Подозревая, что Ферельдо может решить проследить за мной, я не поехала сразу домой, а назвала таксисту адрес Даррона. Вряд ли Ферельдо стал бы караулить меня до рассвета, раз уж сказал, что его ждут дома, и я могла уехать после полуночи… или остаться до утра, это как получится.

Увы, получилось глупо: Нокса не оказалось дома! Конечно, я знаю, где он прячет запасные ключи, а потому могла войти и подождать его. Наверняка застрял в анатомическом театре, изучает какой-нибудь особенно интересный труп… А раз так, когда он вернется, от него будет чудовищно нести всевозможными химикатами и… трупом, да. Стало быть, прежде чем употребить Нокса по назначению, его придется отмыть, а я уже упоминала, какова газовая колонка в его квартире!

Я решила, что он скажет мне спасибо, когда вернется и обнаружит воду уже согретой, и попыталась справиться с этим чудовищным приспособлением. Оказалось, капризная колонка отлично покоряется грубой силе: я вовремя вспомнила, как Нокс стучал по ней (уж не знаю, с какой именно целью), и повторила его действия — на боку аппарата даже отметка была нацарапана, чтобы не промахнуться. Очевидно, что-то срабатывало исключительно от сотрясения… или же это сотрясение ставило изношенные детали на место, не берусь угадать.

А вот жить с таким приспособлением — настоящая пытка! Понимаю, что Нокс привык к спартанским условиям и, скорее всего, летом обходится холодной водой, чтобы не возиться с коварным агрегатом, но… Сделать ему подарок на день рождения, что ли? До него, правда, еще далеко, но лучше озаботиться заранее…

За этими размышлениями я благополучно уснула в кресле, а проснулась от поцелуя в щеку — это наконец-то вернулся Нокс. Я угадала: несло от него невообразимо, а устал он до такой степени, что даже разговаривать не мог и визиту моему не удивился. Впрочем, последнее-то понятно: я часто заезжаю без повода, было бы настроение!

Увы, на этот раз не сложилось: Ноксу было не до меня, и я понимала, что с утра ему будет еще более не до меня. Да и вообще, это свинство — не дать человеку выспаться после напряженного рабочего дня! (Я не вполне уловила, что у них там такое случилось, но, судя по всему, едва не дошло до того, чтобы взять работу на дом — экспертов не хватало.)

Одним словом, я снова вызвала такси — на сей раз до дома. Нокс, по-моему, уснул прежде, чем я закрыла за собой дверь. Хорошо хоть, смыл с себя трупную вонь…

Небо было непроглядно-черным. Впрочем, чему удивляться? С Ферельдо мы сидели почти до полуночи, потом я добиралась до Нокса, возилась с его дурацкой колонкой, какое-то время проспала — вот и глубокая ночь. Вдобавок с вечера собирались тучи, то и дело принимался накрапывать мелкий дождик, луны не видно… И фонарь возле нашей боковой калитки не светит, заметила я и замедлила шаг.

Наверно, не стоило отпускать такси за углом, чтобы пройтись пешком, но ночной воздух показался мне таким упоительно свежим после дня, проведенного на студии, что я решила прогуляться.

Впрочем, еще не поздно повернуть назад и выйти к парадным воротам — там непременно бодрствуют сторожа. Так было заведено нашим отцом в Джамане, и обычай мы сохранили. Конечно, в столице не стоит ожидать нападения мятежников, наемных убийц или кого похуже, но от бродяги или грабителя никто не застрахован, не спасет даже высоченная решетка с пиками поверх нее… Именно поэтому кто-то бдел в сторожке, а кто-то обходил сад с собаками, но, видимо, еще не дошел до калитки, иначе непременно заметил бы непорядок с фонарем и что-нибудь предпринял. Все слуги знают, что мы частенько возвращаемся за полночь и не всегда пользуемся главным входом (особенно если прибыли не на своем автомобиле), а значит, подступы к калитке должны быть хорошо освещены.

