Здравствуйте, меня зовут Эдуард Клыков. Вернее, звали когда-то. Помпезно, конечно, но я не знаю, как иначе начинать свой рассказ. Вообще-то из меня довольно плохой рассказчик, почему-то именно это умение обошло меня стороной. Нет, более-менее связно выражать свои мысли я умею, но на довольно среднем уровне. Так что если вдруг будет непонятно, нехронологично, то прошу списать всё это на моё неумение. А так же на то, что событий было много и рассказывать о них сложно. Ведь всё кажется главным и первостепенным. И очень сложно опередить, что именно стоит рассказать, а о чём можно и скромно промолчать.

Ну ладно, я всё же постараюсь. Только вот с чего всё же начать? Писать о своей жизни с самого начала, с пелёнок? Не стоит. Не о чём там писать. Самая обычная жизнь, самого обычного человека. Никакого тебе ощущения избранности с самого рождения, никаких тебе ужасных и страшных семейных и не очень тайн… Ничего! Стандартный набор: детский сад, школа, ВУЗ. С той лишь разницей, что особыми достижениями в области общения и количества друзей я тоже похвалиться не могу.

Семья эдакая «среднестатистическая». Родители — служащие, как принято говорить. Отец работал менеджером в какой-то небольшой компании, а мать бухгалтером на заводе. Мы не голодали, но и особого великолепия в доме не водилось. Я был первым и последним ребёнком у них. Конечно, сразу можно представить эдакого избалованного отпрыска, но увы. Не повезло. Мои предки очень ответственно подошли к воспитанию единственного чада, перечитав кучу всевозможной литературы…

Так что единственное моё «баловство» состояло в том, что в пятилетнем возрасте я сходил ночью в близлежащую лесопосадку. Тогда мы с друзьями хвастались друг перед другом своей смелостью. Ну, впрочем, как и любые другие дети. После этого мне пришлось месяц просидеть дома под строгим надзором, три раза в день вместо лекарства выслушивая длинные воспитательные речи.

Уж лучше бы побили…

Соответственно, в школе я не принимал участия в мероприятиях. Ни в каких. Даже в художественную самодеятельность не допускали, дабы не травмировать мою нежную и ранимую психику. Или что-то в этом роде. Как проводимых преподавателями, так и затеваемых остальными детьми. Сначала мне перепадало от одноклассников и не раз, но потом меня просто перестали замечать.

А учителя, я так думаю, даже боялись просто вызывать родителей в школу. Ведь они же если придут, так обязательно прочитают развёрнутую лекцию на тему воспитания ребёнка. Очень уж «ответственные и серьёзные» люди. Кстати, мои предки не пропускали ни одного классного собрания, иногда и без приглашения заявляясь в школу. Дабы собственными глазами увидеть, как дела у воспитуемого чада. Да, я знаю, что правильно говорить — воспитываемого, но демоны мироздания, я был именно что воспитуемым! Неодушевлённый предмет, который умеет говорить, и за которым нужен постоянный надзор…

Одно радует: школу я закончил с красным дипломом. Учителя, скорей всего, потом неделю из кафе не выходили, радуясь моему «вылету».

В университет поступил по выбору родителей. Они заранее начали вести со мной воспитательные беседы на тему выбора будущей профессии. Мне было проще согласиться, чем доказать что выбранная стезя совсем не для меня.

Почему не настоял на своём? Как сказать, сейчас мне эта ситуация тоже кажется странной, а тогда… тогда всё казалось вполне нормальным и устоявшимся. Я был согласен учиться на кого, где и как угодно, лишь бы не слышать их извечного: «Эдуард, ты же знаешь…», с которого начиналась любая «лекция». Мне казалось, что если я услышу это ещё раз, то или выпрыгну из окна, или просто рехнусь.

Начать же открытую конфронтацию просто не мог. Наверное, смелости не хватало. Или твёрдости и умения настоять на своём. Не знаю, да и не важно-то в общем. Теперь — не важно. Хотя, была у меня одна задумка, но для её осуществления требовалось всё же получить образование. Просто я хотел после окончания универа уехать, куда глаза глядят. Очень далеко, так, чтобы не нашли. Устроиться там и начать СВОЮ, боги и демоны, свою ЛИЧНУЮ жизнь, ни от кого не зависящую! Может, это было ребячеством, но вот эта мечта не давала мне окончательно сломаться всё это время.

Чем же тогда руководствовались предки… не знаю. Скорее всего количеством «друзей и знакомых» в данном учебном заведении. Хотя все экзаменационные задачи я решил правильно и самостоятельно.

Если быть с собой честным, то лекции я посещал потому что так надо, так принято. А совсем не потому, что мне было там интересно. Была бы моя воля — ушел бы куда подальше…

Своего очередного дня рождения ждал с замиранием. Мне казалось, что вот, стану совершеннолетним — и всё тут же переменится. Увы, не поменялось. Разве что, в худшую сторону. Как же, весна, тепло, птички поют, девушки гуляют. Только вот не со мной. Не подходил я им почему-то, не подходил. А та, по которой я тайком вздыхал, только смеялась. И если сначала я ещё мог отнести это на счёт её характера, то после того, как набрался храбрости и подошёл поговорить…

В общем, выяснилось, что я ей не пара. Ростом не вышел, крепостью мышц не блещу, «перспектив» у меня нет, предки за границей не прописаны, деньги пачками не разбрасываю. Да и характер у меня не самый привлекательный. Короче говоря, не прохожу ни по единому критерию, по которым она отбирает своих «кавалеров». В тот день я впервые попробовал вина. Карманные деньги были, вот на них и был куплен «зелёный змий». Не скажу, что помогло, но хоть какой-то опыт появился.

Особого разочарования не случилось. Даже пил скорее из-за устоявшегося стереотипа: «Мне отказали — надо выпить». Наверное просо из-за привычки никогда не получать желаемого. Хм, как странно… Сейчас я даже не могу вспомнить её лица, а когда-то казалось, что не забуду никогда. Очень уж своеобразные это штуки, время и память.

Стоит ли говорить, что книги стали для меня самыми близкими друзьями? Я при малейшей возможности уходил в них. И часто, когда родители желали провести со мной очередную воспитательную беседу, уносился мыслями в выдуманные миры. Главное было вовремя кивать и опускать глаза. Собеседника им не требовалось. Да и моя кандидатура в роли оного вообще не рассматривалась. Никогда.

Сейчас, оглядываясь назад, я вижу эдакий классический вариант «ботаника»: толстые очки на носу, щуплое телосложение и неуверенное поведение. Полный набор, как говорят. Если честно, то всю мою жизнь можно смело раскрасить серой краской. Наверное, именно из-за этого я так увлекался фантастикой и фэнтэзи. Как же — невзрачный парень нашего мира (и чем не я?), переносится в другой, где сразу (ну, или главы три-четыре спустя) становиться героем, влюбляется в прекрасную принцессу, она в него — тоже, и все рады-счастливы…

Сказка? А как же! Но какая притягательная… Во всяком случае — для меня. Ну, так вот. Если и искать какой поворотный момент в своей жизни, так это, скорее всего, будет поступление в ВУЗ. Можно даже выстроить логическую цепочку: если бы я не познакомился с Сашком, не поехал к нему в гости… Не знаю, как тогда развивалась бы моя жизнь. Наверное, как у всех. По окончании университета — поиски работы, потом семья (если повезет, конечно) и накатанная до твердости бетона колея дом-семья-работа.

А так… А так всё вышло как есть. Сейчас, если у меня вдруг спросят, а не хочется ли мне вернуться назад? Когда-то давно, в прошлой жизни, я бы твердо ответил: «Хочу!». А сейчас… Мне это разве что в кошмаре приснится. После того, как почувствовал силу — возвращаться к прежнему полурастительному состоянию равносильно смертельному приговору. Нет, это я, конечно, утрирую. Справился бы, никуда не делся, но я не хочу. Не хочу ничего менять. Даже о родителях вспоминаю очень редко. Не знаю, почему. Мы не ссорились, но и близких отношений у нас не было. Поэтому меня не тяготила разлука с ними. Может, это жестоко или неправильно, но в этом отношении единственным испытываемым мною чувством было равнодушие. Сначала было некогда, а потом… незачем. Мне и так хорошо. Сейчас у меня есть всё, чего я когда-либо мог желать. Даже то, о чём мечтать не додумался бы просто в силу незнания. Пусть та же избитая и заезженная до невозможности колея дом-семья-работа. Но одно дело, когда эта дорога идёт по мусорной свалке, и совсем другое, когда по радуге. Даже если эта радуга лежит на земле…

О чём это я? Да так, просто собираюсь с мыслями, чтобы если не до мелочей, то очень точно вспомнить, о чём хочу рассказать. Миксааш твердо заявил, что я должен записать всё, что со мной произошло. И я ему верю. Если это кому-то поможет… Отчего бы и нет? Кроме того, пора уже рассказать правду, хотя бы бумаге. Которая, как мне помниться, всё терпит и никогда не краснеет.

Ну ладно, хватит отступлений, подступлений, историй и предысторий. А то меня ещё обвинят в трусости!… Вернее, могут попытаться. Но жить-то всем хочется, так что вряд ли я услышу хоть что-то. Ну что же, постараюсь всё свести воедино и предоставить вам. Верьте, не верьте… дело ваше.

С-с-сарикш-ш-ш-ша!

 

С-сеш-ш

[2]

эа

— Эдька! Ты слышишь меня, поганец?! Да где же тебя носит?! — разносился над лесом пронзительный женский голос. Я тяжело вздохнул и окинул солидную вязанку дров неприязненным взглядом. Нет, ну отчего нельзя звать меня Эдом, или, на худой конец — Эдуардом? Когда родители давали мне это имя, они явно не думали о том, что с ним впоследствии станет делать любимое чадо. Кажется, они вообще обо мне не думали.

Когда я спросил у Сашка , отчего никто не зовёт меня Эдом, тот, подхихикивая, болезненно хлопнул меня по плечу и проникновенным голосом сказал:

— Понимаешь, Эдька, ты хоть парень неплохой, мозговитый и всё такое прочее, но на Эда не тянешь, ну никак! Не та фактура, как говорят. Вот если бы у тебя ещё и мускулы были как у Арни… О-о… Тогда бы ты и Эдом был, и Эдуардом, и вообще кем хочешь. И все наши девчонки штабелями бы складывались да на шее висли. А так…

Действительно, я даже на фоне всего потока — так… Никак, если говорить откровенно. Меня начинают замечать и называть другом, только когда подходит время какой-нибудь контрольной или другой письменной работы. Ну, и ещё на экзаменах, конечно. Тогда начинается: «Эдичка, милый. Ты же мне друг? Ты же дашь мне списать?…» И девчонки внимание обращают, и в глаза заглядывают. А как сессия подходит к концу радужные перспективы мрут на корню, не успев выпустить даже самого маленького всхода. Единственный человек на весь поток, который никогда не менял своего ко мне отношения — Сашок. Он как-то сразу взял меня под своё покровительство. Поэтому чаша положенных слабым тычков и пинков задела меня самым краем.

Отчего и почему — понятия не имею и даже не представляю. Наверное, Сашок был из тех людей, в которых сила не будила звериные инстинкты, а раскрывала душу. Если мне когда ещё придется с ним свидеться — непременно спрошу.

Интересно всё-таки.

— Эдька!! Тебя где носит, поганец ты эдакий?!

Ну вот, даже поразмышлять нормально не дают… С тяжким вздохом я поднял охапку сушняка с земли и, придерживая кое-как, направился в сторону поляны. На майские праздники Сашок пригласил нас к своим родственникам, на природу. И место это располагалось в самом настоящем лесу. Густом и диком. Да и добираться до них пришлось целых полтора дня, на поезде. Но, даже несмотря на это, поехало человек двадцать с потока. Так что компания была довольно шумная.

Судя по реакции местных жителей на наше появление, мы произвели на них неизгладимое впечатление. Бабки крестились и сплёвывали в сторонку. Мужики профессиональным взглядом и оценивали содержимое больших пластиковых пакетов. А так же на звук определяли, какие продукты (а особенно напитки) хранятся в объемистых рюкзаках за плечами. Местные же собаки просто исходили лаем в попытке обгавкать наглых захватчиков.

Единственными, кто был в восторге от нашего появления, была молодежь. Хотя тут тоже просматривались варианты. Местные девчонки хоть и заглядывались на «городских» парней, но делали это осторожно. А вот деревенские парни нас откровенно не любили. Как же, такого обилия конкурентов они явно не ожидали. Да и смотрелись на нашем фоне довольно убого. Но в драку пока не лезли. И то радует.

Вот только название этого домика в деревне (Сашка гордо именовал его лесной дачей) мне не очень понравилось. Змеиная Лощина. Многообещающе звучит. Да и слухи про это место ходили нехорошие. Я вообще-то подобную живность не люблю. Ну боюсь я этих пресмыкающихся, боюсь! В каждой гадюка мерещится…

Конечно, никто из местных не посвящал нас во все эти байки и легенды. Но в поезде было скучно и Сашок часа два морально готовил «отдыхающих», профессионально рассказывая страшилки и легенды про это место. Чтоб мы впечатлились и прониклись «в какое реликтовое и овеянное славой место мы едем». Это была цитата из его речи. А так как рассказчик он действительно был хороший, то своего добился. Не знаю, как другие, но лично мне как-то перехотелось ехать «на природу». Но только показать этого я не мог. Поэтому пришлось смеяться наравне с другими.

В общем, кинув вещи в сельском домике, где-то половина прибывших (в которую входил и я) направилась в лесок. Нам надо было организовывать поляну. То есть подготовить место для костра, натаскать дров, приволочь с дачи достаточно длинный стол и кучу стульев. А вторая половина готовила салаты, вареную картошку и прочие, не сильно обременительные яства. На самой же полянке меня послали за дровами.

Собрать-то я их собрал, и довольно много. Но вот немного не рассчитал сил, и теперь придётся сделать две ходки, чтобы дотащить всё до кострища. Да ещё и из балки! Тоже мне, умник, нашёл куда дрова таскать… Как же, инженерская мысля взыграла. Это ж сколько раз придётся ходить вверх-вниз, чтобы обследовать все склоны? Не легче ли будет поскидывать всё вниз, в одну кучу, а потом вытащить всё единым разом наверх?… Да, ну и кто меня после этого умным назовёт?

Вот теперь Анька голосит на весь лес как баньши, что дров до сих пор нет! Можно подумать, что я один за ними пошёл… Вот сейчас приду и скажу ей… скажу ей… М-да, себе-то можно и не врать. Ничего я ей не скажу. Хоть это и недостойно мужчины, но Аньку я боюсь! Она же как асфальтовый каток! Наедет — и не заметит.

Причём не только в моральном плане. Физически от асфальтоукладчика она тоже не очень отличается.

Так что молча положу вязанку у костра и отправлюсь за второй, если ещё куда не пошлют. Витиевато.

Умгум, послали… Далеко и надолго. Сашок, конечно, вступился. Сказал, что дров в округе не так уж и много (не одни мы тут шашлыки решили пожарить), так что если Ане что-то не нравится… И ему всё сошло с рук! Меня даже соизволили похвалить с высоты божественного благоволения. Никогда не пойму, отчего в присутствии Сашка все девушки прямо-таки тают, как пластилин на солнце?

Хоть и была только середина дня — всё равно пришлось идти в лес и собирать раскиданные по всей балке прутики-веточки. Неожиданно в переплетении ветвей кустарника я заметил не то маленькую пещеру, не то большую нору. Из неё заманчиво торчала сухая ветка. Наверное, если бы не она, то я так и прошел бы мимо. А так — подумал, что вот ещё её возьму, и можно будет возвращаться. Ведь там, на поляне, наверное, уже всё готово. Сейчас явлюсь и получу свою порцию горячего, жареного на костре мяса. Р-романтика…

Я ухватился за торчавшую ветку и дёрнул. Никакого шевеления. Пошире расставив ноги, я упёрся в землю и дёрнул снова, изо всех сил! Но вместо ветки под ногами поехала земля. От неожиданности я забыл разжать пальцы, со свистом и треском ухнув вниз…

Приземление оказалось не особенно жёстким. Куча ветвей и листьев, скопившаяся внизу, частично смягчила мое падение, сильно оцарапав в отместку. Рядом, но не на меня, с громким шумом и шелестом рухнула давешняя ветка, посыпались комья земли.

Вытряхнув чернозём из-за воротника и кроссовок, я задрал голову, чтобы полюбоваться на смутно виднеющийся где-то вверху лаз. В скудном свете с трудом, но различалось, что выступающие из мягкой и рыхлой земли тоненькие корешки не выдержат веса моего тела. И наверх по ним влезть не получится. А толстой, способной выдержать мой хиленький вес ветки рядом не было. Я сел на ворох мусора, прислушиваясь к доносящимся сверху звукам. Будут же меня искать…

Свет, вливавшийся в отверстие, становился всё слабее и слабее. Видимо там, наверху, наступал вечер. А в балке, наверное, темнеет и того быстрее. Тут же, под землёй, было к тому же холодно и влажно. А тёплую рубашку и куртку я скинул на краю оврага. Распарился, таская дрова, вот и кину на ветку. Мол, на обратном пути заберу. Угу, тут бы сначала вылезти… оставшаяся же на мне футболка если и грела, то незаметно.

Когда от холода у меня стали ощутимо дрожать руки, я попытался согреться. Бодро поскакал по яме, изобразил что-то вроде зарядки. Даже поорал немного, пока не охрип. Но ответом мне была только тишина. Даже громогласный Анькин голос не слышен. Никогда бы не подумал, что буду ждать его с нетерпением.

— Эй! Э-ге-ге-й!!! — я сложил руки рупором и закричал. Может, кто-то пошёл за мной? Может, они обеспокоились моим длительным отсутствием и уже ищут? Не могут же они просто так забыть о моём существовании! Хотя бы Сашок…

В ответ на мой призыв от противоположной стенки ямы что-то раздражённо зашипело. Из темноты, блестя серебристой чешуей даже при таком мизерном освещении, медленно выползала большая змея. Она была ОЧЕНЬ странная. Подобных, я не встречал ни в одной книге! Сперва показавшаяся просто серой, на самом деле чешуя была белой с еле заметной серебристой искрой. А поверх белого цвета какой-то шутник нарисовал черные тигриные полосы. Таких змей не бывает!

Хотя тут был ещё один интересный момент, но его я понял только потом. Змея двигалась неестественно. Вернее, немного не так. Она двигалась бы нормально, если бы под землёй было бы так же тепло, как в середине лета. Но для только что проснувшейся или просто выползшей на холод твари это был не правильно! Но тогда я этого не знал, да и просо не обратил внимание. Не до того было, как-то.

Тем временем «небывающая» змея выползла полностью. Она поднялась на хвосте и ещё раз угрожающе зашипела, вздыбив гребень… У змей не бывает гребней! Особенно — таких… Яркий, переливающийся, раскрашенный во все цвета радуги, с костяными шипами на концах. И, при всём при этом — складывающийся. Откуда я это узнал? Просто при мне он сложился, и тут же снова раскрылся во всём своём великолепии.

Тянулся гребень от затылка и по всей длине гибкого тела, как бы с перерывами. Ну, или это было несколько гребней. Самый большой непосредственно за головой и более мелкие дальше к хвосту. У самого кончика вообще — кроха. На… висках, если это можно сказать в применении к змее, так же раскрывались радужные веера. И всё это, в сочетании с ярко-алыми глазами безо всякого намека на зрачок, завораживало с первого взгляда.

Глядя на это чудо природы, я застыл, как заколдованный, не замечая, что наступила полная темнота. Но змея… змея была видна до мельчайших деталей! До последней чешуйки на хвосте! Она собралась в кольца и разглядывала меня, словно была разумной. Поддаваясь завораживающей магии змеиного взгляда, я шагнул вперёд и протянул руку. Не знаю, то ли мне хотелось удостовериться в её реальности, то ли погладить… Но в ответ на это движение, успокоившаяся было змея с невероятной скоростью прыгнула вперёд, оплела протянутую руку и укусила меня в основание шеи!

Я вскрикнул, отшатнулся и попытался оторвать гадину. За что получил ещё один болезненный укус в плечо. И только после этого гневно шипящее пресмыкающееся отлетело в сторону. Мои ноги подкосились… Эта змея… Она же, наверное, радиоактивная! Такая странная…

— Я тебя! — гневно выдохнул я, нашаривая палку поувесистей и разворачиваясь в сторону этой подлой чешуйчатой заразы…

Окружающая темнота взорвалась яростным шипением. Казалось, оно исходит отовсюду. А по глазам остро резанула вспышка света. Я зажмурился и испуганно отшатнулся куда-то назад и вправо. Неожиданно тёплая и рыхлая земля приняла моё тело, прогнулась и… осыпалась вниз. Увлекаемый собственным весом и незаконченным движением, я провалился в какой-то наклонный желоб, по которому с хорошей скоростью заскользил вниз.

Честно признаюсь — от страха я зажмурился и заорал. Когда об этом вспоминаю, то мне становиться стыдно… Нармет мне всегда говорил, что страх — это малая смерть. А тогда я боялся до судорог, до дрожи в коленях! Конечно, уже и не вспомню, что конкретно тогда кричал. Вряд ли что-то внятное и осмысленное…

Не помню, сколько времени падал. Минуту, час, день, год… Даже самого падения не помню! После того, как во второй раз провалился, сознание работало урывками. И после ощущения падения в голове осталась только бездна. Черная, бездонная и неуютная. Очнулся от того, что в глаза мне бил яркий и пронзительный свет от висящего в зените солнца. В ушах громом отдавался шум чьих-то неуверенных шагов. Потом было знакомое шипение где-то рядом, шуршание чешуи по камню и удивлённый человеческий вскрик.

Я дернулся, желая предупредить о затаившейся поблизости змее, но тут мне на лицо легла чья-то тень, заслоняя от режущего глаза сияния. При виде склонившегося надо мной человека, все благие начинания куда-то испарились, напуганные обликом спасителя. Несомненно, это был человек, но до чего же странный! Старец, с бородой до пояса! Где сейчас такое увидишь? Разве что в какой-нибудь глухомани, в затерянных деревеньках Сибири. Только вот вряд ли в этих самых сибирских деревнях носят такую одежду.

Наверное, это называется мантией. Или нет, кафтаном… или что-то вроде этого. В общем, судите сами: одет этот старичок был в длинное, до середины голени нечто, отдаленно напоминающее пальто. Только совершенно невероятного, какого-то странного покроя. С блестящей вышивкой и нашитыми цветными стеклышками. Спереди были ещё кожаные вставки. И застегивалось это одеяние на ряд матово-чёрных пуговиц, расположенных с левой стороны. Из-под верхней одежды выглядывали плотные, тёмные штаны, заправленные в мягкие, запылённые сапоги на низком каблуке и перехваченные на лодыжке ремешками.

Кроме того, талию моего спасителя охватывал широкий шарф, завязанный на манер пояса. При ходьбе этот дедушка помогал себе увесистым деревянным посохом.

Да и лицо… Такого выражения у нас уже давно не встретишь. Пытливые добрые, чуть насмешливые, выцветшие практически до белесого цвета глаза этого человека, с непритворным сочувствием и интересом разглядывали меня. Морщинистое, загорелое лицо, белоснежная густая грива волос, стянутая на затылке в хвост. «Аристократический» нос с горбинкой. Мягкая, приветливая улыбка…

— Вы… кто? — еле слышно прошептал я. Шея горела, как от ожога, а в горло словно песка насыпали с мелким щебнем вперемешку. Хотя следовало бы ещё поинтересоваться где я, но на это сил уже не хватило.

— Не бойся, мальчик, я тебе помогу… — он опустился на колени, не смотря на свою добротную одежду и камни, явно не призванные быть подушкой или ещё каким смягчающим объектом. Отложил свой посох в сторону, аккуратно снял с пояса ранее незамеченную мною флягу. Осторожно приподнял мою голову и влил в саднящее горло пару капель её содержимого. Я не знаю, что там у него было, но в голове прояснилось, а боль от ушибов и ссадин куда-то отодвинулась.

— Где я? — уже более уверенно задал я вопрос.

— Тсс, тихо. Зелье скоро выдохнется, так что нам надо как можно быстрее оказаться у меня дома, — не допускающим возражения голосом, но в то же время как-то мягко ответил мне этот человек.

— Зелье? В доме?… — я не понимал, что происходит. Я вообще ничего не соображал, безвольно подчиняясь сухим, но на диво сильным рукам.

Мне помогли подняться на ноги, и, под равномерный гул незнакомого голоса сделать пару шагов. Оказывается, я лежал совсем недалеко от оживлённой дороги, в россыпи камней. Вернее, для него — недалеко. Мне же это путешествие показалось самым длинным и тяжелым в жизни.

А на этой дороге старичка ожидала карета. Почему-то этот факт не вызвал у меня никакого удивления. Я всё воспринял как само собой разумеющееся. Несмотря на то, что светило солнце, мне было холодно. Тело било крупной дрожью и, как говориться, зуб на зуб не попадал. В памяти тут же всплыло определение предсмертного бреда. А если в нём тебя куда-то везут… отчего бы и нет? Пусть… Пусть везут, лишь бы эта слабость и боль куда-нибудь делись…

Второй раз я потерял сознание уже в пути, поэтому дорогу не помню абсолютно. Ни дорогу, ни место, куда мы прибыли. Но, судя по тому, что на дворе была уже ночь — ехали мы долго. Может, останавливались, а может, и нет. Очнулся, когда меня под властные распоряжения старца в четыре руки вынимали из кареты и заносили в дом. Из-под укутывающего всего меня плотного куска материи я мог видеть только двери. Огромные, тёмного дерева… С причудливо изогнутыми металлическими ручками в виде странных, не знакомых, зверей. Скорее всего, мифических.

Меня пронесли внутрь, затащили на второй этаж и аккуратно сгрузили на кровать. Только носильщики удалились, как вокруг меня и старца захлопотала героических пропорций женщина. Она охала, ахала, проклинала каких-то разбойников и душегубов, жалела неизвестного мне малыша, выговаривала старцу, что он слишком легко одет… Казалось, что говорит только она. Причём её совершенно не волновало, слушают её или нет. В то же время она умудрялась каким-то образом выполнять чёткие и сухие указания моего спасителя: подавала воду, странного вида пузырьки, чистые полотнища материи…

Она же помогла раздеть, просто срезав остатки одежды ножом. Не то, чтобы я совсем ничего не соображал, но мне неожиданно стало стыдно. Что это она со мной, как с младенцем? Но на мои вялые попытки освободиться и всё сделать самостоятельно даже внимания не обратили. Эта женщина быстро обтёрла меня большим куском влажной материи и отодвинулась в сторону, позволяя пожилому мужчине пристально изучать всё многоцветье ссадин и синяков. Особо пристально он изучил укусы, безжалостно вывернув мне шею до хруста в позвонках.

— Эйша, выйди пожалуйста, — спокойным и ровным тоном попросил старец. Не прекращавшая своего бесконечного монолога толстушка вздрогнула, замолчала и как-то робко вышла в двери.

Дождавшись сухого стука захлопнувшейся створки, старец склонился надо мной и, требовательно глядя в глаза, спросил:

— Кто тебя укусил, мальчик?…

Говорить не хотелось абсолютно. Тело охватывала блаженная апатия, поднимаясь откуда-то снизу. Но ответить невниманием на все заботы своего спасителя я не мог. Поэтому тихо прошептал:

— Змея…

— Какая змея? Опиши мне её, если не знаешь! — да, там же разные противоядия… от разных змей… Но такой… может, они знают?

— Радужная… — это всё, на что меня хватило. Глаза слипались, тело просило отдыха, а сознание хотело уплыть как можно дальше.

Я не видел, как вздрогнул от моих слов седобородый старик. Как в его глазах плеснулось острое сожаление и непритворное сочувствие. Он даже как-то разом утратил свою уверенность и сгорбился. А потом, посмотрев на уставленный пузырьками столик, уверенно взял флакон с ярко-алой лентой на горловине.

— Пей!

От властного приказа с меня слетел весь сон. Я свёл глаза к переносице, поглядел на флакон и залпом выпил его содержимое. По телу словно прошла волна прохладного воздуха. Какой там сон! Какой там отдых! Все мышцы напряглись и требовали действия. Я резво приподнялся на локтях, заинтересованно оглядывая помещение. Кроме энергии, во мне проснулся и дикий голод. Желудок протестующе заурчал. К голодовкам он приучен не был. Я смутился. Это ж надо — едва оклемался, как уже есть просит!

Но смотревший на меня с сочувствием старик не рассердился. Он только как-то виновато улыбнулся, встал с кровати и, направившись к двери, произнёс:

— Я попрошу Эйшу принести тебе поесть.

— А вы куда? — не удержался от вопроса я.

— Не бойся, я скоро вернусь. Подожди немного, и ты сможешь задать мне все мучающие тебя вопросы… И ответишь на мои. Кстати, как тебя зовут?

— Эдуард Клыков…

Я смутился. Не знал, что по моему лицу можно так явно прочитать все мои мысли. Ведь чего скрывать — действительно боялся, что он уйдёт. Почему-то мне казалось, что рядом с ним ничего плохого не произойдет. И вопросов у меня была уйма. Они все толклись в голове, наступая друг дружке на ноги, так и норовили вырваться наружу. Но захлопнувшаяся дверь оставляла только ожидание и надежду на то, что в скором будущем все вопросы найдут свои ответы…

Его магичество Мастер Нармет ехал домой с очередного Большого Совета магов. Ничего нового на нём не прозвучало, но уровень Мастера не позволял увильнуть от этого бесполезного времяпрепровождения. Вопросы, обсуждавшиеся на этом заседании, мало отличались от предыдущих. Правда, на один интересный факт маг всё же обратил внимание. Во всех обитаемых землях почему-то стали часто пропадать дети. Нет, такое к сожалению случалось и раньше. Но эа-су ребёнка за проходящий цикл не идут не в какое сравнение с ораэли [3]Ораэли (шаэс.) — десятками.
!

