Три человека, с лицами, закрытыми голограммами, наслаждались зрелищем разрушения.
- Ну что же? Проект развивается довольно успешно. Число зрителей растет с каждым сеансом.
- Да, этот Вечер очень хорош. Так привлекать внимание! Демоническая личность.
- Уровень агрессии населения снизился до двухпроцентного барьера, хотя перед началом проекта, повышался до двадцати пяти. Безусловно, это успех. Продажи трансляции растут. Еще немного, и наш подопечный станет самым популярным человеком планеты.
- Горн! Как развивается действие?
Горн, до сих пор незаметно стоял поодаль от голомонитора.
- Великий! Никто не знал, что события начнут развиваться с такой быстротой. Мы планировали сначала доработать Пегас и привлечь новых добровольцев к программе, но…
- Это все не важно! Вечер блестяще справился с возникшими трудностями. Никто и предположить не мог такого профессионализма у примитивного и малообразованного существа.
- Прошу простить меня, Великий, но Вечер прекрасно образован и очень предусмотрителен. Иногда мне кажется, что сценарий событий развивается по его проекту. Он сумел предсказать множество событий. И не просто предсказать, а успел подготовиться к ним.
- Это заметно, - говорящий указал на экран. Бронник очередями гранатомета разносил вдребезги механическое воинство, - если так пойдет и дальше, проект будет нуждаться в более сильной противоборствующей стороне.
- Продолжайте в том же духе, Горн. Продвижение по службе вам гарантируется.
- Благодарю, Великий!
Я вывалил на стол перед учеными останки роботов.
- Ну, как вам зрелище?- ученые столпились вокруг, с интересом разглядывая обломки, - предлагаю рабочее название: "Паук". Если возражений нет, прошу после изучение ответить на следующие вопросы: источник энергии, принцип действия, вооружение, поражающие факторы, степень автономности и все, что вы сумеете узнать.
Загалдели, начали сыпать терминами. Все. Им лучше не мешать. Мавр сделал свое дело. Ученые и не заметили, как я ушел.
- Горн! Ты ли это, мой алкогольный друг? Отлично выглядишь, не то, что утром!
- Не знаю, как тебе это удается, но ваш образ жизни, для меня абсолютно неприемлем. После такого количества алкоголесодержащих напитков я становлюсь абсолютно неработоспособным.
- Горн, говори проще. "Отвертка", "бодун". Если же "бодун" режет тебе слух, говори "похмелье". Иначе тебе придется произносить "алкогольная абстиненция", а с похмелья это нелегко!
- Да ну тебя! Все превращаешь в балаган! Не могу понять, как тебе удается эффективно выполнять задания с твоим несерьезным отношением к жизни?
- Очень просто, Горн. Очень просто. Я иронично отношусь не только к тебе, но и к себе. Попробуй как-нибудь посмеяться над собой. Очень серьезное занятие.
- Ну вот! Опять! Будь же серьезен! Я слышал, что возникли проблемы?
- К счастью, не у меня, а у ученых мужей. Сейчас они разбирают по винтикам всю нечисть, которую на меня наслали. Подгони их, если можно. Информацию надо получить быстрее. Надо ускорить модернизацию Пегаса. После изменения конструкции, он может потерять скорость, а это недопустимо.
- Не волнуйся, все будет сделано в кратчайшие сроки. Еще что-нибудь?
- А как же? Готовься к тому, что может понадобиться второй Пегас.
- Еще один?!
- А ты как думал? Первый могут сбить, может понадобиться второй, а если атаки участятся? Брем же не разорвется. Пилота второго нужно готовить. Команду мою тренировать, а то, я их даже "в глаза" не помню. Дел куча, а ты стоишь тут и лясы точишь!
- Чего точу?
- Не "чего", а "что"! Лясы. Болтаешь много, вместо того, что бы делом заниматься!
- Опять шутишь? С чего начнем?
- С команды! Давай их по одному, ко мне в келью.
- Куда?
- В комнату мою. Знакомиться буду в деталях. Должен же я знать, кто, чем дышит.
