19 сентября 2000 г.

Здравствуйте, Маша!

Тешу себя надеждой письмо не только начать, но и завершить. Все лето и начало осени нахожусь в состоянии подбора слов для письма, мягко выражаясь. А проще говоря, все предыдущие письма для Вас – это что-то грустное. И слава Богу, что я их не отправляла почему-то. Они «отодвигали» меня от меня, и на этом их функция ограничивалась. Я уже много раз себя казнила за то, что никак не проявлюсь для Вас. Вот и сейчас, села после очередной «казни». И – первое, что пришло в голову: «Куда бы поехать отдохнуть? А то надоела уже эта Швейцария с ее молочным шоколадом» (вроде из Аверченко).

Много раз в жизни мне казалось, что «вот, хуже не бывает». Оказывается, бывает. И где он, этот предел? Что делать, когда состояние запредельных усилий, нервных и физических, становится нормой? Мой триллер называется: «Сидящий под градом». Вчера дала себе «Вредный совет».

(Один наш занудный друг обвинил меня в пропаганде насилия над черепахами.)

Мне хочется написать Вам веселее и легче, чем можно было бы себе представить. И от этого наворачиваются слезы умиления у себя самой на себя саму.

<…>

Остаток лета доживали все вместе на даче. Володя много строил. Теперь у нас есть балкон, огромный балкон. Я застлала его всякими разными одеялами, и Машка ползала. Мы, как никогда, много ползали. Я была спокойна, когда она там: и солнце лишь пробивается, непрямое, и Машка никуда не денется.

Пока я слышу ее болтовню, можно не бегать к ней. Но если она замолчала, сразу надо бежать, и почти всегда есть причина. У Машки появились новые приступы: она замирает, личико становится мраморным, вокруг ротика и носика синеет. Через 0,5–1 минуту она «возвращается» с гипервентиляцией. Бывает по-разному: 1 раз или 5 раз в день. Иногда она перед этим хнычет. Я растираю ей мизинец на левой руке, и приступ иногда можно остановить. А таких приступов, обычных, бывает то много, то мало. И всегда – нет, когда Машка в большом Действии. Мы подарили Машке территорию парника. Там остались перекладины, мы их кличем брусьями. Подвесили погремушки и вкопали разную зелень и цветы, с разным ощущением. Все это зеленое ее очень занимает. Она это все ест. У Машки есть любимый куст белых флоксов. Она может подолгу стоять рядом и с ним разговаривать, поедая сладкие цветы. С этим кустом и мы пережили удивительные мгновения. Однажды вечером вокруг него летало существо, похожее на маленькую птицу, и хоботком доставало нектар. Причем, прозрачные почти крылья махали с такой частотой, что и крыльев самих не было видно, лишь радужки с обеих сторон. Мы позвали всех соседей посмотреть на это чудо и определить: кто же это. Мы почему-то все решили, что это колибри. На самом деле вряд ли она могла бы выжить в нашем климате. Мы сняли на видео. Показали нашему занудному другу, он говорит, что это – оса. Опять – проза.

Кстати, о прозе. Маша! Вы помните у Бабеля рассказ «Гедали»? Читаешь, как слушаешь музыку. Мне кажется, это один из самых талантливых его рассказов. Музыка выражает то, что не выразишь в словах. А тут вязь слов создает музыку, и не до смысла даже. На фоне моего летнего марафона это было потрясением. Почему я раньше его не слышала, ведь перечитывала не в первый раз.

И еще этим летом я увлеклась М. Волошиным. Не стихами, а его судьбой.

Мне понравилась его проза о культуре танца, о детских играх, о голосах поэтов и т. д., почти все открылось сердцу. Мне понравилось, как он умел разговаривать с людьми. Приходил какой-нибудь отряд красноармейцев его арестовывать или еще что-то, а он, дождавшись тишины, говорил: «Я хотел бы поговорить с кем-нибудь одним». Здорово! Ведь всегда есть этот «один». И совсем я была разволнована одним его стихотворением, которое попалось мне на глаза более чем кстати.

Бунтовщик

Когда находишь подтверждение своим мыслям у великих – это всегда потрясает. Так что у меня скоро будет потрясение мозга.

<…>

Я, конечно, привыкла уже за много лет к тому, что нельзя ничего ни от кого ждать, требовать и т. д. Просто этим летом случился запредел. Володя начал с друзьями строить. Это здорово, я этого ждала всю жизнь. Они строили туалет, тащили водопровод, ремонтировали трубу (рухнула труба печная). То одни люди приедут, то другие. Всех надо было кормить. К Машке, естественно, никто, кроме меня, не подходил. Готовка трудная, мытье посуды долгое. Накладывались заготовки – приходилось спасать урожай, а если добавлялась еще какательная процедура и работа на грядках, то не прав был Матфей, советующий жить одним днем. Приходилось сил просить или на полдня, или вообще на следующий час только. Мой организм давно сигналил о перегрузках. И вот в один момент он отказался от меня. Видимо, случился спазм оттого, что мозг израсходовал всю энергию. Свело ноги, они онемели и окоченели, сердце – вспархивающей птицей, и мир вокруг сырой и мягкий. Вот такой ужастик. Сильная головная боль. А так получилось, что Володин друг приехал с женой, Ириной, и она очень помогла мне. У меня были лекарства на все случаи. Все я выпила, и ровно через 15 минут стали появляться пальчики ног. А уже когда Ирина захотела кормить меня прямо в кровати на 2-м этаже, я совсем пришла в себя. Пока я отлеживалась, она доварила заготовки и закрыла вместе с Володей, сварила на всех ужин и осталась ночевать. Я лежала от слабости весь следующий день. Машу забрали. Мама взяла отпуск.

Маша пробыла 2 недели у мамы. Мы бегали, готовились к школе, покупали одежду, обувь, книжки, переезжали с дачи, много всего.

Сейчас у Машки спад. Плоховато ходит. Зато опять любит качаться на лошадке и методично разбирает игрушки, вынимая по одной из корзинки. Пройти, неся что-то в руках, пока не может. Очень боится. Любим играть с воздушным шариком: Машка хорошо его отталкивает от себя и ждет его возвращения. По-моему, высказывания стали более разнообразны. Не только дядя-га, но и мама-га.

Бывают такие моменты, когда припадешь к ней как к источнику. Человек, который рад просто твоему склоненному лицу, рад всегда, редкое счастье.

Сейчас вернулся этап, когда надо походить в одном ботинке, поработать в асимметричных позах, заново посидеть на корточках, поползать к цели и повставать к дивану. Чем и занимаемся.

<…>

Руки не заламываю, как одна из сестер, но все же хнычу: хочу в Москву. Кроликов нуждается в совете, а я – в выходе из круга.

