Не вдаваясь в более подробные объяснения, Риан направился к выходу из комнаты, явно продолжая что-то задумчиво прокручивать в голове. Впрочем, Элвуду не составило большого труда в общих чертах догадаться о задумке друга, как только стало ясно куда они направляются. Выехав со двора в сопровождении Роклана и юного мага, аристократ сразу повернул на север, казённая карета с задержанным и стражниками двинулась следом. Быстро перебрав возможные варианты, Эл пришёл к выводу, что в этом направлении их целью может быть только квартал, где располагалась община подданных Подгорного Королевства. Минут через двадцать пути его предположения подтвердились. Переехав улицу, служившую неофициальной границей поселения малоросликов, Вилланд сделал спутникам знак остановиться. Приблизившись к дверце экипажа, с заделанным прочной решёткой окошком, сын барона негромко постучал. Занавеска с внутренней стороны тут же отъехала в сторону. Заглянув вглубь кареты, Риан обратился к зажатому между двумя стражниками крепышу:

— Не соблаговолите ли, указать где располагается ваш дом, любезный?

Гном невольно подался к проёму. Без сомнения, ему хватило одного быстрого взгляда, что бы сразу понять куда его привезли. Впервые с того момента, как на его руках защёлкнули кандалы, навалившаяся на малорослика апатия заметно отступила.

— Зачем это мы здесь? — вместо ответа, вопросом на вопрос отреагировал он.

— Раз с нами у вас не возникает особого желания общаться, посмотрим, возможно, вашим старшим сородичам удастся посодействовать развитию диалога.

Олио нервно сглотнул и отрицательно затряс головой.

— Я здесь больше не живу. И с моей роднёй разговаривать не о чем!

Риан чуть скривил губы, в утомлённой гримасе.

— Послушай дружище, — терпеливо произнёс он, — есть всего два варианта дальнейшего развития событий. Первый — ты сам показываешь нам жилище своих ближайших родственников и мы подъезжаем туда не привлекая излишнего внимания. Второй — в случае отказа, мы выведем тебя из кареты и будем, наводя справки, водить по всем дворам подряд, пока не отыщем нужный. Могу поспорить, примерно через пятнадцать минут всё население квартала соберётся посмотреть, что же случилось. Согласись, стальные браслеты на запястьях и цепь между ног — далеко не самые подходящие украшения для встречи со всеми соплеменниками сразу.

Подобная перспектива крепышу явно не улыбалась. Опустив голову, он, после недолгого раздумья, буркнул с видимой неохотой:

— По центральной улице, до третьего переулка, затем на право. Вторые ворота с левой стороны.

— Вот и правильно, — одобрил выбор задержанного Вилланд, направляя коня в указанную сторону.

Следуя по кварталу гномов, Элвуд с лёгким интересом осматривался по сторонам. В довоенной молодости ему несколько раз доводилось здесь бывать и с тех пор, на его взгляд, тут мало что изменилось. Зато молодой Катрин похоже оказался впервые на территории подданных Подгорного Королевства. И хотя юноша старался сохранить показную невозмутимость, его глаза невольно обшаривали всё вокруг с жадным любопытством.

Первые поселенцы из горного народа появились в Миларне, так же как и в других городах Росси, примерно пару столетий назад. Поначалу это были малочисленные торговые представители своего государства, но постепенно, так как спрос на их товары, в особенности на оружие не ослабевал, а наоборот постоянно рос, количество малоросликов оседавших в крупных торгово-промышленных центрах человеческого королевства неизменно увеличивалось. Со временем, бородатые мастера, получая высококачественную руду с родины, наладили на местах небольшое производство, позволявшие им неплохо зарабатывать в чужой стране. К тому же, одним кузнечным делом таланты малоросликов не ограничивались. Именно представители их расы считались непревзойдёнными умельцами по работе с камнем, причём в любых областях, от выкладывания мостовой до создания изящных скульптур. Правда брали за свою работу гномы очень недешево, и далеко не каждый мог себе позволить обратиться к ним с заказом.

Селились прибывающие подгорники исключительно рядом с уже живущими в городе сородичами, поначалу зачастую переплачивая прежним хозяевам домов чуть ли не вдвое больше реальной стоимости их жилищ. Но несколько десятилетий назад старейшины гномьей общины в Барлизе обратились к королю с просьбой продать им сразу целый квартал, большую часть которого они и так уже скупили. Монарх, весьма заинтересованный в сотрудничестве с их государством, ответил согласием. Людей расселили по другим районам, выплатив довольно неплохие компенсации. Вскоре наместники остальных четырёх крупнейших городов страны повторили столичный сценарий.

