«Неудобно собирать выбитые зубы сломанными руками», — подумал с иронией Макс, когда добежал до машины и упал в кресло водителя. Раз он был способен шутить, значит, с головой более-менее всё в порядке, а вот рука и лицо… Он попытался завести машину, но из-за травмы это получилось не сразу. Наконец, двигатель заработал, и автомобиль, постепенно набирая скорость, стал удаляться от места нападения. Чтобы понять, сломана у него челюсть или нет, Максим прикусил себя за палец здоровой руки: «Хоть в чём-то повезло. А то пришлось бы двигать в лицевую хирургию». Рука сильно болела, рану необходимо было быстрее обработать или хотя бы чем-то замотать, но Макса несло на улочку Жан Эмиль, где его дядя снимал небольшой особняк. Главное, не потерять сознание и не столкнуться с полицией, чтобы потом не объяснять — мол, неудачно задел лицом дерево, на котором вместо листьев висели гири, а руку слегка поцарапал стальной игрушкой с заострёнными шипами — ребёнок обронил.

Добравшись до места и заехав в уже открытые ворота, Макс почти влетел в дом. — Я пустой. На нас напали. Где сейчас курьер — не знаю. Олег Петрович дал команду, чтобы Максу обработали раны. Сергей осмотрел руку и, покачав головой, сказал: — Колото-резаная рана. Видимо, провернуть успел стилет муфлон. Он принёс шовный материал и иглу в спиртовом растворе.

— Настоящему мужику хоть раз нужно почувствовать, как штопают собственную шкуру, — спокойно сказал Сергей и стал без обезболивающих зашивать рваное место, затем сделал укол от столбняка и дал антибиотик.

Макс терпел, как мог, и думал, стоит упоминать об Анне или нет, но, зная своего дядю, решил рассказать подробно обо всём, а там будь что будет.

Олег Петрович внимательно слушал племянника, ни один мускул на его лице не дрогнул. Но Макс понимал, что ничего хорошего ждать не приходится. Дядя дал какие-то распоряжения Антону, и тот быстро сел в машину и уехал. — Олег, прости! Прокололся, говори, что делать. На всё пойду, чтобы исправиться!

— Скурвился! Получил пня и умчался, высоко поднимая колени. Зачем курьера бросил подыхать? — Наконец, произнёс Олег Петрович.

— Да я сам был в отключке. Вырубили меня. Я хотел… — не успел договорить Макс. — Отмазывайся теперь! Да ты курьера должен был искать! А он, видите ли, раны приполз зализывать, слизняк! Погряз в пьянках, разврате и детских драках! — Олег, найди этих муфлонов поганых! Я их на куски порву! Не трус я! — горячился Макс. — Всё, хватит хлебалом щёлкать. Только и можешь, что язык драть да гнуть неумелые пальцы на припаркованный бульдозер. Куда делась лярва, с которой ты забавлялся? — Сейчас поеду, найду её. Она мне всё расскажет, — скороговоркой проговорил Макс. — Сиди пока! Сдаётся мне, что не простая эта девка, меченая, — задумчиво сказал Олег Петрович и вышел на улицу. Он сделал несколько звонков и вернулся в дом. — Антон появится — сразу ко мне, — обратился он к Сергею. — Этого в койку, на курорт — его что-то кроет, — добавил он, посмотрев на бледного Максима. — Да, и морду ему почини, что ли. Он мне ту бабу должен отыскать.

Часа через полтора вернулся Антон с Буркалычем, так звали мужчину, который ещё в поезде присматривал за Евой. — Олег, курьер пропал. Там на пирсе крови много. Точно порезали его, может, с собой взяли. Кто такие — пока не узнать, время нужно, — поделился информацией Антон. — Ладно, раз масть так легла — знать, судьба. Ищите концы, ищите. Если серьёзные люди — стрелку забейте. Уж падать с коня — так с вороного, а не с клячи.

— Там курьера его баба ищет, — обратился Буркалыч к Олегу Петровичу. — Всё побережье кипешнула.

По приколу мужика своего с другим на пляже попутала, завизжала как пилорама по утру, на другую бабу налетела, чуть нурло ей не поправила. С полицией разнимали. Потом каялась. Из наших чувачки оказались, по тихой откупился. Смешная баба. На кой курьер её с собою притащил?