Это тоже из Джамана: там всеми ночами возле входов в поместье и по периметру ограды горели факелы — и чтобы отпугивать диких зверей, и чтобы никакой злоумышленник не прокрался незамеченным. Увы, жизнь в метрополии порядком нас расслабила…

Я мысленно пообещала себе пропесочить слуг за нерасторопность и уже повернула к воротам, как вдруг услышала хриплый голос:

— Не так быстро, нэсс!

Разумеется, я взвизгнула! Визжать я умею громко, пронзительно, так, чтобы меня наверняка услышали. Однако в этот раз я постаралась сделать это потише, и вот почему: из темноты, откуда заговорил со мной неизвестный, повеяло знакомым запахом. Это был деревенский самосад, а еще… еще к нему примешивалась заметная нотка куриного помета. Неужели тот, кто покушался на Виалисса, решил заняться мной? Но с какой целью?

«Сейчас и выясню», — решила я, а невидимый мужчина шикнул:

— Ну-ка, потише, если не желаете распроститься с жизнью!

«Что мешает мне побежать, оглашая бульвар истошными криками и зовя на помощь? — подумала я и сама же себе ответила: — Каблуки, будь они неладны. На них далеко не убежишь, а если скинуть туфли… Не получится быстро, вот беда!»

Действительно, сегодня на мне были практичные туфли на пуговках, модные среди служащих девушек, и сбросить их одним движением не вышло бы. К слову, с теми, что я надевала на танцы, та же ерунда — их удерживает ремешок на лодыжке, правда, не все. Вот вечерние — другое дело…

«Нужно учесть это в каком-нибудь эпизоде», — решила я, и тут второй голос, для разнообразия сиплый, добавил:

— И ни с места!

— Что вам нужно? — дрожащим голосом выговорила я. — Вы… грабители? Возьмите деньги… тут немного, но сколько есть… Украшения… Только не трогайте меня, умоляю! У меня матушка больна, она не переживет, если я…

— Будет притворяться, нэсс, — перебил хриплый. — Мы следили за вами и знаем, что вы — сестра хозяина этого вот особняка.

— Следили? — не поверила я, отметив про себя: это явно люди со стороны, раз не знают, что у дома трое полноправных хозяев. — Но… как? Зачем? Что вам от меня нужно? О-о-о!.. Кажется, я поняла: это вы — те негодяи, что едва не сожгли наш дом, а потом пытались убить брата!

В темноте закашлялись на два голоса: похоже, я попала в точку.

— Теперь вы похитите меня и станете требовать выкуп? — подпустив в голос трагизма, продолжила я. Уроки Ферельдо явно не прошли даром, меня саму проняло, что уж говорить об этих самодеятельных бандитах! Во всяком случае, в темноте смущенно засопели. — Или… о нет, вы будете угрожать убить меня, если брат не сделает чего-то, так? И станете присылать ему сперва мой мизинец, потом ухо… пока он не согласится? Какой ужас! Почему это должно было случиться именно со мной, ведь я так молода!..

— Хватит глупости болтать, — сказал сиплый. Очевидно, нервы у него были крепче, нежели у хриплого. — Передайте своему братцу, нэсс, что Грязный Брин и Маленький Джок этого так не оставят!

— Чего?!

— Того! Он знает, — зловеще ответил хриплый. — Он всё-о-о знает… И пускай прикидывается перед вами, что стоит за закон и порядок, на самом деле рыльце у него у пушку!

Я невольно вспомнила, как Виаторр однажды при встрече обнялся с Венедин, а потом долго чихал: ее модное боа чудовищно линяло, и перышки из него липли, к чему попало, в том числе и к братниным усам.

О да, тогда он пытался отращивать усы! Подозреваю, делал он это, чтобы выглядеть старше, а главное, чтобы его не путали с Виалиссом. Увы, старший брат пустил прахом это начинание, заявившись с приклеенными усиками… и, право, носил он их с куда большим шиком, нежели Виаторр собственные! Это было жестоко со стороны Виалисса, но мы с Венедин постарались утешить Виаторра, сказав, что усы ему совершенно не идут: тоненькие и фатоватые делают его похожим на шулера вроде Виалисса или на таксиста, густые, щеткой — на солдафона, а длинные, закрученные — на пожарного, у них модно носить именно такие.

