ДВА ГОЛОСА

И горлиц рокот

  Мне ворковал:

Но прерывал

  Их орлий клекот.

И неги лепет

  Меня ласкал:

Но звезд сверкал

  Ревнивый трепет.

И взгляд разлуки

  Меня держал:

Но челн бежал

  За мыс излуки…

О, яблонь в доле

  Весенний цвет!-

О, снежный свет

  В небесном поле!..

 

ЛЕМАН

Вечера павлины

Небеса рядили.

Двое нисходили

Из глухой долины.

Из глухих скитаний

Озеро манило.

Плесы наводнило

Пламя трепетаний.

Там Судьба застигла

Двух, себя обретших.

На зарях рассветших

Оснежились иглы.

Чайка расплескалась;

Парус мрел далеко;

С рокотами рока

Озеро ласкалось.

Горные горбины

Сумраки повили…

Там остановили

Беглецов судьбины:

Ветра голосами

Смерть - иль жизнь - вестили;

Ужасая, льстили

Шаткими весами.

Им в тоске покорной

Сердце, внемля,- ждало:

Да и Нет рыдало

Над пучиной черной.

Сестры ночи ткали;

И на скал устой

Чередой прибои

Да и Нет плескали.

Руки рук искали

На краю могилы.

Вал за валом силы

Темные толкали, -

Волей всеодержной

Нудили разлуку

И хватали руку

Из руки удержной,

И две груди тесных

Разделить грозили…

Меч их отразили

Копья сил небесных!

Жизни нерасцветшей

Завязь поглотило,

Парус распустило

Над себя обретшей

Вновь любовью робкой

Вечное Начало -

И двоих промчало

Над пучиной топкой!

И два сердца жили

Под лучом Пощады…

А на скал громады

Сумраки снежили…

 

МАДОННА ВЫСОТ

Долго мы брели по кручам,

Пробирались по лесам -

Ты да я,- не веря тучам,

Веря синим небесам.

Вот и выси, где Мадонна

В глубь разверстую глядит,

В глубь, что Ей с полувосклона

Светлым облаком кадит,-

Где свой край благословляет

До равнинной полосы,

Что в прозрачность удаляет

Кряжей тающих мысы.

И пред Нею - блеск озерный,

Грады, реки и луга,

И скалы страны нагорной,

И верховные снега…

В солнце сосны. Ветр колышет

Связку роз у чистых ног…

В сени смольной Роза дышит…

В Боге мир, и в сердце - Бог!

Les Voiron

 

ЛИЛИЯ

Под Тибурном, в плющах руин,

  Твой луч я встретил

И стебель долгий - и один

  Тебя заметил.

И грезой, после многих лет,

  Зову, печален,

Твой в полдень мне рассветший свет,

  Звезда развалин!

Встань, на лазури стройных скал

  Души, белея

И зыбля девственный фиал,

  Моя лилея!

 

PACKAЯHИE

Мой демон! ныне ль я отринут?

Мой страж, я пал, тобой покинут!

Мой страж, меня ты не стерег -

И враг пришел и превозмог!..

О нет, мой демон! Боль позора

Родит притворный гнев укора!

Я внял твой зов, - прийти ж не мог,

Зане был наг и был убог.

Давно ль тебе, невинен, волен,

Как фарисей - самодоволен,

Давал я гордый мой зарок -

На вечный срок?.. На вечный срок!

Так торжествует, сбросив цепи,

Беглец, достигший вольной степи:

Но ждет его звенящих ног

Застенка злейшего порог.

 

ЯСНОСТЬ

Ясно сегодня на сердце, на свете!

Песням природы в согласном привете

  Внемлю я чуткой душой:

Внемлю раздумью и шепоту бора,

Речи безмолвной небесного взора,

  Плеску реки голубой.

Смолкли, уснули, тревожны, угрюмы,

Старые сфинксы - вечные думы;

Движутся хоры пленительных грез;

Нет своей радости, нет своих слез.

Радости чуждой, чуждой печали

  Сердце послушно. Ясны,

Взорам доверчивым въяве предстали

Воображенья волшебные дали,

  Сердце манящие сны.

 

ПОЛНОТА

Душа - когда ее края

Исполнит солнечная сила,-

Глубокий полдень затая,

Не знает действенного пыла.

Ревнив божественный покой.

Как свет - безмолвие обильных.

Как солнце - их любовь: какой

Мил солнцу цвет лугов умильных?

Безбрачной волей красоты

Кто пьян, как оный нищий скряга,

Почий, как в чаше полноты

Миры объемлющая влага.

 

ТЫ - MOPE

Ты - море. Лоб твой напухает,

Как вал крутой, и пепл огней

С высот грозящих отряхает,

Как вал косматый,- пыль гребней.