— Умный, вот и притащил. С такой понты стелить — самое то. Кто подумает, что конкретный человек посылку везёт? — пояснил Олег Петрович. — А с ним проблем ещё не было. Если б Макс его не засветил…

— Да, слышал я, Еву полдня два парня разыскивают — знакомые её, — добавил Буркалыч. — Сергей! Запись мне с камеры саксофона, — приказал Олег Петрович.

Когда пошла запись в режиме онлайн, все замерли, не ожидая увидеть и услышать то, что они увидели и услышали. — Макса сюда, срочно! Запись была не идеальной: сначала Ева держала саксофон в руках, играя на нём, а потом положила на стол. Но этого было достаточно. Когда Еву везли из Ниццы в Монако, Олег Петрович уже отдал приказ Буркалычу стать теперь её тенью.

Увидев Еву на видео, а затем узнав Анну, Макс схватился за голову:

— Во, я урод! С кем связался! — Ну, что эта лярва — твоя? Да? — негодовал Олег Петрович.

— Да, она тебя, лоха, ещё в ресторане срисовала, — усмехнулся Антон.

— Всё, я тебя гарантийки лишаю. Будешь в подчинении у Антона и Сергея капусту стричь, а за большие бабки шкурой рисковать. Гимназистка! — сказал, как отрезал Олег Петрович. Они стали прослушивать запись вновь. Речь зашла о Еве. — Какая выдержка! Какое воспитание! Ни одной слезинки! Уважаю, — прокомментировал Сергей. — Если я позволю сглотнуть стёб этих придурков над девочкой, то через короткое время придётся сглатывать собственные зубы. Она под моей защитой, — сказал Олег Петрович, и его голос немного дрогнул. — Да, грязь нужно вычищать, иначе замучает дизентерия. Аккуратно, без общественного резонанса устроим им утренник в гестапо? — спросил Антон у Олега Петровича. — Безусловно. — Олег, отпусти, прошу! Я найду и курьера, и Анну! — почти закричал Макс.

— Не верещи как баба. Лучше собери в мыслительном порыве остатки спинного мозга и вспомни, что ты там начирикал, когда кувыркался на койке с этой биксой, — обратился Антон к Максу. — Подробности давай, всё до мелочей. Максим по деталям стал вспоминать, что спрашивала и говорила Анна.

— А ты, Макс, случайно перед носом у неё родословной ксивой не размахивал? Может, адресок черканул? На чифирь не зазывал? Уж мы бы ей баланды-то не пожалели, — с усмешкой сказал Сергей.

— Сумку эта кошка забрала. Если груз там был, то она этому Хиндли ни беса не отдала — кинула, либо груза там не было. Раз. Судя по записи, курьер им не достался. Два. Тогда где он? Либо кранты ему, либо отлёживается где-нибудь, либо в лазарете, — анализировал Олег Петрович.

— Перстень — твой подарок — с Евы сняли, гады! Шняга какая-то, — добавил Максим.

— Для Евы у меня изумрудов хватит. А эти мелочью не брезгуют, перстенёк-то краплёный.

— Не такая уж мелочь, — вступил в разговор Антон. — Именной как-никак, в России многие бы хотели такой перстенёк носить не снимая.

— Всё, не пыли. Ты узнай мне, кто этот Хиндли — жиган или фраер. А я решу, как карты бросить, — ответил Олег Петрович.

— А кто такой Михаэль, о котором так много базарят? — спросил Сергей.

— Знаю, кто. На турнир покерный приехал. Посмотрим, какой он игрок! — ответил Олег Петрович. — Запудрил молоденькой девочке мозги, а её теперь прессуют из-за него. Это чисто его проблемы, зачем Еву подставил? Но и ты, Макс, не для неё. Облажался в конец! А девушка — то, что надо. Признаю, не достоин ты её. — Что там за водоросль Еве угрожала? Сэм, кажется? Я ему сам грабли обломаю, на перо поставлю, будет кровью кашлять! — опять завёлся Макс.

— Не шамкай попусту, а то я тебя очень расстрою, — предупредил Олег Петрович. Какой-то важный звонок заставил его спешно покинуть комнату.

— Антон, мы уезжаем, — вернувшись, быстро сказал Олег Петрович. — Сергей и Макс, ждите здесь моих распоряжений. И они куда-то уехали.