Атуин ехал медленно, держась в нескольких метрах от конной кавалькады. В воздухе потянуло свежестью и еще чем-то, какими-то менее приятными запахами.

Билли недоуменно нахмурился. — Порт?

— Похоже на то, — согласился Вилли, — По этой дороге мы только туда и попадём.

Дорога изгибалась, образовывая широкие петли, медленно спускаясь к морю. Пахло солёным морем, древесиной, прелыми водорослями и нечистотами.

— Не люблю я порт, — пробормотал Билли.

— Как и я, — согласно кивнул Вилли, выглядывая из-под полога, — Так и есть, брат — едем прямо к портовому кварталу. Ого, да тут, похоже, оцепление!

Атуин не спеша затормозил, Чао заглушил мотор.

Капитан Сэмуэльсон в сопровождении еще одного офицера подошел к телеге.

— Вы, господа целители, временно препоручаетесь майору Шолтону, — сказал он, — Вам следует находиться в том месте, где он вам укажет, вместе с вашей телегой. По мере поступления раненых и пострадавших во время операции, будете оказывать им помощь. Всё ясно?

— Ясно, господин капитан, — Чао нахмурив морду, смотрел на покосившиеся хибары, крытые соломой и парусиной, — Можно узнать, о какой операции идет речь?

— Можете, господин пандарен, — рокочущий голос, раздавшийся из-за спины, заставил медведя повернуть голову.

— Господин генерал, — Чао поклонился бывшему полковнику Хаммонду Клэю, чьи доспехи отблескивали в свете луны и факелов багровым кровавым блеском.

— Нами проводится операция по зачистке квартала, — чеканя слова, заговорил генерал, — По полученным данным, именно здесь окопались те бунтовщики, которые посмели напасть на королевскую тюрьму.

— Мелкозадое отродье, — сплюнул на землю майор Шолтон, за что был удостоен свирепого взгляда Сэмуэльсона. — Виноват, простите, сэр! — спохватился он.

— Наша задача, — продолжал Клэй, — Вывести мерзавцев на чистую воду, обезвредить и доставить на суд, живыми или мертвыми.

При этих словах со стороны телеги донесся приглушенный вскрик. Хаммонд коротко глянул в сторону стоящих около неё дворфов, и продолжал: — Разумеется, мы постараемся свести к минимуму риск потерь со стороны наших солдат, однако, учитывая обстоятельства, ваша помощь может потребоваться в любой момент, поэтому будьте готовы.

Кивнув на прощание, генерал вскочил ногой в стремя, взлетел на своего коня и рысью двинулся в сторону строений.

Чао провожал его задумчивым взглядом.

Тем временем, Билли откинул полог Атуина.

— Так-так, — сказал он.

— Ого! — присвистнул Вилли, — Ну, ты даешь, подруга!

Лика, закусив губу, смотрела на них исподлобья из своего угла, где пряталась за сундуком.

Подошедший Чао лишь покачал головой. — Ты меня огорчаешь, Лика, — вздохнул он, — Не ожидал от тебя…

Гномка упрямо мотнула головой. Она не знала, что сказать, чувствуя себя по-дурацки. Не глядя на Чао, она стала выбираться из телеги, но пандарен загородил ей путь.

— Нет, — твёрдо сказал он, — На правах ответственного по бригаде я отстраняю тебя от какого-бы то ни было участия в этой операции. Я не могу отправить тебя обратно, но, если ты попытаешься куда-нибудь еще вмешаться, я буду вынужден попросить Сэмуэльсона взять тебя под стражу.

Лика вспыхнула. Она посмотрела на братьев, но те оба старательно отводили глаза.

Ей ничего не оставалось, как, надувшись, снова усесться в кузов. Отсюда, приоткрыв полог, ей была видна залитая лунным светом поверхность моря и темное скопление покосившихся домишек, облепивших узкую полоску берега между пристанью и дорогой, на которой они стояли. Самым высоким зданием в квартале была, видимо, таверна, чьи окна кое-где светились бледно-желтыми огоньками. Неподалеку от Атуина горели костры, рядом с которыми прохаживались облаченные в полные доспехи стражники и, кажется, солдаты. Приглядевшись, Лика заметила отблески костров справа и слева от них, на расстоянии порядка сотни метров; очевидно, расставленные через определенные промежутки караульные посты охватывали цепью весь квартал, зажимая его между отвесных скал, нависающих над бухтой с обеих сторон, и морем.

