Когда едешь по заданию каких-либо официальных структур, то чаще всего данное мероприятие ничего, кроме скуки, навевать не может. Разве что вы возьмете с собой выездную цирковую группу клоунов. Или «разноцветную» пернатую семейку со товарищи. Вернее — со невеста или кем там ему приходится эта… так, опустим. Личная неприязнь это еще не повод обзывать вдоль и в поперек.
Так вот, после «развлечения», устроенного Киар, наше путешествие стало целиком и полностью походить на странную смесь из мексикано-сицилийских картин. Если от первых явно взяли запутанность и некоторую истеричность сюжета, то от вторых — козни и образность угроз. Знай она про столь любимые на этом солнечном острове «тазики», то лично бы выкопала озеро и изобрела бетон…
Ладно, это мелочи. А вот то, что на следующее утро Рэй мне заявил, будто у него линька приближается — ввело меня в некое состояние ступора. Нет, для него это может и не первая… смена пухового покрова, но вот для меня… Кроме того, сам темный был не в восторге от предстоящих ощущений, так почему должна радоваться я? А тут еще и луна скоро обещалась быть полной. По какой-то причине в это время похвастаться адекватностью мышления я почему-то не могу. Как и покладистостью характера. Разве что мне положат палец в рот… откушу по самые пятки!!!
Ой, опять не туда… Короче, веселье постепенно замирало, сменяясь мрачной настороженностью, чему способствовало и поселившееся где-то в глубине стойкое ощущение грядущих неприятностей… Ожидание которых было мучительней всего.
Наконец Великий ветер или кто там у крылатых за божество сжалился и отвесил полной мерой…
Солнце палило во всю мочь, вызывая желание зарыться в тенек и не вылазить до вечера. Останавливало одно. Копать камни — очень трудно. А ехали мы уже по довольно гористой местности. Высокие и обрывистые холмы постепенно сменились отвесными, высокими и ощерившимися утесами скалами. Откуда здесь взялась подобная малопроходимая гряда, и почему мы едем именно этим путем, а не в обход — я так и не поняла. А Рэю это было глубоко до хвоста Сури. Он вообще предпочитал не задумываться над тем, что его непосредственно не касалось. Только в последнее время мне удалось настолько достать его своими извечными «почему» и «зачем», что природное любопытство темного решило тоже заточить свои зубки напильником.
Наверное, от зависти…
Привалы и ночевки наше сопровождение старалось устраивать в тавернах и постоялых дворах, Ниса до нас больше не допускали, видимо сообразив пагубность подобных встреч. Так что когда очередной привал вдруг решили устроить на небольшом уступе, даже «пернатого» пробрало. Он заинтересованно поглядывал на наше сопровождение, а меня в очередной раз потянуло узнать, что же там на одном из утесов синенькое фиолетовит? Почему в очередной раз? Потому как из врожденного любопытства, сдобренного изрядной толикой вредности и плохого настроения, удостаивала своим вниманием каждый камешек в округе. И не важно, что конкретно привлекло мое внимание. При наличии желания можно прикопаться даже к фонарному столбу…
Рэй согласился размять крылья, все равно пока заняться нечем. Ари'эллиров к готовке не допускали. Вообще. Видимо, опасались не доехать до места назначения. С этого «зоопарка» станется… вообще-то я сильно сомневаюсь, что хоть кто-то из них умеет приготовить что-то сложней бутерброда.
Так вот, бочком, бочком, мы с темным осторожно выбрались из поля зрения командира отряда и бодро полезли на заинтересовавший меня уступ. Оказалось, что определяя расстояние «на глазок» я сильно приуменьшила. Очень сильно. Так что уже где-то на трети пути энтузиазм у ангажированных масс стал резко падать. На середине появился вопрос: «А за каким… пером я сюда полез? Может, вернуться?» Но, поглядев на расстилающуюся где-то внизу землю было решено, что до уступа все же ближе.
В общем, когда мы обрались до цели, я узнала практически весь арсенал ругательств крылатых. Довольно бедный, скажу я вам. А так же выслушала предположения и гипотезы, за какие именно прегрешения данного конкретного индивида наделили персональным проклятием. На это я уже обиделась и рассказала, что с моей точки зрения все наоборот. И вообще — наказание скорее мужского рода, чем женского, вот!
