Прошедшая ночь оказалась для Игоря бессонной. Периодически он проваливался в непродолжительную дрему, но сразу же просыпался, потому что с каждым разом во сне к нему являлся вчерашний иностранец, с ножом в руках и окровавленной куртке. Последний раз, уже под утро, Игорь закричал и непроизвольно сел на постели.
— Что случилось? — испуганно спросила жена, приподнявшись на локтях. Ее разбудил этот крик, и она не сразу поняла, что произошло.
— Спи, Люда, — попытался успокоить ее Игорь, — Кошмар приснился, — Он поцеловал ее в щеку и как ребенка погладил по волосам. Она улыбнулась, прикрыв веки, и вновь уткнулась лицом в подушку.
Чернов встал с кровати, надел спортивные брюки и вышел на кухню. Заварив себе крепкий чай, он до рассвета смотрел в окно, размышляя над тем, кто и за что пытался его убить. С момента возвращения в этот город у него ни с кем не было никаких конфликтов, тем более с иностранцами. Оставалась одна единственная версия — это банальное ограбление. Вдруг неожиданно для себя, Игорь вспомнил, как вчера выбил из рук нападавшего нож. По логике вещей, он должен оставаться на том же месте, если, конечно, там уже не поработал дворник. Он быстро накинул на плечи плащевую куртку и выскочил на улице. К счастью, двор еще никто не убирал, и Чернов стал внимательно осматривать то место, где произошла та злополучная драка. Однако, найти нож под покровом опавшей листвы, оказалось не простым делом. Переворошив все в радиусе десяти метров, Чернов уже собрался вернуться домой, как вдруг в лучах восходящего солнца что-то сверкнуло на газоне. Он подошел ближе и не поверил своей удаче. Из земли торчала резная рукоятка ножа. Игорь подобрал с земли валявшийся целлофановый пакет, и, обернув им видимую часть находки, вытащил из грунта клинок. Нож оказался не совсем обыкновенным. Лезвие у него было с пружинным механизмом, а рукоятка сделана из нескольких видом органического стекла в виде ящерицы. Такие обычно делают заключенные в местах лишения свободы. Но как такое оружие могло оказаться у иностранца, Игорь не мог даже предположить.
Он вернулся домой, быстро переоделся и, упаковав в новый пакет найденный вещдок, поехал в райотдел милиции к майору Секерину.
— Что-то ты сегодня рано, — взглянув на часы, произнес начальник уголовного розыска.
— Зато ты, как я понял, еще не уходил с работы, — отметив появившуюся щетину на щеках товарища, парировал Чернов.
— Что есть, то есть, — согласился Секерин, пожимая руку коллеге, — Ночь была, как в Чикаго. — Он вновь сел за стол и продолжил, — Представляешь, сначала, около 19 часов в ресторане «Коралл» подрезали одного командировочного, по предварительным данным, не к той бабе приставать начал. Потом ДТП со смертельным исходом, а уже под утро квартирная кража.
— А что за ДТП произошло в районе? — поинтересовался Игорь.
— Да, ничего особенного, — пожал плечами Секерин, — Парень куда-то спешил, выскочил на проезжую часть на плохо освещенном участке и попал под колеса «Волги» Газ-21. Может, если б другой транспорт попался, парень бы выжил, а так ему металлическим оленем, который на капоте установлен, весь левый бок вырвало.
Он поморщился от неприятных воспоминаний и тут же спросил:
— А что тебя так это ДТП заинтересовало?
Игорь оглянулся на закрытую дверь и, понизив голос, ответил:
— Этот парень не куда-то спешил, он от меня убегал.
— Лихо девки пляшут, — удивился майор и испытывающее посмотрел на гостя, — А ну-ка, давай с этого места поподробнее.
Игорь рассказал ему все в деталях, не упуская даже ужин в ресторане, и в завершении положил на стол пакет с ножом.
Секерин нахмурился, обдумывая услышанное.
— А мне эксперт-криминалист говорил, что у покойного перебита правое запястье. При падении такого перелома не могло произойти, — задумчиво произнес он, — Теперь понятно, откуда ноги растут.
