Пойманный в лесу крысолюд на четырех лапах убежал в свое уродливое гнездо с моим посланием, а я, отослав чуть назад моих телохранителей в лице Чесслайдрил, Джандииры и Т’рисстри (куда же без нее против крыс), осталась ожидать генерала крысолюдов для переговоров. Делать пока было нечего. Осматривать замок крысолюдов, который выглядел никак иначе, чем банальная гора мусора, хотелось меньше всего. И вообще, ощущения были противные. Я ненавижу крыс! Нет, не так… Я! НЕНАВИЖУ! КРЫС! Но сейчас я могла себя только тешить мысленными видениями, как эта гадость будет преобразовываться в аналог моего родного замка, переходя под управление служительниц Луны. А крысы выметутся прочь отсюда и вообще с моих земель. Хорошо было бы их полностью уничтожить, но, увы, моих сил для этого было недостаточно.

С утра дел было немного. Началось все с того, что Ирина вдребезги разнесла все мои подозрения насчет переговоров. Все дело было в языках. Каждый игрок слышит родной себе язык только в том случае, если он понимает наречие говорящего. А каждый НИП в игре говорит на своем наречии или же на всеобщем, который сделан достаточно хитро. Он является одновременно всеми земными языками, на которых говорят пользователи! Когда Ирина мне это сказала, я зависла: это как? Оказалось, все просто: НИП говорит на том «всеобщем» языке, на котором говорит его шеф — и так по цепочке до Игрока. Но если встретились два игрока с разными родными языками, то НИПы понимают одновременно оба. Игрокам же идет автоматический перевод. Активное общение НИПов без Игрока идет на электронном уровне, где как язык имеет смысл разве что ассемблер. НИП, «отвязавшийся» от Игрока в качестве «Всеобщего» принимает английский. Именно на нем со мною разговаривал в начале игры Баэльквейт — а я слышала свой родной язык. На русском он стал говорить только когда признал мое главенство — и этого никто не ощутил. Странная система, но тут уж все на усмотрение программистов игры. Но то язык всеобщий. А когда НИП говорит на каком–либо игровом наречии, сказанное автоматически переводится на язык Игрока, если прописано, что он знает язык говорящего. В игре я владела наречиями темных и светлых эльфов, не считая боевого языка жестов, чей перевод дублировался субтитрами. Вот в переводе–то дело и оказалось. Переводилось–то абсолютно все. Были даже подобраны подходящие поговорки. И то, что я услышала от Дивы была всего лишь трансформация какой–то светлоэльфийской поговорки на привычный мне лад. Тогда я стала выяснять, почему услышала фразу Карнэсарда на темноэльфийском без перевода. Но и тут все оказалось просто — сработал включенный у меня мат–фильтр, не дававший перевести фразы с ругательствами. Vith’ir, вообще–то, это посыл в известном направлении. «Иди заниматься сексом,» — если дословно. Вообще, все построение той фразы было грубым донельзя. Этакий темноэльфийский вариант матерщины в исполнении плохо знающего язык гоблина. Примерно так я это и поняла в игре, и слава богине, что смогла сдержать свой гнев. На всякий случай, сразу после заходя в игру этот фильтр был отключен. Ничего страшного, уши не завянут, а то некоторые матом не ругаются, а разговаривают, и их надо правильно понимать. Заодно я перевела настройками отображение речи собеседника в режим субтитров: то есть, я не только слышала перевод фразы, но и видела сказанное в виде подстроки на его родном наречии. Пригодится.

Меня еще заинтересовало, на те же ли странности обратила внимание Мария? Оказалось, что не только на них. На фразы она тоже обратила внимание, однако ее заинтересовало что–то другое, чем она отказалась поделиться до уточнения некоторых нюансов. Погадав немного вместе с Ириной, что же еще могло заинтересовать нашего психолога, мы углубились в свои дела. Я — в игру. Ирина — в отладку логгера.