На длинный каменный язык мы вылезли, вдрызг разругавшись и практически позабыв, зачем именно сюда шкрябались. Только перевалив через кромку, перекатившись набок и прямо уткнувшись носом в невысокий, растущий почти на краю сине-фиолетовый мохнатый цветочек, замерли. Нет, растение не было не фантастически красивым, ни имело дурманящего запаха, просто… Просто почему-то мы замолчали. А потом взгляд случайно уперся в небо, и тишина стала почти оглушающей.
Я всегда любила смотреть в опрокинутый купол неба, запрокинув голову. Он завораживал, затягивал, давал новые силы и повышал настроение. И вот сейчас, лежа на спине на острых камнях, ощущалось то же самое. Только раза в три острее. То ли это особенность восприятия ари'эллиров, то ли…
— Рэй?.. — тихо окликнула я темного. — Прости меня…
— Лин… — практически одновременно отозвался он. — Я был не прав…
Почему-то сразу стало как-то спокойно и захотелось улыбнуться. Широко… до ушей. Но весь настрой сбил приземлившийся почти у самого уха камушек. Размером с кулак… «Крылатик» подорвался на ноги так резво, что не верилось, будто он пару часов полз по скале.
— Это еще что за… — выдохнул он, заняв оборонительную позицию. Не успела я высказать своё отношение к происходящему, как события понеслись вскачь. И первой «ласточкой» стал пролетевший мимо нашего уступа братец темного.
В чем преимущество мысленного процесса общения, перед речевым, так это скорость. Мысль о том, что младший вообще-то не обладает летательными качествами старшего, молнией промелькнула в нашей голове, и вот уже тело, мощным толчком отправленное вослед, летит вниз. Кто именно отдал приказ — не имело ни малейшего значения. Рэю удалось очень быстро ухватить до сих пор не сообразившего, что произошло, младшего братца за руки и отчаянно замахать крыльями. Падение замедлилось, но не остановилось окончательно, ибо даже мне стало предельно ясно, что долго темный не продержится.
Рэй, посох! — послала я темному мысль-образ, подкрепленную кратким объяснением, как он сам обзавелся крыльями.
Быстро. Долго не удержу! — пришло в ответ.
Старший шумно вздохну, и неожиданно отпустил одну руку брата. В тот же миг в ней оказался Солнышко. Я четко сформулировала требование и не придумала ничего лучше, чем просто приложить деревяшкой светлого по лбу. Все равно, сотрясения не будет…
Тут же «крылатик» разжал вторую руку, уже явно норовившую оторваться, и повелительно рявкнул:
— Лети!!
Жить младшему хотелось и очень. Потому он отчаянно замахал крыльями. Конечно, толку с такого усилия было не много, но падение завершилось. Надо было видеть, как вздувались на его спине мышцы, чуть рубашка по швам не лопалась. Нет, это надо срочно прекращать. Он скорее воздух месит, чем что-то делает.
«Рэй, он так долго не продержится!»— напряженная собранность, беспокойство, поиск подходящего выхода.
«Я не могу советовать, Ветер, сам не могу разобраться, как и что!»— признание, гнев, плохо скрываемое беспокойство.
«Тебе придется взять на себя полет, а мне — твоего родственника»— сосредоточенная готовность, опаска, безжалостно задавленная решимостью.
«Как скажешь, приступай»— короткий высверк и странное чувство, будто паришь над телом, а не находишься в нем. Уверенность в собственных силах и правильности происходящего до краев наполняет каждое слово. Сейчас не должно быть ни тени сомнения… ни мгновения…
— Тихо, успокойся… не маши так сильно крыльями. Раскрой их во всю ширь и доверься ветру и собственному телу, не надо паниковать, все в порядке. Чувствуешь, как тебя подхватывает воздух? Не мешай ему. Плавно, но сильно — взмах. Не спеши, доведи движение до конца. Чуть прикрой левое крыло, да, вот так. Хватит. Там восходящий поток, просто распахни теперь крылья во всю ширь и пари. Смотри, как это делаю я. Все, нам пора спускаться. Давай, кругами, кругами… вот так… теперь резко отведи крылья назад… ну, почти так.