Приобретённые территории гномы быстро переделали на более удобный для себя лад. Почти все дома были снесены. От трёх до пяти дворов объединялись в один, где выстраивалось одно, очень внушительное по площади, преимущественно двухэтажное здание, в котором селилось сразу несколько семей, состоящих в близком родстве. Хотя подгорникам было очень далеко до клановых разделений эльфов, кровному родству они тем не менее придавали огромное значение. Жизненный уклад в чужом государстве, гномы строили по принципу общины, подчиняясь совету своих старейшин, которых выбирали сами путём открытого голосования. Насколько слышал Эл, в родном королевстве подгорников власть монарха была сильно ограниченна примерно таким же выборным органом. Одни гномы приезжали только на какое-то, относительно непродолжительное время, что бы потом вернуться в родные горы, другие основательно оседали в людских городах, хотя неизменно продолжали чтить и соблюдать законы своего народа, поклоняясь своим богам и живя в соответствии со своими традициями. Формально, все они считались подданными Подгорного Королевства, хотя уже появилось поколение молодых гномов, из семей проживающих тут достаточно долгое время, которые о подземной жизни знали только понаслышке или по коротким визитам к проживающей там родне.

Следовавшая по центральной улице квартала процессия из трёх верховых и казённой кареты привлекала любопытные взгляды снующих туда сюда по своим делам гномов. Нельзя сказать чтобы люди редко посещали территорию подгорников. Заказчики, городские чиновники, купеческие приказчики, посланные договариваться о продаже товара, приходили сюда довольно часто. А вот появления экипажа, с толстыми решётками на окнах и стражником на козлах рядом с кучером, не как нельзя было назвать здесь заурядным явлением. По договору с наместником даже патрули городских блюстителей закона заходили в этот квартал крайне редко, да и то, только по просьбе старейшин. Это происходило в основном в тех случаях, когда каким-нибудь, особо ушлым и отчаянным местным ворам удавалось стянуть имущество бородатых мастеров. В остальном гномы сами прекрасно справлялись со своими проблемами и следили за порядком на выкупленной территории. Вряд ли стражников сильно печалило подобное обстоятельство — им вполне хватало бурного общения с подгулявшими крепышами в других районах Миларна.

Отсчитав два переулка, Риан свернул на третьем на право и проехав ещё немного остановился перед указанными Олио воротами. Массивные железные створки стояли плотно закрытыми, зато калитка, находившаяся рядом, была гостеприимно распахнута. Спешившись, и подойдя к карете, Вилланд вопросительно посмотрев на задержанного, мотнул головой в сторону дома. Тот, с очередным тяжёлым вздохом, утвердительно кивнул.

— Родители? — уточнил аристократ.

— Отец, два дяди с семьями и тётка, — ответил крепыш, отворачиваясь в другую сторону.

Что-то быстро прикинув в уме, Мариан решительно направился к калитке.

— Может зайти с тобой? — предложил Эл.

— Не стоит, подождите здесь, — распорядился Вилланд, уверенно ступая во двор.

Высокий забор и раскинувшиеся над ним кроны пышных деревьев, посаженных с внутренней стороны, не позволяли видеть что делается внутри. Спустя минут двадцать после ухода друга, Роклан, хотя ему и казалось сомнительным, чтобы хозяева дома могли причинить Риану какой либо вред, начал чувствовать себя немного неуютно. Собравшиеся две внушительные группы малоросликов на небольшом расстоянии от кареты, по обоим сторонам переулка, состоявшие преимущественно из одних мужчин, никак не улучшали настроения. Гномы не проявляли ровным счётом никакой враждебности, не задавали никаких вопросов, просто стояли с любопытством, разглядывая людей и негромко переговариваясь между собой. Оружия у них бывший «медведь» тоже пока не заметил, и всё равно пристальное внимание слегка давило на нервы. Поэтому, когда в проёме калики появился Вилланд в сопровождении двух хмурых крепышей среднего возраста, он вздохнул с ощутимым облегчением. Мариан подойдя, принял из рук Олара повод своего коня. Между тем мрачные хозяева, отперев изнутри ворота, принялись с натугой открывать тяжёлые створки.

— Не хотят, чтобы все видели, как их молодой родственник закованный выходит из кареты, — негромко пояснил Вилланд. — Попросили заехать внутрь. Тот что пошире, с рыжей бородой — отец нашего прыгуна.

— Какой смысл, всё равно все скоро будут знать о случившимся во всех подробностях? — пожал плечами Эл, направляя коня во двор вслед за другом.

— Одно дело знать, другое — видеть, — не согласился тот.

Карета въехала за ними и гномы тут же принялись толкать створки обратно. Калитку так же предусмотрительно прикрыли. Когда все спешились, Риан открыл дверцу экипажа и строго приказал:

— Выводите!

У нелепо выпрыгнувшего после сержанта Олио, вид не отличался сильной радостью и бодростью. Быстро зыркнув по сторонам и почти сразу же наткнувшись на горевший гневом взгляд отца, он тут же потупился, уставившись на носки своих ботинок. Родитель какое-то время не отводил многообещающих глаз от непутёвого чада, здоровенные кулачище непроизвольно медленно сжимались и разжимались. Спустя примерно полминуты молчаливого созерцания отпрыска, гном негромко попросил, обращаясь к Риану:

— Нельзя ли снять с него цепи, хотя бы на время?

— Вообще-то не положено, — с задумчивым видом изобразил колебания аристократ, — а то мало ли, ваш сын снова вздумает оказывать сопротивление и нападать на королевских представителей…

Густые, рыжие брови бородача ещё сильнее сошлись над массивным носом, хотя до этого такое уже казалось невозможным.

