Стал смотреть в сторону.

— И как же вы собираетесь свести Шегу с Неназываемым? — тяжелым, наполненным тревогой голосом спросил Чудин. — И как, по-вашему, мальчонка справится с этим чудищем?

Кайл смотрел на Николая понимающе. Но этот его понимающий взгляд был взглядом очень жестким.

— Нам вовсе незачем сводить ребенка с Неназываемым, — объяснил он. — Ведь с него-то никакого Заклятия снимать не нужно. Мы должны освободить от власти этого человека тех, кто исполняет его волю. Потому что без них он — ничто. И в первую очередь тех двоих, что составляют его «ударную силу», — вашу бывшую партнершу, Форрест, Мэри-Энн. Дарящую Смерть... И Посланца Неназываемого. Князя Миров Обреченных. Вашего брата Эла, Рус.

* * *

Странно, но большого потрясения Руслан не испытал.

Чего-то в этом духе он и ждал.

«Так вот кто поджидал Эла тогда. Там, в том голом, продуваемом ветром с холодного моря леске на дюнах, — сказал он себе самому. — И вот куда уводили тропинки того леса...»

— Почему вы до сих пор не говорили мне этого? — спросил он, глядя на Кайла с грустным недоумением.

Тот слегка потер виски, как бы собираясь с мыслями. Или борясь с легким приступом мигрени.

— Знаете, я просто боялся, — неожиданно легко ответил он. — Сначала осторожничал. Так же, как и пославшие вас люди Обитаемых Миров. Ни им, ни мне не было ясно, какой будет ваша, Руслан, реакция на сообщение, что ваш брат... Человек, отыскать и спасти которого вы подсознательно стремились всю вашу жизнь, оказался в стане наших врагов. И отнюдь не на десятых ролях.

Рус, склонив голову набок, с каким-то отрешенным интересом смотрел в глаза Находящего Пути.

— Потом, — продолжал тот, — когда я чуть лучше узнал вас, я пришел к выводу, что вы, Руслан, правильно оцените ситуацию. Поймете, что ваш брат — жертва нашего врага. Что выбор свой он сделал под влиянием обмана и заблуждений. И лучшее, что вы можете для него сделать, это освободить его от того плена, в который он попал. Любой ценой!

«Даже ценой его жизни?» — подумал Рус. Но не сказал ничего.

Потому что ответил себе сам: «Пожалуй, что да». И встретился глазами с Кайлом.

— Но все равно... — вздохнул Васецки. — Я как-то боялся вас травмировать, Рус. Хотя времени на ожидание у меня не было, я все-таки ждал. Ждал, пока вы сами придете к этой мысли.

— Вы дождались этого, — глухо бросил Рус.

— Я думаю, что и вам, Форрест, нелегко было узнать о том, какую страшную роль играет в жизни этого Мира ваша... м-м... ваша бывшая партнерша по бизнесу.

Дю Тампль только пожал плечами. И, как показалось Русу, самую чуточку сгорбился.

Кайл чуть скривил уголки рта — понимающе и грустно. Но не стал углубляться в анализ эмоций.

— Вы оба, я полагаю, не откажетесь от встречи с теми, за кем явились сюда. У меня... Я знаю, как такую встречу организовать в самое ближайшее время. Вам лучше знать, о чем говорить с близкими вам людьми. Но главное, чего все мы ждем от ваших встреч, что вы убедите их обоих... Ну хотя бы одного из них — согласиться снять с себя оковы Заклятия Власти.

— Бог ты мой! — всплеснул руками Чудин. — Так их еще надо у-го-во-рить?! Хотя...

Он почесал в затылке.

— Хотя чего тут и уговаривать-то? Они если уж попали под чужую волю, так, верно, за счастье почтут свободу себе вернуть...

— Все сложнее, чем вам кажется, — остановил его Кайл, — Дело в том, что оба они — и ваш брат, Руслан, и ваша подруга, Форрест, — пошли в услужение к Неназываемому вполне добровольно. Эла он обратил в своего адепта постепенно. Вычислил его через людей Касты. Стал ему являться там, в лесочке на дюнах. Неудачное место Спецакадемия выбрала для своего «пансионата магов». Прямо у одного из «заколдованных» мест, куда выходят тропинки, по которым бродят люди Касты. Сам Денджерфидц находить такие тропинки не способен. Но Проводники показали ему несколько таких проходов. Думаю, что они теперь жалеют об этом.

— Я понимаю, чем ему удалось прельстить Эла... — тихо — больше самому себе, чем кому-то из собравшихся, — бросил Рус. — Брата всегда тянуло к чудесам. К Магии. К власти над тем, что не подвластно никому другому...

— Ну а Мэри-Энн просто не к кому было идти в этом Мире, — вступил в разговор Форрест. — Я, собственно, шел по ее следам. И если бы не попал в ловушку Шепчущих, то...

— Здесь не было ничего случайного, — остановила его Марика. — Единственные двое, кто знал, каким путем ты будешь добираться до своего бывшего друга, были Мэри-Энн — она, собственно, и составила для вас путеводитель по Сумеречным Землям — и сам Неназываемый. Шепчущих на вашем пути поставил он. Больше некому.

— Но... Но почему?

В голосе Форреста прозвучала обида.

— Да потому, что вы ему были просто не нужны. Вы не из тех, кто дал бы добровольно нацепить на себя ярмо Заклятия Власти. А свободный, наделенный Даром и слишком много знающий о прошлом Кристофера Денджерфилда партнер Неназываемому просто не нужен. Он ему еще и опасен!

— Все равно не понимаю! — пожал плечами Форрест. — Ведь тогда... Перед тем, как уйти сюда... Он ведь звал меня с собой...

Марика нервно дернула плечом.

— Вы не оправдали его ожиданий, господин Дю Тампль...

— Да, — кивнул Кайл. — Насколько я понял ситуацию, Денлжерфилд разочаровался в вас. Как в послушном исполнителе. И пожалел о сделанном вам предложении. Направил указания своим людям в вашем Мире — лишить вас доступа к его сокровищу. К Сундуку принцессы Фесты. Что и стоило вам нескольких лет тюрьмы. Но, судя по всему, его люди действовали недостаточно тонко. Вспугнули и спецслужбы, и Спецакадемию... И вообще всех охотников за наследием Предтеч. Кажется, этот Портал можно считать потерянным. Так, по крайней мере, меня информировали люди Касты.

Форрест поморщился, словно проглотил что-то горькое.

— Мне очень хотелось бы объясниться с Крисом... — сказал он. — Всегда надо выслушать обе стороны...

— Может быть, такая возможность вам и предоставится, — с сомнением в голосе согласился с ним Васецки. — Но прежде всего вы должны поработать с Мэри-Энн. А вы, — он обернулся к Русу, — с вашим братом. Я думаю, что шансы у вас есть. Оба раба уже тяготятся своими ошейниками. Надо только использовать возможность, которую дает нам судьба. Нам — и им.

Тут в разговор неожиданно вмешался Эйб. Шмыгнув носом, он растерянно осведомился:

— Так что тогда получается? Весь расчет только на то, что эти двое перекинутся на нашу сторону? Это после того, что они тут натворили? Мне еще в лагере том, Лоскутном, такого про них понарассказали...

— Согласен, — подал голос Сухов, поднимаясь из-за стола. — По крайней мере, для мисс Габор выбор будет тяжелым. Но вы не единственная наша ставка. Мы далеко не безоружны. И маги в этот раз припасли за пазухой пару-другую камешков покрупнее. Но тогда нам не удастся обойтись без жертв...

Отойдя к узкому окну, он остался стоять там, чуть поодаль от всех. Он то ли присматривался, то ли прислушивался к чему-то, что происходило далеко отсюда, в горах. Том — Меняла Душ, тоже встревоженно поднялся и присоединился к нему.

— Я так понял, — озабоченно произнес Николай, — что малец где-то поблизости должен будет поджидать, покуда вы разговоры разговаривать будете с вашими... клиентами... Так я думаю, что будет лучше, если я присмотрю за парнишкой. Потому что мы с ним вроде как...

Он обменялся с Шегой понимающими взглядами.

— Я так вообще думаю, что не будем же мы сидеть и ждать, пока эта ваша эпопея чем-нибудь закончится... — вступила в разговор Конча. — Так что, если у вас есть какие-то планы на наш счет...

— Есть, есть такие планы, — заверил ее Павел. — Сейчас доктор Васецки доведет их до вашего сведения.

* * *

— Вы верно догадались, мисс, — кивнул Кайл в сторону Кончиты, — относительно того, что на вашу помощь мы сильно рассчитываем. — Только в том качестве, в котором вы пребываете сейчас — в качестве новичков, еще ничего фактически не знающих об этом Мире, — вы будете скорее помехой в том... э-э... мероприятии, что мы тут затеваем. Так что качество это мы предлагаем вам сменить.

— На какое же другое? — поинтересовался Николай. По его голосу чувствовалось, что он догадывается на какое.

— Вы будете куда как более защищены и куда как более полезны, когда станете полноценными носителями своих Даров, — подтвердил эту невысказанную догадку Кайл. — Только в отношении двоих из вас мы уже знаем, какими необычными способностями наделило их наследие Предтеч. Руслан прибыл сюда на смену мне — он теперь второй Находящий Пути. Точнее, станет им после того, как его Изменение закончится. А вы, Форрест, дублер вашей спасительницы. Вам предстоит стать Целителем. Про остальных троих еще рано говорить что-то определенное.

Он окинул взглядом пять пар озадаченных глаз, устремленных на него, и кивнул Целительнице.

— Госпожа Цинь более подробно ознакомит вас с тем, мы предлагаем...

Целительница поднялась и встала рядом с Находящим Пути. Собственно, все Пятеро теперь стояли — Видящая След присоединилась к двоим, что-то высматривающим вдалеке за окном.

— Все мы — Пятеро, — слегка хрипловатым голосом начала Целительница, — люди не чуждые науки. Еще до того как попасть в эти края каждый из нас кое-что смыслил в артефактах Предтеч. И здесь не все наши силы ушли на распри и склоки. Как могли, мы пытались исследовать природу этого странного явления, которое привыкли называть обладанием Дара. Впрочем, гораздо большую работу проделали некоторые наши предшественники. Так что мы пришли сюда не на пустое место и не с пустыми руками. И старались не терять даром времени.

— С другой стороны, — вставил свое слово Кайл, — мы здесь находимся почти в полном отрыве от науки Обитаемых Миров... Ни толкового оборудования, ни...

Он только махнул рукой.

— Не буду тебя перебивать, Цинь...

— Мы не теряли времени зря, — сказала Целительница. — Его, правда, не досталось нам много — этого самого времени. Но то, что было у нас, мы использовали для того, чтобы понять природу того феномена, что принято называть Даром. И того, что в этом феномене связано с существованием Троп между Мирами. И кое-что узнали об этом. Ужасно мало, но гораздо больше того, что знают исследователи, работающие там, за Небесами. В Обитаемых Мирах.

Она подняла с пола и водрузила на стол свою сумку — тяжелую, со множеством карманов и клапанов. Молча принялась вынимать из них некие, явно медицинского вида, принадлежности.

— Дар, — продолжила она, не прерывая этого занятия, — результат симбиоза между нашей нервной системой и тем сонмом нанороботов, которые в Обитаемые Миры попали из наследства Предтеч. Их давно уже обнаружили и исследуют на Джее и Шараде. Хватает их и на Квесте. А Мир Блуждающей буквально пропитан ими. Так вот, симбиоз этот, господа, проходит несколько стадий развития — от незаметного, латентного, скрытого Дара до умения сознательно свой Дар использовать в полной мере. И скорость, с которой это развитие происходит, зависит от многих условий.

— А остановить эту штуку никак нельзя? — осторожно осведомился Чудин. — Видите ли, мисс, хотя госпожа Карой мне и внушала всю дорогу, что, мол, у меня обнаруживаются признаки Дара, только вот какого — не ясно. Так вот, мне, госпожа Целительница, ничего такого сроду не нужно. Мне единственно, что надо, это мальчонку из всей этой вашей затеи живым-невредимым вытащить. И самому от ваших здешних дел подальше убраться.

Цинь с минуту смотрела на Николая, задумчиво поворачивая в руках заваренный в пластик разовый пневматический шприц. Потом сокрушенно покачала головой.

— Это неизлечимо. Если так можно выразиться. Если бы вы оставались там, откуда явились сюда... А еще лучше — если бы вы перебрались на жительство в Метрополию, где нанороботы Предтеч в среде отсутствуют начисто. Тогда вы двое... — Она кивнула в сторону Эйба, присоединяя его таким образом к обществу Чудина. — Вы, пожалуй, еще смогли бы прожить до конца дней своих, ничем не обнаружив ваших особых способностей. Даже не догадываясь о них. Но теперь уже поздно. После того как вы очутились здесь, в питомнике Носителей Дара, ваши скрытые способности активировались. Пошли в рост. Если все пойдет своим чередом, то они проявят себя уже через несколько недель. Самое позднее — через пару месяцев. И пока что не известен способ, с помощью которого можно бьшо бы избавиться от них. Разве что с жизнью вместе. Но даже не это главное.

«О боже!...» — тихо прошептал про себя Эйб и окончательно сник на своей скамеечке.

— Главное, — решила добить своих слушателей Цинь, — что выйти из того положения, в котором мы оказались, каждый из нас сможет, пожалуй, только если использует свой Дар настолько полно, насколько это будет возможно. Атакованы мы будем все. И поэтому каждый должен сделать все, на что он способен, чтобы просто-напросто хотя бы выжить самому. Без этого нам ни выиграть предстоящей схватки, ни выполнить того, за чем каждый из вас пришел сюда. Вам, Форрест, без этого не вернуть в мир людей Мэри-Энн Габор, вам, Николай, не спасти Шегу, вам, Руслан, не вернуть брата. А вам, Кончита и Эйб, не вернуться в ваши Миры...

— А кто вам сказал, что я лично так хочу вернуться? — мрачно осведомилась Конча.

— Я что-то не очень понимаю вашу диспозицию, господа, — перебил ее Николай. — То вы нам сообщаете, что сроку нам на подготовку дадено до завтрашней ночи... То, оказывается, пару-другую недель подождать надо, покуда Дар у нас до кондиции дойдет... Как же быть все-таки вы нам предложите? Какому богу молиться?

Цинь остановила его — коротким, решительным жестом.

— Именно об этом я и веду речь. Я уже сказала, что ни наши предшественники, ни мы не разгадали и десятой доли тайн возникновения и развития Дара. Но воздействовать на этот процесс научились. В основном просто методом «черного ящика». Зная из множества опытов, что мы получим на выходе, если что-то подадим на вход. Главное, чего удалось достичь, это резкого ускорения созревания Даров. Вплоть до практически мгновенного — за несколько часов протекающего. Вот этой процедуре я предлагаю вам подвергнуться. Заранее предупреждаю — она сопряжена с риском.

Воцарилось молчание. Конча и Николай застыли, приглядываясь к лицу Целительницы, Рус и Форрест, уже сведущие немного в вопросе, затронутом Цинь, искоса поглядывали на остальных «гостей», Эйб пребывал в состоянии, близком к обморочному.

— И каков же этот риск? — прервал паузу Рус. — Пятьдесят на пятьдесят? И чем мы, собственно, рискуем?

Эйб при этих словах оживился и активно закопошился на каменном сиденье, всем своим видом говоря окружающим: «Вот именно! Вот именно!»

— Для вас, господин Рядов, риск минимален. Ваш Дар уже хорошо проявляет себя. Господин Дю Тампль и госпожа Фарга... У них процесс созревания Дара только начался. Господин Фукс... У вас выражены только побочные признаки Дара. Он у вас находится еще в скрытом состоянии...

— То есть, — уныло определил Эйб, — мой расклад — самый, извините, фиговый получается?

