– Не много же нашлось желающих поработать после Дня Благодарения, – проговорил Хукер, заглядывая мне через плечо. 

Я расположилась за столом в своем маленьком кубикле в опытно-конструкторском центре «Стиллер». До появления Хукера в здании кроме меня не было никого. 

– Как ты узнал, что я здесь? 

– Методом исключения. Дома ведь тебя нет, а для магазинов еще слишком рано. 

– Хотела просмотреть записи гонки. Да и вообще проверить кое-какие догадки. 

– Пытаешься собрать улики? 

– Ага. 

– Успешно? 

– Я тут обшарила машину Шрина и в двигателе тоже обнаружила чип. Он в худшем состоянии, чем тот, что мы сняли с «шестьдесят девятой», но надеюсь, Стивену удастся что-нибудь с ним сделать. Я рассмотрела его под микроскопом, но моих знаний хватает лишь на то, чтобы распознать остатки главной схемы. 

– А что со вторым чипом? Двойником того, что мы нашли в ручке переключателя передач? 

– Ну, машину Ника-то я не разбирала, но проверила в наиболее вероятных местах и не обнаружила никакого второго чипа. 

– Так, может, стоит разобрать? 

Я всю ночь проворочалась, перебирая в уме длинный список собственных преступлений. Многократный угон в особо крупных размерах, уничтожение частной собственности, сокрытие улик, рукоприкладство, нанесение увечий мертвецу! Я вовсе не горела желанием пополнить сей перечень. 

– Неплохо было бы сперва получить разрешение, – замялась я. 

– Я позвоню Бинго, – заверил меня Хукер. – Это не проблема. Машина все равно уже что хлам. 

Бинго – старший механик Ника. Он со своими тремя кошмарными детками и милой женой, должно быть, мирно завтракал остатками тыквенного пирога. 

Сохранив компьютерную программу, я принялась крутиться на стуле в ожидании, пока Хукер оторвется от телефона. 

– Бинго хочет присутствовать при том, как ты будешь разбирать машину. 

– Ни за что. У него же семья, ему не захочется оказаться втянутым в это. Скажи Бинго, если мы что-нибудь обнаружим, то, когда станет безопасно, сообщим ему. 

К полудню я уже совершенно уверилась, что второго чипа там нет. Либо его вытащили, либо же по каким-то причинам он не был заложен в программу. 

Хукер помогал с уборкой. 

–  Большинство гонщиков разбираются в машинах, – проговорил он, протирая гаечный ключ. – А я вот знаю только, как на них ездить. Нет, я могу поменять масло, знаю ваш язык и даже немного понимаю в механике, но не способен перебрать карбюратор. Не то чтобы я питал к нему неприязнь, просто ни разу не доводилось с таким сталкиваться. Я вожу машину, а мои парни пьют пиво. Затем они ремонтируют тачку, а я пью пиво. 

– Ни дать, ни взять, разделение труда. 

Хукер ухмыльнулся. 

– А как же. Мы ведь настоящие профи.  

Поднатужившись, я приладила назад последнюю покрышку и затянула гайку. 

– Люблю все механическое. Я вожусь с машинами с тех пор, как себя помню. Мне нравится подгонять друг к другу детали. Нравится шум машин и даже их запах. Нравится бросать им вызов, заставляя успешно работать все их части. Я люблю свою работу в НИОКР, но порой скучаю по папиному гаражу. 

– А с чего ты взяла, что в машине Шрина не было второго чипа? 

Я опустила машину на домкрате. 

– Не знаю. Просто я подумала, что вытащить его, конечно, было можно, но тогда это значило бы, что в деле замешан третий служащий «Стиллер», во что лично мне верится с трудом. Команда сразу же погрузила машину в перевозчик, так что сомневаюсь, чтобы до нее могли добраться Лысый с Жеребцом. Полагаю, что по какой-то неведомой причине, второй чип здесь просто не требовался. 

