Конечно, мне пришлось изрядно поломать голову над тем, как сообщить Венедин о роли, которую ей предстоит сыграть, и при этом не насторожить Дальбера. Я, однако, надеялась, что Венедин не позабыла еще шифра, который мы использовали в школьные годы: даже если учитель перехватывал записочку, то мог прочесть совсем не то, что имелось в виду…

Не стану вдаваться в скучные подробности, скажу лишь, что в записке я просила верную горничную как можно скорее явиться с подателем сего (уж не знаю, сам Дальбер собирался ехать за нею или все же сподобился найти посыльного), захватив самое необходимое на первое время. Последние слова я подчеркнула трижды — двумя сплошными и одной пунктирной линией, потом подумала и еще пару слов обвела кружочками.

Дальбер прочел записку и не нашел в ней никакой крамолы, после чего удалился и отсутствовал так долго, что я заволновалась: вдруг он угодил в руки Виалиссу, и теперь из него выбивают признание? Хотя нет, старший брат действует намного быстрее… Очевидно, мой жених действительно отправился за горничной лично. Ну а я, конечно же, не сказала ему, насколько сложно оторвать Венедин от Виалисса… Если даже моя просьба о помощи не сможет этому способствовать, то я не знаю, что и делать!

Спасибо, перед отбытием Дальбер проводил меня в мои комнаты, оснащенные неким подобием удобств, отличным от банального умывального столика, принес кувшин холодного дзейлини и пару бутербродов с холодной же вареной говядиной, а также оставил перо и чернила, иначе за время ожидания я бы совершенно извелась. Ну а так я хотя бы могла делать заметки для будущей книги…

Всё-таки это был невероятно волнующий опыт: оказаться в руках шантажиста, готового на всё ради моих денег… а на поверку оказавшегося не слишком-то далеким человеком. Конечно, то, что он раскрыл мою тайну, говорило в его пользу, но вот дальнейшее поведение… Неужели он в самом деле начитался романов (моих в том числе) и решил, что подобное сойдет ему с рук, стоит лишь немного припугнуть пленницу? Что мой брат… Кстати, почему Дальбер всегда говорит о нем в единственном числе, словно не подозревал о существовании Виалисса? Правда, что ли, не знает о нем? Тогда я вынуждена взять обратно слова о сообразительности своего похитителя.

Так вот, неужто Дальбер полагал, что брат попросту согласится с моим решением выйти замуж вот так, с бухты-барахты? Не наведет справок о невесть откуда взявшемся женихе, не вызнает всей его подноготной? Брак ведь можно признать недействительным по множеству причин… Скандал может случиться, конечно, — в том случае, если Дальбер рискнет поделиться своими предположениями касательно личности нэсса Ирпа. Вот только я немедленно подам на Дальбера в суд за клевету, похищение, принуждение к браку и многое другое. И нэсс Ирп — посредством юристов издательства — в стороне не останется, потребует компенсацию за моральный ущерб и еще что-нибудь. Да семейные долги Дальберу покажутся сущей ерундой на этом фоне!

И ведь он сумел сопоставить столько фактов, однако так и не узнал, что у меня имеются не только доходы от сочинительства и содержание от брата, а еще и собственный капитал! Мы, конечно, не трубили об этом на каждом углу, но если приложить некоторые усилия, можно разнюхать что-нибудь. Или Дальберу, воспитанному строгой матушкой, даже в голову не могло прийти, что незамужняя нэсс может сама распоряжаться немалыми средствами? Похоже на то…

Но что, если он хитрее, чем кажется? И в рукаве у него есть еще какие-то козыри? Вдруг он в самом деле сумел раздобыть какие-то документы, но предпочел умолчать об этом?

«Что ж, проверим, на что он готов ради моих денег», — решила я, когда через порог шагнула образцовая горничная, словно сошедшая со страниц старинного романа.

На рослой статной Венедин строгое черное пальто смотрелось просто замечательно, а уж когда она сняла его и шляпку и быстро нацепила поверх черного же платья накрахмаленный передник, то сделалась и вовсе неотразима. Не хватало только крахмальной же наколки, но, видимо, Венедин не успела ее найти. Наши слуги по понятным причинам не носили подобного (хотя откуда тогда взялся фартук?). Однако загримироваться ей времени хватило, и теперь моя подруга выглядела лет на пятнадцать старше, чем была на самом деле. Даже прическа (на этот раз она решила обойтись без парика, и правильно сделала) не спасала положения: Венедин озаботилась выбелить несколько прядок и стянула волосы в тугой пучок. На контрасте с яркой рыжиной ее новое лицо выглядело еще старше, угрюмее и суровее.

