Впервые лорд Бер видел Императора в таком крайне раздражённом состоянии. В том самом, коего так боялись придворные и провинившиеся, и вспышки которого сверху донизу сотрясали всю огромную Полночную Империю. То, что сам иногда бывал чересчур крут, само по себе не плохо – ибо повелитель был отходчив и (что редкость среди власть имущих) умел признавать свои ошибки. Впрочем, те, кто последнего не умеет, долго не живут...
Император повернулся на каблуках, отчего жалобно взвизгнул до блеска натёртый паркет, и рыкнул снова.
– Идиотизм какой-то! В стране столько дворян, а на должностях сидят одни тупицы!
Стоящий у своего стула лорд Бер довольно спокойно наблюдал, как хозяин только что разжаловал и лишил всех чинов бывшего начальника Имперской разведки, графа Ротгата. А потом услал в родовое имение с приказом не появляться на глаза. В общем-то, граф был не так уж и виноват – все иной раз ошибаются. Но проморгать такую акцию, как подготовка и вступление в войну Царства Света... это и правда из рук вон плохо.
– Ладно, – вздохнул Император, пересиливая гнев. Он сел в своё бархатное кресло, выпил немного белого вина. Подумав чуть, с размаху разбил бокал о стену.
– Куда ни глянь, всюду развал, – уже заметно успокаиваясь, проворчал он, – Сядьте, лорд, не маячьте там...
Лорд Бер с облегчением перенёс свой вес с ног на стул, и осторожно заметил.
– Ваше величество, ну ведь не всё же так плохо.
Император только дёрнул щекой.
– Бьёшься, стараешься, а толку почти никакого, – затем, пользуясь своей привилегией повелителя, сменил тему, – Мне тут посоветовали активнее выдвигать молодёжь – дескать, опыта наберутся со временем, зато они могут выдумывать и проворачивать такие идеи, что нам, старикам, просто и в голову не придёт!
– Неплохая идея, – оценил собеседник, – Только время ли? Война ведь...
– А сколько ждать? И так уже земли теряем! Короче, – Император решительно рубанул рукой воздух, – Я тут посоветовался с армейскими и своими тихарями – на разведку поставлю барона Орка. Предан, как пёс, и работать умеет.
– Хорошая кандидатура, – заметил лорд Бер.
– Да, – кивнул Император, – Только бы флотские удержали Керслунд – а весной и начнём.
Дело было в том, что в отличие от Царства Света или Королевства Всадников, в Империи тяжёлая конница не была главной ударной силой. Пехота, кавалерия, маги – предпочтение отдавалось более лёгким, но зато и более подвижным, маневренным войскам. К сожалению, нападающие из Царства Света учли это, ударив перед самыми снегами, сковавшими активные действия имперских войск. А снега в этом году выпало на редкость много, и поэтому вести крупномасштабное наступление стало попросту невозможно...
– Что у вас, лорд? – спросил Император, откинувшись на спинку кресла, – Я же вижу – как на иголках сидите – всё-таки не первый год знакомы.
Лорд Бер чуть замялся, обдумывая, как бы помягче сообщить деликатную новость.
– Ваше величество... как вы знаете, в столице под Башней Магов есть секретное хранилище магических артефактов и книг. Из тех, которые надо хранить не для широкого доступа.
– Да, что-то такое помню... – протянул Император, и глаза его блеснули, – Я так понимаю, там произошло нехорошее? Что–то пропало?
– Хуже, – печально ответил пожилой маг, – Ничего не пропало, но все книги и свитки, хоть как-то касающиеся чёрной магии, сведений о Яроморе и подобных ему, кто-то то ли прочёл, то ли скопировал.
Император покивал, улыбнувшись не без ехидства.
– Понятно. Вся ваша хвалёная охрана и магические ухищрения оказались бессильны перед... мы думаем об одном и том же молодом нахале?