— А он что же, и на стражей закона нападал? — глухим голосом поинтересовался он.

— О-о, ещё как! Лично в меня ваш сын запустил довольно увесистым столом и мне только чудом удалось избежать увечий, так же как и этим двум стражникам! — Роклан сразу понял, что его друг специально сгущает краски, стараясь максимально усугубить вину задержанного. — А вот на этого господина, — продолжал между тем аристократ, указывая в его сторону, — Бертолио набросился с кулаками. Лишь благодаря счастливым стечениям обстоятельств, никто серьёзно не пострадал.

Олио чуть слышно хлюпнул больным носом, явно не считая обстоятельства, о которых говорил человек, сильно счастливыми.

— Я даю вам слово, — негромко произнёс рыжебородый хозяин дома, продолжая буравить тяжёлым взглядом низко опущенную макушку сына, — что ничего подобного в стенах моего жилища не произойдёт.

Ещё немного поколебавшись для вида, Вилланд наконец дал знак сержанту. Тот, достав из кармана небольшой ключ, снял кандалы.

— Давайте пройдём в дом, уважаемые, там разговаривать сподручней, — пригласил родитель задержанного. Увидев согласный кивок Мариана, он первым направился к своему жилищу. Второй гном, помогавший открыть ворота, двинулся за ним. Следом, повинуясь жесту аристократа, понуро поплёлся Олио. Стражники остались возле кареты.

Внутри дом представлял типичную для бородатых крепышей постройку. Низковатые по людским меркам потолки, широкие коридор и дверные проёмы. Мебель в гостиной, куда провёл их хозяин, выглядела довольно массивной и в то же время очень изящной. От всей окружающей обстановки веяло незыблемой прочностью и добротностью работы.

Мариан представил своих спутников, не забыв упомянуть офицерское звание Роклана и принадлежность Катрина к гильдии чародеев. Последнее произвело на подгорников сильное впечатления. Теперь они куда с большим почтением глядели на юношу. Гномы чуть ли не единственная раса, из представителей которой никто никогда не имел магических способностей, хотя некоторые и утверждали, будто такого качества, каким отличались их изделия из металла, без колдовства добиться невозможно.

— Двалиано Грилдгорберг, — в свою очередь чуть поклонился рыжебородый. — А это мой младший брат, Ролдико. Есть ещё старший — Кардилло. Сейчас он тоже должен подойти и прежде чем переходить к делу, которое вас привело хотелось бы его дождаться, ежели не возражаете. У нас принято все неприятности, впрочем так же как и радостные события, встречать всей семьёй.

— Если это не займёт много времени, мы можем немного подождать, — согласился Вилланд.

— Совсем немного, — заверил гном. — А пока Рол принесёт нашего домашнего тёмного пива.

Младший из братьев тут же вышел. Вернулся он через пару минут с большим кувшином в одной руке и подносом заставленным кружками в другой.

Услышав звук разливаемого напитка, Олио неосознанно покосился в ту сторону, невольно сглатывая слюну. Похмелье мучило нещадно и чтобы он только не отдал в этот момент, за несколько глотков живительной жидкости. Но в очередной раз наткнувшись на всё такой же суровый взгляд отца, крепыш поспешно снова опустил голову.

Долго ждать старшего Грилдгорберга действительно не пришлось. Не успели гости справиться с первой порцией пива, как послышались тяжёлые уверенные шаги и в комнату вошёл ещё один гном. На вид он был значительно старше своих братьев. В длинной бороде заметно серебрилась седина. Держался вошедший с горделивым достоинством, невольно вызывавшем уважение. Отец задержанного, продемонстрировав прекрасную память на имена, поочерёдно назвал вновь прибывшему троих людей. Тот вежливо кивнул каждому и заговорил:

— Моё имя Кардилло Грилдгорберг и помимо того что я дядя обормота, из-за похождений которого, как мне передали, вы прибыли, мне так же выпала честь занимать пост одного из старейшин нашей общины. — Он немного помолчал, затем продолжил с грустным вздохом: — И хотелось бы сказать, что рад знакомству, да боюсь обстоятельства встречи совсем не радостные.

— Совершенно верно, — таким же невесёлым тоном согласился Вилланд. — Только боюсь вы не совсем правильно выбрали определение. Действия вашего племянника, которые действительно привели нас сюда, просто проступками не назовёшь. Тут скорее подходит слово «преступление», причём весьма тяжёлое.

Риан замолчал, давая хозяевам время осмыслить услышанное.

— Давайте присядем за стол и вы расскажете обо всём поподробнее, — предложил старейшина. — Рол, налей гостям ещё пива, да и нам не помешает промочить горло.

Все расположились за большим овальным столом, стоять остался один Олио, которому естественно никто сесть не предложил. После того, как кружки были наполнены по новой, Мариан заговорил, обращаясь в первую очередь к старшему из братьев:

— Как я уже вкратце рассказывал вашим родственникам, Бертолио задержан по обвинению в участии в нападении на троих членов гильдии охранников, перевозивших ценный груз для частного заказчика. При этом, в ходе налёта «псы» были убиты.

