Когда я уходила из дому в 4:30 утра, Дизель спал на диване. Одна нога на полу, вторая – на подлокотнике, на груди Карл. Умилительное зрелище. Я поцеловала его в лоб, и он, не открывая глаз, сказал:

– До скорого, солнышко.

По пути к машине Дизеля никто ко мне не приставал. Я самовольно стянула его ключи, понадеявшись, что ему не нужно срочно куда-то ехать, потому что вернуть джип я смогу только после работы.

Когда я доехала до булочной, там уже горел свет.

– Как твоя рука? – спросила я у Клары.

– По идее, я должна носить ее на перевязи, но эта штука сводит меня с ума. Все особые заказы понедельника были перенесены на сегодня. Надеюсь, Гло скоро появится.

– Она у нас тоже травмированная, – сказала я. – Так что всю тяжелую работу сегодня буду делать я. А Гло может покрывать кексы глазурью.

Гло приехала через двадцать минут.

– Это ненормально, – вздохнула она. – Никто не просыпается и не идет на работу в такую рань. Это вообще еще ночь. Почему бы не делать выпечку во второй половине дня накануне? Тогда перед открытием магазина нам только и нужно будет, что разложить все по стеллажам и полкам.

– Выпечка будет уже несвежей, – сказала Клара.

– А если честно, то, положа руку на сердце, скажите мне, какой она должна быть, эта свежесть? – продолжала Гло. – Мистер Нельсон сроду не почувствует разницы. Просто сказать ему, что его глупые крендели делаются из полностью натурального экологически чистого сырья, поэтому могут казаться черствыми. За это, кстати, можно брать с него дополнительную плату. – Она повязала фартук. – Никогда не угадаете, кто позвонил мне вчера вечером, когда я добралась домой. Хэтчет. Он хотел назначить мне свидание. Сказал, что ему очень понравилось меня резать, но он этого больше делать не будет, раз мне это не по душе.

Мы с Кларой потеряли дар речи.

– Но ты же не собираешься с ним никуда идти? – осторожно спросила Клара.

– Думаю, нет, – сказала Гло. – Он какой-то психический вассал. Но это как раз и делает его по-своему интересным, хотя все эти штучки с ядовитыми змеями мне отвратительны.

– Готовь противни, – скомандовала я Гло. – Я запускаю кексы.

В десять часов, когда Гло обслуживала покупателя, Клара вынимала из печи хлеб, а я вытирала бак от сахарной глазури, в кухню ворвалась Деирдре Ээрли. Лицо выпачкано в грязи, взгляд дикий, одежда в ужасном состоянии, волосы грязные и нечесаные.

– Это подделка, – прямо с порога заявила она. – Подделка!

Мы с Кларой насторожились, а из магазина к нам прибежала Гло.

– Где подделка? – спросила я.

– Камень. Который подсунул мне этот мерзавец Хэтчет. Он сказал мне, что это камень Вожделения, но теперь-то я знаю, что это не так.

– А откуда ты это знаешь? – спросила я.

– Он не работает. Я ношу его с собой, но ничего не чувствую. А когда сегодня утром я наконец нашла выход из этого подземного лабиринта, со мной никто даже не хотел разговаривать. Если бы со мной был камень Вожделения, эти студентишки вешались бы на меня гроздьями, верно? Я имею в виду, с ним они бросались бы на кого попало.

– Ты выглядишь как пугало, – сказала Гло.

Ээрли оглядела себя с головы до ног.

– Выбраться из туннеля было нелегко. Там были пауки, крысы, и я все время проваливалась в какие-то ямы.

– А табличка у тебя? – спросила я.

– Только ее половина. Она сломалась, когда я упала, и в темноте мне удалось найти только одну часть. И дело не в том, что я не искала. Я все равно не могу прочесть эту белиберду.

– Если бы ты отдала ее мне, я, возможно, смогла бы найти человека, который разберется с текстом, – предложила я.

– А как тебе такой вариант: вы отдаете мне настоящий камень, а я даю вам то, что у меня осталось от таблички?

– А ты уверена, что твой камень ненастоящий? – снова спросила я.

– Я разбила его молотком. – Она вытащила из кармана растертый чуть ли не в порошок булыжник и швырнула его на пол. – Был бы он волшебным, разве разбился бы таким образом? Ну какой волшебный камень может вот так рассыпаться?

Мы пожали плечами.

– Это все Хэтчет, – прищурившись, медленно сказала Ээрли, сжимая кулаки.

В нашей кладовке на полках мелко задребезжали стеклянные банки, и все здание заметно задрожало.

