Алексей, без толку просидевший какое-то время у здания, решил пробраться к противоположному с более низкой крышей. Оттуда была видна не только подъездная дорога к Приказу Тайных дел, но и входная дверь, на тот случай, чтобы увидеть ребят, если они приблизятся к объекту его слежения с другой стороны.

Осторожно прокравшись между низкими окнами, минуя которые он всякий раз был вынужден склонять голову, чтобы не привлечь к себе внимания находящихся внутри людей, молодой человек с трудом добрался до угла, постоял у карниза, выжидая удобный момент, чтобы перебежать через дорогу без посторонних глаз, и снова притаиться. Сначала его вниманию предстали несколько редких прохожих, да пара служилых людей, вышедших из двери ненавистного заведения, а потом взгляд его обнаружил стоящую чуть поодаль повозку с двумя, мирно сидящими на ней крестьянками. И тут, в повороте головы одной из них, ему показалось что-то очень знакомое. — Господи! да это же Валерка! — обрадовался он и тут же побежал к повозке.

Но в этот момент Марийка взяла в руки вожжи, и лошадь плавно тронулась с места, с каждой секундой удаляя сидящих на повозке девушек от Алексея.

Он ринулся вперед, что есть мочи.

— Стойте! Девчонки, да остановитесь же!

Марийка первой услышала его голос и усмирила лошадь.

— Ой! Алеша! — воскликнула она.

— Алешка! — радостно вторила ей Валерия, и, спрыгнув с телеги, обняла запыхавшегося брата.

— Откуда ты взялся? — удивилась она. — Я просто не верю своим глазам!

— Мне удалось от них сбежать, и, прямо скажем, без особого труда! — с бравадой сообщил Алексей.

— Как сбежать? — не поняла Валерия. — А как же Игорь?

— А причем тут Игорь?

В глазах девушки появилась тревога.

— Как это причем?! Он же отправился за тобой!

— За мной? В Тайный приказ?

— Ну, да!

Алексей удивленно присвистнул и досадливо поморщился.

— И как давно?

— С полчаса назад.

— Черт!

— Что такое? — Валерия насторожилась. — В чем дело, Алешка?

— Да я удрал оттуда как раз перед его приходом!

— Господи, какая неудача! — сокрушенно воскликнула девушка.

— Постойте, постойте, а вы — то сейчас куда направляетесь, если Игорь остался там?

И Валерия, чуть не плача, принялась рассказывать брату о чем Игорь сообщил им по рации, и о том, что он велел им немедленно отправляться в лес к Насте.

— Так ты говоришь, что его посадили в "темную"?

— Да, кажется!

— Знакомая комнатка, мне тоже пришлось в ней побывать. Да, долго там не просидишь!

— И что же теперь делать, Алешка?

— Не расстраивайтесь! Думаю, нам удастся что-то придумать! А пока, девчонки, давайте-ка отъедем в какое-нибудь укромное местечко и затаимся. Марийка, погоняй!

Они завернули за угол соседнего здания и остановились у невысокой белой часовенки. Немного поразмыслив и проанализировав ситуацию, Алексей принял решение проникнуть в Тайный приказ через окно трапезной комнаты, отворить засов двери, ведущей из нее в "темную" и освободить Игоря.

— Это, конечно, в том случае, если нам повезет и в трапезной никого не окажется.

— А если окажется? — забеспокоилась Валерия.

— А если окажется, будем ждать, пока не стемнеет, и они не разойдутся по домам. По крайней мере, другого выхода проникнуть в здание незамеченным я не вижу.

— Но, ты хотя бы знаешь, где находятся окна этой трапезной?

— Спросила Валерия.

— Ты, что ж, думаешь, меня там на экскурсию водили? — возмутился Алексей. — Я только предполагаю, на какую сторону они выходят! Правда, перед тем, как вздремнуть в этой самой трапезной, я выглянул в окно и обнаружил небольшой сарай со сложенными возе него поленницами дров. Вот по этой главной примете мы и будем ориентироваться.

Им повезло. Сначала они беспрепятственно добрались до Тайного приказа и проникли в окружающий его палисадник. А вскоре им удалось обнаружить и сарай с дровами.

Алексей, не долго думая, откатил от поленницы увесистый сосновый чурбан, предназначенный для колки дров, и, забравшись на него, осторожно заглянул в небольшое оконце.

— Никого! — прошептал он, и принялся подковыривать ножом нехитро прилаженные друг к другу створки окон. Пока он этим занимался, Валерия во все глаза смотрела по сторонам и прислушивалась к каждому шороху, чтобы незамедлительно предупредить Алексея о возможной случайной опасности.

— Есть! — воскликнул, наконец, Алексей, и слегка надавив плечом на створки, распахнул окно.

— Валерка, живо иди сюда! Мне ни за что не пролезть через это окошко. Придется тебе попробовать.

— Иду! — с готовностью ответила девушка и взобралась на чурбан.

