Ворота
Летом Акулину отвозили в деревню к бабушке или тете Ане. Они жили в разных концах села и все время старались переманить друг у друга юную родственницу. А чем это можно сделать, как не вкусными блюдами? Очень любила Куля покушать и потому, чтобы никого не обидеть, старалась к обеим поспеть на завтрак, обед и ужин. Подобные жертвы однажды чуть не стоили ей головы. В самом прямом смысле этого слова. Не верите? Тогда слушайте, как это было.
— Я к бабуле, — сообщила Акулина после завтрака тете и, на ходу дожевывая пирожок, побежала по дорожке.
Путь лежал мимо школы, где девочка всегда останавливалась и смотрела, как на пришкольном участке работают ученики. Хотя слово работают не слишком подходило к тому, что происходило там. Просто с визгом скачут вокруг грядок и окатывают друг друга холодной водой из шланга.
Постояв минуту-другую, Акулина отправилась дальше, с интересом рассматривая чужие ворота. Вот — большие железные кованые, очень красивые. Вот — деревянные, перекошенные набок. А вот и не ворота вовсе, а одно название — просто соединенные между собой несколько штакетин. Не крашеные и не симпатичные.
Но именно они заинтересовали девочку больше всего. Потому что за воротами, во дворе, паслись куры и утки. А еще большой толстый индюк. Он важно клокотал и всем своим видом старался показать, что именно он здесь хозяин. Остальные пернатые угодливо толпились вокруг.
Акулина подошла поближе, засунула голову между штакетинами, чтоб лучше было видно, и стала наблюдать.
Индюку очень быстро надоели другие птицы и он, распушив хвост, с криком погнал их в сад. Во дворе стало пусто.
Девочка начала вытаскивать голову обратно, чтобы идти дальше к бабушке, но, подергавшись, поняла, что это не так-то просто. Голова крепко застряла в воротах. И самое страшное, что на дверях дома в злополучном дворе висел огромный замок. Спасения ждать было неоткуда. На улице жили одни бабуси, которые и из дома-то редко выходили, не то, что со двора, и ни одного случайного прохожего рядом. Просто смерть пришла к ребенку, да и только.
Акулина начала потихоньку всхлипывать. Она представляла, как найдут на воротах ее высохший скелет, и как все будут плакать и говорить, какая же она была хорошая девочка. Как родители начнут рвать на себе волосы и горько сожалеть, что они отправляли ее в эту гадкую деревню с этими гадкими воротами.
Так в заточении прошло полдня. Шея и спина у Акулины онемели, слезы были выплаканы до последней капельки. А тут еще привязалась пчела и стала кружить возле самого носа. Пленница слегка подергала головой, пытаясь отогнать насекомое, но пчела не улетала. Акулина подергала еще, потом сильнее… И тут ворота, не выдержав, с треском рухнули прямо во двор. Вместе с Кулей, конечно.
Ногам и рукам было больно, но зато голова освободилась. Слава труженицам пчелам — самым лучшим насекомым на свете!
Позорное выступление
Акулина умела петь! Ох, как она умела петь! Высоко, звонко, красиво! Тетя Аня говорила, что лучше всех. Только не все в пионерском лагере об этом знали. А надо было, чтоб все.
И девочка начала потихоньку напевать. В силу своей скромности она делала это сидя под кроватью. Вот так: залезет и пищит оттуда. В надежде, что все услышат. Ну, все и услышали. И очень скоро.
— Что за идиотка целый день под кроватью воет? — переговаривались ребятишки.
О подпольной певице прослышал начальник лагеря. И вынес вердикт:
— Должна петь на концерте!
— Дура, — ругала Акулину сестра Тамара, — чего надо было выпендриваться? Ты же никогда не выступала. Что ты будешь делать-то? Опозоришься! Как пить дать, опозоришься.
— А, может, не опозорюсь? — надеялась Куля.
— Опозоришься, опозоришься! И весь концерт испортишь.
«Неужели это так страшно? — думала Акулина, — я ведь дома каждый день перед зеркалом пою. И на сцене, наверное, так же. Только микрофон будет настоящий, а не папина отвертка.»
