Было раннее утро, небо над Майами ярко голубело. Ни облачка не видать, и начало уже жарить солнце. В районе обитания трудящихся наступил первый день рабочей недели. Кучки кубинских иммигрантов и американцев в первом поколении стояли в ожидании автобуса. Неподалеку в Саут-Бич проезжал редкий транспорт, и сверкающие, безукоризненно чистые дорогущие машины богатых и знаменитых охлаждались в гаражах с кондиционерами после веселой ночи, проведенной в городе. В Литтл-Гавана по улицам спешили пыльные грузовики и седаны – семейные лошадки, увозя детишек к сидевшей с ними днем родне, а взрослых на работу в город.
Хукер проехал мимо склада и свернул за угол. Он покружил по кварталу: мы выискивали машины, занятые копами, громилами Уэво или безумными фанатами. Но таковых машин не имелось, насколько мы видели, транспорта двигалось не густо, поэтому Хукер нашел на улице место для стоянки, припарковался и мы выгрузили Бинза. Фелиция дала нам ключ от боковой двери. Мы вошли, включили свет и заперли за собой дверь на замок.
Все было в точности в том же виде, как мы оставили. Я нашла комбинезон, натянула рукавицы и пошла повозиться с машиной.
- Что мне делать? – спросил Хукер.
- Ты мог бы пройтись по грузовику и убедиться, что там нет никаких мертвецов.
Хукер таскался следом и вытирал за мной, пока я методично проверяла огроменный грузовик.
- Нашла что-нибудь интересное? – спросил он.
- Нет. Но это не значит, что здесь ничего нет. Просто я еще это не обнаружила.
Хукер заглянул внутрь болида:
- Должен отдать Уэво должное. Они используют каждый удобный случай сделать машину лучше. Вот хотя бы головка переключения передач.
- Ага, заберу эту ручку с собой. Алюминиевая и классно светится. Они даже барса вырезали. Думаю, мы могли бы приспособить ее на твою машину. Украсть идею, но заменить дизайн.
Открылась боковая дверь, и ввалились Фелиция с Розой.
- Там везде по телевизору, - запыхавшись сообщила Роза. – Большой переполох. – Она посмотрела на Бинза, разлегшегося на одеяле, которое мы вытащили из грузовика. – Что это с ним? Почему он на нас не кидается?
- Набил живот французскими тостами и колбасой. Теперь спит без задних ног.
- Надо запомнить, - взяла на заметку Роза.
- Мы видели фото мистера Мертвяка, - сообщила Фелиция. – Он был в новостях. На сигарной фабрике есть телевизор, Роза смотрела его и позвонила мне, поэтому я могла поставить телевизор во фруктовой палатке. Сначала у них имелись фотографии мистера Мертвяка, которого вытаскивали из грузовой штуки… как это называется?
- Труповозки, - подсказала Роза.
Фелиция погрозила пальцем Розе:
- Не стой рядом со мной, если собираешься не уважать мертвых. Я не хочу, чтобы Бог перепутал, когда он посылает гром и молнию.
- Сильно не переживай, - заверила Роза Фелицию. – Бог - парень занятой. Он не имеют времени обращать внимания на мелочи. Какой шанс, что он это слышал? Сейчас раннее утро. Он, наверно, завтракать с миссис Бог.
Фелиция дважды осенила себя крестным знамением.
- Ну так вот, они закрыли его покрывалом на тех фотографиях, - продолжила Фелиция. – По правде говоря, увидеть его было нельзя. Но потом они расспрашивали кухонного рабочего, который нашел мистера Мертвяка, и это самое хорошее… тот рабочий сказал, что это была работа какого-то монстра, который ест мертвую плоть. Он сказал, что мистер Мертвяк был спеленат, как мумия, но что он смог рассмотреть через пластик, что тот застрелен в голову и что кто-то ел часть плеча мистера Мертвяка. И это был кто-то с огромными зубами.
- А потом была пресс-конференция, и полицейский сказал, что правда: кто-то или что-то съел часть покойного. И они думают, чт, судя по тому, как он был завернут, это могла быть часть какого-нибудь сатанинского ритуала, - добавила Роза.
- Они не сказали «сатанинского», - поправила Фелиция. – Они просто сказали «ритуала».
- Им и не пришлось говорить «сатанинского», - согласилась Роза. – Но какой же ритуал еще мог быть? Думаешь, они в мясницкой школе на нем практиковались, как упаковывать в целлофан? Конечно же, это был бы сатанинский ритуал.
