«…Авангард, не сделав выстрела до села Семлево, взял в плен более тысячи нижних чинов и несколько офицеров, совершенно изнуренных и больных. По всей дороге были разбросаны пушки, зарядные фуры и обозы без упряжи…».
Это из воспоминаний генерала от инфантерии Ермолова А.П., служившего в 1812 году начальником штаба 1-й русской армии.
18 пудов золота, 325 пудов серебра, неустановленное количество церковной утвари, драгоценных камней, старинного оружия, посуды, мехов и прочего». А это из официальной справки Министерства внутренних дел России. Не той России, что сейчас, а России двухсотлетней давности. И отражает она содержимое обозов Наполеона после оставления им Москвы. Кто не знает, пуд — это 16,38 килограмма.
Обе приведенных посылки объединяет интрига с Семлевским озером, ныне называемым Стоячим.
Кто из нас не слышал о Семлевском кладе Наполеона. Газета «Комсомольская правда» когда-то даже организовала, по-моему, двухгодичную экспедицию по его поиску и подробно освещала этот процесс. Но ничего не нашли. Как не нашли в этом месте ничего и десятки других экспедиций, не говоря уже об одиночках.
Побывали на этом озере и мы со Стариком, но об этом будет ниже. А сейчас о белорусских следах трофеев Наполеона и его маршалов.
По одной из легенд, при отступлении французской армии по старой дороге из Борисова в Вилейку в местечке Селище (это в районе поселка Плещеницы) в панском имении останавливался со своим обозом один из прославленных наполеоновских маршалов Мюрат.
Итак, Иоахим Мюрат, бывший трактирный слуга, он же — принц французской империи, Великий герцог Бергский, Неаполитанский король и муж сестры Наполеона Каролины Бонапарт. Он же командующий всей кавалерии Наполеона, участник почти всех известных сражений, водивший лично в атаки свои кавалерийские лавы. И просто человек отчаянной храбрости.
Небольшое отступление. Всего у Наполеона было 26 маршалов. И практически все незаурядные полководцы. Некоторые из них участвовали в русской кампании. Кроме Мюрата нас интересуют, прежде всего: Луи Николя Даву — герцог Ауэрштедтский и князь Экмюльский; Мишель Ней — герцог Эльхингенский и князь Московский (сын бочара, кстати); Жак Этьен Жозеф Александр Макдональд — герцог Тарентский; Жан Николя Удино — герцог Реджио; Юзеф Антоний Понятовский — князь и польский генерал (единственный иностранец среди маршалов Наполеона). А причиной нашего интереса является то, что обладателей этих громких титулов, помимо полководческих талантов, объединяет наличие у них громадных личных обозов с трофеями. Упрекать их в этом не стоит. Таковы были обычаи войны. И каждый рядовой участник наполеоновской войны тащил на себе из России килограммы ценностей. На эту тему у меня тоже есть любопытная легенда, связанная с моими предками, проживавшими на Смоленщине под Вязьмой, но об этом позже.
Возвратимся к Мюрату. Его пребывание в Селищах подтверждается тремя источниками. Один источник утверждает, ссылаясь на Виленские газеты 1910 года, что в означенном селении останавливался сам император Наполеон и закопал там несколько бочонков с золотом.
Кстати, что такое источники? Это упоминание в любой форме в книгах, газетах, журналах и прочих средствах массовой информации (а теперь еще и в Интернете) о каком-либо понятии, факте, событии, человеке и так далее. Именно по этому принципу построены все поисковые системы Интернета. Вводишь слово — получаешь информацию. Но Интернет стал доступен сравнительно недавно и туда стекается далеко не вся информация. Поэтому я завел себе громадную амбарную книгу и все, что меня интересует, записываю туда по региональному признаку. Поясняю на примере описываемого события. Интерес к Мюрату появился после следующего звонка Старика ко мне:
— Слушай, мне тут позвонил один мужик из Плещениц. Ну, по моему объявлению о сборе легенд о кладах. Говорит, что знает деревню, где в 1812 году останавливались французы. Более того, вскапывал огород теще и нашел две золотые монеты и якобы пуговицу от французского мундира. Собираюсь махнуть туда. Составишь компанию?
— Когда? — Спрашиваю я.
— Ну, в субботу с утра. Поедешь?