— Кто, простите? — не понял Кардилло.

— Охранники. В обиходе их называют «псами», из-за изображения на гербе, — пояснил Риан. — Так вот, все трое лишились жизни, а ящик с ценностями исчез. Нападение происходило среди белого дня на одной из городских улиц, так что в свидетелях недостатка нет. Некоторые из них с уверенностью утверждают, что ваш племянник находился среди бандитов.

— Они что же, нападая в светлое время, даже лиц не скрывали? — поинтересовался старейшина и Эл сразу подумал — провести этого опытного, умудрённого годами гнома будет куда как сложней, чем молодого, растерянного оболтуса, к тому же несколько дней находившегося в запое.

Но Вилланда вопрос нисколько не смутил.

— Конечно на бандитах были маски. Но когда они разбегались в разные стороны после налёта, ваш племянник, то ли по неопытности, то ли от растерянности, снял свою слишком рано. Так что пожилая чета, находившаяся неподалёку от места нападения, и наблюдавшая происходящие с самого начала, без труда смогла его опознать.

Риан врал так уверенно, что Роклан испытал почти восхищение сообразительности своего друга. Действительно, молодой крепыш не мог оспаривать сказанное аристократом, не подтвердив тем самым своё участие в преступлении. А Вилланд явно не собирался давать ему время на раздумья.

— К тому же Бертолио и сам не отрицает, что находился среди налётчиков, — быстро продолжил он, — хотя и утверждает, будто никого не убивал.

Кардилло сделал большой глоток из своей кружки и спросил:

— А что по этому поводу говорят ваши свидетели?

— Всё произошло слишком быстро и неожиданно. Кто именно стрелял из засады неизвестно.

— Так охранников расстреляли из арбалетов или луков?

— Да. Потом одному из них, почти мальчишке, уже лежащему на земле с двумя болтами в теле, хладнокровно перерезали горло.

— Тогда мой сын явно никого не лишал жизни, — с заметным облегчением заявил Двалиано, — как и почти все наши сородичи, Олио совсем не умеет обращаться со стрелковым оружием. А уж в том что он никогда бы не стал добивать раненного, я твёрдо уверен.

— Допустим, — не стал спорить Мариан, — но давайте теперь перейдём к причине, по которой мы здесь. Кроме заявления, будто он лично никого не убивал, ваш родственник не желает ничего нам сообщать о происшедшем.

— И вы надеетесь, мы сможем на него повлиять и убедить всё рассказать? — скорее утвердительно, чем вопросительно произнёс старший из братьев.

— Совершенно верно. Нас интересуют все известные ему подробности: откуда узнали про груз, кто именно участвовал в налёте, что находилось в коробке. Дело в том, что анонимный заказчик перевозки так и не объявился. Мы до сих пор не имеем ни малейшего представления, какие именно ценности были похищены.

— Человек которого обокрали не пожелал подать жалобу? Звучит по меньшей мере странно, если не сказать — подозрительно!

— Совершенно справедливое замечание, — согласился аристократ. — Но на участь Бертолио, как вы понимаете, этот факт никак повлиять не может. А вот помощь в расследовании преступления, безусловно зачтётся в положительную сторону.

Старейшина в молчаливой задумчивости поглаживал бороду. Младшие братья так же не спешили ничего говорить, выжидательно глядя на него. Наконец Кардилло осторожно заметил:

— Насколько я знаю людское правосудие, зачастую обвиняемому выгодней молчать, чем делать какие-то признания. А то ему же может быть хуже.

— Бывает и так, — пожал плечами Вилланд, — но сейчас явно не тот случай. К тому же есть ещё одно обстоятельство. Несколько дней назад, была полностью перебита вся верхушка банды, к которой на короткое время примыкал Бертолио. Как знать, не возмездие ли это хозяев похищенного груза, и если так, не угрожает ли вашему племяннику серьёзная опасность.

Гномы снова погрузились в размышления. После довольно продолжительной паузы, старший из них, посмотрев поочерёдно на каждого из родственников, включая провинившегося младшего из находившихся в комнате членов семейства, решительно произнёс:

— Ну что ж, пусть будет по вашему, — и обратился к Олио негромким, но не терпящим даже малейшего возражения тоном: — Рассказывай по порядку всё, что знаешь!

Задержанный неуверенно переступил с ноги на ногу, и упрямо буркнул:

— Чего рассказывать-то? Не убивал я никого!