— Вы поняли, что сказать надо, нэсс? — отвлек меня от воспоминаний сиплый голос.

— Да-да, но постойте, я запишу, — засуетилась я и принялась рыться в сумочке, — не то непременно перепутаю! Память никудышная, так вот скажу — Маленький Брин, а брат о таким и слышать не слышал. Минуту, у меня есть блокнот и карандаш… и если бы вы были так любезны посветить немного…

В темноте послышалось чирканье, вспыхнула спичка, и я настолько оторопела, что выронила карандаш, — он упал и покатился по тротуару под уклон. Впрочем, я быстро взяла себя в руки… Я хочу сказать, в руки я взяла револьвер и приказала:

— А ну, ни с места! Буду стрелять!

— Что… — начал было сиплый, но хриплый снова чиркнул спичкой, тут же выронил ее и рявкнул:

— У нее правда пушка! Ходу, ходу!..

Раздалось шумное дыхание и удаляющийся неровный топот. Я не удержалась и выпалила в воздух. Из темноты послышался грохот и возглас боли — кажется, кто-то споткнулся о пожарный гидрант за углом и рухнул, однако тут же вскочил и продолжил бегство. Судя по звуку шагов, он порядочно хромал, но, право, мне было не до сочувствия.

Очень жаль, что мне не удалось задержать этих двоих! Учту на будущее (и запишу в блокнот), что в подобной ситуации противник может удрать. И если ты не готова стрелять на поражение или хотя бы по ногам, что в темноте проделать не так-то просто, можно и промахнуться, и нечаянно убить, и вообще угодить в постороннего, то толку от криков не будет. А догнать злоумышленников, как настоящий бравый сыщик, я не могла: повторюсь, на каблуках я не в состоянии быстро бежать, а пока разуешься, эти двое даже вприхромку успеют скрыться. Вдобавок, бегать босиком по городской мостовой — удовольствие ниже среднего, никогда не угадаешь, на что можно наступить. Это не чистый песок пустыни… в котором, впрочем, может прятаться скорпион или ядовитая змея. Ну или колючка, тоже приятного мало.

— Никто не совершенен, — самокритично сказала я себе, пряча револьвер обратно в сумочку…

И в тот же момент чья-то рука властно обвила меня за талию, а другая — надежно зажала рот. Я учуяла запах потертой кожи, хорошей никотианы и, кажется, петроля и моторного масла. Значит, кусать бесполезно — шоферскую перчатку не прокусишь, а зубы жалко.

«Ну нет, — подумала я. — Два покушения за один вечер — это уже чересчур!»

— Тихо, нэсс, — шепотом сказал неизвестный мне на ухо. — Не дергайтесь, и я не причиню вам вреда…

Разумеется, я дернулась! В конце концов, я не успела засунуть револьвер под груду дамских мелочей и могла быстро выхватить его… Могла бы, если бы негодяй не перехватил мою руку и не заломил за спину так, что я выронила оружие. И ведь не причинил боли, но пальцы разжались сами собой!

«Надо спросить Дарифу, как это делается, он наверняка знает», — решила я, и в этот самый момент моего лица коснулась влажная ткань, удушливый запах ударил в ноздри, и… Дальше я не помню ничего.

* * *

Очнувшись, я не спешила открыть глаза. В конце концов, мои героини, оказавшись в подобной ситуации (а это происходит с завидной регулярностью), сперва стараются выяснить, что происходит вокруг, а затем уже подают признаки жизни. Или не подают, смотря что выгоднее.