Майор постучал костяшками пальцев по столу и, посмотрев на Чернова, сказал:
— И что теперь прикажешь мне делать? Я думал, хоть этим делом будут заниматься транспортники, а благодаря тебе мне на голову еще и этот геморрой свалился.
— Не паникуй, — успокоил его Чернов, — Я этим делом сам займусь. Ты только отдай этот ножичек на экспертизу и все.
— Отдай на экспертизу, — передразнил Секерин, — Как у тебя все просто. А под каким соусом его туда отдам?
— Ну что, мне тебя учить? — улыбнулся Чернов, — По убийству Рубана, орудие преступления так и не нашли. Вот и преподнеси его, как будто только что обнаружили.
— Ладно, — махнул рукой майор — Куда уж от тебе денешься. — Он положил нож в сейф и снисходительно улыбнувшись, добавил, — Вообще-то ты мне уже должен, как земля колхозу. Рассчитываться когда собираешься?
— Как только у тебя появится свободное время, я готов по первой твоей команде отрабатывать долги, — вставая с места, весело ответил Чернов.
— Свободное время, — грустно повторил Секерин, — Значит никогда.
Он протянул руку Чернов и, на мгновение, задержав рукопожатие, спросил:
— А тебе не интересно кем был этот погибший?
— А его личность уже установили? — удивился Чернов, зная, что при том не было документов.
— Как ни странно установили, — гордо заявил Андрей, — Студент третьего курса нашего политехнического института. Причем не простой студент, а гражданин Сирии.
— Ни фига себе, — вырвалось у Чернова, — Чем же я так прогневил арабское население.
— Не знаю, не знаю, — многозначительно ответил Секерин, — Восток дело тонкое.
Он, наконец, отпустил руку товарища и, хлопнув на прощание Чернова по плечу, вернулся за рабочий стол.
Как ни странно, но разговор с Секериным его немного успокоил. После этого общения у него уже не осталось сомнений в том, что это обычная хулиганская выходка молодежи, ставшая в последнее время нормой. «В Москве все чаще и чаще стали сбивать фуражки с офицеров в метро. Почему бы в нашем провинциальном городе иностранным студентам не помутузить на спор пьяных украинских офицеров» — подумал Чернов и уже собрался отогнать от себя все эти мысли, как вдруг вспомнил о Гордиенко. Ведь тот был значительно пьянее его и двое оставшихся иностранцев вполне могли проследовать за ним. Он очень сожалел, что с утра не подумал о своем друге и не позвонил в часть, когда начался рабочий день. Его душа опять оказалась не на месте, и он с нетерпением ждал того момента, когда автобус подъедет к части. Игорь посмотрел на часы. Ему показалось, что стрелки нереально медленно двигаются по окружности циферблата. Он бросил через окно взгляд на обгонявшие автобус автомобили и, в который раз пожалел, что не имеет личного транспорта.
В конечном счете, волнение утихло только тогда, когда Игорь вышел на своей остановке. Автомобиль Гордиенко привычно стоял на парковке за территорией части. Чернов зашел в штаб и направился в свой кабинет.
— Товарищ майор, — окликнул его прапорщик — дежурный по штабу, — Вас с утра искал начальник службы вооружения.
— Спасибо, — ответил Чернов и свернул в штаб ОБАТО.
Гордиенко стоял возле шкафа с документацией и сосредоточенно листал подшивку с документами.
— Говорят, ты меня с утра искал, — с порога обратился к нему Чернов, — Что-то случилось? Сергей поднял удивленные глаза, и внимательно посмотрев на Чернова, ответил:
— Да, нет, ничего. Просто хотел узнать, как ты добрался домой.
— Прекрасно, — не стал посвящать товарища в детали вчерашнего вечера Чернов, — Спал только плохо, кошмары снились.
— Это не хорошо. Кошмары — это к спорам и неудачам. Так мне бабушка говорила, — ответил Гордиенко, и, указав руками на разложенные документы, добавил, — Я зайду к тебе, когда с бумагами разберусь.
Игорь пожал плечами и вновь направился к себе в кабинет.