Алексей пропустил ее вперед и указал на дверь.

— Вон, смотри, в самом конце зала массивная арочная дверь. Это и есть "темная". Залезешь и отопрешь засов, поняла?

— Поняла! А как же мы оттуда выберемся? Если ты не пролезешь в окно, Игорь тем более.

— Твоя задача выпустить его оттуда, а потом уж мы с ним чего-нибудь придумаем. Давай, давай, пошевеливайся! — и он подсадил сестру к отворенному оконцу.

— Ах, да, чуть не забыл! Возьми с собой фонарик, в этой коморке кромешная тьма.

Валерия с трудом протиснулась в узкое отверстие наполовину, но как только очередь дошла до ее широкой юбки, дело приостановилось.

— Алешка, в юбке мне не пролезть! — отчаянно зашептала она.

— Значит ее надо снять! — и молодой человек, не долго думая, разорвал тесемку на талии сестры, после чего стянул с нее препятствующий делу элемент крестьянского костюма.

— Ну, что, теперь пролезешь?

— Кажется, да! — ответила Валерия и через минуту очутилась на стоящей возле окна лавке в своем коротком подъюбнике.

— Чего стоишь, беги скорей к двери! — скомандовал Алексей, и она моментально спрыгнула на пол.

Очутившись у двери в считанные секунды, Валерия попыталась отодвинуть тяжелый металлический засов, однако он не подавался.

— У меня ничего не получается! — крикнула она, и чуть не расплакалась от обиды.

— Успокойся и не спеши! — спокойно сказал Алексей. — Попробуй надавить на дверь, а потом еще раз отодвинуть засов.

— Угу! — послушно кивнула девушка, и тут до ее слуха донесся скрип открываемой двери, которая находилась в другом конце трапезного зала.

— Господи! — испуганно воскликнула Валерия, непроизвольно отыскивая глазами хоть какое-нибудь убежище, и вихрем подлетела к арочному проему, буквально прилипнув спиной к стене, чтобы скрыться за его широким выступом.

Алексей же, увидев грозящую опасность, снова прикрыл окно, а потом моментально отпрянул от него и опустился на корточки, не слезая пока с чурбана.

В этот момент дверь отворилась, и в трапезный зал вошел какой-то человек в черной монашеской одежде, держащий на вытянутых руках поднос с деревянной посудой. Он не спеша подошел к столу и принялся составлять с подноса миски и ложки.

— Да он, похоже, стол накрывает! — в ужасе подумала Валерия, следящая за ним из своего убежища. — А вдруг сейчас сюда явится толпа народу и усядется за стол?! — Господи, да об этом даже страшно подумать!

Человек, между тем, освободив поднос, снова вышел из горницы. А Валерия, едва дождавшись пока за ним закроется дверь, в одно мгновение вновь очутилась возле злосчастной двери.

Собрав все свои силы, боком прижалась к шершавой обшивке и надавила на дверь, кряхтя от натуги.

После этих действий тяжелый засов медленно пополз в сторону, нехотя освобождая заветную дверную щель от своей власти и уперся в деревянный гнездовой тупик.

Быстро отворив дверь, Валерия посветила фонариком в темное пространство.

— Игорь, Игорек!

Молодой человек, сидящий на куче соломы, услышав ее голос, вздрогнул от неожиданности.

— Господи, Валерия!

Они поспешили навстречу друг другу и чуть не столкнулись посередине коморки.

— Валерка! Откуда….откуда ты взялась? — удивленно воскликнул Игорь, который никак не ожидал такого оборота дел.

Девушка, польщенная его удивлением, широко улыбнулась, и, бросив на кучу соломы светящий в лицо молодому ученому фонарик, от радости бросилась к нему на шею.

— Ты же сказал, что в случае неудачи мы с Марийкой должны придти тебе на выручку, вот я и пришла!

— А если серьезно?

— А если серьезно, нам надо срочно отсюда сматываться! — она потянула его к двери.

Очутившись в трапезной, Игорь прищурился, привыкая к дневному свету, а Валерия предусмотрительно закрыла за ним дверь и попросила молодого человека задвинуть тяжелый засов.

— Пусть твой побег не сразу бросится им в глаза, — сказала она и счастливо улыбнулась.

— Хватит любезничать! — окликнул их Алексей, вновь показавшийся в окошке.

— Алешка! — удивился Игорь, увидев в окне улыбающуюся физиономию друга. — Ну, братцы, я отказываюсь что-либо понимать!

— Сейчас и не до того! — сказал Алексей. — Придумай лучше как вам с Валеркой выбраться из этого проклятого заведения. Ее, конечно, можно и назад в окно запихнуть, а вот ты…

Игорь обвел взглядом небольшое оконное отверстие, сравнимое разве что с обычной форточкой в стандартной московской квартире, и удивленно взглянул на Валерию.

— Ну и ну! Как тебе удалось в него пролезть?

— А очень захотелось!