– Нужно было прикончить его, как я прикончила Вульфа. Этого мистера Посмотри-ка-на-меня-детка-какой-я-сексуальный-и-могущественный. Он даже не позвонил мне на следующий день. У нас была одна грандиозная горячая ночь, а потом – ничего. Это как? Да все баскетболисты звонили мне на следующий день. Или уж по крайней мере цветы присылали. Нужно же иметь хоть немного уважения, согласны? Я ведь все-таки старалась. Приоделась, все шмотки были от «Ла Перла».

– Да, облом, – сказала Гло. – Действительно хреново. Я сама терпеть не могу, когда такое случается. А знаешь, что бывает и того хуже? Когда таких вот кадров кто-то пристреливает из гвоздевого пистолета, и они потом вообще не показываются.

Деирдре Ээрли растерянно огляделась по сторонам.

– Я что-то потеряла концентрацию. Зачем я сюда пришла?

– Кексы, – предположила я. – Тебе захотелось кексов.

– Нет, не то.

– Буханку хлеба, – сказала Клара. – Это же все-таки булочная. Люди приходят сюда за хлебом.

– Нет. Было что-то еще.

– Хэтчет? – сказала Гло.

– Точно! Ненавижу Хэтчета. Он обманул меня. Я и Вульфа ненавидела, но его я убила.

– Собственно говоря, он жив, – сказала я.

Она на мгновение замерла.

– Как это?

– Исцелился.

– Это просто невозможно! У меня вся его сила. Я могу яичницу жарить на ладони. Я слышу, как растет трава. Могу метать огонь.

– Я и не знала, что Вульф умел метать огонь, – сказала я.

– Нет, тут все дело в этой штуке, которую я приобрела по случаю, – сказала Ээрли, вытаскивая из сумочки от «Гермес» пропановую горелку. – Я покупала ее, чтобы карамелизовать крем-брюле, но поджечь ею можно что угодно.

– Твой особняк, например? – спросила я.

– Это был несчастный случай.

– А моя машина?

– На ней я практиковалась. А откуда на мне была вся эта мука? Что-то я не припоминаю.

– Мука? – удивленно спросила Клара. – Какая еще мука?

Я согласно закивала.

– Я тоже не помню никакой муки.

Ээрли нажала на курок, и – ууффф! – из трубки вырвался голубой факел длиной сантиметров тридцать.

– Ой! – вздрогнула Клара. – Тут намного больше, чем нужно для крем-брюле.

– Обожаю огонь, – сказала Ээрли, балуясь своим огнеметом, изрыгающим пламя.

– И что теперь? – спросила я.

– Полное господство над миром и всеобщий хаос. Не зря же мое имя – Анархия! – воскликнула она, размахивая горелкой и постреливая огнем в нашу сторону. – Так как меня зовут?

– Анархия, – хором повторили мы.

– Мне нужен камень, и достанешь его для меня ты.

Она ткнула рукой в мою сторону и подпалила мой белый передник. Я принялась хлопать по нему кухонным полотенцем, а Клара направила на нас струю воды из шланга на кране мойки.

– Боже ж ты мой! – вздохнула я, снимая передник и рассматривая прожженную в нем дыру. – Не могла бы ты поосторожнее обращаться со своим огнеметом? Хорошие передники, между прочим, на дороге не валяются.

– У тебя есть двадцать четыре часа, чтобы найти камень, в противном случае я сожгу твой дом дотла, – сказала Ээрли.

Она направила горелку на пачку полотенец, и та тут же – пуффф! – вспыхнула.

– Камня у меня нет, – сказала я. – Камень у Вульфа.

Согласна, это отвратительно по отношению к Вульфу, но мне было все равно. В тот момент я была готова толкнуть его под автобус, лишь бы только отделаться от этой Ээрли, или Анархии, или кто там она была такая на самом деле.

– Будь осторожна! – пригрозила она. – Я приказываю тебе достать камень и принести мне. Ты начинаешь меня злить.

Пуффф! И она кремировала целый поднос сдобных кренделей.

– Не стоило этого делать, – заметила Гло. – С минуты на минуту появится мистер Нельсон, и эта картина приведет его в бешенство.

– Мне нужен этот камень! – вскричала Анархия.

– Конечно, – сказала я. – Нет проблем. Куда тебе его доставить?

Она вытащила из сумочки визитку.

– Здесь номер моего мобильного. В данный момент у меня нет постоянного места жительства.

– Ладно, – сказала я. – Может, хочешь кексик на дорожку?

– Я не ем кексы, – ответила она. – Неужели я похожа на человека, который может это есть? Не думаю. Я работаю над своими ягодицами и животом семь дней в неделю. У меня нет ни единой целлюлитной складки. Питаюсь я, как перуанская альпака: молодыми побегами и кресс-салатом.

– Тогда неудивительно, что ты такая злющая, – сказала Гло.

Пуффф, пуффф! Ээрли подожгла рулон бумажных полотенец и три буханки черного хлеба.