Первым показался американец. Спокойный, уверенный. Смотрит с любопытством.
- Меня зовут Вечер. Здесь принято обращаться с добавлением профессии. Воитель Вечер, но достаточно, просто "Вечер". Ясно?
- Так точно, сэр!
- Я же ясно сказал, просто "Вечер". Без "сэр".
- Так точно, Вечер, простите, мне еще немного непривычно.
- Привыкнете. Имя, звание, род войск?
- Ален Браун, сержант, зеленый берет.
- Форт Брег? Северная Каролина?
- Так точно, сэр. Откуда вы знаете?
- Опять "сэр"? 82-я воздушно-десантная?
- Так точно!
- Десантник, значит. Это хорошо. А я, капитан войск Комитета Государственной безопасности Союза Советских Социалистических Республик. В прошлом, разумеется.
- Разведка?
- Не только. Все вам знакомо. Джунгли, повстанцы. У вас узкоглазые, у нас латинос. Давай мы с тобой на "ты" перейдем. Вроде, как вместе служить придется.
- Я не против, капитан.
- Я уже не капитан, да и ты не сержант. Как ты сюда попал?
- Прижали нас вьетконговцы. Меня ранили, остался отход прикрывать. Тут, этот змей-искуситель. А что делать было? За полчаса кровью истек бы. Вот и согласился.
Мне понравился этот парень. Не выскочка, цену себе знает. Типичный вояка. Надежный, честный. Такого хорошо иметь в друзьях.
- Что делать придется, знаешь?
- Не совсем. Этот скользкий Горн сказал, что ты введешь в курс.
- Конечно, введу. А то я один тут кручусь, как белка в колесе. Помощники нужны. Но это попозже, когда все соберутся. Про остальных знаешь?
- Знаю немного. Две женщины и какой-то немец.
- Если бы немец! Самый настоящий фашист! Тебе, кстати, как, то, что мы противниками были?
- А мы противниками были? Никогда мы с русскими не воевали. Да и против Гитлера, вместе вроде были? Или это уже после меня? И кто начал? Чем закончилась?
- Нет, Ален. Открытой войны не было. Противостояние было. По всему свету лбами сталкивались, а напрямую, нет, Слава Богу.
- А после меня, что было?
- Почти ничего. Обгадились вы во Вьетнаме. Потом мы в Афганистане. Зеркальное отражение. Советский союз снабжал вьетнамцев оружием, наши инструкторы обучали вьетнамских солдат и офицеров. А в семьдесят девятом году, наши полезли в Афганистан. Вот там уже ваши оторвались. И поставки оружия, и обучение боевиков. Турнули нас оттуда, хотя наши вояки говорят, что сами ушли. Ах, ну да! Ты же не знаешь! Советский союз развалился в конце двадцатого века! На куски развалился. А Штаты держаться еще, хотя Техас, вроде, отделяться собрался, но при мне, все еще цело было.
- Ух, ты! Жаль. У меня отец воевал во Вторую Мировую. Встречался с вашими ребятами, говорил, парни хорошие. Жалко твою страну.
- Не жалей. Нет уже ее, как и твоей, впрочем. Без Родины мы, парень.
- Да, к этому привыкнуть нелегко.
- Привыкнешь. Здесь не так плохо. Нового для тебя будет немало, многое понравится, многое будет странным. Принимай все, как есть. И живи. Живи, раз второй шанс получил.
- Спасибо, Вечер.
- Чипом пользоваться научился?
- Чем?
- Не важно. Потом все объясню.
Браун вышел, на душе стало как-то спокойнее. Может быть, Горн и решил подобрать в группу людей, с которыми нелегко найти общий язык, но с американцем он явно ошибся. Два солдата всегда поймут друг друга, независимо от армий, в которых они служили, независимо от званий и родов войск. Солдат, всегда солдат.
- Гауптштурмфюрер СС, Генрих фон Венцель, команда Вервольф!
- Да, ну? Оборотень? "Превратим день в ночь!"
