– Над горами долго висело облако пыли, – негромко говорил Кем-Тиин, – такое горячее, что даже горномогучие не рисковали подходить близко. По ночам скалы светились призрачным светом, и мы заметили, что звери и птицы начали болеть. У них выпадали перья и шерсть, тело покрывали раны, и несчастные умирали в муках… Страшное это было зрелище.

– Но ведь не все перемерли, – вставил Кайхо, и я поняла, что рассказ грозит затянуться не на одну ночь.

– Те, кто оказался достаточно далеко от места, куда упала звезда, выжили, – кивнул среброликий, – но стали меняться. Конечно, длилось это не один год, и не сразу чутконосые и быстроногие сделались такими, какими вы знаете их теперь. В те же времена многие детеныши рождались уродами и погибали – матери сами убивали их. Уцелевшие становились сильнее и умнее, пока не обрели настоящий разум… Но мы забегаем далеко вперед.

– Да уж, давай ближе к сути, – попросил Кайхо, а я начала всерьез подумывать, не сделать ли кляп из рукавицы.

– Когда подули сильные ветра и унесли пыль, – как ни в чем не бывало продолжил Кем-Тиин, – мы спустились с ледников, чтобы посмотреть на то, что осталось от звезды. Они ведь падали и прежде, но мы находили только оплавленные камни.

– Вот такие?

– Да не перебивай же ты! – взмолилась я, когда Кайхо полез за камешками и высыпал их на одеяло.

– Да я только спросил…

– Именно такие, – спокойно сказал Кем-Тиин, взглянув на них. – И эти, думаю, могут оказаться частями той большой звезды.

– То есть она рассыпалась на кусочки? – уточнил Кайхо, собрав камни и затолкав в мою сумку.

– Нет. Она плавилась, когда падала, и капли раскаленного металла разлетелись по всем Грозовым горам, их и по сию пору можно найти в ущельях и во льдах. Те, что у тебя, должно быть, попали на пористый камень и впитались в него.

– Она что, целиком была из железа? – не выдержала я, дождалась кивка Кем-Тиина и выпалила почти в один голос с Кайхо: – Жаль, она на ведьму не упала, тут бы ей сразу конец пришел!

– Пожалуй… Но вышло иначе. Итак, когда мы спустились на перевал – тогда по нему непросто было пройти, – увидели, что даже высокие скалы от жара звезды оплавились, а камни под ногами спеклись в единую твердь, гладкую, как лед на вершинах. И если ты скажешь, юный Завиор, что лед не так уж гладок, то будешь прав.

Кайхо закрыл рот, помолчал и буркнул:

– А зачем тогда сравнивать? Сказал бы, как зеркало!

– Там была не настолько ровная поверхность, – посмеиваясь, ответил Кем-Тиин, – но все же более ровная, чем обычное нагромождение камней. Мы по-шли дальше, удивляясь и гадая, что ожидает нас впереди. Всякого мы ожидали, но не того, что увидели, подойдя ближе…

– Ну что, что? – нетерпеливо спросил Кайхо.

– Мы увидели человека, – был ответ. – Женщину. Мы уже видели людей прежде, поэтому не сомневались в этом.

– Нас с Ленни сейчас вполне можно принять друг за друга! Почему вы…

– Одежда так облегала ее фигуру, что спутать ее с мужчиной было нельзя даже со спины, – перебил Кем-Тиин. Он не сердился, это точно, скорее уж его забавляла нетерпеливость Кайхо. – Черная-черная одежда… Мы решили поначалу, что женщина раздета догола и это цвет ее кожи, но потом поняли свою ошибку.

– Как? – тут же спросил Кайхо, но среброликий, к счастью, не обратил на него внимания.

– В руке у женщины был белый луч, – продолжал он, – и она резала им камень.

– Как?! – вырвалось и у меня.

– Мы не знаем, – пожал плечами Кем-Тиин, – мы лишь видели, что луч входит в гранит, словно нож в масло, и удивлялись. А потом она заметила наше присутствие и обернулась, прочертив своим лучом борозду перед нами.

– Это означало – дальше ни шагу? – поинтересовался Кайхо. Глаза у него разгорелись от любопытства, да и у меня, подозреваю, тоже.

Кем-Тиин кивнул.

– Мы достаточно знали о людских повадках, чтобы понять намек, и остановились перед чертой, и дали понять, что мы не желаем незнакомке зла и не причиним вреда, если она не нападет первой.

– И она поняла? – спросила я.

– Так жестами, наверно, показывали, – пояснил Кайхо.