- Тогда они показали кое-какие его фото до того, как его завернули, - сказала Фелиция. – Фото его с женой. И фото, на котором он со своим гонщиком.
- Что насчет грузовика? – спросил Хукер Фелицию и Розу. – Кто-то говорил что-нибудь насчет пропавшего перевозчика «шестьдесят девятой»?
- Нет, - ответила Роза. – Никто не говорил. И у меня версия. Вы когда-либо видели подружку гонщика Мертвяка? Бьюсь об заклад, именно она съела Мертвяка.
- Бинз съел мистера Мертвяка, - напомнила Фелиция. – Мы сами видели.
- Ах да, - согласилась Роза. – Я и запамятовала.
- Нам нужно вернуться на работу, - заявила Фелиция, направляясь к двери. – Мы только хотели вам рассказать.
- Нам необходимо поговорить, - обратился ко мне Хукер. – Давай сделаем перерыв и найдем, где поесть. В доме Фелиции нечем поживиться. А после обеда мне нужно кое-какие покупки сделать. Ты свою сумку взяла с собой, а моя одежда вся на мне. Думал, что сейчас уже буду дома.
Я стянула перчатки и вылезла из комбинезона. Хукер пристегнул поводок к ошейнику Бинза, и мы всей компанией загрузились во внедорожник. На Кале Очо в паре кварталов гнездились кофейни и ресторанчики. Хукер выбрал ресторан, обещавший завтраки и имевший тенистую парковку в придачу. Мы приоткрыли окно для Бинза, приказали поторчать внутри и пообещали принести ему кекс.
Ресторан был с кабинками вдоль стены и столиками в середине зала. Барных стоек не было. На стенах куча подписанных снимков незнакомых мне людей. Большинство кабинок были заполнены. Столики пустовали. Мы с Хукером заняли одну из двух свободных кабинок, и он стал изучать меню.
- Как ты думаешь, то, что Оскара застрелили, когда он был голым и сигналил своими флажками, указывает на какого-нибудь ревнивого муженька? – спросила я Хукера.
- Все возможно. Что мне лично непонятно, на кой черт нужно было упаковывать его в целлофан, засовывать в перевозчик и отправлять в путешествие в Мехико. Не легче ли и безопасней сбросить в океан? Или отдать какому-нибудь гробовщику для перевозки? Зачем кому-то вывозить его контрабандой за границу?
Официантка принесла кофе и окинула Хукера оценивающим взглядом. Даже если его не знаешь, он стоит того, чтобы на него полюбоваться лишний раз. Хукер заказал яйца, сосиску, блинчики с сиропом, картофель фри, черничный маффин для Бинза и сок. Я ограничилась кофе. Я ведь понимала, что в тюремной одежде и так буду выглядеть не ахти. Нечего прибавлять еще и лишний вес.
Хукер держал в руке мобильник:
- У меня есть один дружок, который работает на Уэво. Сейчас он должен быть в мастерской. Хочу послушать, что этот парень знает.
Пять минут спустя он закончил разговор. Как раз официантка доставила его заказ. Она налила ему сиропа больше, чем обычно, принесла лишний маффин, больше сока и с верхом кофе.
- Можно мне еще кофе? - попросила я.
- Конечно, - сказала она. – Сейчас принесу другой кофейник. – И ушла.
Я обратила взгляд к Хукеру:
- Она не вернется.
- Милочка, тебе нужно больше верить в людей. Конечно же, она вернется.
- Ага, она вернется, когда твоя чашка опустеет.
Хукер впился в яйца.
- Буч говорит, все в шоке от того, что случилось с Оскаром Уэво. Он сказал, что большинство в общем-то не удивились, что его застрелили, но все дивятся этому обертыванию в целлофан и гадают, кто его загрыз. Буч утверждает, что половина мастерской думает, дескать, это работа оборотня, а другая половина считает, что это заказное убийство. И эта половина, которая считает, что это заказ, думает на жену Уэво. Дескать, она заплатила. Видимо, мужик созрел, чтобы обменять ее на новую, а миссис Уэво не пришла от этого в восторг.
Я заглянула в свою чашку. Пусто. Поискала глазами официантку. Ее нигде не было видно.
- Что-нибудь про грузовик говорят? – спросила я Хукера.
