Глава I

Без вести пропавший

Знаменитый сыщик Нат Пинкертон испытующим взглядом смерил с головы до ног даму, которая в сопровождении его помощника Боба Руланда вошла к нему в кабинет.

Хотя незнакомка была в глубоком трауре, тем не менее сразу бросалось в глаза, что она принадлежит к высшему обществу.

Сев на указанный ей стул, она откинула вуаль.

Нат Пинкертон увидел лицо экзотической красавицы, знойные прелести которой могли бы воспламенить даже самого хладнокровного мужчину.

Печальными темными глазами смотрела она на Пинкертона, с выражением глубокого уныния на лице. Красивые губы ее вздрагивали от еле сдерживаемых рыданий.

— Чем могу служить, миссис? — участливо спросил Нат Пинкертон.

На правой руке у нее он заметил гладкое золотое кольцо и потому предположил, что она замужем, хотя, судя по внешнему виду, она была еще молода для этого.

— Я пришла к вам, мистер Пинкертон, — ответила она, — за советом и содействием, так как во всей Америке я не знаю другого человека, который мог бы мне помочь в моем несчастье!

Она проговорила это почти шепотом и затем наклонила голову так, что Пинкертон не видел ее лица.

Сыщик незаметно вынул из кармана какой-то маленький предмет и, зажав его в руке, поднес к своим глазам.

Это было своеобразное зеркало, благодаря которому он мог видеть лицо посетительницы, хотя она смотрела в пол.

По-видимому, сыщик остался доволен тем, что увидел в зеркале, так как чуть заметно кивнул головой.

Спрятав зеркало в карман, он ответил:

— Я вижу, вы в трауре, миссис, и полагаю, что с поводом к этому трауру связано ваше посещение. Скажите мне откровенно, в чем дело, а я вам обещаю, что сделаю все, что могу, чтобы помочь вам в вашем горе! Позвольте узнать, с кем я имею честь говорить?

— Мэна Морган из Цинциннати в штате Огайо!

— Вы вдова?

— Я не знаю этого, мистер Пинкертон, потому-то и пришла к вам! — взволнованно ответила посетительница.

Пинкертон нисколько не поразился такому ответу; напротив, судя по кивку головой, именно его он и ожидал.

Миссис Морган начала свой рассказ, время от времени прерывая его рыданиями.

— Я жена бывшего фабриканта Вильяма Моргана. Муж мой три месяца назад продал свою фабрику и с тех пор жил доходами с капитала. Я познакомилась с ним семь месяцев назад; хотя он вдвое старше меня, я все-таки приняла его предложение и искренне полюбила его, так как он в высшей степени честный и хороший человек. Недавно мы с ним решили переселиться в Нью-Йорк, где муж хотел начать новую деятельность. С этой целью он две недели назад выехал сюда из Цинциннати. В Нью-Йорке у него есть племянник, очень богатый молодой человек, с которым он и раньше имел дела. Он остановился у этого племянника, а на другой день после приезда начал искать квартиру.

Пять дней тому назад он велел мне немедленно приехать, так как купил в пригороде маленький домик. Через день я прибыла в Нью-Йорк. К моему удивлению, меня встретил его племянник, Эвальд Брадли… Я заподозрила неладное и спросила, что с мужем. Брадли пытался меня успокоить, и потом сообщил, что Морган накануне днем вышел по делу, насколько известно, для осмотра какой-то фабрики, но до сих пор не вернулся, что он уже разыскивал его, но, при всем желании, не смог найти. Брадли старался придать всему этому игривый оттенок, и, между прочим, сказал, что мой муж, быть может, закутил, весело проводит время и потому до сих пор не возвращается. В Цинциннати, однако, мой муж, благодаря своему примерному поведению, чуть не вошел в поговорку, поэтому мне не верилось, что предположение Брадли может быть основано на фактах, но я все-таки пока удовлетворилась им и стала ждать. Но когда мой муж не вернулся и сегодня, Брадли посоветовал мне обратиться к вам, так как и ему уже начинало казаться, что с Морганом либо случилось несчастье, либо он стал жертвой преступления. И вот я прошу вас, мистер Пинкертон, помогите мне! Я предчувствую нечто ужасное! Внутренний голос говорит мне, что я никогда больше не увижу моего мужа!

Она закрыла лицо руками и громко зарыдала.

Нат Пинкертон в глубоком раздумье несколько раз прошелся по комнате.

— Жаль, что вы или ваш родственник сразу не известили полицию!

— Мы это мы сделали еще вчера!

— А, хорошо! Ну, и что же?

— К сожалению, это ни к чему не привело. Сегодня к Эвальду Брадли заходил полицейский инспектор и чисто формально расспрашивал нас о внешности и привычках моего мужа. Он обещал нам сообщить приметы мужа во все полицейские бюро и известить нас, как только будет найден какой-нибудь след. Но я опасаюсь, что нам придется ждать этого до скончания века, а потому и решила обратиться к вам!

— Где находится ваша квартира, точнее говоря, где проживает племянник вашего мужа?

— Брадли владеет в Гобакене маленькой хорошенькой виллой, на Милль-стрит, № 23, вблизи канала Морриса. Он живет там совершенно один.

— Местность мне знакома! — заметил Пинкертон и спросил: — Вы, между прочим, говорили, что Эвальд Брадли состоял прежде в деловых отношениях с вашим мужем. По какой причине они разошлись?