Похоже этот ответ послужил для, и так находившегося на предельном нервном взводе, отца последней каплей. Поднявшись с какой-то неотвратимой неспешностью, Двалиано в два шага преодолел разделяющие их с сыном расстояние, и хорошенько размахнувшись, отвесил непутёвому отпрыску такую затрещину, что на какое-то мгновение Роклан испугался, как бы у того не оторвалась голова. К счастью этого не случилось. Вместилище мозгов молодого гнома только сильно качнулось из стороны в сторону. Затем родитель заговорил, обращаясь к Олио на древнем языке своего народа. Он почти не повышал голоса, но произносил непонятные людям слова с такой непередаваемой злостью, изрядно разбавленной внутренней болью, что даже старейшина, как показалось Элу, поначалу собиравшийся вмешаться, решил этого не делать. Слушая красноречивую тираду, Бертолио всё больше бледнел и неуловимо съёживался. Для бывших «медведей» и юного чародея так и осталось тайной, какие доводы приводил и какими карами грозил сыну рыжебородый малорослик. Но когда он закончив говорить, так же неспешно вернулся на своё место за столом, задержанный начал рассказывать, пусть и без особого энтузиазма.

Олио обстоятельно поведал обо всём, что с ним произошло после ухода из дома. Как встретил в кабаке одноглазого Лоса и произведя на него сильное впечатление своим умением махать кулаками, был приглашён в бандитскую команду. Как несколько дней выполнял лишь функции охранника, а затем, в то злосчастное утро, совершенно неожиданно для себя самого, оказался втянутым в кровавое нападение на охранников. Как сильно зацепила его жестокое, совершенно бессмысленное убийство молоденького паренька и так уже не способного оказать малейшего сопротивления. Постепенно, неохотно начавший крепыш разошёлся, чувствуя непонятное облегчение, от возможности выговориться. Подробности и детали посыпались из него, словно зерно из перевёрнутого ведра. Никто не перебивал говорившего, все слушали с предельным вниманием, оставив уточнения на потом. Закончив рассказ о налёте, Олио не дожидаясь дополнительных вопросов перешёл к описанию той ночи, когда были убиты Рафт и его подручные.

— Ты хочешь сказать, — с изумлением проговорил Риан, когда молодой гном закончил повествование, — что Канта и нескольких лучших его людей, порешил один единственный человек?

— Во всяком случае, я там больше никого не видел, — пожал плечами крепыш.

— Сможешь его узнать, если встретишь? — задал свой первый с начала беседы вопрос Роклан.

Прежде чем ответить, Олио посмотрел ему в лицо, и в его взгляде воин с удивлением заметил искреннее уважение. По всей вероятности человек, который за считанные мгновенья словно играючи смог с ним справиться голыми руками, вызывал у чемпиона квартала по кулачным боям настоящие почтение.

— Я в тот вечер немного перебрал с самогоном, — почти расстроено покачал он головой, — к тому же на нём был длинный плащ с большим капюшоном. А вот голос… Холодный и какой-то… ну мёртвый что ли. Голос скорее всего распознаю коли услышу.

Элвуд с Вилландом многозначительно переглянулись. Слишком часто в последнее время они слышали про длинный плащ и глубокий капюшон, для простого совпадения. После ещё нескольких уточняющих вопросов стало ясно, что задержанный ничего к своему и без того подробному рассказу добавить не может.

— Ну что ж, — повернулся аристократ к старейшине, — огромное спасибо вам за понимание и помощь. Можете быть уверенны, я со своей стороны обязательно доведу до суда тот факт, что ваш родственник оказывал добровольное содействие следствию. Безусловно, это зачтётся.

— Какое наказание ему грозит? — стараясь скрыть волнение, поинтересовался Двалиано.

— Ну с учётом того, что обвинения в убийстве предъявлено не будет, раскаянье обвиняемого, плюс ходатайство от вашей общины… Думаю дело ограничится не более чем тремя годами исправительных работ в горных рудниках. Согласитесь, это и по человеческим меркам не очень большой срок, а с учётом того, что ваш век на порядок дольше, вообще сущий пустяк.

Несмотря на его лёгкий тон, лица братьев заметно помрачнели.

— Скажите, — заговорил Кардилло, — вы же официальные лица, представляющие волю наместника?

— Даже скорее самого короля.

— Тогда я могу, как старейшина нашей общины, то есть тоже лицо официальное, попросить вас о недолгом разговоре.

Трое людей переглянулись. «Уж не взятку ли нам хотят предложить?» мелькнуло в мозгу Эла. Он мог поспорить, что его другу тоже пришло на ум подобное предположение. Тем не менее, Вилланд вежливо согласился.

— Пусть мои братья и Бертолио подождут в соседней комнате. Гарантирую, что мой племянник никуда не денется.

И опять Мариан не стал возражать. После подробного рассказа задержанного ни он, ни Элвуд с Оларом больше не считали молодого подгорника закоренелым преступником, как можно было предположить вначале. То искреннее сожаление с которым тот рассказывал о смерти юного «пса» никому не показалось наигранным или фальшивым. Когда трое гномов вышли, старший из братьев собственноручно разлил гостям остатки пива из кувшина, обильно отхлебнул из своей кружки и только после этого перешёл к делу.

— Скажите, а нельзя ограничить наказание каким-нибудь, пусть даже весьма крупным штрафом? — и словно прочитав мысли собеседников, тут же поднял ладони в успокаивающем жесте: — Только не подумайте, будто я пытаюсь вас купить или ещё что-то в этом роде. Ни в коем случае. Просто есть определённые обстоятельства… — он немного замялся, а затем решительно продолжил: — Олио никак нельзя отправлять на рудники.

