Этим же днём, как только минуло обеденное время, тела Ринка и Сонии отвозили к полю Памяти, располагавшемуся с северной стороны города. К удивлению Эла, народу собралось намного больше, нежели он ожидал. Подавляющее большинство пришедших воин не знал даже по имени. Процессия за открытой повозкой, на которой пожилую чету доставляли к месту погребения, растянулась длиннее чем на пару сотен шагов. Роклана изумляло не столько количество пожелавших проводить управляющего с его женщиной в последний путь (тут то как раз всё понятно — у таких чистых душой людей, какими были умершие при жизни, по определению должно было быть немало друзей и доброжелателей), но как все они так быстро узнали о произошедшей трагедии. Элвуд отправлял посыльных только к Иллиане, объясняя скорбную причину, по которой их сегодняшнее запланированное на вечер свидание не состоится, и в дом где раньше жила Сония, а теперь обитала одна из её дочерей со своей семьёй. Адрес он узнал у вездесущей торговки овощами, державший небольшой лоток недалеко от его жилища и знавшей, как и положено почтенной даме в годах не страдающей отсутствием любопытства, всё про всех обитателей квартала. Ещё одну короткую записку Роклан передал с гномом толстому лавочнику Понсу, единственному, кого он знал из служащих их семейного торгового предприятия. Сам он быстро заскочив к Джадсу, сообщил о случившемся Корду. Искать ещё кого-то из знакомых и друзей убитых у него просто не хватило времени.

Как и ожидалось, подъехав к дому Роклана после событий «Мокром коте», друзья застали там патруль стражников во главе с тем самым лейтенантом, который с неделю назад приходил арестовывать Эла. К их появлению блюстители закона находились в весьма раздражённом настроении. Вызвавший их гном оказался совсем не разговорчивым собеседником, отвечая на все задаваемые вопросы, что мол хозяин жилища придёт и всё расскажет. Причём на вполне резонный вопрос: когда конкретно прибудет владелец дома, упрямый малорослик только пожимал плечами, раз за разом повторяя одно и то же: «скоро». Стражники, в конец потеряв терпение, уже собирались доставить крепыша в свою резиденцию к дежурному дознавателю.

Служебные бляхи прибывших Риана и Эла сразу настроили охранников порядка на более миролюбивый лад. Роклан буквально в нескольких фразах описал события прошедшей ночи, естественно опустив их визит в таверну Маркута Клина. Упомянул так же, что на месте нападения в центре города уже побывали их коллеги из близлежащего отделения. Командир патруля не стал больше задавать никаких вопросов, как и интересоваться тем, почему Элвуд не дождался их прибытия и где он провёл последние пару часов. Лейтенант без сомнения вполне резонно рассудил, что дела Департамента его не касаются.

Быстро составив рапорт с описанием места происшествия, стражи закона отбыли, предварительно перенеся тела Ринка и Софии в одну из спален и уложив их на кровать. Вилланд отправился домой переодеться, что бы потом поехать во дворец наместника. Аристократ не хотел оставлять своего друга одного, но служебных рутинных дел никто не отменял, наоборот из столицы всё настойчивей требовали результатов по поимке пиратских лазутчиков. Пообещав прибыть к часу выступления погребальной процессии, Риан предложил прислать своих людей, помочь в организации всего необходимого для похорон. Роклан поблагодарил, но отказался, сказав что справиться сам.

Поднявшись на верх. В свою комнату, Элвуд сменил штаны и порезанную в нескольких местах, обильно залитую, преимущественно чужой кровью, рубашку, на которую офицер городской стражи тоже благоразумно не обратил внимания, а может приписал такое плачевное состояние одежды последствиям схватки в центре города. Переодевшись и опоясавшись мечами, воин спустился во двор, где уже ждал Олио, держа под уздцы осёдланного Шустрого. На вопросительный взгляд гнома, Эл отрицательно покачал головой.

— Оставайся тут. Я быстро разберусь с делами и скоро вернусь.