Белокрылый, нелепо хлопнув крыльями, покатился по камням. Но это не падение со скалы. Так, всего метр с прыжком. Уф… нет, конечно, сама я никогда вагоны не разгружала, но какое-то смутное чувство подсказывает, что определение самое верное. Выжата как лимон, хотя только и делала, что по ушам ездила…
«Ау, пернатый, как ты там?»— не знала, что запыхаться может и душа, или что я там есть?
«……….!»— эмоционально ответили мне. Видимо, он тоже чувствовал себя не на седьмом небе. Во всяком случае, точно не от счастья.
«Меняемся обратно, я с твоим братцем общаться не хочу»— действительно, чем меньше вопросов, за вычетом уже имеющихся — тем лучше. Во всяком случае, я надеюсь, что их будет как можно меньше.
«Вот гадство…»— уловил мои размышления и опасения темный, производя обратную рокировку и пряча посох за спину. М-да, такими темпами мне точно слов хватать не будет.
Но наши опасения оказались несколько преждевременными. Светлый не пытался даже двинуться, не то, что засыпать вопросами. Он сидел, глядя на нас совершенно круглым и отрешенными глазами, не предпринимая ни малейшей попытки пошевелиться. Крылья грязно-серыми полотнищами подрагивали за спиной. Упс. Не все так плохо. Все еще хуже.
«Это ты о чем?»— подозрительно осведомился «крылатик».
«Кажется, у него шок. Что, кстати, не удивительно. Такая развлекуха не каждый день бывает…»— угу, если бы его каждый день роняли с какой-нибудь горки, мы бы уже не общались. Разве что некроманта где-нибудь поблизости раздобыть…
«И… что теперь делать?»— недоумение в «голосе» пернатого грозило перерасти в нездоровое раздражение. Как же. Казалось, что все уже закончилось, а на самом деле оно только началось! У-у-у-у-у-у… мрак и ужас.
«Э-э-э-э… ты знаешь… мне известен один способ, но…»— замялась я. Этот их Ветер знает, какие у них тут семейные отношения. Еще крайней окажусь…
«Да говори уже! Что ты жилы из меня тянешь!»— не на шутку вспылил темный. Ладно, сам напросился. Вместо объяснений просто скинула ему картинку. «Крылатик» резко выдохнул сквозь сжатые зубы, что-то попытался мне сказать, сплюнул и, широко размахнувшись, влепил собственному родственничку оглушительную затрещину. Как мне кажется, еще и с радостью. У, садюга! И кто из нас после этого темный, а?!
Светлого опрокинуло на землю, а голова резко мотнулась в сторону, вызывая опасения в целостности позвонков. Но зато осмысленное выражение медленно, но верно стало появляться в широко распахнутых глазах. Сейчас Нис выглядел настолько потерянным, что хотелось погладить его по голове и утереть нос платком. Только вот если я подобное все же вытворю (что сомнительно, темный нахохлился, как дикобраз под дождем), то меня явно не поймут. Или поймут неправильно, что в принципе одно и то же.
— Рэй? — тихо произнес белокрылый. — Рэй?! Ты…
На большего его не хватило. Но и это уже что-то. Темный как-то внутренне оттаял и осторожно присел рядом с братом и коснулся его плеча.
— Ты как? — враз охрипшим голосом поинтересовался он.
Нис неожиданно пристально и пронзительно взглянул на него, взял его за руку, резко рванул на себя и крепко стиснул.
— Брат… — хрипло каркнул он.
— Задушишь, гад! — придушенно выдал темный, трепыхнулся раз, другой и в отместку тоже обнял родственничка.
Да так, что теперь трепыхался светлый. М-да… братская любовь налицо. Посиневшее такое, с широко открытым ртом и выпученными глазками. Картинка вышла настолько яркая и живая, что поймалась «крылатиком» на раз-два, вызвав у него приступ истерического смеха. В ответ на непонимающий взгляд, Нислар получил то же самое и теперь эти две подушки ходячие загибались от смеха, катаясь по земле. Невольно, пробрало и меня, так что напряжение мы скидывали все, заодно продляя собственную жизнь.
Хм, а вот интересно… а у меня что-то продлевалось или на души (привидения или что я там такое) смех влияет как-то иначе? Надо бы как-то где-то поинтересоваться. А то мало ли?..