Конечно, можно списать всё на напряженные отношения государств, пограничные стычки и прочие элементы неспокойной жизни. Но вот уже много циклов назад главы всех крупных государств заключили ряд соглашений о неприкасаемости мирного населения и о неучастии оного в военных действиях. В том числе и о неприкасаемости детей. Так что с возникшим фактом стоило разобраться. Ответственный за это маг пообещал прояснить вопрос, но любопытство Мастера это не остудило.

А дома ждал недописанный труд по сравнительной психологии нечеловеческих рас. Ведь как многое порой зависит от понимания друг друга. Даже просто от знания как мыслят те или иные существа, населяющие благословенный Шаэсс. Порой магу казалось, что разумные расы совсем не стремятся понять своего врага. Иначе многих конфликтов можно было бы избежать. Как всё-таки много сейчас в жизни значит война…

Дорога протекала так же, как и в прошлый раз, как и всегда. Конечно, самоубийц, желающих нажить себе врага в лице Мастера магии, не находилось. На карете же стояли только знаки Мастерства, но не вида освоенной магии. А то, что Нармет по большей части теоретик и философ…

Неожиданно кони всхрапнули, карету дёрнуло и ощутимо качнуло.

— Что там случилось? — экипаж был его собственный, но работники — наёмные. Содержать ещё нескольких человек только для того, чтобы раз в год съездить на Совет, Мастер считал абсолютно ненужным.

— Да змеюка какая-то прямо под копыта кинулась, ваше магичество! — раздражённо выдохнул возница, пытаясь усмирить занервничавших животных.

— Змеюка?… — Мастер заинтересованно приподнял брови. Время для змей самое что ни на есть неподходящее — середина солнцежара. В это время даже обожавшие тепло кроги сидели по своим норам. — И куда она делась?

— Да вон в те камни дунула, подлюка, — махнул рукой в сторону ближайшей кучи валунов второй возница, с силой натягивая поводья.

— Успокойте лошадей, я сейчас подойду… — Мастера очень заинтересовало ползающее не в сезон пресмыкающееся. А в душе поселилось зудящее нетерпение — верный признак того, что где-то за углом его ждёт какое-то открытие.

М-да, вот так «открытие»… Лежащее на земле, ободранное до крови, грязное до неузнаваемости и тихо стонущее. Но это был явно человек. В этом ошибиться было невозможно. Вероятно, неудачный путешественник, жертва разбойников. Везунчик, как они его ещё не добили?…

При его приближении пострадавший приоткрыл глаза с необычайно расширившимся зрачком и попытался что-то сказать на чужом языке. Активировать языковой амулет было делом мгновения, после чего язык раненого чужеземца стал понятен.

Наверное, его ещё чем-то опоили, так как раненый юноша постоянно бредил и терял сознание. Пришлось влить в него бодрящего зелья и помочь дойти до кареты. А там несчастного уже подхватили возницы…

Теперь уже путешествие не казалось скучным и однообразным. Найдёныш то тихо стонал, с головой завернутый в широкий плед, то метался и бредил. Звал каких-то друзей, что-то невнятно просил и кому-то доказывал, что ничего плохого он не хотел. Из его вскриков и стонов понять что-то определённое было невозможно. Иногда Мастеру даже казалось, что до дома они не доедут. А понять под слоем грязи, отчего именно страдает его невольный спутник, было невозможно. Одно можно было сказать с уверенностью — никаких кровоточащих ран не наблюдалось.

Наконец-то под вечер карета влетела в городские ворота — и вот уже Мастер распоряжался занести раненого в дом, уложить его в гостевой комнате. С работниками расплатилась Эйша, добавив за работу, и принялась помогать. Хоть её помощь сводилась к подаванию всяких мелких предметов, но нескончаемый монолог помогал отрешиться от окружающего мира, чтобы магически прощупать парня. Теперь, когда с пострадавшего сняли обрывки одежды и отмыли от грязи, стало видно, что это молодой, едва справивший с-сейра [4]С-сейра (шаэс.) — шестнадцать.
вёсен парень. Худой до болезненности, бледный и какой-то уж очень слабый. Изнеженный даже.

И куда он один в дорогу собрался?

Парень явно был из знатных. Руки тонкие, гладкие. Кожа нежная. Даже мозолей от меча нет! Или на мага учится, или на служителя. Хотя даже в этом случае отсутствие загрубевшей кожи довольно странно. Ученики в первое время (да и потом тоже) используются в качестве бесплатной рабочей силы. Даже благородные. Если только учителя не вызвали на дом к обучаемому. Но этого практически никогда не бывает.

Только вот на служку парень всё равно не похож — за всё время ни единого поминания богов или чего-то похожего. Магический же потенциал у него довольно слабый. Так как же его угораздило?…

Оказалось, что парень совсем не везунчик, а даже наоборот, о чём недвусмысленно свидетельствовали следы укусов на теле. Мастер не думал, что те немногие ссадины и ушибы стали причиной такого плачевного состояния. А вот уже почти не кровоточащие отметины… Это серьёзно. Интересно, кто же их оставил? Признаков отравления, подобных тем, что демонстрировал парень… нет, по отдельности они встречались, но все вместе… Жар, слабость, обильное потоотделение, расширенные зрачки, апатия, бред… Надеюсь, он разглядел, кто же его укусил…

Ответ заставил забыть все надежды на спасение. Парень не просто невезучий. Он из той породы людей, которые смогут порезаться в комнате, обитой мягкой материей. Где вообще ничего острого нет! Надо же, наткнуться так близко от города на радужную айсу! Змею, как считалось, вымершую еще сушет [5]Сушет (шаэс.) — числительное 200.
циклов назад! И это единственная змея, от яда которой не существует отдельного противоядия. Она вырабатывала как саму отраву, так и противоядие к нему. Но если получить первое не составляло труда, то как добыть последнее?…

Извини, малыш, я ничем не смогу тебе помочь, — подумалось Мастеру. — Разве что облегчить твои страдания… Флакон с экстрактом серены золотистой стоит в самой середине стола. Ты получишь еще суи ходов сил, здоровья и полноценной жизни. А потом тихо уснёшь. Поверь мне, это лучше, чем медленно и мучительно умирать. Так будет лучше…

Единственное, что я ещё могу тебе дать, так это надежду и удовлетворить те желания, что в моих силах. И не надо на меня так смотреть! Там, за Гранью, ты поймёшь. Я в это верю…

Надо будет не забыть отправить Эйшу домой на суи шисов. Думаю, раньше этого срока я от Кларина не уйду… И попросить её принести гостю тей-шерр. Блюдо из кухни змеелюдов, которое они готовят для своих детёнышей, чтобы те быстрей росли. Оно лучше всего прочего утоляет голод и даёт телу энергию. Надеюсь, ему понравится…

Дверь за спиной мага мягко закрылась, отделяя его от горящего взгляда юноши. Он поклялся сам себе довести дело до конца и уведомить родственников «найденыша» о постигшей его участи. Может, они даже захотят забрать тело, чтобы похоронить его по обрядам своей страны…

Как жаль, такой молодой…

…

Еды мне действительно принесли много. Нет — очень много! Я сперва даже засомневался, смогу ли одолеть эту гору снеди. Но желудок считал иначе. Хорошо хоть, та женщина ушла, оставив поднос на столе. Так что всё время прошло в активном и тщательно потакаемом чревоугодничестве. Хоть родители и говорили, что много есть вредно, но я просто не мог удержаться! Всё такое непонятное, необычное… Кроме того, вроде бы всегда считалось хорошим тоном съесть всё подчистую. Мол, ты доверяешь хозяевам дома, ну и всё такое. И где ещё, кроме своего бреда, я увижу такие деликатесы? А главное, почувствую их вкус!

И всего хочется, всё такое притягательное… даже не знаю, куда в меня это поместилось! Но, только съев и выпив всё, что было на подносе, я успокоился. И тут на меня нежданно-незванно навалилась сонливость. Нет, всё правильно. Если много поел — надо всё переварить. И, желательно, в горизонтальном положении. Спать, спать и ещё раз — спать. А там и старичок вернётся, и на вопросы ответит, он же обещал. Надо только его дождаться — и всё будет хорошо.

Только вот в теле появился странный зуд и ломота. Кажется, зачесались сами кости. А в голове появился глухой, раздражающий звон и вязкая пустота. Наверное, это последствия действия лекарства. Спрошу об этом потом, когда мой спаситель вернётся. Он же обещал.

Он сказал, что всё будет…

Хорошо…

Мастер Нармет возвращался от своего друга, книжника Кларина, далеко за полночь. От странной встречи на дороге прошло уже су шиса, а совесть всё не успокаивалась. Но он же действительно не мог сделать ничего другого! Только облегчить страдания парня. А завтра надо будет вызвать похоронную бригаду. Хорошо, что стражники на воротах видели, что он везёт раненого, которого представил своим внуком. Как там его зовут? Элхар Кессер, кажется. Такое необычное имя. Старинное. Жаль, я не успел узнать, кого следует известить о смерти парня. Даже если у него есть родственники — они явно проживают за пределами королевства Танар. Он не похож на обитателя этих мест. Наверное, в гости приехал…

Вот так вот. Приехал в гости и остался здесь навсегда. Вообще-то довольно странно, что разбойники промышляют в такой близости от города. Обычно внутренняя стража зорко следит за дорогами и порядком на них. Грабителей и прочих любителей наживы в пределах перехода от Танара не видели уже дай Боги сколько циклов. А слышали только в сказках. Надо всё же поинтересоваться у начальника Стражи, как же это так? Почему они не занимаются своей работой? Только родителям этого парня легче от объяснений не станет.

Размышляя таким образом, Мастер поднялся на крыльцо, отпер тяжелую дверь и вошел в полутьму помещения. Не зажигая света, прошёл на второй этаж, толкнул дверь гостевых покоев и пораженно застыл на пороге. В неверном, серебристом свете взошедшей Ашер матово отсвечивала светлая чешуя змеелюда, спящего на кровати. Тонкие чёрные полосы, словно странные разомкнутые обручи, обнимали всё тело и казались ночными тенями, изредка подмигивающими серебристым бликом, когда спящий поворачивался во сне. Мощный змеиный хвост нервно подёргивался, сбивая одеяло в ком. Тонкая рука, изредка сжимавшая подушку, оканчивалась угольно-чёрными треугольными когтями. Мастер не сомневался, что и вторая, спрятанная под одеялом, вооружена не хуже.

Отсутствие гребней или шипастых наростов говорило о том, что змеелюд ещё очень молод. Первая ступень, не иначе. Эшес. Худой до болезненности. Бедняга, интересно, сколько он не ел?… Но… Радужный змеелюд?! Такая расцветка может быть только у них! Серебро и чернота… Представители этой расы не такие уж частые гости даже в столице Танара, а радужных среди них не было со времён Объединения! Да и что вообще подобный гость делает в его доме? Вот уж точно судьба расщедрилась на неожиданные встречи…

Спящий тихо вздохнул и повернул лицо к окну. Холодная, беспристрастная Ашер осветила тонкие, чуть заострённые черты. Черты, которые Мастер никогда не сможет забыть…

— Элхар?! — имя вырвалось непроизвольно. В висящей тишине оно прозвучало не громче дуновения ночного ветра. Но хватило и этого. Змеелюд резко распахнул алые миндалевидные глаза, резко сев на кровати. Хвост взбил одеяло и соскользнул на пол, когти с тихим треском прорвали тонкую ткань подушек, освобождая из плена ткани облачко белоснежного пуха. Чёрные губы дрогнули, выпустив наружу чуть свистящее:

— А я ш-ждал…

Нармет невольно отшатнулся. Парень подался вперед, хвост скользнул вперёд, кольцом свившись перед ним и приковав недоумённый взгляд Элхара. Он настороженным взором резко расширившихся глаз проследил за серебрящимся хвостом, уткнулся в собственное, покрытое чёрно-серебристой чешуёй тело, отстранённо освидетельствовал руки и тихо-тихо, едва слышно спросил:

— Что со мной? Что произошло?!…

Мастер услышал в голосе парня звякнувшие где-то вдали нотки паники. И сам испугался. Несмотря на свое хилое сложение, даже этот молодой змеелюд способен не особо напрягаясь разнести весь дом по камешку. А что он способен сотворить на улице, где ходят люди… не то, чтобы Нармет был таким уж сознательным гражданином, но он чувствовал себя ответственным за этого парня. Словно он действительно нашел своего внука. Давно потерянного, без надежды на возвращение.

Поэтому Мастер магии смело сделал шаг вперёд и тихо, но непреклонно потребовал:

— Успокойся! Ты мужчина, или кто? — он осторожно присел на край кровати и обнял паренька за плечи. Хвост тут же обвился вокруг его талии, ощутимо сдавив тело. — Ничего страшного не произошло. Ты жив — разве это не удача?

— Да? — змеелюд вскинул на Нармета свои миндалевидные глаза. — Я стал непонятно кем! Это что, хорошо? — голос звучал заметно спокойней, только в нем прорезались какие-то обречённо-злые нотки. Словно юноша уже привык к тому, что Судьбы не балует его своей милостью. Но до конца не смирился, бунтуя против рока.

— Ты жив, парень, а это самое главное. После укуса радужной айсы не выживают вообще, — наставительно ответил Мастер, чуть сильнее прижимая казавшееся таким хрупким тело к себе. — Поэтому радуйся, коль боги тебя настолько любят, что решили дать другую жизнь, Элхар Кессер.

— Кто? — удивился парень. Во время речи мага он постепенно успокаивался, кольца хвоста ослабляли хватку. Только на своём имени новоявленный змеелюд вздрогнул, недоуменно посмотрев на Мастера.

— А разве это не твоё имя? — искренне удивился Нармет. — Ты же сам его вчера назвал. Хотя… знаешь, если даже тебя зовут не так, то после своего второго рождения можешь принять любое, — неожиданно предложил он мальчишке.

— Да?… — парень задумчиво осмотрел комнату. Задержал взгляд на распахнутом окне, в которое заглядывали уже обе луны — серебристая Ашер и золотистый Келес. Чуть повернул голову, словно прислушиваясь к чему-то отдалённому. Вновь посмотрел на свои руки и, пристально глядя в глаза магу, спросил: — Скажите мне, только честно, вы слышали о таком городе, как Москва? Или, может быть, о материке Евразия?

— Нет, — не задумываясь ни на миг, ответил Мастер. — Я никогда не слышал тех названий, что ты произносишь. И, как мне кажется, никто в этом мире их не слыхал.

— Почему-то именно так мне и казалось… — задумчиво ответил парень. Хвост отпустил мага, обвив своего хозяина и выставив одно кольцо вверх. На него парень опустил сцепленные руки, опершись о них подбородком. — Я так и подумал…

— Что ты подумал? — полюбопытствовал Нармет.

— Вы… вы поверите, что я из другого… мира? — чуть запинаясь, произнес он.

— Вполне возможно, — пожал плечами Мастер. — Миров бесчисленное множество. Я не знаю твоего языка, да и выглядишь… прости, выглядел ты странно.

— Не знаете языка? — удивлённо вскинул голову парень. — А как же мы тогда разговариваем?

Маг молча достал из-за пазухи прозрачный голубоватый кристалл на витом шнуре.

— Вот, смотри. Это амулет языков. Сейчас он активирован, так что я понимаю твою речь, а ты — мою. Но тебе придётся учить местный язык, иначе рискуешь остаться без собеседников…

— А… вы мне поможете? — развернувшись всем телом, с какой-то опасливой надеждой спросил змеелюд. — Правда? А… за что?

Хвост нервно свился в кольца, сметя с кровати уцелевшие подушки.

— Пронимаешь, малыш, — тихо начал Мастер магии, складывая руки на коленях, — не знаю, как тебе сказать. Если уж мы начали так открыто… Есть несколько причин. Ты можешь сам их расставить так, как тебе хочется. Одна из причин — любопытство. Я никогда не видел радужных змеелюдов воочию. Только в старинных трактатах. Так что изучение их поведения, возможностей, состояния, стало бы для меня лучшей платой за всю помощь, которую я смог бы оказать тебе. Ещё одной причиной является то, что я чувствую себя ответственным за тебя. Ты рано или поздно узнаешь… наверное, лучше сказать сразу. Тот флакон, что я тебе давал — это был яд. В нашем мире после укуса радужной змеи умирают долго и мучительно. Я хотел облегчить твои страдания… а ты выжил, и теперь я несу за тебя ответственность…

Хвост нервно шевелился, в результате чего постель сбилась в единый, слабо поддающийся опознаванию ком. И, если при первых словах Мастера парень недоверчиво фыркнул, то при следующей причине — застыл неподвижно. А когда Нармет замолчал — тихо-тихо осведомился:

— Это… это правда? Про яд?

— Да, — просто ответил Мастер, твёрдо глядя в глаза змеелюду.

Парень снова опустил голову на руки, чуть сгорбился, неподвижным взором уставившись в пол. Его хвост, верный показатель настроения — бессильно свесился с кровати. В комнате повисла тишина… Заглянувший в окно на смену серебристой Ашер, золотой Келес окрасил чешую застывшего серпентера в тёплый цвет белого золота.

— А знаете, — совсем тихо, словно боясь нарушить звенящую от нетерпения тишину, произнес Элхар. — Он оказался очень вкусным. И еда — тоже. Очень вкусной… — Нармет вновь проклял богов за то, что они создали змеелюдов такими. Ни по глазам, ни по лицу нельзя определить, что же на самом деле думает представитель этой расы. А если ещё и хвост спрятан…

Даже сейчас. Парень смотрит открыто, не таясь, но что именно он думает? Что переживает? Не поймешь.

— И я бы не отказался от добавки! — неожиданно закончил он, широко улыбнувшись.

— Мальчишка! — не выдержал маг, притворно нахмурив брови.

Парень широко ухмыльнулся. В этот краткий момент тишины на всю комнату чётко и ясно раздалось урчание желудка змеелюда.

— Боги, ты же суи шисов ничего не ел! — всполошился Нармет. — Мне Эйша этого не простит! Пойдем, парень, сейчас мы будем тебя кормить. Надеюсь, Эйша оставила нам хоть чего-нибудь…

Мастер резко поднялся с кровати и направился к дверям. Но на полпути его догнал вопрос, заданный самым невинным голосом:

— Это были все причины?

Маг замер, положив руку на косяк двери. А потом, обернувшись к тревожно замершему Элхару, медленно, раздельно произнёс:

— Когда-то у меня был внук… Теперь его нет… Ты… Ты очень напоминаешь мне его, Элхар Кессер… — Нармет опустил голову. Воспоминания были не из приятных. Поэтому он резко встряхнул головой и требовательно посмотрел на озадаченно застывшего на краю кровати змеелюда: — Ты идёшь?

— Мммм… Я хвостом пользоваться не умею… В смысле — у меня же ног нет, — растерянно произнес он, нервно поглядывая вниз.

— И что? Остальные же змеелюды прекрасно без них обходятся, так почему ты должен быть исключением? — удивленно вскинул брови Мастер. — Давай, не думай об этом, а просто иди ко мне!

Парень раздражённо полыхнул глазами:

— Вам легко говорить! Не вы в… невесть кого превратились!

— Ну да, — ехидно ухмыльнулся Мастер. — Не я устроил в опрятной комнатки погром и разбросал вещи!

— Да вы! — вскинулся парень и одним каким-то плавно-слитным движением переместился к самой двери. — Вы!

— Ну да, я, — спокойно согласился маг, — а ты уже у двери стоишь…

Элхар обернулся, расширившимися глазами посмотрел на раскиданные по всей комнате подушки, сброшенное на пол одеяло, неспешно разлетающиеся по комнате белоснежные перья, остатки которых торчали из распоротой наволочки… А потом опустил глаза вниз. Хоть и выглядящий не очень мощным, хвост спокойно удерживал тело парня в вертикальном положении.

— Скажите, а моя одежда… Вернее, мне одеться бы… Но я не знаю… — он смутился, задумчиво скребя дверное полотно. Угольно-чёрные треугольники когтей собрали светлые колечки стружки и оставили на тёмном дереве четыре яркие и чёткие борозды. Смутившись, Элхар отдёрнул руки и сцепил их сзади в замок. На всякий случай.

Мастер тихо хмыкнул и, ступив в коридор, сказал:

— Следуй за мной, сейчас мы тебе что-нибудь подберём… Кстати, меня зовут Нармет.

Мне снились сны. Странные, не похожие ни на кошмары, ни на простые сновидения. Скорее, они были похожи на чью-то жизнь, которую прокручивают перед моими глазами. Может быть даже не одну… Отчего-то я твердо знал, что стоит мне проснуться — как всё забудется. Забудется до тех пор, пока не придёт время вспомнить. А когда оно придёт и кто решает — настало это время или ещё нет — неизвестно.

В нём я чувствовал тоску, словно кто-то грустит по давно ушедшему лучшему другу. Ушедшему, чтобы вернуться. Но этот миг всё откладывается и откладывается. Надежда, когда-то лившаяся полноводной рекой, тихо усыхает. Теперь она напоминает разве что редкую капель. И каждая из капель может оказаться последней. Мне самому стало неуютно и муторно. Я невольно потянулся к тоскующему, желая утешить и ободрить. В ответ повисло недоумённо-напряженное молчание и…

Сон прервался оттого, что кто-то окликнул меня по имени. Когда открыл глаза, то увидел, что комната погружена в какие-то странные сумерки. Помещение вроде бы и не освещено, но каждый предмет виден чётко, словно нарисованный. И стоявший у дверей мужчина, тот самый, что меня спас, тоже был виден до мельчайших деталей. Я даже ощутил исходящие он него запахи: влажной свежести, словно на улице был туман, лёгкий привкус бумажной пыли — неужели с книгами работал? — и ещё что-то… особенное. Нет, едой от него пахло тоже, но ещё… кем-то! Да, точно! Видимо ещё совсем недавно он с кем-то общался.

Честно говоря, было непонятно, откуда у меня взялись все эти знания. Находясь всё ещё в каком-то полусонном состоянии, я воспринимал всё это как должное. А потом по руке скользнуло что-то гладкое и тёплое… Опустив голову я чуть не рванулся прочь. Предо мной складывался в кольца огромный змеиный хвост! Такой же расцветки, как и укусившая меня змея, но размеры!!!

Осторожно, стараясь не делать лишних движений, скользнул взглядом по чешуйчатому телу, пытаясь определить местонахождение головы, и… увидел собственный живот. Перёвел взгляд на руки… нет, они были мои, но чешуйчатые и когтистые! Лица я касаться не стал. Сознание дрогнуло, и где-то внутри меня стала нарастать паника. Не думаю, что она обернулась бы чем-нибудь хорошим. Почему-то именно в панике или при сильнейших переживаниях люди творят такое, что потом не могут поверить в случившееся.

Слава богу, ничего страшного не произошло. Властный голос мужчины, присутствие которого почти забылось, послужил не хуже ведра ледяной воды, вернув мысли в нормальное (ну ладно, почти нормальное) состояние. Действительно, я же мужчина! И должен вести себя соответственно. То есть — по-мужски.

Только оказалось, что с поддержкой другого быть мужчиной гораздо легче… Когда мне на плечо легла тёплая, чуть шероховатая человеческая рука — еле удержался, что бы не вцепится в неё обеими руками. Хм, зато вместо этого вцепился хвостом…

Оказалось, что нашедший меня старик хороший человек. Очень. Не обижается на мои попытки разозлить его, спокойно выслушивает и старается помочь. Не знаю, может, это неправильно… но мои родители всегда хотели, чтобы их ребенок рос самостоятельным и сам решал свои проблемы. Поэтому я быстро перестал ходить к ним и просить помощи в том или ином деле. А сейчас… сейчас я был благодарен этому седому мужчине за его поддержку.

Кроме того, он сказал, что я могу взять другое имя. Моё же произносил так, что опознать его было практически невозможно. Элхар Кессер. Хм, а что, очень даже мужественное имя. И никто не станет сокращать его до Эдьки. Приютившему меня человеку было всё равно, что родом его гость из другого мира. Кажется, это его даже радовало. Он рассказал мне много интересного. Оказывается, здесь действует самая настоящая магия! Но всё равно — придётся учиться. Я не могу просто так понимать здешнюю речь. А жаль. В книгах герой обычно при переносе каким-то образом умудряется выучить местный язык. Причём мгновенно. Ну и пусть. Зато появился повод остаться в доме этого старика…

Да, мне не хотелось уходить. Совсем. Признаюсь честно — мне было страшно. Я боялся. Ведь своего спасителя хоть немного, но вроде как знал. А что там, за дверями? Да и мой теперешний внешний вид… Хм, судя по тому, как сходятся на переносице брови моего спасителя, когда он упоминает змеелюдов — это не самый добрый и хороший вид живых существ. И вот отчего-то мне кажется, что не встретят представителя этой расы с распростертыми объятьями. Да и идти мне, в общем-то, некуда. И не с чем.

Хотя не скрою, мне было очень любопытно, отчего этот пожилой мужчина так со мной возится?… М-да. Иногда неведение лучше. Нет, любопытство, конечно, вещь хорошая, но вот признание в том, что он меня отравил… Хотя, какое там отравил? Я же жив. Жив, не смотря на то, что яд этой змеюки считается смертельным! Наверное, он просто перепутал баночки. Или специально мне это говорит, что бы проверить, испытать. Посмотреть на мою реакцию…

Я уже хотел, было вознегодовать, мол, за кого вы меня принимаете, но в нашу дискуссию решительно вмешался мой организм. Словно окончательно пробудившись, внутри поселился ТАКОЙ голод, что я готов был грызть столбики кровати! Поэтому вместо патетичной речи и ляпнул про предыдущий свой ужин в этом доме. Нашел, о чём разговор вести!

Но спаситель не обиделся. Он даже обрадовался, тут же заспешив в кухню. Но здесь я столкнулся с очередной проблемой — отсутствием ног. Нет, змеиный хвост смотрится очень даже ничего, но я же совсем не умею им пользоваться! Всю сознательную жизнь проходил на двух конечностях, и их замена на одну меня не радовала.

Однако опытным путём было установлено, что чем меньше задумываешься о том, как передвигаешься — тем меньше спотыкаешься. Стоило мне разозлиться и загореться желанием поближе пообщаться со своим новым родственником, как я, сам не заметив, переместился к двери. Хм, оказывается, иметь хвост вместо ног не столь неудобно. Непривычно, странно — да. Но как-то… как-то обыденно. Мышцы поясницы и хвоста без особого напряжения удерживали меня в привычном вертикальном положении. Я даже немного растерялся…

Только вот почему не могу держать себя в руках так же, как хвост — меня? То вспылю, то нагрублю, а вот теперь, от смущения не зная, куда деть руки — оставил на двери четыре борозды… Ну и коготки у меня… как бы самому не порезаться! Ещё больше смутившись, опустил взгляд вниз, и только теперь до меня дошло, что я совсем не одет! Хоть моё тело теперь и покрывала чешуя, спереди сменяясь широкими, но тем не менее странно гибкими пластинами, всё равно было неудобно.

Стесняясь, я попросил у этого пожилого мужчины одежду. Если здесь живут похожие на меня, то и соответствующий наряд должен быть. Но откуда взяться подобному наряду именно в этом доме я понятия не имел, но отчего-то был твёрдо уверен, что у хозяина обязательно найдётся что-нибудь подходящее.

Ой, я невежа! Ой, невежа!! За столько времени даже имени не узнать!!! Нет мне покоя и прощения, мастер Нармет…

Вернее — дедушка Нармет. Сам же сказал, что я твой внук.

На кухне, освещаемой едва тлеющим очагом, сидела донельзя странная компания. Молодой змеелюд, перед которым возвышалась гора снеди — и Мастер магии, ограничившийся всего одной кружкой с лёгким рашем. Парень методично уничтожал стоявшие перед ним яства. А его старший собеседник с отеческой улыбкой наблюдал за этой поздней трапезой…

Перед ужином Элхар всё же оделся. Одежду для него Мастер достал из стенного шкафа в комнате, расположенной прямо у лестницы. Теперь змеелюд был наряжен в длинную рубаху с разрезами до середины бедра и более короткую тунику без рукавов. Талию обхватывал широкий кожаный пояс с медной пряжкой. Одежда не мешала двигаться и выгибаться так, как того хотелось парню. Он весь извертелся, желая оглядеть себя со всех сторон. Обновка ему явно понравилась.

А потом они спустились на кухню. Лестница вызвала у молодого приступ неуверенности. Всё же змеиное тело больше приспособлено для передвижения по гладким поверхностям… Но выход нашёлся очень быстро. Каменные перила имели внизу довольно широкий кусок гладкого камня. И, изредка прихватывая за столбики хвостом (но практически не отпуская перил руками), Элхар быстро спустился вниз. Мастер только удивлялся — парень едва ли полхода пользовался новым телом, а уже двигался как рожденный змеелюдом. Причём, в отличие от своих собратьев, он совсем не тащил свой хвост. Он словно бы перетекал из одного места в другое. Бесшумно, плавно.

Про слух же и обоняние можно вообще не говорить. Шутки ради Нармет позвал его шёпотом с другой стороны просторного холла. И что? Парень обернулся так резко, словно его громко окликнули. Что же касается нюха — даже тосы, животные, используемые в качестве поисковых и сторожевых зверей, не смогли бы с такой уверенностью найти припрятанную Эйшей от ненавистных локков еду.

Но на этом проблемы не закончились. Оказалось, что сидеть на обычном стуле Элхару не то, чтобы совсем нельзя, но очень неудобно. Так что пришлось перенести из лаборатории стул, предназначенный специально для змеелюдов. Мастер Нармет увлекался собиранием старинных вещей, вот кто-то из друзей и подарил ему такую диковинку. Ведь этот стул на своих собратьев был похож примерно так же, как серпентеры на людей. Узкий, вытянутый вверх, с высокой изогнутой спинкой. Опирающийся всего на одну массивную и толстую ножку, сделанную в виде свернувшейся змеи. Символично. Парень тут же с удобством расположился на этом сиденье, обвив его хвостом, и приступил к ужину.

— Знаешь, я тут подумал, — неспешно начал Мастер, — комната у тебя уже есть. Заниматься с тобой я буду самостоятельно, на улице тебе пока показываться не стоит. Но нам придётся ещё определить направление, которое тебе ближе всего, чтобы вступить хоть в какую-нибудь гильдию. Но об этом мы тоже поговорим. Только потом. А сейчас ешь, ешь, не отвлекайся…

Из записок Мастера Нармета.