До свидания.

М.

январь 2001 г.

Дорогая Маша!

Очень давно нахожусь в состоянии написания.

Если коротко: повредилась несущая конструкция. Красная лампочка давно моргала: перегрузки. Обстоятельства сложились так, что нагрузка просто увеличилась. Я понимала, что даром не пройдет. И вот настало время «Х», я собралась в Москву, и грянул гром. Я пересаживала Машку с горшка на горшок, что-то произошло ужасное в спине, и я грохнулась вместе с ней.

По закону жанра дома больше никого не было, телефон далеко. Сказать, что было больно – не сказать ничего. Машка оказалась под завалом. Надо бы набрать 911, да код Америки не помню, как назло! Я, как ни странно, еще три дня как-то жила, Наташка меня одевала, Машку волокла с кровати и обвязывала ее слюнявчиком. Я много раз говорила всем, что у меня что-то посерьезнее, чем ОРЗ.

На третий день, как в сказке, я плелась из кухни в комнату с чашкой кофе в одной руке и с книжкой – в другой и волшебно чихнула. Произошло обрушение всего из рук и замирание меня чуть ли не в вольтовой дуге.

Такое знакомое слово: невропатолог. И я туда же. Милый сердцу речевой оборот: постельный режим. Дорогие мне дни, когда, абсолютно без чувства вины, я могла целых три часа подряд не вставать. 10 дней капельниц, как небесная манна. Экстремальный отдых!

У меня давно есть эта, не имеющая цены, книга Пезешкиана «Психосоматика и позитивная психотерапия». Сломаюсь, но не сдамся – так он трактует произошедшее со мной. И не поспоришь.

Признаюсь все-таки, для меня было не малым испытанием переживание своей малоподвижности и беспомощности в смысле одеться, повернуться с бока на бок. Не всегда просто, вообще не просто, оказывается, поделиться своим грузом.

Прошел месяц.

Спина дает о себе знать чаще не при физических нагрузках, а как понервничаю. А так, я про нее почти забыла.

Мы живем хорошо. Не в смысле «прорываемся» сквозь джунгли проблем и одерживаем победу, а просто хорошо живем. 2 декабря начинаются занятия в реабилитационном центре. Мы будем ходить с Машкой каждый день весь декабрь с полвторого до полпятого. Пока Наташа в школе. Людей пока не знаю, но что бы там ни было, будем из всего извлекать пользу. Это центр по движению, в основном для ДЦП. Нам предложили и педагога, и логопеда, и психолога, и массажиста. Про аутизм вообще не слышали, что странно. В личной беседе с психологом я рассказала о своих знакомых аутичных детях и о нашем желании собираться раз в неделю. Возможно, разрешат со временем, когда познакомимся поближе.

Я хочу написать подробно про Машку. Папа каждый день чистит ей зубки. При виде щетки она высовывает язык. Любит выставлять передние зубы. У Маши есть личная ложка с толстой ручкой. Маша ест сама.

Прошло еще два месяца.

В центр мы не попали (Ковровский реабилитационный центр). Полдекабря болели массажист и еще кто-то. Нам предлагали приезжать на 20 мин на какое-то занятие. Мы посчитали это трудным для себя и перенесли весь комплекс на другой месяц.

На февраль, т. е. март, а теперь уже апрель. Не складывается. У нас слишком напряженная жизнь.

Правда, Маша. Я, практически, на исходе сил. Это связано и с тем, что не удалось вырваться в Москву (сменить картинку). (И все же. Середина октября, ноябрь, декабрь – это все равно легче, чем один август или июль!!!) Мне очень бы хотелось поговорить лично, но, зная запредельную занятость, даже и не мечтаю.

С середины октября Маша совсем перестала спать. Как много лет назад. Бывало, что она не узнавала меня, пугалась, пряталась в приступе. Но чаще – это веселье, полная энергии ночная жизнь. И днем-то не ложилась. Минут на 10 задремлет, и всё. Состояние разбалансировалось совсем. Машка стала как-то залипать на слезах или смехе. Я пыталась и массажем, и книжками «утомлять». Изредка удавалось за эти почти два месяца поспать после неоднократного окатывания, после ванны, клизмы, интеллектуальных забав, массажа, ползания. Если всё вместе. Но даже и при этом условии сон доходил до часу ночи, и всё.

Я готова была стоять на этом каждый день. Но совсем нет помощников. И я до сих пор не понимаю, почему так. Мне не с кем разделить сложный момент. И если сюда плюсовать Наташины проблемы в школе (она ведь тоже не спала с нами, а из другой комнаты даже сильнее слышно). Дело дошло до того, что посыпались двойки. Она однажды приходит и говорит: Мама, учительница что-то спрашивает меня, открывает рот, а я не слышу или не понимаю. Это пульнуло меня в школу. Оказывается, она постеснялась рассказать ситуацию. Выправились чудом (с двумя четверками).

Затянулось повествование. В общем, не удалось каждый день все. В основном по ночам смотрели буквы, занимались по Ими-ному плану. Однако эти занятия слишком стали ее веселить. А я просто валилась. Добавился «живот» и белый язык. И я с отчаянья 25 ноября перестала давать все лекарства (кроме семени льна и т. д.), в общем, каюк финлепсину. Все равно не спит.

Вот сегодня 19 января. Три часа ночи. Скоро почти два месяца, как мы без «колес». Крутой приступ (с судорогами и вытяжками) один (редко два) в день. А просто мелкие (запрокидывание головы) вообще ушли. Последнюю неделю, правда, немного вернулись из-за резких перепадов температуры, я думаю.

Маша! А правда у Достоевского в ссылке, в Сибири, прекратились эти приступы? Если это так на самом деле? Неужели реальные лишения, настоящее наказание тела извне перестроило мозг и не пришлось чувство вины или еще там что-то, не знаю, прятать в этих припадках. Я замечаю, что если Машу Иванову не выпускать из рук ни минуты, чередуя всяческие ощущения, то не остается времени не то что на то, чтобы (язык узлом!) запрокинуть голову, но даже похлопать не удается как следует.

Я все думала, почему этот Кроликов так счастлив по ночам. Какая у него обильная речь, при этом настолько пронзительно громкая, звонкая, даже в ушах звенит. Сейчас речь такая (взахлеб): А-А-А-А-Б, Б-Б-Б-Б, ДА, иногда Ма-Ма, в воздух;

А летом по-другому: ди-га-ди-га-ди-га-ди-га (очень быстро, очень много) и другой интонацией – А – БИ-И-И

Ну, вот. А по телу, по движениям, мы откатились сильно назад. Видимо, у Маши произошла наконец-то встреча с собой (без вмешательств лекарствами). Она напугалась. Напугалась, как раньше: скобкой в воде и даже выжидания не помогают, ноги в разных ботинках – вообще, гестапо, ни шагу вперед; как будто поделившееся было тело на две стороны – опять – монолитное, две правых, или две левых. Трудно перенести вес.