Капитан Сэмуэльсон вглядывался в скрытые сумерками очертания домов лежащего перед ним портового квартала. Собственно, кварталом эти трущобы можно было назвать лишь с большой натяжкой — добрая половина построек в нём вообще не была предназначена для жилья, служа различными складами, часть из которых была разрушена и облюбована городскими бандами в качестве притонов. Отсутствие мостовых и чрезмерная влажность почвы приводила к тому, что на улицах этого района в любое время года было по щиколотку грязи, перемешанной с мусором и сточными канализационными водами. Официально, квартала не было в генеральном плане города, господин Барос, королевский архитектор, и вовсе с пеной у рта отрицал его существование, настаивая на радикальном сносе имеющихся «развалин» и новой застройке, однако, все попытки стереть этот гнойник с лица города, так и не увенчались успехом — особенности рельефа и почвы крайне осложняли воплощение в жизнь честолюбивых замыслов архитектора, а стоимость реализаций новых проектов делали их полностью нерентабельными в глазах королевского суперинтенданта лорда Вишлока. В результате, «несуществующий» квартал жил своей собственной жизнью, негласно игнорируемый властями и, как следствие, очень быстро облюбованный всякого рода отребьем.

Сэмуэльсон вздохнул и поправил перевязь с ножнами. У него отчаянно чесалось под лопаткой, но проклятая кираса не давала никакой возможности добраться до этого места.

Пегий конь всхрапнул и переступил копытами, косясь на своего седока. Что-то тревожило животное. Капитан, выросший на ферме Элвинского Леса, хорошо знал повадки лошадей, и понимал их едва ли не лучше, чем людей. По крайней мере, относился к ним с куда большей симпатией.

— Ваши люди готовы, капитан? — фигура Хаммонда Клэя на вороном, крепкого телосложения жеребце смотрелась единым монолитом, придавая в сумерках генералу сходство с мифическим кентавром.

— Так точно, ваше превосходительство, — не задумываясь, рапортовал Сэмуэльсон.

— Тогда приступаем!

Небольшой отряд всадников отделился от импровизированного лагеря и поскакал по направлению к баракам. Следом за ним потянулась цепочка пехотинцев, состоявшая из королевской стражи. Арьергардом за ними, на дистанции полета стрелы, шли арбалетчики, под командованием майора Шолтона.

«Новоиспеченному генералу, очевидно, не терпится продемонстрировать свои тактические таланты», — подумал Сэмуэльсон, глядя на зигзагообразную цепочку факелов, медленно движущуюся вперёд.

Конный отряд тем временем уже достиг первых строений и растворился между ними. Пешие стражники еще только подтягивались к баракам, когда ночную тишину пронзили крики, звон стали и ржание лошадей.

Конь Сэмуэльсона тревожно прянул ушами и, вытянув морду, отозвался протяжным ржанием в ответ.

Хаммонд Клэй, хмурясь, вглядывался в темноту — небосвод затянуло тучами, скрывшими луну. Огни факелов рассыпались и гасли, скрываясь в темных провалах квартала.

— Доброй ночи, господа, — словно возникшая из воздуха фигура человека, закутанного в плащ, появилась рядом с ними. Офицеры, находившиеся рядом с Клэем, схватились за эфесы мечей, но, стоило человеку откинуть капюшон с лица, разом, как по команде отпустили их.

Генерал повернулся всем корпусом, всматриваясь в худое узкое лицо человека с длинными рыжеватыми волосами и аристократической бородкой.

— Сэр Маттиас, — проворчал он, — Эта операция проводится силами вверенного мне департамента. Ваше присутствие здесь не обязательно.

— Ошибаетесь, генерал, — блеснув улыбкой, сказал человек, — Бунтовщики, организовавшие вооруженный мятеж и совершившие нападение на государственное учреждение, подпадают под категорию ведомства внутренних дел, как угрожающие безопасности королевства. Так что мое присутствие здесь вполне обоснованно. Более того, было бы намного лучше, если бы вы сочли нужным предварительно согласовать со мною план операции…

— Я сам решаю, что лучше, а что нет, милостивый государь, — оборвал человека Клэй, сверкнув глазами, — Когда мне понадобятся ваши услуги, я непременно обращусь в… ваше ведомство.

Последние слова он произнёс так, словно выплюнул что-то гадкое.

Глаза Маттиаса сузились. Казалось, он собирался ответить генералу, но в этот момент раздался дробный топот копыт и из темноты вынырнул всадник, мчащийся во весь опор. Сэмуэльсон едва успел подхватить под уздцы хрипевшего коня. Его седок наклонился и сполз с седла на руки офицерам.

— Он ранен! — воскликнул кто-то.

— Сэр… Полковник… Генерал Клэй, сэр! — прохрипел солдат.

Он был без шлема, и в дергающемся свете факелов было видно, что его волосы слиплись от крови.

— Докладывайте, — сухо распорядился Хаммонд, потемнев лицом.

— Эти бунтовщики… Они организовали засаду, сэр! Они вооружены пищалями, стреляли по лошадям. Еще пращники, один из них ранил меня. Кажется, нескольких они захватили в плен. Сержант велел мне скакать к вам и доложить обстановку.

— Проклятье!

Генерал выпрямился в седле. Глаза его метали молнии.

— Они ждали нас! Их предупредили!

Сэр Маттиас пожал плечами с красноречивым видом.

