Нажав отбой, я удалила видео со своего канала «Ютьюб» и проверила сообщения в «Одноклассниках». Ничего, кроме традиционных «Приветик!» и «Ты очень красивая…» от незнакомых мужчин. Татьяна не ответила. Похоже, вопрос, заданный в лоб, не сработал. В следующий раз нужно будет придумать легенду, а пока эта ниточка оборвалась. Вряд ли я много потеряла. Татьяна уже сообщила в комментарии к видео все, что заметила в тот вечер. Точнее, сообщила, что ничего не заметила. Гораздо больше информации я почерпнула из ее страницы в соцсети. Хотя в криминальной хронике тоже наверняка были упоминания об исчезновении девушки, просто мне не хватило терпения до них добраться.

Я переключилась на соседнюю вкладку. В животе громко заурчало от голода. Пришлось вместе с макбуком перебраться на кухню. С бутербродом в руках, сидя за овальным столом из полированного каштана, я принялась прокручивать заголовки. Начала с заметки о самоубийстве. Перед глазами проплыли картины автокатастроф, краж, убийств и прочих прелестей города моей мечты, когда я наконец-то наткнулась на вторую статью по теме. В заголовке также говорилось о суициде. Только в этот момент я обратила внимание, что увлеклась и пролистала хронику до января. Получается, речь идет о другом самоубийстве? Но на фото та же девушка-блондинка… Не может быть!

Я открыла статью в новой вкладке и увеличила фотографию. На ней запечатлена практически копия предыдущей блондинки-самоубийцы, за единственным заметным на первый взгляд несоответствием – на правой щеке нет родинки. Приглядевшись, я заметила и другие отличия. Глаза оказались слегка ближе посажены, губы чуть-чуть полнее, но в общем обе девушки очень походили друг на друга. Юные, светловолосые, миловидные, с округлыми личиками и большими светлыми глазами. Из поста в «Одноклассниках» известно, что первая девушка была невысокого роста – всего сто пятьдесят сантиметров. Думаю, блондинка с веб-камеры не многим выше.

Из текста новости я узнала, что девушку, погибшую в январе, нашли повешенной на ветке столетнего кедра в парке «Поцелуевский сквер». Следов насилия на теле обнаружено не было, из чего сделали вывод, что она самостоятельно ушла из жизни. Интересно, а перед этим она случайно не исчезала на недельку-другую? В январской хронике об этом не было ни слова. Новое потрясение ждало меня в сводке за октябрь прошлого года. Еще одна миловидная блондинка и еще одно самоубийство. Тело девушки обнаружили на набережной, на лавочке. Отравилась таблетками. Даже не дочитав статью до конца, я принялась прокручивать сводку дальше.

Март, спрыгнула с крыши девятиэтажки. Я ожидала увидеть очередное сообщение о самоубийстве в сводке за январь, но там его не было. Просмотрела январскую хронику еще раз – ничего похожего. Может быть, все началось в марте прошлого года? Уже октябрьская сводка показала, что это не так – девушка утопилась в реке Мзымта. Кажется, способы самоубийств начали повторяться? Так и есть. Снова март и снова повешенная, на этот раз на ветке платана. Интересно, в чем причина таких совпадений: мысли симпатичных блондинок сходятся, или у убийцы не слишком богатая фантазия?

Ни в январе две тысячи четырнадцатого, ни в октябре две тысячи тринадцатого похожих случаев не происходило. Я уже почти обрадовалась тому, что нашла начало цепочки самоубийств, как в мартовской сводке увидела фотографию блондинки с огромными серо-зелеными глазами, глядящими в сторону от камеры с таким выражением, будто что-то невероятно прекрасное осталось за кадром. К моему ужасу, эта девушка тоже не была первой. До нее, в марте две тысячи двенадцатого года, была еще одна светловолосая кудряшка, больше похожая на фарфоровую куколку или ангелочка, чем на человека из плоти и крови. Марина Николаева, так звали девушку, с которой самоубийства блондинок в Сочи стали сначала ежегодным, а потом и ежеквартальным ритуалом.

Если моя теория верна, то маньяк, а по-другому приличными словами его не назвать, убивает все

чаще и чаще. Скорее всего, следующую жертву он похитит уже через три месяца. Если, конечно, не сорвется раньше. От того, как спокойно я об этом размышляю, по телу побежали липкие мурашки. Отвратительно, но ничего не поделаешь. Благодаря этому подходу я смогла разглядеть цепочку смертей, найти ее начало и не биться в истерике над каждой фотографией погибшей девушки. Вот бы еще с таким же хладнокровием отправиться в Сочи… Без вариантов, чокнувшийся инстинкт самосохранения не позволит мне это сделать.

Боюсь, следователь вряд ли поверит моим догадкам. Хорошо, если после того, как я удалила видео с «Ютьюба», он вообще захочет со мной разговаривать. Неужели никто, кроме меня, не заметил, что в городе, как белые тигры в природе, вымирают миловидные светловолосые девушки? Чтобы попытаться это проверить, я ввела в поисковую строку запрос «Сочи самоубийства девушек». В результате выдачи оказалось более шестисот тысяч ссылок. На их изучение не хватит целой жизни.

Не зная, как еще сократить бесконечный список, я добавила к запросу имя первой жертвы. Количество ссылок уменьшилось до шестнадцати тысяч. Все статьи были слегка подкорректированной копией той новости, которую я читала в криминальной хронике, но уже на второй странице оказался заголовок, от которого у меня вспотели ладони: «Что делает блондинка перед смертью? Несмешная история о том, почему в Сочи сводят счеты с жизнью приезжие студентки».