И светлых глаз темна мятежность

Вольнолюбивой глубиной,

И шеи непокорной нежность

Упругой клонится волной.

Ты вся - стремленье, трепет страстный,

Певучий плеск, глубинный звон,

Восторга вихорь самовластный,

Порыва полоненный стон.

Вся волит глубь твоя, незрима,

Вся бьет несменно в берег свой,

Одним всецелым умирима

И безусловной синевой.

 

ЗОЛОТОЕ СЧАСТИЕ

Я блуждал в саду блаженных

И, влюбленных дев увидя:

«С чем сравнимо ваше счастье?»-

Их спросил; они ж, потупясь:

«С розой утренней!»- шепнули.

Я спросил детей счастливых:

«С чем сравнимо ваше счастье?»

Очи тихие воскинув,

Дети молвили: «С небесной

Безмятежною лазурью».

Вопросил я светлых духов:

«С чем сравнимо ваше счастье,

Непорочные, святые?»

Возлетая, пели духи:

«С белизною стройных лилий».

И, склонясь с участьем, Муза:

«Друг, и ты в саду блаженных?

С чем твое сравнимо счастье:

С небом ясным, розой алой

Иль лилеей белоснежной?»

Я ж: «Мое не схоже счастье,-

Ей ответствовал,- ни с розой

Нежной, ни с лилеей снежной,

Ни с безоблачной лазурью:

Золотой мне жребий выпал.

Горячо и горделиво

В сердце блещет солнце счастья,

Мещет вкруг лучи златые,

Как власы златой Венеры,

Как моей царицы кудри!»

Улыбнулась нежно Муза:

«Дважды ты блажен и трижды,

Как блажен лишь Феб единый,

Лучезарный и влюбленный,

Строя лиру золотую».

 

ПЕСНИ ДАФНИСА

 

1 ЦИКАДЫ

Цикады, цикады!

Луга палящего,

Кузницы жаркой

Вы ковачи!

Молотобойные,

Скрежетопильные,

Звонко-гремучие

Вы ковачи!

Любят вас музы:

Пением в узы

Солнечной дремы,

Пьяной истомы

Куйте лучи -

В час, когда Дафнис не спит, а Пан грезит

            под облаком зноя!

Цикады, цикады!

Моря слепящего,

Мглы среброзаркой

Плавьте мечи

Серебро в знойные

Горны плавильные

Сыпьте в кипучие,

Плавьте в печи!

Серебра-бели:

Куйте мне стрелы

Томных пыланий,

Пьяных желаний,

О, ковачи,-

Под теревинфом смолистым, где сонно раскинулась

                    Хлоя!..

Цикады, цикады!

Полдня калящего,

Кузницы яркой

Вы ковачи!

Молоты стройные,

Скрежеты сильные,

Зноя трескучие

Вы трубачи!

Музам вы любы:

Куйте мне в трубы

Сладостной славы

Серебра сплавы,

Злата лучи -

Под теревинфом победы, где с Дафнисом -

              томная Хлоя!

 

2 ИСПЫТАНИЕ

«Что блаженней? Упоений

Раздвигать цветущий полог,-

Истощив ли наслажденья,

Отягченною ногою

Попирать порог увялый?

Что блаженней? В нежных взорах

Дерзких ласк читать призывы -

Или видеть очи милой,

Утомленные тобою,

Без огня и без желаний?»

Так Эрот, мой искуситель,

Испытал меня коварно,

Осчастливленного милой;

Я ж, подругой умудренный,

Избежал сетей лукавых:

«Вожделенней, сын Киприды,

В угашенных взорах милой,

Без восторга, без призывов,-

Воспалять лобзаньем новым

Жадной страсти едкий пламень…

Ах, с порога совершений

Вожделенней возвратиться

К исступленьям ненасытным!..»

И, смеясь, Эрот воскликнул:

«Друг, вернись: ты их достоин!»

 

3 BЕCHA

Мы были дети -

Я, как она.

Улыбок сети

Плела Весна

По влажным лонам

И по затонам

Ручьев, в тиши,

И по притонам

Лесной глуши.

Мы были рыбки,

Сребристо-зыбки,

В сетях Весны.

Мы у Весны

Одной учились,

И нам лучились

Простые сны.

Гнездились птицы -

Дивились мы;

Как стад ягницы,

Резвились мы.

Лепили пчелы

Свои соты -

И нам цветы

Копили долы.

Но от венков

Нас звали козы

Туда, где грозы

Мглой облаков

Шли, склоны кроя.

Из тростников

Певунье зноя -

Цикаде - Хлоя

Плела затвор;

И был не тесен

Дыханью песен

Стволин простор.

Мы у Весны

Одной учились,

И обличились

Нам сердца сны

В лугах Весны…

Мы были дети,

Когда нам сети

Сплели Весны

Живой улыбки…

Мы были рыбки

В сетях Весны!