В игре успела размяться, позавтракать, ознакомиться со свежими данными разведки (ничего нового и неожиданного, слава богине) и распределить свои войска. Все это было сделано в ожидании выхода армий гномов и эльфов на запланированные позиции. Отдельным пунктом шел словесный втык Чесслайдрил по поводу утаённых артефактов. И серебряная мазь для клинка у нее была, и аконит, и «вспышка», про которую я ни сном, ни духом не ведала — вот и пришла пора раскулачить этого хомяка темноэльфийской наружности. Да уж, артефактов на ней оказалось практически вся экипировка плюс пара амулетов, но это все было немасштабируемое — то есть, не особенно–то и ценное. Из амулетов нашлись еще пара «Вспышек», один «Светлячок» (Активированный, освещает пространство на 30 шагов вокруг себя, проявляет замаскировавшихся, но не невидимок, а также дает носителю защиту от магии Тьмы и Смерти), «Кольцо Жизненных Сил» (одноразовые дополнительные хитпоинты в зависимости от суммы обычной и магической выносливостей носителя), а также довольно серьезный «Щит Тьмы», дающий перманентный эффект на носителя, и при этом имевший возможность подзарядки.

— Перезарядить–то его мы пока не можем, тебе нужно храм улучшать. Поэтому я ни его, ни кольцо не ношу — берегу для особо серьезных драк, — прокомментировала мечница последнюю пару артефактов.

Мне осталось только аккуратно свернуть свои претензии на раскулачивание. За исключением «Светлячка», всем остальным Чесслайдрил распорядилась бы намного лучше меня. Эх, найти бы шахту лунных кристаллов или найти таковой в обычной шахте… И «Вспышка», и «Светлячок», и такая прелесть, как «Амулет Истины», например, не требовали их расхода, только наличие, и были первоуровневыми артефактами, которые легко бы сделала даже Джандиира. А мне совсем не помешала бы второуровневая «Диадема Миротворца», дававшая бонус в переговорах — я уже могу ее создать. Эх, мечты, мечты…

Как только крысы заметили шевеление у моих союзников, и отреагировали на него (разведывательные отряды целенаправленно стали стекаться к их замку), тут же выступили и мы. Восемнадцать безымянных бойцов: мужчин и женщин. Второуровневые — я сделала небольшой крюк к повышающей уровень стелле — и уже имевшие второй ранг юнит. Была бы еще магическая гильдия — вообще было бы шикарно, так как лунные воительницы могут колдовать в режиме мага, а не жрицы, как поступает линейка бестий. Уж на пару книг магии деньги бы у меня нашлись. Самих бестий у меня было пять, причем две именованных, то есть слегка усиленных по сравнению с обычными. Правда, Зарда прямым текстом изъявила желание дальше развиваться, как Лунная Воительница, но продвинуть ее у Нэбутея не хватило времени. К этому числу добавлялся безымянный мечник, два скаута и две жрицы. Синффайнири была не слишком–то приспособлена к боевке, но колдовала превосходно. Джандиира же являлась классической послушницей Луны, на приличном уровне владевшая мечом и дарованными богиней заклинаниями. И, наконец, Т’рисстри, паучиха–командирша наемного отряда из трех мечников и наездника на ящере. Веры ей было немного, но все успели заметить, что в ненависти Т’рисстри к крысам присутствует что–то очень личное, настолько яростно и самозабвенно она вырезала противника. И мы совместно согласились, что пока замок крысолюдов не уничтожен, наемникам и их командирше можно доверять, лишь присматривая, чтобы та не зарывалась, в угоду своей ненависти рискуя исполнением поставленной задачи. Она так уже сделала, уйдя с заданной позиции на охоту за крысами, причем признала свою вину, но аргументировала тем, что ничего ценного в логове оборотней не нашлось, охранять было нечего. Я поворчала на тему нарушения приказа, но в глубине души признала, что разбежавшихся крыс охота Т’рисстри проредила весьма изрядно, и это оказалось намного полезнее, чем охранять что–то настолько хорошо спрятанное, что ни темные эльфы, ни такие высокоранговые мастера пряток и маскировки, как аранеи, этого не нашли. Вопрос, что же такое ценного хотел забрать из логова Бланшард остался открытым.