Радужные змеелюды, если судить о них наблюдая за моим невольным гостем, довольно странные существа. Взять хотя бы их окрас. Изначально повелось, что общий цвет шкуры змеелюда строго определён. И те же темнокожие представители клана Воинов имеют всего пару светлых пятен, не более. Радужные серпентеры, наперекор канонам сочетают на своей коже оба граничных цвета: чёрный и белый. Причём даже преобладание светлого тона никак не влияет на густоту цвета полос. Они настолько тёмные, что кажутся матовыми.

То же самое можно сказать и о цвете волос. Если составлять цветовой «портрет» юноши, исходя из канонических представлений, то парень должен обладать серебристой шевелюрой. Хм, судя по глянцево-чёрному цвету его волос, я могу хоть до скончания циклов искать там серебристый оттенок.

И, при этом — красные глаза. Хотя, исходя из опять-таки канонического цветового сочетания, они должны быть тёмно-зелеными или вообще чёрными. К тому же Элхар не является альбиносом, это его естественная окраска. Интересно… надо поднять труды и рукописи древних учёных и посмотреть, кто ещё из этого хвостатого племени может похвастаться чем-то подобным. А так же найти всё, что хоть как-то касается радужных. Не хватало мне ещё непредвиденных проблем.

…

 

С-сеш-ш су

Я уютно устроился в библиотеке. Оказалось, растянуться на самом верху шкафа, свесив хвост вниз куда как удобней, чем сидеть за столом. Да и освещения мне вполне хватало, чтобы чётко видеть написанный кем-то из великих Мастеров текст. Кем конкретно — я, честно говоря, не запомнил. Вернее, не старался запоминать. Все они — великие и могучие. Хотя память у меня теперь… М-м-м-м! На зависть всем остальным! Мне достаточно раз услышать или прочесть, чтобы запомнить накрепко. Дедушка Нармет только головой качает.

И с Эйшей я подружился, хотя мы ждали, что она испугается. Однако первое, что эта дама сказала при виде меня: «Ой, какой же он худой!». И снова накормила до отвала. Не знаю, но после этого превращения меня с неделю, ой, извиняюсь, целое семидневье преследовал жуткий голод. Дедушка сказал, что это из-за резкой смены тела. Всей моей массы не хватило, чтобы стать нормальным змеелюдом, так что пришлось позаимствовать энергию из внутренних резервов, которые я и восстанавливал едой.

Эйша была только рада поставить мне лишнюю порцию. Она всегда ворчала, что и Мастеру следует взять с меня пример, а то ест совсем мало. Можно подумать, что он не может себе позволить большего. А после того, как из дома неизвестно куда ушли все локки… Нармет объяснил, что они панически боятся змей. Так что теперь кухарка во мне души не чаяла, и была готова поварёшкой отстаивать «своего бедного мальчика» от всяких там нехороших элементов.

Единственное, что меня разочаровывало — моей давней мечтой было научится сражаться на мечах. Как герои из любимых книг. Но дедушка был магом, поэтому и учил меня магии: боевой (пока что только теорию), бытовой, лечебной… всякой. А совсем не тому, как сподручнее своего оппонента настругать на мелкие лоскутки. Только обычные, как тут говорили — канонические заклинания у меня выворачивались так, что приобретали совсем другие свойства и формы. Кроме того, дедушка обследовал моё тело раз в семидневье, замерял, проводил ещё какие-то опыты, необходимые ему для написания научного труда.

Кроме того, он повадился использовать меня вместо подопытного кролика, пичкая всевозможными декоктами. Их состав мне не оглашался, как и предполагаемое действие на организм. Но я был обязан в мельчайших подробностях описывать свои ощущения. Чаще всего это был ответ: «Ничего». Хотя один раз почему-то сильно зачесался кончик хвоста, и мне пришлось провести пару минут в довольно неудобной позе, пока дед исследовал «пострадавший» орган. Ничего особенного не нашли. Просто одна чешуйка немного сместилась и мешала расти остальным. Неудобство устранили и продолжили опыта.

Я тоже иногда развлекался. Например, выкрасил чешую в синий цвет и наложил маскирующее заклятие. А когда выпил содержимое очередного флакона — убрал магию. Дед сперва был в панике, видимо, подобного действия на мой организм не предусматривалось, а когда понял его причину… Извиняться мне пришлось долго. А так же пообещать, что больше не буду подвергать подобным испытаниям хрупкую нервную систему старого человека. Ладно, придумаю что-то другое…

Наверное, впервые за всю свою жизнь я почувствовал себя ребёнком. Самым обычным, строящим пакости, подшучивающим, проказничающим и огребающим за всё это. М-да, стоило дожить до этого времени, чтобы снова вернуться в детство. Моя жизнь действительно словно началась с начала. С чистого листа.

По большей же части, я был предоставлен самому себе. Хочешь — читай, благо библиотека в здании была — о-го-го! Хочешь — обшаривай лабораторию. Хоть на вкус реактивы пробуй — на меня теперь никакие яды не действуют! А вот я теперь считаюсь самой опасной и ядовитой тварью на весь мир. Опасней даже своего «предка» — радужной айсы, так как возможности змеи вроде как изучены, а вот змеелюда… Мастер Нармет будет первым, кто хоть как-то осветит этот вопрос.

Честно говоря, мне тоже была очень интересна эта тема. Всё-таки на вид я потомственный серпентер, так что не знать элементарных вещей… подозрительно это. Так что я запоем читал всё, что могло хоть как-то помочь понять этот народ, при этом, не забывая исследовать собственное тело. А вот тут меня поджидал ряд загадок.

Во-первых, мне было непонятно, как росли волосы. Голова же, включая и лицо, была покрыта чешуёй. Хоть и не такой крупной, как на теле, но всё же! Тем не менее, моя шевелюра не только имелась в наличии, но и росла с поражающей быстротой. Сперва я их подрезал, а потом бросил. Лень. Кроме того, здесь предпочитали носить длинные волосы, так что появилось и официальное оправдание — соответствие местным канонам.

Вторым пунктом стояли ногти. Вернее — когти, если уж быть точным. Длинные, треугольные и острые они с равной лёгкостью оставляли отметины как на дереве, так и на железе. Камень я тоже попробовал на прочность. После чего дед провёл со мной воспитательную беседу на тему порчи стен. Мол, если мне так уж хочется поточить свои когти, то он принесёт мне в комнату специальную плиту. Гранитную. Хорошо хоть не надгробную, с него станется. Вот об неё я могу хоть зубы чесать, а стены портить не надо. Или на крайний случай заняться художественной резьбой по камню.

Я проникся и пообещал больше так не делать. Тем более что ответ на свой вопрос уже получил. Правда, возник другой. Если сталь мои ногти не берёт, то как их стричь? Оказывается, у змеелюдов они почти не растут, разве что сломаешь какой. Это мне объяснил опять-таки Нармет, когда застал за порчей ножниц. Оглядел четверо сломанных, задумчиво повертел в руках пятые… Небрежно согнул их руками и бросил сверху. А пока я недоумённо пялился на всё это — рассказал про странные особенности моего организма и вышел из комнаты.

— Всё равно надо было нормальных купить, — донеслось до меня из коридора.

Третьим и самым болезненным вопросом была чешуя. Вернее не само её наличие, а то, что она была… глухая, если это можно так сказать. Я долго пытался понять, как же родители определяют пол новорожденного, если снаружи ничего не видно? Как они тогда вообще размножаются?! Почкованием, что ли? И мне… мне теперь тоже… У-у-у-у-у-у!!! И как, соответственно, избавляются от «продуктов жизнедеятельности»?

Всё оказалось не так сложно, но довольно запутанно и непривычно. Оказывается молодые змеелюды до третьей ступени вообще не заморачиваются делением на мальчиков и девочек. Из-за чего так происходит Мастер не знал. Зато он объяснил мне, почему чешуя сплошная. Оказывается, всё съеденное идёт непосредственно на «строительство» организма. А мне так вообще требуется тройная доза, так как обзавёлся сразу «взрослым» телом. Правда, это только по размерам оно считается практически вполне сформировавшимся, а вот по развитию — увы. Младенец.

Так вот, на первых двух ступенях вся потребляемая пища усваивается. А то, что всё-таки оказывается лишним… я уже пару раз замечал, что хвост иногда покрывается какой-то странной то ли пылью, то ли грязью. Вот это то самое и есть. Противно немного, но с подобными особенностями организма ничего не поделаешь. Разве что мыться несколько раз в день. Вода мне и раньше нравилась, а теперь так вообще. Поскольку ходить… м-м-м-м… грязным очень не хотелось. Даже ели не знаешь, из чего состоит эта грязь.

Нет, на самом деле вопросов было гораздо больше, но эти наиболее животрепещущие. Всё остальное может и подождать, мне спешить некуда.

Как вообще в этом мире появились змеелюды, достоверно не знал никто. В «Легендах и сказаниях о роде змеином» говорилось, что когда-то, когда люди только-только пришли в этот мир, носящий название Шаэсс, то его хозяевами были гигантские змеи. В «Легендах» даже гравюра была — человек и этот самый змей. Так вот, высотой эта гадина была с поезд. И длиной, наверное, не меньше. Могу себе представить, какой силой обладали эти пресмыкающиеся. А так же чем(ну, или кем) они питались…

И какой вес был у этих зверушек. Вот интересно, как же они сами себя не раздавили, а? Сила тяжести здесь вроде бы ничем не отличается от земной. Во всяком случае, никаких отличий не ощущалось. Хотя… может, эта перестройка организма так повлияла? Да и в первый день всё равно — ничего такого, хоть я смутно помню, что тогда происходило. Скорее всего, эти существа были полумагическими и существовали за счет своей естественной магии. Хотя это только мои предположения…

Так вот, в этом сборнике мифов сказано, что «Узрели змеи, что слабы люди, что не выжить им на суровых просторах Шаэсса, и взяли они себе жён из рода людского, и появился тогда под благодатным светилом новый род — змеелюдов, защитников и помощников». Нет, как легенда — это звучит красиво, но вот как реальная информация… Змея и человек! Насколько я помню основы биологии — данные виды не скрещиваются. Никак! И потомства дать не могут. Особенно — при ТАКОМ несоответствии размеров! А если вдруг (ВДРУГ!) что-то и получится, то потомство будет мулами — то есть собственных детей иметь не сможет в любом случае!

Так что эта версия могла быть только легендой — и никак иначе. Нармет на мой вопрос ответил, что официально признанной теорией является то, что змеелюды какая-то другая раса, просто очень похожая на людей. В общем, никто точно ничего не знает. А простые люди верят в «Легенды».

Меня там заинтересовал ещё один момент. Вернее — глава. Самая последняя, она была написана мелким шрифтом и частично заправлена под обложку. По всей видимости, это было что-то вроде «необязательно для прочтения». Однако информация там хранилась довольно любопытная.

Дословно пересказывать не возьмусь, уж больно язык там… эпический. Но суть была в следующем. Когда-то давно, очень давно, в Шаэсс пришла ещё одна раса. Самоназвания указано не было, а в книге пришельцев именовали Пожирателями. Интересное название, не правда ли? Главное — верное. Эти существа в буквальном смысле питались жизнью, вытягивая её из других разумных существ.

Гигантским змеям, тогда ещё обитавшим среди остальных, подобный расклад очень не понравился. Да и остальным — тоже, только вот поделать они ничего не могли. В книге пишется, что из-за малочисленности. Как же всё было на самом деле… понятия не имею. В библиотеке больше не было ни единой книги, описывающей те события.

Так вот, пресмыкающиеся собрались на совет и решили, что этим пришельцам в Шаэссе не место. Тут и без них хорошо. Естественно, была война. И, судя по некоторым комментариям, в ней приняли участие все. Равнодушных или воздержавшихся не было.

Змеи победили и противник был низвергнут. Только нигде и ничего не сказано про дальнейшую судьбу этих самых Пожирателей. То ли их перебили, то ли ещё что сделали. Кто этих магических зверей знает? Правда, после этой заварушки и гигантских змей больше никто не видел…

Когда же я показал этот отрывок Нармету, тот только пожал плечами. Мол, достоверных сведений о тех событиях нет. Так что сказать вымысел это от первого до последнего слова или всё же какое-то зерно правды имеется — он не может. Делать же голословные заявления, мол, враки это всё — просто не хочет. А вдруг что-то всё же было? Как он будет выглядеть тогда?

После того, как поиски в этом направлении зашли в тупик, я занялся изучением собственных возможностей и способностей. Очень интересно. У Мастера, к сожалению, подобных книг было не так уж и много, но ему охотно выдали всю имеющуюся в наличии литературу по этому вопросу в Большой Королевской библиотеке, куда он был вхож. Так что я имел сомнительное счастье прочесть, что я, оказывается, зело силён. Не спорю, иногда мне случалось нечаянно сломать хвостом стул, но силы, «способной ломать камни и крушить самые мощные щиты», я в себе не заметил.

Как и способности «читать сокровенное в душах людских, смущать умы и отводить взгляд». Если перевести на нормальный язык, то я мог читать мысли и внушать. Ничего подобного! Не спорю, все чувства у меня сильно обострились, но в использовании телепатии я никогда замечен не был. Наверное, это из-за того, что я ещё очень молод. В смысле, Мастер Нармет рассказал мне, что у змеелюдов, в отличие от людей, рост идёт совсем не так. Они линяют, как змеи. Но не раз в год, а, достигая определённого момента, который называется «переходом на следующую ступень». А я нахожусь на самой первой и называюсь — эшес.

Дедушка предполагает, что у меня, как и у породившей змеи, тоже должны быть гребни, но появятся они после линьки, когда я перейду на следующую ступень. Вообще-то их (ступеней) пять: эшес, ремет, хэссар, к'тэс и с-сакеш. Вот так вот, мне ещё когда-нибудь предстоит испытать всю прелесть линьки. Причём — не один раз. Бр-р-р!

Вот, в принципе, и всё. Сила, яд и обострённые чувства. Это то, что мне известно. А вот что конкретно мне подарили «предки» в лице радужных айс… не знаю, и Мастер тоже не знает. Про радужных же змеелюдов вообще никто и не слышал после Объединения. В «Легендах» упоминался всего один, да и то — картинки к нему не было. Но зато радужники были самыми популярными сказочными героями. А про айс ходило столько баек, что мне и половины не услышать. Так что помочь в деле познания себя мне не сможет даже Мастер. Ну что же, сам справлюсь!

Правда, многому пришлось учиться заново. Например — двигаться. Нет, «ползать» я научился довольно быстро, а все остальные привычки и жесты пришлось менять. Например, захлопывание двери. Обычно человек, когда выходит (или входит) из помещения, сразу же закрывает за собой дверь. Я тоже сперва так и делал. Но оказалось, что хвост не может мгновенно пересечь порог. И хоть дверь не может повредить мне чешую, но больно всё равно. И обидно.

В общем, теперь я сначала разворачиваюсь к створкам, убеждаюсь, что хвоста там нет и только тогда — закрываю. Да, это отнимает время, но постоянно бить по собственной конечности мне не хочется.

То же касается силы, лёгкий тычок в моём теперешнем исполнении может иметь довольно разрушительные последствия. Или крепкое пожатие. Но методом проб и ошибок мне всё же удалось приспособиться к новому телу. Или ему — ко мне. Хм, довольно странно наделять собственное тело разумом, но в этом мире может быть и не такое…

Заинтересовался я также и здешним мироустройством. В результате расспросов и собственных изысканий выяснилось, что этот мир ночью освещают два светила — Ашер и Келес. А днём — одно. Актар. Что меня удивило — практически на все названия у местного населения есть свои легенды. Вот и про светила — тоже. Как мне рассказала Эйша, когда-то Келес и Актар были братьями, между которыми их отец Шаэсс поделил день и ночь, чтобы всегда над миром царил один из его сыновей. А Ашер — земная девушка, в которую влюбился Келес. Но навещать её ночной бог мог только по ночам. А днем её как-то увидел дневной брат и тоже полюбил. И пообещал забрать с собой на небо, но девушка осталась верна своему ночному возлюбленному. Узнав о происках братца, Келес сам забрал возлюбленную к себе, и с тех пор над ночью они царствуют вдвоём — Келес и Ашер.

Вот такая вот легенда…

Что же касается чисел и отсчета времени… Система счёта в королевстве Танар была десятичная. Времени — тоже как у нас, в минуте 60 секунд и так далее. Единственное отличие — зачем-то это все делилось еще пополам на темную и светлую сторону. Но население, чтобы не забивать себе мозги упрямо игнорировало сие деление, оставляя его только для составления гороскопов и прочих гаданий. Тогда следовало непременно указывать не только время, но и принадлежность.

Секунда здесь называлась сеш, минута — эста, час — ход. Вообще-то в местном языке очень много шипящих и свистящих звуков, словно не разговаривают они, а шипят друг на друга. Этот язык мне кажется приспособленным именно что для змеелюдов. Странно, не правда ли?…

Так вот, вернёмся ко времени. Разделение на дни недели тоже очень похоже на наше. День у них зовется — шис, неделя — с-сейшис и состоит, естественно, из семи дней. Поэтому чаще всего именуется семидневьем. Месяц — тривир и состоит из пяти недель. А год состоит из одиннадцати месяцев, и именуется циклом. Вот так вот.

Нет, вроде бы всё в порядке, мне интересно было узнавать новое, знакомиться с окружающим миром и прочее, но… я стал скучать. Непонятно почему! По ночам я часто выбирался на крышу, устраивался в тени и наблюдал за ночными улицами, чутко вслушиваясь в тишину и ловя доносившиеся ветром запахи. В одну из таких вылазок всё и случилось…

В комнате, спрятанной среди запутанных переходов дворца, пылал камин. Возле него, у низкого столика сидели двое мужчин. Со стороны казалось, что нет для них в мире ничего важнее, чем искрящаяся тёмным рубином влага в тонких хрустальных бокалах. Однако неспешная беседа, свидетелем которой было только пламя, выдавала совершенно иное.

— Он может нам помешать, слишком много знает… — задумчиво глядя на вино в собственном бокале, сказал один из них. Высокий, стройный брюнет с бледным лицом и неожиданно жёлтыми глазами.

— Да?… — вежливо удивился его собеседник. Тоже мужчина, но не отличавшийся приметной внешностью. Одетый стильно и со вкусом, но неброско, он производил впечатление небогатого дворянина. Однако мало кто знал, что именно этот человек является одним из влиятельнейших вельмож королевства.

— Мы должны действовать наверняка. И устранить даже малейшую возможность помешать нам, — в глазах желтоглазого плясало то же пламя, что и в камине. — Второго такого шанса не будет.

— Не будет, — согласился с ним собеседник. — Танем хоть уже и не тот, что был раньше, но хватка не ослабла. Что ты предлагаешь?… — наконец он оторвал взгляд от бокала и поднял на собеседника водянисто-голубые, холодные глаза.

— Знаешь, сейчас так много разбойников развелось… Да наглых таких… Посреди города нападают! Куда смотрит стража? — резко очерченные брови недоумённо выгнулись, но в жёлтых глазах мелькнула неприкрытая угроза.

— Ты прав. Эти разбойники — сущее наказание. Даже защитными амулетами обзавелись… Как нехорошо получилось… — голос второго человека ничуть не изменился. — Я на тебя надеюсь, — тихо закончил он, поднялся с кресла и, мягко ступая, вышел в замаскированную за портьерой дверь.

— Действительно, нехорошо… — оставшийся в комнате зло улыбнулся, и в свете огня на миг блеснули удлинённые клыки. — Очень нехорошо…

Я лежал на самом коньке крыши, надёжно скрытый непроглядной тенью кованого украшения. Ноздри чуть подрагивали, улавливая цветочные ароматы, и я, подавшись вперёд, прислушивался к приглушённым звукам ночной жизни. Мастер задерживался, и я занял крышу, в ожидании, когда по улице разнесется эхо знакомых чуть шаркающих шагов. Дед не одобрял моих ночных вылазок, но, тем не менее, прямо не запрещал. Видимо, понимал, что молодость в чётырех стенах сидеть не любит и стремится вырваться.

Кроме того, в последнее время у меня стало дико чесаться нёбо. Когда это произошло в первый раз, я провел по нему языком и нащупал два небольших валика, начинавшихся прямо за зубами. И чем дальше — тем сильнее они зудели. От этого в последнее время я был довольно нервным и раздражительным. Потому стремился на воздух — холод немного остужал зуд.

Но вместо шагов ветер донёс до меня обрывки разговора, а глаза поймали чуть отсвечивающую алым пятёрку теней, скользнувших в проулок. Во время моих ночных бдений я выяснил интересный факт. А именно — наличие у меня теплового зрения. В абсолютной темноте (я столкнулся с этим впервые случайно забравшись в кладовку) предметы приобретают другие цвета. Синие, зелёные, жёлтые…

Вот и сейчас я видел не тени, а очерченные оранжево-алым ореолом человеческие силуэты. Только длинные зелёно-синие штуковины в их руках ну очень напоминали мне киношные мечи. Интересно, кто эти люди и что им здесь надо?

— Ты уверен, что он пройдёт именно тут? — шелестнул ветер холодным голосом.

— Да, Савиш. Он никогда не меняет маршрута, во лопух, да? — очередной порыв донёс до меня подобострастный ответ, и одна из фигур наклонилась, словно сообщая что-то конфиденциальное на ухо второй.

Хм, если бы мы с Мастером не проверяли мой слух, я решил бы, что более нелепой засады никогда не видел. Слышимость была ну просто отменная! Только вот очень любопытно стало, кого именно эти типы ждут в переулке, которым так любит возвращаться домой дедушка?…

Тихое шуршание по черепице — хвост напружинился, собираясь в кольца. Честно говоря, меня это немного нервирует. Я ещё даже сам не понял, что меня беспокоит, а он уже приготовился. То ли вскарабкаться куда, то ли утащить что-то. Кстати, хвостом очень удобно пододвигать стоящие на дальнем конце стола блюда. Правда, мастер на такие действия ругается и говорит, что так поступать неприлично. Мол, хвост — это те же ноги, так никто же не задирает их на стол?

Приходится делать тайком, самым-самым кончиком, по паре висов за один раз. Хотя, стоит Эйше увидеть мой алчущий взгляд, направленный на какое-либо блюдо, как тут же с жалостливым вздохом «Ой, мальчик проголодался!» мне пододвигалась нужная тарелка. Дедушка ворчал и говорил, что она окончательно меня разбалует. Тогда кормёжка становилась подпольной, и карманы длинной рубашки оттопыривались от засунутых тайком лакомых кусочков. Теперь я уже ничем не напоминал худющего змея. Хвост округлился и стал довольно увесистым. Так что пришлось на время умерить свой аппетит…

Ветер донёс знакомое пошаркивание, приближающееся от центра города. Отвлечённые мысли словно выдуло хорошим порывом, поскольку фигуры внизу напряглись, готовясь встретить ожидаемого гостя. Значит, всё же Мастер… ну уж нет!

Я рванулся вперед, и мир словно бы замер. Движения фигур внизу стали такими медленными, что я даже немного растерялся, но быстро пришёл в себя. Не время ещё расслабляться! Дедушка же вот-вот выйдет из-за угла!

Скользнуть вперед — и замереть немного позади арбалетчика, сидящего позади всех. Словно что-то почуяв, тот стал медленно оборачиваться, но я ударил его хвостом. Тихо охнув, стрелок завалился назад, а я уже разворачивался к остальным. Их главарь стоял самым первым, так что между ним и мной было ещё трое противников. Стоявший ближе всего даже не успел обернуться, получив хлёсткий удар когтями наотмашь. А второй нарвался на хвост, серебристой молнией сверкнувший в темноте переулка.

Удар пришёлся в середину его груди. Убийца как-то странно всхлипнул, сложился пополам и отлетел в сторону. Со всего размаху ударившись о стену, он сломанной куклой сполз вниз, так и оставшись лежать на земле. Третий тоже оказался вооружен арбалетом. Короткий болт сухо клацнул, отлетая от чешуи. Больно же! Словно палкой ткнули.

Обиженно зашипев я метнулся вперёд и ударил когтями. От первого удара арбалет в руках человека хрустнул и развалился на части. Второй вспорол кольчугу, словно она была сделана из бумаги. Металлические колечки весело заскакали по каменной мостовой. А сам разбойник захрипел, зажимая горло, и медленно опустился на колени, заваливаясь на бок.

Их предводитель успел развернуться ко мне лицом и достать меч. Интересно, почему он не поспешил на помощь к своим подельникам? Не успел? Так сколько же времени прошло! Или я ничего не понимаю, или он вообще дворянин?… Мастер хорошо обучил меня различать сословия, здесь за ошибку можно получить большой пучок неприятностей…

Мужчина, лет тридцати. Высокий, гибкий. Воин. Вон, как небрежно держит свою железяку. Смотрит свысока… ну-ну. Никакой ты не воин, убийца. Ишь, впятером на одного старика собрались, герои! С-с-с-щас-с-с я тебя…

Мой противник перехватил оружие поудобней и неспешно двинулся на меня. Я остался на месте, только почувствовал, как хвост за спиной собрался в кольца, приготовившись к удару.

— Доставай оружие, парень, — воин остановился, давая мне время приготовиться.

— Мне оно не нуш-ш-жно, — тихо ответил я. Совсем недавно заметил, что в минуты большого волнения начинаю немного шипеть. — С-с-с-сачем вы хотите убить дедуш-ш-шку?…

Воин равнодушно пожал плечами:

— Я ничего не имею против твоего родственника. Просто выполняю свою часть работы… — работы, значит… Знать бы, кто твой работодатель!

Неожиданно, безо всякого перехода воин атаковал. Если бы я был человеком — то меч этого ночного охотника меня наверняка бы достал. А так — тело двигалось само. Я чуть отклонился в сторону, пропуская мимо серебристый росчерк, и быстро подался вперед. Воин, осознав, что промахнулся, резко дернулся назад, но хвост уже спеленал его вернее всяких верёвок. Человек дёрнулся, пытаясь вырваться, а потом резко ударил меня навершием меча в подбородок. Развернуть его он не успел. Мои зубы звонко клацнули, что-то негромко треснуло, рот наполнился солоноватой кровью. Вот гад, наверное, пару зубов выбил!

Плохо соображая, что делаю, я извернулся и укусил противника за плечо. Мне повезло, что у этого не было кольчуги. Иначе зубы наверняка завязли бы. Воин дёрнулся и застыл неподвижным изваянием. Хвост развернул свои кольца, и я приготовился нанести последний удар, но меня остановило удивлённое восклицание:

— Элхар? — дедушка стоял за спиной, в недоумении обозревая разгромленный переулок.

— С тобой все в порядке? — тут же бросился к нему я, невольно обвив хвостом и требовательно заглядывая в глаза.

— Да что со мной случится? — всплеснул руками Мастер. — А вот что ты здесь делаешь? Я же запретил!

— Но они же тебя убить хотели! — немного обиженно протянул я. — Вот, у этого спроси!

Про воина я вспомнил только сейчас. После моего укуса он не проронил ни звука, да и опасностью от него больше не тянуло. Именно на него я и указал рукой. Нармет посмотрел в этом направлении и, переступив через мой хвост, подошел к воину вплотную. Тот никак на это не отреагировал, застыв в неподвижности. Та-а-к…

— Элхар, — задумчивым голосом спросил мастер, ощупывая замершего человека, — у тебя в последнее время ничего не болело? Ничего не беспокоило?…

— Да нет, нёбо только чесалось… — я застыл рядом, в недоумении рассматривая живую статую. Даже понюхал на всякий случай… Нет, живой…

— И? — дедушка отвернулся от воина, требовательно посмотрев на меня.

— Перестало, — пожал плечами я. — Вот этот воин по челюсти ударил — и перестало.

— Открой рот! — потребовал мастер. Я послушно раскрыл его во всю ширь.

Нармет развернул меня к серебристому лику Ашер.

— М-да… — тихо протянул он, отпуская челюсти. — Ну что же, малыш, позволь поздравить тебя.

— С чем? — недоуменно поинтересовался я.

— С взрослением. — И, снисходя к моему беззвучному вопросу, продолжил: — У тебя зубы прорезались.

Зубы? Да они у меня ещё в детстве прорезались! Осторожно потрогав языком те места, где когда-то были валики, я с удивлением нащупал пару прижатых к многострадальному нёбу длинных зубов… Хм, похоже благодаря удару я обзавелся ядовитыми клыками, укусив ими так разозлившего меня воина.

— Ты хотел его убить? — тихо, но очень серьезно спросил у меня Мастер.

— А? Что? — поглощённый своими раздумьями и тщательным исследованием рта на предмет ещё каких-нибудь неожиданных подарков, я сперва даже не понял вопроса. Но потом всё же ответил: — Нет, просто обездвижить…

— Тогда бери его и неси в дом! — властно распорядился дедушка.

Я вздрогнул, и, беспрекословно взвалив человека на плечо, заскользил к двери. Хм, и совсем он не тяжёлый, этот убийца… В доме я послушно сгрузил его в каморке за кухней. Эйша охала, ахала, корила Нармета, что он заставил меня таскать такую тяжесть. А когда услышала про нападение — заявила, что ноги этого «плохого человека» у неё на кухне не будет!

Мастер же молча осмотрел неудавшегося убийцу, а потом требовательно посмотрел на меня. Я так же молча вскинул брови, недоумевая — чего же от меня хотят?

— Давай, оживляй, — озвучил свое требование дедушка.

— Что? — я недоуменно моргнул. — Но как?

— Так же, как парализовал, — непреклонно ответил Мастер. Действительно, когда я грузил нападавшего на плечо и нёс — он даже не согнулся! Так бревном и ёрзал по плечу. Неудобно, жуть! Даже сейчас валяется, словно застывшая статуя, а не человек…

— Кусать, что ли? — ужаснулся я. Теперь, после схватки, на меня накатило. Руки дрожали, а мозг упрямо показывал картинку сползавшего по стене тела. Да и нос чётко рассказывал, что предполагаемый кандидат на укушение явно недавно с помойки. Несло от него… Я судорожно сглотнул, жалобно посмотрев на деда.

