15 октября 1959 года г. Мюнхен

В полном одиночестве Степан Андреевич сидел в своем рабочем кабинете и смотрел в окно. Стоял на удивление теплый октябрь. Деревья все еще продолжали радовать глаз ярким убранством разноцветных листьев. На столе лежала папка с грифом «Совершенно секретно», которую Степан Андреевич, так и не удосужился открыть с самого утра. Бросив на нее скептический взгляд, он положил ее назад в сейф. «Что здесь может быть секретного? — подумал он. — Кого я обманываю? Война проиграна и все, чем я занимаюсь — все это не более чем, мышиная возня. Шанс создать независимое украинское государство упущен. Поэтому сейчас, так называемая борьба за свободу — все это имитация серьезной деятельности, от которой никому ни жарко, ни холодно». Он подошел к окну и посмотрел во двор. Старый дворник собирал граблями опавшую листву, чтобы потом вывезти ее на свалку. «Какие все же непрактичные эти немцы. — Вновь подумал он. — Какой смысл нанимать грузовик и попусту тратить топливо, если листву можно просто сжечь прямо во дворе». Он вернулся к столу, с ностальгией вспоминая запах паленых листьев, оставшихся в памяти от далекого детства. Неожиданно накатившая меланхолия никак не располагала к работе. Хотелось бросить все и, оставив охрану, пойти куда-нибудь погулять в парк или просто попить пива, не заботясь о собственной безопасности. Степан Бандера уже давно хотел оставить политическую карьеру, хотя то, чем он занимался, карьерой можно было назвать с большим трудом. Он мечтал о спокойной размеренной жизни обычного немецкого бюргера со всеми ее прелестями и недостатками. Однако, Служба безопасности ОУН постоянно пугала его всяческими готовящимися на него покушениями, скорее не столько имея на это реальные основания, сколько пытаясь обосновать свое предназначение. Он взглянул на часы. Время приближалось к обеду. Он выглянул в приемную. За пишущей машинкой сосредоточенно стучала по клавишам секретарша. К счастью, а может быть наоборот, охранник в этот момент куда-то вышел.

— Фройлян Мак, — обратился к девушке Бандера. — Вы не откажете мне в любезности прокатиться вместе со мной на рынок?

На самом деле ее звали Евгенией Матвийко, но Бандера умышленно называл всех своих сотрудников на немецкий манер и требовал к себе обращения исключительно «Герр Попель». Это было одним из условий конспирации и, по его убеждению, лишало персонал основы для панибратства в коллективе.

Секретарша лукаво улыбнулась в ответ. Шеф всегда был изобретателен, придумывая различные поводы для совместного проведения времени с ней в обеденный перерыв. Но в этот раз она была искренне удивлена, потому что предложение «с намеком» прозвучало при отсутствии посторонних лиц.

— Конечно. — Ответила она и, отложив бумаги в сторону, встала из-за стола. На выходе девушка на секунду остановилась и, взглянув на себя в зеркало, кокетливо поправила прическу.

Подходя к автомобилю, как обычно шеф галантно открыл заднюю дверь и усадил девушку в салон. Сам, пользуясь отсутствием водителя-охранника, сел за руль.

— Ты хоть бы предупредил меня заранее, что сегодня поедем ко мне. — Томным голосом произнесла девушка. — У меня дома страшный беспорядок.

— Сегодня мы действительно поедем на рынок. — Категорично ответил Степан Андреевич. — Жена просила купить помидоров и кое-какой зелени к салату.

Женщина удивленно посмотрела на мужчину через зеркало заднего вида, но промолчала. Перепад его настроения абсолютно ее не расстроил. Она прекрасно знала свое место и не решилась перечить своему работодателю. Тем более, что интимные отношения с хозяином, были частью ее служебных обязанностей, за которые она ежемесячно получала щедрую надбавку. Однако, как женщине, эти встречи редко доставляли удовольствие. У нее был молодой человек из числа сотрудников офиса, отношения с которым они старались тщательно скрывать от окружающих.