А еще Т’рисстри оказалась знакома с Карнэсардом. Не то, чтобы это меня сильно удивило, но надо было видеть их лица при встрече! Секундное удивление, осмысление ситуации, перебор казней, которыми мысленно предавался оппонент и, наконец, острое сожаление из–за того факта, что в текущий момент ничего из выдуманного не применить. Постояли, посмотрели друг на дружку — и разошлись, не сказав ни слова. А на ритуале поклонения Луне эта пара вдруг устроила такое, что я почувствовала себя полной дурой. Сам факт того, что горный эльф Карнэсард, непримиримый враг темных эльфов, и темная эльфийка Т’рисстри, до этого старавшаяся держаться в стороне от остальных зрителей, вдруг уселись рядышком, показался мне достойным внимания. Причем, ходившая хвостиком за отцом Ванэрингэ в этот раз держалась рядом с другими наземными эльфами. Когда же я стала выяснять, чем же они были заняты, то Райлдриирн, взявший пока на себя роль старшего контршпиона, просветил меня, что, по докладам пикси, эта парочка самозабвенно троллила друг друга на темноэльфийском наречии, целенаправленно стараясь вывести оппонента из себя. Следившая за ними пикси наречия не знала, но наиболее часто звучавшие выражения запомнила и воспроизвела: drathiir’tonashssс одной стороны и har’ol dobluth с другой. При этом по именам друг друга они практически не называли. Первое есть игра слов: даже опуская тот факт, что «drathiir» это не только «светлый эльф», но и «изменник», весь термин можно перевести скорее, как «окаменелый эльф» или даже «эльфийское ископаемое» (а Карнэсарду лет немало, судя по морщинам). Второе — «пещерные изгои». Назвать подземных дроу так, ясное дело, не рекомендуется — и злые и память хорошая, и мстить умеют как никто другой. Сперва эта информация вызвала у меня недоумевающую улыбку. Чистое ребячество! Ладно паучиха, эта может и не такое! Но и дипломат горных эльфов, как казалось, увлекся «беседой» до полного отключения от происходящего. Такого поведения я совсем не поняла. Тревожный звоночек тихонечко звякнул, когда, по окончанию ритуала, собеседники разошлись очень довольные результатом «беседы», а вот я осталась вовсе не довольна тем, что отношения с горными эльфами не повысились на три балла, как это было каждый ритуальный танец до этого. Я решила, что этого не случилось просто потому, что Ванэрингэ «уступила» свое место более негативно настроенному индивидууму — своему отцу. И отчасти оказалась права — право на групповое воздействие и в самом деле перевелось на Карнэсарда. Окончательно же и меня и Райлдриирна просветил наш оживающий после тяжелого ранения бард — таким диалогом эта парочка взаимно свела на нет воздействие нашего ритуального танца. Хорошо известный бардам трюк, как оказалось, нужно только чтобы собеседники всерьез враждовали между собою.

Вот и думай, в результате, кого именно столь успешно потроллили Т’рисстри и Карнэсард. А мой «контршпион» только руками развел, и порекомендовал поскорее построить воровскую гильдию, дабы больше так в лужу не садиться, так как он спец по выслеживанию, а не таким вот нюансам.

Но вернемся к моей армии. Итого: тридцать одна темноэльфийская персоналия, вместе со мною, любимой. Это армия, способная на многое, очень уж сильны индивидуально мои юниты. При равенстве уровней, лунная воительница или мечник имеет отличные шансы справится с парой викинговых хирдманов. Проблема в том, что большее число бойцов викингов способно организоваться, и сражаться строем, что нивелирует разницу в классе. Мои юниты так не умеют — слишком эгоистичны.

А ведь это были еще не все силы. Сейчас позади меня демонстративно прятались четыре монструозных паука — лично Бринастра и ее самцы, выдававшие себя за Священных Пауков, тяжелую юниту замка Ллос. «Прятались», так как их присутствие выдавали только светящиеся красным глаза в темноте. А «демонстративно», так как их все равно было прекрасно видно любому желающему. Но видеть–то крысы их видели, а вот понять, что же там за пауки прячутся, уже не могли. Не мудрено. Если сравнивать по силе, то аранеи высшего ранга, может, и не сильно слабее Священных Пауков Ллос, но их специализация принципиально иная. Главная сила моих спайдерверов есть магия и скрытность, а ответный удар они держат плохо. Аранеи могут ударить из засады и нанести существенный урон противнику, но должны затем быстро отступать. Тогда как Священный Паук — это такой бронированный магией своей покровительницы восьминогий танк. Пара их вполне способна в обороне выдержать нападение ездовой сколопендры крыс, чего аранеям не сделать никогда. Так что для лучшей реализации моего блефа пауки особо свои тушки не светили. Показались только плененному моими скаутами крысолюду–солдату. Этот тип ни араней, ни Священных Пауков никогда раньше не встречал, так что на демонстрацию паучьих тушек среагировал ожидаемо (и вонюче). Но насчет неосведомленности генерала крыс я так уверена не была. А именно его я сейчас и дожидалась.