— Немножко наоборот... — вздохнула Цинь. — Для латентной формы и для завершающих стадий формирования Дара вероятность нарушения этого процесса меньше всего. Наибольший риск приходится как раз на промежуточные стадии Изменения. Что до его степени... У нас не было возможности, наработать достаточно объемную статистику по этой проблеме. Но теоретически опасные отклонения могут возникнуть лишь в пятнадцати-двадцати процентах случаев...

Эйб покрутил головой, словно воротник стал ему тесен, но не сказал ничего. Остальные «гости» просто неподвижно замерли, не сводя глаз с Целительницы.

— Теперь о том, чем рискуют те, кто пройдет ускоренное Изменение, — произнесла Цинь после короткой паузы. — Собственно для жизни опасность минимальна. Пострадать может психика Измененных...

— То есть дурачком можно сделаться? — уточнил Чудин. — Здорово...

Целительница покачала головой.

— Это не самое страшное. И не самое вероятное. Могут произойти сбои в... Как бы это проще сказать... В «настройках» личности Измененного. В какой-то мере он рискует перестать быть собой. И это необратимо.

— Я, если честно, ни черта не понял, — уныло сообщил Цинь Эйб. — Это как — и живым остаться, и собой, однако, не быть... Вроде — лучше, чем в гроб насовсем, а с другой стороны...

Цинь как-то погрустнела. И во взгляде, которым она удостоила Фукса, проскользнуло сочувствие.

— На этот вопрос вам никто не ответит, — тихо произнесла она. — Даже те, кому это выпало испытать на себе... А сама процедура ускоренного Изменения не слишком страшна, — более бодро произнесла она. — Вам... Тем из вас, кто согласится пройти через это, просто будет сделано не более шести инъекций в течение десяти часов. К вам будет прикреплено несколько датчиков — для контроля за процессом. И еще электроды для электрофореза. Все это не слишком приятно. Но вполне в пределах того, что может вынести обычный человек. Хотя массы приятных ощущений не обещаю. На определенной стадии процесса вы лишитесь сознания. Потом последует пробуждение и — некоторое подобие постнаркотической ломки. Но это ненадолго. Ну и потом у нас останется еще несколько часов на инструктаж и координацию действий. И на то, чтобы незаметно добраться до Высокого Храма. Основное действие развернется там...

Снова в маленьком, высоком зале Часовни повисла напряженная тишина. Нарушил ее Кайл.

— Мы все понимаем, что выбор, который вам предложен так неожиданно, — нелегок. И то, что выбирать приходится между плохим и вовсе ужасным, — понятно тоже. Но отступать нам некуда. Итак...

— Меня вы могли бы и не спрашивать, — отозвался первым Рус, поднимаясь с места... — Я знал, на что иду. Можете начинать с меня, — кивнул он Цинь.

— Что до меня, — начал было Форрест, но Конча, словно очнувшись от неожиданно охватившего ее оцепенения, резко выпрямилась, поднялась на ноги и шагнула вперед.

— Раз уж я решила оставаться здесь, в этом балагане, — слегка охрипшим от волнения голосом произнесла она, — то мне сам бог велел этот ваш Дар принять. Не ваш, точнее, а... Одним словом, чего тут долго объясняться. Я готова.

Форрест поднялся и сделал шаг к Целительнице.

— Мне грешно было бы оказаться пугливее девочки, — усмехнулся он. — Пусть даже очень решительной девочки... Записываюсь к вам на прием, госпожа Целительница.

— Тут вот господин Рядов сказал... — подал голос со своего места Чудин. — В том смысле выразился, что знал, на что идет. Ну, я и про себя то же скажу. Снявши голову, по волосам, знаете, плакать незачем...

Он тяжело поднялся на ноги и стал в неровную шеренгу, которую образовали Рус, Конча и Форрест.

Но и Пятеро — Старые Пятеро — теперь тоже стояли. Словно выстроившись — ряд против ряда.

Один только Эйб Фукс оставался на своей скамеечке недвижим. Недвижим и прошиблен холодным потом. Мелкие бисеринки жемчугом покрывали лоб и щеки записного взломщика. Он настолько слился в одно целое со своей каменной скамеечкой, что даже устремленные на него (теперь — на него одного!) взгляды собравшихся в Часовне Четырех Богов не могли, казалось, вернуть его к жизни. То, что слово предоставлено теперь ему одному, он уже понял.

Эйб обежал всех ждущих ищущим, испуганным взглядом, облизал пересохшие губы. Попытался что-то произнести, но словно лишился голоса. Он сглотнул слюну, судорожным вздохом набрал в легкие воздух. И вдруг выдал нечто неожиданное:

— А может... — как-то растерянно прошептал он. — А может, я этого и хотел? Всю жизнь хотел... Кем-то другим стать...

Похоже, что Эйб вовсе не собирался обращаться к кому-либо из окружавших его. Он снова замкнулся, сжал взятые в «замок» пальцы. Потом заговорил — быстро и путано:

— Я вот... Я подумал... Я все это время думал — зачем мне туда возвращаться? В Миры наши?.. Угу, здесь меня с самого начала на цепь и на продажу... А там? А там тоже цепь. То ли копы накроют, то ли свои тем же копам сольют. А то и «на перышко поставят»... А здесь хоть Дар какой-то...

Он поднял свои водянистые, лишенные обычно осмысленного выражения глаза почему-то на Кончиту. Сейчас в глазах этих читалась мольба о совете. Конча невесело улыбнулась ему в ответ. Потом быстрым движением вынула из кармана монету — Счастливый Серебряный Доллар. Подкинула его в воздух, поймала и окликнула Эйба, завороженно уставившегося на монетку.

— Держите денежку. Сейчас она вам нужнее. Возвращаю. Заодно и кинем жребий — куда вам податься. Загадывайте, Фукс!

Она перекинула Счастливый Доллар через стол.

Эйб поймал его на лету, небрежно заглянул в приоткрытый кулак, опустил доллар в карман и молча поднялся. Поймал обращенные к нему взгляды и угрюмо кивнул.

— Все в порядке, ребята... Старина Эйб с вами...

Он так и не уточнил, что он ставил на орла, а что на решку. Похоже, что ему и не к чему было даже бросать взгляд на монету.

Цинь молча закончила раскладывать инструменты на каменной поверхности стола.

— Ну что ж... — произнесла она как-то рассеянно, словно думая уже о чем-то другом.

Точнее, прислушиваясь к чему-то.

Руслан тоже прислушался. Сперва невольно. Потом встревоженно. Издалека, откуда-то из обступивших долину Часовни отрогов гор, доносился еле слышный пока, но все более и более явственный скрежет. Стон каменных громад...

— Не будем терять времени, — снова деловито и буднично сказала Цинь. — Нам могут помешать...

* * *

Долина Мглы была местом безлюдным.

Не то чтобы народ боялся селиться здесь. Вроде бы бояться тут было нечего. Мрачноватая низина, заросшая непривычными, нигде больше в Сумеречных Землях не встречающимися деревьями, травами и кустами. В зарослях этих водилось и зверье, тоже непривычное и странное. Но не сказать чтобы очень уж опасное или жуткое на вид.

Просто каждому, кого заносило в эти места, очень скоро становилось ясно, что все вокруг чужое. И не место тут для жилья или даже для краткого постоя. Похоже, что звери, птицы и всяческая прочая живность тоже чувствовали нечто подобное. И не только они — деревья и травы тоже.

Мгла только своих принимала здесь. Да и то ненадолго.

Впрочем, случайным путникам, забредавшим в эти места, Мгла вреда обычно не причиняла. Даже показывалась она немногим. Но этой ночью посторонних здесь не было.

Трое спускались в Долину молча. Лишь изредка они перебрасывались парой-другой слов. А навстречу им начинала подниматься Мгла.

Она сначала туманом расползлась в высокой траве — только не утренним, ленивым, молочно-белым разливом, а сумеречным, угрюмо мерцающим дымным маревом. Марево это, не считаясь с почти полным отсутствием ветра, торопливо залило каждую щель, каждую ложбинку почвы. А потом оно — это марево — вдруг, словно вспугнутое неслышимым человеческому уху громовым аккордом, взметнулось вверх на высоту человеческого роста — множеством истончающихся, истаивающих нитей.

Только не истончились и не растаяли эти потянувшиеся к небесам щупальца, а стали набираться сил, расплываться, переплетаться друг с другом, и уже через минуту-другую вся долина превратилась в беззвучно кипящее, онемевшее море тускло мерцающей мглы. Мглы, идущей волнами, стремящейся куда-то потоками. Мглы, закручивающейся водоворотами и пульсирующей скоротечными приливами и отливами.

Троих Мгла захлестнула сначала по колени, потом по пояс. Потом стала подбираться к их лицам.

И тут все три лица этих изменились — каждое по-своему. Торн, нахмурясь, вперил взгляд в нечто находившееся почти прямо перед ним. Травница тоже вперилась в то же самое нечто. Только ее лицо говорило: «Ничего другого я и не ожидала от тебя, Сестра!»

А само «нечто», которое являлось не чем иным, как Сестрой Хло, совершенно непроизвольно изобразило на лице удивленный испуг и отвращение. На своих спутников Хло не смотрела. Она озиралась вокруг себя с таким видом, будто ступила неожиданно в выгребную яму, полную нечистот.

Никаких нечистот, меж тем, окрест не было. Испуг и удивление Хло были вызваны другим — поведением самой Матери-Мглы.

Та льнула к Брату Торну и Травнице, норовя закутать их в свой пепельный, искрящийся саван, а вот от Хло отступилась. Даже в траве у ее ног поток призрачной субстанции «высох», иссяк, обнажив сухой опад и свежую, пробивающуюся сквозь него траву. Словно невидимый, прозрачный вихрь разметал покров подступившей к ней Мглы.

— Сестра, — голосом осторожным и нехорошим в одно и то же время произнесла Травница. — Мать-Мгла чует в тебе злое...

— Отступается она от тебя что-то, — голосом тоже недобрым добавил Брат Торн.

Впервые за годы их знакомства у Сестры Хло не оказалось в кармане весомого аргумента, чтобы осадить обнаглевшею Брата. Наверное, потому, что она понимала — осаживать-то придется не бывшего лихого офицера ударных частей Его Величества Морского Десанта Торна, а саму Мать-Тьму. Ту, что сотворила ее — Дочь Мглы — из ничего, из ничтожной послушницы заштатной обители. И так же легко может вновь сделать ничем!

Сестра силилась сглотнуть ставший поперек горла комок — сухой и горький. Ни Торн, ни тем более Анна не торопили Сестру. Но та все никак не могла справиться с собой.

— Ну что же, Сестра, — первым нарушил молчание не склонный к излишней тактичности Торн. — Сама за собой припомнишь грех или ошибку какую? Или нам тебе подсказку дать?

Хло наконец справилась со спазмом, перехватившим ей горло. Ее голос зазвучал как ни в чем не бывало — сухо и уверенно.

— Обстоятельства заставили меня сделать рискованный ход. И еще далеко не ясно, потерпели ли мы тут неудачу.

— Вот как интересно! — поднял кустистые брови старый десантник. — Рискованный ход, Сестра, делали вы, а неудачу, стало быть, терпим мы все — на троих, так сказать?..

— Собственно, вы были в курсе того, что я намерена была использовать для ликвидации конфликта между Пятерыми и...

— И Неназываемым! — закончила за нее Травница. — Которому ты сдала мальчишку, о котором я, дура, проболталась! Шегу!

Хло поморщилась. Чуть брезгливо и чуть насмешливо.

— Вы догадливы, Сестра. Вы точно определили, с какого козыря я пойду в своих переговорах с этим Пришлым. Точнее, с его Посланцем. Что одно и то же. Впрочем, не трудно угадать козырную карту, когда никаких других и нет...

— А мальца пожалеть ты и не подумала... — прервал ее Торн. — Мальца, значит, по боку...

— Его судьба... — Хло на мгновение запнулась. — Его судьба — всего лишь судьба одного человека. А когда речь идет о судьбе всех Сумеречных Земель... Ну и не все обстоит так мрачно, как ты думаешь, Сестра. Я уже послала предупреждение тому, кто опекает этого ребенка. Это не та фигура, к которой Неназываемому и его присным легко подобраться...

— Так ты догадалась, о ком идет речь? Еще тогда — у Камня? — прервала ее Травница. — Догадалась и не...

— Чушь! — отчеканила Хло. — Полная чушь! Если бы я имела хоть какое-нибудь представление, о ком идет речь, я не стала бы делать секрета из таких... Из таких догадок. Мне пришлось провести самостоятельное расследование. Я обратилась к людям сведущим...

— Это к кому же? — прогудел Торн.

— Клайв Бродячий знал секрет...

Травница нервно прищурилась.

— Говоришь, знал?

— Ну и где же маги держат мальца? — не отклоняясь от главной темы разговора, продолжал давить на Сестру Торн.

— Маги его не держат! — коротко отрубила Хло. — Нигде! Он в воспитанниках ходит. У Находящего Пути. В учениках!

— Вот как...

Торн на секунду озадаченно осекся.

— Так и что же получается, сестрица? С одной стороны, заложила ты пацаненка Неназываемому. А с другой — Находящему предупреждение послала?

Хло дернула плечом.

— А что дурного в том, чтобы вести двойную игру с теми, кто не признает вообще никаких правил игры? К тому же Неназываемый сам спровоцировал меня на это.

— Да ну?! — картинно удивился Торн. — Что же такое сотворил этот безобразник?

— Он меня обманул, — холодно пояснила Хло, демонстративно игнорируя шутовство Брата. — Точнее, он воображает, что он меня обманул. Он вышиб из Клайва сведения о мальчишке, а меня, как говорится, «кинул». Не явился на торг.

— А на Клайва его навела ты? — уточнила Анна. — И за сколько старый пьянчуга продал ему мальчонку?

— Я не раскрывала Посланцу свой источник. Должно быть, он следил за мной...

— О да... — прогудел Торн. — Было так трудно догадаться, что этот безобразник так именно и поступит...

— Что до Клайва, — невозмутимо продолжила Сестра, — то хоть он и пьяница, но в цене с человеком Неназываемого не сошелся. Человек Неназываемого, некий Месс, его пытал. По всей видимости, старик, перед тем как отправиться к праотцам, все-таки выдал свой секрет...

Некоторое время все трое молчали. Мгла, словно простив Хло, перестала отступать от нее. Теперь она ровным слоем — пока что примерно по колено — затапливала долину и троих, стоящих посреди нее.

— Так... — определил наконец Торн. — Теперь они непременно схлестнутся. Старые Пятеро и Неназываемый... Ты ловко это подстроила, Сестра.

— Я не... — начала было Хло.

Но в этот миг Мгла стремительно рванулась вверх, и все Трое скрылись в ее мерцающей глубине.

* * *

Пятеро молча стояли вокруг каменного стола и прислушивались к повисшей в прозрачном сумраке тишине. Тишину эту только изредка нарушало тихое электронное попискивание, доносившееся из дверей, ведущих в пристройку. Там портативный блок контроля отслеживал протекание превращения погруженных в беспамятство «гостей».

Цинь бросила взгляд на часы и нарушила молчание.

— Первым проснется Руслан, — сказала она. — У него Изменение зашло наиболее далеко. И, как я понимаю, он уже неплохо информирован о том, что нам предстоит...

— Меня беспокоит эта девчонка... — отозвался Кайл. — Кончита Фарга. У нее самый невероятный Дар из всех, о которых мне приходилось слышать. Ты уверена, что не ошиблась в диагнозе?

— Уверена, — ответила Цинь. — Настолько, насколько вообще можно быть уверенным в чем-то, что касается Даров Мира Молний. Меня беспокоит другое. То, что происходит в горах... Как бы Тальбот не попал в сети Неназываемого.

— Ты думаешь, что големы...

