— Ну уж если ты, Стелла, одобряешь — то так тому и быть!

Хоббитянка кивнула, про себя отсчитывая петли, что выходили из-под ее нежно сияющих спиц. Однажды шутки ради волшебник упросил ее попробовать вязать железной проволокой — но даже и с этим справились волшебные вязальные принадлежности. Дойдя до края, Стелла откинулась в своем кресле-качалке и подняла глаза.

— Шувзи, конечно, тетка суровая. Но на нее я тебя, лорд, вполне могу оставить…

А наверху, в маленькой светлой спальне, на краю кровати сидела целительница и о чем-то шепталась то ли с богиней, то ли с портретом матери — матери молодого волшебника и лорда. Наконец женские губы прошептали.

— Спасибо, светлейшая… Присмотрю я за твоим оболтусом, и еще как…

Локси словно вынырнул из пустоты за спинами, недвусмысленно размахивая шпагой. Борг тут же в перекате поднырнул к нему, загородил собой Стеллу, и его утренняя звезда только каким-то чудом разминулась с головой волшебника. А гнома тут же парировала довольно опасное заклинание и сразу же ответила таким яростным, что у всех зазвенело в ушах.

— Очень хорошо, — Локси отпрыгнул и, подумав, спрятал оружие.

— Вот и все. Дальше уже сами — Стелла закончила обучение.

Рыжая волшебница обидчиво нахмурилась.

— Как же так, мастер? Я только-только нащупала правильный путь…

— Сядь рядом, — волшебник набил трубку, и маленькая Стелла сердито ткнула в нее пальчиком — так, что по поляне сразу пошел дымок.

— Видишь ли — я показал тебе дорогу и осветил ее. Надеюсь, довольно ярко. Но пройти ее тебе нужно самой. Это твой путь. Ведь ты не мужчина, а женщина. К тому же не хуманс, а гнома — ищи свое, ищи самую себя. А потом веди за собой остальных.

— Я должна сама совершить все свои ошибки и набить все шишки, иначе это впрок не пойдет. Так? — глазенки гномы пытливо всматривались в лицо учителя.

Тот кивнул, и лишь молча затянулся трубкой.

С другой стороны на холмик сел Борг. Тоже спрятал нехотя потухнувшее оружие, а затем смущенно кашлянул.

— Гм, мастер — тут такое дело… А зачем вы намекали старейшинам, что Стелле меня одного мало? Вроде ж все у нас ладится…

Локси с интересом глянул на сильного и умелого воина.

— Видишь ли, Борг — твоя защита не спасет от эльфийской стрелы в упор. И я мог бы пробить, а ведь есть и более сильные и опытные маги. И обвалы в шахтах, и много других опасностей. Если вдруг с тобой что-то случится… на сколько времени Стелла как волшебница будет выведена из строя? Как тебе эта ситуация с точки зрения подгорного народа?

Гном понурился, ворочая носком сапога обугленный и изрытый щебень, сквозь который упрямо пробивалась трава.

— Умом-то я все понимаю, а вот сердцем…

— Я тоже не хочу. Не нужен мне никто, кроме этого медведя… — вздохнула Стелла. И, доверчиво обняв руку волшебника, прижалась к ней.

— Думаете — владеть Силой легко? Или мои уроки пропали втуне? — в голосе Локси отчетливо звякнул металл.

— Вот почему магам не рекомендуется привязываться к кому-то одному всем сердцем. Но решать вам, — вздохнул он, и ласково потрепал обе гномьи макушки.

Затем встал, посмотрел на изощряющихся в приемах рукопашного боя Бин с Невенор. Девчонки занимались на краю поляны, в тени деревьев. Вроде и далеко, но случись что — всегда рядом. До его слуха долетел звонкий шлепок, а затем — радостный визг Бин.

— Получилось!

Видя, что эльфийка сидит на траве и очумело вертит головой, схватившись за щеку, он крикнул им.

— Вы что, опять сцепились?

Бин подала подруге руку, помогая встать на ноги, и они обе немедля подскочили поближе.

