Выйдя на поляну, где по словам малышки Мири ему было назначено свидание некой распрекрасной девой, Айлекс огляделся. Да, немного в ближних к замку, исхоженных вдоль и поперек лесах осталось таких мест. Диких, первозданных, прямо пронизывающих ощущением молодой колдовской силы зелёного царства. Обросшие бородой мхов и лиан деревья, не знающая ноги человека трава. Непуганые птицы и звери, а пуще всего, именно то самое ощущение лесного чародейства.
- ... и ещё два ... - прозвучавший почти над самой головой нежный голосок дриады оказался каким-то не таким, и заинтригованный парень поднял лицо.
На толстой ветви среди цветов и листьев сидела Веллини и сосредоточенно что-то подсчитывала, загибая поочерёдно пальчики на обеих руках. Забавно оказалось видеть, как на непривычно серьёзном лице сморщился носик, а зелёная бровка дугой выгнулась на чело.
- И что считаем? - поинтересовался Айлекс, уже потихоньку догадываясь, кто это назначил ему свидание с такой присущей лесному народу прямотой.
- У-уй, сбил со счёта! - дриада с досадой всплеснула руками.
Вздохнула, опёрлась ладонями на ветвь и лукаво посмотрела вниз.
- Моя мать и мать твоей матери пили росу одного цветка, но через одну зиму. Это как, очень дальнее родство по вашим, человековским меркам?
Хм-м, вопрос и в самом деле непростой - Айлексу тоже пришлось начать считать, загибая пальцы. И наконец, глядя в бездонную глубину леса, проглядывающую сквозь листья, он свёл обе древесные ветви, коими дриады отсчитывают родство, вместе - и сообразил.
- Ага... выходит, ты мне троюродная плюс один тётка по дереву моей матери.
Судя по глазам дриады, из лукаво-ожидающих перешедших к донельзя озадаченным, для неё это прозвучало полнейшей абракадаброй. Признаться, для Айлекса тоже, потому как он пожал плечами в ответ на вопрос - что же означает вся эта ахинея? - и даже еле успел подставить руки и поймать спрыгнувшую вниз Веллини.
- Да в общем, седьмая вода на киселе, - ответил он, осторожно опуская гибкое стройное тело в траву.
- Ну вот, ещё лучше объяснил! - незнакомая с таким выражением дриада обиженно надула губки.
- В общем, настолько дальнее родство, что можно и не считать, - Айлекс старательно затряс головой, отбрасывая подальше все эти путаные, достойные свахи подсчёты, от которых в мозгах только гудение начинается. - А что?
Веллини аккуратно обвила его шею руками, прижалась волнующим телом и шёпотом спросила:
- Тогда, отчего ты ни разу не одарил меня танцем любви?
И неизвестно, чем бы ответил парень, и в самом деле подумавший, что нельзя быть таким неблагодарным с не раз помогавшей ему Веллини (вернее, известно, чем бы ответил и даже уже начал), но тут сбоку голос матушки весело поинтересовался:
- А крапивой пониже спины?
Весини хохотала, глядя на сконфуженную парочку и прекрасно замечая, как их мысли, едва скользнув по сладостной колее, с неохотой возвращаются в обыденное русло.
- Зелёного тебе леса, сын мой, - поцелуй матушки оказался не менее искренним, чем предыдущий, но куда более целомудренным - уж святой брат Всех Ветров из замка на совесть вдолбил в голову бестолковой дриаде почтение к иным ценностям. - Это я назначила тебе свидание.
Айлекс хлопнул себя по лбу, ничуть не озаботившись скинуть другую руку с талии по-прежнему прижавшейся к нему Веллини.
- Ой, кстати, мам - я принёс.
С этими словами он полез рукой за пазуху и добыл оттуда мешочек с вишнёвыми косточками. Чтобы добыть их, ему пришлось при помощи троих феечек и двоюродного братца проделать целую аферу - с разведкой, отвлечением сил и молниеносным броском основной группы. Но зато пригоршенка этих семян прибывших с полудня диковинных вишен оказалась в распоряжении лесного народа.
- О, это дело! - Веллини тоже оживилась, мерцающими глазами глядя на это высыпанное сыном на ладонь матери богатство. - Надо будет в одной из тайных долин рассадить, где не бывает морозов.
Айлекс тут же озабоченно напомнил, что заморские купцы предупредили его - у них там вишню разводят только саженцами. Но обе жизнерадостные дриады тут же подняли его на смех.
- Кого ты учишь дарить жизнь, гадкий мальчик? - Веллини от избытка чувств даже засмеялась. - Нас?
Мать и вовсе чуть не каталась от хохота по траве, впрочем, крепко зажав в кулачке косточки и от восторга дрыгая ногами. М-да, и в самом деле - Защитник усомнился в возможностях лесных дриад... неудобно как-то... Смущённый Айлекс обнял свободной от Веллини рукой едва не падающую мать и так, в обнимку с двумя пошатывающимися, вновь и вновь взрывающимися хохотом дриадами прошёл чуть в тень - летний полдень припекал в плечи и макушку уже весьма чувствительно.
- Ой, не могу... - дриады переглянулись и вновь зашлись смехом, постанывая от избытка чувств.
- Ладно, ладно, простите уж, - Айлекс чувствовал себя немного сконфуженно. Но не очень - так, самую малость. Ибо прекрасно знал пристрастие лесного народа к веселью и лёгкой язвительности. Да и матушка с Веллини ничуть не обидно смеялись, уж это он приметил бы сразу.
Кое-как усадив всё ещё хихикающих дриад под старый дуб, он снял с заплечного ремня лук и сел напротив них на толстое, выступающее корневище. Некоторое время смотрел на них, не в силах сдержать лёгкую улыбку. Насколько же проще в лесу - здешние не знают коварства и двуличности, и например, выражение "держать камень за пазухой" матушке пришлось объяснять довольно долго и с примерами.
Насмеявшись вволю и в знак мира отхлебнув воды из замечательной сыновней фляжки, мать передала её Веллини.