— Очень похоже. Или Тальботу не удалось уйти из этого Мира, или... Или ему нашлась замена.

В этот момент Том, замерший у окна, предупреждающе поднял руку.

— «Вертушка»! — сообщил он. — К нам гости, господа...

— Если это к нам... — мрачно буркнул Павел, присматриваясь к вырастающему из светлой точки на серо-зеленом фоне горных склонов силуэту легкого геликоптера. — Если это к нам, то получается, что о нашем месте встречи не знают теперь только ленивые...

— Это машина Хло, — сказала Марика. — Похоже, что Меченные Мглой решили поучаствовать в наших играх. А дорогу до Часовни им было кому подсказать. За нами не одна пара глаз здесь присматривает, да мы и не конспирировались пока особенно...

Кайл подошел к дверям Часовни и, опершись о каменную притолоку, стал присматриваться к приближающейся машине.

— Почему они не предупредили нас? — спросила Цинь, останавливаясь у него за спиной. — У них есть радио, и они знают наши частоты.

— С утра в эфире полнейший хаос, — объяснила присоединившаяся к Кайлу и Марике Цинь.

Она не спускала глаз с геликоптера, словно подозревая, что вместе с ним к Часовне приближается нечто непредвиденное. И в то же время давно ожидаемое.

— Жаль, что ты не сказала об этом раньше, — вздохнула Марика. — Это начало войны. А мы его пропустили...

— Такое бывало и раньше, — отозвалась Цинь. — Без всяких войн. Просто Небеса разнервничались.

— Или Мгла... — предположила Марика. — Мгла может такое. Если захочет вмешаться в людские дела.

— Эта война начинается тем, чем кончилась предыдущая, — мрачно бросил Кайл. — Мгла решила сказать свое слово.

Вертолет завис над лужайкой — чуть поодаль от Часовни. Потом нехотя приземлился на травку и изверг из себя вовсе не ожидаемую всеми Сестру Хло, а крепко сбитую, коренастую фигуру в потертом бушлате — Брата Торна.

Кайл быстрым шагом двинулся ему навстречу.

— Вы здесь дожидаетесь, когда за вами придут? — с места в карьер, забыв даже про слова приветствия, почти закричал никогда не повышавший голоса увалень Торн. — А они идут уже. По ущелью к Высокому Храму прет имперская гвардия. А вдоль Реки скалы рухнули, и в проломы поперли чертовы каменные куклы... И, похоже, они скоро доставят вам уйму беспокойства.

Вслед за Находящим Пути навстречу неожиданному гостю спешили остальные члены Пятерки. Окружив его на полпути к Часовне, они образовали что-то вроде мини-толпы, жаждущей услышать последние новости с только что открывшихся фронтов еще вроде бы не начавшейся войны.

* * *

День Небес наступил. И час смены стражи был близок. На магов двинулись две силы: имперская гвардия — по одному ущелью, мертвая армия — полчище мегароботов — по другому.

— Я здорово ошибся, — угрюмо констатировал Кайл. — Тальбот — Повелевающий Големами — так и не ускользнул от Неназываемого.

— Или все-таки нашлись ключи к программам запуска чертовых кукол, — предположил Павел.

«Чертовы куклы» — с небоскреб размером каждая — не торопясь шагали там, внизу. По руслу Реки, казавшейся в сравнении с ними ручейком, по нависшим над ее берегами каменистым террасам. Стены ущелья вздрагивали от их поступи. Три человеческих фигурки наблюдали за этим шествием из скрытой под скальным козырьком пещеры. Сюда входил еще один «переулок», сшивающий уголки Сумеречных Земель незримой для постороннего глаза сетью «быстрых» троп.

Эйб насчитал сорок каменных гигантов, прошествовавших мимо их убежища. Затем сбился со счета. Потом растерянно повернулся к Находящему Пути.

— Куда они? — спросил он, стараясь шепотом перекричать каменный гул, заполнявший пространство вокруг. — По наши души, что ли?

— Неназываемый начал с того, чем кончил последнюю свою войну с магами, — мрачно отозвался Кайл. — Двинул на них мегароботов-големов.

— И магам удалось противостоять этому? — покачал головой Фукс.

— Не столько противостоять, сколько миновать, — отозвался Павел. — Не всем правда. И не без нашей помощи. Вот и сейчас придется. Однако я не знал, что их будет столько. С одного раза может не выйти. Но тем не менее...

Он глянул на Кайла.

— Начинать?

— Начинай, — кивнул Находящий Пути.

Эйб, испуганно косясь, подался в сторонку от Повелевающего Демоном. Но тот всего лишь смолк и сосредоточенно уставился куда-то вдаль. Фукс осторожно перевел взгляд в том же направлении.

Там — над головами уже далеко, к самому устью ущелья, ушедшей колонны оживших истуканов — словно начала сгущаться поднятая грохочущим воинством пыль. Точнее, какой-то будто от жары примерещившийся полуденный мрак. Он сгустился, стал ощутим, как стая мошки над лесной прогалиной. Потом стал собираться в призрачную фигуру полукилометрового гиганта, нависшего над выходом из ущелья.

— Демон... — простонал Эйб. — Это тот самый ваш Демон, Павел?

Кайл тихо тронул его за рукав:

— Не мешайте...

А слепленный из темного марева гигант уже терял свою призрачность, воплощался в нечто уж и вовсе чудовищное, в собранную из каких-то словно из бреда больного оружейника взявшихся составных частей с эсминец размером каждая конструкцию. Неуклюжую и жутковато-изящную одновременно. Во что-то так напоминающее призрак рыцаря древности в тускло отсвечивающих в сполохах Небес вороненных латах. В нечто предназначенное нести смерть, и только смерть. Фукс чисто рефлекторно присел и приложил руки к ушам.

И правильно сделал. Колонна големов изнутри озарилась недобрым пламенем, оттуда навстречу Демону устремились один за другим бешеные огоньки противотанковых ракет. Трое отступили в глубь пещеры, а небо над ущельем тут же разорвали слепящие молнии разрывов плазменных зарядов.

Грохот взрывов поглотил все остальные звуки. И лавины камня и щебня, обрушившиеся со склонов ущелья, словно онемели. Они низвергались в полнейшей тишине, потому что заполнивший ущелье гром уже и не был звуком. Не воспринимался как нечто слышимое. Он просто был. И грозил заменить собой все.

Воздух, проникающий в пещеру, тут же наполнился запахом раскаленного камня и грозовых разрядов. В пещеру слоистыми облаками поползла и через несколько секунд уже заскрипела у всех на зубах тонкая, мерзкая на вкус пыль.

Эйб распластался на содрогающемся от далеких, но мощных взрывов каменном полу пещеры и тихо поминал про себя то Всевышнего, то Нечистого. Кайл и Павел, устроившись неподалеку от выхода и прикрывая глаза козырьками ладоней, пытались наблюдать ход сражения.

А посмотреть было на что.

Разрывы плазменных боеголовок превращали в разбегающееся по небу пламя надвинувшуюся на них громаду Демона. Они буквально разносили его в клочья. Но эти клочья тут же перетекали друг в друга, срастались и вновь являлись в самых неожиданных местах — чудовищная, из страшного сна вырвавшаяся фигура. И фигура эта не ограничивалась тем, что наводила страх. Демон вел бой!

И бой этот напоминал неистовый танец. Демон темным вихрем закручивался над ожившими истуканами и проливался на них антрацитово-черными водопадами разящих щупалец, бил слепящими разрядами молний. И те истуканы, на которых низвергалось это злое колдовство, прекращали свое движение. Застывали неподвижными столбами. Осыпались высохшими песочными небоскребами. Взрывались изнутри и занимались беспощадным белым пламенем... Но уцелевшие големы все шли и шли по ущелью. И их было больше, чем тех, что обращались в прах. Много больше.

— На всех меня не хватит, — коротко сообщил Павел. — Резервы кончаются... Надо прерваться... Ущелье все равно перекрою. Но это пока все...

Действительно, Демон изменил тактику боя. Он уже все реже схватывался с големами. Вместо этого он перенес свою энергию на нависшее над сузившимся выходом из ущелья нагромождение скал. И скалы эти обрушились вниз, поднимая на сотни метров вверх клубящуюся пыль, под пологом которой поперек теснины стала расти стена. Стена, перекрывавшая и само ущелье, и струившуюся по его дну реку все более и более высоким барьером.

Осмелевший тем временем Эйб подполз к выходу из пещеры и не без интереса следил за происходящим. «Гос-с-спо-ди, — бормотал он себе под нос, — прямо водохранилище одним махом сотворил... Интересно, как эти дылды каменные через такой завальчик перебираться будут?»

Демон же, видимо истратив последние силы на свое — геологических масштабов — деяние, сконцентрировался в узкий, словно из ночной тени состоящий, трепещущий, на сотни метров вытянувшийся в огненные Небеса столб. И столб этот стал тянуться вверх, вверх, вверх. Уже на километры. Стал тонок и прозрачен. Истаял. Растворился в океане мерцающего воздуха, прижимающего к застывшей тверди горных склонов все на них сущее — живое, неживое и нечто чуждое тому и другому: наделенных вымороченным бытием оживленных техномагией каменных исполинов.

А те сгрудились уже нестройной и все нарастающей толпой перед выросшей перед ними стеной. Они почти утонули в клубящейся вокруг пыли и в дыму подожженных побоищем лесов. Но движение колонны не прекращалось. Из расколовшихся стен своего подземного убежища к плотине подходили все новые и новые големы.

И вдруг это движение оборвалось.

Чудовищный скрежет пронесся над горами. Стих в отрогах. И на изуродованное битвой ущелье снизошла Тишина. Нет... Тишину эту наполняли звуки — треск исходящих б небеса дымными стволами пожаров, затихающий грохот каменных лавин и плеск далеких водопадов. Но звуки эти были сами по себе. И сама по себе была Тишина. Не было больше ни грома рвущихся боеголовок, ни бешеного свиста и клекота сверхмощных разрядов. И не было сотрясающей горы поступи каменных гигантов. И сами эти гиганты прекратили свое движение. Остановились. Замерли.

Кончилась Магия.

— Кажется, им это удалось... — еле слышно произнес Кайл, прислушиваясь к обступившему их молчанию.

* * *

— Здравствуй, ты, считающийся Князем Миров Обретенных, — окликнула Посланца Сестра Хло. — Ты всерьез думаешь, что тебе удалось обмануть меня? И ты всерьез думаешь, что вам удастся найти того — приносящего Избавление прежде, чем он найдет тебя?

Впервые Посланец не мог скрыть свою растерянность. Долю секунды — но не мог.

Они — эти трое — застигли его невдалеке от того места, где только что стихла битва големов с Демоном. В маленькой, сложенной из слоистого камня, крытой горным сланцем хижине, уцепившейся за выступ скалы на водоразделе двух стекающих в долину рек. Отсюда местность просматривалась на многие километры вокруг — до самого Высокого Храма. Подкрасться к этому наблюдательному пункту, оставаясь незамеченным, было попросту невозможно.

И все-таки они застали его врасплох — эти трое. Он не ожидал этого оклика Хло из угла хижины, что еще миг назад была — он готов был в том поклясться — совершенно пустой.

Из троих он не знал лишь одного — коренастого Пришлого. Крепко сбитого и чернявого. С нескрываемой сединой в кучерявившейся бороде и с тщательно скрываемой хитринкой в глазах. Третьим из тех, что так неожиданно обрисовались в этом углу, был мягкий, словно раньше времени начавший стареть и не заметивший этого, невысокий человек. Его — Посланца — «крестник» — Альфред Тальбот. Повелевающий големами.

Взгляд Посланца быстро перебегал с одного на другого. Ну, если бы они пришли его убивать, то он уже был бы мертв. Сентиментальные объяснения с жертвой совсем не в духе Мира Молний. Но оружие при них. Чернявый придерживает на животе десантный автомат. У Тальбота — наперевес — банальный обрез. Сестра не выставляет оружия напоказ. Прячет руки под накидкой. Но, скорее всего, держит наготове что-то скорострельное... Милая предстоит беседа...

Нет, конечно, можно было сразу внести ясность во все происходящее. Объясниться... Хло не стала бы подозревать его в мелкой лжи — они оба были искушенными игроками. И то, что обоих их переиграл Кристофер Денджерфилд, она поняла бы очень хорошо. Но... Но у него не было желания оправдываться. И еще что-то ему мешало. Он не мог отступиться от клятвы, данной Неназываемому. Хотя ни малейшего вреда тому не принесло бы его признание.

— Почему ты остановил бой, Тальбот? — спросил он так, словно что-то еще оставалось непонятным в сложившемся раскладе.

— Я остановил не только бой, — усмехнулся его старый знакомец. — Я остановил свое служение тебе. Остановил Заклятие Власти.

— Вот как, — с нескрываемой иронией констатировал Посланец. — Сам взял и остановил...

— Мне помогли, — коротко и зло оборвал его Тальбот. — И я эту помощь принял с благодарностью. Потому что ты обманом получил мое согласие... Я в ту пору не знал, что ты служишь Неназываемому.

— И поэтому ты помог своим друзьям нанести мне этот маленький визит? — все с той же иронией не столько спросил, сколько снова констатировал Посланец.

Он не боялся взбесить Тальбота. Он знал, что ненависть «крестника» уже давно перегорела и стала просто злой, унылой тоской. И что Альфред прекрасно понимает, что обманувший его, поставивший его Дар на службу злу сам обманут этим злом. И сам ему служит, лишь подчиняясь злой силе Заклятия. Все это он хорошо знал по себе самому.

— Не говори глупостей! — поморщился Повелевающий големами. — Ты же прекрасно знаешь, что я твоих явок не знал и не знаю. Всегда ты находил меня, а не я тебя...

— Не тратьте времени, господа, на подобные мелочи, — прервала завязавшийся диалог Сестра Хло. — На вас, Посланец, нас вывел Месс. Ваш верный, преданный Месс. Пришлось поговорить с ним примерно также, как он перед тем пообщался с Клайвом Бродячим. А вот найти Месса удалось Видящей. Он след свой оставил — на кинжале, которым пришил старого пьянчугу. И в руках-то подержал вещь не очень долго, но вот отметился...

— Вот как... Значит, Меченные Мглой решили поучаствовать в решении судьбы Пятерых Старых и Пятерых Новых на свой манер?

— Вы сами определили наше решение. Вы и Дарящая Смерть. Ну и, конечно, ваш шеф и ваш верный Месс.

Судьба верного и преданного Месса была, похоже, не столь интересна Посланцу. Может, потому, что по-настоящему верен и предан был тот лишь Неназываемому. Гораздо больше его интересовало то, каким образом, пусть даже дознавшись о его местонахождении, эти трое сумели остаться незамеченными ни им самим, ни притаившимися в засадах людьми шефа. Незамеченными ровно до того момента, когда они сами решили обозначить свое присутствие в хижине.

— А вы не слишком учтивы, господа, — криво улыбнулся он. Преимущественно Сестре Хло.

— Вы не удосужились познакомить меня с новичком в здешних краях...

Он повернулся к чернявому Пришлому.

— Ведь вас недаром захватили сюда — ко мне в гости. Как я не сообразил сразу... Господин... э-э...

— Меня зовут Николай, — мрачно уведомил его чернявый. — Как зовут вас, я уже знаю.

— В самом деле? — иронически заломил бровь Посланец.

— В самом деле, Эл... господин Рядов...

На мгновение лицо Посланца окаменело.

— Да, говорить с вами становится все интереснее... — произнес он уже совершенно иным тоном. — Я думаю, однако, что вы здесь не только для того, чтобы сообщить мне мое имя. Я, слава богу, не успел его позабыть окончательно. И не за тем, чтобы поносить эту пушечку, тоже...

Он кивнул на автомат, который Николай не забывал придерживать в весьма недвусмысленном положении.