Нам снились сны…

 

4 ГРОЗА

Ты помнишь луч

По благоуханной увлажненной зелени,

И дальнего грома «прости» благосклонное,

И крупные слезы Дриады смеющейся,

Полновеские капли, звончатые,

И буйство роз

В твоих кудрях?

О флейты любви!

Вы куда, куда ведете,

К стремнинам каким?..

Младенческой

Рукою венок отрясала ты, резвою

Рукою венок отрясала развеянный,

И капли играли с улыбкой ланит твоих,

И крупные капли, алмазные,

Ласкали печаль

Твоих ресниц…

 

5 АПОЛЛОН ВЛЮБЛЕННЫЙ

Зовом Пановой свирели

Лес весенний оглашен;

Очарованные трели

Эхо мчит на Геликон.

И влюбленный пламень взора

Златокудрый сын Лато

Средь божественного хора

Устремил на Эрато.

Внемля Панову напеву,

От возвышенных подруг

Он уводит тайно деву

На цветущий вешний луг.

И, влеком стремленьем томным,

С ней блуждает, молчалив,

По ущелиям укромным,

В чащах миртов и олив.

И послушно склоняет

В тихой роще на траву,

И на грудь ее роняет

Отягченную главу.

И на лире неразлучной

Пламень свой поет она;

И подъемлет стон созвучный

Аполлонова струна.

И под рокот песни сладкой,

Робость нежную тая,

Обступает их украдкой

Трех нагих харит семья;

И на прерванные ласки,

Улыбаяся, глядит,

И под меру стройной пляски

Устыженным говорит:

«Струн влюбленных слышит пени

Граций легкий хоровод.

Ищет тайны, ищет тени

И безмолвных встреч Эрот.

Нег порою скоротечной

Тайну сладостную крой;

Поминая пыл сердечный,

Золотую лиру строй!»

 

LA LUNA SОNNАМВULA

[2]

Луна течет во сне. О, не дыши - молчи!

Пусть дышат и дрожат и шепчутся лучи,

Пусть ищут и зовут и в дреме легкоперстой,

Как сон, касаются души твоей отверстой.

Спит непробудно мир и лунный ловит сон:

Луна зовет; Луну - зовет Эндимион

Во сне… Пусть соловей один поет разлуку

Он не разбудит чар; он спит и внемлет звуку.

Полна всечувственным исканьем тишина.

Молчи: в душе дрожит Эолова струна,

Отзывная Луне, - к ней чутко простирает

Прерывный, бледный стон, тоскует, замирает…

Как эхо близкое, душа, отлучена,

Таится… Близится,и льнет,и льнет Луна:

И, ей отронута, душа звенит, и млеет,

И сонный поцелуй, бессонная, лелеет.

 

ОСЕНЬЮ

Рощи холмов, багрецом испещренные,

Синие, хмурые горы вдали…

В желтой глуши на шипы изощренные

  Дикие вьются хмели.

Луч кочевой серебром загорается…

Словно в гробу, остывая, Земля

Пышною скорбию солнц убирается…

  Стройно дрожат тополя.

Ветра порывы… Безмолвия звонкие…

Катится белым забвеньем река…

Ты повилики закинула тонкие

  В чуткие сны тростника.

 

ЖЕЛЕЗНАЯ ОСЕНЬ

Где огневой поры

Червленец любезный?

О, золотой игры

Конец железный!

Дол потемнел и смур.

Как оружья, ржавы

С холма, где стебель бур,

Я вижу дубравы.

Легли весны бойцы

В сече бесполезной.

Где хмель и где венцы

На тризне железной?

Как харалужный строй,

Утесов отвесы,

Грозя, мелькнут порой

Из-за хмурой завесы.

 

ТРАМОНТАНА

Если влажный воздух густ

Над поморием счастливым,

Над ленивым, горделивым, -

Дхну я буйным острым хладом

Из теснинных гулких уст;

Я низвергнусь по оливам

Светлосклонным водопадом,

Синеву неся заливам,

Расчищая небеса;

Взвею веяньем гульливым

Над раздольем волн измятым,

Всклочу зыбь руном мохнатым…

Пойте, сосен голоса,

По утесам оснеженным

Над полуднем остуженным!

Накреняйтесь, паруса!

 

НАРЦИСС

помпейская бронза

Кто ты, прекрасный? В лесах, как Сатир одинокий,

                 ты бродишь,

  Сам же не чадо дубрав: так благороден твой лик.

Прелесть движений пристойных, убранной обуви

                   пышность -

  Всё говорит мне: ты - сын вышних иль смертных

                     царей,

Чутко, свой шаг удержав, ты последовал тайному

                     звуку

  Стройным склоненьем главы, мерным движеньем

                    перста:

Пана ли внял ты свирель, иль Эхо влюбленные стоны?

