Борьба с христианским миропорядком, в конце концов, является нашим единственным насущным делом.Фридрих Энгельс
К 1980-му году мы одержим победу над христианским миром.Сан Мён Мун
В 1988 году Русское Зарубежье широко отмечало 1000-летие принятия христианства на Руси. Великий юбилей как бы встряхнул постаревшую русскую эмиграцию, вдохнул в неё новые силы и даже, казалось, на какой-то момент сплотил разрозненные эмигрантские организации.
В мае И.В. Огурцов, по приглашению Архиерейского Синода Русской Православной Церкви Заграницей, летит в США. Это был его первый визит на Американский континент. И Белая эмиграция в Америке - в то время наиболее влиятельная и многочисленная в Русском Зарубежье - встретила основателя ВСХСОН необыкновенно торжественно, чествуя его, как героя борьбы за освобождение Отечества «от ига безбожной власти».
Лидер социал-христиан был принят Первоиерархом РПЦЗ митрополитом Виталием (1910-2006) в его резиденции. В беседе с главой Зарубежной Церкви Игорь Вячеславович поднимает насущные вопросы церковной жизни, русской истории, бедственного положения верующих в Советском Союзе (впоследствии он ещё не раз будет встречаться с митрополитом Виталием - в Нью-Йорке и Монреале).
В США Игорь Огурцов принимает активное участие в юбилейных торжествах, встречается с клириками РПЦЗ, прихожанами православных храмов, руководителями и активистами русских национальных организаций. Он выступает перед православной общественностью в Нью-Йорке, делает доклад в Нью-Джерси, присутствует на годовом акте Свято-Троицкой духовной Семинарии, совершает визит в Вашингтон, по приглашению Епархиального Комитета празднования юоо-летия Крещения Руси выступает в Новом зале при кафедральном соборе Пресвятой Богородицы «Всех скорбящих Радость» в Сан-Франциско...
Естественно, что одним из постоянно звучавших вопросов на таких встречах был вопрос о положении верующих в Советском Союзе, о чём основатель ВСХСОН знал не понаслышке... А положение это хотя и очень медленно, но всё же менялось: процесс перестройки не мог не отразиться на отношении партии к религии. И в этом смысле именно юбилейный год Русского Православия оказался переломным.
В атеистическом Советском Союзе тоже отмечали 1000-летие крещения Руси. Конечно, не на государственном уровне, а только в качестве «внутрицерковного юбилея», с оглядкой в сторону партийного начальства и под присмотром «соответствующих органов». Тем не менее ещё совсем недавно что-либо подобное считалось невозможным. Столь относительно свободное и широкое празднование «церковного события» было новым, непривычным явлением в жизни советского общества.
Основные торжества проходили в московском Свято-Даниловом монастыре 12 июня. А недели за две до того Свято-Данилов монастырь посетил Рональд Рейган, прибывший в СССР для переговоров с Горбачёвым (этот визит президент США и упоминал в письме Игорю Огурцову). Встреча глав двух сверхдержав и её итоги широко освещались средствами массовой информации. Но только спустя несколько десятилетий станет известно, что Рейган и Горбачёв обсуждали тогда и вопрос, содержание и сама тема которого не предназначались для огласки даже в самом узком кругу - существование Бога...
Будучи человеком верующим, Рейган, по всей видимости, искренне считал этот вопрос ключевым и был уверен, что человеконенавистническую коммунистическую систему сможет изменить только вера. Утверждают, что во время московской встречи Рейган призвал Горбачёва к религиозной терпимости и прямо перешёл к проповеди веры, пытаясь убедить лидера КПСС в существовании Бога. Горбачёву такой разговор был явно не по душе, он отвечал уклончиво, объявлял себя неверующим и заявлял, что в Советском Союзе религия вообще не является серьёзной проблемой...
Было бы наивным думать, что эта беседа повлияла на изменение политики КПСС в отношении Церкви. Но это был один из знаков начинавшейся новой эпохи. А болезненный вопрос об угнетённом положении верующих в СССР и в самом деле требовал разрешения.