— Мне для этого пришлось ее раздеть! — сказал Алексей. — Видишь, стоит перед тобой в одном исподнем!

Игорь окинул Валерию восхищенным взглядом.

— Я уже видел ее сегодня в этом костюме, там на поляне. — Сказал он, заставив сердце Валерии затрепетать от приятных воспоминаний.

— А чего нам опасаться, если у меня с собой электрошок? — успокоив ребят, сказал Игорь. — Можете не волноваться, мы выйдем отсюда через дверь, как все нормальные люди.

— Ничего себе! — удивился Алексей. — И как же ты с электрошоком в "темную" — т о угодил?

— А это тоже отдельная история, ее я потом расскажу. — Игорь взял Валерию за руку.

— Ну, куда прикажешь идти?

— Отсюда к выходу только два пути. — Сообщил Алексей. — Через приемную, где наверняка все они и сидят, да через "темную", которая закрыта с другой стороны на такой же засов.

— Стало быть, выход только один! — констатировал Игорь. — Через приемную!

— Но всех сразу электрошоком не усмиришь! — занервничал Алексей.

— А мы вот что придумаем! — Игорь достал из рюкзака несколько дымовушек.

— Алешка, скорей кинь мне свою зажигалку!

Подпалив хвостики дымовых шашек, Игорь попросил Валерию распахнуть дверь, ведущую в приемную, и забросил их туда все сразу, предоставив людям средневековья самолично ознакомиться с плодами человеческого прогресса.

На минуту перед ним промелькнули удивленные лица Ивана Головинова и Афанасия Серебренникова, которые сидели к двери передом, а также замедленный поворот головы сидящего к ней спиной Андрея Краюшкина, и снова исчезли за захлопнувшейся дверью. По поводу реакции Савелия Никоноровича Игорь ничего сказать не мог, по той простой причине, что тот к этому моменту уже снимал свой тяжелый мундир на пороге собственного дома.

Игорь взглянул на часы.

— Через пять минут мы будем пробираться к выходу, — сообщил он.

— Ну, тогда и я пошел. — Обрадовался Алексей. — Приходите к повозке, а то Марийка наверное, уже совсем извелась. Только, пожалуйста, будьте осторожны!

На улице уже смеркалось и Настя, обеспокоенная долгим отсутствием ребят, прислушивалась к каждому шороху, доносящемуся из леса. Ей было страшно подумать о возможном неудачном исходе задуманного ими мероприятия по освобождению Алексея. И девушка упорно отгоняла от себя навязчивые мысли о том, что она будет делать в том случае, если ребята не вернутся. Сначала разговорившийся, было, Борис, немного помог ей справиться с беспокойством и скоротать время, но вскоре чрезмерная навязчивость паренька, действующая на нервы, показалась невыносимой, и она велела ему замолчать. Обиженный Борис развел костер, и, примостившись возле него, принялся наблюдать за огненными языками.

— Зело есть захотелось! — сказал он, поглядывая на строгий объект своей опеки.

— Хоть бы ушицы чуток глотнуть!

— Наливай, да ешь! — ответила ему Настя. — Только отыщи себе вон в том рюкзаке тарелку да ложку.

— Что сие есть "тарелка"? — поинтересовался Борис.

— Миска, плошка, или не знаю, как там у вас она еще называется!

— А…! — понятливо кивнул паренек, и, вскочив с земли, подбежал к рюкзаку. Настя же, у которой от долгого нахождения в одной позе, затекла нога, облокотилась на локоть и полулежа, принялась наблюдать за ним от нечего делать. И тут до ее слуха донесся звук шагов.

— Ребята! — пронеслась у нее в голове радостная мысль! Она снова прислушалась и шикнула на Бориса, копающегося в рюкзаке.

— Борька, тихо! Замри! Слышишь, кажется кто-то идет!

Мальчишка вынул руку из рюкзака.

— И впрямь идут! — подтвердил он, прислушиваясь к доносящимся до его слуха шагам.

Через некоторое время на поляну вышли двое бородатых крестьян в сопровождении Семена.

— Они, тятя, они! — малолетний подросток указал в сторону Насти и Бориса. — Кому ж тут еще быть!

— Дядька Никифор?! — удивился Борис, увидев селян, — Митрофанович! Чего это вы?

— Да, вот, прибыли на твоих новых знакомцев полюбопытствовать, да тебя, сорванца, домой привесть! — сказал один из мужчин в сером длинном по щиколотку кафтане. — Я как, никак за тебя перед титуном ответ держу и потому завсегда должон присматривать, будь ты неладен!

— А, чего присматривать-то?! — удивился Борька. — Я, бывало, и не в такую пору домой приходил! Чего со мной сделается?!

— Ладно, помалкивай, ужо! — строго приказал пареньку крестьянин, и посмотрел при этом на сидящую поодаль Настю, явно не желая, чтобы Борька и далее удивлялся их неожиданному появлению. Ведь тогда сразу стало бы ясно, что они явились сюда вовсе не ради мальчишки-сироты, а из любопытства.