- Послушай, сын мой. Я тут маленько не уследила - меч твоего отца утянули подземные уродцы, - она пожала плечиками. - Ты же знаешь, железками, тем более острыми, я не интересуюсь.
Айлекс слушал весьма внимательно. Что такое для парня, к тому же воина, слова "меч твоего отца" - надеюсь, объяснять не надо? А когда выяснилось, что судя по словам старого графа, беседовавшего нынче с Весини, тот клинок как раз таков, о каком и мечтал парень, в глазах его разгорелся нешуточный блеск.
Обе дриады сразу примолкли, с интересом уставившись на человека, озарённого аурой мечтательности - уж такое востроглазые лесные девы примечают сразу.
- У-у, злыдень, обо мне бы хоть раз так помечтал, - проворчала немного уязвлённая Веллини.
Она пожаловалась своей соседке на то, что Айлексу даже такая отдалённая степень их родства внушает подозрение. И поскольку обе дриады тотчас же пустились в зубодробительные подсчёты, загибая пальчики уже сразу на четырёх руках и споря - в каком же именно году выросла ольха тётушки Винеллы и кем той приходится старый дух из букового леса, парень благоразумно перебрался от них подальше - на другой край поляны. Некоторое время помечтал ещё, закинув руки за голову и задумчиво глядя на уходящий в небо шершавый ствол, по которому вверх и вниз храбро шастали нахальные рыжие муравьи.
Проснулся он от того, что в носу нестерпимо защекотало. Поскольку именно травинкой имела обыкновение вытаскивать его из мира грёз лукавая Мирдль, он не открывая глаз безошибочно поймал и прижал к себе нахалку... но это оказалась маменька.
Ой.
- В общем, малыш, мы догадались - родство тут ни при чём. Монашка та при чём. Верно? - Весини улыбнулась синим глазам сына и продолжила. - И ещё. Если хочешь раздобыть ту отцову железку, то придётся тебе спуститься во владения гоблинов... силой отобрать или выкуп заплатить, то уж сам решишь.
- Только, один ты там пропадёшь, - бесшумно оказавшаяся рядом Веллини печально вздохнула. - Духи огня и земли тебе не помощники - у них мир с теми тварями. А никто из наших под землю, где никогда не бывал луч солнца, не пойдёт. Весини, может - попросить помощи у Феи?
О какой фее упомянула дриада, даже и двух мнений быть не могло. Хранительница Айси... нет, та держит строгий нейтралитет, и помощи от неё не дождаться. А одному идти и впрямь погибель - примерно так он и ответил.
- И что же делать? - на лицо матери набежала столь ощутимая тень, что сыну сразу захотелось встать и примерно наказать того паразита, который её обидел.
- Если кто из наших погибнет там, в холодных безднах, то это навсегда - без посмертия и возможности когда-нибудь снова расцвести весной, - от этих слов задумчивой Веллини мать и сын не сговариваясь переменились в лице и сделали над собой отгоняющий зло знак. - Оттого туда никого и силой не затянешь. Может, ну его, этот меч? Потормошить духов земли, пусть другой сыщут...
Судя по выражению лица Айлекса, последняя идея не пришлась ему по вкусу. Он переполз головой на колени матери и возразил:
- Когда это что-то хорошее удавалось добыть даром? - и обе дриады согласились с парнем.
И тут Веллини неопределённо воскликнула, дёрнулась на месте. А затем перевернулась на живот и лукаво прищурилась сквозь траву.
- Ага! Только, кажется - я знаю цену, ради которой согласилась бы рискнуть всем.
- Не вздумай, - нерешительно бросила ей дриада, осторожно расчёсывая провонявшиеся духом человековского жилья волосы сына.
Поскольку лениво раскинувшемуся в траве Айлексу оказалось невдомёк, о чём идёт речь, он преодолел блаженную истому, в которую его каждый раз повергала немудрёная ласка матери, и даже сумел открыть один глаз.
Однако Веллини повела речь совсем о другом.
- Знаете, как появилась эта поляна и чем она замечательна?
Поскольку мать и сын не знали, но весьма любили послушать всякие старинные истории, то разом навострили уши и устроились поудобнее.
Да, среди лесного народа редко вспыхивает яростная и неистовая любовь, куда более свойственная человекам с их горячей кровью. Однако, всё же иногда случается незабываемое, и тогда... Немного печальная Веллини так мастерски пересказала легенду, как именно на этом месте простая лучница Тервен из нашего Туманного леса спасла жизнь командиру лесных воителей, пришедших для совместной борьбы с орками из дальних дубрав закатной стороны. И как израненный, но непобеждённый Кенэль впервые заглянул в весеннего цвета глаза воительницы с единственной оставшейся в колчане стрелой. От них и пошёл, кстати, лесной клан Тисовой ветви.
Айлекс чуть ли не явственно почувствовал, как вокруг разлетелась сладостная незримая волна, заставившая расцвести и зажмуриться лес в истоме и ожидании новой весны. И подумал о тех незримых, но могучих страстях, подспудно управляющих нашим миром.
- Спасибо, Веллини - ты замечательная рассказчица, - он наощупь нашёл ладонь дриады и ласково поцеловал каждый пальчик. - Только, я не согласен на твою цену. Давай, лучше я подарю тебе не один, а сразу два танца любви - но только не ходи под землю.
Да, не только лесным жителям свойственна чуткость и умение читать по сердцам других. Айлекс тоже унаследовал кое-что от матери, да и жизнь на природе тоже обострила донельзя это весьма полезное умение. Оттого Веллини улыбнулась и тихо ответила.
- Я подумаю, - и тихо улеглась, совсем скрывшись в траве.
Некоторое время ничего не происходило, лишь отголоски дующего с другой стороны горы ветра иногда шевелили кроны деревьев, да нахальный крикливый скворец что-то выискивал меж ветвей.
- Что ты ворочаешься, сын мой? - Весини, очнувшаяся от своих дум, обнаружила, что они остались вдвоём - вторая дриада тихо и бестелесно куда-то исчезла. - Какая мысль тревожит твой покой?