Я не в панике. Просто пройдем по этой дороге еще раз. Мне кажется, сейчас я знаю, как ей помочь по-новому ощутить себя. Нужны постоянные тренировки, и в конце концов опять «сцепится», и Маша опять начнет самостоятельно ходить.

Через 37 дней бдений ситуация переломилась. Маша стала спать. А со мной приключилась интересная история. Я перестала спать. Редкую ночь я не просыпаюсь в час или в два, чтобы в ночной молитве часиков до 5-ти утра скоротать время. Получается, что следствия живут без причин; и даже вместо них, т. е. причин. Что нужно, чтобы проспать ночь «от» и «до»?..

<…>

А в октябре умерла т. Таня. Нечаянно и неожиданно. Я сильно переживала…

Папа познакомил меня с ней и ее сестрами после 8-го класса, когда я училась во Владимире и ходила к ним заниматься, к их радости.

Когда я приезжала, т. Таня открывала мне дверь в окружении лающей свиты. Она подбирала и выхаживала больных ко-шей и собак. Кто-то оставался жить, кто-то уходил. Я не припомню, чтобы эта многочисленная живность ссорилась между собой. А в зимы я видела уже привычную картину, как к определенному часу на деревья перед окном слетаются птицы на кормление. Волшебная картинка – т. Таня в птицах вся, и такие у нее счастливые глаза! А однажды в доме развелись мыши. И средняя сестра грозилась накупить яду и мышеловок. Т. Таня забеспокоилась и говорит: «Что ты, Надежда, я их так выведу». И вывела. Как вывела потом крысу. Крыса просто вышла вслед за т. Таней в сад и больше в дом не возвращалась. А до этого она жила в доме, ходила по пятам за т. Таней и спала калачиком.

И совершенно поражена я была случаем, когда т. Таня покупала у бездомных, совсем спившихся людей помидоры с гнилыми боками, которые они насобирали на прилавках ближайшего рынка. Я спросила: «А разве нельзя просто так эти деньги дать им?» Она сказала: «Нет. Это бы их унизило».

Каждый мой приезд всегда сопровождался чем-то непривычным для понимания или необыкновенным.

Когда затонула подводная лодка «Курск», и нам в новостях: они живы, мы не знаем координат, помощь спешит, а т. Таня мне сказала тогда: Маринка, не верь печати, радио и ТВ, много лжи. Как только по радио сказали о трагедии, т. Таня своим путем связалась с умершими на Курске. Они сказали, что мгновенно от взрыва все погибли. Назвали координаты. Умершие дали телефон, куда звонить, т. Таня сразу позвонила. К ней пришли люди в штатском (можно представить мои чувства. Я не верила ни одному слову и знала – т. Таня никогда не обманывает. Думала – может, сошла с ума… И тут в комнату зашла средняя сестра Надя, и я ее спросила: неужели приходили из служб с дипломатами парни? Я-то ждала, что т. Надя скажет – да полно, все привиделось ей. Но т. Надя сказала дословно так: приходили, и не один раз. Сидели с ней в комнате отдельно. Я из другой комнаты ей все кричу: Татьяна! Татьяна! Ты жива ли там? Деньги давали большие. Татьяна не взяла ни разу (а жили-то бедно).

Т. Таня в этот же момент как засмеется вдруг: да они, шутники, проверять меня вздумали. Карту положили и говорят: еще одна лодка затонула, найди. А я так (в этот момент т. Таня указательный палец на лоб в центр поставила, как бы задумавшись) «глянула», а они игрушку затопили, муляж.

Она так сокрушалась, что по радио лгут про моряков, так жалела их.

Это все в последний раз, когда виделись. Она приговаривала: Маринка, мне надо столько всего тебе рассказать, все уводила меня туда, где нет никого, глаза красные все время. Я спросила, почему глаза такие. Т. Таня сказала – очень сильно голова болит, все время стучит в ней. Мне понять бы, что у нее давление.

В сентябре объявили, что все с Курска погибли, идет расследование. По ТВ идут передачи в память о погибших. Вова в углу моет посуду, я стою перед экраном, текут титры с фамилиями погибших, я тихо плачу. Музыка еще такая, что умереть можно, слушая. Потом следующий список: люди, которых благодарят за помощь в обнаружении лодки и выяснения причин ее гибели. И вдруг в конце я вижу фамилию Паламаржи. И всё, без инициалов. Я кричу: Вов, смотри!!! Тоже был шок… Неужели просто совпадение?

Меня моя подруга спрашивала – жалею ли я, что не узнала знания. Нет. Совершенно нет. Я не стремилась никогда. Я жалею, что не поняла, что у нее было давление…

Я все время вспоминаю ее, внешне такую нелепую, с лицом пожилой индианки, с исключительно правильной речью. Как она встречала меня: Маринка, а мне сегодня всё тропочки снились, такие влажные тропочки в лесной тени, я иду, мне так хорошо. Думаю, Маринка наверное приедет.

Мы познакомились, когда мне 14 лет было, и тогда эту подростковость она так скрашивала, всегда жалела и ждала.

<…>

Сложно прожив октябрь, ноябрь и середину декабря, я поняла, что лучшим нашим поступком в этих условиях мог бы быть жест, заявляющий о нашей непоколебимости. Началась подготовка к празднику. (Война войной, а завтрак по расписанию.). И тут я не обману ваших ожиданий. Сутолока, толчея, раскардаш – признаки репетиций – очень интересовали Машу. В этот раз ее роль – роль почтальона Ребуса, приносящего упредительные сигналы. Ребус вывозил в коляске все: снег, письма, хлеб, кусок неба и даже настоящего снеговика. После бурных репетиций Маша спала, не шевелясь.

В этом спектакле я отважилась занять аутичных девочек – Ксюшу большую и Ксюшу маленькую. Ни та, ни другая поначалу не поддавались: «Не хочешь» и, в другом случае, мотание головой и вжимание в стул. И все же удалось. Они были подружками Зимы, Снежинками. Танцевали медленный танец, разбрасывали снег в зрителей, превращались в ночные звездочки и танцевали в темноте с фонариками по потолку танец быстрый (под песню «три белых коня»). (Даже самые «крутые» зрители растрогались. Честно говоря, я сама еле сдерживала слезы и от того, что получилось, и от острой любви к ним.)