— Ну, если ты знаешь другой способ… — равнодушно протянул Нармет, отворачиваясь к стене. Я тяжко вздохнул и попытался укусить лежащее не лавке тело. Длинные гадючьи клыки не хотели выдвигаться, ну ни в какую.

— Не могу, зубы не выдвигаются, — обречённо пожаловался я.

— Что ж, тогда подождём, пока сам очнётся, — пожал плечами дедушка. — Ты ж его парализовал на время, я так понял.

— Ну… — я вспомнил свои мысли в тот момент. — Да.

— Так чего кусать было? — вскинул брови Мастер, ехидно глядя на меня.

Нет, это уже откровенное издевательство! Я тут переживаю, жёсткую куртку жую, а от неё пахнет, между прочим!

— Но всё равно, это не оправдывает твоего поведения, — неожиданно стал серьёзным Нармет. — Я тебе не разрешал выходить на улицу. Вот теперь сам будешь караулить этого человека. И следить за ним.

— Да, дедушка… — тяжко вздохнул я, покорно свивая хвост в кольцо.

Из записок Мастера Нармета.

Любопытно. Почему-то до сих пор считалось, что ядовитые, или так называемые «змеиные» зубы серпентеры получают с рождения. Оказывается, они у них режутся, как и у людских младенцев. Правда, этот процесс не столь болезненный. Или это индивидуальная особенность Элхара? Он же не рождённый. Скорее его можно назвать превращённым. И понять, что развивается нормально, а что проявляется раньше времени — довольно трудно.

Кроме того радужные змеелюды всё же наследуют свойство своих предков-айс вырабатывать оригинальные яды. Только вариантов больше. При укусе змеи исхода может быть всего два. Либо ты жив, либо — нет.

Серпентеры же этого вида могут ещё и парализовать свою жертву. Правда я пока что не понял, отчего зависит длительность пребывания жертвы в недвижном состоянии и на что именно воздействуют радужные — нервные волокна или мышечные. Материала для анализа мало, надо понаблюдать ещё. Заодно и взять пробы яда в так сказать «спокойном» состоянии, если это возможно.

Одно ясно точно — ядовитые железы они могут использовать вполне сознательно, регулируя состав яда. При этом на них самих это никоим образом не сказывается.

Правда, Элхар ещё не умеет в полной мере пользоваться этой своей особенностью организма. Для него отравление и излечение пока что спонтанны и зависят от настроения. Но, как мне кажется, мальчик решит эту проблему.

…

— Эй, Савиш! Для тебя дельце есть! — глашатай Мастера Ночных охотников отличался очень уж звонким голосом, так что искомому Савишу даже не было нужды находиться где-то поблизости. Достаточно было просто быть в Башне…

Эта Башня стояла на окраине города. Много циклов назад в ней жил кто-то из магов-погодников или астрологов. Но со временем строение оказалось заброшено. И его облюбовали для своего штаба Ночные Охотники. Или, в просторечии — наёмные убийцы. Нет, официально тут находилась пекарня, причём не очень прибыльная, но в действительности на самых верхних и с виду заброшенных этажах располагались покои Мастера Ночных охотников и несколько помещений, предназначенных для общения с клиентами. А в многочисленных пристройках обитали те из охотников, у кого не хватало денег на собственную нору.

Савиш по местным меркам был ещё новичком. Всего суи [9]Суи (шаэс.) — разговорное — пара.
тривиров — разве это срок? Но вот, по всей видимости, появилось задание, выполнив которое он сможет перейти из бесправных младших помощников в ученики охотника…

— Задание как раз для новичка. Встретишь человека и отправишь его в сады Шаэсса, или куда там люди уходят после своей смерти? — небрежно обронил Ночной Мастер, больше обеспокоенный состоянием собственных ногтей, чем разговором с каким-то там… новичком.

Заказчик был предельно откровенен. Ему мешают, и тот, кто встал у него на пути, должен быть устранён. Да и сумма не вызывала вопросов. Зато нешуточные опасения вызвало названное имя. Мастер не был дураком и понимал, что если всё пройдёт удачно, убийцу будут искать, да ещё как! Ведь это даже представить себе страшно — обидели магов! Так что исполнитель долго не проживёт. Или свои устранят, чтобы не подставляться, или маги найдут… Что лучше?… хм! Но задание было даже СЛИШКОМ хорошо оплачено, да ещё наниматель прозрачно намекнул на возможность списания старых долгов.

К тому же, зачем списывать со счетов хороших охотников, если можно послать новичка? Тем более что про этого сведущие люди сказали сразу — толку не будет. Явно из благородных, а у этих вечно мозги набекрень!…

— Тебе всё ясно? — повисшее молчание заставило Мастера недовольно поднять голову от ногтей. Стоявший напротив него воин молча кивнул. Ишь ты, брезгует, подумалось Мастеру. Ну ничего, недолго тебе… — Так чего стоишь? Марш на задание! Твои помощники уже ждут внизу…

Савиш Д'Ховалл… вернее нет, младший помощник ночных охотников Савиш вышел из комнаты, аккуратно прикрыв дверь. Выражать своё раздражение даже в такой малости перед этими отбросами он действительно считал ниже своего достоинства. Хотя такового теперь у него не было по определению. Вернее — не полагалось быть. У преступников достоинства не бывает, как и родового имени.

А ведь ещё совсем недавно, сие шисов назад, в прошлой жизни Савиш был одним из наиболее вероятных наследников благородного рода Д'Ховалл, знаменитого скорее своей доблестью, нежели толщиной кошелька или количеством владений. Древний и великий род, покрывший себя славой во многих боях. И почти все они проводились против более сильного противника. Змеелюдов. Причин даже особо и искать не требовалось. Хвостатые словно сами нарывались. К тому же успев стать кровными врагами рода.

Так что будущее виделось довольно чётко. Непрекращающаяся война на границе, забота по мере сил о родовом поместье, продолжение рода и место в склепе как итог всей жизни. А, ещё и портрет в длинной галерее предков, возле которого его сын будет рассказывать о подвигах уже своему отпрыску.

Мечты, мечты… Реальность оказалась куда как непредсказуемой. Если бы Лориш ему сказал! Если бы просто сказал… всё могло бы быть совсем по-другому. А так, любимый младший братишка, оказавшийся коварней извечных врагов, теперь может называться главой рода. Ему же теперь осталось только бежать, обгоняя охотников за головами всего на сеш, всего на сеш…

И обвинение в измене, набатом звучащее в ушах. Неужели Лориш его настолько ненавидит или боится? Неужели ему просто не хватило того, что он получил место старшего? Для чего было затевать всю эту возню с подложными бумагами и лжесвидетельством? И если в первые мгновения Савиш ещё надеялся, что его слово что-то значит, что люди не могут просто так объявить его изменником, то после появления коронного пристава просто прыгнул в око. Благо, что коня ещё не расседлали…

В родных местах нельзя было оставаться. Слишком известен, слишком много врагов. Изнуряющий, на пределе выносливости, переход. Павший в небольшой деревушке конь. Стычка в небольшом леске с теми, кто успел нагнать. А на рассвете следующего дня уже перед беглецом раскрываются ворота стольного града королевства Танар. И он, хоронясь от всех и каждого, пробирается в трущобы. Раньше он думал, будто ничто на свете не сможет заставить его оказаться здесь. Но судьба распорядилась по-другому, совсем по-другому. Кто виноват и с кого требовать ответа?… А чем это может помочь?

Ничем.

Защищаясь в какой-то пьяной драке в одном из бесчисленных притонов, воин попался на глаза одному из представителей гильдии Ночных Охотников. Так бывший благородный лорд и попал в эту башню, ставшую ему на некоторое время крышей над головой.

Но воспоминания мало помогают. Надо действовать…

Спокойно спустившись по винтовой лестнице вниз, Савиш оглядел сидевших в нижнем помещении и вскочивших при его приближении людей. Ну что же… Попробуем…

Засаду он организует по всем правилам боя. В соответствии с его планом арбалетчик укрылся за выступом стены, ещё трое подручных — в тени глубоких входных арок, сам же он ждал жертву посреди проулка. Всё же убивать в спину не станет. Пусть у него уже и нет чести…

Неожиданно со стороны засидки стрелка послышался какой-то шорох. Воин развернулся на звук и увидел, как последний его помощник мешком сползает по стене. А в тени проулка стоит еле различимая невысокая фигура. Мальчишеская. Савиш застыл в недоумении… как этот малец смог расправиться с четырьмя взрослыми мужчинами? В том, что стрелок тоже выведен из игры, сомневаться не приходилось. Но отчего этот нежданный гость не достаёт оружие? Да и выговор у него… странный.

Но если справился… короткий выпад, от которого невозможно увернутся на такой дистанции, и… ощущение падения. Удивление расцвело странным цветком — я промахнулся?… но оно не успело даже появиться, поскольку его перекрыло другое чувство. Парень тенью метнулся вперед, и воин почувствовал, как тело сковывают мощные кольца. В неверном свете Ашер ярко полыхнули алые глаза без зрачков.

В голове заплясали обрывки мыслей — змеелюд?! Но… откуда??!

Тело действовало само, выбросив вверх руку с зажатым мечом. Лезвием не дотянуться, но, получив подобный удар в челюсть, эти нелюди обычно хоть на сеш, но теряют над собой контроль. Увы, судьба отвернулась от воина уже давно. В ответ на его удар кожу на плече обожгло резкой болью, мир поплыл, и неудавшегося ночного охотника с головой накрыла тёмная волна беспамятства…

В себя я приходил долго. Глаза открываться не хотели, а когда картинка всё же приобрела чёткость — разум ещё долго отказывался работать. Наконец я смог не только увидеть, но и оценить увиденное. Комната. Не очень просторная, но уютная. Обставлена со вкусом, но без показной роскоши. Темно — значит, вечер. На серые предрассветные сумерки не похоже. Но ни одного светильника не горит. Незнакомая комната, вот бы узнать, где я и что тут делаю?

Память быстро восстановила последние события, отчего вопросов стало еще больше. Змеелюд в самом центре города — это так же интересно, как и ответы на уже возникшие загадки. Вот только кто мне их даст?… Не шевелясь, я пытался разобраться в происходящем, когда слева послышалось:

— Проснулся? — а затем прозвучал громкий хруст.

Повернув голову в сторону звука, мне на сеш показалось, что бред продолжается. На широком, длинном диване устроился змеелюд, громко хрупая сочным плодом джарха и держа раскрытую книгу. Мощный хвост, объятия которого я уже успел почувствовать на своей шкуре, кольцами лежал на полу. Однако причиной моего удивления была расцветка этого серпентера. Если принять всё за правду, то предо мной сидело самое невероятное, считавшее почти сказочным, существо Шаэсса — радужный змеелюд. Теперь многое стало понятным. В том числе и то, что я проиграл…

Разглядываемый мною парень неожиданно ухмыльнулся, блеснув белоснежными зубами, аккуратно отложил в сторону толстый фолиант и плавно скользнул ко мне.

— Ну, чего смотришь? Как самочувствие, Савиш?

Насколько я смог ощутить — злости или гнева в его голосе не было. Просто вежливое любопытство.

— Нормально, — потрясенно ответил я, а потом сделал самое дурацкое, что только мог — протёр руками глаза. Парень усмехнулся ещё шире и, явно красуясь, потянулся всем телом, вновь сложив хвост большими кольцами.

— Свет зажечь? — ехидно поинтересовался он. — А то ещё подумаешь, что я тебе приснился!

Растерянно кивнув, через минуту я вообще застыл с раскрытым ртом. Вместо того чтобы достать зажигательную палочку и коснуться ею фитилей светильников, парень просто щёлкнул пальцами — и светильники вспыхнули самостоятельно. Маг? Но… серпентеры не бывают магами! Или… бывают?

— Ты — маг? — неверяще переспросил я.

— Ну да, немного, — ответил мой собеседник, тряхнув головой. Собранные в маленький хвостик довольно короткие волосы выбились из причёски и упали ему на глаза. Змеелюд гневно фыркнул на них раз, другой, а потом обречённо махнул рукой, опустив прозрачное веко. — Достали, никак не дождусь, пока подлиннее отрастут, — обиженно пожаловался он мне и неожиданно развернулся к двери, широко, радостно улыбаясь.

Буквально через сеш в комнату вошёл довольно высокий, крепкого телосложения пожилой мужчина в облачении Мастера Магии.

— Дед, а он уже проснулся, — самый кончик хвоста змеелюда выбил по половицам радостную дробь.

— Я вижу, Элхар. И как наш гость себя чувствует? — Мастер так же улыбнулся парню. А вот я окончательно перестал понимать, что вокруг меня происходит. Серпентер — внук Мастера Магии?! Такого не может быть! Видно же, что Мастер — человек. А этот Элхар — чистокровный змеелюд!

Понять это можно с первого взгляда. Только урождённые, не имеющие никакой примеси создания покрыты чешуёй до кончика хвоста. Конечно, серпентеры не любят мешать кровь с другими расами, да и не могут это сделать обычным путём. Если всё же решаются… смерть матери-человека будет очень мучительной. Из-за этого и пошла давняя вражда рода Д'Ховалл и чешуйчатого племени.

Говорят, что чем дольше змеелюд разбавляет свою кровь, тем больше он становиться похожим на человека. Только никто не проверял. Слишком больно и жестоко. Слишком…

Пока же я предавался размышлениям и воспоминаниям такие непохожие родственники продолжали разговор.

— Говорит, что ничего, но постоянно таращит глаза и открывает рот, — вытянувшись, как солдат перед начальником, чётко доложил парень.

И вовсе я не таращусь… Можно подумать, что каждый день встречаю серпентеров. Тем более — радужных.

— Шут балаганный, — притворно ругнулся на него Мастер, отвесив лёгкий подзатыльник. Мальчишка даже не сделал попытки увернуться, хотя я уже знал, что при желании он может быть очень и очень быстрым. — А с вами, молодой человек, я хочу очень серьёзно поговорить…

Вот теперь юмором и не пахло. Маг действительно желал серьёзного разговора. Пришлось привставать на локтях, морщась от боли в рёбрах. Ничего ж себе хватка у парня…

— Весь к вашим услугам, — произнес я, стараясь не кривиться от резких вспышек боли. Мастер пристально всмотрелся, а потом провёл предо мной рукой снизу вверх. Боль отступила и стала почти неощутимой. — Извините, что не могу встать. Мой вид…

— Оставим политес, — спокойно предложил волшебник. — Просто скажите, за что вы хотели меня убить?…

Казалось, что удивляться больше попросту невозможно. Нет, это не так. Если я всё правильно понял, нам заказали именно этого Мастера, но… но никто и никогда не связывался с магами! Они ж если вцепятся, то не отпустят. Поэтому все Ночные гильдии обходили их да-а-алеко стороной. И вот теперь — такое… Похоже, этот Мастер перешёл дорогу какому-то очень влиятельному вельможе, но даже в этом случае!…

Я вскинул голову и наткнулся на внимательный взгляд светлых глаз. Похоже, ответа уже не требовалось…

— В доме чужие, — неожиданно раздалось сверху. Я невольно вскинул голову и увидел с комфортом устроившегося на спинке кровати змеелюда. Сияющий Актар, мы же совсем про него забыли! А парень замер в неудобной, на мой взгляд, позе, насторожённо прислушиваясь к чему-то, скрытому от нас. И, судя по всему, ничего приятного в этом не было.

— Кто там? — тихо поинтересовался Мастер.

— Они говорят, что представители королевской стражи… — всё так же прислушиваясь, ответил змеелюд. Я напряг слух — в детстве у меня была кличка Ухо. За то, что всегда слышал лучше остальных. Но сейчас мне удалось различить только еле слышное потрескивание горящих фитилей.

— Тогда не стоит заставлять их ждать, — кивнул маг и решительно направился к двери.

— Лежи здесь и не высовывайся, — отстранённо приказал мне серпентер, бесшумной молнией скользнув куда-то вбок и пропав из поля зрения.

Хм, а это интересно. Ещё никогда не ухаживал за убийцей, пусть и неудавшимся. У них тут вообще всё странно. Вместо того чтобы обратиться в милицию, или что тут у них — стража? Так вот, вместо этого мы отнесли воина к нам, и Мастер приставил меня за ним смотреть. Он взял у укушенного анализы крови, решив выделить парализующий яд. Не знаю, выделил или нет, но уже к вечеру следующего дня Савиш очнулся. Дыхание нашего нового гостя чуть сбилось, но мне хватило этой малости, чтобы отвлечься от приключений легендарного героя и внимательно оглядеть спящего. Вернее — прикидывающегося. Он что, думает, будто я не слышу? Пришлось разочаровать парня.

Если судить по лицу, то этому неудавшемуся работнику плаща и кинжала явилось привидение в лице меня. Или — в моём лице… Хотя, какая к Келесу разница? Но на искреннее, почти детское удивление полюбоваться стоило. А то столько о себе читаю, а Мастер и Эйша обращаются со мной как с ребёнком, едва по голове не гладят…

Мы немного поболтали, и тут пришёл дедушка. Выставлять меня за дверь не стал. Да и без толку это — всё равно ведь с моим слухом надо на крышу загонять, окна закрывать и шептать в самое ухо. Да и то не факт, что не услышу. Хотя я уже научился, как говорит Мастер — ставить звуковой барьер, иначе жить невозможно станет. Представляете — слышать практически ВСЁ! С ума сойти можно…

Так что теперь я слышу только то, что хочу. А остальное тихо скользит поверх внимания. Ещё к этому умению прилагалась какая-то ментальная сеть, но что это такое — я не совсем понял. Что-то вроде седьмого чувства, но приспособленного к уху. То есть я могу особо не прислушиваться, но когда разговор прямо или косвенно будет касаться меня — слух включается автоматически.

Вот такой я теперь дивный зверёк…

Но если мы не вспомнили о страже, это не значит, что она о нас забыла. Пока Мастер общался с раненым, перед крыльцом раздались шаги подкованных сапог. Я насторожил уши и различил бряцанье металла, хриплое дыхание семи человек и чёткий приказ:

— Стучите!

В ответ на короткий стук из кухни раздались тяжёлые шаги Эйши:

— Ну, кого там боги несут?

— Откройте, королевская стража!

Та-а-к, а вот это уже интересно. Скорее всего, они пришли к дедушке. Но даже если это не так, то пусть именно он, как старший и как маг, отвечает на их вопросы. Но послушать их разговор не мешает. Шикнув на больного, я подобрался к распахнутому окну и прислушался. Голос предводителя стражи был зычный, властный, далеко слышимый. А сопение его провожатых можно было даже почуять. Такой аромат чеснока и кислого вина ощутил бы даже человек!

— Что вам угодно? — вежливо поинтересовался Мастер, выйдя на крыльцо.

— Задать вам несколько вопросов! — гонору в голосе предводителя стражи немного поубавилась. Видимо, магов тут всё же уважают.

Ухмыльнувшись, я выскользнул за дверь и перебрался поближе к лестнице, спрятавшись в тени. Стражи меня увидеть не могли, а я получил относительную свободу как в подслушивании, так и в подглядывании. Хм… стража — она и в других мирах стража. И не важно, как её зовут — милиция, полиция или как-то иначе. Толстенькие воины с выпирающими животиками, небрежно одеты… и скорее наглый, чем храбрый предводитель. Классика жанра, как говорят.

А разговор становился всё более интересным — начальника стражи интересовали трупы, обнаруженные в соседнем переулке, причём никто ничего не видел и не слышал. Посмертные проекции памяти тоже ничего не показали. А вот кто ему посоветовал обратиться к Мастеру… Хм, кому же дедушка может сильно мешать? Вроде живём тихо и мирно, особых сокровищ за нами не числится, в политику не лезем и на престол не претендуем. Так почему же?…

— А кто ещё, кроме вас, находится в доме? — начальник этого патруля покосился на висящий у него на цепочке полупрозрачный кристалл.

О! Кристалл Истины. А неплохо они подготовились для простого отряда стражи. Подобным артефактом не всякий коронный дознаватель похвастаться может, а тут у какого-то мелкого начальника стражи! Где-то тут явно зарыт дохлый локк, а мы даже и не чуем…

Работает же эта штучка как самый обычный детектор лжи. Если в пределах его действия кто-то врёт, то испускаемое кристаллом свечение становиться красным. Если всё в порядке — зелёное. А вот если изъясняются недомолвками или что-то утаивают, то артефакт либо светит желтоватым светом, либо просто мигает. Почему и как он выбирает, что именно ему делать я не знаю. Артефактологию мы учили постольку поскольку. Определить, что предо мной магическая вещ я мог, определить действие — тоже, как и воспользоваться ею. Но на этом и всё. Самостоятельно творить меня ничего не учили.

— Моя повариха, мой внук и его наставник, — недолго думая, ответил Нармет, а я тут же метнулся к болящему.

Как я понял, его нужно быстро возвести в это звание, пока они там спорят на пороге. Савиш даже вздрогнул, когда я опрометью влетел в комнату, затормозив только у его кровати.

— Как тут у вас на работу берут, а? — нервно обратился к нему.

— Просто вслух говорят, что принимают на службу… — недоуменно хлопая ресницами выдал он.

— …И вы готовы ещё раз повторить ваши слова?… — донеслось с улицы. Я издал раздраженный свист, и громко, чётко заявил в потолок:

— Отныне сей человек является моим наставником в воинском искусстве! — а что, можно подумать, что этот парень плохой воин! Как в челюсть дать — знает. Значит, и остальному научит…

— В этом доме нет никого, кроме моей служанки, моего внука и его наставника! — твёрдо и ясно донеслось с улицы.

Судя по последовавшему за этим зубовному скрежету, начальнику ничего не обломилось. Скорее это его обломали. Что ж, теперь можно позволить себе довольную улыбку и опустится на пол. А то торчу тут, как статуй посреди комнаты…

— …Да что происходит?! — ой, похоже со слухом у меня всё же нелады… Слышу, что говорят у дверей, а то что рядом на ухо орут…

— Чего орёшь? — я демонстративно скривился и поковырял пальцем в ухе. — Хочешь, чтобы тебя стражники услышали? Они так рвались пообщаться…

— Они за мной? — тут же спал с лица Савиш. — Я… сейчас…

И он попытался встать, скривившись от боли. Упс, похоже, я переборщил с объятиями…

— Лежи уж, куда собрался? Всё равно тебя тут нет… — пожал плечами я, устраиваясь на постели, одновременно возвращая хвостом воина в лежачее положение и прижимая дергающееся тело рукой. Он тут из себя героя корчить будет, а мне дед по шее настучит, что больные по дому разгуливают.

— Я… Ты… — он дёргался, пытаясь выбраться. — Всё равно на Кристалле Истины не скроешь!

— А мы ничего и не скрывали, — ехидно ухмыльнулся я. — Просто ты теперь мой наставник. Вот его дедушка и назвал.

— Всё равно! — нахмурился Савиш.

— Что «всё равно»? — подался вперёд я.

— Всё равно — слезь с меня!!! — рявкнул воин, пытаясь спихнуть кольцо хвоста.

— Элхар? — окликнул меня вошедший дедушка, вопросительно выгибая брови. — Что это вы тут делаете?…

— Сидим, лежим, — отчитался я, незаметно соскальзывая на пол. И наябедничал: — Он встать пытается…

— На вашем месте, молодой человек, я бы не стал этого делать, — неодобрительно высказался Мастер. — Даже если некоторые серпентеры отчаянно просят задать им хорошую взбучку…

Ехидная улыбка, поселившаяся на моих губах, под конец тирады сменилась недовольной миной и демонстрацией языка спине деда.

Воин посмотрел сперва на Нармета, потом на меня, а затем предвкушающе прищурил глаза.

— Ничего, Мастер, скоро я займусь его обучением…

Ой, да… я же добровольно посадил его себе на шею!

— А ведь и правда… — дедушка обернулся и взглянул на меня. Внимательно так посмотрел и тихо произнес: — Молодец. Догадался.

Я смущённо свернул хвост клубком. Ой, было бы за что благодарить…

Из записок Мастера Нармета.

Вопреки распространённому мнению змеелюды совсем не хладнокровные. Во всяком случае, температура тела Элхара никогда не опускалась до температуры окружающей среды. Хотя, стоит заметить, что колебания были и довольно значительные. Из этого можно сделать вывод, что радужные серпентеры помимо всего прочего могут регулировать температуру собственного тела.

Интересно, а другие представители племени шас-саари [11]Шас-саари — самоназвание змеелюдов.
тоже обладают подобными способностями, или данное умение присуще только радужным? Почему-то ни в одном трактате, посвящённом расе чешуехвостых никоим образом не освещается данный момент.

Кстати, пока не забыл. Чешуя радужного змеелюда вполне может защищать от пламени. Во всяком случае, вид Эла, задумчиво шевелящего рукой в пылающем очаге, наводит на подобные размышления. Надо непременно дать ему по шее за подобные эксперименты! Чтобы не доводил престарелых Мастеров до сердечного приступа.

Моё здоровье не железное. В отличие от некоторых…

…

…

— Эл, ты не веслом машешь, осторожней!

С-с-с-с-с!!! Покусаю! Постоит пару часов в качестве статуи, и посмотрим, как он потом этим своим «веслом» махать будет!

…

Савиш встал на ноги довольно быстро. Уже вечером следующего шиса он спустился к ужину. Эйша сперва категорически отказывалась его кормить, так что пришлось состроить умоляющую рожицу и просительно повилять хвостом. Отчего-то наша кухарка приходила в состояние какого-то щенячьего восторга, стоило мне закрутиться особо хитрым образом или просто двинуть змеиным телом.

Так что мой будущий учитель был накормлен и напоен. А потом мы посетили оружейную Мастера. Сам он из неё ничем не пользовался, но отчего-то в домах благородных людей было принято обязательно иметь комнату для хранения оружия. Там, порывшись в завалах железа, воин выковырял какое-то длинное копьё, повертел в руках и с проклятием забросил ни в чём не повинное оружие назад.

— Ну и как я тебя учить должен? — гневно высказался он мне.

— А в чём проблема? — тихо поинтересовался я, принюхиваясь к застоявшемуся воздуху каменного помещения.

— В том, что надо достать тебе нормальное оружие, а не этот… хлам, — Савиш яростно пнул сваленные горкой доспехи.

— Ш-ш-ш-ш-ш… — тихо зашипел на него я. Здесь что-то было… что-то… знакомое, родное. Оно манило, заставляя нервничать, шипя от нетерпения.

Воин обернулся, да так и застыл, настороженно глядя на меня. Сильно подавшись вперёд, я поворачивал голову из стороны в сторону, пытаясь определить, где именно находится источник моего беспокойства. Справа — нет… слева… что-то смутное. Скользнуть чуть вперёд и снова принюхаться, закрыв глаза. Ага, ближе… ещё ближе…

Вытянутые вперёд пальцы коснулись сыроватых камней стены. С-с-с-с! Я же почти нашёл! Рука сама собой сжалась в кулак, резко ударив в стену. Раз, другой, третий… Боли почти не было. Вернее — она была, но где-то там, далеко. Не в этом мире, не в этом месте. На пятом ударе стена дрогнула, и камень провалился. Из образовавшегося проема пахнуло манящим запахом.

Просунув руку внутрь, я сжал пальцы на древке какого-то оружия, осознавая, что наконец-то нашёл так тревожащий меня объект! Это было МОЁ! Рывок всем телом — и я лечу на пол, прижимая к себе добытое. Сверху накрывает обломками камня, пылью, паутиной — в общем, всеми прелестями длительного хранения. Откашлявшись, отчихавшись и встряхнувшись, как собака, я обернулся к двери, да так и застыл. В проёме, изображая соляные статуи, замерли все обитатели жилища мага, расширенными глазами глядя на меня.

Испугавшись, что со мной что-то не так, я тоже принялся осматриваться. Хвост в порядке, просто очень грязный. Ничего, почистимся… Туника тоже вроде не порвана, а вот руки… Костяшки были стёсаны на обеих руках, чешуя потемнела от крови, которая оказалась у меня почти чёрного цвета. И этими самыми израненными руками я вцепился в посох, который достал из стены. Хм, надо поглядеть поближе, из-за чего я словно взбесился…

Дерево посоха было тёмное, антрацитово-чёрное, окованное по всей длине широкими серебристыми обручами. Посередине имелась удобная рукоять из того же светлого металла, оплетённая какой-то шероховатой кожей. С двух сторон она была снабжена специальными упорами. Осторожно положив на неё руки, я ощутил слабый укол в ладонь, тут же недовольно дёрнув рукоять. Откуда-то изнутри донёсся тихий щелчок, и на концах посоха хищно блеснули стальные лезвия, напоминавшие причудливо изгрызенные алебарды с разнообразными колюще-режущими дополнениями. Причём лезвиями оканчивались оба конца древка.

Заворожённую тишину нарушило завистливое:

— Надо бы и себе здесь покопаться… Может, ещё какое древнее оружие тут припрятано…

— Древнее? — удивленно оборачиваюсь к Савишу, крепко сжимая свою находку.

— А ты думаешь, что с-кешер времён Объединения — это рухлядь из ближайшей кузни? — иронично вздёрнул брови воин.

— Савиш, твоё ёрничанье неуместно. Всё равно не понимаю, о чём ты говоришь, — отмахнулся я, скользя к двери и отряхивая тунику от налипшей грязи.

Мой учитель воинской премудрости удивлённо посмотрел на Мастера.

— Я не обучал его истории змеелюдов, — немного смущённо признался дедушка. — Пусть он сперва освоится.

Хм… Это сколько же мне по его мнению надо осваиваться? Лет пять? Или шесть? Если честно, то история серпентеров меня мало волновала. Хоть внешне я выглядел как типичный представитель этой расы, но ощущал себя именно что человеком. Посему покрепче сжал, как там зовется моё оружие — с-кешер, и упрямо наклонил голову, исподлобья зыркая на непрошенных учителей. Нет, вру, один — прошенный.

— Ладно, пошли заниматься, раз оружие мы тебе раздобыли, — воин раздражённо передёрнул плечами и отправился в просторную залу, которую нам отдали под тренировки.

Там на меня навесили лёгкие доспехи, состоящие из пары высоких наручей, панциря и шлема. Против панциря я решительно запротестовал. С такой-то крышкой на груди особо не поизворачиваешься. А я уже так привык, что могу свернуться, как захочу, что отказываться от этого ради какой-то там защиты решительно не согласен.