Генерал перевел на него яростный взгляд, но человек встретил его без тени эмоций, лишь едва заметно усмехаясь.

— А чего вы, собственно, ждали? — спросил он.

— Демоны тебя раздери, Маттиас! Чего я ждал?! Я ждал, что королевская служба безопасности не задарма жрёт свой ломоть булки с маслом! Это утечка! Государственная измена!

— Позволю напомнить, — заметил Маттиас, — Что даже я узнал о данной операции всего пару часов назад, что, очевидно, делает честь членам Совета.

— И тем не менее, ты уже здесь, и, судя по всему, успел прибыть раньше нас, — констатировал Клэй, глядя на человека в упор.

— Это обвинение, генерал? — невозмутимо поинтересовался Маттиас.

— Это факт, сэр Маттиас!

— Неплохо для начинающих конспирологов, совсем неплохо.

— Ты еще смеешь забавляться, — прорычал Клэй, наливаясь багровой краской, — Весело тебе, как я погляжу? Игнорируешь заседания Совета и открыто глумишься над нами!

Офицеры, ставшие невольными свидетелями разгорающегося конфликта между начальством, переминались с ноги на ногу. Никому из них не хотелось попасть под горячую руку и обрушить на себя весь гнев.

Сэмуэльсон, понимавший это не хуже других, вздохнул про себя. Он сдержанно кашлянул.

— Сэр, — сказал он, — Если к солдату больше нет вопросов, разрешите провести его к целителям. Рану следует обработать…

Генерал, не сводивший взгляда с невозмутимо взиравшего на него Маттиаса, кивнул, не поворачивая головы. — Пусть идёт, — распорядился он сумрачно. И, обратившись к офицерам, добавил: — Адъютанта ко мне, живо!

Лика сидела на краю телеги, свесив ноги и сосредоточенно грызла ногти.

Примостившийся рядом Вилли, немного повздыхав, предложил ей собранных Миртой бутербродов из корзинки, и, получив молчаливый отказ, устроился поодаль, жуя.

Она видела, как стоявшие в паре десятков метров от них Сэмуэльсон и Клэй о чем-то переговаривались, потом генерал отдал какой-то приказ и войска пришли в движение. Потом послышались топот лошадей, крики, на какое-то время широкая спина пандарена загородила ей обзор. В круге света ближайшего костра появились солдаты, ведущие под руки стражника в помятых доспехах, без шлема.

— Сюда! — подал голос Чао, маша лапой.

Лика получила возможность получше рассмотреть человека. Это был совсем еще юный парень, на его бледном от страха, залитом потеками крови лице, особенно резко выделялись веснушки.

Светлые волосы были покрыты коркой запекшейся крови, дойдя до телеги, где его принял у сопровождавших его людей Чао, он осел на землю, мелко дрожа.

— Билли! — негромко окликнул Чао, возясь с застежками доспехов, — Ты не мог бы помочь…

На гномку он подчеркнуто не смотрел, хотя та была всего в паре шагов от него.

«Ну и ладно», — досадливо подумала про себя Лика, — «Пусть сами и возятся!»

Подошедший на зов дворф склонился над креплениями кирасы, а Чао, подслеповато щурясь, тем временем осматривал голову пострадавшего.

— Ничего особенного, — бормотал он, осторожно перебирая лапами волосы и разглядывая рану, — Задело вскользь, просто царапина… Чего ты так трясешься? Последние слова он адресовал юноше, который, со страхом в глазах глядя на пандарена, неуверенно пожал плечами.

— Лик… Вилли! — пандарен досадливо мотнул головой, чем вызвал мстительную усмешку гномки, — Будь добр, подай воды! Надо промыть рану.

Продолжавший жевать близнец утвердительно кивнул, и, достав из телеги вместительный кожаный бурдюк, приблизился к пандарену, и начал поливать голову раненого.

— Готово! — объявил, выпрямляясь, Билли, помогая стражнику освободиться от кирасы.

— Так… — пандарен осторожно ощупывал мягкими лапами ребра и живот человека, — Чего ты дергаешься?!

— Ще… щекотно, — смущенно признался тот.

Лика прыснула. Чао, обернувшись, сердито поглядел на неё. — Подай-ка лучше бинты! — велел он.

Лика с готовностью, которую сама от себя не ожидала, сорвалась с места и, вытащив из сундука рулон льняной ткани, подала его Чао.

— Помочь? — тихонько спросила она, глядя, как пандарен наматывает слой за слоем на голову веснушчатого.

— Твое место в телеге, — напомнил ей Чао, разрывая ткань и завязывая под подбородком у парня огромный бант.

Лика пожала плечами и вернулась.

— Ступай, воин, — вздохнул пандарен.

Но парень не спешил уходить. — И всё? — недоверчиво протянул он, — А разве мне не положено там возложение рук, или какой-нибудь оздоравливающий эликсир?

