— Ну и чем мы будем заниматься конкретно? — худощавый черноволосый мальчишка, лет двенадцати, одетый в светло-синие джинсы с прорехами на коленках и белую футболку с красными цифрами 58, носком левой кроссовки ловко поддел пустую пластиковую бутылку, а правой нанес размашистый удар по воображаемым воротам.

Белобрысый крепыш попытался ногой парировать кувыркающуюся бутылку, но промахнулся и досадливо наморщил курносый нос, оседланный для солидности темными очками с зелеными стеклами. На нем были также джинсы, только синего цвета и просторная белая майка навыпуск.

Бутылка влетела в клумбу с цветами, спугнув затаившегося там рыжего котенка, который стрелой сиганул под припаркованную рядом с подъездом дома автомашину.

— Во-первых, мы не будем вести себя подобным образом, — укоризненно произнесла девочка с короткой спортивной стрижкой, — чуть не прибил бедняжку… И цветы поломал…

Она выглядела несколько старше мальчишек и сидела на широкой скамейке, сделанной из толстых разноцветных брусьев. Спортивную стрижку дополнял серый спортивный костюмчик с белым лейблом «Puma».

— Кис-кис-кис…, - вторая девчонка, столь же подтянутого гимнастического вида, сидевшая на скамейке рядышком, наклонилась всем телом, в попытке высмотреть под автомобилем затаившегося беглеца. Но тот на зов не отреагировал и девочка, выпрямившись также осуждающе взглянула на черноволосого.

— У-у-у, крокодилище несчастный, — протянула она, — тебе место не в рядах нашего дозора, а в банде Квакина.

— Ни один цветок не сломан, и кот ваш жив-здоров, — черноволосый ничуть не смутившись, ткнул рукой в сторону машины, — вон усы его торчат. Сам малой, а усищи, как у Бармалея.

Подростка звали Геной и, соответственно, дворовую кличку он имел… Догадались? Правильно — Крокодил Гена. Хотя ничего крокодильего в его облике не было. И даже на известного мультяшного персонажа он никак не походил.

— И, вообще, в данной ситуации виноват вратарь, не взявший простейший мяч, — продолжил Гена.

После этой его фразы все трое дружно и выжидающе уставились на белобрысого крепыша. Тот развел руками, признавая вину, и ловко перепрыгнул через декоративный заборчик, отделяющий цветочные заросли от тротуара. Бутылка нашлась сразу же. Крепыш в изящном прыжке сиганул через преграду назад и в прыжке же отправил ее в массивную круглую урну, стоявшую рядом со скамейкой. Бросок был точен.

— Вау! — громко прокомментировали баскетбольную ловкость обе девчонки, и все трое дружно захлопали в ладоши.

— А, кто это — Квакин? — спросил черноволосый, — это что из двадцать первого дома, что ли? Толстомордый такой, крутого из себя воображает… Так можно ему навесить…

Девчонки хором прыснули. Улыбнулся и белобрысый.

— Вот, молодежь пошла! — голосом старой бабушки проскрипела обладательница пумовского костюмчика, — никакой антиллегентности и культуры.

И нормальным голосом продолжила: — Ты, что? Даже Тимура и его команду не читал? И собираешься стать дозорным?

— Да, читал я…, - неуверенно сказал незаслуженный крокодил и тут же сменил опасную тему. — Так, скажи Маринка, чем реально будет заниматься наш Юный Дозор?

— Он будет защищать обиженных детей, — ответила коротко стриженая. — Устав и положение я уже почти разработала, и мы должны будем их обсудить.

— Дете-е-ей…, - разочарованно протянул черноволосый, — … Каких еще детей? А, где обещанная романтика? Приключения, таинственность, погони?

— Все это будет, — решительно отрезала Маринка, — и настоящая опасность нас будет подстерегать. Это вам не компьютерные игры — загрузился ворохом оружия и мочи беззащитных, по сути, монстров. Это будут реалии, а не ваши виртуальные забавы.