— Представляешь, мастер — моя ученица сегодня впервые сумела коснуться меня рукой, — а на щеке лучницы стремительно наливался алым след пятерни.

— Смотри, Бин — если потеряешь малыша с этими вашими дрыгоножествами, я тебя отдубасю, — ворчливо заметила Стелла.

Локси некоторое время любовался обеими раскрасневшимися, прекрасными и изрядно растрепанными девицами, а затем повернулся к маленькой волшебнице.

— Стелла, ты уже можешь постоять за себя? Тогда сними личину, и больше никогда — никогда не надевай ее.

Та посмотрела на учителя весьма серьезным взглядом, а затем, шепча заклинание, повела над собой рукой. Внешность задиристой девчонки подернулась дымкой и исчезла, словно утренний туман под лучами солнца. И проступили черты гномы — такой же рыжей, веснушчатой и острой на язычок.

Невенор нахмурилась.

— Я подозревала — но все же не ожидала, что тебе, Локси, гномы доверят своего мага…

Бин весело расхохоталась, и от восторга, обняв Стеллу, звонко чмокнула ее в обе щеки.

— А я-то ломала голову — почему наш лорд еще не затащил в постель эту рыжую нахалку, а уступил своему гному… ну, и хитрецы… так вот ты какая!

Стелла смущенно улыбнулась.

— Мне магическую личину ставила очень сильная Мастер Иллюзий, так что — вряд ли кто догадался бы…

Лето подошло к концу. Кое-где в листве уже мелькнули багряные и золотые отметины — словно брызги с кисти небесного художника. По вечерам стало прохладно, а утром — так и вовсе зябко. И вот, поеживаясь от сырости, волшебник стоял на пороге и наблюдал, как Стелла, оглянувшись последний раз, вышла из дома.

— Часть меня останется здесь… — прошептала она неожиданно серьезно.

Борг вздохнул — но видно было, что и ему неуютно покидать волшебника и почти друга. Локси похлопал их по плечам.

— Ну что, будем прощаться?

Бин с мокрыми глазами вынесла из кабинета лорда одну шкатулку, и волшебник что-то вынул из нее.

— Стелла — ты у меня первая ученица. И… не знаю, свидимся ли мы в ближайшее время снова — разве что по шару. Возьми от меня этот подарок.

И на ладони его в луче утреннего солнца густо сыпанул фиолетовыми искрами перстень с турмалином.

Уже когда отряд пеших гномьих воинов, окруживших маленького пони с волшебницей, стал втягиваться в улицу, Стелла вскинула вверх руку — и в ясное небо взлетела одинокая, но яркая звездочка.

До свидания, мастер!

Осенний вечер выдался хоть и хмурым, но без дождя. Волшебник сидел прямо на ступенях крыльца и слушал доклад Иллена и старосты. Рыжий хоббит по своей неуемности провел учет и перепись населения, и теперь они вдвоем докладывали лорду о результатах.

— Все верно, ваша светлость — мужиков почти вдвое меньше, чем баб. После войны с эльфами да орками никак деревня не оправится, — смущенно, словно он сам был виноват, произнес староста.

— Да, мастер — ходят девки, мычат, словно коровы недоеные, а деться некуда, — Иллен вздохнул и сложил свои бумаги.

Сидящая рядом Шувзи покачала головой и закрыла справочник по лекарственным травам.

— Да, война… там и мой единственный, Ревик, сгинул под стрелами остроухих…

Волшебник посмотрел на нее.

— Так вот почему ты так не жалуешь Перворожденных. Не знал…

Женщина вместо ответа вздохнула, покосилась на сидящую с бесстрастным лицом Невенор. А Бин, закутанная в пушистую, козьего пуха накидку, что ей связала Стелла, и похожая на очаровательного цыпленка, покивала головой.

— Ладно, пошли в дом, что ли? Темнеет уж.

Отпустив старосту и Иллена, волшебник зашел в дом, ласково распахнувший свои теплые объятия. И даже не огрызнулся на привычное ворчание Харзи.