— Оздоравливающий пендель! — рассердился Билли, — Вали с глаз моих, пока я не доложил генералу, что ты симулируешь тяжелую черепно-мозговую травму с легкой ссадиной!

Парня как ветром сдуло.

— Зря ты так, — укоризненно заметил Чао, — Все-таки, у него может быть сотрясение…

— Ты же сам всегда говоришь, что если мозгов нет, то и сотрясаться нечему, — отпарировал дворф.

— Ну, в вашем случае, это действительно так, — согласился пандарен.

Билли насупился, явно обдумывая ответную обидную реплику, но их диалог прервал Вилли.

— Смотрите, — взволнованно сказал он, указывая пальцем в сторону квартала, — Пожар?!

— Заряжа-ай!

Зычный рёв майора прокатился над шеренгой солдат, державших в руках тяжелые громоздкие арбалеты. Скрежет взводных механизмов был ему ответом. Для того, чтобы натянуть достаточно тугую тетиву, требовались определенные усилия, несмотря на наличие хитроумных приспособлений.

— Це-еельсь!

Десятки острых клювов стрел, покоящихся в желобах орудий, словно стая хищных птиц были готовы взмыть в воздух.

— Господин майор!

Конный посыльный осадил коня перед Шолтоном и, спрыгнув, рапортовал: — Приказ его превосходительства!

Выслушав донесение, майор хищно оскалился.

— Слушай мою команду! — провозгласил он, — Разрядить оружие! Сменить стрелы!

Сэмуэльсон с какой-то жуткой завороженностью наблюдал за тем, как огненные вспышки стрел пронизывают ночной небосвод и пылающим дождем обрушиваются на крыши домов квартала.

— Титаны Созидатели, там же полно людей! — вырвалось у него.

Услышавший эту фразу генерал резко обернулся к нему.

— Прежде всего, там — опасные бунтовщики, грабители и убийцы! — отчеканил он, — Уже пострадали ваши люди, капитан, вам их жизни менее ценны?

— Никак нет, сэр! — Сэмуэльсон привычно вытянулся в струнку, — Но… там же жители…

— У них было время для эвакуации, — отрезал генерал, — Кроме того, оставьте ваши иллюзии — нормальных жителей в этих трущобах нет! Это грязный притон, гнойная язва на лице города, которую давно следовало стереть!

— Да, сэр, разумеется, сэр!

Клэй поглядел на каменное лицо Сэмуэльсона и неожиданно смягчился.

— Капитан, — сказал он, — Ты неплохой человек, но служба в страже тебя расслабила. Пойми, с момента нападения на тюрьму в городе, фактически, начаты боевые действия. Здесь и сейчас атакованы правительственные войска — мы ведем самую настоящую войну. И если мы позволим себе мягкость и полумеры, завтра она захлестнет весь город.

В глубине души Сэмуэльсон не мог не признать справедливость доводов генерала, но что-то внутри него вызывало сомнения. «Уверен, Маркус нашел бы какой-то другой способ», — подумал он и вздохнул.

Но генерал уже отвернулся от него, отдавая очередные распоряжения.

Сквозь разошедшиеся тучи, полная луна взирала на пылающее зарево пожара над портовым кварталом.

Лика устало провела рукой по перепачканному сажей и кровью лицу. Спину ломило. Она уже потеряла счет времени, которое провела, помогая Чао и братьям бинтовать раны, обрабатывать ожоги и отпаивать эликсирами наглотавшихся дыма людей. Да, именно людей — ни одного гнома среди пострадавших не было. Она боялась спрашивать, надеясь мысленно, что ее соплеменникам удалось покинуть объятые огнем бараки, или, по крайней, мере сдаться властям. Хотя, в отношении действий последних, иллюзий она не испытывала. В воздухе стоял мерзкий запах гари, дым, доносящийся от пожарища, ел ей глаза, и она то и дело принималась тереть их грязными кулаками. В нескольких метрах от неё стражники с алебардами наперевес караулили пленных, которых захватывали при попытках покинуть квартал. Были ли среди них гномы, она не знала. Генерал распорядился задерживать всякого, а в любого, держащего в руках оружие — стрелять на поражение.

Её внимание привлекли чьи-то крики со стороны лагеря.

Оборванец в покрытых копотью лохмотьях, норовил обхватить руками колени майора Шолтона, ползая у него в ногах. Стоявший рядом сержант брезгливо отталкивал его плоской стороной алебарды.

— Прошу вас, господин! — не унимался оборванец.

— Чего он хочет? — спросил подошедший Чао.

Майор раздраженно отмахнулся. — Говорит, что где-то там у него остался отец. Якобы, он пытался вытащить его из горящего дома, но потерял сознание; солдаты подобрали его и принесли сюда, а теперь он рвется обратно… Врёт, скорее всего.

— Клянусь вам! — человек размазывал грязь по впалым щекам худыми кулаками, — Умоляю, дайте мне возможность вернуться за отцом! Он погибнет!