Какое небо голубое… как же спина чешется… Обещанная линька не заставила себя долго ждать. Хотя и началась как нельзя вовремя. Днем раньше — и остался бы Рэй единственным ребенком в семье. Уже после того самого истерического смеха я заметила, что он нет-нет, да пытается почесаться. Когда просто рукой, а когда и спиной о подходящий валун. Перья приобрели сероватый, нездоровый оттенок и отлетали пачками. Эх, жаль, что мне подушка не нужна, а то нащипала бы пуха…
Хм… а зачем самой? Можно же и пернатого попросить, ему все равно делать нефиг. Разве что просто беситься. А тут какое-никакое, но занятие. К тому же братца его подключить, нечего по сторонам крыльями хлопать. И ушами. Надо будет на ближайшем привале все же пристать. Конечно, вероятность посыла близка к ста процентам, но вдруг?!
Вообще-то теперь у обоих наблюдается обострение братской любви, но, я думаю, долго оно не продержится. Они еще слишком разные, чтобы тихо и мирно сосуществовать. И слишком хорошо помнят прежние обиды. Несомненно, в каком-нибудь отдаленном будущем все устаканится и утарелится, только сейчас на это вряд ли стоит рассчитывать.
Так что, думаю, Нис подержит мою задумку, а вот Рэй даст по шее. Обоим…
В лагерь мы вернулись все вместе. Светлый то и дело оборачивался назад, пытаясь заглянуть себе за спину, то и дело украдкой щупал собственные крылья и недоверчиво поглядывал на горы. Крылья остались того же размера и цвета, так что вызывали здоровое недоумение и сомнение в восприятии произошедшего. А что он ожидал? Что ему глас с небес глаголить будет? Или звезды посыпятся? Ну… последнее я могу организовать, правда только из глаз, но все же…
«Лин, ты можешь хоть мгновение посидеть тихо?!»— неожиданно порезался на внутреннем канале недовольный рык темного. Ой… мамочки… это что… он все слышал??!! Ептыть…
До утра я не доживу…
«Точно, все!»— ехидность в мыслях «крылатика» сочилась через край. — « И на перья можешь не рассчитывать, так и знай!»
«Ты… ты…»— возмущенно запыхтела я. — «Жадина ты и больше никто! Ща как уйду к Нису на ПМЖ, будешь знать!»
«Знаешь…» —задумчиво протянул Рэй. — «Он мне, конечно, брат, но своя шкура дороже…»
«Ты это на что намекаешь?»— подозрительно уточняю. А то в самом деле, то ли обрадовался, то ли испугался. Но ответа я не получила, так как из-за поворота показался наш лагерь, в котором наблюдалось нездоровое оживление. На месте пернатых, я бы не ломилась напролом, а тихо и незаметно прокралась или обозначила свое присутствие издалека. Чтобы фора была. Но все эти мысли были мной тщательно заблокированы.
Хе-хе-хе, мелкая пакость иногда может заменить и большую свинью!
Как и предвиделось, основной темой переполоха оказались наши братцы-кролики. Верней, в их случае — братья-петухи. На орлов пока не тянут, да и взаимоотношение у них опять же самое то! «Крылатиков» подпустили поближе и… итог был закономерен. Оба отхватили по три подзатыльника и двухчасовую лекцию на тему дурости всех представителей пернатого племени, у которых ветер не в крыльях, а в голове и еще одном месте. Потому и влипают во всякие переделки, а бедному и несчастному начальнику охраны потом стой и красней, как мальчик, перед грозным начальством.
В общем, провинившихся ари'эллиров отправили спать на голодный желудок и даже не подпустили к светлому его обожаемую Киар. И почему меня это ну ни капли не расстраивает?! А проблему насыщения решить очень просто. Конечно, если ты являешься обладателем магического посоха. Но Рэю я в этом не признаюсь. Во всяком случае точно не сейчас. Я на него обижена.
Небо нависало над горами бездонным угольно-черным куполом, подмигивая огоньками звезд. Незнакомые созвездия притягивали взгляд, а сами звезды были яркими и крупными, как прожекторы. Они манили, завораживали, заставляли вспоминать, вспоминать, вспоминать… то, что хотелось забыть. Луны не наблюдалось, но все равно было на редкость светло.