Красивое лицо посетительницы залилось густой краской. По-видимому, этот вопрос пришелся ей не но вкусу. Она ответила, слегка запинаясь:

— Насколько мне известно, Эвальд Брадли три года тому назад вступил в дело мужа в качестве компаньона. Он и мой муж — ученые, химики. Морган заведовал технической частью дела, а Брадли разъезжал и занимался распространением изделий фабрики. Когда я познакомилась с Морганом и вышла за него замуж, Брадли находился в Европе, куда поехал по делам на несколько месяцев. Вот почему я с ним тогда не была знакома. А когда он вернулся, я уже целый месяц была женой его дяди!

— Еще вопрос, миссис: скажите, если бы ваш муж не женился, то Эвальд Брадли был бы его единственным наследником?

— Да, мистер Пинкертон, но…

Она побледнела и запнулась. Но затем решительно покачала головой и произнесла:

— Брадли в три раза богаче своего дяди, кроме того, он не корыстолюбив и вне всяких подозрений. Насколько я знаю, он всегда искренне желал своему дяде счастья и долгой жизни!

Пинкертон чуть заметно улыбнулся и сказал:

— Не будете ли вы любезны ответить на мой вопрос, почему мистер Брадли разошелся с мистером Морганом? После того, как Эвальд Брадли вернулся из Европы, он еще целый месяц оставался компаньоном моего мужа. Но потом вдруг вышел из дела и уехал в Нью-Йорк, без объяснения причин!

Миссис Морган слегка нахмурилась. По-видимому, ей было неприятно говорить об этом.

Но именно вследствие этого Пинкертон не удовлетворился полученным ответом. Он прислонился к столу и, разглядывая свои ногти, произнес:

— Прошу вас, миссис Морган, не считать меня нескромным или любопытным, если я снова возвращаюсь к этому вопросу. Делаю это потому, что вижу по вашему поведению, что вы более подробно посвящены в причины выхода из дела Эвальда Брадли. Вот я и прошу вас смотреть на меня, как на вашего друга, которому без стеснения можно довериться!

Последние слова, по-видимому, произвели впечатление на миссис Морган.

Она вздохнула и нерешительно ответила:

— Извольте, мистер Пинкертон, раз уж вы читаете сокровеннейшие мысли, я вам скажу, почему Брадли переселился в Нью-Йорк. Но помните, что я вам доверяю нечто такое, о чем даже мой муж не подозревал, и я рассчитываю, что это останется между нами!

Сыщик молча кивнул головой.

— Эвальд Брадли влюбился в меня, — смущенно продолжала она. — Чтобы не нарушать доверия, которое к нему питал дядя, он решил уехать.

— Я так и думал! — с улыбкой заметил Пинкертон.

— Но неужели же вы склонны в чем-нибудь заподозрить Брадли? — воскликнула миссис Морган и затем взволнованно прибавила: — Такое подозрение не должно иметь места, мистер Пинкертон! Я клянусь вам, Эвальд не способен ни на какое злодеяние, о нет, мистер Пинкертон!

И она снова зарыдала.

Пинкертон дал ей время немного успокоиться, а потом проговорил:

— Могу вас уверить, миссис, что я вполне согласен с вами, что нельзя ни в чем заподозрить Эвальда Брадли. Хотя я не знаю его лично, но, судя по вашим словам, он поступил как честный человек. А в остальном вряд ли ошибусь, если на основании ваших слов о племяннике вашего мужа скажу, что вы отвечаете ему взаимностью!

Он взглянул на нее так, что она залилась густой краской и в смущении опустила глаза.

Нат Пинкертон переменил тему и спросил:

— Не знаете ли вы, была ли при вашем супруге значительная сумма денег, когда он ушел из дома своего племянника?

— Едва ли! — ответила она, — Брадли уже запрашивал банкира, и тот сообщил, что мой муж брал только проценты со своего капитала!

— А где находится дом, приобретенный вашим супругом?

— Этого мы, к несчастью, не знаем. Мой муж хотя и говорил своему племяннику об этом, но тот никак не может припомнить название улицы!

— Это очень досадно! — заметил Нат Пинкертон. — Возможно, что он отправился именно в приобретенный им дом и что там с ним произошел несчастный случай!

— Вы, пожалуй, правы, мистер Пинкертон! Но ведь это ужасно, если он на самом деле лежит там в бессознательном состоянии и умирает!

Она в отчаянии ломала руки.

— Успокойтесь, миссис Морган! — участливо произнес Пинкертон. — Ведь это одни только предположения! А теперь будьте добры сказать, кто из вас задумал переселиться в Нью-Йорк, ваш муж или вы?

Вопрос этот был поставлен так неожиданно, что красавица смутилась.

— Как вам сказать… Не помню! Впрочем, нет! Об этом впервые заговорил мой муж и затем стал настаивать с большим упорством!

Казалось, будто Пинкертон не придал никакого значения этому ответу, так как совершенно не обратил внимания на волнение своей посетительницы.

— Мне придется первым делом поговорить лично с мистером Брадли! — задумчиво произнес он.

— Но вы не станете передавать ему, что я рассказала о его любви ко мне? — испуганно спросила она.

— Если вы этого не желаете, не стану! — ответил Пинкертон.