- Нет. Слухи о пропаже грузовика явно не просочились.
Я увидела, как в другом конце зала появилась официантка, но не смогла привлечь ее внимание.
- В НАСКАР должны знать, - обратилась я к Хукеру. – Они отслеживают перевозчики. И должны знать, когда те исчезают с их экранов.
Хукер пожал плечами.
- Сезон закончился. Может, они не обратили внимания. Или водитель позвонил и сказал, что «Джи Пи Эс» сломался, поэтому в НАСКАР перевозчик не увидят.
Я постучала ложечкой по чашке и замахала официантке, но та повернулась ко мне спиной.
- Милочка, какая грустная история, - заключил Хукер, меняясь со мной чашками.
Я отхлебнула кофе.
- Но есть парочка обеспокоенных людей. Они землю рыть будут, чтобы отыскать грузовик, и захотят найти идиотов, которые украли его, потому что эти идиоты знают о засунутом в шкаф Уэво.
- Хорошо, что только мы знаем, что эти идиоты – мы, - заметил Хукер.
Официантка остановилась у нашего столика и наполнила пустую чашку Хукера.
– Что-нибудь еще, сладкий? – спросила она его. – С завтраком все нормально?
- Все отлично, - заверил Хукер. – Спасибо.
Она повернулась и удалилась плавной походочкой, а я подняла брови, взглянув на Хукера.
- Иногда так здорово быть мной, - поделился он, приканчивая блинчики.
- Итак, заострим внимание на наших планах. Проверим машину и оставим грузовик где-нибудь на обочине.
- Да, помимо прочего, я не знаю, что делать с Проглотом. Никто не знает, что мы замешаны, поэтому мы можем вернуться себе домой и зажить спокойно. У Проглота же куча проблем. Его жизни угрожает опасность. Понятия не имею, что с этим делать.
Хукер подал знак, чтобы принесли счет, и официантка заспешила к нему.
- Вы уверены, что не хотите еще одну чашку кофе? – спросила она его.
- Нет, - ответил Хукер. – С нас довольно.
- Надеюсь, она подхватит меланому, - сказала я ему.
Хукер достал мелкие купюры и оставил рядом с чеком на столе.
– Поехали. Мне нужна одежда. Заскочим минут на десять в какой-нибудь магазин.
В Майами в ноябре великолепная погода, если не дует ураган какой-нибудь. Можно ходить в рубашке с короткими рукавами и ездить с опущенным верхом. Сияет солнце, и на небе ни облачка.
Верх на внедорожнике не опустишь, но мы открыли окна и врубили радио на волне с латиноамериканской музыкой. В общем-то в свете происходящего, нам было неплохо. Бинз пришел в восторг от маффина. Хукер смотрел, не попадется ли торговый ряд, а Бинз высунул голову сзади в окно со стороны водителя, выставив хвост в другое окно . Его мягкие развесистые сенбернаровы уши трепались на ветру, а большие свисающие сенбернаровы брыли морщились, когда в них попадал поток воздуха. Хукер выехал из Литтл-Гавана и направился на юго-запад.
Сорок пять минут спустя Хукер уже приобрел сумку разнообразной одежды. Один заезд в магазин принес джинсы, футболки, нижнее белье и носки, плюс парусиновую спортивную сумку. Жизнь у парней проще некуда. Мы заскочили в аптеку, и он взял зубную щетку, станок и дезодорант.
- Как? – удивилась я. – Тебе не нужны шампунь, гель для бритья и зубная паста?
- Думаю, что возьму у тебя. Я бы и станком твоим воспользовался, но он розовый.
- А что, крутые техасские парни не могут бриться розовым станком?
- Черт, нет, конечно. Меня же пинками погонят из клуба.
- Из какого такого клуба? – поинтересовался я.
Хукер ухмыльнулся:
- Понятия не имею. Это я выдумал. Нет никакого клуба. Просто я глупо себя чувствую, когда бреюсь розовым станком. Словно должен побрить ноги.
Мы вернулись на склад, я влезла в позаимствованный комбинезон и снова приступила к работе, атакуя те места, где я сама бы спрятала провода и микропроцессор. Я прошлась по трубчатому каркасу (предохраняющему гонщика при переворачивании автомобиля) и по каждому кусочку кузова, где можно было установить устройство. Я просмотрела всю проводку. Разобрала тахометр. В НАСКАР уже лазили в коробку зажигания, поэтому там я проверять не стала. Я вытащила наружу мотор с помощью подъёмника для двигателя и стала исследовать дюйм за дюймом, светя фонариком и ощупывая поверхность голой рукой кончиками пальцев.