28 июня 1988 года, спустя месяц после встречи с Рейганом, Михаил Горбачёв в докладе на XIX Всесоюзной конференции КПСС заявит: «Хочу затронуть такой принципиальный вопрос, как свобода совести. Сейчас к нему проявляется повышенное внимание в связи с юоо-летием введения христианства на Руси. Мы не скрываем своего отношения к религиозному мировоззрению как нематериалистическому, не научному. Но это не основание для неуважительного отношения к духовному миру верующих людей и тем более - применения какого бы то ни было административного давления для утверждения материалистических воззрений...»
Далее в своём выступлении Горбачёв назвал верующих «полноправными гражданами СССР» и объявил о готовящемся проекте закона о свободе совести, который будет «основываться на ленинских принципах» и учитывать все современные реалии...
Фактически партия расписывалась в том, что в семидесятилетней антирелигиозной войне она потерпела поражение - несмотря на организованные ею геноцид и десятилетиями длившийся духовный и физический террор против верующих - прежде всего, православных (борьбе с другими конфессиями и религиями уделялось гораздо меньше внимания, ведь именно православие было духовной основой царской России и её титульной нации).
Впрочем, сознавая бесплодность своих усилий в борьбе с христианством, коммунисты отнюдь не вывешивали белого флага капитуляции. Нет, партия лишь меняла тактику. Будучи более не в состоянии подавлять религиозные чувства народа репрессивными методами, «реформаторы» из КПСС теперь рассчитывали использовать эти чувства в собственных интересах, «возглавив и направив» процесс в нужную им сторону.
Хотя атеистическая машина ещё продолжала работать, в заклинаниях советской пропаганды всё чаще стали проскальзывать снисходительно-покровительственные нотки по отношению к религии в целом и к Московской Патриархии - в частности. Повторяя испытанный идеологический манёвр 1943 года, КПСС начинала игру в «религиозность»... В то же время ни 4-й отдел 5-го управления КГБ, ни Совет по делам религий при Совмине СССР, которые курировали деятельность религиозных организаций и отвечали за их лояльность к режиму, отнюдь не ликвидировались. Напротив, работы у кураторов только прибавилось, ведь без разрешения Совета по делам религий не могла легально действовать ни одна религиозная община...
Агрессивность антирелигиозной пропаганды после XIX партконференции постепенно угасала, но атеистический режим обрушил на страну новый удар: начиная с того же 1988 года створки «железного занавеса» стали широко распахиваться для... всевозможных тоталитарных сект и деструктивных культов, со всех концов света хлынувших в Советский Союз.
Конечно, деятельность псевдобиблейских, псевдоиндуистских, сатанинских и прочих сект и культов в какой-то степени являлась проблемой и для стран Свободного мира, но там она никогда не принимала характера столь широкого и бесконтрольного разгула, какой получила на территории СССР в конце восьмидесятых - начале девяностых годов XX века. И эта безудержная вакханалия сектантства на одной шестой части суши была допущена отнюдь не по недосмотру и неведению власть предержащих. Нашествие сектантов поощрялось «сверху», санкционировалось КГБ и Советом по делам религий.
Христианские общины всё ещё регистрировались с большим «скрипом», большинство православных храмов по всей стране стояли в руинах или использовались под заводские цеха и склады, а в это время Совет по делам религий вовсю хлопотал о строительстве в Москве храма... Общества Сознания Кришны. В мае 1988 года в СССР была официально зарегистрирована первая кришнаитская община - знаковый «подарок» коммунистов в год юоо-летия принятия христианства. И уже вскоре, при активном содействии Совета по делам религий, в первое паломничество за рубеж (на стажировку?) отправились около шести десятков кришнаитов. А ведь в то время ни христиане, ни мусульмане в СССР и мечтать не могли о паломничествах...
Но кришнаиты - были только началом... Вскоре широчайшую поддержку со стороны коммунистического руководства и спецслужб получили многие тоталитарные секты. Сектанты легко оформляли регистрацию на российской территории в качестве «религиозных объединений», и их вербовщики стремительно и беспрепятственно заполоняли экраны телевидения, концертные залы и даже... кабинеты госучреждений и учебные классы общеобразовательных школ...