Парень вздохнул. Правду, наверное, говорят, что содеянное тобой рано или поздно к тебе вернётся. Нынче утром хмурый и озабоченный граф немедля вызвал Айлекса к себе, едва тот вернулся из патрулирования. Дело оказалось не то чтобы непростым - а совсем даже непростым. И оттого дед, легонько наморщив лоб, не сразу перешёл к делу.
- Помнишь того паладина, что ты пришиб ненароком? Никто и ничто в мире не вправе требовать за то ответа - даже церковь Хранителя согласилась с тем. Только... вчера в замок прибыла мать того воина - и она хочет посмотреть в глаза убийце своего сына. Любого другого я послал бы куда подальше или даже приказал бы повесить, но тут я бессилен. Он у неё единственный был, и дело вовсе даже не выплате виры...
Весини слушала молча, загадочно уставив вдаль вечнозелёные глаза и задумчиво гладя голову своего сына. Ох, мальчишки, что же вы делаете? Разве тому учил нас великий Манвэ, которого вы почитаете как Эола, бога ветров? Разве убивать друг друга?
- Старая женщина человеков выдержит переход к роще твоего отца? - её решение оказалось настолько неожиданным для сына, что тот поначалу даже не сообразил, что ответить.
- Граф может выделить носильщиков, если его удастся убедить в необходимости, - он пожал плечами. - Но зачем?
- Я поговорю с нею, - чуточку печально ответила дриада, и вновь со вздохом взъерошила чуть выгоревшие на солнце волосы сына, так непохожие на её собственные. - Мать всегда найдёт путь к сердцу матери. Пусть придёт, и не беспокойся больше о том.
Затем принялась опять заботливо расчёсывать пряди Айлекса. Видимо, что-то было умиротворяющее в том и даже настраивающее на лирический лад, ибо дриада понемногу успокоилась. И наверное, именно от того вновь выглянуло солнце, спрятавшееся было за облаком.
- Но на самом деле я назначила тебе встречу, чтобы поговорить о другом, - её голос вдруг зазвенел тихой, тщетно скрываемой гордостью.
- Наверное, для вас, человеков, это мелочь, - Весини едва не затаила дыхание - как её сын воспримет? - Но для меня гораздо важнее всего, о чём мы беседовали сегодня.
Айлекс неплохо знал образ мышления и систему ценностей лесного народа, да и мать тоже отнюдь не была ему чуждой по духу. Но всё же мысль, что же так могло взволновать дриаду, настолько заинтересовала его, что он даже открыл глаза. И когда синева горных озёр встретилась взглядом с зеленью весеннего леса, уже не в шутку волнующаяся Весини выдохнула:
- Этой весною мне впервые удалось сохранить и вырастить саженец священного дерева. И скоро у тебя появится сестра - маленькая дриада, - как после таких слов не остановилось бешено стучащее сердечко женщины, знал, наверное, только Вечный Лес.
Но Айлекс улыбнулся и в радостном изумлении широко раскрыл глаза.
- У меня? Сестра? Ой, мам, это же так хорошо... и так неожиданно.
Он даже вскочил и перевернулся на живот, уставившись в осветившееся мягким внутренним светом лицо матери. Сестра? Маленькая дриада, в которой есть частица общей с тобою Силы Жизни? Да это же прелесть! И он так радостно затряс и обнял Весини, что та от облегчения звонко рассмеялась. Зря она сомневалась в собственном сыне - не настолько уж он пропитался расчётливым и корыстным духом человековской расы.
- Мам, а как назвать решила?
Весини, всё ещё улыбаясь и тихо смеясь маленьким колокольчиком, предложила - как только малышка появится на свет из своего дерева, они вместе посмотрят на неё и решат. Айлекс полностью согласился с таким, и от избытка чувств даже вприпрыжку сбегал к роднику да самолично принёс пригоршню чистой воды - великая честь, оказываемая не каждым и не вдруг.
Дриада с достоинством сделала несколько глотков из ладоней сына, а остальное заставила выпить самого.
- Спасибо, малыш!
Мирдль задумчиво гуляла в дальнем уголке храмового сада, наплевав на всё и вся, и в это туманное утро не озаботившись не только обувью, но даже и одеждой. Это же такая прелесть - ступать по росе и обнимать иногда всем телом чуть заскучавшие в городской тесноте деревья! Но её радужное настроение слегка омрачила нашедшая её сестра Стефания - та самая, чуть поседевшая толстушка-целительница.
- Сестра Мирдль, я полностью одобряю ваше стремление к чистоте и природе - но что скажут другие по поводу столь вопиющего, по их мнению, отсутствия одежды? - губы святой сестры после этой речи слегка неодобрительно поджались.
Молодая женщина так открыто и прямо посмотрела в ответ, что адептка немного стушевалась.
- Сестра Стефания, если вы намекаете, что я обнажена, то замечу в ответ - если вы не заметили, на мне надет знак Хранителя. А он стоит любой другой одежды, поверьте.
Пожилая сестра во Хранителе не отличалась ни чрезмерной набожностью до фанатизма, ни столь свойственным всякое повидавшим целителям цинизмом. Но понимать истинные откровения умела - оттого понимающе кивнула.
- Воистину так, сестра Мирдль. Да, ваши слова действительно мудры, - она вздохнула. - Только, не все ещё готовы воспринять истину.
Она откинула салфетку, доселе прикрывавшую несомую на локте лёгкую корзинку. И пожилая адептка, хитро подмигнув, шепнула - она расстаралась одеждой из горного льна. С виду дерюга дерюгой, но для нежной женской кожи самое оно. Как говорится, не жмёт, не трёт и горло не дерёт. Мирдль заинтересованно примерила обнаружившуюся в корзинке одежду. И в самом деле - почти не стесняет, и тело дышит.
- Спасибо, сестра, - она некоторое время оценивающе смотрела на заулыбавшуюся пухленькую адептку в серой рясе, а затем шепнула. - Иди сюда и сними эти тряпки...
