Выйдя из здания полицейского управления, Джоэ Риджерс с Мульбери-стрит пошел на Бовери, затем завернул на Третье авеню и дошел до 29 улицы, на которой находилась гостиница «Метрополь», где он хотел остановиться. Он зорко оглядывался по сторонам, памятуя предостережения Пинкертона, но нигде не заметил никого, кто бы следил за ним или преследовал.
И все-таки за ним крался Билл Эверет, служащий агента Иосифа Гартона, да так искусно, что Джоэ решительно ничего не замечал.
Эверет страшно обозлился, когда увидел, что Джоэ Риджерс входит в полицейское управление; он сталь терпеливо ждать возвращения преследуемого, в одной из подворотен противоположной стороны улицы.
Когда Риджерс возвращался один, Билл ехидно улыбнулся, предполагая, что в полиции постарались отделаться от посетителя и пошел вслед за ним, постоянно оглядываясь. По-видимому, он не совсем успокоился и предполагал, что за Риджерсом идет полицейский, но никого не увидел; он окончательно успокоился, не обращая внимания на то, что делается за его спиной, сосредоточив всю бдительность на идущем впереди человеке. Он, в свою очередь, не заметил, что за ним по пятам шел Пинкертон.
Билл Эверет мнил себя в полнейшей безопасности, когда вслед за Джоэ Риджерсом дошел до подъезда гостиницы «Метрополь». Он прошел немного дальше, по той же улице, затем вернулся и зашел в подъезд гостиницы.
Ему навстречу вышел швейцар.
— Вам угодно комнату?
— Нет, мне надо поговорить с одним господином, высокого роста, с темной бородой, который вошел сюда минуть пять назад.
— Вы, вероятно, говорите о м-ре Джоэ Риджерсе?
— Кажется, это он и есть!
— Тогда будьте добры, потрудитесь подняться к нему наверх, № 82, на третьем этаже!
Эверет кивнул головой и быстро поднялся по лестнице. Он с удовольствием заметил, что кругом никого не было. В коридоре третьего этажа он остановился и стал прислушиваться.
Не услышав ничего подозрительного, он пошел к номеру 82 по мягким дорожкам, заглушавшим шум шагов.
Постояв немного, он постучал в дверь.
— Войдите! — послышалось из комнаты.
Билл Эверет быстро вошел и закрыл за собою дверь. Джоэ Риджерс без пиджака и жилетки стоял над умывальником.
Он сразу узнал служащего агента и тотчас же спросил далеко не любезным тоном:
— Что вам нужно?
— М-р Джон Сеймур, поручил мне сообщить, что он ожидает вас в конторе моего патрона! Вскоре, после вашего ухода, он пришел за зонтиком!
Джоэ изумился, но потом вдруг отскочил на шаг и крикнул:
— Ложь! Оставьте меня в покой с вашими выдумками!
— Нет, это правда! — уверял Эверет, опуская при этом правую руку в карман.
— Вы такой же негодяй, как и ваш патрон! — кипятился Джоэ. — Вы воображаете, что можете меня провести!
Эверет насмешливо расхохотался.
— Откуда вы узнали, что я живу здесь? — продолжал Джоэ.—Ведь я об этом ни слова не говорил у вас в конторе? Вы, значит, выследили меня? Теперь я догадываюсь, кто толкнул меня с тротуара под автомобиль! Это сделали вы, негодяй!
Эверет вдруг вытащил из кармана револьвер.
— Да! — воскликнул он. — Это сделал я! Зачем отпираться! А теперь, м-р Риджерс, я завершу план, который начал, но не докончить — я вас пристрелю на месте!
Билл Эверет стоял спиной к двери и не заметил, как кто-то бесшумно отворил ее.
Джоэ побледнел, как полотно.
— Негодяй! — скрежетал он. — Что я вам сделал дурного?
— Это мое дело! Так вот, я сейчас же выстрелю вам в самое сердце!
— Нет, Билл Эверет, вы этого не сделаете! — послышался вдруг могучий голос. Вместе с тем, чья-то рука протянулась через плечо преступника и выхватила револьвер.