— Хорошо. В пятницу вечером еще уточнимся и, если ничего не изменится, заезжай, — соглашаюсь я.
— У меня мало информации по Плещеницам, посмотри, может, найдешь у себя что интересное?
— Добро. Если найду, перезвоню.
И я открываю свою книгу. Плещеницы находятся в Логойском районе Минской области. Нахожу страницу Логойский район. Так, что тут есть? Много чего, исписана почти вся страница. Во-первых, сам Логойск основан в 1078 году, население 9,9 тыс. жителей (данные на 1995 год), до Минска 41 километр. На территории района находятся 329 населенных пунктов. В районе официально зарегистрировано 8 случаев нахождения кладов, из них 5 (монеты 17 века), 1 (14–15 века), 1 (12–15 века) и 1 (не датирован). Сделано 6 археологических находок. Находится 11 старинных населенных пунктов (до 15 века), 9 урочищ, 3 нежилых деревни. На территории района исторически зафиксировано 6 военных столкновений. 1386 г. — в деревне Гайна основан костел. Д. Мстижи — коллекция антиквариата. Д. Стайки — камень со знаками. Д. Краменец — Святой камень (культовый). Бывш. д. Слободка — клад (31 серебряный слиток).
И так далее и тому подобное. Вам что-нибудь говорят эти записи? По-моему, все понятно и неспециалисту в кладоискательстве. Отмечены все места, где можно походить с металлодетектором и покопать. И все это со ссылками на конкретные источники информации. Например, д. Селище — остановка Наполеона (см. БДГ Для служебного пользования?2 за март 2002 г.). Плещеницы (см. Энциклопедию археологии и нумизматики Беларуси, стр. стр.123, 208, 345, Историческое краеведение Белоруссии, стр. стр. 72, 106, История войн, т.2, стр.437, газеты «Сов. Белоруссия» за 11.01.94 г., «Труд» за 17.07.96).
Просматриваю источники, звоню Старику, обмениваемся информацией. Затем в походном блокноте делаю пометки по некоторым другим местам Логойщины. Это на тот случай, если ничего не найдем в основном месте, то есть в той деревне, где копался огород тещи. Мужик-то не сказал ее названия, чтобы мы не поехали без него.
Но я уже предполагаю, что та деревня Селище. И вот почему. Помимо газетной заметки об остановке там Наполеона, есть и другие сведения, что постояльцем панского дома был Мюрат.«…Высокий, широкоплечий, голубоглазый красавец с волнистыми волосами до плеч в шикарном мундире с кучей наград, необычайно галантный и изысканный, он ничем не напоминал лихого рубаку…. После обеда они уехали на разведку, русские были близко и приехали поздно ночью…. Уезжая, он оставил мне в подарок несколько повозок с лошадьми, сказав, что повозки все равно пустые и будут только обременять его в походе…». Чувствуете? Возил-возил с собой Мюрат пустые повозки, и вдруг они стали его обременять. А остальной обоз (всего было около 30 повозок) взял с собой. Полные повозки его не обременяли. Приведенная цитата из воспоминаний пани Малгожаты Крыжевич, чей муж служил у Понятовского и погиб в стычке с казаками под Дорогобужем. И в чьем доме остановился на постой красавец маршал Мюрат.
Читаем дальше в монографии «Большие и малые сражения армии Наполеона на территории Беларуси»: «…Обескровленная кавалерия Мюрата представляла собой жалкое зрелище, и лишь сам Мюрат с хлыстом в руке и несколько его офицеров выглядели безупречно…. По свидетельствам местных жителей часть ценностей из обоза Мюратом были закопаны (по другим источникам затоплены в озере) возле имения Селищи, где Мюрат останавливался на ночь».
А вот еще одно авторитетнейшее свидетельство в пользу Мюрата.»…17-го французская армия тянулась к Зембину, и Наполеон прибыл в Камень. Генерал Ланской, занимавший Белорусским гусарским полком и казаками село Юрово, что на реке Гайне, выступил 16-го числа чрез Антополье и Словогощь к Плещенице, куда прибыл 17-го в полдень. Он имел благое намерение идти впереди неприятеля к Вильне и преграждать всеми средствами путь головы его колонны, что мог исполнить беспрепятственно, ибо в тот день Плещеницы заняты были одною только придворною свитою Наполеона и конвоем раненого маршала Удино… Партизан Сеславин шел на местечко Забреж, которое 22 ноября занял с боя. За малым дело стало, чтобы на другой день сам Наполеон не попался ему в руки…» (Давыдов Д.В. «Гусарская исповедь»). Взгляните на карту, и Вам все станет ясно.