День выступления подошел быстро. Куля успела к нему хорошо подготовиться. Да и песня была красивая. Про оленя, который умчит ее в страну оленью. Девочка не боялась совсем. И пела великолепно — так оценила старшая пионервожатая.
И вот торжественная минута.
— Перед вами Акулина Петухина, — объявил ведущий, а баянист заиграл.
Куля выпрямила плечи, улыбнулась и вышла на сцену. Она все сделала так, как ее учили на репетициях. А потом… потом в ее голове все зашумело, закружилось, из глаз ручьями потекли слезы. И она совсем забыла, чего там стоит. Она не слышала, как замолчала музыка, как заиграла снова. Баянист видимо еще на что-то надеялся и заводил вновь и вновь проигрыш. А потом за кулисами не выдержала и запела старшая пионервожатая. Вместо Акулины. Но петь она совершенно не умела, и зрители громко захохотали.
Впрочем, горе-артистке было все равно. Она, выпучив и без того огромные глаза, стояла, ссутулившись посреди сцены и являла собой такое жалкое зрелище, что начальник лагеря собственноручно увел ее оттуда, дабы избавить от окончательного позора.
Пифагоровы штаны
Училась Акулина хорошо. Могла бы и отлично, но мешала лень. А вообще, способности были высокие и из-за этого она часто страдала.
— Сижу за решеткой в темнице сырой, — бубнит вечером сестра Тамара. Она учит стихи, но никак не может запомнить. То ли мысли о пирожках, то ли память никудышная.
— Сижу за решеткой… — корпит бедняга, мучается, сто раз повторяет, а толку чуть.
— Вскормленный в неволе орел молодой, — подсказывает Акулина. Она уже давно стишок запомнила и теперь пытается помочь сестре. И что вы думаете ей за это в награду? Спасибо и поцелуй? Как бы не так! Пинок под зад и оглушительный вопль:
— Ма, забери ее отсюда, она мне мешает!
И так каждый день.
В школе учителя частенько напрягали хороших учеников, в том числе и Кулю — заставляли подтягивать двоечников по каким-нибудь предметам. Иногда эти благие дела превращались в бедствие.
— Сейчас мы с тобой выучим теорему Пифагора, — поясняла Акулина отстающему по математике Кольке Сурикову, — запоминай: «квадрат гипотенузы прямоугольного треугольника равен сумме квадратов его катетов». Запомнил?
— Ну-у.…да…
— Повтори.
— Э-э-э.… квадран гипонузы… э-э-э.… квадран…
— Повторяю: «квадрат гипотенузы равен сумме квадратов катетов»
— Э-э-э.… нуза… кватенуза…
— Господи! До чего ты бестолковый! Давай учить по частям. Квадрат гипотенузы — повтори.
— Квадран гипонузы…
Выдержать такое было просто невозможно. Но Акулина любила дело доводить до конца. Иногда для этого приходилось находить совершенно неожиданный вариант.
Через четыре дня Кулиных мучений, Колька Суриков, стоя у доски уверенно рапортовал:
— Пифагоровы штаны на все стороны равны!
А что? Неожиданный выход — тоже выход!
Прыжок
Нет, все-таки лето приятнее зимы. Тепло, солнечно, ярко и зелено.
Акулина обожала загорать и плавать туда-сюда по реке. Речка неширокая и больше плавать некуда. А еще на пляже можно продемонстрировать свою классную фигурку и потом ловить восхищенные взгляды парней.
С пляжа ее всегда провожали толпы поклонников. Они же вылавливали для нее из реки белые лилии и желтые кувшинки. А десятиклассник Юрка даже пригласил покататься с ним на лодке. Юрка не нравился Акулине, но кататься на лодке нравилось. Только поэтому она и согласилась. Если бы знала, чем это закончится, никогда бы не поплыла.
Продефелировав пару раз вдоль берега, Юрка направил лодку в густые камыши.
— Э-э, ты куда? — испугалась девочка.
— Уединимся, — нагло улыбнулся парень.
— Что? — возмутилась Акулина, — да как ты смеешь!?
Она гордо поднялась, презрительно взглянула на Юрку и… прыгнула в воду.
