Глава I

В пивной Тома Рейли

Была холодная темная сентябрьская ночь. Дул суровый северный ветер, и по небу одна за другой тянулись темные тучи, грозившие каждую минуту разразиться ливнем.

На улицах маленького города Порт-Рована, лежавшего около южной границы штата Онтарио, на берегу озера Эри, не было ни души. Только немногие трактиры на пристани, посещаемые большей частью матросами да рыбаками, оставались освещенными, и оттуда время от времени доносился шум и перебранка.

В воде отражались огни стоящих на якоре судов, а вдали мелькал свет фонаря одной из полицейских лодок, постоянно сновавших в последние недели по всему Эри, поверхность которого равна приблизительно 24500 квадратным километрам.

Взволнованная зыбь переливалась дрожащими тенями, и только очень опытный, острый глаз мог бы заметить, что к берегу приближается маленькая лодка, единственный пассажир которой старался грести как можно осторожнее, беззвучно. Он направился к самому концу набережной, туда, где всего темнее, и не доезжая до каменных ступенек, спускающихся в воду, причалил к совершенно неосвещенной железной лестнице, вделанной в каменную обшивку берега. Быстро привязав лодку, он стал подниматься, но сперва осторожно высунул голову и, лишь убедившись, что поблизости никого нет, ступил наконец на землю, а потом тотчас же направился к одному из освещенных трактиров, над дверью которого виднелась старая побуревшая вывеска с надписью «Пивная Тома Рейли». Тут он опять остановился на минуту, оглядываясь по сторонам, и затем, поспешно открыв стеклянную дверь, вошел в трактир.

Однако с набережной, с того самого места, где он только что стоял, за ним все-таки следили. Когда он шел по направлению к пивной, из-за железной сваи большого подъемного крана вынырнула какая-то темная фигура.

В тот момент, когда он был уже за дверью «Пивной Тома Рейли», в ночной тишине вдруг раздался слабый свист; невдалеке кто-то ответил на него, а затем из-за низких сараев для лодок появился еще один человек, который подошел к темной фигуре.

Пошептавшись, они направились прямо в трактир. Это были два рыбака в запачканной дегтем одежде, высоких сапогах и широкополых шляпах. Пройдя через низкое, наполненное табачным дымом помещение, они сели за свободный столик в углу.

Старший — высокий, загорелый, с взъерошенными темными бакенбардами — все время говорил что-то своему приятелю; другой — низкого роста, также загорелый, с лукавым лицом — только поддакивал ему.

Никто в зале среди пьющих и курящих не обратил на них никакого внимания; они ничем не выделялись среди здешней публики, и их вполне можно было принять за настоящих завсегдатаев, хотя раньше этих рыбаков здесь ни разу не видели.

Никто также не заметил, что новые посетители, глядя по сторонам, с особым вниманием следили за вошедшим перед ними человеком, который сидел за отдельным столиком, около стойки. Хозяин — полный, коренастый, с широким, некрасивым лицом — подошел к этому молодцу, одетому по-матросски, и, незаметно подмигнув, кивнул ему головой. На грубом лице матроса промелькнула улыбка, говорившая о каком-то тайном соглашении между ними.

Хозяин подал ему виски и при этом взял у него запечатанное письмо, которое поспешно спрятал в карман. Что-то шепнув матросу на ухо, он затем обратился к двум рыбакам, сидевшим в углу:

— Добрый вечер, джентльмены! Рад видеть вас у себя!

— Мы придем еще не раз, если у тебя найдется приличная выпивка!

— Ну, за этим дело не станет, и, значит, вы будете моими ежедневными посетителями! Что вам принести?

— Конечно, виски со льдом!

Том Рейли, кивнув головой, направился за стойку. Проходя мимо матроса, он сказал ему:

— Подожди немного, Джек! Я сейчас напишу ответ, и ты захватишь его с собой!

Матрос, невнятно что-то пробормотав, залпом осушил стопку и протянул ее хозяину, чтобы тот налил снова.

Том Рейли подал виски ему и обоим незнакомым рыбакам, потом обошел зал, дабы убедиться, что у всех полные стопки.

Выполнив кое-какие заказы, он вышел, и его место за стойкой заняла толстая неопрятная женщина.

За одним из столов сидели несколько дюжин матросов. Читавший газету вдруг ударил кулаком по столу.

— Черт возьми! — воскликнул он. — Проклятые разбойники на озере, кажется, опять совершили нападение! Слушайте, последние известия из Пенсильвании!

Он поднялся, чтобы всем было слышно, и стал громко читать: «Эри, 12-го сентября. Сегодня в 12 часов пополудни сюда прибыл небольшой торговый пароход «Свалло» Билли Ридера, живущего в Буффало; капитан сообщает, что ночью слышал глухой пушечный грохот. По его словам, выстрелов было всего пять или шесть. Очевидно, разбойники озера Эри опять совершили одно из своих обычных преступлений, и какое-то торговое судно стало их жертвой. Две полицейские лодки из Аштабьюлы, штата Огайо, отправившиеся два дня назад на розыски, до сих пор не вернулись; возможно, что они исчезли так же бесследно, как и предыдущие. Неужели не удастся, наконец, покончить с разбойниками озера Эри?»

Когда матрос закончил, по залу пронесся глухой ропот. Присутствующие пришли в сильное возбуждение, и их возмущение преступниками, которые препятствовали безопасному сообщению на озере Эри и подрывали торговое плавание, вылилось в грубую ругань с проклятиями.

— Ведь исчезло уже четыре торговых судна! — проворчал старый моряк. — Очевидно, у разбойников хорошее оружие! Разумеется, наши власти, посылая маленькие полицейские лодки, не могут с ними справиться! По-моему, сюда следует прислать хорошего сыщика; он разузнал бы, по крайней мере, где скрываются эти негодяи!

Одни согласно кивали, другие только посмеивались, выражая сомнение.

— Это глупости! — ворчал кто-то. — По воде пешком не пойдешь, и сыщик тоже должен плыть на полицейской лодке, причем также рискуя не вернуться из своего плавания!

— Настоящий сыщик все сможет сделать! Например, известный Нат Пинкертон из Нью-Йорка, я уверен, положил бы конец этим разбоям!