Увы, Неаполитанскому королю все равно не суждено было возвратиться за своими сокровищами. В 1813 после битвы под Лейпцигом он изменил Наполеону, для того, чтобы сохранить корону. Затем во время «Ста дней» вновь сражался на стороне императора, был разбит австрийцами, взят в плен, и по приговору военного суда Мюрат был расстрелян.
Однако мы со Стариком подъезжаем к Плещеницам. Нас встречает мужчина вполне интеллигентного вида. Показывает монеты. Определенно золото, причем выглядят, как новые. На лицевой стороне монеты, или аверсе, вычеканен мужчина в полный рост. Судя по шлему с забралом и наколенникам, это рыцарь. В одной руке у него меч в другой какие-то палочки пучком. И год — 1819. Уже не относится к наполеоновской эпохе. На реверсе четырехугольная табличка с текстом, обрамленная завитушками. Все надписи хорошо читаемы, однако нет ни одного слова, указывающего на название государства. Вторая монета точно такая же. Мы со Стариком переглядываемся и пожимаем плечами. Я собираю монеты, связанные с Россией и СССР, а он, только те, что находит, и еще коллекционирует серебряные портсигары. Монеты с подобным рисунком ни медные, ни серебряные нам не попадались. Пуговица покрыта толстым слоем патины и сразу не разберешь, из какого она металла. В ее центре стоит большая цифра 7. На нее та же реакция — без понятия. Зарисовываю все в походный журнал, и едем на место.
Местом, как я и полагал, оказалось Селище, хотя, похоже, ни Наполеон, ни Мюрат тут, ни при чем. Вот он огород, больше половины его занимает свежая пашня. Подходим к месту находки, включаем прибор — пусто. Это нас не смущает, продолжаем поиски вдоль борозд. Через несколько метров металлодетектор издает характерную трель. Есть! И еще одна и еще. Нас охватывает понятный азарт. Три монеты за каких-то пять минут. Распаханный клад? Еще более громкая трель. Звон дает большой продолговатый комок слипшейся земли. Осторожно очищаем находку от земли. Старинная курительная трубка. Промываем водой. Трубка длиной сантиметров двадцать, на конце изогнута, головка закрывается серебряной крышечкой и окаймлена серебряным кольцом. На кольце просматривается какая-то круговая надпись, но различимо лишь слово CRES. На трубке еще два серебряных кольца — в середине и у основания мундштука.
Увы. На этом ценные находки заканчиваются. Конечно мы прозваниваем весь огород, для быстроты двумя металлодетекторами. Остальные трофеи состоят из двух десятков вино-водочных пробок из металлической фольги, фольги от сигаретной пачки, — на них прибор реагирует как на монеты. Кроме того, нашей добычей стали самоварная ручка, колесико от часов, кусок столовой вилки, несколько монет советского периода, польский злотый 1932 и что-то еще несущественное.
Все втроем садимся перекусить. Мужик оказался учителем географии и довольно грамотным. Строим версии происхождения найденных монет, пуговицы и трубки. Ничего толкового на ум не приходит. Надо изучать все надписи, может что-то проявиться. Ведь любой клад интересен с точки зрения истории и его происхождения.
И, как правило, мы стремимся довести поиск до конца, то есть узнать, кому принадлежало найденное нами, какую ценность находки представляли тогда и сейчас, каким историческим событиям мог быть обязан клад, при каких обстоятельствах он образовался и многие другие интересные аспекты. В клубе, который работает у нас по средам и субботам, и где собираются нумизматы, фалеристы, филателисты и другие увлеченные люди, приходится выспрашивать у знатоков (которых становится все меньше) об атрибутах и принадлежности найденного. Перелопачивается масса справочной, каталожной, энциклопедической и другой специальной литературы, пока достигаешь хотя бы минимального результата. Это сейчас просто — зашел в Интернет и к твоим услугам все ресурсы. Зашел, скажем, на нумизматический форум, скинул описание монеты, или цветную ее фотографию, если монета в сносном состоянии, «кликнул» мышкой что-то типа «ребята, кто знает по данному предмету, — поделитесь информацией». И ребята делятся. И своими мыслями и интернет-адресами, где можно узнать подробности об искомом. Красота. Но иногда всплывает ностальгия по старой «ручной» работе, все же паутина поиска была многообразней.