Воистину новый подход партии к вопросу о свободе совести был основан «на ленинских принципах» - как и обещано на XIX Всесоюзной конференции КПСС! Ведь ленинская партия по существу сама являлась тоталитарной сектой. Не случайно ещё в шестидесятые годы оба эти термина - «тоталитарная» и «секта» - были употреблены по отношению к КПСС Социал-Христианским Союзом.
«Марксизм-ленинизм враждебен религии не потому, что это учение атеистическое, - писал И.В. Огурцов в Программе ВСХСОН, - а потому, что оно само есть лжерелигия. Это учение отвергает и объявляет враждебным все, что не совпадает с его догматами, оно насилует науку, калечит традицию, предписывает человечеству свою «мораль». Это казенное мировоззрение имитирует религиозные обряды, вводит свои иконы, святцы и т. д. Но так же как в этой ложной религии нет истинного Бога, так нет в ней места и для Человека. Этот болезненный уклон, это узкое сектантство никогда не было и не будет мировоззрением народов.
Насаждение ложной религии является необходимым условием коммунистического господства. Однако ее нельзя привить, прежде чем будет искоренена национальная традиция - живая душа народа. Против традиции, против исторического религиозного сознания народа ведется ожесточенная борьба, которая представляет собой попытку психологического подавления нации. Вместо истинной религии внедряется идолопоклоннический культ деспота, культ «ленинского ЦК», культ партии. Фетишизируется политическая власть. В области духовного сознания народы насильственно отбрасываются к дохристианской эпохе».
Действительно, коммунистическая партия несла в себе признаки, присущие типичной тоталитарной секте и деструктивному культу: твердила о скорой «закономерной» гибели всего «старого мира» и о приближающемся установлении нового глобального мирового порядка (коммунистического); проповедовала уничтожение всех «чужих» (классово чуждых) и грядущий земной рай для «своих»; разрушала традиционные семейные отношения (вплоть до публичных отречений от родственников); обожествляло идейных вождей, партийных лидеров и их учение; обманом и обещаниями (партийная пропаганда) вербовала новых сторонников и членов; насаждала сатанинскую и масонскую символику и т.д., и т.п.
Как и все тоталитарные секты, компартия стремилась к жёсткому контролю над сознанием своих членов, стиранию их человеческой индивидуальности и сформированию в адептах новой психологической идентичности («формирование советского человека»), а отступников и уклонистов от партийной линии карала с сектантским фанатизмом - вплоть до массовых убийств. В стремлении контролировать сознание человека, «корректировать» его политическое взгляды секта коммунистическая, пожалуй, превзошла все прочие, ибо додумалась использовать для этого... карательную психиатрию.
Наконец, как и все секты, коммунисты видели своего главного соперника на пути к мировому господству - в христианстве.
Неудивительно, что в преддверии падения тоталитарной системы её вожди и адепты обратили взгляд в сторону сект. Партийная бюрократия чувствовала, что уже не может удерживать в повиновении миллионные массы с помощью вконец дискредитировавшей себя коммунистической идеологии и заметалась в поисках адекватной замены. А тоталитарные секты, сайентологический и неоязыческие культы с их лжеучениями идеально подходили в качестве новой идеологии для взращённого на антихристианстве советского сознания.
Показательно в этом отношении тесное сотрудничество коммунистических спецслужб с Аум Синрикё. Этой японской тоталитарной террористической секте оказывали покровительство многие высокопоставленные лица в Москве, а органы КГБ-ФСБ способствовали её распространению в России. На журналистов же, которые осмеливались писать об этих фактах и через прессу протестовать против насаждения Аум Синрикё на российской земле, оказывалось прямое интенсивное давление со стороны Федеральной Службы Безопасности РФ... О многом говорят и те факты, что среди покровителей секты будет замечен член ЦК КПСС, впоследствии секретарь Совета безопасности (!) Российской Федерации О.И. Лобов, а своих боевиков лидер аумовцев, Сёко Асахара, в 1990-е годы будет готовить на базе... спецназа РФ...