Двое рыбаков особенно внимательно прислушивались к разговору, охватившему весь зал. Сами они, однако, не вмешивались в него, а только наблюдали за всеми. Особенно их привлекал молодой матрос, сидевший у стойки.

Том Рейли вернулся в зал и, проходя мимо матроса, опять сделал ему какой-то таинственный знак. Потом он занялся клиентами. Приняв участие в толках о преступниках, Том Рейли стал громко выражать свое негодование наглой шайкой.

Джек, молодой матрос, все время смотрел на хозяина, и по лицу его пробегала легкая, довольная, почти торжествующая улыбка.

Том Рейли, взяв у него стопку, подошел к стойке и снова налил виски. Одновременно он передал Джеку письмо. Тот быстро сунул его в боковой карман. Все это произошло так, что кроме двух рыбаков, сидевших в углу, никто ничего не заметил.

Вскоре рыбаки обратили на себя общее внимание, поскольку между ними завязалась ссора, грозившая перейти в отчаянную драку.

Тот, который был постарше и повыше, разгневался не на шутку. Он, стуча обоими кулаками по столу, кричал:

— Черт возьми, Дэнни, говорю тебе в последний раз — я не позволю глумиться над собой! Ведь видел же ты, как я проучил негодяя Робберса за то, что он пытался рассказывать мне эти байки. Я не такой дурак, чтоб поверить, и если ты скажешь это еще раз, так получишь такую затрещину, что два месяца от нее не опомнишься.

При этом он сжал свои грязные кулаки. Но его противник ничуть не испугался; вскочив с места, грозно уставился на него и закричал:

— Конечно! Ты всегда так поступаешь: если тебе что-то не нравится, тут же давай драться! Но со мной этот номер не пройдет, я не позволю колотить себя, как бедный Робберс! А то, что я тебе сказал, — правда!

— Ну, погоди! Я тебе сейчас покажу правду! — произнеся это, высокий рыбак стал засучивать рукава.

— Постойте, джентльмены! Драться будете на дворе! — сказал, подойдя к ним, хозяин.

— Оставь их, Том, — кричали гости, предвкушая удовольствие от кулачного боя. — Расступись! Начинайте!

— Я ставлю пять долларов за высокого! Десять за маленького! Три за высокого! — раздавались выкрики.

Столы были отодвинуты, чтоб предоставить дополнительное пространство для поединка. Хозяин, решив не вмешиваться, ушел опять за стойку.

Оба рыбака, еще недавно мирно беседовавшие за одним столом, встали друг против друга, чтобы сцепиться в поединке.

— Ну, начинайте! Чего вы ждете? — слышалось из зала.

Наконец они схватились, и удары так и посыпались. Их кулаки работали, как молотки. Маленькому рыбаку удалось нанести такой удар в подбородок противнику, что тот пошатнулся. Тут же раздались громкие аплодисменты и одобрительные крики державших пари, что он победит, но были и такие, которые его освистывали и бранили.

Однако высокий рыбак собрался с силами. Раз, два, три — ударил он кулаком в лицо Дэнни. Тот пришел в ярость.

— Собака! — заскрежетал он зубами и, бросившись вперед, схватил противника за горло так, будто хотел его задушить.

Послышались протесты, угрозы, даже проклятия: все возмутились, что мальчишка нарушает основные правила бокса.

Но высокий рыбак одним движением стряхнул с себя противника, потом, обеими руками схватив его за плечи, с такой силой оттолкнул, что тот полетел, как мячик, прямо на молодого матроса Джека, и они повалились на пол.

Джек сердито выругался и набросился на Дэнни, который уже начал подниматься.

— Каналья! — прошипел он. — Мало того, что отступаешь от правил, еще и валишься на людей!

Началась новая драка — между Джеком и Дэнни. Высокий рыбак, как победитель, стоял теперь в стороне и, скрестив руки, с улыбкой следил за борьбой.

Маленький рыбак оказался сильнее матроса. Джеку страшно доставалось; катаясь по полу, он со злости кусался и царапался, но ему ничего не помогало. Кулаки Дэнни наносили удар за ударом, так что скоро все лицо Джека покрылось синяками и распухло.

Противник его несколько раз вызывал всеобщее одобрение своей необыкновенной ловкостью. Хозяин наконец подошел к дерущимся.

— Ну, кончайте! Неужели тебе все еще мало, Джек? — грубо сказал он. — Хочешь здесь остаться лежать, что ли?

Высокий рыбак тоже подошел, схватил своего приятеля за шиворот и оттащил в сторону.

— Теперь довольно! — воскликнул он. — Убирайся отсюда!

Дэнни хотел было возобновить драку, но высокий насильно вытолкал его за дверь и сказал ему вслед:

— Вот так! На ночном холоде протрезвишься!

Потом он вернулся в зал, где его встретили одобрительными возгласами. Джек, жалкий, весь в синяках, сидел у стойки и освежал опухшее лицо холодной водой.

Высокий рыбак, допив виски, заплатил за себя и за приятеля.

— Вы откуда? — спросил Том, принимая от него деньги.

— А тебе что за дело! — угрюмо проворчал гость. — Спокойной ночи! Завтра опять приду! Мне здесь понравилось!

После его ухода присутствующие еще долго говорили о нем, а также о его приятеле, поскольку оба своей силой и ловкостью произвели большое впечатление.

Тем временем высокий рыбак шел по набережной. Дождь лил, как из ведра; но это его, видимо, нисколько не беспокоило. Отойдя от пивной шагов на двести и остановившись в конце набережной, он прислушался и вскоре услышал легкий свист. Высокий рыбак ответил, а через минуту рядом с ним возник тот самый, маленький, с которым он только что дрался в трактире.

— Дело удалось, начальник!

— Отлично, Боб! Но самое главное, — я в этом убежден, — мы, наконец, напали на верный след!

— Без сомнения! Я думаю, через несколько дней на озере Эри разбойников уже не будет!

— Так письмо у тебя?

— Да, начальник! Положим, нелегко было его вытащить из кармана Джека так, чтобы никто этого не заметил: пришлось смять в комок.

— Ничего! Но ты порядочно задал этому молодцу! Он сидит сейчас за стойкой и делает себе холодные компрессы.

Боб тихо засмеялся.