А зрителей было много, почти 20 человек. Привели новых детишек с мамами. Кстати, обе Ксюши читали в микрофон стихи. Осмелели. Вообще, в этот раз я решила, что только дети будут участвовать в представлении. Кроме злой силы – Черного квадрата. Наташка – Огневушка-Поскакушка танцевала огненный танец, а потом «обронила» огонек и предложила всем погреться возле. Зрители передавали огонек друг другу под хорошую (без достоевщины) музыку. А в конце Ребус ввозит настоящего снеговика в ведре. И дети все кидаются к нему и не верят, что он настоящий. А мы заранее, за день, натаскали снега в ванну, подождали, пока он подтает, и слепили. Машка в ужасе отдергивала руку. Спрятали у соседей.

Вот. Никаких сверхзадач и супер-идей. Просто веселились.

Кстати, бабушка Ксюши маленькой после многих лет игнорирования пришла к ней в гости после спектакля и принесла подарок. Я лично звонила ей и приглашала, мама с ней не в контакте. Бабушка согласилась, но все же в последний момент послала вместо себя дочь. Может быть, начался путь навстречу Ксюше.

4.30. Машка уснула. Завтра, уже сегодня, справляем большой Ксюше День рождения. Опять праздник. Со стороны посмотришь – одно веселье.

Я понимаю, почему вокруг нас крутится столько людей. Вид нашей жизни имеет терапевтический эффект. Мне даже говорить ничего не надо, знания выставлять какие-то. Наверное, смотрят на нас и дружить с нами хотят. Может, со временем и «поучаствуют».

Я прошу о том, чтобы пришел ко мне помощник.

Утро. У меня ни в одном глазу. Очень надеюсь скоро приехать и, может быть, немного вздохнуть.

М.

осень 2001 г.

Колыбельная дождя

зима 2001/2002 г.

Здравствуйте, Маша!

Посылаю, с разрешения Наташи, ее стихотворение и недавнее школьное сочинение.

Мир

Моя мама

У меня есть мама. Ее зовут Марина Юрьевна. Место ее работы – музыкальная школа. Она пианист. Мама меня тоже немного научила играть на фортепьяно. Она кого хочешь научит.

Мама у меня очень добрая. Это все говорят. У нее каждый день кто-нибудь просит помощи. Все время звонит телефон. Она всех слушает и дает совет. Она всем помогает и даже посторонним людям.

Еще моя мама очень любит мирную жизнь. Она быстро меня прощает за разные обиды, и мы продолжаем жить хорошо. Она вообще старается ни с кем не ссориться. У нее очень много друзей.

Мама вдобавок еще и умная, мне кажется. Она иногда такую фразу скажет, что и не поймешь сразу. Это потому, что она читает много книг. Когда она едет в Москву, то и оттуда привозит целую сумку книг. Еще у нее есть талант писать стихи и сочинять сценарии к детским спектаклям и праздникам. Мама – веселый человек, она очень любит устраивать праздники. К нам приходит много гостей по несколько дней подряд.

Мама не всегда бывает доброй. Когда я задерживаюсь из школы и приношу двойки и тройки, мама превращается в сердитую грозовую тучу. Я дрожу, как травинка. Стараюсь скорей исправиться, чтобы буря меня миновала.

У мамы есть привычки. Когда я приношу пятерки, то у нее в груди расцветает цветок. А когда тройки – цветок вянет. Всегда жалко, когда вянет цветок.

Я чувствую, как мама меня любит и не бросит в трудностях. Я ее очень люблю и хочу, чтобы она пожила подольше.

январь 2002 г.

Здравствуйте, Маша!

Никак не уединюсь. Проблема остается. Вот села сейчас за прадедушкин стол, за которым он, перьями, писал письма, и мистически надеюсь задержаться за ним подольше. Написать хочется давно. Сначала такие, общие, события.

Удалось собираться по субботам в ноябре-декабре, удалось провести четыре Рождественских праздника и День рождения большой Ксюши (к слову, ей никогда с детишками не отмечали День рождения). Как хватило у меня сил, не знаю, но это – ладно, самое трудное было – объединить взрослых одним сердцем при подготовке спектакля. Он случился «вопреки». Как трудно порой распознать, что же от тебя на самом деле хотят Высшие Силы помимо всеобъемлющей любви. Сценарий (от которого я далеко не в восторге) написался, как обычно, за два часа, выхаживался значительно дольше. Взрослые, желающие участвовать, согласились яро, но на репетиции не приходили. Потому что не могли. Я очень нервничала, потому что слишком серьезно ко всему отношусь. Костюмы тоже пришлось делать мне и всякий реквизит. Вдобавок ко всему Машка бросила совсем ходить (ей было что-то больно), а у Наташки случились проблемы с математикой; люди, обещавшие помочь (за два медовых пирога на юбилей) куда-то провалились, из школы уволили и попросили вернуть срочно ф-но. Это – ладно.

Папа Вова смотрел на меня, как я мучаюсь, пытаясь сделать всем подарок, и все спрашивал: зачем тебе это надо. И я действительно хотела все бросить и убрать квартиру, как все хорошие хозяйки. Но дети выучили роли, а другие дети ждали праздника. В конце концов, Володя очень помог. Он периодически, по моей просьбе, говорил мне, что все устроится как надо. Помог записать фонограмму.

1-й праздник был для «постоянных посетителей». Он был удачен во всем, кроме съемки. В спектакле не «съехала точка». Все зрители друг друга знали, хорошо реагировали.

2-й праздник – для Наташиного класса. 17 человек + учительница. Она, к моему удовольствию, призналась, что за 20 лет работы впервые в доме у своей ученицы по такому поводу. Мне кажется, она не ожидала. Хотя спектакль был наименее удачен, но дети смотрели с интересом.

3-й – еще для людей.

4-й – мы решили для даунят, аутичных детей, и кто хочет. Собралось опять много людей и, по-моему, все хорошо себя чувствовали, хотя не знали друг друга, да и я некоторых впервые видела.

Конечно, все представления проходили с разным успехом, но (и Володя тоже в этом признался) всегда было хорошее чувство в душе, когда дом затихал. Да и сложные мои артисты в конце концов решили как-то свои проблемы и выучили слова, и в четвертый раз вышли, как в желанную воду. В конечном итоге ясно, что отступать было нельзя. Без репетиций выступать тоже нельзя, в этот раз просто повезло. Вряд ли я еще когда-нибудь свяжусь именно с такой формой праздника. Хочется придумать спектакль именно под тех детей (под их возможности), которые ходят к нам постоянно, и репетировать спокойно, не завися от течений и камней в рюкзаках взрослых измученных людей. Не всегда просто и не всем удается забыть о себе ради общего дела. Мы в конце концов справились. Честь нам всем и хвала.