– У меня встреча со Стивеном в шесть. Надеюсь, он сможет поведать мне что-нибудь интересное. На этот раз нужно не забыть захватить с собой пульт. Я подумала, было бы неплохо, захвати мы тогда его к Стивену, чтобы он на него взглянул. 

– Очень любопытно, – пробормотал Сикульски, изучая новый чип. – Дьявольская штучка. Мне кажется, это маленькое сокровище самоликвидируемое. 

Разглядев все три чипа под микроскопом и вытащив начинку из пульта, он все свое внимание сосредоточил на чипе, что я достала из двигателя «шестьдесят девятой». 

– Похоже, эти два чипа одинаковы. Тот же размер и те же материалы, – заметил он. – Оба слишком повреждены, чтобы можно было разобраться в схеме. Видите вот здесь, в первом чипе, маленький выступ? Подозреваю, это и есть устройство самоликвидации. Оно не было активировано. Пульт, что вы принесли, не подходит для управления этим чипом. Вероятно, мне удастся взорвать заряд вручную, но тогда расплавится все остальное, а для вас, наверно, это пока не желательно. 

От Стивена мы ушли, имея в голове больше вопросов, чем ответов, и по дороге в Хантерсвилл не знали, что сказать друг другу. 

– Может, у меня ты будешь чувствовать себя безопаснее? – спросил Хукер. 

– Да, но я не думаю, что это хорошая идея. 

Он подбросил меня до двери и укатил прочь. Я затащилась по лестнице наверх и направилась к столу, чтобы проверить электронную почту.

В начале восьмого я решила передохнуть и посмотрела из окна на «Топперс». Все уже вернулись с отдыха, и бар был переполнен. Я подозревала, что и Шлепок сегодня появится здесь, дабы погреться в лучах собственной славы. Не такое здесь местечко, где велика вероятность встретить Хукера, но мне показалось, что зрелище Шлепка таит в себе некий потенциал. По крайней мере, хоть немного отвлекусь от своих безрадостных мыслей. 

Я нанесла немного туши и блеска для губ, сбрызнула волосы лаком, продефилировала по улице до «Топперс», и заняла барный стул рядом со своим соседом сверху, Дэном.

– Он уже появился? – поинтересовалась я. 

– Шлепок? Нет. Выжидает момент. Подъедет часам к восьми, когда, как ему известно, здесь яблоку негде  будет упасть. Пришла посмотреть шоу? 

– Решила, что это может оказаться забавно. 

– Скорее уж мучительно. Пришлось хорошенько надраться, прежде чем я смог заставить себя написать статью о последней гонке. Поверить не могу, что этот парень выиграл. Нет в жизни справедливости. Клянусь, с середины сезона у меня такое чувство, что «шестьдесят девятая» едет сама по себе. 

– Уэво хорошо прокачал эту тачку. 

– Уэво заколдовал ее, не иначе. – Кокс огляделся вокруг. – А где Хукер? Обычно он ходит за тобой по пятам. 

– Остался сегодня дома. 

– Тут его недавно искали какие-то парни. Не из наших мест, но, кажется, я видел их в Хоумстеде. Один из них выглядел так, словно по его башке проехался трамвай. 

Проклятье! А я уж было чуток расслабилась, решив, что свои проблемы мы оставили в Майами. Теперь в желудок вновь вернулось кошмарное ощущение пустоты, а сердце принялось учащенно биться. 

– А второй – лысый коротышка? И у верзилы змея вытатуирована на затылке? 

– Ага. Ваши друзья? 

– Нет. Никакие не друзья.