— Ну, это ему по заслугам, маленький задаток в счет будущего. Впрочем, и мы не очень-то любезничали друг с другом: мне досталось от вас, начальник, несколько очень здоровых тумаков.

— Твой удар в подбородок тоже был недурен! Но щадить друг друга нам нельзя было — не то нашу комедию могли бы разгадать! Ну, а теперь покажи, что пишет Том Рейли и кому предназначено это послание.

На самом деле эти два рыбака были не кто иные, как известный нью-йоркский сыщик Нат Пинкертон и его помощник Боб Руланд. Пинкертон решил положить конец преступным операциям шайки разбойников, которые уже несколько недель наводили ужас на все окрестности озера Эри и жертвой которых стало несколько судов вместе с экипажами.

Знаменитый сыщик провел здесь уже около двух недель, но в лодке по озеру не плавал, прекрасно понимая, что таким способом не выйти на след преступников.

Он был убежден, что у разбойников есть пособники на суше; здесь он и предполагал начать свои розыски. За все время своего пребывания на берегу Эри Нат Пинкертон и его помощник Боб Руланд ночами не смыкали глаз, довольствуясь дневным отдыхом. Они побывали в нескольких прибрежных городах, проводя темные ночи на пристанях и набережных в попытке установить хоть какую-то связь между сушей и разбоями на озере Эри.

Пинкертон не терял надежды, несмотря на абсолютную безуспешность первых попыток. Он решил не давать себе передышки, пока не поймает разбойников, пусть даже на это пришлось бы потратить целые месяцы. Побуждало его к этому не столько высокое вознаграждение за поимку разбойников, обещанное пограничными штатами, сколько собственное возмущение злодеяниями негодяев, совершивших нападение на пассажирский пароход с целью грабежа и потопивших его, причем из членов экипажа и пассажиров никто не спасся.

И вот, наконец, в эту ночь сыщики добились своего. Причаливший к набережной Порт-Рована матрос Джек вызвал у них сильное подозрение, поэтому-то они и последовали за ним в пивную Тома Рейли.

Когда они увидели, что матрос передал письмо, на которое тотчас же получил ответ, то устроили драку, чтобы втянуть в нее Джека и незаметно вытащить из его кармана конверт. Намерение их увенчалось полным успехом.

Во время драки с матросом Боб — рыбак, что пониже — ловко вытащил у него послание Тома Рейли; и теперь сыщики, спрятавшись за каким-то складом и засветив электрический фонарь, принялись читать, прикрыв шляпой письмо от дождя.

Оно было написано скверным почерком, очень неграмотно и содержало следующее:

«В гавани стоят: «Арро», груз — табак; хозяева — Томас Бридж и Джеймс Аурбурн, богатые плантаторы; сами находятся на борту. «Квик Винд», груз — колониальные грузы. «Елена» — пассажирский пароход. «Майфлауэр» — яхта миллионера Мариуса Сендинга из Буффало; он здесь сам, но сомнительно, поплывет ли на ней назад; собирается, кажется, железной дорогой. «Арро» отходит 17-го, «Квик Винд» — 18-го, «Елена» — 20-го сентября. Привет П. Мне скоро опять будут нужны деньги. Пускай пришлет 500 долларов».

Пинкертон, погасив фонарь, расправил, насколько можно, смятое письмо и положил в конверт, который тщательно заклеил.

— Так! — сказал он. — Боб, отправляйся опять к Тому Рейли и брось конверт в какой-нибудь угол трактира. Будем надеяться, что исчезновения письма еще не заметили.

Боб взял конверт и поспешил к трактиру. В дверях он столкнулся с Джеком, который сильно выругался, увидев своего противника.

Боб не стал с ним связываться, вошел в трактир и заказал виски. У стойки он незаметно бросил конверт на пол и вскоре распрощался с хозяином.

Джек, очевидно, еще не заметил потери конверта, но должен непременно хватиться, и тогда, конечно, вернется в трактир. Найдя ответное письмо Тома Рейли на полу, матрос, разумеется, подумает, что конверт выпал у него из кармана, но остался никем не замеченным, а следовательно, не вскрытым.

 

Глава II

Пароход «Примроза»

Выйдя из трактира, Джек обходным путем добрался до набережной. Он не хотел, чтобы кто-нибудь заметил, куда он направился. Оглянувшись по сторонам и убедившись, что вокруг ни души, он подошел к железной лесенке, к которой была привязана его лодка.

Он быстро спустился в нее и, тихо отчалив, исчез во мгле.

Он и не заметил, как от набережной отчалила другая лодка, в которой сидели сыщики. В царившей вокруг темноте Джек не мог различить даже очертаний этой лодки, а подозрительного всплеска не было слышно потому, что Пинкертон и Боб, преследовавшие его, обмотали свои весла тряпками.

Так плыли они примерно около получаса. Вдруг из первой лодки, находившейся приблизительно метров на десять впереди второй, раздалось негромкое проклятие.

— Нам надо отплыть немного назад, — шепнул Пинкертон своему помощнику. — Джек, вероятно, запустил руку в карман и понял, что письма нет!

— Ну, тогда он, надо думать, повернет обратно! — сказал Боб, направляя лодку в сторону.

Так оно и случилось: матрос хватился письма и, развернув лодку, стал быстро грести к берегу.

Сыщики и Джек приплыли почти одновременно, только на некотором расстоянии друг от друга. Боб остался в лодке, а Пинкертон пошел за матросом.

Джек поспешил к трактиру, где посетителей оставалось уже немного; там он без всяких предосторожностей подбежал к стойке и зашептал на ухо хозяину.

Том Рейли, узнав, в чем дело, заметно побледнел, и оба они принялись что-то искать на полу. Пинкертон следил за ними через тусклое окно.

Негодяи нашли смятое письмо и, как видно, страшно обрадовались, поскольку у них не возникло ни малейшего подозрения относительно того, что о нем знает кто-то еще.

Джек вздохнул с облегчением, сунул конверт в карман и, выпив еще виски, вышел на улицу.

Он осмотрелся вокруг и опять поспешил к железной лесенке.

Он сел в лодку и стал быстро грести, чтобы наверстать упущенное время, не подозревая о том, что его преследуют сыщики.

