Два часа спустя Пинкертон ехал уже вместе с адвокатом в Чикаго для осмотра места грабежа.

Тейлор очень жалел, что ему пришлось пробыть так недолго у вдовы своего друга. Но положение вещей было таково, что ему немедленно же надо было спешить в Чикаго, так как его первой обязанностью должна была быть забота о поимке преступников. Сыщик, кроме того, уверил его, что его исследования потребуют очень немного времени и что сейчас же по их окончании Тейлор получит возможность отправиться обратно в Кливленд.

По прибытии в Чикаго оба путешественника тотчас же направились в контору адвоката.

Она состояла из трех комнат для служащих и кабинета. Этот последний был весьма невелик, и в нем-то у окна и стоял шкаф, опустошенный грабителями.

Сломанный ими замок был уже починен, и на нем почти не было видно теперь следов взлома.

Пинкертон тщательно осмотрел всю комнату. Пол ее был исследован им до мелочей, но так как за истекшие после ограбления четырнадцать дней комнату неоднократно выметали, то теперь все следы, если они и были, давным-давно исчезли.

Осмотр помещения длился уже час и не дал пока никаких результатов. Сыщик не отчаивался, но около рта его начала все заметнее вырисовываться складка горечи и досады; иногда он бормотал сквозь зубы ругательства.

Ему показали путь, которым вошли в контору грабители. Они воспользовались для этого боковой дверью, которую взломали; но и в этом месте все уже было починено и вычищено.

— Вы говорили мне по дороге сюда, что шкаф был немного отодвинут от стены! — сказал Пинкертон.

— Да, так оно и было!

— В таком случае попробуем и мы отодвинуть его немного.

Им удалось сделать это только с большими усилиями. Сыщик исследовал затем в лупу заднюю стенку шкафа.

— Очевидно, — сказал он, — что грабители пытались взломать шкаф сзади, и лишь потом перешли ко взлому замка. Вот видите, здесь заметны следы их попыток, но задняя стенка оказалась слишком солидной и крепкой! Они пошли…

Пинкертон сразу оборвал речь и слегка присвистнул. Он напряженно всмотрелся через лупу в одно место задней стенки шкафа, и лицо его затем осветилось торжествующей улыбкой.

Тейлор не мог усмотреть ровно ничего примечательного в том месте стенки, которое привлекло внимание сыщика, и он вопросительно посмотрел на него, когда тот со вздохом облегчения отнял лупу от глаз и выпрямился.

— Теперь они в моих руках! — торжествующе заявил он.

Тейлор не мог удержаться. Он взял лупу из рук сыщика и принялся, в свою очередь, рассматривать это место стенки. Пинкертон с улыбкой посмотрел на него.

— Ну что ж, — спросил он, — заметили что-нибудь?

— Ровно ничего, черт возьми. Разве только несколько неясных полустертых пятнышек!

— Видите ли, мистер Тейлор, именно эти-то пятнышки и дали мне возможность узнать, кто такие эти грабители.

Адвокат покачал головой:

— Не понимаю вас. Это выше моих сил.

— Всмотритесь в них хорошенько, сэр, держу пари, что в конце концов вы разберете, что они образуют собой очертание руки!

— Руки? Что ж, с помощью некоторой фантазии их можно, пожалуй, принять и за очертание руки!

— Да оно видно совсем ясно и отчетливо, — спокойно возразил сыщик. — Рука эта довольно больших размеров с большим кольцом на указательном пальце и на ней не хватает третьего пальца!

Тейлор откинулся сразу назад и изумленно взглянул Пинкертону в лицо:

— И все это вы прочитали по этим еле/хам?

— Ну, конечно!

— Простите, для меня это совершенно непостижимо. Я прямо-таки не знаю, что и сказать! Вы, пожалуй, знаете и то, кому именно принадлежит эта рука с четырьмя пальцами?

Сыщик, улыбаясь, кивнул головой:

— Совершенно правильно, я знаю это. Это опасный рецидивист, известный в преступном мире под кличкой Черный Франц. Мне часто приходилось иметь с ним дело, и именно мне он обязан по меньшей мере десятью годами каторги, проведенными в Синг-Синге!

Маленький адвокат не сразу нашелся, что ответить. Он был совершенно пришиблен неожиданными открытиями Пинкертона.

— Возможно ли? — пролепетал он, наконец. — Вам удалось извлечь столько сведений из грязного полуистертого очертания человеческой руки?

— Совершенно верно! Я немедленно же еду в Нью-Йорк!

— В Нью-Йорк?

— Конечно, я могу и оттуда следить за разбойниками, а кроме того, там у меня имеются преданные мне помощники! Желаю вам всего наилучшего, сэр! Поезжайте как можно скорее в Кливленд и утешьте там бедную вдову убитого! Надеюсь, что в скором времени я буду иметь возможность лично препроводить обоих негодяев в дом предварительного заключения Кливленда! До свидания!

С этими словами Нат Пинкертон вышел из кабинета и отправился на вокзал, чтобы сесть в первый же поезд, идущий в Нью-Йорк.