Савиш поворчал, поворчал, а потом плюнул на это дело, оставив мне полную свободу выбора. И шлем я снял. Вернее — поменял его на стальной обруч, не закрывающий обзора. А то металлическая кастрюля на голове очень неудобна. В ней словно с завязанными глазами! И заткнутыми ушами, ибо через железо, да ещё и громыхающее, слышать довольно сложно.

Только после этого меня стали учить пользоваться своей находкой. Оказывается, с-кешер можно использовать и как шест, и как парные клинки на длинных рукоятях. Если определённым образом дёрнуть металлическую оковку, то древко распадалось посередине на две части, что давало возможность отмахиваться двумя лезвиями сразу.

Кроме того стало понятным, почему у лезвий столь причудливая форма. Оказывается, они специально приспособлены для того, чтобы вскрывать прочную чешую змеелюдов или какую другую броню. А имеющиеся крючочки (или как они там правильно называются) превосходно служили для подсечек или захвата вражеского щита.

В первую очередь воин решил заняться моей общефизической подготовкой. В результате мы выяснили, что о серпентерах он знает побольше моего. Во всяком случае, по части убиения и нанесения всевозможных увечий. Остальные же стороны были изучены не столь тщательно. И воин совсем уж не знал, как учить меня мечемахательству. Приглашённый же на занятие Мастер только посмеивался, записывая наши ляпсусы в огромный талмуд. Называлось это — наблюдение змеелюда в естественных условиях.

Так выяснилось, что кросс я бегать не умею. Физически. Просто быстро перемещаюсь из одной точки в другую, поэтому гонять меня по кругу было делом бесполезным. В первый раз едва успел затормозить у стены, а то бы попробовал её на крепость собственным лбом. Сколько времени я могу поддерживать такую скорость, мы выяснить не смогли. Негде. Кроме того, Савиш озадачился проблемой найти мне навершие на хвост. Так как им я пользовался вовсю, нанося резкие, быстрые и неожиданные удары. А если кончик ещё оснастить какой-нибудь смертоносной фиговиной…

Хотя я долго не мог понять — зачем? Да и неудобно. Если с-кешер можно закинуть за спину, то навершие предполагалось носить постоянно. А я и так иногда мебель хвостом ломаю. Случайно! Нет, правда, случайно. Это меня иногда при резких поворотах заносит. Если же Савиш всё же что-нибудь найдёт… Мастеру придётся заказывать всю мебель из камня. Или не пускать меня в помещения.

С-кешером я учился пользоваться больше по наитию, чем по каким-нибудь методикам. Воин учил меня самому основному — как держать, как ставить блоки, как не получить по пальцам, а принять удар на окованную рукоять. А дальше… Дальше приходилось самому. Чтобы наши силы с Савишем были равны по скорости и реакции, Мастер меня замедлял. Так что приходилось работать вовсю, стремясь увернуться или отбить яростные атаки воина.

Не скоро я смог провести собственную атаку, пусть и не очень удачную. Зато перестали по вечерам ныть места от пропущенных ударов. Оказалось, что чешуя прекрасно заменяет мне доспех, её мечом не пробьешь. Да и копьём — тоже. Это не значит, что учитель тыкал в меня копьём! Просто однажды он тоже тренировался, а я влез не вовремя, ну и получил лезвием по хвосту. Больно, конечно, было, но на чешуе — хоть бы царапинка! Зато под чешуёй всё просто ныло. Но Мастеру я не признался, а то ныть будет ещё и затылок. Рука у деда тяжелая.

Но под удары попадать всё равно не хотелось. Мастер сказал, что я пока что не умею контролировать своё тело, решая, чувствовать боль или нет. И научить этому они меня, к сожалению, не могут. Я должен освоить это сам.

Сам, сам, сам… Всё сам! Ну и угораздило же меня мало того, что стать змеелюдом, так ещё краснокнижным! Вернее — редким. А, по мнению некоторых, так даже вообще небывающим (или вымершим, не столь важно). Так как многие учёные мужи уже давно склоняются к мысли, что радужные — это вымысел. Красивая сказка, не более того.

Кстати, в эа-таш семидневье после визита стражи о нас забыли. Потом, после ухода от нас местная полиция опросила хозяев ещё парочки домов поблизости, но от всей их кутерьмы за шакт веяло ленью. Понятно, эти дома были так, «для галочки», как говорят. Только вот в том самом приснопамятном переулке поселилась некая личность. Серенькая такая, неприметная. Стойко пахнущая немытым телом и вроде как сидящая там ради подаяния, но на самом деле какие пожертвования у немноголюдного переулка?

Похоже, хвосты тут растут не только у змеелюдов…

Когда об этом узнали Савиш с Мастером, мне вообще запретили появляться у окон! Даже ночью… К тому же чешуя у меня стала отчего-то темнеть… теперь я больше походил на какого-то секка, чем на радужника. Секки были самими безобидными змеями, и единственной их защитой была расцветка, напоминавшая айсу. Только вот вместо серебристого оттенка их чешуя была матово-серой, но с такими же полосками поперёк.

Из записок Мастера Нармета.

Ориентация в пространстве у змеелюдов трёхмерна. Сколько мы, люди, не кичимся своей ловкостью, но всё же стоит признать, что живём только на земле. Элхар же… он двигается словно находится в воде. Его мало смущают препятствия. Их он просто плавно огибает, не замечая. Порой мне кажется, что если бы это было возможно, то мой внук вообще предпочел бы потолок. Кроме того, я заметил за ним странную тягу к высоте. Если есть возможность, то он выберет для себя более высокую плоскость. Например — потолочную балку или верх шкафа.

Двигаться же он может либо медленно и плавно, словно оказывая одолжение, либо же стремительно и резко. Середины будто бы не существует. Во всяком случае, мне не удалось её заметить.

Скорость реакции радужные серпентеры похоже унаследовали от своих чешуйчатых родственников. Описывать её я не берусь, просто не имею подходящих сравнений. Но она впечатляет. Мне приходится для каждой тренировки готовить новый замедляющий амулет. Похоже, мальчик стремительно растёт. Нет, не в длину, а просто набирает присущие ему силу и ловкость. Это не может не радовать.

Хотя в последнее время внук стал меня беспокоить. У него явно что-то не так, из-за чего Элхар постоянно огрызается. Да и внешний вид изменился. Чешуйчатый покров потускнел и приобрел какой-то нездоровый, мертвенный оттенок. Надо проверить по книгам, от чего змеелюды чаще всего болеют, какие симптомы и как с этими заболеваниями бороться…

Кроме того мне очень интересна история появления в моём доме столь древнего оружия. Пытаясь решить данную проблему, я попросил у Элхара его с-кешер для исследования. И тут заметил ещё один интересный момент. Вообще-то змеелюды очень трепетно относятся к тому, что считают своим. Особенно это касается оружия. Выпросить его у взрослого серпентера практически невозможно. И если вдруг случиться чудо, и требуемый объект всё же окажется в ваших руках, то его владелец никуда не двинется и будет преследовать вас по пятам, пока его руки вновь не сомкнуться на знакомой рукояти.

Конечно, ни о каких исследованиях в таком случае не может быть и речи. Да и хозяин оружия за попытку поковыряться в любимой «игрушке» вполне может опробовать на испытателе остроту оной.

Элхар же… нет, он тоже расставался со с-кешером весьма неохотно, но без особого трагизма и надрывных вздохов. Хотя и заглядывал в течении дня чтобы поинтересоваться, а когда же можно будет его забрать. Мне кажется, что его наставник, Савиш, и то проявил больше нетерпения, чем мальчишка.

С одной стороны это вполне понятно. Внук до сих пор воспринимает себя как человека и многие инстинкты змеелюдов просто не воспринимает, почему-то считая их звериными или неприемлемыми. В другой раз непременно выспрошу у него причины такого отношения. На мой взгляд всё взвешено и продумано…

Итак, с-кешер. Несомненно, видна работа прежних мастеров. Глядя на это оружие, верится, что в давние времена, до Объединения, раса чешуехвостых славилась своими мастерами. Нет, их изделия не были столь распространены, как у хонков. Но каждый предмет, вышедший из-под рук мастера-серпентера, был произведением искусства. Во всяком случае так говорят легенды. Теперь я не вижу повода им не верить. Если, конечно, это оружие было сделано руками змеелюдов.

Дерево, пошедшее на древко, тщательно заполировано и украшено едва различимым узором, напоминающим сплетающихся змей. Сами лезвия прочны и упруги. А филигранность работы ничем не напоминает работу подземных жителей. При всём своём мастерстве их работы довольно грубы и массивны. Здесь же довольно тонкие пластины на диво прочны и упруги. По моей просьбе Элхар опробовал их крепость на полном доспехе. Итог неутешителен: панцирь вскрыт, а на кромке ни щербинки.

После исследований я поднял фамильные хроники. Всё же интересно, откуда в моём доме подобные «клады». Но ничего, пояснившего ситуацию, я там не нашел. Мой род переехал в этот город после одной из гражданских войн. Было такое время в истории королевства Танар, когда поменялась правящая династия. Дом достался моему предку в награду за службу, а куда делись его прошлые владельцы — о том не было сказано ни слова. Как и о том, кто же это вообще был.

Жаль, жаль… мне кажется, эта вещь гораздо большее, чем кажется. И если узнать хотя бы откуда она появилась, то можно было бы ответить хотя бы на часть возникших вопросов. Что ж, можно ещё будет обратиться в Королевский архив и поискать там. Но что-то мне подсказывает, что ничего нового я не узнаю…

…

— Эл, ты о чём думаешь? — гневный вскрик разорвал пелену воспоминаний. На довольно продолжительное время лишенное управления разума, тело плело свой рисунок боя, зажав отчаянно отмахивающего из последних сил воина в угол. Несмотря на замедление, с-кешер, разделённый на два клинка, серыми полотнищами размазывался по воздуху, издавая высокий, пронзительный свист. Иногда я сам так шиплю-свищу, если зол или раздражён.

Испуганно отскочив в сторону, я сложил оружие вместе и закинул за спину, в полумагические захваты.

— Савиш, ты в порядке? — обеспокоено спросил я, опасаясь подойти ближе. Воин стоял, прижавшись спиной к стене и хватая ртом воздух. Парные клинки жалобно звякнули о пол, выскальзывая из ослабевших рук человека. — С-с-савиш-ш-ш?…

Я уже всерьёз начал волноваться, сбиваясь на шипение и собираясь мчаться за дедушкой, но тут мой наставник в воинских дисциплинах поднял голову и пристально посмотрел на меня.

— Да чтобы я ещё раз рискнул выйти даже против замедленного змеелюда! — выдохнул он. А в глазах плескалось восхищение пополам с лёгкой завистью.

— С-с-с-с-с-с!! — зашипел на него я. Блин, он тут в гляделки играет, а бедный серпентер едва узлом от беспокойства не завязался!

— Нет, Эл, я серьёзно. Никогда не забуду, как у тебя глаза перестали выражать вообще что-либо, а распавшийся с-кешер размазался в воздухе так, что и не увидеть… — Савиш сполз по стене на землю, да так там и уселся, откинув голову и мечтательно уставившись в потолок.

— Прости, я не хотел… — повинился я, осторожно опускаясь рядом, свиваясь крупными кольцами.

— Нет, Эл, ты не понимаешь! — резко развернулся он ко мне. — Это было… Это было так красиво, так… завораживающе! — воин жестикулировал, пытаясь рассказать хотя бы жестами, как именно это всё выглядело. — Ты знаешь, я видел змеелюдов, но тогда было всё не так. Ты ещё раз станцуешь? Для меня?…

Савиш неумело, просительно посмотрел мне в глаза. В них горело предвкушение воплощённой сказки. Я даже вздрогнул, а потом поднялся, осторожно скользнув в центр зала. Что говорить, мне и самому понравилось странное, летящее ощущение, которое я почувствовал, вынырнув из воспоминаний. Теперь надо его только вспомнить, только вспомнить…

Прорвавшийся сквозь заслон из плотных штор ветерок ласково лизнул щёку, даря аромат буйно цветущего сада. Улыбнувшись и зажмурившись, податься ему навстречу, раскинуть руки, штопором взвиться вверх… раствориться в полыхающей радужной вспышке…

…

Я хорошо запомнил, как всё произошло. Мы с Элом как раз тренировались в просторном зале на первом этаже. Честно говоря, воспринимать его как ученика мне было сложно. Скорее, я относился к нему как к младшему брату. Любознательному, наивному, упрямому… В этом доме я был на своём месте. Среди своей семьи. Мастер это видел и только улыбался.

Признаться честно, в первое время меня здорово нервировало присутствие Элхара. Не так-то просто забыть многовековую войну. Это я говорю про себя. Змеелюд ничего не знал и не понимал, почему время от времени я отодвигаюсь в сторону или нервничаю. Хотя перепады настроения ощущал чётко и безошибочно. Наверно именно это равнодушие и умение вовремя «не заметить» моих странностей и позволило мне взглянуть на своё положение со стороны.

Посмотреть же было на что. Какой всё-таки интересный поворот судьбы — предал меня собственный брат, дороже которого (как мне раньше казалось) у меня никого нет. А спас и предоставил убежище маг и змеелюд! Про волшебников не могу сказать ничего плохого, но в нашей семье их недолюбливали, считая неженками. Как же, ни ничего не делают своими руками, всё колдуют и колдуют… Про серпентера я вообще молчу — враг.

В результате мои раны лечит маг, к тому же Мастер, а няньку первое время изображал чешуехвостый! Причём делал он это искренне. Не спорю, поиздеваться и посмеяться за мой счёт он тоже не упускал момента, но как-то необидно. Так, что мне и самому становилось смешно.

Демоны его возьми, ну почему он такой?!!

Признаться, первое время я старался держаться подальше от серпентера. Мало ли, что ему в голову взбредёт? А потом… привык. К тому, что в библиотеке вечно его хвост с пристенного шкафа свисает, сколько ни ругайся. Неужели так плохо сидеть на стуле?! Что на кухне не успеешь оглянуться, а блюдо с кетами уже перекочевало к нему под локоть. Что в темноте, когда вечером идёшь по дому, сверху могут ехидно поинтересоваться, как идёт охота на привидений. Что иногда, проходя мимо, я вполне могу споткнуться о якобы случайно оказавшееся на моем пути змеиное тело. Что…

Да мало ли? Кроме того, мы с ним были в чём-то похожи. Ни он, ни я не могли спокойно покинуть дом Мастера без риска, что нас тут же схватит стража. Нам оставалось одно удовольствие — пляска со сталью.

Мне кажется, что я просто не принял предательства брата. Не смог этого принять! Просто теперь в том месте, которое занимал Лоришь, свил гнездо наглый, невоспитанный, самоуверенный светлый змеелюд! Который когда-нибудь получит у меня по шее за свои не менее наглые шуточки. Или он думает, что кружка холодной воды за шиворот — это приятно?…

А как он нашёл с-кешер? Вот когда начинаешь верить в легенды о змеелюдах! Я потом спрашивал у Нармета, откуда в его доме могло взяться оружие серпентеров. Оказывается, его род владел этим домом уже очень давно. Да к тому же купили его построенным, так что…

Но как он разносил стену! Каменная крошка так и летела на пол, а выражение лица могло поспорить с оскалом сие шисов голодавшего хищника! С Элом хоть и забываешь, что он не человек, но иногда реальность напоминает, что рядом с тобой смеётся весёлому случаю совсем не обычный друг-собутыльник, а существо, способное голым кулаком разнести каменную кладку.

Вот сейчас, проводя поединок, я неожиданно почувствовал, как по хребту волной прошёл страх. И без того не очень выразительное лицо Эла вдруг застыло, превратившись в маску. Движения стали стремительными, нечеловечески гибкими и при этом — завораживающими. Серо-серебристый хвост казалось, угрожал со всех сторон, целенаправленно загоняя в угол. Но всё это лишало воли… Удерживало, притягивало, захватывало и удерживало странной, нечеловеческой красотой…

Не выдержав, я позвал его по имени. Серпентер дрогнул, моргнул отшатнулся в сторону, недоумённо глядя на меня. Длинный хвост свернулся тремя крупными кольцами, а самый кончик изогнулся, словно именно его интересовали ответы. Вообще-то у Эла змеиная часть куда выразительней лица…

Уф, ну я и устал… На какое-то мгновение мне даже показалось, что это всё. Что змеелюд не остановится, пока не вобьёт меня в стену. Но ради того, что бы увидеть эту пляску… этот танец… настоящий Танец Стали!

Но насколько же он всё ещё ребёнок! Странный такой, одновременно практичный и наивный. К тому же о мире совсем ничего не знает. Но повторить не отказался, надолго заворожив игрой света на лезвиях и нечеловеческой гибкостью движений. Демоны, Эл, да КТО же ты такой?!…

Из записок Мастера Нармета.

Исходя из собственных наблюдений, я сделал вывод, что язык общения змеелюдов можно условно поделить на две части. Словесный, то есть то, что они произносят. И телесный — жесты, способы укладки хвоста, поворот тела и прочее. У Эла он сейчас находится на бессознательном уровне, то есть можно сказать, что оба эти способа общения несут одну и ту же информацию. Наверное, взрослые особи умеют общаться на обоих и «говорить» именно то, что желают, а не просто выражать эмоции.

Кстати, о выражении эмоций. По лицу Элхара их опередить очень трудно. Практически невозможно. Зато по хвосту, особенно по его окончанию… Это может показаться кощунством, но в чём-то это напоминает реакцию обычных животных.

Зато глаза… я до сих пор удивляюсь, как при их невыразительности чётко и недвусмысленно понимаю его… эмоции? Переживания? Стремления? Не могу подобрать точного определения. А вот причины довольно ясны. Как мне кажется, это проявление врожденной телепатии. Пока неосознанной, как и все его умения, но даже задатки довольно впечатляющи.

 

С-сеш-ш сие

Надо же, сегодня меня впервые наказали. Я имею в виду, серьёзно наказали, а не отвесили подзатыльник и всё. Посадили под домашний арест и запретили даже хвост высовывать за пределы комнаты. Ну, в принципе я действительно виноват, но у меня есть оправдание! Молодым индивидам всегда тяжело сидеть на одном месте. Вот и я, не имея возможности гулять по улицам, стал гулять под ними. В смысле — полез в подземелья. В последнее время мне вполне хватало всего шейге ходов, чтобы выспаться. Поэтому бо льшая часть ночи посвящалась изучению целой системы подземных лабиринтов, раскинувшихся под городом.

Они имели, по крайней мере, три уровня и множество выходов на поверхность. Казалось, что город построен на разветвлённой системе пещер, только вот зачем они понадобились — было непонятно. Да и жители, похоже, совсем о них не знали. Во всяком случае, присутствия людей под землёй не ощущалось.

Как ни странно, но внизу я чувствовал себя вполне комфортно и уютно. Никаких приступов клаустрофобии, боязни темноты, потери ориентации и ощущения времени… ничего. И, вопреки ожиданиям, там было тепло и сухо. Ходы были пробиты или выточены в камне и единственное, что напрягало — выступающие глыбы и неожиданные изгибы. Поэтому мне казалось, что катакомбы эти естественного происхождения. Наверное…

Попасть в них можно было из трёх мест. Я имею в виду только дом Мастера. На самом деле выходов на поверхность было бесчисленное множество. Так вот, в доме деда было три входа-выхода. В кладовке, в подвале и из небольшой комнатушки за кухней. Именно отсюда и начинались мои путешествия по подземельям.

Сперва я боялся отходить далеко. Мало ли, вдруг заблужусь? Кто меня здесь искать станет? А потом заметил, будто в голове словно карта рисуется. Даже тех мест, где мной ещё не пахло. Просто откуда-то приходило знание, что вот здесь есть проход и ведёт он туда-то и туда-то. Хм, кажется серпентеры, кроме пяти общеизвестных чувств обладают ещё парочкой. Что-то вроде локатора и компаса, только вмонтированных в голову.

Это открытие меня весьма окрылило. А так же открыло прелюбопытнейшие возможности. Например, существенно расширяло количество мест, которые можно было незаметно посетить и понаблюдать со стороны за жизнью города. В основном — ночной. Днём меня сюда никто не пустит.

В первый раз я выбрался из-под земли возле каких-то складов. Ничего интересного в них не было. Ткани, бочки, ящики, дрыхнущие сторожа… сперва мне показалось, что какая-то бочка с вином протекает, потому в помещении так воняет вином. Но выяснилось, что всего лишь охрана приняла по «чуть-чуть» то ли для храбрости, то ли ещё для чего. Но в результате доблестные воины мирно дрыхли на каких-то мешках, завернувшись в отрезы ткани. Слава Ашер, что они так упились, а то непременно застукали бы. И доказывай потом, что ты белая горячка, а не грабитель…

Зато с крыши склада можно было полюбоваться на высокую каменную стену и тёмный массив городского парка с фонтаном. Красиво… обе луны подсвечивали бьющие в небо струи и купались в текущей воде, рождая миллионы брызг. Любоваться на это можно было всю ночь. Но, увы, пришлось возвращаться домой, поскольку внизу послышалось шевеление. Неужели проспались? Или похмелье мучить начало?

В следующий раз меня угораздило выбраться в местном квартале красных фонарей. Правда, здесь для подобных обозначений использовали зелёный цвет и выкрашивали в него ставни на первом этаже. А фонари были самые обычные. Желтенькие.

Мне повезло, я выбрался не прямо в комнатку, а всего лишь в какое-то подсобное помещение, но находившееся очень близко к «рабочему кабинету». Причём, уже кем-то занятому. Сперва мне показалось, что попал просто в жилое здание, но прислушавшись — осознал свою ошибку. Упс, что называется. Скрыться не успел — кому-то захотелось войти. Надо было срочно взбираться на потолочные балки, благо здесь между ними и потолком было достаточно места.

Там мне пришлось провести несколько ходов, плотно заткнув уши пальцами. Иначе точно бы сошел с ума. После этого целое семидневье сидел дома, изображая пай-мальчика. Нармет даже удивлялся, глядя на это дело. А Савиш попытался ненавязчиво выяснить, что же со мной произошло? Угу, так я ему и сказал. Придётся же объяснять, как туда попал. И почему мне кажется, что они совсем не обрадуются моим прогулкам?

В конце концов, любопытство взяло верх, и подземелье снова встретило меня тёплыми и сухими объятиями. Теперь я был осторожнее. Сперва долго прислушивался возле выхода на поверхность и только после этого лез. И почему бы не делать так с самого начала? Нет, надо сперва влезть по самые уши, а потом сокрушаться и начинать думать…

Так вот, теперь я выбрал для наблюдения трактир. Место более чем оживленное, но интересное. В первую очередь тем, что здесь можно услышать много чего любопытного. Угу, кто бы мне ещё сказал, что подобное бывает только в сказках? Ну, или в приключенческих романах. На самом деле обсуждался урожай, новая кобыла какого-то вельможи, любовница ещё одного высокопоставленного лица, а так же скоропостижная кончина так всех доставшей мелкой шавки.

Тоска не просто зелёная, а малиновая с проседью. Может, мне просто не тот трактир попался? Или не тот контингент? В принципе, какая разница, результат-то один — впустую потраченная ночь. А ведь можно было сходить ещё куда-нибудь, посмотреть, что в другой стороне города… В общем, досидел я там до закрытия и отправился домой, обещая в следующий раз найти что-нибудь интересненькое.

И нашел же! Именно из-за него теперь сижу да на книжки любуюсь. Времени ещё много, читать мало. Надо растягивать удовольствие.

Из-за чего меня всё же наказали? Просто я как-то подзабыл из-за собственных переживаний, что эти лабиринты вообще-то могут быть обитаемыми! И нарвался. Думал быстренько посмотреть, куда же ведут несколько любопытных ответвлений, когда услышал странные звуки. До сих пор единственным, что нарушало местную тишину, был шорох моего передвижения. И вот на тебе!

Первым чувством, испытанным мною, была радость. Как же, тут кто-то ещё есть! А, значит, с этим кем-то можно встретиться, познакомиться, поговорить… угу, если бы ещё и подумал, прежде чем делать, вообще бы красота была.

В результате на всех парах рванул за выступ и наткнулся на группку паучков, мирно жующих что-то красное и влажное. Угу, паучков. С автомобиль размером! Они мне тоже обрадовались, засвистели что-то и кинулись обниматься. Только тогда до меня дошло, что же ели пауки. Мясо. Свежее, ещё сочащееся кровью.

Назад я метнулся раза в три быстрее, чем спешил на встречу. Именно тогда стало понятным, что на тренировках Са не видел моей настоящей скорости. Сейчас я и с потолка не свалюсь, если буду продолжать двигаться в таком же темпе. Становиться внеплановым ужином мне хотелось меньше всего. Самое обидное, что с-кешер остался дома! При первых посещениях я ещё брал его с собой. А потом потерял осторожность, обнаглел и оставил возле кровати.

У-у-у-у, если всё же выберусь живым и относительно целым — ни за что не выпущу его из рук!

Бег по пересечённой местности стал уже утомлять. Надо что-то делать, иначе загонят меня в какой-нибудь тупик и доказывай, что ты редкий и ядовитый… наверное от прилива адреналина мозг всё же заработал, выдав первую идею. Особым изяществом или оригинальностью она не отличалась, зато могла сработать. Нужно только найти подходящее место…

В каком-то коридоре (я уже сбился со счёта) необходимый мне камушек всё же оказался. Резко торможу, разворачиваюсь и со всей силы хвостом запускаю обломок скалы в лидера гонки. Паук попытался увернуться, но на беду оказался слишком близко. С глухим чавкающим звуком камень буквально вмял голову зверюшки в её же желудок. Приятного аппетита…

От одной избавились, а две уже на подходе. Но гадости на этом не закончились. Следующий коридор оказался тупиком. М-да, придётся драться. Хотя я слабо представляю, что здесь можно сделать. От осознания неизбежности столкновения весь страх куда-то подевался. Осталась только холодная собранность и предвкушение. Хищно ощерившись, разворачиваюсь в сторону приближающегося шума.

Монстры не заставили себя долго ждать, появляясь из-за поворота. Жаль, что здесь ничего не кинешь, иначе ещё одному можно было бы организовать камешек. Надгробный. Пришлось обходиться своими силами.

Резко рванув вперёд, я попытался проскочить между монстрами, одновременно когтями и хвостом стараясь повредить как можно больше ног. Не преуспел, мощным ударом меня отбросило назад, но один из противников поджал две левые ноги. Угу, прогресс есть. Продолжаем!

Вторая попытка была успешней. Теперь я атаковал не между ними, а со стороны стены, как бы прикрываясь тушей одного паука, от другого. Цепко ухватился за ближайшую ногу и, используя её словно подставку, взвился вверх, впечатывая хвост в морду врага. Не знаю, убил или нет, но кусаться ему теперь нечем, да и смотреть, впрочем, тоже.

И тут меня достал второй. Ударом лап отбросил в сторону и навис, готовясь вцепиться. Пришлось сунуть ему прямо в пасть правую руку, надеясь на крепость чешуи. А левой раз за разом наносить удары в мягкое подбрюшье. Получилось же у меня голыми кулаками разнести стену? Так чем эта туша хуже?

Удар, удар, ещё один… Боги, как же мерзко скрипят жвалы по чешуе, а ощущение такое, будто под пресс руку сунул. Не откусит, так раздавит… ну же, давай, реагируй! Наконец до паука дошло, что что-то здесь не так. Что жертва пытается попасть в его желудок напрямую, минуя рот и что там ещё дальше. По левой руке кровь текла уже рекой, заливая всё тело. Хвост пытался подсечь лапы, но мерзкая тварь постоянно их вскидывал, слово танцуя.

Паук попытался усилить нажим, но я извернулся и вогнал когти во что-то там у него во рту. От последовавшего за этим воя чуть не оглох. Зато удалось сломать хвостом сразу три ноги. Причём — с одной стороны. Не выдержав веса всего тела, последняя подломилась, и тварь рухнула вниз. Не знаю, как мне удалось выскользнуть из-под падающего монстра, но у меня получилось. И, пока он не опомнился, руками оторвал ему голову…

Выворачивало меня наизнанку долго и вдумчиво. Даже когда в желудке не осталось воспоминаний от прошедшего ужина, он всё равно пытался что-то вытолкнуть наружу. Оставаться в том закутке, где разыгралось побоище я не смог, и быстро скрылся за углом. Вот тут-то меня и скрутило…

Отплевавшись и более-менее придя в себя, произвёл ревизию собственным повреждениям. М-да, могло быть и хуже но слабо верится. Правую руку, побывавшую в жвалах словно на тёрке натирали. Чешуя дыбом, несколько порезов, кровь, правда, остановилась. На груди две длинные и глубокие раны, спина тоже ноет и саднит. Хвост… вроде бы цел, но за слоем покрывавшей его грязи точно сказать не могу. Да и весь я в крови, пыли, ошмётках шерсти и вообще чём-то непонятном.

Б-р-р-р-р… Как же мне плохо…

Как добирался домой я не помню. Последнее, что отпечаталось в памяти — удивлённое и испуганное лицо Савиша, перед которым я буквально вывалился из стены. Всё, дальше темнота и мрак.

В себя я пришел уже в собственной кровати. Сладко потянулся и недоумённо замер. Тело в некоторых местах перетягивали тугие повязки, мешающие нормально двигаться. Но боли же нет! Зачем меня тогда бинтовать? Правда есть хочется до умопомрачения, словно я семидневье еду даже в глаза не видел. А может, оно так и есть. Так как сказать точно, сколько дней провалялся — не смогу.

Дверь скрипнула, пропуская внутрь Савиша. Он осторожно, крадучись подошёл к кровати, чтобы в следующее мгновение столкнуться со мной взглядами.

— Ты не спишь? — полуутвердительно полувопросительно произнёс он.

— Нет, — качнул головой я.

— Тогда я приглашу Мастера, — воин развернулся ко мне спиной и так же тихо, осторожно вышел за дверь.

Хм, что это с ним? Мне даже страшно стало, как это мой наставник в боевых искусствах удержался от комментирования моих действий? Под ложечкой неприятно засосало. Если уж Са ведёт себя столь непохоже, то чего же ждать от деда? Вряд ли это будет всего лишь подзатыльник. Как оказалось, мне было чего опасаться.