Но скоро грести стало тяжело: северный ветер, дувший весь день, перешел в настоящую бурю и поднял высокие волны, с которыми было весьма трудно справиться.

Они плыли в замедленном темпе уже около двух часов. Вдруг над водой сквозь завывание ветра прорвался странный звук, похожий на звон колокола, и послышался довольно громкий свист Джека.

Эта перекличка повторилась несколько раз, затем неподалеку мелькнул слабый луч, и Джек стал придерживаться того направления, откуда он возник.

Луч то появлялся, то гас, а спустя некоторое время кто-то тихо окликнул:

— Джек! Джек! Это ты?

— Да!.. Только я с трудом продвигаюсь вперед! Помогите!

Через несколько минут к нему подплыла маленькая, длинная моторная лодка; Пинкертон четко увидел ее при свете луча, вновь появившегося на несколько секунд.

Сыщики хотели было подплыть ближе, чтобы прочесть название на ее борту, но тут произошло нечто совершенно неожиданное.

На моторной лодке зажегся яркий луч прожектора, осветивший все вокруг, и сыщики тотчас были замечены:

— Смотрите! Шпионы! Ну, погодите!

— Нам придется бороться не на жизнь, а на смерть! — проговорил Пинкертон. — Но без борьбы мы не сдадимся!

И началось… Несмотря на бешеную скорость, с которой гребли Пинкертон и Боб, они не могли рассчитывать, что им удастся уйти от моторной лодки, нагонявшей их.

Силы гребцов начали ослабевать, но, как всегда, осмотрительность и хладнокровие не покидали сыщиков.

— Нет, так не годится! — пробормотал наконец Пинкертон. — Если б можно было хоть один раз хорошо выстрелить! Но из-за проклятого прожектора мне не видно рулевого! А негодяи сами не стреляют, боятся этим привлечь полицейские лодки, которые стоят на пристани. Нам стрелять тоже нельзя — мы тогда совсем потеряем след. Остается только один выход. Хватит у тебя сил продержаться несколько часов на воде?

— Смогу! — спокойно ответил Боб.

— Отлично! Вперед!

В этот момент их догнали.

— Попались! — раздался торжествующий крик.

Сыщики, перевалившись через борт, нырнули в воду. Киль моторки с треском врезался в пустую деревянную лодку и расколол ее пополам.

Пинкертон сам отлично плавал и знал, что его помощник тоже опытный пловец. Сильными толчками он проплыл около двадцати метров под водою, после этого осторожно вынырнул, огляделся, а потом, лежа на спине, закачался на волнах, но это не мешало ему следить за тем, что происходило вокруг.

Сыщик видел, как по озеру разлился свет прожекторов и как к первой моторной лодке присоединились еще три. Когда луч достиг Пинкертона, он моментально нырнул в воду.

Проплыв под водой несколько метров, он вынырнул, сделал глубокий вдох и вдруг замер, заметив, что очутился в ближайшем соседстве с одной из моторных лодок. Но оттуда его не могли увидеть, поскольку он находился в не освещенной прожекторами воде.

Сцена, которая разыгралась перед глазами Пинкертона, привела его в ужас: моторная лодка наткнулась на Боба в тот момент, когда он высунул голову из воды, чтобы вдохнуть воздух. Бедного Боба ударили длинным багром по голове, отчего он потерял сознание, а потом втащили в лодку.

— Одного поймали! — заорал кто-то из преступников так, чтобы его услышали на крейсирующих поблизости моторках. Со всех сторон раздалось торжествующее гиканье, после чего преследование второго сыщика возобновилось с новым рвением.

Но Пинкертон умело скрывался в воде! Его не могли увидеть даже тогда, когда луч прожектора непосредственно падал на него, поскольку сыщик с необыкновенной ловкостью приспосабливался к перекатам волн, ныряя под них в нужный момент.

Он твердо решил держаться на воде до последнего, чтобы не потерять преступников из виду. Впрочем, если бы он даже захотел отстать от них, доплыть до берега было делом немыслимым, несмотря на исполинские силы знаменитого сыщика.

Между тем, Боб Руланд, очнувшись, открыл глаза и увидел, что лежит связанный в небольшой каюте под стражей двух матросов. Они заметили, что Боб пришел в себя.

— Ну, как, молодец? — смеясь спросил один. — Этого ты не ожидал? Ха-ха-ха! Уж не вздумал ли ты со своим спутником поймать разбойников озера Эри? Нет, таким, как вы, это не удастся сделать, запомни!

Другой, сняв со стены горящий фонарь, поднес его к лицу пленника.

— Черт возьми! — воскликнул он. — То-то мне сразу показалось… когда я увидел его! Ведь это же помощник Ната Пинкертона, проклятого шпиона! В таком случае с ним здесь…

— Нат Пинкертон! — со злостью закончил второй матрос.

— Хорошо, что хоть ты попался, негодяй! — закричал опять первый. — Да и твоему начальнику от нас не уйти, пусть попробует доплыть до берега с такого расстояния и в такую погоду! Я побегу наверх — дам знать остальным, что мы имеем дело с Натом Пинкертоном! Мы быстренько найдем его, мы не успокоимся до тех пор, пока не найдем эту собаку!

На лице Боба появилось выражение отчаяния и тоски, и он пробормотал:

— Ищите! Ищите хоть всю ночь, хоть весь день, все равно вы его не найдете!

— Ты, кажется, воображаешь, что он доплывет до берега! — насмешливо сказал один матрос.

— Нет! — едва вымолвил Боб, горестно покачав головой. — Моего начальника уже нет в живых. Он лежит на дне озера Эри!

— Ты думаешь, я поверю, что этот ловкий на все руки хитрец Пинкертон не умеет плавать?

— Разве я стал бы говорить такие глупости? Да, конечно, Нат Пинкертон умел плавать так, что никто не мог с ним сравниться! Но сегодня, сегодня…

Боб, не закончив фразы, вздохнул.

— Ну и что же «сегодня»?

— Сегодня это его не спасло. Несчастный Пинкертон забыл о защитном жилете, который был под его одеждой… да еще в карманах у него лежали бомбы!

— Защитный жилет и бомбы! — воскликнули одновременно оба негодяя.

— Да! Мне нечего терять теперь, когда его уже нет. Эх вы, подлые люди! Вы убили самого лучшего человека в Соединенных Штатах.