— Ноги вытирайте, лорд, и переобуйтесь! На улице грязища — а я целыми днями драю тут все…

В библиотеке Шувзи поставила на место книгу, прошлась вдоль полки, скользя пальцем по корешкам. Томов здесь изрядно прибавилось — после того, как Локси добавил кое-что для себя, Бин и самой целительницы.

— Так что за остроухими должок, и изрядный.

— Не нравится мне этот разговор, — чуть резче, чем следовало бы, отозвалась эльфийка.

Бин скинула шлепанцы, нахально забралась с ногами в мягкое кресло мастера, и как бы между прочим заметила.

— Вот пусть и вернут должок. Какие проблемы?

Волшебник ухмыльнулся — уж очень недвусмысленно его подталкивали к ситуации «сначала все-таки тещу» — прямо как в сборнике старинных новелл, что… ах, книга даже стоит не на своем месте. А если еще учесть изрядную примесь эльфийской крови в себе, то должок и впрямь вернуть можно.

— А вот не угадали вы. Хоть я и несмышленыш, но голова соображает не хуже, чем хитрые ваши женские мозги.

Затем качнул колокольчик, и в библиотеку влетела Стелла, глядя на мастера преданным взором.

— Малышка, гости уже почти на пороге. У тебя все готово?

Та без лишних слов (о Чудо!) отвесила утвердительный книксен и тотчас утопотала куда-то вниз. Похоже, неустанная борьба хозяина дома с ее излишней словоохотливостью или по крайней мере с разнесением ее за пределы кухни — начала приносить успех.

А Локси вновь повернулся к дамам.

— Бин, Невенор — вас здесь уже нет. И гости вас даже не должны увидеть.

Это оказались четверо эльфов со спокойными, даже надменными лицами, и с ними мастер Нобик — с весьма усталым видом.

— Сегодня тяжелый день был. На празднике урожая перепился народ — и мне, как целителю, пришлось поработать преизрядно, — объяснил он.

Локси, поприветствовав вошедших, шепнул волшебнику, что парилка готова, а затем вызвал Ланси и поручил мастера-целителя заботам зардевшейся служанки. Потом, повернувшись к стоящим с бесстрастными лицами эльфам и заливисто тенькнул веселой птичкой. Один из перворожденных оказался волшебником — его ответное теньканье было почти столь же весенним и задорным. А Шувзи, уже усвоившая чудные способы общения магов, скромно динькнула, недвусмысленно заявив о своем присутствии и способностях.

Ничуть не переменившись в лице, эльфийский маг повернулся к ней.

— Мое особое почтение обладающей даром исцеления, — и уважительно поклонился.

А его появившаяся на губах искренняя улыбка — ведь остроухие питают особое уважение к обладающим Магией Жизни — свидетельствовала о его радости.

— Я мастер Элидорн из клана Поющего Ветра, магия леса и жизни. Мы прибыли на ваш зов, мастер Локси. Что вы хотели?

Локси и Шувзи тоже представились, отдав дань формальностям. А затем волшебник, пройдясь по пушистому ковру, знаком показал — сейчас, я только подберу слова. Затем, выбрав нужные, он решительно встряхнул головой и посмотрел в бесстрастное лицо перворожденного.

— Я хочу дать вам шанс. Шанс укрепить ваше обоюдное доверие с подгорным народом. Лично ваше, мастер Элидорн, доверие. И вывести его на просто недосягаемую высоту. А если вы правильно себя поведете — то со временем и доверие всего племени перворожденных. Завтра я отправляюсь в Рудные Горы и у меня будет встреча с магами гномов. И, если мы с вами столкуемся, я могу взять вас с собой и замолвить там словечко — есть у меня среди бородатых очень, очень хорошие и влиятельные знакомства.

Эльф даже не счел нужным скрывать свое удивление на точеном лице. Коль скоро этот хуманс запросто общается с самой тщательно оберегаемой ценностью подгорного народа — с их волшебниками… Шувзи почувствовала себя лишней при таком разговоре и собралась было тихонько улизнуть, но Локси показал ей кулак — и та осталась. Наконец, остроухий поднял лицо со слишком правильными и красивыми чертами, и поинтересовался.