— Он уже погиб! — рявкнул Шолтон, — Если вообще когда-нибудь существовал…

Чао присел на корточки возле обезумевшего человека и заглянул ему в лицо. Человек с надеждой всмотрелся в зеленые глаза пандарена.

Чао покачал головой и поднялся. Человек обмяк и беззвучно зарыдал, уткнувшись лицом в траву.

— Нет, — сказал Чао, тяжело вздыхая, — Он не врёт.

* * *

— Об этом не может быть и речи!

Генерал Хаммонд Клэй уставился на представителя расы, которую он никогда не мог понять, с раздражением и изумлением во взгляде.

— Вы хотите, чтобы я выделил вам сопровождение в зону боевых действий, где, к тому же, бушует пожар, ради того, чтобы отыскать тело какого-то оборванца!

— Возможно, он еще жив, господин генерал, — мягко сказал Чао.

— Если жив — выберется сам! — отрезал Клэй.

— В таком случае, — тихо проговорил Чао, я буду вынужден предпринять попытку самостоятельно разыскать пострадавшего.

Хаммонд Клэй на секунду онемел. — Вы это серьезно, господин пандарен? — поинтересовался он, — Вы в самом деле хотите рискнуть своей шкурой, ради призрачного шанса спасения неизвестного вам бродяги?!

Чао пожал плечами. — Я целитель, господин генерал, — заметил он, — У вас, как у человека военного существует свой долг, у меня — свой. Вы сами пригласили нас сюда, так дайте мне возможность делать мою работу.

Взгляд генерала стал тяжелым и Сэмуэльсону показалось, что в следующий миг генерал прикажет взять потерявшего рассудок пандарена под стражу, однако, Хаммонд Клэй неожиданно отвел глаза.

— Капитан! — хрипло распорядился он, — Выделите господину целителю сопровождение. У вас есть полчаса на поиски.

* * *

— Сиди! — наверное, в двадцатый раз, сердито проговорил Билли, — Полчаса еще не прошло!

— А если с ним что-нибудь случится? — Лика не находила себе места, — Зачем он вообще туда пошел?!

— Чей бы баран блеял, — пробормотал Вилли.

— Мы что, так и будем просто тут сидеть? — не унималась гномка, — Мы ведь можем хотя бы подъехать поближе! Мы все-равно уже всем оказали помощь!

Это было почти правдой, так как основной поток пострадавших иссяк, и теперь к ним обращались, в основном, по мелочи — осмотреть царапину, дать мазь, или бинт.

— Тебе же сказано — ждать здесь, пока не истечет отпущенное время, — снова напомнил дворф, — В условиях чрезвычайной ситуации мы подчиняемся военным, помнишь?

— А что потом, когда истечёт? — Лика уперла руки в бока, точь-в-точь, как это делала её мать, когда злилась на отца, — Нам скажут, спасибо за помощь, езжайте отсюда?

— Вот когда истечет, тогда и увидим, — отвечал Билли, правда, без особой уверенности в голосе.

Лика плюнула на землю от досады. — Мы — целительская служба! — заявила она, — Почему мы должны тупо сидеть и ждать, неизвестно чего, в тот момент, когда, возможно, нашему другу и коллеге нужна помощь?! Этим медноголовым (она не заметила, что употребила выражение Штепселя) абсолютно все-равно, что с ним будет!

— Хорошо, что ты предлагаешь? — с раздражением заговорил Вилли, — Идти туда следом за ним?

— Зачем идти? — Лика с вызовом глянула на братьев, — У нас же есть Атуин!

Генерал Хаммонд Клэй, нахмурившись, оглядывал пленных, согнанных в одну кучу, стоящих на коленях, со связанными за спиной руками.

В основном, это были гномы, людей, после краткого допроса и проверки документов, отпускали.

Некоторых, особо подозрительных, а также тех, у кого при себе не было никаких удостоверений личности, задерживали и тоже сажали сюда.

— Напомните еще раз, капитан, — вполголоса сказал Хаммонд, — Как имя этого главаря-бунтовщика?

Сэмуэльсон кашлянул. — Он известен, в основном, под своей кличкой, сэр, — сказал он, — С вашего позволения, его зовут Штепсель, сэр.

— Штепсель, — хищно повторил генерал, и его ноздри угрожающе раздулись, — Есть здесь таковой? — гаркнул он, оглядывая пленных.

Гномы молчали, потупившись в землю, люди смотрели на генерала мутными бессмысленными взглядами.

— Немедленное освобождение тому, кто назовет мне его местонахождение, — посулил Клэй, — Полная амнистия и скромное, но достаточное денежное вознаграждение! Если же в течение часа никто из вас не заговорит, всех вас ожидает суд по законам военного времени… Знаете, что это такое?

Пленные тоскливо молчали.

— Трибунал, — веско сказал генерал, сопровождая свою речь коротким взмахом меча, — Так что, советую хорошо все взвесить. Время пошло!