То, что в этом месте воды по пояс, она поняла сразу, потому что правая нога уперлась в дно. А левая за что-то зацепилась.
Когда Акулина наконец-то догадалась высунуть голову из воды и подняться во весь рост, она увидела, что левая нога зацепилась ни за что иное, как за лодку, в которой сидел и от души хохотал Юрка. Но обижаться на него за этот смех было бы неправильно — уж больно забавное зрелище предстало его очам.
Чертовы шуточки
Так уж получилось, что Акулина не смогла придумать, кем она хочет стать. То она представляла себя балериной, то начальником милиции, а то и вовсе королевой Англии. По разным причинам ни тем, ни другим, ни третьим ей быть не светило, поэтому папа с мамой взяли право выбора на себя. Ну а покажите хоть одних родителей, которые не мечтают о педагогическом будущем для своих детей. Вот так и оказалась Акулина в педучилище.
Начался совершенно новый этап в жизни моей героини. Новые знакомые и друзья, новые увлечения и, конечно же, новые заморочки.
Профессия педагога подразумевает под собой физически и морально крепкого человека. Морально Акулину очень успешно подковывала жизнь, а физически — ежедневные спортивные занятия на специально отведенной площадке.
Путь туда был недолгим. Но в одном месте дорогу преграждало согнутое дерево, под которым нужно было проходить слегка согнувшись. И новички, и старожилы хорошо знали это место и склонялись перед ним загодя.
Есть хорошая поговорка: «хоть кол на голове теши». Так вот, она об Акулине, потому что шишка от постоянных ударов об эту ветку обосновалась на ее лбу навсегда.
Можно ли сомневаться, что и все училищные курьезы обходились без ее активного участия?
В актовом зале торжественное собрание, посвященное какому-то важному празднику. В центре сцены — президиум во главе с директором училища. По краям длинного стола четыре девушки. Они должны читать стихи по очереди. Раньше подобный «монтаж» был неизменным атрибутом всех мероприятий.
В первых зрительских рядах — начальство и преподаватели. Именно для них и подготовлена вся программа.
— Если солнце ярко светит,
И цветут сады и дол,
Это значит, на рассвете
Славный праздник к нам пришел, — звонко начала читать первая девушка.
— Если радуются дети,
И у них в руках цветы,
Это значит, в целом свете
Исполняются мечты, — продолжила вторая.
А следующей должна читать Куля. Вы очень ошибетесь, если подумаете, что она забыла слова. Между прочим, она сама их и написала. И даже, закатив глаза, начала:
— Если, выглянув в окошко,
Улыбнулся старый дед…
И в этот момент, как на грех, она посмотрела в умиленные лица суровых начальников и вспомнила, как на бегу, «левой пяткой» «клепала» так тронувшие их строчки. И стало ей так смешно, что, даже не закончив читать, она принялась хохотать прямо на сцене.
— Тише, тише, — одернула ее рядом стоящая девушка, — ты хоть закончи, чтоб я начала, а потом смейся.
Щас! После ее слов Акулина и вовсе схватилась за живот и даже затряслась от смеха.
— Петухина, — зашипели на нее преподаватели, — прекрати немедленно!
На какую-то долю секунды это помогло. Куля выпрямилась, стянула рот в серьезную мину и попыталась исправить положение:
— Ну, в общем, если выглянул в окошко старый дед…
Ну все! Больше удержать ее от смеха не смогли бы даже милиционеры с пистолетами.
— И-и-и! — начали подхихикивать ей зрители.
Когда директор училища вел ее под руку через весь зал, чтоб ы выставить вон, она еще похохатывала. Но лишь дверь перед ее носом захлопнулась, смех тотчас же пропал. Вот досада-то — словно черт подшутил.
Обласканная любовью
Не понятно по какой причине, но в отношении Акулины все преподаватели училища сразу поделились на две группы: те, кто ее любил и те, кто люто ненавидел. И то, и другое выходило ей боком.
— Итак, кто выучил второй закон термодинамики? — с улыбкой интересовался физик Сергей Павлович.
В ответ — тишина. В этот день, как назло, никто не подготовился к занятиям.
— Так кто же мне расскажет закон термодинамики?