Быстро не получилось. Сначала Роклан остановился у ближайшего отделения посыльных, отправил пару записок. Затем заехал в контору ритуальных услуг, договорился что бы оттуда прислали людей подготовить покойных к погребению, заказал повозку на послеобеденный час. Дальше его путь лежал в один из трёх крупнейших городских храмов. Там пришлось подождать, пока не освободился один из жрецов, занимающийся проведением похоронных обрядов. В принципе, при необходимости, например на поле сражения, провести необходимую церемонию запросто мог любой служитель Альтара, но в мирное время, а тем более в одном из пяти крупнейших городов, подобными вещами занимались специально назначаемые служители. Это было как-то связанно с внутренне — организационными вопросами религиозной структуры, в которые воин никогда не пытался вникать. Конечно, везде, включая столицу, многие бедняки или приверженцы других, более мелких религий, зачастую обходились без всяких обрядов, доставляя тела родных и близких к Полю памяти, сжигали их, а пепел рассевали. Последователи двух довольно крупных культов, вообще, согласно своим верованиям, хоронили своих усопших, зарывая тела в землю. Но Ринк, хотя и не доводил свою приверженность до фанатизма, тем не менее, всю жизнь искренне молился Альтару. И насколько успел заметить Эл, Сония также придерживалась основной религии королевства. А значит, и проводить их в последний путь следовало соответственно.

После того, как со жрецом, заплатив необходимый взнос, Эл договорился о часе церемонии, он направился домой, по дороге заскочив к Джадсу. У калитки его встретил Корд, сообщив что его друг только-только проснулся и ещё не вставал. Отклонив приглашение войти, Роклан попросил передать хозяину дома грустное известие и поехал дальше. Вроде нигде по отдельности ему долго задерживаться не приходилось, не считая почти получасового ожидания жреца, но всё равно поездка заняла около трёх часов.

Первой кого увидел Роклан, войдя к себе во двор, была Иллиана, стоявшая возле дерева, напротив крыльца. На молодой женщины был строгий костюм традиционного для похорон серого цвета. Сделав на встречу воину несколько шагов, дочь мага обняла его.

— Мне очень жаль, Эл! — эта простая фраза хотя и не могла принести заметного облегчения в душу бывшего «медведя», зато наполнила её теплом. — Я приехала как только получила твоё послание.

Она прекрасно знало со слов самого Роклана, насколько тёплыми были их отношения со старым управляющим.

— Спасибо, — искренне ответил он.

— За что? — девушка чуть отстранилась, чтобы вопросительно заглянуть ему в глаза. — Я просто хотела быть рядом.

— Вот за это и спасибо! — Эл снова привлёк её к себе.

Со ступенек крыльца раздалось негромкое вежливое покашливание. Повернувшись на звук, они увидели гнома, смущённо переминавшегося с ноги на ногу.

— Там люди из похоронной конторы, пришедшие пару часов назад, закончили омывать тела, — сказал он. — Теперь им надо дать одежду покойных, для облачения и ещё их старший просит денег, что бы сходить за ритуальными гирляндами цветов, для убранства повозки, которая должна вот-вот прибыть.

— Хорошо, сейчас подойду. Ты войдёшь внутрь или подождёшь меня здесь? — обратился Элвуд к дочери чародея.

— С тобой, — коротко кивнула она.

— Тогда идём, — он печально улыбнулся: — Жаль только что твоё знакомство с моим жилищем происходит при таких грустных обстоятельствах. Я представлял себё это совсем по другому.

Лана действительно была здесь в первый раз. Как-то возвращаясь с прогулки за городом они сделали небольшой крюк по дороге к её дому и проезжали по этой улице мимо, но останавливаться и заходить не стали — в тот день в гости к девушке собиралась её престарелая тётка и до оговорённого часа оставалось всего ничего времени.

— А для меня ещё какие-нибудь поручения будут? — спросил Олио.

— Пока нет. Хотя… — Роклан на секунду задумался, — пошли внутрь, я напишу записку, отнесёшь её в торговые ряды.

Через несколько минут гном вышел со двора, держа в руках записку для Понса. Как найти лавку, где ему недавно приобрели боевой молот, он помнил прекрасно.

С тех пор прошло ещё около трёх часов. Большую часть этого времени Эл просидел в комнате, где на кровати лежали покойные. Похоронные мастера постарались на совесть. Отмытые, причёсанные и переодетые в нарядную одежду тела, были готовы отправиться по своему последнему маршруту за северную городскую стену. Со стороны казалось будто пожилая чета мирно спит. Только резко заострившиеся черты лиц и бледно — желтоватый оттенок кожи портили это впечатление.