— Ну, почему же беззащитные, — попытался вступить в дискуссию белобрысый, — с четвертого уровня…

— Да брось ты эти свои уровни, — перебила его вторая девчонка. — Делом надо заняться. Возьми: «Васек Трубачев и его товарищи», «Тимур и его команда» — вот где по-настоящему наши сверстники людям помогали. И это действительно было. А, ты — уровни…

— Да, ладно тебе Светка! Я же не против, — крепыш поправил сползающие очки. — Но «крокодил» прав — не с детским же садом будем иметь дело…

— И с детским садом — тоже, с малышней вот такой — Маринка изобразила рукой рост малышни, — и с такими, и такими, и такими, — она все выше поднимала кисть руки. Будем охранять всех, кто не достиг совершеннолетия и нуждается в защите.

Она раскраснелась и метала на ребят сердитые взгляды.

— Чего ты разошлась, — укорил ее черноволосый, — мы же давно все обсудили, и все согласны. Но я, например, не очень представляю, чем буду конкретно заниматься. И Роба не знает.

Крепыш согласно кивнул головой. Звали его Робертом. Но для своих и для краткости он был Робой.

— Для этого сегодня и собрались, — Маринка успокоилась. — Каждый из нас должен обеспечивать свое направление деятельности для выполнения общей задачи. Каждый должен играть свою роль. Это будет тайная организация. А каждую организацию, во-первых, должен кто-то возглавлять… Какие будут предложения?

Маринка замолчала и обвела всех взглядом. Черноволосый неопределенно повел плечами. Роба насупился и стал поправлять рукой очки, которые в этом вовсе не нуждались. А Светка вновь стала высматривать кота под машиной.

— Вообще-то сама идея — моя, — несколько смущенно произнесла Маринка, — я старше вас на целый год…

— Даже на полтора, — буркнула Светка.

— По основным учебным дисциплинам у меня десяточки…

— У меня тоже десяточка — по физкультуре, — встрял незадачливый «крокодил».

— Я лучше вас играю в шахматы, — продолжала Маринка, — а для того, чтобы готовить операции нужно хорошее логическое мышление…

— Да, мы не играли с тобой в шахматы! — возмущенно вскричал Генка, — я даже и не умею в них играть…

— К тому же, попробуй, сыграй в шахматы с компьютером, — вновь влез Роба, — начиная с седьмого уровня там и гроссмейстеру делать нечего!

— Опять ты, со своими уровнями! — возмутилась Светка, — ты просто уже «достал» всех…

Она вдруг смешливо пырснула. И сразу же все трое дружно и весело рассмеялись, глядя на слегка растерявшуюся Маринку.

— Мы все уже между собой обсудили, — подытожил Генка, — конечно, главарем, или как это там называется, должна быть ты. И, если надо голосовать, то я — за.

И он лихо взметнул вверх свою руку. Светка и Роба последовали ее примеру.

— Заговорщики…, - тихо проворчала растроганная доверием товарищей Маринка и уже громче добавила, — я согласна. Только — не главарем. Это звучит как-то криминально. Я бы хотела называться командором.

— Командор Юного Дозора, — вскричал Генка. — А, что — звучит неплохо. Принято.

Остальные кивками головы также выразили свое согласие.

— Остальные службы будут, я думаю, такими, — воодушевленно продолжила Маринка, — каждый из вас будет возглавлять определенное направление.

Она подняла с тротуара оброненный кем-то кусочек мела розового цвета, и начертила на асфальте незамысловатую схему: один кружочек вверху, соединенный стрелками с тремя кружочками внизу.

Ребята заинтересованно вытянули шеи по направлению к рисунку.

— «Командор» — написала Маринка возле первого кружочка.

Возражений не последовало.

— «Разведка» — эта надпись легла внизу левого кружочка. А в его середине сокращенно «Св.».