— Очень прошу не упоминать об этом! — торопливо произнесла она.

— Когда легче всего застать мистера Брадли? — спросил сыщик.

Она подумала немного и сказала:

— Лучше всего, если вы придете часов в девять утра!

— Отлично! Так вы его предупредите, что я буду у него завтра в девять! Еще вопрос, миссис Морган: где познакомился с вами мистер Морган и при каких обстоятельствах? Конечно, все зависит от вас — отвечать на этот вопрос или нет, но…

— Конечно, я вам отвечу! — быстро прервала она его. — Хотя вы поймете, что я говорю об этом неохотно, так как принадлежала совсем к другому обществу, чем то, в котором вращался мой муж. Я была бедной девушкой, не имевшей ничего, кроме доброго имени. Я познакомилась с мистером Морганом в цирке!

— Благодарю вас! — вежливо ответил Пинкертон. — Обещаю, что сделаю все, что могу, а вам советую не унывать! Так вот, завтра утром я буду у Эвальда Брадли!

Мэна Морган закрыла лицо вуалью, распростилась с сыщиком и ушла.

Как только Пинкертон остался один, он нажал кнопку электрического звонка и позвал своего помощника Боба Руланда.

Когда Боб вошел в комнату, Пинкертон спросил его:

— Ты хорошо запомнил даму, которая только что была у меня?

— Да!

— Последи за ней и ничего не упускай из виду!

Боб моментально выбежал из комнаты.

 

Глава II

Ночная стычка

Нат Пинкертон сел за письменный стол и написал длинное заявление в полицейское управление Цинциннати. Затем он оделся и вышел.

Он пошел к берегу Гудзона.

Вблизи канала Морриса он переправился на противоположный берег и пошел в местное полицейское бюро.

— Мое почтение, мистер Пинкертон! — приветствовал сыщика полицейский инспектор и протянул ему руку.

Ответив на приветствие, Пинкертон сел в кресло и спросил:

— На территории вашего участка живет некий Эвальд Брадли, молодой богатый человек. Можете ли вы дать мне о нем справку?

— Конечно, могу, мистер Пинкертон! Это племянник пропавшего Вильяма Моргана! Когда мне сообщили об исчезновении Моргана, я заходил к Брадли и застал у него молодую женщину, жену Моргана.

— Вот об этом Брадли я и спрашиваю.

— Видите ли, Брадли, как известно, ведет добропорядочный образ жизни, а это с подобными молодыми людьми случается весьма редко! Он, говорят, очень богат!

— Значит, с виду репутация его безупречна?

Инспектор насторожился.

— Не хотите ли вы сказать, что Брадли в той или иной форме причастен к исчезновению своего дяди?

— Пока я ничего определенного не подозреваю, — ответил Пинкертон, — я спрашиваю только так, для руководства к действию. Вы ведь знаете, что я всегда предварительно стараюсь составить суждение о тех лицах, с которыми приходится сталкиваться. Что ж, я полагаю, вы лично считаете Брадли весьма порядочным человеком, а этого мне пока достаточно! Прощайте, инспектор!

С этим Пинкертон ушел.

Вилла Эвальда Брадли находилась в южной части Гобакена. К ней вела широкая тенистая аллея, в конце которой возвышалось маленькое здание в готическом стиле, окруженное со всех сторон большим садом.

Пинкертон не торопился, так как не хотел быть у виллы до наступления темноты.

Заходить к Брадли в тот день он и не собирался, а назначил ему свидание на следующее утро. Он хотел, как всегда в таких случаях, предварительно обследовать местность, на которой предстояло действовать.

Он внимательно оглядел виллу со всех сторон.

Вдоль фасада, на высоте первого этажа, тянулся балкон, освещенный розовым фонарем.

Узкая аллея, разделявшая красивый сад на две части, вела к вилле.

Пинкертон, однако, не рискнул пойти по аллее, опасаясь, что шаги по песку выдадут его.

Поэтому он пошел дальше в тени деревьев, а затем по боковой дорожке приблизился к фасаду виллы.

Вокруг было тихо. Сюда не долетал шум большого города.

Прохаживаясь вдоль ограды, Пинкертон время от времени заглядывал в сад.

Потом остановился, намереваясь перелезть через ограду.

Взобравшись наверх, он поднял голову и прислушался.

Затем он перескочил через ограду и скрылся за толстым деревом.

Вскоре послышались чьи-то торопливые шаги. Пинкертон сразу понял, что шли два человека.

Они остановились на том самом месте, где сыщик перелез через ограду, и начали беседовать полушепотом.

Это были мужчины.

— Они сидят на балконе, Чарльз! — шепнул один из незнакомцев.

— Ну и пусть сидят! — тихо смеясь, ответил другой. — Отсюда нас не слышно! Он так влюблен, что мы могли бы без риска выпустить здесь дюжину ракет!

— Ты неосторожен, Чарльз! — проговорил первый. — Ведь ты знаешь, что в доме есть прислуга, весь наш план расстроится, если нас услышит старый лакей Энкеди! Он очень чуток!

— Ну что ж, лезь! — произнес второй, и Пинкертон увидел, как они перелезли через ограду.

Он стоял от них на расстоянии каких-нибудь десяти шагов. Лиц в темноте он не мог разглядеть, только увидел, что «гости» небольшого роста.

Незнакомцы медленно подходили к дому.