Как же все пережил Кроликов? А здорово. Он репетировал один. Пока не мог ходить, выезжал на тележке. За три дня (как в сказке) до «аншлага» начал ходить. Уже стоя, появлялся в своей роли Феи небесной тишины. Кроликов был просто таким молодцом! Квартира выдерживала 21 человека, и Кроликов вместе с ней (в смысле, выдерживал). Все ночи спал как убитый. Вообще, Кроликов своей душевностью всех покоряет. (Безусловно, любит он пообщаться!!!) Зато, когда праздники прошли, нет-нет, да и плохо поспит. Володя среди ночи скажет нечто славное: «Ничего себе Фея тишины!!» О Наташке вообще речь молчит. Она и представить не могла себе Новый Год без спектакля. Она-то как раз перевозбуждалась и иногда случался перебор в поведении. Но тут еще я сама виновата: мне бы самой быть поравновеснее. В конце концов, выправилось положение и по математике, и по русскому за диктант 5. Для меня ценно, что она на уроках активна и не боится отвечать. Я не увидела, чтобы возня со спектаклем как-то плохо отразилась на ее учебе, как некоторые мне обещали.

Володя, конечно, был моей главной поддержкой. Он меня жалел ощутимо. С ним вообще что-то происходит. Вчера у большой Ксюши на Дне рождения подсел к ней, гладил по волосам, говорил ей что-то хорошее, серьезное, она внимательно смотрела, что-то даже ответила (я не хотела себя обнаруживать). А на первый спектакль вдруг решил позвать каких-то одиноких людей из общаги, сослуживцев, я не возражала, конечно. Божий промысел.

Теперь про субботы.

Я пишу план развлечений. (Всегда бывают обе Ксюши.) С Володей заключен договор: он на работе, а я превращаю дом в шум и гам. Зато другие дни стараюсь поддерживать порядок.

В основном, дети одни и те же, но с разным настроением и проблемами. Любимые игры – это «детское кафе», когда одни продают, другие покупают. А перед этим берут деньги в банке и едут в кафе на поезде, купив билеты. Жмурки, кошки-мышки, салют из пакетов, закапывание в эти пакеты всех и откапывание; всякие соревнования, например: зубами перетаскать конфеты из одной емкости в другую на скорость; танцы в костюмах, наклеивание общей открытки, босиком с закрытыми глазами пройти по бумажной дорожке, пройти по «камушкам» через ручей и т. д. Всякие бывают случаи. Кто-нибудь ударяется в слезы, залипает или, наоборот, чрезмерно веселится и толкается. У всех, даже обычных детей, есть свои проблемы. Всего не напишешь. Только вот были два момента, заставляющие поверить меня в свои силы. Неожиданное проснувшееся поведение большой Ксюши. Она несколько раз подходила ко мне, радостная: «Мы поедем на поезде», и обнимала меня за руку как-то с очень большим доверием (тут уж моя очередь была прыгать) и 2) маленькую Ксюшу не узнали в садике на ритмике: она хорошо переключалась. Они как раз с середины ноября ходили к нам (их не выписывали из-за кашля), видимо, не напрасно (так, во всяком случае, считает мама). Мне ведь легче не идти на поводу у Ксюшиных желаний, чем маме, и как-то пытаться настаивать. Ксюша хорошо выучила: стоит погромче крикнуть: «Не хочешь не домой», – и все у твоих ног.

Вчера большой Ксюше устроили День рождения. Все пришли к ней, завалили ее шарами. Пробовали «волшебный дом». Получилась лажа. Что-то надо додумывать. (Но пузыри из трубы немножко шли!). Было мало места, и даже хоровод не очень получался. Я не очень контролировала ситуацию, расстроившись из-за дома. Мое настроение спас опять Кроликов. Он по-фигично отнесся к домушке и ликовал просто так! Я решила взять с него пример. По-моему, чудесен сам по себе факт, что 15 человек захотели поздравить Ксюшу и побросали свои дела.

Вот такая у нас, в общем, радостная жизнь. Володя на Рождество подарил мне рюкзак, а вчера – минуту смеха. Он пришел на кухню, серьезный: «Помнишь ту стопку выглаженного 5 дней назад белья? (заговорщицки). Так вот, она, несомненно, обладает интеллектом. За 5 дней она методично продвигается из кухни к шкафу, побывав уже на всех предметах мебели». Высший класс!

(Дописываю на следующий день.)

Кроликов очень активный, ходит везде и лазает. Я не вижу каких-то изменений в нем в ту или другую сторону (правда, он очень вырос). Обладает лекарственным свойством. Бывает, что-то внутри сломается, а он тут как тут со своей двузубой мордашкой. Володя как-то сидел на полу, а Кроликов ходил вокруг да около. А потом просто нагнулся и завалился на папу: давай, держи на ручках. Приступы все же никак не регулируются извне лекарствами. Иногда их просто очень мало, по одному, а лекарства нет, не смогли купить. А в другое время даем и даем, а приступы один на одном. Кстати, их не было во время выступления. Сейчас как раз то благодатное время, когда можно их избежать, если всегда Машку напрягать. А синеет она гораздо меньше. От обливаний и последующего кокона пришлось отказаться. Синеет сразу. А жаль. Теперь лечение очень затягивается. Приходится ограничиваться процедурами на ногах. Перестала есть каши (кроме гречки). Утром ест один суп, днем – другой, а вечером – картофельное пюре с соленым огурцом. Полюбила салат «Оливье» и мандарины. Совершенно не выносит сухофрукты.

<…>

Глядя вокруг в последнее время, вижу, что, наверное, благодаря Кроликову мы так необыкновенно полно и радостно живем. Среди всех наших друзей и знакомых наша семья получается самой удачной и счастливой.

Перечитала все написанное. Все – правда. Но написано ужасно. По идее надо бы поработать над фразами, чтобы было приятно читать. Но уже все, надо примыкать к спящему войску. Поэтому хочу попрощаться.

Маша! Передавайте всем привет. Мы надеемся, хотим приехать в конце января. (Пусть Наташка въедет в учебу.) Все-таки Москва для меня – заслуженный отдых.

М.

P.S. В спектакле корова (заколдованная Фея зеленой травы) поет песню и разучивает ее со зрителями. Причем зрители поют только гласные буквы, которые показывают феечки. Мне уж больно нравится текст.

Трава – моя жизнь

К нам пришли друзья. Случайно прочитали бумажки у меня на столе и решили, что это – ария наркомана, и соответственно исполнили. Мы повеселились.

май 2002 г.

Здравствуйте, дорогая Маша!

Сегодня у меня единственная возможность Вам написать. Я впервые осталась одна, сижу в домике на даче, много гуляла в лесу, скоро спать. По мне ползают какие-то зеленые насекомые с крыльями (рядом – нагреватель, вот они и летят погреться). Жаль, к вечеру пошел дождик. Соседка т. Наташа крикнула мне, чтобы я надела панамку. И сама надела. Меня это очень рассмешило.