— Нэсс, — присела она в старомодном реверансе. — Я прибыла по вашему приказанию.

Говорила Венедин с сильным тарским акцентом, который вроде бы изжила еще в школьные годы.

— Прекрасно, Дина! — воскликнула я. — Надеюсь, ты привезла всё самое необходимое?

— Да, нэсс. Вот оно, — Венедин вручила мне большой саквояж. — Остальной багаж пока еще в экипаже, этот мужчина носит его в дом. Возчик согласился помочь, но за порядочную плату. Но увы…

— Много багажа? — приподняла я бровь, поняв, что Дальбер не захотел расставаться с деньгами и теперь надрывается один.

— Шесть чемоданов, три сундука и так, по мелочи, — уклончиво ответила она.

Всё ясно, опустошила гардеробную! В сундуках лежат вещи, которые все недосуг выбросить или отдать на благотворительность, а также наряды для поездок в Джаман. Чемоданы, полагаю, принадлежат самой Венедин: вряд ли она успела бы упаковать их за столь короткое время. А вот засунуть кое-какие мои вещи поверх собственных — вполне!

— Ну что ж, тогда пока этот достойный молодой человек занимается неблагодарным физическим трудом, обсудим план.

— Мне даже жаль его немного, — невпопад сказала Венедин. — Такой худенький, хрупкий… Если бы я знала, то захватила бы кого-нибудь из ваших слуг вместо носильщика.

Я смерила ее взглядом и признала, что на фоне подруги Дальбер выглядит чуточку менее мужественно, чем на моем. Всё-таки я не настолько эффектна. Потом я представила того же Дарифу: он ведь поставит один сундук на голову, второй на плечо, а в свободную руку возьмет столько чемоданов, сколько уместится! — и сказала:

— Боюсь, такого Дальбер мог и не перенести.

— Ну и отлично! А ты склонна всё усложнять, — заявила Венедин. — Кстати, какое платье наденешь?

— На твой вкус, — ответила я. — Но не спеши. Этому несчастному еще предстоит таскать воду для ванны. Я, представь себе, со вчерашнего вечера не могу выкупаться! И нормально поесть, к слову, тоже…

— Я это предвидела, — сказала она. — Третий глаз ясно пронзил — ты голодна, а восьмое чувство подсказало — ты наверняка не откажешься от хорошего сочного куска мяса с кровью… надеюсь, он не слишком остыл по дороге.

— Дин… — вымолвила я, когда она развязала шляпную коробку. В ней оказалась изрядных размеров кастрюля, надежно укутанная в несколько толстых полотенец. О, какой упоительный аромат напомнил комнату, когда я подняла крышку! — Ты настоящая подруга…

— Ешь, ешь, не отвлекайся, — велела Венедин, ухмыляясь, и подала мне нож и вилку. — На что рассчитывал этот несчастный? Ты бы его съела заживо уже к вечеру.

— Может, и до этого дойдет, — несколько невнятно ответила я. Плевать на манеры, меня терзал зверский голод! — Напоминаю — нам нужен план.

— Зачем? Давай действовать согласно обстановке, как Тори выражается.

— Тс-с-с! — остановила я. — Похоже, Дальбер не в курсе, что у меня два брата… Кстати, ты сказала Лиссу, что случилось?

— Конечно. Правда, я сама толком не поняла, в чем дело, но сообщила, что ты затеяла какую-то авантюру и пригласила меня принять в ней деятельное участие.

— А он что?

— Засмеялся, похлопал меня… м-м-м… по плечу и отпустил с миром, — пожала плечами Венедин и добавила невпопад: — Неужели правда стареет? Раньше он выдыхался не настолько быстро…

— Ничего, у тебя будет шанс отыграться на этом вот бедняге, — заверила я.

— Зачем он мне нужен, если есть Лисс? К тому же, я думала, это твой поклонник.

— Это не поклонник, это будущий муж!