- "А ночь в день!"
- Ну, садись, капитан, рассказывай, как дошел до жизни такой?
- До какой жизни?
- До этой, Генрих. Как сюда попал? Что думаешь об этом? Какие планы на будущее?
- Сначала, хотел бы знать, с кем имею честь говорить?
- Надеюсь, что имеешь честь. Она тебе пригодится. Моя фамилия Вечер. Воинское звание, как и у тебя, капитан, но это в прошлом. Сейчас, по местному табелю о рангах, я - Воитель Вечер. Что-то, вроде министра Обороны Северных информационных Систем и твой непосредственный начальник. Что скажешь?
- Разрешите спросить, герр Вечер?
- Никакой я тебе не герр. Хочешь обращаться официально, говори "Воитель Вечер"
- Воитель Вечер, в каком качестве я здесь нахожусь?
- Сначала, я спрашиваю, ты - отвечаешь. Потом, наоборот. Пойдет?
- Так точно!
- Как здесь оказался?
- После предательства Карла Денница…
- Погоди, погоди. Какого предательства?
- Адмирал Денниц приказал распустить команду "Вервольф", после смерти фюрера!
- Так это же в сорок пятом году было. Германия разгромлена…
- Великая Германия не может быть разгромлена! Третий Рейх будет существовать вечно! - вместо вышколенного служаки на меня смотрели глаза фанатика, готового на все, что бы жили его идеалы. Навидался я таких глаз у наших особистов.
- Тише, тише, Генрих. Тут ты не собрании национал-социалистов. Война давно закончилась, и история сама решила, что останется, а что исчезнет. Больше нет ни Германии, ни Америки, ни России. Нации перемешались, а фюреров больше нет. Один ты остался, да и то - гауптштурм. Присядь, поговорим спокойно. Тебе придется многое понять и осмыслить.
Красное лицо, выпученные глаза. Воплощение ярости.
- Генрих, так уж получилось, что судьба загнала нас с тобой в одну лодку. Меня, потому, что я не смог жить дальше, как жил, тебя, потому, что были преданы твои идеалы. С тех пор минуло больше полтысячи лет, и наши проблемы уже не играют никакой роли. Никому они не важны, кроме нас самих. Но устраивать по этому поводу трагедию, я не собираюсь. Мы живы, это самое главное. Ты не смог пережить окончания войны? Тут идет другая война. Такая же, как и большинство других войн, которые начинались за идеи, деньги, амбиции. А мы, просто солдаты и должны делать то, что умеем делать лучше всего - воевать. Поганцы - политики и жирные толстосумы, так и будут сидеть в своих кабинетах и вслух рассуждать о своих идеалах и шкурных интересах, а умирать в бою будут такие солдаты, как мы. Потому наша задача - выжить! А выжить в бою, можно только одним способом: уничтожить противника. Это хорошая мотивация - желание жить.
Генрих остыл, лицо приняло нормальную окраску, только осунулось, как это бывает у здоровых, но очень уставших людей.
- Я не сторонник фанатичного отношения к дисциплине, но приказ, отданный в боевой обстановке, должен быть выполнен точно и в срок. Если ты посчитаешь, что это невозможно для тебя, я хочу это знать до начала боя.
Немец открыл рот, собираясь сказать, но я остановил его жестом.
- Не торопись, ты еще очень мало знаешь об этом мире, поверь, он сильно отличается от того, что ты видел до сих пор. Ответ мне нужен не сегодня. Сначала, пройдешь курс подготовки, познакомишься поближе с теми, с кем тебя свела судьба. Если ты попал сюда, значит, был ты хорошим солдатом. А хороший солдат, он всегда, хороший солдат.