Лорд Бер только развёл руками, – Одно то, как он исчез из тюрьмы, будучи в ошейнике, препятствующем пользованию магией, уже говорит очень о многом.
В кабинете на миг повисла тишина, нарушаемая лишь потрескиванием дров в камине да завыванием за окнами вьюги, с утра накрывшей столицу свим широким, мутно-белым крылом.
– Скажите, лорд, и что вы об этом думаете?
Старый маг откровенно задумался. Потёр пальцами подбородок – тем самым жестом, который примелькался за долгие годы, и только потом ответил.
– Скажу с уверенностью одно, ваше величество. Коль скоро молодой чернокнижник ищет знаний, и вместе с ними силы, то слугой Падшего он не заделался.
Император заинтересованно глянул, – А что, мог бы? А раньше нет?
В ответ лорд Бер вздохнул.
– Ваше величество, для меня и в обычной магии масса неразрешённых вопросов, а уж чёрная – вообще тайна за семью печатями. Я, честно говоря, до последнего времени побаивался – не переборщили ли мы с тем приказом об аресте?
Хозяин кабинета хохотнул.
– Вы отличный волшебник, руководитель, да и человек порядочный. Но к управлению людьми вас и близко подпускать нельзя! Ведь всё довольно просто – мы спровоцировали баронета на активные действия, причём за пределами Империи. Как вы думаете, придётся ли скучать зимой святошам на временно отнятых у нас землях?
Лорд сделал недовольное лицо, и удручённо пожал плечами, – Политика...
– Именно! – Император назидательно наставил на собеседника палец со знаменитым рубиновым перстнем – одним из символов высшей власти.
– Именно, лорд Бер! Да, это ужасно, что святые отцы сожгли баронский замок и город. Да, нет им прощения, что заживо сгорели тысячи людей. Но как Император, я просто обязан извлечь выгоду и из этого. Так что зима пройдёт весьма бурно для захватчиков, или я совсем не разбираюсь в людях. Если наш молодой человек начнёт охотиться на них, как на диких зверей, то при чём здесь я? А за это время Бертран и Арнен составят план действий, да и подготовятся как следует...
– Всё-то у вас учтено, ваше величество, – лицо старого мага чуть скривилось, – Тонко вы провернули ситуацию в свою пользу, ничего не скажешь.
Пепел, пепел...
Лёгкие, почти невесомые хлопья, горько скрипящие на зубах...
Пепел, помнящий и то, чем он был до того, и всесильный жар огня, и чад медленно догорающих головёшек...
Прах, из которого потом что-то произрастёт, и в который всё рано или поздно возвращается...
Почти посередине огромного, чуть шевелящегося под лёгким морозным ветерком поля пепла, одинокая фигура в чёрном творила страшное, немыслимое злодейство. В углы огромной пентаграммы, багровым сиянием выделяющейся прямо на бело-серой колышащейся массе, одна за одной ставились человеческие головы.
Их прежние обладатели, коих привёл сюда молчаливо-угрюмый некромант, только обречённо подрагивали, скованные могучим заклинанием, подчинившим себе их разум и волю.
В тусклом утреннем свете на их одеждах хорошо были различимы знаки Единого Творца. Двое были священнослужителями, а остальные трое – воинами-дворянами. Маг в чёрном, достав из под одежд небольшой серповидный ножичек, взглядом подвёл к себе первого. Тускло блеснуло отполированное тёмное лезвие, покрытое зловеще светящимися рунами, и алые брызги из надвое разваленного горла брызнули на пепел. Тело нелепо дёрнуло руками, затем пошатнулось и упало внутрь начертанной фигуры. А голова осталась в руке некроманта, который пальцами вцепился в волосы.
Дав чуть стечь струйке крови, маг установил голову в вершине звезды, деловито перешёл к следующей, посмотрел на другого обречённого. Деревянно шагая, тот подошёл, и всё повторилось опять...