Где–то в темноте залы сейчас дежурила Искра, занимаясь одним из любимейших своих занятий — охотой. Слегка подросшая и немногословная, дракона оказалась очень скрытным созданием. Прятаться и нападать из засады она уже умела филигранно — так, что даже летучие мыши крысолюдов ее успевали заметить только перед смертью. Конечно, крысы быстро сообразили посылать своих разведчиц парами, но это нас нисколько не обеспокоило. Искра при случае легко уничтожала и пару, но делала это редко. Чаще она убивала одну из мышей, а вторую ловили и «перековывали» в шпионку. Сейчас меня ограничивало только количество моих скаутов — каждый мог видеть глазами только трех летучих мышей, так что вакансии быстро кончились, заполняясь только по мере гибели очередной невольной шпионки. Третьего своего скаута я так и не сняла с портала в Ил Алук, но, видимо, зря — ничего интересного там так и не произошло. Очередной рейд нежити ожидался только завтра, здесь он мне был бы нужнее. Увы, всего не предусмотришь. Но организовать Искру прикрывать схроны араней от летающей разведки противника я додумалась.

Оставшаяся дюжина араней сидели в засаде несколько дальше на юго–запад по подземным туннелям. Именно там, куда должны были отступать крысолюды — больше просто было некуда. Разве что, на поверхность, но и тут были проблемы. Куда бежать–то? Восток за мною, север за Горными, запад за гномами. Сил у моих союзников по отдельности поменьше, чем у крыс, но если те будут бежать с пониженной моралью, этого окажется вполне достаточно. Нет, туда они не побегут — не идиоты. Оставалась еще одна лазейка: перейти вброд сворачивающую на юго–запад Волгу и далее вернуться обратно через полуразрушенный мост, за которым начиналась заросшая дорога к торговому посту. Именно мост и перекрывал сейчас отряд Баэльквейта совместно с гремлинами Силкапера. Ржавокрюк им даже голема презентовал на денек. Так что направлений для побега оставалось немного: юг или юго–запад. Причем второе было предпочтительнее, так как крысолюды не слишком–то любили травянистую равнину южного направления, да и брод еще нужно было найти.

Мой отряд, включая Карнэсарда, Азалайтен и согласившегося поучаствовать в представлении гнома, демонстративно расположился на виду у замка крыс. Я не собиралась штурмовать эту твердыню из–за возможных потерь. Цель была в том, чтобы показать крысолюдам, что они загнаны в угол большими силами врагов, и тут же открыть в этом тупике дверцу, в которую вполне можно улизнуть. Ни за что не поверю, что крыса ею не воспользуется, и не сбежит. Конечно, это будет не слишком хороший вариант развития событий, но главное окажется выполненным — крысолюдов на моей территории не останется. А об их окончательном уничтожении можно будет подумать после падения Завесы. Тем более, что действовал еще один неприятный для меня нюанс — в ситуации с крысами агрессором считались не они, а я. В результате у меня не было некоторых приятных бонусов от книги «Миротворца», дающихся обороняющейся стороне. Нет уж — пусть просто убираются. Пока мои планы только начинали исполняться. По крайней мере, в вопросе переговоров. Да, был риск, что крысолюды попросту атакуют нас, без разговоров, но я приняла его. И не прогадала. Крысы готовились к бою, это было видно по шевелению на укреплениях замка. Но и поболтать они тоже пожелали. Примерно через полчаса ожидания, от замка ко мне выдвинулось пять крысолюдов, один из которых, судя по описаниям, и являлся их генералом. Шагов за тридцать, процессия остановилась, и главкрыс дальше двинулся один. Странно, неужели уважает? Уважение к другим, а особенно к женщинам — не тот стиль поведения, что обычно проявляют крысолюды. Впрочем, ответ нашелся мгновенно. Чем ближе подходил ко мне главкрыс, тем более симпатичным он мне казался, а в воздухе все сильнее пахло смесью каких–то цветов и трав, очень приятных.

Я ненавижу крыс. И крысолюд мне просто не может быть симпатичен.