Роклан пребывал словно в каком-то оцепенении. После почти бессонной, полной напряжённых событий ночи и затем утренней суеты по организации траурной церемонии, теперь, когда со всеми приготовлениями было покончено, вдруг навалилась зверская усталость. Осознание понесённой утраты нахлынуло с новой силой, рождая внутри ощущение бездонной пустоты. Он без движения сидел, не отрывая взгляда от своего мёртвого друга. В памяти против воли всплывали картины прошлого, в основном из детства и ранней юности, в которых обязательно присутствовал Ринк, со своей неизменной, когда он смотрел на молодого сорванца, доброй, не по обидному насмешливой, улыбкой. Сколько Эл не пытался изменить направление мыслей, рвущие душу сцены всплывали одна за другой.

Вот управляющий, всеми силами пытаясь сохранить серьёзное выражение на физиономии, отрицательно мотает головой в ответ на вопрос отца не видел ли он «этого мелкого шалопая», учинившего очередное безобразие, после которого вопли соседа уже около четверти часа оглашают всю улицу. При этом Ринк, отведя руку за спину, грозил, с опаской выглядывающему из-за угла дома мальчишке, кулаком. Или одобрительно взъерошивает волосы Элвуду, тогда не достающему ему макушкой и до груди, вместе с ним радуясь удачному попаданию из его первого настоящего лука. А вот Ринк присаживается на ступеньки крыльца, рядом с Элом, успокаивающе похлопав по плечу. У недавно вернувшегося, после окончания двухлетней войны новобранца мобильного отряда, только что состоялся очень тяжёлый разговор с родителем, относительно будущих планов на жизнь молодого воина, в котором отец и сын так и не пришли к компромиссу. В тот раз они просидели больше часа в полном молчании. Управляющий не порицал и не одобрял решения Роклана связать свою жизнь с армией. Но он смог сделать то, что не получилось у Карбида — он признавал право юноши на это решение.

Перед мысленным взором Элвуда проходило множество подобных эпизодов из прошлого, пока он сидел возле мёртвых тел старого друга семьи и его любимой женщины. Наконец, вошедшая в комнату Иллиана, прервала поток грустных воспоминаний.

— Эл, — негромко позвала она, и когда Роклан повернул голову в её сторону, продолжила: — пора. На улице всё готово, работники похоронной конторы ждут указания выносить усопших. Собралось много народу.

Удивленный её последней фразой, воин подошёл к окну. Ворота стояли распахнутые настежь. Перед крыльцом ожидала повозка, оплетённая по кругу гирляндами из чёрных пионов. Две тяговые лошади светлой масти неспешно переступали копытами на месте. Кто-то предусмотрительно заранее развернул их мордой к выходу на улицу. Всё остальное пространство двора заполняли люди в соответствующей случаю, траурной одежде серого цвета. Среди собравшихся взгляд Эла сразу заметил выделявшегося своими габаритами Корда. Ещё из знакомых Роклан увидел пухлого Понса и, к своему не малому изумлению, господина Хаундера. В простом, подобающем моменту окраски, костюме седоволосого мага, ничто не выдавало его принадлежности к гильдии чародеев. Больше никого из пришедших Элвуду узнать не удалось. Всего во дворе находилось никак не меньше полсотни человек и судя по всему ещё как минимум столько же ждали начала шествия на улице, по ту сторону забора.

— Откуда они все так быстро узнали о случившемся? — недоумённо произнёс Роклан.

— Плохие новости разносятся очень быстро, — Лана подошла и встала рядом.

— Вот уж не думал, что твой отец тоже придёт, — заметил воин.

— Он довольно неплохо знал вашего управляющего, и часто говорил что Ринк давно уже стал полноправным членом семьи Рокланов, хотя и продолжал по собственной инициативе, при посторонних обращаясь к твоему отцу, придерживаться тона подобающего наёмному работнику по отношению к нанимателю.