Мастер вошел спокойно и неспешно. Вот только выражение его глаз… по нему нельзя было определить, злится он или уже нет. «Закрытый» взгляд, нехороший. Нармет присел на край кровати и уставился куда-то в окно. Я виновато подобрал под себя хвост и опустил голову. Ну да, влип. И готов понести заслуженное наказание.

— Элхар, — негромко начал маг. — Ты понимаешь, что наделал?

— Извини, — тихо отзываюсь, бросая косой взгляд на застывший профиль. — Я не хотел…

— Чего ты не хотел? — потребовал уточнения дед.

— Я… — вот ведь! И какая же обида самая сильная?

В том, что он не на шутку обижен на меня — сомнений не было. Поскольку только сильно расстроенный и разочаровавшийся человек может быть настолько… бесстрастным, что ли? Чужим стараются горя не показывать. Его и родным не всегда демонстрируют.

Но что же было самым болезненным для него? Ослушание? Вроде бы нет, Нармет довольно снисходительно относился к моим проделкам. Видимо понимал, что чем настойчивей загонять молодость в четыре стены, тем вероятней, что от этих стен ничего не останется. Будь его воля, меня бы и в город отпускали. Конечно, с Савишем для подстраховки, ну и пусть.

Нет, это совсем другое. Совсем. Когда я проснулся, то в комнате было что-то не так. Что-то мешало, напрягало, раздражая и зля. Невольно принюхался и только сейчас понял: в комнате пахло страхом. Застарелым и… свежим. Неужели Мастер боится? Но чего? Меня? Нет, скорее за меня…

— Извини, что заставил тебя бояться, — отвечаю, отводя взгляд в сторону. Мне стыдно, стыдно смотреть ему в глаза. И боязно. Я боюсь, что взгляд останется таким же отрешённым. Так не смотрят на родных…

Нармет молчит. Долго, очень долго. Мне уже начинает казаться, что он никогда не заговорит, когда тишину комнаты нарушает идущее из глубины души:

— Идиот… Мальчишка! Как же ты нас напугал…

Я молчу, стараясь всем своим видом выразить степень своего раскаяния. И не показать, насколько рад. Нет, наказание непременно будет, но половина прощения заработана. Во всяком случае, холодность в отношениях тихо тает под горячими лучами гнева. Ну и пусть, погневается и успокоиться. Накажет, простит и забудет. Надеюсь.

— Я себе места не находил, когда утром тебя не нашли. То ли выкрали, то ли с тобой что-то случилось. А когда прибежал твой наставник и показал тебя, валяющегося на полу в луже крови, у меня чуть приступ не случился. Ты вообще о нас думаешь? Считаешь, что Савишу тоже легко было смотреть на твои раны? Скажи хоть, как ты так умудрился?…

Гневный монолог, содержавший больше чувств, чем информации, наконец завершился вопросом. Промолчать не было никакой возможности, да и не хотелось. У меня появилось много вопросов, на которые хотелось бы найти ответ. Поэтому рассказывал всё, начиная от того, как нашел входы, до своих ощущений при их исследовании. Пришлось рассказать и о том, где был, что видел и как себя ощущал.

Описание сражения с пауками слушал уже и Савиш, осторожно зашедший в комнату. Мастер не стал его отсылать. Наоборот, часть задавал вопросы и просил уточнения. Правда, воин мало что мог сказать или присоветовать. Он с такими «зверьками» не встречался. О чём прямо сказал, выразив надежду, что и дальше не встретит. Сам маг задумчиво потеребил бороду и пообещал мне посмотреть в библиотеке. Может, где-то есть описание этих монстров?

Наши посиделки прервала Эйша, грозно воздвигшаяся на пороге с громадной поварёшкой наперевес. Сурово сдвинутые брови могли вызвать робость даже у моего деда. Хм, а её-то я чем уже успел разозлить?

— Сидите? — грозно вопросила она.

— Э… да, — неуверенно ответил Мастер, поскольку мы с воином малодушно промолчали.

— Да? — угрожающе переспросила она. — А то, что мальчик некормленый, это вас не касается, так?!

В комнате повисла тишина, так некстати прерванная голодным бурчанием моего живота. Это решило всё. Мага и воина непочтительно вытолкали за двери, а потом в комнату вкатили стол, буквально заваленный всяческими деликатесами. От донёсшихся до меня запахов я чуть с ума не сошел. Эйша чинно расставила всё передо мной. И, лично убедившись, что «бедный голодный ребёнок» полностью погрузился в процесс поглощения — сама покинула комнату.

В общем, вот так всё и было. Да и пока что остаётся. Я уже шейге шисов сижу в комнате, не высовывая наружу даже кончик хвоста. Как же, пообещал. Причём сразу и Савишу, и деду. Вот теперь сижу, книжки умные читаю… нет, на самом деле умные. Даже местами интересные. Нармет решил всерьёз озаботиться моим образованием в области змеелюдов, так что натащил целую гору литературы. Не то, чтобы тема была неинтересной, но одно и то же надоедает. Хорошо хоть Савиш согласился немного помочь и периодически приносит что-то ещё.

Правда, заметил одну странность. Если прочесть всего одну книгу, ну, или парочку, то складывается одна картина. А если множество, проанализировать полученную информацию, сопоставить и разложить по полочкам, то выходит совсем иное. Интересно получается, это специально так сделано или случайно получилось? Хотя… мне слабо верится в подобные совпадения.

Так вот, в общем и целом можно сказать, что серпентеры живут кланово-кастовыми общинами. Достоверно известно о существовании как минимум трёх городов чешуехвостых, если эти строения можно так назвать. Все они расположены под землёй и люди (да и другие расы тоже) предпочитают туда не соваться. Сколько же этих общин-городов на самом деле автор скромно умолчал, ограничившись туманными намёками.

И вообще, у меня сложилось впечатление, что часть книг писалась одним и тем же… лицом. Поскольку заявлять о принадлежности автора к человеческому роду было бы несколько самонадеянно. А остальные просто переписывались, приукрашивались или вообще, рисовались с потолка. Поскольку некоторые встреченные мною «факты» могли присниться только от лени или с большого бодуна.

Ну как, например, отнестись к заявлению, что змеелюды строят свои дома, дробя камень головой?! Наверное, автор просто забыл уточнить, что использовали именно его голову. Досадное упущение, досадное.

Так вот, оказывается, что в языке серпентеров есть два слова, описывающих клановую принадлежность. Ра'сейре и ша'сейре. Оба слова на человеческий язык переводятся как «клан», «семья». Хотя нет, семья звучит немного по-иному. Но смысл у этих слов немного разный. Ра'сейре предполагает так сказать кровные узы, связывающие клан. То есть в него входят чешуехвостые одной и той же расцветки. Ну, или полукровки, но опять-таки этого же клана.

Ша'сейре это тоже клан. Только, наверное, было бы вернее назвать его гильдией. Поскольку это скорее сего общность интересов и занятий, а не крови и наследственности, если можно так выразиться. Но гильдий у серпентеров нет. Есть только Кланы. Клан Воинов, Хранителей, Охотников… Это три самых распространенных. Про остальные, если они и есть, автор ничего не сказал. Хотя, список явно не полный. Указаны только военные «специальности» если можно так выразиться. А остальные? Те, которые занимаются внутренним обустройством и бытом?

Ладно, поищем ещё где-нибудь. Хотя не думаю, что мне повезёт.

Дальше. Внутренняя структура, если можно так сказать. Самая обычная. В основании лежит Семья. Именно так, с большой буквы. Объяснять, кто туда входит, не нужно. Семьи змеелюдов ничем не отличаются от человеческих. Разве что количеством детей. У серпентеров их редко бывает больше трёх.

Но меня несколько обеспокоило другое. В некоторых книгах мельком отмечалась высокая детская смертность этой расы. Не понимаю. Если все чешуехвостые защищены не хуже меня (ну, относительно не хуже), то я не представляю причин. Болезни? Ха, у змеев даже целителей практически нет, поскольку все болезни сводятся к ушибам и ранениям. Враги? Не думаю, что детишек отправляют на передовую. Скорее папаша-змеелюд своей головой пещерку выдолбит, нежели позволит приблизиться к своим отпрыскам. Что же тогда? Надо будет поспрашивать у Мастера…

Так вот, после Семьи идёт Род. Более-менее близкие родичи: всякие там кузены, двоюродные и многоюродные братья-зятья. И венчает всю эту пирамиду Клан. Хотя, что интересно, у серпентеров нет такого понятия как отчество. И именуются они по клану, а не по семье или роду, как можно было бы предположить. Ну да, в чём-то это проще, не надо запоминать кучу фамилий, но с другой стороны они в именах не путаются?

Как оказалось немного позже — нет. Имена у змеев не повторяются. Могут быть созвучны, похожи, но не повторятся. Интересно, и долго такое положение вещей продолжиться? В принципе, если такая ситуация с размножением продержится и дальше, то повторений не будет. Но с другой стороны тогда может не стать и змеелюдов. Растёт ли их количество или нет — понятия не имею, в книге статистика не приводилась. Но что-то терзают меня смутные сомнения…

Далее, людям чаще всего встречались именно представители воинственных кланов. Кстати, в них входили только тёмнокожие (скорее тёмночешуйчатые) серпентеры. Наиболее распространёнными были черные, тёмно-зеленные и тёмно-коричневые. Более светлые их собратья, а так же пёстрые относились к Охотникам, а самые светлые, по которых говорилось в книге — к Хранителям.

Честно говоря, я так и не понял, сколько тех кланов и можно ли их вообще пересчитать? Или гадать до бесконечности?

Ну да ладно, это лирика. А вот что мне было по-настоящему интересно, так это к какому ша'сейре и ра'сейре отнести себя. Ничего путного в голову не лезло. Слишком мало информации и слишком она… однобока. Любопытство невольно поскреблось изнутри, ненавязчиво предлагая решить возникший вопрос. Но для этого надо собрать недостающую информацию. Единственное, что меня останавливало — нежелание встречаться с себе подобными. При чём тут это? Да вот кажется мне, что получить недостающее можно только у первоначальных носителей информации, так сказать. Короче говоря — придётся спрашивать у змеелюдов. Или смотреть своими глазами.

Ни первый, ни второй вариант меня не устраивали. Просто потому, что я вообще не мог просчитать их возможную реакцию на своё появление. Если о самих серпентерах информацию ещё можно было получить, то про радужных в ней не было ни строчки! В «Легендах» и то больше написано. Пусть на уровне баек и сказаний, но хоть что-то.

Кстати, буде любопытно почитать сказки чешуехвостых. Интересно, а что они своим детям на ночь глядя, рассказывают? Кстати, чтобы не вводить в заблуждение. Змеелюды яиц не откладывают. Их дети рождаются, как и у всех. Хотя я вообще смутно представляю этот процесс. Бр-р-р, что-то меня не в те дебри увело…

— Эл! — ворвался в мысли раздражённый голос Савиша. — Да очнись ты, наконец!

— А? Что? — неохотно отрываюсь от книги и разворачиваюсь к пришедшему. Воин укоризненно смотрит на меня и обреченно машет рукой. Мол, что с тебя возьмёшь?

— Нармет интересуется, ты хорошо запомнил эти коридоры? — наконец спрашивает он.

— Ну… — любопытно, какая именно степень достоверности будет считаться хорошей?

— Карту нарисовать сможешь? — задаёт воин наводящий вопрос.

— Только первого уровня, — уточняю. На второй я не совался, и слава Ашер! Не думаю, что смог бы голыми руками отбиться от обитателей тамошних пещер.

— Да хоть какого, — недовольно буркает Савиш и выходит из комнаты.

Интересно, чего это он такой расстроенный? Неужели до сих пор на меня обижается? Не успел я как следует поразмышлять, а воин уже вернулся, неся в руках большой лист бумаги и пишущие принадлежности. Всё это он аккуратно разложил на столе, предварительно убрав с него книги и прочую мелочь. Развернул свиток, зажал углы специальным камешками и приглашающе повёл рукой. Мол, приступай.

Недоумённо покосившись на Савиша, я приблизился к столу и прикинул масштаб работы. С памятью проблем не было, но надо же прикинуть, как именно поместить всё на бумагу. Тут надо соблюдать масштаб, а то как нарисую…

Мне неожиданно вспомнилось, как в школе нам задали нарисовать лошадь. И сложность у меня возникла не с самим изображением, а с тем, что оно не желало помещаться на альбомном листе. В результате моё творчество выглядело как склеенные вместе листы бумаги, на которых обосновались голова, грудь и переднее копыто. На остальное материала не хватило. Учитель мне тогда ничего не сказал, но на следующем уроке прочёл лекцию о масштабе. Камень явно был в мой огород.

Так что сейчас я прикидывал, как же мне расположить всё, запечатлённое в памяти, чтобы не пришлось приклеивать кусочков. Задумчиво почесал в затылке и приступил к работе…

Время летело незаметно, чёткие линии плавно изгибалась, отслеживая повороты подземных коридоров. А вот тут угол должен быть более резким… здесь раскинулось подземное озерцо с ледяной водой, пробирающей даже сквозь чешую. Этот же коридор заканчивается тупиком, так что линия описывает плавный полукруг. Пещерка симпатичная, но делать там совершенно нечего.

Ой, а вот этот участок я ещё не успел обследовать, так что наношу приблизительно. Надо бы как-нибудь навидься туда… хм, если подобное всё же станет возможным. Скорее всего, на меня навесят какой-нибудь магический маячок, чтобы не шлялся где ни попадя. Или просто возьмут слово не соваться в подземелье. Обидно, но понятно.

Уф, вроде бы всё. Сейчас ещё раз проверим, и можно будет звать Мастера. Угу, точно, вот здесь у меня рука дрогнула, вырисовав изгиб там, где его быть не должно. Немного подправим, и…

— Всё, готово!

В комнате никого не было… не понял? А кто будет работу принимать? Сперва просят, а теперь…

— Элхар! — Нармет ворвался в комнату, словно спешил на пожар, но, встретив мой взгляд, затормозил.

— Карта закончена! — поскорее влез я, пока он не начал читать мне очередную лекцию. А желание поступить подобным образом из него прямо-таки выпирало.

— Эл, мальчик мой, тебе никто не говорил, что в работе надо делать перерывы? — проникновенным голосом всё же начал Мастер, справившись со своим смятением.

— Говорили, — недоумённо отвечаю, не понимая, причём тут это. — Но я совсем не устал.

Дед устало вздохнул и опустился в кресло, пристально разглядывая меня. Затем встал, подошел поближе, заглянул в глаза, велел вытянуть перед собой руку и продержать так некоторое время. Ещё раз обошел вокруг и снова опустился в кресло, горестно воздохнув:

— М-да, вот что значит молодость и сила. Проработать не отрываясь почти шшас ходов и не чувствовать усталости…

— Э… — это было всё, на что меня хватило после такого заявления. Неужели я настолько погрузился в работу, что даже не заметил, как течёт время? Ничего себе. Могу представить, что творилось в доме. Как же, мальчик не явился на обед, хотя всегда отличался завидным аппетитом. Эйша, наверное, всех на уши поставила. Хотя, почему меня тогда не позвали?

— Тебя звали, и не раз! — видимо, последнее предложение я произнёс вслух, поскольку обиженный ответ Нармета не заставил себя ждать. — Но ты только хвостом отмахивался и шипел.

М-ды… никогда не замечал за собой такой страсти к работе. Или это тоже наследство от змеелюдов? Что-то не особо оно мне нравится. Вернее — совсем не нравится!

— Извините, — что-то в последнее время мне очень часто приходится просить прощения. Как бы это не стало традицией.

— Да ладно, — примирительно машет рукой дед и встаёт на ноги. — Показывай, что там у тебя…

Карту он рассматривал долго. Очень долго. Я даже нервничать стал. Неужели нельзя сразу сказать, годится или нет? Что там можно так долго рассматривать? А ещё меня упрекал за то, что долго работаю…

— Это действительно всё так и есть? — не понял вопроса. Это он о чём?

— В смысле, — осторожно уточняю, боясь показать своё непонимание.

— Ты уверен, что коридоры располагаются именно так, как нарисовано, — разъясняет Нармет свой вопрос.

— А как они ещё могут располагаться? — удивляюсь, склоняясь к карте. — Правда вот здесь я не уверен, что пещера идёт именно так, потому и обозначил пунктиром, — тыкаю пальцем в угол карты, где находятся неисследованные коридоры.

— Посмотрим, посмотрим… — бурчит себе под нос Мастер, и мне становится понятным, что сейчас он как и я — где-то далеко. А вот что для меня наиболее важно — осталось ли на кухне хоть что-нибудь съедобное?

М-да, Эйша дорвалась. Заполучив меня в свои цепкие ручки, она решила наверстать упущенное. А тут ещё и «жестокая обиды» в виде неявки на обед. Так что фронт работ предо мной открывался поистине титанический. Такое впечатление, что вся эта еда готовилась задолго до сегодняшнего момента. И вот, этот миг настал. Получите, распишитесь.

Раньше мне казалось, что съесть я могу много. Теперь выяснилось, что это были всего лишь мечты. Мне уже дышать тяжело, не говоря о чём-то большем, а Эйша всё подкладывает и подкладывает в тарелку разнообразные «лакомые кусочки». И причитает, что бедный ребёнок похудел, побледнел и вообще выглядит неважно. Мол, оставь дитятко на двоих мужиков и долго оно не проживёт. Угу. Лопнет гораздо раньше. Во всяком случае, я был близок к этому как никогда.

Спасение пришло в лице Мастера с моей новоявленной картой под мышкой. Дед молча сгрёб меня за воротник, вытащил из-за стола и так же молча потащил в свой кабинет. Я не сопротивлялся, самостоятельно двигаться было проблематично.

В комнате уже наблюдался Савиш, нервно меряющий пол собственными шагами. При виде нас он подался вперёд, замер и наконец примостился в углу, изображая из себя воплощённую невозмутимость. Угу, где-то даже верю. Но не здесь. Нармет всё так же молча уселся в любимое кресло и воткнул взгляд мне в переносицу. Не знаю, что их настолько обеспокоило, но у меня зачесалась чешуя от такого пристального внимания.

— Эл… — наконец выдохнул дед и опять замолчал. Да что же случилось, объясните мне, наконец, а то я сейчас кого-то покусаю!

— Что я опять не так сделал, — устало вздыхаю, опускаясь прямо на ковёр. Больше всего на свете мне хотелось лечь и заснуть, переваривая более чем сытный обед. Так не дадут же! Придут и начнут очередную мораль читать…

— Да ничего, ты не причём, — проговорил воин, дёрнул плечом и принялся вновь метаться по комнате. — Просто это невероятно, просто невероятно!

— Вы мош-ш-шете внятно объяс-с-с-ниь?! — нет, они меня точно доведут! Вот уже шипеть начал…

— Эл, ты действительно не причём, — устало вздохнул Мастер. — Всегда досадно осознавать, что ты… уязвим.

— В смысле? — ну почему они не могут объяснить нормальным языком, блуждая вокруг да около?

— Раньше считалось, — вновь перехватил эстафету с объяснениями Савиш, — что город надёжно защищён. Свои стенами, своими воинами. А твоя карта… понимаешь, фактически враг может попасть практически в любую точку города, минуя и стены, и стражей…

— Пфу-у-у-у… — облегчённо выдыхаю, полностью укладываясь на ковёр. — Столько туману… Никуда и никто не сможет попасть, успокойтесь.

— Это в смысле? — резко остановился воин, глядя на меня.

— Коридоры не выходят за пределы города, — ох, но как же спать-то хочется-а-а-а…

— Но мы же сверили! — словно обвиняя меня в чём-то подался вперёд Савиш. Я присмотрелся и увидел, что на столе, под рулоном с результатами моего творчества лежит другой рисунок. Только на нём, по всей видимости, был изображен город.

— А вы не подумали, что у моей карты масштаб другой? — ехидно интересуюсь, на всякий случай готовясь сбежать. А то ещё надают по шее. Хотя бы за то, что поставил двух своих наставников в неудобное положение.

— Прости, что? — уточняет дед, внимательно следивший за нашей беседой.

— Ну… размер, соотношение… — пытаюсь объяснить другими словами. — Что город на самом деле больше, чем нарисованный мной лабиринт.

— Хм… — отзывается Нармет и переводит взгляд на карту. Воин тоже подходит поближе, и они начинают что-то вполголоса обсуждать. Мои силы окончательно иссякают, глаза закрываются, и я тихо и мирно засыпаю на ковре, свернувшись в клубок. Пусть хоть кто-то попробует меня разбудить…

— Эл, Эл, да проснись же ты! Сколько можно спать… — тихий голос ввинчивается в уши и достигает сознания. Попытка закрыться от источника шума хвостом ни к чему не приводит. Его нахально стаскивают и принимаются вновь тормошить меня.

— Чего надо? — раздражённо бурчу, приоткрывая один глаз. Ну, как я и думал. Савиш. Чего это воину не спится?

— Вставай давай, ты мне нужен, — мой неуёмный наставник ещё раз встряхивает меня за плечи и отходит в сторону. Ш-ш-ш-ш-ш, сейчас бы ещё немножко поспать…

Недовольно потягиваюсь и соскальзываю с кровати. Хм, интересно, а откуда здесь взялся ковёр из кабинета Мастера? Если он деду не нужен, зачем складировать его в мою спальню? На мой вопросительный взгляд Савиш только ухмыльнулся и придвинулся поближе.

— Слушай, Эл, помнишь, ты рассказывал о своём втором выходе на поверхность? — тихим шепотом поинтересовался он.

— Ну, — сонно киваю, прикрывая ладонью зевок.

— Не расскажешь, как туда пройти? — на очередном зевке я поперхнулся и раскашлялся. Сна как не бывало. — Ты… Ты хочешь…

Воин молча кивнул, немного смущённо отводя взгляд. Ну, что я могу сказать?

— Давай лучше провожу. А то мало ли, кто встретится?

Теперь пришел черёд воина сдавленно кашлять и недоумённо смотреть на меня.

— Эл… Э… — замявшись, начал он, но я быстро его перебиваю:

— Не бойся, подсматривать и подслушивать не буду. Внизу подожду. Но на всякий случай…

— Ладно, — тихо вздыхает Савиш и поднимается. — Веди…

Как же всё-таки хорошо снова оказаться под землёй. Не то, чтобы это место нравилось мне больше, чем дом Мастера, но стены собственной комнаты уже порядком достали. Особенно если учесть, что я не покидал их уже Ашер знает сколько времени. Так что с радостью пустился в очередное приключение. Правда, всё же оставил на столе записку для деда. Мало ли, вдруг задержимся? Хоть волноваться не будет…

Нет, я прекрасно понимал, что вновь преступаю запрет, пусть и негласный. Но очень надеюсь, что он меня поймёт. Ну не могу я так больше, просто не могу! У меня скоро хвост отвалиться от сидения на одном месте. Что вы, я не хочу никого и ни в чём обвинять. Прекрасно понимаю, что радужному змеелюду на улицах делать нечего, да и вообще — любому змеелюду. Но все эти доводы разума тихо гаснут, когда ночной ветерок доносит с улицы будоражащие запахи.

Вот теперь неслышно скольжу по переходам, кончиками пальцев касаясь с-кешера. Три раза проверял, взял я его с собой или нет. Савиш тяжело дыши сзади, громко хрустя песком под ногами. Он что, не может двигаться потише?

— Элхар! — наконец настигает меня его гневный шепот.

— Что? — останавливаюсь и разворачиваюсь к воину. Эрм… наверное, я всё же быстро двигаюсь. Иначе с чего это моему невольному наставнику так тяжело дышать и буравить меня отнюдь не дружелюбным взглядом?

— Ты куда торопишься? — отдышавшись, задаёт он вопрос.

— Ну… — смущённо сгребаю хвостом кучку песка. — Увлёкся…

Друг хмыкает, обходит меня и идёт вперёд.

— Говори, куда поворачивать, — бросает он через плечо. С-с-с-с, это всё, что я могу сказать по данному поводу!

До квартала зелёных ставень мы добрались быстро. Особенно, если учесть пробежку вначале. Воин недоумённо рассматривал стенку, за которой по моим уверениям был желаемый пункт назначения.

— И что мне теперь делать? — интересуется он. Готовое сорваться с языка пожелание я быстро глотаю и с тяжелым вздохом нажимаю нужные пластины. Нет, он что, действительно их не замечает? Как интересно…

Стена послушно скользнула в сторону, открывая проход. Савиш обернулся и внимательно посмотрел на меня.

— Жди здесь! — и даже пальцем показал. Из вредности, скользнул вперёд, подвигая воина, и невинно интересуюсь:

— Я точно попал? Или надо ещё передвинуться?

Друг фыркает и ныряет в проём лаза. Слежу за ним до последнего мгновения, когда кусок скалы вновь становиться на место.

Тут уже и я срываюсь с места. Возле стены аккуратно устанавливаю маячок, который предупредит меня, когда Савиш будет возвращаться, а сам на всех парах лечу в давно будоражащий моё любопытство коридор. Понятия не имею, чем именно он меня приворожил, но пройти мимо было выше моих сил.

И вот сейчас я стоял у поворот, настороженно принюхиваясь к воздуху. Печально знакомыми паучками не пахло. Так что осторожно двигаемся вперёд. Коридор петлял и разветвлялся, но я упорно шел к своей цели. Да и зачем мне эти боковушки, если они все тупиковые? Или наоборот, с переходом на другой уровень? Мне и тут хорошо…

Из-под земли я выскользнул в какую-то старую башню на краю города. Удивительно, но наверху горел свет, хотя присутствия не ощущалось. Любопытство, отчаявшись дружелюбно втолковать мне свои желания, пинками гнало дальше. Поднявшись по ступенькам, я скользнул в небольшую, слабо освещённую двумя фонарями комнату.

Да так и застыл на входе, недоумённо пялясь на та, что занимало практически всю середину. Там, на невысоком постаменте стояло нечто . Больше всего это походило на кучу гитар, гуслей ещё каких-то струнных инструментов, которые шальной маг спаял вместе. Затем водрузил на массивную подставку и оставил в башне. Да, я ещё забыл упомянуть странные суставчатые штуковины, местами понатыканные на этом чуде.

Интересно, что же это такое и зачем оно тут? Оно опасно? Вроде бы нет, во всяком случае мои чувства ничего не говорят. Осторожно приближаюсь, в деталях разглядывая дивного монстрика. А ничего, симпатично…

Словно почуяв меня, суставчатые штуковины дрогнули, я резко выметнул из-за спины с-кешер, готовясь отбить нападение и… зазвучала музыка. Одни, похожие на лапы какого-то членистоногого, придавливали струны, а другие, больше напоминавшие клювастых птиц, их дёргали. Всё это вместе создавало удивительную мелодию. Постепенно вступали и остальные части инструмента, вплетая в мелодию новые и новые звуки.

В окне ехидно усмехались два новорожденных месяца, а непонятный инструмент всё играл и играл, завораживая и покоряя. Одного раза мне показалось мало, и осторожным прикосновением я вновь и вновь запускал странный инструмент, сворачиваясь рядом с ним в клубок. Если, нет, вернее — когда у меня появится девушка, непременно покажу ей это чудо… но того стоит…

Последняя нота растворилась в ночной тишине. Жаль, но пора отправляться. Уйти отсюда просто так мне казалось неправильным. Немного подумав, я оторвал одну из серебряных цепочек, украшавших мой пояс, и осторожно намотал на один из торчащих грифов. Жаль, что больше у меня ничего нет. Но надо буде разжиться деньгами и непременно ещё раз, а то и не один — навестить эту странную башню.

Маячок мне не понадобился. Когда Савиш появился из-за стенки, я уже давно лежал, свернувшись в кубок. Пусть не на том же самом месте, которое он показал, пусть в нескольких шагах дальше. Просто мне надо было подумать. И что с того, что вопросов гораздо больше, чем ответов? И что в голове сплошной сумбур, а эмоций больше, чем самих мыслей? Всё относительно, сё относительно…

Назад я плёлся за довольным Савишем, не реагируя на его подначки. Только раз спросил:

— Са, а что это за башня со странным инструментом в комнате наверху?

Воин настолько опешил от моего казалось бы невинного вопроса, что врезался в стену. Вернее — он попытался идти спиной вперёд, забыл о повороте и чувствительно приложился о камень. Несколько мгновений вдумчиво шипел и потирал ушибленное плечо, а потом настороженно поинтересовался:

— Что за башня? Что за инструмент? Где ты их видел?

— Ну, башня старая, тёмного камня, немного просевшая, — принялся по порядку отвечать на его вопросы. — Инструмент… странный. На нём не люди играют, он сам играет. Струнный. Как называется — понятия не имею. Видел во сне.

Ну соврал я, соврал! Только почему-то говорить о моей прогулке не хотелось. И не потому, что ослушался и отлучался куда-то в другое место. Это стало чем-то личным. Таким, о чём не с каждым и поговоришь. Хоть я и считал Савиша своим другом, но о посещении башни не сказал бы даже Мастеру.

Воин внимательно посмотрел мне в глаза (что он там может разглядеть — не знаю), ещё раз потёр плечо и молча зашагал назад. Мне уже стало казаться, что он вообще не ответит, когда тишину подземелья нарушил тихий и немного надтреснутый голос:

— Когда я был маленьким… меня и брата отец не раз привозил сюда. И как-то раз мы услышали местную легенду о Башне желаний. Мол, иногда, когда и Ашер, и Келес одновременно рождаются и восходят на небо, то в городе появляется Башня. Её не найдёшь ни на одной карте, она не блещет красотой и облицовкой, но… нет её желаннее для любого человека. Поскольку она может выполнять желания. Пусть всего одно, но самое заветное. Кто откажется от такого подарка?

Мы тоже ходили на поиски этой башни. Обошли половину города, побывали у всех шпилей, которые смогли увидеть… как знать, может, мы её и видели, может, стояли с ней рядом. Я тогда мечтал о подвигах, настоящих друзьях и великих сражениях. Кто знает, о чём мечтал мой… брат.