Лагерь уже давно утих, наша охрана спала, светлая тоже прекратила наворачивать круги по лагерю, изображая из себя ангела мщения и возмущения. А то, что на ее пути подозрительно часто попадались особо крупные булыжники, о которые она с таким же завидным постоянством спотыкалась… кто ей офтальмолог? Под ноги надо смотреть, под ноги… А не на снявшего рубашку красавца-мага. Тоже мне, эксгибиционист выискался. Жарко ему, видите ли, стало. Теперь пусть не орет и не ругается, что водичка, которой ему вздумалось себя окатить, оказалась ледяной. В прямом смысле этого слова. Так что он сперва стукнулся макушкой об лед, а уж потом получил контрастный душ. И пусть радуется, что на этом все закончилось!
«Лин, я что-то не пойму. У кого из нас линька?!»— задумчиво выдал Рэй, отстраненно наблюдая за моими «шалостями». Нис тоже как-то подозрительно косился, но молчал. А что? Мы себе тихо сидим, никого не трогаем… Солнышко, вон, мило покоится за спиной… У кого какие претензии? Настроение у меня самое подходящее, давайте, высказывайтесь!
Только завещание сперва напишите…
«Слушай, ну чего ты злишься?»— наконец не выдержал темный. — «Что с тобой случилось?!»
«Что случилось, что случилось!»— передразнила его я. — «Жизнь не получилась! Вот что случилось!»
«Что? Какая жизнь?»— недоумение просвечивало все мысли насквозь. Он действительно не понимал.
«Моя!!!»— Возмущение выплеснулось девятым валом и ушло, оставив горькую обиду чувство потерянности и одиночества. — «Рэй, я… я домой хочу… мне страшно…»
Не знаю, как у меня это получилось, но я разрыдалась, поскуливая и подвывая от жалости к самой себе. «Крылатик» сперва ошарашено замер, а потом… весь мир потух, словно выключили картинку в телевизоре. Вокруг была темнота, теплая и убаюкивающая, мягко обволакивающая со всех сторон. Она окутывала, прогоняя страхи и тревоги. А где-то вдалеке нежный женский голос тихо выводи незамысловатую песенку:
Сон незаметно подкрался, накрывая огромным пуховым одеялом. И правда, завтра будет новый день… оставим беды и тревоги этому…
Как странно все-таки устроен мир. Тебе кажется, что ты уже все знаешь, четко определил цели и ценности. Но проходит всего мгновение — и вместо богатств ты оказываешься на куче бесполезного барахла, которое не имеет никакой ценности. А то, что было по-настоящему необходимо — выброшено куда-то на задворки.
Раньше мне казалось, что необходима только Сила — и весь мир будет твой. Сила и Власть. И из-за этой своей глупости пришлось Уйти, чтобы там, на изнанке мира понять, насколько это все… глупо. На самом деле надо просто жить в мире с самим собой, не терять семью и… воспоминания.
Прислонившись спиной к теплому, нагретому солнцем камню и запрокинув голову, я разглядывал созвездия. Одновременно чутко прислушиваясь к другому источнику тепла, живущему где-то в середине груди. На самом деле понять, где же именно обитает светлая, я не мог, но сейчас именно так ощущал ее присутствие. Как большой и теплый комок, согревающий как невесомое одеяло.
А в голове голос матери выводил колыбельную. Наверное единственную, которая запомнилась настолько четко. Помнится, еще до первой линьки меня сильно раздражало, когда мать приходила в нашу с Нисом комнату и пела колыбельную. Мне казалось, что я уже взрослый и столь… «детское» отношение раздражало и злило. Мама не обижалась. Она просто улыбалась и поправляла мне одеяло…
Надо же, а песня запомнилась. Это, конечно, не по правилам, но после возвращения непременно навещу родителей. Отец, конечно, скривится и отвернется. Он никак не может мне простить темных крыльев. Конечно, выбирал не я, но… зато мама точно будет рада. Я точно знаю, как она всполошится, попытается незаметно от меня послать на кухню служанку, чтобы испекли мой любимый пирог, и будет долго выспрашивать о каких-то мелочах.
И я отвечу…
Хм, надо же. Какие мысли меня посещать стали. Это все явно влияние светлой. Только возмущаться по этому поводу не стану. Она сейчас не в том состоянии. Да и потом — тоже. В конце концов — я мужчина или где, как она выражается? А, значит, должен быть сильным. И еще буду знать, что самые разрушительные эмоции называются просто «женская истерика». Меня чуть в Серые Земли не выбросило тем шквалом, который выплеснула на мою бедную голову Лин. Хотя, если подумать, долго же она терпела. Сколько мы уже живем вместе — и это только первый раз. Я не знаю, что там и как было на самом деле, но, кажется, вернуться она уже не сможет. Она сама это прекрасно понимает, только признаваться даже самой себе не хочет.