— Всю жизнь мечтала быть шпионкой, — фыркнула Светка.

— Не шпионкой, — поправила ее Маринка, — шпионы, это которые засланы к нам. А у нас — разведка. А позже, когда организация расширится, будет еще и контрразведка.

— СМЕРШ, — округлил глаза Генка, — смерть шпионам! Готовь, Светка подземелья и кандалы!

— Яды, явки, тайники…, - подхватила Светка.

— И парашюты, — добавил Роба кое-что из технических приспособлений.

— Научусь! — отважно пообещала будущая глава разведывательного ведомства, — я согласна.

— «Техническая поддержка» — эта надпись украсила правый кружок, а в середине — «Роб.».

— Компьютеры, средства связи, передвижения и прочая техника, — кратко пояснила Маринка.

— Я не против, — тотчас откликнулся фанат игровых уровней, — только «техническая поддержка» не звучит как-то. Можно я придумаю сам название своему подразделению?

— Без проблем, — согласился новоиспеченный командор.

Наконец, под центральным кружочком розоватый мелок аккуратно вывел «Силовое обеспечение» и «Кр. Г.».

Но здесь воспротивился уже Генка и решительно затер первую надпись подошвой кроссовки.

Он отобрал мелок у Маринки и кривовато, но решительно начертал «Спецназ».

— Какие-то ты бюрократические формулировки выдумываешь, — с явной укоризной произнес он, — поддержка, обеспечение… Себя — так командором, а нас… Давай тогда и тебя просто руководителем назовем.

— Да я разве возражаю против спецназа? — покраснела Маринка, — просто я читала кое-какие теоретические книжки на эту тему — вот и формулировки соответствующие. Как назовете свои отделы — так и будет.

— Когда организация расширится…, - задумчиво процитировала ранее сказанное Светка, — ты думаешь, к нам кинутся люди?

— Ну, не сразу, — пояснила Маринка, — но, если проявим себя с положительной…

— Ну и набралась ты штампов в своих книжках, — притворно восхитился Генка, — надо посовременней быть: пропиаримся, имидж склепаем, сенсацнём.

— Что такое сенсацнём? — испугалась Маринка, — нет — никаких листовок и взрывов не будет.

— Сенсацнём — это значит сотворим сенсацию, — пояснил будущий спецназовец, бывший большим любителем сочинять новые слова, причем, донельзя исковерканные.

— Ладно. В принципе по организационным вопросам все, — закончила разгорающуюся дискуссию Маринка, — сегодня у нас еще физподготовка по плану.

— Ура! — закричал Генка, — перейдем к действиям, а то сплошная теория… И не физподготовка, а отработка боевых, или каких там еще, навыков. Каких?

— Погоня по пересеченной местности в условиях плохой видимости, — гордо сказала Маринка, по-прежнему щеголяя канцеляризмами.

— У нас же нет пока машин, — разочарованно заметил, ответственный за технику Роба, умышленно подчеркнув слово «пока». — На своих двоих за преступниками бегают сейчас только в кино.

— У нас зато есть велосипеды, — не смутилась Маринка, — важно отработать тактические приемы на скорости.

— К тому же велосипеды, — мудро подметила будущая глава шпионского ведомства, — сейчас — самое то, в условиях сплошных городских заторов и пробок.

И все с ней согласились.

Стоял замечательный июльский день. Слегка прихмуренное облаками солнце не создавало сильной жары, хотя и припекало непокрытые ребячьи головы.

Четыре велосипеда дружно катили почти по центру асфальтовой дороги, ведущей по направлению к громадному торговому рынку. Рынок был сегодня выходным, поэтому дорога была пустынной. Лишь редкие маршрутки везли куда-то немногочисленных пассажиров, уже издали возмущенно гудя осипшими клаксонами. Пропуская их, четверка перестраивалась гуськом, затем вновь расползаясь веером.