Если бы в это время кто-нибудь из ревностных хранителей традиций или из ортодоксального крыла церковной верхушки заглянул в дальний угол сада, то скандал вышел бы первостатейный. Но лёгкий ветерок отчего-то не спешил разгонять утренний туман - мало того, даже чуть сгустил невесомую белёсую пелену. Оттого одинокий святой воин, что вовсе не случайно забрёл сюда, прекрасно умеющий держать эмоции в узде, а слова в глотке, с чисто познавательным интересом смотрел как изящная и красивая до щемления в сердце сестра Мирдль руководила и показывала пожилой святой сестре кое-какие таинства.
- Вот так... сведи ладони за стволом... дыши ровно и тихо... ещё тише... чувствуешь ток древесных соков?.. теперь мягко потянись душой к ним, впусти в себя... хорошо, теперь чуть раскрой естество и вытянись вдоль ствола... очень хорошо, сестра, теперь потихоньку отпускай...
И уже надевающей рясу порозовевшей и отчего-то радостной святой сестре Мирдль объяснила цель этих непонятных, но взбудораживших всё естество действий.
- Ты чуть подпиталась Силой Жизни, сестра. И ещё - у тебя теперь не будет одышки, да и про боли в печени забудешь навсегда, - она поощряюще улыбнулась вынырнувшему из ворота одежды изумлённому лицу. - Если ты ещё сбросишь пару десятков фунтов лишнего веса и сможешь выдержать очень дальний пеший переход, я всерьёз подумаю насчёт мысли взять тебя к Зеркалу Дев.
Она повернула лицо в туман и, ничуть не повышая голоса, добавила.
- А ты, святой воин, если будешь глазеть просто так, ослепнешь навсегда.
Сестра Стефания тихонько ойкнула и быстро одёрнула на себе рясу. Мирдль оделась ничуть не спеша, и не смущаясь приблизившегося паладина.
- Я брат Фелер, и смотрел не с вожделением и вовсе без осуждения, - просто ответил он. - Святая сестра Мирдль, а я смогу познать лесные таинства?
Молодая женщина долго молчала, глядя на крепкого воина. Ну что тут скажешь...
- Для этого мало иметь даже чистое сердце, брат мой. Многие в церкви Хранителя закоснели, превратили нашу веру в доходные кормушки и извратили её. Готов ли ты отринуть многое из того, что тебе кажется незыблемым, чтобы подняться ещё на одну ступень ближе к Хранителю? Вполне возможно, что цена за то окажется непомерной...
Сказано было так мало - и так много. Паладин чуть помолчал, глядя не столько на босые ноги Мирдль, сколько куда-то внутрь себя. Затем дёрнул плечом и сквозь зубы поинтересовался - нет ли в тумане ещё досужих ушей?
Мирдль чуть прикрыла глаза, расширив своё восприятие, так стиснутое давкой и теснотой большого города. Слегка сдвинула что-то. И двое храмовых стражников даже сами так и не поняли, отчего им вдруг захотелось прервать обход ограды и отправиться в кухни, откуда уже потянулись вкусные запахи.
- Сейчас они уйдут... уже можно, брат мой Фелер.
Святой воин уже перешагнул тридцать пять зим. Кое-чего достиг, и немалого. Но похоже, пришла пора пересмотреть некоторые ценности, подвести итоги и наметить успеть хоть что-то ещё в оставшееся время. Что ж, сестра Мирдль намекнула на большие перемены, которые наверняка не обойдутся без большой крови. Но ведь и впрямь, надо крепко встряхнуть святую церковь, повымести из неё кое-какой сор...
Вообще, за такие мысли запросто нынче можно лишиться не только сана, но и головы - но паладин решился и произнёс их вслух. А Мирдль слушала его, прикрыв глаза. Вслушиваясь не столько в слова, и не столько даже в интонации.
- Странно, брат мой. Не думала, что в разжиревшем Тарнаке ещё найдутся чистые души, служащие Хранителю, а не тёплому месту под его сенью.
Сестра Стефания угрюмо кивнула.
- Да, мало нынче осталось истинно верующих. Да тут и не только в вере дело, - она вздохнула и понизила голос. - Дошло до того, что место священника в храме или проповедника в хорошем замке продаётся за золото...
Паладин при этих словах ухватился за то место на поясе, где обычно висел сейчас отсутствующий меч, и глаза его блеснули гневом. Но он тут же спохватился. Погасил взгляд и повернулся к Мирдль.
- Сестра... если ты намерена огнём выжечь эту скверну - я с тобой и до конца. Но что мы сможем сделать? Я найду ещё пару-тройку ребят, не отравленных духом стяжательства и гордыни - но нас слишком мало.
Правду, наверное, говорят, что хорошие люди всегда тянутся друг к другу. И Мирдль с лёгкой улыбкой подумала - счастливая всё же она! Везучая... да не в везении тут дело - от осознания того, что Хранитель всё знает и втихомолку помогает, женщина широко раскрыла глаза.
- Да, я знаю силу, способную выжечь заразу дотла - и знаю способ. Но мне нужно ваше доверие. Даже тогда, когда я буду двулично лукавить, осеняя себя знаком Хранителя, или делать немыслимое. Ведь не могу я вам поведать свои замыслы - из вас их могут вырвать силой или обманом.
Однако сестра Стефания, в это туманное утро вдруг негадано-неждано глотнувшая словно свежего весеннего воздуха, оказалась непреклонной. Поцеловала коротко знак Хранителя и сделала означающий только одно жест святых воинов - до смерти!
Да и брат Фелер, наконец-то нашедший дело, за которое не грех и голову сложить, поклялся - до смерти!
И тогда маленькая по сравнению с ними сестра Мирдль, глотая отчего-то выступившие слёзы, знаком показала:
До смерти!