Звереть отшатнулся, обернулся и в ужасе уставился на мужчину, который смотрел на него пронизывающим взором.
— М-р Пинкертон! — радостно воскликнул Джоэ Риджерс. — Вы вовремя пришли!
— Пинкертон? — дрожащим голосом повторил Билл Эверет. — Нат Пинкертон?!
Сыщик быстро подошел к растерявшемуся преступнику и наложил на него наручники. Тот не сопротивлялся, загипнотизированный взглядом Пинкертона.
— Не скажете ли вы теперь, где находятся м-р Джон Сеймур? — спросил сыщик.
— Я… Я не знаю этого! — заплетающимся языком проговорил Эверет.
— Вы прекрасно знаете! Сознайтесь лучше, что вы, вместе с вашим патроном Иосифом Гартоном. совершили преступление, ограбив Сеймура!
—Нет, нет! Мы ничего подобного не делали! Это неправда! — крикнул Эверет, к которому постепенно стала возвращаться его наглость.
— Я сумею уличить вас обоих! — заявил сыщик. — И не миновать вам электрического стула!
Эверет заскрежетал зубами. Страх его перешел в бешеную ярость.
— Отпустите меня! — заревел он. — За что вы заковали меня? Я не совершил никакого преступления!
— А покушение на убийство м-ра Джоэ Риджерса?
— Это… я шутил! На самом деле у меня и в мыслях не было убивать м-ра Риджерса! Я не способен на такое злодеяние!
— Что за негодяй! — воскликнул Джоэ, возмущенный его наглостью.
Нат Пинкертон злобно ухмыльнулся.
— Не волнуйтесь, м-р Риджерс, не стоит! Этого господина, за его « шуточки», мы отправим за решетку, а его почтенный патрон в скором времени разделить туже участь, затем им предоставят почетные электрические стулья!
Пинкертон, не обращая внимания на брань и угрозы Эверета, попросил Джоэ Риджерса сходить за закрытой каретой, чтобы доставить своего пленника в полицию, не возбуждая ничьего любопытства. Для него было важно, чтобы Иосиф Гартон не узнал об аресте своего служащего.
У Пинкертона еще не было доказательств виновности преступников, хотя он, конечно, не сомневался что негодяи ограбили и убили Джона Сеймура.
Несмотря на попытки к сопротивлению и яростные протесты, Билл Эверет должен был сойти вниз и сесть в карету.
На допросе у инспектора Мак-Коннэля, он держал себя крайне вызывающе и нагло.
Но инспектор не волновался, а, спокойно улыбаясь, заявил:
— Я посажу вас сначала на несколько недель на хлеб и на воду в одиночную камеру, Билл Эверет! Надеюсь, это подействует и, если вы научитесь вежливости и скромности, мы возобновим наш разговор!
Мак-Коннель сделал знак двум здоровенным полисменам, которые схватили Эверета и отвели в тюрьму. Затем инспектор выразил сыщику свое удивление, по поводу, столь быстро, достигнутого им, успеха, которым Пинкертон был обязан исключительно своей сообразительности.
Сыщик не замедлил принять дальнейшие меры и привести свой план в исполнение. Ему хотелось, чтобы агент Иосиф Гартон своим поведением сам выдал, было ли им совершено преступление или нет.
Пинкертон поспешил к себе на квартиру и, там преобразившись в обыкновенного посыльного, через полчаса вышел на улицу в синей блузе и с бляхой на картузе. В этом человек с багровым от водки носом и тупым выражением лица, никто не у знал бы сыщика.
Он отправился на Цедар-стрит, вошел в «Строение Западной улицы», поднялся по подъемной машине в 24-ый этаж и, пройдя нисколько коридоров, очутился у № 224.
Он постучал в дверь.
— Войдите! — послышалось изнутри.
Пинкертон открыл дверь, покачиваясь переступил порог и остановился, тупо оглядывая комнату. Притворившись пьяным, он зорко осмотреть обстановку.