— Два вопроса. Отчего вы выбрали именно меня? И о чем вы хотели столковаться — я ясно понял ваше стремление к ответной услуге.

Ага — клюнул! Все-таки эти остроухие не такие уж и стервецы, если этот Элидорн так уцепился за возможность улучшить пошатнувшиеся было отношения эльфов с народом гномов. Локси улыбнулся, представив, как он сейчас этих гордецов…

— Мы с вами, Элидорн, крепко рисковали задницами там, под Стеной — вы были во внешнем круге. Я выбрал вас, и будет так. Кроме того, из уважения к вашей матери.

В глазах цвета первой зелени что-то мелькнуло… но эльф только нежно улыбнулся. Однако молчал — на второй вопрос он ответа еще не получил.

— А услуга… в моем клане много мужчин погибло от стрел перворожденных. Я хочу, чтобы вы четверо хотя бы отчасти вернули долг.

Шувзи встрепенулась, уже догадываясь, о чем пойдет речь. Но встретив жесткий взгляд своего лорда, быстренько закрыла рот. Все-таки она несколько ошиблась насчет этого парня — но лечь в постель с врагом?

— У целительницы Шувзи вы убили единственного сына. И я прошу вас, мастер Элидорн, о личной услуге. Два мастера Жизни… почти наверняка малыш или малышка унаследует этот дар. А ваши воины войдут к трем женщинам из моего клана — по нашему выбору.

Эльф склонил в раздумьи голову. В отличие рас с горячей кровью, отношение к продлению рода у мужчин лесного народа было лишь как к скучной и утомительной обязанности. А то, что этот хуманс вовсе не собирается таким образом заполучить оружие против нескольких эльфов и лично его… изучив много документов и фактов об этом варлоке и поговорив кое с кем из своего народа, Элидорн уже в этом не сомневался.

— И все же предложение неслыханно, хотя и весьма почетно. Породниться кланами? Я должен посоветоваться с моими воинами, да и с ее величеством…

Кивнув, Локси одобрил вслух столь мудрое решение.

— И еще. Шувзи даст вам отведать одной настоечки, да и пошепчет кое-чего — чтобы скучная повинность превратилась для вас в весьма приятное времяпрепровождение, хотя бы на одну ночь. И для эльфов, да и их подругам в радость.

Элидорн отшатнулся, и на его безмятежно красивое лицо набежала тень.

— Нам известно о таком средстве для мужчин перворожденных. Но среди нашего народа это запрещено как наркотик — уж вы-то обязаны знать…

Однако волшебник в весьма жестких выражениях ответствовал, что когда он будет во владениях отроухих, он будет подчиняться их законам — где сесть и когда дышать.

— А сейчас вы на моей земле. И если не намерены пренебречь моими законами гостеприимства… Кстати, об этом своим докладывать вовсе не обязательно — это ваше личное дело.

Затем повернулся к красной от смущения и возмущения Шувзи. Заметив вслух, что очень надеется, что гости сделают правильный выбор, он затем распорядился вызвать старосту. И чтобы через квадранс три выбранные девицы были в доме, иначе придется поднимать солдат и вновь готовить розги.

Староста был в изрядном сомнении, хоть и не осмелился выразить недовольство словами лорда. Да и пришедшие с ним несколько крестьян и уважаемых в селе женщин тоже были весьма смущены. Однако Локси заметил, что породниться кланами с перворожденными и обеспечить себе мир с ними — дело нешуточное. К тому же, такое потомство сможет куда лучше понимать в растениях, животных и всяких тонких, но весьма важных для сельского хозяйства делах. В конце концов, весы перевесило замечание Стеллы — что мысль мастеру пришла очень даже недурная.

Ведь после того, как крестьяне получили едва ли не вдвое больший урожай, да беспошлинно расторговались на ярмарках — еще и гномам пришлось продать полсотни телег муки — авторитет хоббитянки среди крестьян взлетел на недосягаемую высоту. Они первое время вообще ходили как хмельные, впервые за много лет вдруг почувствовав, что это такое — иметь свои деньги, а лорд их не отнимает!

И — да, эльфы сделали правильный выбор.