Прохаживаясь между рыночными рядами, Бандера, по совету спутницы, остановил свой взор на крупных розовощеких помидорах. За все годы жизни в Германии, он никогда не видел подобного сорта. Каждый из них весил не менее трехсот граммов. Он купил три килограмма и довольный своей покупкой продолжил прогулку по рынку. По пути Бандера купил еще несколько пучков зелени и два килограмма яблок. Продавцы уложили покупки в бумажные пакеты без ручек и Бандера, подхватив их под мышку, направился к машине. В этот день, находясь на рынке без охраны, он почувствовал себя обычным человеком, кормильцем семьи и от этого, настроение у него заметно улучшилось.

— Герр Попель, — обратилась к нему секретарша наигранно обиженным тоном, — Вы не будете против, если я немного задержусь здесь, а потом сама доберусь в офис?

Бандера не стал ей возражать, ему наоборот, было удобнее сразу поехать домой, а не завозить девушку на работу.

— Ради Бога, — махнул он рукой, — Оставайтесь, но только к четырем часам вернитесь на рабочее место. Вы мне еще понадобитесь.

Погрузив пакеты на заднее сиденье, он сел за руль и поехал домой. Свернув к своему переулку, он не заметил, как из сквера, вслед за автомобилем выскочил молодой человек и почти бегом поспешил за ним. Поставив машину в гараж, Бандера с большим трудом закрыл замок на воротах, не выпуская из рук пакеты с продуктами. В этот момент он не заметил, как неизвестный мужчина прошмыгнул в подъезд его дома. Подойдя к крыльцу, он левой рукой вытащил из брюк ключ и с трудом вставил его в замочную скважину. Дверь открылась, но не от поворота ключа. На пороге появилась соседка с пятого этажа, выходившая из дома.

— Добрый день, герр Попель. — Поприветствовала его женщина.

— Да, да, добрый. — Растерянно ответил тот, пытаясь одной рукой вытащить ключ из замка, а другой, продолжая прижимать к груди пакеты. Ногой он придерживал дверь, чтобы та не захлопнулась.

— Что, не работает замок? — вдруг он услышал незнакомый мужской голос, неожиданно раздавшийся из темноты подъезда.

В вестибюле к выходу приближался молодой мужчина с газетой в руках, свернутой трубочкой. Его лицо показалось Бандере знакомым, но он не успел вспомнить, где и когда мог его видеть. Молодой человек присел на корточки и, наклонив голову, стал завязывать шнурок на ботинке.

— Все в порядке. — Ответил Бандера, наконец, освободив ключ и отпуская дверь.

Вдруг незнакомец резко выпрямился и направил ему в лицо сверток. Упругая струя ни то пара, ни то жидкости, сопровождающая неприятным запахом, больно ударила в лицо. В глазах сразу потемнело и во рту моментально пересохло. Мужчина сразу вышел, а Бандера, качаясь от внезапного головокружения, сделал несколько шагов вперед, пытаясь подняться по лестнице. Однако, через несколько секунд он упал, больно ударившись затылком о ступеньку, и потерял сознание. Красные помидоры покатились по полу в разные стороны.

Через минуту-другую из ближайшей квартиры выглянула женщина, случайно услышавшая шум на площадке. Увидев распростертое на лестнице тело соседа, женщина пронзительно закричала. На крик вышла жена Бандеры и, увидев неподвижно лежащего мужа, покрытого синими пятнами, тут же потеряла сознание.