Разбойники засмеялись.

— Зачем же он надел жилет и к чему ему бомбы? — спросил один из них.

— Жилет — чтобы защититься от ваших пуль, а бомбы — чтобы взорвать ваше судно! Под их тяжестью он и потонул, а если б даже успел выбросить бомбы, так все равно жилет снять не смог! Так он и погиб!

Все это Боб произнес с такой скорбью на лице, что разбойники, поверив в истинность слов сыщика, начали злорадствовать по поводу гибели Пинкертона.

— Пойдем, Билли! — воскликнул один из них, рыжий. — Надо сообщить эту новость остальным. Пусть прекратят поиски, а то, пожалуй, кто-нибудь увидит с берега свет наших прожекторов, и за нами погонятся полицейские лодки; мы ведь только что от них отделались! А борьба с ними может кончиться для нас плохо!

Негодяи поднялись наверх и подали другим моторным лодкам условный сигнал, после чего все они, прекратив поиски, направились подальше от берега, на середину озера.

Через полчаса они приблизились к темному корпусу большого мало освещенного судна и тут же пристали к нему. Связанного Боба они перетащили из лодки на судно, и он увидел, несмотря на слабый свет фонарей, что оно коммерческого типа.

Боб понял, что преступники использовали это судно, чтобы незаметно, под маской невинных купцов, совершить свои разбойничьи набеги.

Предположение молодого сыщика вскоре подтвердилось. Его отвели на корму, в маленькое помещение, находившееся над большим винтом, — пароход был винтовой, — и привязали к столбу.

Около Боба собралось не меньше пятнадцати моряков; у них были дикие, мрачные лица закоренелых преступников. Боб узнал некоторых, поскольку видел их на пристани Эри в то время, когда был там с Пинкертоном. Без сомнения, разбойники сходили на берег, не вызывая никаких подозрений, как все моряки. То судно, на котором они плавали, было, вероятно, хорошо известно именно как торговое.

К Бобу подошел один из разбойников — высокого роста, рыжеволосый и бородатый — и, скрестив руки, сказал:

— Сознаешься, наконец, что ты помощник шпиона Ната Пинкертона, этой проклятой собаки?

— Да! Я его помощник! — ответил Боб коротко.

— И эта проклятая собака, твой начальник, был с тобою в лодке?

— Да! — горестно проговорил Боб.

Рыжий ехидно рассмеялся.

— Ему теперь хорошо на дне озера! И ты тоже скоро последуешь за ним!

— Так поскорее… убивайте меня поскорее! — крикнул Боб, уже всерьез потеряв надежду на спасение. — Я не хочу больше жить, раз погиб мой начальник, знаменитый Пинкертон!

Рыжий покачал головой.

— Ошибаешься! — сказал он грустно. — Джон Патрик, главарь разбойников озера Эри, гроза всех моряков, не настолько добр, чтобы тут же убивать своих преследователей. Ты будешь умирать ужасно! Я найду средство заставить тебя, подлого шпиона, почувствовать предсмертный страх!

С этими словами он вышел. За ним последовали все остальные, — кроме того, который еще на моторной лодке узнал в Бобе помощника Ната Пинкертона и которому было поручено охранять пойманного сыщика.

Закурив трубку, разбойник стал молча прохаживаться, потом остановился перед связанным Бобом.

— Не надейся на милость! — сказал он с усмешкой. — Джон Патрик — сатана и беспощаден к врагам. Ты умрешь ужасной смертью!

Боб ничего не ответил, лишь презрительно улыбнулся. Он не собирался показывать этому негодяю, что действительно испугался. Разбойник Билли продолжал насмехаться над беспомощным пленником, меж тем как последний, словно не слыша его, упорно смотрел куда-то в сторону.

В небольшой каюте горела единственная маленькая лампа, и свет от нее был тусклым. С обеих сторон находились небольшие круглые окна-люки, из которых одно было совсем темным.

Посмотрев на него случайно, Боб задержал вдруг взгляд и насторожился: ему показалось, что он увидел лицо…

«Это начальник!» — промелькнуло в его голове. Боб сообразил, что надо отвлечь внимание разбойника, не дать ему прохаживаться, чтобы он не успел заметить Пинкертона. С этой целью Боб затеял с ним разговор.

— И какие же казни придумывает Джон Патрик? — спросил он.

Билли засмеялся.

— Тебе очень хочется знать? Не тут-то было — зачем портить сюрприз! Но что он будет не из приятных, за это ручаюсь!

Боб вдруг увидел, как в люк осторожно вполз человек; он уже не сомневался в том, кто этот неожиданный гость.

— Послушайте, вашему Патрику не удастся меня убить! — воскликнул Боб. — Нас с Пинкертоном не так легко уничтожить, как вы думаете, негодяи!

Разбойник, сделав презрительный жест, повертел пальцем около виска пленника.

— Бедняга! — произнес он со злорадством. — У тебя помутилось в голове. Ты помешался от страха!

Боб тихо засмеялся.

— Ты ошибаешься! Я могу сейчас повалить тебя, несмотря на то, что связан!

— Ну, это возможно только в том случае, если с тобой сам черт! — возразил Билли. — Ну, покажи мне этот интересный фокус!

— Покажу! Погляди: раз… два… три!

Боб скомандовал таким уверенным голосом, что разбойник несколько отступил назад. Когда Боб произнес «три», преступник получил сзади такой удар по голове, что, как срубленное дерево, без чувств рухнул на пол.

— Слава Богу, начальник, что вы пришли!

— Да, надо торопиться! Моторные лодки только что опять отправились искать меня; кажется, капитан этого судна не верит, что я утонул. Впрочем, твоя выдумка насчет защитного жилета и бомб была хороша!

— Откуда вы уже знаете об этом, начальник?

— Я слышал, как кто-то передавал эту новость с одной из лодок на другую! — ответил сыщик, развязывая веревки, которыми Боб был привязан к столбу. — Знаешь, на каком ты корабле?

— Нет, они не говорили!

— На «Примрозе». Так как я собрал сведения обо всех более или менее больших судах, плавающих по Эри, то знаю и об этом. «Примроза» — известное торговое судно, на которое не могли падать ни малейшие подозрения. Оно принадлежит крупному судовладельцу на Эри, Соломону Брауну, не исключено, впрочем, что он заодно с разбойниками. И тогда становится понятно, почему так долго нельзя было напасть на след разбойников! Кто бы мог такое предположить!