Вот как нужно разговаривать с Венедин: взять и огорошить до потери дара речи. Иначе она так и будет болтать… А неизвестно, сколько сундуков осталось у Дальбера и не бросит ли он свое неблагодарное занятие на полдороге, а мои вещи — на тротуаре. «Хотя нет, не бросит, — тут же подумала я. — Это ведь демаскирует его убежище…»

— Скажи, что ты пошутила, — попросила Венедин, когда вновь обрела способность изъясняться членораздельно.

— Вовсе нет, — заверила я, заканчивая трапезу. Я бы не отказалась повторить, но увы. — Представляешь, этот изобретательный тип раскрыл мое инкогнито и грозит предать всё огласке, если я не соглашусь выйти за него замуж немедленно.

— Что, влюбился без памяти?

— Если бы! Ему нужны лишь мои деньги… — трагически вздохнула я. Всё-таки занятия с Ферельдо не прошли даром. — Причем, хочу заметить, под этими деньгами он подразумевает исключительно мои гонорары.

— Бедняжка, — пожалела его Венедин. — Наверно, не стоит рассказывать ему о твоем состоянии, чтобы его удар не хватил?

Я кивнула, вслух же сказала:

— Предпочитаю, чтобы у него начинался нервный тик при одном упоминании моего имени!

— Постараемся, — кивнула она. — К слову, а доказательства у него имеются?

— Документальных подтверждений нет, по его словам, только догадки и умозрительные заключения.

— Превосходно! — Венедин потерла руки, и в глазах ее загорелся опасный огонек. — Какая замечательная забава, Трикс! Спасибо, что пригласила…

— Тс-с-с… — шикнула я. — Слышишь грохот?

— Думаешь, этот Дальбер пал под тяжестью сундука? Я думала, что бы в него такого запихнуть, и Лисс предложил гири, с которыми упражняется Тори, — довольно сказала она.

— Неплохо вышло… Тише!

В дверь деликатно постучали, и вошел, пошатываясь, Дальбер. Вид у него был настолько бледный, что я подумала: он наверняка сорвал спину, и скоро ему потребуется помощь Дарифы. Но я скажу тому, чтобы не делал скидку, еще не хватало…

— Ваши вещи в соседней комнате, нэсс, — сказал Дальбер, потирая поясницу. — Извольте…

— О, прекрасно, прекрасно! — захлопала я в ладоши. — Идем скорее, Дина… К слову, нэсс, когда будет готова ванна?

— Скоро… — сквозь зубы ответил он и удалился, прихрамывая, — наверно, уронил сундук на ногу.

— Поторопитесь! — крикнула я ему вслед. — Я изнемогаю от желания…

Слова «проверить вас в деле» я договаривала уже в закрывшуюся дверь.

— Слабоват, — едва слышно произнесла Венедин, и я кивнула, а потом скомандовала:

— Идем скорее! Доставай платья и развешивай, раскладывай везде, где только можно…

В четыре руки мы живо превратили мое узилище в подобие джаманского праздничного шатра: стены почти исчезли под яркими тканями, от рисунка которых у неподготовленного человека непременно зарябит в глазах, а у особенно чувствительных может начаться нервный припадок или приступ морской болезни. Поверх мы развесили всевозможные безделушки, в основном из бисера и полудрагоценных камней, но очень нарядные… Венедин даже пятнистую шкуру пустынного кота приволокла!

— Я подумала: вдруг здесь есть камин, — пояснила она, заметив мой взгляд. — В том, чтобы предаваться страсти на звериной шкуре возле огня, есть что-то… м-м-м… первобытное.

— То-то, я вижу, шкура так поистерлась, — пробормотала я. — Взгляни на меня с пристрастием: как я выгляжу?

— Сногсшибательно, — ответила Венедин, подумала и добыла из недр саквояжа помаду угрожающе-кровавого цвета. — Не отбивайся, тебе пойдет…

— Погоди, не то спугнем добычу, — отстранила я ее руку. — И вообще, сперва нужно принять ванну.

— Да, точно, — она хлопнула себя по лбу. — Пойду узнаю, не нужно ли помочь этому несчастному. А то ведь перетрудится, и тогда никакого веселья не выйдет.

— Он дверь запер.

Вместо ответа Венедин фыркнула, вытащила из узла волос длинную шпильку и с заметной сноровкой сунула ее в замочную скважину. Пара минут сосредоточенной возни — и замок открылся.

— Лисс научил? — улыбнулась я.