Он заметил, что рядом с конторой находилось еще помещение, вход в которое было завещано темно-зеленой портьерой.
При входе посыльного, Гартон, сидевший за письменным столом, поднял голову и с недоумением взглянул на него.
— Мое почтение! — глупо улыбаясь поклонился сыщик, снимая с головы картуз.
— Что вам угодно? — спросил агент.
— Я пришел по поручению… Ну и высоконько же вы поместились! — прервал посыльный сам себя, заглядывая в окно.
— К делу, к делу!.. У меня нет времени! — отозвался Гартон.
Но подвыпивший посыльный, очевидно, любил поболтать.
— И не страшно вам тут? — спросил он.
Агент не выдержал и вскочил из-за стола.
— Довольно болтать! — вскричал он. — Зачем вы пришли?
— За одной драгоценной вещичкой! — лукаво подмигнул посыльный.
Брови Гартона наморщились и он пристально взглянул на сыщика, который превосходно играл свою роль.
— Помните смешного толстяка, который к вам заходил утром? — продолжал посыльный.
Агент вздрогнул. Смутное подозрение мелькнуло у него в голове.
— Какого толстяка? — спросил он.
— Да с огромным синим зонтиком, который он забыл у вас…
— У меня никто ничего не забывал!
При этом взгляд Гартона невольно скользнул по портьере, завешивавшей дверь в соседнее помещение. Нат Пинкертон заметил его взгляд и придумал план действий.
— Не разрешите ли вы мне присесть? — спросил он. — Я сегодня с утра на ногах и чертовски устал!
— Садитесь! — буркнул агент, в души очень довольный таким оборотом дела и указал на кресло.
Посыльный грузно опустился в него и заговорил:
— Меня послал м-р Джон… Джон… вот забыл как его фамилия!..
— Сеймур!.. — невольно вырвалось у Гартона.
— Вы знаете его?
— Нить, но вы уже второй, который приходить справляться о нем!.. — выпутывался агент и с этими словами стал медленно подходить к письменному столу. Он уже собрался нажать какую-то кнопку, как посыльный вскочил с кресла.
— Он велел потребовать у вас его зонтик!
— Вы надоели мне! — вскричал Гартон. — Убирайтесь вон!
Он сделал несколько шагов к посыльному, но тот не струсил и стал в свою очередь наступать на него, таким образом, что агент очутился спиной к дверям с портьерой.
— Без зонтика мне не приказывали возвращаться! — кричал посыльный. — Может быть он у вас там? — указал он рукой на портьеру.
Гартон, предполагая, что посыльный хочет его ударить, сделал шаг назад, нечаянно оборвал портьеру и, запутавшись в ней, упал прямо на дверь кабинета, которая, под тяжестью его тела, открылась. Сыщик увидел там несколько ящиков, в каких обыкновенно перевозятся клади. Возле одного из них стоя и синий зонтик.
— Вот он! — вскричал посыльный, хватая его. — Как же вы уверяли, что не знаете ни м-ра Джона Сеймура, ни его зонтика? Как погляжу, вы большой руки плут!..
В этот момент Гартон поднялся с пола и выхватил револьвер.
— Ты не выйдешь отсюда! — вскричал он, побагровев от злости. — Ты не посыльный, ты—шпион!
— Много чести! — ответил сыщик, стоя на пороге двери кабинета. — Не волнуйтесь! Теперь я получил зонтик и мне больше нечего делать у вас. До приятного свидания!..
— Оставь зонтик! — орал агент. — Или я убью тебя, как собаку!
— Ну, это еще вилами по воде писано! — ответил посыльный.
— Лучше кончим добром!.. Я сосчитаю до трех и тогда…
— Все-таки ничего не выйдет!.. — рассмеялся сыщик.
Гартон не опускал руки с револьвером.
— Раз! Два!
На этом он и кончил. Пинкёртон с быстротой молнии выхватил оружие у агента, не ожидавшего такого нападения и нанес ему такой удар, что тот упал навзничь, сзади одного из ящиков.