- Что ты ищешь? - поинтересовался Хукер.
- Если Уэво нашел способ установить беспроводное устройство, он мог засунуть процессор прямо в моторный блок. Эти штучки такие малюсенькие, что он мог замаскировать их под дефект литья.
Я очень тщательно исследовала две неровности на поверхности. Ни одна из них ничего не дала. Нашла третью и, в конце концов, умудрилась ее подцепить. Я была совершенно уверена, что это чип, но такой маленький, что детали нельзя было рассмотреть, поэтому я отчасти угробила его, пытаясь отковырнуть от двигателя.
- То самое? – спросил Хукер.
- Я не уверена. Он даже меньше, чем я думала, и не в целом виде. Мне нужно увеличительное стекло, чтобы рассмотреть эту фиговину. – Я положила штуковину в пластмассовую коробку для сандвичей и плотно закрыла. – Если это не то, тогда я тупица. Я уже везде, где могла, посмотрела. Я хочу выкатить вторую машину, чтобы проверить мотор, нет ли там похожей микросхемки.
Полчаса спустя я убедилась, что второй микросхемы не существует. Я тщательно осмотрела каждый дюйм двигателя, но ничего не нашла.
Хукер сунул руки в карманы и стоял, покачиваясь на каблуках.
- Ладно, мисс Выдающийся Криминальный Ум… что теперь?
- Одного взгляда, брошенного на «шестьдесят девятку», будет достаточно людям Уэво, чтобы понять: грузовик угнал кто-то, связанный с гонками, - сказала я ему. – Мне было бы все равно, если бы мы сейчас не вляпались в убийство. Поэтому не думаю, что мы можем вернуть перевозчик вместе с машинами. Я предлагаю выгрузить второй болид и создать впечатление, что кто-то украл грузовик, позарившись на гоночные тачки. А это мог быть любой угонщик машин. Или сумасшедший фанат Шлепка. И это, вкупе с Оскаром, засунутым в грузовик Шлепка, смотрелось бы как шутка спьяну.
- Думаю, нам стоит сделать так, чтобы исчезло все и навсегда, - предложил Хукер.
- Это не так легко. Мы могли бы увезти перевозчик в Северную Дакоту, но, боюсь, нас вычислят. Если мы загоним грузовик в океан, то при низком приливе он будет виден. Если мы его сожжем, то останемся с кучей обгорелого металлолома. Я могла бы разобрать грузовик по кусочкам, но на это потребовалось бы время… много времени и сил. С болидами дело куда проще. Дай мне ацетиленовую горелку и циркулярную пилу, и к концу дня тачки превратятся в неопознанный хлам, который можно сбросить с моста. В общем, нам лучше оставить тягач на обочине дороги где-нибудь подальше от Литтл-Гавана. Потом сможем снять алюминиевую фольгу с «Джи Пи Эс», чтобы люди Уэво могли найти грузовик.
- Принимается.
- Мы не хотим же привлечь внимание к грузовику, - напомнила я. – Мы не захотим же вести его посреди дня. И в два часа ночи выводить его подозрительно. Хотя в этом районе он мог просто сойти за еще один угнанный тягач, проходящий испытания. Думаю, лучше всего вывести его в четыре тридцать утра, пока еще темно, чтобы похоже было, что шофер просто рано решил выехать на работу. – Я вытащила перчатки и снова залезла в комбинезон. – Я хочу порезать машины Уэво, и мне требуется помощник.
- Догадываюсь, что это буду я, - заявил Хукер.
Я сверилась с временем. Пять сорок пять. Фелиция ждала нас к обеду в шесть.
- Мы уже почти все сделали, - сказала я Хукеру. – Еще полчаса работы – и мы начнем перевозить этот мусор отсюда. Давай сделаем перерыв на обед и вернемся попозже вечером, чтобы закончить.
Хукер стоял и созерцал высившиеся горой части расчлененной машины.
– Да тут столько дерьма. Причем тяжелого. Нам нужен мусоровоз, чтобы избавиться от этого хлама.
- Забудь об этом, - предупредила я его. – Мусоровоз угонять я не буду. Перевезу кусок за куском на внедорожнике.