Хукер – рок-звезда НАСКАР. На треке на его физиономию вечно направлены камеры, а фанаты следуют за ним повсюду. Хукеру искренне нравится внимание поклонников и прессы, но временами, когда те чуточку чересчур входят в азарт, заканчивается все тем, что половина одежды на Хукере оказывается разорванной в клочья. И порой, в состоянии бездумного обожания, какой-нибудь случайный фанат начинает весьма смахивать на преследователя. В этом году, после того, как некий преисполненный благих намерений почитатель вломился в квартиру Хукера и случайно устроил у него на кухне пожар, пытаясь приготовить романтический завтрак на двоих, Хукер уехал из Хантерсвилла и приобрел большущий дом на огромном участке уединенной земли в Мурсвилле. А пару месяцев назад, когда на подъездной аллее остановился туристической автобус и выгрузил человек тридцать, желавших сфотографироваться на лужайке перед домом, Хукер поставил шлагбаум, посадил в маленькую сторожку огромную, накаченную стероидами гориллу и окружил владения электрическим ограждением. Так что я не волновалась, что Хукер может быть застигнут врасплох двумя прихвостнями Уэво. 

Тем не менее я позвонила, чтобы предупредить его. 

– Я в «Топперс», и Дэн говорит, что тебя недавно искали Лысый с Жеребцом. 

– Прибавлю на оградке парочку лишних вольт. Ты, полагаю, в баре с нетерпением ждешь появления Шлепка. 

– А как же. Паршиво, что ты все пропустишь. Зрелище обещает быть отвратительным. 

– Милочка, ты столкнешься с таким низкопробным развлечением, что дальше некуда. 

Я только вздохнула. Что сказать, он был прав. Я отсоединилась и заказала пиво. 

Полчаса спустя Шлепок с Делорес снизошли своим величием до посещения бара. Как и ожидалось, одна половина присутствующих принялась аплодировать, другая – освистывать их. Мы с Дэном воздержались и от того, и от другого. 

Дэн закинул в рот горсть орешков. 

– Меня сейчас стошнит. 

– Тебе нельзя. Ты беспристрастный журналист. 

– Не тот случай. Это дерьмо встречается с трансвеститами. Ладно, сменим немного тему. Что ты думаешь об убийстве Уэво? 

Я потягивала пиво. 

– Да я как-то о нем особо и не думала. Ты что-то нарыл? 

– Нет. Но полагаю, все, что мне пока доводилось слышать – ложь. Все носятся с этими отметинами от зубов, но не думаю, что они имеют отношение к убийству. Медэксперт заявил, что они появились позднее, когда Уэво уже был мертв. Скорее всего, случайность. Думаю, кто-то убил Уэво и запаковал, чтобы тот не подпортился. Вероятно, просто схватил то, что было под рукой. Отсюда я прихожу к выводу, что убийство было незапланированным. 

– Считаешь, у кого-то совершенно случайно оказалось несколько километров пищевой пленки? 

Дэн пожал плечами. 

– Обычный предмет домашнего обихода, а некоторые люди запасливы. Если ты закупаешься в мегамаркетах, то экономишь, покупая все в большом количестве. Команды только так и делают. Как бы то ни было, моя версия  такова: кто-то прикончил Уэво и, чтобы не наделать грязи, завернул его в целлофан. И пока преступник тихонько сидел в уголке в ожидании темноты, чтобы можно было избавиться от тела, его пес решил, что Уэво выглядит аппетитно. 

– Значит, у убийцы была большая собака? 

– Ну, мне так кажется. А постарался кто-то из своих, потому что Уэво нашли в перевозчике Шлепка. Кто-то таким образом сделал заявление. И, между прочим, знай я, кто убийца, послал бы ему коробку «Годивы». Затолкать Уэво в новый «Аваланч» Шлепка было гениальной идеей. Я слышал, его вырвало, когда он это увидел. К тому же, тягач конфисковали как вещественное доказательство. 

– И что же убийца, по-твоему, заявлял? 

– Не знаю. Иногда люди совершают преступления и на самом деле хотят быть пойманными, потому и оставляют зацепки. Порой это просто попытка самоутвердиться, и им хочется оставить визитную карточку. Или, может, убийство совершено из мести. Вдруг, кто-то взбесился из-за того, что Шлепок выиграл. Конечно, я бы на его месте лучше прибил Шлепка и подкинул его в тачку Уэво, но это ведь всего лишь я. 

