Такого яростного дождя я не помню. Или мне это только кажется сейчас. Главное не в дожде, а в писателе В. В. Вересаеве, который, стоя в очереди за керосином, то и дело запахивал разлетавшееся пальто… Был сильнейший ветер. Я невольно остановился поблизости, скрывшись в ближайшем парадном подъезде. Стоял и думал. Что это? Начало или конец мира? Но думать было некогда. Меня ждет Иван Алексеевич Новиков, которого приютил в Тбилиси писатель Коркиа. Это было осенью 1943 года. Опоздать я не мог, т. е. не имел права, потому что писатель Иван Алексеевич Новиков и его жена Ольга Максимилиановна Принц, моя троюродная сестра, завтра должны были уехать в Сибирь…
Дождь неожиданно кончился, как это часто бывает в Тбилиси, и выглянуло солнышко. И я начал кое-что понимать. В. В. Вересаев тщательно прятал свой орден, то и дело выглядывавший из-под борта пальто. Я подошел к нему в тот момент, когда подходила его очередь брать керосин. Мы поздоровались.
– Викентий Викентьевич! Давайте я вам помогу.
Он улыбнулся.
– Теперь уже все.
– Нет, не все, – раздался вдруг чей-то басистый голос.
Мы с Вересаевым на него удивленно посмотрели. Кое-кто из публики стал прислушиваться к разговору. Басистый голос продолжал:
– Я не знаю вашу профессию, товарищ, но, судя по вашим годам, ваш призывной возраст давно миновал. Я вижу орден на вашей груди. Я заметил также, что вы его прячете. – После небольшой паузы он добавил: – А многие выпячивают свои ордена, чтобы получить вне очереди керосин.
Я тихо спросил его:
– Викентий Викентьевич, почему вы прятали орден?
– Смею вас уверить, вам это показалось.
Я улыбнулся.