- Согласен, - обрадовался Хукер. – У нас это занятие займет кучу дней, а в это время я уютно устроюсь вместе с тобой в кроватке для гостей у Фелиции.
Я почувствовала тупую боль в левой глазнице. Придется мне красть мусоровоз, ничего не поделаешь. Как я понимаю, моя жизнь отныне разделилась на две части: «До Хукера» и «После Хукера». До Хукера она была более здравомыслящей, чем «После Хукера». Хукер пробуждал во мне часть, отвечающую за сумасшествие.
- Если меня арестуют и посадят за решетку, я с тобой больше никогда не буду разговаривать, - пригрозила я Хукеру. – Никогда!
До дома Фелиции было недалеко. Мы доехали до него, и Бинз мгновенно возрадовался, стоило нам открыть переднюю дверь. Глаза его засияли, нос задрался и задергался, пасть наполнилась слюной, выступившей на болтающихся губах пса.
Хукер наклонился ко мне:
- В доме запашок жареной свинины и жареного хлеба. Бинз, наверно, думает, что очутился в собачьем раю и попал в буфет «жрите все, что хотите».
Навстречу нам бросилась Фелиция.
- Как раз вовремя, - сообщила она. – Все ждут, хотят встретиться с тобой. Давай я тебя познакомлю. Это моя кузина Мария. А это другая кузина Мария. А это две девочки Марии. Вот мой добрый сосед Эдди. И его мальчик. А это моя сестра Лоретта. И Джо, и жена Джо, Люсиль. А вон там Марджори и ее муж. Они большие фанаты. И ты уже знаком с моей дочерью, сестрой Марией-Еленой и Лили.
Бинз прыгал, как кролик, сходя с ума от запаха еды и множества людей. Я укоротила поводок, обвязав вокруг запястья, и пес дергал меня вперед, отвоевывая дюйм за дюймом свою дорогу к свинине.
Хукер болтал и раздавал автографы. Ничего не попишешь. Я уперлась пятками и отклонилась назад, но Бинз меня перевешивал, тащил вперед в столовую с неослабевающей решительностью. Я вытянула другую руку, уцепилась за пояс джинсов Хукера и стояла насмерть.
- Милочка, - произнес он, обнимая меня. – Тебе следует дождаться своей очереди.
- Это все твоя чертова псина!
Бинз рванул к маленькой женщине, несшей миску бобов с сосисками, и толкнул ее передними лапами прямо в спину. Женщина воскликнула «ох», Бинз издал «гав», и с этим они вместе повалились на пол. Еда разлетелась во все стороны. Бинз завис над женщиной и заглотил сосиску, приземлившуюся той на волосы.
Хукер с силой оттащил Бинза от жертвы, подхватил ее под мышки и поставил на ноги.
– Простите, - извинился Хукер перед женщиной. – Он просто так играет.
- Его нужно отдать в зоопарк, - заявила она, стряхивая соус с блузки. – Что за зверь такой? Выглядит, как помесь яка с собакой. Похож на Чубаку. – Она пощупала макушку. – Что это такое липкое на волосах?
Это была собачья слюна.
- Должно быть, запеканка, - сказала я ей, поманив Бинза булочкой.
- Все идут есть, пока еда не остывает, - позвала Фелиция.
Фелиция разложила стол в максимальную длину, и мы расположились вокруг впритык друг к другу, парочка детей сидела на коленях у взрослых. Каждый дюйм стола был заставлен едой… рисом, бобами, жареным хлебом, жареной свининой, сладким картофелем, фруктовой запеканкой, цыплятами, и еще бог знает чем.
Мария передала тарелку с оладьями из сладкого картофеля.
– Что там с мексиканцем с гонок, которого убили? Передали в новостях. – Она повернулась к Хукеру. – Ты его знаешь?
- Только шапочно.
- Я слышала, что его порвало на части болотное чудовище-людоед.
Мы с Хукером посмотрели под стол на Бинза. Он там, смачно чавкая, вылизывал свои причиндалы.
- Счастливый ублюдок, - зашептал Хукер. – Стоит мне попытаться так сделать, как спина у меня сама выпрямляется.
- Не понимаю, как болотное чудовище попало в Саут-Бич, - выказала недоумение Лоретта. – У меня мурашки по коже, как подумаю.
- Ага, а как болотный монстр достал целлофан? Что он собирался сделать, ограбить супермаркет «Уинни-дикси»? Между нами, я не думаю, что это болотный монстр, - заявила Мария.
