Декабрь принес с собой снегопад. В первый день зимы снега выпало столько, что утром пришлось расчищать двор, прежде чем выехать на работу. В результате мы с Варей тогда едва не опоздали в школу и назад добирались дольше обычного. Зато было весело бежать по сугробам, которые стали еще выше за наше отсутствие, от машины до крыльца. Успели даже мимоходом поиграть в снежки, правда, потом пришлось долго сушить одежду.

— Хоть бы снег до Нового года пролежал, — вздыхала Нина, поглядывая в окно. — А то последние годы слякоть и грязь, никакого праздничного настроения!

— А я хочу елку! — начала канючить Варя. — Раз снег выпал, значит, ее можно ставить!

С этим желанием она приставала ко всем несколько дней подряд, первым сдался Серебряков:

— Хорошо, в выходные поставим искусственную.

— А живую? — надула губки Варвара. — Папа, я живую хочу!

— Живая у нас во дворе растет, — напомнил тот. — Украсим и ее. Как в прошлом году, помнишь?

— Фонариками? — уточнила Варя.

— И фонариками тоже.

Серебряков еще не успел договорить, а Варвара уже полетела к Нине, требовать, чтобы та достала коробки с елочными украшениями. Потом вывалила их на ковре в гостиной и с благоговением перебирала весь вечер. Смоки тоже была счастлива такой горе всяких блестяшек и с азартом гонялась то за одним, то другим шариком, путалась в гирлянде и шуршала дождиком.

В школе между тем тоже полным ходом шла подготовка к Новому году: украшали классы, вестибюль, актовый зал, репетировали номера к праздничному концерту, обсуждали развлечения на зимние каникулы. У всех было приподнятое настроение, даже поутихли склоки и стычки в педколлективе. Меня, к счастью, тоже не трогали, лишь Светочка с любопытством поглядывала в мою сторону, однако вопросов никаких не задавала. Но чему я больше всего была рада, так это тому, что больше не объявлялся Вадим. Первую неделю после того случая я каждый рабочий день проводила в напряжении, а по школе ходила с оглядкой. Конечно, у меня была охрана в виде Васи, но и он не вездесущ, поэтому приходилось быть осторожней и внимательней обычного. Однако дни бежали, Вадим не давал о себе знать, и я потихоньку успокоилась. Похоже, он все же устроился на работу, куда его спротежировал Денис, и угомонился.

В субботу Варя подскочила ни свет, ни заря и подняла всех в доме: украшать елку. Первым делом она влетела ко мне в комнату и стала прыгать на кровати, заставляя поскорее встать. Хорошо, что в ту ночь я спала одна, иначе снова вышел бы конфуз. Варя тогда, кажется, ничего не поняла, а вот для нас с Денисом это стало уроком, и теперь свои ночные свидания мы проводили с больше осторожностью.

— Варя, еще такая рань, — я нехотя вылезла из-под одеяла. — Тебе бы еще спать и спать…

— Хочу елку! — прозвучал уже привычный ответ.

— Тогда буди папу или Васю… Мы же сами не поставим елку, она у вас высокая, до потолка…

— Ага, — Варвара умчалась к Серебрякову, а я смогла спокойно умыться и причесаться.

Вернулась Варя недовольная:

— Папа сказал вначале позавтракать.

— Правильно сказал, — поддержала я «папу», — а то откуда возьмутся силы на украшение елки? Я, например, тоже собираюсь сперва поесть. Поэтому беги к Нине и проси приготовить завтрак.

Когда я спустилась в кухню, Варя уже вовсю орудовала ложкой, поглощая гречневую кашу с такой скоростью, какую от нее в другие дни никогда не дождешься. Денис тоже появился вскоре.

— Вначале давайте украсим елку во дворе, — предложил он, — пока светло… А потом уже перейдем в дом.

Варя охотно согласилась: ей важен был лишь процесс — украшать елку, а которую, не столь важно.

Легкий морозец еще держался, поэтому снег по-прежнему серебрил двор и крышу. Елка, большая, пушистая, росла почти в центре лужайки, и украшенная гирляндами должна была стать настоящей красавицей. В помощь нам отправился и Вася, как самый высокий и сильный. Вооружившись лестницей, они с Серебряковым по очереди поднимались к самой верхушке, развешивая там игрушки и фонарики, нам же с Варей достались нижние ветки. Дело спорилось, мы много шутили, смеялись, иногда отвлекались на обстрел снежками. Когда же с нарядом елочки было покончено, еще слепили большого снеговика и водрузили на него красную шапку Санты. Довершила его образ Нина, принеся большую морковку для носа.