Но этот запах… Да и вообще… Генерал крысолюдов был, прежде всего, красив. Вот без всяких шуток! Я и не ожидала, что крыса, это мерзкое создание, может так себя поставить. И дело было даже не в одежде и начищенной до блеска броне, не только в серебристо–серой, заботливо ухоженной шерсти. Красивый, сильный, матерый и уверенный в себе персонаж. И умный, судя по внимательному взгляду черных бусинок–глаз и бесстрастно серьезной морде.

НО!

Я ненавижу крыс!

Я! НЕНАВИЖУ! КРЫС!

За тот десяток секунд, что крысолюд успел пересечь разделявшее нас пространство, ненависть к серым помоечным грызунам сцепилась в непримиримой схватке с восхищением и… С ЧЕМ??? С ВОЗБУЖДЕНИЕМ???

Эта дрянь воздействует на меня каким–то афродизиаком!

Как только эта мысль пришла мне в голову, и ненависть тут же взяла верх над всеми остальными чувствами. Кроме коварства. Эта особа, слегка остудив ненависть обещанием коварной мести, намекнула, что стоит подыграть столь наглому и самоуверенному самцу, и тогда наша запланированная ложь окажется намного более правдоподобной. Сыр в мышеловке должен благоухать! Ведь мне сейчас предстояло этого крысолюда, такого умного и красивого, обмануть. Сыграть именно на его личном уме, а также на природной осторожности крыс. Интересно, правы ли китайцы в своей древней мудрости создания иероглифов? Вот сейчас и проверим. Все мои чувства с этим оказались согласны, так что крысобоса, благоухающего своей алхимией, я встретила с более–менее остывшими мозгами. Но недостаточно остывшими, чтобы не позволить себе демонстративно окинуть подошедшего крысолюда оценивающим взглядом, на секунду задержавшись на его паху. И тут же об этом пожалеть, так как внизу живота сразу же возникло давно забытое из–за травм ощущение. И тут же в голове нарисовалась возможная картинка последствий провала чека воли — упавшее в минус отношение к ТАКОЙ правительнице и прилично просевшая перед боем мораль.

Хитрый, крыс, очень хитрый! Но уж нет, так просто меня не сломать!

— Леди Сешат Инмуррс, Хранительница Источника, — представилась я, начиная переговоры.

— Генерал Радан, — кратко представился крыс. Одурманеный мозг подсказал, что у него красивый голос — не писклявый, как у низших представителей серого племени, не льстивый и подобострастный, а спокойный, жесткий и звучный. С трудом верилось, что это крысолюд. Так мог бы говорить кто угодно другой, но не выросшая на помойке крыса. Проклятье, не будь он крысолюдом, я бы приложила все усилия, чтобы такой военачальник был в моем замке.

— Что вам угодно обсудить, Леди? Вы желаете сдаться без боя?

— О, это было бы несправедливо перед вашим несомненным талантом военачальника, генерал, — придать своей речи льстивые интонации мне даже не надо было напрягаться, все сделала аура афродизиака. — Но неужели вы так стремитесь пасть в безнадежном сражении? Мне докладывали, что вы очень умны и обладаете сильной волей. Достаточной, чтобы быть истинным генералом, а не обрюзгшей жирной крысой в мантии, в которую регулярно превращаются ваши правители.

— Лесть! Как же это нравится моему племени, — проговорил Радан с довольной физиономией, чем сильно напомнил мне домашнего хомячка. Возбуждение тут же подбросило желание поймать этого симпатягу, посадить в клетку и тщательно ухаживать. Ручная крыска, да… — И мне тоже нравится лесть. Но, как вы справедливо подметили, Леди, я обладаю достаточно сильной волей, чтобы не попадаться в такие примитивные ловушки. Постарайтесь придумать что–нибудь похитрее — если сможете. Впрочем, ваш трюк с провоцированием оборотней и гноллов невозможно не оценить по достоинству. Не откроете секрет, откуда вы раздобыли оборотня, что заставил этих дурных недогиен напасть на Бланшарда и его собачек?

— Какой же это секрет, Генерал? Неужели ваша разведка настолько плоха, что не смогла заметить в моем лагере литари? — Не стоит недооценивать разведку крысолюдов, она достаточно хороша. Не хуже моей. Мелькнула досада, что я не могу объединить их, и тут же пропала, подавленная отвращением. — Ни за что в такое не поверю. Но если это так, то вам следует обзавестись новым начальником разведки. Старый явно заплыл жиром.

