– Благодаря присланному вами видео, – продолжал Глазков так, будто зачитывал речь с бумажки, – наши эксперты определили, что похититель уехал на темно-синей «Тойоте Королле» две тысячи шестого года выпуска, тип кузова – хетчбэк. Я дал своим ребятам задание обойти всех владельцев данных автомобилей с целью обнаружить отличительную особенность, на которую вы указали ранее. К сожалению, поиски ничего не дали. Но! В то же время я разослал наводку во все отделения полиции. Моих коллег вызвали в придорожное кафе. Там накануне ограбили туриста, украли дорогостоящий мобильный телефон. Так вот, на записи с видеорегистратора одного из работников видно, как в направлении выезда из города по трассе движется темно-синяя «Тойота Королла». Диск на заднем правом колесе у нее отличается от переднего, как и у искомого автомобиля.
– Номер разглядеть удалось? – разволновалась я.
– К сожалению, нет.
– Так что же вы выяснили?
– Похоже, похититель приезжий. Скорее всего, девушку уже вывезли из города.
– Как удобно! И это все? – слетело с моих губ раньше, чем я успела подумать, что говорю.
– К сожалению, да. Может, вам удалось узнать больше?
Полчаса назад мне казалось, будто я нашла маньяка, а теперь выяснилось, что все мои догадки – пустышки. А все ли? Теория Попаданца развалилась, как слои торта Наполеон, но мои наблюдения полученные от него данные только подтвердили. Фотографий с мест преступлений у меня пока нет, да и какое это сейчас имеет значение? Если захочет, следователь проверит информацию. Сама я все равно понятия не имею, что с ней делать.
– Есть кое-что, – начала я. – В марте этого года пропала еще одна девушка, двадцатилетняя Полина Кузнецова. Ее соседка по комнате обратилась в полицию, но заявление не приняли, кажется, потому что девушке уже исполнилось восемнадцать…
– Соседка не является родственником, а с момента исчезновения должно пройти не менее трех суток. Понятно.
– Через неделю тело девушки выловили из реки Сочи, после того как на мосту нашли ее одежду.
– С чего вы решили, что эти два происшествия как-то связаны?
– Это не единичные случаи. Девушки в Сочи исчезают уже на протяжении пяти лет. Сначала только весной, потом весной и осенью, а в последние пару лет еще и зимой.
– По всей России девушки исчезают круглый год.
– Да, но не такие.
– Что вы имеете в виду?
– Все они очень похожи по типажу. Миловидные блондинки, невысокого роста, – я на секунду задумалась, стоит ли использовать полученную от Попаданца информацию, но потом все-таки решилась, – и все они студентки, приехавшие учиться в сочинские институты из разных городов.
– Хотите сказать, в городе орудует маньяк?
– Не знаю, но самое странное – все восемь пропавших девушек в итоге якобы покончили с собой. Кто-то утонул, кто-то разбился, кто-то повесился…
– Откуда вы все это знаете?
– В основном, из Интернета. Кое-что из объявлений о пропаже в социальных сетях, кое-что из криминальной хроники.
Попаданца с его теорией о секте я решила не упоминать.
– Понятно, – снова повторил следователь, а потом сказал фразу, от которой у меня в душе засветились новогодние гирлянды: – Это действительно странно.
– Я могу прислать вам список девушек и даты, когда обнаружили их тела. Поднимите дела, убедитесь сами, что я не вру.
– Хорошо, пришлите имена по эсэмэс, остальное я выясню сам.
– Договорились, сейчас же наберу!
– Аделина, – он с минуту помолчал, прежде чем продолжить. – Я вам верю, но ничего обещать не могу. Одной теории мало…
– Конечно, я понимаю, но все-таки покопайтесь в материалах дела. Вдруг вы найдете там какие-нибудь подсказки. И еще…
– Я вас слушаю.
– Если в одном и том же городе периодически пропадают студентки, похититель наверняка местный. Попробуйте получше поискать машину. Может, ваши люди что-то упустили?
– Вы же сами говорите, что все девушки приехали из разных городов.
– В том-то и дело! На первый взгляд, ничего, кроме учебы в Сочи, их не связывает.
– Хорошо, я сам займусь этим вопросом. До связи. Жду список имен.
– Всего доброго! Удачи!
Я скопировала имена девушек из заметок и отослала сообщение Глазкову. Раздалось оповещение об отправке. Вместе со звуком в голову проникла мысль: следователь натолкнул меня на какую-то зацепку, но, стараясь уломать Глазкова, я ее упустила. Нужно вспомнить, о чем же шла речь…