В свете таких событий вполне обоснованной выглядит и версия о том, что доморощенное «Белое братство», получившее всесоюзную известность на рубеже 1980-х - 1990-х годов - было тщательно замаскированным и хорошо профинансированным экспериментом, проведённым с целью изучения влияния подобных явлений на массовое сознание. К тому же, впоследствии выяснилось, что отец-основатель «Белого братства» не был совсем уж посторонним человеком для КГБ...
Таким образом, начиная с 1988 года, отношения перестраивающейся партии с религией стали развиваться сразу по нескольким направлениям. С одной стороны - коммунисты стали поощрять насаждение в стране сектантства, с другой - ослабляли давление на традиционные религии: рассчитывали использовать для своего упрочнения и тех, и других. Фактически партия негласно взяла курс на сотрудничество с тоталитарными сектами и одновременно - на осуществление симбиоза коммунизма с традиционной религией. Разумеется, в последнем случае речь шла не о «воцерковлении» атеистов, а об использовании «православного бренда» (на южных окраинах страны - мусульманского) в политических интересах партии. Крайним и наиболее отвратительным выражением этого курса станет возникновение так называемого «православного сталинизма».
Но у кремлёвских «реформаторов» не могло не возникать резонных вопросов: а долго ли удастся удерживать Московскую Патриархию под контролем, если отпустить чекистские вожжи? Ведь невозможно не видеть, что существующий режим по своему целям, методам и духу - противен христианству. И что противопоставить влиянию свободных частей Церкви (РПЦЗ, ИПЦ), которые не удавалось извести или захватить под контроль в течение семидесяти лет?..
Вчерашние атеисты осознавали, что прикрывание православием, столь противоестественное для его извечных гонителей - уж слишком откровенный цинизм, к тому же грозящий рано или поздно обернуться незапланированными последствиями. Поэтому партийное руководство и приглядывалось к тоталитарным сектам, столь близким коммунистическому тоталитаризму по своим методам и организации.
Специалисты по сектологии называют в связи с деятельностью тоталитарных сект (в частности, «Движения объединения» Сан Мён Муна), вполне конкретных и отнюдь не безызвестных в России лиц, среди которых: первый мэр Москвы Г. Попов, президент Калмыкии К. Илюмжинов, член Политбюро ЦК КПСС и главный редактор газеты «Правда» И. Фролов, идеолог перестройки, член Политбюро ЦК КПСС А. Яковлев, председатель Верховного Совета Белоруссии С. Шушкевич...
К названным можно добавить и другие известные имена выходцев из «ордена меченосцев», покровительствовавших сектам. Например, инструктора обкома КПСС, а позднее главы администрации г. Перми В. Филя, насаждавшего в руководимом им городе сайентологические технологии, или ленинградского мэра А. Собчака, с лёгкой руки которого на берегах Невы беспрепятственно регистрировались и обустраивали свои «центры» и «офисы бога» всевозможные деструктивные секты (при том, что тот же Собчак не раз противодействовал деятельности Православной Церкви и христианской общественности)...
Весной 1990 года уже никого не удивляло, что генеральный секретарь Политбюро ЦК КПСС, президент СССР Горбачёв принимает в Кремле... главу скандально известной корейской секты «Движение объединения» Сан Мён Муна и позволяет ему совершить некие обряды в Успенском соборе - национальной русской святыне...
Важно отметить, что начавшееся с 1988 года ослабление репрессивно-сдерживающей политики партии в области религии касалось не всех верующих. Попуская сектантам и ослабляя давление на Московскую Патриархию, советские спецслужбы с прежней энергией продолжали вести борьбу против своих давних и принципиальных противников - Катакомбной Церкви и Русской Православной Церкви Заграницей, особенно после того как РПЦЗ начала открывать приходы на Родине. Борьба против «белогвардейской» Церкви затянется на долгие годы и примет в СССР, а затем и Российской Федерации, весьма жёсткие формы. Уже в новом, XXI веке, бывший шеф 5-го управления КГБ и его 4-го («религиозного») отдела генерал армии Ф.Д. Бобков, открыто выкладывая на страницы своих книг рекомендации по политическому использованию Церкви, будет наставлять руководство Российской Федерации «видеть опору» в Московской Патриархии и... «противостоять» РПЦЗ...