- А на кого ты думаешь? – спросила Лоретта.
- На оборотня.
- Как же оборотень смог достать целлофан?
- Очень просто, - сказала Мария. – Он кусает парня, только парень слишком большой, чтобы съесть его за раз. Слишком много остается, верно? Тогда, когда встает солнце, оборотень превращается в человека, человек идет в магазин и покупает пленку, и заворачивает парня, чтобы сохранить его свежим.
- Разумный поступок, - согласилась Лоретта.
Фелиция перекрестилась и передала жареный хлеб.
- Если бы он завернул его для сохранности, тогда почему он его оставил у ресторана? – спросила Лили.
- Передумал, - нашлась Мария. – Может, оборотень заработал несварение. Типа, как я, когда съем много чили и зарабатываю изжогу.
Муж Фелиции откупорил еще бутылку вина.
- Это не оборотень. Полнолуния же нет. А оборотням требуется полнолуние.
- Ты уверен, что им нужна полная луна? – переспросила Мария. – Я-то думала, что им нужна просто хоть какая луна. Какая луна была на небе, когда убили того парня? Кто-нибудь знает?
- Я тебе покажу луну, - пригрозил Луис. – Кто-нибудь хочет увидеть луну? (эквивалент задницы – Прим.пер.)
- Нет, - отказались все. Никто не пожелал посмотреть на «луну» Луиса.
Спустя два часа все еще сидели за столом, и мы с Хукером уже дергались: нам нужно было возвращаться на склад. Трудно расслабиться, когда там торчал грузовик рядом с горой покореженного металла, оставшейся от двух гоночных машин.
- С вами здорово, - обратилась я к Фелиции, - но нам с Хукером нужно возвращаться к работе.
- А как же десерт? – поинтересовалась Фелиция. – Я еще не принесла десерт.
- К десерту мы вернемся позже.
Намного позже.
- Мне с вами? – спросил Проглот.
Проглот отвечал за бар и было похоже, что он больше пил, чем обслуживал.
- Оставайся здесь, дружище, - успокоил его Хукер. – Некоторые телам нужно болтаться поблизости и охранять территорию.
- Есть, - отсалютовал Проглот. – Я обхожу поля дозором.
Оказывается, работа замедляется, если набить живот свининой и жареным хлебом. Приближалось к десяти часам, я сражалась с последним куском металла, когда открылась дверь и заглянула Фелиция.
- Это я, - сообщила она. – Принесла вам десерт, но я боюсь входить. Может собачка наброситься.
- Да все нормально, - заверил Хукер. – Он дрыхнет в салоне грузовика. Ему давно пора спать.
Мне тоже не мешало бы поспать. Разрезать на кусочки машины – тяжелый труд, и я абсолютно вымоталась.
Хукер закрыл дверь в салон и подошел помочь Фелиции. Она несла два пакета с продуктами, а под мышкой у нее была зажата свежая газета.
- Принесла газету, - сообщила она. – В ней большая история о мертвяке. Не знаю, видели ли вы ее.
- Там не говорится, что его убил болотный монстр? – просил Хукер.
- Нет. Медэксперт считает, что того человека атаковала большая собака. И он уже был мертв, когда на него напала эта собака.
- Пора сматывать удочки, - сказал Хукер.
Я согласилась, но мы не могли уехать, не сделав уборки в доме.
- Что это? – спросила Фелиция. – Что за куча хлама?
- Части машин, - пояснил ей Хукер.
- Вы собираете машину?
- Нет, - ответил он. – Мы разбираем машину. А сейчас нам придется избавляться от этого металлолома.
Фелиция вытащила контейнеры и установила их на ящике с инструментами.
- Какая огромная куча железа. И как вы собираетесь от нее избавляться?
- С помощью мусоровоза, - ответил Хукер.
- А он у вас есть?
- Пока нет.
Напоследок из пакета были извлечены термос с кофе и две чашки.
- Я знаю кое-кого, у кого водится мусоровоз, - заявила Фелиция. – У дяди Розы собственная свалка. Он металлолом продает. И у него отличный есть мусоровоз. – Фелиция достала из висевшей у нее на локте сумки мобильник. – Ешьте десерт, а я добуду мусоровозку. – предложила Фелиция.
- Мы не хотим никого вмешивать в это дело, - запротестовал Хукер.