– Что-нибудь еще? 

–  Полиция утверждает, что они прочесали парковку и не обнаружили ни единого доказательства, что Уэво убили там.  Он со своей свитой остановился в одном из тех огромных отелей в Брикелле. На утро у него был запланирован деловой завтрак, но Уэво на нем так и не появился. 

– Вижу, ты не на шутку увлекся этим делом, – заметила я Дэну. 

– Чувствую, здесь целая история. Нам видна лишь верхушка айсберга. Я не думаю, что собака замешана в убийстве, но от нее-то и нужно искать. Если предположить, что действовал кто-то из своих, то легко можно составить список тех, кто держит собаку достаточно большую, чтобы обладать зубами болотного монстра. 

– Уже начал составлять список? 

Дэн вдруг покраснел. 

– Да, но пока что в нем только одно имя. 

– Вероятно, тебе стоит тщательнее потрудиться над списком. 

– Читаешь мои мысли. Наверняка, там найдется еще чертова уйма людей с огромными собаками с огромными зубами. Их нужно лишь отыскать. 

Шлепок с Делорес позировали перед фотокамерами и раздавали автографы в дальнем конце бара. У Хукера со Шлепком в прошлом имелись некоторые стычки, но мои отношения с ним носили более сдержанный и вежливый характер. До находки чипа у меня не было особых причин ненавидеть Шлепка или Делорес. Если уж на то пошло, у меня и сейчас их нет. Если верить Стивену Сикульски, чипом могли управлять откуда угодно с трека. По правде говоря, только два человека могли эффективно контролировать скорость двигателя. Первый – сам гонщик, ну а второй – наводчик. Ставлю на наводчика. Не думаю, что Шлепок настолько умен, чтобы потянуть мошенничество такого уровня. 

– Список приближенных к Уэво лиц, которые могли его прикончить, слишком уж велик, – сказала я Дэну. – Насколько я могу судить, этот парень не пользовался особой популярностью. Жена его ненавидела. Брат тоже не выглядит сильно удрученным. К тому же он многим успел наступить на хвост в обеих странах. И не хочу тебя разочаровывать, но я не уверена во всей этой собачьей фигне. Если здесь замешан Уэво, то смерть Оскара, скорее всего, дело рук наемного убийцы. Уэво мало смахивают на тех, кто привык пачкать руки. 

Дэн знаком попросил у официанта еще один бокал пива. 

– Рэй Уэво не стал бы нанимать киллера со стороны. В его организации работают типы, которые охотно взялись бы за подобную работенку. 

Я схватила горсть орешков. 

– Значит, говоришь, Рэй – темная лошадка. 

– Рэй – очень темная лошадка. Год назад я писал статью об этой семейке. Так разузнать что-либо о Рэе оказалось почти невозможно. Он ни с кем не общается, и офис его расположен в отдельном корпусе, в полумиле от здания «Уэво Энтерпрайзес». Меня, в конце концов, все же пустили в корпус, но дальше первого этажа я нигде  не побывал. В доме располагается отделение опытно-конструкторских разработок Уэво, и уж одному Богу известно, что они там разрабатывают. Люди, действительно побывавшие в том здании, говорят, будто в нем полно химических лабораторий и всякого компьютерного дерьма, словно из научной фантастики. Кончилось тем, что я не написал о нем ни слова, потому что единственное, что доподлинно смог узнать – это его юридический адрес. Подозреваю, что какие бы не происходили там темные делишки, все они завязаны на Рэе. Имея такие фонды развития, как у него, он способен купить с потрохами какую-нибудь неразвитую страну третьего мира да в придачу держать половину политиков у себя в кармане. 

– Считаешь, Рэй достаточно нечист на руку для того, чтобы прикончить брата? 