Пинкертон рассказывал все это с величайшей поспешностью. Он, кстати, уже не походил на того рыбака, который был вечером в «Пивной Тома Рейли» в Порт-Роване, поскольку вода унесла его парик и бороду и смыла с лица грим. Рыбачью одежду он с себя сбросил и был теперь в одном нижнем белье, с которого вода стекала ручьями.

Сыщик показал на люк:

— Ну, Боб, вперед! Иди первым! А потом плыви к берегу!

— А мы доберемся до него? — спросил его помощник с сомнением, — Чтобы преодолеть такое расстояние при шторме, нам придется плыть, по крайней мере, часов пять! А на это ни у вас, ни у меня не хватит сил.

— Нам нужно захватить одну из моторных лодок! Я заметил, что на каждой из них не больше трех человек. Мы справимся с ними. Ведь наши револьверы не пострадали в непромокаемых кожаных карманах?

Боб, улыбнувшись, кивнул головой. Теперь он уже не сомневался в том, что им удастся не только бежать, но и схватить потом разбойников.

— Отлично, начальник, вперед!

Он подбежал к окну, однако в этот момент на лестнице раздались шаги. Боб юркнул в люк и исчез под водой. Пинкертон подбежал к другому люку, но, к несчастью, увидел, что тот закрыт.

Он кинулся за Бобом, но двое разбойников набросились на него. Одного из них Пинкертону удалось повалить, другой же со зверским криком успел схватить сыщика за горло.

Завязалась отчаянная борьба, преимущество в которой, при небывалой силе и ловкости сыщика, было бы, вне сомнений, на стороне Пинкертона, если б не продолжительное пребывание в воде, потребовавшее от него огромной затраты энергии. Правда, то пространство, которое отделяло сыщика от судна разбойников, он проплыл, не тратя сил, крепко уцепившись за корму одной из моторных лодок. Иначе ему не удалось бы достигнуть «Примрозы» одновременно с ними, но все-таки напряжение и холодная вода значительно ослабили силы Пинкертона.

Он не мог сразу одолеть противника, крик которого привлек внимание других разбойников. Пять-шесть человек тут же сбежали вниз, и через минуту Нат Пинкертон, получив несколько сильных ударов по голове, потерял сознание.

 

Глава III

Успехи Боба

Боб Руланд, исчезнув под водой, проплыл несколько метров, не показываясь над поверхностью, а затем осторожно вынырнул. Услышав страшный рев негодяя, боровшегося с Пинкертоном, молодой сыщик понял, что начальнику не удалось скрыться.

В первый момент Боб хотел броситься на помощь, но потом сообразил, что он один все равно не осилит преступников. Следовательно, надо получить подкрепление с берега, и Боб взялся за исполнение плана Пинкертона.

Дело было нелегкое — завладеть одной из моторных лодок, — тем более, что молодому сыщику предстояло действовать одному. Но другого выхода не было, поскольку жизнь Пинкертона находилась в опасности.

И Боб быстро, с новой силой, пустился вплавь навстречу моторной лодке с прожектором, луч от которого сравнительно редко попадал на молодого сыщика; и он устремился прямо на киль, медленно разрезая все еще высокие волны.

Боб поравнялся с лодкой. Луч прожектора падал справа, поэтому он, проплыв мимо киля, стал придерживаться левой стороны, пока не достиг кормы.

Тут сыщик уцепился за борт лодки и влез в нее, оказавшись перед будкой со стеклянными оконцами, в которой находилась машинная часть.

Оконца оказались зашторенными, чтобы свет не пробивался наружу, но Боб сквозь щель разглядел стоящего за рулем матроса лет двадцати.

Сыщик осторожно обошел будку вокруг, потом продвинулся к середине лодки, где находился прожектор, которым управлял второй матрос, а третьего увидел впереди — он сидел с подзорной трубой.

Боб вытащил револьвер и, готовясь нанести удар рукояткой, подошел сзади к матросу, стоявшему у прожектора.

— Нет никакого смысла в наших поисках, — ворчал тот. — Пинкертон давно уже утонул!

— Конечно! — ответил матрос, сидевший с подзорной трубой. — Я и не особенно стараюсь! Патрик, кажется, боится этого сыщика больше, чем черта!

Боб изо всей силы ударил намеченную им жертву рукояткой револьвера по голове, и разбойник тотчас же рухнул. Сыщик быстро нажал на кнопку прожектора и погасил его.

Второй разбойник, оглянувшись, крикнул в темноту:

— Дьявол тебя возьми, Мартен! Что ты делаешь? Зачем ты выключил прожектор?

Он сделал шаг вперед.

Тогда Боб, как тигр, одним прыжком настиг его; разбойник остолбенел, испугавшись от неожиданности; удар неизвестного противника сшиб его с ног.

Справившись уже с двумя, Боб направился к машинному отделению. Теперь не было необходимости особенно осторожничать; и он, открыв дверь, крикнул:

— Руки вверх!

Увидев направленный на него револьвер, разбойник немедленно сдался. Боб счел необходимым обезопасить себя и от этого негодяя. Он быстро схватил стоявший рядом железный прут и ударил дрожащего, как осиновый лист, преступника. Тот упал, а Боб, собрав силы, поднял его и вынес из машинного отделения. Посветив небольшим фонариком, сыщик нашел веревки и связал разбойников.

Они лежали в передней части лодки рядом, беспомощные, с кляпами во рту. Боб вздохнул с облегчением. Все произошло быстрее, чем он ожидал. Борьба длилась лишь несколько секунд, и моторка с той же скоростью скользила по волнам.

Боб поспешил в машинное отделение. У него был некоторый опыт в управлении подобными лодками, и он быстро освоился. Повернув руль, сыщик направился к отдаленной пристани, а поскольку он выбрал наибольшую скорость, то маленькое судно полетело по волнам, как стрела.

Лодка скрипела и стонала, разрезая высокие пенистые волны, весь корпус ее дрожал. Машина была отличной конструкции и большой мощности.