В очередной раз, вспоминая события прошлой ночи, он пришел к неожиданному выводу. «Если б студенты захотели просто на спор избить офицера, было бы логичнее выбрать кандидатуру Гордиенко, ведь тот был в более уставшем состоянии, нежели я, — стал размышлять Чернов, — Либо, побили бы обоих по дороге к стоянке такси. Значит, версия хулиганства здесь не уместна. Если б иностранцы имели цель убить только меня, они сделали бы это сразу и тихо в подъезде дома. Значит, этим нападением, они хотели выставить меня, как участника пьяной драки, что, несомненно, сказалосьбы на моей репутации. Возможен еще другой вариант. Им нужно было меня нейтрализовать на какое-то время. Другими словами, сделать так, чтобы какое-то время я не мог выполнять свои обязанности. Этот вариант наиболее логичен, но чем я мог помешать сирийским студентам? Хотя, нельзя исключать, что к этому мог приложить руку и Свириденко. — Чернов вспомнил, что старшина роты охраны проживает именно в общежитии политехнического института. Мотив у него был. Классическая месть. Именно я стал инициатором лишения его очередного заработка на патронах».
Первая мысль, которая родилась в голове Чернова после обсуждения версий, это пойти к Тищенко в горотдел СБУ и рассказать все, как есть. У него в штате подразделения имеется целый оперуполномоченный, который занимается иностранными студентами. С чем черт не шутит, вдруг что-то узнает. Игорь потянулся к трубке телефона, чтобы позвонить ему, но тут же убрал руку назад.
«И что я ему расскажу, — вновь засомневался Чернов, — Что встретил сирийца в ресторане, потом тот меня догнал возле дома и пытался убить. Сразу возникнет встречный вопрос: «За что?» По просьбе прапорщика. Вряд ли в это кто-то поверит. Материально обеспеченные сирийские студенты будут помогать полунищему прапорщику. Бред. Следовательно, начнется расследование в отношении меня, подключат сотрудников внутренней безопасности, те опросят двух оставшихся друзей погибшего, а уж они-то, в отместку за друга, обвинят меня во всех смертных грехах, вплоть до сексуального домогательства. В итоге, сработает одна из моих версий, то есть, меня отстранят от выполнения служебных обязанностей на период расследования, а потом вообще могут убрать с объекта».
Он вышел из-за стола и начал ходить из угла в угол по кабинету, обдумывая все возможные варианты выхода на сирийских студентов, исходя из собственных возможностей. К счастью, в жизни никогда не бывает безвыходных ситуаций. Так и в этот раз, Чернов неожиданно вспомнил о Марине Разборской. Когда-то еще до Севера, она попала в поле зрения особого отдела. Тогда она привлекла внимание Игоря тем, что незадолго до оформления на службу поменяла фамилию и отчество. Именно это обстоятельство и послужило началом ее проверки. Тогда в 80-х это можно было расценить как умышленное сокрытие автобиографических данных. Но на деле, все оказалось гораздо проще. Еще в младенчестве, мать отказалась от нее и девочку удочерили бабушка с дедом. Ей дали фамилию и отчество деда. Марина выросла с ними, считая их своими родителями. Но когда девушке исполнилось 18 лет, объявилась настоящая мать, которая на тот момент проживала вместе с новым мужем в США. Марина, оформляясь на службу, скрыла это обстоятельство, так как в то время это было веской причиной для отказа в приеме на воинскую службу. Формально, тогда Чернов мог принять меры по досрочному увольнению ее из рядов Вооруженных Сил, но он принял другое решение — завербовать ее в качестве агента органов КГБ. Марина пошла на сотрудничество без колебаний, можно сказать даже с радостью, потому что в ее жизни ничего не менялось к худшему, более того, она получила покровителя в лице представителя одной из серьезных структур того времени. Девушка периодически встречалась с оперуполномоченным, рассказывала ему о выполнении данных им поручений, но реально никакой серьезной информации ему не представляла. Не потому, что она этого не хотела, просто не была создана для этой работы. Так прошли годы, сотрудничество переросло в обычную дружбу и уже Чернов помогал ей по жизни значительно чаще, чем она ему по работе. Марина не имела собственного жилья и постоянно скиталась по комнатушкам в частном секторе, потому как на аренду нормальной квартиры не имела средств. Вернувшись из Заполярья, Игорь устроил ее в общежитие политехнического института, где комендантом на тот момент работал его предшественник на авиационном полку. Ей выделили там отдельную комнату с мебелью за совершенно символическую плату.