— Это почему же? — от такого заявления Риан даже немного растерялся.

Прежде чем пуститься в объяснения, Кардилло сделал ещё один внушительный глоток, собираясь с мыслями.

— Понимаете, тут мягко говоря, не совсем обычный случай. Дело в том, что мой племянник панически боится замкнутых пространств. Оказавшись в месте, где нет возможности выйти или хотя бы выглянуть на улицу, его охватывает неподдельный ужас, грозящий вылиться в буйное помешательство.

— Боязнь замкнутого пространства у подданного Подгорного Королевства, — недоверчиво заметил Вилланд, — звучит невероятно!

— И тем не менее это так и есть, — со вздохом подтвердил старейшина. — Семья моего брата перебралась в Миларн уже почти полвека назад, примерно так же как и я. Олио родился уже здесь и первые двадцать лет о прародительских пещерах знал только из наших рассказов. К родне туда мы не ездили по личным причинам. Не буду вдаваться в подробности наших внутренних неурядиц, скажу только, что они были связанны с женитьбой моего среднего брата. Родители его женщины категорично возражали против их свадьбы, а после её смерти во время первых же родах, никакой речи о примирении с их семейством и быть не могло. Нельзя сказать, чтобы мы кровно враждовали, но до этого действительно было недалеко. Так что парню появляться на родине предков было явно не безопасно. Но три года назад, глава рода матушки Бертолио умер, а его приемник оказался совсем не так категорично настроен против нас. Он сам прислал моему племяннику приглашение посетить их жилище, дабы познакомиться с дедом, бабкой и остальными родственниками по матери. Естественно Олио тут же отправился в Подгорное Королевство в сопровождении отца. Но стоило ему углубившись в один из входов, чуть спуститься с поверхности земли, как на него начали накатывать приступы безотчетного страха, становившееся по мере продвижения всё сильнее. В конечном итоге ужас полностью поглотил разум и он начал, что-то бессвязанно крича, бестолково метаться из стороны в сторону, натыкаясь на стены, пока не потерял сознание. Хвала Богам, моему брату хватило сообразительности не тащить его тело вниз за помощью, а наоборот вынести сына обратно наружу. Потом они предпринимали ещё пару попыток спуститься, но оба раза, как только вход пропадал из виду, Бертолио начинал испытывать панику, и приходилось поворачивать назад. В итоге пришлось возвращаться в Миларн ни с чем. Вот с тех пор за Бертолио и закрепилось не то прозвище, не то определение — «неправильный гном».

Слушая этот рассказ, Элвуд только головой качал от изумления. Подземные пещеры были для малоросликов естественной средой обитания. Вообразить, будто кто-то из них боится замкнутого пространства, то же самое что представить себе человека, страшащегося солнечного света. Тем не менее, люди сразу поверили истории подгорника, слишком нелепо было бы выдумывать подобное.

— Сознания своей «ненормальности», постоянно давило на Олио последние годы, — продолжал старший из Грилдорбергов, — к тому же, некоторые сверстники время от времени подшучивали над этим его недостатком, особенно те из них, кого ему доводилось поколотить. Мой племянник хороший кулачный боец, — с лёгкой, но вполне законной гордостью поведал Кардилло. — На последних состязаниях квартала он занял второе место!

— Второе? — удивлённо переспросил Эл, припоминая хвастливое заявление малорослика о своём чемпионстве.

— Да, — не подозревая об истинной причине заинтересованности гостя, подтвердил гном, — это довольно неплохой результат в его возрасте. Но мы немного отвлеклись, — опомнился старейшина. — Теперь, когда вы знаете его историю, я думаю вам понятно, почему я сказал что Олио нельзя отправлять на рудники. Он попросту сойдёт там с ума.

Вилланд ответил с сожалением, но достаточно твёрдо:

— Но и вы должны понять, участие в разбойном нападении, с тремя трупами в итоге, не может остаться безнаказанным. И боюсь, одним штрафом обойтись никак не удастся, — аристократ задумчиво провёл ладонью по подбородку. — Я попробую объяснить ситуацию наместнику и думаю, он согласиться заменить рудники тюремным заключением. Окошко камеры, пусть и не большое, в данном случае лучше чем ничего.

Кардилло откинулся на спинку стула, скрестив пальцы на животе. Похоже мудрый старейшина сознавал — добиться большего, для племянника не получится. Во всяком случае здесь и сейчас.

А Роклан вдруг понял, что ему по-настоящему жаль молодого крепыша, вынужденного чувствовать себя неполноценным и терпеть насмешки сородичей из-за врождённых психологических отклонений. Наверняка он ощущал себя изгоем среди собственного народа. Ещё бы — гном который панически, вплоть до потери сознания, боится спуститься в подземную страну своих предков! Хорошо ещё руки на себя не наложил! Это конечно не повод отправляться бандитствовать на большую дорогу, и всё же… Всё же Эл испытывал необъяснимую симпатию к этому подгорнику, которого толком-то и не знал. Тут ему в голову пришла ещё одна мысль, которая воину очень не понравилась.