– Именно так, – подтвердил Кем-Тиин. – Но не совсем.

– А откуда она взялась?

– Мы тоже задали этот вопрос, потому что были безмерно удивлены: люди тогда жили лишь внизу, в предгорьях, и забраться сюда, когда перевала еще не было, рисковали единицы. И уж тем более странной нам казалась такая тонкая одежда, совсем не подходящая для холодных ночей, белый луч незнакомки, а еще – ее серебряная маска…

Мы недоуменно переглянулись.

– Ты хочешь сказать… такая, как на тебе? – спросил Кайхо.

– Не такая, – покачал головой Кем-Тиин. – Тогда мы не носили масок.

– Ну ладно… и что же ответила женщина? Как она попала в горы? Откуда она пришла?

– Когда мы спросили ее об этом, она указала на небо – на нем как раз появилась та звезда, которую вы теперь зовете Прародительницей, – а потом на землю у себя под ногами.

– То есть… – Кайхо нахмурился. – Она что, с неба упала?

– Именно так, юный Завиор, – совершенно серьезно сказал Кем-Тиин. – Она пришла из Запределья.

– Так это и была ведьма? – выпалила я. В самом деле, откуда бы взяться такому существу, как не из неведомых далей?

– Нет, не ведьма. Когда мы задали вопрос, она снова посмотрела на звезды, потом на нас и ответила – Альена…

Мы с Кайхо застыли, как громом пораженные, и снова переглянулись. У него был такой невозможно забавный вид – будто сотня вопросов застряла во рту, – что я невольно улыбнулась.

– Но не может же быть, чтобы… чтобы… – Я не смогла закончить фразу, но Кем-Тиин понял меня и так.

– Это была та, что дала начало роду Сайтор, – негромко произнес он, – нареченному по ее имени.

– Погоди, я что-то не понял, – нахмурился Кайхо, – если ее звали Альеной, как Ленни, то почему Сайтор?

– Потому что мы неверно задали вопрос, – пояснил Кем-Тиин. – Мы спросили – «кто ты?», а не «как твое имя?», и она ответила, как сочла правильным. У нас же не было такого слова, вот мы и решили, что Альена – это имя. Но она не возражала, если ее называли так. Она сказала: в новой жизни стоит назваться иначе.

– А на самом деле…

– …Ее имя было Сайта, я угадал? – перебил Кайхо. – Потому и Сайтор?

– Именно так.

Воцарилась тишина. Я не могла поверить в рассказ среброликого: как это может быть, чтобы живые люди являлись из Запределья, да еще оказывались твоими предками? Кайхо тоже думал о чем-то, сосредоточенно хмуря густые брови, потом вдруг выпалил:

– Кем, ответь честно на пару вопросов, и больше я ни словечка не пророню! Обещаю!

– Я слушаю.

– Скажи, сколько тебе лет, если ты говоришь «мы подошли, мы увидели»? Ты что, помнишь падение звезды?

– Мы помним все, что когда-либо видели, – был ответ.

– То есть ты настолько древний? – неуверенно уточнил Кайхо.

– Не я. Мы, – ответил среброликий, будто это все объясняло. Потом заметил, должно быть, наше недоумение, и добавил: – У моего народа общая память. Это надежнее, чем запоминать и даже записывать что-либо – каждый пересказ искажает детали, и спустя века история предстает совсем не такой, какой была изначально.

– То есть ты… ты как бы помнишь то, что видели и делали твои предки?

– Не совсем. Тот, кого вы называете Кем-Тиин, и есть его предки, – вовсе уж непонятно сказал он.

– Все равно ничего не понял, – пробормотал Кайхо. – Мы тоже говорим о памяти предков, о том, что мы и есть наш род, но я вот не помню, что поделывал мой прадедушка, когда был в моем возрасте!

– Потому что ты человек, юный Завиор, – серьезно сказал Кем-Тиин, – вы рождаетесь и умираете, и память ваша умирает с вами вместе.

– А ваша – нет? Или вы не умираете? – выдал тот новую порцию вопросов.

– Не так, как вы.

– Значит, истории о том, что если со снежного оборотня, как вас называют равнинные, сбить маску, то он рассыплется снежной пылью, правда? – вспомнила я.

– Почти, – кивнул Кем-Тиин, помедлил, кивнул каким-то своим мыслям и произнес: – Я покажу вам, если не испугаетесь…

– Конечно, нет! – тут же выпалил Кайхо. – Я же Завиор!

– А я Сайтор! – фыркнула я. – Покажи, Кем, а то по твоим словам в самом деле ничего не поймешь… Только не говори, что мы еще слишком молодые и глупые!