– Она не то хотела сказать, – вмешалась я. – Она имела в виду, что ты проницательная и сосредоточенная. Глаз как у орла. Очень ответственная женщина. – Я выразительно посмотрела на Гло: – Верно ведь, Гло?

– Ну да, – подтвердила та. – Именно это я и хотела сказать.

– Глаз как у орла, – повторила Анархия. – Это мне нравится. – Она снова оглянулась по сторонам. – Так зачем я сюда пришла?

Клара быстро упаковала буханку хлеба из нескольких видов злаков и протянула ей:

– Тебе нужен был хлеб.

– Ах да, – сказала Анархия, – спасибо.

И она ушла.

Клара закрыла дверь и заперла ее на замок.

– Она что-то совсем плохая. Я бы хотела ей как-то помочь, только не знаю, с чего начать.

– Да, проблема… – согласилась Гло. – Если попробовать поймать ее большим сачком для бабочек, как в сериале «Три бездельника», она просто подпалит его, и все.

На входной двери звякнул колокольчик, и Гло заглянула в магазин.

– Это мистер Нельсон, – прошептала она. – Что ему сказать?

– Скажи ему, что мы очень сожалеем, но одна партия его кренделей сгорела, так что на этой неделе у него будет небольшая недостача. И отдай все, что у нас есть, – сказала Клара. – Разницу покрой рогаликами.

– Как думаешь, она действительно сожжет мой дом? – спросила я у Клары.

– Она ведь сожгла свой собственный, так что, полагаю, она может сжечь все, что угодно.

Я вывалила сгоревшие крендели в мешок для мусора и понесла поднос в раковину.

– Я до сих пор чувствую, как пахнет жженым хлебом и передником. А теперь добавился еще и запах горелой резины.

БАБББАХ!

Мы с Кларой остолбенели.

– Что-то взорвалось у нас на стоянке, – сказала я. – Надеюсь, это рванула Анархия.

Клара осторожно открыла дверь и выглянула на улицу.

– Ты приехала на работу на машине Дизеля?

– Да, а что?

– Тебе нужно будет подумать, на чем добираться домой.

С места, где я стояла, уже был виден громадный столб огня.

– Это не есть хорошо, – сказала я Кларе.

Через час пожарные машины разъехались, и теперь у нас на стоянке чернели уже два остова обгорелых безжизненных автомобилей.

– Счастье еще, что я припарковалась на улице, – сказала Гло, глядя через заднюю дверь на эту груду металлолома. – Интересно, что сказал Дизель, когда ты сообщила, что его машину поджарили?

– Он сказал, что пешком спустился с холма в гастроном и купил на обед молока, сыра и холодную нарезку, но хотел бы, чтобы я принесла домой немного хлеба и датских плюшек с сыром.

– А о машине ничего не сказал?

– Промямлил что-то невразумительное насчет того, что нужно будет позвонить своей помощнице.

Колокольчик на входе снова звякнул, и Гло поспешила в торговый зал. Через минуту она вернулась в кухню с громадной вазой живых цветов.

– Кто-то прислал мне букет! – объявила она. – Думаю, это от звонаря. – Она взяла вложенную в цветы открытку и прочла: – «Розы красные. Фиалки голубые. Я верю, что ты горячая штучка, и надеюсь, что обо мне ты тоже думаешь, что я горячий парень».

– Ох, сдается мне, ни от какого они не от звонаря, – сказала Клара.

– Верно, – согласилась Гло, – они от Хэтчета. Он псих, конечно, но такой славный. – Она прижала букет к лицу, чтобы понюхать розы, но тут же с криком отпрянула. – В цветах ползает здоровенный паук.

– Вероятно, имелось в виду, что это домашний любимец, – сказала Клара.

Она взяла вазу, вынесла ее на парковку за булочной и поставила рядом с мусорным контейнером. Вернувшись в кухню, она заперла за собой дверь.

Дизель стоял перед окном, сунув руки в карманы, и смотрел на улицу.

– Думаю, она пригнала нам машину, – сказал он.

– Кто она? Твоя помощница? – спросила я.

– Не знаю. Я и вправду не знаю, как выглядит последняя из них.

– К тому же ты еще и не знаешь, как ее зовут?

Дизель ухмыльнулся.

– Не знаю. Но все собираюсь спросить.

Она была по-своему красива, в стиле лозунга «Мисс Америка – это девчонка, живущая по соседству». Прямые светлые, как у Дженифер Энистон, волосы до плеч, почтальонская сумка через плечо, породистые джинсы и модный короткий жакет черного цвета.

Я вышла ей навстречу и протянула руку:

– Я Лиззи Такер. Работаю с Дизелем.

– Минди Смит, – представилась она, пожимая мне руку. – Я помощница Дизеля. Он попросил две машины. Моя напарница, должно быть, уже на подъезде. Она ехала в паре минут позади меня. – Минди взглянула на дом. – А Дизель там? Я его никогда не видела, но наслышана, что он невероятно красивый парень.