Как обычно они встретились на явочной квартире в городе, которую Чернов снимал у одного пенсионера КГБ. Это была отдельная однокомнатная квартира в девятиэтажном доме с мебелью, кухней и всем необходимым для жизни. Хозяин к тому времени переехал в село и постоянно проживал там с женой.
— Игорь, извини, но мне опять нечего тебе рассказать из того, что тебя интересует, — извиняющимся тоном начала Марина, усаживаясь в просторное кресло.
Она огляделась по сторонам и, увидев свое отображение в зеркале серванта, легким движением поправила волосы.
— Тебе очень идет этот цвет волос, — заметив изменения в облике, сделал ей комплимент Игорь.
— Спасибо, — застенчиво улыбнулась девушка, — Надоело быть брюнеткой, решила добавить каштановый оттенок.
Она сложила руки на коленях и серьезно посмотрела на Чернова в ожидании вопроса.
— У меня к тебе очень важное дело, — наигранно серьезно начал Чернов. — Ты в общежитие общаешься с сирийскими студентами?
— По стольку, по скольку, — с недоумением в глазах ответила она, — Мы живем на одном этаже, поэтому периодически общаемся, когда видимся. Обычно это происходит либо на кухне, либо иногда заходим друг к другу, когда что-то нужно попросить. А так у них своя компания.
— А сколько их сейчас проживает в общежитие?
Марина подняла глаза к потолку и стала загибать пальцы.
— Шесть человек, — она замолчала и через секунду добавила, — Хотя, уже пять. Ночью одного из них сбила машина. Поэтому сегодня у них траур, они торопятся отправить его на родину, чтобы там похоронить.
— Они что-то рассказывали по поводу этой трагедии? — спросил Игорь.
— Нет. Ничего особенного, — ответила девушка, — Утром я ни с кем не общалась, а когда пришла переодеться, то они все бегали, суетились, даже поговорить не с кем было.
— А от кого ты узнала, что среди них кто-то погиб?
— В соседней комнате проживает сириец. Его зовут Фуад. Он рассказал и просил меня передать Светке Вороновой, чтобы сегодня не приходила к нему, потому что они будут поминать своего друга, а присутствие женщин у них при этом запрещено.
— А Светка Воронова, эта та, которая работает у нас машинисткой в общем делопроизводстве? — удивленно спросил Чернов.
— Она, — лукаво улыбнулась Марина, — У них там такой роман закрутился, прямо Ромео и Джульетта.
— А что ж ты мне раньше ничего не говорила, что она встречается с иностранцем? — возмутился Игорь, — Я же тебя просил сообщать обо всех военных, кто ходит к иностранцам.
Девушка густо покраснела. Она, как школьница, закусила нижнюю губу, видимо поняв, что сболтнула лишнее, а потом ответила:
— Вообще-то встречаться они стали недавно. До этого она навещала меня. В один из дней Фуад зашел ко мне в комнату за чайником и увидел ее. После этой встречи ему, как башню сорвало. Прохода мне не давал, все спрашивал, когда Света придет. Вот я их и познакомила. Поэтому и не сообщала тебе, — на ее лице появилась тень сожаления. — Теперь они встречаются у Фуада, а ко мне она заходит только тогда, когда комендант начинает гостей выгонять. Фуад после знакомства просто летал от счастья, да и Светка от этого общения не в накладе оставалась. Он ее просто осыпает подарками, а когда приехал из отпуска, то только ей одной чемодан шмоток привез.
Девушка на мгновение замолчала, как будто что-то пропустила в своем рассказе, а потом продолжила, — Правда, сейчас он какой-то грустный стал, но почему, я не спрашивала, может быть поругались. — Предположила она.
— Хорошо, к Светке мы еще вернемся, — почесал подбородок Чернов, — А что тебе вообще известно об этом парне.
