Я прислушалась: тишина.
— Тебе кажется, — отозвалась с сомнением. — Это ветер… Или ветки скрипят.
— Нет же… — голос Ниреты становился взволнованней. — Кто-то явно кричит… Женщина… Поверь, у нас, тирсейцев, ведь не только зрение острое, но и слух… И я точно слышу крики. Вон оттуда, — она показала в сторону, противоположную той, куда мы направлялись. — Пойду посмотрю…
— Нирета, не надо! — я попыталась ее остановить. — Мало ли кто кричит… И мы не должны сходить с маршрута. Вдруг заблудимся?
— Ты оставайся здесь. Я только чуть вперед пройду, послушаю… — она двинулась туда, где ей мерещились крики.
— Нирета!.. — уже без всякой надежды окликнула я, но та упрямо продолжила свой путь. — Только осторожней… Вскоре она скрылась за размашистым кустом, и мне стало еще тревожней.
— Нирета… — снова позвала я. — Все в порядке?
— Да! — донеслось вскоре.
А еще через мгновение — какой-то треск и громкий вскрик. Где-то вспорхнула испуганная птица, сбивая с елок снег…
— Нирета! — я бросилась в сторону, откуда секунду назад слышала девушку.
Сердце екнуло от страха, когда поняла, что за тем самым кустом скрывается обрыв. Тирсейки же нигде не было видно. Где-то внизу раздался тихий стон, а затем слабый голос Ниреты:
— Стэйси… Я здесь…
— Что случилось? — я подбежала к самому краю обрыва. Тот оказался не очень высоким, но у его подножия я обнаружила Нирету, лежавшую на снегу.
— Я упала и, кажется, подвернула ногу…
— Сейчас, Нирета, сейчас… — я принялась метаться вдоль откоса, пытаясь найти более пологий спуск.
Старалась ступать осторожно, но все-таки не заметила снежную полость. Нога провалилась, а затем поехала вниз. Я взмахнула руками, стараясь удержаться в вертикальном положении, но было уже поздно: снег просел и под другой ногой, и я кубарем покатилась со склона.
Счастье, что, в отличие от Ниреты, ничего себе не повредила, лишь больно ударилась плечом. Зато приземлилась почти рядом с подругой по несчастью.
— Привет — ситуация показалась мне комичной, и я не сдержала усмешки.
— Привет, — Нирета тоже улыбнулась.
Я потерла глаза, желая избавиться от попавшего туда снега, но сморщилась от неожиданной рези и чертыхнулась.
— Что такое? — забеспокоилась Нирета.
— Кажется, линза выпала… — я пошарила рукой по снегу и, в конце концов, отыскала маленький скрюченный комочек, который еще недавно был контактной линзой. От холода та быстро затвердела, и возвращать ее на место не имело уже никакого смысла. — Ну вот, теперь я слепая на один глаз…
Однако легкое жжение в другом глазу заставило меня и в этом засомневаться. Похоже, вторая линза тоже съехала и торопилась следом за своей двойняшкой. Ну нет, дорогая, побудь еще немного на своем месте. Может, смотреть на мир четко одним глазом и не очень удобно, но все ж лучше, чем когда плохо видят оба.
— А нормально так мы с тобой с горки прокатились… — я, прищурившись, взглянула на верхушку склона, где сама стояла еще недавно.
— Да уж… — хохотнула Нирета.
— Ну как ты? Как нога? — спросила я ее уже серьезно.
— Побаливает, — призналась та.
— Сможешь идти?
— Постараюсь… — улыбнулась она.
Я помогла ей подняться и предложила свою руку для опоры.
— Так что там с женским криком? Действительно, кто-то звал на помощь? — вспомнила я. — Или мы зря кувыркались в снегу?
— Я больше не слышу его, — растерянно проговорила Нирета. — Он прекратился, как только я свалилась с обрыва. Я уже начинаю сомневаться, было ли что-то на самом деле. Возможно, ты была права, а я только подняла панику, и теперь из-за меня мы оказались в такой неприятной ситуации…
— Ладно, что случилось, то случилось. Надо как-то возвращаться, — теперь я смотрела на небо, которое из ясно-голубого прямо на глазах превращалось свинцово-серое.