Но ещё говорят, что за выполнение желания Башня берёт с каждого плату, которую назначает сама. И иногда расплата бывает куда больше, чем радость от воплотившейся мечты. Так что это одновременно и благословение и проклятие.

Эл, будь осторожнее со своими снами и стремлениями. Вдруг они сбудутся?…

Савиш замолчал и до дома мы шли молча. М-да… Башня желаний, надо же. А о чём я мечтал, когда был внутри? Честно говоря, не помню. Наслаждался музыкой и сожалел, что не могу своей девушке… своей девушке… Светлоликий Келес! Если эта Башня не сказка и действительно может выполнять желания… Ой-и-и-и, я даже боюсь представить, КАК именно оно воплотится! Да и гордость бунтует против того, чтобы всё было просто «исполнением желаний». Обидно.

А плата… ну что же, за всё действительно надо платить. И за собственные стремления в том числе. Было бы глупо нарушать этот закон даже в мире магии. Ничто из ничего не возникает. И если артефакту будет всё же угодно стребовать с меня какую-то плату, ну что ж, постараемся недолго ходить в должниках. Но за концерт я всё же отдельно расплачусь. Зачем менять собственные решения?

Мастер утром ничего нам не сказал, но, судя по его сдвинутым бровям, тайной наше отсутствие не стало. Он всего лишь устало вздохнул и поинтересовался у Савиша моими успехами в военном ремесле. Воин молча кивнул и потащил меня в тренировочный зал, где гонял почти до самого обеда. Нет, ну чего это он ко мне прицепился? Вот щас как дам с-кешером в лоб!

Если раньше мой наставник учил меня пользоваться двумя лезвиями, то сегодня учил владеть сомкнутым оружием. Было немного неудобно. Я уже привык, что задействованы обе руки, а тут зачастую хватало одной… хотя, в этом тоже есть свои преимущества. Например, если поймать на древко чужой меч, то можно потом «слить» удар в сторону и одной рукой нанести удар когтями. Если, конечно, развернуть с-кешер для повторной атаки не успеваю.

А ещё можно пользоваться двумя шестами. Хотя этому мне ещё надо подучиться. Поскольку когда я попросил сделать магическую копию моего оружия и попытался взмахнуть обеими, то чуть не остался без головы. Лезвие настоящего просвистело на волос от моего уха. М-да, тут бы и чешуя не спасла…

Савиш, глядя на мои потуги, только ехидно хмыкал. Ну да, ему-то смешно, а мне? В ответ на высказанную претензию мне вручили в каждую руку по шесту и занятия начались сначала. Сейчас идея надеть шлем не казалась мне столь уж неудобной. Три удара по затылку кого угодно заставят задуматься либо о защите головы, либо об осторожном обращении с длинными палками.

Мне больше понравилось последнее, и удары перестали сыпаться на мою многострадальную самую верхнюю конечность. Но это не говорит о том, что вообще перестал задевать себя. Ещё как задевал… но, скажем, это было не столь болезненно.

Постепенно я приспособился, и упражнения стали получаться всё лучше и лучше. Конечно, драться с кем-нибудь подобным образом у меня пока что не получилось бы, но со стороны смотрелось эффектно. Думаю, если действительно освою подобную манеру боя и найду подобный моему с-кешер, то из эффектного это станет эффективным. Хотелось бы надеяться.

А пока что тренироваться, тренироваться и ещё раз — тренироваться, как говорил один из столь любимых фехтовальных мастеров Савиша. Ну да, некоторые мысли настолько очевидны, что могут встречаться и в других мирах, почему бы нет? Кстати, на тренировках надо будет подумать о каком-то мягком заменителе доспеха. Удар вроде бы и чувствуется и в то же время защита имеется. Хотя, замена неравноценная. Это я могу себе подобное позволить. А человек, которому придётся в дальнейшем сражаться в доспехе, пусть с самого начала привыкает.

Кстати, на заметку — не размышлять о время тренировки. Ещё один раз по затылку — это уже начинает напрягать!

 

С-сеш-ш сейге

Ночь… Тёмная, бархатная, безлунная. И Келес, и Ашер сегодня путешествуют с другой стороны, так что можно не беспокоиться о том, что тебя обнаружат. Потемневшая чешуя совсем не давала блеска. Кроме того, звёздного света маловато, чтобы обнаружить хоть кого-нибудь в тени скульптурных украшений на крыше дома Мастера Нармета.

Вообще-то мне запрещалось покидать помещения, но… вчера всё стало беспричинно раздражать. Настроение испортилось окончательно и бесповоротно. Любимые блюда не радовали, хотелось нагрубить, сорвать злость на окружающих… Причём абсолютно безо всякого повода, вот что самое обидное. Я стискивал зубы, убирался подальше, если чуял, что вот-вот сорвусь, забивался в самые тёмные и дальние уголки…

Даже исследование подземных коридоров, которое мне официально разрешили, быстро приелось… С-с-с-с! Укусить бы кого! Хоть собственный хвост с голодухи грызи…

Ну вот, опя-а-ать… Поэтому днём я чаще всего спал. Наедался до отвала и скрывался в своей комнате. Она кстати тоже изменилась. Столбики кровати пришлось убрать, как и ножки. Теперь моё ложе больше напоминало широкий помост, заваленный подушками, одеялами и шкурами.

Спать по-человечески мне было трудно. Чаще всего хотелось зарыться среди подушек, свернуться уютным клубком и закрыть лицо хвостом, проваливаясь в глубокий омут сна. Иногда мне казалось, что в голове есть тумблёр с двумя положениями: «Сон» и «Бодрствование», настолько резкими были переходы между этими состояниями.

Но избавляться от некоторых своих привычек я не хотел категорически! Например — повалятся в постели хоть пару минут после пробуждения, сонно решая — спать или всё же хватит? Потом вытянуться во всю длину, сладко зевнуть и всласть поплескаться в неглубокой ванне. Правда, теперь мне больше бы подошло средних размеров озеро или бассейн — иначе хвост упорно не желал помещаться в узкой ёмкости. За время такой… неподвижной жизни мой вес значительно увеличился. Как и объём. Вот будет хохма, если мне худеть придётся!

Кончик хвоста выбил нервно-раздражённую дробь по черепице. Думаю о чём угодно, но не о том, о чём надо! А подумать стоило. Шок прошёл, жизнь наладилась, домой меня не тянет… в общем, всё устаканилось. Зато появилась другая проблема. Мне не пять лет, чтобы всё делали взрослые! Пора бы уже обустраивать собственную жизнь, искать работу или какое другое занятие. Не сомневаюсь, дедушка про деньги и не заикнётся, без вопросов выделит нужную сумму, но… я со стыда сгорю! Не инвалид, руки есть, голова на месте — и сижу, свесив ноги, тьфу ты — хвост, на шее пожилого человека!

С-с-с-с-с-с! — раздраженный свист-шипение вырвался из полуоткрытого рта. Верхние, обычно прижатые к нёбу клыки чуть укололи язык. Неосторожно пролетавшая мимо летучая мышь чуть в стену не врезалась. Видимо, диапазон моего голоса выходит да-а-леко за обычные границы. Почему меня это не удивляет? Честно говоря, я понять не могу, зачем мне всё это? Зрение, нюх, голос вот… Ведь если есть, значит, это нужно! Природа не любит обременять свои творения ненужными способностями и умениями.

В общем, если брать по принципу «Кому больше дано — у того больше и отберут», то меня в ближайшем будущем ждут просто-таки грандиозные неприятности. Слава богу! А то я тут плесенью обрасту… Ну вот, опять… даже мысленно умудряюсь грубить…

Тихий порыв ветра донёс до моих ушей отдаленный перестук копыт. Хм, это кому ж по ночам не спится? Кроме меня, естественно? Звук становился всё отчетливей, пока из-за угла не показалась глухая тёмная карета, остановившаяся прямо перед нашими воротами. Та-а-ак… Вот это уже интересней…

Из недр экипажа вышли трое и направились к воротам. Короткое прикосновение — и кованые створки бесшумно распахиваются, попуская визитёров во двор. Не думаю, что Мастер их ждёт. Он давно уже лёг спать. Иначе сидел бы я тут!

Открытое окно, послужившее путём наружу, так же безропотно впустило меня в дом. Перемещаться же внутри строения я могу даже с закрытыми глазами. Так что заскочим к себе, захватим полюбившуюся «палочку-выручалочку» под названием с-кешер и пойдем приветствовать гостей. Званых-незваных… Потом разберёмся! Главное успеть покусать, пока не отобрали игрушку и не потребовали извиниться. С деда станется…

Потолочная балка, проходящая над дверью, уже давно была облюбована мной для устройства наблюдательного пункта. Она проходила в тени, так что разглядеть меня там даже днём было делом довольно сложным. Дверь тихо отворилась, впуская «гостей». Хм, что-то я не припомню, чтобы мы оставили её незапертой. Та-а-а-к, явный взлом и несанкционированное проникновение на территорию частной собственности. Три укуса каждому!

Пока я предавался сладостным мечтаниям, двое пришедших скользнули в стороны, явно прикрывая и оберегая третьего, который бесшумно направился к лестнице на второй этаж.

Принюхаемся… Угу, изысканные благовония наряду с металлом, выделанной кожей и магией… Последнее мне тут ну совсем не нужно! А наши визитёры, видимо, прибыли из благородного дома. Фу, ну как же от них этими… духами разит! Ладно, хватит приглядываться. Похоже, они потеряли друг дружку из виду, значит, можно заняться охраной…

Я переместился по балке к широкой колонне у входа. Как раз у её основания притаилась моя первая жертва. Надо сказать «спасибо» местным строителям. Каменный узор позволил спуститься по столбу головой вниз. Доставать с-кешер не стал, осторожно зависнув рядом. Охранник, если, конечно, это он, поводил из стороны в сторону какой-то рогулькой со святящимся камушком. Угу, ма-а-агия…

Та-а-ак, теперь бесшумно спустимся на пол… Одна рука тихо и ласково ложится поверх руки человека, тут же стискивая её, вторая в это время накрывает рот, поворачивая голову в сторону, а клыки плавно входят в открывшуюся шею. Теперь у дедушки появится новая статуя. А если он ещё и коллекционером станет, вообще красота будет…

Стремительный бросок — и второго из визитёров, только начавшего немного беспокоиться, постигает та же участь. Убивать не стал — пусть с ними местная стража разбирается! А то, как допрашивать — так вот они, а как защищать — разбирайтесь сами, да? Одновременно я пытался мысленно докричаться до дедушки. Все-таки, может, это не грабители? Или кто-то из друзей таким образом в гости нагрянул? Ага, сюрприз хотел сделать. Совсем самоубийца ненормальный, мало ли чего магу спросонья и неожиданности примерещиться может? Как засветит каким-нибудь атакующим заклинанием промеж глаз, так и будешь потом духом доказывать, что дверью ошибся. Так что они мне ещё и спасибо сказать должны. Вот.

Ответ пришел быстро и чётко. По всему второму этажу зажглись светильники — я еле успел взобраться на балку, чтобы не сверкать. Третий «гость» недоумённо оглянулся, а когда снова оглядел площадку второго этажа, то Мастер уже стоял там, сложив руки на груди. Видимо, Нармет узнал приехавшего, так как седые брови удивлённо выгнулись, и он спросил:

— Что за беда привела Советника в моё скромное жилище?…

Поименованный снова оглянулся на тёмный холл. Маг проследил за его взглядом, хмыкнул и взмахнул рукой. Свет загоревшихся светильников показал две статуи, ещё совсем недавно бывших людьми. Я с высоты перекрытия гордо полюбовался на свою работу. Даже на душе как-то спокойнее стало…

Ночной гость спустился вниз и подошел к одному из своих спутников. Получившее толчок в плечо тело со стуком упало на пол. Не разжав пальцев и даже не моргнув. Хм… Кажется, перестарался… Мастер мне устроит взбучку. Он всегда говорил, что я должен жестко контролировать тело и мысли, используя свои возможности только для равноценного ответа. Хотя… а кто мне скажет, насколько были опасны эти дядечки? Может, это были жуткие Ночные Охотники, которые одним пальцем лошадь с копыт валят?!

— Я надеюсь, вы сможете вернуть мне моих людей? — вежливо поинтересовался Советник. — Уверяю, они не собирались причинять вреда. В их обязанности входила только моя охрана…

Дедушка ехидно улыбнулся и проговорил в потолок, явно обращаясь ко мне:

— Не волнуйтесь, к вашему возвращению они будут в порядке.

С-с-с-с-с! Опять всякую гадость в рот тащить! Только ведь не откажешься — Нармет пообещал гостю… Подводить его я не стал бы даже в своём нынешнем, раздражённом состоянии.

Приглушённые шаги затихли у двери кабинета, скрипнула дверь, пропуская в комнату, и над холлом повисла тишина. Любопытство заскреблось в душе бешеной кошкой. Как же! Таинственный визит посреди ночи, столь необычное проникновение… ведь не ради того, чтобы узнать погоду на завтра! Ух, изверчусь же весь!

Подслушать под дверью? Фи-и-и-и… Как обыденно и неинтересно. Ладно, пока они там приветствуют друг друга и угощаются по местным обычаям вином — займёмся-ка мы сими… статуями. Причём в таком же порядке, как начинали. Обездвижить-то я их обездвижил, но они всё прекрасно видят! Так, что нам надо? Во-первых, нейтрализация предыдущего укуса, это само собой. Во-вторых — усыпить на некоторое время, чтобы не мешали. В-третьих… убрать из их памяти последний ход, пусть не рассказывают, кто, что и как. Оно мне надо — сразу все карты раскрывать?

Лёгкий шорох — и я снова зависаю над первой жертвой моего раздражения. Бр-р-р-р… чувствую себя вампиром. Клыки длинные, кусаю в шею. Единственное что — кровь не пью. Неправильный какой-то кровопийца получаюсь. Правда, чеснока всё же боюсь. Он та-а-ак воняет! За этими размышлениями я сполз на пол и осторожно прикусил всё так же вывернутую шею. Следов не останется, откуда-то я это знаю. Охранник вздрагивает, его глаза закрываются, и тело укладывается на гранитные плиты, сладко посапывая во сне. Со вторым стражем произошло то же самое и так же быстро. После чего я снова взобрался на балку, одновременно настраивая слух.

Сперва послышалось равномерное дыхание спящих, потом — стук их сердец… Нет, не то! Дальше… легкий гул. Что у нас тут? Ага, разговор! Значит, нам сюда! Вернее, здесь нас не ждут, поэтому наверняка скажут что-нибудь интересное. Хм? Магическая защита от прослушивания? Так я не магией! Собственными ушами, что называется… Итак?

— …Уважаемый Мастер, всё же прошу вас выслушать мою просьбу, прежде чем принимать решение, — низкий, с нотками еле скрытой властности голос явно принадлежал нашему ночному гостю.

— Приступайте, — судя по холодку, Мастеру не нравился ни визитёр, ни его просьбы.

— Корона настоятельно нуждается в вашей помощи. Совет Мастеров рекомендовал именно вас как специалиста по психологии иных рас… — выжидательная пауза, скрашенная тихим глотком жидкости. Наверное — вино.

— И что именно вы от меня хотите? — похоже, дедушка всё же заинтересовался.

— Консультацию. Всего лишь — консультацию, — мягкое, примирительное мурлыканье, обволакивающее собеседника как паутина.

— Всего лишь? — ирония напополам с удивлением. Похоже, Нармет даже немного разочарован. Или я чего-то не понимаю, или тут где-то локк зарыт!

В ответ не было сказано ни слова. Видимо, собеседник кивнул или ещё как-нибудь мимикой подтвердил правильность предположений мага. С-с-с-с, нехорошие! Им что, лень пару слов сказать? А я тут догадываться должен, что, кто, чем и как отсигналил!

— И… в чём будет заключаться эта консультация? — похоже, нежданному гостю всё же удалось заинтересовать моего деда.

— Я… не хотел бы говорить об этом здесь. Может, мы проследуем во дворец? — ну вот! На самом интересном месте! Что мне теперь, ещё и лошадей покусать?

— А что с оплатой моих… услуг? — похоже, Мастера не сильно радует перспектива длительного общения с данным посетителем, иначе разговор об оплате возник бы потом, или вообще бы не возник. Вообще-то Нармет не имеет всяких там альтруистических заморочек. Плату берёт всегда, но с одних сразу и в полном объёме, а другим может отложить оплату на неопределенный срок. По мере возможности, так сказать.

— Не беспокойтесь, вы будете довольны, — ой, не сомневаюсь! Если деда не доволен…

— Я хотел бы получить нестандартный гонорар… — та-а-а-к… это молчание — удивление или что-то ещё?

— Мы непременно с вами это обсудим. Но по дороге во дворец, — как же ему срочно на-а-адо…

Что же такого могло произойти, что царедворец посреди ночи помчался за моим дедушкой, при этом ведя себя настолько осторожно, что даже меня оторопь берёт? Разве нельзя было всё это провести официально? Визит, и всё такое? Или вызвать деда во дворец, раз приехавший такая важная персона? Ничего не понимаю, и это мне не нравиться!

Опять тишина. Хотя… заскрипели кресла, тихо звякнули поставленные на стол бокалы… Угу, они идут сюда. Значит, надо забиться как можно глубже в тень и не отсвечивать!

Огонь магических светильников нарисовал на противоположной стороне две приближающиеся тени, и вот уже Нармет со своим гостем спускаются по лестнице. Как раз в это время, словно специально репетировали — проснулись незадачливые охранники. Они сопели, мотали головами, стонали, разминали затекшие мышцы. И всё это под пристальным, холодным взглядом ночного визитёра.

Когда же эти горе-стражи приняли относительно вертикальное положение, изучающий взгляд вельможи словно рентгеном прошелся по холлу (я даже за балку спрятался, хотя знал, что увидеть меня он не сможет). Затем он расчётливо-громко произнес:

— Может, ваш… страж захочет поменять свое место работы? Уверяю вас, оплата будет более чем хорошая.

— Увы, — ехидно усмехнулся Мастер, — этому… «стражу», как вы сказали, ещё учиться и учиться! А также выполнить, наконец, все задания!

Ой, ё! Я же про них совсем забыл со всеми своими переживаниями! Как нехорошо…

— Это ваш ученик? — в голосе нежданного визитёра стальным капканом лязгнуло любопытство. Как профессиональное, так и личное. Ой, так тебе деда всё и сказал!

— В какой-то мере, в какой-то мере… — задумчиво протянул маг и более жёстко осведомился у своего спутника: — Так мы едем?…

Гость кивнул, и вся компания покинула наш дом, направляясь к карете. Молнией взметнувшись на крышу, с непонятным беспокойством я проводил взглядом странную карету. Насколько мне помниться история собственной страны, такая вот таинственность ничем хорошим никогда не заканчивалась. А уж тем более посвящение в… как там тот вельможа говорил — «интересы короны», что ли? Не надо было отпускать дедушку! Можно же хотя бы предупредить…

Пронзительно засвистев от раздражения на себя, я метнулся к Савишу. Он местный, должен знать, кто это был и чем нам всё это может грозить. С пробуждением я не церемонился, попросту макнув беднягу в стоявший рядом таз для умывания и прошипев:

— С-с-с-авиш-ш-ш-ш, да прос-с-с-ыпайс-с-с-я ты, с-с-с-с-оня!

— Ты что творишь, змея невоспитанная?! — взвился мокрый воин. — Сам спать не хочешь и другим не даёшь?!

— С-с-с-авиш-ш-шь… Они деда увес-с-с-сли… — громкий хруст со стороны стула оповестил нас о его внезапной и скорой кончине под хвостом разбушевавшегося змеелюда.

— Мастера? — переспросил тут же замерший воин. — Насильно?

— Нет, он с-с-ам поехал, но я вс-с-сё равно волнуюс-с-с-сь… — от переживаний у меня чётко проступил свистящий акцент. — Тайно ничего хорошего не проис-с-сходит!

— Кто за ним приезжал? — сразу ставший сосредоточенным Савиш быстро промокнул волосы, натянул рубаху и стал собираться.

Вот ведь! Никогда не мог детально или дотошно описать внешность чужого человека. Вообще никак не мог. Зато запомнить… Раздражение ударило в виски, и я непроизвольно сделал что-то. Сам не понимаю, что именно, но воин взвыл и схватился за виски, поминая меня по матушке, по батюшке и по дедушке до кучи. В другое время я бы непременно отыгрался, но не сейчас.

— Твою налево и хвост узлом, змейс дурной, думай головой, прежде чем менталить без спросу! — наконец внятно выговорил он.

— Прос-с-ти… А… что я сделал? — беспокойство уступило место слабому любопытству.

— Что-что… вложил мне в голову облик того человека — вот что! Но можно было это делать легче, а ты как тараном прошелся… — ворча, Савиш приводил в порядок собственные мысли методом встряхивания головы.

— Вообще-то я это не умею… — тихо сознаюсь, глядя в пол.

Воин споткнулся на ровном месте, ошалело посмотрев на меня и выдавив только невнятное:

— М-да… Ладно, что там у нас за гости ночные?… Сияющий, вот это вли-и-пли… — вздрогнув, протянул он.

— Что такое? — на время спрятавшееся беспокойство вновь заскребло на душе.

— Твоим дедом заинтересовался сам Глава Порядка Короны.

— Это ещё кто такой? — всякие названия слышал, но такого…

— Ну, он расследует заговоры против короны, происки врагов… — попытался объяснить другими словами Савиш.

— Это глава разведки, что ли? — перёвел я в понятные для себя названия.

— Ну-у-у… наверное… я не знаю, что такое разведка, — пожал плечами мой наставник боевых искусств. — Но ты прав, это беспокоит.

— Что мы будем делать? — мой хвост непроизвольно свернулся тугими кольцами.

— Не мы, а я, — поправил меня воин. — Если меня хоть замаскировать можно, то ты будешь сверкать на весь город.

— С-с-с-с-с-с-с-с!!! — иногда понимаешь, что ругательства совсем не нужны. Модулированный свист тоже может выразить все обуревающие тебя чувства. Да так, что на столе лопается хрустальный графин, а объект высказывания приседает.

— И не ругайся, а то Мастеру расскажу!

Последнюю фразу я малодушно проглотил. И не потому, что дедушке расскажут, а потому, что половины выражений просто не поймут. Какой тогда смысл сотрясать воздух?…

Савиш вышел из дома через полхода, запахнувшись в тёмный плащ и нацепив амулет личины из запасов Мастера. А мне осталось только сидеть дома, нервно свивая хвост в кольца и страдая от неспособности что-либо сделать, несмотря на все свои силы. Ух, как же я зо-о-о-л!

Мастер Нармет ехал в затемнённой карете по улицам города, раздумывая над сложившейся ситуацией. С одной стороны, он никогда не любил властные структуры, а с другой… В последнее время его очень волновало поведение воспитанника, которого маг даже в мыслях уже называл внуком. Элхар стал раздражительным, то и дело яростно сверкал глазами на окружающих, забросил учёбу, бросил заниматься так увлекшими его воинскими искусствами…

Змеелюд днями пропадал неизвестно где. На все попытки его расшевелить он или что-то невнятно отвечал, или просто грубо обрывал контакт. Что происходит с его внуком, Мастер никак не мог понять. Да ещё эта внезапная смена цвета… В том, что серпентер был всё же радужным — Нармет нисколько не сомневался, но теперь, глядя на тускло-серый отлив его чешуи, терзался опасениями и переживаниями.

Может, малыш заболел? Подцепил какую-нибудь безопасную для людей, но очень нехорошую для его расы болезнь? Но о таком маг никогда не слышал. Вообще считалось, что люди-змеи не болеют. Их кровь со смесью разнообразных трав даже прописывали в качестве лекарства от некоторых смертельных болезней! Так что как лечить Элхара в случае заболевания — было большим вопросом… Ответ на который находился в Малой Королевской Библиотеке, куда доступ имели лишь единицы. Именно его, а также официальное разрешение Кессеру находиться на территории королевства, и хотел потребовать за свои услуги Мастер.

Невольно вспомнилось посещение Главы Порядка. Он явно хотел, чтобы его визит был неожиданностью. Да и быть хозяином положения вельможе его ранга более приличествует, чем просителем. И ему бы всё удалось — охранные заклинания не сработали (видимо, хорошие амулеты у его охраны), слуг, как таковых, у мага не было, и все об этом прекрасно знали. Так что ждало Мастера не слишком приятное пробуждение от вежливого голоса визитёра да разговор на его условиях… О методах ведения подобных встреч также многие были осведомлены.

Но вот чего Его Тайная Светлость не мог даже предположить — так это наличия в самом сердце королевства раздражённого, страдающего бессонницей молодого змеелюда. Который разбил весь идеально выстроенный и не раз опробованный план ведения переговоров. Нармет с удовольствием вспоминал лицо Главы Порядка, когда тот узрел своих застывших охранников. Хоть и придётся объясняться с ним на эту тему, но Мастер был готов простить своему внуку даже подобное своеволие.

Еще мага беспокоил телепатический зов серпентера. Обычно сила подобного общения оставалась такой, какой позволяли природные способности, и резкому изменению не поддавалась. Можно было пользоваться специальными усиливающими амулетами, или наоборот — приглушающими, но насколько выучился — тем и пользуешься. А при подсоединении Элхара сила его обращения колебалась! То громче, то тише… Да что же с мальчиком происходит?!

Мастер не понимал, и это нервировало его больше всего… Светлоликие Келес и Ашер, не отворачивайте свои взоры от этого парня! Пусть его жизненный путь пройдёт в вашем сиянии!

Карета летела по тёмным улицам сонного города. Редкие магические светильники пытались заменить схоронившихся за крышами домов лун. Там, где их не было, царила таинственная темнота. Похожая, как родная сестра на ту, что клубилась в душе Главы Порядка. Его светлейшество пребывал в недоумении и растерянности.

Впервые его лучшие телохранители, способные противостоять как Мастерам, так и обычным людям — проиграли! Но что было самым интригующим — они даже рассказать о том, кто или что их… устранило не смогли! Просто темнота — и всё, они уже просыпаются на полу в холе Мастера. Шетарр не сомневался, его стражи так же тяжко переживают своё поражение и не успокоятся, пока не выяснят, что же там произошло.

Короткий блеск за шторками на сеш вырвал из темноты узкое лицо его спутника. Брови сведены у переносицы, губы плотно сжаты, видимо, мага тоже обуревают нерадостные мысли. И сразу вспомнилась цель визита. Нармет ше'Ветасс, Мастер магии, крупнейший специалист по нечеловеческим расам как в своём родном королевстве, так и далеко за его пределами… Кто бы подумал, что его услуги понадобятся? Последняя расовая война отгремела уже так давно, что стала достоянием легенд и сказаний. Но общее отношение к «нелюдям» не менялось. Особенно если учесть, что люди не вышли победителями из той кампании.

Когда его осведомители доложили, что в королевстве в очередной раз зреет заговор, Глава Порядка не удивился. Корона Танара лакомый кус, дающий власть над большим, богатым и сильным государством. Поэтому заговоры не были такой уж редкостью, но чаще всего оставались лишь в умах их составителей. Или жили в лучшем случае семидневье. У службы, созданной Шетарром, была разработана даже пара интриг, которые служили приманкой для легковерных или слишком амбициозных придворных.

Но последний доклад…

Самым обидным было то, что узнали о заговоре совершенно случайно. Доклад старшины городской стражи о странном столкновении в безымянном переулке привлек внимание одного из его работников. Оставшиеся на мостовой трупы осведомители безошибочно отнесли к низшему слою Ночных Охотников. Взятый за жабры их глава тут же сдал заказ. Вернее — не он, а его преемник. Прежний внезапно скончался.

Это заметание следов очень насторожило Главу Порядка. Для наёмников это было о-о-о-чень нехарактерно! Они хоть и были довольно осторожными людьми (профессия как-никак обязывала), но являлись «официальной» структурой и без соответствующих доказательств не преследовались. Здесь же они словно боялись… сами себя? Или кого-то другого, более могущественного. Странно. И пугающе.

А потом произошел ещё ряд случайностей, заставивших поставить на уши всю службу Порядка. Пара странных смертей, одно исчезновение и странное поведение некоторых придворных, находящихся под пристальным наблюдением.

После проведённой работы появилась всего одна зацепка. Обрывок заклинания, случайно обнаруженный в комнате пропавшего аристократа. Придворный маг, вызванный для освидетельствования, смог сказать лишь одно — магию творил не человек. Тогда-то и вспомнилось то странное происшествие в переулке. Выяснить, что рядом с этим местом проживает Мастер Нармет, специализирующийся как раз по нелюдским расам, было делом суи эста.

Вот и второй прокол. Если этот таинственный «кто-то» хочет убрать данного мага, то считает его опасным для себя и своих планов. Какая у этого интригана цель?… По королевству уже который год ходят слухи о тяжёлой болезни короля. Кому-то надоело ждать…

И теперь карета несёт их по тёмному городу в кабинет Главы, чтобы хоть частично распутать получившийся клубок. А подумать о странностях дома мага можно будет и на досуге…

Шпили замка короля постепенно проступили на фоне тёмного неба, слегка подсвеченные понизу светильниками, венчавшими ограду. Экипаж проехал в распахнувшиеся ворота, миновал парадный подъезд и остановился у бокового входа. Покинувшие его фигуры вошли в открывшиеся при их приближении двери и исчезли в темноте переходов…

Слабо трепыхающиеся магические светильники скорее обозначали окружающие предметы, чем освещали. Но и их скудного света вполне хватало Мастеру и Шетарру, чтобы не споткнуться. Следуя за Главой Порядка по коридорам, Нармет даже не оглядывался по сторонам. Во-первых, это не принято, а во-вторых, дорогу назад маг найдёт даже с завязанными глазами.

Ещё один поворот — следовавший за спиной охранник чуть обгоняет, распахивая перед ними дверь кабинета, и первым входит в помещение. Нелишняя предосторожность, но ловушки могут быть и магически настроенными. Лёгкое прощупывание окружающего пространства убеждает в их отсутствии. Всего пара бытовых заклинаний — и всё. Видимо, хозяин этого кабинета не большой любитель Искусства.