Я встал и протянул ему руку. Генрих вскочил и пожал мне ее. Это было странным ощущением. Рукопожатие фашиста. Слово "фашист" в детстве было ругательством. Я родился через пятнадцать лет после войны, которая практически стерла мой город с лица земли. Память о войне была очень сильна. Она и называлась: "Война". Не Великая Отечественная, как называла ее пропаганда, не Вторая мировая, как звали ее позднее историки, а просто "Война". Самая страшная, в истории моего народа, самая разрушительная и тяжелая. Поначалу было непонятно, почему 9 мая, в день Победы, с каждым годом редеют ряды ветеранов. Они умирали, те, кто видел войну и прошел ее, защитив свою Родину. Они умирали от старых ран, от старости, от свинства и глупости новых поколений, не знавших ужасов войны, голода, бомбежек и животного страха. Поколений выросших в мире и сытости. Счастливых и глупых. Но поколения взрослели, уже сами проходя очередные "горячие точки". Обзаводились пониманием, и приходили на Площадь Победы, с горечью наблюдая, как тают ряды ветеранов Войны. Той самой Войны.
Анна ворвалась в комнату, как ураган. Рыжие волосы, огненным пятном осветили серый полумрак, но настроения не придали. Просто, что-то яркое и чужеродное. Окинула быстрым взглядом убогий интерьер и плюхнулась на стул, без приглашения, вытаращив на меня зеленые глаза.
- Кто вам разрешил сесть?
- А мне на это нужно особое разрешение?
- Теперь вам на все нужно особое разрешение.
- Это с какой стати?
- Встать! Представиться!
- А что вы на меня кричите?!
Никакого желания понимать. Никакого желания сотрудничать. Ладно, поучим тебя субординации. Встал, поставил ногу на стул польки, придавив к сиденью ткань комбинезона, который болтался на ней, как на вешалке. Приблизил лицо к ее лицу.
- Я имею право не только кричать. Я могу, без суда и следствия, свернуть твою тощую шею, лишь потому, что мне не понравились прыщи у тебя на роже. Я могу раскатать тебя в блин, потом выстелить тобой комнату, что бы все могли вытирать ноги. А могу приказать тебе подтирать мне задницу и расстрелять тебя, если ты, хоть слово скажешь не по делу. Ясно?!
Анна дернулась, пытаясь встать со стула, но мой ботинок эффективно удерживал ее на месте.
- Ясно?! - я приблизил лицо вплотную, - Встать! Представиться!
Она дернулась еще раз, потеряла равновесие, свалилась на пол. Быстро подскочила. Лицо красное, прическа растрепана, в глазах растерянность. Вытянулась, почти по-армейски:
- Анна Ружовска!
- И что, Анна Ружовска, ты здесь делаешь?
- Не знаю, мне сказали, что я должна поговорить с вами…
- И я не знаю. Не знаю, что тебе здесь делать. Вроде, нечего. Назад тебя не отправить, значит, "в расход"?
- Как "в расход", это убить, что ли?
- А, что, тебя кормить-поить будем? Это все денег стоит, а деньги отрабатывать надо. И отношение хорошее, и крышу над головой, и пищу. Судя по твоим манерам, ты вряд ли подойдешь. Здесь идет война, взаимоотношения соответствующие, а ты заявилась, начала права качать, скандалить, возражать, спорить.
Анна с сомнением переминается с ноги на ногу. Интересно, почему она такая худая? Явно, себя голодом не морит. Значит, либо глисты, либо, стервоза она редкостная.
- Я не возражала, не спорила! - чуть не плачет.
Я уже говорю совсем спокойно, даже скучно, равнодушно.
- Вот видишь? Опять возражаешь и споришь!
- Я не буду больше! - уже плачет, некрасиво размазывая слезы по щекам, - я много могу, я же - Олимпийская чемпионка, Олимпийские игры выиграла!
- Ага! В дисциплине "Бег мелким шагом"! Какому идиоту пришло в голову, добавить компьютерные игры в Олимпийские?! Кошмар! Ладно, иди отсюда. Подумаем, куда тебя можно определить. Может, действительно, пригодишься…
- Спасибо, я обязательно…, я пригожусь… вы не пожалеете…
- Исчезни и в порядок себя приведи.
- Да, конечно, извините, до свидания.