Касательно найденного в огороде, — позже было установлено, что трубка сделана мастером из Утрехта (Нидерланды), а монеты оказались золотыми нидерландскими дукатами. Причем выяснилось, что на Петербургском монетном дворе Россия с 1768 по 1867 год чеканила поддельные нидерландские дукаты под условным названием «известная монета». Эти деньги использовались для финансирования своих заграничных экспедиций и российских агентов (не в смысле шпионов) за рубежом. Кроме того, ими платилось жалованье русским войскам в приграничье. Нелегальная чеканка была прекращена только после официального протеста Нидерландов. Но по свидетельству А. ван дер Виля, найденные нами дукаты были подлинными, поскольку датированы 1819 годом. Загадкой осталось то, что делал голландец, которому вероятно принадлежали трубка и монеты в глухой белорусской деревушке. Впрочем, правдоподобная версия есть. Он служил в коннице Мюрата во время наполеоновской кампании, участвовал в заложении клада и прибыл на известное место в 1819 году (или более поздних), для опять же известных целей. Труднее подобрать версию к тому, что с ним произошло в Селищах, и почему монеты и трубка попали в землю не кладно, то есть не упаковывались во что-то. Пуговица же действительно оказалась французской, цифра 7 означала, вероятно, номер какой-то кавалерийской части Мюрата. Попутно мы узнали, что практику нумерации частей войск на пуговицах русские переняли как раз у французов. И, на наш взгляд, никакого отношения французская пуговица к голландским монетам и трубке не имела. За исключением месторасположения, конечно.
Обмениваемся телефонами. Впереди еще полдня, поэтому спрашиваю, где здесь панская усадьба и есть ли поблизости озеро. Нет, не для того, чтобы искупаться. Есть ведь еще версии о том, что Мюрат закопал сокровища возле панской усадьбы и затопил в озере. Хотя я считаю, что усадьбу надо сразу отбросить. Ну, чего ради закапывать свое добро возле чужого дома, да и не сделаешь это незаметно. Едем сначала к усадьбе.
От нее остался только фундамент и небольшие фрагменты стен. Все заросло бурьяном в рост человека. Угадывается планировка усадьбы, остатки сада и даже искусственного канала. Географ подтверждает наличие легенд об оставленных французских кладах, говорит о находках, но неопределенно. Без предварительной подготовки тут делать нечего, хотя любая старинная усадьба объект интересный. Едем к озеру.
Озеро небольшое, овальной формы длиной метров четыреста и шириной в сотню. С западной стороны берег высокий и обрывистый, значит должны быть глубины. Но покажите мне такое озеро, где можно прямо с берега даже рыбу ловить, не говоря уже об опускании в него клада. Значит необходимо плавсредство или…
Вспоминаем вновь мемуары Дениса Давыдова «…Переправа совершилась по тонкому льду…. Около сего времени, морозы, после несколькодневной оттепели, усилились и постоянно продолжались. 20-го (ноября, авт.) я получил повеление, оставя погоню, идти прямо на Ковну…». Напомню, предположительно в ночь на 18 ноября Мюрат находился в имении Селище. Озеро было уже сковано льдом. А ведь это вариант. Никаких особых трудов, сделал прорубь и опускай туда, что хочешь. Прорубь замерзает, пошел снежок и никаких следов. Большую яму выкопать труднее, почва уже подмерзшая, следы остаются, да и лишнюю землю надо куда-то еще девать. Вы пробовали выкопать ямку, положить туда что-то и закопать? Как ни трамбуй, остается лишняя земля.
Берем это место на заметку. Но подводные изыскания очень дороги. Опыта у нас нет. Однажды мы со Стариком принимали участие в экспедиции по обшариванию вод, а точнее дна, озера Мядель у острова Замок. На острове в 11–14 веках был замок, разрушенный в 1324 году Тевтонским орденом. Кстати на озере всего восемь островов и все интересные. Так вот, нашли тогда останки польского аэроплана, несколько затопленных лодок, пару проржавевших стальных бочек, металлические ворота, немецкую пишущую машинку и прочую дребедень, под определение «сокровища» никак не подходившую. Но это уже другая история.