В этот, четвёртый день пребывания в Тарнаке Хранитель наконец-то показал, что в вызывающем поведении Мирдль больше нет необходимости - каменный трон полыхнул предупреждающе светом в ответ на попытку занять уютное и становящееся привычным место. Но против усевшейся на подставочку для ног ничего не возразил и уже знакомо приласкал весьма аппетитное место теплом камня. И молодая женщина, демонстративно разведя руками в стороны и показав, что круг замкнулся, снова повела свои речи.
- Да, лесные жители вовсе не демоны, как ошибочно предположили ревнители нашей церкви, - голос Мирдль негромко разносился под сводами, рождая в душах собравшихся трепет и дрожь.
- Но теологи матери-церкви, мне думается, правы в главном - пока силы леса и гор живут рядом с нами, наша власть над людскими душами никогда не будет полной. Надеюсь, все осознают это?
В полутёмной зале установилась такая плотная, почти осязаемая тишина, что её, казалось, можно резать на куски. Что ж, далеко не каждый день здесь произносились столь важные и требующие осмысления слова. Но тут пошевелился брат Зенон, вздохнул и осторожно выразил общее мнение:
- Мы очень внимательно слушаем тебя, святая сестра.
Мирдль чуть пренебрежительно усмехнулась, и ещё тише зазвучал её голос, вынуждая сидящих в дальних креслах слушать затаив дыхание.
- Похоже, на этот раз старый Эверард перехитрил сам себя, приказав своему волчонку познакомить меня с некоторыми тайнами леса. Да, сила их велика, почти беспредельна - но я углядела многое, что может нам пригодиться.
- Во-первых, хотя тамошние обитатели способны разобрать почти любую ложь, они не знают, что такое коварство, лукавая двусмысленность или искусство интриги. И тут мы, люди, имеем над ними огромное преимущество.
Долгое молчание прервала сестра Стефания.
- Согласна. Продолжайте, сестра.
Покивав головой своим мыслям, Мирдль чуть поёрзала на скамеечке. Ох, прости меня, Хранитель!
- Второе. Святой воин... простите, запамятовала ваше имя. Ответьте мне - правда ли, что вы одной и той же рукой можете и погладить ребёнка, и размозжить голову орку?
Здоровенный как деревенский бугай паладин молча кивнул.
- Так вот. И наши святые молитвы вполне пригодны для иных целей. Словечко изменить там, ударение или акцент поменять тут...
- Это святотатство! - от волнения чуть подавшись вперёд, хрипло выкрикнул один из адептов, яростно блистая глазами.
Мирдль словно в сомнении покивала своим мыслям.
- Возможно, брат мой, вполне возможно. Но это ещё и очень сильное оружие.
На этот раз паладины церкви, коротко обменявшись взглядами, поддержали её. Уж коль дело касалось оружия - духовного или материального - главное слово всегда было за святыми воинами. И те вовсе не склонны были упускать возможность и давать лишний шанс противнику.
- Мы согласны попробовать и принести такую жертву ради победы.
А молодая жрица, мерцая тусклой аурой божественного снисхождения, продолжала свои весьма опасные речи.
- Я прошла обряд на алтаре, в конце концов оказавшемся средоточием всех ветров. Самый сильный из них - северный ветер. Но братья почитают его за равного. И я, с присущей лишь женщинам чуткостью, на самом донышке его естества заметила - нет, даже не недовольство, а всего лишь искорку его. Мало того, я сделала шаг навстречу и осторожно раздула её, почтив дыхание полуночи первым среди остальных. Если у нас найдутся единомышленники среди братства Всех Ветров...
Что ж, сказано сильно. Настолько сильно, что сидящий по правую руку от Мирдль святой брат с горделивым выражением лица задумчиво покивал головой.
- Это уже не кое-что, братья и сёстры. Но прошу вас, продолжайте, сестра Мирдль. Воистину, вы бесценная находка для матери-церкви.
И Мирдль продолжила. Да, она не так много познала таинств Силы Жизни - но готова показать и научить пригодных к тому. Пусть выберет сестра Стефания и... ах, брат Фелер? Отменно - и брат Фелер среди молодых, чтобы испытать на них и пока не засвечивать участие в интриге старших братьев.
Бастард Айлекс? По большому счёту, мальчишка. Да, сильный воин, да, ублюдок графского рода. Но как следопыт он не знает себе равных - в том числе и оттого, что умеет находить даже пути в неведомые пространства. Потому лучше пока не трогать. Вот когда он перестанет быть нужным... неужто мы простим ему смерть брата Морле? Но придётся потерпеть пока.
Брат Зенон кивнул и обвёл взглядом притихших собравшихся. Сестра Мирдль мудро поступила, посадив щенка на незримый, но могучий поводок - и не отдавшись полностью, но и не оттолкнув. Пригодится, полезен пока что - и с этим безоговорочно согласились все.
А пока что, следует потихоньку...
И посыпались сначала вялые, но потом всё более смелые и дельные предложения да советы. Не урвать при такой делёжке свой кусок пирога? Немыслимо...
По склону горы, шурша, скатились несколько камешков. Звук от них не потревожил греющуюся на валуне серо-зелёную ящерицу с чёрными бусинками глаз и надменным разрезом рта. Не тот. От естественных причин. И всё же, грациозное животное насторожилось. Чуть приподнялось на передних лапках, напружинив хвост и замерев в неподвижной готовности стремительно, неудержимо перетечь в укрытие - а там и в недоступную для прочих узкую и тёмную щель меж камней.
Из тени тощей, перекрученной и кривой сосны, только по прихоти богов удерживающейся на краю скалистого уступа, шагнули несколько других, постепенно становящихся более плотными теней.
- Это грязно. Омерзительно, - ставшая вдруг осязаемой лесная дриада передёрнулась от отвращения и принялась оглядываться.
Следом за нею на край обрыва вышли двое лесных воинов. Они в своих сливающихся с любой местностью листвяных плащах были плохо различимы даже когда шевелились, но маленькая ящерка успокоенно расслабилась - от этих ждать подвоха не приходилось.