— Скажем так, он помог мне совершенствовать мастерство, — уклончиво ответила она и протянула шпильку мне. — Держи, пригодится. А у меня еще есть.

На самом деле это оказалась отмычка… Отличное решение! Как это оно не пришло мне в голову? Героиню могут обыскать, как меня, и отобрать все опасные предметы вплоть до пилочки для ногтей, но вряд ли станут перебирать ее прическу: почему-то многие не осознают, как много можно натворить при помощи обычной дамской шпильки, не говоря уж о специальном предмете… А в волосах можно спрятать много интересного, что и продемонстрировала Венедин.

Жаль, мне некуда воткнуть этот замечательный инструмент — у меня ведь прическа по последней моде, не слишком длинная стрижка. Но для романа подойдет, решила я и спрятала отмычку за подвязку. Под юбку обычно тоже сразу не лезут, если похитили ради выкупа или чего-то подобного, а не просто собрались воспользоваться красивой девушкой. Я, к слову, пыталась носить вот так револьвер, но увы — с нынешней модой было чрезвычайно неудобно… или же мне не попадалось достаточно маленького, но при этом мощного оружия. Всё-таки стреляющая помада, часы и перстни — это не слишком удобно и малоэффективно… Дамам позапрошлого десятилетия было проще: в тогдашних нарядах можно хоть двустволку спрятать, а еще связку гранат, веревочную лестницу, несколько кинжалов и запас пищи на случай вынужденной голодовки.

Пока я предавалась рассуждениям, внизу разворачивалась драма. Я имею в виду, Венедин доходчиво убеждала Дальбера в том, что он действительно позабыл запереть дверь, а также настойчиво интересовалась, когда будет готова ванна для госпожи.

Противостоять напору Венедин весьма сложно, особенно если она вошла в образ, поэтому вскоре меня пригласили сойти вниз.

Признаюсь, я опасалась, что воду для купания нужно таскать из реки: из такой ванны выйдешь чуточку более грязной, чем была до начала процедуры. Но нет, в этом доме все-таки имелся водопровод, и пусть ведра Дальберу пришлось таскать из подвала, а вода была чуточку ржавой, но все-таки довольно чистой. В Джамане такую сочли бы даром богов, поэтому я не стала привередничать и, выгнав жениха за дверь, со вздохом облегчения улеглась в теплую воду. Чтобы сделать ее погорячее, увы, не хватило угля…

Однако я не привередлива, поэтому всего лишь час спустя освободила ванную комнату для Дальбера, настоятельно посоветовав ему вымыться как следует, если он желает испытать свои силы в альковном сражении. И побриться как следует — я как-то упоминала, что у меня очень нежная кожа, мужская щетина оставляет неприятное раздражение. В этом узилище, не имея под рукой привычных снадобий для облегчения этого состояния, я не желала рисковать.

По-моему, он отчетливо скрипнул зубами, но все-таки отправился мыться. Надеюсь, не в той же воде, что я сама…

— Ты забыла приказать ему одеться в чистое, — сказала Венедин, раскрашивая мне лицо.

— А смысл? Всё равно раздеваться придется.

— В самом деле… Погляди, так хорошо?

Я посмотрела в зеркало и невольно вздрогнула: Венедин сделала из меня аман-куюль, страшную женщину, которая бродит по ночам вокруг селений и хватает мужчин, которые зачем-то шатаются вдали от семейного очага или, хуже того, бегают к любовницам. Она очень красива по джаманским меркам, нарядно одета и богато украшена, только под ярко накрашенными губами скрываются звериные зубы, которыми она отгрызает несчастному мужское естество, чтобы впредь не предавался блуду.

— Надеюсь, Дальбер не знает джаманского фольклора, — только и сказала я, подумала, протянула руку за тушью и нарисовала себе на верхних веках глаза: у аман-куюль два зрения — одним она видит человека как он есть, другим — его прегрешения.

— Теперь узнает, — пообещала Венедин и критически осмотрела меня. — По-моему, замечательно!

Еще бы… Выбеленное лицо с кровавыми губами и черно-красными узорами на лбу и щеках, замысловато повязанный златотканый платок на голове, узорчатое платье… вернее, полупрозрачная хламида, в которую я задрапировалась, масса побрякушек…

— Ты что, Адиту ограбила? — спросила я подругу.

— Не ограбила, а попросила ее одолжить золотой запас, — улыбнулась Венедин. — И не весь, а так, горсточку.