Затем вдруг нагнулись, как будто что-то ища на земле, а потом исчезли.

«Что это значит? Что нужно этим людям?» — подумал Пинкертон.

Он двинулся вперед, осторожно переходя от дерева к дереву, и добрался до того места, где только что были незнакомцы.

Увидев открытое окно подвала, Пинкертон догадался, что они забрались в погреб.

Он наклонился к окну и прислушался.

Снизу раздавался какой-то странный глухой звук, как будто стучали по металлу.

Пинкертон припал к земле и осторожно заглянул в окно.

В погребе было темно, но сквозь узкую щель пробивался свет, и сыщик увидел их.

Пинкертон недоумевал: быть может, незнакомцы намеревались совершить взлом и спрятались в погреб до той поры, когда на вилле все лягут спать?

Он вынул из кармана свой электрический фонарик и посветил вниз.

Погреб был забит разным хламом. Под окном стояла какая-то старая скамейка.

Пинкертон спрятал фонарик и хотел уже спуститься в погреб, как вдруг из его кармана выскользнул револьвер и с шумом упал на скамейку.

Пинкертон моментально отскочил назад и прижался к стене.

Стук тотчас прекратился. Затем кто-то стал приближаться к окну.

Вместе с тем Пинкертон заметил еще нечто, заставившее его изменить свой первоначальный план.

Он увидел, как на улице, за оградой, появилась мужская фигура.

Новый пришелец перелез через ограду в том же месте, где ее перелезли сыщик и два незнакомца.

Пинкертон ни минуты не сомневался в том, что все эти незнакомцы составляют одну компанию. По всей вероятности, третий неизвестный сначала стоял на часах на большой дороге, или в его обязанности входило наблюдение за жильцами виллы, чтобы дать знать, когда они уйдут с балкона.

Пинкертон сразу понял, какая опасность ему грозит.

Он неслышно прокрался вдоль стены к толстому дереву, потом выпрямился и начал быстро переходить от одного дерева к другому, пока не добрался до середины сада.

Там он постоял немного, затаив дыхание, но не заметил ничего подозрительного.

Однако сыщику казалось, что его услышали и только ждут его появления, чтобы разделаться с ним.

И как бы в ожидании этого все вокруг притихло.

Вдруг Пинкертон увидел, как по саду неслышными шагами передвигается тот самый мужчина, который последним перелез через ограду. Он перебегал от дерева к дереву, как будто намереваясь сбить какого-то преследователя с толку.

Пинкертон попытался разглядеть, нет ли еще кого-нибудь у ограды, но ничего не смог увидеть.

Была минута, когда таинственный незнакомец оказался на расстоянии нескольких шагов от Пинкертона, который хотел было подбежать к нему и сразить метким ударом.

Но незнакомец зашагал дальше.

Пинкертон решил пока не показываться, так как противников стало уже трое, и борьба с ними была бы опасной. Находившихся в погребе незнакомцев нельзя было одолеть, не обезвредив третьего.

Пинкертону показалось странным, что из погреба никто не появлялся. Оставалось только надеяться, что они не заметили упавшего вниз револьвера.

Третий незнакомец прошел вдоль стены к окну подвала. Там он оставался, не двигаясь, в течение почти получаса, и у Пинкертона даже глаза заболели от напряжения.

Пинкертон тихо подкрался совсем близко к дому и, в конце концов, очутился на расстоянии каких-нибудь десяти шагов от незнакомца, притаившегося у окна.

Стук из погреба теперь был слышен ясно.

Прошло еще четверть часа.

Вдруг третий незнакомец привстал и скрылся за одним из деревьев на другой стороне дорожки.

Прежде чем Пинкертон успел понять, в чем дело, из окна подвала вылезли первые двое мужчин, заперли окно и, тихо переговариваясь, собрались уходить.

Тут третий незнакомец выскочил из-за дерева и преградил им дорогу, высоко подняв правую руку.

Теперь Пинкертон понял, что третий незнакомец явился сюда приблизительно по тем же причинам, что и он.

Прежде чем он успел подбежать, разыгралась безмолвная борьба.

Трое мужчин сцепились, раздалось несколько глухих ударов, и кто-то упал на землю.

Все это длилось каких-нибудь две-три секунды.

Но тут Пинкертон подскочил к ним и нанес одному из преступников сильный удар по голове.

Послышалось проклятие, незнакомец пошатнулся и упал.

Вдруг сверкнул нож.

Им замахнулся второй незнакомец, вылезший из погреба. Он кинулся на Пинкертона, который чуть не стал жертвой этого нападения.

Пинкертон быстро отскочил в сторону; только благодаря этому ему удалось избежать ударов ножа своего противника.

Он заметил с досадой, что первый преступник, которого он сшиб с ног, собирается подняться. По-видимому, удар только слегка оглушил его.

Пинкертон слышал, как другой выкрикнул несколько слов на незнакомом языке, после чего оба негодяя приготовились к нападению. В руке второго преступника тоже сверкнул нож.

Сыщик проклинал себя за то, что уронил револьвер.

Положение его было незавидным, так как ему приходилось отбиваться одним только кастетом.

Оставалось положиться исключительно на кулаки.

В момент крайней опасности он пустил в ход хитрость, которую применял уже не раз.

Он выхватил из кармана большой клинок и крикнул:

— Руки вверх или буду стрелять!