И на самом рынке было пусто. Порывы ветра лихо гоняли зигзагами обрывки бумаги и прочий легкий мусор.

— Следуйте за мной! — закричала Маринка, стараясь придать своему голосу командорской важности.

Ведомая ею четверка подкатила к массиву длинных рядов киосков, расположенных на обширной территории запутанными лабиринтами. В рабочие дни эти киоски торговали абсолютно всем, начиная от электроники и продуктов питания и заканчивая различной полезной в хозяйстве мелочью.

Маринка резко тормознула, так что велик забросило задними колесами вправо и вперед и соскочила на землю. Тщательно подготовленный к этому моменту трюк был повторен лишь неугомонным Генкой. Все спешились.

— Это наш полигон, — гордо сказала командор, обведя массив воображаемой линией с помощью руки.

Остальные молча ждали пояснений, поскольку Маринка не раскрывала места и целей предстоящего тренинга. Свою секретность она мотивировала будущей закрытостью созданной организации, к которой следовало привыкать с первых дней ее существования.

— Задача стоит следующая, — Маринка командорским взглядом обвела свою команду, — первая двойка — я и Роба, стартуем от мусорных контейнеров через лабиринт киосков по направлению к автомобильному выезду с рынка. Мы должны находиться в пределах массива киосков в течение пятнадцати минут. Через десять секунд после нас стартуют Светка с Генкой. Их ближайшая цель сесть нам на хвост, а конечная держаться за нами до самого выхода, постаравшись остаться незамеченными.

Генка присвистнул. Роба молча стал садиться в седло велосипеда. Светка лукаво улыбнулась, собираясь что-то спросить.

Однако Маринка предвосхитила вопрос.

— Во второй попытке мы меняемся ролями, а в третьей и четвертой — парами.

Возле контейнеров четверка стала занимать исходные позиции.

Вдруг из-за груды пустых коробок навстречу им выдвинулись два странных существа. Первое из них было определенно худющим высоким мальчишкой, одетым в продранные джинсы, но не по тогдашней моде, как, например, у Генки, а явно от ветхости. На плечах его висела, именно висела как на вешалке, несмотря на жару, зеленая брезентовая рабочая куртка с оранжевой надписью «Стройтрест Љ7». Голову украшало яркое яхтсменское кепи с непереводимым иностранным словом, возможно, названием судна. Длинный козырек был повернут направо и почти касался правого плеча мальчишки.

Второе существо было одето столь же импозантно, с той лишь разницей, что никакой куртки на нем не было, а на худых плечах болталась просторная, не заправленная в джинсы, клетчатая рубаха мужского покроя. Определить его пол удалось лишь с первыми звуками голоса странного существа.

— Что еще за кэшлс? — удивился Роба.

— Здесь наша территория, — сиплым полубасом хмуро сообщил оборванец, подходя поближе и поигрывая крепкой палкой с острым железным крюком на конце.

— Брызгайте отсюда, пока трамваи ходят…, - добавило второе существо неожиданно звонким девичьим голоском.

— Что-о-о? — конечно Генка-крокодил не мог стерпеть подобного обращения и быстро положил на асфальт свой велосипед, готовясь к схватке…

— Что слышал, — коротко произнес худощавый, — отправляйтесь, откуда приехали, здесь и без вас не скучно.

Генка шагнул навстречу ему, сжимая на ходу руки в кулаки и изготавливаясь к схватке. Чужак перехватил палку обеими руками, и расставил пошире полусогнутые ноги, подобно ниндзя. Его спутница встала рядом с ним, глаза ее сузились, а рот перекосила хищная гримаса. Ногти на пальцах рук у нее были грязные и длиннющие, а пальцы и кисти рук скрючились в кружок, наподобие железных крючьев зловещего Крюгера из фильма «Пятница тринадцатое».

Завидев это, Роба также отбросил свой велосипед и стал плечом к плечу с Генкой. Драка казалась неминуемой, но тут между бойцовскими парами выпрыгнула Маринка.