...Высокий, полыхающий неистовым жаром кольцевой вал огня, который направляла гнусаво тянущая молитвы дюжина священников, сомкнулся вокруг закопчённых стен угрюмо стоящего замка. Задрожав от натуги, пламя стиснуло свои объятия. Блистая немыслимо ярким светом, огонь ринулся внутрь... И почти сразу же бессильно опал, рассыпавшись безвредными, быстро угасающими языками.
– Вторая! – еле слышно, но вполне понятно по артикуляции, прокричала Кито, стоящая на крыше угловой башни и в меру своих сил защищающая замок от Святой Магии. Она тут же упала, дёргаясь от боли и кашляя кровью, и её подхватили чьи-то заботливые руки.
Из-за зубца наружу тут же выглянула баронесса Амалия, натягивая лебёдкой тетиву большого крепостного арбалета. Все звуки были словно из-под воды, ибо видение, которое показывал всё помнящий пепел, подчиняясь немыслимой мощи заклятию, было почти беззвучным.
Вот Изабелла, рукой придерживая на плече рычаг наводки, прищурилась одним глазом, прицеливаясь. Вдавила пусковую скобу. Арбалет разрядился, и ещё чья-то жизнь неяркой вспышкой улетела за пределы Реальности. Женщина миг-другой прислушивалась к чему-то, а потом, нежно улыбнувшись, положила ладошку на живот. Улыбнулась и баронесса, ласково обняв невестку за плечи.
– Толкается?
– Ага! – глаза молодой женщины блеснули неземной радостью. Но она тут же вздохнула, и продолжила, – Заряжайте, леди. Не дело нам отлынивать от работы.
И снова негромко заскрипели пружины взводимого арбалета...
– Третья! – простуженно хрипящим басом хрипом рявкнул барон, сталкивая наружу со стены труп солдата, которого только что самолично зарубил. Он всмотрелся в пламя, вставшее стеной вокруг замка, а затем на тоненькую фигурку наверху башни, вновь вскинувшую руки в жесте отрицания.
Ната утёрла маленькой ведьме губы, на которых снова выступили алые пузыри, – Держись, Кито! На тебя одна надежда!
Малышка гордо задрала лицо, закаменевшее от усилия, упёрлась во что-то. Её тонкий браслет засветился нежно-розовым светом, мир зазвенел от натуги противодействующих сил, и через пару мигов надвигающаяся лавина огня, готовая вот-вот перехлестнуть через стены, снова завалилась назад и погасла.
Кито повело в сторону и назад. Ната и баронесса, увидев её закатившиеся глаза, быстро отнесли обмякшее тельце вниз, где над малышкой сразу стали хлопотать женщины с лекарствами и мазями...
... Четвёртая! – бесконечно устало проворчал Питер, морщась от боли в проткнутой копьём ноге. Атаки обычным способом чередовались с магическими, и вот теперь снова пришёл черёд святых отцов.
Их группа, образовавшая правильное сомкнутое кольцо, воздела руки к небу, стоя на развалинах ратуши за пределами стрельбы замковых арбалетов. И сразу же заревело пламя...
Маленький, безобразный до отвращения голый демон высунулся из туманного пятна, возникшего рядом с застывшей в трансе Кито. Злорадно ухмыляясь, он раскрыл свою пасть, усеянную острыми зубками...
– НЕТ !!! – закричал стоящий на коленях человек, чей чёрный плащ был весь усыпан пеплом, прилипшим к влажным пятнам.
Клыки бестии сокнулись на тонком, покрытом копотью и волдырями ожогов запястьи, и один-единственный из золотых обручей ведьминского браслета тут же лопнул, перекушенный с одной стороны. Тотчас же огонь вокруг торжествующе заревел, и втянулся вовнутрькруга. Всё закрыла трескучая стена пламени.
А затем наступила темнота...
Сосновые лапы, обвисшие от налипшего на них снега, медленно проплывали перед глазами. Сверху вниз. Сверху вниз...