Кругом было тихо, я не слышала ни шагов, ни чужого дыхания, ни вообще каких-либо посторонних звуков. Впрочем, нет, где-то поодаль глухо тикали часы, следовательно, я находилась в доме… Если эти часы с боем, то я смогу хотя бы примерно определить, сколько времени находилась без сознания…

Впрочем, я тут же отмела эту мысль. Во-первых, если я услышу бой четверти или половины, что мне это даст? А дожидаться полного часа — вот уж увольте! И вообще, вдруг часы спешат или опаздывают? Или это вовсе не часы, а какой-нибудь сверчок: некоторые издают звуки, очень похожие на тиканье. Правда, в нашем климате подобные не водятся, но… как знать? Его могли случайно завезти из теплых стран, он прижился в уголке у камина и теперь долгими зимними вечерами напоминает хозяину дома о своей далекой родине…

Мысли завели меня куда-то не туда, и я встряхнулась. Впрочем, ничего удивительного в том, что думалось мне скверно: в голове шумело, немного мутило — явные последствия отравления каким-то усыпляющим средством. На хлороформ не похоже: я как-то упросила Виалисса применить его на мне, чтобы точно описать впечатления героини, поэтому мне было, с чем сравнивать.

Однако чем бы меня ни усыпили, теперь я пришла в сознание. Надеюсь, за мной не наблюдают сквозь потайной глазок в стене, чтобы немедленно, едва я только проявлю признаки жизни, заняться мной вплотную! Но если злоумышленник рассчитывает, что я полежу без чувств подольше, а потому появится не сию секунду… Что ж, это время нужно провести с пользой!

Судя по ощущениям, лежала я на чем-то довольно мягком. Туфель на мне не было, руки и ноги оказались свободны… Почти, поняла я, открыв глаза: на запястьях красовались наручники, соединенные довольно длинной цепочкой, тонкой, но прочной: в этом я немедленно убедилась, попробовав ее на разрыв. Спасибо еще, похититель не додумался приковать меня к спинке или ножке монструозной кровати с балдахином, на которой я и возлежала.

Спальня оказалась обставлена с претензией на хороший вкус, но увы — его хозяину явно не хватало, а потому выглядела комната… скажем так, немного вульгарно. К тому же очень сложно изобразить великосветский шик, если у тебя не хватает на это средств: знающий человек сразу подметит, что и обивка на стенах не из дзейлинского шелка, а из дешевой наммской подделки, и мебель, пускай и сделана неплохим мастером, выполнена не из самого дорогого дерева. Ковер на полу, опять же, если и ручной работы, то из дешевых, тех, что тайбитянки за долгую зиму ткут десятками, а потом их ушлые мужья сбывают это рукоделие несведущим путешественникам как уникальные вещи, созданные руками юных девственниц из храма горного божества…

И постельное белье — я пощупала ткань, — так себе. Вдобавок, его следовало поменять. Что это за безобразие, в конце концов, — бросить пленницу на постель, в которой уже кто-то спал, причем не один день!

Туфли я нашла на полу рядом с кроватью, обулась и обошла спальню. Дверь, ясное дело, была заперта, окно тоже. Решетки на нем не оказалось, но прыгать со второго этажа (довольно высокого, к слову), мне не улыбалось, а рядом не было ни дерева с радушно протянутыми крепкими ветвями, ни надежного плюща, по которому можно спуститься, не переломав себе все кости. Если бы я совсем отчаялась, то попыталась бы пройти по узкому карнизу до соседнего окна, но… Пока было рано. К тому же то окно может оказаться запертым, и что тогда? Выбивать его с шумом и риском порезаться? Нет, это глупо. Для начала неплохо бы выяснить, что нужно от меня похитителю, а уже исходя из этого строить планы.

Сумочка моя, к слову, лежала на прикроватном столике. Разумеется, револьвера в ней не оказалось, равно как и коробки с патронами, ножниц, пилочки для ногтей и еще многих вещей, которые я могла бы использовать для побега.

«Этот тип слишком плохо обо мне думает», — вздохнула я, еще раз оглядевшись по сторонам. В спальне насчитывался минимум десяток предметов, которые можно было применить самыми разнообразными способами, начиная от витого шнура для штор и заканчивая парой массивных стульев. Если верить Виалиссу, ему доводилось пускать в ход мебель при отсутствии других аргументов в споре, и стулья были незаменимы — почти всегда под рукой, подъемны, но при этом довольно прочны, а если все-таки сломаются, ножки тоже можно использовать в качестве оружия, а спинку или сиденье — как щит.