И снова ни звука. Даже слышно было, как возле окна жужжит муха.
— А теперь поднимите руки все, кто не готов, — уже без улыбки сказал преподаватель.
Руки медленно и робко поползли вверх.
— Прекрасно! Никто не готов! — сердито постучал Сергей Павлович по столу пальцами. Но потом он на секунду задумался и хитро посмотрел на Акулину.
— А я знаю человека, — улыбка снова осветила его лицо, — который хоть и не учил, а сможет ответить на пятерку. Петухина, прошу.
Акулина чуть не поперхнулась от такого неожиданного поворота событий.
— Но я…
— Прошу, прошу, — жестом пригласил ее физик к доске.
В ужасе глядя в учебник, Куля начала медленно подниматься из-за стола.
«Замечательный немецкий ученый Рудольф Клаузиус ввел такие понятия, как «идеальный газ» … — быстро, быстро читала она, пытаясь ухватиться за соломинку. Но слова никак не воспринимались мозгами, в ту же секунду вылетали прочь.
«Замечательный немецкий ученый Рудольф Клаузиус…» — все бесполезно. Время тянуть нет смысла. Теперь уже никто не сможет спасти бедную Акулину. Махнув рукой, она с отрешенным видом поплелась к доске.
— Второй закон термодинамики! — торжественно и очень выразительно начала девушка, — Только человек, тяготеющий к знаниям, понимает, как важен этот закон для людей. А что же заставило великого Клаузиуса (слава богу, вспомнила) открыть этот закон? Лишь забота о современниках, желание улучшить жизнь на земле…
Дальше — больше, туманнее и запутаннее. Акулина и сама не совсем понимала, что несла, но старалась, эмоционально размахивая руками.
— Ну, вот, — выслушав всю эту ересь, удовлетворенно заявил педагог, — кто умеет разговаривать, тот никогда не пропадет. Садись, Петухина, пять!
— Да-а, везет тебе на халяву, — с завистью прошептали Акулине однокурсники.
Ах, как они были не правы! И доказательство тому — занятие по психологии.
— Петухина, -даже не успев сесть, язвительно произнесла Тамара Николаевна, — к доске! Ну-ка, скажи нам, что такое психология.
— Психология … — только и успела сказать Акулина.
— Ага, не знаешь! Садись, два!
А Куля ответ на вопрос очень даже хорошо знала.
Нечто подобное происходило на всех занятиях. И девушка быстро нашлась. Она совсем перестала учить уроки. Одни ей просто не за чем было учить, другие учить было без толку. Кому от этого была польза, спросите вы? Скажу одно — точно не Акулине.
Нижним бельем по Первомаю
Помните времена, когда на майские праздники битком набивались стадионы. И все для того, чтобы увидеть, как на поле сотни девушек в коротких юбках и парней в трико синхронно выполняют какие-то спортивные движения. Я уже не помню, как это называлось, но было это красиво.
Акулину всегда ставили в центре с наиболее фигуристыми дамами. Юбочку же она сама себе делала самую короткую.
— До чего ж у тебя ножки хороши! — восхищались подруги, когда она ее примеряла.
А она просто там перешьет, там переделает, пуговичку переставит — и фигурка высший класс.
А в этот раз ее зачем-то поставили в самой середине группы на плечи парню, да еще и заставили махать флагом.
Акулине, конечно, все это нравилось и на репетициях получалось красиво.
Но вот Первомай! На стадионе звучит музыка, со всех сторон выбегают девочки в красных юбках, за ними парни в синих брюках. Шаг влево, шаг вправо, поворот, наклон… Поле просто переливается яркими красками.
Но вот все молодые люди приседают, в центре стоит только двухметровый спортсмен в голубом костюме, на его плечи молниеносно взлетает Акулина с красным знаменем в руках. Да видно перенапряглась наша красавица: юбка на ней лопается и падает на голову парню.
И перед многотысячной толпой предстает картина: на фоне сотни красно-синих пятен возвышается хрупкая девушка в маленькой розовой маечке и совсем крохотных белых трусиках. И только две вещи — красная тряпка на голове физкультурника и алый стяг в руках Акулины — добавляют композиции первомайское настроение.