— Нет! — закричала она, — драться вовсе ни к чему! Мы не собираемся посягать на ваши владения. Мы из города и приехали просто покататься на велосипедах. Нам не нужен ваш рынок.

— Нет, погоди! — Генка был не согласен с такой ситуацией, когда они, как бы ни за что, ни про что приносили свои извинения обитателям рыночных трущоб, — с чего-то они здесь распоряжаются! Может он владелец рынка, так пусть покажет контрольный пакет акций! Отойди в сторонку, мы с Робой сейчас с ними разберемся…

— Никаких разборок! — Маринка схватила его за руки, — вы что, не помните — какому делу мы служим? Пошли отсюда!

— Валите-валите…, - снисходительно бросил оборванец с палкой, — на первый раз — так и быть, прощаю…

Этого Генка стерпеть не мог и попытался оттолкнуть Маринку, чтобы сцепиться в рукопашной с наглыми чужаками. Но та не уступала, продолжая удерживать его руки.

— Как ты можешь? — на глазах Маринки выступили слезы, — если мы так будем начинать свою деятельность, так грош нам цена…

— Но мы же за справедливость, — вступил в дискуссию и Роба, — это общественное место и любой может здесь находиться…

— Любой, да не любой, — звонко пропела спутница чужого мальчишки, — вам тут делать нечего. Вы — нонграты!

— Кто-о-о? — Генка, наконец, стряхнул маринкины руки и выдвинулся на боевую позицию, готовясь нанести первый удар, — я те пооскорбляю, не посмотрю, что ты девчонка!

— Она хочет сказать, что мы персоны нон грата, — прыснул неожиданно Роба, — то есть, наше присутствие здесь нежелательно.

— Больно грамотный? Щас будет еще больнее! Ты похохочешь у меня! — и мальчишка с палкой рванулся вперед, выставляя перед собой конец с острым крюком.

Роба успел схватить рукой за палку и отвести ее в сторону, однако толчок был столь силен, что он едва удержался на ногах и отшатнулся назад. Генка ударил кулаком, целя в лицо оборванца, но тот ловко уклонился в сторону. Зато в генкино плечо, завизжав, вцепилась ногтями подружка нападавшего и выдрала клок рубашки. Маринка и Светка лишь смотрели на происходящую схватку большими глазами и кричали.

Громкий крякающий звук клаксона прервал завязавшееся было побоище. Все оглянулись назад. Черный сверкающий джип, въехавший незаметно на рынок со стороны города, стоял в трех-четырех метрах от них, а из него уже выпрыгивал высокий мужик, с густыми черными усами и восточной внешностью.

— Ну-ка, что за гладиаторские бои здесь происходят? — несмотря на восточный облик, незнакомец говорил чисто и без всякого акцента.

А вот глаза у него были какие-то нехорошие, с ленивым злым прищуром. От него исходила волна незримой, но реальной опасности.

— Вы — двое, — он ткнул пальцем в аборигенов рынка, — садитесь ко мне в машину, у меня есть для вас очень выгодное предложение, не пожалеете.

Оборванец переглянулся со своей подружкой и утвердительно кивнул головой. Они двинулись по направлению к машине.

— А, вы, — недобрый взгляд усатого переместился на остальных участников инцидента, — катите по своим делам, да побыстрее — дважды я не повторяю.

И он угрожающе повел своими литыми плечами. Команда молча стала рассаживаться на велосипеды.

— Как договаривались! — подала команду Маринка, и они помчались в сторону длинных рядов торговых павильонов и киосков. Добравшись до них, все дружно оглянулись назад — джип уже стоял в стороне, возле трехэтажного административного здания рынка и в нем, кажется, никого не было. Заехав в образованный рядами проулок, четверка спешилась, чтобы обсудить дальнейшие действия.