— Стоит последовать вашему совету, Леди. Литари моя разведка и в самом деле проморгала. Однако такие оборотни под землей воюют плохо. У вас вообще маловато сил даже сейчас. Всего полтора десятка бойцов, способных сражаться под землей.

Как понимать это вранье? Ведь мои силы сейчас не скрываются, и там бойцов ровно вдвое больше. Крысы не заметить это никак не могли. Проверяет на честность?

— Конечно, еще можно вооружить гоблинов с шахты, но вы и сами должны понимать, что эти вояки не выстоят даже против моих охотников, которых будет минимум вдвое больше. Укреплений нет. Пара гремлинских ловушек в коридорах нам известна, и будет обезврежена. Даже на свою магию вы не сможете рассчитывать, мне есть что противопоставить. И, наконец, еще одна ездовая сколопендра. С вашей стороны нет ничего, близкого по силе.

Интересно, врет или не врет насчет сколопендры? Бывшие нашими агентами летучие мыши летали далеко не по всему замку. Сделаю вид, что не поверила.

— Благодарю за откровенность, Генерал, — улыбнулась я в ответ. — Но неужели вы сами столь не уважаете МОЮ разведку? — Разумеется, не уважает! — Вашу сколопендру вчера уничтожил Бланшард, другая будет готова только послезавтра. И ловушки вы не все нашли, — ага как бы проговорилась. Но ведь и в самом деле они нашли их не все, так как мы только–только начали их ставить. — И чтобы не провоцировать вас на большую ложь отмечу, что мне известна ваша численность. Правда, я затрудняюсь сказать точно, сколько еще трусов прячется по лесу после той бойни, что устроили вам оборотни, однако уверенно могу оценить доступную вам сейчас армию в две сотни голов. И это от силы половина того, что было вчера.

— Аплодирую вашей осведомленности, — засмеялся Радан. — Хотя насчет численности вы немного ошиблись, причем в большую сторону. Я, знаете ли, поборник качества в ущерб количеству, так что предпочту оставить самую никчемную часть своего воинства тут. Но, в целом, информация верна, не стану даже пытаться лгать. И все–таки, для чего вам нужен этот разговор?

Странно, даже не слишком–то врет. По данным разведки, у него сейчас боеспособных войск едва ли полсотни наберется, причем примерно равных по силам моим воинам элитных солдат и крысодлаков всего три десятка, столько же, сколько и у меня. Правда, есть еще сотня разнообразных воинов с пониженной моралью, готовая дать дера из боя, стоит только чему–то пойти не так. И это все, кто сидит в замке, а не прячется до сих пор по окрестностям, там еще, вероятно, сотня низкоранговых крысюков наберется. Мораль крысиного воинства и так не особенно высока, а проигрыш ее очень сильно понижает. Радану бы пару дней перерыва, навести порядок, да кто же ему даст? Вот только насчет сколопендры как бы не оказалось правдой, слишком уж он аккуратно соскочил с темы.

— Представьте себе, Генерал Радан, чтобы передать вам информацию, которая снова прошляпила ваша разведка. К примеру, о том, что мои подземные силы пополнились столь прелестными созданиями, как эти пауки. Вы их сами можете видеть, генерал, они готовятся к бою совсем рядом. Полагаю, расклад это меняет не сильно — но тем не менее.

Врать под действием афродизиака было тяжело, но умалчивать намного проще. Я и умалчивала, выдавая информацию обобщенно. Так, подтверждая количество своих воинов в полтора десятка, я могла бы проговориться. Назвать Бринастру Священным Пауком тоже язык не повернулся. Старшая аранея и ее подчиненные вела себя весьма разумно: засели по каким–то темным даже для темнозрения щелям, и посверкивали своими многочисленными глазами. Пауков видно, но определить их породу было затруднительно, так что остальное пусть Радан додумает самостоятельно. Собственно, пауки являли собою мой самый главный блеф. Радан не может не знать, что эти твари легко компенсируют гигантскую боевую сколопендру. Вернее, компенсировали бы — будь они таковыми на самом деле.

— Очень хочется посмотреть, как вы сможете объяснить лесным эльфам наличие в вашем войске столь враждебных им сил, — медленно проговорил генерал, изучая пауков. — Но вы же и сами должны понимать, что четверка священных пауков, — я с трудом придавила в себе радость от этой фразы: крыс мне поверил! — не делает ваши шансы на удержание источника намного лучше. А уж если, как я понял, вы собираетесь атаковать мой замок прямо сейчас, то о каких шансах вообще может идти речь?

