В понедельник солнце освещало тихое, спокойное озеро. Легкий ветер шелестел в верхушках высоких камышей и слегка рябил воду на плесе.

Было уже около десяти часов утра, когда, верный своему слову Павел Иванович подъехал на своей бойкой лошадке к привалу у стога. Он слез, забросил вожжи за вбитый колышек и оглянулся. Под стогом никого нет. Вот вещевой мешок Николая, а вот и его ружье. Где же он сам? Ну, без ружья ушел недалеко!

— Николай!.. Хо-оп, хо-оп! Эге-ге!

Павел Иванович отнюдь не в хорошем расположении духа. Сегодня утром он обнаружил во второй тракторной бригаде хоть и мелкие, да все же неполадки. А если бы завтра в поле? И бригадир хорош, у него все так точно, все готово. А на деле? «Сменю», — думает Павел Иванович. Так ему и сказал, что только до следующего раза. Кузнецу хватит работы на весь день — крюк сварить у одного «Сталинца», а у «Коммунара» сменить звено правой гусеницы.

Хоть все эти дела поправимые, но Павел Иванович со вчерашнего дня злится главным образом на самого себя. «Командир полка должен за все отвечать», — это его любимая поговорка, «моя деловая формула» — как он сам говорит.

Крепко и кстати сказанное это выражение довелось ему впервые услышать от одного из тех, кому была поручена оборона столицы великой страны. То было поздней осенью памятного года, в блиндаже около дороги.

Хоть сказано было это не Павлу Ивановичу, тогда молодому офицеру, а запомнилось крепко, на всю жизнь. Он сделал эту истину мерой своих поступков, командуя ротой, батальоном, а под конец и полком. После демобилизации, вернувшись домой, этими словами он ответил на доверие односельчан. Павел Иванович внушил, «довел» эту простую, дельную мысль до всех бригадиров, звеньевых, трактористов — командиров и солдат многосложного и умного хозяйства земли. О них в районе и в области говорили — в Лебяжьем у нас своего полка командир.

— Николай Сергеевич… Э-ге-ге!

Впрочем, привезенные другу несколько жареных уток, хлеб, шаньги и бидончик с молоком можно оставить у стога и ехать на подготовку дальнего полевого стана, откуда завтра пойдет уборка.

Субботнее необычайное свечение луны сегодня мало занимает Павла Ивановича. Во-первых, никто ни на селе, ни в округе ничего особенного в ту ночь не видел. Во-вторых, если Николай этим интересуется, ему и книги в руки. Он инженер, начинающий ученый, поэтому пусть полком и командует.

А все-таки где же он? Павел Иванович решает пожертвовать еще несколькими минутами своего времени и идет к озеру, к тому месту, где в камышах проплыв на плес. Трава у воды и камыши неожиданно какие-то светлые, желтые.

Но прежде чем это наблюдение оформляется в его сознании, он убеждается, что ни лодки, ни приятеля у берега нет. Павел Иванович входит в неглубокую воду, идет в камышах по колено в воде, и скоро перед ним открывается широкий плес. Всюду необычно побуревшие камыши. Концы длинных перьев совсем желты. А друга все не видно.

— Хоп, хоп, хоп! Никола-а-а-й!

В голосе слышится тревога.

Напрягая зрение, внимательно осматривает Павел Иванович стены камыша, стоящие вокруг свободного водного пространства.

Дневной ветер гонит легкую рябь в дальний, северо-восточный угол озера. Всматриваясь, Павел Иванович находит резиновую лодку своего друга, вплотную стоящую у камышей. Хоть расстояние и немалое, но острое зрение помогает различить над бортом фуражку друга. Ну, не утонул… Ведь всякое бывает на озерах.

Но чего он туда забрался, и без ружья? На воде, прибитые ветром к отдельным камышинкам, кое-где видны неподвижные темные точки, похожие на кочки. Но кочек там нет, и опытный охотник угадывает убитых уток. Неприятное чувство беспокойства охватывает Павла Ивановича. Повторные оклики безуспешны.

Над камышами в дальнем углу озера появляется ястреб. Вот он скользнул над водой, схватил безжизненное тело утки и отлетел в сторону, в степь. Этот пришлый хищник был единственным, кажется, живым существом на озере. Ни одной гагары, ни одной водяной курочки на плесе, хотя это их обычное время.

Павел Иванович идет на берег за ружьем Николая.

Вернувшись к плесу, он стреляет, раз, другой… перезаряжает и стреляет вновь. Но четкие, резкие выстрелы бездымного пороха не вызывают в лодке никакого движения.

Теперь ясно Павлу Ивановичу — неладное что-то случилось с его другом. Выругав себя за непредусмотрительность — лодку дома оставил, а без нее никакой пловец не пробьется через густо заросшее камышами и подводными травами озеро, вскачь гонит он в село за лодкой и за помощником.