Словно в подтверждение его словам, под внезапно раздавшиеся крики, сверкая огнем прожектора, мимо него с треском и грохотом пронеслась причудливая целительская телега с мотором.

* * *

— Авантюристка! — пыхтел в ухо гномке Вилли, разместившийся в карете, — Нас всех непременно арестуют!

Лика отмахнулась от него, крепко вцепившись в руль и напряженно всматриваясь в дорогу, если можно было назвать таковой пустырь с камнями и рытвинами.

Пляшущий луч фонаря, укрепленного на крыше кабины Атуина выхватывал фрагменты земли и мусора. Они приближались к дымящимся руинам того, что еще несколько часов назад служило кому-то пристанищем.

Расположенные с краю постройки загорелись первыми и к этому времени уже почти полностью прогорели. Здесь сильно воняло гарью, от тлеющих останков шел черный дым, разъедающий глаза.

Лика остановила Атуин, но не стала заглушать мотор.

— Чао! — позвал Билли, выбираясь из люльки. Брат спрыгнул с телеги и присоединился к нему.

Лика в очередной раз задумалась о специальном устройстве, для подачи звуковых сигналов. Положительно, им была необходима такая штука.

Они углубились по кривому переулку, точнее, тому, что от него осталось. Чтобы защититься от дыма, Вилли предусмотрительно захватил с собой бурдюк с остатками воды, и смачивал ею тряпки, через которые они пытались дышать.

По всей видимости, здесь не было ни одной живой души, кроме них; не видно было даже солдатов. Обгорелые дымящиеся остовы домов, тлеющие постройки-склады, грязь с золой и пеплом под ногами и отвратительный запах гари, которым, казалось, Лика пропиталась насквозь.

Пройдя мимо очередных развалин, они вышли на то, что в портовом квартале могло считаться главной площадью — небольшое свободное пространство с возвышающимся в центре зданием таверны.

Здесь повсюду валялись обгорелые остатки деревянных ящиков и бочек, но сама таверна выглядела относительно сохранной, возможно, потому, что была едва ли не единственной каменной постройкой.

Вокруг неё расположилось несколько солдат с заряженными арбалетами и стражников с алебардами наперевес. Появление Лики и дворфов не прошло незамеченным: двое арбалетчиков направили на них острия стрел, еще двое солдат двинулись им навстречу.

— Полегче, ребята! — предупредил Билли, на всякий случай поднимая руки вверх, — Мы здесь для того, чтобы исцелять, а не воевать!

— Поговори тут, — отозвался, сплевывая сквозь зубы, мрачный верзила в доспехах стражи, — Руки за голову, и на колени, живо!

Дело начинало приобретать скверный оборот, но в этот момент второй стражник в погнутой кирасе опустил алебарду.

— Спокойно, приятель, — сказал он, — Я знаю этих ребят и эту бурреганку. Прошлой ночью они немало наших поставили на ноги, когда гноллы учинили резню в тюрьме. Это городские целители.

Лика перевела дух. Кажется, на этот раз дело обещало обойтись без арестов.

— Мы разыскиваем нашего коллегу-пандарена, вы его не видели? — расспрашивал между тем солдат Билли.

Долговязый кивнул головой в сторону таверны. — Там, внутри, возится с арестованными.

— Нам нужно к нему! — решительно заявила Лика.

Под закопченными сводами таверны, среди опрокинутых стульев и столов в окружении стражников и солдат на полу лежали пленники.

Большей частью ими оказались женщины и дети, которых Лика поначалу приняла за гномов — маленькие, худые, со злыми серьезными лицами.

Чао был здесь, склонившись над одним из детей, он что-то говорил ему, аккуратно смазывая содержимым одного из флаконов его руки. Лика увидела багровые пузыри, словно на глазах увеличивавшиеся в размерах. Мальчишка не произносил ни звука, лишь мычал, косясь на пандарена в страхе.

— Чао! — Билли опустился на пол рядом с ним, — Мы тебя потеряли. Срок давно вышел!

— Знаю, — пандарен устало поглядел на них, — Но тут слишком много пострадавших, а солдаты не спешат их эвакуировать. Ждут, пока пожар окончательно погаснет.

— Чао, — шепнула пандарену Лика, — Вы нашли отца того человека?

Пандарен вздохнул. — Его нашли раньше нас, — сказал он, — Когда начался пожар, те, кто не успел покинуть вовремя квартал, или не хотел попадаться страже, укрылись здесь, в таверне. К счастью, огонь почти не затронул её. Отцу этого парня повезло — его нашли и подобрали. Некоторым повезло меньше.

Он замолчал, и Лика поняла, что ей совсем не хочется его расспрашивать. Она огляделась. Братья начали помогать Чао, осматривая тех из пострадавших, до которых он еще не добрался. Она обратила внимание на старика, лежащего в углу, и оборванца, стоявшего перед ним на коленях.