— Да, она же мне рубашку порвала, эта рвань рыночная, — Генка только сейчас заметил нанесенный ему урон и растерянно перебирал края образовавшейся дыры пальцами, — почти новая была — вот гадюка-то!

— Это же бездомные, — заметил проницательный Роба, — они думали, что мы собираемся отбить у них их кормушку.

— А, какая у них кормушка? — поинтересовалась молчавшая до сих пор Светка.

— Ну, они собирают всякие отбросы в мусорных баках, — ответил Роба, — для этого у него и палка такая с крюком на конце, чтобы шарить, цеплять и вытаскивать. Но попадаются и неплохие вещички…

— Нет, ты глянь какие ссадины от нее остались, — не унимался безутешный Генка, разглядывая искоса свое плечо, — еще и заразная, может…

— Вот что, — вступила Маринка, — забудем об этом досадном случае, но, давайте, договоримся на будущее. Раз у нас команда, то должен быть порядок и дисциплина. Мы же сейчас не на прогулке, а на учениях. Все должны слушаться командора, то есть меня.

— Правильно! — неожиданно поддержал ее Роба, — в любой тайной организации не может быть никакой анархии, и должна существовать железная дисциплина. Почище, чем в школе или даже в армии. Раз мы все избрали командора — его приказы обязаны выполнять беспрекословно.

— А, если приказ неправильный? — заартачился Генка, — вот в данной ситуации — что, мы должны были сносить все оскорбления этих беспризорников? Так они нас и отметелили бы за милую душу, если смолчать…

— В армии приказы не обсуждаются, а беспрекословно исполняются, — стоял на своем Роба.

— Но мы же не в армии!

— Во всех тайных организациях магистр мог послать любого даже на смерть, и все слушались, — сказала Маринка, видимо, изучив этот вопрос ранее, — мы схемы чертили, обязанности распределяли, а как дошло до дела…

— Да, ладно! Разве я против дисциплины, — сдался Генка, — обидно просто, всякая шваль рубашку рвет, царапается — а ты терпи…

И, все же интересно, — подала внезапно реплику Светка, — кто победил бы? Я так и сама готова была вцепиться в ту злюку с длинными ногтями…

— Чего же не вцепилась? — усмехнулся Генка.

— Команду выполняла, — важно и значительно произнесла Светка, — в отличие от вас задиристых петухов.

Все разом расхохотались, напряжение было снято.

Прошедшие учения показали, что лучшими в гонке преследования оказались, как впрочем, и ожидалось, Генка и Маринка.

Возвращаясь, они вновь увидели давешний джип. На этот раз он стоял на обочине дороги у выездных ворот рынка. В салоне никого не было, а багажник машины был слегка приоткрыт. Водитель с восточной внешностью стоял поодаль и о чем-то разговаривал с охранником возле его будки. Четверка проскочила мимо джипа, не останавливаясь, и лишь Светка притормозила, развязывая замотавшийся за велосипедную педаль шнурок кроссовки.

Догнав остальных, она некоторое время ехала молча, а затем вдруг без всякого перехода сказала: — по-моему, они сидят в багажнике…

— Кто это — они? — лениво поинтересовался Генка.

— Ну, эти — с которыми мы дрались…

— В багажнике? — поразилась Маринка, — зачем?

— Мне показалось, что они связаны, — пояснила Светка, — а рот у мальчишки заклеен скотчем, это точно. Девчонку я видела плохо…

— Что-о-о? — Маринка резко нажала на тормоз, и велосипед пошел юзом, оставляя на асфальте черный след, — ты верно это видела?

Все остальные также затормозили и возвратились к своему командору.

— Видела…

— Так что же ты молчала?

— Вот я и говорю. А чего спешить, если их и связали, так может за дело… Вон они бандюганы какие — сами видели!

— Это этот бандюган! — вскинулся Генка, — который на джипе, я сразу понял. Вон глазами так и рыскал… И вид угрожающий…

— И машина бандитская! — подхватил Роба, — все бандюки на черных джипах разъезжают!