Девушка вновь задумалась и немного помолчав, ответила:
— Знаю, что он четвертый ребенок в семье. Его отец какой-то революционер, как он сам говорил. Не знаю, что он имел ввиду, так его называя. Фуад год изучал русский язык в каком-то ВУЗе в Сочи, а в прошлом году его перевели на первый курс нашего института. Ему 19 лет, но выглядит старше, хотя даже не старше, — поправилась она, — а более развитым. У него атлетическое телосложение, сила взрослого мужика и какая-то не характерная для его возраста уверенность во взгляде. Вот, пожалуй, и все.
— А ты могла бы попросить Светку узнать, с кем еще он общается в городе, нет ли среди его знакомых еще военных из нашего гарнизона? — попросил Игорь, не особо надеясь, что Марина согласится.
— А может, ты сам ее расспросишь? — замялась девушка, — Она ведь не глупая баба, сразу поймет, что это не мой интерес. А ты ей нравишься, как мужчина. — Она бросила многозначительный взгляд на Чернова, — Сама мне говорила, что не прочь с тобой «замутить», вот только должности твоей боится.
— И ты думаешь, она пойдет на откровенный разговор? — не решительно спросил Игорь, не обратив внимания на столь откровенный намек.
— Еще как пойдет! Ты только начни разговор, а дальше, я думаю, ты ее не остановишь.
Она лукаво улыбнулась и, поборов нерешительность, добавила:
— Только имей ввиду, со Светкой просто разговором дело не закончится.
Чернов вопросительно поднял брови. Марина вновь улыбнулась и тихо произнесла:
— Она, по сути своей, охотница и любой мужчина для нее жертва. Есть такой тип женщин. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я говорю?
Она в упор посмотрела на Чернова не моргающим взглядом.
— Посмотрим, — буркнул Игорь, чувствуя, что начинает краснеть. — А где сирийцы будут проводить поминки? В общежитии? — решил он сменить тему.
— Да, нет, — махнула рукой Марина, — В общежитии никто им не позволит. Они все свои мероприятия отмечают в кафе «Мимино». Я там ни разу не была, но слышала от Фуада, что все свои дни рождения они отмечают именно там.
От упоминания знакомого названия кафе, у Игоря еще сильнее застучало сердце. Это не могло быть совпадением. Никакой связи между убийством Рубана и сирийскими студентами пока не просматривалось, однако, у Чернова появилось твердое ощущение, что работать он должен именно в этом направлении.
— Скажи, пожалуйста, — задал последний вопрос Игорь, — А прапорщик Свириденко появляется в компании этих студентов.
— Ни разу не видела, — твердо ответила Марина, затем загадочно усмехнулась и добавила, — Да и некогда ему с ними общаться. Он ведь в общежитии без жены проживает, а мужчина видный. Вот его и захомутала наша кастелянша. Та тоже живет в общаге, так что у них получилась почти идеальная семья. Утром она готовит ему завтрак, вечером он у нее или она у него. По выходным выезжают в село, где у этой барышни остался дом от родителей.
Игорь задумался и подошел к окну. Он уже не слышал Марину и думал о своем. На улице сгустились сумерки, но фонари на столбах еще не горели. Невидящим взглядом он смотрел на свое отражение в стекле и вспоминал все, что смог узнать о Битхамове.
— Марина, большое тебе спасибо, за помощь, — неожиданно для девушки прервал ее рассказ Чернов, — Я и так забрал у тебя уйму времени.
Она удивленно посмотрела на Игоря и, поднявшись с кресла, спросила:
— А задание?
— Какое задание? — рассеянно переспросил Чернов.
— Ну, как обычно, — округлив глаза, ответила девушка.
— Ах, да, — Игорь опустил глаза в пол, пытаясь что-то придумать, но мысли его витали уже в другом месте, — Сегодня обойдемся без задания. — Решительно произнес он, — Мне нужно все осмыслить, пообщаться со Светой, а потом я тебе сообщу.
— Ну-ну, удачи, — улыбнулась Марина, и, осмотрев себя в зеркале, направилась к выходу.