Кажется, еще одна сколопендра, все–таки, есть. Слишком уж нереальный блеф получается в противном случае. Даже для крысолюдов нереальный.

— О, нет, не сейчас. Я вам дам один час на обдумывание моего ультиматума. А через час нападу. Но вам есть над чем подумать. Ведь моя цель — не уничтожить вас, а ослабить. А тогда, стоит вам пойти в атаку, и гномы, и горные эльфы легко займут ваше гнездо. Без гноллов, без оборотней, они и сейчас могли бы попробовать, но трезво оценивают свои шансы. Вот такая ситуация. Прямо сейчас как гномы, так и эльфы готовят силы для атаки вашего замка, и вы, безусловно, заметили их приготовления.

— Допустим, это правда, — генерал оказался и в самом деле волевым экземпляром, на такую угрозу он внешне не обратил никакого внимания. Про сборы моих союзников он наверняка уже знал, а сейчас узнал для чего они собирают силы. — Но не понимаю, для чего мне удерживать эту груду мусора, если ночевать мне предстоит в куда более комфортных условиях?

— Возможно. А что будет завтра? А послезавтра? Полагаете, генерал Радан, гномы и эльфы, заняв эту груду мусора, остановятся на достигнутом?

— При наличии в своем распоряжении всей мощи Источника, у меня найдется, чем ответить на их атаку, Леди Сешат Инмуррс.

— О, я в этом не сомневаюсь. Как и в том, что атака, которая начнется через час, не может быть успешной. Нас слишком мало, а вас слишком много. Но есть кое–что, что делает эту атаку далеко не самоубийственной, а очень даже оправданной. Ведь ее цель в том, чтобы нанести вашим войскам как можно больше потерь, не понеся при этом собственных. Так я поступила, столкнув лбами гноллов и оборотней — гноллы уничтожены, оборотни понесли потери, а мои силы вообще никого не потеряли. Так я поступила, атаковав Бланшарда и его отморозков сколопендрами — и ваши, и его войска понесли потери, а мои нет. Так я хочу поступить и сейчас. Дело в моей жрице, которую, за освобождение пленных эльфов в поселении гноллов, Светлая Богиня наградила правом призыва Сильфиды. Вы же знаете, что это такое. В течение пяти минут, моя армия будет неуязвимой, при том, что ваша останется таковой, и это не считая собственной силы природного духа. Как вы считаете, Генерал, сколько будет понесено потерь вашими солдатами от подобной атаки?

— Много, Леди, много. Однако, как вы собираетесь завершить эту атаку, после того, как Сильфида покинет поле боя, а ваши атакующие силы окажутся в окружении? Именно так я буду действовать в момент призыва: постараюсь разорвать дистанцию, и отступлю, захватывая в кольцо ваши силы.

— При текущей морали вашего воинства понятие «временное отступление» может оказаться «постоянным бегством». Да и непросто исполнить такой маневр в замке, — Надеюсь, крысик, ты понимаешь намеки? Дураком–то не выглядишь. — Но не будем рассуждать о таком развитии событий, делать на него ставку было бы слишком рискованно. Вы очень умны, генерал Радан, я бы тоже так поступила. Однако есть еще кое–что, — я вытащила из сумки жезл. — Это «Жезл Эльфийского Призывателя». Который обладает способностью призвать еще одну Сильфиду, более мощную, чем предыдущая и на половину срока дольше. Так что возможность прорваться для отступления через ваше кольцо у меня имеется. Таким образом, в ближайшее время вам будет не только не до атаки на меня, но и вовсе, как бы последнего не лишиться, оказавшись под атакой объединенных сил с Запада. А завтра я повторю то, что сделала сегодня — в жезле у меня три заряда, и ваш артефактор может это подтвердить. И конечно, мы оба понимаем, почему при этом я иду в атаку. Как и вам сейчас, в замке мне будет некуда отступать, а вызов сильфиды возможен лишь раз в сутки. Лишенная маневра, я не смогу отразить атаку вашей армии, организованной, усиленной и с подправленной моралью. Только атакуя вас в вашем замке я могу не дать вам организоваться для атаки моего. Что вы намереваетесь делать против подобной тактики, генерал Радан?