— Старик всегда считал такое положение вещей единственно верным. Временами, в определённых вопросах он бывал неимоверно упрям, и переубедить его не удавалось даже моему не менее упорному родителю, — Элвуд постарался подавить тяжёлый вздох. — Ну что ж, действительно пора выдвигаться.

Церемония заняла всю вторую половину дня. Хотя от дома Роклана до северных ворот, недалеко от которых располагалось поле Памяти, было сравнительно недалеко, траурное шествие, как принято, медленно продвигающиеся по улицам города, продолжалось более двух часов. В самом его начале к идущему возле повозки Элвуду присоединился только что прибывший Мариан. Друзья обменялись взглядами и Вилланд, не сказав ни слова, зашагал рядом. Так в молчании они и проделали всю дорогу.

Ритуальное поле представляло собой огромных размеров пустырь, вдоль начала которого, на расстоянии двух десятков шагов возвышались несколько каменных постаментов кубической формы, высотой значительно превышавших человеческий рост. На одном из них также проводилась похоронная церемония, судя по полыхающему сверху глыбы огню, подходившая к концу.

Знакомый по сегодняшнему посещению храма жрец, с двумя помощниками уже ожидали возле одного из серых кубов. Лошади остановились. Пришедшие проводить умерших в последний путь, стали поочерёдно приближаться к повозке. Каждый, постояв несколько секунд, шепча напутствия, дотрагивался поочерёдно до рук покойных и отступал, давая возможность проститься следующим. Роклан подошёл последним, вслед за двумя сравнительно молодыми женщинами, чем-то неуловимо напоминавшими Сонию. Обе дочери возлюбленной Ринка, довольно долго простояли около повозки, не сводя заплаканных глаз с лица матери. Их мужья, с похожими как у родных братьев, кряжистыми фигурами и мрачными физиономиями, топтались рядом. Когда все четверо удалились на несколько шагов, пришла пора прощаться и Элу. Положив ладонь на холодные пальцы управляющего, воин прошептал одними губами:

— Покойтесь с миром, мой старый друг. И пусть в заоблачных чертогах вы вместе сможете насладиться заслуженным счастьем, на которое на этом свете вам было отведено так мало времени! — затем коснувшись руки Сони, так же тихо добавил: — пусть Альтар с благосклонностью примет ваши души!

Он отошёл, чувствуя, как в горле разрастается неприятный ком.

Тела на дощатых щитах аккуратно передали с повозки на верхнюю площадку постамента, где их уложили рядом на только что установленный, невысокий настил из деревянных досок, накрыв серым покрывалом с вышитыми ритуальными символами. Несмотря на то, что Ринк и Сония не проходили официальный обряд бракосочетания, хоронили пожилую чету как супружескую пару. Этот вопрос при утреннем обсуждении, вызвал у жреца некоторые колебания, но полновесный золотой, переданный Элвудом сверх установленного взноса, помог положительно решить дело. Забравшийся по приставной лестнице на верх, служитель Альтара приступил к чтению положенной молитвы. Все присутствующие зажгли заранее приготовленные свечи.

Прикрывая ладонью огонёк от гуляющего, по весеннему тёплого, ветерка, Эл случайно перехватил устремлённый на него взгляд одной из дочерей Сонии. Заметив, что он смотрит в её сторону, женщина поспешно отвернулась, но Роклан успел заметить болезненный упрёк в красных от слёз глазах. Случайное наблюдение отдалось ощутимой болью в душе Элвуда, и без того наполненной чувством вины за случившееся. Словно что-то уловив, стоявшая рядом Иллиана крепче сжала его руку.

Жрец произносил положенные в соответствии с обрядом фразы на древнем языке, около получаса. К концу речи его, хорошо поставленный голос звучал всё громче и резче. Почти выкрикнув последние слова, он воздел руки к небу и тут же помощники подняв на верх большой кувшин, принялись поливать укрытые тела густым маслом, золотистого цвета.

— Пусть кто-то из самых близких зажжет огонь от своей свечи, — спустившись с постамента, произнёс жрец.