– Отчего же глупые? – усмехнулся среброликий. – Не каждый взрослый догадается задать правильный вопрос… Смотрите.

С этими словами он коснулся лица – серебряной личины – кончиками затянутых в перчатки пальцев. Мне показалось, будто по металлу пробежали едва заметные белые искорки, но тут же погасли, а Кем-Тиин снял маску…

«Если доживу до старости, буду хвастаться, что видела лицо среброликого», – промелькнуло у меня в голове, но я тут же позабыла об этом. Да и чем бы я стала хвастаться, если… если лица у среброликого не было?

Там, под светлым капюшоном, оказался словно бы сгусток темноты, не плотной, полупрозрачной, как ночное зимнее небо. И точно так же, как в небе, где-то в глубине этой тьмы горели крохотные искры. Может быть, звезды…

– Если я сниму одежду, вы вовсе не узнаете меня, – раздался голос Кем-Тиина: теперь, когда среброликий был лишен даже подобия лица, невозможно было понять, откуда он исходит. – Вы увидите лишь тень. Призрака.

– Значит, это не сказки? – невольно поежившись, спросила я, а Кайхо протянул руку и осторожно потыкал Кем-Тиина пальцем.

– А почему ты тогда на ощупь как человек? – поинтересовался он. – А не как туман? Волшебство?

– Можно сказать и так. Мы можем быть вполне материальными, а можем рассеяться дымкой. Когда-то давно мы такими и были, но потом осознали, что постоянная форма в некоторых случаях очень полезна, – серьезно ответил Кем-Тиин. – Но вот увидеть нас все равно сложно, поэтому мы переняли у людей обычай носить одежду.

– И к той… Альене вы тоже вышли в одежде? – спросила я.

– Нет.

– Как же она вас заметила? По твоему рассказу выходит, что на перевал вы спустились в сумерках, разве нет?

– Она умела многое, – в голосе Кем-Тиина прозвучала усмешка.

– И как ты разговариваешь, если тебе… ну… нечем? – сделал выразительный жест Кайхо.

– А почему ты решил, будто я говорю?

– Но…

– Заткни уши, – предложил среброликий, и мы послушались. – Ну, что скажете?

Голос его по-прежнему был слышен отчетливо, без искажений, словно звучал прямо у меня в голове…

– Так вот как вы говорите между собой! – выпалила я. – Все замечают, что вы понимаете друг друга без слов, и звери вас тоже понимают… Вы просто… ну…

– Общаемся напрямую, – подтвердил Кем-Тиин. – И даже не посредством слов, как с людьми, а… наверно, правильно будет сказать – образами. И так же мы говорили с той Альеной.

– Правильно, вы же не могли знать ее языка! – хлопнул себя по лбу Кайхо. – Тут вон с людьми за перевалом не враз столкуешься, а с кем-то из Запределья и подавно… И она тем более не могла знать здешних наречий, ведь так?

– Не могла, – подтвердил Кем-Тиин. – Но она очень быстро училась. Маска помогала ей.

– Она тоже была волшебная? – с любопытством спросила я.

– Нет. Хотя Альена-первая часто повторяла, что достаточно развитая наука неотличима от волшебства…

– Наука? – недоуменно произнес Кайхо, явно прикидываясь дурачком. Не верилось мне, будто Завиор ничему не обучен!

– Да. О движении звезд, о повадках зверей и птиц, о людях… – Кем-Тиин сделал паузу и договорил: – И о том, как добыть золото из ниоткуда.

Кайхо быстро взглянул на меня, потом сказал:

– Из ниоткуда ничего нельзя получить. Все откуда-то берется. То же золото бывает самородное, а бывает, его еще нужно извлечь из породы. С виду обычные камни, а на самом деле…

– Именно так, юный Завиор. Но в те далекие времена люди еще не ведали таких секретов.

– А горномогучие?

– У них были свои приемы, но Альена-первая знала и умела больше. Они поначалу настороженно приняли новые идеи – ты же знаешь, наши каменные соседи долго думают, – но потом оценили. И привнесли свой вклад: многое Альена-первая сделать не могла, у нее не было ни настоящих инструментов, ни материалов, приходилось справляться тем, что нашлось у горномогучих, и…

– Погоди, погоди, кажется, ты снова забежал вперед, – перебил Кайхо. – Ты же остановился на том, как вы впервые увидели Альену-первую, познакомились с нею и сумели договориться. А что было дальше?