— Скорее всего, — кисло улыбнулся Посланец, — я с трех раз смогу угадать, каким Даром наградил вас Мир Молний. Пожалуй, рискну даже с одного раза. Вам достался Дар Отвода Глаз. Не так ли?

— Вы здесь уже столько прожили, — ответил Николай, — что догадливостью никого не удивите.

— Вам повезло, — продолжил Посланец. — Ваш Дар довольно редок. Последний носитель такого Дара ушел по Тропе Испытаний лет двадцать пять, а то и все тридцать тому назад... Упоминают о нем в летописях двое здешних историков...

— Похоже, что пришло время редких Даров, — усмехнулся Тальбот. — Снова пришло.

— Время... — задумчиво повторил Посланец. Словно главным для него стало попробовать на вкус это слово.

Потом странным взглядом он поглядел на обступивших его гостей. Словно вернулся издалека.

— Вы пришли, чтобы предложить мне... — начал он. Запнулся, снова вспомнив о чем-то своем.

— Вы пришли, чтобы пригласить меня на встречу с Дарящим Избавление? Эта встреча... Не нужна мне...

— Мы пришли, чтобы предложить тебе встретиться с братом, — оборвал его Николай. — Твой брат Рус пришел за тобой.

* * *

Они миновали сумеречный лабиринт. И вышли под затянутое дождевыми облаками небо. Можно было подумать, что они очутились на другой планете. Но это была лишь полоска побережья по ту сторону не самого высокого горного кряжа. Трепетное пламя Небес было здесь скрыто торопливо спешащей угнаться за ветром серой хмарью. И холодный ветер гнал под ногами поземку песка и пыли... И где-то неподалеку находился Портал. Надо было только найти его в лабиринте призрачных троп черного, голого леска на дюнах. До которого и идти-то было всего ничего. Все места, соединенные одной системой Порталов, похожи одно на другое... Вот и тут, вблизи пересечения полудюжины похожих миров, в каждом из них это — холодный ветер и дождливые дни в дюнах у берегов стынущих морей. Словно время и не движется в этой застывшей — одной на всех — декорации.

Посланец часто бывал здесь.

Нет, не наивная надежда самому заметить, отыскать ту дорожку, по которой он мог бы выскользнуть из этого ставшего для него ловушкой Мира. Он знал, что это дано только лишь людям Касты. Да и не отпустит его из этих краев Заклятие. Просто острая, в подсознании кроющаяся память родных мест, покинутых ради надежд на странное, тоска по тем, с кем напрасно — напрасно и навеки — расстался, давно привычная боль от того обмана, жертвой которого стал, и тех обманов — великих и малых, в которых сам повинен перед многими и многими, — все это приходило к нему в этом довольно унылом на посторонний взгляд месте. Да, все это было его болью. Но почему-то он в этой боли нуждался.

— Вы случайно выбрали это место? — спросил Посланец, зябко ссутулившись и поднимая воротник. — Или знали что-нибудь?

— Место угадал Шега, — отозвался Николай. — Это тот парнишка, до которого вы с Мэри-Энн должны были добраться сегодня. Но, считайте, он первый добрался до вас. И не с отравленной магией. Он принес вам Слово Избавления.

Он помолчал секунду.

— Учтите, если с ним что-нибудь случится...

— Не стоит пугать меня, — поморщился Посланец Неназываемого. — Мне не нужно Избавления. И не волнуйтесь сегодня за мальчишку. — Он из стороны в сторону помотал головой. — У меня нет оружия... А Мэри-Энн далеко. Так или иначе, от встречи нам не уйти.

— Вы встретите его в том лесу, — сухо бросила Хло. — Его и своего брата. Они ждут вас, Эл.

* * *

— Быстро они закончили, — удивленно произнес Его Величество, прислушиваясь к затопившей отроги хребта тишине. — Или это только затишье? Мне представлялось, что сражение големов с Демоном займет гораздо больше времени. Из-за этой чертовой радиобури ничего не возможно быстро выяснить...

— Не будем гадать, — хмуро отозвался Неназываемый. — Пошлите дополнительный разъезд — уточнить ситуацию. Отдайте приказ выступить резервным частям. Высокий Храм должен быть блокирован надежно.

Его Величество сделал короткий жест, от группы дежурных офицеров отделился и в два мгновения оказался под рукой готовый скакать в нужном направлении посыльный. Следом за ним приблизился комвзвода конной разведки. Через минуту они уже стремительно ринулись исполнять полученные приказания.

— Готов поклясться, — невесело буркнул Тан Алексис, — что радиочастоты перекрыла Мгла. Вы хотели напугать Меченых, мой друг, а они только закусили удила... Вы слишком многих спугнули. Как бы теперь еще маги не надумали оставить нас с носом и уйти в подполье.

— Вы плоховато знаете ту Гильдию, которую возглавляете, Ваше Величество, — снисходительно усмехнулся Неназываемый. — Раз они, как говорится, пошли на принцип, то, поверьте мне, они упрутся рогом и будут стоять в Высоком Храме насмерть. Ну и пусть. Это от них и требуется... Эпоха взаимного заискивания кончилась!

Его разбирала презрительная злоба. Даже двинувшись в бой, эти слизняки оглядываются назад и причитают... Да и на воинство это — только посмотреть! Бронетехника на электроприводе и тут же конница. Слава богу, что не со страусовыми перьями на шляпах. Потом артиллерия на самоходных электроплатформах — благо элетроэнергией Мир Молний снабжает народ задарма. А за ними тянется матушка-пехота. Кто с чем. От плазменного гранатомета до арбалета и Робингудова лука. И ему самому приходится выдерживать марку — гарцевать на буланом жеребце по правую руку от государя, успешно справляющегося со своим скакуном ослепительно белого окраса.

С досады он поворотил коня и поскакал в арьергард колонны — непозволительно растянувшийся и снова обросший ушлым посторонним сбродом.

Уж Лоскутное Племя своего не упустит! Знают, шельмы, что, идя в бой, даже самые прожженные циники не откажутся от того, чтоб им на руке или по глазам погадали или загорор на оружие положили. Или амулетик какой-нибудь дерьмовенький прикупить... Или контрабандное пойло пригубить...

Уже раза три патрульные получали приказ гнать прилипал этих в шею. Так нет же — их вроде только прибавилось! И страха-то нет у них ни малейшего. Вон та — ушлая девка, угловатая такая, аж к черному паланкину, что в самом конце колонны колышется, прицепилась. Странная девка, не похожая на других Лоскутных... Смелая. К паланкину этому даже патрульные близко подойти не рискуют.

Еще бы: в паланкине том — Дарящая Смерть.

* * *

— У меня две новости для вас, господа, — мрачно сообщил адмирал Штефф. — Одна плохая, а другая и вовсе никудышная.

— Начните с плохой, — уныло предложил Борода.

— Воля ваша.

Адмирал нажал кнопку селектора и велел дежурному по кораблю войти и доложить. Тот явился немедля и некоторое время не мог определить, кому адресовать свой рапорт. Адмирал демонстративно сидел в сторонке, отстранений от двух других членов группы руководства операцией. В конце концов дежурный обратил свой доклад к восседавшему во главе стола подполковнику.

Надо сказать, что выглядел дежурный офицер неважно. Рапортовать совершенно посторонней ищейке, которую по воле высокого начальства поставили распоряжаться тобой и твоим кораблем, — дело неприятное. Делать это в присутствии своего собственного адмирала — того хуже. И совсем уж никуда, так это когда приходится докладывать о таком, как вот сейчас.

— Доктор Лорх Коули, — произнес он, сглотнув неприятный комок, — на борту не обнаружен. При осмотре его каюты найдены его личные вещи и различные записи на разных носителях. В том числе вот это...

Он вынул из папки, которую сжимал в руках, обычный конверт — привычный предмет для тех, кому приходится пользоваться бумажной почтой.

— Это адресовано вам, господа.

Надпись на конверте, сделанная четким старомодным почерком Лорха, была достаточно лаконична и недвусмысленна: «Петру Н. Бороде, Рихарду Штуббе. Лично в руки. Секретно». Адмирал Людвиг Шефт не был упомянут в этой адресовке. Хотя, конечно, то был не слишком вежливый жест в сторону формально полноправного члена группы руководства операцией. Адмирал, впрочем, ограничился всего лишь неопределенным шевелением бровями. Каковое читалось в данном случае как: «Вам и карты в руки, господа...»

— Вы уверены, что обыскан весь эсминец? — более для проформы, нежели по делу осведомился Штуббе, к которому, собственно, и обращался дежурный. — И что ни один из путей покинуть корабль не был использован?

Дежурный, несмотря на всю аховость своего положения — сделал над собой видимое усилие, чтобы сдержать непроизвольную улыбку, вызванную вопросом, который мог задать только человек, в Космосе обретающийся исключительно в качестве «грузопассажирского балласта».

— Совершенно уверен, господин подполковник! — ответил он. — На борту просто некуда спрятаться. Тем более невозможно разгерметизировать эсминец, находящийся в режиме боевого дежурства, и не поднять всеобщую тревогу...

— Можете быть свободны, — бросил ему Шефт.

— Теперь давайте вашу вторую новость, — мрачно произнес Штуббе, крутя в руках нераспечатанный конверт.

— Час назад модуль подпространственной связи перестал подчиняться радиосигналам с борта «Тирсиса», — сообщил адмирал, глядя в пространство перед собой. — Сначала были зарегистрированы некие... Некие произвольно кем-то вносимые изменения в системе программирования модуля. Операторы это приняли сначала за помехи. Затем, забеспокоились. Запросили протокол внесенных изменений. Ответа не последовало. Все другие тесты, тоже не проходят. Делаю вывод: находящийся на поверхности модуль подпространственной связи в настоящий момент неуправляем с борта «Тирсиса». Кроме того, в программу его работы кем-то внесены не вполне ясные изменения. Будут у вас соображения по этому поводу, господа? Или распоряжения?

Адмирал помолчал. Потом откашлялся и поднялся из-за стола.

— Позвольте мне отлучиться на полчаса. Неотложные дела по управлению судном... Покорнейше прошу извинить...

И Штуббе, и Петр Николаевич оценили адмиралову деликатность и конечно же позволили оставить их наедине с письмом Лорха Коули. Оно было коротким.

«Уважаемые господа, — писал старый колдун. — С этого момента я вынужден приостановить свое сотрудничество и с руководством проекта „Страж“, и со Спецакадемией. Причина этого кроется в расхождении наших подходов к тому, как должна сложиться дальнейшая судьба техучастников проекта, которым пришлось подвергнуться Изменению.

Для того чтобы они могли избежать участи простых объектов исследования, в отношении которых могут применяться любые методы получения информации, лишь бы эта информация представляла достаточный интерес, я должен буду внести некоторые изменения в программу действия модуля подпространственной транспортировки, находящегося на поверхности Блуждающей. Вместо подземных бункеров Спецакадемии те Носители Дара, которых подготовит к переброске Руслан Рядов, и он сам в том числе, будут перемещены в иной, более комфортабельный уголок Вселенной.

Я, к сожалению, не могу поделиться с вами информацией о способах скрытого перемещения с борта космического аппарата в Портал, находящийся на поверхности Блуждающей. Каста Проводников имеет свои, неразглашаемые секреты.

Уточняю. Я позволил себе вмешаться только в ту часть нашей совместной работы, которая не имела прямого отношения к основной задаче проекта «Страж» — предотвращению вторжения с Мира Молний в Обитаемые Миры. Переместившись в Сумеречные Земли, я буду верен до конца выполнению этой задачи, даже если мне придется отдать за это мою и так уж слишком затянувшуюся жизнь. При любом исходе дела мы с вами не встретимся больше в обозримом будущем. Прощайте, господа.

Лорх Коули».

 

Глава 13

СЛОВО ЗАБВЕНИЯ

Сестра Хло в который уже раз придержала Николая, положив ему руку на плечо.

— Не стоит, — тихо, с нажимом произнесла она. — Вы только все испортите. Если этот вариант продумал Находящий Пути, то можете быть уверены — риск сведен к минимуму. По опыту нашей работы с Пятерыми... Нашего общения, правильнее было бы сказать, я знаю Находящего как прекрасного психолога. Если с ним полностью согласен и Повелевающий Демоном, то, значит, они выбрали самый надежный вариант. А выбирали-то они не одни. Кандидатуру для этого вот разговора им сыскали лучшие разведслужбы Метрополии. Так что сейчас нам не остается ничего другого, кроме как ждать.

Тальбот, присевший на камень поодаль, молчал. Молчал подавленно, сгорбясь, неподвижным взглядом уставившись в пространство перед собой. Похоже, что после первой эйфории, навеянной вновь обретенной свободой, у него началась «ломка». Должно быть, немало натворить пришлось ему, подчиняясь воле Неназываемого. И смесь раскаяния и ненависти выжигала сейчас его нутро.

Николай почувствовал это и присел рядом:

— Тяжело? — сочувственно бросил он.

Тальбот понял его не сразу. Потом рассеянно кивнул.

— Да. Мне... Мне надо уйти отсюда. Из этого кошмара. Уйти и забыть обо всем, что было здесь со мной.

Николай вздохнул.

— Относительно того, чтобы забыть... Это у вас может получиться. А вот выбраться из этих мест... Куда? Я вот сейчас начинаю понимать Эйба...

— Кого?

— Вы его не знаете, — махнул рукой Чудин. — Одним словом, я вот теперь задумался... О том, как мне жилось — там... Точнее, не как мне жилось, а как я жил. Это ведь разные вещи. Так?

Тальбот молчал, скосившись на него. Потом мрачно буркнул:

— Все мы начинали с этого искушения. С мысли о том, что нам возвращаться некуда. И незачем.

Но Николай теперь почти не слушал его.

— Так чего же мне туда, назад, рваться?.. — уже сам себя спросил Николай. — Где Шега останется, там и я с ним... В конце концов мы с ним вроде как родные...

Он повернулся и стал пристально смотреть в сторону недалекого леса.

* * *

А там, в пронизанном холодным ветром лесу, на тропке, идущей берегом, продолжался тяжелый, лишь двоим — Русу и Элу — понятный разговор давно разлученных братьев. Впрочем, он уже подходил к концу, разговор этот.

— Ты напрасно спрашиваешь меня... — говорил Эл, глядя вдаль — в свинцовую гладь, которую морщил холодный ветер и рябила редкая морось дождя. — Напрасно спрашиваешь, почему я не могу принять твоего предложения. Да, я знаю, что если Заклятие будет снято с меня, то будет снята и вина за все то, что я совершил не по своей воле. Только кто, кроме очень узкого круга посвященных, поверит этому? Впрочем, дело даже не в этом. У меня были бы причины «за» и «против» того, что ты предлагаешь мне, Эл, если бы мне приходилось выбирать. Но выбора у меня как раз и нет...

Он подхватил и подбросил на руке крошечный голыш, попавшийся на тропинке под ногами. Потом швырнул его по-над гладью воды и некоторое время следил, как тот отлетает от нее, оставляя следы — «блинчики». Когда-то они с Русом соревновались — кто больше таких «блинчиков» успеет «испечь» с одного броска. Они взглянули друг на друга и улыбнулись — понимающе и грустно.

Лес вокруг был зыбок, пелена моросящего дождя лишала его реальности. Среди голых, черных стволов, в нагромождениях мертвых корней поваленных деревьев, в обломанных колоннах сумеречно-темных пней, в причудливо изъеденных морем обломках скал и вылизанных прибоем камнях вдоль берега — во всем этом чудились призрачные фигуры, усколь зающие соглядатаи странной беседы.

Эл улыбнулся еще раз — тому мальчишке, которого по правилам идущей войны ему давно надлежало бы уничтожить.

