Геннадий Полосатов заболел. Чуть свет прибежал в поликлинику и первым попал на прием. Врач, сидя за горкой папок и каких-то бумаг, ожесточенно писал, не обращая на пациента внимания.

Геннадий тихонько кашлянул. Никакой реакции! Он взял со стола карандаш и начал стучать. Врач, не поднимая головы, нервно заскрипел пером. Тогда Полосатов наклонился, засунул пальцы в рот и оглушительно свистнул. Врач сломал ручку, выхватил из стакана новую и продолжал лихорадочно писать.

— Доктор, у меня…

— Только ничего не говорите, — он протестующе замахал рукой.

— Но…

— Никаких но!

Больной пожал плечами и стал раздеваться. Вынырнув на мгновение из вороха бумаг, врач порывисто сунул ему в руки фонендоскоп.

— Ага! — понял Полосатов.

Он несколько раз приложил к груди фонендоскоп и прослушал сердце. Потом лег на топчан и прощупал желудок. В зеркальце осмотрел язык. Оделся.

Врач протянул карточку.

— Заполните!

Геннадий заполнил. Врач подал толстый справочник.

— Поставьте диагноз.

Полосатов полистал книгу, познакомился с десятком болезней и выбрал гастрит, все признаки которого, как показалось, были у него налицо.

— Мне, наверное, нельзя есть жирное мясо?

Всем видом эскулап дал понять, что устал от общения с больным. Порывшись в столе, он протянул чистый бланк рецепта.

— Теперь выпишите рецепт.

— Что? Я сам?

Врач укоризненно посмотрел на больного.

— Вы же видите, что я занят. Чем возмущаться, помогли бы лучше. Вот вам лист бумаги. Выведите среднюю температуру вот этих больных, нарисуйте диаграмму их самочувствия, постройте график настроения за декаду.

— А это очень нужно? — заколебался Геннадий.

— Очень! — врач с надеждой посмотрел на него.

— Ну если очень…

Полосатов сел рядом и стал писать. Они трудились в поте лица, но вскоре стало ясно, что и вдвоем им не справиться.

— Следующий! — закричали они в один голос.