– Дальше мы учились правильно понимать друг друга, – ответил Кем-Тиин. – Это было непросто, но мы тоже быстро учимся. Нам проще, чем людям, ведь мы не существуем по отдельности, как вы, мы способны мыслить вместе. И если кто-то узнает что-то новое, это узнают и все остальные.

– Правда удобно, пересказывать не надо, – согласился Кайхо. – И это она научила вас одеваться?

– Нет. Ее вовсе не смущали такие туманные собеседники, – темнота под капюшоном, казалось, улыбнулась. – Мы сами решили, что невежливо представать перед нею неразличимыми, и сделали себе одежды и такие же маски, как была на ней. Но, конечно же, тогда они были просто кусками металла и не умели ничего особенного. Разве что позволяли отличить нас друг от друга – мы придали им разные черты и нанесли на металл всевозможные узоры.

– А потом научили эти маски стареть вместе с вами? – шепотом спросила я. Это не укладывалось в голове.

– Нет, не так. Мы не стареем. Людям, однако, сложно понять и еще сложнее принять это, – сказал Кем-Тиин. – Поэтому мы немного меняемся со временем, я хочу сказать, меняются наши маски. Так людям легче воспринимать нас. На самом деле нет Кем-Тиина или Кер-Мааны, стариков и юнцов, есть только мы… Но не забивайте себе головы. Это вам ни к чему.

– Очень даже к чему! – запротестовал Кайхо. – Это сколько же всего вы должны знать и помнить, даже такого, что у нас давно позабылось! И вы никому об этом не рассказываете?

– Отчего же? Если кто-то сумеет задать правильный вопрос, мы ответим.

– Но я задал, ты сам сказал, – напомнил Кайхо и заулыбался шире обычного. – Так что я тебя потом расспрошу кое о чем. Не сейчас, нет, а то мы правда тут на неделю застрянем! Давай лучше дальше про Альену-первую… Она жила здесь, в Убежище?

– Нет, в своем жилище, – ответил Кем-Тиин. – То, что мы приняли за упавшую звезду… Альена сказала, что ее родной дом погиб и люди бежали, как бегут с затонувшего острова.

– На кораблях?

– Да, на кораблях, которые могут плавать меж звезд. Она пыталась описать их, но мы не сумели вообразить корабль размером больше самой большой горы, а то и всего кряжа.

– Но… упал-то не такой гигант? – несмело уточни-ла я.

– Конечно же, нет. Тогда бы от Грозовых гор вовсе ничего не осталось, да и на равнине вряд ли бы что-то уцелело…

Он продолжал рассказ, а я смотрела во тьму под капюшоном и будто воочию видела колоссальные суда, медленно идущие сквозь мрак. Быстрее они двигаться не могли: они ведь перевозили тысячи, сотни тысяч людей, а сколько припасов и груза, я даже представить не могла. Окружали эту армаду боевые корабли – разве можно без охраны что в море, что в Запределье, которое, наверно, опаснее любой нашей пучины? Впереди же шли разведчики – прокладывали путь и искали новый дом для сородичей.

Альена-первая была одной из них, но ее постигла неудача: корабль столкнулся с бродячей звездой – так она это объяснила среброликим – и рассыпался на части, до того силен был удар. Она успела спастись, как спасаются моряки – на утлой шлюпке. И как шлюпки волны и ветер прибивают к незнакомым берегам, так и ее занесло сюда.

– Совсем одну?.. – шепотом спросила я, представив, каково это: в одиночестве скитаться в Запределье. Нашим умершим предкам легче, ведь они друг с другом, но у Альены-первой еще никого там не было…

– У нее был товарищ, – помолчав, ответил Кем-Тиин. – Но он погиб, когда шлюпка упала на скалы. Она была очень прочной и не разбилась, но то, что было внутри, перевернулось кверху дном, как на кораб-ле при сильной качке. А тот человек был небрежен и не успел надеть доспехи, как Альена.

– Дай угадаю: это для него она вырезала могилу в камне, – подал голос Кайхо, и светлый капюшон среброликого согласно качнулся.

– А почему за ней не вернулись? – задала я вопрос, хотя и так догадывалась: Запределье больше самого большого океана, где же тут отыскать одного человека на утлой лодчонке?

– Должно быть решили, что она погибла вместе с кораблем, – был ответ. – А позвать на помощь она не могла: нечем было зажечь маяк… так она объяснила, чтобы мы поняли. Да и все равно ее народ был уже слишком далеко, чтобы заметить маленький костер на чужом берегу…

Кем-Тиин помолчал, потом продолжил:

– Она осталась жить в своей летучей шлюпке, наполовину вплавленной в камень. Там, внутри – она показывала нам, – было тепло и светло, и ни один чужак, даже волшебник, не мог войти внутрь без дозволения хозяйки. Потом, годы спустя, над этим местом выстроили сперва дом, а потом и замок Сайтор.