Откуда-то появился ветер, сгоняя огромные тугие тучи. Лес заволновался, предчувствуя непогоду.
— А ведь обещали же снегопад, — вспомнила Нирета.
— Нам желательно вернуться до его начала… — я огляделась, раздумывая, как подняться обратно наверх.
Нога Ниреты болела, а значит, так просто на склон взобраться не получится. Стоило поискать менее крутой подъем.
— Наверное, придется немного обойти этот выступ, — сказала я Нирете. — Возможно, встретим более удобное место для подъема. Держись за меня.
— Как бы не заблудиться, — тревожно отозвалась она.
— Постараемся, — я попыталась подбодрить не только ее, но и себя. — Главное, подняться наверх, пройти в обратную сторону вдоль обрыва и отыскать наши красные стрелки.
— Боюсь, сокровища нам уже не найти, — удрученно усмехнулась Нирета.
Да уж… Нам теперь хотя бы дорогу назад отыскать…
Первые хлопья снега начали падать, когда нам только удалось взобраться на горку. Из-за ноги Ниреты приходилось идти медленно, часто останавливаясь на передышку. Она, молодец, старалась держаться и не жаловалась на боль, хотя видно было, что каждый шаг ей дается с трудом. А еще я стала замечать, что Нирета как-то побледнела, хотя на морозе, напротив, должен был появиться насыщенный румянец. И губы приобрели нездоровый оттенок синевы.
— Тебе плохо? — спросила я, делая очередную остановку. — Ты не очень хорошо выглядишь… Нога болит сильнее?
— Нет… Нога как прежде… — ответила Нирета и замялась. — Просто…
— Что? Говори же! — поторопила я ее.
— Мне холодно… — виновато прошептала она. — Очень холодно… Я… Я боюсь этого холода…
Я с тревогой взглянула на девушку. Ну конечно… Она же сама говорила, как тирсейцы страшатся холода, да и кто-то из участниц упоминал, что холод может их погубить. Нирета тем временем приподняла рукав своей шубки и взглянула на изящные золотые часики, обрамляющие ее запястье.
— Мы почти два часа на морозе, — сказала она. — И уже шесть часов, как я без воды… Стэйси, — ее взгляд стал умоляющим, — нам нужно поскорее назад… Иначе я…
— Я поняла, не волнуйся. Мы почти пришли к тому месту, где ты меня оставила. Вот-вот появятся красные указатели, и мы по ним найдем дорогу к дому… — произнесла я уверено.
А в голове при этом билась мысль: «Два часа! Оказывается, мы почти два часа в этом чертовом лесу!» Но если мы так долго отсутствуем, почему нас не ищет Калем? Ведь он должен был заволноваться, когда мы не появились вовремя. Да и маячок… Я уже за это время несколько раз успела испугаться, хотя бы даже тогда, когда падала. Калему должен был поступить сигнал опасности! Где же он тогда?
— Разве это не здесь? — я повертела головой в надежде увидеть алые пятна стрелок сквозь пелену участившегося снегопада.
— Вроде здесь, но… Только указателей почему-то нет… — Нирета тоже принялась всматриваться в окружающие деревья. И вдруг вскрикнула: — Гляди!
Она повела меня к одной из сосен, и только приблизившись почти вплотную, я заметила на коре несколько маленьких обрывков красной клейкой ленты. Именно с помощью такой ленты указатели крепились к предметам.
— Наши стрелки… — голос Ниреты испуганно задрожал. — Их что, кто-то убрал? И теперь мы не сможем найти дорогу назад?..
— Не волнуйся! Найдем! — стала горячо убеждать ее я, хотя внутри меня тоже разрасталась паника. — Может, это ветер сорвал? Давай попробуем пройти вперед и поискать еще.
Но с каждым шагом надежда на то, что это лишь какое-то недоразумение, таяла, а мне становилось все страшнее и страшнее. Я уже почти не сомневалась, что все подстроено, и кто-то намерено содрал все стрелки с деревьев. Только вот с какой целью? Пошутить? Напугать? Или же это дело рук убийцы?
От последней догадки стало совсем не по себе, даже в глазах на миг потемнело.
«Брендон… — я впервые, пусть и в мыслях, назвала Калема по имени. — Найди нас, пожалуйста, поскорее…»
— Мы заблудились, да? — голос Ниреты звучал совсем слабо, а сама она, заметно обессилив, цеплялась за мою руку.