* * *
Анализируя происходящие в СССР процессы и предвидя, что вскоре может наступить момент для выхода антикоммунистических сил из «неформального» состояния, Игорь Вячеславович Огурцов ратует за скорейшее создание на Родине христианского политического движения.
Но в Советском Союзе ещё не существовало ни одной христианской общественной организации, готовой стать базой для создания такого движения. А рассчитывать в этом деле на содействие Московской Патриархии, всё ещё жёстко контролируемой чекистами, не приходилось. Бывший генерал-майор КГБ О.Д. Калугин, изнутри самих спецслужб знавший о положении официальной церкви, в своих мемуарах даёт неутешительную характеристику её позиции в годы перестройки: «Церковь, которая во все времена истории должна служить символом сопротивления и морального неприятия насилия и беззакония, даже в условиях либерализации нашего общества, оказалась неспособной занять хотя бы беспристрастную позицию в политической борьбе. Она опять оказалась в услужении КПСС и КГБ, наглядно продемонстрировав свою неспособность перестроиться и учесть происходящие в стране перемены».
Конечно, при такой ситуации создание христианского политического движения на территории СССР являлось задачей невероятной сложности. Обнадёживало то, что в 1987 году в России уже появилось несколько независимых самиздатовских журналов, проповедовавших христианские ценности - «Земля» (редактор В.Н. Осипов), «Выбор» (В.В. Аксючиц и др.), «Бюллетень христианской общественности» (А.О. Огородников)...
Игорь Огурцов горячо выступает за перенацеливание христианского самиздата на активную политическую работу. Вот как об этом рассказывает бывший редактор журнала «Земля» Владимир Николаевич Осипов:
«23 июля 1988 г. в Москве... была создана под моим руководством Инициативная группа “За духовное и биологическое спасение народа”. Основатель и вождь ВСХСОН И.В. Огурцов, отбыв свои 20 лет мытарств (тюрьму, лагерь, ссылку), в это время находился за рубежом и оттуда торопил нас с созданием в условиях гласности христианско-патриотической организации (партии). Но я и мои соратники ещё колебались, считали, что не накопили пока должного ресурса. Наконец, согласились для начала создать... инициативную группу... 24 сентября состоялось расширенное заседание нашей Группы, где присутствовали, в частности, академик И.Р. Шафаревич и писатель Л.И. Бородин. Обстоятельное послание прислал будущий лидер христианско-демократического движения Виктор Аксючиц. Группа обрастала людьми».
В конце 1980-х Игорь Огурцов лично встречается с редакторами-издателями русских христианских изданий Виктором Аксючицем и Владимиром Осиповым, сумевшими совершить поездки в Западную Европу (визит В.Н. Осипова был организован И.В. Огурцовым с помощью Русской Православной Церкви Заграницей) - и призывает их переходить к принципиально новым формам деятельности.
Материальные возможности И.В. Огурцова в то время невелики, но у единомышленников в России они ещё меньше. Он прилагает все усилия для содействия в создании и укреплении христианского движения на Родине. Чтобы помочь поставить на ноги дело христианского и политического просвещения, Игорь Вячеславович на собственные средства покупает и отправляет через советскую границу компьютерную и множительную технику, типографскую бумагу, старается как-то привлечь к этой работе и русскую эмиграцию...
Попытки создать в СССР христианское политическое движение сразу же натолкнулись на ожесточённое противодействие. Для борьбы с этой «опасностью» партийная верхушка и КГБ применили все средства: административное давление, угрозы, провокации, инфильтрация агентурой, дискредитация и свержения лидеров, физическая расправа с участниками христианских организаций, пресловутый гэбистский «метод массированного психологического воздействия» - всё было пущено в ход...
Но, несмотря на многочисленные трудности, к концу восьмидесятых в Советском Союзе удалось создать несколько христианских общественно-политических организаций и даже христианских политических партий. В декабре 1988 года на базе инициативной группы «За духовное и биологическое спасение народа» возник Христианский патриотический союз (ХПС) под председательством Владимира Осипова, позднее преобразованный в Союз «Христианское возрождение» - СХВ. В августе 1989 года образована первая легальная христианская партия - Христианско-демократический союз России (ХДСР) во главе с правозащитником, бывшим политзаключённым Александром Огородниковым. Вслед за ХПС и ХДСР возникают и другие подобные организации. В апреле 1990-го Виктор Аксючиц и его соратники создали одну из наиболее представительных партий девяностых годов - Российское христианское демократическое движение (РХДД)...