* * *

Богдан, едва сдерживаясь, чтобы не побежать, спокойно вышел из подъезда. Прикрывая дверь, он услышал шум шаркающих шагов и хриплый вскрик. Возвращаться назад не было смысла. Сташинский был уверен, что яд подействовал и жертва уже не выживет. От волнения его трясло всем телом, но он четко помнил последовательность своих дальнейших действий. На ходу проглотил противоядие и, подойдя к дренажному люку, вновь присел на корточки, якобы завязать шнурок. В этот момент он бросил в отверстие стока ключи и быстрым шагом поспешил в сторону канала Гофгартен. Пользуясь отсутствием прохожих, он выбросил пистолет в воду и почувствовал, наконец, нахлынувшее облегчение. Теперь, глядя на мутные воды канала, он осознал, что произошло. На первый взгляд все прошло гладко, однако на самом деле все могло закончиться плачевно. Когда он вошел в подъезд и стал подниматься по лестнице, неожиданно на верхних этажах он услышал женский голос. По всей видимости, кто-то выходил из квартиры и прощался с хозяйкой. Через несколько секунд, он увидел, как по лестнице спускалась женщина. Как назло, Бандера должен был появиться в подъезде через считанные секунды. В связи с этим, у него возникла дилемма: ликвидировать вместе с объектом невинную соседку, либо вновь отложить ликвидацию. На принятие решения оставались даже не секунды, а мгновения. Находясь на втором этаже, он отвернулся лицом к двери лифта и нажал вызов. Женщина прошла мимо него, вежливо поздоровавшись. Уже на выходе из подъезда, она столкнулась лицом к лицу с Бандерой, который, к счастью ликвидатора, не мог вытащить ключ из замочной скважины. Эта ситуация позволила Богдану выиграть время и невольно спасти жизнь постороннему человеку. Он перевел дух. Дальнейшее, оставалось делом техники.

«Хорошо то, что хорошо заканчивается» — подумал он и с этими словами отправился в гостиницу. В течение нескольких минут, он рассчитался с портье и отправился на вокзал. Там он взял билет на поезд до Франкфурта и через час занял свое место в вагоне.

Сташинский сидел в пустом купе и смотрел в окно, не замечая убегающего назад пейзажа. Внутренне он удивлялся своему неестественному состоянию. У него было странное ощущение, что во всем происшедшем он исполнял роль не участника, а стороннего наблюдателя, как сквозь стекло, наблюдавшим за ходом событий. Он не испытывал никаких эмоций, ни страха, ни угрызений совести, только внутреннее удовлетворение от успешно выполненной работы.

На следующий день, утренним рейсом самолета «Пан-Америкен» Сташинский-Будайт вылетел в Берлин. Однако в ближайшие, после возвращения дни, Богдан не встречался со своим куратором. Телефон Сергея Демона молчал и это начало его немного настораживать. Почти спустя неделю, резидент сам нашел Сташинского и неожиданно пригласил в кафе «Варшаву». Богдан пришел на встречу немного опоздав. В отдельном кабинете был накрыт стол на трех персон. Среди присутствующих находились сам резидент и ранее незнакомый мужчина, средних лет, с размытыми чертами лица и неопределенным возрастом.

— Знакомьтесь, — Демон подошел к Богдану и представил незнакомого гостя. — Это новый начальник нашего отдела в Германии.

— Мужчина протянул руку Сташинскому и представился. Называть себя Богдану не было смысла, в любом случае новый начальник должен был досконально изучить его личное дело, поэтому он молча ответил на рукопожатие, слегка склонив голову.

Усаживаясь за стол, Сташинский полушепотом обратился к Сергею:

— Я приехал еще 16 октября, но не мог тебя застать на месте. — Они уже давно перешли в общении на «ты» и между собой держали себя, как равные.

— А меня не было в Берлине. — Улыбнувшись, ответил Демон и добавил, — Я был в Мюнхене на похоронах Попеля-Бандеры.

— Да-а, — удивленно протянул Богдан, — И как там все прошло?

— Нормально. — Спокойно ответил тот и протянул Богдану относительно свежий номер газеты «Украинский самостийник»- Вот, почитай некролог.

На первой страницы жирным шрифтом было выделено официальное соболезнование Провода ОУН следующего содержания:

«С огромным прискорбием и глубокой болью сообщаем членам ОУН и всему украинскому сообществу, что 15 октября 1959 года в час дня погиб от вражеской руки великий сын украинского народа и многолетний руководитель революционной борьбы за украинскую независимость, Председатель Провода Частей Организации украинских националистов Степан Бандера, родившийся 1 января 1909 года, член Украинской Военной организации с 1927 года, член ОУН с 1929 года, а затем до 1934 года ее проводник и одновременно Краевой Комендант УВО, а также, с 1933 года — член и Председатель УВО, Председатель ОУН с 1940 года, Председатель Бюро Провода всей ОУН с 1945 года. Многолетний заключенный польских тюрем, приговоренный к смертной казни, в последствие замененной на пожизненное заключение, и узник немецких концлагерей с 1941 по 1944 гг.