— Ну, и где ж твои люди-то? — спросил второй крестьянин, обращаясь к Семену. — Покуда я тут только одну девку и вижу.

Семен пожал плечами и вопросительно уставился на Бориса.

— Ушли они покуда! — ответил тот, на немой вопрос друга, — а меня с ней вот оставили. — Вишь, дядька Никифор, ногу она повредила, поглядел бы, а?

— Чего ты несешь? — возмутилась Настя.

— А, что? — настаивал Борис. — Дядька Никифор у нас по этому делу мастак. Он, почитай, всю нашу деревню знахарит.

— Помалкивай! — насупилась Настя. — Обойдусь как-нибудь без твоего дядьки Никифора. — И она демонстративно прикрыла больную ногу пледом.

— Вишь, тятя, как она говорит? — обрадовался Семен. — Я же тебе говорил, — не по нашему!

— Вот, дурни-то! — раздраженно подумала Настя. — Пришли, словно в зоопарк поглядеть на диковинного зверька.

— Да, слышу я! — ответил Семену отец, после чего обратился к Борису.

— А чего это девка твоя такая злобная?

— Да кто ее знает! — ответил парнишка. — Такая вот! — И развел руками.

Никифор подошел к Насте.

— Не боись, давай погляжу ногу-то. Может, и впрямь выправить сумею.

Настя недоверчиво взглянула на бородача.

— Не боись, не боись! — подбодрил ее Борька.

И девушка нехотя откинула плед.

Никифор же, вместо того, чтобы тут же обследовать ее больную ногу, удивленно уставился на кроссовки.

— Чего это на тебе за обувка такая? — и осторожно потрогал кроссовки.

— Глянь-ка Митрофанович, какая на ней обувка диковинная, отродясь такой не видывал! — и жестом пригласил своего спутника подойти к Насте.

Девушка возмущенно фыркнула.

— Вы, что сюда на смотрины пришли?

— Иди, иди, Митрофанович, ты глянь только. — Вновь настоятельно позвал своего спутника отец Семена, совершенно не реагируя на возмущение Насти.

— Ну и дикари! — подумала она. — Даже не знаешь, как с ними разговаривать!

Подоспевший Митрофанович принялся рассматривать Настину обувь, цокая языком от удивления, а она молча метала на него молнии, однако больше не возмущалась, понимая всю бесполезность такого занятия.

После того, как бесцеремонное обследование диковинной обуви завершилось, отец Семена, прощупав больную ногу девушки, покачал головой.

— Правки тут не требуется! Теперь, девонька, тебе надо ее туго завязывать и более ничего, по времени сама заживет!

— Спасибо! — гневно подумала Настя. — Мы с Валеркой и без твоего знахарства догадались, что это обыкновенное растяжение. — И она снова прикрыла ногу пледом.

После этого на поляне воцарилось молчание.

— Ну, так, что Борька, стало быть, домой ты ноне не собираешься? — обратился к пареньку староста Митрофанович, тяготясь паузы.

— Покуда не собираюсь, — важно ответил паренек. — Не могу я ее тут одну оставить! Буду сидеть, покуда остальные не явятся!

— Ну, так пошли тогда! — сказал Митрофанович своим попутчикам.

— Как пошли? — удивился Семен. — А меняться?

Отец Семена кивнул головой.

— Чего уж там! — обратился он к Насте. — Может, и впрямь сменяемся? — Семка мой говорил, что вы тут на рыбу всякие гостинцы меняете, так мы принесли аккурат полведерка.

— Не на что мне менять вашу рыбу. — Ответила Настя, — все гостинцы мы уже сами съели!

Крестьяне разочарованно переглянулись.

— Ладно, Митрофанович, пошли ужо! — обречено сказал отец Семена, и, повернувшись, первым побрел в обратную сторону.

Подождите! — воскликнула Настя, которой вдруг стало не по себе после своего скоропалительного отказа.

Крестьяне обернулись.

— Борька, а ну-ка подай мне вон ту котомку.

Паренек мигом исполнил ее желание, и она, покопавшись в своем рюкзаке, вытащила начатую баночку леденцов "монпансье", пару шоколадок и пакетик соленых фисташек.

— Вот, возьмите!

Шустрый Семен подскочил к ней и выхватил из рук гостинцы, а потом передал их отцу.

Тот же, посмотрев на такие малообъемные подарки, с упреком взглянул на Настю.

— Рыбы-то поболе будет! — казал он. — Она, ведь нам тоже не дарма досталась!

— Это не для обмена, — ответила Настя, — это просто так, а рыбу заберите обратно.

— Ага! — с удовольствием согласился отец Семена, и, подхватив свое ведерко, удалился.

Прошло еще немного времени и, к неописуемой радости Насти, ребята, наконец, вернулись. Они были уставшие и голодные, однако очень довольные удачным исходом своих приключений, о которых тут же принялись ей рассказывать.