— Нирета, — я вновь подставила ей плечо, боясь, что она сейчас попросту упадет. — Нирета, что будет, если ты вовремя не вернешься в воду?
— Будет очень плохо, — Нирета попыталась улыбнуться, но уголки ее губ быстро опустились обратно вниз, и она прижалась лбом к моему плечу. — А холод все ускорит…
Что же делать? Что делать? Ждать, когда нас найдут? Или попытаться отыскать место, где можно было бы переждать снегопад?
Погода же ухудшалась ежеминутно, ветер пронизывал насквозь, а снег лез в глаза, забивался за шиворот и в рукава.
— Нирета, давай еще немного пройдемся, — я обняла девушку за талию. — Попробуем найти какое-нибудь местечко поспокойней, чтобы спрятаться от снегопада и подождать, пока нас не отыщут.
— А если нас не найдут?
— Найдут, обязательно найдут! Поверь мне…
Калем должен меня найти!
Только, может, оставить какие следы, чтобы по ним было проще нас искать? Я быстро сняла с себя шарф и привязала его к дереву. Он ярко-желтый, должен быть хорошо виден даже в темноте. Через сотню метров решилась избавиться еще и от шапки. В конце концов, у меня есть капюшон… Цепляя ее к ветке, вспомнила, как Калем утром заставлял меня одеваться теплее. Сейчас мне казалось, что это было так давно… В горле сразу запершило от подступающих слез, но я заставила себя отвлечься и сосредоточиться на настоящем. Что у меня еще есть? Варежки?.. Но стоит ли лишать тепла руки? Ладно, одну варежку оставлю себе, другую все же повешу вон тот куст…
В лицо который раз швырнуло снегом. В том глазу, где еще оставалась линза, снова защипало, и я не сдержалась — провела по нему ладонью, и в результате получила то, чего боялась…
— О, нет, — простонала я, разглядывая у себя между пальцами линзу, — безумие какое-то… Как можно было умудриться потерять сразу обе?..
Если бы такая досада произошла где-нибудь в помещении, я бы вернула линзу обратно на законное место, но в лесу… Я с сожалением смахнула ее с ладони в снег: теперь придется ориентироваться в мире размытых предметов.
— Будешь моими глазами, — пошутила я, похлопав Нирету по руке.
— Ты же исполняешь роль моего костыля, так почему бы мне не побыть твоими глазами? — вымучено улыбнулась та.
Нирета еще пыталась бодриться, но видно было, что ей становится все хуже и хуже. Она уже еле передвигала ногами, останавливалась все чаще, дышала тяжело и судорожно.
— Нирета, что там? — я внезапно рассмотрела впереди нечто темное, по очертаниям похожее на какое-то строение. — Дом?
Та подняла голову, вглядевшись вдаль, а затем радостно сказала:
— Какая-то хижина…
— Слава богу, — выдохнула я. — Может, нам повезет, и там кто-то живет…
— Боюсь, это не так, — огорчила тут же Нирета. — Уже смеркается, но окна в ней не горят… Ни одного огонька…
А подойдя ближе, и я смогла понять, что эта полуразвалившаяся хижина давно не имеет хозяина. Даже дверь была распахнута настежь, жалобно поскрипывая на ветру.
— Ну хоть от снега с ветром скроемся… — заключила я, помогая Нирете преодолеть порог.
Внутри хижина была совершенно пуста: ни мебели, ни каких-либо других вещей. Лишь какие-то доски в углу да клочки соломы, разброшенные по земляному полу. Я подвела Нирету к одной из досок, собираясь усадить ее, как вдруг за моей спиной хлопнула дверь, которую я еще не успела закрыть. Я резко обернулась: та оказалась запертой. А следом снаружи послышался стук, похожий на тот, как опускают тяжелый засов.
Я, боясь поверить в происходящее, бросилась к двери. Попыталась ее открыть, дернула раз, другой… Страх, безумный и тошнотворный, подкатил к горлу, парализуя тело.
— Что случилось? — хрипло спросила Нирета.
Я едва смогла разлепить онемевшие губы, чтобы прошептать в ответ:
— Кажется, нас заперли..