- Не парьтесь. Все будет шито-крыто.
Я налила кофе, и мы принялись уничтожать десерт. Бананы, вымоченные в роме, какая-то разновидность фруктового пирога, покрытая шапкой взбитых сливок, жареные шарики из теста, обвалянные в коричневом сахаре, пропитанный каким-то спиртным шоколадный торт, разнообразные печеньки и что-то типа парфе, обсыпанное бисквитными крошками, фруктами, взбитыми сливками и облитое ромом.
- Впервые я торчу от десерта, - поделилась я с Хукером. – Моя жизнь отстой, но я вдруг почувствовала себя счастливой.
Хукер кинул в мою сторону косой взгляд:
- И насколько же ты счастлива?
- Да уж не настолько, - заверила я его.
Он с сожалением вздохнул.
- Ты же не воспользуешься мной, когда я под кайфом? – спросила я его.
- Милочка, я вожу автомобили пачками. Конечно, я воспользуюсь тобой, когда ты пьяна. Это же просто само в руки плывет.
Снаружи склада заурчал мотор грузовика, и раздался короткий гудок.
- Вот Роза, - сказала Фелиция, направляясь к дверям. – Я ее впущу.
- Скажи ей, чтобы въезжала задом, - предупредил Хукер. – Чтоб не ослепить фарами.
В среднем отсеке поднялась дверь, и мы узрели красные стоп-сигналы, прилагавшиеся к огромному промышленных размеров мусоровозу.
- Впереди чисто, - заорала Фелиция. – Задом езжай.
Грузовик медленно вполз в склад, остановившись в паре футов от кучи металлолома. Фелиция нажала кнопку и опустила дверь. Открылась дверца со стороны водителя, и вывалилась Роза в туфлях на высоких каблуках, явно из искусственной кожи, украшенных стразами, в узкой черной обтягивающей юбке и красной трикотажной блузке с таким низким вырезом, что демонстрировалась большая часть ложбинки.
- Я была на свидании, когда ты позвонила, - заявила она Фелиции. – Вы, ребята, передо мной в неоплатном долгу, поскольку рушите мою личную жизнь.
Хукер ухмылялся, сунув руки в карманы и покачиваясь на пятках:
- Где это ты выучилась водить мусоровоз? – поинтересовался он у Розы.
- Мой первый муженек был водителем грузовика. Иногда я отправлялась с ним в дорогу. А иной раз помогала дяде на свалке. В моей семье чему только не научишься.
Снаружи опять раздался гудок.
- Вот, наверно, мой дядя, - сообщила Роза. – Я пообещала, что ты распишешься на его кепке, если он одолжит нам грузовик.
Я прямо почувствовала, как Хукер мысленно поморщился.
- Ты ведь не сказала ему о перевозчике? – спросил Хукер.
- Нет. Я ему сказала, что тут большой секрет, и войти он не может. Поэтому он ждет тебя снаружи.
Мы с Розой и Фелицией принялись закидывать куски железа в грузовик, а Хукер быстрым шагом направился к двери, на ходу вытаскивая ручку. Он открыл дверь и тут же отпрянул.
- Роза, да там, должно быть, человек пятнадцать!
- Ага, - подтвердила Роза. – Вот такой ты популярный парень. Все тебя любят. Просто поторопись, потому что самые тяжелые куски мы оставим для тебя. Погрузишь сам.
Двадцать минут спустя Роза пошла к двери, открыла ее и высунула голову.
- Эй, мистер Рок-звезда, не хочешь ли завязать с автографами и помочь девушкам?
Я услышала, как Хукер вопит в открытую дверь.
- Тут толпа прибывает! Откуда понабежали все эти люди?
- Эй, вы, люди, - заорала Роза. – Ну-ка, разойдитесь по домам. И отпустите Хукера. У нас тут для него несколько цыпочек припасено.
Фелиция прыснула:
- Полагаю, это о нас!
Мне совсем не показалось это смешным. Фактически я побывала его цыпочкой.
В открытую дверь донеслись смешки и рукоплескания. Хукер заскочил внутрь, и Роза закрыла дверь и заперла ее. Мы не без труда загрузили тяжелые части в мусоровоз, убрали разбросанные гайки и болты, подмели пол и свалили собранный мусор в кузов вместе с остальными уликами.
Роза забралась в кабину и завела мотор.