«Горсточка» оттягивала мне уши, шею и запястья, но я решила, что можно и потерпеть ради такого дела.

— А вот и он, — шепнула Венедин и встала, сложив руки под передником.

— Нэсс Ирритор? — Дальбер даже постучал, прежде чем войти. — Разрешите?

— Конечно, — улыбнулась я, и он попятился. — Что это с вами?

— А… ну… — он попытался жестами описать эмоции. Думаю, когда в полумраке ты натыкаешься на такую… хм… физиономию, впечатление должно быть достаточно сильным. — Вы выглядите… необычно.

— Я этого и добивалась, — сказала я и закинула ногу на ногу, позволив тонкой ткани сползти с моего колена и обнажить бедро. — Ну что же вы стоите в дверях, словно не вы хозяин в этом доме? Раздевайтесь!

— Что?!

— Вы же не намерены ложиться в постель в пиджаке и ботинках?

— Но… но не при ней же! — прошептал Дальбер, косясь на Венедин. Та невероятным усилием воли сохраняла невозмутимое выражение лица. — Как так можно!

— О, дорогой мой… — я потянулась, и мое одеяние сползло с плеча. — Там, где я выросла, старшие женщины непременно присутствуют у ложа новобрачных, чтобы подсказать, буде что-либо пойдет не так, успокоить, помочь, наконец. Поэтому не стесняйтесь, прошу вас.

Венедин показала мне кулак из-под передника. Будто я виновата в том, что она загримировалась под старую деву!

Дальбер снял пиджак и разулся, однако за брючный ремень держался, как утопающий за спасательный круг.

— Может, это не так уж необходимо? — выговорил он.

— Я не понимаю, вы хотите на мне жениться или нет? — нахмурилась я. — Если нет, то прекрасно, мы с Диной собираемся и отбываем, как только вы найдете нам такси, а прежде того собственноручно напишете отказ от претензий по отношению к моей особе. Но…

— Нет, нет, что вы! — Дальбер расстегнул ремень, и брюки упали.

Венедин издала трудно распознаваемый звук, да и я с трудом подавила смех: мой похититель носил кальсоны со штрипками, не иначе, по заветам предков. Я понимаю, что это тепло и, наверно, удобно, но ведь совершенно не модно!

— Ну что же вы стоите? — прошептала я и еще сильнее оголила плечо. Он сделал пару шагов вперед, едва не споткнувшись. Спасибо, догадался разуться и избавиться от штанов. — Присядьте рядом, Дальбер. Обнимите меня со всей страстью. Покажите, на что вы способны!

— Он не тянет на племенного жеребца, нэсс, — не удержалась Венедин.

— Ничего, выносливые рабочие лошадки тоже ценятся, — я поймала Дальбера за рукав и с силой дернула на себя. Он упал поперек кровати, и я тут же навалилась сверху. — Вот так-то лучше! Верно, мой будущий супруг? Покажите себя во всей красе, не то я действительно заведу любовника! Приведу парочку джаманцев из числа прислуги — они не задают вопросов, вообще не болтают на нашем языке, зато умеют доставить женщине несказанное удовольствие…

И я ничуточки не лгала: Дарифа своим массажем кого угодно доведет до экстаза.

— Помоги, Дина, — велела я, а Дальбер слабо вскрикнул:

— Что вы де!..

— Фиксируем вас, чтобы не сбежали раньше времени, — ответила Венедин, перехватив его запястье и захлестнув его шнуром. Узел был мне знаком — наверняка Лисс научил вязать, как и меня.

Я тоже не медлила — привязывала ноги Дальбера, чтобы не вздумал пинаться. Большого вреда, может, и не нанесет, но в синяках тоже приятного мало.

— Мы так не договаривались! — выкрикнул он.

— Мы договорились, что я вас испытаю, а потом решу, вносить ли пункт о любовниках в брачный договор, — напомнила я, расстегнула на нем рубашку, задрала нательную рубашку, выдернула из своей прически пышное перо и пощекотала им впалый живот Дальбера. Какой-то он все-таки худосочный…

— Пока вы показываете себя не с лучшей стороны, нэсс, — добавила я. — Перед вами такая женщина, а вы визжите и отбиваетесь, как девчонка, которой старший братец сунул за шиворот лягушку!