Особенностью российской христианской демократии, характерной для многих её организация и партий, была их одновременная приверженность как демократическим, так и патриотическим идеям, а нередко - и идее возрождения монархии.
Члены христианских партий 1980-х - 1990-х годов не без оснований считали Всероссийский Социал-Христианский Союз Освобождения Народа своим идейным предшественником. Можно вполне согласиться с утверждением основателя и лидера Христианско-демократического союза (ХДС) Ленинграда В.В. Савицкого, говорившего, что все российские христианские партии, так или иначе, идейно вышли из ВСХСОН. Но следует уточнить: становление и развитие христианских партий протекало самостоятельно, ни одна из них не стала преемником социал-христиан и по-настоящему не продолжила дела ВСХСОН.
В отличие от социал-христиан, новообразованные христианские партии не ставили перед собой столь масштабных задач по коренному государственному и общественному переустройству, они преследовали более ограниченные цели и, по сути, решали лишь тактические задачи.
В 1990-е годы, некоторые из российских христианских партий выйдут на арену официальной политики, немногочисленные их представители появятся в местных органах власти и даже в парламенте страны. Но, подпав под влияние идей и форм западной демократии, они попытаются копировать деятельность парламентских христианских партий стран Свободного мира, что в условиях всевластия партийной бюрократии и спецслужб было просто нелепо.
«Мы думали, - откровенно признает впоследствии один из лидеров христианских демократов, Виталий Савицкий, - что придёт политический плюрализм и у нас появятся партии, как в Германии, которые будут отличаться только разной социальной направленностью, свободой или консерватизмом. На самом деле плюрализм обернулся преобладанием коммунистов в парламенте, которые топчут и уничтожают душу русского человека...
...В Госдуме я столкнулся с чудовищной безнравственностью, ложью на каждом шагу, подлостью, немыслимыми интригами - это характерно для всех фракций. Мне вспоминается Первый псалом Давида: “Блажен муж, не ходящий на совет нечестивых и не сидящий на собраниях развратителей”... Для себя я принял решение ни в коем случае больше никуда не баллотироваться...»
Попытки вписаться в заведомо порочную политическую систему, «играть на чужом поле» и по чужим правилам, утвердиться в депутатских креслах и органах исполнительной власти, в том числе ценою объединения с весьма сомнительными «союзниками» - поставят христианскую демократию... на одну доску со вчерашней коммунистической номенклатурой. Это приведёт её к потере авторитета и доверия в глазах народа, а в конце концов - политическому краху и полному вытеснению из официальной политики.
Малый успех российских христианских партий на официальной политической сцене обусловлен многими причинами. Сказалось отсутствие в подсоветской и постсоветской Россиитрадиций общественно-политического христианского движения, какие на Западе складывались десятилетиями и веками. Сыграло роль и то, что христианские партии не имели возможности донести свою позицию до широких слоёв народа: как и все оппозиционные организации в СССР и РФ, они были в неравном, проигрышном положении по отношению к правящей элите и закономерно терпели поражение в информационной войне. Но самым большим минусом российской христианской демократии станет отсутствие у неё чёткой программы подлинной общественной трансформации - социальной и политической - какую в своё время выработал ВСХСОН. А без этого она была обречена лишь повторять зады за «реформаторами» из партийно-ревизионистского клана.
В конце 1990-х годов, давая оценку действующим в Российской Федерации движениям и партиям христианского направления, Евгений Вагин с грустью отметит: «Они мало что общего имеют с нашими идеальными устремлениями тридцатипятилетней давности».
Действительно, все российские христианские партии были нацелены на то, чтобы пробиться во властные структуры, занять нишу в существующей политической системе, вместо того чтобы добиваться её решительного слома. В этом было их главное отличие от ВСХСОН.