Драгоценные мои минуты.

7 апреля Кролик очень сильно упал. Упал на железную перекладину у стола переносицей. И правда, чему быть – того не миновать. Я отвернулась на мгновение, посадив ее на низкий стульчик, сильный приступ и – кувыркнулась. Долго визжала. Был большой синяк и шишка. Сейчас растет (или образовалась) горбинка. Она уходит в приступ теперь моментально – чувствуется, отключается. Я несколько раз находила ее упавшей с горшка, но тут низко, не страшно. Когда это случилось, Наташа за столом делала уроки. Она сильно перепугалась и кинулась вместе со мной Машку спасать. Маша перестала визжать резко, побелела, замерла. Со мной что-то случилось с того момента. До сих пор боюсь. Машу теперь совсем нельзя оставить одну стоя. Только на полу. Много ночей не могла спать, с мучительным постоянством проигрывались картинки. Слава Богу, хоть и куплен был тазепам, но не воспользовалась.

А 14 апреля мы большой компанией праздновали Машкин День рождения. Были обе аутичные Ксюши, познакомились с 3-летней Варей (не поняла, что, но страшно обаятельна), еще куча детей, 20 человек. Мы пытались веселиться. На мой критический взгляд, все удалось на 30–40 % (но не всегда же на 100 %!!!). Я была очень зажата внутри, да и не спавши, сама с травмой психической. Общего веселья как-то не получилось. Бог с ними, с задумками. Взрослые какие-то замерзшие, даже хлопать приходилось просить. Я запуталась в фонограммах (пианино у меня теперь нет), очень устала, не веселилась, а работала. Надеюсь, что вреда все же не было для детей и, может быть, хоть какая-нибудь польза.

Мы ищем для себя помещение. Д/с отказывает по гигиеническим соображениям. Хотим попробовать зал в школе, где учится Наташа. Она напротив дома. Мама маленькой Ксюши загорелась создать «дом развлечений» для аутичных детей. Да и бабушка большой Ксюши говорит, что она, как танк, пройдет везде. Выяснилась ситуация, что необходимо играть. Они говорят «нам не надо обучаться, нам надо общаться». Так же, хотя бы, как осенью, раз-два в неделю. Жмурки-пряталки, кошки-мышки, медведицы.

Нелегкая ситуация в том месте, куда ходит Ксюша (маленькая). «Они» считают Ксюшу умственно отсталой (что совсем наоборот), книжки читать не хотят, обучение не получается, и у Ксюши крик, будто тонет ученик.

Может, привыкнут все друг к другу.

Чувствуется, «им» приказали заниматься этим. Они, что меня вообще огорчило, хотят готовить ориентировочно Ксюшу в эту вспомогательную 16-ю школу, где контингент – дети из алкогольных семей, в основном.

После Машиного падения у меня внутри сложилось стойкое представление, что мне по медицинским соображениям ходить в этот центр не надо, что отрицательных формулировок я не вынесу. Но я все же пойду говорить, хотя, ясное дело, нас и не возьмут, и нечего нам там делать. Тамошняя психиатр только посмеялась на то, что не всегда нужны лекарства, что надо трудиться. Я не смогу, по цельности своего характера, лекарств не пить и регулярно их выписывать у психиатра, который «обижается», если не пьют его лекарства (это Ксюшина ситуация). И это, видать, повсеместная картина.

Если честно, я вконец задергалась. Мы совсем не отдыхаем. Я выйти никуда не могу, потому что Володя вынужден до 20 часов работать. Он зарабатывает деньги. Целая история – сходить мне в этот центр.

И вот я сижу и думаю: что делать. Как совместить. Когда звонит Ксюшина бабушка и говорит: «Марина, у нас нет никаких развлечений, мы сидим дома». И я чувствую себя виноватой, что вот сейчас я не могу, совсем не могу заниматься с Ксюшей.

Надо прекращать этот плач.

У нас неплохо проходят занятия с Машкой по Иминому плану. Занятия бывают после завтрака, доставляют Машке столько счастья! Что даже не требуется вкусовое подтверждение ее правильного ответа. Иногда она быстро находит кошечку, курочку и собачку, иногда совсем не хочет искать. Иногда ярко делает ручки на головку и дает ручки, иногда нет. Ясно одно, что в этом для Машки – жизнь. Причем сейчас, это все тянется с той болезни после приезда, она не наступает на правую ножку как надо. Она вступает на наружную сторону стопы, косолапит. А разве так устойчиво стоять? Иногда она, правда, может так дойти до кухни. Но за все время это было два, три, четыре раза.

Очень радуется приходу любых людей. Мне кажется, вот так бы кто-то был, близкий, у меня на подхвате, Машка бы и не летала так сильно. Как только она одна – голову на спину, и всё.

Но это все не разговор.

Пытаемся жить без памперса. Это даже интересно. Опять же, не всегда. Но иногда, часто, сажаю и хоть каплю, а выдаст. Я очень радуюсь.

У нее стали виться волосы. Такие пружины около ушей. Меня завидки берут. Володя предлагает мне тоже гробануться переносицей о палку, может, и у меня после этого что-нибудь изменится на голове.

2003 г.

29 января 2004 г.

Здравствуйте, Маша!

Приехать пока не могу. Прошу помощи и совета. У Машки случился страшный колотящий приступ с западением языка, хрипом, посинениями, с загибом головы как-то на спину. Мне в сильном испуге удалось проникнуть в рот и справиться.

Длилось все минуты 4–5. Приехала скорая, сделала реланиум, от поездки в отделение отказались.

После приступа Маша долго плакала, потом ее вырвало. Реланиум усилил ее мелкие посинения и мелкие западания и вообще – сделал ее какой-то странной. Позже приехал врач-невропатолог. Прописал реланиум 2 раза в день постоянно, мочегонные и депакин.

С 31 декабря + 6 дней у Маши был грипп с осложнением (стоматит и конъюнктивит) с температурой около 39,6. В это время приступов не было. Но как только спала температура, приступы стали гораздо более лютые и частые, и вот дошло и до настоящего. Вдобавок резко меняется давление в природе, частые ветры. Все это губительно для Маши.

Мне надо научиться помогать Маше в эти минуты, во-первых, и, во-вторых, не пугаться самой. Для этого мне надо знать, при каких случаях может быть летальный исход.

Неужели есть необходимость в постоянном приеме релани-ума? Мы не могли пить депакин потому, что у Маши сразу заболевал желудок.

А во время приема реланиума ее ничего не интересует. И как же с ней тогда заниматься?