Мальчишка следовал за братьями на расстоянии, позволявшем ему слышать обрывки их негромкой беседы. Но то ли из деликатности, то ли по причине непонятности для него этой беседы он был больше занят рассматриванием деревьев, морских птиц, самого моря, туманного горизонта вдалеке. А вот сейчас присел на корточки и тоже занялся пусканием «блинчиков». Он оторвал глаза от воды как раз тогда, когда Эл взглянул на него. И тоже улыбнулся в ответ.

— Почему я тебя помню, Шега? — спросил Эл. — Ведь я не видел тебя раньше...

— Ты мне снился, — ответил мальчишка так, словно речь шла о чем-то совершенно само собой разумеющемся. — Ты снился мне уже давно... А теперь я пришел увести тебя отсюда.

* * *

Неназываемый уже собрался было окликнуть явно робеющего стражника, чтобы разобраться с подозрительной попутчицей, осмелившейся беспокоить обитательницу черного паланкина, когда всем мгновенно стало не до того.

Из-за оставшегося далеко позади поворота, поднимая клубящийся шлейф пыли, мчались два всадника. Впереди с большим опережением несся затянутый в черную кожу и сам черный — от все той же дорожной пыли — его, Неназываемого, личный курьер. А за ним — пестрым, еле различимым пятнышком — курьер его Величества. Впрочем, где-то следом за этими двумя из-за поворота появлялись все новые и новые взмыленные вестники тревоги.

Все они — и стремительно мчавшиеся, и те, что придерживали коней, не срываясь в бешеный галоп, — были еще вдалеке, когда от головы колонны к ее задним рядам, нарастая, понесся тревожный гул. И не приближающаяся стайка гонцов неизвестной еще беды была причиной этого смятения. Причина его была где-то там — далеко впереди.

Неназываемый подал коня в сторону от тракта, которым топало загораживающее вид имперское воинство, и, придерживаясь за поводья, свесился вбок, чтобы рассмотреть, что же происходит на следующем повороте дороги, там, где она словно упиралась в отвесную, к небесам уходящую желто-серую громаду горного склона.

Там происходило такое, от чего и впрямь у любого простолюдина должно было бы замереть сердце и засосать под ложечкой.

Из скальных щелей, из прогалин между скалами, из устья новой, лежащей на пути войска теснины навстречу ему торопливо сочилась мерцающая поземка. Субстанция зернистая, словно тщательно просеянный песок Серебряных пляжей, и почти прозрачная. Невидимая. Словно бы и не существующая, но быстро скрадывающая сначала мелкие черты, а затем и весь облик проглоченных ею предметов.

Вот не стало далеких скал-близнецов, высившихся на полпути к повороту. Вот растаяла опушка совсем уж близкой рощицы. А вот и фигурки высланных вперед конных разъездов заколебались, утрачивая четкость и вместе с нею реальность своего бытия. Становясь миражом...

— Спокойствие! — прозвучал над загомонившими было в начинающейся панике рядами голос Его Величества. Голос этот приобрел некую уверенную твердость, которой ему всегда не хватало в присутствии Неназываемого.

— Спокойствие и только спокойствие, воины! Это Мгла! Всего лишь Мгла явилась приветствовать нас! Салют Владычице ночных ущелий!

Нестройное бряцанье мечей и не в лад прогудевшие слова традиционного приветствия понеслись над всполошенным строем. Но своей цели команда, отданная Его Величеством, все же достигла — паника не стала всеобщей. Ропот сделался ропотком. Сбившиеся было с ноги отряды торопливо равняли шаг на марше.

«Ох, не приветствовать нас выползла, гадина! — подумал Крис Денджерфилд. —Далеко не приветствовать. Вроде и не убивает Мгла людишек, но вот ума лишить — страхом, видениями, жутью плутаний в мерцающей утробе своей... это запросто!»

Словно слыша его подсказку, его Величество — там, впереди колонны, — сыпал распоряжениями:

— Сомкнуть ряды! Двигаться плотным строем! Каждый чтоб видел плечо соседа!

— Разрешите доложить?

Когда это личный курьер Неназываемого успел перевести дыхание после бешеной скачки издалека из-за перевала, сказать было трудно. Пот усердно прокладывал змеистые дорожки по его покрытой пылью физиономии, но дыхание гонца было ровным, и голос его не прерывался.

— Докладывай, — одобрительно кивнул Крис.

— Господин Месс не явился в назначенное время в...

— Дальше!

— Горная хижина пуста. Там не оставлено никакого знака, который бы...

— Дальше!

— Битва в Северном ущелье закончена. Големы частично разрушены, а большей частью инактивированы. Неподвижны. Полный разгром...

— И господина Тальбота ты тоже не застал на месте?

— Так точно, господин...

— Что еще?

— Я встретил гонцов из Города. Плохие новости...

Крис сделал рукой предостерегающий знак, снова подал коня в сторону от общего строя и, кивком приказав гонцу следовать за собой, рысью направился к голове колонны. Та уже начинала утопать в клубящейся Мгле. Курьеру пришлось пришпорить заартачившегося коня, прежде чем тот пошел голова в голову со скакуном Неназываемого. Гонец вопросительно глянул на господина.

— Рассказывай, — бросил тот ему на ходу.

Новости из столицы, несмотря на их сверхсекретность, знало уже все войско. Не успела карательная экспедиция с Его Величеством во главе выступить в путь, как его же собственный племянник, Правитель Юга Тан Герхард, в своей резиденции собрал воевод Сумеречных Земель. Собрал и объявил компании старых вояк, что Гильдия Магов выразила Тану Алексису свое недоверие. А раз так, то Тан Герхард объявляет своего дядю низложенным, а себя — впредь до заседания Комитета Наследников — лицом, временно его замещающим. Государев племянник, конечно, сильно забегал вперед событий, но сами эти события спрогнозировал верно. И умело сработал на опережение. Половина воевод тут же присягнула на верность новому государю.

Буча началась.

Когда Денджерфилд нагнал Государя, тот был мрачнее тучи. Обмениваться информацией с ним уже не имело смысла. Тот знал, что Неназываемый уже знает все. А Неназываемый знал, что Государь знает об этом его знании.

Государь повернулся к нему:

— Кажется, нас переигрывают на всех направлениях... Я жду от вас реальных дел, сударь...

Крис криво усмехнулся. Развернул коня.

— Что ж... Мы достаточно хорошо попугали эту шваль. Пора переходить к тактике кинжальных ударов. Я бросаю в дело Дарящую Смерть.

* * *

Рус перевел взгляд с Эла на Шегу, потом с Шеги снова на Эла.

— Ты говоришь — нет выбора... — сказал он. — Мне кажется, ты сказал совсем не то, что имел в виду...

Эл посмотрел на брата, словно на хрустальный шар гадальщицы.

— Ты всегда лучше меня угадывал мои мысли, Рус, — вздохнул он.

И то была не шутка. Оба знали, что это действительно так.

— Ты хотел сказать, что у тебя нет пути назад, — объяснил Рус свою — и Эла — мысль. — Так ведь? Я хорошо понимаю тебя. Потому что и у меня... У всех нас, Измененных, уже нет пути назад. Но это не означает, что у нас нет выбора. Мы можем уйти отсюда. Можем вернуться в тот дом, где жили Эл и Рус... И те, кого они считали своими родителями. Но... Это уже не Эл и Рус вернутся туда. Пожалуй, только ты можешь понять, о чем я...

Рус осекся.

— Да вот он еще, — добавил он и кивнул на мальчишку. Шега, продолжавший сидеть в сторонке, смотрел на него расширившимися, все понимающими глазами.

— Тогда... — Эл потер лоб и снова поднял глаза на брата. — Тогда зачем ты зовешь меня туда — с собой... К людям... Я... Я не могу вернуться к ним...

— И опять ты сказал не то, что хотел сказать... Неужели ты не понял?

Теперь и Рус подобрал камушек и стал задумчиво примеряться к тому, чтобы пустить его вскачь по воде.

— Я зову тебя просто к себе. Не к людям вообще. Не к яйцеголовым мудрецам из Спецакадемии. Не к обитателям подземелий Комплекса. Просто я хочу увести тебя из неволи. Тебе надо уйти из этих мест. Они могут сломать тебя совсем. Ты не хочешь признавать того, что потерпел здесь горькое поражение. Стал рабом. И силишься доказать себе и всем, что это не так. А я предлагаю тебе просто быть со мной. Там — в Обитаемых Мирах — нас тоже будут ломать. И поодиночке, конечно, сломают. Но мы будем вместе. И при каждом из нас будет Дар. И с нами будут Бродящие меж Мирами.

Рус пустил камешек, и по зыбкой поверхности воды на миг пролегла цепочка расходящихся кругов.

— Решайся, брат, — тихо сказал Рус.

* * *

Войско утонуло в мерцании Мглы. Лоскутное Племя, примазавшееся было к войску на марше, словно ветром сдуло. Хотя как раз ветра-то и не было в пропитанном магической жутью воздухе. Мгла давала понять людишкам, кго здесь хозяин. И, похоже, воины не слишком-то охотно следовали передаваемым от головы колонны приказам. В мерцающем мареве на пути Кристофера то и дело возникали одинокие, неведомо куда — только не в направлении движения колонны — бредущие фигуры. Пешие и конные.

Похоже, преславный поход на Высокий Храм разваливался на глазах. Жуть и тоскливый страх, накачанные в души Мглой, худые новости из Столицы, слухи о разгроме армии големов... Все это сделало свое дело. Имперская гвардия превращалась в орду вооруженного сброда.

— Я повешу командиров на крючьях... — тихо произнес у него за спиной голос Его Величества.

Понятное дело, Тан Алексис последовал за своим господином и покровителем. Не решился остаться наедине со своей свитой. Если она еще существует, эта свита...

— Все остальные — вплоть до рядовых замухрышек — пойдут в шахты...

Голос императора был напоен злобой, но тих. Его Величество опасался быть услышанным подданными. Крис презрительно усмехнулся.

— Поберегите ваш гнев для вашей разгулявшейся Гильдии, Государь, — бросил он тоном, в котором уважения к собеседнику не было ни на грош. — А сейчас старайтесь... э-э... Старайтесь не привлекать к себе особенного внимания. Неровен час какой-нибудь честолюбивый лейтенантик захочет выслужиться перед вашим любезным племянничком...

Его Величество без лишних слов стушевался. Стал одной из теней в мерцающем тумане. Тенью, неотступно следующей по пятам Неназываемого.

Зато выступили из Мглы другие фигуры. Двое охранников — пеший и конный, недоуменно толкущиеся около поставленного наземь паланкина. Четверо носильщиков были тут же. Но старались держаться поодаль.

— В чем дело? — выкрикнул Крис.

Голос его мгновенно стал скрипуч и резок.

— В чем дело, черт возьми?!

Неназываемый торопливо спешился. Вплотную подошел к паланкину.

— Где ваш конь? — на ходу бросил он безлошадному стражнику.

Тот произнес только нечто вроде «И-и-и-эпп!» и растерянно принял стойку «смирно». Неназываемый даже не посмотрел на него. Только махнул рукой.

И, поднимая полог паланкина, с удивлением спросил:

— В чем дело, Мэри-Энн?

Паланкин был пуст.

* * *

— Решайся, Эл, — словно эхом подтвердил слова Руса другой хорошо знакомый обоим братьям голос. Оба они разом повернулись на его звук. На камне, чуть поодаль от кромки торопливого прибоя сидел Лорх.

— Вы... — Рус чуть растерянно шагнул к старику, который легко поднялся ему навстречу. — Ты, Лорх? Ты здесь?

Эл молча поторопился вслед за ним. Он не сводил глаз со старого друга и учителя. И совсем неслышными прозвучали за его спиной легкие шаги Шеги.

— Наставник... — тихо сказал мальчишка. — Здравствуй, Наставник...

— Здравствуй.

Лорх провел рукой по его коротко стриженным волосам. Потом положил ладони на плечи братьев.

— Моя служба во славу Спецакадемии кончилась, — усмехнулся он. — Неужели ты подумал, Рус, что человек Касты может быть слугой двух господ? Мы и власть предержащая Обитаемых Миров живем в разных плоскостях. И эти плоскости пересекаются по очень узкой линии.

Он замолк, словно смахивая с лица невидимую паутину.

— По той линии, где наши интересы пересекаются с интересами Спецакадемий и Комплексов. Но мы — Люди Касты — не служим им. И, если говорить честно, они тоже и не думают служить нам. Они достигли тех целей, что ставили перед собой, — или будем считать, что уже достигли. А мне нужно достичь тех целей, что ставят перед собой Проводники по Мирам. Сейчас мы в кульминационной точке, где эти цели совпадают. Дальше наши пути расходятся.

— Ты... Ты же должен был быть там, на «Тирсисе»... — продолжал удивляться Руслан.

— Ну не обо всех же своих возможностях я обязался ставить в известность союзников, — усмехнулся Лорх. — Тем более что в этих возможностях я и сам ограничен.

— Ты пришел, чтобы увести нас отсюда? — голосом, неожиданно ставшим хрипловатым, спросил Эл. — Куда? Назад к людям? В Обитаемые Миры?

Лорх осторожно, но уверенно придавил ладонью его плечо.

— Тебе, Эл... Да и твоему брату сейчас нет дороги назад. Ни в Метрополию, ни в Обитаемые Миры вообще. Там вас ждет только хищный интерес Спецакадемий и Комплексов. Неусыпная слежка спецслужб всех сортов. Идиотская назойливость журналюг. Стена подозрительности всех и вся — и простых обывателей, и старых друзей...

Эл присмотрелся к лицу Наставника.

— Ты хочешь, чтобы мы шли дальше и дальше по Тропе Изменений?

— Вы сами решите это. Пока что вам обоим надо понять себя. Вас бросили в эту войну, не спросив вашего желания Я хочу только восстановить справедливость. Всегда надо быть справедливым, когда это возможно. Сейчас такой редкий момент, когда это как раз возможно. Я просто хочу вернуть вам то, что вам необходимо, чтобы самим сделать выбор. Покой Я уведу вас туда, где пока что он есть. И, надеюсь, сохранится достаточно долго.

— Покой? — спросил Рус, не ожидая услышать именно это слово.

Это слово, точно ключ, повернуло в нем что-то.

— Покой... — повторил он. — Только сейчас я начинаю понимать, что именно этого вокруг меня и не было. Уже давно.

— Пожалуй, я принимаю это... — подал свой голос Эл. — Хотя я и не рожден для покоя, Лорх. Но лучше покой, чем рабство.

— Не думайте, что я предлагаю вам полежать в заколдованном сне, ребята, — засмеялся Лорх. — Просто среди безумных Миров, по которым приходится странствовать мне... И таким, как я... Среди этого калейдоскопа есть и такой уголок, где вас примут, не спрашивая, кто вы такие. Дадут крышу и возможность заработать кусок хлеба. И право ночью долго глядеть в огонь камина. И счастье не бояться ничего. Это надолго. Но не навсегда. Затем придется сделать выбор и уйти. Только сначала надо перестать быть рабом.

Они молчали. И молчали довольно долго, медленно шагая вдоль кромки прибоя.

— Ты уведешь нас... туда... Сейчас? Из этого леса? — спросил наконец Эл.

Что-то сломалось в нем. Это был опять мальчишка, заглядывающий в рот многоопытному, взрослому приятелю.

— Ведь где-то рядом Портал. Правда?

Лорх отрицательно покачал головой.

— Из этого леса тропинки ведут совсем не в такие места. Вам вообще опасно ступать на тропинки между Мирами. Там сейчас не лучшие времена.

— Тогда куда же ты хочешь нас отвести, Лорх? — озадаченно посмотрел на него Рус.

— Это не я отведу вас. Ты сам забросишь куда надо Эла и еще кого-нибудь из своих друзей. Тех, что захотят присоединиться к вам. А я всего лишь провожу тебя до твоего модуля. Он до сих пор благополучно лежит на том плато, где ты вышел в этот Мир.