– Полагаю, Рэй достаточно нечист на руку для чего угодно, но не могу понять, что за мотивы у него могли быть для убийства. По мне, так у него и без того имеется своя маленькая империя. 

Шум вокруг Шлепка и Делорес начал постепенно стихать. Толпа поредела до нескольких прилипал, и Делорес выглядела нервной, словно ей не терпелось поскорее оказаться дома, со своими цепями и плетьми, и показать Дикки небо в алмазах. 

– Собираюсь принести свои поздравления, – сообщила я Дэну. – Ты идешь? 

– Я уже говорил с ними на треке. Не думаю, что смогу пройти через это дважды. 

Я бросила на барную стойку пятерку и направилась к Шлепку. Протянула ему руку и улыбнулась: 

– Мои поздравления, ты провел действительно отличную гонку. 

– Спасибо, – ответил он. – А где Хукер? Хотел поздравить его со вторым местом. 

– Я передам ему твои слова. – Только сперва вытащу пули из его пистолета. 

– Видел, как вы, ребята, сидели на пристани. Какого черта вы там забыли? 

– Мы просто гуляли. 

– А по мне, так вы пялились на нас. 

– Неа. Просто гуляли. 

Делорес вытащила нос из «Космо». 

– Правда что ли? А что ж ты тогда принялась кричать, когда помощник Рэя пригласил тебя к нам на завтрак? Да если уж на то пошло, вообще очень грубо было с вашей стороны торчать там, пока мы с Дикки гостили на яхте. Но мы поняли, чего вы добивались. Хотели испортить нам веселье. Завидовали, что вас не позвали на яхту, ведь лузеров, занимающих вторые места, не приглашают яхты. 

Вот почему все так обожают Делорес. Мне хотелось поговорить со Шлепком наедине, но Делорес не отходила от него дальше, чем на три шага. Удивительно, как она еще позволяет ему вести без нее машину в гонке. 

– Ох, ничего себе, – обратилась я к Делорес. – У тебя какое-то большое черное семечко застряло между передних зубов. Наверное, ты ела те маленькие крекеры, которые подают вместе с орешками в баре. 

Делорес провела по зубам языком. 

– Все? 

– Нет, – ответила я. – Лучше тебе сходить в дамскую комнату и посмотреть самой. Оно такое огромное и черное. 

– Фу-у, – протянула она. И направилась в туалет. 

– А я вот не заметил никакого зернышка, – обронил Шлепок. 

– Мне нужно было поговорить с тобой. Наедине. 

– Я думал, ты девушка Хукера. 

– Я его наводчик. И мне не понравилось то, что я видела в воскресенье. 

– Имеешь в виду мою победу? 

– Нет. Твое жульничество. На «шестьдесят девятой» была установлена антипробуксовка. 

– Да я уже сто лет езжу на этой тачке. И всегда все было легально. 

– Не все. «Шестьдесят девятая» была оборудована компьютерным чипом, спрятанным в ручке переключателя передач, и этот самый чип регулировал обороты двигателя. 

– Ага, в точку. А в следующем году моим главным механиком будет Бэтмен. Леди, вы бредите наяву. Нужно завязывать с наркотой. 

– А ты спроси Рэя Уэво. И если не ты регулировал обороты двигателя, значит, стоит потолковать еще и с наводчиком. 

– А Берни-то здесь причем? 

– Чип управляется с пульта, и только вы с Берни могли полноценно пользоваться им. 

– Не собираюсь я никого расспрашивать, – отрезал Шлепок. – Они решат, что я чокнулся. А как ты обо всем разузнала? 