Шнур, к слову, я присвоила. Мало ли, пригодится…

Очень хотелось пить, но мой похититель не озаботился оставить мне графин с водой. На столике для умывания нашелся кувшин, и я рискнула сделать из него пару глотков: вряд ли туда подмешано снотворное. Зачем, если я и так должна быть без сознания?

Этот кувшин навел меня на мысль: судя по всему, в доме нет современных удобств, или, во всяком случае, они имеются не при каждой спальне. Плюс к тому — очень высокие потолки, толстые стены — это легко было определить, осмотрев оконную нишу…

Из окна открывался вид на соседнюю крышу, остроконечную, крытую видавшей виды дранкой. Расстояние между домами показалось мне мизерным, хотя и не настолько, чтобы преодолеть его одним лихим прыжком — я все-таки не акробатка.

Ну и где же в столице настолько плотная застройка, старые высокие дома и очень узкие улочки без клочка зелени, насколько я могла разглядеть? Куда не доносится ни шум дорог и больших проспектов, ни разноголосица бедных кварталов, где не видно вдалеке ни фабричных труб, ни дворцовых шпилей?

Я не думала, что меня могли увезти далеко, по одной простой причине: пускай похититель мог добавить снотворного, но вот сделать что-то с моим организмом и его потребностями был не в состоянии. А я еще не успела проголодаться после ужина с Ферельдо, следовательно, времени прошло не так уж много, и мы еще в столице.

Итак, ответ напрашивался только один: это Белые мосты, квартал, некогда считавшийся одним из самых престижных. До королевского замка рукой подать, поблизости парк, река — отсюда и мосты… Словом, красота. Вот только река имела обыкновение зацветать в жару, а когда город начал быстро расти, и в воду принялись сливать всё больше отходов, то жить в прибрежных районах стало невыносимо.

Королевскую резиденцию перенесли из древнего замка — в нем устроили музей — в новый дворец. Аристократы в большинстве своем тоже сменили неуютные дома в Белых мостах на особняки в районах почище и попросторнее — здесь ведь даже цветник разбить негде, не говоря уже о парках! Понятно, в прежние времена жить настолько кучно под защитой городских стен было оправдано, но теперь город разросся настолько, что это потеряло всякий смысл.

Так дома знати в Белых мостах достались людям попроще. В основном их поделили на квартиры или хотя бы этажи: мало кто мог позволить себе содержать этакую громадину целиком. И, видимо, именно в таком доме и обитал мой похититель… Интересно, постоянно или временно? Ведь мог снять на определенный срок…

Да, пожалуй, так и есть: в этом районе многие дома и квартиры именно что сдаются. Тут никто не обратит внимания на новых соседей — они меняются с завидной частотой. А вздумай я звать на помощь, меня не услышат — стены толстые, а на улице ни души. Даже если у кого-нибудь открыто окно и он различит мои крики, то, скорее всего, предпочтет захлопнуть ставни, нежели вызвать полицию! Да и поди определи, откуда доносится звук: в этом лабиринте он очень сильно искажается…

Можно было бы написать записку и бросить на улицу, как поступила одна моя героиня, да вот беда: блокнот-то остался в сумочке, но я потеряла карандаш! Помадой написать, разве что?

Я так и сделала. Увы: когда я выбросила записку в окно, ее подхватило ветром и унесло в неведомые дали: из-за замысловатой планировки (вернее, ее изначального отсутствия) роза ветров в Белых мостах непредсказуема…

Может, привязать к записке что-то тяжелое? Тот же футлярчик с помадой, к примеру, или еще какую-нибудь безделушку, желательно, яркую и блестящую, чтобы случайный прохожий наклонился за ней? Не факт, конечно, что он, прочитав записку, не выбросит ее немедленно, вместо того, чтобы сообщить по указанном адресу (пусть даже я обещала вознаграждение). Этот человек вообще может оказаться неграмотным, а бумажку пустит на самокрутку, но… Вдруг мне повезет?

Увы, воплотить планы в жизнь я не успела: в замочной скважине провернулся ключ, дверь отворилась, и на пороге появился мой пленитель.