— Но...

Рус продолжал, ничего не понимая, смотреть на старика.

— Да... Модуль может перебросить чуть ли не полдюжину человек. Все зависит от массы каждого. Но... Ведь он же забросит нас на полигон Спецакадемии... Никуда больше.

Лорх усмехнулся.

— Твоя информация устарела, Рус. Люди Касты и я, грешный, основательно поколдовали с этой машинкой. Проводники знают толк в технике подпространственного туннелирования. Так что не беспокойся, не поломали... Только она теперь совсем другой Портал опознает как «свой». Тот, что в самом начале вашего пути, в места, где вас никто не достанет. Долго-долго. Но даже этот ваш первый прыжок никто не сможет проследить. Протокол отчета перед системой внешнего управления мы отключили. А внутренней регистрации выполняемой программы в десантированном модуле даже не предусмотрено. Потому что его электронная память превратится в плазму и раскаленный газ через тысячные доли секунды после того, как вас выбросит в подпространство.

Молчание повисло в пронизанном холодной моросью воздухе.

— Покой... — тихо произнес Эл и прикрыл глаза, словно пробуя это слово на вкус. — Покой...

Потом поднял взгляд на Лорха и стоявшего рядом с ним Руса.

— Оставьте меня с мальчиком, — тихо сказал он. — Оставьте нас вместе. Одних.

* * *

— Где?!.. Где Дарящая?!!

Неназываемый поднял глаза на обезлошадившего стражника. И в глазах этих был желтый огонь безумной злобы.

— О-она... — попытался ответить страж. — О-они у-ушли... О-она у-увела ее...

— К-кто «о-она»?! — заорал Неназываемый. — К-кого «ее»?!

Заикание — штука заразная.

— И где твой конь, черт возьми?! — не слишком логично закончил он.

— Ко-о-оня за-а-абрала го-о-оспожа Да-а-арящая...

Стражник на глазах зеленел и покрывался пупырышками. Но все-таки ему удалось справиться с перехватившим горло страхом, и он торопливо стал объяснять:

— П-понимаете, эта Лоскутная... Ну, которая прибилась по дороге... Их много, бывает, за войском тянется... Гоняешь-гоняешь их, так их только от того больше становится... Оно и понятно...

— Стоп!!! — страшным голосом заорал Неназываемый. — Я тебя человеческим языком спрашиваю: «Где Дарящая?!» А ты начинаешь мне ахинею нести про Лоскутных!

На этот раз слова его были подкреплены действием. Неназываемый снизошел до того, чтобы нагнуться и ухватить бестолочь за воротник. Засим последовала попытка вытрясти из упомянутой бестолочи дух.

Случившийся тут же, в двух шагах поодаль, в мерцающей каше Мглы солдатик-носильщик неожиданно пришел на помощь попавшему в переплет сотоварищу.

— Кроч хотел отогнать нахалку! — быстро заговорил он, высовываясь из искристой мути. — Но та успела наговорить Дарящей такое... Наверное очень ей интересное... Потому что Дарящая махнула Крочу, чтобы он не трогал Лоскутную... Хотя то вовсе и не Лоскутная была, если разобраться... А потом вообще велела поставить носилки на землю... Паланкин в смысле... И велела своего коня подать... И у Кроча коня это... Реквизировала для той девки, что ей наплела чего-то... И они обе как дунули туда...

Солдатик махнул рукой в направлении достаточно неопределенном, но безусловно не совпадающем с предполагаемым направлением движения колонны.

Крис, не говоря худого слова, швырнул полузадушенного бестолкового Кроча оземь и, резко развернув коня, скрылся в жемчужной пелене.

* * *

После этого на пятачок у опустевшего паланкина ступил белоснежный скакун Его Величества. Государь как привязанный следовал за Неназываемым. Еще миг, и он бы последовал за ним в таинственное мерцание Мглы.

Но за его спиной из светлого тумана появились две словно из сна вынырнувшие фигуры. Обе верхом, каждая ростом и общими габаритами Государя покрупнее. На левое плечо Тана Алексиса XXIII легла рука в железной перчатке.

— Вы рискуете опоздать в Высокий Храм, Мудрейший, — произнес над самым его ухом скрипучий голос. — Позвольте нам ускорить ваше появление на собрании Гильдии.

Мудрейший нервически обернулся.

— Тимон Речной?! Что вы позволяете себе?!

Он энергично попытался освободиться от железной хватки Блюстителя Чистоты всея Гильдии. Но на правое плечо легла еще более мощная длань.

— Поверьте, Мудрейший, все, что мы делаем, мы совершаем во имя спасения вашего лица перед лицом нашего собрания. Поверьте, чтобы помочь вам без опоздания явиться к собравшимся, был выделен отряд под руководством достопочтенного Тимона и моей скромной особы — Лианора Шелкового. И это не что иное, как дань гуманизму. Ибо иные члены Гильдии склонны обойтись с вами совсем иначе...

Тан Алексис вдруг впал в панику.

— Солдаты! — возгласил он. — Воины гвардии! На ваших глазах премерзкие колдуны творят насилие над вашим Государем, самим Провидением Ниспосланным!...

Кряхтя и охая, покалеченный Кроч поднялся сначала на четвереньки, затем на полусогнутые. После чего сообщил окружающему пространству, что лучше он, Кроч из Нижних Верст, дерьмо на завтрак, обед и ужин вкушать будет, чем с колдуновским племенем в свару влезет. С тем он и убыл с места действия, оглашая окрестность прескверного свойства руганью.

Остальные свидетели столь неудачного (для Его Величества) развития событий также поспешили убраться восвояси, толкуя между собою, что в Законе ясно прописано, что сам Государь — первейший колдун и есть. А раз так, то пусть господа маги со своими магическими заморочками сами между собой и разбираются.

* * *

Мгла, как всегда, была обманчива.

Казалось, что вот он — за тонкой пеленой мерцающего тумана — ее край, а дальше идет одна только чистая прозрачность свободного от нанороботной болтушки воздуха. Так вот же вам! За пеленой той снова и снова только она сама — Мгла-Путаница проклятая...

Очень скоро он потерял чувство времени и уже не мог оценить срок своих плутаний в зыбком мареве. Кристофер понял, что всегда присущие ему качества — способность великолепно ориентироваться в пространстве и чутье, позволявшее ему не раз словно бы предвидеть непредвидимое, — отказали ему. Словно и не было их у него никогда.

Бросив поводья, он предоставил коню самому искать выход из путающей сознание дурной бесконечности. Впрочем, резвый совсем недавно Буланый тоже приуныл и, видно положившись на волю конского своего счастья, брел куда глаза глядят, останавливаясь временами, чтобы пощипать что-то подножное.

Да, точно — чутье изменило ему: Кристофер не сразу заметил, что не в одиночестве трусит по затянутому Мглой ущелью. Сначала он просто па привычке считал, что по левую руку от него тихо следует за ним Его докучное Величество.

Но немного спустя он задался вопросом: кто в таком случае маячит в тумане по правую руку от него?

Крис осторожно, не подавая виду, присмотрелся и прислушался. Похоже было, что он движется вдоль русла пересохшего ручья в сопровождении небольшого, в пять-шесть человек, отряда. И отряд этот был явно не из свиты Государя. Неназываемому стало весело.

Он выждал еще минуту-другую и бросил в туман:

— Может быть, поговорим, декан?

— Бывший декан, — поправил его тот, что трусил по левую руку от него. — Ныне я всего лишь Находящий Пути. Так же как вы — всего лишь Неназываемый, господин Денджерфилд.

Еще с минуту только шорох подков по щебню под ногами коней нарушал воцарившуюся тишину.

— Пора бы начать, вы не находите? — сказал Кайл, не дождавшись реплики Криса.

— Может быть, и пора, — с демонстративным равнодушием бросил Крис. — Смотря как вы собираетесь строить ваш со мной разговор, господа. Примите во внимание, что разговор этот необходим, по всей видимости, вам. Не мне.

— Тем не менее вам, Кристофер, лучше не пренебрегать такой возможностью...

Это сказал тот из возникших из Мглы непрошеных спутников Неназываемого, что занял место по правую его руку. На этот раз снисходительная усмешка на долю секунды покинула лицо Денджерфилда.

— Так ты, Эл, уже успел встретиться с тем одаренным малышом, о котором мне рассказывал? — с горькой иронией спросил он того, кто еще совсем недавно был его полномочным Посланцем. — Вижу, встреча эта не прошла для тебя даром... Ну что ж, одним неудачным опытом больше, одним — меньше... Я догадывался, что на сверхчеловека ты не потянешь. Но почему-то не терял надежды. А зря!

— Да вы, Крис, и сами себя напрасно в такое звание произвели, — парировал немудреную поддевку Эл. — Нечеловек — это еще не сверхчеловек.

В тумане рассыпался еле слышный, иронический смех Неназываемого.

— Мы много об этом спорили с тобой, Эл. И, мне кажется, с каждым нашим спором ты становился только глупее и глупее... Как может обычный человечишко, неудавшийся вариант обезьяны, судить о том, что есть сверхчеловек, а что — нет? Это еще древние писали, помнишь: «Обычный человек не в состоянии видеть сверхчеловека или знать о его существовании, как гусеницы не знают о существовании бабочки... Высший тип ни в коем случае не может находиться под властью низшего типа или быть объектом его наблюдения, в то время как низший тип может находиться под властью и под наблюдением высшего типа...» Помнишь эти слова? Помнишь... И берешься судить...

— Я всегда был другого мнения на этот счет, — усмехнулся Эл. — Никто — ни бог, ни черт, ни сверхчеловек — не может отнять у человека право судить о том, с чем он столкнулся, по своему разумению. Вот я и сужу. От того, что я и ты можем то, чего не могут другие, мы не становимся лучше как люди. Обвал в горах может сотворить такое, чего не сможет целая армия. Но от того, что обвал сильнее тысяч людей, он не становится ни капли человечнее... А впрочем, давай оставим в покое наши давние споры. Сейчас не о сверхчеловеке речь.

— Да куда там... — с прежней иронией в голосе отозвался Кристофер. — Сейчас нам предстоит не дискутировать о высоких материях, а просто основательно поторговаться, господа. А торг имеет малое отношение к философии. На торгах даже слово «спекуляция» меняет свой смысл... Кстати, об условиях торга... Бедняга Мэри-Энн — неужели она тоже поддалась на ваши уговоры? Уж ей-то...

— Не стоило бы тебе поминать Мэри-Энн Габор... — оборвал его женский, девичий даже, но с какой-то мужской хрипотцой голос.

Крис обернулся.

Девушка — худая, угловатая и, похоже, стриженная кровельными ножницами — довольно хорошо держалась в седле, шагах в четырех позади и чуть левее него.

А Мгла тем временем почти совсем рассеялась. Теперь каждый в этой небольшой кавалькаде мог видеть каждого. Ущелье устьем своим открылось в долину, за которой до горизонта простиралась степь. И кони шли уже не по щебню, а через высокий травостой. Такие травы не растут на Земле...

Маленькая кавалькада двигалась теперь уже не наугад. Ее движение определял конь Находящего Пути.

— Будьте знакомы, — подал свой голос Кайл. — Недавний Гость этого Мира, мисс Кончита Фарга. У нее чрезвычайно редкий Дар. Он не сможет оставить вас равнодушным...

Неназываемый только иронически покосился на него и не произнес ни слова.

— Конча — Лишающая Дара, — пояснил Кайл, не заметив этого сардонического молчания. — Ее Дар состоит в том, что она может отнять Дар у любого из нас. Не спрашивая разрешения. Вам следует иметь это в виду.

Снова наступило молчание, но далеко не сардоническое теперь.

— Поистине редкий Дар, — признал Неназываемый. — Я относился ко всяческим апокрифам, трактующим про этот феномен, просто как... Как к части здешнего фольклора. Но у вас теперь, я думаю, есть серьезные доказательства, что это не сказки?

— Да, — кивнул Кайл, — такие доказательства у нас теперь есть.

— Я понимаю это так, — усмехнулся Денджерфилд. — Когда Мэри-Энн не захотела поддаваться на ваши уговоры, то вы как раз к Дару госпожи... э-э... Фарга и прибегли. Как к последнему доводу...

— Вас не удивляет то, что сама Мэри-Энн не прибегла к своему Дару в ходе наших, как вы говорите, «уговоров»? — невозмутимо поинтересовался Кайл. — Ведь вы как будто уверены в ее несокрушимой преданности вам?

— Тогда почему же я не вижу ее в вашей компании?

Голос Неназываемого стал едок.

Он резко повернулся к молчавшему до той поры всаднику, маячившему в стороне.

— Я ошибся в своем Посланце! Но в вас двоих я не ошибался никогда! Я знаю, что Мэри-Энн считает себя проклятой. Обреченной. Готовится после смерти гореть в аду. Но именно потому, что дороги назад для нее нет, она никогда не свернет со своего пути. Останется верна своему проклятию! Лишите вы ее дара или нет — не важно. И еще: я знал, что ты, Тальбот, ускользнешь от меня, как только появится такая возможность. Поэтому я и скрывал тебя от Пятерых... Кстати, как они отыскали тебя? Да еще, как я понимаю, в разгар сражения?! Или ты сам искал их?

— Месс показал им путь! — зло отозвался молчаливый всадник. — Месс сдал всех твоих крестников с потрохами!

— О черт!

На этот раз чувства Неназываемого не были наигранными. Голос его почти сорвался на крик.

— Месс не мог стать на вашу сторону! Вы могли обещать этому глупцу, — он указал на Эла, — прощение и искупление грехов, за которые в ответе не он, а Наложивший Заклятие. Вы могли лишить Мэри-Энн ее дара — бедняга не станет жить долго с грехами на душе — ваше дело. Грехами, которые она, несмотря ни на что, берет на себя. Но Месс! На него и Заклятие-то не стоило налагать. Ему и так не деться никуда. На нем слишком много...

Неназываемый запнулся.

— Крови? — подсказал ему Кайл. — Грязи?

— Да он был черен душой, когда я только еще услышал о нем! — продолжал Крис, не слушая его. — Служил и бандам, и Имперской страже. И принимал заказы на любые грязные дела. Он так же, как...

— Недаром вы сделали его главой своей разведки, — усмехнулся Эл. — Впрочем, я не в обиде. Для меня вы оставляли работу почище...

Неназываемый не слушал его.

— Ему не было другой защиты, кроме служения мне! Он не для вас!

— Тем не менее, — усмехнулся Кайл, — он сам попросил нас снять с него Заклятие, чтобы он мог излить душу. После того как с ним поработали Меченные Мглой.

Неназываемый резко остановил поток своей речи. Он смотрел на Находящего Пути глазами, ставшими прозрачными, как вода в темном, бездонном колодце.

— Понимаю... Грибочки от Травницы, иглы под ногти от Сестрицы Хло, простая и непритязательная живодерня где-нибудь в лесном ските Брата Торна... И как это им удалось выследить и заполучить в свои лапы старого шакала?

— Вы всегда верите тем глупостям, что рассказывают о Меченых пьяные кабацкие завсегдатаи? — удивился Кайл. — Поверьте, их методы проще и гуманнее. Что до того, каким образом они нашли вашего друга, то могу признаться — с нашей стороны им была оказана определенная помощь. А палачам мы не помогаем. Конечно, «старому шакалу» перепало несколько зуботычин. И вообще, когда он был мне представлен, вид у него бьш неважный. Но никто не думал загонять ему иглы под ногти. Ему просто предложили выбор: быть переданным в руки магов или покаяться и пройти очищение с помощью наших методов... Он выбрал последнее.

— Упокой Господь его душу, — усмехнулся Крис.

— Вы раньше времени хороните и своего верного сообщника, и беднягу Мэри-Энн, — отозвался Кайл. — Хотя ее состояние сейчас, после лишения Дара и после того, как с нее было снято Заклятие, это состояние между жизнью и смертью.