Прощаемся с географом. До вечера еще далеко. Показываю Старику на перечень других привлекательных объектов. Ближе всех, да, наверное, и любопытнее, Святой Камень.
Итак, Святой Камень. Что про него у меня есть? Читаю в походном блокноте. Находится в полуторах километрах на северо-запад от деревни Краменец на высокой горе. Культовый. С древних времен являлся предметом поклонения. Д. Краменец основана в 16 веке, 106 дворов, церковь 1779 года, на западной окраине селище раннего феодализма. В 19-ом веке — ярмарки. Все ясно, поехали.
Ну, и каменюка, однако! Как его занесло на вершину горы, да еще так ровненько. Понятно, ледник. Но камень красив, — светло-серого цвета с коричневыми и белыми крапинками и с красноватыми разводами. Рядом с ним чувствуешь какое-то, возвышение духа, что ли. И прикосновение к загадкам мироздания. Обмеряем шагами, хотя есть и рулетка. Примерно четыре на три с половиной метра в поперечнике и в высоту почти два метра.
Для начала прозваниваем прибором сам камень. Слегка фонит, ну это обычное явление. Камень лежит на почти ровной плоской и округлой площадке точно посередине. Начинаем ее исследование. Легкий электронный звон у подножия камня. Старик водит прибором в полуметре рядом, чисто. Я расстилаю на этом месте кусок целлофана, втыкаю лопату в почву, где звенело, глубиной в штык, сбрасываю землю на целлофан и лопату отставляю далеко в сторону, иначе детектор будет на нее реагировать. Старик подносит тарелку прибора к земле на целлофане. Звенит, значит, металлический предмет здесь. Пластмассовым совком поддеваю примерно половину земли, приподнимаю. Старик подносит тарелку к земле в совке, звона нет, следовательно, предмет остался в другой кучке. Цепляю совком опять половинную порцию оставшейся земли. Старик подносит к ней прибор. Детектор издает легкую трель. Есть. Сбрасываю всю землю с целлофана и кладу на него землю из совка. Ее уже немного — пара горстей. Разравниваю землю руками, ищу. Ничего нет. Старик снова подносит тарелку к разровненной земле. Звенит. Что за чудеса?
Я так подробно описываю этот процесс, чтобы и несведущий читатель понял и по-своему оценил методику поиска.
Делю кучку еще на две части. Одна из них звенит. Буквально перетираю землю между пальцев. Вот она. Малюсенькая монетка, скрывавшаяся в отвердевшем кусочке земли. Поливая водой, осторожно оттираю налипшую землю. Готово. У меня на ладони медная монетка, на одной стороне которой изображен мужской профиль, а на другой распустивший крылья орел. Не надо разбирать и еле видные надписи. Монета знакомая. Это «боратинка».
Она названа именем своего создателя, итальянца Буроттини (Боратини), который «спасал» в XVII веке экономику Речи Посполитой, попросту Польского королевства. И доспасался до того, что экономика рухнула окончательно, а польский король Ян Казимир отрекся от престола. Не помню точно, в чем заключался план спасения, но монетки эти обесценились почти до нуля. И в великом множестве лежат в землях современной Беларуси. Вероятно, по причине малоценности, в кладах я ее не встречал. Помнится, курс одного золотого дуката равнялся почти четырем тысячам медных солидов, так официально называлась «боратинка».
Сам же Буроттини, получив разрешение короля открыть монетный двор и чеканить монету, наверняка, нагрел на этом руки. Судьбы его не помню, то ли повесили, то ли сбежал. А монетки, созданные им, имели хождение еще несколько десятков лет и изрядно засорили нашу землю.
Продолжая поиски возле Святого Камня, мы нашли больше трех десятков «боратинок». Скорее всего, крестьяне приносили их сюда в качестве пожертвования культовому камню, о чем-то прося при этом небеса. Кроме солидов были найдены три монетки «грош», на одном четко виден год 1754 и две монетки по копейке периода русского самодержца Николая I, о чем свидетельствовал его вензель.