— Надо их выручать! — решительно произнесла Маринка.

— А, как мы сможем им помочь? — Светка, казалось, даже огорчилась, что рассказала друзьям об увиденном, — этот громила нас всех одним мизинцем передавит…

— В милицию позвоним! — Маринка взмахнула рукой, — приедут и обыщут…

— Приедут ли…, - скептически хмыкнул Роба, — так тебе милиция и кинется незнамо за кем. Что мы им скажем? Да и вообще кто-нибудь запомнил номер джипа?

— Н-нет…, - вразнобой ответили друзья.

— Ну, вот… Ничего конкретного мы ни о нем, ни о них не знаем, ни фамилий, ни кто они, ни даже номера машины. И пока мы будем звонить, он уже уедет с рынка. А черных джипов, знаете, сколько по городу ездит?

— Так, что ты предлагаешь? Может их убить хотят? А мы будем сидеть, сложа руки?

— Не будем, — Роба азартно сверкнул глазами, — у меня есть план…

— Какой?

— Пока я буду вам рассказывать, он и смотается — найди его потом. Возвращаемся! Вы только отвлеките его на минуту, а я все сделаю.

— Тогда — вперед! — скомандовала Маринка, — точнее — назад!

Они возвратились вовремя. Усатый громила уже сел в машину и трогался с места. Багажник был плотно закрыт.

— Преградите ему дорогу и что-то делайте, — тихо скомандовал Роба, а я заеду сзади.

Троица затормозила прямо перед передним бампером и стала спешиваться.

— А ну! Брысь с дороги! — грозно рявкнул усач, но тоже притормозил, — жить надоело?

— Постойте, дяденька, — Генка подхватил с земли какую-то грязную тряпку и стал ожесточенно тереть угол лобового стекла джипа, — у вас тут грязь, оштрафовать могут…

— Какая еще грязь! Что ты мелешь, щенок! А ну, отвали от тачки! — и громила распахнул дверцу с намерением наказать несносного негодника.

— Позолоти ручку, дяденька! — с цыганским акцентом пропела Маринка, вспорхнув прямо перед ним.

— Давай погадаем! — поддержала ее Светка, встав рядом с подружкой — всю правду расскажем…

— Да, вы чё — вконец оборзели? — заревел усатый и черты его лица хищно исказились, — я вас, шмакодявок, сейчас…

И он протянул свою ручищу, чтобы схватить настырных цыганок, но те ловко увернулись. Генка, тем временем, перекочевал на другую стороны автомобиля, подальше от разъяренного громилы, и, с прежним рвением, тер уже правую фару.

— Денег жалко? — плаксиво заныла Маринка, — жалко, да?

— На такой шикарной машине, а такая жадина, — подбавила перцу Светка.

— Поехали, ребята! Что со жмота возьмешь…, - это уже Роба крикнул, проезжая на велосипеде в сторону города, — поехали!

Троица похватала велосипеды и резво ринулась прочь, вслед за ним.

— Он же нас сейчас догонит и передавит от злости, — испугалась, наконец, Светка, только сейчас понявшая степень опасности, которой они только что подверглись.

— Не догонит, — усмехнулся Роба, — уже не догонит. Вот теперь поехали звонить в милицию. Номер я запомнил…

И, немного поломавшись на расспросы друзей, поведал им, что машина грозного усача с места уже не сдвинется и вообще не заведется, поскольку он обезвредил автомобиль с помощью картошки.

— Как это? — больше всех сногсшибательной новости удивился Генка, — загибаешь, ведь? Какая еще картошка? Небось, заднее колесо успел спустить? Так ведь быстро накачает или запасное колесо поставит…

— Я засунул ему в глушак две здоровенных картофелины, — уже серьезно объяснил Роба, — еле впёр… Зато их оттуда уже не вытащишь. Да и не догадается этот лох — в чем дело.