Вскоре, предоставив Насте возможность пообщаться наедине со своим женихом, Игорь, Валерия и Марийка принялись собирать ужин.

Котелок с остывшей ухой, за которой они поручили приглядывать Борьке, вновь был подвешен над костром, а на импровизированную скатерть, которую девушки сконструировали из березовых веток, словно из рога изобилия, стала метаться вновь добытая и припасенная пища, хранящаяся в котомках.

Как только стол был накрыт и горячая, аппетитная уха, источающая дурманящий запах, разлита по тарелкам, дело осталось лишь за заветным бочонком вина, который Игорь тут же и поставил перед собравшимися.

— Ура! — воскликнул Алексей. — И потер руки от удовольствия, — кажется, на этот раз меня и впрямь накормят!

А потом были танцы. Валерия, немного захмелевшая и одержимая желанием сбросить с себя напряжение суматошного дня, включила магнитофон, и они с Алексеем принялись демонстрировать свое мастерство.

Борис, услышав незнакомые звуки, летящие из неведомого черного с горящими кнопками, предмета, лежащего на поляне, порядком напугался и хотел, было, дать деру от своих новых знакомых, но Игорь вовремя схватил его за рукав.

— Не пугайся, Боря, это музыка, — понимаешь?

— Не! — испуганно прошептал подросток, указывая на магнитофон.

— Чего это, дядька?

Игорь махнул рукой.

— Какая разница! Разве тебе за сегодняшний день впервые приходится видеть у нас диковинные вещицы?

— Не впервой!

— Тогда сиди и наблюдай, а главное, ничего не бойся! — и он, дружески похлопав мальчугана по плечу, устремил свой взор на Валерию.

Однако через некоторое время Борис, во все глаза смотрящий на танцующих, тронул его за плечо.

— Дядька, кто они такие, а?

— Что, брат, и тебя сразил их танец? — пошутил Игорь.

— Да, кто вы такие? — не унимался Борька, сверля Игоря любопытным взглядом.

— Поведай, дядька, мне зело интересно!

И Игорь, махнув рукой, рассказал пареньку, уже набившую оскомину, сказку о божьих людях.

Два страстных взгляда перекрестным пылающим огнем испепеляли танцующую пару. И если бы окружающим открылось увидеть их свет, он наверняка затмил бы собой желтые, извивающиеся под порывами шаловливого ветерка языки пламени, ибо это был свет любви, ни с чем не сравнимый по силе своего сияния.

— Алешка, Алешенька! — выстукивало трепетное сердечко Марийки имя загадочного незнакомца в такт такой же загадочной, фантастической музыке, и сладостные, великие чувства стремительно обволакивали ее рассудок, забирая в свой плен каждую частичку тела, способную хоть что-либо ощущать!

А Игорь смотрел на Валерию, не в силах отвести взгляда, желая ее всем сердцем. И ему стоило большого труда сдерживать свое желание, которое подогревалось хмельным вином и возрастало все больше и больше с каждой минутой.

А потом она, оставив Алексея, сама подошла к нему и пригласила на танец. И он, покачиваясь в такт музыке, держал ее за талию и слегка касался щекой ее щеки, вдыхая аромат волос, и силой воли приказывал своему сердцу не выскочить из груди!

А, что же Валерия? Чувствовала ли она стремительную волну чувств, нахлынувших на молодого ученого?

— Конечно, чувствовала! И прижимаясь к нему все ближе и ближе, ощущала удары его сердца, отдающиеся в своей груди! Их чувства становились взаимными, и от этого душа ее была на вершине счастья!

Алексей опустился на плед рядом с Настей и, чмокнув ее в щеку, обнял за плечи.

— Тебе не холодно?

— Да нет, только комары надоели. — И Настя в очередной раз отмахнулась березовой веткой от надоедливой мошкары.

— Кажется, в вашем семействе еще один роман намечается. — Сказала она.

— Ты только посмотри, как Валерка к нему прильнула! Да и он, похоже, втюрился в нее по самые уши.

— Похоже! — ответил Алексей. Я еще раньше обратил на это внимание.

— Да, молодец Валерка, нечего сказать! — вздохнула Настя. — Теперь, глядишь, при удачном раскладе дел и в Америку может укатить!

Алексей внимательно взглянул на свою подругу.

— О! Да ты, похоже, не прочь оказаться на ее месте! — и небрежно снял руку с ее плеча.

— Алешка, да ты что? — нервно воскликнула Настя, пытаясь схватить своего жениха за руку.

— Ничего! Пойду потанцую, комары и впрямь достают, когда сидишь на одном месте.

— Марийка, вставай! — Алексей подошел к девушке и потянул ее за руку.

— Пойдем, я научу тебя танцевать!

— Не, — запротестовала Марийка. — Я так не сумею!