Не прошло и часа, как показались береговые огни, и вскоре Боб причалил к молу. С его лодки раздался пронзительный гудок, на который сбежались сторожа. В тот момент, когда появился начальник пристани, подъехали полицейские лодки, в том числе одна канонерская, прибывшая в Порт-Рован из штата Онтарио накануне.

Все население пришло в необычайное возбуждение, как только разнеслась весть о разбойниках, тем более когда узнали, что они пользуются пароходом «Примроза», который привыкли видеть у пристани как самое обычное коммерческое судно.

Полиция телеграфировала в управление о необходимости ареста богатого судовладельца Соломона Брауна, как предполагаемого соучастника разбоев.

Вскоре после прибытия Боба в гавань Порт-Рован по озеру протянулась целая флотилия. Впереди шла канонерская лодка, за ней — несколько торговых судов, также оснащенных пушками, а замыкали флотилию полицейские лодки.

Разбойники не смогли бы устоять против такой силы.

Но обо всем, что происходило в гавани Порт-Рован, они были осведомлены, поскольку из моторной лодки, подъехавшей к пустынной части пристани, на берег вышли два разбойника, чтобы разведать, удалось ли спастись Пинкертону, которого они все еще искали, не подозревая, что он находится на «Примрозе».

Еще до появления на пристани Боба, слившись с возбужденной толпой, разбойники узнали о грозившей им опасности. За полчаса до того, как флотилия вышла на борьбу с «Примрозой», разбойники, быстро отчалив, поспешили предупредить своих.

 

Глава IV

Рядом со смертью

Вскоре после того, как в маленькой каюте «Примрозы» разбойники повалили и связали Ната Пинкертона, появился их главарь Патрик. Он зверски рассердился, узнав, что первый пленник убежал. Но стал немного спокойнее, когда рыжий Билли, очнувшись, приподнялся над связанным Натом Пинкертоном и громко воскликнул торжествующим голосом:

— Да вы знаете, кто здесь у нас?!

Он вскочил на ноги и нагнулся над беспомощным сыщиком, открывшим в этот момент глаза.

— Кто же это? — заревел Патрик. — Кто этот негодяй, который освободил первого пленника, но зато попался сам?

— Нат Пинкертон! — воскликнул Билли хриплым голосом.

— Нат Пинкертон?! — повторили все присутствующие, и бешеная злоба Патрика превратилась в сатанинскую радость. Пнув связанного сыщика ногой, он радостно закричал:

— Нат Пинкертон! Нат Пинкертон! Мы поймали самого знаменитого сыщика на свете. Нам очень повезло! Потопи мы еще хоть сто торговых и полицейских судов, такого сыщика уже больше не найдется. Пинкертон наш! Вот это праздник! Проклятая ищейка, мы тебе устроим достойненькую смерть!

Нат Пинкертон улыбнулся.

— Смотрите, как бы не вышло наоборот! Не торжествуйте прежде времени!

Патрик опять пнул его ногой.

— Ты думаешь, твой сбежавший от нас помощничек спасет тебя? Нет, нет! Теперь мы будем очень внимательны! Шесть человек останутся здесь сторожить… Эй, дайте сигнал лодкам, чтобы возобновили поиски первого сыщика. Не может быть, чтобы он добрался до берега вплавь. Если мы его не поймаем, он утонет конечно!

Пинкертон мысленно согласился с последней фразой, произнесенной главарем шайки разбойников, но тем не менее его еще не покидала надежда на спасение Боба. Ведь тот знал план Пинкертона, как можно добраться до гавани, и великий сыщик почти не сомневался, что его помощник попытается завладеть одной из моторных лодок. Тем более, что прошло уже порядочно времени, а молодого сыщика так и не поймали. Поразмышляв, Нат Пинкертон окончательно уверился в том, что Боб продвигается в сторону Порт-Рована.

Пинкертона, как и Боба, привязали к столбу и оставили под присмотром шести человек.

Джон Патрик решил показать этому сыщику. Он втайне всегда боялся, как бы Нат Пинкертон не появился на озере Эри и не взялся за всю его шайку. Хорошо зная о необычайных способностях Пинкертона, постоянно слыша о его успехах, Патрик всегда был в напряжении.

Но теперь негодяй торжествовал, а с ним и вся его шайка.

— О, как мистер Браун обрадуется, когда узнает, что мы устранили самого Ната Пинкертона! — говорил Джон Патрик своим сообщникам. — Через час нам надо сняться с якоря, и там, на середине озера, мы расправимся с этим легавым. Я уже подумал, каким способом отправить его на тот свет; он у нас долго помучается в предсмертном страхе, привязанный к жерлу пушки! Вот тогда мы на него посмотрим!

Разбойники выразили одобрение злодейской выдумке своего главаря громким хохотом. Они немедленно притащили виски, и в каюте Патрика началась дикая попойка в предвкушении предстоящего издевательства над своим врагом.

Так прошло больше часа. Наконец, Патрик приказал поднять якорь, и пароход направился на середину озера. В этот момент послышался двойной гудок моторной лодки, мчавшейся от берега. То был сигнал о грозящей опасности и весьма важных новостях.

Через несколько минут лодка подошла к пароходу. Патрик был вне себя, когда один из прибывших на ней, еще поднимаясь по лестнице, крикнул хриплым от волнения голосом:

— Все пропало! Приближается целая флотилия, чтобы захватить «Примрозу»!

В ответ раздались злобные вопли. Патрик, придя в сильное возбуждение, схватил за горло поднявшегося на борт и начал трясти его.

— Это неправда! Ты врешь! — ревел он в исступлении.

Но это состояние у него продолжалось недолго, он вскоре утих и начал подробно расспрашивать прибывших на лодке разбойников обо всем, что они видели и слышали в Порт-Роване.

— Вперед! Полным ходом! — скомандовал Патрик с налившимся кровью лицом, когда они закончили. — Дальше, на середину озера! Придется пожертвовать «Примрозой», но сначала надо уничтожить Пинкертона! Тащите его к пушкам! Откройте люки и направьте в них жерла! На середину палубы несите динамит со взрывным снарядом! Пускай эти собаки взлетят на воздух, если смогут подняться на «Примрозу»!