Нашей добычей также стали два медных крестика, оловянное колечко, фигурка птицы, похожей на сову, из непонятного металла и проржавевшая металлическая рамка, возможно остатки иконки.
И ни одной бутылочной пробки. Это говорило об уважении выпивох к местной святыне. Обычно, на любом холме этого «добра» немеряно, что крайне затрудняет поиски. Наш народ предпочитает «употреблять» на всякого рода возвышенностях, озирая окрестности. Возможно, при этом наличествует синдром, оставшийся от попыток введения у нас сухого закона, когда всякого пьющего в месте, отдаленно напоминающем общественное, немедля волокли в кутузку. А с высоты можно своевременно заметить коварного участкового. Мало, что конфискуют спиртное и составят протокол, но утром еще и очнешься в месте, где окошко в крупную клеточку, а опохмелиться, хотя бы пивом, совершенно невозможно. И слабым утешением будут слова одной из популярных песен Владимира Высоцкого: «Настанет утро, — не петух прокукарекал. Сержант разбудит. Как человека». Вот и вырабатывается соответствующий рефлекс.
Аккуратно все разравниваем, закладываем на места вырезанный дерн. Через неделю все сделанные нами шрамы зарастут, и ничего не будет напоминать о нашем пребывании здесь. Присаживаемся, привалившись к камню спинами. Он удивительно теплый. Или кажется теплым, как будто живым. Не зря людей тянуло к таким местам. В них есть что-то надчеловеческое, не от мира сего….
Спускаемся к машине. По пути вожу впереди себя тарелкой детектора. Просто так. Раздается басовитая электронная трель на тропинке возле кустика рябины. Копаем. Из земли достаем громадный схваченный ржавчиной, похоже, стальной, топор. Ручка, или топорище, отсутствует. Очищаем от присохшей земли. Лезвие, полумесяцем, в длину не менее тридцати сантиметров. У основания лезвия выбит ровными точками знак в виде равнобедренного треугольника. Алебарда? Или чем там были вооружены русские стрельцы? Вспоминаем картину Сурикова «Утро стрелецкой казни». Бердыши? Не будем гадать, выясним дома. Продолжаем поиски.
Снова звон. Разглядываем странную находку, сделанную, похоже, из латуни. Осколок изогнутого крючка, длиной около девяти сантиметров, с завитушкой на конце. В завитушке торчит голубой камушек. Браслет? Примеряем так и эдак к руке. Не похоже. Размышляем. Камушек, похоже, драгоценный, искусственных раньше не было. Значит, его носили на виду.
— Слушай, — догадывается Старик, — да, это же часть эфеса от рукоятки сабли. Или меча.
Точно. Выходит, здесь была битва? А на этой горе было укрепление, возможно городище. Нужно, как следует, прозвонить все вокруг. Но уже вечер, поэтому отправляемся домой, решив организовать поиски завтра с утра.
Однако утро не приносит ожидаемых результатов. Других материальных следов сражения не обнаруживается. В окрестностях холма мы находим много разрозненных монет. Серебряные и медные польские, чешские, немецкие и русские монеты периода 1626–1732 годов. Несколько монет СССР. Смятый серебряный медальон. Современные часы марки «Луч». Большую подкову. Ручку от чайника. Треснувший чугунок, пустой к сожалению. В таких иногда попадаются и клады. И еще не упомню уже, что отыскали.
Как обычно, некоторые находки не поддаются идентификации даже при богатом воображении. Лишь потом случайно выясняется, что это, например, кольцо, надеваемое на наконечник ручки кнута или плети. А этим крепится спица в тележном колесе. А вот это обломок орудийного прицела. И так далее.
Впоследствии оказалось, что найденный нами устрашающего вида топор служил не в убиенных целях, а выполнял вполне мирные функции. При строительстве бревенчатого дома им вырубались продольные пазы для скрепления бревен. И в пазы набивался мох, чтобы не оставалось никаких щелей. Выбитый в виде треугольника знак был визиткой мастера, изготовившего топор. Обломок эфеса был настоящим, но определить, какому он мог принадлежать оружию, не удалось. И соседство их в земле было совершенно случайным.
Что касается остальных находок, наше окончательное мнение после их детального изучения, было следующим. В этом месте находилось какое-то старинное торжище, или ярмарка, как их там раньше называли. Люди, приезжавшие продавать и покупать, просто теряли монеты и некоторые вещи, которые ввиду многолюдности затаптывались.