— Иди, иди, что ты конфузишься! Профессионала я из тебя сделать не успею, но кое-чему научу, будет потом что вспомнить! — и молодой человек с легкостью приподняв ее с земли, увлек в свой танец.

Время близилось к полуночи, и строгая луна, однобоко освещавшая небосклон, с интересом наблюдала за манипулирующими у костра людьми, ибо до сих пор подобных танцев видеть ей не приходилось. Однако не одной только хозяйке вечернего неба посчастливилось наблюдать за пришельцами в этот вечер!

Семен, съев шоколадку, которую он выклянчил у отца, еще не успев дойти до дома, был настолько потрясен ее вкусом, что уже по дороге принялся вынашивать план новой атаки незнакомцев. К этому занятию он решил приобщить своих двоюродных братьев, — Михаила и Григория, живущих в соседней избе, которые были у него в большом почете.

Вечером, после ужина, когда отец раздал всем членам семейства по два леденца из диковиной, красивой коробочки, Семен, проследив за родителем, обнаружил, что тот запрятал заветный подарок за образа. Улучшив удобную минуту, он выкрал еще четыре леденца, и, шмыгнув на крыльцо, никем не замеченный, был таков.

Угостив необыкновенными гостинцами своих двоюродных братьев, которые были старше его по возрасту, и для пущей важности, показав им красочную, шуршащую обертку от шоколадки, Семену не составило большого труда уговорить их пойти на легкий промысел. Они условились о встрече и после того, как все домочадцы улеглись спать, отправились в лес.

Еще не добравшись до поляны, ребята издалека услышали странные звуки, доносящиеся оттуда, и для выяснения обстоятельств решили пока притаиться и понаблюдать за незнакомцами. Подкравшись к пристанищу загадочных людей как раз в тот момент, когда Алексей и Валерия исполняли свой танец, ошеломленные этим зрелищем, крестьяне, на какое-то время замерли на месте.

— Семка, — произнес, наконец, самый старший из ребят, Михаил.

— То ж нечистая сила!

— Отколь тебе ведомо? — возразил ему Семен.

— Да нешто могут люди вот так-то?!

Семен недоуменно пожал плечами.

— Да я их ноне еще днем видел, обычные вроде люди!

— Днем! — многозначительно сказал Михаил. — Днем они под обычных людей и сподобятся, а к ночи видишь, как их нечистая разбирает!

— Так чего ж, нам теперь к ним не ходить? — и Семен с сожалением почесал затылок.

— Мне боязно. — Ответил Михаил. — А ты, Гришка, пошел бы?

— Не! — Григорий отрицательно покачал головой.

— А как же Борька-то? — воодушевился Семен. — Вон он, сидит подле них и ничего ему не делается!

— Да, кто его знает, может он ужо и сам в нечистую силу обратился!

— Да нешто так бывает? — недоверчиво спросил брата Семен.

— А ты как думал! — Михаил, покачивая головой, снова обратил свой взор на танцующих.

— Вишь, вишь, как он ее бросает! А девка, вроде и без костей вовсе! Не, люди этак не могут! Ей, ей, черти это! — и он расширенными от испуга глазами посмотрел на своих попутчиков. — У таких и брать ничего не следует, а не то заманят они тебя в свои сети гостинцами всякими, и уж тогда назад к людям не будет никакого хода!

— А как же это, что нам Семка дал? — насторожился Григорий. — Мы ж с тобой это взяли, да еще и съели!

— Да! — забеспокоился Михаил. — Еще неведомо как это все обернется теперь!

— Господи! — Григорий принялся креститься и творить молитву, отгоняя от себя нечистую силу.

Они еще немного посидели в засаде, как раз до той поры, пока Алексей не пригласил на танец Марийку, и, удивляясь все больше и больше невиданным манипуляциям незнакомцев, решили незамедлительно покинуть поляну.

— Ты, Семка, как знаешь, а мы с Гришкой пойдем отсюда, покуда беды не свершилось! — Михаил, взяв за руку набожного Григория, потащил его прочь от костра.

Семен же, с щемящим душу сожалением бросил прощальный взгляд на незнакомцев, ибо воспоминание о необычном, ни с чем не сравнимом вкусе диковинного, таящего во рту гостинца в шуршащей блестящей обертке, даже сейчас вызывало у него обильное слюноотделение, после чего, махнув рукой, побежал догонять своих братьев.

Танец закончился, но им вовсе не хотелось отпускать друг друга из объятий, и они продолжали стоять посреди поляны до тех пор, пока Алексей не окликнул их.

— Эй, вы что, уснули?

— Почти! — ответила брату Валерия и расцепила руки, обвивавшие шею Игоря.

— А ты что-то имеешь против?

— Да нет, но вы вроде собирались купаться!

Валерия воодушевилась.

— Конечно, конечно! — и первой потянула Игоря за руку, увлекая к реке.

— Составишь мне компанию?

— С удовольствием! — ответил молодой человек.

Проходя мимо Насти, она виновато на нее взглянула.