Старик выглядел ужасно: он сильно обгорел, и кожа на его руках казалась полуистлевшим обугленным пергаментом, из-под которого сочилась жидкость.

— Я дал ему немного травы, чтобы облегчить боль, — негромко сказал Чао, — Но чтобы обработать все его ожоги у нас не хватит снадобий. И даже если бы хватило, он вряд ли переживет эту ночь.

Лика вздрогнула. Приблизившись, он заглянула в лицо старику. Он не видел её — его глаза закатились за верхние веки так, то были видны лишь белки, и от этого зрелище было еще более жутким.

Стоявший на коленях оборванец что-то бессвязно шептал, держа в своих ладонях руку старика и осторожно гладя её.

Лика опустилась на колени рядом с ним, и коснулась кончиками пальцев лба старика.

В следующий миг она словно воспарила над таверной, глядя на дымящиеся остатки квартала с высоты птичьего полета. Кругом простиралась затянутое тучами и дымом беззвездное чернильное небо, но, где-то высоко в нем скрывалась полная луна. Это ощущение полета продолжалось совсем недолго, буквально считанные секунды. Затем она снова оказалась на коленях перед стариком, ощущая, как часть ее сил покидают её, переходя сквозь пальцы в тщедушное старческое тельце под ее руками.

Старик зашевелился и судорожно вздохнул. Его глаза теперь смотрели прямо на Лику.

— Отец! — оборванец склонился над ним. Старик протянул руку и коснулся лица сына.

— Спасибо, что облегчили боль… — едва слышно прошептал он, все еще глядя на гномку, — Спасибо, что дали время…попрощаться…

Лика замерла, из ее груди готов был вырваться вскрик, но на плечо ей легла мягкая тяжелая лапа пандарена.

— Никто бы не мог сделать для него большего, — услышала она над ухом тихий голос.

Лика почувствовала, что у неё, как и прошлой ночью начинает кружиться голова. Её затошнило.

Ища глазами хоть какой-нибудь уцелевший табурет, она наткнулась взглядам на странную пару, расположившуюся чуть поодаль остальных, возле стены. Худой, как щепка паренек склонился над девушкой, лежащей на полу. Словно почувствовав на себе взгляд гномки, он обернулся и, на секунду встретившись с ней глазами, тут же отвел взгляд. Лицо его показалось Лике странно знакомым.

Еще не вполне уверенная в своих догадках, она приблизилась к нему. Парень не шевелясь, сидел по-прежнему спиной к ней.

Когда Лика коснулась его плеча, он вздрогнул, не поднимая головы.

— Мне кажется, мы где-то встречались, — проговорила Лика неуверенно.

— Отстань, — прогундосил парень, наклоняя голову так, чтобы Лика не могла разглядеть его лица, — Я тебя не знаю, и в помощи не нуждаюсь, ясно?

— А как же она? — Лика наклонилась и приподняла капюшон плаща, частично скрывавший лицо девушки.

Парень оттолкнул её руку, но Лика успела разглядеть то, что заставило её ахнуть. Она узнала розовую чёлку и изящные рожки — дренейка?! Здесь?

Парень затравленно глядел на неё исподлобья, закусив губу и сверля её взглядом; его мелкие острые черты лица определенно были тоже знакомы Лике, но она не могла припомнить, где его видела. Возможно, в ту самую ночь, когда отец Оккам держал эту дренейку на руках.

— Чао! — позвала Лика.

Парень дернулся и уставился на Лику с нескрываемой злобой.

— Что здесь? — грузный пандарен, казалось, занял собой всё пространство в углу, — Кто это?

И вдруг ахнул: — Элисия!

Склонившись над девушкой, Чао взволнованно обнюхивал её.

— Что с ней? — хрипло спросил парень.

— Надышалась дыма, угорела, — отозвался Чао, осторожно приподнимая дренейке веки, — Ей нужен воздух, срочно! Почему ты раньше мне не сказал?! — обрушился он на парня.

— Она… она не хотела! — буркнул тот, — Она разговаривала еще недавно, правда, какую-то чушь несла… А потом закрыла глаза, я подумал, что она уснула. С ней же всё в порядке, да?

Он с надеждой уставился на пандарена.

Скрипнула дверь и во входном проеме возникла долговязая фигура капитана Сэмюэльсона.

— Господин пандарен! — окликнул он, — Генерал давал вам время на оказание помощи пострадавшим, оно вышло! Вам приказано немедленно покинуть зону операции.

Подойдя ближе, он добавил уже тише: — Генерал распорядился приступить к зачистке территории. Возможны стычки.

— Здесь еще много людей, которым требуется помощь, — напомнил Чао.

— После проверки документов они будут эвакуированы к лагерю, где вы сможете продолжить вашу работу, — сказал Сэмуэльсон.

Чао кивнул. — Эту дренейку мы забираем с собой, — сказал он, — Её присутствие здесь никак не связано с гномскими бандами.