Читателя, наверное, интересует вопрос, а как же делится добыча. Не знаю, касательно других, но у нас со Стариком действует придуманный нами «принцип тридцати трех процентов». Он незатейлив, но на наш взгляд, справедлив. Приглашающий на «место» получает две трети найденного. Он все-таки, тратит немалое время (и деньги тоже) на поиск перспективного места, обоснование и направление поиска, предварительную разведку и тому подобное, всех нюансов подготовительной работы не перечислишь. Поиск — этап важный, завершающий, но прикладной. Поэтому приглашенный довольствуется одной третью. Независимо от того, кто непосредственно обнаружил клад, независимо от технического и физического вкладов каждого в поисковые работы. Хотя такие работы могут занять и месяцы.
Если же в розыске участвуют более двух человек, вырабатываются, обязательно совместно, другие определенные критерии и условия. Непреложно то, что это должны быть проверенные и надежные партнеры. Безусловно, предварительно должна быть твердая договоренность о долях или процентах. Сам я не слышал о таких фактах в настоящем, но история пестрит легендами и рассказами о кровопролитиях и смертоубийствах, вызванных дележами найденных сокровищ. И это естественно. «Блеск злата затмевает разум», не помню, кто сказал, но формулировка точно отражает человеческое состояние при виде очень больших ценностей.
Попробую теперь объяснить, почему мы никогда из поиска не возвращаемся без добычи.
Причина номер один. Общая. Людям свойственно терять. Поинтересуйтесь в бюро находок, что только не теряют. Все, что угодно и даже трудно представить. Вплоть до автомобилей.
Посмотрите тиражи монетных дворов. За сотни лет отчеканены многие миллиарды монет. Их теряли чаще всего из-за небольшого размера и потому, как единственное, что человек носит с собой постоянно для известных целей, это деньги. Поэтому, если вы точно знаете, где стояло старинное питейное заведение, где находилась пристань, где проходили ярмарки и различные постоянные торги…. Не буду больше перечислять, этому вопросу будет посвящена отдельная глава. Так вот, если вы знаете такое место, смело берите металлоискатель и принимайтесь за поиски. Вас наверняка ждет удача.
Причина номер два. Специфическая. Наверное, ни одно государство в мире не страдало так от нашествий иноземных захватчиков, как Белая Русь. Только-только у славян образовались первые зачатки государства — княжества, и пошли раздоры и войны. Вот только самые крупные военные столкновения.
XI век: по Белой Руси прошлись походами новгородский, киевские, черниговский и смоленский князья. В 1067 году Минск (битва на р. Немиге) захвачен коалицией князей Киевской Руси.
«Немиги кровавые берега не добром были засеяны —(Поэма «Слово о полку Игореве»)
Засеяны костьми русских сынов.»
XII век: вновь походы коалиции киевских князей во главе с Владимиром Мономахом на Минск, смоленского князя на Оршу и Копысь, галицких, волынских, смоленских и др. князей на Туров и Пинск.
XIII век: походы на Полоцк литовских дружин и крестоносцев, нашествие монголо-татар, походы галицко-волынских князей на Новогрудок и Гродно, псковского князя на Полоцк, Ливонского ордена на Гродно.
XIV век: вновь многочисленные вторжения крестоносцев, битвы с татаро-монголами, поход на Оршу Смоленского князя.
XV век: последнее вторжение крестоносцев, междоусобные войны князей Великого княжества Литовского Свидригайло и Жигимонта Кейстутовича, нападения крымских татар, война с Великим княжеством Московским (московские войска захватили Оршанские, Мстиславльские, Витебские, Полоцкие и др. земли).
XVI век: многочисленные вторжения крымских татар, непрерывные походы московских войск, Ливонская война, вторжение войск Речи Посполитой, нападения на юге казацких отрядов С.Наливайко.
XVII век: многочисленные вторжения войск Речи Посполитой, русских и шведских войск и украинских казаков.
XVIII век: захват Швецией многих земель Белоруссии, нападения отрядов барских конфедератов, вторжение войск Российской империи и присоединение к ней.
XIX век: захват Белоруссии Наполеоном, многочисленные повстанческие войны.
