Выхожу из ресторана и оглядываю стоящие неподалеку автомашины.
Вот она! Новенькая, изящная, самая красивая!
Сажусь за баранку, включаю зажигание и резко трогаю с места. Набираю скорость. Мягкое шуршание шин действует успокаивающе. Мне улыбаются идущие навстречу девушки. Я улыбаюсь им.
Проезжаю трамвайную остановку. Толкаясь и что-то крича, садятся в трамвай люди. Среди них замечаю знакомых. Жаль, у них нет машины. А у меня есть. Ну что же, каждому свое. По способности. Чувствую себя счастливым, обеспеченным. Любовно глажу рукой приборный щиток, включаю приемник. Тихо льется музыка. Лучи весеннего солнца радужно преломляются через лобовое стекло.
Навстречу плывут большие дома, бегут зеленые огни светофоров.
Ах! Столица. Чистая, белокаменная. А жизнь-то какая! Жаль только, что не всегда было так. Долгое время меня преследовали неудачи. Школу едва закончил. В институт не попал: не набрал нужную сумму баллов. Попытался дать взятку — не взяли.
Справа остался дворец бракосочетаний. Счастливые лица новобрачных, белые платья невест. Свадьбы…
И у меня были свадьбы. Только уходили от меня жены, не держались. Не нравилось им что-то во мне. Говорили, что нет машины. И еще говорили, что работать надо. А я разве против? Ведь труд для меня радость, наслаждение. Но как трудиться, когда всюду предлагали увольняться по собственному желанию?
Нет, никто не понимал меня — ни начальство, ни жены. Последнюю жену звали Глафирой. Красивая, темноволосая с ямочками на щеках. Сколько упреков наслушался от нее: «Вот у Семена Семеновича своя «Волга», а у тебя нет». Ошиблась. Не думала, что у меня будет машина. Сидела бы сейчас рядом, нежно прижавшись щекой к моему плечу. А я навел бы зеркальце, чтобы любовалась мной.
Вот уж промелькнула кольцевая автомобильная дорога. И вся моя жизнь прошла перед глазами.
«Что сделал за свои тридцать лет, что совершил? Не совершил, так совершу…»
Прибавляю газ. Впереди вырастает фигура с поднятым жезлом в руке. Резко торможу и по указанию милиционера ставлю машину у обочины. Приближается стройный, розовощекий и, щелкнув каблуками, отдает честь.
— Ваши документы?
— Документы? У меня все в порядке, сержант.
— И все-таки прошу предъявить.
— Понимаю, служба такая. Вот, пожалуйста.
Подаю документы, а сам любуюсь его выправкой. На ум приходят слова поэта: «Моя милиция меня бережет».
Проверил сержант бумаги, сказал:
— А ведь машина не ваша, гражданин.
— Не моя?
Посмотрел я на «Волгу». В самом деле не моя. Эта бежевая, а у меня… никакой.
Дали мне год. Ну что же, выходит, каждому свое. По способности.