- Я отвезу это на свалку, и завтра это все спрессуют. Станет размером с буханку хлеба.
- Мы поедем за тобой следом, - предложила я.
- Вам ни к чему это делать, - заявила Роза. – Кузен Джимми привяжет собак и впустит меня.
Мы потушили свет на складе, и Фелиция подняла дверь. Роза посветила фарами, мусоровоз с грохотом выехал со склада на улицу и повернул налево. Фелиция снова опустила дверь, мы включили свет в помещении. Я сложила термос и контейнеры из-под тортов обратно в сумку и проводила Фелицию до ее машины.
- Спасибо, - поблагодарила я. – Я так признательна за помощь. У нас бы ничего без вас не получилось из того, что задумали.
- Ты имеешь в виду с мертвяком? Да все нормально. Мы занимаемся оптовыми фруктами. Не впервой мне приходится подчищать после мертвяка. Увидимся за завтраком.
Я машинально кивнула и взглянула на часы. До завтрака уже осталось недолго. Мы с Хукером положили инструменты обратно в тележки и затолкали их на лифт. Я подняла лифт до уровня кузова и вкатила тележки в узкий проход внутри грузовика. Потом мы закрепили тележки и проверили, как закреплены двери-купе. Я нажала кнопку, и лифт магическим образом превратился в заднюю дверь кузова перевозчика и плавно встал на место. Потом я отсоединила кабель питания, пульт управления и уложила их во внешнее отделение. Еще раз прошлись по складу, чтобы убедиться, что ничего не забыли. Никаких укатившихся в сторону запчастей или инструментов на радость полицейским.
Хукер взглянул на запястье.
- Четыре часа, - сообщил он. - Давай выводить отсюда грузовик и заканчивать с этим. Я сам уже мертвяк на ногах, извините за выражение.
- Тебе помочь выехать из склада? – спросила я.
- Я же крут. Погаси свет.
- Ты не увидишь дверь.
- Да я вижу, как кошка.
Я потушила лампы и встала в сторонке, наблюдая, как Хукер выводит грузовик. Он промахнулся на какие-то шесть дюймов и помял левый задний борт грузовика.
- Может, ты была права насчет света, - признал Хукер, подавая перевозчик назад.
Я включила лампы, и Хукер сделал еще одну попытку, на сей раз успешную, выехав всеми частями из двери и на улицу. Отъехав, остановился на холостом ходу. Я убедилась, что склад закрыт, потом залезла во внедорожник и пристроилась в хвост грузовика. Любой хоть наполовину разумный человек почувствует сердцебиение и тошноту в такой ситуации. Я же слишком устала, чтобы испытывать потрясение. У меня ломило поясницу, и в голове было пусто. За Хукером я ехала на автопилоте, просто желая, чтобы все это скорее закончилось.
Он выехал из Литтл-Гавана и свернул на Шоссе 95, держа направление на север по федеральной автостраде, простиравшейся перед ним, темной и бесконечной. Время от времени в темноте проезжали мимо грузовики, только светя фарами и стоп-сигналами. Как караваны в пустыне, похожие на призрачные поезда.
Через десять миль Хукер съехал с шоссе, нашел ряд магазинчиков и припарковал перевозчик. Я встала сзади, выпрыгнула из внедорожника, не выключая мотор. Сняла с антенны алюминиевую фольгу, устало показала Хукеру большие пальцы вверх. Потом мы залезли во внедорожник и убрались к черту.
За рулем сидела я, рядом на сиденье обмяк, закрыв глаза, Хукер.
- Мы хорошие парни или плохие? – спросил вдруг он меня.
- Трудно сказать. Начали мы как хорошие парни. Спасли Проглота. А дальше ступили на сомнительную дорожку.
- По крайней мере, все закончено, мы избавились от всех улик, и нас не поймали. Действовали очень осторожно. Использовали перчатки. Все вытерли. Плотно упаковали тачки. Нас с этим ничто не связывает.
Я подъехала сзади к дому Фелиции. Мы с Хукером, покачиваясь, пересекли маленький дворик, вошли в дверь, поднялись по лестнице в гостевую комнату. Хукер свалился от усталости в кровать, а я повалилась сверху на Хукера.
- Я вся вымоталась, аж сил нет раздеться, - пожаловалась я. – Еле дышу.
- И я шагаю с тобой в ногу, - признался Хукер. – Слишком устал, чтобы заполучить тебя раздетой.