— Что такое глушак? — Маринка смотрела непонимающими глазами.

— Ну, в глушитель… Поэтому двигатель уже не заведется, выхлопным газам деваться некуда…

— А, где ты взял картошку? — поинтересовалась практичная Светка.

— Там возле дороги кучка валялась в гнилье, я ее еще объезжал в первый раз, когда ехали. Папу штук нашел более-менее хороших, вот и сгодились.

Позвонив в милицию, ребята вернулись к рынку и на безопасном удалении стали наблюдать за происходящим. Джип действительно стоял на том же месте с открытым капотом, из-под которого виднелась могучая спина их усатого противника.

— Ремонтирует, — хихикнул Роба, — ну, точно — лох, не соображает ничего в технике.

— А, если милиция не приедет? — поинтересовалась Светка.

— Будем за ним следить, — сказала Маринка, все уже продумав, как настоящий командор, — а один из нас поедет тогда в прокуратуру с жалобой на непринятие милицией мер.

— Так сегодня же воскресенье, и прокуратура не работает, — Генка пожал плечами, — надо что-то другое придумать.

— Круглосуточно дежурит специальный прокурор, — Маринку не смутила генкина реплика, — по телевизору уже третью неделю ролик гоняют с номером дежурного прокурора и в каких случаях надо ему звонить.

Подчиненные глянули на нее с почтением — вот что значит быть командором, во всякие тонкости вникает.

А минут через восемь, как они засекли, вместо милиции, мимо них на предельной скорости промчался темно-красный микроавтобус, с надписью «Доставка продуктов на дом» на бортах. Ребята проводили его недоуменными взглядами.

— Своих на подмогу вызвал, — предположил Генка, — вот сейчас нам точно бежать отсюда надо.

Однако загадка прояснилась быстро. Автобус затормозил прямо перед джипом, став поперек дороги, а из него посыпались вооруженные короткоствольными автоматами люди в черном камуфляже и черных шапочках-масках. Сначала обыскали задержанного, а из багажника извлекли давешних противников членов тайного ордена. Вид у них был жалкий: руки и ноги связаны широким скотчем и им же заклеены рты несчастных пленников.

На следующий день весь город гудел от сенсационных новостей, каждый час передававшихся по телевидению и по радио. Оказывается, милицейским спецназом была раскрыта и задержана целая банда торговцев живым товаром, которая похищала, в основном, бездомных детей и продавала их за границу. В телеобращении милиция призывала откликнуться человека, который сообщил о похищении детей на городском рынке, поскольку это и положило начало операции по обезвреживанию опасной банды, которая раскинула свои щупальца и в другие государства. Этого человека ждала заслуженная награда и материальное вознаграждение.

Члены Юного дозора собрались на экстренное совещание. Вопрос о легализации тайной организации для получения награды вызвал бурные дебаты, в ходе которых мнения кардинально разделились. Генка и Роба считали, что нужно выйти из тени и получить причитающиеся почести. Генку прельщала, прежде всего, материальная сторона дела — деньги никогда не помешают. Роба всю жизнь грезил об ордене или медали, а также жаждал славы и признания. Быть героем — об этом можно было только мечтать. Тогда и Наташка, девчонка, в которую он был тайно влюблен, посмотрит на него другими глазами. Маринка и Светка возражали против этого, мотивируя тем, что организация перестанет быть тайной. И тогда теряется весь смысл ее существования.

Победил последний довод Маринки о том, что бандиты захотят отомстить тем, кто способствовал их раскрытию.

— Банда большущая, — доказывала она, — вон и за границей есть соучастники. Поэтому схватят, наверняка не всех. И те, кто останется на свободе отомстят за своих подельников. Да, и те, кого посадят — выйдут, в конце концов, и тоже постараются свести счеты с наводчиками.

Против этого спорить было трудно, и отважная четверка решила не раскрывать своего лица, действуя и далее на благо общества, но в глубоком подполье.