Я была почти уверена, что свою задачу выполнила. Узнать наверняка не представлялось возможным, но я готова была биться об заклад, что Шлепок даже не подозревал о чипе. Я вышла из бара и перешла через улицу, направляясь к себе домой. Вставила ключ в замок, и тут дверь распахнулась. Она оказалась не заперта. Случись со мной такое год назад, я бы лишний раз ничего не подумала. Но десять месяцев назад все изменилось, и мне не понаслышке довелось узнать о взломах и проникновениях. Мой братец тогда оказался втянут в большие неприятности, я отправилась во Флориду и очутилась в его перевернутых вверх дном апартаментах. Вот почему, обнаружив дверь незапертой, будучи вполне уверена, что закрывала ее на ключ, я ощутила легкое дежа вю. 

Я попятилась и стала звонить Хукеру на мобильный. 

– Наверное, это звучит глупо, – проговорила я, – но я только что вернулась из бара и обнаружила дверь квартиры открытой, хотя почти уверена, что запирала ее. 

– Возвращайся в бар и жди меня. 

В баре Хукер объявился спустя полчаса. В заведении к тому времени осталась лишь горстка завсегдатаев. Большинство смотрело хоккей по висевшему под потолком телевизору. Хукер им был не внове. 

Мы вышли на улицу и, задрав головы, принялись разглядывать мои окна. Никаких темных фигур, выступающих из полумрака. Мы проверили парковку. Никто не ждал там с пушкой и включенным мотором. 

– Ладно, – обронил Хукер – Давай сделаем вот как. Поднимемся наверх и поглядим, есть ли кто в доме. 

– Уверен? Как-то это, на мой взгляд, опасно. А вдруг там действительно кто-то есть? 

– Терпеть этого не могу. Я-то рассчитываю выглядеть героем, не связываясь на деле с каким-нибудь плохим парнем. 

Хукер оттащил меня в тень и знаком приказал соблюдать тишину. Дверь моей квартиры распахнулась шире, и оттуда вышли Жеребец и Лысый. Они прошествовали на парковку и уселись в машину. Двигатель заурчал, автомобиль выехал со стоянки и растворился в ночи. 

– У меня судорога в одном чертовски неудобном месте, – произнес Хукер. – И мне начинает нравиться идея Проглота насчет переезда в Австралию. 

Я выскользнула из тени, прокралась к двери и заглянула внутрь. Хукер схватил меня за руку и дернул назад, стоило мне занести ногу для первого шага. 

В руке у него очутился пистолет. 

– Пусти меня вперед. 

Десять месяцев назад, когда мы с Хукером оказались втянуты в историю с исчезновением моего братца, нам кое-что довелось о себе узнать. К примеру, мы выяснили, что, когда к тому вынуждают обстоятельства, нам обоим не чуждо геройство... но все-таки мы предпочитаем не лезть на рожон. Я совершенно не возражала против того, чтобы Хукер шел первым. В конце концов, с яхтой он управляется просто отлично. И у него есть пушка. 

Едва дыша, я поплелась следом за Хукером по лестнице. Добравшись до верхней ступеньки, он остановился и огляделся вокруг. Жестом показал мне не двигаться, а сам принялся обходить комнату за комнатой, чтобы удостовериться, что там никого нет. 

– Похоже, здесь только ты да я, – произнес он, когда вернулся. – Если они и искали что-то, то действовали аккуратно. Все как будто на своих местах. 

 Я забила дорожную сумку и вдобавок пару пакетов из коричневой бумаги одеждой и прочими предметами первой необходимости. Продуктов купить я не успела, так что о содержимом холодильника практически можно было не волноваться. Выключив свет, я протянула один из пакетов Хукеру. 

– Судя по всему, искали они на совесть. Вещи в ящиках стола перевернуты. И постель разворошена. 

– Им нужен был чип, – обронил Хукер. 

– К счастью, он у меня в кармане, – отозвалась я. 

– Думаю, пришло время обратиться за помощью. Наверное, это нужно было сделать еще вчера, но я надеялся, что все обойдется. Полагаю, сегодня нам стоит переночевать у меня. Там мы будем в безопасности. А завтра с утра я первым делом позвоню Скиппи и узнаю, может, он отправит с нами какого-нибудь адвоката из НАСКАР, или, по крайней мере, пиарщика, когда мы будем разговаривать с полицией. 