Социал-Христианский Союз, в конечном счёте, вообще не мыслил своего будущего в качестве политической партии. И.В. Огурцов и его соратники считали партийную систему порочной в принципе, к тому же исторически несвойственной для России, а потому бесперспективной. Ту же мысль неоднократно высказывал А.И. Солженицын. В частности, в сборнике «Из под глыб» писатель призывал возвыситься над западной парламентской системой, - как много - так и двухпартийной - задуматься о системе внепартийной и беспартийной. Ведь партия (лат. Pars) - означает «часть», и всякая партия, сколько их знает история, всегда защищала и будет защищать интересы лишь определённой небольшой части народа - против интересов остальной части этого народа. А если партийная система столь несовершенна даже в нормальных условиях, то что же могло ожидать Россию с такой системой, после свержения антинационального режима, когда «нормальных» условий ещё не будет, и страна на какой-то момент может оказаться в ситуации политического хаоса?
«Никакие общегосударственные выборы, - предупреждал И.А. Ильин, - невозможны в первые годы после падения большевиков: в хаосе не выбирают, и потому всякая попытка провести «выборы» будет заведомой фальсификацией, партийной подтасовкой, политическим мошенничеством».
И действительно, с конца 1980-х годов партийная бюрократия и её спецслужбы фальсифицировали уже не только деятельность «неформальных» организаций, но и официальных политических партий. Член ЦК КПСС, начальник Пятого Управления КГБ Ф.Д. Бобков признаёт: «ЦК КПСС предложил создать псевдопартию, подконтрольную КГБ, через которую предполагалось управлять интересами и настроениями определённых социальных групп... За дело взялся сам ЦК, один из его секретарей занимался этим. Так появилась известная ныне либеральная демократическая партия, а её лидер за прошедшие годы превратился в весьма колоритную, даже скандальную фигуру на политическом небосклоне».
Именно Либерально-Демократическая Партия Советского Союза (ЛДПСС), позднее переименованная в ЛДПР, стала второй по счёту и одновременно... последней зарегистрированной в Советском Союзе политической партией. Первой, разумеется, была КПСС. Правда, с «колоритной и скандальной фигурой» у гэбистов поначалу приключилась незадача: уже через несколько месяцев после образования ЛДПСС её лидер В. В. Жириновский был разоблачён и исключён своими же однопартийцами за сотрудничество с КГБ, «политическую беспринципность и угодничество перед КПСС». Но этот конфуз нисколько не помешал его дальнейшему фигурированию на сцене партийного театра в амплуа политического забавника, профанирующего и дискредитирующего идеи русского патриотизма. Так Центральный Комитет и КГБ имитировали «многопартийность» и фальсифицировали политическую жизнь страны. А разве спецслужбами создана одна только либерально-демократическая партия?..
Конечно, в таких условиях христианские партии, при всей искренности их устремлений, не имели реальных шансов встать во главе процесса политического и духовного обновления в СССР-РФ и были обречены на роль политических аутсайдеров.
Что могли сделать несколько честных депутатов, даже если они и пробивались в состав изначально сфальсифицированного парламента? Формально присутствуя во властных структурах, они лишь дискредитировали своё дело соработничеством с режимом и помогали ему создавать видимость «демократичности». Пример хождения во власть В.В. Савицкого и других христианских демократов в этом отношении показателен. Именно Виталий Савицкий пытался на уровне Государственной Думы РФ поставить заслон проникновению в Россию деструктивных культов, выступая за внесение соответствующих поправок в Закон о свободе вероисповеданий. Но правящее большинство в Госдуме легко проваливало все подобные инициативы.
В результате практические достижения христианских партий и движений оказались весьма скромными, хотя нужно признать, что они внесли посильный вклад в дело религиозного просвещения, пытались влиять на формирование общественного мнения, в целом ряде случаев помогли открытию храмов... То есть, по мере возможности способствовали ликвидации наследия богоборческого тоталитаризма.
Увы, последствия коммунистического владычества оказались столь глубоко разрушительными, что одной только ликвидации богоборчества и тоталитаризма оказалось недостаточно, чтобы вывести народ из духовной, политической и экономической ямы, в которую его окунули коммунистические вожди...