Последним вышел из теней здоровенный, серый горный медведь. Он дёрнул ухом, первым делом обнюхался вокруг, переваливаясь на своих могучих косолапках, а затем сел и потёр лапой морду.
Пришедший первым непонятно кто пожал плечами.
- Не знаю, Веллини, я не разделяю твоего отвращения. Но обычным путём, без использования теней, мы не скоро бы добрались сюда.
- Верно, Защитник. И неизвестно - добрались бы через земли орков вообще, - один из лесных воинов поддержал его своим шелестящим, сливающимся с ветром голосом.
Если бы ящерица могла, она бы и в самом деле призадумалась - как из чахоточной тени сосенки вышла этакая орава больших и неуклюжих созданий. Но в её крохотной головке с трудом умещалась даже и пара мыслей типа поесть-удрать, а посему она успокоилась совсем и расслабилась, всем тельцем впитывая этот восхитительный жар солнца и разогретого камня.
А пришельцы первым делом удостоверились, что далеко в округе спокойно - да и в самом деле, даже самый тупоголовый орк или тролль не полезет на эту почти лысую каменную гору, где нечего жрать и не с кем подраться. И потому незнакомцы, заметно успокоившись, подошли к заросшему ползучими ветвями склону, под которыми угадывалось что-то тёмное.
Ящерка-то знала, что это вход в большую подземную нору, где почти всегда тихо и где можно вволю подремать в дальнем тёмном уголке, пока снаружи нет тепла и вовсю летают белые невкусные мухи. Но мнением её никто поинтересоваться и не подумал. Оттого, наверное, она проводила незваных гостей чуть презрительным взглядом и даже не пошевелилась на своём каменном троне, когда они раздвинули ветви и скрылись внутри.
Айлекс стоял у косо уходящей в недра горы расселины, что обнажилась, когда изрядных размеров валун отодвинули в сторону. Тут мало, наверное, было бы даже стального рычага - но ветвь старого Дуба, которой шепнули нужные и правильные слова, довольно легко справилась с задачей. И вот теперь Защитник всматривался в непроницаемую даже для его глаз тьму. Впрочем, через некоторое время привыкшие глаза и расширившееся в темноте восприятие отметило всё же некие доносящиеся оттуда звуки, не очень похожие на потрескивание недр или шорох упавшей со свода капли.
Да и вроде как что-то забрезжило оттуда - ещё не свет, но один лишь только сероватый предвестник его.
- Это и есть то тайное место, воспоминание о коем нашёл в одном из своих корней Прадуб - и поведал нам, - после долгого молчания шепнул один из воинов. - Ход во владения гоблинов, о котором забыли почти все.
Осторожно пожав в знак благодарности невидимое плечо почти брата, Айлекс повернулся к Веллини. Он её не видел и не слышал в этой банке с чернилами - и даже нашёл не по запаху. Что-то неуловимое, что иными людьми почиталось сверхъестественным, коснулось его - и парень безошибочно нашёл ладонью руку дриады.
- Последний раз спрашиваю - есть ли сила, способная отговорить тебя идти со мной?
Женщина опустила глаза, благо уж этого никто не мог видеть. Какие же вы порой непонятливые, парни. По злобе о вас даже поговаривают, что думаете вы единственным местом - и вовсе не головой. Хотя стоит признать, иногда неплохо это у вас выходит...
- Оставь пустые слова и посулы, Защитник. Время уже роняет свои капли в реку вечности.
Айлекс так и не смог понять или хотя бы приблизительно догадаться о подоплёке дела, когда дед приказал ему - если идёшь за клинком отца, то лесная дриада Веллини пойдёт с тобою вниз. И такова моя графская воля!
- Да, пошли.
Оба лесных воина должны были оставаться здесь, чтобы по возвращении оказать помощь уставшим, а возможно, и раненым. А Защитник ещё раз ощупал свою ношу - небольшой запас еды, пара фляг воды из ключа под Богатырь-камнем, да кое-какие целительные зелья из тех, что могут храниться долго. Моток верёвки и тёплый плащ, пара всяких мелочей. Лук за плечами, кинжал за поясом. Мохнатое тепло могучего, неукротимого в бою горного медведя у правой ноги, да весеннее дыхание дриады за левым плечом.
И в косо уходящую вниз мрачную расщелину скользнули три ещё более тёмных тени. Только мимолётное мерцание двух пар зелёных глаз проводило уходящих - слова тут были излишни, равно как и слезоточивые прощальные жесты.
Вообще-то, гоблины неплохие бойцы. Если они добротно обмундированы доспехом и оружием. А особенно - если их много. Но если кто-то думает, что лесная дриада тут находилась в виде красивого и бесполезного приложения, то сильно ошибается. Да, Веллини сразу же приняла бестелесный вид и удобно устроилась на вершине растущего из пола каменного пальца, чтобы её случайно не задели в потасовке. Но она не просто так прихватила с собой веточку дерева, неизвестного даже Айлексу.
Женщина сидела, безмятежно посматривая вниз и словно ненароком обмахиваясь зелёными, столь неуместными здесь листиками. Только вот, у отряда сразу бросившихся в драку гоблинов от того изрядно рябило в глазах и бурчало в животах. Да и ноги ослабели, словно от неумеренной дозы вонючей браги накануне.
Оттого, наверное, двое внизу довольно легко справились с бестолковым подземным воинством. Айлекс издали неплохо проредил гоблинов, первым же выстрелом приделав вожаку оригинально торчащее меж глаз украшение, а потом выцелив тех, кто мог занять место того и навести среди нападавших хоть какой-то порядок. И затем кинжалом и ударами кулака принялся неутомимо проделывать в рядах бестолково наседающих подземных воителей хорошую просеку.
А его мохнатый напарник... одна просто сводящая с ума медведица с закатного склона подлунных гор прямо проворчала ему нынче - если он поможет Защитнику и вернётся живым, то от такого чемпиона она с удовольствием обзаведётся парой-тройкой медвежат. А посему медведь готов был сразиться сразу со всей сворой этих тварей да ещё и дюжиной троллей впридачу. Благо медвежье племя ещё помнило легенды о прошлых войнах - старые как этот мир и длинные как осенний дождь. И удары могучих лап просто на загляденье ловко сплющивали крикливых уродцев в плоские и дурно пахнущие лепёшки.