Гас Скиппи, будучи вице-президентом, имел под своим началом кучу народа. Изначально он работал газетчиком, но теперь являл собой устранителя проблем НАСКАР, няньку, мозгоправа, пиар-мастера, икону стиля и корпоративного гуру по связям с общественностью, который пинками по неисчислимым задницам и навешиванием неимоверного числа гребаной лапши миллион раз вытаскивал НАСКАР из скользких ситуаций, возникавших на протяжении сезона. Он водил дружбу с огромным парнем по имени Герберт, известным как почетный председатель НАСКАР. Оба они были добрыми старыми приятелями из Каролины, и если сложить их вместе, получится Странная Парочка НАСКАР. 

Мы спустились по лестнице, заперли за собой дверь и пешком прошли один квартал: Хукер предусмотрительно припарковал свой черный «Блейзер» в отдалении от моего дома. Бинз ждал нас, прижав нос к заднему стеклу.

Хукер направился на север к Мурсвилю и, наконец, преодолел целое скопление проселочных дорог, ведущих к его владениям. Ему принадлежало без малого пятьдесят акров земли, и свой дом Хукер выстроил прямо посередине, за сосновой рощей. Для проезжающих машин его жилище оставалось почти невидимым. Он собрал вместе несколько участков и вместе с покупкой земли заполучил три небольших одноэтажных домика. Два из них сдавались членам команды. Третий, расположенный в самом конце подъездной дорожки, служил домиком для привратника. Его занимал Бучи Миллер. 

История гласит, что Бучи некогда был футбольным героем старшей местной средней школы, затем подсел на стероиды, накачался так, что чуть кожа не лопалась, иссушил своего «дружка» до полной непригодности и долго работал над вопросами управления гневом. Еще он был помешан на покере и мог вогнать в дрожь кого угодно, живого или мертвого. Хукер посчитал, что из Бучи  выйдет превосходный охранник, и поместил его в сторожку, не потому что действительно нуждался в охране, а скорее потому, что Хукеру  частенько требовался лишний партнер для покера. 

Хукер притормозил у обочины и поглядел на домик привратника. 

– Свет не горит. 

– Уже поздно. Бучи, наверное, спит. 

– Бучи боится темноты. Он спит с включенным светом. А если уходит, то оставляет свет гореть, чтобы в доме было светло, когда он вернется. 

Хукер отцепил ремень безопасности. 

– Побудь здесь. Я схожу посмотрю. 

Он быстро потрусил к домику и исчез в непроглядной тени. И снова показался уже на той стороне: мне было видно, как он заглядывает в окна, медленно обходя дом вокруг. Наконец, он добрался до передней двери, распахнул ее и шагнул внутрь. Минуту спустя он выскочил оттуда, прикрыл дверь, припустился к внедорожнику и забрался внутрь. 

– Бучи мертв, – проговорил Хукер, включив скорость и выводя машину на дорогу. – Убит выстрелом в голову. Как Уэво. 

– Бог ты мой, мне так жаль. Он был твоим другом. 

– Ну, не совсем другом. Дружить с Бучи  было затруднительно. Скорее, похоже, будто держишь на участке трехсотфунтового параноидального ротвейлера. Но все равно я чувствую себя паршиво из-за его смерти. Тем более что в том, возможно, моя вина. 

– Он был завернут в целлофан? 

– Нет. Лежал на полу в гостиной. В этом доме он держал целый арсенал, так что его, должно быть, застали врасплох. Или, может, это сотворил кто-то, кого он знал. 

– Кто-то вроде Берни Миллера? 