– Ты сказал, что шлюпка была из металла, – сообразила я, – из металла со звезд, ведь так выходит? Кайхо, помнишь, что ты сказал о нем?

– Ну да: вдруг стены подвала изнутри им окованы, поэтому… поэтому ведьма и не может войти! Вот это да… – протянул он. – Я почти угадал, Ленни! Подвал ваш не окован железом, он целиком из него!

– И дверь открывается только для хозяев, – кивнула я. – Только я не помню, правда ли стены из металла…

– Мы помним. Так и есть, – сказал среброликий. – Только изнутри и не поймешь, что это не камень. Альена постаралась замаскировать все как следует.

– А немаленькая была шлюпка-то, да, Кем?

– Порядочная, – усмехнулся он. – Внутри свободно разместилась бы дюжина людей, и они не помешали бы друг другу. Если бы бродячая звезда не разбила корабль в щепки, то все успели бы добежать до люков, говорила Альена, и можно было бы взять на борт намного больше людей. Но увы… И есть ведь еще и обычные подвалы, выбитые в камне. Вырезанные, если вернее.

– Вот бы нам такой луч! – размечтался Кайхо. – Им, должно быть, и ведьму убить можно?

– Вряд ли, – покачал головой Кем-Тиин. – Иначе Альена сделала бы это сама.

– Да, – опомнилась я, – все это, конечно, интересно… и очень странно, но, может, ты уже расскажешь о ведьме? Откуда она взялась?

– И о страже, – напомнил Кайхо. – А то Ленни не знает, как с ним обращаться, но ей же нужно…

– Мы дойдем и до этого, – ответил Кем-Тиин и, кажется, снова улыбнулся, – но рассказывать будет слишком долго. Лучше показать вам… если не испугаетесь.

– Ты это уже говорил, – фыркнул Кайхо, – не больно-то мы забоялись, а, Ленни?

Я кивнула. Покажет? Как это?

– Тогда просто смотрите на меня, – произнес Кем-Тиин и надел маску. Так смотреть на него было намного приятнее. – И не пугайтесь, что бы ни увидели. Это лишь тени минувшего, живущие в нашей памяти…

– Дело в масках, да, нет? – спросил Кайхо, зачем-то схватив меня за руку. Неужто ему все-таки было не по себе, бесстрашному воину из рода Завиор? Если и так, я не стала над этим подшучивать, у самой по спине мурашки бегали. – Ты сделал, чтобы я мог дышать, они изменяют внешность, не дают ведьме найти владельца… они все-таки волшебные!

– Теперь да, – сказал среброликий. – Ни у Альены, ни у нас не было инструментов ее народа. Не было их материалов и знаний. Даже у нее – она ведь не была ученым и не очень-то хорошо работала руками, хотя со временем и приспособилась. Все равно повторить работу мастеров она не могла, и поэтому мы сделали себе маски по своему разумению. Они умеют почти все то же, что и у Альены-первой, и даже немного больше…

– И вы теперь без них не можете? – полюбопытствовала я. Мне не давала покоя судьба тех, чьи маски лежали в зале трофеев.

– Отчего же? Нам они не слишком-то нужны, но в них проще общаться с людьми. Удачно, что у вас обоих они есть, иначе и впрямь пришлось бы рассказывать словами, а это слишком долго, теперь мы понимаем.

– Мог бы сразу с этого начать, – буркнул Кайхо. – Я бы посмотрел, как звезда падает! То есть шлюпка… Ну, неважно!

– Хорошо, мы покажем с самого начала, – согласился Кем-Тиин. – Смотрите на меня. Если чего-то не поймете, спросите, я услышу.

Я послушно уставилась в прорези маски, за которой – теперь-то я знала наверняка – клубилась тьма. У меня немного закружилась голова, как бывает, когда стоишь на краю обрыва, а под тобой открывается бездна…

Так и было! Я оказалась на краю пропасти, Кайхо, кажется, тоже был здесь, я чувствовала его пальцы на своей руке. Странное дело, это прикосновение успокаивало.

«Правильно, среброликие ведь обитают очень высоко в горах, поэтому я и вижу все сверху», – сообразила я и порадовалась: когда бы еще мне удалось побывать на ледниках, хоть так посмотрю!