Напоследок ухватив за шею и обезоружив тощего хитреца, что завидя такой сокрушительный разгром, решил попросту прикинуться мёртвым, Айлекс осмотрел побоище. М-да... если бы не хлебнул перед дракой глоток зелья, коим его снабжали лесные воины, то от такого количества смертей его восприятие уже давно бы верещало от боли. Спасибо, успел - крики и вопли гоблинов они заслышали издалека. А так ничего, терпимо - только в ушах чуть шумит.
- Веллини, ты где? - он забеспокоился, не заметив дриаду ни среди живых, ни среди павших, которых недовольно обнюхивал растрёпанный и ещё не остывший от схватки медведь.
Бесшумно дриада скользнула вниз... но Защитник всё-таки услышал. Мгновенно повернулся назад, загородившись телом слабо трепыхающегося гоблина и приготовившись кинжалом нашинковать зашедшего со спины на тонкие ломтики. Веллини с некоторой досадой пожала плечами.
- Здесь я. Сидела на этом камне и нагоняла на вонючек грусть-тоску.
- Я заметил. Спасибо, - ещё немного не отошедший от горячки боя Айлекс отвесил ей такой поцелуй, что дриада чуть ли не вслух пожалела, что она не горячая самка человеков, которые загораются быстро словно сухой хворост.
Медведь глухо заворчал, мимолётным ударом добил кого-то, и вразвалку, косолапо направился к ним. С шумом обнюхал добычу Айлекса, брезгливо фыркнул. А затем уселся и протянул двуногим левую переднюю лапу, где на подушечке темнел свежий кровоточащий разрез. Айлекс не колебался ни мига - едва засуетившаяся дриада обмыла рану, он спокойно вылизал её. Уж прикосновение языка Защитника куда действеннее собственного - то знали все лесные жители. А отчего, почему... да нечего голову себе забивать.
Выплакав скупо отлитую порцию воды, медведь благодарно махнул широкой башкой и молча уставился на главного. И Айлекс, одним взглядом испросив состояние дриады да получив в ответ пожатие плеч, указал рукой - туда. В тот отнорок подземной пещеры, почти не обустроенной бестолковыми гоблинами, из которого пришёл отряд. Благо Веллини уже собрала стрелы и сунула пучок в заплечный колчан Защитника.
Туда, так туда. И они пошли дальше, волоча на привязи связанного гоблина с заткнутым кляпом ртом и безумными от страха глазами.
Иди или беги - а рано или поздно отдыхать пришлось. На привал они расположились в расщелине, куда по соображению Айлекса, ни одному гоблину сунуть нос мысль не придёт. Тупик, проще говоря, и проверять его каждый раз при обходе смысла нет.
- Нет, Айлекс, я удивляюсь - как ты всюду выискиваешь себе подружек, - хихикнула Веллини, когда медведь шумно обнюхал испуганно затрясшегося пленника между ног и его презрительный кивок головы обзначил ситуацию.
И в самом деле - гоблинский заморыш оказался грязной тощей гоблиншей. Когда её освободили от кляпа и залили в рот глоток живительной воды из волшебного родника, та даже широко раскрыла в удивлении глаза. Облизнулась, прислушалась к ощущениям.
- Я Майра, - гордо заявило существо на общем языке. Судя по всему, соображаловка у этой Майры работала шустро - она уже уразумела, что убивать её пока не собираются. - Я убивать крыса. Вы кто?
В самом деле, на замызганной верёвочке на её грязной шее обнаружилось полдюжины зубов, некогда принадлежавшим немаленького размера подземным крысам. А потому, кое-как втолковав этой замарашке цель столь бесцеремонного визита, Айлекс не без волнения ожидал результатов столь непривычного занятия, как размышления, живо отобразившихся на страшненькой чумазой рожице.
Майра едва доходила ростом до подмышки дриаде, а тощей комплекцией и вовсе посрамляла её. Вертлявая и непоседливая, она всё время порывалась удрать. Но с затягивающейся скользящей петлёй на шее не сильно-то побегаешь, и в конце концов Майра если не смирилась, то немного притихла.
- В корчма старый Гыга стоит поспрошать, - она шмыгнула носом, с явной привычкой вытерла его плечом и уставилась на своих мучителей неестественно большими блестящими глазами.
Переглянувшись с Веллини, Айлекс осторожно поинтересовался - если Майра поможет им в поисках, чем они смогут отблагодарить её.
Та гордо дёрнула было плечом, но потом поникла и всё-таки захлюпала носом.
- Моя банда больше нет. Когда узнать, вождь моя варить котёл и есть.
Веллини присела на корточки. Легко и бегло пробежалась кончиками пальцев по лицу гоблинши, призадумалась.
"Защитник, если мы приведём её наверх, Вечный Лес вряд ли примет её. А замок графа?"
Айлекс с неподдельным интересом вновь осмотрел это тощее вонюченькое чудо, представляя, какой подымется вой среди слуг и хохот среди солдат, если по горному замку станет валандаться этакое страшилище.
"Не уверен. У нас тоже не очень-то любят чужаков. Если бы лесные жители не были столь красивы по нашим меркам, вряд ли бы между нами был мир. И даже нечто большее"
Дриада грустно покивала. Вот-вот - опять мужчины думают не сердцем, а детородным органом.
- И всё же, стоит попробовать, - пробормотала она, заглянув в глаза замершей от удивления маленькой гоблинше, чьего обострённого в вечной темноте восприятия наверняка коснулся лёгкий шелест мыслей.
- Мы возьмём тебя в большой мир. Бить не будут, хорошая еда, немного учиться и немного работать.