Вся шайка разбойников тотчас взялась выполнять указания своего главаря. Нат Пинкертон слышал каждое слово Патрика. Его отвязали от столба и потащили на носовую часть судна, по бокам которого стояло по три пушки.

Расположенные перед ними люки были устроены так хитро, что, когда они были закрыты, их почти невозможно было заметить. Разбойники поспешили их открыть.

Патрик в диком бешенстве набросился на Пинкертона и кулаком нанес ему сильный удар по лицу.

— Это ты во всем виноват, собака! — хрипел он. — Ведь это ты придумал, как завладеть нашей моторной лодкой, и рассказал об этом своему помощнику.

Пинкертон хладнокровно кивнул головой.

— Да, я!

— За это ты поплатишься! — закричал Патрик. — Вперед! Заряжайте пушку картечью! — отдал он команду.

Пинкертон видел, как зарядили пушку.

Злодеи, злобно смеясь, привязали его так, что живот оказался перед самым жерлом.

Когда все приготовления были окончены, в запал вложили фитиль, конец которого спускался на палубу. Патрик, зажигая его, с гадкой усмешкой посмотрел Пинкертону в лицо и сказал с дьявольским злорадством:

— Выстрел будет через несколько минут. Посмотри, как искра поднимается вверх! И если ты сможешь теперь освободиться, я брошу все и повешусь на первой осине!

Потом Патрик крикнул:

— Эй, вы, идем! Всем в лодки! Зажгите фитиль под динамитом! Чтобы через час, когда флотилия подойдет к нам, все взорвалось.

Разбойники, посылая по адресу Пинкертона всякого рода злые насмешки, направились к открытому люку. Патрик шел последним, он, подтащив к люку лестницу, все с той же усмешкой заглянул в него.

— Отправляйся в пекло, собака сыщик! — крикнул он Пинкертону.

Пинкертон смотрел на пламя, успевшее уже подняться до половины высоты пушки, заряженной картечью, которая должна разорвать его тело на куски.

Джон Патрик исчез, как и остальные разбойники, но еще слышны были отдельные возгласы. Наконец раздался шум моторов. Преступники уплыли, бросив «Примрозу» на произвол судьбы.

Нат Пинкертон остался один. Великий сыщик был ошеломлен. Но, собрав волю в кулак, он преодолел охвативший было его страх. Он понимал, что нельзя терять ни секунды, надо быстро сообразить, как найти выход из этого, по-видимому, безвыходного положения.

Горькая улыбка появилась на его крепко сжатых губах: он не видел средств к своему спасению! Пинкертон не сводил глаз с фитиля: огонь уже достиг того места, где шнур касался пушки. Еще четыре минуты — и его разорвет на части…

В отчаянии он со страшной силой рванул связывавшие его веревки, стараясь придвинуть к себе ту петлю, которая надета на дуло пушки и к которой прикреплены его руки, и почувствовал, что это ему может удастся.

Но слишком мало времени у него оставалось, только три минуты — он не сможет освободиться! Негодяи это знали! Он погиб. Мысли Пинкертона путались, он закрыл глаза… Дрожь пробежала по телу, холодный пот выступил на лбу…

Он опять открыл глаза. Пламя находилось в пяти сантиметрах от запала. Еще две минуты, и все будет кончено. В этот страшный момент обычное хладнокровие покинуло сыщика: его пронзила предсмертная судорога.

Еще минута! Он уже находился в состоянии того страшного нервного напряжения, которое близко к помешательству, как вдруг гениальная мысль мелькнула в его голове. Надо плюнуть! Просто сильно плюнуть и потушить таким образом пламя!

Но рот у него весь пересох — слюны не было. О, где же взять какую-нибудь жидкость!

Он вскрикнул… Он все же нашел средство, и к нему вновь вернулось хладнокровие. Не обращая внимания на сильную боль, он стал кусать язык зубами. Рот его моментально наполнился кровью, а в следующий миг сыщик выплюнул красную темную жидкость на запал. И еще раз, и еще раз!

Пламя уже находилось на расстоянии всего одного сантиметра от запала. Взрыв произошел бы через несколько секунд. Но полилась кровь, послышалось легкое шипение, и на месте пламени появилось крошечное облачко белого пара.

Пламя погасло — опасность миновала!

Нат Пинкертон глубоко вздохнул и почувствовал, как тело его наполняется новой силой. Он стал нетерпеливо рвать и дергать во все стороны опутывающие его веревки, пока ему не удалось наконец отодвинуться от пушечного жерла. Вот он уже свободно поворачивается, вот сбрасывает веревку с туловища, а потом освобождает и руки. Он начал действовать с быстротой молнии, крепко сжав губы, чтобы кровь не вытекала изо рта.

Одним прыжком поднявшись наверх, сыщик пробрался через люк на середину судна, схватил подложенный под динамит горящий фитиль и моментально вернулся с ним к заряженной пушке. Он направил ее на плывущие одна за другой лодки, в которых сидели разбойники, потом поднес горящий фитиль к запалу.

Результаты раздавшегося выстрела были потрясающими: две лодки разбились вдребезги и пошли ко дну, у третьей были повреждены руль и винт, и она не могла продолжать свой путь. Раненные и уцелевшие разбойники устремились к ней, чтобы уцепиться за нее, но большинство негодяев были убиты.

Разбойники оказались обезоруженными, и когда через полчаса их стали арестовывать, они сдались без всякого сопротивления.

Ната Пинкертона нашли на «Примрозе» возле пушки — он лежал без чувств. Потеря крови из перекушенного наполовину языка привела к обмороку.

Шестнадцать оставшихся в живых разбойников, в том числе и Патрика, отправили в Эри, где в скором времени все они были преданы суду — вместе с Соломоном Брауном, богатым судовладельцем, который, как подтвердилось, был главным в этой разбойничьей шайке.

Брауна, Патрика и еще нескольких приговорили к смертной казни, остальных, включая и Тома Рейли, — к долгосрочному тюремному заключению.

Нат Пинкертон полностью вылечился от травм, полученных на «Примрозе». Во всех окрестностях озера Эри его славили как героя и освободителя; в честь его и Боба, верного помощника знаменитого сыщика, на побережье были устроены всевозможные празднества.

А потом Нат Пинкертон и Боб вернулись в Нью-Йорк, где их ждали уже новые, не менее интересные и не менее опасные дела.