Нападавшие подались назад, но сразу же метнули в сыщика свои кинжалы.

Пинкертон, однако, быстро припал к земле, так что кинжалы вонзились в ствол дерева, у которого он стоял.

В ту же секунду Пинкертон вскочил на ноги и кинулся к преступникам, но те бросились бежать. Пинкертон пустился за ними в погоню.

Они добежали до ограды. Пинкертон был уверен в успехе! Ограда имела высоту метра два, и уйти беглецам теперь уже было некуда. Значит, преступники волей-неволей вынуждены будут вступить в борьбу, а так как оружия у них больше нет, то преимущество окажется на его стороне, размышлял Пинкертон.

Но тут сыщик остановился в сильнейшем недоумении и страшной злобе: противники почти без разбега перескочили через ограду.

Послышался их насмешливый хохот, а затем они скрылись во мраке.

— Черт знает, что такое! — буркнул Пинкертон и вернулся к месту борьбы.

Тут он опустился на колени возле лежавшего лицом вниз человека. На голове у него были две раны, из которых сочилась кровь.

Пинкертон повернул к себе его лицо и вскочил, как ужаленный. Это был его помощник Боб Руланд!

 

Глава III

Приключения Боба

— Однако, такого сюрприза я уж никак не ожидал! — пробормотал Пинкертон и принял меры, чтобы привести Боба в чувство.

Старания его вскоре увенчались успехом.

Не прошло и пяти минут, как Боб тяжело вздохнул и открыл глаза.

Он в недоумении посмотрел на своего начальника, очевидно, не соображая, где находится и что с ним случилось, однако спустя некоторое время все вспомнил.

— Где эти два негодяя? — проговорил он.

— Сегодня им удалось улизнуть, — спокойно ответил Пинкертон. — Прежде всего я тебе залеплю пластырем раны, а ты тем временем расскажи, что с тобой произошло. А тех господ мы еще успеем поймать! Ну что ж, рассказывай!

— Откуда вы появились, начальник? — спросил Боб, прежде чем начать свое повествование.

Пинкертон рассказал, с какой целью пришел сюда, и сообщил о своих наблюдениях.

— Поразительная история! — воскликнул Боб.

— Твердая, однако, у тебя голова! — засмеялся Пинкертон, налепив последний кусок пластыря. — Надеюсь, ты себе ничего не повредил?

— Пустяки! — весело ответил Боб. — Поболит немного голова, и все! Вы, однако, правы: голова у меня твердая, другой, пожалуй, не выдержал бы таких ударов! Теперь я вам расскажу, что со мною было!

Пинкертон прислушался, нет ли кого поблизости. Убедившись, что вокруг тихо, он сел с Бобом под большим деревом, и тот начал рассказывать.

— Выйдя из дома, я увидел даму на другой стороне улицы. Я уже хотел пойти за ней, как вдруг заметил двух хорошо одетых юношей. Они стояли у какой-то витрины и внимательно ее разглядывали. Я увидел, как один из них при виде меня слегка толкнул другого в бок. Рискуя потерять даму из виду, я повернул обратно и перешел на противоположную сторону улицы. Там скрылся в подворотне, быстро загримировался и стал наблюдать за обоими юношами, которые, остановившись посредине улицы, посматривали во все стороны. Очевидно, они разыскивали меня. Я быстро перешел через улицу, зашел в мясную лавку, где нас с вами знают, взял лоток, шапку, белый фартук и затем вышел на улицу. Скоро я нагнал молодых людей, и понял, что они не узнали меня, судя па тому, что опять остановились, озираясь вокруг. Я то обгонял их, то отставал от них. Вдруг они бесследно исчезли. Минут пять я искал их, но в конце концов должен был признать, что потерял след. На этой улице находилась гостиница средней руки. Мне почему-то казалось, что они скрылись именно там. Я опять кое-как переоделся и перегримировался, воспользовавшись одной из наших временных квартир, и зашел в гостиницу под видом франтоватого господина. Оказалось, что юнцы сидят в общей зале, в углу, и оживленно беседуют. Я навел справки и узнал, что это — братья Чарльз и Генри Лонгстоны. Я записал номер их комнаты и затем вышел на улицу, вслед за ними. На правом берегу Гудзона, вблизи пристани, они зашли часа на два в довольно хороший ресторан. Я сел неподалеку от них, навострил уши и закрылся газетой. К сожалению, я так ничего и не понял, они говорили на непонятном мне языке, кажется, по-итальянски. Судя по тому, что они ели макароны с сыром, я думаю, что не ошибся!

Нат Пинкертон кивнул головой.

Теперь он знал, что во время стычки юноши переговаривались на итальянском языке, которого он не понял потому, что это, вероятно, был один из многочисленных южно-итальянских диалектов.

— Когда наступила темнота, — продолжал Боб, — они переправились на другой берег и пошли пешком к вилле. Следить за ними было нетрудно, надо было только не выходить на открытую дорогу и держаться в тени. На боковой дорожке возле дома я потерял их из виду и лишь после долгих размышлений решился перелезть через ограду в сад. Я шел вперед крайне осторожно, готовый отразить внезапное нападение. У окна подвала я услышал странный стук. Просунув туда голову, я по тихой беседе определил, что юноши находятся в погребе. Не знаю, как все вышло: дело в том, что мой револьвер дал осечку, и они наверняка укокошили бы меня, не появись вы в нужный момент. Правда, даму-то я так и не выследил, но полагаю, что и без того походил недаром!