– Не думаю, что он был знаком с Берни. Люди Уэво обычно держатся особняком. А Берни совсем недавно приняли на работу. Он появился на сцене в качестве наводчика Шлепка только в начале сезона, совсем как ты. Прежде он участвовал в гонках на модифицированных карах, но в прошлом году угодил в тяжелую аварию и повредил колено. С тех пор не может больше водить. Устроился на работу наводчиком Уэво и «шестьдесят девятой». 

Мы неслись по темной проселочной дороге. 

– Куда мы едем? – спросила я Хукера 

– Не знаю. Просто хотелось оказаться подальше от места преступления. Я нарочно включил «тихую тревогу», когда уходил. Если в главном доме кто-нибудь есть, полиция, придя с обыском, застанет их врасплох. 

– А они найдут Бучи? 

– Конечно, полиция найдет Бучи и позаботится о нем. Он же парень из местных. Все здесь знают Бучи. 

– Не думаешь, что нам стоит вернуться и дождаться полицию? 

– Дорогая, прямо сейчас меня больше пугает парень с пушкой, нежели полиция. С полицией всегда так: одна вещь тянет за собой другую, они ведь захотят, чтобы мы оставались на месте. А я не уверен, что это хорошая идея. Боюсь,  из нас выйдет легкая мишень. 

Хукер остановился в Конкорде у гостиницы, принадлежавшей к дешевой сети мотелей. Я зарегистрировалась под вымышленным именем и заплатила наличными, надеясь, что никто не видел, как Хукер с Бинзом прокрались внутрь. Поселили меня в самой заурядной мотельной комнатушке с темным третьесортным ковролином и темным же с цветочным узором покрывалом, созданным специально, чтобы скрыть пятна дешевого вина. Номер не из тех, где пьют «Чилдресс Виньярд». Скорее номер а-ля-вино-галлонами. Такое чувство, что с тех пор, как начался сезон, я уже перевидала чертову пропасть подобных номеров. Мы отыскали пластиковое ведерко для льда, наполнили его водой и поставили на пол для Бинза. 

Мы с Хукером растянулись на кровати, а затем вертелись всю ночь, не в силах заснуть. Оставили свои попытки на рассвете и включили телевизор на канале местных новостей.

Съемочная группа расположилась прямо перед сторожкой Хукера. Сама сторожка была оцеплена желтой оградительной лентой. Та же лента перекрывала подъездную аллею, ограничивая движение. Корреспондент, ведущий репортаж с места событий, рассказывал о Бучи. Убит выстрелом в голову. Найден в своей гостиной. Хозяев в главном доме не оказалось. Полиция разыскивает Сэма Хукера для допроса. 

Хукер уронил голову на руки. 

– Мне так паршиво из-за Бучи. 

Я склонилась к нему. 

– Ты был добр к нему. Дал крышу над головой, когда у него не было денег. Дал работу, когда никто больше не хотел его нанимать. Приглашал поиграть в покер. 

– Я убил его. 

– Ты не убивал его. 

– Но это из-за меня колесики завертелись. 

Мне хотелось утешить Хукера, но я не находила подходящих слов. В настоящий момент у меня было туго с умными мыслями. Я измотана. Сбита с толку. Напугана. 

Откопав в одном из пакетов с одеждой вязаную шапочку, я напялила ее на себя. 

– Собираюсь выгулять Бинза, а потом раздобыть нам какой-нибудь завтрак. – Застегнув на молнию поверх футболки с длинными рукавами теплую куртку, я сунула в карман карточку от номера и ключи от машины. Защелкнула на Бинзе поводок, вывела его из комнаты, вниз в холл, а затем и на свежий утренний воздух. 

Солнце еще не появилось на безукоризненном бледно-голубом небе. Из-за холода мое дыхание превращалось в морозные облачка, я чувствовала, как свежий воздух прочищает голову и заставляет работать мозги. Кроме нас с Бинзом на парковке не было ни души. Мы пересекли стоянку и побродили по поросшей скудной травой полянке до тех пор, пока Бинз не сделал свои дела. После я загрузила его в машину и отправилась на поиски кофе.