— Вы нас извините, — обратился он к хозяину дома, поднимаясь на ноги, — нам надо кое-что обсудить с моим начальником наедине.

— Конечно, — если Кардилло и удивился, то ничем этого не показал.

Зато на лице Мариана изумление отразилось отчётливо. Тем не менее он молча встал не задавая вопросов и отправился вслед за Рокланом к дальней стене комнаты.

— Что, внезапное озарение? — негромко поинтересовался аристократ, когда они отошли.

— Не совсем, — мотнул головой Эл, — скорее появилась одна идея.

Выслушав предложение друга, сын барона недоумённо на него уставился.

— Что за ерунда! И зачем тебе это нужно?

— Сам толком объяснить не могу. Ты меня знаешь, я никогда не отличался чрезмерным мягкосердечием. А сейчас мне почему-то жаль этого Олио, по глупости втянутого в такую нехорошую историю.

— У нас половина каторжан попала на рудники исключительно по глупости, давай их всех тоже на поруки возьмём! — буркнул Риан, и видя выжидающий взгляд собеседника, с лёгким сарказмом поинтересовался: — И как ты хочешь чтобы я объяснил всё это наместнику в случае чего?

— Ну скажи, что руководствовался нежеланием обострять отношения с подданными Подгорного Королевства. Объясни про уникальную для гнома болезнь парня. К тому же, он на данный момент единственный, кто хотя бы по голосу может опознать преступника, убившего несколько человек. И ещё, — Роклан чуть помолчал, прежде чем привести самый весомый довод, — ты помнишь, насколько уверен был твой знакомый из гильдии охранников, встреченный нами перед резиденцией стражи, в том что ему с товарищами без труда удастся добраться до арестованного, которого подозревают в нападении на их ребят, то есть в данном случае — до меня. Думаешь, они уже успокоились?

Эта мысль не понравилась аристократу так же, как до этого Роклану. Досадливо поморщившись, он вынужден был признать:

— Не думаю, для них это дело чести и никакие дипломатические интересы их не остановят. — Эти соображения явно расстроили Вилланда. — А если в нашей тюрьме с гномом что-нибудь случится, вряд ли это сильно понравиться старейшинам местной общины, особенно с учётом близкого родства одного из них и арестованного. Можно конечно надавить на руководство гильдии охранников…

Ещё минут пять Элвуд убеждал друга согласиться с его предложением. В конце концов тот сдался, заявив, что Роклан взваливает на себя большую ответственность.

— Судя по упрямой роже этого крепыша, ты сажаешь себе на холку лишние хлопоты, и довольно немалые! — в заключение заметил аристократ.

— Поживём — увидим, — пожал плечами Эл и они вместе вернулись к столу.

Кардилло, о чём-то беседовавший с Оларом, заметив их приближение, прервался на полуслове, выжидающе глядя на воинов. Старейшина безусловно понимал — разговор касался участи его племянника. Мариан не стал томить любопытство Грилдгорберга — старшего.

— Мой друг предложил альтернативу тюремному заключению для вашего родственника, — он посмотрел на Эла, словно ещё раз предлагая ему передумать. Но тот лишь согласно кивнул головой, и аристократ продолжил: — Господин Роклан недавно вернулся в наш город после долгого отсутствия. Ему требуется работник, помогать с домашними делами, способный к тому же выполнять функции сторожа и охранника. Если ваш племянник добровольно согласиться, он может взять его на поруки в этом качестве.

— Другими словами, Олио будет у вас в услужении? — уточнил почтенный гном у Элвуда.

— Что-то вроде того, — подтвердил воин. — Он будет на меня работать, не имея права уйти в течении трёх лет. Я знаю, что у вашего народа, в каждой семье храниться родовая священная книга и клятва на ней считается нерушимой.

— Так и есть, — в свою очередь кивнул Кардилло. — Не выполнить такую клятву, значит не только опозорить себя и всех своих близких, но и навлечь неминуемый гнев горных Богов. Каждый гном знает это правило с пелёнок. А вы неплохо разбираетесь в наших обычаях.

— Во время службы в армии, мне иногда приходилось иметь дело с представителями Подгорного Королевства. Один раз моё подразделение вместе с ополчением ваших соотечественников даже совместно вылавливало отряд орков в горах, на границе наших государств. Так вот, Бертолио даст клятву на священной книги, что не будет пытаться сбежать в течении оговорённого времени, по истечении которого может быть свободен как ветер.

Старейшина, размышляя откинулся на спинку стула. Гном в услужении у людей — явлении крайне редкое. В основном, на таких ролях оказывались подгорники либо отвергнутые своими родными и близкими, либо по каким-то причинам сами ушедшие от сородичей. При любом раскладе, положение явно не завидное. Но с другой стороны, каторга или тюрьма ещё хуже.

— Если Олио согласиться, — заговорил после продолжительных раздумий Кардилло, — никакого суда не будет?