Взяв синий зонтик, Пинкертон на пороге двери обернулся.
— Револьвера я не отдам! — проговорил он, все еще заплетающимся языком полупьяного посыльного. — Вы очень опасный господин! Надо будет предостеречь товарищей.
С этими словами он вышел и с треском захлопнул за собою дверь.
Дрожа от злости, Гартон поднялся с пола.
— Тут что-нибудь да не так! — пробормотал он, выходя в контору. — Мне даже кажется, что этот мерзавец вовсе не посыльный! Но я буду настороже! Доказательств никаких нет! А когда вернется Эверет, я вместе с ним и Гаргамом обсужу, что предпринять против врагов, и мы выйдем победителями!
Нат Пинкертон, в это время опускавшийся на подъемной машине, улыбаясь, думал:
— Этот негодяй ужасно глуп! Будь он умнее, то без разговоров отдал бы мне зонтик, а он, вместо этого сам себя выдал! Ведь Гартон отлично знает, что Джон Сеймур не мог прислать за зонтиком, а потому… Погоди милейший! Теперь я тебя скоро поймаю!
Иосиф Гартон тщетно ждал возвращения своего служащего, но это его не слишком беспокоило. Он знал, что Билл умён и хитер и не допускал возможности, что тот сделает глупость, которая приведет его в тюрьму. Он полагал, что Эверет выслеживает Джоэ Риджерса и не отстает, чтобы не дать ему возможности донести полиции о происшедшем. Гартон ни секунды не сомневался, что Билл Эверет будет искать и найдет случай совершенно избавиться от Джоэ Риджерса; это было бы вполне в духи самого Гартона.
С наступлением сумерек к Гартону снова явился посетитель: здоровенный ломовой в синей блузе и кожаном передник с грубым отталкивающим лицом, но агент встретил его, как доброго знакомого.
— Добрый вечер, Фреди Гаргам! — приветствовал он его. — Отлично сделал, что пришел! Как дела? Покончил ли ты с последним делом?
— Разумеется! Никто ничего не увидал! Очень уж было смешно, когда всплеснула вода!
— Ты, вероятно, явился за деньгами!
Ломовой почесал затылок.
— Да уж что говорить! Недурно бы получить несколько сотенных!
Гартон вынул бумажник и передал Гаргаму пять билетов по сто долларов, которые тот, не моргнув глазом, спрятал в карман.
— Что дальше? Есть еще работа на сегодняшний вечер?
— Возможно, что будет, наверно, пока не могу сказать, так как не знаю, явится ли кто-нибудь по моему новому объявлению! — с отвратительным смехом ответил Гартон. — А теперь ты слушай, что случилось!
Агент пододвинул своему посетителю ящик с сигарами и извозчик, с видимым удовольствием, закурил. Затем, откупорив бутылку вина, Гартон взял две рюмки из стенного шкафа и наполнил их до краев. Собеседники чокнулись.
Агент рассказал ломовому обо всем, что случилось, подробно остановившись на посещении посыльного, но Гаргам не разделял опасений агента.
— Чепуха! — проговорил он. — Тут ничего такого нет! Этот посыльный, наверно, был прислан приятелем Сеймура, причем ему поручили сказать, что он приходить от имени самого Сеймура! Тебе бы сразу отдать ему зонтик, это было бы правильнее! Ну, да тут уж ничего не поделаешь! Я не думаю, чтобы это причинило нам неприятность. Во всяком случае, приятель Сеймура еще не был в полиции, иначе Билл Эверет давно бы вернулся!
Гартон стал успокаиваться.
— Ты можешь остаться здесь! — проговорил он. — Если кто-нибудь придет, пройди в кабинет, и в случай чего сейчас его и возьмешь с собой!
— Ладно! Недурно, если бы опять представилось маленькое дельце! — проворчал извозчик и откинулся на спинку кресла.
Когда около девяти часов вечера в коридоре раздались шаги, ломовой юркнул в темный кабинет, сорванную портьеру которого агент успел опять прикрепить на место.