— Сорок дней в пустыне! — кричали газетчики.
«Рек удалился в пустыню Сухого Запада», — читала публика в газетах.
— В пустыню! — кричала толпа. — Мы найдем его…
В этот день бензин вздорожал вдвое.
В первой четверти XX века в Америке было около 10 млн автомобилей. В 1922 году шесть главных фирм выпускали их в день 8840.
Движение на улицах было так велико, что автомобили в городе теряли свое назначение. Улицы были слишком перегружены.
Ездить по подземной железной дороге было гораздо быстрее. Но зато автомобилями широко пользовались при поездках по стране.
Фермеры не только объезжали свои поля на автомобилях, но даже, сидя на них, охотились на волков.
Вот что писал один американец в 1924 году:
«Станьте на перекрестке двух дорог какого-либо северо-западного штата, бросьте беглый взгляд в обе стороны. Мимо вас катится нескончаемый поток машин, старых и новых, дешевых и дорогих, чистеньких и запыленных, с номерными жестянками далеких и ближних штатов. Сбоку, спереди и сзади прикреплены сундуки, ведерки, кухонные принадлежности, свернутые палатки и детские принадлежности. На крышах автомобилей торчат радиоаппараты, кое-где можно увидеть клетки с канарейками, собак и кошек… В машине, рассчитанной на четырех пассажиров, сидит 10–12 человек».
Частые промышленные кризисы заставляют рабочих пополнять ряды этих автомобильных таборов.
Многие рабочие, приехав в город, в котором нужны были рабочие руки, не расставались со своей машиной, а разбив лагерь за городом, устраивались около своего, обычно старенького, автомобиля на вольном воздухе в ожидании новых кризисов и новых переездов.
Летом эти кочевники живут на севере, а к зиме они тянутся в Калифорнию.
Эти постоянные переезды населения даже отразились на образовании детей кочующих семей.
Возникал вопрос об обязательном учении этих невольных автомобилистов — по радио.
Сейчас, услыхав о пребывании нового бога в пустыне, десятки тысяч автомобилей повернули рули на Запад.
Любопытные, верующие, не занятые делом, новобрачные, совершающие свою свадебную прогулку, странствующие торговцы и врачи, проститутки, полицейские, воры, репортеры, агитаторы — все устремились на Запад.
Если бы мы посмотрели на Америку с аэроплана, нам бы показалось, что это на Западе идет бой и что едут войска на подкрепление.
На самом деле на Сухом Западе был только Кюрре, да и того не было.
О, темный жар газовой плиты!.. О, сальные кастрюли, которые так трудно мыть!..
И Мэри, неблагодарная Мэри, не отдающая брюк, не помнящая мороженого, ободряющая своего нового раба только уколом шляпной булавки.
О, намордник на лице!
Если бы Рек не догадался пить молоко и бульон через соломинку, то я боюсь, что он погиб бы от голода.
А на Сухом Западе кипела жизнь.
Кюрре узнавал о ней по обрывкам газет, в которые была завернута провизия, и горько плакал, утирая слезы через намордник кухонным полотенцем.
Сотни тысяч человек искали его в пустыне. Пустыня была истоптана вся и вся закидана консервными банками.
Верующие по ночам призывали Река в рыданиях, при пронзительных звуках саксофона.
Тысячу раз двенадцать человек объявляли себя апостолами и искали его же, Река, для подписания мандата.
Баптисты ввели в пустыне новый обряд крещения — в песке.
Многие следовали этому обряду, похожему на солнечные ванны.
Но больше всего имели успех ночные проповеди мормонов в пользу многоженства.
В Сухом Западе Америки, огражденном от влажных ветров моря стеною гор, выпадают в год только от 10 до 20 дюймов осадков, а на пустынных плоскогорьях между скалистыми горами и береговыми горными цепями даже меньше 10 дюймов.
Спокон века здесь были только пыль и зной.
Лютер Бербанк, знаменитый американский садовод, первый вывел на этих пустынных полях новую культуру.
Он вывел новый сорт кактуса, не имеющий колючек, пригодный для корма скота и приносящий в то же время плоды, вкусом напоминающие апельсины.
На странных, безлиственных, зеленых и плоских стволах кактуса иногда вырастает до пятидесяти таких плодов. Весь же урожай с кактусового поля иногда доходит до пятнадцати тысяч с десятины.
Сейчас плоды кактуса еще не созрели, только пчелы гудели в крупных цветах, и шарили люди, ища свое потерянное божество.
Но нигде, ни в скалистых горах, ни в пыльных кактусовых полях, — нигде не могли найти следов Кюрре…
Только ветер шелестел по земле обрывками газет с предположениями репортеров об его местонахождении.
— Идем, — сказал раз Том, открывая замок, приковывающий цепь Кюрре к газовой плите.
— Куда? — спросил Рек, но не получил ответа.
Свежий воздух, как вино, ударил в голову бедного корпоранта.
У дверей стоял закрытый автомобиль.
— Получите свои пятьдесят долларов, сэр, — сказали Тому, принимая от него конец цепи, прикрепленной к ошейнику. — Товар правильный.
— Прощайте, — сказал янки, уходя.
И тут Рек увидел, что на Томе были надеты его брюки.
— Изменница! — вскричал Рек и упал в обморок.
…………………………………
— Сын мой, — услыхал он над собой, приходя в сознание… — не говорил ли я вам, «не прелюбы сотвори»! Если бы мне не пришла мысль объявить награду в 50 долларов тому, — продолжал пастор, — кто доставит человека с вашими приметами, под предлогом, что он сбежал, украв чужие ботинки, то я не скоро увидел бы вас. Но вам придется плохо — Морган в ярости.