Рядом сонно пошевелился Нис. Дернул крылом, наткнулся на меня, нервно поерзал, прислонился спиной и снова мирно задремал. Я тоже прислонился к плечу брата, устраиваясь поудобней. Память тут же подкинула воспоминания о том, когда мы так спали…
…
Это была моя идея — изучить пещеры, вход в которые открывался на холме, упрятанном в густом лесу. Мне отчаянно хотелось подвигов. А где еще жить страшным чудовищам, как не в страшных и ужасных подземельях? Я воображал себя одновременно и Кеваром Быстрым, и Мерхом Сильным и Райзом Мудрым. Где-то там, в недрах темных переходов меня ждала Айнара Прекраснейшая, томившаяся в лапах злобного колдуна. Тот пока был безлик и имени не имел, поскольку всех великих злодеев давно победили.
Ладно, имя ему придумаем потом. После того, как спасем красавицу и она выйдет за меня замуж. Что это такое — я не знал, но во всех балладах герои непременно брали замуж спасенных красавиц. Ну ладно, в крайнем случае подарю ей свои деревянные хайты, тем более, что отец обещал подарить настоящие… А злодея — красиво проткну клинком. Или нет, лучше посадить его в подземелья и тренировать на нем собственного сына.
В том, что он у меня появится уже на втором листе эпической саги, не было никаких сомнений. Решено. Злодея — в подвал. Правда оставался еще один нерешенный вопрос. Я никак не мог определиться с собственным прозвищем. Они мне казались несколько однобокими. Ну ладно, допустим — сильный. А все остальное тогда как? В общем, остановился пока на Великолепном, а там посмотрим…
Но всего за день до героического похода возникло непредвиденное препятствие. Мой младший брат Нис. Он каким-то образом поведал о моих тайных сборах и начал проситься со мной. Мол, иначе он расскажет родителям и меня вообще никуда не пустят. Да еще и сладкого лишат. Выхода не было — пришлось стиснуть зубы, наречь его своим верным оруженосцем и взять с собой. Иначе точно поход отменялся.
Ранним утром, сказав родителям, что идем помогать друзьям в отдаленной деревне, мы пошли в лес. Сумки с припасами я заблаговременно припрятал в чащобе, так что к логову злобных монстров мы подошли во всеоружии. А, именно — две деревянные хайты у меня и одинарный короткий клинок у Ниса. Тоже деревянный.
Описывать свое блуждание по пещерам не буду. Романтика благополучно скончалась после второго же ушиба коленки, и только упрямство гнало меня вперед и вперед. Если бы я бы один — давно бы повернул назад, но выказывать такое малодушие при брате было выше моих сил. Наконец, наши блуждания увенчались успехом. Мы нашли прекрасную деву. Она была младше Ниса лет на пять, грязная, чумазая, зареванная и постоянно шмыгала носом. Видимо, какая-то деревенская девчонка. Только что она здесь делает?!
Как оказалось, малявку послали принести обед отцу, который добывал камень в этих пещерах. Вот тут уж мы с братом всполошились не на шутку. Отец не просто так запрещал приближаться к подземельям. Они были уже изрядно выработаны и грозили обвалиться. Но кто будет слушать какие-то там предположения, если пропадает великолепное место для игр в героев и монстров?!
И вот на тебе — кто-то решил, что Лорд ему не указ и пошел сюда за камнем. Да и девчонку стоило вывести на поверхность. Хотя бы доля того, чтобы она не ревела над ухом, а то так и шагов монстров не услышу…
Работающих в заброшенных пещерах людей мы нашли довольно быстро. Не зря я так основательно готовился к своему первому героическому походу. Те совсем не обрадовались, увидев малолетних крылатых, да еще и детей Лорда. Они пытались мне что-то доказать на ту тему, что камня в округе близко не найдешь, вот и приходится им…
Наш спор прервал громкий скрежет, донесшийся с потолка пещеры. Потолок прогибался вовнутрь, угрожающе потрескивая. Крестьяне с ужасом взирали на него, и если бы Нис не толкнул растяп — точно погибли под камнями. А так они успели броситься к выходу, когда рухнувшая с потолка каменная лавина разделила нас.