— Да уж, нэсс, какой-то он малахольный, — подтвердила Венедин мои мысли. — Может, ну его? Оставим так, пускай лежит, может, докричится до кого-нибудь… Ну или хозяин за платой придет, найдет его. Авось не умрет с голоду до той поры…

Кровать заходила ходуном, когда Дальбер оценил перспективы, но я успокоила:

— Дина, дорогая, не забывай: ведь он может опорочить мое доброе имя…

— Тогда давайте избавимся от него, госпожа, — кровожадно предложила она. — Вы идите себе спокойненько, а я положу подушку ему на голову, сяду сверху и посижу… будто первый раз!

— Ну что ты, сколько можно! — возмутилась я и задумчиво уставилась на Дальбера. Кажется, о страсти речь уже не шла, этот человек больше всего мечтал выжить.

Несчастный! Кто же пускается в такие авантюры без надежного плана, а тем более поддержки? Я вовсе не рассчитывала участвовать во всем этом, но и то сообразила, кого позвать на помощь, а он… Бедняга, у него нет даже преданного слуги!

«Не время для жалости», — напомнила я себе и кивнула Венедин:

— Давай лучше испытаем его по-настоящему. Принеси мою шкатулку.

Шкатулка эта была размером с хороший дорожный чемодан, и Дальбер приметно побледнел. Я подумала, что надо бы заткнуть ему рот: стены стенами, но вдруг он станет вопить так, что и на улице слышно будет? Впрочем, это успеется, а пока мне требовались внятные ответы.

— Глядите, нэсс, — я вынула из шкатулки бусы и пропустила крупные гладкие шарики между пальцами, — нравится вам?

— О… очень красивые, — выговорил он. — Это яшма?

— Да, яшма, а еще сердолик, оникс и много, много прочего… — я вытянула еще одну нить, с бусинами покрупнее. — Какие вам больше нравятся?

— Вот те… зеленые…

— Нефрит и малахит? Надо же, какой вы затейник! Ну хорошо, — я отложила выбранную нить в сторону. — А какой из этих предметов вам больше по душе?

Дальбер посмотрел на то, что я ему показывала, закатил глаза и, кажется, погрузился в глубокое беспамятство.

— Слабак, — презрительно сказала Венедин. — Ты ему даже десятой части коллекции не показала.

— Справедливости ради… — я с сожалением убрала кое-что в шкатулку, — вот эта штуковина из пустынного дерева, с золотыми колокольчиками, — действительно сувенирная. Во всяком случае, я бы не рискнула ей воспользоваться. Но вот остальные… вполне годятся в дело.

— Знаешь, — шепнула мне подруга, глядя на бессильно распростертое тело Дальбера, — мне даже жаль его немного. Вряд ли он еще когда-нибудь сможет испытать неземное блаженство, доставленное двумя такими женщинами, как мы с тобой…

— А ты захватила с собой что-нибудь… — я покрутила пальцами в воздухе, — дурманящее? И наоборот?

— Обижаешь, Трикс! — Венедин выудила из кармана фартука пригоршню пузырьков. — Это вот тоже не помешает — твой жених что-то совсем скис. Подержи его, капну в рот немножко, а то никакого интереса…

Я посмотрела на Дальбера, поморщилась и решительно убрала дорогие малахитовые бусы в шкатулку.

— Обойдется чем попроще, — пояснила я в ответ на вопросительный взгляд Венедин и взяла несчастного за подбородок. — Держу, капай! А потом попрактикуемся…

Должна отметить, практика проходила с огоньком, хотя бы потому, что Дальбер явно никогда не испытывал на себе ничего подобного, даже если и слышал от кого-то. А неофит — это всегда так забавно… Тянет на эксперименты и всё в том же роде… С кем-то вроде Нокса экспериментировать себе дороже — советами замучает, — а тут такой простор для деятельности!

— Он у нас выживет? — с сомнением спросила Венедин после очередного натурного опыта.

— С чего бы ему умереть? — удивилась я. — Хм… от истощения разве что…

— Прикажи прислать ему пирог от дядюшки Гуппа, — хихикнула она.

Я согласилась, что это не повредит: не знаю, что именно добавляли в начинку, но отказаться от этой выпечки было решительно невозможно! Уж насколько вкусно готовили у нас дома, и то я порой покупала эти пироги…

— Кто ж так привязывает, — с укоризной произнесли от двери, — клиент почти освободился!

Мы с Венедин в панике переглянулись.