– Сколько ты уже с ним работаешь?

– Три месяца. Если продержусь полгода, получу надбавку за сложность. У него репутация человека, с которым бывает довольно трудно.

Я оглянулась на дом и поманила пальцем Дизеля, чтобы он вышел.

– Это он был там, за шторой? – спросила Минди.

– Да. Он у нас очень застенчивый.

Она подтянула ремень своей сумки повыше на плечо.

– Это только доказывает, как далеки могут быть слухи от реальности.

Неторопливой походкой из дома вышел Дизель, и Минди аж задохнулась.

– Вау! – только и прошептал она.

– Это Минди Смит, – сказала я Дизелю. – Твоя помощница. Ее напарница в самое ближайшее время подгонит вторую машину.

– Неплохо.

Трудно сказать, имел ли он при этом в виду машину или Минди Смит.

– Как вам известно, мы всегда стараемся взять самые лучшие машины из имеющихся, – сказала Минди, протягивая Дизелю ключи от черного «Астон Мартина». – Надеюсь, эта вам подойдет. Вторая машина точно такая же.

– Мне точно подойдет, – заверил ее Дизель.

– Все документы в бардачке. Я распорядилась, чтобы ваши предыдущие машины отбуксировали с автостоянки. У меня также есть два новых сотовых телефона, которые вы просили.

Вторая машина остановилась позади первой, и из нее вышла девушка, выглядевшая как клон Минди Смит. При виде Дизеля она покраснела, и на какое-то мгновение я испугалась, что она сделает что-нибудь ужасное, типа реверанса, как перед коронованной особой. К счастью, девушке удалось взять себя в руки, и она, улыбнувшись, сунула в руки Дизелю вторые ключи.

– А пока вы могли бы помочь мне еще в одном деле, – сказал Дизель.

Он сбегал в дом и через несколько минут вышел оттуда с завернутой в простыню картиной, колоколом Дуэйна и Двигательной машиной.

– Это необходимо вернуть владельцам, – сказал он. – Была еще бронзовая табличка, которую тоже следовало бы вернуть, но ее украла одна безумная дама.

Минди взяла картину, а ее клон – колокол и Двигательную Машину. Обе они выглядели растерянно, как лань, попавшая ночью в свет фар: не знали толком, что нужно делать, а спросить стеснялись.

– Вот и хорошо, спасибо, – сказал Дизель смущенным помощницам. – Счастливого пути.

Я пошла за ним в дом.

– Куда же они поедут? И на чем, собственно? – спросила я. – У них ведь машины нет.

– Думаю, они вернутся в офис, где там он у нас находится.

– А сам ты не знаешь, где находится ваш офис?

– Нет, не знаю. Никогда не приходилось там бывать.

Я выглянула в окно. Женщины пропали.

– Ух ты! Как же это? – спросила я.

– Они очень изобретательны, – уклончиво ответил Дизель.

– Их что, забрали по лучу куда-то наверх или еще чего?

– Тебе это знать не обязательно. Это может излишне возбудить твое воображение. Скажем так, их кое-кто подвез.

Мне и этого было достаточно.

– Я получил инструкции обезвредить Анархию, – сказал Дизель. – Она успела натворить достаточно неприятностей, чтобы привлечь внимание того, кто принимает такие решения.

– А ты не знаешь, кто именно это решает?

– Я знаю некоторых людей, которые принимают в этом участие. Зоны их ответственности определены расплывчато. Это очень мутная иерархия.

– У меня есть номер ее мобильного, – сказала я, протягивая Дизелю визитку Анархии. – Она дала мне двадцать четыре часа, чтобы я доставила ей камень, в противном случае…

– В противном случае – что?

– Она обещала сжечь мой дом.

– Как же мне это не по душе! – вздохнул Дизель. – Я очень люблю этот дом.

Теперь у Дизеля было два сотовых взамен тех, что утонули. Он дал один мне, а на втором набрал номер Анархии. Она не ответила.

– Возможно, занялась прической и маникюром, – предположила я.

– А адрес ее ты знаешь?

– Нет, она сказала, что сейчас не имеет постоянного места жительства.

– Еще бы.

– А что ты имеешь в виду под словом «обезвредить»? – спросила я.

– Я могу блокировать определенные виды деструктивной энергии.

– А с Вульфом ты это сделать можешь?

Дизель покачал головой.

– Мне никогда не давали санкции даже попробовать сделать это. Наверху есть высокопоставленные люди, которые покровительствуют Вульфу. – Он взглянул на часы. – Мне пора бежать по делу. Приготовь мне с собой пару бутербродов. А когда я вернусь, отправимся с тобой на экскурсию.