На удивление, Майра с лёту уловила суть предложения. Чуть подумала, взгрустнула, а затем поинтересовалась - каждый день съедать по крысе ей позволят? Вообще-то с трудом, но ей всё же удалось объяснить, что бывает пища куда повкуснее крысы - и то лишь с помощью кусочка сыра, извлечённого Айлексом из заплечной сумки.
Ого! Судя по реакции на сыр, гоблинша заранее готова была продать своего вождя гоблинов, все подземные пещеры с их богатствами всего лишь за одну головку этого продукта. Облизнувшись и на всякий случай с надеждой обнюхав скормившие ей лакомство пальцы Айлекса, Майра поклялась хвостом Вечного Змея и уводящей в бездну тёмной пещерой, что пойдёт с большими человеками и медведем хоть в большой мир, хоть в малый - лишь бы там было такое же вкусное это.
И побольше, побооооооольше!
Ну, поскольку в горном замке сыр не только любили, но и каждый день ели, Айлекс с лёгкой душой пообещал ей ломтик сыра и кусок хлеба каждый день. И что её будут наказывать только за провинности.
Развязанная Майра задумчиво почесала себя пониже спины, пожала плечами и потащила своих новых хозяев вниз по более-менее протоптанной дорожке меж подземных скал. Жизнь продолжается, чтоб мне не видать хвоста вечного змея!
Гроза отшумела. Неспешная и ворчливая, так непохожая на короткие и яростные грозы Заозёрья, она уже уползала на восход в тёмных громадах туч. Огрызалась напоследок, блистала яростно отблесками небесного грома, но она уже унесла свою ярость куда-то дальше. И в тот час, когда день подумывает уступить этот мир ночи, в закатной стороне прояснилось. Словно нахмурившись, исподлобья, солнце из-под туч бросило на промокшую и немного испуганную землю свои лучи.
Однако лишь отголоски небесных битв доносились в полутёмную залу в задней частти храма. Здесь бушевали свои бури - пусть и не столь громогласные, но ничуть не менее яростные.
- Хорошо, братья мои и сёстры во Хранителе. Не станем ссориться. Я не претендую на верховенство, да и на какие-либо посты. Пока что, - добавила Мирдль, чтобы уж сильно не возбуждать подозрений своим бескорыстием, и обвела собравшихся так пугающим их иногда взглядом. - Наверное, стоит мне отправиться помощницей брата Тавира в горный замок, дабы не давать пищу слухам. Да и заполонивших ту обитель лесных существ хочу ещё немного расспросить - есть идеи, неплохо бы ещё пару-тройку тайн выведать.
Брат Зенон втихомолку перевёл дух и даже обменялся взглядом с братом Гарадом - спасибо Хранителю, не пришлось принимать срочные и изощрённые меры, чтобы отодвинуть в сторону эту ретивую выскочку. Она уже сыграла свою роль... горный замок? Просто чудесно! Великолепно, когда на свете есть вот такие идеалисты. Пусть себе отправляется нести бремя службы Хранителю - того, что удалось из неё вытащить, хватит с лихвой. Конечно, лучше было бы отправить её проповедовать святую веру в дальние земли полудня, откуда ещё ни один из миссионеров не возвращался живым. С другой стороны, и правда - может и пригодиться разок-другой.
Он вспомнил, как ещё утром поэт божией милостью - не из тех рифмоплётов, что годны сочинять лишь кабацкие вирши да хвалебные оды для кичливых дворян - вытащенный из тюрьмы, прощённый и обласканный матерью-церковью, на пробу переделал один псалм из откровений Яна Златоречивого. И холодок ужаса и восторга в своей душе, когда немного волнующийся святой воин в пригородном лесу произнёс нужные слова и властно воздел руку. Беззвучный взрыв оказался хорош - немалого размера роща вздрогнула в тихом ужасе.
Там не выжил никто. Ни мелкая лесная живность и птахи, ни несколько наспех привязанных к деревьям овец и свиней. Ни даже пара каторжан с вырванными ноздрями и мочками ушей, благоразумно уступленных храму на тайном совещании этой ночью в одном кабинете магистрата.
Спешно покидая место испытаний, брат Зенон отметил увядающие ветви и желтеющие листья - и возликовал. Велика же тихая ярость Хранителя! Хм-м... надо будет это так и назвать... и святой брат, неохотно оторвавшись от своих радужных мечтаний, вернулся в полутёмную залу.
- Я своими руками придушила одну лесную мерзавку. И хруст её костей звучал лучшей музыкой на свете, - в голосе святой сестры мелькнула такая ненависть, что кое-кто из присутствующих втихомолку поёжился. - Однако, через полчаса она вновь оказалась жива... мало того, она ещё и простила меня. Представляете? Лесные твари ведают о всепрощении!
Сестра Стефания, что только час назад вернулась из дальней деревни, откинулась на спинку, дрожа от непонятного волнения. Нет, с крестьянами, из пьяного куража устроившими на лужке "стенка на стенку" и порезавшими друг друга косами, особых проблем не возникло. Но парочка немудрёных на первый взгляд истин, показанных речной нимфой, которая по просьбе сестры Мирдль согласилась побеседовать и объяснить кое-что из таинств Воды, потрясла почтенную целительницу до основания. Вот оно, настоящее! Даже брата Фелера и ещё одного молодого паладина, сопровождавших целительницу в поездке, проняло не на шутку.
Но сейчас... словно тонкая, неосязаемая и всё же липкая пелена постепенно заполняла эту залу. Расплылась неслышно, цепко опутав храм и незримыми оковами ухватив собравшихся здесь людей. И несмотря на свежий прохладный воздух, какой только и бывает после дождя, святой сестре стало душно.
Стефания обвела темнеющим взором залу, дрожащей неверной рукой дёрнула ворот. Ох, что же ты делаешь, Мирдль? Выходит, те твои ненароком обронённые слова, что богатые храмы и пышные служения неугодны Хранителю - не просто так? Бог не нуждается в славословиях и блеске золота. Он в душе каждого, и чем ближе мы к естеству природы, тем ближе к благости всевышнего? Да, наверное, так и есть...
Тогда зачем вокруг всё это?