— Настюша, не обижайся! Мне очень жаль, что ты теперь не сможешь искупаться! — и, наклонившись, чмокнула подругу в щеку, а потом хитро улыбнулась.

— Ну, ничего! Зато мы оставим вас с Алешкой наедине, и это будет для тебя небольшой компенсацией за купание.

Она повернулась к сидящим у костра. — Эй, народ, пошли к реке! Марийка, Борис, догоняйте нас с Игорем!

— А меня ты что не приглашаешь? — возмутился Алексей.

Валерия удивленно на него взглянула.

— А ты разве не останешься с Настей?

— Пусть с ней останется Борька, вы ведь кажется его сегодня купали?! А я окунусь пару раз, с меня сто потов сошло, особенно когда я находился в заточении ненавистной "темной".

Валерия удивленно взглянула на брата, а потом перевела взгляд на Настю, выражение лица которой было весьма напряженным. — Интересно, и когда они только успели поссориться?! — подумала она.

Вода в реке была теплой, словно купающиеся в ней отражения звезд, мерцающих на ночном небосклоне средневековья, внезапно наполнили ее своей лучистой энергией. Она была игривой, ласковой, бархатистой, и щедро обволакивала молодое, жаждущее нежных ласк, тело Валерии, наполняя его необычными приятными ощущениями. Возможно, это происходило потому, что ей еще ни разу не доводилось купаться ночью, и острота ощущений обострялась загадочным таинством темноты, возможно, виною тому было хмельное вино, от которого у нее слегка кружилась голова, а возможно эта благодатная ласка передавалась ей от Игоря, плывущего рядом, и думающего о ней.

Они плыли вниз по течению и давно уже потеряли из вида Алексея, который вынужден был остаться возле берега, не отплывая далеко от Марийки, наотрез отказавшейся облачиться в Настин купальник и войти в воду, и оттого скромно сидящей на берегу.

— Ты не устала? — спросил Игорь, и, подплыв к ней поближе, взял за руку.

— Нисколечко! — счастливо воскликнула Валерия.

— Ну, тогда поплывем вон к тому островку!

Игорь первым выбрался на сушу и подал ей руку. А потом помог ей взобраться на пологую иву, склонившую свои длинные ветви к самой воде.

— Какой чудесный маленький островок! — сказала Валерия, окидывая взглядом их временное пристанище, и, обхватив шершавый ствол дерева руками, прикоснулась к нему щекой. А потом, озорно поболтав ногами, рассмеялась!

— Отчего ты так развеселилась? — спросил Игорь.

— Вспомнила, как мы сюда попали, и свое состояние в тот момент.

— Гм! По — моему тогда тебе было совсем не до смеха! Передо мной до сих пор все еще стоит твое бледное, испуганное лицо. И ты знаешь, что меня больше всего поразило в тебе тогда?

— Что?

— То, что ты самой первой поняла, что я говорю правду!

— Да? Ты это заметил?

— Еще как заметил! А как только заметил, меня тут же поразило и еще кое-что!

— Что же?

— То, что ты в первую очередь подумала о предстоящем танцевальном конкурсе.

— О чем же еще я могла тогда думать?! Ты просто не представляешь, что значит для меня провалить конкурс!

— Теперь, после того как увидел твои танцы, вполне представляю! — И он накрыл своей ладонью ее руку.

— Ты так здорово танцуешь, что я даже представить себе не могу, чтобы кто-то другой умел делать это лучше тебя!

Валерия польщено улыбнулась.

— Спасибо!

— Не за что!

Его горячая ладонь покоилась на ее прохладной руке, а взгляд, осмелевший в темноте, источал чувства неуемным потоком. И Валерия не могла его не ощущать! Сердце девушки трепетало от волнения, ожидая чуда, которым в этот момент непременно должен был стать поцелуй. Она медленно спустилась с ветки, приблизилась к Игорю, и, набравшись смелости, призывно заглянула ему в глаза.

Он вздрогнул, словно очнулся от наваждения и, не в силах в открытую бороться с ее призывом, опустил глаза.

— Ты так и не ответила, от чего развеселилась? — последовал вместо поцелуя его запоздалый вопрос.

— Мне стало смешно потому, что в тот момент я даже представить себе не могла, как хорошо мне сейчас будет! — Она положила голову ему на грудь.

— Правда? Тебе в самом деле хорошо?

— Конечно! Разве ты этого не чувствуешь?

Они смотрели друг на друга несколько мгновений, в течение которых сердце Валерии готово было выпрыгнуть из груди.

— Почему он меня не целует? — недоумевала она, — ведь ясно же, что ему очень этого хочется!

А он просто не смел, и изо всех сил боролся с желанием прикоснуться к ее трепещущим, жаждущим поцелуя губам! Ее молодость, чистота и сияющее в совсем еще детских глазах глубокое чувство, не давали ему права на этот поцелуй!