— Ты, пожалуй, прав! — заметил Пинкертон. — А теперь посмотрим, чем эти юнцы занимались в погребе!

Они вернулись к дому и спустились в погреб, где Пинкертон к большой своей радости между двумя старыми ящиками нашел револьвер, который уронил.

Дверь в соседнее помещение была приоткрыта.

Боб вынул свой карманный фонарик, и сыщики прошли через несколько помещений, с дверьми без замков, где повсюду валялся старый хлам.

В одном из них были сложены разные припасы, а в стенных шкафах и на полках стояло вино.

Вдруг Пинкертон что-то заметил на земле и указал туда рукой.

Боб посветил и наклонился к этому месту.

В глинистой почве довольно отчетливо были видны следы недавней работы лопатой.

— А это что такое? — произнес Пинкертон и снял с полки лопату.

— Кровь! — пробормотал Боб, слегка вздрогнув.

— И волосы, человеческие волосы! — добавил Пинкертон, рассматривая острие лопаты.

Сыщики переглянулись, и Пинкертон сказал:

— Я вряд ли ошибусь, если скажу, что здесь закопан Вильям Морган и что он убит этой лопатой!

— Там, в углу, стоит еще одна! — заметил Боб.

Пинкертон взглянул в указанном направлении и сказал:

— Той лопатой была вырыта яма!

— Не следует ли выяснить, в чем дело? — спросил Боб, схватив вторую лопату, чтобы раскопать яму.

— Не надо! — остановил его Пинкертон. — Поставь лопату на место!

Он, в свою очередь, положил и первую лопату на полку, а потом сказал Бобу:

— Теперь освети-ка весь пол, вплоть до окна! По всей вероятности… Ну да, так и есть!

— Виден след!

— Он свидетельствует, — пояснил Пинкертон, — что здесь протащили тяжелое тело! Тут есть и следы крови!

Следы вели к окну.

Пинкертон вынул свой фонарь и осветил покатый подоконник.

— Ясно, — проговорил он, — что несчастный был убит в саду и затем через окно брошен в погреб!

— Но как же вы объясните, начальник, что те юноши были в погребе одни?

— Тут, вероятно, и объяснять нечего! — ответил Пинкертон. — По всей видимости, Морган был брошен в погреб еще вчера или я не уверен, причастны ли вообще эти юноши к убийству! Возможно, что они по другим причинам сегодня ночью явились сюда. Как бы там ни было, ты теперь спрячешься здесь и будешь сторожить, чтобы не произошло ничего такого, о чем бы мы не знали! Если эти молодчики снова появятся и не сдадутся по первому требованию, пристрели их! А завтра утром я буду у владельца виллы. Выйдешь к тому времени и пойдешь мне навстречу. Спокойной ночи, Боб!

— До встречи, начальник! — ответил Боб.

— Да, вот что еще… — сказал Пинкертон. — В какой гостинице остановились эти преступники?

— Владельца ее зовут Фомой Гауком, а гостиница находится на улице Ворта, № 54.

После этого Пинкертон скрылся в ночной темноте.

 

Глава IV

Арест

На другой день рано утром Нат Пинкертон появился в гостинице Гаука и спросил, у себя ли два молодых человека.

— Они сегодня после полуночи уехали! — заявил владелец гостиницы, что нисколько не удивило Пинкертона, так как он ожидал такого ответа.

Затем он направился к вилле Эвальда Брадли. На полпути его встретил Боб, по лицу которого было видно, что случилось нечто интересное.

— Доброе утро, Боб! — приветствовал его Пинкертон.

— Доброе утро, начальник! Сегодня ночью в погребе кое-что произошло!

Пинкертон, выслушав Боба, сказал:

— У меня тоже новость, Боб! Наши юнцы улизнули. Они бежали сегодня ночью, тотчас после того, как вернулись в гостиницу!

— Черт знает, что такое!

— Ничего, Боб! Мне почему-то кажется, что в ближайшем будущем мы снова столкнемся с ними! Ну, тогда уж мы позаботимся, чтобы они не удрали!

Подойдя с Бобом к калитке, Пинкертон позвонил. Вышел лакей и, узнав, что господа хотят видеть хозяина дома, проводил их на первый этаж, и куда-то скрылся.

Было очевидно, что Эвальд Брадли устроился очень уютно, его вилла производила весьма приятное впечатление. Никакого показного богатства, но повсюду чувствовалась опытная рука человека со вкусом.

Подойдя к первой ступеньке лестницы, застеленной толстым ковром, сыщики остановились и прислушались. Пинкертон посмотрел на часы и шепнул, слегка улыбаясь:

— Ровно девять!

Они постояли с минуту, прислушиваясь к голосу мужчины, который явно объяснялся в любви.

Потом Пинкертон громко откашлялся, взял своего помощника за руку и подошел к двери, которая была немного приоткрыта. Когда он постучал, послышался крик, а когда сыщики вошли в комнату, они увидели красивого молодого человека лет двадцати пяти и Мэну Морган.

Это Эвальд Брадли объяснялся в любви супруге своего дяди.

Мэна Морган отвернулась и пригладила волосы, а Брадли подошел к сыщикам и спросил, что им здесь надо.