За украшением первой елки пролетело полдня, все взрослые устали и выдохлись, но неугомонная Варвара, как маленький танк, не сходила с намеченного плана, и после обеда пришлось взяться за вторую елку. Темнело уже рано, поэтому включили свет, а Серебряков для уюта еще зажег и камин.

— Как будто завтра Новый год, — с улыбкой сказала Нина, выглядывая к нам из кухни. — Пойти печенья испечь с корицей, что ли?

— Да! — мгновенно отозвалась Варя.

— Кто б сомневался? — усмехнулась Нина и вернулась к плите.

Звонок в дверь был большой редкостью для этого дома. Все жильцы имели ключи, а гости к Серебряковым не заглядывали, разве что соседи изредка приходили, решить какой-либо хозяйственный вопрос по благоустройству поселка. Поэтому когда в прихожей прозвучала тихая трель, все удивленно переглянулись. Нина подошла к экрану домофона, что показывал площадку у ворот, и тихонько охнула, потом позвала:

— Денис Игоревич… Идите сами посмотрите…

Серебряков, заинтригованный не меньше других, вышел в прихожую. Дверь гостиной была настежь открыта, и я смогла заметить, как он изменился в лице, стоило ему лишь глянуть на экран.

— Что будем делать, Денис Игоревич? — мне показалось, что Нина вжала голову в плечи. — Не впускать?

У Серебрякова заходили желваки на скулах, а после он произнес сквозь зубы:

— Впускай…

Нина кивнула и нажала на кнопку, открывающую ворота. Все устремили взгляды на дверь, и только Варя, не обращая ни на что внимания, продолжала вешать шарики на елку. Наконец на крыльце послышался стук каблуков. Женщина?

Серебряков сам повернул замок и распахнул дверь.

— Что ты здесь делаешь? — довольно грубо спросил гостью.

— Ты не впустишь меня? — голос мягкий, нежный. — Вообще-то, тут прохладно…

Серебряков отступил в сторону, и в прихожую вошла невысокая брюнетка в белом полушубке и узких джинсах, заправленных в рыжие сапоги на шпильке.

— Я чемодан у ворот оставила, — она мило улыбнулась, и на щеках у нее сразу заиграли ямочки. — Надеюсь, его не украдут?

Серебряков не успел ответить. Варя наконец заинтересовалась происходящим и с криком:

— Папа, кто там? — выбежала в прихожую.

Но ответила ей гостья:

— Это мама, дорогая. Я вернулась, — и распахнула перед ней объятия.

Но Варя не сдвинулась с места, лишь смотрела на нее волчонком. Я тоже замерла, переваривая услышанное. Эта симпатичная молодая брюнетка и есть бывшая жена Серебрякова?

— Ты что, милая, не узнала меня? — незваная гостья сама подошла к дочке и обняла ее. — Не помнишь меня?

— Ты еще лет пять не появляйся…— процедил Денис сквозь зубы.

— Помню, — между тем буркнула Варя и нерешительно, будто через силу, обняла мать за шею.

— Я так рада тебя видеть, Варюша! — стала тискать ее та. — Ты так выросла! Такая взрослая! В следующем году в школу пойдешь, да?

Серебряков на это закатил глаза, а Варя ответила:

— Я уже хожу в школу, — и попыталась высвободиться из объятий матери.

— Да что ты? — изумленно воскликнула женщина. — Вот это время летит, с ума сойти… А я тебе подарков привезла! — сообщила потом радостно. — Много-много! Вот если кто-нибудь принесет мне мои чемоданы…— и она многозначительно посмотрела на Серебрякова.

— Вася, принеси, будь добр, они у ворот, — попросил тот как раз подошедшего водителя и снова перевел взгляд на бывшую жену: — Ты надеешься остановиться у нас?

— А что, не пустите немного пожить? — она изобразила елейную улыбку. — Выгонишь? Я с дочерью хотела побыть… Соскучилась вот.

— А как насчет твоей квартиры в Москве?

— Там ремонт, но он скоро закончится. Так что долго вас стеснять не буду, не пугайся. Неделю, не больше.

— Так ты навсегда вернулась в Россию? — вздернул бровь Серебряков.

— Еще не знаю, — отмахнулась она и с интересом обвела глазами прихожую. — Дом уже достроили, хорошо получилось… Помню, как здесь еще стройка была…

— Твои воспоминания ни к чему, — перебил ее Серебряков.

— Действительно, — та легко пожала плечами и стала расстегивать шубку. — Еще успею посмотреть дом… Пока для меня важней Варюша, — она улыбнулась дочери, которая так и не сдвинулась с места и все это время смотрела на мать исподлобья.