— Все-таки вы проняли ее до мозга костей! — усмехнулся Неназываемый и обернулся к Конче. — Не вы ли та смелая девица из Лоскутных, что увела Дарящую из-под носа у охраны? Чем вам удалось приманить ее?

Тут он хлопнул себя рукой по лбу.

— Да как же я не догадался сразу! Ведь старина Форрест пожаловал к нам собственной персоной! Ну как могла Мэри-Энн удержаться от встречи со старым другом! Да куда там! Более чем с другом! Со своим деловым партнером и с первой и последней любовью своего сердца! Уж к нему бы она не применила свой замечательный Дар!

Конча, скрипнув зубами, отвернула коня в сторону и продолжила путь поодаль.

— Между жизнью и смертью, вы говорите? — продолжал ерничать Крис. — Стало быть, после разговора с Форрестом Мэри-Энн согласилась расстаться со своим Даром и освободиться от Заклятия... Не удивительно, что после такого решения она слегла... Сердце? Или инсульт? Бесчувственная дубина Дю Тампль промурыжил девицу Габор черт знает сколько лет и так и не осмелился сделать ей предложение. Разбил ей сердце. А теперь явился сюда и доконал окончательно!

— Ваша ирония неуместна, — остановил поток его красноречия Эл. — Мэри-Энн находится при смерти вовсе не от несчастной любви. Она считает себя в ответе за все те смерти, которые ты заставил ее принести людям. А их слишком много, чтобы с этим жить. Она не стала валить всю вину на Заклятие Власти. Она просто сказала, что была дурой и дала себя обмануть. А поэтому считает себя в ответе за то, что совершила. Она попыталась подарить смерть себе. Только Кончита вовремя лишила ее гибельного Дара. За доли секунды до того, как все было бы кончено. Можно сказать, в процессе исполнения...

Крис посерьезнел, сгорбился...

— Напрасно вы помешали ей... Она все равно не протянет долго...

— Ну, — покачал головой Кайл, — это еще бабушка надвое сказала... Ее вытаскивают с того света сразу двое Целителей.

— Я совсем не то имел в виду, — махнул рукой Крис. — Вы же ясно поняли — она не может жить с этим в душе. Ну откачаете вы ее сейчас, так она вскроет себе вены через пару дней. Или повесится. Или просто иссохнет с тоски. Она оказалась слабой. Сломалась. Вы напрасно тратите силы.

* * *

— Мы напрасно тратим силы, — устало произнес Эйб. — Она не хочет «возвращаться»... Вот уже и Маги — там, у себя наверху, закончили с Императором своим разбираться, а у нас все по нулям...

В тесноватой келье на подземном уровне Высокого Храма воздух был пропитан ароматами диковинных снадобий, запахом свечного воска и напряженным ожиданием. Именно это ожидание, а не хлопотные сами по себе обязанности ассистента-самоучки вконец доконало Эйба, который полными отчаяния глазами воззрился на колдующих над неподвижно распростертой в каменной нише Мэри-Энн.

— Не каркай! — бросила ему через плечо, не оборачиваясь, Цинь. — Сейчас самый критический момент...

— Мы делаем все, что можем, — тихо добавил Форрест, сурово поглядев на отчаявшегося ассистента. — Она не должна...

— Смотрите-ка!

Как ни странно, именно отчаявшийся вытащить Мэри-Энн с того света Эйб первым заметил еле заметное дрожание век на лице женщины, пребывающей между жизнью и смертью Еще мгновение тому назад лицо это было неподвижной гипсовой маской. Теперь к нему возвращалась жизнь. Оно слегка порозовело. Легкий тик исказил его на мгновение.

— Есть дыхание... — облегченно вздохнула Цинь и, выпрямившись, устремила свой взгляд на Эйба. — Теперь твой выход. Постарайся справиться с делом так же хорошо, как это у тебя вышло со старым шакалом Мессом...

Эйб с сомнением покосился на Целительницу.

— Все-таки... Ну понятно — этот ваш Месс... У него на душе такое, что пришлось ему память чуть ли не до самого отрочества к черту вытравить, а эта подруга ваша... Она же...

— Ей пришлось исполнять злую волю... — слегка охрипшим голосом объяснила Цинь. — И на пути зла она совершила слишком много такого, чего не может себе простить. Не может жить с этим...

— Да это-то я понял... — недовольно буркнул Эйб. — Я вот боюсь только — не перестараться бы мне с этим моим Даром... Больно он для меня еще... Непривычный какой-то...

— Мэри-Энн должна забыть все, что с ней было с тех пор, как она стала Дарящей Смерть. Сами эти слова должна она забыть... И пусть забудет все, что связано с Неназываемым... Так будет лучше...

— Дьявол побери... — пробормотал Эйб, растирая виски. — Постараюсь... Постараюсь... Вы так прямо от меня многого хотите... Я ведь не волшебник, мисс. Я только учусь...

Мэри-Энн открыла глаза.

* * *

— Ну вот мы и на месте, — сказал Кайл.

Отряд приближался к возвышающейся на границе степи и предгорий группе скал, сгрудившихся словно для того, чтобь, поделиться между собой каким-то им одним известным секретом.

И от скал этих навстречу всадникам вышил человек в накинутой на плечи ветровке.

— Господин Руслан Рядов, — в спину Неназываемому произнес Кайл. — Пожалуй, вы знакомы. Господин Рядов любезно согласился провести нас с вами, господа, по «переулку». До Высокого Храма. Где все и решится.

— Х-хе! — снова рассыпался неслышным, истерическим смехом Неназываемый. — Вы полагаете, что только вы — хранители этой тайны? Я сам мог бы провести вас тем «переулочком». Кое-чему люди Касты меня научили... Стало быть, вы собираетесь устроить судилище надо мной и над Его Ничтожеством одновременно? При одном, так сказать, кворуме?

Он бросил поводья и жестом приветствовал встречающего.

— Ну господи, как я мог забыть про вас, Руслан... И про ваш Дар... Признаться, я долго колебался, на кого из вас двоих сделать ставку. Да вы, пожалуй, и не помните меня...

— Если и помню, то плохо, — угрюмо бросил Рус. — Извольте спешиться и следовать за мной.

— Вы напрасно считаете, что вам удалось переиграть меня, — бросил Крис, соскакивая на землю. — Да впрочем, не стоит подозревать вас в наивности. Если бы вы не были в курсе дела, то просто пристрелили бы меня, не разводя долгих разговоров. Вы прекрасно знаете, что у меня в рукаве — карта, которая бьет любые ваши козыри. Так что не рассчитывайте принять от меня полную и безоговорочную капитуляцию. Я уже предупредил вас, что будет торг. Долгий и не дешевый для вас.

Кайл спрыгнул на землю рядом с ним и кивнул двум появившимся из-за скал чеани, чтобы те занялись конями прибывших.

— Что касается места переговоров, — сухо бросил он, — то вы лучше меня знаете, что из трех Порталов, что ведут дальше на Тропу Испытаний, основной выходит в лабиринт Высокого Храма. Да там и удобнее всего встретиться нам, Меченным Мглой, Магам и людям Касты.

— Господи, — рассмеялся Денджерфилд. — Какой представительный состав судилища! Тропа Испытаний... — добавил он после короткой паузы. — Значит, вы намерены предложить мне эту цену?

— Кстати, о козырях и о вашем неубиенном джокере, — все так же сухо сказал Кайл. — Кое-какие карты есть и у нас. В рукаве, как вы изволили выразиться. Мы не можем ни уничтожить вас, ни лишить вас вашего опасного Дара. Но среди Пришлых — а из них каждый принес в этот Мир свой Дар — есть такой, которому есть что положить на стол в предстоящих торгах. Он принес с собой довольно интересный Дар — Дар Забвения.

* * *

В главном зале Высокого Храма царила полутьма, наполненная тихим гвалтом только что закончившегося собрания. Сумеречные своды, нависавшие над полусотней собравшихся, освещал один лишь источник света — огонь горел в жертвенной чаше перед изваянием Так'ль Така — Неумолимого Бога Выбора.

Собрание Магов представляло собой довольно пестрое зрелище Среди осмелившихся явиться на суд над Государем и номинальным главой Гильдии преобладали носители традиционной личины Мага — они были облачены в широкого покроя балахоны, только что не отдающие нафталином, расшитые всяческой астральной и каббалистической символикой. Головы их — у кого украшенные означающими многая мудрость сединами, а у кого и сияющей плешью — покрывали широкополые шляпы, невероятной величины береты, а у некоторых — традиционные островерхие колпаки, расшитые неведомыми в лишенном звездного неба Мире Молний светилами.

Были, однако, среди этого экзотического маскарада и личности вполне прозаически одетые — кто в купеческий камзол, кто в безликое дорожное платье, а кто и в одежды служителей той или иной веры, исповедуемой под Огненными Небесами.

Кайла в зал проводил сам Донагон Молчаливый, замещающий — ввиду всем известных прискорбных обстоятельств — председателя почтенного собрания.

— Его Величество?.. — с некоторым безразличием в голосе поинтересовался Находящий Пути.

— Отторжение от Гильдии, — коротко и так же безразлично сообщил маг. — Десять лет покаяния в Дорнской обители... Уже убыл в указанном направлении.

Кайл оставил приговор Гильдии без комментариев и даже не поинтересовался, кого прочат на место ее нового главы. Он сел за стол президиума, рядом с остальными членами Пятерки и окинул собравшихся пристальным взглядом.

Сюрпризом для него было лишь присутствие среди приглашенных представителя Правителя Юга — насупленного и всячески имитирующего неприступный вид графа Брюи. Ну что же, Тан Герхард не медлил со своим вступлением в права полномочного правителя Сумеречных Земель...

Трое Меченных Мглой расположились по правую руку от Находящего Пути. Рядом с ними сидел Лорх Коули. Посмотрел на Кайла и кивнул ему — со значением. Кайл нащупал в кармане цепочку, полученную от Парре, и легким движением порвал ее не слишком прочные звенья.

Неназываемому предоставили место на широкой каменной скамье, прямо у подножия алтаря Так'ль Така. Он с демонстративным безразличием поглядывал на то, как в зал, стараясь не привлекать к себе особого внимания, вошли шестеро представителей Касты Проводников во главе с напряженно сосредоточенным Парре. Люди Касты не стали занимать места ни в зале, ни в президиуме. Они остановились у громадной, под самые своды зала уходящей плиты с высеченными на ней письменами. Письмена эти по неписаному уговору было принято называть Письменами Предтеч. На что в свое время Павел Сухов, большой знаток древних текстов, заметил только: «Эт — вряд ли...»

Плита закрывала вход в лабиринт Портала. Портала, вокруг которого и вырос теперешний Храм. Не первый и, наверное, не последний из храмов, стоявших здесь.

Пятеро Новых Пришлых устроились на боковой скамье — не то чтобы в зале, рядом с Магами, но и далеко не во главе собрания. Последней на эту скамью села Мэри-Энн, которую привели, пытаясь поддерживать под руки, Форрест и Эйб. Мэри отрешенно, неузнающим взглядом скользнула по лицу Денджерфилда, заняла свое место и осталась сидеть с отсутствующим видом, временами потирая лоб и морщась, словно отгоняя тени каких-то неприятных воспоминаний.

Последним в зал проскользнул и незаметным комочком застыл у подножия алтаря Бога Выбора Шега. С молчаливого согласия сторон он был удостоен чести присутствовать на происходящем собрании.

Собрание это было все еще возбуждено победой над злокозненным Таном Алексисом, и Донагон Молчаливый вынужден был пару раз прочистить горло громоподобным кашлем, чтобы в зале воцарилось некое подобие спокойствия.

Поднявшись со своего места и пройдя к краю каменной ступени — подиума, — на которой высился стол президиума, он уведомил собравшихся Премудрых, а также всех других гостей Высокого Храма о том, что им предстоит потерять еще малую толику времени, так как союз Пятерых и Каста Проводников предлагают Гильдии Магов принять участие в принятии некоего решения, которое живейшим образом касается всех присутствующих...

И тут председательствующего прервали. Довольно резко и бесцеремонно. Со своего места поднялся Неназываемый.

— Вам, господа, не придется решать ничего! — выкрикнул он.

Выкрик этот был настолько неожиданным и резким, что даже пламя на алтаре Так'ль Така полыхнуло и зашлось трескучим, дымным угаром — словно в жертвенную чашу подкинули просмоленной пакли.

— Вам не стоит тратить времени на этот спектакль! — продолжил Денджерфилд, не снижая напряжения, наполнявшего его голос. — Решение принял я! Вы побоитесь тронуть меня даже пальцем, ибо тотчас оживут каменные великаны, драконы выйдут из скал и поля порастут стальными терниями! Вы можете обречь меня на заточение. Можете лишить памяти. Но все равно будете бояться меня. Поэтому я сжалюсь над вами. Я выберу меньшее из зол — и для вас, и для себя. Тропа Испытаний давно ждет меня. И я уйду по ней. Надеюсь, старый приятель Парре не откажется быть моим провожатым?

Он подошел к Плите и Парре, шагнув навстречу, положил ему руку на плечо, словно налагая арест.

— Тебя проводят двое других Проводников, — негромко сказал он. — Из тех, кто лучше знаком с твоими фокусами. На случай если ты вдруг передумаешь. Ты можешь захватить в путь что-то из твоих вещей...

— Чушь, — оборвал его Крис. — В такой путь отправляются налегке — с одним носовым платком в кармане. Командуй своим водилам...

Парре кивнул людям Касты, и двое из них приблизились к Неназываемому и стали по обе стороны от него.

— Пошли, — негромко произнес один из них и взял Криса за локоть.

Тот оттолкнул его руку и неторопливо, но решительно зашагал к обрезу Плиты. Перед тем как шагнуть за него, остановился и обернулся. С иронической усмешкой помахал рукой. Отвернулся и шагнул за каменную стену. Исчез за ней.

Двое Проводников последовали за ним.

* * *

Некоторое время в зале царило молчание. Потом Донагон снова огласил пространство своим кашлем.

— Ну что же, — провозгласил он. — Могу только сказать, что благодаря нашим согласованным действиям в Сумеречные Земли пришла новая эпоха. И от нас зависит, какова будет она. Всем нам есть о чем поразмыслить. Я думаю, что Премудрые не будут возражать против трех суток перерыва. В день Океана и в час смены стражи мы снова соберемся здесь, чтобы выбрать нового главу Гильдии. Надеюсь, нас почтят присутствием и те из Премудрых, кто по робости души или по какой-то другой уважительной причине не смог быть на нашем сегодняшнем собрании. А сейчас оставим Гостей этого мира одних. Им есть о чем поговорить без нашего назойливого присутствия, я полагаю...

— Дурацкая мысль посетила меня... — тихо, как будто себе самой сказала Марика. — В одной древней книжке я прочитала такую притчу... Точнее, рассказ... О том, как некий ученый за большие деньги отправлял богатых беглецов — бандитов, мошенников, авантюристов — в какое-то другое измерение. Или, быть может, в прошлое... Он так премудро обставлял отправление в этот путь, что ему верили самые ушлые пройдохи. Только его машина времени представляла собой всего-навсего стальную камеру. С автоматическим люком в полу. А под полом была пропасть. Очень глубокая. Только и всего.

— Не каркай! — почему-то зло оборвала ее Цинь.

Зал опустел. Маги покинули Храм, на ходу обретая достоинство и величавость поступи. Откланялись и исчезли через боковые двери трое Меченных Мглой. И люди Касты последовали за ними. Остались только Лорх и Парре. Кайл кивнул пятерым «новичкам», чтобы они поднимались на подиум и занимали места вокруг каменного стола. Те не заставили себя ждать. Шега остался на своем месте, словно греясь у пламени алтаря.