— Эвальд, я ведь говорила тебе, — произнесла Мэна Морган, — что мистер Пинкертон придет к тебе в девять часов утра!

— Как, в девять? — удивился Брадли. — Ты, кажется, говорила, в одиннадцать?

— Нет, нет, в девять! — настаивала она.

— Миссис Морган права, — заявил Пинкертон, поклонившись, — я говорил, что приду в девять часов!

— Это уже все равно, — отозвался Брадли. — Видите ли, я посоветовал миссис Морган обратиться к вам за содействием!

— Хочу попросить вас, — обратился Пинкертон к Мэне Морган, — оставить меня наедине с мистером Брадли.

Она слегка вздрогнула и взглянула на сыщика враждебно и недоверчиво. Но тотчас спохватилась, выпрямилась и вышла из комнаты, сопровождаемая влюбленным взглядом Брадли.

— Допрашивать мне вас не нужно, — заявил Пинкертон, — так как миссис Морган уже сообщила все подробности исчезновения ее мужа. Я хочу задать вам только несколько вопросов!

При этих словах сыщик внимательно посмотрел на Брадли.

— Спрашивайте! — отозвался тот.

— Не заметили ли вы что-нибудь необычное в поведении вашего дяди, когда видели его в последний раз?

— Заметил! — ответил Брадли, нахмурившись. — Он как-то странно обходился со мной: то был резок, то чрезвычайно ласков. Он просил меня прийти на вокзал, поскольку хотел передать мне кое-что. При прощании он нежно пожал мне руку. А когда я через два часа пришел на вокзал, его там не оказалось, и после этого он пропал без вести!

— Вот как! Скажите, мистер Брадли: вы влюблены в супругу вашего дяди? Ведь ни к какой другой женщине не могло относится ваше объяснение в любви, которое мы услышали, пока находились в коридоре!

Брадли густо покраснел, хотел что-то сказать, но вдруг закрыл лицо руками и глухо застонал.

Пинкертон прошелся несколько раз по комнате, а потом заявил:

— Ввиду выяснившихся обстоятельств дела, на вас, мистер Брадли, падает серьезное подозрение в убийстве вашего дяди, и поэтому я вынужден арестовать вас!

Брадли вскрикнул от ужаса.

— Я весьма сожалею, — продолжал Пинкертон, — что должен сказать вам это, но пока не будет доказана ваша невиновность, подозрение падает на вас! Быть может, вы предпочтете сознаться?

— Мне не в чем сознаваться! — воскликнул Брадли. — Я виновен, но только не в этом убийстве!

Пинкертон помолчал немного, а затем обратился к Брадли с вопросом:

— Будьте любезны, покажите мне теперь все комнаты вашей виллы.

Брадли с трудом поднялся с места.

— Я готов! — проговорил он еле слышно.

За исключением той комнаты, где находилась миссис Морган, Брадли показал сыщикам все помещения. Пинкертон и не стал настаивать на осмотре комнаты Мэны Морган, так как вообще делал все это только для вида.

Потом они прошли к винному погребу.

Брадли позвал лакея, который, открывая дверь, робко поглядывал на гостей.

— Идите с нами! — приказал ему Пинкертон.

Спустя несколько минут они стояли в погребе. Пинкертон внимательно смотрел на Брадли и на его лакея.

— Вы давно не были здесь? — спросил он лакея.

— Дня три или четыре!

Пинкертон внезапно осветил фонарем перекопанное место, на котором были следы мужской обуви. Складывалось впечатление, что кто-то пытался утрамбовать рыхлую землю.

— А вы когда были в погребе в последний раз? — спросил Пинкертон, обращаясь к Брадли, который в немом ужасе смотрел на притоптанную землю.

— Я? Да так давно, что и сам не помню, когда это было!

— Да, это правда! — подтвердил лакей, не дожидаясь вопроса.

— Будьте добры снять ботинок! — снова обратился Пинкертон к Брадли.

Оказалось, что ботинок точно соответствовал следу на земле. Участливо взглянув на растерянного Брадли, Пинкертон отдал ему ботинок.

— Ничего не понимаю! — простонал тот.

Когда Пинкертон снял с полки лопату, то всем уже стало ясно, что в погребе закопан Вильям Морган…

Когда все вышли из погреба, Пинкертон поручил своему помощнику остаться на вилле до прибытия судебного следователя.

Сам он вместе с Брадли отправился в город, разрешив ему перед тем проститься с миссис Морган.

Прошло два дня.

Судебный следователь, осмотрев место преступления, подтвердил подозрения Пинкертона.

В яме был найден труп Вильяма Моргана с размозженной головой. Орудием убийства послужила лопата.

По просьбе Пинкертона арестованный Брадли еще не был допрошен.

Знаменитый сыщик в сильном волнении ходил по комнате. Он с нетерпением ожидал ответа на отправленное в Цинциннати письмо.

Боб Руланд и второй помощник Пинкертона, Мориссон, по очереди наблюдали за виллой. Но там не произошло ничего такого, что могло бы подтвердить предположения Пинкертона.

Но вот Пинкертону подали большой пакет из Цинциннати.

— Слава Богу! — пробормотал сыщик и быстро вскрыл конверт.