Элвуд и старшая из дочерей Сонии одновременно сделали несколько шагов по направлению к приставной лестнице. Не дойдя до неё одного шага, они так же синхронно остановились и обменялись взглядами. Женщина понимала, что Роклан, по праву мужчины и просто как человек организовавший всю церемонию, может настоять на своей привилегии самому зажечь погребальный костёр. Она уже собиралась вернуться на место, когда воин неожиданно отступил чуть в сторону и протянул руку, предлагая опереться о неё перед первой, самой высокой ступенькой. Какое-то мгновение они смотрели в глаза друг другу, и Элвуду показалось, что его помощь будет отвергнута. Но дочь усопшей пробормотав слова благодарности, всё же воспользовалась предложенной поддержкой, вступая на нижнюю перекладину лестницы. Пока она поднималась, гуляющий ветерок задул свечу в её пальцах, но поджидавший наверху один из помощников жреца, тут же помог зажечь фитилёк вновь. Женщина поднесла огонёк к краю ткани, и та, обильно политая маслом, сразу вспыхнула, накрывая пламенем тела умерших. Служитель Альтара нараспев затянул новую молитву на том же древнем языке. Всё было кончено буквально в течении нескольких минут.

Останки, вместе с настилом, полностью прогорели, превратившись в горстку тёмного пепла. Его лёгкие частицы, помощник жреца, специальной широкой лопаткой на короткой ручке, начал сгребать и подбрасывать вверх. Только что дувший казалось со всех сторон, резко менявший направление ветер, подхватывал пепел и разносил его строго в сторону поля. Так случалось всегда. Ни разу на памяти горожан, пепел не летел в направлении города, какая бы погода не стояла во время церемонии. На всех крупных, официально признанных и освещённых служителями Альтара полях Памяти королевства, так же как и куда более обширной Империи, это явление было неизменным. Никто не мог, да и не старался его объяснить иначе как волей Великого Бога, принимающего очередную душу, завершившую свой земной путь.

Церемония подошла к завершению и присутствующие потихоньку начали расходиться по одному или небольшими группками. Потерявшие мать дочери, прижимая к глазам платки и еле сдерживая снова накатившие рыдания, позволили мужьям неспешно увести себя в направлении городских ворот.

К Роклану подошёл Улас Хаундер.

— Мои соболезнования, — с грустью произнёс маг. — Ваш управляющий, насколько я знаю, был по настоящему хорошим другом, с чистым и верным сердцем. Карбид очень ценил его. Жаль, что всё так случилось!

— В произошедшем есть и моя вина, — глухо ответил Эл. — Люди убившие Ринка приходили по мою душу, так что два прекрасных человека умерли без всякой причины, а меня не оказалось рядом, чтобы их защитить.

Пальцы Ланы судорожно сжали ладонь воина.

— Значит они могут прийти снова! — от напряжения голос девушки дрогнул.

— Эти уже никогда никуда не придут и не кому не причинят вреда. — мрачно заметил Роклан. И тут же подумав, что женщина, которой он собирается предложить связать с ним свою жизнь, имеет право знать правду, добавил: — Но тот кто их нанял, может прислать других.

— И что же делать? — она беспомощно переводила взволнованный взгляд с него на отца.

— Найти того, кто стоит за этими нападениями и раз и на всегда решить данную проблему.

— Я могу чем-нибудь помочь? — деловито поинтересовался чародей.

Элвуд вспомнил рассказ Маркута Клина, про необычный заказ Монка.

— Возможно понадобиться кое-какая консультация, относительно вопросов, связанных с магией, когда у вас найдётся свободное время.

— Найдётся. В любой удобный вам день. Хотите, поедем прямо сейчас к нам?

Роклан на мгновенье задумался.

— Думаю лучше завтра. Сегодня боюсь я не способен как следует соображать.

— Договорились, — господин Хаундер прощаясь протянул руку. — И если вдруг смогу быть ещё как-нибудь полезен… — он не договорил, многозначительно кивнув.

— Спасибо! — Эл с чувством ответил на рукопожатие.

Маг развернулся и зашагал к своей карете, которая так же как экипажи Вилланда и нескольких других состоятельных участников церемонии, прибыли к полю Памяти вскоре после траурной процессии.

— Хочешь, я останусь сегодня с тобой? — спросила Иллиана.