Сэмуэльсон с недоверием покосился на лежащее перед ним тельце дренейки. — Хорошо, — сказал он, — Только под вашу ответственность.

Они нашли Атуин на том же месте, где оставили, под охраной двоих стражников, предусмотрительно поставленных Сэмуэльсоном.

Чао залез в кузов вместе с Ликой, держа Элисию на коленях.

— Может, мне? — тихо спросила Лика.

Но пандарен покачал головой.

— Всё, что ей сейчас нужно — это свежий воздух. Кровь очистится от яда и она придет в себя.

— От яда? — не поняла Лика.

— Продукты горения, — пояснил Чао, — Они отравляют кровь и угнетают сознание.

— Приехали, — сказал Билли.

Генерал Клэй уже ждал их и был мрачнее грозовой тучи.

— Как прикажете понимать вашу самодеятельность?! — загремел он, — Вы отдаете себе отчет в том, что ваше вмешательство в ход операции могло иметь крайне неблагоприятные последствия, в первую очередь, для вас самих?

— Простите, генерал, — устало вздохнул Чао, — Мы работаем так, как привыкли. В конце-концов, мы городская служба, а не штатные капелланы.

И, пока ошеломленный Хамонд Клэй еще не успел ничего ответить, добавил: — Нам нужно пополнить запасы мазей и бинтов. Мои коллеги сейчас отправятся на базу, а я продолжу оказание помощи теми средствами, которыми располагаю.

— Лика, — продолжил он, обращаясь уже к гномке, — Я очень надеюсь, что ты будешь на этот раз благоразумна. Он посмотрел ей в глаза, и Лика кивнула.

— Элисию заберите с собой, — сказал Чао дворфам, — Пусть переночует у нас.

При упоминании ее имени, дренейка застонала.

Поддерживаемая пандареном, она села на траву. Глаза ее были полуприкрыты, тело била мелкая дрожь.

Луна выглянула из-за просвета туч и в ее бледном свете кожа дренейки светилась бледно-фиолетовым светом.

— Элисия, — окликнул её пандарен, — Как ты себя чувствуешь?

Дренейка издала невнятный хрип и затряслась.

Чао тревожно нахмурился.

— Что с ней? — пробормотал недоуменно Вилли.

Билли склонился над девушкой с другой стороны, поддерживая её.

— Ночь!! — внезапно выкрикнула Элисия, неожидано резко повернув голову лицом вверх и уставившись в ночное небо белками глаз, — Ночь! Луна!!

— Она бредит, — покачала головой Чао, — Это случается после угара…

Дренейка затряслась еще сильнее, по телу пробежали крупные судороги, на губах появилась пена.

Она закричала, и этот крик был непохож на её голос — грубый, звериный.

Стоявшие рядом солдаты попятились назад.

— Ночь! — прорычала дренейка, трясясь, словно безумная, — Ночь! Кровь! Ворген!!!

Чао торопливо отвинчивал крышку флакона; склонясь над девушкой, он старался влить ей в рот хотя бы несколько капель, но это не удавалось из-за плотно стиснутых зубов и обилия пены.

Оба брата, пыхтя от напряжения, пытались удержать руки и ноги маленькой дренейки.

Лике казалось, что она спит, и никак не может проснуться. Словно парализованная, она наблюдала за происходящим со стороны, будучи не в силах пошевелиться.

Неожиданно, судороги прекратились, также внезапно, как начались. Девушка обмякла и затихла.

Чао осторожно коснулся ее лица лапой. Медленно заморгав, она открыла глаза.

Села на траву, огляделась. — Где я? — спросила дренейка, в изумлении глядя на пандарена огромными зелеными глазами.

— У девочки шок! — объявил Чао, сердито оглядываясь. Разойдитесь все, пожалуйста! Генерал, вы не возражаете против того, чтобы мы отправили её в наши бараки?

Хаммонд Клэй тяжело качнул головой. — Поступайте, как считаете нужным, — сказал он, — Капитан Сэмуэльсон проводит вас.

— Приступайте к финальной зачистке, майор, — приказал он, повернувшись к Шолтону, — Мы должны найти всех оставшихся смутьянов, живыми или мертвыми!

— Будтье уверены, сэр! — осклабился майор, — Этому Штепселю никуда не деться! Мы разыщем его, даже если это будет всего лишь кучка обгорелых костей!

— Езжайте! — велел братьям Чао, — Отвезите девочек, а я свяжусь с вами, если мне потребуется помощь. Лика, — он снова посмотрел гномке в глаза, — Обещай мне, пожалуйста, что ты отправишься сразу в Собор.

Лика вздохнула и молча кивнула.

Она помогла забраться в кузов Атуина Элисии, все еще не совсем понимающей, что происходит вокруг.

Дворфы заняли места спереди.

Билли завел мотор и Атуин, зарычав, медленно пополз вверх по дороге, ведущей в город.