Бывают время от времени случаи какого-то напряжения в ручках, она не может взять предмет или схватиться за меня, хотя неустойчиво стоит. Первый раз заметила это летом. Все пальчики как будто соединяются в один.

Очень знает меня; свою кружку для питья; любит, когда с ней разговаривают и играют.

Видно, что она стала понимать гораздо больше, гораздо ярче реагировать на любой ритм.

То есть я не вижу какого-то тотального регресса. Может быть, она просто растет, и все ее растет вместе с ней.

До свидания. Заранее очень благодарна.

Марина

май 2004 г. [23]

* * *

Я очень хорошо помню тот момент в роддоме.

…мы лежали друг к другу лицом, и она смотрела на меня долго своими припухшими глазками. Все дети кричали, а она почему-то нет. И вот тогда, вдруг, образовался между нами секрет. За эти годы секрет вырос. Очень часто и сейчас мы лежим так же, лицом друг к другу, и смотрим. И, кажется, нет ничего важнее этого. Это как сигнал для нее и для меня: все хорошо.

* * *

«Что я знаю»

Иногда, когда устану, в мыслях выхожу за круг. Вот я свободно и подолгу везде бываю, даже в Одессе, не спешу, ем груши или в своем огороде выращиваю без надрыва все, что растет, или (как мама) целый день на службе. Поначалу эти мысли дают вдох полным телом, а на выдохе уже замечаешь, что ты уже ничего не хочешь без нее. Это, наверное, крайняя степень привязанности, когда ничего не надо без нее. Скорее всего, это неправильно, но вряд ли этим возможно управлять. Со стороны все видно по-другому. Часто слышишь: бедняжка, какая обуза, тебе памятник нужно ставить и т. д.

Какая же это обуза? Это жизнь рядом, и всё.

Я знаю, что с ними можно работать, проводить комплексы всяких лечений, по твердому плану устраивать жизнь, вроде «все давать». Но не это главное. Самое главное, с ними просто надо быть.

И когда это поймешь, как будто меняется зрение. Не бывает нацеленности на конечный результат, как обычно. Результат и есть эта данная минута духовной связи, общения. А что ты в это время делаешь, рисуешь с ней, пляшешь или сидишь на корточках, вообще не важно.

Странно, что я не знала этого раньше. Фраза: «День прошел даром» вообще не имеет жизни.

День может пройти даром, если ты героически перегладишь кучу одежды, и быть очень плодотворным, если просидел на стуле от рассвета до заката, глядя в одну точку.

Приходится часто сталкиваться с искаженным взглядом. Это просто у них нет Маши рядом.

* * *

И теперь всегда вопрос: как научиться жить так, чтобы не уставать. Устаешь, в основном, от непосильных, наслаивающихся, как «Наполеон», эмоций. Получается так, что каждый день -100 поводов для тренировки кротости, и еще больше поводов для неотложной молитвы.

Комплекс отличницы все время толкает по пути «все – главное». Но ведь если ты «один на один», всего не успеть. Жизни не хватит узнать, где главное. Вроде бы надо убедить себя: что сделал, пусть мало, то и хорошо. Все равно, день будет таким, каким ты его сделаешь.

Но очень часто «сердце уходит из рук», и тогда своей голове можно сказать «прощай».

* * *

Была у большой Ксюши, занимались музыкой и всяким баловством. Бабушка очень хотела поговорить со мной. Ксюша гениально прервала затею бабушки, обняла ее, голову положила ей хитро на плечо и сказала: «Нина, ты пошла гулять с Чарли!»

Все смеялись.

Планы всех уроков в одном месте. Перелистывая в начало, вижу, какие успехи!! Казалась недосягаемой связь говорящего, вернее, звучащего языка и звучащего пальца, одновременная связь.

Только на радости возможен успех. Только на радости нашего с ней общения получился и Петушок.

Физические упражнения с Машей на каждый день.

1. Под музыку (7-10 минут) переносим вес с одной ноги на другую. Лицо в лицо.

2. Виснем на палке. Раскачиваем тело. Поднимаемся на цыпочки и опускаемся. «Спасаемся» к стене. 3 мин. Потом будет повтор.

3. Идем один круг на руках.

4. Катимся колбаской по всему ковру.

5. Сидим на корточках. Встаем. 5 раз.

6. Идем на коленках до дивана (стола, ниши) и встаем к дивану (столу и т. д.) к игрушке. 5 раз.

7. Сидим по-турецки 5 минут и смотрим карточки (следим за свечкой и т. д.)

8. Подъем на коленках к кукурузе 5 раз.

9. Ходим по полосе: «иголки», «мягкая лапа», перешагиваем пуфик.

10. Сползаем с дивана 3 раза и забираемся на него самостоятельно.

Повтор:

палка

полоса

корточки

«по-турецки»

11. На согнутых ногах стоим спиной к дивану. 10 раз.

* * *

Меня окружают хорошие люди. Просто в одно и то же время мы все хотим разного. У всех разное «главное». Из-за этого мы иногда кажемся друг другу плохими.

* * *

Варианты занятий.

1. Ходим, держась за обруч, корзинку, Глеба (кукла-младенец)

2. С дивана сползает на меня, лежащую на полу

3. «Ехали, ехали.»

4. «Лодочка»

5. Перешагиваем через все, что (кто) лежит (папа, сестра)

6. «Наклоны». Собираем игрушки и кидаем в таз.

* * *

Машку уложили. А она не спит. Мы все сидим, смотрим семейное кино.

Взяла ее к себе на ручки. В благодарность Машка не дала мне поучаствовать во всеобщем просмотре. Хохотала, выставляла передние заячьи зубы, изгибалась, подставляла лицо. Если я отворачивалась к телевизору – сразу «нбац» по лицу лапой: «Куда смотришь?»

Такой душевный.

Нахохотался – и спать. Тут же уснул.

* * *

Идущему, быстро идущему, медленно; стоящему – один и тот же ландшафт видится по-разному. Как мы можем вообще понимать друг друга? Никак. Поддерживать мир можно только уступая и прощая, терпя и веря. Это – как волна, то легче дается, то сложнее.

* * *

Помощь придет всегда. Иногда только надо набраться терпения и подождать.

* * *

Рахманинов очень не любил фотографироваться. Однажды случилось так: Рахманинов закрыл руками лицо. Но фото все равно появилось в газете. С текстом: «Эти руки стоят миллионы».

Так же и у нас с Машей.

Долго выходит из приступа (далекий улет!). Вышла. Увидела меня и тут же улыбнулась. И я каждый раз говорю: «Эта улыбка стоит миллионы!»

Есть чему поучиться у моих детей.