«Нет, это меня несут!» – мысль обожгла, и звеняще-сосущая пустота внутри тотчас же лопнула, сменившись обжигающе-холодной струйкой боли. Дёрнувшись, Valle попытался встать, но только вывалился из носилок. Бессильно уткнувшись лицом в сугроб, он только глухо застонал, снова и снова переживая увиденные с помощью чародейства последние минуты своих близких.
Но тут чьи-то ловкие руки выдернули молодого баронета из снега, и меховой рукавицей обтёрли лицо.
Проморгавшись, он увидел перед собой озабоченные лица. Трент и Гуго-молчун. Если гном раплылся в радостной улыбке, то Гуго, у которого половина лица скрывалась под какой-то тряпкой, только сверкал глазами.
– Ваша светлость, опамятовались! – радостно прогудел бывший капитан стражи.
– Вы... видели? – с трудом открыв пересохшие губы, прошептал обессиленный баронет.
Гном сразу посмурнел.
– Видели, как не видеть. Мы ж совсем близко подошли – думали, кто из святой братии ентой – так значит, надо болт меж лопаток воткнуть. Видели, ваша светлость – так оно и было. Только внутрь замка мы не попали...
Valle глубоко вздохнул, и блаженное забытьё снова сомкнуло вокруг него свои милосердные объятия...
В следующий раз он пришёл в себя не скоро, судя по тому, что он был уже в доме. Обведя взглядом нарочито простые бревенчатые стены, сложенные из мощной лиственницы, баронет даже задумался, где бы это он мог быть. Не придя ни к какому выводу, он с трудом поднялся.
Дом было качнулся перед глазами, но затем послушно встал на своё место. Придерживаясь рукой, молодой маг зажёг свой магический светильник, осмотрелся ещё раз – вроде и знакомо, но всё равно ничего не понятно, а посему он потихоньку поплёлся на еле слышные голоса. Тем более, что бурчащий желудок уже требовал своего, а примерно с той же стороны доносились весьма аппетитные запахи.
Пройдя по коридорчику, вымощенному добротными дубовыми плахами, Valle вспомнил наконец, где он всё это видел – и развешанное на стенах оружие вперемешку со связками луковиц и перца, и простую, но здоровую обстановку. Это был тот самый, летом сделанный охотничий домик в лесу, про который святое воинство попросту не успело разнюхать.
В зале обнаружилось немало народу, в том числе и детей. Какая-то согбенная старушенция осторожно втирала мазь Гуго, левая половина лица которого представляла собой один большой ожог. Трент на столе у окна ладил арбалетные болты, а остальные – кто спал, кто тихонько шептался. Разговор в основном сводился к видению, подсмотренному Гуго-молчуном и Трентом, да к извечному вопросу, как таперича жить.
– Ваша светлость проснуться изволили! – радостно воскликнула какая-то крестьянка, рябая бабища средних лет. Она тут же, умилённо глядя, подхватилась с тюфяка, постеленного у стены, и низко поклонилась вошедшему. Остальные последовали её примеру, разве что Трент отвесил более сдержанный поклон, а молодого парня с окровавленной повязкой на ноге баронет остановил сам.
– Ладно, хватит, – поморщился баронет, непривычный к таким почестям, – Кто рассказывать будет?
Рассказывал в основном Гуго, иногда забываясь и тут же подвывая от боли в обожжённых губах. Его рассказ свёлся к тому, что перед самым снегом налетели святоши, пожгли-пограбили, и ушли южнее, к перевалу, готовить на зиму оборону. Две единственные расчищенные дороги, по которым можно пробраться без боязни утонуть в снегу, плотно патрулируются усиленными отрядами, подкреплёнными монахами.
Valle подумал немного, поглядывая на людей, глядящих на него со страхом и надеждой.
– Что в деревнях?
Трент виновато, словно именно он проштрафился, понурил голову.
– Половину порезали, остальных, кто покрепче, в рабство угнали. В цепь по двое заковали, как скотину на базаре, и увели.