Сообщение полиции города Цинциннати гласило следующее:

«Вильям Морган пользуется всеобщей известностью и уважением. Так как еще его отец проживал здесь и основал фабрику, то, конечно, решение Моргана переехать в Нью-Йорк вызвало сенсацию. Намерение это, несомненно, внушено ему молодой красивой женой, которая из-за своего происхождения не была принята в лучшем обществе города. В свое время многие удивлялись, что такой человек, как Вильям Морган, берет в жены артистку цирка. Еще полгода назад миссис Морган вместе с двумя братьями выступала в здешнем цирке. Это было «Трио итальянцев». Морган безумно влюбился в нее. Говорят, что он дал ее партнерам 15 тысяч долларов отступного».

Пинкертон с довольным видом сложил письмо и положил его в карман.

Вдруг раздался звонок телефона.

Пинкертон выслушал чье-то короткое сообщение и повесил трубку.

Спустя полчаса он явился к полицейскому инспектору Моргану в Гобакене.

— Я прошу вас предоставить в мое распоряжение нескольких полисменов! — обратился он к нему.

Тот немедленно отдал необходимые распоряжения… На расстоянии нескольких сот метров от виллы Брадли, за толстым деревом, стоял молодой человек, поглядывая на шоссе.

Увидев приближавшийся к вилле маленький отряд, он вышел из-за дерева и пошел навстречу. Это был Боб Руланд.

— Они еще в доме? — спросил Пинкертон, шедший во главе отряда полисменов.

— Да, и по-видимому, чувствуют себя в полной безопасности!

Пинкертон сказал несколько слов инспектору Моргану. Тот вместе с полисменами свернул на боковую тропинку, а сыщики пошли дальше.

Вилла оказалась закрытой.

Пинкертон вынул отмычку и спустя минуту вошел в переднюю.

Сыщики неслышно поднялись по лестнице.

В одной из комнат раздавались громкие, смеющиеся голоса мужчин и женщины.

Сыщики постояли у дверей минут пять.

Вдруг дверь открылась и появилась Мэна Морган.

При виде сыщиков она пронзительно вскрикнула.

Прежде чем она успела захлопнуть дверь, Пинкертон вошел в комнату.

Он выхватил два револьвера и направил их на молодых людей, которые вскочили и в ужасе уставились на него.

— Стойте смирно! — крикнул Пинкертон. — Вы, «Трио итальянцев», арестованы по обвинению в убийстве Вильяма Моргана!

Вдруг оба юнца с быстротой молнии бросились в соседнюю комнату.

Пинкертон пустился за ними и выстрелил сразу из двух револьверов.

Послышался крик, зазвенело стекло и, когда Пинкертон вбежал в комнату, он увидел, что один из преступников валяется на полу, а другой успел выскочить в сад.

Он быстро надел на раненого наручники и подошел к окну.

В саду четверо полисменов боролись с беглецом.

По-видимому, он обладал большой силой, так как несколько раз стряхивал с себя нападавших.

Но в конце концов и его одолели.

Тем временем Боб поймал Мэну Морган. Она тоже сначала яростно отбивалась, о чем свидетельствовало исцарапанное лицо Боба.

Мэна со сверкающими от негодования глазами требовала, чтобы ее освободили.

— Раньше, чем лет через двадцать это вряд ли случится! — насмешливо возразил Пинкертон.

— Я ни в чем не виновата! — кричала она.

— Кроме подстрекательства к убийству вашего мужа!

— Докажите это!

Пинкертон сел на стул и сказал:

— Еще когда вы в первый раз были у меня, я заподозрил вас, так как ваше печальное лицо как-то сразу изменилось, когда вы опустили голову. Я заметил это при помощи особого зеркальца. Когда вы заступались за Эвальда Брадли, вы полагали, что я заподозрю его. Ваша лицемерная любовь к нему должна была только усилить эти подозрений. Я поддался вашей игре, чтобы усыпить вашу бдительность. При моем первом посещении виллы вы с дьявольской хитростью устроили так, что в момент моего прихода Брадли объяснялся вам в любви. Вы обратились ко мне потому, что полиция не подозревала Брадли, зная его хорошую репутацию. Мне, кроме того, показалось весьма странным, что вы явились ко мне в трауре. Теперь я спрашиваю вас, миссис Морган, что вы делали два дня тому назад, ночью, в погребе этого дома?

Преступница вся сжалась, потом вдруг выпрямилась и воскликнула:

— Я не была в погребе!

— Боб, говори! — сказал Пинкертон.

— Миссис Морган в ту ночь, — заявил Боб, — пришла в погреб с ботинком Брадли и оставила ими следы на рыхлой земле! Я наблюдал за ней.

Мэна Морган громко закричала…

Ран у упавшего убийцы не оказалось, его только контузило.

Разбор дела в суде длился недолго, так как «Трио итальянцев» созналось во всем.

Убийство было подготовлено исподволь, только для этого Мэна Морган и вышла замуж. Один из преступников состоял с ней в любовной связи.

Ей удалось заманить несчастного Моргана в сад, где его убили итальянцы, партнеры Мэны Морган. Преступники перенесли труп Моргана в погреб и закопали его там в ту ночь, когда сыщики слышали стук лопаты.

Эвальд Брадли из-за обманутой любви тяжко заболел, впав в меланхолию.

Убийц казнили на электрическом стуле.

А Мэна Морган была приговорена к 25-ти годам тюремного заключения.