Часто в занятиях с Машей приходится через ее слезы настаивать на чем-то. И всё же мы всё сделаем. Она моментально прощает и забывает. Тыкается носом как ни в чем не бывало. Какое гибкое психическое устройство. В следующий раз слез поменьше. А потом и вовсе нет. Висим на палке, тренируемся.

Вот бы научиться радоваться малому, как Маша. Подошел к ней, и она сразу ожила, обрадовалась. И не требует к себе особого внимания (кроме физических недомоганий). Рада тому, что есть.

* * *

Интересное дело. Если просто сидеть с Машей и отрабатывать: «Дай ручки», – успех слабый.

Но если подойти к ней, сидящей, и сказать: «Маша, давай ручки, пошли», – она дает руки и сама встает.

Нечего у человека без надобности ручки выпрашивать!!

* * *

Мы сидим с Машкой на диване. Мимо идет папа Вова. «Братья по разуму сидят», – говорит он. Дело в том, что у меня не получается решать задачи по математике. Я в этом помочь Наташе не могу. И вот в чем радость. Она их решает сама. И даже на математической олимпиаде среди 4-х классов заняла первое место.

* * *

Целый час гуляли в лесу. Маша легко перешагивает всякие пеньки и палки. Но вот силы у нее кончились. И после тренинга в домашних стенах наклониться к земле и сложить ноги ей ничего не стоит. Мы с Наташкой ходим, сморчки ищем, я обчихала все пространство вдоль и поперек, а Машка природный материал пожевывает. Все хорошо.

* * *

«Как Маша рисует»

Перед ней чистый кусок обоев. Левая рука заправлена в штанишки. Кисточка уже намазана в краске и лежит на листке. «Маша, бери кисточку». Маша берет кисточку и постукивает ею о бумагу. Одним цветом. Потом другим. Потом «носом» разглядывает: что тут получилось. Кидает кисточку, мажет рукой или ест кисточку, если мама не реагирует.

июнь 2004

Здравствуйте, Маша!

Очень трудно написать простыми словами о сложном. Наверное, чтобы не заблудиться, приходят такие дети, как Маша. Обычно, с самого начала, хочется идти по пути расширения сферы удовольствий, что бы удовольствия ни доставляло; человеку трудно остановиться и он продолжает идти этим путем, превращаясь в жертву своих неограниченных желаний. И даже не сразу понятно, что нет конца этому пути, там бездна.

Теперь я часто слышу: «Тебе хорошо, ты в Бога веришь». Подразумевая «тебе легко мириться со всем», «терпеть» и т. д., т. е. тебе легко ограничивать себя. Но во всем этом в моей судьбе виноват Машин приход. Другими словами, мне больше повезло, чем другим, мне легче не заблудиться. Немного становится понятно: что к чему.

август 2004 г.

Дорогая Маша! Спасибо за подарок. Не отрываясь, прочла текст. Как у Вас все это только сохранилось? Смеялась очень часто и все не верила, что это я сама себя смешу.

Странное сочетание легкости и тяжести, слегка парадоксальное впечатление. Позабавили и удивили пара мест с интеллектуальными заморочками: с трудом въехала.

<…>

Несколько слов о Машке.

1. Необходимое условие счастья – Человек рядом. И тогда – хоть звезды с неба.

2. Физические нагрузки по плану очень важны на сложных («бурных») днях: отвлекают от испытания парашютов. Опять все то же: момент «спасения жизни» во время сложной физической нагрузки заменяет инъекцию противосудорожного лекарства. Иначе движется кровь, румянец, а позже заливистый смех от счастья, что всё позади.

3. Щекотки – важное место в биографии (требует съемки).

4. Игра лицо в лицо, накатывание ощущения, что очень много понимает. Теперь озвучиваем всё: что будем делать и как.

<…>

А как побороть страх?

Убрать момент нечаянности, то есть сделать устрашающие вещи привычными. Постепенно, многократно повторяя, ритмично, углубляя задачу с каждым повтором. Нам, действительно, лекарства – не помощники. Как можно более привлекательным надо сделать этот мир. Масса положительных эмоций и впечатлений, увлекательные занятия и Доктор Время. Личная жизнь мамы и Кроликова должны слиться.

20 сентября 2004 г.

Здравствуйте, Маша!

<…>

Сегодня получили Ваше письмо.

1. Сделали и укрепили дощечку под ногами во время еды. Хулиганит: либо прячет ноги под дощечку, либо держит крестиком. Надо лыжные ремешки придумывать. Не получается соблюдать угол колена при вертикальных голенях – сразу отклоняется спина. Спина нормально, если ножки – крестиком.

2. Щетка изучена и узнаваема. Только поставишь ножку, отвернешься – а нога уже на отлете, почти в шпагате, лишь бы не на щетку.

3. Действительно, ножки в патологическом зажиме не всегда живут. Видимо, надо сильно следить. При обнаружении тенденции к выверту – ползать, сидеть, валяться и т. д. – убирать с вертикали и из зоны страха.

4. Маша очень любит поглаживающий массаж стоп и пальчиков мехом, например. Очень полезно каждый пальчик отдельно дать почувствовать, обмотав не травмирующей ленточкой.

5. Через день – ванна и обливание. Вреда нет. К воде привыкает не сразу, сначала идет пятнами, потом очень расслабляется.

6. Приступы – по одному. Посинения – по-разному: то все время, то нет в течение дня.

7. Строит рожицы, изощряется в любовных подмигиваниях как только может. Очень стремится к Наташе и бомбит ее своей любовью: тыкается носом, облизывает, морщит нос, подмигивает.

8. Придумался для Маши фонарь. Огромный воздушный шар на толстой палке. Пробуем по-всякому. Нравится, если она идет, одной рукой держась за меня, а другой размахивает «фонарем».

<…>

Три ночи – три книги. Три больших отключения от своего, три выхода.

Открою маленький секрет. Музыкальное образование, явная склонность к музыкальному анализу не дают покоя. Для меня талантливый текст – всегда талантливая музыка. Это – двойной кайф. Те же законы развития, законы гармонии (с чувством меры, равновесия в своей основе), те же музыкальные приемы (отклонения, модуляции, лейтмотивы, прерванные кадансы, кульминация, разрешение и т. д.). Это или звучит, или не звучит, или лучше: слышно или не слышно.

<…>

У меня не хватает времени узнать, были ли знакомы Бунин с Рахманиновым. Ведь могли бы увидеться где-нибудь в Париже. Наверное, поняли бы друг друга.

Пока я читаю переписку Тютчева (наискосок). Есть ласкающие сердце вещи (по памяти): для психического здоровья – свежий воздух и холодная вода. отказ от аптекарских снадобий. В письме к дочери:.скоро весна и будет распускаться сад. Не пропусти. Это – не менее важно, чем история, математика и т. д.

До свидания.

М.

2004 г.

«Белые стихи»