Тут как раз подошел Василий с чемоданами.

— Ох, как замечательно. Спасибо! — гостья была милой просто до тошноты. Или это я к ней предвзято отношусь? — Вот этот розовенький, Вася, если можно, отнеси в гостиную. Думаю, в ней будет удобней. Это ведь там, да? — она показала в сторону комнаты, и я напряглась еще больше: похоже, пришел и мой час с ней познакомиться.

Бывшая жена Дениса переступила порог гостиной и наконец увидела меня. Замерла с настороженной улыбкой и интересом в глазах.

— Добрый вечер, — я решила поздороваться первой.

— Добрый вечер, — отозвалась она.

— Это Маша, моя учительница и няня, — Варя подбежала ко мне и взяла за руку.

— Надо же, — усмехнулась ее мать. — И учительница, и няня…

— Так получилось, — ответила я, едва удерживая улыбку на лице.

— Ну что ж, Маша, я Катерина, мама вашей ученицы, — она протянула мне руку, и я вынуждена была ее пожать. — Приятно познакомиться…

— Взаимно, — я одернула руку излишне резко и тут же поспешно заняла ее шариком, который так и не успела повесить на елку.

— О, а вы тут елку украшаете, здорово! — выразила очередной приторный восторг Катерина. — Можно я тоже вам помогу?

— Пожалуйста, — я пожала плечами и посмотрела на Серебрякова, который с застывшим лицом остановился в дверях. Его взгляд, устремленный на жену, выражал злость и растерянность одновременно.

— Ты же хотела ребенку подарки отдать, — напомнил он Катерине.

— Ах точно! — всплеснула та руками и звонко хохотнула. — Варюша, иди сюда.

Она положила чемодан на ковер, открыла его и стала извлекать оттуда одну задругой безделушки. Варя в это время уселась на диван и, насупившись и скрестив руки, наблюдала за матерью.

— Вот кукла, — Катерина выкладывала перед ней гостинцы. — А это заяц, видишь, какой розовый? Вот сумочка… А в ней духи детские, кстати, полностью натуральные и безвредные… Из Бельгии. Все подарки оттуда, милая. А вот еще одна кукла… Смотри, какое у нее платье красивое…

— Это Эльза из «Холодного сердца», — отозвалась Варя. — У меня уже есть похожая, папа дарил…

— Да? Ну, значит, будет две. Подружки, — хихикнула Катерина. И вдруг пронзительно вскрикнула и подскочила на ноги. — Меня кто-то царапнул или укусил! — тут она увидела виновницу своей беды и еще громче взвизгнула: — Кот? У вас кот?

— Она кошка и зовут ее Смоки, — Варвара сползла на ковер и взяла котенка на руки. — И Смоки не кусается, она просто хотела поиграть…

— Поиграть… Ясно, — Катерина, явно усилием воли, вернула свою приторно-сладкую улыбку. — Милый котик… Забавный…

— Это кошка, — повторила Варя и, прижимая к себе Смоки.

— Ну так что ж ты подарки не разглядываешь? — поинтересовалась Катерина. — Тебе не понравились они?

— Понравились, — тихо ответила Варвара.

— А мамочке сказать «спасибо» и поцеловать, а? — Катерина показала пальцем себе на щеку.

— Спасибо, — Варя наклонилась и быстро, почти не касаясь губами, чмокнула ее.

— Не за что, милая. Я хотела тебе еще привезти что-нибудь красивенькое из одежды, но не знала твой размер. Но если захочешь, мы сходим с тобой в магазин, и я куплю тебе самое красивое платье! Например, на Новый год. Ты же хочешь быть принцессой? — Катерина подмигнула.

— Я буду снегурочкой. Маша сошьет мне костюм, — ответила Варя без улыбки.

На миг на красивом лице бывшей Серебряковой мелькнуло презрение, но она быстро справилась и уже вновь излучала восторг и радость.

— А покажи мне дом, Варюша! — попросила она в следующую минуту. — Свою комнату тоже.

— Ладно, пошли, — Варя вздохнула и отпустила вертлявую Смоки. Та сразу ринулась к вороху блестящего дождика, чтобы замотаться в него по самые уши.

— Идем! — Катерина хлопнула в ладоши и поспешила за дочкой.

Мы с Серебряковым остались одни.

— Маша, я…— начал он сразу.

— Я все понимаю, не надо оправдываться, — перебила я его. — Только ответь на один вопрос: вы разведены официально?

— Да, — Денис кивнул. — Мы развелись три с половиной года назад и не виделись столько же…

— Хорошо, — я улыбнулась. — Больше меня ничего не волнует.