Рыжее чудовище исчезло за дверью. А, правда, что с ней делать? Может быть, и пригодится, если проникнется, но, чует мое сердце, хлебну я с ней еще.
- Лейтенант Сара Гинзбург! Вооруженные силы Израиля!
- Прошу вас лейтенант, проходите, садитесь.
Большие, темно-карие глаза, ладная фигура, которую не портит, даже мешковатый комбинезон. В глазах - любопытство. Уселась спокойно, не манерничая.
- Расскажите, в общих чертах, уровень подготовки, участие в боевых действиях, специальность.
- Военно-техническое образование. Три года в армии, такой же боевой стаж. Специальность - оператор боевого робокомплекса. Восемь боевых операций.
Произвести впечатления не пытается. Навязываться не собирается, но цену себе знает. Хорошее сочетание.
- Поясните принцип действия и возможности робокомплекса.
- Автономный робокомплекс предназначен для уничтожения пехоты противника, подавления огневых точек, уничтожения легкой техники. Движитель - гусеницы, источник энергии - аккумулятор. Вооружение: два спаренных пулемета, калибра 12 миллиметров с лазерным наведением. Коммуникации - цифровой передатчик, диапазона FM. Задание передается от оператора на исполняющий процессор комплекса.
- Извините, Сара, я не представился. Вечер. Капитан, в отставке, разумеется. Вооруженные силы Советского Союза.- в глазах интерес. Интересно, с чем он связан? - Насколько я понимаю, достаточно противнику поставить помехи в вашем диапазоне, и робокомплекс перестает получать команды или начинает их путать?
- Не совсем так…, капитан Вечер. Прежде всего, на момент моей службы в армии, у нашего противника не было средств подавления связи, в столь широком диапазоне, тем более, столь большой мощности, что бы обеспечить всю зону боевых действий. Ну, уж если будет перекрыт конкретный район помехами, включается режим верификации передачи команд. То есть…
- То есть, после каждой команды передается подтверждение приема к исполнению, в противном случае команда дублируется, наверняка, еще и с большей мощностью. Это понятно. А если команда все же не проходит?
- Комплекс продолжает выполнение предыдущих команд оператора. Потому, вводная должна быть максимально полная.
- Например?
- Например, уничтожение живой силы противника, в пределах прямой видимости с координат таких-то.
- А как он отличает свою пехоту от чужой?
- На тело солдат и офицеров нанесены специальные метки изотопами. Безопасными, конечно.
- А это не демаскирует солдат?
- Метки наносятся перед каждым боем, специальным маркером. Каждый раз, новым. Перестроить оборудование сложно, если не знаешь, каким именно маркером нанесена метка.
- Остроумно.
- Еще комплекс может исполнять обязанности снайпера в свободном поиске, атаковать укрепления противника в он-лайн режиме, под управлением оператора. Оператор сам может управлять перемещением комплекса и вести огонь, на свое усмотрение.
Говорит, искренне увлеченно. Похоже, работа ей нравилась.
- Ну что ж, спасибо за информацию. Я слышал, что ваше присутствие здесь мотивировано серьезным заболеванием?
- Если это не касается службы, я предпочла бы не говорить об этом.
- Не касается, тем более, что это уже в прошлом. Вопросы?
- Как мне обращаться к вам?
- Я - ваш командир. По местным обычаям, принято перед именем указывать профессию или должность, я так до конца и не понял. Мне придумали не то звание, не то должность Воитель, - едва заметная усмешка в глазах. И субординацию соблюла, и отношение свое высказала. Умна. Не глупа, во всяком случае. - Согласен, звучит глупо, по меркам двадцать первого века, но у меня на Родине говорили: "Хоть горшком назови…"
- "Главное - в печь не ставь!", - пришла моя очередь удивляться. - Мои родители из России. Дома, я часто слышала эту поговорку.
Улыбается искренне и от души. Хорошая улыбка, задорная. Пожалуй, она мне нравится. В смысле, не "нравится", а устраивает. Как "устраивает"? Тьфу! Запутался. Да, Вечер, одичал ты без женщин совсем! Совсем одичал.