Геннадий Полосатов заболел. Чуть свет прибежал в поликлинику и первым попал на прием. Врач, сидя за горкой папок и каких-то бумаг, ожесточенно писал, не обращая на пациента внимания.
Геннадий тихонько кашлянул. Никакой реакции! Он взял со стола карандаш и начал стучать. Врач, не поднимая головы, нервно заскрипел пером. Тогда Полосатов наклонился, засунул пальцы в рот и оглушительно свистнул. Врач сломал ручку, выхватил из стакана новую и продолжал лихорадочно писать.
— Доктор, у меня…
— Только ничего не говорите, — он протестующе замахал рукой.
— Но…
— Никаких но!
Больной пожал плечами и стал раздеваться. Вынырнув на мгновение из вороха бумаг, врач порывисто сунул ему в руки фонендоскоп.
— Ага! — понял Полосатов.
Он несколько раз приложил к груди фонендоскоп и прослушал сердце. Потом лег на топчан и прощупал желудок. В зеркальце осмотрел язык. Оделся.
Врач протянул карточку.
— Заполните!
Геннадий заполнил. Врач подал толстый справочник.
— Поставьте диагноз.
Полосатов полистал книгу, познакомился с десятком болезней и выбрал гастрит, все признаки которого, как показалось, были у него налицо.
— Мне, наверное, нельзя есть жирное мясо?
Всем видом эскулап дал понять, что устал от общения с больным. Порывшись в столе, он протянул чистый бланк рецепта.
— Теперь выпишите рецепт.
— Что? Я сам?
Врач укоризненно посмотрел на больного.
— Вы же видите, что я занят. Чем возмущаться, помогли бы лучше. Вот вам лист бумаги. Выведите среднюю температуру вот этих больных, нарисуйте диаграмму их самочувствия, постройте график настроения за декаду.
— А это очень нужно? — заколебался Геннадий.
— Очень! — врач с надеждой посмотрел на него.
— Ну если очень…
Полосатов сел рядом и стал писать. Они трудились в поте лица, но вскоре стало ясно, что и вдвоем им не справиться.
— Следующий! — закричали они в один голос.