— Я думаю, мы сможем пойти на некоторые нарушения установленных в подобных случаях процедур, учитывая особенность сложившейся ситуации, — подтвердил Риан. — Полное раскаянье вашего племянника и его неосознанная боязнь замкнутого пространства, служат для этого определёнными основаниями. — Про то, что Олио является к тому же довольно ценным свидетелем и про возможные неприятности со стороны «псов», аристократ намеренно умолчал. И тут же добавил: — В любом случае, у него всегда останется выбор: сесть в тюрьму никогда не поздно.

— Мне нужно переговорить с Бертолио и братьями, — произнёс старейшина, поднимаясь. — Думаю это не займёт много времени.

— Конечно, что тут долго размышлять, — тихо бросил Риан, когда хозяин дома вышел из комнаты. — Предложи нашим преступникам такие условия, они бы слёзы умиления пускали от счастья! Кстати, — обернулся он к Роклану, — ты действительно уверен на счёт серьёзности этой клятвы? А то потом ищи его!

— Насколько мне известно, всё именно так, как говорил старейшина, — ответил Эл. — Бородатые крепыши очень чтят свои священные книги, где прописаны заветы их Богов. Но даже без этого, уверен, молодому «подгорнику» теперь не скоро захочется пускаться в бега и бродяжничество. И так хлебнул впечатлений!

— Будем надеяться! — нотки сомнения продолжали проскальзывать в голосе аристократа.

— Я тоже слышал, — вмешался в разговор Олар, — точнее нам рассказывали в академии, что гномы крайне ответственно относятся к слову, данному на семейной реликвии. Правда прибегают они к таким клятвам только в очень редких случаях, не желая беспокоить Богов без особой нужды. Их народ весьма ревностно чтит древнюю религию предков.

— Ну, среди нашего брата, тоже фанатичные святоши не редкость! — заметил Вилланд.

— Да, но у нас это далеко не носит такого массового характера, — настаивал на своём молодой маг.

В одном аристократ точно оказался прав — совещание долго не продлилось. Кардилло отсутствовал минут десять. Когда он снова вошёл в гостиную, в сопровождении родственников. Младший из братьев, Ролдико, с видимым усилием, обеими руками нёс толстенную книгу. Массивный металлический переплёт, обшитый толстой кожей, и около четырёх десятком страниц из тонких стальных листов явно весили немало. Гном с заметным облегчением водрузил тяжеленный том на стол.

Вся процедура этой своеобразной присяги прошла довольно быстро. Кардилло открыл книгу на первой странице, с тонко выгравированными символами на гномьем языке. Олио подойдя, положил на реликвию обе ладони. Затем, следом за старейшиной, негромко диктовавшим слова клятвы, начал в полный голос повторять их на родном языке.

Ещё через четверть часа, Риан, Элвуд и Олар уже стояли во дворе, возле своих осёдланных коней. Казённую карету, вместе со стражниками Мариан отпустил, предварительно напомнив сержанту, что чем меньше они будут распространяться о делах Департамента, в которых им пришлось поучаствовать, тем лучше. Бертолио и его дяди находились неподалёку, тихо переговариваясь. Вернее говорил в основном Кардилло, а племянник внимал с угрюмым видом, время от времени понятливо кивая головой. По всей вероятности, старейшина давал младшему родственнику какие-то наставления. Из-за угла дома показался отец молодого крепыша, ведя на поводу готового к дороге невысокого, крепко сбитого пони. Увидев низкорослого конька, Шустрый презрительно фыркнул.

— У вас ещё будет время познакомиться поближе, — пообещал ему Роклан.

Одновременно с подошедшим Двалиано, на крыльцо вышла среднего возраста гномиха, держа в руках приличных объёмов мешок. Как понял Эл, эта плотного сложения, с большими формами и крупными чертами лица, представительница подгорного народа, приходилась женой Ролдико и соответственно тёткой его новоявленному работнику. Закрепив поклажу на спине пони, позади седла, гномы начали прощаться. Первой племянника обняла женщина и тут же отошла, поднося к глазам большой жёлтый платок. Следом приблизились дяди и тоже поочередно прижали крепыша к груди. Кардилло при этом не забыл произнести очередное короткое нравоучение. Настала очередь отца. Двалиано подошёл к своему отпрыску вплотную и несколько секунд молча, смотрел на него. Олио так же ничего не говорил, стоя с низко опущенной головой, не решаясь даже посмотреть родителю прямо в глаза. Неожиданно рыжебородый гном, в сердцах буркнув короткое «балбес», отвесил сыну звучную затрещину. Правда по силе она значительно уступала предыдущей, выданной при разговоре в гостиной. И тут же, без всякого перехода, привлёк непутёвое чадо к себе, крепко обняв. Тот так же с чувством стиснул отцовскую спину. Роклан, имевший в это мгновенье возможность видеть лицо Олио, заметил проступившее на нём неописуемое облегчение.

— Да ладно вам, — не выдержал душещипательного зрелища воин, — вы его и в самом деле как на каторгу провожаете. Не знаю на счёт сегодня-завтра, но могу точно пообещать, что в ближайшие дни Бертолио явится вас навестить.

Услышав эти слова, провожающие явно приободрились. Усевшись верхом, трое людей, в сопровождении молодого гнома выехали за ворота.