— Присаживайтесь, — вежливо повёл рукой в сторону кресел аристократ. — Разговор предстоит длинный…

— Благодарю, — Мастер вежливо поклонился, занимая предложенное место. Кресла действительно удобны, а собственноручно разлитый по бокалам хассим приятно согревал как тело, так и душу. — Так какого рода услугу вы хотели бы от меня получить?…

Начальник управления Порядка склонил голову набок, пристально посмотрел на своего гостя и кивнул одному из своих сопровождающих. Тот молча принёс на стол обломок тонкого металлического украшения.

— Вы не могли бы сказать, что это? — поинтересовался Шетарр, пригубив вино.

Мастер взял предложенный к осмотру предмет, подвесил над собой дополнительный светильник и погрузился в изучение. Вещица была довольно занятная и явно имела длинную историю. Сталь производства хонков, судя по сколу, но вот узоры… Это была работа змеелюдов. Древняя работа, сейчас таких почти не делают. То ли из моды вышло, то ли не знают, как. Пара идеально прямых и острых лучей — явно фрагмент изображения звезды. А их имели право носить только знатные серпентеры…

Дальше маг постарался определить назначение предложенного объекта. Форма… браслет? Скорее всего. На шейное украшение не похоже — диаметр слишком маленький. Что там предписывало ритуальное облачение? М-да, много чего… А вот этот кусочек узора очень и очень интересен! Он сразу говорит, чей это браслет! При взгляде на чётко выбитый ромб с вписанным крестом, Нармет сразу же определил принадлежность вещицы.

— Это родовой браслет члена семьи правителя клана Хе'Ссаров, — выносит вердикт он.

— Почему вы так решили? — приподнятые в жесте вежливого удивления брови — единственная реакция его собеседника на эти слова.

— Только у них в нижней трети браслета идёт изображение перечёркнутого ромба.

В комнате на мгновение повисает тишина… Которую прерывает звук падения тела. Стоявший у стены сопровождающий мягко валится на пол, а из-за гобелена бесшумными тенями выскальзывают су змеелюда. Буро-зеленоватая чешуя с крупным ромбическим рисунком выдаёт в них причастность к клану вышеупомянутых Хе'Ссаров. За ними появляется ещё одна фигура. Судя по пропорциям — человеческая.

Пальцы мага привычно складываются в защитное заклинание, но ничего не происходит. Быстрое прощупывание окружающего пространства подтверждает догадку — где-то рядом работает мощный блокирующий амулет. Видимо, Глава Порядка также приходит к каким-то выводам, так как его голос звучит всё так же ровно и спокойно:

— Кому обязан столь неожиданным визитом?…

Серпентеры замирают рядом. Их лица лишены какого-либо выражения, неподвижный взгляд… Околдованы? Очень даже может быть…

— Ну что вы, дядюшка, зачем так официально?…

Вошедший скидывает капюшон, издевательски глядя на нас золотистыми глазами. Надо же… Какой интересный мальчик… неужели кровь сказалась даже в третьем, а то и в четвёртом поколении? Судя по тому, чьи именно у него в подчинении воины — погулял кто-то из этого клана. А с кем… если он называет дядей Главу Порядка…

— Дядюшка? Не имею чести знать, — холодно обрывает его вельможа.

— Какая же у вас короткая память, — в издевательском голосе проскальзывает откровенная злость. — Неужели вы уже забыли Арейну Шекран?

Маг, как и любой здравомыслящий человек, всегда предполагал, что от тайн королевской семьи надо держаться подальше. Тогда и жизнь твоя будет долгой и спокойной. Только вот тайны чаще всего имеют собственное мнение по этому поводу. Вот и ещё одна решила, что стоит расширить круг своих «носителей».

Шекран — это имя рода королей Танара. Видимо, одна из принцесс когда-то встретила змеелюда… теперь становилось понятным (ну, или почти понятным) зачем сюда пришел этот мальчик. Только зря он надеется получить корону так легко. Эта семейка так просто от своих привелегий не отказывается.

— Я её никогда и не помнил, — равнодушно пожал плечами вельможа. — Она умерла задолго до моего рождения.

Ещё одна тайна. Вернее нет — один ответ, без которого Мастер так же вполне бы прожил. Глава Порядка оказался родственником правящей династии!

— Тогда вам будет всё равно, кто займёт королевский трон? — с попыткой изобразить иронию произнёс незваный гость.

— Только если это будешь не ты! — в искусстве пользоваться своим голосом Шетарр был более сведущим, чем его противник.

— Ну что же, я пытался договориться миром, — больше играя на публику, чем действительно о чём-то сожалея, патетично произнес золотоглазый и махнул змеелюдам — Взять их.

Воины стремительно скользнули вперед. Бокал, звякнув, покатился по столу. Второй был сметён на пол. Людей бесцеремонно подняли с кресел, а с мага ещё зачем-то сорвали плащ. Он не сопротивлялся — зачем? Волшебники хорошо умеют ждать. Но потом, когда представится возможность, непременно ею воспользуются, но для этого нужно иметь достаточно сил. Поэтому стоит их пока поберечь. Начальника службы порядка направили в коридор потайного хода тычком между лопаток. Судя по всему, он тоже придерживался подобной линии поведения.

Всю последующую дорогу Нармет задавал себе всего один вопрос — неужели этот, несомненно, умный вельможа не знал о ходе и не мог предугадать, что им воспользуется враг?… А потом ему на смену пришли другие мысли. Весьма нерадостные. Начерченную, вернее — выбитую на каменных плитах пола фигуру Мастер узнал сразу. Только кого же хочет призвать в этот зал родственник правящей династии, если для этого ему нужны семь магов?…

— Вы задумались над тем, зачем мне понадобился ещё один маг? — поинтересовался у Нармета этот золотоглазый.

— Кстати, позвольте узнать ваше имя? — это просто не вежливо, обращаться к собеседнику, не зная, как его звать, подумалось магу.

— Корх Шекран, но вы можете звать меня просто Господином! — наверное, этот… Господин всё же был умным человеком, если смог застать врасплох Главу Порядка, но вот самомнение его точно погубит. Нельзя быть таким…

— Хорошо. Нет, Господин, я задумался не над этим. Я подумал, что вам надо быть более… терпимым и рассудительным. С таким самомнением вам просто противопоказано быть правителем.

Золотые глаза гневно полыхнули, а стоявший чуть в стороне Шетарр улыбнулся самыми уголками губ.

— Знаете, Масс-с-стер, — прошипел сквозь сжатые зубы Господин — вы хоть и не спрашивали, но я вам отвечу. Я хочу провести ритуал Призыва для своих друзей, которые помогут мне не только захватить, но и удержать трон. Только вот какая досада — для этого нужна человеческая жертва. Причём именно человека, обладающего магическими способностями. Вы сами догадаетесь, кто это будет?…

— Зря, — пожал плечами Мастер. — Вам бы стоило получше изучить этот ритуал…

— Мне достаточно того, что я уже знаю, — криво ухмыльнулся золотоглазый и махнул рукой. — Этого в круг! А вы, дядюшка…

Жаль, подумалось Нармету, такой сообразительный мальчик… был. Повинуясь грубым тычкам следующего за его спиной змеелюда, пришлось проследовать в круг. Там мага бросили на пол, и магический удар накрыл его с головой.

Только не зря он говорил — изучите проводимый ритуал получше!… Вместо того чтобы потерять волю и сознание, дух Мастера просто покинул тело, зависнув над ним. Ничего особенного он, конечно, сделать не мог, но немного перенаправить потоки — вполне. Только добровольная жертва становилась здесь беспомощной. Вернее, не так — она полностью включалась в круг, становясь его неотъемлемой частью. И, как эта самая часть вполне могла действовать с некоторой самостоятельностью.

А так, как действовали они… сохранялась довольно большая свобода если не выбора, то уж точно действия. Чем и собирался в нужный момент воспользоваться Мастер.

— Начинайте! — махнул рукой златоглазый.

Стоявшие снаружи маги заунывно затянули канон заклинания. Один из сопровождавших Господина змеелюдов скользнул ко входу, а второй резким ударом оглушил Главу Порядка. Не успело тело вельможи коснуться пола, как в поющих магов полетели метательные ножи, а следом за ними из потайного коридора выскочил Савиш. Ещё один мальчишка! Неужели он не понимает?…

Стороживший выход сенрпентер быстрым движением сбил атаковавшего на пол. Ох, ну как же так?… Хотя в бою против двух одурманенных змеелюдов он проявил поразительные результаты, наградив воинов клана длинными порезами. За что разозлившиеся Хе'Ссары обрушили на Савиша целый град ударов. Хоть парень и упал на пол, обливаясь кровью, но маг чувствовал, что он ещё жив. А чуть стянуть раны на расстоянии, используя уже накопленную магами силу — это можно даже в таком, полуживом состоянии…

Савиш почти бежал по улицам города. Да что там почти — бежал! Внимание Главы не та вещь, обладание которой делает счастливым. А тем более, если за тобой приезжают посреди ночи. Воин был согласен, что подобные действия вызывают беспокойство, и нешуточное. Но всё равно, Элу не стоило так сильно вторгаться в его сознание! До сих пор звон в ушах…

Улицы изменились. Широкие центральные проспекты плавно перетекли в изломанные проулки окраин. Бывший Ночной Охотник сильно сомневался, что его ждут у центральных ворот с распростёртыми объятиями. Хотя нет, именно что ждут. Для того чтобы отвести к палачу в гости. Но его путь лежит совсем не туда.

Помнится, ещё в детстве, когда отец в первый раз взял его в столицу, он с ребятами нашел лаз в парковой стене. Об этом знали всего три человека. Савиш очень надеялся, что эта лазейка всё ещё существует… иначе придётся искать другие, менее законные пути проникновения в королевский замок. А вот это сильно задержало бы его. Знакомых, способных быстро и незаметно повести его в замок у бывшего аристократа в Танаре не было.

Удача сегодня хоть немного, но сопутствовала воину — лаз оказался на месте. Сильно заросший, почти неотличимый от монолитной стены — но он всё же был. Так что проникнуть на территорию королевского парка труда не составило. Теперь, насколько детская память хранила хитросплетение дворцовых коридоров — управление Порядка находится в северном нежилом крыле.

Скорее всего, именно туда, в кабинет, и направятся глава этого управления с Мастером. Только добравшись до стены, Савиш вдруг осознал, что не имеет не то, что плана — вообще не представляет, что будет делать! Видимо, это беспокойство Эла так на него подействовало. Но всё равно — стоя на месте ничего не сделаешь. Не важно, с планом или без, но он должен убедиться в том, что Мастеру ничего не угрожает.

В коридорах оказалось на удивление тихо и безлюдно. Светильники горели только на углах, да ещё на лестнице парочка магических шаров не давала споткнуться о ступеньки. Стра-а-анно… Вроде бы жизнь здесь не должна угасать вместе со светом пламенеющего Актара. Наоборот — ночью самая работа.

Эх, жаль, что змеелюд остался дома. С его нюхом и слухом они бы не то, что незаметно пробрались, но и нашли бы мага, где бы он ни находился…

Поворот, ещё один… Да где же все?! Это уже настораживает. Даже стражников, пусть и отчаянно храпящих на своих постах — и тех нет! Рука невольно легла на рукоять меча — воину всё это не нравилось! Пусть он ещё не мог понять, что же конкретно в происходящем было не так, но интуиция заставляла быть настороже.

Свернув за угол, он наткнулся на полуоткрытую дверь, из-за которой выбивался лучик слабенького света. Если бы не этот свет — греметь бы воину лбом о столь неожиданное препятствие. Осторожно заглянув внутрь, Савиш с удивлением отметил, что здесь тоже никого! Только на полу валяется накидка Мастера, смятая и присыпанная осколками стекла. Второй бокал лежит на столе в луже вина, кресла перевёрнуты и сиротливо глядят в потолок коротенькими гнутыми ножками.

Оружие с коротким шелестом покидает ножны, шаг вперёд, внутрь… легкий ветерок касается края туники и чуть колышет один из гобеленов на стене. Ещё один гость? Воин неслышно крадётся к стене и резким движением отдёргивает расшитую тряпку — нет, не гость. Проход. Узкий, чёрный лаз, ведущий куда-то в темноту. Судя по истоптанному слою пыли на полу — довольно древний ход. Которым недавно кто-то воспользовался.

Прихватив с собой на всякий случай светильник, бывший аристократ, осторожно следуя за изгибами каменного коридора и чутко прислушиваясь ко всему, что доносит эхо, идёт вперёд. Наконец впереди брезжит свет и появляется ещё один выход. Похоже, именно туда ему и надо, поскольку других вариантов не было.

Быстро затушив светильник, воин осторожно выглянул из-за угла. От явившейся его взору картины волосы встали дыбом. Посреди большого зала на полу был высечен какой-то явно магический рисунок. В его центре лежал скованный маг.

А чуть дальше, на возвышении, стоял, сверкая золотыми глазами, полукровка, охраняемый чистокровным змеелюдом. У его ног лежал так же связанный Глава Порядка. Судя по всему — без сознания. Но… с каких это пор родовитые серпентеры подчиняются полукровкам?! Хотя, в этом парне даже половины змеиной крови нет, наверное, квартерон или ещё меньше. Ишь, кожа-то какая гладкая, ни одной чешуйки. Только глаза и выдают…

Теперь Савишу стало ясно, что надо делать. Тонкие метательные ножи удобно легли в ладони. Замах — четыре смертоносных жала отправляются в полет, а следом за ними прыгает и он сам. «Сейчас главное — успеть схватить Мастера, а там мы сможем скрыться и как-нибудь помочь Главе. Он хоть не мой идеал, но делает нужную, важную для короны работу», — подумалось ему.

Неожиданно ножи в полете останавливаются и со звоном падают на пол, а Савиша бросает на стену сильный удар в бок.

— На-а-адо же, — сквозь гул в голове доносится до него издевательский голос, — Ещё один идиот. Ты тоже мне будешь рассказывать про любовь и взаимопонимание?…

— Нет, — в спину ударило древко с-кешера, бросая на пол. Краем глаза воин видел буро-зелёную чешую поймавшего меня. Значит, их двое? Неуда-а-ачно…

— Что — нет? — переспросил златоглазый.

— Я тебе расскажу, как убью! — цедит сквозь зубы мечник, силясь подняться.

— Да? — ещё и издевается, собака, — Тогда ты не будешь в обиде, если я позволю своим слугам поиграть с тобой?

Ответить Савиш не успел. Схватив за плечо, его вздернули вверх и тут же ударом хвоста в грудь оправили в полёт до ближайшей стены. Та встретила его каменными объятиями, вышибая из лёгких последние остатки воздуха. Острой, стреляющей боли не было, значит, рёбра целы. Промелькнувшая в помутившемся от столкновений с каменными поверхностями сознании мысль была на редкость идиотской: «А вот Эл своим хвостом стену расколотить может… Слабаки!»

Змеелюды, шелестя чешуёй по камню, стремительно приближаются, изготавливаясь к бою. Каким-то чудом меч Савиша оставался всё ещё при нём. Хотя занятия с Элхаром много дали не только змеелюду, но и его учителю. Оказалось, что воин хоть и числит в своих заклятых врагах всех змеелюдов, но многого про них не знал. То ли ему до сих пор попадались только изгои, не умевшие хорошо владеть собственным телом, то ли было что-то ещё. Но теперь он достаточно чётко представлял, чего можно ждать от подобных Элу. Поэтому первые выпады лениво атаковавших серпентеров воин отбивал спокойно, тут же переходя в атаку и оставляя на чешуйчатых телах длинные порезы.

Точно, слабаки! — думалось ему. — На парне даже царапины не было бы!

Противники издают гневное шипение. От обрушившихся ударов заслониться одним мечом просто невозможно, так что горячая боль ранений скоро охватывает всё тело. Последнее, что смог заметить воин — летящий ему прямо в лицо с-кешер. Затухающее сознание улавливает вспышку ярости где-то на самом краю и летит в непроглядную тьму.

Эх, жаль парня — и дед его, и я…

Боже, как же мне муторно! Кто бы знал! В ожидании Савиша или хотя бы какого-нибудь знака от дедушки я раз пять «оббежал» весь дом сверху донизу. Наконец, в очередной раз замерев на шпиле и вглядываясь в тёмные улицы я понял, что если подожду ещё хотя бы эсту, то непременно сойду с ума! Схватив с-кешер и натянув на голову стальной обруч, я метнулся вниз, в найденные ходы.

Казалось, что каменный блок отъезжает с нарочитой медлительностью, испытывая мои нервы на прочность. Не дожидаясь, пока плита полностью откроет проход, я протиснулся внутрь, разорвав на боку тунику. Некогда ждать, чувствую же, что дед и воин влипли! Их же только оставь без присмотра — сразу в неприятности угодят.

Если меня спросят, с какой скоростью я миновал пещеры — не вспомню ни за что. А также то, как я в них ориентировался. Где-то внутри, перед сетчаткой глаза мигал красненький огонёк. Откуда-то я знал, что именно там находятся Мастер и Савиш. Стены просто мелькали по сторонам с такой скоростью, что воздух ураганом выл в насторожённых ушах, а сердце бешено стучало где-то в горле, упругими толчками ударяя в виски.

Наконец я оказался почти под ними. Короткий взгляд вверх позволил каким-то образом определить место выхода. Не раздумывая, прыгнул, собственным телом пробивая низкий потолок.

Мгновенно запечатлевшаяся где-то в подсознании картина сорвала последние оковы, хоть как-то ещё удерживающие меня во вменяемом состоянии. Вид залитого кровью друга и безжизненно лежащего деда заставил гнев взорваться ослепляющей вспышкой.

Гневный свист взлетел вверх, тут же уйдя в ультразвук. Лезвия с-кешера мгновенно покинули своё обычное убежище. Тело радостно рвануло вперёд, действуя в полную силу. Бросившихся мне навстречу двоих змеелюдов отбросило в стороны, ощутимо промяв каменные стены. Главной целью была семёрка людей в балахонах, замершая по краям рисунка и кто-то ещё, стоящий рядом с ними. В его запахе смешались как присущие людям, так и свойственные змеелюдам оттенки.

Да о чём я думаю?! Там же дедушку убивают!

Оружие распалось на две части, тело действовало как на тренировке, без участия разума. Рывок — и две ближайшие фигуры падают на пол, располосованные лезвиями. Поворот, летящее движение — ещё один отлетает к стене, как мешок с костями, получив в грудь мощный удар хвостом.

За это время остальные успевают только развернуться ко мне лицом. Резкий жест — и два тела в балахонах замирают у стен, пришпиленные к ним лезвиями с-кешера. Стремительное движение, взмах, и ещё двое с воем оседают на пол, пытаясь зажать пять длинных порезов на теле. М-да, когти у меня что надо! Стоявший в стороне скидывает плащ, с тихим смехом вздымая вверх руки в каких-то широких, до локтя, браслетах.

— Повинуйся мне!! — звенит его голос.

Ага, как же! Немедленно принять атакующую позицию. Короткий свист пластаемого воздуха — и ладони сжимаются на скользких от крови рукоятях с-кешера. Заклинание призыва было наложено самим Мастером, а уж он постарался сделать его просто великолепно. Сейчас я тебе «повинуюсь», мало не покажется. Тоже мне, джина себе нашёл… Янтарно-золотистые глаза «призывальщика» недоуменно распахиваются, встречаясь с моими, ярко-алыми, сощуренными.

— Ты… но ты…

Вой распарываемого лезвиями воздуха, но враг уклоняется, подставив под удар те самые браслеты. Яростная вспышка искр, лязг, скрежет, и мой противник отлетает к стене. Его глаза сужаются, из горла вылетает невнятное шипение. Я группируюсь для последнего, завершающего броска, толчок…

На пути вырастает какое-то туманное марево. На короткое мгновение тело охватывает жжение, быстро сошедшее на нет. Пелена рвётся в клочки, плиты принимают основную массу тела, а хвост и с-кешер летят вперёд, к противнику. Время словно бы замирает на месте. Я отчётливо вижу, как расширяются в ужасе золотистые глаза. Руки медленно поднимаются в попытке защититься, но, наученный предыдущим опытом, я опускаю клинки вертикально. Они минуют широкие браслеты, и время снова несётся вскачь.

— Не-е-е-ет! — взвивается под своды комнаты вопль получившего сразу два клинка в тело врага.

Гнев вспыхивает в последний раз, прокатываясь по телу жадной волной, съедая остатки сил. Ох, как же я уста-а-ал… Зачем-то снимаю с поверженного эти браслеты и защёлкиваю на собственных руках. Взгляд привычно пробегается по чешуе… по чешуе…

Я снова серебристый! Чешуя сверкает, как и положено, черные линии чётко прорисованы. А ещё по всей длине хвоста вздыбливаются коротенькие радужные гребни. Как у виденной мною когда-то змеи. Охваченный странным волнением щупаю виски. Так и есть. Два небольших, тут же прижавшихся к коже «веера». Вот это да… Если бы ещё я не был абсолютно гол!

Отодвигая удивление и радость куда-то в сторону, всё сильнее наваливается усталость. Но у меня осталось ещё одно незаконченное дело. Превозмогая сонливость, разворачиваюсь к оставленным где-то за спиной Савишу и дедушке. Мастер уже сидит на полу, глядя на меня с испугом, радостью, облегчением и… гордостью?

Я пытаюсь двинуться к воину, но бессильно опускаюсь на хвост, жалобно глядя на мага.

— Спи, малыш, — доносится до меня его шепот, — ты и так уже сделал всё, что мог…

Тело словно только и ждало этих слов. Сознание качнулось, падая вниз, веки опустились, я свернулся излюбленным клубком и провалился куда-то туда… Далеко…

…Никогда нельзя терять надежды. Иногда её проводниками выступают самые невероятные сущности. Словно взорвавшаяся изнутри каменная плита пола, разлетевшаяся по залу мелким щебнем, явно не входила в ритуал призыва. Мгновенно рассеявшееся облако пыли открыло взгляду страшную до дрожи картину.

Казалось бы, измазанный в грязи, одетый в рваньё, взъерошенный змеелюд может вызывать только веселье. Но вот застывшее, страшное, словно лик богини смерти лицо разом отбивало всякую охоту веселиться. А горящие алым сощуренные глаза заглядывали на самое дно души. Выворачивая на изнанку, подавляя волю и загоняя оную далеко-далеко…

Светлоликие, да он же разъярён до полной потери соображения! У серпентеров такое состояние называется боевой яростью, и когда кто-либо из них в него входит — остальные, даже самые лучшие воины стремятся оказаться как можно дальше. Ведь в таком состоянии змеелюды не думают. Ну что ты сможешь объяснить взбешенному зверю?

Словно из ниоткуда в руках Элхара возникли клинки, и серая фигура растворилась в воздухе. Ох, а я даже не смог его предупредить, застыв под пылающим взглядом. Нашёл, старый дурак, чем заниматься! Внуком любовался, вместо того, чтобы помочь ему. Эх, жаль, что не могу выйти из этого круга…

Но пока я предавался самобичеванию, в зале стали происходить разительные перемены. Заворожённые слуги Корха отлетели к стенам. Удар был настолько силён, что на каменных поверхностях остались вмятины. Надеюсь, змеелюды не пострадали. В принципе, они ни в чём не виноваты…

На мгновение возникнув рядом, Эл прервал обряд самым прозаическим способом — сократив количество вызывающих. За его стремительными бросками не успевало даже моё внутреннее зрение. Для остальных же он на такой скорости вообще оставался невидимым. С заклинателями было покончено очень быстро. Но собранная ими сила всё ещё клубилась над фигурой призыва.

Весь бой занял буквально суи сеш, и в комнате из активно действующих лиц остались только мой внук и Корх. О светлоликие! Как же я мог забыть?! Эл же тоже змеелюд, хоть и радужный! Значит, артефакты могут заворожить и его. И тогда действительно наступит катастрофа… Только, похоже, боги всё же слышали мои молитвы, так как вместо подчинения по залу пронесся визг столкнувшейся стали и брызнули ярко-жёлтые искры.

Но милость была только кажущейся. Корх, видя, что победить в поединке нового участника ритуала не может, прибёг к помощи магии. На пути атаковавшего мальчишки вырос «Голодный туман», вобравший в себя всю призванную силу. Это заклинание растворяло плоть попавших в него существ. На редкость мерзкое колдовство. Боль сжала сердце — ну за что же его так? Он ведь только защищает собственную жизнь и близких!

С громким хлопком «Туман» развеялся, позволяя дыханию, наконец, вернуться. А я и не знал, что задерживал его, что бестелесные призраки вообще могут задерживать дыхание… Сверкая в свете множества факелов серебристой чешуёй, внук стоял над пригвожденным к полу клинками с-кешера Крохом, снимая с него Браслеты Шшера.

Кстати, это один из немногих артефактов змеелюдов, сохранившихся до наших дней. Остальные или утеряны или где-то надёжно спрятаны. Так вот, Браслеты являются мощнейшим стимулятором телепатической и гипнотической мощи. От рождения каждый из чешуехвостых в той или иной мере одарён подобными способностями, но вот развиваются они далеко не у всех. Обладатель же подобного «украшения» способен внушать и читать мысли любого разумного существа. Вне зависимости от природных блоков.

Точнее, так считалось до сегодняшнего дня. Наверное, природная внушаемость всё же имеет значение, или просто артефакт имеет свой предел влияния. Не знаю, как-то не попадалось мне исследований подобного феномена. Даже о его существовании я знаю исключительно из книжных источников. Браслеты входили в список утерянных артефактов. И вот теперь они красуются на руках у Эла. Надо будет непременно изучить, как же они вместе взаимодействуют?…

Кстати, а малыш-то изменился. Не только тем, что к его чешуе вернулся прежний цвет и блеск. Он где-то потерял одежду (да о чём я думаю, наверняка же в «тумане»!) и… обзавёлся гребнями.

Хоть и не очень большие, но они сейчас были широко раскрыты, переливаясь всеми цветами радуги. Светлоликие, какой же я дура-а-ак… Старый, забывчивый дурак! Эл… он же просто линял! Раздражительность, повышенный аппетит, плохое самочувствие, скачки способностей — это же симптомы смены ступени! Единственным моим оправданием может быть то, что я не предполагал столь… стремительного его роста.

Казалось бы, малыш появился совсем недавно. Только-только принялся осваивать своё тело, а вот уже и гребни прорезались…

Ну вот, опять не о том размышляю. Элхару же явно тяжело, а я тут любованием и самобичеванием занимаюсь… Привычно скользнув в своё тело, ловлю бесконечно усталый, но очень обеспокоенный взгляд змеелюда. Хватит с него, всё остальное и сам могу доделать, парень же едва на хвосте держится. Всё, спи, не думай ни о чём…

Внук моргнул, зевнул, демонстрируя увеличившиеся клыки, свернулся громадным клубком, сложил гребни и заснул.

Ладно, а теперь займёмся делом. Сперва, пока ещё никто не пришел в себя — накроем Элхара бывшим гобеленом. Всё равно его надо будет выбросить… А шокировать присутствующих видом спящего радужника не стоит. Им и без того сегодня досталось. Савишу окажем первую помощь, стянув ему раны, но, не приводя в сознание. Пусть немного полежит, придёт в себя. Заклинателям уже ничем не поможешь, злой серпентер постарался на славу. Крох… не знаю, пусть об этом болит голова у Начальника службы Порядка, но я бы отдал его тело родственникам. Единственное что — придётся вытащить клинки.

У пролома слабо застонали — заворожённые змеелюды приходили в себя. Они сидели на полу, подобрав змеиное тело и держась за голову. С этой стороны тоже пока неприятностей ждать не следует. Надо, пока есть время, убрать круг призыва и рассеять остаточные заклинания. А также привести в себя Главу Порядка и стребовать с него свой гонорар. М-да, нервная выдалась ночь…

Из записок Мастера Нармета.

Теперь я знаю, что перепады настроения змеелюда, а, точнее — его необъяснимая раздражительность являются следствием подступающей линьки. Согласен, не самое приятное физиологическое качество, но что поделаешь, так уж устроена их раса. И древние книги правы — смена ступени развития у чешуехвостых сопровождается линькой. Теперь можно подвести итоги первой ступени. Опираясь на свои наблюдения могу сказать, что на первой ступени (Эшес), идет так сказать — накопление массы. Молодой серпентер набирает вес и массу тела. Практически вся потребляемая им пища идет на это. Даже не практически, а вся.

Конечно, это все сопровождается повышенным аппетитом и любопытством. Хотя причём тут последнее я не понимаю, но все дети изначально наделены этим чувством в избыточной мере. Элхар не исключение. Говоришь ему — сиди дома! Нет же, все равно улизнет в какую-нибудь щель. Это даже в какой-то мере хорошо. О таком количестве тайных ходов, существующих в моём доме, я даже и не подозревал. Но Эйша ругается, она просто не успевает убирать пыль, которую таскает из этих ходов непоседливое дитятко. Кроме того, мне совсем не нравится что он там один шастает. Это все же подземелья, мало ли, кто или что там может водиться?

Но хватит отвлеченных мыслей, вернемся к работе. Линька у змеелюдов довольно болезненный и долгий процесс. Жаль, что я не смог узнать, сбрасывают ли они старую чешую, как их предки-змеи. Но то, что она явно отслаивается и мертвеет — несомненно. Этим объясняется смена цвета. Вернее даже не смена. Чешуя просто темнеет и мутнеет. Наверное, это вполне объяснимо, омертвевшие ткани и не должны сверкать словно драгоценные камни.

Однако все же жаль, что я не смог заполучить для исследований ни кусочка сброшенной шкуры. Было бы довольно любопытно узнать, сохраняет ли она свои свойства или они присущи только так называемой «живой» чешуе. Буду надеяться, что в следующий раз мне повезет больше. Зато теперь можно не волноваться, симптомы линьки я занес в свой журнал наблюдений и теперь можно будет с достоверностью определить это состояние в следующий раз.

Кстати, не забыть отправить нежданных захватчиков куда подальше, ребёнку ещё рано с ним общаться. Тем более — с такими. Ничего хорошего он из этого общения не вынесет. Хорошо, что находящиеся под гипнотическим воздействием не помнят, что именно они делали, не говоря уже о «видели». Да и на момент их пробуждения Эла во-первых — накрыли, а во-вторых, я наложил на него личину. Так что про него никто ничего рассказать не сможет. Даже если захочет.

…