– А как вы уцелели? – баронет уселся на освобождённый для него стул. В руку ему чья-то понятливая душа тут же сунула увесистый ломоть хлеба с грудинкой и стакан вина.
– Кто как, – Гуго пожал плечами, – Кто в дороге был, кто в лес за дровами намерился. Мы вот с Трентом на Дальние озёра махнули. Там лёд стал, вот мы на рыбалку и съездили.
– Сына вот старшего с собой взял, – вздохнул он тяжело, – А остальные мои...
И, махнув рукой, отвернулся.
Valle задумался. Конечно, людей жаль. А своих родных в особенности. Облокотившись на уютно-тёплую стену, он глядел на грязных, усталых оборванцев, преданно смотрящих на него.
– Ещё несколько егерей, кто в лесу был, – добавил гном, собрав болты в пучок и аккуратно завернув в тряпицу, – Они сейчас вокруг дома посматривают. А по ночам на охоту ходим. На самых страшных зверей...
И сделал зверское лицо.
Гуго повернулся к свету, и Valle заметил, как предательски блестят его глаза.
– Вы ведь теперь наш барон, ваша светлость. Командуйте.
Вздохнув, молодой маг снова оглядел подавленно замолчавшую компанию. Все смотрели на него, только раненный парень забылся тяжёлым сном.
– Мой покойный отец официально не называл меня своим наследником, – осторожно начал он, – И Император тоже не утвердил меня бароном. Но я позабочусь о вас – ведь вы люди моего отца.
Глядя в радостно засветившиеся лица, Valle вдруг почувствовал, что это такое – ответственность. За людей, за их жизни и смерти. За их страхи и радости. За всё их будущее.
Он встал, и люди с негромкими возгласами вскочили тоже. Градом посыпались вопросы. Баронет требовательно поднял руку, и тотчас же воцарилась тишина. Лишь сверчок в соседней команате продолжал свою песенку безо всякого почтения к дворянскому титулу.
– В ближайшее время всех выведу к своим, в пределы Империи. Устрою, дам денег на первое время. Кто нуждается в целителе, получит любую помощь, что только возможно получить за деньги.
Он выждал пару мигов, обдумывая свои слова.
– А затем я хочу немного погулять в этих краях. Мне понадобятся добровольцы. И без покойников у святош не обойдётся.
– Само собой, – довольно осклабившись, прогудел гном, – Я хоть присягал вашему батюшке, но и вам служить буду. Я доброволец!
Вслед за ним вызвался и Гуго, и молодой парень, заявивший, что не прочь поквитаться за отца с матерью и сестрёнку. Старушенция, ловко сменившая повязку у бредящего во сне раненого, вызвалась тоже.
– Готовить, стирать, хозяйство вести. Немного врачевать умею.
Её, гордо задравшую сухонькое личико, баронет принял тоже.
– С егерями поговорить надо, – подал дельную мысль Трент, – Их опыт ой как пригодится!
Двое согласились сразу, а третий – молодой леани, только осенью нанявшийся на службу к покойному барону, отказался, глядя в глаза со странным выражением лица.
– Не в обиду вам будь сказано, вы чёрный маг, и этого достаточно, чтобы не служить вам ни на каких условиях.
– Жаль, – баронет опустил голову, – Я ведь собирался угнанных в рабство освободить. И очень на тебя рассчитывал.
Леани заколебался, пожал плечами.
– Тайные тропы перекрыты, один-два ещё пройдут, а больше никак.
– А если я тебе свои тропы покажу, которые чуть поглубже – не испугаешься?
Молодой человек задумался, почесав своё чуть заострённое кверху ухо. Наконец он принял решение, которое не замедлил озвучить.
– Я помогу. Но не как слуга. А как доброволец. Закончим – уйду.
– Хорошо, – устало кивнул баронет. От тепла и сытости глза его уже слипались. Он потом ещё что-то утрясал и согласовывал, отдавал какие-то приказы, с кем-то советовался, но на самом деле он уже спал.