— Теперь пришла пора решать, — сухо, по-деловому начал Лорх. — Впрочем, кажется, здесь каждый сделал свой выбор. Осталось только произнести его вслух. Этот Мир ждет.

— Мы двое уже все решили, — глядя в сторону, произнес Эл. — Там в лесу, на дюнах. Вместе с тобой. Ты обещал нам тайм-аут. Покой... Это наш выбор.

— Покой? — переспросила Мэри-Энн.

— Покой, — подтвердил старик. — Покой надолго. Но не навсегда. Только на то время, которое необходимо, чтобы найти себя. Вечного покоя нет.

— Нет? — с разочарованной иронией произнесла Мэри-Энн. — Значит, только там — за гранью бытия...

— За гранью бытия нет вообще ничего, — улыбнулся Лорх. — И покоя тоже. Просто там некому покоиться. Впрочем, мы слишком увлеклись философией. Я не собираюсь никому предлагать экскурсии в загробный мир. Если вы, мисс, желаете составить компанию этим двоим, то получите достаточно много времени на то, чтобы решить, на какую тропинку свернуть с того перекрестка, на котором они собираются устроить себе привал. Вы не пропадете там. Для специалиста по магическому антиквариату там работа найдется.

— Если в этом вашем поезде в рай найдется еще одно посадочное место, — вступил в разговор Форрест, — то Мэри может рассчитывать на то, что ее старый партнер поможет ей содержать такую лавочку. Если даже откидного не найдется, то я могу и постоять.

— Вы хорошо подумали о своем выборе, Форрест? — подала голос Цинь. — Для вас здесь открывается неплохая вакансия. Да и чеани не стоило бы оставлять без присмотра...

— Знаете, — усмехнулся Дю Тампль, — боюсь, что здешний климат не по мне. И здешние способы вести дела. Я думаю, здешний Мир недолго пробудет без Целителя. Да и чеани, наверное, найдут себе нового друга из Пришлых. А мой Дар, думаю, пригодится и в других Мирах. Если он там будет работать конечно.

— Там, куда вы решили последовать за мисс Габор, ваш Дар вам поможет, — кивнул ему Лорх. — Хотя на него нельзя будет так же твердо полагаться, как в этих краях... Места в поезде, о котором вы говорили, есть. Но только вы ошибаетесь — он идет вовсе не в рай, этот поезд... Я не обещаю вам рая, ребята. Никому из вас. Я обещаю только покой. И то не вечный.

Он повернулся к Целительнице. Та была сосредоточена на чем-то своем. Сосредоточена и, похоже, печальна. Печалью прощания.

— А вы, Цинь, ведь решили сесть на другой поезд?

— Да, — кивнула Целительница. — Мне пора отправляться совсем в другие края. Хотя Форрест и не принимает у меня эстафету, знак я поняла довольно ясно. Тот из Пятерых, кому пришла замена, должен освободить место. Я надеюсь, Кайл, ты не откажешься показать мне путь по Тропе Испытаний?

— Не откажусь.

В голосе Находящего Пути прозвучала грусть.

— Мне теперь многих придется провожать в путь по этой тропе. И по другим тропам тоже. Если, конечно, Каста не отвергнет мою кандидатуру.

— А ты хитер, Кайл, — заметил молчавший до этого Павел. — Нашел-таки способ сойти с дистанции. Хотя ведь тоже получил знак. И недвусмысленный. Ну ничего, надеюсь, оттуда — с твоих тропинок — ты иногда будешь заглядывать ко мне на огонек. Я-то пока что никуда не собираюсь деваться из своего дома на Перевалах. Мне никто знака не давал... Хватает мне, видно, здешних проблем.

— Да и я надеюсь, — усмехнулась Марика, — время от времени угощать тебя, Кайл, своим фирменным чаем. В моем саду. Мне уж точно рано трогаться в путь... Каины без меня от рук отобьются. Да и ты, Том... Заходи теперь почаще.

Она повернулась к Меняле Душ. Но вместо понимающей улыбки — такой привычной для них обоих — наткнулась на тяжелый, отсутствующий взгляд. Взгляд человека, чей выбор нелегок.

— Эй, Том!... — тихонько окликнула она старого приятеля. — Ведь тебе не присылали замену?

Тревога колокольчиком тренькнула в ее голосе. Едва слышно.

— Замену?

Том вздрогнул, словно проснувшись от какого-то сна наяву.

— Нет, Марика. Замену мне не прислали.

Он косо усмехнулся.

— Мне прислали вот это.

Он бросил на каменный стол перед собой чеканный жетон с гербом Федерации и до боли знакомой всем собравшимся символикой Управления Расследований.

— Мое удостоверение, — пояснил он. — Мое клеймо. С моим личным кодом и номером. То, что я оставил на Джее, когда уходил сюда. Господи, как давно это было... Они разыскали его. Хотя — видит бог — это была не самая легкая задача.

— «Черная метка»? — с пониманием спросила Конча.

Она подхватила жетон со стола и стала рассматривать его, словно причудливое ювелирное украшение. А может, как редкое ядовитое насекомое из чужих земель.

— К «черным меткам» обычно не прилагают шифрованных писем, как это было в моем случае. Но смысл вы угадали верно. «От нас не уйдешь» — в этом суть послания. Но это между строк. А в строчках черным по белому: «Вернись, я все прощу...»

— Так вот, оказывается, какой гостинец я вез сюда для вас... — усмехнулся Рус. — Знать бы сразу... Как я понимаю, вам предлагают вернуться в строй?

— Можете не переживать насчет того, что оказались гонцом, доставившим мне этот сувенир. Если бы вы этого не сделали, то только ненадолго бы отсрочили контакт Центра со мной. Ведь вы же не думаете, что капсула, в которой вас закинули сюда, была первой и последней? Очень скоро последуют новые визиты агентов Федерации в этот страннейший из странных Миров. А насчет смысла сделанного мне предложения вы почти угадали. Они, бывшие мои руководители, все еще числят меня в этих самых «своих рядах». Они даже продолжают начислять на мой текущий счет жалованье и командировочные... Да-да, они не забыли и про командировочные! И даже очередной чин мне вышел. Задним, как говорится, числом. Одним словом, они делают вид, что не допускают и мысли о том, что я уже давно не имею к Управлению ни малейшего отношения. Что я послал их к черту. И уже разработали планы моей здесь деятельности по созданию резидентуры и агентурной сети на территории Сумеречных Земель. Им, видите ли, важно знать мое мнение об этих планах. И мои предложения...

— Если ты решил выложить нам все это, — остановил его Кайл, — то это автоматически означает, что ты эти предложения принимать не собираешься. Я не прав?

— Прав, как всегда, психолог ты наш, — с грустной иронией заверил его Том.

— И в то же время ты прекрасно понимаешь, что теперь тебе не будет покоя и здесь... Значит... Ты тоже собрался взять «тайм-аут»?

Том улыбнулся в ответ невеселой улыбкой.

— Ты думаешь, что это был бы такой уж хороший подарок тому Миру, в котором будут зализывать раны наши новые друзья? Я, как прокаженный, ношу в себе самом частичку ада. Того самого, который меня породил и послал в Миры. Я ни минуты не сомневался, что рано или поздно до меня доберутся. И не ошибся. Добрались в этом Мире, доберутся и в том очаге покоя, про который нам поведал господин Лорх.

На Лорха устремилось сразу несколько испытующих взглядов. От него явно ждали скептической улыбки и слов, которые бы развеяли дурной смысл сказанного Менялой Душ. Но Лорх молчал. И молчание это было куда красноречивее любых самых неприятных слов. Человек Касты принимал угрозу, исходящую от мира людей, всерьез.

— Ну что ж, — нарушил наконец молчание Рус, — Это действительно очень... м-м... благородное решение, господин Роббинс. То, что вы не хотите подставить нас под удар... Но... Но тогда... Тогда что же вы выбрали для себя? Какой выход?

— Если вечное бегство можно считать выходом, то я выбрал его, — спокойно ответил Том и забрал со стола жетон. — Только я буду убегать от бывших коллег по такой тропинке, на которой им меня труднее будет догнать, чем на любой другой. По той же, по которой будешь уходить ты, Цинь.

Они — впервые за все время этого разговора — глянули друг другу в глаза. Быстро и смущенно.

— Берешь меня в компанию? Хотя я и отправляюсь в путь без пригласительного билета.

— Ты хочешь пойти по Тропе Испытаний дальше, не сдав «выпускного экзамена»? — недоуменно спросила Видящая След.

Она обратила взгляд на Кайла.

— Что говорят о таком виде сумасшествия, Находящий Пути?

Кайл молча пожал плечами

— Считай что ничего, — объяснил за него Павел. — Сама должна хорошо понимать — Тропа Испытаний, она почти как смерть. Телеграмм с места прибытия ушедшие по ней не дают. А что до домыслов и слухов о вернувшихся с этого пути или о весточках от них, то они вызывают не больше доверия, чем россказни о привидениях или отчеты о спиритических сеансах. В них верят те, кто хочет верить. Могу только предположить, что Тому придется нелегко — там, в конце Тропы.

— В конце этого участка Тропы, — уточнил не вмешивавшийся до поры до времени в спор о выборе Тома Лорх. — Только этого участка, ребята. Ибо никто не знает, где ее истинный конец.

— Ничего, Меняла, — вдруг сказала Цинь. — Ты ведь не один будешь там...

Теперь она смотрела на старого приятеля открыто и чуть насмешливо, как, бывало, смотрела во времена эпопеи Джейтеста.

В гулкой пустоте Храма прозвучал предупреждающий кашель. В разговор вступил второй человек Касты. Хранивший до сих пор молчание.

— Сказать честно, — задумчиво отозвался на слова Целительницы Парре, — никто не сможет обещать вам, что Тропа приведет вас обоих в одно и то же место. В один и тот же Мир. И даже если в один и тот же, то вовсе не обязательно, что ваши пути в нем пересекутся. Что вы когда-нибудь встретитесь. И даже того, что, встретившись, вы узнаете друг друга, никто не сможет обещать вам. Тропа изменяет. Но даже и не в этом дело...

Он смолк, приглядываясь к своим сведенным «домиком» пальцам.

— Дело в том, господин Роббинс, что никто не может обещать вам главного: что на Тропе вы не столкнетесь с тем, от чего хотите уйти. От служения чужой воле. От лишения права судить дела свои и чужие по своей совести. От риска принести в какой-то из Миров зародыш ада...

Несколько секунд в воздухе висело молчание.

— Тем не менее я от своего выбора не отказываюсь, — произнес после паузы Том, откинулся на спинку кресла и сразу исчез в тени.

Будто, сыграв свою роль, сошел со сцены.

— Принято, — отозвался Лорх, словно тертый крупье древнего казино. И повернулся к Кайлу.

— Теперь вот что... — сказал он. — Теперь, считайте, самое главное. Мальчик... Мальчик, которого вы взяли на воспитание и который так помог всем нам... Если вы, Находящий Пути, уйдете в Касту — а вы так решили, — то вы не сможете оставаться Учителем Шеги. Даже просто часто видеться с ним не сможете. Ну и кроме того... с таким Даром, как у него, жить в Сумеречных Землях далеко не безопасно. Он — единственный из всех здесь, кому не заказана дорога назад — в Обитаемые Миры. К людям... Там люди Касты смогут укрыть его в одном из наших Монастырей...

Он смолк, приглядываясь к лицам собравшихся у стола. И тут в наступившей тишине звонко, словно щелчок кнута, прозвучало отчаянно выкрикнутое ломким мальчишеским голосом:

— Нет!

Все повернулись к скорчившемуся на стуле Шеге. А он выпрямился и напряженно, быстро, глотая слова, запинаясь, но очень твердо и уверенно затараторил:

— Нет, не надо назад! Там... Там я был воришкой. Обыкновенным воришкой. И даже про Дар свой ничего... Ничего в нем не понимал... А здесь... А здесь я могу спасать. Всех заклятых могу спасать. Могу свободу дарить. Избавление... И еще — потом — много чего буду. Много смогу... Всякого другого... Потому что надо, чтобы Дар совсем созрел. До конца... А что вы будете делать, если снова явятся... если Пришлые явятся... снова — с Даром Власти?.. А?

— Но это очень опасно, — возразил было Лорх. — Мы не хотим красть у тебя детство, Шега...

И тут его снова неожиданно оборвали.

— Я! — резко отрубил Николай. — Я присмотрю за тем, чтобы парнишке ни беды, ни обиды не вышло. Я и на Шараде мальца в обиду не давал... Да ко всему вдобавок, оказывается, у меня и Дар такой, словно нарочно для такого дела задуманный, — глаза отводить Дар... Нам бы только для начала какую-никакую крышу над головой... А так — я со своим Даром, Шега со своим... Не пропадем, одним словом!

И Шега юркой обезьянкой сорвался со своего места и вмиг оказался возле Чудина — массивного и надежного. Мертвой хваткой вцепился в его рукав и не отпускал больше.

Эти двое тоже сделали свой выбор. И то, что они от него не отступятся, было ясно как божий день.

— Крышу над головой... — задумчиво произнес Лорх.

И уже по тому, как он это произнес, ясно было, что ни о возвращении мальчишки в Обитаемые Миры, ни о Монастырях Касты уже и речи быть не может. Да ее и не было больше.

— На первых порах я отдам Николаю свои, с позволения сказать, апартаменты в Скальном скиту, — как нечто уже решенное определил Кайл. — Это можно легко организовать. И наставников ему подыскать не проблема. Мне мои «покои» больше не пригодятся, а Шега там у меня хорошо устроен. И от чужих глаз подальше. А на случай опасности я мальчику показал в тех местах несколько «переулков», по которым можно мгновенно уйти совсем в другие концы Сумеречных Земель...

— Господи! Да нам пока и этого с головой хватит! — благодарно прогудел Николай.

— Принято! — отрубил Лорх.

— Ну, раз вам тут то и дело спасатели требуются, — отчеканила, не дожидаясь особого приглашения, Кончита, — то мне с моим-то Даром отсюда убираться грех. Правда, и «отсвечивать» повсюду со своим репертуаром я не собираюсь. Из такой штуки заработка не сотворишь. Ну, да это не проблема! Пока при каком-нибудь деле тут перекантуюсь... Пока мне не нужно. Я для себя уже все решила. Тропа как Тропа. Жаль, конечно, старика Фрагонара не увижу больше...

— Перекантоваться вам, мисс, — посоветовал Павел, — лучше всего у сестер-госпитальерок. Это даже не монастырь. Это здесь просто школа медсестер закрытого типа. Я могу замолвить...

— Не беспокойтесь за меня!

Конча выдернула из-за пояса колоду здешних карт, протрещала ею звонкую трель и снова засунула себе за пояс.

— Я не пропаду!

Она повернулась к Лорху.

— Принято?

— Принято, — усмехнулся тот.

И покачал головой — то ли в знак одобрения, то ли порицая столь отчаянное безрассудство.

Теперь — совсем так же, как бездну времени тому назад, — в перекрестке множества взглядов оказался Эйб. И снова чело его покрыли мелкие бисеринки пота. Он завел пальцы за воротник, словно тот стал ему тесен, дал было «петуха», но справился с голосом и обрел уверенный и даже чуточку лихой тон.

— Я? — переспросил он, хотя никто еще ни о чем и не спросил его. — А что? С моим Даром я тоже не пропаду. Да для уймы народу Дарящий Забвение — сущая находка! Кому грехи свои позабыть хочется, кому — долги. Кому — беду, кому — любовь... Ой, да это ж сумасшедшие денежки иметь можно! На прокорм всегда заработаю! Если не хватит, к Лоскутному Племени подамся, вместе с ними по дорогам колесить стану, людям голову морочить буду... А что?!

Лорху не оставалось ничего другого, как снова усмехнуться и покачать головой.

— Принято, — отрубил он.