«С огромным прискорбием и глубокой болью сообщаем членам ОУН и всему украинскому сообществу, что 15 октября 1959 года в час дня погиб от вражеской руки великий сын украинского народа и многолетний руководитель революционной борьбы за украинскую независимость, Председатель Провода Частей Организации украинских националистов Степан Бандера, родившийся 1 января 1909 года, член Украинской Военной организации с 1927 года, член ОУН с 1929 года, а затем до 1934 года ее проводник и одновременно Краевой Комендант УВО, а также, с 1933 года — член и Председатель УВО, Председатель ОУН с 1940 года, Председатель Бюро Провода всей ОУН с 1945 года. Многолетний заключенный польских тюрем, приговоренный к смертной казни, в последствие замененной на пожизненное заключение, и узник немецких концлагерей с 1941 по 1944 гг.

Похороны состоятся в Мюнхене 20 октября 1959 года в 9 часов. Заупокойная служба Божья — в церкви Св. Иоанна Крестителя на Кирхенштрассе. В 15 часов — панихида и похороны на кладбище Вальдфридхоф.

Траур продлится два месяца с 15 октября по 15 декабря 1959 года.

Вечная и славная ему память».

— Во всех его титулах запутаться можно. — А затем, изменившись в лице, вновь схватил газету и, пробежав глазами по тексту, спросил, — А почему погиб от вражеской руки? Я ведь сработал чисто. У него должно было остановиться сердце, как у Ребета.

— То, что ты сработал чисто, сомнений нет, — вмешался в разговор начальник отдела. — Немного напортачили наши технари и химики. Ликвидация Бандеры должна была произойти так же, как в случае с предыдущим объектом, но в этот раз Западногерманские полицейские и медики оказались более скрупулезными. Дело в том, что умер он не сразу, а только в карете скорой помощи, видимо концентрация газа оказалась не достаточно сильной. После выстрела он смог подняться еще на несколько ступенек лестницы. При первичном осмотре врачи констатировали смерть от остановки сердца, плюс, как вариант, от перелома основания черепа в результате падения. Но когда у покойника нашли на поясе кобуру с пистолетом, то осмотр стали проводить судмедэксперты местной полиции. И вот тут внимание специалистов привлекла небольшая ранка на верхней губе пострадавшего. Они начали гадать, откуда она взялась. От удара о ступеньку или от чего-то другого? Вряд ли, та была больше похожа на неглубокий порез. Только после вскрытия и серии тщательных анализов экспертная комиссия обнаружила в организме покойного наличие синильной кислоты. Вот так, мелкий осколок ампулы, который не должен был вылететь из ствола, стал причиной говорить об этой смерти, как о насильственной.

Новый начальник посмотрел на Богдана и по-дружески хлопнул его по плечу.

— Да, не расстраивайся, твой вины в этом нет. Главное, что цель достигнута. Ты молодец. Дело свое сработал на «отлично». — Он сделал паузу и, подмигнув глазом Демону, продолжил. — А теперь, Крылов, я должен сообщить тебе очень приятное известие. — На это раз пауза оказалась более продолжительной. — За успешное выполнение ответственного задания ты награжден орденом Боевого Красного Знамени. Подчеркиваю — Боевого… Ты понял?

Так точно. — Ответил обескураженный Сташинский.

— Орден получишь в Москве. — Продолжал свою речь начальник. — Выезжаешь сегодня вечерней лошадью. Полагаю, там ты задержишься на какое-то время. Надо будет пройти дополнительный курс обучения и готовиться к новым заданиям. В будущем, тебе предстоит работа по специальности в одной из стран Западной Европы. — Он налил себе в бокал коньяк и, подняв его для предстоящего тоста, закончил, — Впрочем, это уже не моя компетенция.