Нам повезло. Нам ОЧЕНЬ повезло. Во-первых, за нашими спинами оказалась довольно просторная и крепкая ниша, в которой мы и схоронились, а во-вторых… я не зря столько времени посвятил изучению героических саг. Из них следовало, что защитные амулеты никогда не бывают лишними. Так что и взял с собой аж три штуки, позаимствовав оные из ящика стола в отцовском кабинете. И вот теперь один из них служил магически щитом между нами и кучей камней.
Еда и питье тоже были, правда не в безгранично количестве. Это был несостоявшийся обед камнетесов и мои припасы, собранные в дальний поход. Правда, магический светляк чрез некоторое время благополучно сдох, истерически замигав напоследок, но чего бояться в темноте? Тут вокруг каменные стены, никто не подберется. Так я и сказал разнывшейся малявке, которая вздумала закатить истерику. И брату, со стороны которого донеслось подозрительное шмыганье. Только их рева мне тут не хватало…
Мы просидели в темноте три дня. Три долгих дня, показавшихся нам целой вечностью. Припасов нам хватило едва-едва, третьего обеда уже не было. Спали в обнимку, закрываясь крыльями, чтобы хоть как-то согреться на холодных камнях. Амулет четно проработал полтора дня, а потом рассыпался мелкой пылью. Но камни не успели даже сдвинуться. Заработал второй.
И все это время я твердо верил, что нас спасут. Найдут, отроют завал — и спасут. Мама мне часто говорила, что всегда чувствует, где ее дети. Так что любая попытка завести вой на тему «Мы все так тут и умрем» прерывалась мной безжалостно и болезненно. Кроме того, те крестьяне. Не бросят же они своего ребенка?..
Поэтому, когда до нас донеслись голоса с той стороны, это не было для меня неожиданностью. Я гордо покосился на этих нытиков, хотя они не могли видеть выражение моего лица. Это я понял немного позже и уже в голос добавил: — Я же вам говорил! Нас непременно найдут!
В первое мгновение даже слабый свет магических светляков ослеплял и заставлял болезненно щуриться. Но постепенно глаза привыкали к другому освещению. Когда убрали большой камень, надежно загородивший поход — осыпался песком второй амулет. Я не стал активировать третий, выпихнул сперва девчонку — достала сильно. Затем — брата, чтобы не путался под ногами и потом вылез сам. Родители тоже стояли в пещере. Бледные, изможденные. Они обнял нас с братом так крепко, что мне даже стало больно.
Домой мы вернулись уже ночью. По дороге Нис, захлебываясь от счастья все рассказал родителям, так что мне нагорело по первое число. Хотя теперь я понимаю, что отделался, как говорят, легким испугом. Братец счастливо разболтал, что именно я не давал им скулить и был твердо уверен в спасении. Но ведь это правда! Где это видано, чтобы герой гибнул в первых же строках эпоса? О ком тогда писать? О злодее, что ли?
А я себя считал самым, что ни на есть, героем…
Конечно, одной трепкой мы с братом не отделались. Наказание длилось целый месяц. В смысле — лишение сладкого. И хайты я так и не получил, хотя всю неделю до приезда отца из столицы вел себя просто безукоризненно! Даже брата ни разу не подразнил…
Как странно… вот теперь мы снова сидим на камнях, прижимаясь друг к другу и прикрываясь крыльями. Нас снова трое… Герой, Оруженосец и Прекрасная леди. Классический сюжет для героического эпоса. Только вот Герой носит темные крылья, Оруженосец чуть не сорвался со скалы и до сих пор не повзрослел. А прекрасная леди… вообще не имеет тела. Но, зато, теперь все главный действующие лица будущей саги теперь умеют летать…
Я невольно улыбнулся, вспоминая все свои ощущения от полета. Интересно, а что бы написал в таком случае какой-нибудь залетный бард? Было бы любопытно почитать подобный… эпос.
На мгновенье замерев, я протяжно зевнул. Да так, что чуть челюсть не вывихнул. Все, хвати размышлять и вспоминать. А то завтра начальник нашей охраны точно поднимет ни свет, ни заря. Надо выспаться после таких переживаний.
У-р-р-р-м, спокойной ночи…