  Говор ли резвых наяд? шепот ли робких дриад?

Праздную руку, едва оперев о бедро, прихотливо

  Легким наплечным руном ты перевил, как Лиэй:

Дивный, не сам ли ты Вакх, лелеемый нимфами Низы,

  Ловчий, ленивец нагой, нежных любимец богинь?

Или ты - гордый Нарцисс, упоенный мечтой

                    одинокой,

  В томном блуждающий сне, тайной гармонии полн?

К нимфе зовущей иди, ты, доселе себя не познавший,

  Но не гляди, наклонясь, в зеркало сонной волны!

Ах, если ты не Нарцисс, то, свой лик отраженный

                    увидев,

О незнакомец,- дрожу,- новый ты станешь

                    Нарцисс.

 

ХУДОЖНИК И ПОЭТ

Светел, мир отразив, как волна, бескорыстный

                    художник.

  В зыблемый образ глядясь, счастлив поэт:

                   он Нарцисс.

Грустно-блажен художник-поэт! Он - небо и воды:

  Ловит, влюбленный, свой лик, видит

             прозрачность и - мир.

 

СОВРЕМЕННИКИ

 

1 VАLERIO VATI

[3]

Здесь вал, мутясь, непокоривой

У ног мятежится тоской:

А там на мыс - уж белогривый

Высоко прянул конь морской.

Тебе несу подснежник ранний

Я с воскресающих полей, -

А ты мне: «Милый, чу, в тумане -

Перекликанье журавлей!»

 

2 ЕМУ ЖЕ

Твой правый стих, твой стих победный,

Как неуклонный наш язык,

Облекся наготою медной,

Незыблем, как латинсккй зык!

В нем слышу клект орлов на кручах

И ночи шелесный Аверн,

И зов мятежный мачт скрипучих,

И молвь субур, и хрип таверн.

Взлетит и прянет зверь крылатый,

Как оный идол медяной

Пред венетийскою палатой, -

Лик благовестия земной.

Твой зорок стих, как око рыси,

И сам ты - духа страж, Линкей,

Елену уследивший с выси,

Мир расточающий пред ней.

Ты - мышц восторг и вызов буйный,

Языкова прозябший хмель.

Своей отравы огнеструйной

Ты сам не разгадал досель.

Твоя тоска, твое взыванье -

Свист тирса,- тирсоносца ж нет…

Тебе в Иакхе целованье,

И в Дионисе мой привет.

 

3 SOLE SАТО

[5]

Cui palmamque fero sacramque laurum?

Balmonti, tibi nam quod incohasti

Spirnt molle melos novisque multis

Bacchatum modulans Camena carmen

Devinxit numeris modisque saeclum

Sensumque edocuit vaga intimum aevi.

 Твой, Бальмонт, этот лавр! Напев твой дышит

 Нежной жизнию. Ритмов многих силу

 В исступленную песнь вложила Муза,

 Новой звучностью мир очаровала;

 Без пути заблудившись, без дороги,

 Душу века заветную сказала.

 

КОЧЕВНИКИ КРАСОТЫ

Вам - пращуров деревья

И кладбищ теснота!

Вам вольные кочевья

Сулила Красота.

Вседневная измена,

Вседневный новый стан:

Безвыходного плена

Блуждающий обман.

О, верьте далей чуду

И сказке всех завес,

Всех весен изумруду,

Всей широте небес!

Художники, пасите

Грез ваших табуны;

Минуя, всколосите -

И киньте - целины!

И с вашего раздолья

Низриньтесь вихрем орд

На нивы подневолья,

Где раб упрягом гoрд.

Топчи их рай, Аттила,-

И новью пустоты

Взойдут твои светила,

Твоих степей цветы.

 

ВЕЕТНОVЕNIАNА

Снилось мне: сквозит завеса

  Меж землей и лицом небес.

Небо - влажный взор Зевеса,

  И прозрачный грустит Зевес.

Я прочел в склоненном взоре

  Голубеющую печаль.

Вспухнет вал - и рухнет - в море;

  Наших весен ему не жаль.

Возгрустил пустынник неба,

  Что ответный, отсветный лик -

Ах, лишь омутом Эреба

  Повторенный его двойник…

Вечных сфер святой порядок

  И весь лик золотых Идей

Яркой красочностью радуг

  Льнули к ночи его бровей,-

Обвивали, развевали

  Ясной солнечностью печаль;

Нерожденных солнц вставали

  За негаданной далыо даль.

Но печаль гасила краски…

  И вззвенел, одичав, тимпан;

Взвыл кимвал: сатирам пляски

  Повелел хохотливый Пан.

Их вскружился вихорь зыбкий,

  Надрывалась дуда звончей -

И божественной улыбкой

  Прояснилась печаль очей.