Он заглянул в её большие глаза, наполненные искренним участием и заботой. Вдруг, неожиданно для себя проговорил:

— Хочу. Очень хочу. Самое моё большое желание — чтобы ты осталась со мной! И сегодня, и завтра, и навсегда! Хочу чтобы ты жила в моём доме на правах полноправной хозяйки до конца моих дней. Я никогда не встречал женщины, к которой бы меня так сильно тянуло и уверен — уже никогда и не встречу. — После небольшой паузы, Роклан продолжил: — Знаю, многие скажут, что такого короткого срока, сколько мы знакомы, недостаточно для столь серьёзных заявлений. Но по-моему, если после первой же встречи, где-то вот тут, — он дотронулся пальцем себе до груди, — не возникает, пусть сначала и не осознанного, желания сказать женщине подобных слов, если стразу не приходит понимания, что она именно та, которая тебе нужна, а начинаешь колебаться, взвешивать и рассчитывать, то наверное и вовсе не стоит делать такого предложения!

Вот так вот. Вот тебе и вся романтика. Вместо подобающей обстановки, цветов и красивой мелодии, траурные одежды, рядом поле Памяти и скорбные лица вокруг.

— Я согласна, — просто и коротко ответила девушка.

— Только не сегодня, — и понимая как не красиво это прозвучало, Эл и тут же принялся объяснять: — Пока не найду того, кто устраивал эти покушения, находиться возле меня небезопасно. Не получилось один раз — может последовать новая попытка. Сначала нужно разобраться во всей этой истории. Самое страшное, что, как бы нелепо это не звучало, я на самом деле даже не представляю, у кого и по каким причинам могло бы возникнуть такое серьёзное намеренье со мной рассчитаться.

— Но мне хотелось бы быть рядом с тобой! — Иллиана не вкладывала в интонацию сильных эмоций, просто констатируя своё желание.

— Ринк и Сония уже поплатились за то что были рядом, — Роклан на мгновенье отвёл взгляд, затем снова посмотрел ей в глаза. — Я не могу тобой рисковать!

— Тогда побыстрее разберись во всём, — после небольшой паузы, стоически пытаясь сдержать предательски наворачивающиеся слёзы, произнесла дочь мага. — Я буду ждать и молиться за тебя!

Крепко сжав на прощанье его руку, молодая женщина направилась к отцу, стоявшему возле открытой дверцы своей кареты. Никаких шаблонных, ненужных фраз на вроде: «будь осторожен!» или чрезмерных стенаний с заламыванием рук. В её характере безусловно чувствовался стержень, возможно именно это и привлекло в ней Роклана с самого начала.

Тяжёлая, огромная ладонь легла на плечо воина, смотревшему вслед удаляющейся изящной фигуре.

— Красивая женщина, — пробасил, не слышно подошедший Корд.

Эл задумчиво кивнул. Великан немного помолчал, теребя заплетённые косички бороды.

— Господин Джадс тоже собирался прийти проститься, — снова заговорил бывший моряк, — мы с Лито еле отговорили. Для него это могло бы стать через чур сильным напряжением. Силы конечно возвращаются, но до полного восстановления ещё далеко. Он просил передать свои искренние соболезнования.

— Спасибо, — ответил Роклан. — Я обязательно зайду к вам на днях и мы вместе выпьем за упокой душ умерших.

— Договорились, — сказал Корд и повернулся к приближающемуся Вилланду, — здравствуйте господин барон.

Аристократ ответил на приветствие и затем перевёл взгляд на Элвуда.

— Все разошлись, наверное пора и нам ехать.

Чуть поколебавшись, Роклан ответил утвердительным кивком. Почему-то уходить не хотелось, внутри было такое чувство, словно пока он находиться возле поля, по которому были рассеянны останки убитых, и друг семьи, и его женщина где-то рядом. Но трезвый рассудок чётко сознавал — дольше оставаться здесь нет никакого смысла.

— В карете всем хватит места, — заметил Риан обращаясь к работнику Джадса.

— Благодарю, но я лучше пройдусь, — отрицательно покачал головой Корд. — Может мозги чуток проветрятся. До сих пор не вериться, что старины Ринка больше нет.

В его голосе звучала неподдельная печаль. Попрощавшись, великан неспешным шагом побрёл в сторону городских ворот. Сделав, стоящему неподалёку Олио, знак следовать за ними. Эл вместе с Марианом направились к экипажу.