— Ну, почему? — терзалась Валерия, продолжая испепелять его страстным взглядом! — Может, может я кажусь ему недотрогой, девочкой, которая ни разу не целовалась, и он думает о моей реакции на свои действия?

Она улыбнулась и стремительно обвив его шею руками, прильнула к губам, так, что он даже и сообразить ничего не успел!

— Нет! — прошептал он испуганно. — Нет! Я не могу этого сделать!

Она отпрянула от него, стыдливо потупив глаза, скрывая обиду.

— Ты, что, женат, там, у себя? — и показала рукой в небо.

Игорь усмехнулся.

— Как смешно ты сказала "там у себя"!

— Не важно! — чуть не плача ответила она.

— Нет, я не женат!

— Значит, у тебя есть любимая девушка, и ты не можешь ей изменить?

— Дело совсем не в этом!

— Как не в этом? Конечно в этом! У меня "там" тоже есть парень! Но, Игорек, они же там, а мы сейчас здесь, совсем в другой жизни, и разве нам плохо вдвоем в этот миг?!

Игорь внимательно на нее посмотрел.

— Ты рассуждаешь сейчас совсем как взрослая!

— А я и есть взрослая! Разве ты не увидел это в моих глазах?

После этих слов его взгляд полыхнул желанием, и, усмиряемый силой воли, снова угас.

Валерия же, перехватив этот страстный блеск в его глазах, вновь протянула к нему руки.

— Нет! — решительно сказал он.

— Понятно, ты ее любишь! — сказала она, и почувствовала, как к горлу подкатывает слезоточивый ком.

— Да нет у меня никакой девушки! — воскликнул молодой человек, глядя на ее удрученное лицо.

— Нет?

— Нет! — я же сказал, что дело совсем не в этом!

— А в чем?

— В том, что ты еще очень молода, и я просто не имею права этим воспользоваться!

— А! — и она с облегчением вздохнула.

— Ну, если дело только в этом, я обещаю тебе повзрослеть в самые короткие сроки.

— Да, шутки у тебя получаются очень пикантные! — засмеялся Игорь.

— Я не шучу! Я уже повзрослела за это время! Особенно за сегодняшний день, ведь я спасала тебя как самая настоящая героиня!

— Да, что правда, то правда! — улыбнулся Игорь.

— Правда?! — возмущенно передразнила его Валерия.

— И какая мне за это благодарность? — она надула губы.

Он наклонился и поцеловал ей руку, а потом прикоснулся губами к другой.

— Прости, Валерка, но если я прикоснусь к твоим губам, шутки уже не получится!

А я ее и не жду! Мало того, мне сейчас совсем не до шуток! — она поднялась на мысочках, и, закрыв глаза, потянулась к нему.

Но ожидаемого, как ей казалось, теперь уже неотвратимого поцелуя, не последовало! Девушка ощутила его горячие губы на своем виске.

— Прости! — прозвучал его шепот над ухом.

Непонимание, обиду, уязвленную девичью гордость и еще бог знает что прочел он в ее глазах вскинутых на короткий миг. А потом она отвернулась и помчалась прочь.

Игорь бросился за ней, стараясь не выпустить из вида в темноте.

— Постой, Валерка, постой! — и, настигнув ее через некоторое время, схватил за руку.

Игорь повернул ее к себе. По щекам девушки катились беззвучные слезы.

— Валерка, ты…. ты, что?! Прости меня, прости, пожалуйста! Я не думал, что ты воспримешь все это серьезно!

— Что ж, по твоему, любовь не серьезное чувство?! Как знать, буду ли я еще когда-нибудь испытывать что-то подобное! И сегодня, сейчас, здесь ты смог бы сделать меня очень счастливой, хоть на один день, хоть на одно мгновение!

— На один день, на одно мгновение?! Но как я после этого посмею посмотреть тебе в глаза? В глаза твоим родителям?

— А вот они тут совсем не причем!

— Очень даже причем! И я, уважая их, даже помыслить не могу о том, чтобы тебя оскорбить!

— Оскорбить? — Валерия удивилась.

А почему не осчастливить? Да, ты, видно и впрямь слишком взрослый, со своими старомодными взрослыми запретами, со своим дурацким предвидением последствий, со своей неспособностью оценивать великие мгновения и…

— Замолчи! Если ты скажешь еще хоть слово, я не слажу с собой!

— Ну, так не сладь! — воскликнула она и подняла на него глаза полные слез и непомерной любви. — Поцелуй меня один раз и мы больше никогда не вспомним об этом!

Его поцелуй был страстным, нежным, головокружительным! И Валерия не могла отдать себе отчета в том, сколько он длился! Она только чувствовала, как ее сначала кидало в жар, а потом по всему телу пробегал озноб, и после этого вся она растворялась в сладостной неге и пропадала, проваливалась куда-то в темноту, в ночь, в небытие!

Они в полном молчании подплыли к берегу, где их дожидались Алексей и Марийка.