XX век: в начале века захват значительной территории Белоруссии Германией, а затем Польшей, в 1941–1944 годах оккупация гитлеровской Германией и опустошительная война, дважды прошедшаяся по всей стране.
Подводя итог, можно сказать, что по территории современной Республики Беларусь многократно прокатывался вал захватчиков и с запада на восток, и с востока на запад, и с юга на север, и с севера на юг. Представьте, каково было мирному населению. Только и успевай прятать, что собрал, скажем, на покупку коровы, или ручную маслобойку. Отсюда и многочисленность кладов в землях, водах и строениях Беларуси. Единичные монеты и небольшие монетные клады можно с помощью металлодетектора найти в любом месте, связанном с различными потрясениями.
Но оттого и небогатость этих схоронок. Некогда было белорусу богатеть, а от войн теряли и последнее, что есть. Горели хаты, уводили в плен или убивали кормильцев, отбирали скотину и имущество. Обитатель Белой Руси прятал не «с жиру», не на «черный день», он прятал, чтобы хоть что-то сохранить.
Богатые белорусские клады (во всяком случаи зарегистрированные) можно перечислить на одной странице. Причем находки, содержащие золотые изделия и монеты, а также драгоценные камни чрезвычайно редки. На Беларуси прятали, в основном, медь и серебро.
В деревне Ликовка Гродненского района прямо на огороде в 1954 году был обнаружен глиняный горшок с 6994 различными монетами XVI–XVII веков и среди них редкий шотландский медный торней Карла I.
В 1972 году подростками деревни Козьянки неподалеку от города Полоцка на вспаханном поле найдено несколько серебряных монет. Они продолжили поиски и на небольшой глубине наткнулись на целую груду таких монет. В целом Козьянковский клад состоял из более чем 7600 серебряных арабских дирхемов.
Редкий клад в 1957 году найден в деревне Дегтяны. В зарытом около 1050 года глиняном горшке, наполненном монетами и ювелирными изделиями, среди прочих монет, 123 оказались довольно редкими чешскими денариями.
В 1893 году возле деревни Задрутье на берегу Днепра раскопан клад, состоящий из 92 платежных серебряных слитков (киевские гривны) и их фрагментов, весом почти в пятнадцать килограммов.
Исторически ценный клад был найден в 2001 году в реке Березине возле города Борисова при очередном поиске наполеоновских сокровищ. Из-под воды извлекли 260 серебряных дирхемов Арабского Халифата начала IX века, большой фрагмент серебряного браслета, 9 железных гирек с бронзовыми насечками и остатки большого меча. Судя по всему, найденное принадлежало древнему викингу.
Уникальный клад обнаружен в 1982 году в деревне Ровки Мостовского района. Его содержимое составляло пять тысяч монет XVII века буквально со всей Европы, а также из Южной Америки. Кому могли принадлежать талеры Швейцарии, Голландии и Германии, драйпелькеры Пруссии, скиллинги Дании, шиллинги и орты Пруссии, солиды и гроши Речи Посполитой, копейки царской России и так далее? Купцу? Или, тому, кто грабил купцов?
Подавляющее большинство белорусских кладов состоит из нескольких десятков серебряных, билонных и медных монет.
В России содержимое кладов побогаче. Нередки и находки большого количества золотых монет. Не сундуки, не бочки, но все же….
К примеру, в Ульяновске в советские времена при рытье котлована под фундамент было найдено более пятисот золотых монет достоинством в 5 и 10 рублей, а также «полуимпериалов» (7,5 рублей) царской чеканки.
Но это не значит, что все легенды о сундуках, мешках и ящиках с золотом и серебром, сплошные сказки. Жизнь, нет-нет, да и подтверждает их реальность.
Повезло, скажем, трем шведам-аквалангистам. Отдыхая в Норвегии, они случайно обнаружили на морском дне возле порта Олесунн затонувший голландский парусник. На его борту находилось шестнадцать больших ящиков с серебром, в них лежали испанские талеры и голландские дукаты XVII–XVIII веков, числом в двести тридцать тысяч монет.
В США при строительстве плавательного бассейна ковш эскаватора зацепил огромный кожаный мешок, из которого посыпались золотые монеты. Всего было собрано около двенадцати тысяч золотых монет Англии, Испании и Франции XVIII века. Предположительно клад принадлежал пиратам.