Крыс молча стоял, сверля меня своими бусинами–глазами. На его морде не было ни малейшей эмоции. Я мило улыбнулась. Организм уже привык к афродизиаку, и он, скорее, помогал мне своим расслабленным поведением убеждать Радана в правдивости своих слов, чем стимулировал говорить правду.

— Есть вариант, что после моей атаки вы попытаетесь всеми силами организовать преследование, генерал Радан, — дополнила я описание ситуации. — Но, согласитесь, не могла же я этого не просчитать. Ни горные эльфы, ни гномы не доверяют мне. Их проблемы. Но стоит только отвлечь вас отступлением и погоней, как они нападут. Только погонитесь за нами, пожалуйста.

— Это, я так понимаю, ваши действия в случае моего непринятия ультиматума, — спокойно (ну и выдержка для крысы!) констатировал факт генерал Радан. — Но в чем же состоит сам ультиматум?

— Вы покидаете эти земли, оставив в моем распоряжении всех пленных гномов, эльфов и гремлинов, которые живы на текущий момент времени и которые ДОЛЖНЫ находиться в добром здравии после вашего ухода. И уходить вы будете не тоннелями, а по поверхности, — крыс вопросительно посмотрел на меня. — Там вы будете намного уязвимее для атаки, если что–то пойдет не так. И не сможете легко и быстро выполнить обходной маневр, и атаковать мой замок. В лесу вы нам не противники, даже имея столь подавляющее преимущество. И да, мы будем внимательно следить за вашим отступлением.

Я была уверена, именно такой план обходного маневра вынашивал сейчас Радан. Он не мог себе позволить оказываться под ударом подобной самоубийственной атаки, не мог позволить нести потери, лишавшие его возможности атаковать источник и подставлявший под нападение с запада. И теперь уже его сковывал в маневре собственный замок, чьи укрепления никак нельзя было назвать серьезными. Как я и планировала изначально, мы поменялись местами. Самое милое было в том, что я не врала Радану, и воздействие афродизиака на меня сказывалось разве что в том, что крыс казался мне милым врунишкой, не более чем. Врать такому казалось неуважительным по отношению к себе самой — но мне и не требовалось ему врать.

— При отступлении мы можем оказаться под атакой гномов или эльфов. — уточнил Радан. — Это вы тоже предусмотрели?

— Гномы не станут вас преследовать. Их и так с трудом удалось подвигнуть на помощь в атаке, так как они очень боятся темных эльфов, живущих в пещерах на западе.

Про атаку со стороны Радана какой–либо западной армии я даже не заикнулась — любая попытка атаковать в том направлении приведет к тому, что наши объединенные силы возьмут его в кольцо, и уничтожат. Генерал это не мог не понимать.

— Остался один вопрос к вам, Леди. Для чего вам нас отпускать? В этом я не вижу никакого смысла — мы просто вернемся, и в большем числе, — уточнил Радан.

— Вернетесь. Но куда бы вы ни отправились, с того момента первой вашей целью станут гномы, а не я. Они окажутся между нашими замками, а не так, как сейчас — вы оказываетесь вынуждены воевать даже не на два, а на три фронта. Мне просто выгодно отпустить вас восвояси, но так, чтобы вы ушли на юго–запад. Впрочем, других вариантов отхода у вас не имеется и с точки зрения тактики, и с точки зрения моих приготовлений к исполнению условий ультиматума.

— Логично, — после некоторого раздумья высказался Радан. — Ну что же, на принятие решения вы мне выдали час, не буду его расходовать зазря. Прощайте, Леди.

Генерал развернулся, эффектно взмахнув своим плащом, от которого исходил интуитивно знакомый мне привлекательный аромат — вот во что трансформировался проклятый артефакт для крысолюда — и горделиво удалился, заставив меня вновь полюбоваться его неторопливыми и оточенными движениями. В них движениях сначала не было ни малейших признаков суетливости и импульсивности, так свойственной крысолюдам. Однако вскоре запах афродизиака начал стихать, и фигура Радана визуально сгорбилась, а движения стали заметно дерганными. Я ухмыльнулась — не смотря на переполнявшее меня отвращение, не могла не отметить, что передо мною был на редкость умный тактик, отличный интуит, осторожный и внимательный. В этом его сила, которая привела на вершину власти. Но в этом же и слабость.

Китайцы, объединили два иероглифа «ум» и «осторожность» в третий — «трусость». И к крысам эта черта подходила как нельзя лучше.